Katsurini : другие произведения.

Рождение Солнышка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Начато 19.12.2017. Новогодняя сказка, посвящённая Рождеству, Новому году и чудесам. Обновление 18 марта 2018 Жду ваши комментарии, блошки и отзывы.
  Часть 1 Знакомство и развитие отношений
  
  Вход в блинную на опушке леса известил звон колокольчиков. Настолько приятный, что я заслушалась замысловатой мелодией. Опомнилась, лишь когда перезвон закончился. Красиво!
  Переступаю порог сеней да сквозь стекло заглядываю внутрь, не примечу ль кого сказочного. Просто эта блинная очень сказку напоминает своими морозными узорами на окошках, разноцветными гирляндами да музыкой. Нет, всё спокойно. Люди сидят без верхней одежды. Ах, да, мне тоже не помешает снять свой тулуп. За столиками сидят, мирно беседуют. Чаёвничают да может кого чают*.
  Отряхиваю сапоги в сенях, разуваюсь, да кладу приготовленную сушилку в обувку. Заботливые хозяева. На такую погоду - самое то! Снимаю тулуп да платок, вешаю на вешалку. Вижу тапочки, словно мне приготовленные у дверей в блинную. А ведь только что и не было их. Чудеса!
  Надеваю, нерешительно захожу. Внутри всё тоже светится огоньками разными, снежинками да мишурой украшенное. Да и запахи здесь божественные. Так бы и стояла да вдыхала. Тихо играет музыка, будто колокольчики на шее у тройки лошадей звенят.
  Ко мне тут же подбегает девица в расшитом разными серебристыми узорами синем сарафане, в красивом кокошнике, прямо Снегурочка!
  - Здравствуй, сестрица! - низко кланяется. А коса по земле стелится. - Проходи, погрейся да чайку попей с нашими блинчиками!
  - Здравствуй, сестрица. Благодарствую за приглашение, - в ответ так же низко кланяюсь, ловко успевая подхватить косу, пока пол ею не вытерла. Хоть и чисто, да негоже так к космам* относиться. Встаю, откидывая назад косу. А сорочка, хоть и вышита, да укорочена, да в мужские порты одета я. Даже неловко стало перед женственной девицей.
  Да, надо в женское убранство одеваться, а не мужское.
  Меня провела Снегурушка к свободному столику в уголке у окошка. Спросила, есть ли предпочтения.
  - Что принесёшь, тому и рада буду. Только горячее, если можно, - заказала я.
  Девица убежала, а я в окошко поглядываю. А за окном ветер завывает. Совсем непогода нагрянула.
  Вздохнула. Где ж ты, Зимушка? Как домой теперь пойду через лес? Ещё бурелом разыграется. Вздохнула. Взяла с полки книжку, да в ожидании заказа читать принялась. Тепло, пригрелась.
  Не заметила, как задремала под тепло печи, к дымоходу которой прислонилась. Совсем разморилась. А проснулась от звона посуды.
  Снегурушка пришла, горячий чай принесла да три блинчика трубочкой завёрнутые.
  - Благодарю. Ой, а где руки помыть можно?
  Девица показала. А когда я вернулась, около моего стола стоял молодой человек да Снегурушка.
  А молодой человек заросший какой-то да на бандита похожий. Прямо головорез какой. Волосы простоволосы* да спутаны.
  - Вы меня простите, да зал так быстро заполнился. Можно, этот молодой человек к вам за стол подсядет? - обратилась с просьбою внучка дедова Морозова.
  Батюшки! Что же делать? И отказать хозяйке невежливо. И страшно. А ещё страшнее отказать такому...
  - Да, конечно, - как можно спокойнее отвечаю я, а у самой сердце в пятки ушло.
  - Здравствуй, девица-красавица, - приветствует меня молодой человек да в пояс кланяется. Пришлось отвечать взаимностью.
  Босой. Ни онучей, ни носков. Порты* да босые стёртые ноги. Сглотнула. Медленно поднимаюсь, встречаюсь с изучающим меня немного настороженным взглядом голубых глаз.
  - Сестрица, можно тебя на минутку? - отозвала я хозяюшку в сторонку. Шепнула пару слов и вернулась за свой столик.
  Молодой человек глядит сурово, готовый броситься на меня.
  А раз гость ко мне подсел, надо потчевать. И чем его угостить?
  Составила чашку с блюдечка да один блинчик ему переложила, мельком оглядев молодого человека. Бородат да усат, светлорус. Ненамного старше меня. Чай из чайника налила в ещё одно блюдечко, оказавшееся на столе.
  - Угощайся, братец, - отцом, ведь, не назовёшь.
  В ответ только кивнул, и набросился на еду. А я и вовсе ему пододвинула блинчики. Зыркнул на меня недоверчиво, но отказываться не стал. Вскоре подошла Снегурушка с подносом с дымящейся едой и сундучком.
  Дала его мне и ушла.
  - Благодарю, сестрица.
  Только кивнула и ретировалась.
  А я села на корточки возле своего гостя и стала возиться под столом, включив светоч*, достанный из кожаной котомки.
  Когда же соединила травы с яйцом, стала наносить на раны подопытного. Он вздрогнул, но потом замер. И пока обрабатывала, а потом наложила плёночку от яйца, не проронил ни слова.
  Я вылезла из-под стола.
  - Надо будет чуть позже перебинтовать, - молвила соседу, отправляясь мыть руки.
  Когда вернулась, на моём месте стояло блюдечко с тремя блинчиками. А вот молодого человека уже не было.
  А я ведь ему не перебинтовала ноги! Схватила бинт из сундучка и бегом в сени. Мужчина как раз собрался нырять в сапоги.
  - Стой! Руки вверх! - велела ему, тыча в спину бинтом.
  Послушался.
  - Я ведь сказала, что перебинтовать нужно! Нельзя надевать обувь, иначе весь мой труд насмарку! - я была вне себя от безрассудства мужчины. Кинулась ему в ноги и стала бинтовать, пока он не опомнился. - Сядь, братец!
  Сел. Слишком покорный. Чего это он?
  Я вздохнула. Перебинтовала, лишь затем отпустила.
  - Всё, можешь надевать. Но постарайся ходить недолго в обуви. А как снимешь её и больше ходить какое-то время не будешь, разбинтуй да плёночку от яйца на ранки наложи! - давала я наставления.
  - И откуда ты взялась на мою голову?
  - Из ближайшего города. Близ околицы живу. Тут недалеко, через лес, - зачем-то ответила я.
  - Как тебя звать-то? - осведомился он.
  - Хоть горшком назови, только в печку не ставь, - и я ушла внутрь блинной за свой столик.
  Пока сидела и ела, старалась отрешиться от мыслей и думать о еде, наслаждаясь её вкусом.
  Коляда на носу, а снега нет. Точнее, он был не так давно, да весь уже сошёл. Где ж ты, Зимушка, бродишь, и где твой муж - дедушка Мороз?
  Вспомнила, как сегодня, сославшись на дела в селении, отпросилась у мачехи. Отнести вышитые сорочки заказчику. А сама в лес вошла, да вдохнула поглубже, стараясь прочувствовать природу. Поругаться маленько да задобрить.
  - Зимушка-зима! Ты где? Вернись, слышишь! - крикнула я в глубину леса. - Зачем уступаешь место осени?
  Можно было б подумать, что это весна пришла, снег растаял, но дождь и пасмурность навевали тоску, как когда облетают последние листочки с деревьев и целыми днями льёт дождь, а солнышка не видно.
  И вот Коляда совсем близко. Рождение нового кололета*, нового Солнышка. Рождество. Идут святки, а может схвятки или схватки? Как перед родами у женщины, так и тут перед рождением юного божества. А боги у нас Солнышко, Земля-Матушка да Предки наши.
  И творится неладное природой. Всегда в это время снег лежит да дедушка Мороз властвует. А тут занемог будто...
  Вот и пыталась я понять, что не так. Могу ль поругаться, иль просить надобно, а может, подпитывать своими мыслями ту, что при Роде. Поругалась маленько, возмутилась, да отдала требы* богам на подпитку.
  Ноги промочила, вот и пришла в блинную. Благо, вдоль тропки к селению блинную поставили, ведь путь неблизок до дома.
  Чай мне принесли душистый, с кислинкой, на травах настоянный. Держала чашку двумя руками, согреваясь от тепла да пара. Надо идти домой. А не хочется. Вновь возиться по хозяйству, пока моя сводная сестра сидит и в экран пялится. Ладно бы книжки читала или что дельное делала в вычислителе*. Так целыми днями сериалы смотрит. И как вот мачеха её замуж собирается отдавать, если она по дому ничего не умеет?
  Но нет, дочка-то родная. А падчерицу можно эксплуатировать!
  Но не возразишь! Квартиру отцу припёрло менять, как женился. И хоть у меня есть доля в квартире, это полкомнаты всего лишь. И после смерти отца у меня больше ничего нет. Мачеха меня поит, кормит, за квартиру платит, изволь хоть домашним хозяйством долг отдавать.
  И на том спасибо. А то, что я подрабатываю шитьём да вышивкой, так умница, но общий вклад в семью заработанные мною деньги.
  Так и живём.
  Поступила в высшее училище - решила водителем трамвая стать, так мачеха запретила туда ездить. Мол, что надумала! А хозяйство кто вести будет?
  Еле упросила на заочное перевестись. Перевелась. На бюджет даже. Мачеха с трудом терпит мою сессию, когда я домой аж в десять вечера приезжаю четыре раза в год по месяцу. Целых четыре месяца у меня отпуск в одно лето! Благо, всего полтора лета учиться!
  Вот и сейчас у меня первый выходной во время зимней сессии, а мне приходится заниматься не курсовыми, а по подработке бегать. Ну и ловить мгновение, чтобы насладиться жизнью.
  Доела, увидела, что на экранчике в столе высветился счёт. Посмотрела, что горшочек жаркого, который заказал тот мужчина, тоже вошёл в счёт, кивнула своим мыслям, притронулась часами со встроенным чипом безналичного расчёта, и, собрав силу воли в кулак, поднялась с места.
  Снегурушка вышла провожать.
  - Благодарим, что посетили нас приходите ещё.
  - Обязательно! - пообещала, улыбнувшись. - Благодарю, было волшебно.
  В сенях оделась, увидела упавшие на пол металлические часы. Взяла. Рассматривала, но кроме того, что часы мужские, ничего сказать о них не смогла.
  Вернулась внутрь блинной.
  Тут же появилась Снегурушка.
  - Сестрица, тут кто-то обронил, - протянула ей часы.
  - Благодарю. Возьми их.
  - Но это ж чужое... Как можно!
  - Просто ты с ним раньше свидишься, вот и отдашь.
  - С ним?
  - Тем молодым человеком, что сидел с тобой за одним столиком.
  - Правда? Откуда знаешь?
  - Просто ведаю.
  - Тогда, будь добра, помоги надеть... - и я протянула руку со своими часами.
  Она поняла меня верно и часы надела выше моих. Я опустила вниз рукав. Вздохнула. Надеюсь, не подумала, что я взяла чужое.
  - Сестрица, а ты можешь мне подтвердить, что...
  - Да, если что - обращайся! Но это и не понадобится.
  - Благодарю.
  На этот раз я ушла. Надевать чужие часы будто прикасаться к чужому мужчине... Мачеха роется в моих вещах. Раз застукала её на этом. Она сказала, что ей понадобилось немного денег. Но если б только это - могла б просто попросить. Я и до этого замечала, что вещи не так положены, как я клала, и некоторых вещей не находила. А когда застукала, сомнения отпали. Так неприятно было... Но я принадлежу мачехе, пока "живу на её шее" и "всё моё на самом деле её". Поэтому и нет смысла спрашивать моё разрешение.
  Вздохнула, отгоняя неприятные воспоминания. Надо ещё прибраться, обед приготовить, запустить стирку, помыть холодильник и написать контрольную работу, а потом развесить бельё, помыть посуду и много чего по мелочи... К вечеру не помешает поменять всю постель, выкроить новые рубахи по новым меркам и хоть немного вышить. Да на ночь почитать что-то по культурологии, чтобы подготовиться к семинару. Завтра тоже весь день расписан... Как бы чего не забыть! Среди ночи не забыть встать, чтобы поставить варить молочную рисовую кашу, ведь на завтрак она должна быть свежая и готовая!
  Все будильники и напоминалки надо поставить!
  Освободилась я уже когда и мачеха и Лизка глубоко спали и видели десятый сон.
  Коснувшись подушки сразу же уснула, даже не успев прочесть тему.
  Следующий день прошёл так же в суете. И я даже забыла,что в понедельник Коляда. Вспомнила, когда полезла мыть голову перед учёбой. Мачеха не празднует наши праздники, приняв веру в Христа. Хотя та же вера в Солнышко, переиначеная только. Но ей так мозг запудрили, что она и слышать ничего не хочет и сама не видит этого. И в церковь ходит, благо, мне лучше лишнюю работёнку подбросит, чем я буду лентяйничать в храме.
  А утром в понедельник началась учёба, которую я очень любила, потому что не было мачехи , можно было ненадолго передохнуть от обязанностей и напрячь свой мозг решением очередной задачки.
  В обед мы с девочками спустились на первый этаж в столовую. Я уже собиралась сделать заказ, как увидела молодого человека, несущего неподъёмный короб. Точнее, мне показался он тяжёлым, но мужчина нёс его легко. Волосы были распущены, хотя явно мешались. И именно они показались мне знакомыми.
  - Молодой человек! - обратилась к нему, но он пошёл дальше, не останавливаясь. Я отправилась за ним.
  Он подошёл к двери кухни столовой, толкнул её плечом, но она не открылась. Тут я и пришла на помощь.
  - Здрав будь, молодой человек, - и нажала на ручку. Дверь и открылась.
  - Здравствуй, девица-красавица, благодарю.
  - Мне надо с тобой поговорить...
  - Некогда, милая.
  - Давай помогу.
  - Нет, это моё наказание. Его и отбыть должон!
  - Что за наказание? - я давно подозревала. Недаром, простоволосый ходит.
  - Прости, милая, некогда мне...
  - У меня твои часы, - и я закатала рукав. - Ты не подумай чего... Не хотела брать, да хозяйка блинной уверила, что тебя раньше встречу.
  Он поставил короб, взял часы, надел, потом схватил другой ящик, наполненный какими-то сложенными коробками.
  - Благодарю, - кивнул и обернулся к какому-то парню на кухне. - Ванюш, прими заказ у девицы, верно, голодна!
  Ко мне тут же подскочил светловолосый парень с маленькой косичкой и стал записывать.
  А знакомец ушёл, только его и видели. Ну да ладно! Мне всё равно поесть надо да на следующую пару бежать.
  А ведь мы даже не познакомились. Жаль.
  Я взяла поднос, предложенный Иваном, и пошла в общий зал столовой к своим друзьям-одногруппникам. Все мысли крутились вокруг молодого человека, не сильно провинившегося. Ведь в случае сильной вины отрезали косу или сами совершали постриг и уходили в монастырь отбывать наказание.
  Убрав за собой тарелки, вернулась к своему месту. На столе стоял круглый пирог. Ребята уже вышли и весело болтали неподалёку, дожидаясь меня.
  Подумалось, что, увидев, что наше сходбище* уходит, кто-то решил занять место. Взяла свою котомку и направилась к выходу.
  Сегодня наши Коляду празднуют сразу после занятий и до утра. Мачеха будет вне себя от ярости. Разгромит всю квартиру, а мне потом прибирать. Но то будет уже завтра, после бессонной ночи. Мда... Невесело. Значит, надо среди ночи вздремнуть и встретить солнышко.
  Все следующие переменки мы обсуждали проведение праздника. Наше училище каждое лето во внутреннем дворе устраивало гуляние каждый солнечный праздник. Надеюсь, завтра лютовать преподаватели не станут, сами ведь с нами будут гулять.
  А вот на парах преподаватели сегодня спрашивали дотошно, гоняя отвечающего по всей теме. Благо, я успела вчера подготовиться.
  Получив высшие оценки, я со спокойной совестью убрала свои книги в шкафчик в раздевалке. Завтра те же предметы и домашнего задания давать не стали.
  Можно отдаться всеобщему веселью и ни о чём серьёзном не думать!
  Вот только погода не радует. Зимой льёт дождь.
  Я вздохнула. И как встречать Коляду на улице?
  Перевернуть тулуп, чтобы шерстью наружу? Вряд ли у моего тулупа есть водоотталкивающий слой. На улице под зонтами в эту зиму многие ходят. Прозвенел трёхкратный звонок, возвещающий о начале подготовки к празднику.
  Я позвонила мачехе, решив её предупредить. Волноваться она вряд ли станет, но не порядок вот так,не сказавши ни слова, пропадать на двое суток.
  - Матушка, доброго дня!
  - Маш, я занята. Чего тебе?
  - Матушка, я сегодня домой не приду. В училище Рождество справлять будут... - не стала говорить про Коляду, всё одно, то же самое, только по-старому.
  - И у меня служба в церкви, всё одно тебя нет, чтоб двенадцать блюд приготовить. Мы тут с Леночкой вкалываем, так что не отвлекай!
  - Хорошо, матушка! Хорошо службу отстоять!
  - И тебе того же!
  Что это она такая добренькая? Я отключилась. Помнится, прошлым летом* я на Коляду готовила. А мачеха с дочкой вечером на службу пошли, а я к нашим ребятам побежала, справлять Коляду. Да с рассветом, встретив раждение солнышка, домой побежала. Мачеха вернулась довольная, вроде бы, ничего не заметила.
  Я собралась идти уже в раздевалку, как натолкнулась на тяжёлый взгляд Борьки. Он давно меня обхаживает. Да только не мил сердцу. Да никак не отстанет. Не желает признавать поражение.
  - Маш, пойдём вместе на праздник?
  - Борь, я ж тебе уже всё давно растолковала...
  - Ты одна да я один. Нехорошо одному быть в такой великий день!
  - Борь, у меня есть мил друг, - вспомнила вчерашнего знакомца. А и правда, милее Борьки будет. Да и Борька волосы обкарнал, будто постриг принял. А всё - заморское завлекание ненашенской культурой. Скоро нашу позабудут. Что уж говорить о некоторых девицах, решивших расстаться добровольно с косами. Что ж Борьку такие девицы не привлекают?
  - У тебя?
  - А почему нет?
  - И кто ж это?
  И тут, будто на мою долю мимо с коробкой идёт знакомец.
  Я его и ухватила поперёк стана.
  - Вот, он! - и, краснея, очи опустила.
  Остановился знакомец.
  - Душа моя, мне трудиться надобно, - молвил он нежно. - Свидимся на празднике.
  А я держу крепко, не выпускаю.
  Опустил коробку да меня обнял.
  - Мне пора... - тихо молвил в самое ухо. - Погоди чуток. До раждения* солнышка.
  Кивнула, вновь покраснев. Отпустила.
  Проводила его взором. А Борьки и след простыл. Вот и славно.
  - Постой! - окликнула знакомца, пока не ушёл.
  Побежала. Догнала. - Маша, - представилась тихо.
  - Ярослав. Для тебя можно Яр...
  Кивнула. А он понёс коробку дальше.
  Яр... А внутри тепло разливается. А ведь наши встречи Долею*, выходит, сплетены. Третья встреча - последняя, коль не возьмём намёк на заметку. От сей думки внутри похолодело. Обещал свидеться. Значит, я буду там.
  Большинство парней побежало колядовать по близлежащим домам.
  Девчата готовились к празднику. Мы сами готовили двенадцать блюд в честь двенадцати солнечных месяцев, среди которых одно на поминание ушедших Предков отводилось - кутья, а второе - узвар - варилось обычно на рождение дитятка. Ведь у нас завтра новорожденное дитятко - Солнышко наше красное, начинающее новое природное лето*.
  Вот мы и готовили, кто что, да народу много ведь будет, надо на всех наготовить. И в этот раз черёд первокурсников, то бишь, нас.
  Вот мы с девчатами и старались вложить душу в свои творения, дабы всем угодить.
  На дворе уж начались гуляния - наши юноши развлекались, да в одних рубахах, а кто и без оных, дождь же...
  Вот как Мару провожать, коли и не было её толком? Где ж ты, Зимушка, бродишь?
  А ведь по преданию, Мара - покровительница ночи, зимы - раждает Коляду - младенца Солнышка.
  Люблю зиму. Когда после осени природа одевается в белые одежды, под которыми раждается новая жизнь.
  Попробовала кутью из пшеницы, сдобренную мёдом да сушёнными ягодами. Вкусно. Надеюсь, народу понравится.
  - Маш, пойдём на двор. Столы уж скатёрками застелили, - позвала меня одногруппница Матрёна.
  - Я сейчас, идите... Да кутью захватите, будьте добры...
  - А ты?..
  - Буду.
  - Ладненько! Не задерживайся!
  Кивнула.
  Вздохнула. Да пошла в ту часть училища, где свет уж погасили. Тьма манила. Звала.
  Мара...
  Стоило мне оказаться в потёмках, как тьма стала гуще, накрыла меня полностью, впиталась в меня, проморозив до глубины моей души. Горячее сердце словно перестало биться.
  "Благодарю, я в долгу не останусь".
  Я лишь криво улыбнулась. Тьма отступила. Я пошла на свет. Коса, перекинутая на левое плечо стала белой. Я прошла мимо зеркала. Весь мой наряд стал тёмно-синим, будто ночь, покрытым блёстками, точно снежинками. Кожа бледновата. А в зеркале на меня глядела бледнолицая незнакомая особа с моим овалом лица. Да вместо карих глаз стали голубые, волосы из каштановых превратились в белые.
  Пора!
  Представила, как всё вокруг замерзает, лужи превращаются в лёд, падающие капли дождя становятся хлопьями снега. Улыбнулась, ощутив холод. Хорошо-то как!
  А вот учащиеся вдруг задрожали да кинулись надевать на себя скинутую под крышей одежду.
  - Холодно-то как! Что это зима вдруг пожаловала?
  - Ой, Маруська, ты где такой наряд раздобыла! Прямо Снегурочка! А тебе идёт! - девочки меня заметили.
  Снег ласкал щёки, делал ресницы белыми!
  - Хорошо, хоть не дождь! Наконец-то Зимушка о нас вспомнила, - девочки Маре явно обрадовались. А она и довольна, моей головой кивает да улыбается. И кружится под снегом да смеётся, развевая синюю юбку. А я вместе с ней радуюсь.
  Пришли преподаватели, стали веселиться с остальными. Всё ж на холоде подвижные игры должны быть.
  Женщины запели:
  Пришла Зима в канун Рождества!
  Пришло Рождество, начинаем торжество!
  Старшая преподавательница управляла всем, сбивала нас в хороводы, устраивала игры. Один молодой человек со старших курсов играл на гармони, оповещая, что игра началась или закончилась.
  Особенно мне понравилось полетать на руках у ребят, когда они в два рядка встают и руки переплетают, а потом перекидывают тебя с одних рук в другие. Или на ряд полусогнутых ребят забираешься ногами и пытаешься пройти, не упав. Конечно, падали в быстро появившиеся сугробы. Девчат некоторые юноши ловили, а ребят - уже нет.
  Не знаю, сколько времени пролетело от начала гуляний, да стемнело, зажгли светочи. А сугробы-то намело!
  - Айда все горку создавать! - кликнула зов одна из баб.
  Ой, сколько смеху то было! Лопат на всех не хватило, так часть народу комы лепили, как на снеговика, кто снежками горку атаковал, дабы укрепить сооружение, кто, и правда, решил Мару соорудить из снега. Но ей не понравилось, налетела вьюга, разрушая снежную бабу.
  - Погоди, не надо... - решила вмешаться я, направляя падающие снежные комья прямо к горке.
  Мара не поняла, зачем. Не на горку же попала, а рядом. А я, обрадовавшись, что стихия мне подчиняется, закрутила вверх въезд. Как бы опробовать?
  Вскоре горку завершили, да не сразу увидели вторую оборотную горку, которую соорудила я. Добры молодцы решились опробовать. Вот только, вторую горку, на которую с разгону влетали с первой, не учли. Я увидела, что того, что намело - не достаточно, ведь скорость падения оказалась приличной. Пришлось поднимать ветрище, создавая очередной вихрь и на скорую руку сооружая длинный сугроб. Визгу было, восторгов!
  Мара захотела опробовать мою придумку.
  "Не побоишься?"
  "Я?" - растерялась богиня ночи и зимы.
  "Давно ты занимала чьё-то тело? Давно развлекалась?"
  "Не положено мне. Ответственность, дочка..."
  "А чего ж зимы нет?"
  "Сил нет совсем".
  "А сейчас? Ведь и намело, и вьюги создаём..."
  "Это всё ты... Откуда только силы берёшь..."
  "Я не против каждое лето с тобой делиться..."
  "Ты очень добра, Машенька".
  С горки я прокатилась, и не один раз. Визгу было! Страшно, но весело! Маре тоже понравилось. И она гнала меня вновь и вновь на горку, пока я не вымокла окончательно.
  Ещё и в другие играх играли. Пока не притомились.
  - Так, народ, давайте греться и трапезничать, - молвила одна из преподавательниц. К слову, она тоже пару раз прокатилась с горки на ватрушке. Но учащиеся катались в основном на ледянках разных размеров и свойств. Всё же наше училище транспортом занимается, вот и придумывают наши строители-изобретатели на первых курсах ледянки, на вторых - сани, ну и так далее.
  Жаль, что я на строительное направление не пошла, но там заочного отделения не было, увы. А уйти из дома и жить чисто на учебное пособие я не рискнула. Ведь тогда у меня дома точно не останется. Нерешительная я.
  Мара молчала и не давала о себе знать. По-моему ей жарко в помещении находиться, но не возразила.
  "Мне выйти на улицу?"
  "Не стоит. Ты мокрая, вещи просушить надо, а тебе поесть горячего не помешает".
  "А ты как же?"
  "Да я-то что?"
  "Свет, тепло... Тебе должно быть больно..."
  "Заботливая ты моя, если б я холодами только повелевала, то жила б на севере. Вот на рассвете отступлю, а пока... Наслаждайся жизнью, да и я вместе с тобой".
  Ну, раз так, так и будем ловить момент, пока мачеха далеко... Раздевшись и разместив мокрую одежду у печного короба, я села за длинный стол, накрытый белой длинной скатертью. Таких столов было несколько, разместили их в большом зале на первом ярусе. Для каждого курса - свой. А готовили всё мы - первокурсники. Надеюсь, всем понравится наша стряпня.
  Ребята вкусили кутю, помянули Предков, лишь потом начали шутить, рассказывать байки из своей жизни, смеяться да понемногу вкушать приготовленные яства. Преподавательницы затянули песню про зиму. До рассвета это праздник Мары-Марены.
  Да так затянули, ещё и под гусли, что мороз по коже.
  А потом сидеть молодёжи наскучило.
  - Айда в снежки играть!
  - Ну, вы и играйте, - надули губки девицы. - А мы - хороводы водить.
  Сказано - сделано. Ребята вести свою войну отправились, а мы настроились песней на нужный лад и образовали круг. А я особенно остро ощущала, как сила кружит по хороводу. Ходила с закрытыми глазами, отдавшись всеобщему движению. Хороводы поначалу кружились, а потом стали пульсировать. Я открыла глаза.
  Занимался рассвет. Схватки в последние минуты Марены и раждение младенца-солнышка Коляды. Эти схватки я ощущала, как свои. Только больно не было.
  "Мара, ты уходишь уже?"
  "Тьма отступает с рассветом".
  Я погрустнела.
  "Я не ухожу, просто сын затмевает своим светом. Тьма растворяется, но никуда не девается".
  "Правда?"
  "Да, милая. До весны я в своём праве. А ты мне дала силы властвовать положенный срок".
  "Благодарю," - поблагодарила богиню.
  Я была в середине коловода*. Кружилась, чувствуя, как внутри зарождается жизнь. Огонь разрастался, креп, а потом я взлетела. А подо мной разгорался костёр - крес. Сила нашего светила.
  С первыми лучами солнышка Мара покинула моё тело, оставив в душе пустоту и упадок сил. Я глядела стеклянными глазами на рождение Коляды и ничего не видела.
  На плечи лёг пуховый платок.
  - На, пей! - услышала знакомый голос.
  Мне Яр протягивал дымящийся напиток. Отказываться не стала, сглотнула, чувствуя, как с горячей пахнущей разнотравьем кисло-сладкой жидкостью в меня вливаются силы. Узвар - напиток, символизирующий жизнь, завариваемый на рождение чада.
  И с ним возрождалось тепло в душе.
  - Благодарю, Яр!
  - Всего лишь долги отдаю... - безразлично протянул он.
  Захотелось его треснуть, вот от души...
  Я взглянула через плечо, отмечая, что волосы собрал в косу.
  - И что же ты натворил, что косу пришлось расплести?
  - Невесту бросил.
  - О, и куда ж ты её бросил? В огонь? - пошутила я.
   Он хмыкнул.
  - А ты забавная.
  - Ну а если серьёзно?
  - Предки нашли невесту. Да меня забыть спросили.
  - Как непочтительно!..
  - Мачеха да отчим... - пояснил он.
  О! Как я его понимаю!
  - И что ж, уже наказание отбыл? - мне стало интересно. Ещё не встречала на своём веку тех, кто в мирской жизни исправлял наворочённых дел. Те, кто натворили серьёзных дел, уходили в монастырь, отсекая себе косу - принимая постриг, там отбывали наказание. А те, кто совершил такое да не раскаялся в содеянном, казнились - им прилюдно отрубали голову (косу).
  - Ага...
  - А от кого ж бежал?
  - От отчима.
  - Чего ж так?
  - Избить хотел.
  Значит, старших всё же уважает, и руку на них не поднимает.
  - Из-за того, что бросил невесту?
  - Да нет, невесту я год назад уж бросил. Как раз лето закончилось, как отрабатываю вину.
  - А здесь какими судьбами?
  - Учусь.
  - На кого?
  - На строителя мостов, туннелей.
  - О!.. - грустно вздохнула.
  - А ты?
  - На водителя трамвая, - и я смущённо опустила глаза, покраснев. Почему-то признаться казалось стыдно. Водителем считался человек без образования. Дурень, не способный окончить высшее училище. А зарабатывать на жизнь надо, вот и шли в водители.
  - А зачем тебе образование?
  - Ну как же, - растерялась я. - На жизнь зарабатывать...
  - А муж на что?
  - Какой муж? - не поняла я.
  - Ну, это обязанность мужа содержать семью.
  - Ещё найти мужа надо, - и я погрустнела. Это полбеды. Вторая может быть в виде мачехи. Либо откажется благословлять, либо благословит, да не того... И что делать тогда? Жить с нелюбимым дурнем-водилой, едва сводить концы с концами? Или самой содержать семью?
  - Чего, Марочка, опечалилась?
  - Яр, всё сложно. Я тоже с мачехой живу и её дочкой. Больше нет никого.
  Вздох вышел один на двоих. Мы друг друга поняли.
  - А что то за молодой человек?.. - вдруг вспомнил он.
  - Ухаживать пытается.
  - А тебе он не нравится?
  - Нет. Ты не мог бы... - начала я, и вдруг оказалась в его объятиях. Как он так умудрился? Сердце застучало быстро-быстро.
  А в следующий миг его губы накрыли мои.
  Поцелуй обещал мне понравиться, если б меня резко не отстранили.
  - Ушёл...
  - Кто? - не поняла я.
  - Твой ухажёр.
  - Так ты...
  - Ну, ты ж просила...
  Я ещё больше духом упала. Мой первый поцелуй... Хотелось плакать. Яр, вроде, неплохой, но...
  - Пойдём... Там постелили. Поспим чуток. Занятия сегодня всё равно будут...
  Так, спокойствие, только спокойствие! Он наверняка не думает ни о чём таком! Да и до свадьбы отношения такие порицаются.
  Немного успокоившись, всё же пошла с ним.
  Меня увидели наши девчонки, точнее, подруги Мила и Даша.
  Даша была беловолосой девушкой со светло-голубыми глазами и тонкими чертами лица. Красивая и высокая, выше меня, и какая-то волшебная. Мила же обладала более приземлённой красотой: каштановыми волосами, толстой косой, широкой костью и среднего роста, но при этом зелёными глазами и казалась такой земной-земной, да и приехала из деревни. А вот Даша жила здесь, в Туле.
  - О, Машенька! Какой красавчик! Это кто? - подхватила Мила под локоток. Даша последовала её примеру, только с другой стороны.
  - Слава! - представила я. Почему-то делиться "Яром" не хотелось.
  - А Яр тебе кто? - уточнила Даша.
  - Её парень! - вместо меня ответил Яр.
  Я ему девочек тоже представила.
  - А куда это вы? - спросила Мила.
  - Почивать! А вы идёте? - ответил вновь за меня заступник.
  - Да. Только не знаем, где постелили...
  - Пойдёмте, покажу.
  На деле оказалось всё пристойно. Девицы в одном тренировочном зале, парни - в другом. Там мы с Яром и расстались.
  Не успела я вздохнуть с облегчением, как девочки привязались. Давно ли мы встречаемся? Как мы познакомились и так далее.
  Решила не врать,но и всего не говорить.
  - Встречаться начали сегодня, - ну, встретились же сегодня. Даже два раза. Точнее, это уже вчера было... - Вот, на рассвете первое свидание... - так он назначил даже его...
  - Ой как интересно! А давно ли знакомы? - спросила Мила.
  Даша толкнула её локтем под бок.
  - Завидуешь! Не приставай. У Маши, скорее всего, это первый поцелуй был. Ещё, небось, не отошла. А ты с вопросами лезешь, - замолвила словечко за меня Даша.
  - Понравилось хоть? Умеет он целоваться? - продолжила уже допрос Мила. За что ещё под рёбра удар схлопотала. - Да я что... Мне ж интересно!
  - Интересно, так себе парня заведи.
  - Тихо-тихо, девочки, разняла их я. - Давайте хоть немного поспим перед парами.
  Девочки согласились и стали выбирать тюфяки, застеленные белыми простынями.
  Спустя пару минут блуждания нашли три рядом и легли, сняв сарафан, оставшись в рубахе. А то помнётся, стыда не оберёшься. У всех было парадный наряд - красный сарафан и белая рубаха. Под низом ещё исподняя сорочка была, но до неё раздеваться не стали. Тем паче, мимо парни ходят, а дверь одна.
  А улегшись, я вспомнила свой поцелуй. Прикоснулась к губам, ощущая его. Яр нежно целовал влажными губами.
  - Так и знала,что понравился... - шепнула Мила. - Я тоже хочу такого красавца. - размечталась она.
  - Ещё половина курса осталась до каникул да практики. Может, встретишь кого... - встряла Даша. - И присмотрись лучше к нашим ребятам.
  - Да наши все юнцы какие-то... Надо кого-то постарше. Как известно, юноши взрослеют медленнее девиц, и только при разнице в несколько лет в его пользу, приблизительно зрелость на одном уровне, - выдала Мила. Это она научных книг начиталась. Она тоже на строительное направление поступала, но не срослось... не хватило баллов. Предложили вот к нам на заочное бесплатно. Платное направление тоже существовало, но туда брали тех, кто не смог на бесплатное поступить по разным причинам. Но платники обычно не сдавали вступительные испытания, поэтому к ним относились как к глупеньким, иногда со снисхождением даже. Но... считалось зазорным, если ты ему откажешь в помощи, даже наоборот, если сессию он не тянет, то самые сильные учащиеся с ними занимались перед испытаниями. Обычно к окончанию обучения образование выходило достойным у обоих направлений. Редко когда отчисляли за неуспеваемость.
  Как рассказывали наши преподаватели, нетянущих учащихся брали в помощники к преподавателям. И они сидели на всех их лекциях, часто проверяли работы, сверяясь с образцом, в общем, их вытягивали за счёт постоянного начитывания материала. Что-то да откладывалось. Когда помощник чувствовал свои силы, мог попробовать сдать испытания за очередную сессию. В конце концов за пару-тройку лет и они получали диплом.
  А после сессии у меня будет практика. Буду под наблюдением инструктора водить трамвай. И это здорово! Да ещё и деньжат немного выплатят. Тоже неплохо...
  Поскольку я уже считалась девицей на выданьи, у меня был свой счёт в банке - моё приданое. Если раньше приданое делалось своими руками, шили и вышивали сорочки, то в современном обществе, когда большинство тканей и одежды шьётся на заводах и малых предприятиях, нужда в собственном сундуке с одеждой отпала. Хотя, те, кто мог позволить себе, считались невестами с золотыми руками. Правда, сейчас и это уже купить можно. Я вот вышиваю и шью на заказ. Мне ткань дают или сама покупаю, подбираем узоры с заказчицей, и за отдельную плату выполняю кропотливый труд. Уже половину соседнего селения, можно сказать, одела. В городке, где я жила, там жителей в несколько раз больше, да и работающие. Редко с кем встречаюсь. Но соседей по многоквартирному дому обеспечила наименьшее по двум праздничным - мужской и женской - сорочкам. Сама тоже хожу в таких. Но это скорее расхваливание собственного товара. В обычной жизни народный наряд надевают лишь по праздникам.
  Ну и дома просто моей обязанностью стало нашить приданого Лене и праздничный наряд мачехе сделать. У меня самой были только вышитые сорочки, и как хорошо, что маленького размера. Лена была на два размера крупнее меня и выше, поэтому мои наряды ей не подходили.
  В училище же наоборот. Форма была народная. Подпоясанный любого цвета, кроме красного сарафан и вышитая рубашка. На голове - красная лента. На праздник - кокошник и красный сарафан. И любо-дорого глядеть на всех. И если мы просто шли до надземки, на нас обращали внимание. Мужчины и юноши заглядывались, мамы обращали внимание на нас своих детей.
  Вплоть до дома. Уже дома сарафан меняла на порты. С тех пор, как разрешили женщинам их носить, многие перестали юбки надевать.
  - Девочки, а давайте погадаем? - предложила Мила.
  - Ложусь на новом месте? - уточнила Даша.
  - Ага, приснись жених невесте! - закончила фразу Мила.
  Каждый шепнул себе.
  Незаметно для себя уснула.
  Что снилось, я не помнила поутру. Но до сих пор ощущала тот первый поцелуй.
  Разбудил всех звонок на урок. Я взглянула на часы. Всего десять утра! Десять? При том, что легли мы около восьми... Спать хотелось нещадно. Я кое-как поднялась. Натянула сарафан, достала из сумочки расчёску и поплелась в туалет полусонная, пока очередь не образовалась.
  Сделав все дела, а также умывшись и причесавшись, уже более бодро, но при этом пошатываясь, поплелась обратно. Вереница из сонных студентов растянулась в том же направлении.
  В тренировочном зале народ уже собирал матрасы. Использованное бельё скидывали в кучу. Я собрала свой матрас, взяла вещи и потопала к нужному кабинету к первой паре. Девочек встретила там же. И когда успели? Причёсанные, правда, помятые какие-то. Будто ночь не спали.
  - Привет, девочки!
  - Спать хочу! - пробормотала Мила.
  - Все хотят.
  - Зачем пары проводить, если мы не в адеквате? - спросила, зевая, Даша.
  - Для галочки. Да и мало ли, проверка какая... Занятия отменять не положено, пропускать материал - тоже. Как экзамены сдавать будем?
  - Да, экзамены - это кошмар. Не представляю, как сдавать устройство трамвая, - пробормотала я.
  С другими экзаменами проблем не было. Правила я все знала и готовилась. А вот с устройством у меня не выходило. И если девочки заранее контрольные сдали до сессии - приезжали к ребятам в общежитие, те им помогали, то у меня возможности такой не имелось. И до экзаменов надо успеть получить допуск...
  Вскоре подошёл преподаватель и начал начитку. Я списывала всё с доски, но молчала. Обычно в расписывании и подсчитывании всех формул трудностей нет. И ошибки все выискиваю, стараясь обязательно на них указать. Надо, чтобы меня заметили, тогда препод более дружелюбно относится на экзамене. А сейчас мозги вообще не соображали.
  - Машенька, что ж вы сегодня молчите? - поддел препод, не помнила, как его зовут.
  Я одарила его сонным взглядом, перевела взгляд на доску. Непонятные значки, интегралы, пределы...
  - А зачем нам формулы? Мы ж не на создателей трамваев учимся, а всего лишь на водителей.
  - Потому что вы должны понимать, как это всё устроено и к чему приведёт скорость движения трамвая, радиус поворота, тормозной путь, удар и всё остальное. Вождение трамвая накладывает ответственность в первую очередь за пассажиров, потом уже за пешеходов.
  И я новыми глазами поглядела на доску. И вот не понимала, зачем? Мы ведь по рельсам вагончик водим, так зачем надо знать радиус, как трамвай изнутри устроен и писать все эти формулы?
  Ну ладно, поломку починить, но формулы зачем?
  Препод же, видя моё непонимание, стал спрашивать, что я не понимаю. Ответ "всё" его не устроил.
  - И как вы собираетесь сдавать этот предмет?
  Я пожала плечами. Засада!
  - Значит так, идите сюда. Идёте в читальню, берёте вот эти книги, покупаете тетрадь общую и идёте в общежитие. Там спрашиваете вот этого человека, - он записал, - скажите, что Лёвушкин прислал, и занимаетесь с ним до победного. Завтра чтобы первая контрольная была сделана!
  Это я два дня дома уже не буду?
  Я хлопала глазами и чувствую, что меня как-то заносит то вперёд, то назад. И, кажется, глаза слипаются...
  - Садитесь! Можете поспать на парах. После них топаете по адресам. Всё ясно?
  Я кивнула, чуть не заснув.
  Взяла свои вещи и перешла на последнюю парту. Потом таки да, уснула.
  Разбудили меня девочки.
  - Идёшь?
  - Куда? - удивилась я, не соображая, где я.
  - По адресам, что Лёвушкин дал.
  - Ой, мамочка!
  - Пойдём пообедаем сперва, - подхватила меня под одну руку Даша. Под другую - Мила.
  - А собрать вещи?
  - Уже собрала. Пойдём!
  Я не сопротивлялась...
  Девочки со мной и в читальню потом сходили, и до общежития довели. Дальше наши дороги разошлись.
  - Меня мачеха убьёт! - сказала им на прощанье.
  - Пусть соскучится. Может, решит, что ты начала свою личную жизнь и ценить начнёт... - предложила Мила.
  - Ой, сомнительно! Она мне скорее косу оттяпает за одно такое заявление.
  - Тогда скажи, что в читальне всю ночь просидишь.
  Вздохнула. Грустненько. Врать плохо. А ещё страшно: вдруг этот тип озабоченный какой, приставать начнёт... Я достала бумажку, что Лёвушкин дал, взглянула на фамилию типа. Соколов какой-то с пятого курса.
  Это ведь мужское общежитие! Но если не сдам, будет недопуск, тогда сессию мне продлят ещё на месяц, буду ещё сидеть на всех парах и заново сдавать все экзамены.
  Неуверенно потянула ручку входной двери.
  - Здравствуйте! - поздоровалась с дедком, явно с военной выправкой.
  - Вам кого?
  Я протянула бумажку. Дедок надел очки и стал читать.
  - А, Соколова, это вас Лёвушкин прислал?
  - Да, а как вы догадались?
  - Да к нему часто девушки ходят. Каждый раз новые.
  Такие сведения мне ой как не понравились. И я шагнула назад
  - Не бойтесь, одного раза будет достаточно.
  Какого одного раза? Я уже схватилась за ручку двери, собираясь забить на сессию, Соколова и Лёвушкина вместе взятых, как дедок воскликнул:
  - Соколов, а тут к тебе девица.
  - Маша? - удивлённый знакомый голос. Я узнала его и лишь сильнее вцепилась в дверь.
  - Пойдём, Лёвушкин прислал?
  Я вздохнула. Повернулась. Покраснела. Смотреть в его глаза было стыдно после того поцелуя. И к нему девицы табунами ходят... Но сил не оказалось даже чтоб открыть дверь.
  - Маша!
  Он подошёл забрал у меня книги и привалился к так и не открытой мною двери.
  - Пошли, я не кусаюсь.
  И пошёл через проходную. Мои книги у него...
  - Да не бойся, - сказал тихо дедок. - Ярославу девицы неинтересны.
  - Он что, мужелюб?
  - Замечен в этом не был.
  - Но к молодому человеку домой идти...
  - Тут любовные отношения запрещены, - пояснил дедок. - Надо встретиться - идите за пределы общежития.
  Его слова немного успокоили.
  - Третий ярус! - сказал едок, указывая на лестницу слева от него. Ну что ж, пойду. - Комната 305.
  - Что ж мне мачехе сказать? И правде не поверит!
  Я поднялась и нашла нужную комнату. Несмело постучала.
  Яра увидела сразу. Он на маленькой кухоньке что-то себе разогревал в печке.
  - Привет! - несмело поздоровалась, пытаясь сгладить молчание.
  - Привет!
  - Я думала, ты живёшь поблизости от меня.
  - Я здесь живу.
  - А родители?
  - В Дубках.
  - И ты не с ними живёшь?
  - Нет. Здесь. Домой ездил, надо было взять кое-какие документы.
  - Взял?
  - Да. Потому отчим и вызверился.
  Продолжать разговор не стала.
  - Что у тебя с пневматикой?
  - Да вот, Лёвушкин велел до завтра сдать контрольную. А я ноль в предмете.
  - Совсем ноль?
  - Ничего не понимаю.
  - Так в контрольных задачи.
  Я кивнула, погрустнев.
  - Давай я тебе дам образцы, ты пока попробуешь по аналогии решить. Ты обедала?
  - Да, спасибо.
  - Тогда решай, - он провёл меня в соседнюю комнатушку с кроватью и письменным столом у окна с вычислителем и стопкой моих книг. Имелся ещё шкаф и стеллаж с книгами.
  - Сколько я тебе буду должна?
  - Много.
  - А конкретнее? - я решила не рисковать.
  - Двести семьдесят пять поцелуев.
  - Что? - выпала в осадок я.
  - Да пошутил я.
  Но я ему не поверила. Бочком собралась драпать.
  И когда обернулась, он уже стоял в проходе.
  - Садись!
  - Н-нет!
  - Садись, а то заставлю отрабатывать на полном серьёзе!
  Мне не понравился его тон, но всё же села за стол.
  - Получилось что?
  - Решила три задачи, - призналась тихо.
  - Молодец! Покажешь?
  Я показала свою общую тетрадь, переписанные уже его образцы и свои решённые задачи с кратким условием.
  - Быстро схватываешь, а говоришь, что ничего не понимаешь, - похвалили меня. Даю тебе час на всё про всё. Чтоб не искала, давай закладки сделаю.
  И он посмотрел мои задания и по содержанию искал в своих аккуратных записях. Его тетрадь с решёнными заданиями была образцом для подражания. Идеальный почерк, выделение разными цветами. Вначале шёл конспект по теме с формулами и определениями, затем уже решение задач. Пронумеровал закладки.
  Сам взял книгу по сопромату с тетрадкой и сел в кресло. Нажал какую-то кнопку и выдвинулась полочка-столик.
  - Тебе Лёвушкин только контрольную сказал сделать или темы разобрать?
  - К завтрашнему дню только контрольную.
  - Хорошо. Доделывай и домой отвезу.
  - А ты можешь со мной позаниматься по предмету? У нас экзамен через неделю.
  - Могу. Чем расплачиваться будешь?
  - У меня нет ничего, - ох, зря затронула эту тему. Задарма он трудиться не станет. И то, что мы только познакомились, роли не сыграет. Долг свой он отплатил сполна: и вчера с Борькой выручил, и сегодня ночью с тем поцелуем, хоть его и не просила, и сейчас с конспектом. Потом подумала, может, ему своей приработкой смогу расплатиться? - Хочешь, сорочку сошью да вышью?
  - Хочу.
  - Тогда сделаю. Но это после сессии уже, да и один заказ обычно выполняю недели две.
  - Разберёмся, - он поднялся, достал из стола ежедневник и стал листать его. - Могу в пятницу после пяти. Но тут можно до восьми наибольшее, дальше не дадут заниматься. А трёх часов - слишком мало.
  Я погрустнела. И правда, очень мало.
  - Ну, и трёх часов порою достаточно, чтобы понять суть. Время твоё идёт, осталось восемьдесят пять минут*.
  Я нахмурилась. Не люблю иметь ограниченное время. Но я должна выложиться по полной.
  И погрузилась целиком в решение. Его образцы были подобны моим, хотя и не во всём, но я решила всё. Посмотрела на часы. Времени до условленного срока оставалось порядка пяти минут. Успела! Не может быть!
  Повернулась к Яру.
  - Сделала? - спросил он.
  - Да.
  - Умница! Поехали!
  - Погоди, а мерки снять?
  - Не стоит тут...
  - А где, на улице? - там мерки будут неточны через верхнюю одежду.
  - Ладно, снимай, - разрешил он, усмехнувшись.
  Я велела ему встать. Ох, здоров он! И разворот плеч огромен, и высокий, я ему до шеи только! Но стоило мне его обнять, чтобы обхват груди сделать, как сработала сигнализация.
  - Что это? - отпрянула я, но мерку запомнила, записала в свой блокнот.
  - А, это, не обращай внимание.
  Я продолжила снимать мерки. Дверь с грохотом отворилась. На пороге стоял тот дедок-охранник.
  - Продолжай! - велел Яр.
  Я уже снимала длину рубахи.
  Охранник взирал на нас с удивлением, пройдя в комнату к нам.
  - Что вы делаете?
  - А вы не видете?
  - Не пойму.
  - Маша мерки снимает.
  - Зачем?
  - Шить будет.
  И тут я поняла.
  - У вас сигнализация на объятия?
  - На сближение двух объектов, длящееся больше пяти секунд.
  Сигнализация выключилась.
  Я дописала мерки и положила свои вещи в сумочку.
  - Попрошу на выход! - сказал охранник.
  - Да, я как раз ухожу.
  - Пойдёмте, я провожу вас, - настаивал охранник.
  - Я сам проведу.
  Но нас провожал не только охранник. Из других комнат повываливали другие молодые люди.
  - Яр, у тебя девчонка наконец-то появилась, а ты притащил её в общагу! - слышалось во след. - Ну и дурень!
  Мой, можно сказать, учитель сохранял невозмутимость вплоть до самого выхода. Охранник проводил и остался в здании.
  А мы отправились на стоянку позади здания. Тут было много машин, были и мотоциклы. Но привлекло меня больше других странное устройство. С одной стороны напоминало мотоцикл, а вот с другой - он был закрыт, будто машина.
  - Нравится? - спросил Яр.
  - Очень! Никогда такого не видела. На нём зимой тоже можно ездить?
  - Ага, для того и придумывал! - с гордостью молвил мой знакомец.
  - Это ты создал его?
  - Скорее доделал, но да - я!
  - Красавец!
  - Поехали, прокачу!
  - А мы вдвоём влезем?
  - Да.
  - А можно? Он допущен к эксплуатации?
  - Да. Переделку сегодня дооформил.
  Яр нажал пульт и мотоцикл, мигнув огоньками, открыл с правого бока дверь.
  Сзади места было достаточно только при условии, что подвозимый сидит тесно прижавшись к водителю.
  Но помимо того, что меня достаточно быстро доставят домой, привлекало само катание. Никогда не каталась на мотоциклах, только машинах, когда права получала. Потом оказалось, что права категории "Б" не нужны, на трамвай - отдельная категория. Разве что для управления мотоциклом мне надо будет лишь досдать экзамен на площадке.
  - А шлем надо надевать?
  - Нет.
  Я села. При этом оказалось, что мотоцикл устойчиво стоит и без подножки. Яр сел, завёл двигатель, дверь сама закрылась, и мы рванули с места.
  Ехал он бесшумно. Но пришлось тут же схватиться за водителя. А вот обзор оказался прекрасным. Органическое стекло вид совсем не портило и давало прекрасный обзор по бокам. К сожалению, дорогу впереди я разглядеть не могла, ведь здоровенная спина закрывала весь обзор.
  В тулупе даже запарилась немного.
  Удивилась, что он не спросил дорогу.
  - А ты знаешь, куда меня везти?
  - Так в Дубки ж, говорила уже.
  - А, ну да! - вспомнила я.
  - Тебе не жарко?
  - Жарко!
  - Тогда сейчас, сбавим тепло.
  Через пару минут жарко быть перестало. Видно, наконец-то охладился воздух.
  - Так ты ещё и машины создаёшь? - спросила я, чтобы разбавить молчание.
  - Машины? Нет, машинами не увлекаюсь.
  - Только мотоциклами?
  - Нет. Ещё поездами, мостами.
  - Трамваями?
  - Трамваи входят в поезда. Диплом можно писать по трамваю или поезду. Я выбрал поезд.
  - Почему?
  - Более сложная конструкция.
  - И что надо описать в дипломе?
  - Описать? - удивился он.
  - Ну, исследовать...
  - Я не исследователь, а создатель. Мы придумываем новые модели, просчитываем их и воплощаем в жизнь. И это начинается уже с первого курса. На защите диплома разработка должна быть протестирована, одобрена к использованию и показана экзаменационной комиссии.
  - Ого, так серьёзно?
  - А то!
  - И это всё сам делаешь?
  - Нет, конечно. У нас отделений много в училище, поэтому набираешь себе команду. Я отвечаю за проектирование и просчитывание конструкции. Остальные - кто за что. Кто-то оформляет проект надлежащим образом, кто-то по моим чертежам создаёт детали, кто-то собирает модель. Сборщиков обычно несколько. Ну а дипломный проект засчитывают или нет всей команде.
  - А работать потом где?
  - В отделе создания транспорта.
  - И можно так просто создавать потом новые модели?
  - Если докажешь, что она выгодна - да. Ну и с каждой созданной модели, если её возьмут в оборот, имеешь доход.
  - То есть, вот эта модель не взята в оборот.
  - Я её пока расхваливать буду. Если заявок наберётся от ста штук, тогда её возьмут в оборот.
  - Здорово! А я могу подать заявку?
  - А ты покупать будешь?
  - Смотря сколько он стоит.
  - Стоит как заработная плата хорошего изобретателя или учителя.
  - О, тогда мне точно не по карману, - огорчилась я.
  - Мне эта модель досталась бесплатно. Так что если что, обращайся - покатаю.
  Пока ехали, причём достаточно быстро, ловко обгоняя машины, не скользя, без заносов, причём не нарушая скоростной режим и правила, уже стемнело. Что ж, отлично! Меньше свидетелей моего прибытия.
  Уже в Дубках он спросил, куда ехать. Я ему назвала улицу и номер дома.
  Возвращаться домой ой как не хотелось.
  - Подвозить ближе или как?
  - Тут высади, будь добр.
  Наш дом стоял на окраине. А остановился Яр у леса, через который я должна была пройти, если б добиралась домой пригородным поездом.
  Он вылез первый, подал мне руку. Вокруг ни души. Только ветер завывает да Мара снег метёт.
  И я не заметила, как меня притянули к себе и поцеловали. Нежно, что ноги б держать перестали, если б не его сильные руки, обнимающие меня.
  Когда он всё же отпустил, Яр сказал:
  - Осталось двести семьдесят четыре.
  - Что? - не поняла я.
  - Поцелуев.
  - Мы ж договорились на рубаху.
  - Ты предложила рубаху, я согласился, но не вместо, а плюс.
  Я готова была его побить. Вот, честно! А он запрыгнул в мотоцикл и уехал.
  Дома меня встретили с распростёртыми объятиями.
  - Здравствуй, Машенька! А тут к нам сваты пожаловали!
  - Здравствуй, матушка! А я при чём? Пусть Лена сама за ними и ухаживает.
  - Нет, ты не поняла. Сваты к тебе пришли.
  - Ко мне? - не поверила я. Мне вот только сватов и не хватает!
  Но моё мнение мачеху не интересовало.
  - Иди переоденься в праздничное убранство и приходи.
  Значит, вот, почему она такая добренькая!
  Одежду выбрала самую простую. Чистую укороченную сорочку до порты. Волосы переплела да красную ленту вокруг головы обвязала.
  Стоило мне войти на кухню, как гости, узрев меня, скривились. Мачеху аж перекосило. Сватов принято встречать в самом лучшем наряде: сарафане да вышитой сорочке, кокошник надевать. А порты - так вообще мужская одежда считается, хоть женщины и носят, да сваты не поощряют, ведь тогда женская суть теряется. Женщина черпает силу от земли-Матушки, потому и юбка должна быть, чтоб силу эту в лоно направлять. А мужчина - наоборот, считается, что из космоса. А вот женская энергия ему ни к чему, поэтому портами он её как бы отсекает. Потому наши предки и нижнее бельё не носили.
  - Пусть ваша Машенька приготовит нам что-нибудь. Жених любит вареники с сыром.
  Зато я их терпеть не могу. Не сами вареники, а именно с сыром. От одного вида плавленного сыра мутить начинает. Благо, любителей у нас нет.
  Готовила я с чувством брезгливости. Заместила тесто на воде вместо кефира, и сделала его слишком крутым. А как лепить начала, так чувство брезгливости не покидало.
  Сварила вареники, а сама в туалет побежала. Хорошо, хоть, тот на дворе у нас.
  Вернувшись, сваты принялись расхваливать меня. И так усердно месила тесто, и так старательно лепила... И так вкусно вышло, что, право, им даже неудобно всё съесть да хозяевам не оставить. Издеваются?
  - Ты, верно, деточка, устала после училища. Иди, приляг! - лебезила мачеха. Выгоняет, чтобы гостей не полила своим обедом? Это правильно. А может, остаться? Тогда точно сваты удерут да расхвалят все мои прелести, что на порог сюда ко мне больше никто не явится!
  Но тут вдруг Яр вспомнился. Что,если слух пойдёт и до него дойдёт? Не то, чтобы я б вышла за него замуж, но и отваживать не стала б.
  Портить всё ещё больше не стала. Просто вышла тихонько да в баньку пошла - париться. Да так там и осталась. Прикорнула на лавке, уже одетая, ожидая пока гости уйдут, да сон сморил меня.
  А наутро спохватилась. Холодно! Мне только простыть и не хватает! Но тьма постепенно расступалась.
  - Мара?
  "Ты, деточка, зря тут спишь на холоде," - послышался голос в голове.
  "Благодарю, Марена*!"
  "Ты правильно вчера поступила! Но Макоши* виднее... - туманно сказала богиня. - Иди, дитя, тебе предстоит ещё разговор с мачехой".
  И тьма полностью исчезла. Я вышла из бани и направилась в дом, на ходу пританцовывая, стараясь согреться.
  Встретила меня Лена.
  - О, танцуешь! - ехидно поинтересовалась она. - Не знаю, куда ты вчера смылась, где ночь болталась и с кем, да рано радуешься!
  - А я не радуюсь, за-замёрзла п-просто, - и зубы, словно решили подтвердить мои слова, выбив барабанную дробь.
  - Мам, Машка явилась! - крикнула Лена.
  Я отправилась завтракать, понимая, что если не поем сейчас, уеду голодная в училище.
  Еды - пустой холодильник. Разве что неудавшиеся вареники напоминают о вчерашних сватах. Достаю яйца, собираясь жарить яичницу.
  - Глядите, кого черти принесли! Что ж свои вареники не ешь? Холодильник пуст, а ей и дела нет!
  - Мне через полчаса уезжать. Сварганю яичницу и на вашу долю, - пошла на уступку я.
  - Ишь, какая хитрая!
  - Так жарить на вас?
  - Ленусик, ты яичницу будешь? - крикнула мачеха громогласно.
  - Не хочу!
  - А что будешь?
  - Манку с изюмом!
  - Ты слышала - выполняй!
  - А молоко есть? - я оьречённо полезла в холодильник. И он был пуст.
  - А ты разве не купила вчера? - нахмурилась мачеха.
  Блин! Я вчера совсем забыла! Мы ж Яром с другой стороны подъезжали, и мимо молочной лавки не прошла я.
  - Я забыла! Простите, матушка!
  - Ах, она забыла! Ты вообще как себя вчера повела! - и меня схватили за косу и больно дёрнули. Я молчала. Мачехе доставляет удовольствие делать больно. А если заплачу или закричу - хуже будет.
  - Простите, матушка! Это больше не повторится!
  - Ясный перец, не повторится! Тебя вчера просватали!
  - Как просватали? - удивилась я. От обиды хотелось плакать. Мачеха отпустила косу, видно, чтобы я в полной мере прочувствовала новость.
  - А вот так! Несмотря на твои проказы, ты сватам понравилась.
  Я упала на колени от безысходности. Ноги не держали.
  - Но как же так, матушка?! Я ведь вам служила верой и правдой!
  - Вот, будет тебе впредь наука, как мою Леночку завтрака лишать! Жарь яичницу, лентяйка!
  Пришлось соскребать себя с пола, давиться слезами, но делать завтрак. Руки-ноги казались пудовыми*.
  Спохватилась лишь когда на,часы взглянула. Позавтракать я уже не успевала.
  - Я побежала!
  - Быстро ты оклемалась! - пренебрежительно крикнула во след мачеха.
  Я ничего не сказала. Нацепила форму, схватила свою сумку с контрольной и на выход. Тулуп надевала на ходу.
  На поезд еле успела. А следующий через два часа только! Никак не успеть на первую пару!
  В поезде уже отдышалась и чуть остыла. И только влезла в сумку, чтоб проверить, всё ли на месте, как увидела, что контрольной нет. Как так? Ну что за засада?
  Что же теперь делать? Может, мачеха вновь рылась? Или у Яра в мотоцикле выронила?
  Что же делать? Можно попробовать заново решить всё - вдруг запомнила. Но задания у меня нет!
  Нашла номер Яра у себя в часах. Звонить казалось неудобным. Вдруг он спит. Времени около восьми. Звонить или нет? Решила подождать десять минут. Чтобы, если у него будильник на час*, он успел проснуться. Занятия начинаются в 2-00, значит, у меня где-то полчаса* от прибытия. Успею ли заново написать?
  Набрала номер Яра. Поднял трубку сразу.
  - Да?
  - Яр, это Маша. Здравствуй! Извини, что беспокою в такую рань. Просто я не могу найти контрольную. Она не могла выпасть у тебя в мотоцикле?
  - Привет! Я перезвоню, - и отрубился.
  А я полезла в конспект, где были переписанные его задачи. Как же они звучали?
  Я достала чистую тонкую тетрадь, которые всегда про запас лежали у меня, и стала похпамяти восстанавливать краткую запись задачи. Благо, записывала в той последовательности, в какой у меня по контрольной шли. Вот тут была дана масса, а здесь скорость была другой. Восстановила лишь две задачи, когда раздался звонок.
  - Да, Яр!
  - Нету.
  - Понятно, - упавшим голосом молвила я.
  - Так, чем мне тебе помочь?
  - А чем ты поможешь? - слёзы наворачивались на глаза. Жизнь паршива. Вначале контрольная, ещё и мачеха со своим сватовством.
  - Я приеду.
  - Куда? Я уже в электричке еду.
  - Я тебя заберу на конечной станции. Дай своё мыло*!
  Я продиктовала по буквам, не зная, зачем ему.
  А через пять минут пришло сообщение на почту.
  И там снимки заданий контрольной. Разве что решения не было. Зато имелся ответ.
  Написала ответ: "Благодарю, Яр, я тебя люблю!
  Отправила. Лишь потом сообразила, что написала. Блин!
  Ладно, дело прежде всего.
  Контрольную успела дорешать как раз к прибытию электрички на вокзал. Убрала контрольную и конспект, проверила, что положила её. И вышла.
  Напротив подземки меня ждал Яр, стоящий у мотоцикла. Смутилась. Глазки долу опустила. Приехал ко мне! А я ещё такое ему написала!
  Подошла.
  - Благодарю!
  - Садись!
  Села. Поехали. Прижалась к его спине. А слёзы так и текут из глаз. Доехали быстро до училища.
  - Ты ж успела, так чего расстроилась? - он увидел мои слёзы. - Всё ведь хорошо!
  И как накатило! Я всхлипнула и заревела.
  - Кто обидел мою красавицу?
  - М-мачеха!
  Он гладил по волосам. Прижав к себе. Благо, мы встали за кустами и из училища видно нас не было.
  - И что она сделала?
  - Просватала меня. Я сопротивлялась, сделала всё, чтобы сватам не понравиться, и даже из дома ушла... Но... Она с утра "обрадовала"! Знала ведь, что свинью подложит! Что мне делать, Яр?
  - А отец у тебя есть?
  - Нет. Прошлым летом преставился.
  - Плохо дело.
  Я вновь всхлипнула.
  - Сколько тебе, Маш?
  - Восемнадцать.
  - Точно?
  - Да, вчера было. В ночь перед Колядой родилась.
  - Значит, в девках засиделась. Что ж целое лето тебя никто не сватал?
  - Сваты приходили да всё к Лене.
  - К Лене?
  - Мачехина дочка.
  - А ей сколько?
  - Семнадцать с половиной.
  - Вот, значит, как!
  - Объясни! - оживилась я.
  - Ну там ты старшая, тебе первой замуж выходить. Видно, решила тебя спихнуть, чтоб свою дочку замуж выдать.
  - А мне как быть?
  - Ты жениха видела? Может, тебе понравится!
  - Н-нет. Не было его. Да и как может он понравиться, если не мил мне.
  - Свадьбу без тебя не справят.
  И тут меня осенило! И я стала расплетать косу.
  Яр перехватил.
  - Ты что делаешь?
  - Опростоволошусь. Как ты...
  - Нет!
  - Яр!
  - Я сказал - нет!
  - Но почему?
  - Потому что это лето было самым тяжёлым в моей жизни. Осуждение людей сквозит в глазах, безотказно следует выполнять всё, что попросят. А некоторые люди злоупотребляют этим. По сути, добровольное рабство! Поэтому - нет!
  Тут запиликали часы Яра.
  - Время! Через пять минут пара начинается! Беги!
  Я прижалась к нему крепче, вытерла слёзы, кивнула и побежала.
  Яр! Похоже, я не лукавила, когда отправила то сообщение ему. Я влюбилась. И от этого так больно!
  Контрольную я сдала. Мой заплаканный вид Лёвушкин списал на бессонную ночь.
  А после пары девочки меня обступили.
  - Ночь провела с парнем?
  - Нет, с чего вы взяли?
  - Ну так тебя ж явно к парню направили.
  - И что? - вспомнилось, как сама переживала по этому поводу, а потом то, что произошло в общежитии. - Зря вы думаете нехорошее. Но забавно вышло.
  Я грустно улыбнулась, вспоминая вой сирены.
  - Может, как-нибудь сами узнаете.
  - Хочешь сказать, что Соколов тебе всё решил?
  - Нет.
  - И ночь ты провела... - с намёком сказала Мила, ожидая ответа.
  - Меня Яр домой отвёз.
  - О, Яр, значит... - девочки меня совсем засмущали.
  Я погрустнела. Яр... Да только поцелуи нам теперь запрещены, раз я просватана. Хотелось плакать.
  - Он тебя обидел? - Мила сжала кулаки, готовясь ринуться в бой
  - Меня вчера просватала мачеха, - прошептала я.
  - Как просватала? За кого?
  - Не знаю девочки. Да и какая разница? Моего согласия не спрашивали, жениха не видела, - я всхлипнула.
  - Значит, надо от него избавиться. Твоя честь не пострадает, если он сам облажается или передумает!
  - Но я не знаю, кто это...
  - Надо узнать! - Мила оказалась решительно настроена.
  - Давайте в сети поищем! - предложила Даша.
  - В сети? Думаешь, там освещают такие мелкие события?
  - Что мы теряем? - Мила не сдавалась.
  И мы влезли в сеть.
  - Какой город у тебя, говоришь? - уточнила она.
  - Дубки.
  Мила вбила в поиск "Дубки. Сватовство".
  И вывалилась много ссылок. Одна из первых была озаглавлена так: "Сын местного бандита женится". Новость стояла от сегодняшнего дня.
  Мне как-то нехорошо сразу стало.
  - Девочки, откройте первую новость. Что пишут? - каким-то странным голосом сказала я.
  Открыли. Новость звучала так: "Единственный сын главы местной бандитской группировки Многозлатова женится. Вчера состоялись смотрины. Имя невесты пока держится в тайне, но судя по отзывам - это порядочная девушка, местная рукодельница и замечательный человек".
  Я начала оседать, а меня подхватила Даша, вовремя оказавшись рядом.
  - Может, ещё какая-то рукодельница. Не одна ж ты в целом городе! - поддержала Мила.
  - Да, не позавидуешь! Попала ты, Маруська, ой как попала! - пробормотала Даша.
  Голографический экран исчез, что говорило о том, что Мила выключила вычислитель.
  Меня усадили за стол и принялись отпаивать сладким чаем. Ведь даже руки дрожали.
  - Марусь, а Яр знает?
  - Я сказала, что меня просватали, - сказала как-то отрешённо.
  - Так, народ, все на месте? Начинаем занятие, - вошёл Лёвушкин. Окинул меня заинтересованным взглядом. - Не сделали контрольную? - прищурился.
  - Сделала, - упавшим голосом сказала я.
  - Тогда чего такой вид?
  - Её просватали за бандита, - вывалила Мила. Спасибо, подруга, удружила. Теперь всё училище шептаться об этом станет.
  - Отъявленного бандита? Отчего ж тогда он не в тюрьме? Если под следствием или срок отбывает в монастыре, сватовство запрещено.
  - А он на свободе, - это уже Даша. Придумывают на ходу.
  - Ну, тогда, значит, он ещё ничего не совершил или искупил уже вину. Нельзя судить человека лишь по его прошлому! - решительно молвил препод.
  - Хорошо вам говорить! - обиженно засопела Мила.
  - Может, ему как раз жена нужна, чтобы ему некогда было совершать злые дела.
  Жена! Ага! Только меня кто спросил?
  - Только невеста не хочет! - заступилась Даша.
  - Не хочет? - вновь прищурился Лёвушкин. - Ну, раз просватали, значит, вину за это берут на себя родители, раз уж её мнения не спросили. Глядишь, ещё потом поблагодарит их, а сейчас просто не разглядела своего счастья!
  Мужики! Обычно сваты приходят по наводке жениха. Если ему девица приглянулась. То есть, с его стороны согласие. Редко когда без оного. А вот девице как быть? Почему такое ущемление идёт её прав? Вначале она сидит под опекой отца, должна ему во всём повиноваться, ну и матери. А после - мужа. Будто и не человек вовсе!
  - Ну, тогда считайте это моим подарком именно вам, дорогая Маша, если вы контрольную сделали. Поскольку сейчас у нас с вами последнее занятие на сессии, то все, у кого есть правильно выполненная контрольная, получают зачёт по моему предмету. Подходите по одному со своей контрольной и зачёткой. Начнём с вас, Мария Жарова.
  Я достала контрольную и отнесла Лёвушкину. Получила свой зачёт и чуточку расслабилась. Ну, хоть мучить не станет.
  - Можете, когда хотите. Скажите честно, Соколов вам решал?
  - Он дал образец с другими данными и выделил мне час. Решала сама.
  - Вот-вот! С такими-то мозгами не стыдно ли заваливать предмет?
  Покраснела. Стыдно! Но я несколько месяцев пыталась решить её. А с образцом так просто оказалось...
  - Идите. Но я бы на вашем месте всё же позанимался с Соколовым.
  Ах, да, я ведь на пятницу с Яром договорилась позаниматься! А вот помимо этого встречаться с ним не стоит. И расплатиться я теперь с ним не смогу, а то, не приведи Боги, меня ещё убьют за измену этому сынку Многозлатова! Надо объяснить всё Яру. Или, наоборот, не стоит? Я ему достаточно сказала! Угораздило ж меня так быстро влюбиться!
  Остаток дня прошёл как-то отрешённо. Я получила ещё один зачёт и экзамен автоматом, а это значит, что на экзаменационной сессии у меня будет лишних три дня отдыха. Вот только где их мне провести? В Дубках что я забыла? А здесь уже я буду не нужна...
  Выходила на ватных ногах. А Яр сидел напротив на своём мотоцикле. Меня ждёт? Сердце забилось быстрее, но я спряталась за девочек.
  - Девочки, меня здесь нет. Пойду через другой ход.
  - Думаешь, хорошая мысль? - спросила Мила, повернувшись к Даше.
  - Жизнь дороже. А если за мной следят? Мало ли у этого Многозлатова связей? Вдруг и здесь есть! И наверняка про меня уже всё знает. Да и Яру может грозить смерть. Рисковать не стану.
  - Как знаешь, - ответила Мила. - Если спросит, скажем, что ты ушла раньше.
  - Благодарю, девочки.
  И я в полуприсядку пробралась назад в здание училища. И там спряталась за ближайшую стену. Пошла на лестницу, что выходила окнами на ту же сторону, что и выход. Яр заговорил с девочками. Потом сел на мотоцикл и уехал. На глаза навернулись слёзы.
  Что ж мне так не везёт?
  Яр...
  - Жарова? Что вы здесь делаете? У вас же пары уже закончились.
  - Прощаюсь со своим возлюбленным, - честно ответила я.
  - А? Пойдёмте, поможете мне, раз уж вы здесь остались.
  Мы поднялись на третий ярус, долго шли по проходу, повернули в другое крыло. Я старалась не думать о том, что вот так плохо поступила с Яром. Пыталась придумать оправдание своему поступку. Пыталась примерить, чтоон должен чувствовать услышав от девочек, что я ушла раньше. Будет ли обижаться или просто вычеркнет меня из своей жизни. А ведь он помог сегодня с контрольной. Если б не он, я бы не получила зачёт. А я вот так поступила!
  - Что, Жарова?
  - Скажите, если я уже совершеннолетняя и живу не с родными родителями, а с мачехой, которая меня ненавидит, то она может решать мою судьбу, не спросив моего мнения?
  - Если сговор был после вашего совершеннолетия, то - нет.
  - Значит, моя честь не пострадает, если я пренебрегу её договорённостями?
  - Ваша - нет. А вот её - очень и очень сильно. На документе сговора должна быть ваша подпись.
  - А чтобы выйти замуж за того, кто мне по сердцу, мне нужно её благословение?
  - Родных у вас больше нет?
  - Есть двоюродная тётя, а бабушка умерла прошлым летом, её мачеха извела.
  - Сильное обвинение! Почему вы до сих пор с мачехой живёте?
  - Негде больше жить. Бабушкин дом мачеха продала. А это дом моих родителей.
  - Тогда подавайте документы в общежитие.
  - Но я на заочном. Мне не положено, ведь прописана у родителей.
  - Тогда вам следует перевестись на очное.
  - Водителя трамвая?
  - Нет. Водитель трамвая - заочное. А вот строительные специальности вполне можно. Вы сдавали вступительные испытания на заочное?
  - Нет, на дневное.
  - Не набрали баллов?
  - Набрала. Мачеха устроила скандал. Хотела из дома выгнать, еле уговорила её перевестись на заочное.
  - Значит, глядите, что я вам предлагаю. Подам прошение о переводе вас на дневное. Общежитие предоставят и временно там пропишут. Но вам нужны ваши документы. У вас хвост в целую сессию будет и за оставшиеся шесть месяцев до начала нового курса все хвосты надо сдать. Сможете?
  - А мачеха?
  - После смерти ваших родителей вы вправе потребовать половину имущества в качестве своего приданого. Либо денежный выкуп за него.
  - Но мачеха меня удочерила после того, как стала женой отца. И у неё дочь, думаю, отец её тоже удочерил.
  - Тогда наследство делится в равных частях между вами тремя.
  - А мачеха может меня выписать без моего согласия?
  - До совершеннолетия дети должны проживать с родителями. Поскольку она вас удочерила, значит, выписать не могла. А после совершеннолетия только с вашего согласия. Причём нужна ваша цифровая и живая подпись. Поскольку она вам чужая, то вы можете обойтись без её благословения. Поэтому мой вам совет, съедите домой, заберите документы свои, если там какие-то имеются, и я вас переведу на дневное. Сходите в деканат, получите новые документы - зачётку, студенческий билет с тем, что вам надо сдать. Думаю, часть предметов вам перезачтут, - он открыл дверь на кафедру. - Проходите. Присаживайтесь вот сюда, - он показал на стол. Кафедра - здоровое помещение с кучей столов с бумагами и приставленными к ним стульями и шкафов - была пуста. Ни одного препода! На окнах висели тюлевые занавески, стояли цветы в горшках, свет горел искусственный.
  - Погодите. Вы всё это делаете для меня? Как я могу вас отблагодарить?
  - Окончите наше училище с красным дипломом.
  - А моя сессия на заочном?
  - Вы её тоже сдадите.
  - А практика?
  - А о практике придётся забыть, ведь после каникул начинаются занятия на дневном. И пропускать я вам не советую. Практику могут потом засчитать отдельно. Если летом во время каникул у вас будет время, можете её пройти.
  - Вы так в меня верите!
  - Верю. И вы не должны предать моего доверия.
  - Вы хотели, чтобы я вам чем-то помогла, - напомнила я.
  - Да. Вот контрольные учащихся. Вот ответы. Ваша задача, чтобы решение хотя бы приблизительно было соблюдено и получен правильный ответ. Если решения нет, значит минус. Оценка по количеству баллов. Карандашиком вносите в ведомость. Но вначале прорешайте все эти задачи по образцу. Ясно?
  - Да.
  - Вот и отлично! Приступайте! Я займусь вашим переводом. У вас есть какие-то документы с собой?
  Я выложила зачётку и студенческий билет. Показала часы - документ, удостоверяющий личность.
  Он сгрёб книжечки и ушёл. А я принялась разбираться с контрольной.
  Вспомнился Яр. Решила позвонить ему.
  Он долго не брал трубку и когда я уже хотела жать "Отбой", сказал:
  - Да?
  - Яр, привет! Мне надо с тобой поговорить. Тут такое...
  - Ты где?
  - В училище. Меня Лёвушкин взялся переводить на очное обучение. Сейчас посадил проверять контрольные на своей кафедре и ушёл с моими документами.
  - Понятно. Здорово! Рад за тебя!
  - Ты сердишься?
  - Нет. А нужно?
  - Ну, мы договаривались после занятий пообщаться...
  - Значит, девочки обманули, - сделал он верный вывод.
  Лгать не стала.
  - Давай завтра поговорим при личной встрече, если ты ещё хочешь со мной позаниматься. Мне сегодня ещё домой ехать...
  - Я тебя отвезу.
  - Нет-нет, не надо. Не хочу рисковать тобой.
  - Я до вокзала довезу.
  Подумала и согласилась.
  - Но я не знаю, когда освобожусь.
  - Как освободишься - набери мне.
  На том и порешили.
  Освободилась я ночью. Спать хотелось нещадно. Как раз заселилась в общагу. Можно было там и заночевать, но это уже перебор. Мне надо забрать документы из дома свои. Ткань для заказов, нитки для вышивки и своё приданое. Как только всё это забрать?
  Набрала Яру.
  - Освободилась? - как-то сонно спросил он. Разбудила его?
  - Да.
  - Сейчас приеду.
  - Да я из женской общаги выхожу.
  - О, здорово! Сейчас подберу.
  Женское общежитие находилось через проулочек от мужского.
  Яр подобрал. И повёз вначале на вокзал, а когда выяснилось, что электричек нет, повёз сразу домой. По дороге я ему рассказала всё.
  И новость про бандита, и то, как от Яра бегала, и про Лёвушкина.
  - Про бандита - это может быть как совпадение, так и нет. Но в любом случае, ты права - рисковать не стоит.
  - Вот!
  - Но тебе ещё свои вещи перевозить в общагу, поэтому идёшь домой, собираешь вещи и даёшь мне всё, что тебе нужно.
  - А у тебя влезет?
  - Сверху ещё багажник. Всё, может, и не влезет, - но тут он замолчал, а потом весело продолжил: - Слушай, а у меня мысль!
  - Какая?
  - Говоришь, тебя за бандита просватали?
  - И?
  - Ну так я сыграю бандита. И тебя заберу на этом основании, и вещи твои.
  - Но вещи не влезут.
  - А мы наймём грузовик.
  И Яр хитро прищурился.
  - Как приедешь домой, иди собирай вещи и ложись спать. А я за тобой заеду с утра.
  Странно, но улыбка расплылась до ушей. Так приятно стало.
  - Ты для меня столько всего делаешь...
  - Я для себя делаю. Так что ты мне ничего не должна.
  - Яр?
  - Так, Марусь, слушай меня внимательно. Я приеду и буду вести себя как негодяй. Поняла?
  Я сглотнула. От его речей страшно вдруг стало.
  - Пока буду отвлекать твою мачеху и её дочку, тебе надо будет забрать документы. Всё ясно?
  Я кивнула.
  - Вот, значит, действуем!
  Будь готова!
  Но как-то слабо верилось, что всё удастся. Вспомнилось, как не так давно мачеха меня за косу оттаскала.
  - Ярчик, давай заедем куда-то, мне молока купить надо.
  - Как ты меня назвала?
  - Ярчик...
  - Больше так не называй.
  - Почему?
  - Мачеха так кличет.
  - Поняла. А как? Яр да Яр?
  - Ярик можешь.
  - Договорились.
  - Но только наедине.
  Я кивнула.
  А потом и вовсе задремала, греясь о его тёплую спину.
  Проснулась от того, что Яр вставал.
  - Уже приехали?
  - Да. Ближе подъезжать не буду, а то могут услышать шум двигателя. Дойдёшь сама?
  Я кивнула. И пошла прямиком к слабоосвещённому тусклым светочем* дому.
  Стоило мне подойти ближе, как светоч вспыхнул ярко, уловив движение. Ну вот, ещё не хватает, чтобы мачеха проснулась.
  Я тихонько отворила дверь, разделась, разулась да прошмыгнула босиком в свою комнату, забредя вначале в отхожее место да помывшись. Включила свет в своей комнате.
  - Явилась, не запылилась! - язвительно молвила мачеха.
  - Доброй ночи, матушка! - я поклонилась, выказывая уважение.
  - И долго ты будешь ночами шляться? - она встала с моей постели, скинув её на пол.
  - Такое больше не повторится!
  - Точно, не повторится! Я не позволю тебе лишиться чести да нас опозорить!
  И она вышла из моей комнаты, захлопнув дверь. Щёлкнул замок. Я бросилась к двери, но та не поддавалась. С каких пор на моей двери замок да ещё и снаружи? Я кинулась к окну, отворила его, но обнаружила на окне решётку. Да что ж за невезение такое? Прямо чёрная полоса какая-то! Меня в клетке заперли!
  - Мне завтра в училище ехать, у меня - экзамен! - крикнула, подбежав к двери и стукнув кулаком.
  - Доездилась уже! Пока замуж не выйдешь, комнату свою не покинешь! - крикнула мачеха. Послышались шаги, скрип половиц, и хлопнула дверь в её комнату.
  Постель на полу валяется. Хоть у меня и чисто, а всё равно, неприятно.
  Я вздохнула. Когда ж жизнь такая закончится? Приедет ли Яр? Вспомнила, что надо собрать вещи. Подняла постель с полу, встряхнула да перестелила. Сон как рукой сдуло после всего этого кошмара. Стала перебирать сундук да шкаф. Из сундука достала приданое - пара женских сорочек, пара мужских безразмерных, порты, два сарафана да ткань с нитками на заказы. Из шкафа - свои вещи. Их у меня имелось немного. Всё влезло в большую сумку. Собрала также учебное всё. Учебники,конспекты, ручки, карандаши, тетради, готовальню. Что ещё? Всевозможные линейки, ластики, маркеры. Ну, вроде бы, всё.
  Надо бы поспать. Завтра экзамен, а я даже не открывала конспект.
  Надо, хотя бы, полистать... Да так и уснула, перечитывая.
  Разбудил меня рёв двигателя без глушителя. С трудом разлепила глаза. Спать хотелось сильно. Темно. Ещё даже не рассвело!
  Кого там принесло?
  Подошла к окну. Грузовик какой-то подъехал прямо к дому. Двигатель не глушили. Из него вывалили какие-то бандиты. С битами в руках. Страх липкими щупальцами сковал тело. Что, если это не Яр, а настоящие бандиты? За мной явились? Кто-то стал сигналить. Не проснуться при таком гаме казалось невозможным.
  Хлопнула дверь. Похоже, мачеха соизволила подняться.
  - Лена, сиди в своей комнате и не высовывайте, - услышала наставление вполголоса.
  Я открыла окно, стараясь вдохнуть свежего воздуха. На дворе матерились. Прислушалась. Ни одного знакомого голоса!
  А потом один тип с битой отделился от машины и принялся тарабанить в дверь под улюлюканье.
  Я бы на месте мачехи открывать не стала. А в своей клетке вдруг ощутила себя в относительной безопасности.
  Старалась не слушать кников мачехи, звона битой посуды. Такое ощущение было, что ворвались грабители. И спрятаться негде и выбраться невозможно.
  - Мать, где моя тёлка? - вякнул какой-то тип. Голос был чужой. Страх сковал моё тело, не позволяя даже пошевелиться. И послышался ржач.
  - Тёлка?
  - Ну да, невеста моя! - и язык заплетается. - Слышь ты, где она?
  - Ах, невеста! - и такой приторно медовый голос у мачехи. - Так вы за невестой приехали! Так можете забирать!
  - Знакомиться приехал. Но ты, баба, сечёшь! Внатуре, надо её забрать, что морочиться!
  Послышались шаги, потом скрежет ключа в замочной скважине.
  - Ну мать, да ты молодца! Заперла девку! Правильно! - в дверном проёме оказались двое. Незнакомый мужчина обнимал мачеху за плечо. - Дашь мне с девкой побазарить?
  - Да, конечно! Хоть целый день общайся!
  - Мать, а ты моих пацанов не покормишь?
  - Покормлю, конечно!
  И она ушла, а этот жених двинулся ко мне. Показно хлопнул дверью, закрывая её ногой.
  Я вся сжалась, зажмурила глаза. Сердце стучало в висках.
  - Не пугайся, это я, Марусь, - прошептали у самого уха и погладили нежно по щеке.
  От сердца отлегло.
  - Яр? - осторожно спросила я.
  - Давай, тихонько вставай да бери документы.
  - Тут Лена на этом ярусе, и она вряд ли спит, - прошептала я.
  - Иди! Не думай о ней. А я тут самодеятельность буду проявлять. Где её комната?
  Я показала на стену.
  И Яр ударил кулаком по стене. Я осторожно прошлыгнула мимо Лениной двери, вспоминая, как идти, на какие половицы можно наступать, а на какие - не стоит. Двигалась медленно. А вот скрип в моей комнате и стук слышались даже отсюда. Что Яр делает?
  Пробралась к мачехе. Включать свет не стала. А то ещё с первого яруса увидит тени да свет во дворе, отбрасываемый окном её комнаты. Три комнаты находились как раз на втором ярусе. На первом - гостиная, кухня да нужник с ванной. Был ещё чердак, где хранился ненужный хлам.
  Поэтому я подсвечивала документы своими часами. Найдя нужные, спрятала за пазуху, убрала всё, как было и стала красться обратно. А из моей комнаты доносились какие-то стоны да сдавленные звуки. Неприятно. Мерзко! И мачеха меня отдала моему женишку-бандиту, позволив насиловать меня. Зачем это изображать? Могли б просто уйти.
  Переступить порог я не смогла. Руки-ноги не слушались.
  - Ну, раз мы познакомились, собирай свои шмотки! - услышала чужой голос женишка. - Быстро!
  Звук чего-то падающего. Включил свет! Зажмуриваюсь.
  - И не вздумай реветь! Ненавижу ваши бабские слёзы! - рявкнул он.
  Из шкафа стал при этом шумно вываливать всё.
  - Где приданое?
  Я показала на сундук. Он туда влез, а там уже пусто.
  - Бельё взяла? Ночнушку там, халат? - спрашивает на ухо.
  Кивнула. А сама незнакомца разглядываю. Да только не Яр это вовсе. Короткие чёрные волосы ёжиком. Вместо усов и бороды гладко выбритое лицо. Брови другие, скулы, подбородок. Разворот плеч шире, чем у Яра. А рост чуть ниже. Кожаная куртка, цепь золотая на шее. Вместо портов джинсы иноземные да с расстёгнутой молнией. Довершал вид синяк на половину незнакомого лица да шрам на шее. И это Яр? И голос иной. Как он этого добился?
  - Ты должна быть заплаканная и зашуганная. И идти иначе.
  Я понурила голову. И что ж мне делать?
  - Марусь, послушай меня и не перебивай. Я - не я, но я в теле этого типа. Я немного контроль ослаблю, чтобы дать ему чуть свободы. Он должен тебя напугать.
  Как это Яр в теле этого человека? А такое разве бывает? Не понимаю. Волшба?
  - Ты - волшебник? - неверяще спросила я.
  - Смотря что под этим словом понимать. Я могу вселяться в тела других людей и брать их под контроль.
  - Что ж ты в мачеху не вселился?
  - Потому что она должна тебя отпустить, а если будет знать, что это не она сделала, подаст на тебя в розыск. И хоть следствие потом выяснит, что ты уже совершеннолетняя и добровольно уехала, тебя будут искать. Оно нужно?
  - Но... хочешь сказать, что вот так выглядит мой жених. И это сейчас он?
  - Да, - и тихо добавил: - по легенде.
  - А он осознаёт всё то, что ты сейчас делаешь?
  - В данный момент - нет. Но если контроль ослаблю - будет.
  - А если он меня изнасилует?
  - Я не допущу этого. Но сейчас ему дам воспоминания о том, чего не было. Что он всё уже сделал. И тебе надо вести себя так, будто тебя изнасиловали. Сможешь сыграть?
  - Яр, не надо, прошу... Я попробую сыграть, - хотелось плакать от отчаяния. Значит, этот человек - мой жених-бандит?
  А Яр-бандит взял и принялся развязывать гашник* на штанах. Отчаяние захлестнуло меня. Что, если он не удержит управление над бандитом? Зачем? Я же просила не делать!
  Нет!
  - Привет, крошка! - и так сально улыбнулся, взглядом пожирая меня.
  Он приблизился, задрал сорочку да полез развязывать мои порты. Слёзы брызнули из глаз. Я задрожала.
  - Хорошо. Так сойдёт! - отстранился он. - Сохрани это состояние.
  Он взял две сумки - с книгами и приданым - и одну лёгкую с вещами мне дал. Я старалась не думать, что это - Яр. Мне надо сохранить это отчаяние, пока я не попаду в безопасность. А если мы сейчас окажемся в кругу бандитов - тем более.
  - Идём, больше тебе здесь делать нечего! - грубо сказал жених и вышел из комнаты. Дождался, пока я выйду. Как я должна идти? Яр сказал, что походка должна измениться. Хотя, если меня лишили девственности, возможно, каждый шаг болью отдаёт... И ноги тяжёлые после всего. Жить не хочется, не то, что идти куда-то. Вспомнила, как иногда мачеха меня доводила до такого вот состояния. Когда я забивалась в угол и какое-то время старалась заставить себя жить. Тогда я вспоминала маму и ту жизнь с ней и отцом, которую я помнила. Но сейчас не надо это вспоминать.
  Я медленно шла, а жених грубо подгонял. В итоге схватил, хоть и не больно, но неприятно, под локоть и потащил к лестнице.
  - Мне больно! - всхлипнула я.
  - А мне всё равно. Тебе быть моей женой. Придётся терпеть!
  Его слова ранили.
  - Я не напрашивалась тебе в жёны!
  - Молчи, женщина, тебя не спрашивают! - заткнул он мне рот, а потом прижал к стене и впился в мои губы. Жёстко, подчиняя. Мерзко!
  Я взяла и укусила его.
  От отпрянул. А на лице довольная ухмылка.
  - Горячая штучка! Но надо было надеть юбку, - и он облизнулся. - Пойдём, крошка! - вновь схватил под локоть и потянул к оставшемуся лестничному пролёту. А мачеха всё видела, смотрела с какой-то самодовольной улыбкой.
  Меня такая обида захлестнула. Как она могла?! Я ведь всегда считала её, пусть и не родной, но мамой. Хоть она и не любила меня, но ведь уже больше пяти лет живём под одной крышей. Ни одного доброго слова! И её слова о сохранении моей чести - всего лишь видимость. Сама только что отдала меня этому бандиту!
  Глаза наполнились слезами.
  А остальные мужики начали улюлюкать и свистеть, видно подбадривая своего вожака.
  - Пойдём! - приказал мой жених своим браткам. - Но у тебя, крошка, ещё, говорят сестра есть! - это уже мне. - Наверняка красотка! Наведаюсь, как-нибудь! Я как раз с куклой расстался, а ты меня долго не выдержишь... - и похлопал меня по щеке. - Ты ж жена, тебя беречь положено, а то батя убьёт.
  Краем глаза заметила, как мачеха побледнела.
  И мы вышли, как были. То есть, жених в куртке, а я - без тулупа. Успела только валенки надеть. Тут же поёжилась от морозного холода. Пока выходили, что-то грохнулось и разбилось. Неужто мачехина любимая ваза для цветов?
  - Пацаны, притащите моей крале шубку...
  Повторять не пришлось, трое кинулись в дом. Принесли шубу мачехи да Лены да мой тулуп.
  Мачеха всё это наблюдала молча. Дверь была настежь открыта, выхолаживая дом. И схватилась за сердце. Неужто поняла, что натворила и к чему приведёт её поступок?
  Шуба мачехина оказалась велика мне.
  Тогда её просто бросили на снег, причём внутренней частью вниз. Ленина не подошла и её ждала та же участь. А вот тулупчик мой сел как влитой. В нём и поехала. Подошла к кузову. Жених забрался первым и подал руку. Брезговать не стала. Потом банда запрыгнула к нам и в кабину, и поехали. Двигатель не глушили.
  - Тормозни здесь! - велел жених, когда мой дом скрылся за опушкой леса. - А сами дуйте к бате. И никому ни слова.
  - Да ты ж нас знаешь, мы - могила! - загалдели подельники.
  Кивнул.
  Сумки тоже спустились вслед за нами.
  - Пойдём, перекантуемся в лесной халупе, - сказал жених, чтоб слышно было подельникам. Подхватил тяжёлые сумки да велел следовать за ним.
  Шли мы четверть часа. Оба молчали. Около хижины увидала следы колёс. Причём, одну колею. Мотоцикл?
  Но дать слабину я не спешила. До конца не верилось, что это Яр. Хотя, теперь в его поступки добавилось немного нежности. Он придерживал, когда я проваливалась в сугроб.
  Вошли внутрь сторожки, оставив сумки на пороге.
  А навстречу вышел Яр.
  - Как всё прошло? - вголосе Яра слышались повелительные нотки.
  - Забирай свою бабу, - сказал женишок.
  - Надеюсь, ты её и пальцем не тронул...
  - Мне жизнь дорога.
  - Вот и славно, - Яр прищурился. - Маша, иди поешь и выезжаем. У тебя десять минут.
  Я ничего не поняла из их разговора. Вели себя так, будто Яр главнее этого бандита-жениха.
  Но спрашивать в присутствии жениха не стала.
  Отказываться от еды - тоже. Силы мне пригодятся. Выбралась из дома мачехи - и ладненько. Искать наверняка не станет. Ела вкусную молочную кашу в гордом одиночестве. Испила горячего чаю с вкусно-пахнущими плюшками.
  Мужики о чём-то говорили на дворе вполголоса. Не стала прислушиваться.
  Девять минут из десяти прошло. Встала из-за стола. Поблагодарила Хозяина и пошла в сени обуваться.
  Яр уже загрузил на крышу мотоцикла сумки.
  - Готова? Садись! - велел Яр.
  Сам пожал руку жениху да обнял того.
  Вскочил на своего железного коня и завёл двигатель.
  А я глядела во след удаляющейся хижине, представляя, как наши следы заметаются. Поднялась вьюга.
  Кажется, Мара на нашей стороне.
  - Благодарю, - прошептала одними губами.
  А перед Яром у меня огромный должок. И как мне теперь быть? Могу ли я с ним встречаться или от сговора никуда не деться? Свадьбу справлять без меня не могут, да и хоть просватали, а сговора не было. Не успели мою судьбу связать с женихом. Вот только мачеха иной веры, считает, что кроме её Всевышнего волшбы не существует.
  И всё же совесть была нечиста. Я ослушалась мачехи. Проявила неуважение. Солгала! Больше всего грызло последнее. И как теперь быть? Как исправлять содеянное?
  - Яр, зачем изображал лишение чести?
  - Хотел показать тебе мачехину суть. Не заступилась ведь!
  - И что? А если б заступилась и прибежала?
  - Нет!
  - Только из-за этого?
  - Ещё чтобы точно знала, что сотворила и боялась. Потому что стоит только кому-то узнать, что тебя обесчестили до свадьбы... слух пойдёт, и тень ляжет в первую очередь на мачеху с дочкой. Да и тебя уже не продать другому...
  - Всё равно, как-то неправильно это. Тебя совесть не мучает?
  - Нет.
  Оставшийся путь молчали. А вот меня совесть мучила. Пока ехали, я расплела косу, решив дать самой себе слово.
  А когда приехали к общежитию, уже около часу было. Уже скоро занятия начнутся.
  Яр вылез из мотоцикла да полез снимать закреплённые на крыше сумки. А как спустил, увидел мои распущенные волосы, по земле стелющиеся.
  - Ты что творишь? - прошипел он. Глаза метали молнии. Разозлился.
  - Яр, я не могу так жить. Я ослушалась мачехи. Совесть ноет. Я должна искупить вину.
  - Нет!
  - Да!
  - Нет! Я сам тебя забрал. Твоей вины здесь нет даже наоборот, ты сопротивлялась.
  - Себя не обманешь. Да и обман - низко!
  - У тебя волосы по земле стелятся!
  Взгрустнулось. Об этом я не подумала. Но я себе дала обет. Я не могу его нарушить.
  Яр же стал расплетать свои волосы.
  - Что ты делаешь?
  - Молчи, Маша!
  Расплёл до конца, взял мою прядку и переплёл со своей.
  - Беру тебя невестою в свой род, забирая все твои обещания и провинности на себя! - блеснуло лезвие, и моя прядка осталась лишь в его косе. - А теперь заплетай косу и только попробуй что-нибудь ещё придумать, не посоветовавшись со мною.
  Это что же, он забрал мой обет на себя?
  Но ссориться не стала. Послушалась. Лишь короткая прядка выбивалась из косы. Выходит, Яр теперь мой жених? Ещё и взял мою вину на себя.
  Яр же остался с распущенными волосами.
  - Прости...
  - Маша, бери сумки, заселяйся! У тебя экзамен скоро!
  Я взглянула на часы. Точно!
  Хотела поцеловать его в знак признательности, но он отшатнулся.
  - Яр?
  - Никаких отношений, пока не искуплю свою провинность.
  - Сколько?
  - Половину лета.
  - Что же, нам и видеться нельзя?
  - Можно. Заниматься с тобой кто будет? Вечером я тебя жду. Но могу опоздать. Теперь вновь в рабстве!
  - Я тебя не просила!
  - Молчи!
  Я отступила на шаг. Хотелось бежать, теряя свои слёзы, только не разобралась в своих чувствах! Взяла свои сумки, кое-как нагрузившись, и пошла в женское общежитие.
  Заселили меня в отдельную маленькую комнатку, в которой был небольшой шкаф для вещей и книг, скрытая кровать и стол.
  Точнее, мне предложили на выбор две комнаты. Одна отдельная, хотя крохотная, и общий на три комнатки нужник и душевая, а вторая - большая комната с тремя соседками и на их комнату санузел.
  А поскольку мне придётся много и долго заниматься, то выбрала отдельную комнату. Двери запирались на ключ, который прописали в моих часах.
  - А почему замки? Неужто у вас тут кражи есть?
  - Краж не было, но вот некоторые учащиеся любят залезать в чужие комнаты. Иногда пакостят друг другу, если парня не поделят. Поэтому ввели замки. А не закрыл - пеняй на себя и с жалобами не приходи.
  - А если закрыл, а в твоё отсутствие кто-то влез?
  - Все входы-выходы записываются. В том числе камеры во всех проходах. Нет лишь в комнатах. Там - датчики.
  Я навострила ушки.
  - Что ещё за датчики?
  - У нас разрешаются посещения родственников и молодых людей. Но какие-либо отношения в стенах общежития запрещены.
  - И объятия тоже?
  - Женские объятия в пределах двух минут. Разнополые - пять секунд.
  - А поцелуи?
  - Пять секунд и две минуты, - сказала охранница, терпеливо мне объясняя
  - В течении какого промежутка времени?
  - В течение часа.
  - А встреча сколько может длиться?
  - Хоть целый день.
  - Правда? С ночёвкой?
  Пожилая женщина с подобранными под кику волосами поглядела на меня как на ненормальную.
  - Вы, верно, ничего не знаете о жизни в общежитии. Поэтому поясняю. Вы тут постоянно проживаете, но есть сессии, когда надо сдавать экзамены. Большинство учащихся в период первой начитки особо не учит, зато потом надо расшибиться, но сдать. Занимаются кучками и обычно часами, а то и днями. Самое долгое занятие длилось три дня. Взаимопомощь поощряется, главное, чтобы не переросло в половые сношения.
  - А если просто, занимаясь, уснули и прикоснулись друг к другу?
  - По истечении оговоренного времени срабатывает сирена. Вначале её слышат лишь внутри комнаты и на вахте, затем на этаже и потом уже во всём общежитии. Если не хотите неприятностей от соседей и жалоб на выселение, прошу не нарушать заведенный порядок. Кому понравится, что его, двое суток неспавшего, среди ночи будят? К тому же, вахтёр обязан подняться и проверить. В это время входы и выходы закрываются.
  - И что же, никаких танцев совместных?
  - Раз в девятицу* устраивают танцы либо у нас, либо у парней в общежитии. Там можно обниматься и даже целоваться. Но обязательно присутствуют взрослые и наблюдают за вами.
  Тут заиграла мелодия.
  - А вот это звонок, предупреждающий, что до начала первой пары десять минут. Если поторопитесь - успеете.
  - А сколько до училища?
  - Бегом - две минуты.
  - Благодарю! Я пойду переоденусь! Можно?
  - Да. В случае чего - обращайтесь.
  Собиралась я очень быстро. Переоделась, взяла нужный учебник да конспект, заскочила ещё кое-куда да побежала в училище.
  Успела!
  - Маш, ты где пропадаешь? Мы уж думали, не придёшь! - радостно встретили меня девочки.
  - Неужто мачеха опять козни строит? - иногда Милина проницательность поражает.
  - Ой девочки, вы не поверите, вчера такое было... И сегодня утром... Надеюсь, всё в прошлом...
  - Рассказывай! - это уже Даша.
  - После экзамена, - пообещала я. Достала учебник и пробежалась взглядом по оглавлению, отмечая, что почти всё знаю. Экзамен планировался письменный, что радовало.
  Подошёл преподаватель, и тут прозвенел звонок на первую пару.
  - Входите и рассаживайтесь по одному за парту. На столе не должно быть ничего.
  Мы заняли свои места, но пока остались стоять у парт. Девочки сели позади меня за вторую и третью парту.
  - Здравствуйте! - поздоровался преподаватель.
  - Здравия желаем! - хором сказали мы.
  - Садитесь! Подносите свои часы к сканеру и начинаете экзамен. У вас два часа. Как закончите, увидите результат. Если экзамен сдан, подходите с зачёткой. Если нет - приходите через девятицу. В это же время, в этом же помещении. Ясно?
  - Да! - ответили хором.
  - Прекрасно! Погодите начинать, - он встал, влез в свою сумку, достал две плитки шоколада. И пошёл по рядам, раздал каждому по палочке лакомства, завёрнутого в тонкий слой серебра.
  И выставил коробочку для металла на вторичную переработку.
  - Угощайтесь, потом приступайте!
  - Благодарим! - сказали хором.
  И экзамен начался.
  Только положив в рот тонкую палочку угощения, я поняла, за что любят экзамены студенты. Это лакомство хоть и делалось у нас, но в производилось лишь в двух видах для простых людей: в виде порошка, из которого можно сделать напиток или использовать в выпечке, либо в виде плитки горького шоколада. Сладкий шоколад давали чуточку перед экзаменом или зачётом в училище и при переводе на класс выше в школе. И вдруг вспомнилось, что Лёвушкин освободил большинство народа от зачёта. Это значит, мы не получим эту сладкую палочку! Хитрец! Но в обиде я не была. Если выбирать между свободным днём и шоколадом, я предпочту выходной.
  Приложив часы к сканеру, появилась голограмма с приветствием. И начался экзамен. Часть задач были очень наглядные, часть имело теоретический подтекст, но чтобы получить положительную оценку, надо было ответить на 297 вопросов из трёхсот. Причём наобум выбрать ответ нельзя, ведь готовых ответов просто не имелось. Как уж оценивал нас вычислитель - не ведомо. Но чтобы сдать - приходилось потрудиться.
  И вот мне высветилась надпись: "Вы сдали экзамен на отлично! 300 правильных ответов из 300. Несите свою зачётку..."
  И тут я вспоминаю, что зачётка моя у Лёвушкина. А перед экзаменом я не успела к нему заскочить. Пропуск у нас дублировался на часах, но не зачётка.
  - Жарова, подходите с зачёткой!
  Я подошла к преподу, извинилась.
  - Моя зачётка у Лёвушкина. Я сегодня не успела её забрать перед экзаменом.
  - Сейчас переменка. Бегите к нему на кафедру.
  - Благодарю.
  И я, оставив свои вещи, побежала к Лёвушкину.
  Лёвушкин как раз открывал дверь своей кафедры "Детали машин и подъёмных механизмов". Увидел меня, обрадовался.
  - Здравствуйте, Вадим Борисович! - я наконец-то узнала его имя.
  Отдал зачётки новую и старую, а также какие-то бумаги.
  - Здравствуй, Машенька!
  - У нас экзамен. А у меня зачётки нет...
  - Сдала?
  - Сдала.
  - Умница!
  А мне вдруг Лёвушкин отца напомнил. Я даже расстрогалась.
  - Ну-ну, девонька, чего плачешь?
  - Хороший вы.
  - Захвалила старика!
  - Да не старый вы вовсе!
  - Полно, Машенька, беги к своему преподавателю, после наверняка пойдёте обедать. А после обеда приходи ко мне. Я тебе найду занятие.
  Я кивнула. Обед целый час, успею с девочками поболтать.
  - Благодарю.
  - Иди уж...
  Отчего-то так тепло на душе стало. И будто крылья выросли. Простое человеческое отношение. Я от такого уже отвыкла за те лета, что с мачехой прожила. Я бежала обратно в свою аудиторию, казалось даже, что не касаюсь пола. Постучала, вошла.
  - Я принесла! - и улыбка до ушей.
  А протянула отчего-то обе зачётки.
  - О, так это о вас все говорят, - улыбнулся препод. - Способная ученица.
  И он вначале расписался в старой зачётке, а потом и в новой проставил отлично только предмет вписал оценки напротив предмета под другим названием.
  Насколько я знала, обучение очное и заочное отличалось лишь количеством часов начитки, сами же знания спрашивали одинаково и вот этот наш экзамен ничем не отличался от экзамена на дневном обучении. Только специальность другая, возможно, что и название предмета иное.
  Девочки на меня так многообещающе посмотрели. Мол, меня ждёт допрос с пристрастием.
  - Я буду ждать вас в столовой, - шепнула одними губами и, взяв свои вещи, вышла из аудитории.
  В столовой решила первым делом пообедать, пока народу нет, а то на перерыве будет очередь.
  Подошла к прилавку и по ту сторону ко мне подошёл Яр.
  - Привет! - поздоровалась с ним.
  - Здравствуй, Машенька!
  - Что у нас сегодня в перечне блюд?
  - Борщ, пареная репа да кисель.
  - Давай!
  И пока он заказывал, я наблюдала за своим новоиспечённым женихом. Кажется, жизнь налаживается с приходом этого солнышка под именем Яр. Поймала себя на мысли, что стою и улыбаюсь.
  Денег он с меня не взял. Когда давал поднос, а я брала, ненароком коснулся меня.
  - Ты светишься! - шепнул охрипшим голосом. Вздохнул, руку убрал. А потом улыбнулся.
  - Что?
  - Но я рад, что так вышло.
  - Мне неловко, из-за меня ведь, ты...
  Коснулся пальцем моих губ, не давая сказать.
  - Не думай об этом. Гуляй, пока можешь... Наслаждайся жизнью, потом придётся меня терпеть до конца наших дней.
  Я коснулась его щеки ладонью. Он даже прильнул к ней. Ладно, пора и честь знать.
  С трудом отлепилась от него. И заняла место в зале столовой напротив прилавка. Села так, чтобы видеть его. Поела, бросая на него взгляды. Но Яр постоянно был чем-то занят и в конце концов ушёл на кухню и не вернулся. Тут пара как раз закончилась, и начал прибывать народ. Но обслуживал их другой парень. Я отнесла грязную посуду и взялась за бумаги, что дал Лёвушкин.
  Приказ о моём зачислении в такую-то группу, руководителем которой оказался Вадим Борисович. О как! В свою группу меня взял! Как же я смогу с ним за всё расплатиться? Так, долой грустные мысли! Думать только о хорошем!
  Но подумать я не успела, ведь девочки прилетели, обе довольные, Мила на "отлично" сдала, а вот Даша допустила одну ошибку. Но всё же сдала!
  - Рассказывай! - потребовала нахальная Мила.
  - Вы заказывайте сперва обеды да пока будете есть, я всё расскажу, - про себя добавила, что почти всё.
  Убрала бумаги, а девочки тут как тут.
  - Вчера как мы расстались, меня Лёвушкин поймал на лестнице... - и я вкратце пересказала вчерашние училищные события.
  - То есть, если поступал на дневное, можно перевестись туда? - уточнила нахальная подруга.
  - Если поступила, - кивнула я. Помнится Миле не хватило балла или двух. - В общем, я вчера до ночи просидела здесь...
  - Везёт! - выпалила Мила. - Ты любимица Лёвушкина, а за меня никто не заступится...
  - Не завидуй! - одёрнула её Даша. - Зато в личной жизни полный кошмар и мачеха...
  - Так что, ты можешь опротестовать решение мачехи? - вмешалась Мила, решив не продолжать спор.
  - Ну, теоретически - да.
  - А практически?
  - А практически когда я вернулась домой, меня мачеха заперла, - я замолчала, не зная, что дальше говорить.
  - Как заперла?
  - На ключ. Сказала, пока замуж не выйду, она не позволит выйти из комнаты.
  - Это что же выходит, раз ты уже здесь, то мужняя?
  - Нет.
  - Из окна вылезла?
  - Меня Яр пришёл спасать.
  - Как романтично! - охала Даша.
  Я вздохнула. Точно, не пожелаешь такого никому. Но девочки сгорали от нетерпения узнать подробности спасения. Поэтому я поведала, как любимый переоделся в бандита и пришёл со своими подельниками ко мне в дом, до смерти перепугав даже меня.
  - Ого! Какие таланты у Ярчика! - Мила переглянулась с Дашей.
  - Это ещё не всё.
  - А есть ещё что-то? - удивилась Даша. - Ну ты даёшь! Полдня не виделись, а уже столько событий!
  - Утром я чувствовала не в своей тарелке после спектакля. Чувство вины зашкаливало.
  - Почему? Она ж тебя гнобила всю жизнь! - не понимала Мила.
  - Девочки, обман - это плохо. Совесть меня мучила. В общем, я решила искупить вину, опростоволосилась.А Яр как увидел, взбесился! И взял вину на себя.
  - Как так?
  - Сговор, девочки. Пряди наши переплёл, потом у меня отрезал да вину на себя взял.
  - Какой парень! - девочки восторженно восхищались.
  - И сколько он будет отбывать наказание?
  - Половину лета.
  - Ого!
  - Ого, - вздохнула я.
  - Надеюсь, теперь твоё чувство вины прошло?
  - Прошло.
  - Ну, можно найти хорошее в любом поступке. Если ты на дневное перешла, значит, догонять придётся. И встречаться с Яром будет некогда, - Даша у нас весёлая девушка и во всём ищет плюсы.
  - Да, всё верно. Так где ты теперь живёшь? - это Мила продолжила допрос.
  - В общаге, в отдельной каморке... - посвящать их в подробности не стала, это им уже не особо интересно.
  - Ну вот и здорово!
  - О, да! Никакой мачехи с дочкой под боком! - я показно улыбнулась. Радоваться этому как-то не получалось, да ещё и Яр на себя вину взял. Теперь вот буду думать, прежде чем что-то делать. А то опять любимый пострадает.
  Мы ещё поболтали, попрощались до завтра и за пять минут до пары я отправилась к Лёвушкину.
  На этот раз мой будущий руководитель мне подкинул иные контрольные по другому предмету. Тоже дал образец и сперва требовалось разобраться, как решать, а потом быстро проверить.
  На следующий день всё повторилось. Так продолжалось девятицу, а потом у меня выдались два выходных. Самое время подойти к преподавателям с дневного обучения. Программа обучения у меня имелась, нужно было сдать академразницу.
  Найдя по расписанию нужных мне преподавателей, я, испытывая волнение, отправилась на личную встречу. Руки потели. С трудом заставила себя успокоиться. Вот я и подошла к первому из выбранных преподавателей.
  - Здравствуйте, Анатолий Георгиевич, я вот по какому вопросу, - и, не давая преподавателю опомниться, я выпалила всё как на духу.
  Он улыбнулся.
  - Здравствуйте, не зря в вас уцепился Лёвушкин. Ох, жаль, я профукал такую студентку. Пойдёмте ко мне на кафедру, я вам дам задания контрольных и список литературы и экзаменационных вопросов.
  Увидев задания контрольных, я смутилась.
  - Что не так?
  - Я быстро решу.
  - А разве у вас был такой предмет?
  - Нет, но... - сдавать своего руководителя не хотелось, но и лгать - тоже. - Просто я знаю, как задачи решаются. Даже ответ могу сказать. Вот здесь будет... - я назвала ответ.
  - Садитесь! - велел мне Анатолий Георгиевич и вручил стопку бумаги и задание. Решайте, не забудьте всё решение расписать.
  - Хорошо, - кивнула я и приступила к выполнению. Не прошло и получала, пока длился перерыв, а я уже всё решила. К слову, преподаватель с кафедры не ушёл. Занимался какими-то делами.
  Взглянул на все четыре контрольных, которые мне выдал, взял у меня зачётку и поставил "отлично".
  - Список литературы себе оставите и список вопросов, на досуге позанимайтесь. Верю на слово. Встретимся с вами через три девятицы.
  - Благодарю! - поклонилась я до земли.
  - Во благо! - сказал преподаватель и распрощался со мною.
  В этот день я сдала ещё два предмета таким же способом, досрочно. Это при том, что у дневников сессия ещё не началась. Итого у меня выходило два хвоста с дневного обучения и три с заочного, пока ещё не хвоста. Решила не перегружаться, а взять в читальне нужные книги для подготовке к экзаменам, уже автоматом проставленным. Остаток дня я потратила на изучение этих вопросов. Но освоила только треть одного предмета. Так, надо упереться рогом и прийти на сдачу экзамена вместе со всеми дневниками, точнее своей группой. Я должна оправдать доверие преподавателей!
  Затем вспомнила, что ещё осталось три экзамена на заочном. И отправилась в читальню, но училище уже закрылось на ночь, следовательно попасть через учебный корпус не представлялось возможным. Я поначалу расстроилась, но потом вспомнила кое-что.
  Читальня располагалась в одном из корпусов училища, и имела несколько входов. Один - из срединного корпуса училища, осуществлялся через переход. Другой - снаружи корпуса. Но оказавшись перед запертой дверью и выключенным в окнах свету, я растерялась. Значит, не судьба? Так, не унывать! Думать только о хорошем. Я огляделась, увидела панель электронного замка.
  Ну и я решила попробовать одну мысль. Прикоснулась к замку снаружи своими часами. Замок щёлкнул. Я дёрнула дверь. Похоже, мне дали доступ к святая святых училища! Интересно, это всем дают или только мне? Лёвушкин постарался?
  Войдя внутрь, оказалась в полутёмном помещении. Дверь за мной тут же закрылась, щёлкнул замок. В любом случае, я уже здесь. Сумка с собой. Отхожее место тут тоже имеется. Поэтому даже если и застряну здесь, утром по-любому выпустят. Поэтому прикинула, на какой ярус идти. Решила сперва посмотреть каталог. Когда оказалась в помещении с базой, включился свет. Ну хоть выключатели не придётся искать.
  Да так и зависла на пару часов - столько всего интересного, пока выпишешь всё. Выписала, но решила, что не горит пока. Да и книги я вынести без отметки сотрудников читальни не могла. Поэтому отобрала нужные по учёбе и нет, и села читать учебное. Уже под утро, когда поняла, что клюю носом, а спать уже нельзя, открыла интересное.
  "Эфир как единая мировая энергия*," - гласила обложка.
  И всё, я пропала. Глаза уже не видят, а я оторваться от книги не могу.
  Голова уже не держится на шее, уложила её на стол. И читаю...
  Разбудил меня какой-то звук. Кое-как разлепила глаза. Книга выпала из рук. Благо, не упала на пол. Надо бы спрятаться. Вдруг мой доступ нарушает что-то... Взглянула на часы. Только рассвело.
  Вряд ли сотрудники явились трудиться с рассветом.
  Я спряталась за стеллажами да принялась наблюдать. Ба, какие люди!
  Это оказался Яр. Похоже, у него тоже доступ имеется. Он шёл, точно зная, куда. Взял книги, сел за ещё недавно занимаемый мною стол. Можно выйти. Наверное.
  Я и пошла, только медленно, стараясь не шуметь. Яр читал, не обращая внимания на меня, даже когда я поставила стопку своих книг рядом с его.
  Потом протянул руку, взял книгу, вот только не со своей стопки, а с моей. Открыл, начал читать и вдруг понял, что читает что-то не то. Пролистал до названия, затем продолжил чтение к слову, читал он быстро. Что-то бурчал себе под нос. А я наблюдала. И лишь собираясь положить книгу поднял взгляд на меня. Осознание длилось порядка десяти секунд.
  - Иди домой. На тебе лица нет! - нарушил тишину.
  - Доброе утро, Яр!
  - Доброе! Только не у тебя. Судя по всему, ты не ложилась.
  - И что?
  - Иди спать.
  - Мне надо книги эти взять.
  - Я возьму. Иди в общагу.
  - А меня пустят?
  - Через чёрный ход иди. Приложишь свои часы к замку - пустят.
  - Но мне книги нужны...
  - Три часа, Маша!
  - Что за три часа?
  - Ты спишь. Иначе книги не получишь.
  - Но мне сегодня ещё сдавать...
  - Выходной у тебя.
  - Я из хвостов...
  - Нет! Разбираться с хвостами будешь через четыре часа.
  - Но...
  - Никаких но! И ещё раз застукаю тут ночью - будешь наказана!
  - Так не честно!
  - Честно! За твоё здоровье я теперь тоже отвечаю.
  - Тиран!
  - Иди.
  - А если захочу позаниматься?
  - Значит, идём вместе с рассветом. Не раньше. Ночью положено спать и восстанавливать силы. Ты весь режим сбиваешь и ладное развитие.
  Я вздохнула. Желание обнять его пропало. Надула губки.
  - Спокойного дня! Встретимся во время обеда в столовой общаги.
  - А там есть столовая?
  - Есть. Общая на два корпуса. Там больший выбор и кормят лучше.
  - А цена?
  - Я угощаю.
  - Точно придёшь?
  - Вели прийти.
  - Тогда приказываю: быть в обеденное время в столовой общежития нашего! Для совместной трапезы со своей невестой!
  Улыбнулся. Кивнул. Захотелось его обнять и сдерживать себя не стала.
  А вот в ответ он лишь сцепил свои руки за моей спиной.
  - Я не могу. Ты ведь знаешь.
  Да, романтика запрещена, иначе отбывание наказание выглядит фарсом.
  - А этот обед...
  - Ты ж приказала. А ослушаться тебя не имею права.
  - А если другая прикажет?
  - Просто обед без романтической подоплёки возможен, но если она хотя бы допускает мысль о чём-то таком - приказ не будет иметь силу.
  - А можно я прикажу все обеды со мной проводить?
  - Можно. Только думать лишь об обеде.
  - Или занятии, - добавила я.
  Улыбнулся.
  - А если прикажут кого-то убить?
  - Такое тоже возможно. Но обет завязан на моей совести, поэтому она не позволит такой приказ исполнить.
  - Что, совсем никого убить не сможешь? Даже без приказа? - удивилась я.
  - Не болтай ерунды. Мой долг защищать Родину, защищать мою семью и вообще того, кому понадобится моя помощь. Поэтому если придётся, защищаясь, кого-то убить, совесть будет молчать.
  - То есть, получается, ты выполняешь приказы. А если человеку просто нужна будет помощь поможешь?
  - Помогу.
  - Даже если приказ говорит об обратном?
  - Да. И тогда он перестаёт быть для меня приказом, раз идёт разрез с совестью.
  - Как интересно!
  - Иди в общагу уже! Мне позаниматься надо успеть!
  - Ой, прости.
  Я обняла его и побежала. Похоже, совесть позволяет ему быть обнятым. Уже на выходе обернулась.
  - А я могу беспрепятственно сюда ходить... Даже ночью?
  - Да. Только выносить отсюда ничего нельзя.
  Я кивнула и, закрыв за собой дверь, прислонилась к ней. На лице блуждала довольная улыбка. Он заботится о моём здоровье! Яр! Любимый!
  Притомилась я так, что, действительно, добравшись до подушки, тут же отключилась. А проснулась за десять минут до обеденного перерыва. Мамочка! Я ведь почти свидание проспала! Так, не думать об этом с этой точки зрения! Никакой радости в глазах. Сбегала в нужник да душевую, ополоснула потливые места. Надо вечером обязательно целиком обмыться!
  Вылетала опять в мыле. Да ещё и не знала, куда бежать. Вахтёр, благо, подсказал.
  Опоздала! Ровно на минуту! Яра в зале не увидела, огорчилась. Вздохнула. Это моя радость нарушила мой приказ. Захотелось плакать. С грустной миной на лице почапала к прилавку выбирать еду. Хоть голодна была, а есть расхотелось.
  - Девица-красавица, что отведать желаешь?
  Знакомый голос. Сердце забилось быстрее. Подняла взгляд на любимого, вновь его опустила, стараясь не показывать радость. А он волосы подобрал под колпак. Передник белый надел, нарукавники. Ну, чем не стряпчий! Интересно, а он готовить умеет?
  - А что тут у вас вкусненького?
  - Да от всего пальчики оближешь!
  - Правда?
  - Точно? - не поверила я и вновь оглядела довольно впечатляющий перечень блюд. Ого! В училищной столовой такого нет!
  - Тогда рассольник да гречу с грибами.
  - И всё?
  - А, ну узвар ещё.
  - Как-то слабенько ты питаешься!
  - Не вздумай мне много класть! - предупредила его. - Иначе заставлю доедать! - ляпнула и покраснела до кончиков волос.
  - О, коготки выпустила моя Марочка! Это хорошо!
  Он уже наложил мне средние порции.
  - Сколько?
  - Обижаешь! - и сам поднос понёс. - Петровна, я ушёл!
  - Иди уж! - с кухни высунулась дородная баба. - А передник снимать будешь?
  - Нет!
  И Яр вышел из-за прилавка.
  А вот на меня уставилась не только стряпуха, а и все сотрудники столовой, чем меня ещё больше в краску вогнали.
  На подносе оказались не только те блюда, которые я заказала, но ещё борщ, шмат свинины с овощами, расстегай да компот. Да раза в два больше тарелки и количество еды. Значит, вот, что Яр любит. Я улыбнулась.
  Но вместо того, чтобы поставить то, что я не заказывала себе, Яр поставил мне.
  Непонимающе на него гляжу.
  - Пробуй.
  - Да я не люблю...
  Взглянул сурово, что спорить расхотелось.
  Ладно. Взяла ложку. Борщ, причём без сметаны. И хоть я его не особо любила, пришлось перебарывать себя.
  - Закрой глаза.
  - Что? - растерялась я.
  - Не гляди, просто попробуй на вкус.
  Поняла, что от меня хотят. Ладно.
  Вкусив содержимое ложки, удивилась. Вкус был иным, чем я привыкла. Кисло-сладко-солёно-острый, насыщенный такой. Захотелось даже повторить.
  - Ешь, - разрешил любимый.
  - А ты?
  - А я доем, если что-то останется.
  Смутилась.
  - Нет, ешь сам! - и подвинула к нему тарелку с борщом. Пробовать остальное отказалась. Вот своё съела. Действительно вкусно, не сравнится с училищной стряпнёй. Как бы мне попасть на кухню в помощницы стряпухи? Ели молча. Но это слишком лично, романтично и вообще... Доиграемся, что обедать не сможем вместе.
  Поэтому съев своё достала прихваченный со стола своей комнаты первый попавшийся учебник и тетрадь.
  - И что тебе не понятно? - спросил Яр, увидев, что я открыла на первой странице.
  - Всё!
  - Издеваешься?
  - Нет!
  - Тебе физика не понятна?
  - Задачи я решать умею - по аналогии с математикой, но ничего не понимаю в ней.
  Яр пролистывал первые страницы, быстро пробегая глазами и поглощая оставшуюся еду. И лишь когда допил да прожевал, принялся объяснять, начав рисовать в тетради.
  - Физика - наука, описывающая законы* природы.
  - А волшба?
  - Мы сейчас ведь о физике...
  - Так чем волшба от физики отличается?
  - Тем, что на волшбу не надо вести расчёт, но она нестабильна.
  - Почему не надо?
  - Потому что её не изучают с точки зрения формул.
  - Но это не значит, что там нет своих законы, точнее, конов*.
  - Вот гляди. Волшба - это идёт отсюда, - он показал на голову. - И отсюда, - на сердце. - Чтобы волшбою пользоваться, нужно особое умение, состояние твоих внутренних мыслей, их сила. Физикой может пользоваться каждый, даже не понимая её. Просто вещь когда подбрасываешь, она обязательно падает. Её земля*-Матушка притягивает.Б, - подброшенная вилка со звоном упала.
  А мне вдруг вспомнилось, как я управляла стихией, когда Мара в меня вселилась.
  - И вилка, без усилия не полетит вверх. А когда приложишь, всё равно упадёт.
  С трудом подавила желание опробовать трюк с вилкой. Но Яр прав, даже если я пожелаю вернуть вилку на место, для этого одного желания мало, нужно усилие. И если я перестану его прилагать, вилка просто упадёт.
  Яр объяснял терпеливо, позволял задавать вопросы, показывал всё вживую. А что не мог, ограничивался голограммами. Мы так увлеклись, что если б не подошедшая стряпуха, так бы и прозевали начало занятия.
  - Вы ещё долго? Уже пара начинается... - сказала она.
  - Ой, извините... - спохватилась я и собралась нести грязную посуду в окошко.
  - Оставь, девонька, я приберу.
  - Марья Никитична, познакомьтесь с моей невестой Машей, - представил Яр меня. - Маша, это Марья Никитична, лучшая стряпуха на свете, - от его слов стряпуха зарделась. Похоже, хвалить он умеет.
  - Всё было действительно очень вкусно...
  - Но вы отказались есть борщ... - припомнила женщина.
  - Просто... - я смутилась. - У нас не такие пока отношения... Да и Яр себе выбирал... - не люблю оправдываться!
  - А, ну тогда ладно...
  - Извините, мне бежать надо. Преподавателя надо до звонка выловить.
  - Я отнесу, - взялся за поднос жених.
  Кивнула, взяла сумочку и стрелой помчалась в училище. Только бы успеть перехватить препода до пары.
  * * * * *
  Сессию я свою сдала и уже получила все автоматы по дневному обучению. Но просто наслаждаться жизнью казалось слишком рано. Начиналась сессия у дневников. И я хотела подготовиться и сдать экзамены со своей будущей группой. Чтобы не выделяли меня.
  Заочники отправились в трактир праздновать сдачу сессии, а я - заниматься с Яром перед первым экзаменом. С девочками договорились встретиться вечером отдельно в общаге.
  - Яр, а я могу где-то сама испечь что-то. А то у нас в комнате нет ведь плиты.
  - Но в самой общаге есть кухня. Даже у нас. А у вас - тем паче должна быть.
  Я кивнула и решила узнать. После обеда забежала к охраннице, всё разведала, затем пошла в лавку покупать всё необходимое. Решила сделать шоколадный пирог да пирожки на кефире с разными начинками. Так ни к месту вспомнила про взятые заказы, к которым даже не приступала. А ведь придётся ехать в Дубки, точнее в соседнее селение. Как бы с мачехой не пересечься...
  Может, зря коней гоню? А раз уже сессия сдана, взялась бы за выполнение заказов...
  Но потом отринула эти мысли. Лучше сразу всё сдать и быть свободной! Яр не мог со мной долго заниматься, час в обед и час вечером. А ему ещё свою сессию сдавать!
  Поэтому я погрустнела.
  - О чём задумалась? - нарушил ход мыслей любимый.
  - Да вот, хотела пойти и сдать все экзамены со всеми.
  - Не вздумай!
  - Почему?
  - Потому что преподы обидятся.
  - Почему? - я, правда, не понимала.
  - Потому что они оказали тебе доверие, а ты будто насмехаться будешь над ним. Придёшь сдавать, а как не сдашь? Что тогда?
  - Сдам!
  - Допустим. Но всё же, преподаватели в большинстве своём мужчины. И мы думаем именно так. Поэтому хочешь проверить знания, я тебе всё устрою, как будешь готова. А пока - занимайся.
  Я огорчилась. Значит, придётся заниматься вместо того, чтобы заказами заняться.
  - Рассказывай, что ещё не так!
  Пришлось изливать душу.
  - Так и занимайся своими заказами уже сейчас, раз свободна. Пока сессия - наверстаем. Часть на каникулах доберёшь. Не целый же день ты будешь заказами заниматься.
  И то верно! Я улыбнулась.
  - На каникулы народ в общаге разъедется, - предупредил жених. - Если ты остаёшься - предупреди вахтершу. Дело в том, что свободные места в общаге сдаются как гостиничные номера на это время. К слову, ты можешь подработать, если хочешь или время появится.
  - Правда?
  - Приедут иностранцы. И хоть русский - международный, а можно подучить некоторые наречия. Да и платят они хорошо за мелкие услуги.
  - А ты?
  - Я не смогу...
  - Почему?
  - Потому что взять деньги совесть не позволит за этот труд. Поэтому я уеду на каникулы.
  - Домой?
  - Нет! К тётке. Буду ей по хозяйству помогать.
  Я огорчилась. Значит, видеться не будем. И с собой не зовёт...
  - И не проси.
  - Чего не просить?
  - Не возьму с собой.
  Откуда узнал, что хотела б с ним?
  - Почему?
  - Потому что не одобрит она, что живём под одной крышей. Мы как-нибудь съездим к ней на выходные, но не целые каникулы. Поняла?
  Кивнула.
  И хоть поверила ему, а на душе как-то неспокойно.
  - И домой не смей ездить!
  - А если вдруг мачеха заявится?
  - Прежде, чем получить пропуск в общагу, нужно твоё подтверждение, что тот, кто хочет пройти действительно назвался тем, кем назвался и ты желаешь его видеть. Поэтому не переживай. И думай о хорошем. Мачеха твоя пострадает в первую очередь, если что-то вякнет про твою честь. А пока замуж не выйдешь, она дочку свою отдать не сможет, даже сосватать.
  - А если прознает про обман?
  - Да плевать! Просто не встречайся с ней и всё.
  Ладно, постараюсь не думать об этом.
  - Я приеду за пару дней до начала учёбы. Если заказы уже выполнишь, съездим отвезём их. Идёт? - и заглядывает в мои глазки.
  Кивнула.
  - Ну вот и договорились...
  Он осторожно прикоснулся к моей руке.
  - Прощаться не стану. Уеду сразу, как сдам. Мой номер у тебя есть. Если что - звони. К слову, дай-ка свои часы...
  - Снимать?
  - Нет, но включи приём данных, полный доступ.
  Выполнив то, что Яр сказал, приготовилась ждать.
  Но часы бямкнули и затихли.
  - Вот теперь снимай, будем настраивать.
  - А что ты хочешь настроить?
  - Защиту. Надо прописать способы. Первый - звуковой. То есть, ты говоришь определённое слово и включается передача данных. Мне поступает сообщение с этими данными. Второй способ - если не можешь ничего сказать. Нажимаешь вот эту кнопку на часах, - и Яр показал кнопку, которой я никогда не пользовалась. - Третий - если часы пытается снять посторонний. Тут я исключил твой геном и свой. Ну и четвёртый - сасы пытаются отключить.
  - А в чём состоит защита?
  - Во мне. Я не поняла, но, поскольку мы находились не одни в столовой, то не стала настаивать на подробном ответе.
  - Пойдём ко мне, я сразу пропишу слово.
  Мы отнесли поднос с грязной посудой, и пришлось убедиться, как Яром сейчас управляют.
  - Яр, на тебе посуда и картошку начисть! - из окошка для приёма посуды выглянула женщина.
  Яра перекосило. Но кривая улыбка всё же появилась на лице. Развернулся к женщине, подарил этот оскал, и пошёл на кухню. Пришлось его ждать. Я же взялась за картошку.
  - Маша, я справлюсь!
  - Я верю, но так быстрее освободимся.
  - Зря ты так думаешь.
  Он оказался прав. Стоило выполнить задания, как нашлись ещё. Воду налить в кастрюлю, переставить её, то одно, то другое. А как умудрились всё же улизнуть до нового приказа, по пути встретились парни из общаги, которым вдруг приспичило отдохнуть от уборки нижнего яруса. А тут мы...
  Вот тут я в полной мере на своей шкуре поняла, что такое оказаться в рабстве. Когда даже возразить не можешь. Почти что то ье самое, что творилось у меня дома, под руководством мачехи. Только там я вольна была всё же выполнять или нет. При этом да, могла схлопотать наказание, но мне проще было согласиться, чем спорить, а тут это выше тебя. Да хотя бы взять улыбку Яра. Просто кошмар!
  Когда мы добрели до его комнат, то свалились на постель в изнеможении. А ведь работу разделили напополам! Коснулись друг друга. Как же хорошо просто поваляться...Отпрянули! Хух, успели! А то сирена могла сработать.
  - Как же ты со мной ещё вечерами занимаешься? - повернула к нему голову.
  - Одна твоя улыбка заряжает меня!
  - Прости...
  - Просто постарайся больше не вляпываться ни во что.
  - Какое слово?
  - Вляпалась!
  - Отлично!
  Яр достал мои часы, всё так же, лёжа на постели, что-то там нажал, после чего вернул, стараясь не коснуться любимого.
  Надо идти в свою общагу.
  - Можно я тут останусь? - на положительный ответ даже не рассчитывала.
  - Оставайся. Я постелю себе кресло-кровать.
  Он согласился? А как же правило не касаться друг друга?
  Яр ещё полежал немного, потом встал, отодвинул кресло к противоположной стене, разложил его.
  Достал полотенце, сорочку да новую зубную щётку. Выдал также мыло для волос.
  - Иди в душ.
  Кивнула.
  Санузел оказался раздельным, но на несколько соседних комнат. И когда я вышла из душа в полотенце на голове и Яровой сорочке, столкнулась с ребятами.
  Поздоровалась да прошмыгнула к Яру.
  - Ого! - присвистнул один.
  - А она хорошенькая! - это ляпнул второй.
  - Как он обошёл сирену?
  Я дверь закрыла, не став слушать их болтовню. Звуки тут же стихли. А я сняла полотенце и начала вытирать волосы.
  Яр собирался тоже в душ. Подумала, что там может быть занято.
  Поэтому перегородила ему путь. Пару секунд мы глядели друг на друга. А потом меня схватили за талию и попытались отодвинуть. А я воспользовалась его движением, и, обняв, поцеловала в губы.
  Он ответил, но потом с силой оторвал меня и шарахнулся.
  Стало обидно.
  - Успел... Маша, повтори, и я тебя выгоню! - спокойно ответил он. А в глазах плещется что-то непонятное. И ушёл, закрыв за собой дверь.
  А я приложила пальцы к губам, вспоминая поцелуй. Как же это мучительно. Быть рядом, но при этом так далеко!
  А ещё не ясно, что он ко мне чувствует. Понятно, что для чужого человека не стал бы делать всё то, что для меня сотворил. Но может, чувствует себя просто должным?
  Шарахнулся как от поцелуя. Да, сирена могла сработать, да,ему нельзя. Точнее, мне, выходит, нельзя. Ох, Ярик мой! Совсем я голову потеряла! И пока Яр не вернулся, я быстро оделась в свою одежду и ушла.
  На душе было отвратительно. Хотелось себя как-то наказать. Я обидела по-настоящему дорогого мне человека. И не могу просить у него прощения, не могу обнять его, прижаться к его груди, сказать, как люблю его.
  В эту ночь я не спала. Проверила по лунному кололету, что как раз можно сейчас вышивать мужскую символику. И вместо отдыха предпочла кройку и вышивку. Подобрала рисунки, а когда начала шить, отринула все мысли и просто вкладывала в узоры защитные свойства, любовь, нежность, представляя образ Яра. Цвет папоротника, Молвинец и другие символы выводились сами собой.
  Утром с восходом солнца я не встала. К обеду наконец проснулась. Привела себя в порядок, села повторять то, что Яр вчера дал. Спросит ведь. После его объяснений всё становилось предельно ясно. Задачи на закрепления материала вообще щёлкала, как орешки, ведь практика с ними уже имелась. Надеюсь, Яр не обиделся, что я ушла вчера без предупреждения.
  Вышла из комнаты, собираясь идти на обед и столкнулась с девушкой.
  - Прошу прощения...
  - А, ты новенькая! Что-то я тебя не видела ни на парах, ни на экзаменах.
  - Да, новенькая. Меня Маша зовут.
  - Наташа, - представилась она. Красивая. Почему-то все Наташи такие утончённые и красивые, будто княжны какие.
  - Так ты идёшь? У нас экзамен сегодня как раз после обеда... Ты ведь из нашей группы.
  - А я уже сдала всю сессию.
  - Платно что ли?
  - Нет, бегала к учителям. Меня Лёвушкин натаскивал и сейчас вот дополнительно занимаюсь. Как раз сейчас урок. Ты извини, побегу, а то мой учитель только в обед может.
  - А кто твой учитель?
  - Соколов.
  - Ой, тогда я тебе не завидую. Он объясняет классно, но вот спрашивает - караул просто!
  - Да, он дотошный, - кивнула. Не стала говорить, что и сама такая же,кого угодно достану со своими вопросами, и преподов, и Яра.
  - И сколько ты ему платишь? Он обычно дорого берёт.
  Плачу? Так Яр подрабатывает натягиванием студентов? А я ему в приказном тоне велела заниматься... Если деньги ему предложу, обидится?
  Вспомнила, что требовал поначалу поцелуи. Неужели именно такую плату берёт?
  - А обычно сколько?
  - Тысячу в час.
  Мы шли с новой знакомой вместе на выход.
  - Ого!
  - А с тебя сколько?
  - Да нисколько, - отмахнулась я.
  - В смысле? А говорили, что он неприступен!
  Сказать про сговор? Про простоволосость точно не стоит.
  И тут прямо напротив выхода увидела Яра.
  - Извини, Наташ, ещё поболтаем, - и я пошла к любимому.
  Яр глядел на меня строго.
  Что не так? Или из-за вчерашнего?
  Яр ни слова не сказал. Пошёл в столовую. Я - за ним.
  Сегодня Яр не помогал в кухне. У него началась сессия, неужели смилостивились над ним?
  Отодвинул мне стул, мол, садись. Села. Ушёл за едой. Сам выбирал для обоих.
  Я опустила глаза. Чувствовала себя виноватой. Он - молчит. Обиделся. На что? Что поцеловала или что ушла?
  Составил солянку, суп куриный, гречу с мясом и подливой, гуляш. Пироги да узвар.
  Я не притронулась к еде. Ком сдавил горло. Обида жгла нутро. Чья? Моя?
  Подвинул ко мне оба супа. А у меня слёзы стоят перед глазами, с трудом их сдерживаю. Виновата перед ним, отчего ж обида так сильно гложет?
  - Ешь!
  Мотаю головой.
  Ладно, выбрал себе суп и взялся за ложку. Со звоном бросил её.
  - Пойдём! - подал мне руку, уже находясь рядом.
  Вложила холодные пальчики. Шли молча, не знаю куда. Но оказались одни в небольшой комнатке. Рывком прижал к себе. А я не сдержалась. Разрыдалась.
  - Прости, Яр, я не должна была тебя целовать... Знаю, как тебе тяжело. Прости, любимый!
  Вздохнул, погладил по волосам.
  - Я сам дурь сотворил. Тебе не за что извиняться. Я злюсь не на тебя, хотя нет, на тебя тоже. Что ж ты так чувствуешь себя во всём виноватой? Не надо было разрешать тебе оставаться у меня ночь. Те, кто тебя видел вчера, разболтали. Теперь каждый подходит ко мне и спрашивает, как я обошёл сирену... И твоя честь... Теперь все думают, что мы с тобой спим. И не только это... Но это уже к тебе не относится...
  - А что?
  - Ну, считают меня бессовестным. Раз я вохвремя наказания предаюсь плотским утехам, обесчестил девушку до свадьбы и много чего ещё. И даже преподы прознали. Глядят на меня осуждающе. Паршиво всё.
  Точно!
  И тут он поднял мою голову и поцеловал. Неистово, так, будто соскучился.
  А я не могла оторваться от него. Дышала им, жила им.
  Потом он оторвался. Просто прижал к себе.
  - Ничего, прорвёмся!
  - Ярик... - прошептала я. Как же всё сложно. - А если я скажу на всё училище, что ничего не было? И пусть проверят мою девственность...
  - Нет!
  - Почему?
  - Мы не должны ни перед кем оправдываться. У нас есть совесть, а остальное - не важно.
  - Тебе ведь последнюю сессию сдать... А потом - диплом.
  - Да.
  - Сдадим...
  - Продержимся! - согласился любимый. - Я очень хочу взять тебя с собой, но не могу.
  - Я знаю.
  - Тебя могут обижать.
  - Не впервой!
  - Но раньше на твою честь не покушались.
  - Справлюсь! Да и в мужское общежитие соваться не стану, а в женском - разберусь! Да и сам говорил, большинство народа разъедется, а будет гостиница.
  - Точно! Люблю тебя! Но чувства показывать не стану. Не положено! Совесть говорит ай-я-яй!
  - Поддержка тоже нужна! Слышите, Предки!
  - Ага! Но не положено!
  - Пойдём поедим, времени мало осталось. На занятие уже ничего не осталось.
  - Яр, можно спросить?
  - Спрашивай.
  - Я могу говорить о наших отношениях? Ну, что ты мой жених... Как ты к этому относишься? Взял вину на себя...
  - Маш, ты мне очень дорога. И ни для другой девушки я б такого не сделал. И помолвка лишь от того, что я хотел этого. Не кто-то мне навязал свою волю, а именно я. Поэтому не морочь себе голову. Просто наслаждайся свободой, потому что по истечении моего наказания уже от меня не отвертишься. Поженимся, - и сказал так, что поняла, точно никуда не деться! Но от этого сердце лишь запело. Сильный мужчина. Привыкший решать всё самостоятельно. И я в безопасности рядом с ним!
  Прижалась крепче и отступила на шаг.
  Выходили мы из подсобки порознь. Вначале я, помыв руки, села за стол, начала есть, пробуя оба блюда, выбрала, что больше нравится. Тут и Яр пожаловал. Молча сел за стол. Народу в столовой почти не осталось. Да и времени до начала пары всего десять минут. Как тут успеть поесть?
  - Но я никуда не спешила, впрочем, Яр, похоже, тоже.
  - У тебя сегодня больше нет экзаменов?
  - Нет.
  - Так ты со мной позанимаешься?
  - Нет.
  Я погрустнела.
  - Сегодня выходной. Погуляем с тобой по городу.
  Улыбка не заставила себя ждать.
  - Ты ж сказал...
  - Сегодня всё равно нарушил... Поэтому погуляем. Куда хочешь пойти?
  - А если тебя вновь поймают на данном себе слове?
  - Не поймают, - и хитро так улыбается. Что задумал?
  Мы пробрались в общагу, где Яр предоставил свою голову в полное моё распоряжение. Я заплела ему сложную косу, переплела и ту, с моей прядкой.
  - И сколько ты собираешься соблюдать наказание за моё чувство вины и обман?
  - Четыре месяца*.
  - Почему четыре?
  - А на Купалу поженимся.
  - Всё решил?
  - А ты против?
  - Ну, просто ты решаешь за нас обоих. Моего мнения вообще не спрашиваешь.
  - А не должен? Твоё мнение я тоже учитываю. Если ты не согласна, то говоришь об этом. Если не возмущаешься, значит, тебя всё устраивает.
  - Логично!
  - Так что, ты против?
  - Нет.
  - Ну вот и замечательно!
  Хмыкнула. Доплела. Завязала прозрачную резинку и перебросила через его правое плечо.
  - Теперь твоя очередь. Садись! - сказал, вставая, Яр.
  Я села, жутко смущаясь. Девица свои волосы обычно доверяла лишь матери или брату, ну и мужу. И после смерти мамы я никому не позволяла свои волосы расчёсывать. Разве что мачеха таскала за косу,ну так разрешения она и не спрашивала.
  Мурашки побежали по голове и всему телу. Вёл по волосам своей расчёской нежно, я разве что не мурчала от удовольствия.
  Закончилась ласка неожиданно - коса легла на левое плечо.
  - Всё? - пробормотала немного разочарованно.
  - Не перебарщивай!
  - Ладно-ладно, я просто пошутила.
  - Давай договоримся сразу, что друг другу доверяем, рассказываем всё, без недомолвок, не обманываем, как бы правда не казалась неприглядной.
  - Хорошо.
  - Так что?
  - Мне очень понравилось.
  - Повторим, но сразу. Пойдём?
  - Угу.
  Мы вышли из общаги. Охранник поздоровался ещё когда заходили.
  - О, чего это ты вдруг волосы собрал? - удивился старик.
  - Хочу устроить себе выходной от наказания. Да и клеветники допекли.
  - Что правда, то правда. Но зря ты невесту в душ отправил.
  - Мы вчера на пару отрабатывали. Вот и устали.
  Похоже, дедок не поверил слухам.
  - Слышал, что преподаватели зверствовали.
  - Да это ж Миронов, видно, его любимец Зачухля нашептал того, чего не было.
  - Странно, что он Зачухлю в любимчики записал, а не тебя.
  - Ну, вы ж меня знаете, либезить не стану.
  - Это да, в отличие от твоего соперника. Ладно, ступайте, повеселитесь. На каток?
  - Погуляем по городу, потом поглядим.
  Жених пожал предплечье дедку и вышел. Я - следом.
  На стоянке издали виднелся мотоцикл Яра. Подошли к нему. Снегом, к слову, засыпало всю стоянку. И если дорожки почистили, то сами машины - нет. Яр поднёс свои часы, и дверь открылась.
  Завёл двигатель.
  - А удалённо заводится?
  - В моём мотоцикле - нет. Всё же мы собирали в училище, а не на заводе. На заводе можно будет заказать дополнительно много тонкостей.
  - А можно я поведу?
  - А у тебя права есть?
  - "Б" категории.
  - Можешь на стоянке покататься. По городу не стоит.
  Я кивнула. А Яр сходил за лопатой к охраннику общаги и начал откапывать мотоцикл. Просто стоять оказалось скучно. Поэтому я попросила щётку и стала снаружи очищать мотоцикл от снега. Через десять минут мы уже ездили по стоянке. Яр держал меня за талию, сидя сзади, и руководил поездкой. И хоть мотоцикл не заваливался на бок, на поворотах оказалось рулить сложно. Но когда начало получаться, я визжала от восторга. Охранник наблюдал за нами, улыбаясь.
  Через час Яр разрешил мне кататься самой, а через два - выехать за пределы стоянки и покататься вокруг общаг и училища. Но, правда, уже с ним за спиной. Затем мы поменялись местами, и Яр взял управление на себя.
  - Куда едем?
  - Не скажу.
  Когда же приехали в дорожную службу, я очень удивилась.
  - Побудешь здесь? - спросил Яр, не выключая двигатель.
  - Хорошо.
  Через пять минут он уже вернулся с гаишником.
  - Здравствуйте! О, какой мотоцикл! - искренне восхитился сотрудник дорожной службы, оглядывая мотоцикл со всех сторон. - Вы на этом сдавать будете?
  - Сдавать? - удивилась я.
  - Ну да. Разве вы не за этим приехали?
  Я взглянула на любимого. Он кивнул. Хитрец! Но как же люблю его! Обо мне так давно не заботились.
  - Да, буду.
  - Тогда позвольте считать ваши часы.
  Считал. Запустил камеру на своём вычислителе и дал задание объехать каждую машину во дворе по одному разу и сделать два общих круга. Я и объехала, потом остановилась рядом с представителем дорожной службы.
  - Давайте ваши часы, - сказал он. Я замерла, не зная, стоит переживать или нет.
  Но всё же сняла часы и протянула мужчине. Яр стоял рядом, своим спокойным видом внушая спокойствие.
  Часы вложили в отверстие в вычислителе, какое-то время ничего не происходило, потом раздался звуковой сигнал. Мужчина вернул мне часы.
  - Поздравляю! Теперь можете ездить по городу.
  - Правда? Я сдала?
  - Сдали! И у вас теперь есть права категории "А".
  - Ура! - обрадовалась я.
  - Ну ладно, удачи! И будьте внимательны!
  - Благодарю!
  Экзаменатор кивнул и ушёл. А я кинулась Яру на шею. Нежно-нежно обнял.
  - Благодарю!
  - Поедешь ты или я за рулём?
  - А можно?
  - Можно!
  Ещё часа два мы просто катались по городу. Ехала я медленно, дав городе быстро и не поездишь, ведь постоянно то светофоры, то пешеходы. Но маневрировать оказалось не так-то просто. Яр часто подстраховывал руль. Незаметно так стемнело.
  - Ну что, возвращаемся в общагу?
  - А может, ещё куда сходим? Только на своих двоих! - у меня просто глаза устали и хотелось именно пройтись рядом с любимым.
  - Пойдём на каток! Он, правда, почти закрылся, но мы должны успеть взять напрокат коньки! - и Яр, поставив на стоянку мотоцикл, подхватил под локоть и потянул в сторону зимнего парка.
  Зажглись светочи и гирлянды, создавая праздничное настроение, ёлки оказались присыпаны пушистым снегом, а лиственные деревья украшены гирляндами, облепленные со всех сторон снегом. И вот разноцветные огоньки просвечивались сквозь него! Необыкновенно!
  Мне хотелось танцевать, где-то вдали играла музыка. Яр пропустил меня под своей рукой, подхватил под стан, закружил, подхватывая на руки.
  Мы какое-то время просто баловались, осыпая друг друга охапками свежего мягкого снега, а потом вместе упали на белоснежные перины.
  - Благодарю, Мара, за снег! - прошептала я.
  В ответ услышала искренний смех.
  Яр встал с перины и протянул мне руку.
  - Пойдём, а то опоздаем взять коньки.
  Успели мы за пять минут до закрытия. Но успели!
  - Коньки берёте на всю ночь? - спросила женщина у кассы.
  - Нет, на пару часов.
  - Хорошо, тогда вещи свои забирайте с собой. Раздевалка уже будет закрыта. На катке есть шкафчик с ячейками. Ваша будет под номером четыре. Как только вернёте, залог восстановится на ваш счёт.
  Стоит ли говорить, что за всё платил Яр. И за права, и за коньки.
  Мы переобулись, обувь я вложила в четвёртую ячейку шкафчика, до которого доехала неуверенно. Как давно в последний раз каталась! Мама тогда ещё была жива! Вздохнула. А сильные руки обняли и прижали к себе. Я откинулась на спину, приподнимая через плечо взгляд. Любимый.
  На катке находилось несколько пар и одна девушка.
  - Грустишь?
  - Давно не каталась. Но это самые тёплые воспоминания о родителях. Расскажи о себе, - попросила тихо.
  - Поехали кататься, - предложил он. Не хочет говорить? Ну ладно... Не обо всём можно вот так сразу рассказать.
  Яр взял меня за руку и повёз. Очень скоро мы легко скользили по льду, и иногда даже кружились в объятиях. Просто наслаждались прекрасными мгновениями.
  Два часа промелькнули, как один миг. Сработала сигналка - время вышло.
  На катке уже никого, кроме нас не было. Сдали коньки, переобулись в свою обувь. Яр откинулся на лавку, прямо мне на колени. По телу пробежал жар. Такая поза... Обычно она говорит о том, что пару связывают уже супружеские отношения.
  Я осторожно провела рукой по его волосам. Такая ласка тоже казалась слишком личной.
  - Мой отец умер когда мне было пять, - начал рассказ любимый, глядя в небеса. В его глазах отражались звёзды. - Он был моряком. Военным моряком. В тот злополучный день он находился в дальнем плавании у северных границ. Обещал мне привезти кусочек бивня нарвала. Военные нашли остров, где по преданию нарвал становился конём-единорогом. А они, как известно, сбрасывают каждый год свои рога. Но... Тот рейд стал последним для отца. Папин друг рассказывал, что отцовский линкор натолкнулся на браконьеров, объявивших охоту на единорогов. Наш флот честно защищал этих существ. И погиб. Браконьеры поддерживались военной неизвестной эскадрой, которую наши радары не засекли. Тогда погибло около тысячи единорогов. Выжили лишь те, кто остался в облике нарвала и не успел обернуться. Наши помощь запросили слишком поздно. Когда подмога подоспела, всё уже было кончено. На острове остались мёртвые тела обезроженных лошадей и наших моряков. А корабль их потопили, - Яр замолчал.
  А у меня в глазах стояли слёзы. Как же так! Ходили слухи, что единорогов больше нет. Что они ушли из нашего мира в другой. Но что погибли... Это как-то слишком жестоко! Кто мог покуситься на жизни существ? Зачем надо было убивать их, если они скидывают свои рога и выращивают их вновь?
  - Мама долго тосковала по отцу. Но одной поднимать меня оказалось слишком тяжко для одного. У неё не было образования, кроме школьного, и хоть она пошла работать, чтобы как-то выжить, этого лишь с трудом хватало на еду. А потом стала приносить дорогие подарки, конфеты... Выглядела такой счастливой... И в один из дней к нам заявился какой-то мужик. Сказал, что он мой папа. Мерзавец! - Яр сжал кулаки. В свете ночного освещения я увидела, как на его глазах блестит влага. Вновь провела по волосам пальчиками, коснулась сбежавшей по щеке слезинке.
  - Пойдём! - он подскочил с места. - А то околеем!
  Но холода я не ощущала. Хотелось услышать его рассказ дальше. Вот только, похоже, Яр вновь закрылся от всего мира.
  Я вздохнула и просто его обняла. Живот решил подать признаки жизни.
  - Надо поесть... - пробормотал Яр, взглянул на часы. - Почти восемь... Столовая уже закрыта.
  Вспомнилась блинная, в которой мы встретились. Вот бы вновь что-то подобное посетить...
  И тут, будто по заказу, стоит домик расписной со светящимися окошками да лампочками разноцветными. Рядом деревья украшенные гирляндами, что кажется, будто дерево само светится словно Месяц*. А ведь когда на каток шли ничего не видели. Или просто увлечены друг другом были?
  - Пойдём зайдём? - предложил Яр, тоже узрев сказочный домик.
  - Пошли...
  И мы вошли. Как и в первой блинной, попали в сени, где разделись, наслаждаясь замысловатой мелодией. Переглянулись да улыбнулись.
  - Такое ощущение, что мы здесь уже были... - прошептал почему-то жених.
  - Похоже на то место, где мы встретились...
  - О, точно! - будто вспомнил Яр. Неужто забыл? Насторожился.
  - Что не так? - так же шёпотом спросила я.
  - В тот день я убегал от отчима... Не хотелось бы здесь с ним встретиться...
  - Хочешь, я первой пойду? - в отличие от любимого, у меня оставались приятные воспоминания. А рядом с ним я ощущала себя в безопасности. Какие ж отношения у него с отчимом? Такие, как у меня с мачехой?
  - Нет! - насупился. Мне показалось, или он воспринял моё предложение как оскорбление? Задвинул меня за свою спину. Всунул нос внутрь, заглянул влево, вправо, и выдохнул. - Можно, пойдём.
  У порога появились тапочки. Причём как раз наших размеров. Чары! Не удивлюсь, если увижу Снегурушку! Но нет, пришла девушка, похожая чем-то на давешнюю знакомку, но не она.
  - Здравствуйте, гости дорогие! Проходите, будьте добры! - и в ноги кланяется. Мы тоже поклонились, приветствуя хозяев да Дедушку*.
  - А можно нам столик скрытый от людских глаз, - попросил Яр.
  - Можно, - улыбнулась девушка. Эта просто с красной лентой в косе, одета чуть скромнее, а может, просто не празднично. - Что заказывать будете?
  - А что вы предлагаете?
  - Вам лёгкую вечерю или обед?
  - Лёгкую, - ответила я.
  - А мне мяса с овощами, если можно, - сказал Яр. Пока ходили мыть руки, тут и заказ выполнили.
  Принесли мне блинчики. Сглотнула. Это лёгкая стряпня то?
  - Да они на обезжиренном молоке. Там растительное масло... Да и без сметаны подаём...
  А перед Яром ставит овощной салат.
  - Ладно, разберёмся... - внёс лепту в разговор жених. Девушка кивнула и ушла.
  Ну, я немного обнаглела и потянулась к салату жениха. Завернула внутри блинчика да укусила.
  Мммм, вкусно.
  - Делись! - обиженно буркнул любимый.
  Позволила ему укусить.
  - Вот, надеюсь, ты мне такое тоже готовить будешь, - прожевав, сказал он.
  - Думаешь, стоит? - улыбнулась я.
  - Угу.
  - А где мы жить будем? - насущный вопрос. Обычно родители дом ставят сыну. Ну, а родителей у нас и нету.
  - Встанем на очередь общественного жилья. Если заказы пойдут на мотоцикл, мне деньги перечислят. Может что и купим...
  - Да, но... Ты ж на Купалу хотел пожениться.
  - Хотел...
  - Ну поженимся. А жить где станем?
  - Я пока решаю вопрос о покупке земли.
  - Где?
  - Здесь, в Туле. На окраине, правда, но в черте города.
  - И большой участок?
  - Пятнадцать десятин*.
  - Ого!
  - Не знаю, будем ли мы обрабатывать землю, но хочу много детишек. У меня ни братьев, ни сестёр. Так одиноко порою. А чтобы я появился на свет понадобилось двое родирелей, две бабушки, два дедушки, четыре прабабушки, четыре прадедушки и так далее. И тебе столько же. Чтобы уравнять хотя бы два поколения, нам с тобой хотя бы четырёх родить надо. А так и восемь или шестнадцать.
  Я чуть не подавилась. Планы огромные просто. Яр зыркнул на меня недобро так.
  - Тебе смешно?
  - Нет, что ты... А меня спросить не надо, скольких я хочу?
  А про себя решила, что пусть только попробует сказать, что моё дело рожать... Не знаю, какую гадость ему сделаю.
  - А скольких ты хочешь? - вкрадчиво поинтересовался он.
  - Ну, не знаю... - растерялась я.
  - Но ты ведь хочешь детей?
  - Хочу. И больше одного... Плохо, когда малыш один одинёшенек на белом свете остаётся.
  - Ну вот и прекрасно! Двоих родим, а там - как получится...
  - И детей ты хочешь сразу? - решила подтвердить свою догадку. Купалу наверняка не зря выбрал для женитьбы. Детки, зачатые в этот день считались особенными и одарёнными, ведь зачаты в самом пике Солнышка, дарующего жизнь всем людям.
  Смутился.
  - Ты против?
  - Нет, но чур я окончу трамвайный курс и получу диплом. То есть, я летом буду на практике.
  Работа водителем трамвая весьма сложна в плане раннего подъёма и суточной смены.
  - Да. Но высшее образование по созидательной специальности я не успею получить.
  - Зато я успею...
  - Ну и толку, что я перевелась на дневное обучение? - расстроилась немного я. Это только первый курс, заочного отделения у них нет. Если сразу дети пойдут, с кем их оставлять, пока я на учёбе буду? Бабушек-дедушек у нас нет.
  - Значит, поглядим, как боги нам детей дадут. Справимся со всем, слышишь? - он приподнял мой подбородок, заглядывая в глазки. - Лёвушкин нас поддержит.
  - А Лёвушкин точно без задней мысли?
  - Что ты, обязательно с задними мыслями!
  Поднимающееся настроение будто ветром сдуло.
  - Ну вот! - как же досадно.
  - Но он просто видит талантливых студентов.
  - А ему какой толк?
  - Он любит Родину, вот и старается на её благо!
  Между тем мы доели и пришла девушка-разносчица.
  - Ещё что-то будете?
  - Счёт, будьте добры, - попросил Яр.
  И когда девушка пришла с кассовым устройством, приложил свою руку с часами для снятия нужной суммы с его счёта.
  - Ну что, поехали в общагу?
  - Завтра будет новый день, и завтра ты вновь отбываешь наказание?
  - Да.
  - Тогда я хочу быть с тобой до завтра.
  - В общаге это невозможно.
  - Я знаю.
  - Простите, - позади нас раздался голос девушки-подавальщицы.
  - Да? - мы спросили одновременно, разворачиваясь.
  - Это не моё дело... Но я слышала обрывок вашего разговора... Если вы пообещаете, что ничего непристойного не будет, то... - она замялась, покраснела. - У нас есть свободная комната наверху. Там одна двуспальная кровать...
  Я и сама покраснела от такого предложения. Что о нас подумают люди?
  Мы переглянулись.
  - Хорошо. Сколько это будет стоить?
  - Будьте нашими гостями... Я вас проведу...
  Мы поднялись за девушкой, никого не встретив по дороге. Странно. Неужто она здесь одна?
  Девушка застелила постель. Ощущали мы себя неловко. Будто первая свадебная ночь.
  - Почему вы нам помогаете? - Яр словно допрос вёл.
  - Потому что вы в сговоре. Если б не это, не стали помогать.
  - Кто вы? - это уже я. Девушка говорила так, точно тут много народу и от лица всех.
  Улыбнулась.
  - Ваши друзья, - всё же ответила.
  И ушла, оставив нас одних.
  Из комнаты вело две двери. Одна - входная. А вот вторая... Я проверила, не зная, чем себя ещё занять. Ванная с отхожим местом.
  - Я пойду пригоню мотоцикл... - Яр направился к выходу. Похоже, позволяет мне первой пойти в ванную. Не думала, что попаду в такую обстановку.
  Осталась одна. Сменного белья у меня нет. В портках спать не ляжешь. Остаётся укороченная сорочка, едва прикрывающая пятую точку. Что же делать?
  Раздался стук в дверь.
  - Войдите...
  Вошла та же девушка.
  - Мы тут подумали, что вам не помешает ночная сорочка... Подарок от нас...
  Даже неловко как-то.
  - Благодарю, сестрица... Или мне нельзя тебя так называть... Кто ты?
  Девушка глядела синими глазами в самую душу. А чёрная, как ночь, коса, стелилась до самого пола.
  - Я - Снежа.
  - Дочь Марены?
  Девушка улыбнулась.
  - Мама передаёт подарок, сестрёнка, - и протягивает мне свёрток.
  - Мне так неловко... Зря мы согласились...
  - Не бойся. Просто будь собою. Эта ночь растянется для вас двоих. Можете болтать, пока не устанете. А потом успеете ещё отдохнуть.
  - Негоже девице до замужества спать вместе с молодым человеком.
  - Это ваши людские заморочки. Просто будь честна с собой и с ним. Он - твой суженый.
  Я вздохнула.
  - Иди уже в душ. И косу распусти, как выйдешь. Да ложись.
  Успокоиться? Легко сказать!
  - Благодарю, Снежа.
  - Пойду я, а то Яр уже мотоцикл пригнал. Задержу маленько.
  И она ушла.
  А я бегом в душ. Сделала всё, как велено, свет погасила да в постель забралась. А тело дрожит. Шёлковая чёрная сорочка до пят мало что скрывает в свете. Надеюсь, Яр обойдётся без освещения. Ой, что будет?
  Тут вспомнила про косу, расплела её.
  Яр вошёл почти бесшумно. Включил фонарик на часах и стал освещать дорогу к санузлу.
  Долго его не было. А у меня и сон не идёт.
  Яр вышел, в одном полотенце да с распущенными волосами. Мамочка!
  Нет, я слышала, что в старину одно из испытаний для будущих супругов избирали ночь вместе. Причём, дозволялось почти всё кроме лишения девственности. Целью являлась совместимость тонких материй, душ... Через принятие тела другого. Но в наше время к этому обычаю редко когда обращаются. А христиане так вообще считают жутким позором.
  Но Боги решили иначе. Неужто сомневаются в нашей совместимости? Или цель этого испытания в ином?
  - Не спишь? - спросил Яр, проминая постель. Пропустила я, как он добрался до ложа.
  - Н-не с-сплю, - а зубы чечётку отбивают. И ноги - тоже.
  - Дрожишь? Замёрзла? Иди ко мне, - понял он по-своему. Издевается?
  Но я не сдвинулась с места.
  - Т-тебе не к-кажется это всё п-подозрительным? Домик в парке... Ни одного посетителя... Комната для нас...
  - Да. Я уже осмотрел дом снаружи. Он явно не из нашего мира.
  - А из какого?
  - Навьего.
  - Что? И ты так спокойно на это глядишь?
  - Ну так Мара - твоя покровительница.
  - Откуда знаешь?
  - Видел тебя на Коляду. Поначалу решил, что сама Мара со мной играет. Но больше её рядом с тобой не чувствовал.
  - А ты как к Маре относишься?
  - Как и к остальным Предкам. Её подарок? - и он коснулся шёлковой ткани, скользя по моим изгибам. - На ощупь просто шёлк.
  - Ч-что ты д-делаешь? - вновь задрожала я.
  - Использую предоставленную нам возможность быть вместе.
  - Н-но...
  Вот только договорить мне не дали. Губы накрыли поцелуем. Нежным, заставляющим забыть обо всём на свете, ровно до тех пор, пока сорочка, под его горячими руками не заскользила вверх.
  Я оттолкнула любимого.
  - Яр, прекрати... Иначе мы доиграемся... - мои руки с его груди скользнули по бокам. И тут я поняла, что полотенца на нём нет.
  - Я не обижу тебя, моя Машенька... - прошептал он. - И не переступлю черту... И если хочешь, то остановлюсь. Хочешь?
  Чего я хочу?
  Мою заминку понял по-своему и просто лёг рядом, сграбастав в охапку.
  - Какова цель этого испытания? - я, правда, не понимала.
  - Близость.
  - Близость?
  - Наши желания совпали не расставаться в эту ночь.
  - И? При чём здесь испытание?
  - Ни при чём.
  - Я не понимаю, - приподняла голову, стараясь заглянуть в его глаза, но в кромешной темноте не было видно ни зги.
  - Это не испытание, Марусь, а возможность до союза сблизиться, когда не хочется расставаться настолько, что не получается отринуть желание, хочется продлить этот миг... Просто быть рядом с любимым человеком, прикасаться к нему, дарить ему свою ласку, познавать его тело, чтобы в свадебную близость не испытывать смущения.
  - А я слышала иное... Что так испытывали совместимость. Можно ли раскрутить обоюдный вихрь... И это было до сговора... Если пара раскрутила, то сговор состоялся...
  - Вихрь... - Яр задумался. - Меня этому не учили...
  - Меня - тоже.
  - Ты рассказывал, что отца в пять лет лишился, а мамы?
  - Мама умерла, когда мне пятнадцать исполнилось.
  - Почему? Отчим обидел?
  - Нет. Он, хоть и гад, но маму любил.
  - Так может, не такой уж и плохой?
  - Гад он. Я не хочу про него говорить.
  - А мачеха?
  - У меня их уже три было. Все такие стервы... Последняя при отчиме ещё ничего, но когда того дома нет - начинает приставать ко мне.
  - В смысле приставать?
  - С поцелуями лезет. А на неё без страха не взглянёшь. Ездила за границу, накачала себе губы, грудь... Да и отчим, если узнает, убьёт...
  - Кого?
  - Обоих...
  Мда... Попал Яр. Ясное дело, что домой являться не хочет...
  - А предыдущие мачехи?
  - Преставились. Но боюсь, он помог им того... Он, правда, баб не бил... Зато меня драл за любую провинность ремнём...
  Похоже, кого-то сильно обидели.
  - А ты рос непослушным мальчиком?
  - Маму слушался, а его - не обязан. Не отец он мне!
  Значит, не сошлись нравами...
  - Ладно, хватит обо мне, - перевёл он разговор. - О себе поведай.
  Я задумалась. Что рассказать-то?
  - Моя мама очень хорошо рисовала. И у неё была своя мастерская по пошиву одежды. Она расписывала ткань так красиво, что никакая вышивка не требовалась. А рисунок казался объёмный, точно настоящая вышивка. Народные сарафаны, сорочки шили, а ещё платья в том же стиле, кокошники. Правда, последние её девочки украшали жемчугом. А отец срубы строил без единого гвоздя, терема возводил. Да такие, что залюбуешься.
  - Сапожник без сапог?
  - После смерти мамы, она на самолёте разбилась, мы какое-то время жили в его тереме... Он его сам сделал... Пытался удержать её мастерскую, но без её рисунков не смог. А я пыталась продолжить расписывать, но выходило значительно хуже. Постепенно перестали заказывать одежду в нашей мастерской, вернувшись вновь к вышивке. Мастерская закрылась... Потом женился... Незадолго до своей смерти продал наш терем с маминой мастерской. Ему деньги на операцию нужны были... Купил участок с избушкой... Да до операции не дожил. Заплатил за операцию, деньги не вернули...
  - Уверена?
  - Не знаю.
  Повисла тишина. Гнетущая такая. Я не желала думать о том, что мачеха могла убить отца. Он умирал...
  - После смерти мамы его сердце начало барахлить, - озвучила молчание. - А операцию делать он не хотел. Боялся умереть на операционном столе. Всё хотел меня на ноги поставить. Потому и женился во второй раз. Что если он умрёт, я не останусь одна... Мачеха уговорила сделать операцию...
  Любимый гладил по головке, отвлекая приятными ощущениями от горестных воспоминаний. Я лежала на его груди, иногда дотягиваясь до его губ и целуя, будто подпитываясь от него.
  А когда замолчала, он перевернулся, оказавшись сверху. Приподнялся надо мною так, чтобы не задавить, но при этом иметь возможность целовать, даруя нежность.
  В какое-то мгновение я почувствовала, как помимо ощущений прикасающегося тела любимого есть нечто большее между нами. Будто пульсирующая сила входила в меня в области груди, когда Яр нависал надо мною.
  - Ч-что ты делаешь? - я задохнулась от очередной волны этой силы. Дыхание спёрло.
  - Ничего, - он отстранился.
  Я ему попыталась обрисовать свои ощущения.
  - Чудно. Я ощущая нечто подобное, когда ты сверху.
  - Тебе не кажется, что мы что-то делаем неправильно? Мне дышать становится невыносимо.
  "Ты права, - услышала в своей голове. - Но дело не в ваших вихрях, а неправильном круговороте сил ваших тел. Вам нужны Жива и Лада".
  В моей голове появилась картинка человека со светящимися вихрями-воронками проходящими сквозь тело спереди и сзади, кроме двух воронок - верхней и нижней, разных цветов радуги. Только нижняя была чёрная, а верхняя светилась белым светом. И направления круговорота, образующего крест между разными телами. Напоминало матрёшку.
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/krest.jpg
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/uzelok_9.jpg
  "Что это?"
  "Каждая светящаяся воронка отвечает за определённые желания, чувства, состояние здоровья. У вас не так. Поэтому стоит с этим разобраться, можно с помощью друг друга... Потом уже учиться общим вихрем управлять...Большим помочь я не могу, ведь не властна над живыми. Используйте эту ночь, пока в силах... Затем отдыхайте. Дальше я уже буду не во власти времени... Перед Комоедицей можем ещё раз так же встретиться... Потом уже всё... Аж до осени..."
  "Благодарю, Марена!"
  В ответ услышала смех.
  - Ты слышал, что Мара сказала? - спросила у жениха.
  - Нет.
  Я села. И постаралась передать на словах картинку, показанную богиней ночи да зимы.
  - Что думаешь? - спросил жених.
  А мне вдруг вспомнилась сказка про встречу девочки с солнечной богиней жизни Живой, являющейся частью своего супруга Солнышка-Даждьбога и Творцом, рассказанную как-то на ночь мамочкой, когда я была ещё маленькой.
  И если маленькая девочка - это я, то может, именно я должна встретиться с Творцом, его силой, пробудить в себе дух - частичку Созидателя, стать его частью? И точно так же стать частичкой Живы. Но при чём здесь Лада?
  Я стала размышлять вслух.
  - Сказку толком и не помню. Только стоит образ человека в бело-золотистом сиянии, идущего из Алатырь-камня.
  - А у меня перед глазами другой образ. Человек в голубом сиянии, идущем из Земли-Матушки.
  - Но ведь Земля-Матушка - женская сила! - поняла, что меня смутило.
  - Да, а мужская - Небесная...
  - Значит, силы поменяны? Попробуем наоборот сделать?
  Решили, стали пытаться делать. Сели спиной друг к другу, скрестив перед собой ноги. В позе полулотоса. Но как-то выходило не очень.
  - Что опять не так? - я готова была разрыдаться. Неужели мы несовместимы? Но ведь он - мой суженый. Почему же ничего не выходит?
  - Спокойно, Марусь! Всё хорошо! - он взял и переплёл пальцы наших рук. Слегка сжал их. - Может, всё дело в разделении? Мы не должны разделяться. Мы ведь - одно целое. Как Жива является частью Даждьбога. Она дарит жизнь всем существам на физическом уровне, заставляя наши клеточки мутировать, а он - на духовном. Мы все - дети богов. А значит, в нас всех есть их частички, нужно только пробудить их. Давай вместе попробуем впитать свет Творца, а затем так же вместе силу Земли-Матушки.
  - А Жива?
  - До Живы тоже потихоньку доберёмся.
  От его слов и спокойного тона переживания ушли, освободив место ладу в душе. И тут я поняла, почему Марена Ладу упоминала. Лад* во всём, главное, в теле, в душе. Чувства, особенно негативные, порождающие страхи, раздражение, злость, приводят нарушению ладного состояния и к болезням. Отец сам себя в гроб загнал. Поначалу не желал жить без мамы, а потом жениться надумал. Мы могли и дальше жить вдвоём, а может, найти ему другую женщину, с которой он был бы счастлив. Но он не захотел. Да ещё и с дочкой взял женщину. Чтобы мне не так одиноко было. Ради меня. А вышло всё наоборот. Но сейчас я поняла, что благодарна мачехе за её отношение. Я научилась быть расторопной, чтобы дело спорилось, она сделала меня гибкой и в то же время сильной. Да и наши с Леной склоки помогали искать стороны соприкосновения, а не вражды. Во всяком случае, с моей стороны. И сейчас подумала, что водитель трамвая тоже неплохое ремесло. А учиться я хотела лишь на всякий случай, если муж попадётся неудачник. Я не против сидеть дома с детьми, заниматься хозяйством, благо, умею, вышивать да шить в своё удовольствие,не думая, как заработать копейку. А ещё надо попросить за девочек у Лёвушкина. Мила головастая и хотела стать изобретателем, может, сможет хотя бы она занять моё место. А мне нужно общежитие лишь временно, до свадьбы. Хотя... Я бы хотела наравне с мужем разбираться в зодчестве, дом обустраивать вместе. Что же делать?
  - Яр...
  - Да, любимая...
  И я поведала ему свои переживания, метания.
  - Не вздумай бросать!
  - Почему? Я ведь всё равно не смогу учиться...
  - Потому что у тебя талант. Даже если и не станешь трудиться по профессии, знания лишними не бывают. А что не сможешь - бред!
  - Но ведь заочного нет!
  - Для тебя введут!
  - Думаешь?
  - Уверен! А теперь давай попробуем исцеление.
  Легко сказать! Но я уже успокоилась. Поэтому вытащила пальчики из его ладоней. Всё же медитацию стоит делать по-отдельности. Положила ладони тыльной стороной себе на колени.
  Любимый заговорил медленно:
  - Есть камень-Алатырь*, служащий вратами в Славь*. Представим, что он является открытой дверью для нас, из которого проникает луч бело-золотистого света, который входит на наш родничок и медленно проникает в нас, будто мёд. Проникает всюду: в каждую клеточку, каждую косточку, во все жидкости, сосуды, нервы, ткани. Наполняет их своим сиянием и движется дальше вниз по телу. В глаза, носоглотку...
  Поток света проник всюду, сделав меня полностью светящимся существом, вышел через чару Корни* чёрного цвета. Откуда-то я знала, как она называется.
  Затем Яр замолчал.
  - Тело начинает светиться, и вот я - уже часть Создателя, а он - часть меня. Я представляю, как вижу чёрные сгустки в разных частях тела, в разных чарах, и свет расстворает их в себе, заполняет всё тело. А потом я вижу свой силовой контур. И вот через ладошки свет проникает внутрь этого кокона, наполняя его светом. Всё плотнее и плотнее, пока не становится густым, будто вода. Касается оболочки, уплотняет её, залечивая раны, наращивая её толщину до вершка*. Я вижу чёрные сгустки, которые расстворяются в свете. А теперь, что аура начинает надуваться, будто воздушный шарик. Всё больше и больше... Пока становится несколько неприятно. Вновь накачиваю её светом Творца... Я могу ощутить людей вокруг себя, стать их частью, могу ощутить здания, деревья, растения, и в то же время ощущаю себя большим и маленьким,всюду и нигде... - вновь замолчал. А я поняла, что настал мой черёд.
  - Теперь представим, как луч голубого света поднимается из центра Земли-Матушки и входит в чару Корни. Наполняет каждую клеточку, сосудик, косточку, нерв голубым свечением. Поднимается вверх всё выше и выше, пока не выйдет через Родник и не войдёт в Алатырь... Растворяя в себе все материальные тёмные сгустки, наполняя тело силой, молодостью. Я могу ощущать, как сквозь меня проходят два луча, а потом они будто встречаются в области зелёного свечения - энергетического сердца. Становятся сверкающей белой звездой-душой. Белым кристаллом со множеством граней в разные стороны, - я замолчала. Не знаю, отчего пришёл такой образ души.
  Яр вновь взял слово, перенося нас в самое лучшее, самое счастливое и безопасное место в нашем воображении. Где мы ощущали лёгкий ветерок, ласкающий обнажённое светящееся тело, слышали окружающие звуки, ощущали тепло, идущее от Солнышка. Могли спокойно глядеть на него. И мы призвали Живу, попросили благословить нас....*
  После завершения медитации, ощущала себя иначе. Будто заново родилась. Хотелось улыбаться, дарить окружающим людям радость, чувствовались лёгкость во всём теле и умиротворение.
  Мы открыли глаза, но во тьме не видно ни зги. Вновь закрыли глаза и увидели свет, исходящий от нас, окружающий нас.
  Повернулись друг к дружке. И встретились с Вселенной друг друга. Так необычно, так волшебно! Мы едва касались, видя светящиеся радужные вихри своей половинки. Целовались. И даже попробовали лечь. Никаких неприятных ощущений! Здорово!
  - А теперь давай спать! - предложил любимый. И хоть Мара обещала растянуть ночь, решила, что надо меру знать. Забралась в объятия любимого и под мерный стук его сердца и дыхание уснула.
  Проснулись мы с первыми лучами Солнышка. На душе щебетали птички. Любимый провёл по волосам.
  - Доброеутро, Маруся! Давай собираться. Поедем в общагу.
  - Доброе утро, Ярик!
  Я, совсем не стесняясь больше любимого, сняла сорочку и стала одеваться в старую одежду. Сорочку оставила на постели. А чего стесняться, если я видела его душу, а он - мою. А тело - всего лишь земная оболочка для души, для этого мира.
  - Мара сказала, что перед Комоедицей сможем так же встретиться. Потом уже она не властна будет над природой.
  - Вот и славно!
  Волосы Яр сам мне переплёл в одну косу. Себе же разрешил переплести лишь ту косу с моей прядкой. Волосы оставил распущенными.
  Спустились мы быстро. От завтрака отказались. Поблагодарили за гостеприимство, оседлали железного коня и в сумерках уехали в сторону училища.
  Всю дорогу молчали.
  А когда приехали, Яр вдруг сказал:
  - Я поговорю с отчимом. Как мужчина с мужчиной. Хватит вести себя, как дитя малое.
  - Думаешь, мне стоит мачехе всё рассказать? - я тоже думала о своём обмане.
  - Расскажем, но вместе. Сперва я с отчимом пообщаюсь.
  Вот и весь разговор. Но он прав. Поддержка мне не помешает. У стен общаги расстались. Следовало поторопиться и успеть на завтрак. Приняла душ, а когда выходила, вновь столкнулась с Наташей.
  - Привет!
  - Привет! А где ты ночевала?
  - Я должна отчитываться?
  - Да нет... Просто... Мне бы позаниматься с Соколовым... Может, попросишь его.
  - А почему сама не попросишь?
  - Я найти его не могу. А в обед он с тобой... Вы встречаетесь? Чем ты его приворожила?
  Странные заявления. Разве можно волшбою семью создавать? Но сказала иное:
  - Извини, но если сильно надо, могу с тобой позаниматься...
  - В обед?
  - Нет. Сейчас или вечером.
  - А в обед?
  - Обед у меня с ним.
  - Нет! Так попросишь?
  Не нравится мне эта Наташа. Такое ощущение, что пытается влезть между мною и Яром.
  - Извини...
  - Ты спала с ним? Легкодоступна! - и сразу такие упрёки. - Распутная девка! - и она вцепилась в мою косу.
  А во мне не то, чтобы раздражение или злость поселились. Просто достало всё. Никто не смеет так обращаться со мной. Ни мачеха, ни какая-то пигалица.
  - Каждый судит по себе! - сказала тихо, но жёстко.
  Наташа выпустила мою косу. Руки опустились. Кулаки попыталась сжать да не вышло.
  - Ты ведь с ним была в эту ночь!
  - Тебя это не касается.
  - Ещё как касается! - она кричала, привлекая внимание окружающих.
  - Что здесь происходит? - раздался строгий голос охранницы.
  - Почему вы не выгоните эту шалаву? - бросилась к охраннице в слезах Наташа. Играет хорошо. - Она ночь провела с ним! Разве правила общежития этого не запрещают?
  - Девушка, я не понимаю вас, - начала охранница.
  - Я требую выселения этой стервы Жаровой, но сперва ей косу надо обрезать!
  И она кинулась на меня с ножом.
  А я остолбенела, не зная, что делать. Даже мачеха никогда так со мной не обращалась. И хоть последний раз она заперла меня, чтобы я чести не лишилась, на косу не покушалась.
  И вот честно, довела меня.
  - Со своим женихом я могу даже делить постель, по конам Предков.
  - Женихом? - взвилась Наталья.
  Охранница наконец-то сообразила, что Наташа не в себе, и кинулась той наперевес, но было поздно. Защищая косу, я выставила руку. Нож прошёлся по ней. Народ шушукался. А я ощутила резкую боль. Удар, звон. Нож вылетел из рук сумасшедшей. И всё будто в замедленной съмке. Охранница связалась по внутренней связи с начальством. А я стала оседать, схватившись за пульсирующую кровоточащую рану с пекущей огненной болью.
  Дальше слышались какие-то звуки будто через толщу воды, виделось мельтешение света, но я ничего разобрать не могла. Боль туманила разум. А потом прошиб, словно насквозь, резкий запах.
  Лёгкие обожгло. Я закашлялась.
  - Оставьте нас! - услышала голос, не терпящий возражений.
  - Что мне делать с напавшей? Она кричала, что девушка - девка распутная и пыталась отрезать ей косу, - голос охранницы.
  - За отрезание косы какое наказание?
  - Монастырь в двадцать лет.
  - Наталия Распутина, судя по всему, вы пытались совершить непреднамеренное убийство, преднамеренное отрубание головы*, клеветали, да ещё и на землях училища. За это караетесь постригом в монахини сроком на десять лет для искупления своей вины, исключением из училища без возможности повторного поступления.
  - Я не клеветала...
  - Эта девушка до сих пор девственна. На Купалу назначена её свадьба с Соколовым. Она имеет полное право жить с женихом, но этого не делает. И вы считаете, что вправе указывать, что ей делать?
  - Она врёт!
  - В чём именно?
  - Во всём!
  - Она вообще-то ни слова не сказала в свою защиту.
  - Вот, значит, боится, что выдаст себя!
  - Я считал с её ауры все показатели. Они подтверждены записями в ведомственных базах. Поэтому клевещите вы!
  - Не знаю, как, но она обманывает...
  - При постриге вы даёте обет не только никогда не использовать волшбу и свои способности, но также мстить этой девушке, её роду и роду Ярослава Соколова. Да будет так!
  Наступила тишина. Я решила подать признаки жизни, открыв глаза. Вокруг не было никого. Белая больничная палата. И только я в ней нахожусь. Проверила руку. На месте раны остался розовый шрам. Подвигала рукой - не болит, совершает полные обороты. Коса на месте. Встала. А вот голова кружится.
  Стук в дверь. И заглядывание внутрь.
  - Привет! К тебе разрешили войти, - заглянула Мила, а за ней и Даша.
  - Девочки? - растерялась я. - Как вы узнали? - сессия уже давно закончилась
  - Нам птичка на хвосте принесла... - улыбнулась Даша. Они прошли внутрь, подхватили меня под руки да,усадили на постель.
  - Вставать пока нельзя.
  - Почему?
  - Крови много потеряла. Тебя еле вернули с того света... - тихо прошептала Мила.
  - Не понимаю. На меня Наташа напала...
  - Да. Она порезала тебя сильно. Переполох такой поднялся! До начальника училища дошло... Тут стражи порядка прибыли... А тебя лучшие лекари откачать не могут. Насилу Яр смог вернуть.
  - Где он?
  - В мужской палате.
  - Тебя, можно сказать, убили... Он тебя из Нави* вытаскивал...
  - Ничего не понимаю. Неужели рана оказалась такая смертельная, что я умерла?
  - Рана - нет. Но нож отравлен был какой-то потусторонней гадостью, - пояснила Мила.
  - А как Яр смог меня вытащить?
  - К Яге ходил в междумирье.
  - Девочки, я хочу его увидеть!
  Они переглянулись, поднырнули под мои локти и повели меня в палату напротив.
  Яр лежал с распущенными волосами. Бледный, как месяц. Прикоснулась кего руке. Пальцы ледяные.
  - Девочки, оставьте нас, прошу, - повернулась к подругам.
  - Недолго.
  Только они за порог, как я скинула с себя больничную сорочку да забралась под одеяло к Яру. У него, к слову, одежда отсутствовала.
  Прижалась к нему, стараясь согреть, растирая руки, дыша на них.
  - Ярик, миленький... - покрывала поцелуями его лицо.
  В какое-то мгновение вспомнила про Живу. Распустила волосы. Сложила ладошки и взмолилась богине.
  - Жива-матушка, прошу, даруй Ярославу свою силу. Через меня.
  Легла на него, обняла, представляя, как мы находимся в нашем волшебном месте и солнечный лучик входит в душу Яра, кристаллики его души звенят, становятся целыми, чистыми, наполненными золотым светом Солнышка, а затем эта сила бежит по жилам, сосудам, по всему телу, наполняя каждую клеточку своим светом, каждую косточку, нерв, кожу - всё-всё тело своим сиянием. Теперь остаётся только ждать.
  Я легла рядом, в его объятия, прижалась к нему. Мне показалось, или он стал чуточку теплее? Но рядом с ним хорошо, ничего больше не нужно. Закрыла глаза. Веки стали тяжёлыми, и сон одолел.
  Проснулась под незнакомые голоса.
  - ... его состояние улучшилось.
  - А девушка?
  - Похоже, она тому виной. Было ошибкой положить их по-отдельности. Оба почти полностью восстановились. Их аура сияет и полностью здорова. Значит, и тело поправится очень скоро.
  А я вдруг вспомнила, что за физическое тело скорее Земля-Матушка отвечает, а не Жива. Надо было Яра напоить голубоватым светом. Хотя, после посещения Нави жизненная сила тоже не помешает.
  - Скоро уже каникулы закончатся, а они так и не восстановились.
  Это столько времени прошло? Ого!
  - Думаю, скоро очнутся.
  - Вы их подкармливаете пищей?
  - Нет.
  - Как же так?..
  - Их Жива питает.
  - Но им и физические тела восстанавливать надо.
  - Очнутся, тогда и будут.
  - Я не согласен. Раз не можете этим заняться, пригласите травницу из соседнего целительского училища.
  - Но...
  - Возражения не принимаются!
  После этого послышались шаги, вздох.
  - Физически они здоровы. Быстрее очнутся от голода... - пробормотал местный лекарь.
  Лежать так уже было неудобно. Я по-прежнему находилась в объятиях Яра. Пошевелилась, открывая глаза.
  - Ну вот, я был прав! - возликовал лекарь.
  - Что нас голодом морите? - уточнила я. Попыталась встать, но сил не оказалось. Сделала над собой усилие. Кое-как села. Перед глазами расплывались серые пятна.
  - Ну, так вы же очнулись!
  - Как Яр?
  - Живой! - лекарь подошёл с другой стороны кушетки, приложил к Яру трубку и стал слушать. - Дыхание изменилось. Скоро тоже очнётся. Давайте я вас послушаю, - и мужчина проворно оказался рядом со мной. Пока слушал незакрытую грудь, я краснела, но сил поднять голову с согнутых колен просто не осталось.
  - Я позову целительницу, она лучше знает, что вам дать. Полежите пока или посидите.
  Кивнула. Лекарь ушёл. А я решила наладить Яровы да свои ауры да чары. Силы сейчас, хотя бы душевные, не помешают. Почистила сиянием Творца наши тела да ауры. Чистила быстро, полностью растворяя все тёмные сгустки, потом насытила силой Земли-Матушки. Затем уже Живу призвала.
  Тут и лекарь с целительницей пожаловал.
  Девушка в белой подпоясанной сорочке с длинной рыжей косой излучала радость и какой-то внутренний свет.
  - О, какая ладная пара! Давно таких не встречала... - воскликнула она. - Следов Нави не осталось ни в ней, ни в нём. Только Живительное сияние...
  - Хотите сказать, что им ничего не нужно?
  - Ну почему же? Отвар из трав да ягод не помешает. Сколько дней они ничего не ели?
  - Три девятицы.
  - Ого! И как же продержались?
  - Я делал им капельницу раз в три дня.
  - Можно было б обойтись отварами. Я всё сделаю. Травы да сушёные ягоды у меня с собой, нужна только кухня.
  - Это есть...
  - Отлично. А теперь позвольте мне с девушкой пообщаться. Наедине...
  Лекарь поднял руки, мол, делайте, что хотите, и ушёл.
  А девушка подошла ко мне.
  - Рассказывайте! - велела она.
  - Что?
  - Как были в Нави и вернулись... Как так поладили свои тела, что они светятся божественным светом...
  А я почему-то не хотела ничего говорить. Это казалось личным. И про Мару, и про то, как пытались поладить себя... Но сказать что-то нужно было.
  - Понимаете, мы до всего этого просто целовались... Но так плохо вот здесь было, стоило кому-то оказаться сверху, - показала на грудь. А потом мы вспомнили сказки, которые в детстве нам родители сказывали. В сознании всплыл образ, который мы и постарались воплотить, совместив наши образы.
  - А какой образ?
  - Думаю, у каждого он свой. Я не могу вам сказать. Потому что мой образ использовал жених, а я - его. Это наше, понимаете? Мы поладили свои чары. Вот и всё.
  - Чары? - удивилась девушка.
  - Да, так они назывались у нашего народа. Девять светящихся воронок цветов радуги. Большего вам сказать не могу.
  - Ясно. Я что-то слышала про чары. Но мы в основном просто целительную силу Живы используем.
  На самом деле, мы с Яром тоже силу Живы да ещё Творца, Земли-Матушки. А с чарами разобраться ещё следует.
  - Ладно, я пойду займусь отваром для вас. Пойдёшь в отхожее место?
  Прислушалась к ощущениям. Пожалуй, не помешает.
  Девушка помогла мне облачиться в чистую сорочку, которая лежала на тумбе возле кушетки. Без целительницы я не смогла б даже подняться. Да и идти куда-то. Ноги дрожали, будто старушка.
  - У вас недостаток витаминов и питательных веществ. Будем понемногу отпаивать вас да кормить.
  - Это надолго растянется?
  - Не знаю. До конца девятицы надо успеть. Всё же каникулы завершатся. Пропускать новый материал вам не стоит.
  А я тут подумала, что любимый, скорее всего, сессию последнюю не сдал. И всё из-за меня...
  - Меня Машей звать. А вас? - решила всё же познакомиться. Обращаться к ней "девушка" или "целительница" как-то не с руки. Разве что "сестрица".
  - Алёна.
  Сестрица Алёнушка... Можно было б догадаться...
  - Алёна, а вы...
  - Ты... Давай на "ты".
  - Хорошо. Алёна, ты учишься или уже окончила?
  - Почти окончила. Осталась лишь практика, два лета надо ещё трудиться по распределению, потом только смогу уйти туда, куда захочу.
  Интересно, а у нас тоже по распределению после окончания попадают на работу. Ах, ну да, трамвайный водитель только по распределению. И меня всё устраивало, пока Яра не встретила. Там и жильё, и питание дают. Что-то мне расхотелось оканчивать трамвайное ремесло. Зашлют ещё не пойми куда. А Яра ведь тоже могут... И отработать придётся. Ведь учусь за счёт державной казны, а значит, должна вернуть долг.
  Мне Алёна помогла даже помыться. И пока вытиралась, принесла чистую сорочку.
  - Не переживай, успеем поставить тебя на ноги!
  - Я больше за любимого переживаю. Он сессию не сдал.
  - Сдаст...
  - У него последняя была. После каникул дипломная практика должна начаться.
  - Твой случай поставил всё учиище с ног на голову, даже больше - все училища нашего городка.
  - Правда? Почему?
  - Такого ещё не было, чтобы студентки на соперниц с ножами бросались. У неё в семье трудности были. Сейчас служба правопорядка разбирается.
  - А наказание ей снимут, ну, раз семья довела?
  - Возможно смягчат.
  - Ей не будут стричь косу?
  - Будут.
  - Почему?
  - Она пыталась тебя остричь, а ты её защищаешь?
  - Просто у самой семья - не сахар. Понимаю, как они довести могут.
  - Чудная ты.
  - Её уже остригли? Я могу изменить её наказание? Всё же на меня напала она.
  - Пока ещё не тронули. Просто заключили под стражу. Ждут волхвов. Что они скажут.
  Волхвы - это хорошо. Наверное. Мудрости им не занимать.
  Мы вернулись в палату.
  Мне расстелила Алёна соседнюю с Яром кушетку.
  - Я с ним хочу.
  - Не стоит. Он ведь не пришёл в себя. Будешь ему мешать.
  - Не буду.
  - Я позову ребят, сдвинут кушетку поближе к твоему жениху.
  - А можно попросить мои учебники и тетради?
  - Можно. Я схожу. Всё нести?
  - Желательно...
  Девушка ушла. А я легла Яру под бочок. Переплела наши пальцы. Поцеловала его. А он вздохнул глубоко так и открыл глаза.
  Я так обрадовалась, что растерялась.
  - Ярушка...
  - Марусь, ты ли это? Жива?
  А я прижалась к нему. К его тёплой груди, отдающей стуком работающей наковальни. Слёзы хлынули из глаз.
  Он провёл по моим спутанным волосам. Казалось, что ему совсем не тяжело, будто и не было этих зловещих трёх девятиц, высасывающих последние соки.
  Его рука прикоснулась к моим щекам, смахивая слезинки. А голос тихий-тихий:
  - Марусечка моя...
  - Я ж сказала ложиться на отдельную постель! - раздался звонкий повелительный голос целительницы.
  - Кто это? - спросил Яр.
  Я скривилась. Почему-то неоднозначные чувства испытывала к Алёне.
  - Целительница. Привели из целительского училища.
  - А наш лекарь не справлялся?
  - Он нас голодом морил. Начальству это не понравилось.
  Целительница уже оказалась рядом.
  - Меня что - не слышно? - чуть ли не прошипела на ухо. Вот как можно быть такой светлой и одновременно неприятной особой?
  - Яр...
  - Ой, вы очнулись! - сразу же сменила гнев на милость рыжая.
  - Мара... - прошептал любимый, будто и не замечая девушку, глядя лишь в мои глаза. Отчего-то так приятно стало. Но его обращение не то, чтобы покоробило, а будто напомнило о моей покровительнице.
  - Мара? - удивилась я.
  - Мара? - повторила целительница.
  А я вдруг выпрямилась, повернулась и взглянула с презрением на девушку.
  Она отпрянула, да попятилась.
  Мара?
  "Не переживай, дитя, кое-кого надо на место поставить!"
  - Ты забудешь всё, что тебе поведали эти уста, ибо недостойна! - это был приказ. - А на поведение твоё я ещё погляжу... - После чего обернулась к Яру. - Я оставляю вас одних. Встретимся, как условились.
  И от меня отделилась тьма, которая тут же забралась под кушетку, растворяясь в тени.
  - Где это я? - спросила целительница, будто очнувшись от морока.
  - Алёна? - я обернулась к ней. - С тобой всё в порядке? - кинулась на помощь. - Как себя чувствуешь?
  - Голова кружится... А вы кто?
  - Маша. Ты не помнишь?
  - Маша? А я - Алёна. Ничего не помню. Помню, что лекарь звал к двум больным, чтобы поставить их на ноги после...
  - Путешествия в Навь, - подсказал Яр.
  - Точно! Разве такое бывает? Сказок, наверное, перечитал... - бормотала девушка. - Это вы у нас болезные? Пойду сварю вам укрепляющий отвар...
  Мы переглянулись с Яром. Когда Алёна ушла, я спросила:
  - И как ты узнал про Мару?
  - У тебя глаза голубыми стали.
  - А почему не чёрными?
  - А должны чёрными?
  - Так богиня ночи...
  - И зимы... Богиня неба и звёзд... Да и купола на её храмах какие рисуют?
  - Синие со звёздами...
  - Ну вот глаза у неё голубые, а волосы белые, как свежевыпавший снег. У тебя будто изморозь на волосах появляется, когда Мара проявляет себя.
  - Она красива?
  - Да, на тебя похожа. Только старше лет на двадцать, будто мама твоя.
  - Мама? - удивилась я.
  Яр пожал плечами.
  - Каникулы уже подходят к концу. Ты ведь не сдал сессию...
  - Значит, сдам!
  - Ты так спокойно это говоришь. И наши планы... Ты ведь хотел попасть к тётушке...
  - Ты все планы испортила...
  - Жалеешь?
  - Нет! Как я могу жалеть, что нахожусь рядом с тобою.
  Сделал усилие приподняться. Я помогла. Прикоснулся к моим губам.
  - Гляжу на тебя и не могу налюбоваться.
  - О, голубки очнулись! - раздался весёлый голос лекаря.
  Мы оба повернулись к нему.
  - Здравствуйте! - сказали хором.
  - О, как спелись! - лекарь казался довольным. И, в отличие от целительницы, располагал к себе. - Как самочувствие?
  - Слабость небольшая, а так - неплохо, - сказала я, повернувшись к любимому. Жизнь налаживается!
  - А вы, молодой человек?
  - Лучше всех! - улыбнулся он. - И вы не спросите, что я видел в Нави?
  - То, что в Нави, живым знать не положено! Мне Яга сказала поддерживать ваши тела и не позволять вам очнуться, пока сами не придёте в себя. Я и выполнял.
  - Что ж вы начальству этого не сказали? - поинтересовалась я.
  Усмехнулся.
  - Значит, слышали, о чём разговор был.
  - Ну, слышала, как вас послали за целительницей.
  На упоминание рыжей девушки лекаря перекосило.
  - Заносчивая, воображает о себе не весть что... Не люблю таких.
  - Таких или конкретно Алёну? - уточнила я.
  Лекарь чуть смутился. Похоже, я в точку попала. Эти двое не поделили что-то.
  - Меня зовут Любомир, - решил представиться он. - И давайте на"ты".
  Затем послушал Яра, осмотрел его всего, сделал отметку в лекарской карте. Прописал нам постельный режим до конца недели.Обещал принести книги из общаги для Яра.
  - А мне книги?
  - Я не могу помочь. Вход посторонним мужчинам запрещён в женское общежитие. Попроси Алёну, - после чего ушёл, сославшись на дела.
  Какие у него могут быть дела в пустом больничном секторе, непонятно.
  - Может, в самой общаге? - предположил Яр. - Там ведь сейчас гостиница...
  Гостиница... Я совсем забыла! И пропала моя подработка! И заказы не выполнила по вышивке!
  Алёна пришла через час. Принесла нам отвар на травах да ягодах.
  - Вот это пьёте целый день! Чередуете с чистой водой. Захотелось попить - пьёте одну столовую ложку. Делаете перерыв не меньше пятнадцати минут. После этого пьёте столько, сколько хотите, но воды. Затем вновь перерыв, пока пить не захочется, но желательно через час всё же выпить ещё столовую ложку. За исключением того времени, когда спать будете.
  - Важно, что перед сном будет? - уточнил Яр.
  - Нет. Если всё понятно, я ухожу.
  - А можно тебя попросить принести мои учебники? - решила повторить свою просьбу.
  - Хорошо. Тогда зайду в общежитие, попрошу охранницу доставить тебе книги. Ты же понимаешь, мне книг никто не даст и в общежитие не пустят, ведь я не являюсь сотрудником вашего училища.
  Я кивнула, принимая объяснение.
  - Благодарю.
  Девушка ушла, посчитав себя лишней. А мне неловко стало. В прошлый раз она вела себя, пусть и нахальней, но не так отстранённо.
  Яр воспользовался оцифрованными учебниками и этот час занимался, а я читала в отдельной постели то, что он мне раздобыл в читальне, перебросив данные на мои часы.
  А сейчас раздался тихий стук в дверь.
  Быстрый взгляд на Яра. Уснул. Голограмма Яра погасла чуть раньше. Свою тоже выключила.
  Две головы заглянули внутрь.
  - Девочки? - прошептала я и жестом позвала к себе.
  Они на-цыпочках прошли к моей кушетке.
  - А что вы тут делаете? - всё же странно, что именно они приходят ко мне. И где живут?
  - Учимся, - ответила Мила.
  - А разве у нас сейчас сессия?
  - А, ты ж не знаешь, - спохватилась Даша.
  - Нам предложили участвовать в экспериментальной программе. Выбрали лучших студентов-заочников и набрали группу на вечернее обучение на изобретательную профессию. Твоё место пустует пока. А мы учимся в каникулы, чтобы наверстать пропущенное за первый курс. Всё же начали после Новолетия* учиться.
  А я ничего понять не могла. Я ж на дневном, в группе Лёвушкина, разве нет?
  - А я там как очутилась?
  - Вначале тебя хотели взять на дневное, но открыли вот эту экспериментальную группу для тех, кто недобрал баллов на дневное или среди заочников хочет и хорошо учится. Тебя после нападения тоже перевели в эту группу, которую тоже взял Лёвушкин. Но поскольку у тебя вся сессия закрыта, то мы пока без тебя учимся. Да ты пока и не можешь. Сейчас у нас начались экзамены. Часть предметов нам перезачли. Ну и ты теперь не в отдельной комнате живёшь в общаге, а с нами.
  - Так я вас с экзамена выдернула?
  - Мы как раз сдали. Принесли тебе любовные романы почитать.
  - Я ж учебники просила...
  - Успеешь ещё поучиться. Отдыхай! Это приказ начальника училища. У тебя осталось пять дней, чтобы набраться сил перед новым полулетием*.
  - Но любовные романы... - какое недоразумение. Не люблю я такое читать. Предпочитаю сказки!
  - Читай-читай... У Даши нашлись только они. А то она набрала себе, а читать их некогда. Хоть не зря будет... - пояснила выбор Мила.
  - Благодарю, девочки.
  - Ладно, мы побежали готовиться к следующему экзамену. У нас завтра уже. Поправляйся!
  - Хорошо.
  - К слову, к тебе тут женщина приходила... - ляпнула Даша, за что получила удар под рёбра от Милы.
  - Какая женщина?
  - Представилась твоей мамой. Но мы-то помним, что у тебя лишь мачеха из родных осталась, - решила всё же поведать бойкая подруга.
  - Когда следствие началось, её уведомили, что дочь в реанимации.
  - Она меня даже не удочерила...
  - Ну, у тебя в училищных документах указана как мать.
  Точно! Я её указывала как единственную родственницу, вписала в графу "мать".
  - В общагу приходила, сказала, что из этого бандитского притона заберёт тебя. Охранница вызвала начальство... В общем, тут такой скандал был. Считай, тебя всем училищем отстаивали. Естественно, её не пустили ни в общагу, ни к тебе сюда. Она грозилась вызвать стражей правопорядка. И потом с ними заявилась, - Мила замолчала, будто обдумывая, что говорить.
  - А дальше?
  - А дальше начальник с Лёвушкиным и стражами разговаривали за закрытыми дверями. После этого мачеху увели на допрос. Чуть ли не предъявили травлю ребёнка, то есть, тебя. Сказали, что ты просила защиты от семьи. В общем, теперь разбираются с нею. Она под стражей находится.
  - Ого!
  - Ага!
  Похоже, за мачеху всерьёз взялись. Вспомнила, как Мара совсем недавно защищала меня перед Алёной. Будто мама. Может, и правда, мама? Но разве богам разрешено вмешиваться в жизнь смертных? Но то, как она проявляется во мне... Как я слышу её... Только я!
  И разве не боги плетут нити нашей судьбы? Макошь с дочерьми... И испытания нам подсовывают...
  - Ладно, мы побежали! Поправляйся! - сказали девочки, обняли меня и ушли.
  Стоило двери закрыться, как я услышала дыхание явно не спящего Яра.
  - Что думаешь? - спросила его.
  - По поводу чего?
  - Мачехи.
  - Похоже, все получают по заслугам.
  - А мне это месть напоминает.
  - Нет, не думаю... Месть - удел низших существ или отчаявшегося отыскать справедливость человека.
  - А по поводу защиты училища?
  - А что тут думать?
  - Ну, я ведь не просила о защите?
  - Уверена?
  Задумалась, припоминая тот день, когда допытывалась у Лёвушкина о своих правах. Возможно, он мои допытывания и дальнейшую помощь предложил именно как защиту? И перевод на дневное обучение - тоже? Надо будет с ним пообщаться. И с мачехой как-то не по-людски вышло. Да, она, возможно, заслужила наказание. Какое только? Тут вспомнилось, как она разрешила меня обесчестить до свадьбы. Боялась за свою жизнь? Возможно! Но, мама бы защитила, даже такой ценой. А мачеха - что с неё взять. Не своя дочка - не жалко. Отринула проклюнувшуюся обиду. Ладно с ней. Если раньше я злилась на неё или обижалась, то сейчас эта женщина оставила в душе лишь пустоту. Чужая женщина. Но поговорить с ней надо. Сознаться в обмане. Так будет правильно. Да и Яру не придётся отбывать наказание.
  - Я хочу с ней повидать и всё рассказать, - призналась любимому. - Это плохо?
  - Нет.
  - Скажу, что пошла на обман, что тот парень был вовсе не жених мой... И чести меня никто не лишал. Хотя честь - понятие растяжимое. Например, честью наши Предки называли внешнюю поверхность косы, а внутреннюю - совестью*. Честь считалась и достоинством, поступками по совести, честности. Девичья честь - её девственность, чистота, порука, что ни один мужчина не был с нею. А я обманула мачеху. Где ж честь потеряла?
  - Я виноват, что пошёл с тобою на обман. Точнее, не так. Обманом было лишь то, что я был в теле того молодого человека. Всё остальное - запугивание - да. Но она заслужила и тут моя совесть чиста, - сказал Яр.
  - Что это значит? - уцепилась я за слова. Что он пытается сказать?
  - Тот парень, что к тебе под видом жениха приходил - жених и был. Точнее, тебя за него просватали.
  - Но, почему он согласился отказаться от меня?
  - Потому что мне должен. Да и не горит желанием жениться на тебе. Но... ему нет двадцати одного лета, поэтому отец волен оженить его.
  - Тогда получается, что я невеста сразу двоих?
  - Нет.
  - То есть?
  А Яр так хитро ухмыльнулся...
  - Что?
  - Мачеха просватала дочку свою... за него... Понимаешь?
  - Постой... не понимаю. Ты о чём?
  - Если ты по документам не удочерена была мачехой, значит, она тебе - никто. И решать твою судьбу она не может, даже если б тебе не было восемнадцать. А значит... - он не договорил, позволяя самой домыслить.
  - Она просватала свою дочь? За того парня?..
  - Вот-вот! Теперь понимаешь облом какой вышел?
  - Но... он всё равно просватан... за Лену?
  - Ага. А спектакль мы разыграли, чтобы тебя вызволить.
  - А он знает, что за Лену просватан?
  - Ну да. Только его отец решил, что рукодельница, хозяюшка ему в снохи больше подойдёт...
  - А если обман вскроется? Папаша-бандит всех порешит...
  - Не порешит.
  - Почему?
  - Потому что я убегать больше не стану.
  - Ох, Яр, почему сразу не сказал?
  - Ну, а что бы это изменило? А ты бы себя накрутила. Я же не испытывал угрызений совести.
  Он прав.
  - Я хочу к тёте всё же съездить на выходных. Поедешь со мной? - предложил он, поняв, что возмущаться я не собираюсь.
  - Разве в таком состоянии можно за руль? - ответила вопросом.
  - Ты не ответила.
  - Поеду. Но как?
  - На мотоцикле.
  - По сугробам? - на улице замело. - Ну ладно по городу... И то, дорожные службы не справляются. Алёна говорила, что один трамвай сошёл с рельсов. Благо, никто не пострадал.
  - Мотоцикл пройдёт. Я ж уже ездил по свежим сугробам в Дубки за тобой. Проехали ж.
  Точно! Проехали даже по лесу! Запамятовала! У него там колёса какие-то особые, я не присматривалась.
  Яр попил и вновь включил голограмму на часах, приступив к повторению материала, посчитав разговор завершённым.
  Вечером заглянул к нам Любомир. Проверил состояние. Отметил значительное улучшение.
  - Молодцы, идёте на поправку. Завтра разрешу вам мясной бульон, хотя, я бы предпочёл обойтись без мяса.
  - Так если надо, значит, надо! - Яр был согласен на всё. А я есть хотела, просто до дрожи. Что этот отвар? Одна вода. А приходилось голод удалять именно ею.
  Живот решил напомнить о себе.
  - Бульон завтра закажу, стряпуха из общежития пришлёт. Но по стакану три раза в день.
  - Мне не надо, - возразил Яр.
  - Посмотрим. Но если сильно голодно, лучше выпить. Это быстрее поднимет на ноги.
  Яр продолжать спор не стал. Кивнул лишь.
  - Ладно, я пойду. На ночь, надеюсь, я вам не понадоблюсь. Но если что - звоните. Я в общежитии для сотрудников живу, здесь неподалёку, - написал на бумажке номер и ставил нам. Я сразу вбила его в часы, Яр - тоже. - Свет выключается голосовой командой "свет!", так же и выключается.
  - Отлично! - ответил Яр и погрузился в свою голограмму.
  * * * * *
  Несколько дней пролетели незаметно. Первые дни нас мотало, но постепенно Яр даже стал делать зарядку, а потом и отжиматься. Есть нам тоже разрешили, кормили из столовой, но не с общего стола, а готовили отдельно. Заходили к нам девочки и Яровы друзья да дипломники. Всех я даже не запомнила, хотя Яр представил их всех.
  С друзьями Витаном и Гордеем он и ушёл, пока лекарь не видел, оставив нас после утреннего обхода. Отправился Яр в училище сдавать хвосты. Потому что в выходные преподов не будет, да и расписание им изменили чуток, за счёт вечерников предоставили им неделю отпуска всем. А Яру надо было ещё и оформить бумаги на дипломную практику. Я же, посидев в одиночестве минут пятнадцать, отправилась в общагу. Благо, девочки в один из дней занесли форму.
  Меня переселили в общую комнату на троих в одну из тех, откуда выехали дипломники. Неужели Яр тоже выезжает на дипломную практику? От мысли о предстоящей разлуке хотелось плакать. Но я старалась себя не накручивать. Вечером спрошу. На выходных мы с Яром планировали съездить к его тётушке, навестить его отчима, Лену и мою мачеху. Дел много! Как бы всё успеть!
  Отнесла свои вещи в прачечную и села за вышивку. Все части узора я вышивала отдельно. Вышивка могла отпарываться и пришиваться заново. Рубашку Яру я уже давно скроила и сшила. А вот вышивку всё никак не завершу. Рукава довышила, а подол да воротник с передком никак.
  Вышивка считалась оберегом да приносила удачу, силу или то, что туда заложит вышивающий. Причём символика была важна, но важнее - именно мысли, образы, чувства, которые рукодельница вкладывает. Я обычно думала о родителях, когда вышивала. А сейчас вот о Яре. Как быстро мы привязались друг к дружке, нашли общий язык, интересы.
  Вкладывала свою любовь к нему да мощную защиту от всего негатива, в том числе и физического. Но за целый день так и не закончила. Вечером пришли девочки. И мы какое-то время поболтали. А за разговорами настрой тут же потерялся, пришлось откладывать иголку с ниткой.
  Мила с Дашей сдали последние экзамены и готовы были отпраздновать сдачу первой сессии. Правда с ног валились, но это ничего!
  - Девочки, я не могу. Мне надо Яра найти. И нас пока не выписали.
  - Давайте тогда на выходных! - предложила Мила.
  Я помотала головой, мол, тоже не выйдет.
  - Гуляйте без меня.
  - Ну уж нет! Ладно, мы закажем всё с доставкой, а ты иди к своему Яру, - и бойкая подруга вытолкала меня из комнаты. Хорошо, я успела прибрать вышивку.
  Обиделась? Уже второй раз не отмечаю с ними. Всё некогда.
  Яра я нашла в лекарском секторе вместе с Витаном и Гордеем, которые его конвоировали к преподам.
  Яр с ними шутил и смеялся.
  - Ладно, нам пора, - и ребята собрались уходить.
  Яр пожал им руку, прощаясь, но тут раздался грохот в коридоре, ругань, а затем дверь отворилась, обнаруживая возмутителей спокойствия.
  Точнее, за коробками видно этих самых возмутителей видно не было. Друзья Яра поспешили на помощь. Забрали не сильно тяжёлые коробки, освобождая Милу и Дашу.
  Я подошла к дверям.
  - И что это значит? - сложила руки на груди.
  - Если гора не идёт к Магомету, значит, Магомет идёт к горе! - с умным видом изрекла Даша. И где она этого набралась?
  Яр тоже непонимающе наблюдал, как его друзья с коробками заходят и раскладывают коробки на одной из незастеленных кушеток.
  - Что здесь происходит?
  - Мы решили отметить окончание сессии! - снизошла до пояснений Мила.
  - Какое-то у вас нездоровое желание отметить сессию. В прошлый раз отметили, а что в итоге - вновь сессия да ещё и в ужатые сроки! - высказался Яр.
  - Да ладно тебе, хватит быть букой! - я села к нему на постель. Он показно закатил глаза и спорить не стал.
  Ребята же топтались на пороге, явно желая остаться, но их не приглашали.
  Я подошла к Миле и тронула её за локоть, показывая жестом на ребят.
  - Девочки, познакомьтесь, это Гордей, - Яр показал взглядом на темноволосого молодого человека с усами. - А это - Витан! - на светловолосого блондина, у которого даже щетина не проклюнулась. - Мои лучшие друзья и сокурсники. - А это Мила, - показал на каштановую подругу, - и Даша, - на блондинку.
  - Очень приятно, - девочки кивнули, а молодые люди улыбнулись в ответ. - Оставайтесь, с нами пообщаетесь...
  - Надо чай поставить...
  - Я принесу самовар, сбегаю в столовую, пока не закрылась, - предложила Мила, отчаянно краснея. Не думала, что она так умеет.
  - Я с тобой! - я встала. - А вы, ребят, накройте на... - хотела сказать "на стол", но хмыкнула, узрев кровать. Стола здесь не имелось, а тумбы слишком маленькие. -,В общем, придумайте что-нибудь... Мы скоро...
  Даша выскочила вслед за нами.
  - Эй, меня подождите! - крикнула вдогонку.
  На выходе мы столкнулись с Любомиром.
  - Здравствуйте, - поздоровалась я. - Вы на обход?
  - Да, шёл сказать, что анализы хорошие и уже сегодня могу вас выписать.
  - А можно до завтра подождать?
  - Ох, молодёжь! Не натворите бед!
  - Просто в общаге толком...
  - Да понял я...
  - Нет, вы не подумайте... Мы просто с девочками решили отметить окончание сессии. За чаем пошли...
  Любомир зыркнул на девчонок, кивнул.
  - А может, вы к нам присоединитесь... Проконтролируете... - хотелось его отблагодарить. Всё же он многое для нас сделал.
  В это время девочки шушукались за спиной. Они закивали.
  - Ладно! Уговорили.
  - Идите тогда к ребятам, а мы за чаем сбегаем...
  - А он красавчик! - шепнула Мила.
  - Забудь! Он - занят!
  - Вот как! Жаль!
  Любомир был добрым, это на лице отражалось. При этом черты лица мягкие, волосы собраны в тёмную тоненькую косичку. Но поражали синие глаза. Я таких раньше не видала.
  В столовой у стряпухи забрали ещё часть заказа - пироги да полный самовар. Еле дотащили. Притащив на крыльцо, распорядилась, чтобы Даша шла подмогу звать, а сама, оставив Милу сторожить угощение, побежала в целительское училище напротив через дорогу.
  У охранника спросила про рыжую Алёну. Он сказал, где её найти. Уговорила её пойти со мной, не поясняя, зачем.
  - Я на связи, - предупредила Алёна охранника, выходя из здания. Надеюсь, девочки уже всё доставили с помощью.
  До самого лекарского сектора никто не встретился, что радовало.
  И вот мы вошли с Алёной.
  - Что стряслось?.. - начала она, но тут узрела накрытый простынёй самодельный стол - перевёрнутую кровать, покраснела.
  - Заходи! Мы решили отметить окончание сессии да нашу выписку.
  Кивнула, смутилась. Девочек и друзей Яра не наблюдалось. Ещё за чем-то отправились? На столе отсутствовали чашки, тарелки да приборы.
  Яр что-то обсуждал с Любомиром, но стоило нам войти, как замолчали и перешли на политику.
  - Надеюсь, вы не против, что я Алёну пригласила, - решила таким вот образом извиниться за неожиданность.
  - Да нет, - ответил Любомир, а Яр кивнул, соглашаясь.
  Вскоре все собрались. С чашками, блюдцами да тарелочками. И мы сели пить чай, рассказывая друг другу случаи с экзаменов, семинаров, а наши лекари - из жизни больных. Потом решили, что это, конечно, весело, но не помешает поиграть.
  А играли во всё, что приходило на ум. Вплоть до детских забав - кошки-мышки*, салочки*, жмурки*, азбуку* и другие. Не обошлось и без любовных игр, например, ящера*, коняшек* да венчика* с фантами и поцелуями. Играли и в парные*. Была и игра - почта*.
  Каждый из играющих называет себя каким-нибудь городом: кто Петроград, кто Полтава, кто Астрахань, кто Саратов, и т. п. Один говорит: "Динь-динь!" Другой спрашивает: "Что едет?" "Почта" "Откуда?" "Из Петрограда" "С чем?" "С письмами или цветами" И т. д. "Куда?" "В Полтаву". "Назвавшийся Полтавою, говорит: "Динь, динь!" А Петроград продолжает спрашивать. Но если кто прослышит своё имя, то с него берут фант. По набору заранее оговоренного числа фантов, разыгрывают их*.
  Вот только как ни пыталась свести Алёну с Любомиром, ничего не выходило. При этом парни и девочки тоже не определились с парами, менялись постоянно. Лишь мы с Яром были вместе, а когда выпадала пара Яр и Даша, то она уступала мне место. Или я и Любомир, тогда Яр менялся с ним местами. И вот так выходило, что с моего и Ярова места Алёна выпадала с Любомиром, а иначе - никак. Они, оставив разногласия, просто наслаждались отдыхом.
  И вот как это понимать? Не судьба им быть вместе? Жаль, ведь смотрелись они вместе очень хорошо.
  А потом выключился свет. Я взглянула на часы. Двенадцать* часов. Ого! Спать пора! Особенно Яру, ведь ему завтра с утра за руль!
  - Ладно, давайте все по койкам и тишина чтоб была! - выдал Любомир.
  Все такое наставление встретили бурным смехом, хотя и согласились. Да разве ж так быстро успокоишься?
  - Молодые люди - у окон, девушки - у противоположной стены! - продолжил Любомир.
  Каждому вручил свёрток с чистым бельём и отправил застилать постель. Только мы с Яром оставались на своих постелях рядышком. Но этого не заметили.
  Народ долго ещё хихикал. Придумали игру в города. Один называет город, другой должен назвать чем он известен. И так постепенно все успокоились и уснули. Я тайком забралась под бочок Яру. С ним уютно и спокойно. Слушая его биение сердца, быстро улетела в мир грёз.
  
  Часть 2 Знакомство с родственниками.
  
  А чуть свет, он разбудил меня поцелуем. Мы собрались быстро и тихо, стараясь никого не разбудить. Сложили свои постели в уголок, взяли немного пирогов, оставшихся с вечера, и поехали к его тётушке.
  Дорога на окружном шоссе заняла два часа, при том, что мчались мы на дозволенных ста вёрстах* в час. Под конец начал уставать, медленнее маневрировать. Я лишь крепче обняла, молча поддерживая своего мужчину.
  Можно было б попроситься за руль, но боязно. Я не смогу так быстро вести мотоцикл. Поэтому и молчу, обхватив что есть мочи любимого.
  Вскоре мы съехали с шоссе и сбавили скорость.
  - Пойдёшь за руль? - спросил Яр мимоходом.
  - Пойду.
  Тут же сбавили скорость и остановились. Дорога была идеально гладкой, хотя и мощена камнем.
  Чтобы поменяться местами, пришлось открывать мотоцикл и вылезать. Стоило оказаться на ногах, как его повело. Я едва успела подхватить. Но Яр крупнее меня раза в два. Но, хоть и тяжко, держу его, будто обнимаю.
  - Давай, садись за руль, поедем.
  - Сейчас, любимый, дай только чуток на ногах постоять.
  А сама прошу сил у Земли-Матушки себя да Яра подпитать. Как поток силы схлынул, так и села за руль.
  Ехали мы вдвое медленнее, чем по шоссе, правда, недолго. Вокруг снега много, а мы ловко по нему едем, жаль, что не на лыжах. На лыжах зимой сподручнее. И на лыжах давно не каталась.
  Помню как всей семьёй собирались в выходной да шли в лес дышать свежим воздухом, общаться с природой, набираться сил. Брали с собой большой вещмешок и два маленьких, лопаты складные, палатку, спальники, термос, еду. Разводили костёр на снегу. Прекрасно гуляли, общались.
  - Направо поворачивай! - услышала шёпот любимого. А когда выполнила указание, последовало новое:- Вот, зелёная крыша с коньком на крыше...
  Только помимо крыши ничего видно не было. Это так завалило снегом? Ого! Лишь пар из дымохода, поднимающийся тоненькой струйкой, говорил о том, что здесь кто-то живёт.
  - Объезжай дом, - сказал Яр.
  С другой стороны даже дверь из крыши вела. Это отсюда лестница ведёт или дверь выходит просто вникуда, точнее в сугроб?.. Забавно...
  Оставив мотоцикл чуть поодаль от крыльца, мы пошли к этой самой двери.
  - И часто так засыпает?
  - Если зимы снежные, то да, часто.
  У нас тоже засыпало, но не столько. До дверей обычно. Но у нас дверь во внутрь открывается, именно с целью, чтобы откопаться можно было. А снег чистый, его можно использовать для готовки еды. Правда, вода из-под земли более вкусная, там разные соли есть, а в дождевой да снеге нет, но и такую пили.
  Яр дёрнул за ручку и открыл её, ведь она оказалась не заперта.
  Вошёл, включил свет, снял валенки.
  - Ну, проходи, Машунь, чего стоишь?
  Прошла, закрывая за собой дверь. Поклонилась, с домом поздоровалась и его хозяином. Яр, к слову, тоже. После помог мне снять тулуп.
  Спускались мы в тёмное тёплое помещение, осторожно подсвечивая светочем ступени красивой кованой винтовой лестницы с деревянными перилами. Тихо, темно, лишь старые маятниковые часы тикают где-то внизу. Под пальчиками ощущаю гладкие, чуть тёплые перила.
  Яр сунулся в одну из комнат. Прошёл к кровати, на которой лежала недвижимая старая, как мне показалось, женщина с полностью седой головой.
  Тронул её волосы, погладив по голове. В этом движении чувствовалась ласка, нежность. Наклонился к ней, прислушиваясь к дыханию.
  - Просто спит... - вздохнул облегчённо. Сразу стало понятно, как сильно он её любит. Единственный родной человек. Хотя... У него ведь есть брат... Правда, может, он как мы с Леной, совсем неродной... Но свои соображения оставила при себе.
  - Может, приготовить поесть? - предложила осторожно. Мало ли, как отнесётся тётя Яра к тому, что какая-то девица хозяйничает у неё на кухне.
  - Пойдём, покажу тебе, где у тёти припасы.
  Часть припасов оказалась в холодной веранде, а часть - в подполе. Я сварила щи да картошку, нарезала солёных огурчиков да сделала салат из квашеной капусты. На десерт потушила яблоки.
  Яр же ушёл разгребать снег во дворе возле окон. А то днём темно, как в домовине*.
  Уже накрыла на стол, отложила и домовому на окошко, как поймала чей-то взгляд.
  - И кто ты такая? - спросила женщина скрипучим голосом.
  Подняла взгляд. Худенькая старушка настороженно глядела на меня.
  - Здравствуйте, - и поклонилась я до пола. - Меня Машей звать. Мы с Яром приехали час назад.
  - И кем ты ему приходишься?
  Смутилась. Не думала, что придётся самой представляться. Сказать про невесту иль не стоит? С другой стороны, недомолвки и ложь - претят совести.
  - Он назвал меня своей невестой и ввёл в род.
  Бабулька прищурила глаза, будто вглядываясь в меня.
  - Предков до седьмого колена знаешь?
  Кивнула, знаю.
  - Пойдём, пообщаемся.
  Не думала, что меня проверять станут на качества, требуемые в давние времена для невесты. Благо, в маминых записях я нашла её родственников до седьмого колена и отец рассказал о своих Предках перед операцией.
  Старушка привела меня в свою комнату да достала альбом со снимками. Точнее, не совсем так. Там было краткое описание жизни на каждого с рисунком или снимком Предка.
  Тётя Яра сказывала, а я ловила каждое слово, стараясь запомнить всё. Рассказывала как раз о своих родственников, начиная от родителей Яра, бабушек, дедушек, прабабушек, прадедушек и так далее. Я старалась представить по снимку как выглядел человек, какой нрав имел, как жил, кого любил. Для меня это были живые люди, со своими судьбами.
  А потом мне устроили настоящий экзамен. С фамилиями, имена, отчествами, датами жизни, и всем тем, что было написано в альбоме. Поведала всё, что запомнила.
  Женщина усмехнулась.
  - А ты мне нравишься... - сказала она.
  - Только потому, что память у меня хорошая?
  - И поэтому тоже. Где познакомились?
  - В училище. Я на водителя трамвая училась.
  - Уже окончила?
  - Нет, меня на вечернее перевели на изобретателя. Правда, Яр заявил, что хочет уже детей... Как доучусь - не знаю.
  - Ничего, доучишься, - кивнула старушка. - С такой-то памятью!
  Я смущённо потупила взор.
  - А теперь расскажи о своих предках, только давай без подробностей боковых ветвей, только твоих кровных предков основного древа.
  Я и начала рассказ. По материнской линии всё, что удалось самой откопать да в родовой книге узнала, по отцу - то, что поведал перед смертью.
  Иногда меня перебивали и задавали вопросы. А потом требовали продолжения. Старалась не повторяться. Увидела, как моё повествование ложится на бумагу, появляются снимки людей.
  - Как вы это делаете? - удивилась я, понимая, что без волшбы не обошлось.
  - Хочешь научиться?
  - Хочу! - загорелась я желанием.
  - Наши мысли материальны. Но мы не умеем ими управлять. Часто говорим, при этом не вкладывая должный образ. Часть понятий подменены, мы не зрим смысла слова. А когда слова с образами совпадают, то ими легко управлять... - она говорила и говорила, вкладывая гораздо больше, чем слова. В меня хлынул такой поток сведений, гораздо больший, чем можно было услышать, увидеть, почувствовать. - Ну вот и всё... - выдала она. - Теперь тебе стоит разобраться во всей той каше, что сегодня узнала. Пойдём, отведаем твою стряпню...
  И мы пошли на кухню. Стукнула входная дверь наверху. Яр пришёл?
  - Значит, ты дочь Марены? - спросила тихо, придержав меня у кухни.
  Я непонимающе на неё посмотрела, ведь такого не говорила. С чего она сделала такие выводы?
  - Откуда вы это взяли?
  - Почувствовала. От тебя Навью несёт.
  - Яр меня вытащил из Нави. Меня пытались убить...
  - Вижу, вы поладили, - раздался за спиной тётушки голос любимого.
  Яр! Как ты? Осмотрела залегшие тени под глазами.
  - Да, твоя тётушка замечательная, - я правда так думала. Вот только задумалась над словом, которым охарактеризовала. Её не заметить просто невозможно. - Пойдём поедим?
  - Накрывай! - разрешил он. А сам чинно подошёл к старушке и крепко обнял.
  Не стала им мешать. Она заменила ему маму. И хоть в родословной не упоминалась, ведь относилась к боковой ветви, я видела его маму на снимке. И образ тётушки молодой - тоже.
  Благо, не сняла с плиты, да накрыла картошку. Налила всем первое. Узвар тоже дошёл, вот и разлила его по чашкам, позволив остывать, представив нужный образ прохлады.
  Могу ли я быть дочерью Мары? Она ведь богиня. Но уже второй человек мне это говорит. В любом случае, я - человек.
  "Верно. Ты - человек. Вот и живи по совести," - возникла сторонняя мысль в моей голове.
  Тут и любимый с тётушкой пожаловал к столу, уже помыв руки.
  А ведь я впервые кормлю Яра своей стряпнёй. Смущённо опустила взор. Ели мы молча, разве что Яр добавки попросил, а потом ещё и ещё. Это льстило.
  После обеда поблагодарили меня за вкусную стряпню.
  Яр взял меня за руку, переплёл наши пальцы и потянул к старушке.
  - Тёть Надь, ты ведь уже познакомилась с Машей, знаешь, что она - моя суженая и я назвал её невестой. Прошу у тебя благословения.
  - Так назвал же уже...
  - Так обстоятельства требовали. Теперь хочу по-людски.
  - А ты точно хочешь на ней жениться?
  - Хочу! - и ни заминки, ни тени сомнения.
  - А ты, Маша, дочка, хочешь выйти замуж за Яра?
  - Хочу!
  - Я благословляю вас, дети мои. Жаль, что по старому обычаю свадьбу сейчас уже не справляют, да и связь с родственниками мы утратили. Раньше весь род на свадьбу приезжал, благословляли молодых да силу им раскрутить вихрь давали для зачатия первенца. Оттого и первое дитя первородным звалось и принадлежало всему роду. Да и боюсь, не доживу до вашей свадьбы я.
  - Не вздумай уходить, иначе свадьбе в ближайшее лето не видать...
  Вздохнула тётушка.
  - Ну так сходите в божественные хоромы* да поженитесь. У Маши ж родных не осталось.
  - Я хотел на Купалу...
  - Не дотяну я. Да и не обязательно ж вам зачинать прямо сейчас. Обождите до Купалы. Да и Маша сказала, что перевелась на вечернее обучение. Горит вам зачинать прямо сейчас? Пусть сперва окончит обучение. Куда вы торопитесь?
  Яр погрустнел. Сильно так. Расстроился.
  Тронула его руку.
  - На Купалу зачнём, как хотели... - тихо шепчу.
  - А она молодец! - сказала тётушка и улынулась. - Пойдём, призовём роды ваши да поженитесь сегодня.
  - Нет, не сегодня! - сказал жених. - Сперва есть дела неотложные и у меня, и у Маши.
  - Ну, дела, так дела... - развела руками старушка.
  - Чем тебе ещё помочь, тёть?
  - Да мне ничего не надобно. Маша вон наготовила, целую девятицу есть теперь стану... Благодарю, что божественный свет в дом пустил, может, поживу чуток ещё... А то Мара в затылок дышит.
  Марена?
  "Ты тут?"
  Но в ответ тишина.
  Может, у старушки просто воображение разыгралось, во тьме жила ж?
  - Давай приберу, матушка... - решила помочь.
  - А Яр за столько лет так и ни разу не назвал матушкой... - пожаловалась она.
  Обняла старушку. Захотелось вдруг. Ощутила, как ей одиноко здесь. Нет любви, внимания, никому нет дела до неё. Неправильно это. Старики ведь должны свою мудрость детям, внукам передавать. Да заслужили, чтобы в старости дети о них заботились. Сколько тепла, нежности они нам дарили, пока мы не выросли. Не все, конечно.
  Я нашла пылесос по указке тётушки да ушла прибираться, оставив этих двоих одних. Думаю, им есть, о чём поговорить. Яр прав, сперва надо пообщаться с отчимом да мачехой. Лишь потом жениться. Так и поступим. Да и мне сорочку Яру дошить надобно. Свадебную. А тётушка, будем надеяться, протянет до нашей свадебки. А нет, значит, так богами задумано, чтоб мы лишь через лето поженились. Мара говорила довериться богам. Вот и иду по проторенному пути.
  А как прибралась, заглянула к этим двоим. Так и сидели за кухонным столом. Общались. Яр на запись включил свои часы. Взгрустнулось. Матушка вспомнилась. Я ведь так и не попрощалась. Где она сейчас? Нашла новое воплощение или пока на том свете находится?
  - Марусь, нам пора! - ворвался голос Яра в мои мысли. Я как раз заканчивала полы мыть.
  - Хорошо. Ещё пять минут.
  - Я пошёл греть мотоцикл.
  Можно было б предложить Яру пожить здесь. Но у него дипломная практика. Он может вообще уехать. А у меня учёба. Каждый день, кроме выходных. Да и каждый день ездить на учёбу - слишком далеко. Но поговорить об этом нужно с Яром.
  Я домыла полы, вылила воду, развесила тряпку и вымыла руки. Пошла на выход. Старушка сидела на кухне и листала альбом. Не тот, что мне показывала. Здесь были снимки маленького Яра и его семьи. Яр даже тогда на одном снимке забавно хмурил брови, а на другом искренне улыбался. Какой лапочка!
  - Поедем мы... - нарушила уединение хозяйки. - А вы б хотели с нами жить?
  Бабушка одарила меня удивлённым взглядом.
  - Я не поеду отсюда. Это мой дом. Я здесь родилась. Хочу здесь и умереть, - как отрезала.
  А нас сюда не звали. Стало чуть обидно, но я моргнула, не позволяя этому опустошающему чувству проникнуть в душу.
  - Мы поедем... До свидания.
  - Но вы можете жить со мною, если хотите. Этот дом я Яру по дарственной отписала. Надеюсь, не выгоните старушку, - она усмехнулась.
  - Ну что вы... - я подошла к ней и обняла. - А вы держитесь. Мы приедем как только сможем. Вам ещё внуков нянчить...
  - Иди уже, не заставляй своего мужчину ждать.
  Кивнула.
  - А вы - лучшая! Зря Яр пугал вами.
  - Пугал? - бабушка прищурила глаза, отстраняясь.
  - Извини, матушка, не буду против жениха ничего сказывать.
  И я удрала. Яр, увидев меня, подъехал. Вылез, пропуская на заднее сиденье. Стоило Яру вскочить в седло и нажать кнопку замыкания дверей, как мы вылетели с участка.
  - Куда теперь? - решила уточнить. В училище или к другим родственникам.
  - В Дубки.
  - Далеко...
  - Воспользуемся кольцевой железнодорожной веткой. Там скорость до пятисот вёрст в час.
  Отличная мысль! А оказавшись по другую сторону Тулы, там уже быстро доедем.
  - Яр, скажи, а ты хотел бы жить с тётей? Понимаю, мы сейчас не можем, учёба и всё такое... Но ведь что-то можно сделать.
  - На выходных здесь жить. Другого выхода не вижу.
  Да, другого выхода, похоже, и нет. Тётя в Тулу не поедет. Да и у нас пока дома нет.
  - А что думаешь по поводу свадьбы?
  - Пока - ничего.
  - Почему?
  - Да потому что совесть у обоих нечиста. И наказание я не отработал. Поговорим с родными, тогда видно будет.
  Я прижалась к его спине, стараясь продлить мгновение. Так тепло и хорошо рядом. Но если родичи не поймут, не простят, скорее всего придётся продлить наказание.
  - Яр, ты уедешь?
  - Куда?
  - На дипломную практику?
  - Да.
  - Куда?
  - На завод.
  - Далеко?
  - В другой стороне города.
  - А жить?..
  - Дадут квартиру, правда, не на меня одного. Вчетвером жить станем.
  Вздохнула. Значит, не увижу...
  - В выходные будем видеться.
  - Было бы здорово!
  Мы достигли окружной железной дороги. Яр выбрал на голограмме нужные билеты, в том числе и для мотоцикла. Для такого багажа отведён был особый последний вагон. Перемещаться внутри на своём транспорте было запрещено. Яр приложил часы для оплаты билетов.
  - Пойдём, поезд через пять минут, - сказал он, выключая двигатель и переводя мотоцикл в режим велосипеда. Мы сели в особый грузовой подъёмник, доставивший нас на нужную платформу. Спустя минуту уже ждали приближающийся поезд.
  Никогда не была здесь, поэтому с огромный любопытством вертела головой. Окружная дорога располагалась в воздухе на высоте метров двадцать от земли. И чтобы попасть на посадку, следовало подняться по ступеням или на подъёмнике.
  Поезд красного цвета показался через две минуты. Но тут какой-то парень в капюшоне перепрыгнул на нашу платформу и побежал по ней.
  - Держите вора! - кричала женщина, остановившись перед концом своей платформы, ограниченной перилами.
  Яр успел схватить сумочку, когда мужчина поравнялся с ним. Всё произошло так быстро, что раз, и вор уже на лопатках лежит.
  Свист стражей, затем топот ног по металлическому полу платформы, перепрыгивание через перила... И вот вора уже схватили.
  Яр отдал сумочку.
  - Нам бы попросить вас быть нашим свидетелем... - сказал один из стражей, пожимая Яру руку.
  - Ладно, - согласился он.
  Поезд уже подходил. Следующий через пятнадцать минут. Яра вписали в голографический протокол, он поставил подпись, что согласен быть свидетелем. Затем стражи считали своим сканером его часы и на этом простились. Платформа опустела, кроме нас, но поезд пока стоял с открытыми дверями.
  - Всё? - уточнил Яр.
  - Да, мы свяжемся с вами. А вы, прекрасная девушка. Будете свидетелем? - это стражи ко мне повернулись.
  Похоже, ехать на этом поезде не судьба. Кивнула. Все действа повторились, но поезд уже ушёл. Хорошо, что мотоцикл оставался с нами и билет мы покупали не на конкретный поезд.
  Затем стражи вносили данные вора и показания женщины, у которой украли сумочку. Не на один поезд мы опоздали!
  Когда же нас-таки отпустили, не меньше часа прошло. Как раз подошёл очередной поезд - шестой, кажется, синий. Мы сели в него и поехали.
  А когда уже подъезжали к Дубкам, увидели в окно сошедший с рельса красный поезд. Рядом находились белые скорые с красными крестами - санитарами, синие машины стражей. Скорые, хоть и оказывали помощь на месте, всё равно воспринимались, как издревле повелось, носителями покойников. Ведь санитары - сани, везущие тару с мёртвыми телами с поля боя. В первую очередь очистители поля битвы от трупов, чтобы избежать заражения земли. И только во вторую - оказывающие помощь раненым.
  Значит, нас боги отвели от этого поезда. Задержали! Что произошло? Сколько человек погибло? На глаза наворачивались слёзы. Мы промчались дальше, всё же скорость поезда была огромной. Я взглянула на часы. Семь минут прошло от посадки.
  - Ты видел? - спросила Яра.
  - Что?
  - Поезд сошёл с рельса.
  - Поезд? Какой поезд?
  - Красный. Думается, тот самый, на который мы не сели.
  - Нет, не видел. Всё вокруг размыто было.
  Глюки? Но я ведь видела! И дорогу не перекрыли.
  Я подключилась к сети поезда, стараясь просмотреть новости. Но ничего не нашла. Про сошедший с рельса поезд ни полслова не сообщалось. Лишь старые данные десятилетней давности о сошедшем поезде пригородных электричек. И поезда электричек были одного тёмно-зелёного цвета. Да и то, не у нас, а в Москве. Тогда пострадало около сотни людей. Из них десять человек погибло. Но электрички, самое большее, идут со скоростью девяносто вёрст в час. А на кольцевой железной дороге - все пятьсот. Страшно становится от осознания, сколько людей могло погибнуть, но ещё страшнее, что в том поезде мы могли ехать.
  Объявили нашу станцию. И мы с мотоциклом прошли к выходу. Десять минут! Жаль, что до Дубок ещё ехать придётся. С другой стороны, это чуточку откладывает разговор с отчимом Яра. Хотя, по мне, уж лучше не тянуть, а сразу поговорить.
  Когда спустились с платформы, Яр включил карту, сверяясь с дорогою.
  - Ты ни разу не ездил таким вот способом?
  - Ездил, только в обратную сторону. А так просто тут не выедешь на шоссе.
  Вскоре мы уже мчались по шоссе, попетляв по навигатору улочками. К слову, те пятьсот вёрст в час вообще никак не ощущались. А вот сейчас скорость чувствовалась.
  Через пятнадцать минут скорой езды мы оказались в Дубках. Ещё через пять у огромного терема. Такого до боли знакомого!
  - Марусь, что случилось? - Яр, остановившись, не спешил открывать двери. Повернулся ко мне.
  - Это наш дом, который отец продал перед смертью...
  Любимый смахнул слезинку с моей щеки.
  - Хочешь, останься здесь? Внутрь никто не попадёт, а в случае чего - уедешь в Тулу.
  Я помотала головой. С ним ничего не боюсь!
  - Ладно, тогда пойдём, - кивнул Яр.
  - Как считаешь, он дома?
  - Дома. Видишь, его громадная машина стоит у входа.
  И правда, чёрная огромная высокопроходимая военная машина с полностью затонированными стёклами стояла недалеко от входа.
  - Может, сперва надо было предупредить о приезде? - и только когда ляпнула, поняла, что тогда бы нас ждали наименьшее - все те братки, которые заявились в наш дом и до смерти напугали мачеху.
  - Ну, он уже знает.
  От этих слов мороз пробежался по коже.
  Хотелось отступить, дать заднего хода. Но я не могла. Не потому, что не доверяла своему мужчине решить все вопросы. Просто ему поддержка тоже не помешает. Он это делает ради нас, я не имею права бросать его в самый сложный для него миг.
  Мы подошли к дверям, Яр позвонил в звонок, раздавшийся классической мелодией. Чудно, но она как нельзя кстати отражала моё душевное состояние, лёгкими движениями толкала вперёд, заставляя делать следующий шаг.
  Дверь отворилась. На пороге стояла самая настоящая кукла. Только не обычная, нашенская, а заморская. С тонкими чертами лица, но пухлыми губами, большими глазами, светлыми длинными распущенными волосами, огромной грудью и тонкой талией, в коротком пышном платье до колен, бантиками и рюшечками и на высоких каблуках.
  - Ярчик! - и эта пигалица чуть не повисла у него на шее. Но он отходит в сторону, пропуская меня вперёд. Буквально в пальце от меня она останавливается, едва удерживая равновесие.
  - Здравствуйте! - я распрямляю плечи и гордо поднимаю голову. Никому не позволю вешаться на шею моему почти мужу!
  На лице мачехи, немногим старше меня, появляется брезгливое выражение лица. И я делаю шаг вперёд, заходя в свой дом, заставляя эту куклу отшатнуться в сторону. И упираюсь взором в лестницу, ведущую на второй и третий ярус, с которой спускается мужчина, приходивший меня сватать.
  И под моим взором он отступает назад.
  Я снимаю с плеч тулуп, протягивая так называемой хозяйке. Разуваюсь, не глядя.
  Мы с будущим свёкром сверлим друг друга неприязным взором. А Яр подходит и кладёт свои ладони мне на плечи, выражая поддержку и тут же ставя крест* на дальнейшей моей принадлежности этому роду.
  Молчание затягивается. Музыка стихает, разряжая обстановку.
  - Здравствуйте, - я отвешиваю земной поклон, лишаясь ненадолго прикосновения к любимому. - Здравствуй, хозяин, - шепчу домовому.
  Яр повторяет приветствие. Свёкр спускается вниз. В отличие от Яра он выглядит моложе за счёт того, что лицо брито, а волосы короткие. С другой стороны лестницы спускается тот парень, что ко мне приходил под видом жениха. Только сейчас замечаю, что мои порты превратились в длинный до пят сарафан чёрного цвета.
  - У нас траур? - спросил почти свёкр, намекая на моё платье, оказавшись прямо перед нами. Подаёт Яру руку для пожатия.
  - Ну здравствуй, отец! - говорит Яр. Его голос напряжён, как струна.
  - Здравствуй, сын! - и отец обнимает Яра.
  - Так по ком траур?
  - Сегодня много народу погибло... - выручает Яр.
  - Да? А в новостях ни слова... - задумчиво произносит отчим любимого.
  Общаются так, будто и правда, любящая семья.
  Брат радостно сбегает с лестницы, наплевав на приличия, и обнимается с Яром.
  Только сейчас замечаю колючий взгляд мачехи.
  - Пойдёмте к столу? - предлагает отчим. - Камилла, ты всё приготовила?
  - Да, мой господин! - она склоняется в поклоне. Слишком раболепно себя ведёт. Мерзко! Как он её терпит? Какой интерес в кукле?
  Яр берёт меня за руку, переплетая наши пальцы.
  - Объясниться не хочешь? - кивает свёкр уже за столом на меня, явно обращаясь к любимому.
  - Маша - моя невеста.
  - Твоя? - удивлённо вскидывает брови свёкр.
  - Да, моя, - сказал спокойно, но будто концы обрубил, поставив жирную точку.
  - Но сватовство...
  - Ах, да, сватовство... Покажешь договор?
  - Камилла, принеси! - бросает свёкр.
  Кукла бросается из столовой, не желая злить своего мужа.
  Я спокойно молча ем иноземный салат, хотя на вкус, должна отметить, приятный. Яр кромсает запечённую утку, подкладывая мне кусочек.
  - Так что?
  - Маша - моя невеста, - повторяет Яр. - Нравится тебе это или нет, но это так.
  - Можно, конечно, пересмотреть договор... Ты мне тоже сын...
  - Не стоит. Думаю, документы это подтвердят.
  Камилла вбегает в столовую с ворохом бумаг, немного в растерянности, кому отдавать.
  Яр протягивает руку, намекая, что ему. Но Камилла ждёт кивка мужа. Получив его, отдаёт пасынку бумаги.
  Яр находит нужный документ, внимательно читает его.
  - Так я и думал. Твоя самоуверенность тебя погубит, - он протягивает документы отчиму.
  Тот проглядывает, но не понимает, о чём речь.
  - Пункт два, читай вслух! - подсказывает любимый.
  - Этот договор, заключённый между Жаровой Анастасией Петровной от лица её несовершеннолетней дочери и Многозлатовым Сергеем Анатольевичем...
  - Дальше можешь не читать. Дата договора...
  - Первое число заимца месяца 7528 лета* от сотворения мира....
  - Не понял?
  - Нет.
  - День рождения у Маши на Святках. Ей до Новолетия исполнилось восемнадцать. К тому же, её мачеха никогда не удочеряла Машу.
  - Это правда? - повернулся отчим ко мне.
  Я кивнула.
  - То есть, ты был слишком самонадеян...
  - Я понял.
  - Договор, по сути, недействителен, если Маша там указана как дочь.
  - А что мне стоит подделать бумаги, в которых Маша будет удочерена Анастасией Петровной?
  - Свидетельство о рождении ты тоже подделаешь? И другие документы, удостоверяющие личность?
  - Ради того, чтобы получить хорошую невестку? А то!
  - Ты и так получишь её в качестве невестки.
  - Но будет не по-моему!
  - Тебе пережить это трудно, согласен! Против богов тоже пойдёшь?
  - Богов? - он прищурился, глядя на меня так, будто глядел в самую душу. Не знаю, что он там увидел, но шарахнулся.
  - От неё Навью несёт... Что мне на руку... А в нашем деле без Мары никуда, сам понимаешь... Ты ж не хочешь наследовать дело... - и его взгляд такой довольный.
  Яр сжал кулаки. Злится. Плохо. Пороть горячку не стоит.
  Прикоснулась к его кулаку. Мол, я с тобой, милый. Прорвёмся!
  - По договору выходит, что Мстислав обручён с дочкой Анастасии Петровны.
  - Странно это. Я был уверен, что она прописала Марью. В общем, так. Я согласен, чтобы она стала твоей женой, если ты согласишься перенять моё дело.
  Яр готов был сорваться. Я же переплела наши пальцы.
  Закрыл глаза, стараясь успокоиться.
  - Нет!
  - Ты сделаешь так, как я сказал! - вспылил почти свёкр, подскакивая с места и хватаясь за нож. Я испугалась за любимого. Кукла поспешила покинуть предполагаемое поле боя.
  Остался за столом брат да мы.
  Страшно, но не за себя, за Яра!
  - Марья, уйди, женщинам не стоит на это глядеть! - приказал старший мужчина.
  Я же взглянула на любимого. Если скажет уйти - уйду. Но Яр молчал. Потом всё же кивнул.
  - Иди, не следует тебе видеть кровь.
  Я встала. Яр не будет отступать. Не в этот раз. Поцеловала Яра в губы, шепнув:
  - Я верю в тебя! - и гордо прошла к двери. Но скрывшись за дверью, оставила щёлку, чтобы смотреть. Я верю в тебя! Ты справишься! Долой мои страхи!
  Почти свёкр кинулся с ножом прямо через стол к любимому. Но тот успел схватить со стола нож и вилку, отскочил и отбил нападение. А потом просто всадил вилку отчиму в запястье, пригвоздив того к столу.
  - Ах ты ж!.. - дальше следовала нецензурная брань. Я успела выставить щиты вокруг себя и Яра.
  А Яр ножичек наставил на горло отчима.
  - Я больше не стану убегать! Ты хотел увидеть, что я не трус, увидел! А теперь отвали и перестань вмешиваться в мою жизнь! Я не дитя малое, а взрослый мужчина! Меня отец учил никогда не поднимать руку на старших, но ты ведь иначе не понимаешь. А свою женщину я буду защищать любой ценой!
  У отчима потекла струйка крови по шее. Но в его глазах плескалось что-то такое... Взглянула на вторую руку Сергея Анатольевича. Он держал её за спиной, и ножа поблизости не было.
  - Яр, берегись! - крикнула я прежде, чем он нанёс удар. Брызнула кровь. Я вскрикнула.
  - Вот видишь, я был прав, из тебя выйдет отличный руководитель, и силён ты! - кажется, в голосе отчима даже гордость прорезалась.
  - Так Мстислава сделай своим приемником!
  - Я б не против, но он не привык головой думать, только кулаками. Он - хороший исполнитель, а не мозг! А ты - хорош во всём! Недаром, сын военного!
  - А если я не хочу?!
  - Есть понятие - надо! Не всё в этой жизни лишь по нашему желанию происходит, иногда приходится идти на жертвы! Только ты сможешь всю мою шантропу вывести на путь истинный!
  Яр отступил.
  - Маша - моя!
  - Да я ж и не спорю. Но стать моим наследником ты обязан. Ради мамы, - он был спокоен, как удав. И не подумаешь, что ещё недавно с ножом кидался. Это было показное? Не проявление вспыльчивости или гнева, а он напал, чтобы Яр поставил его на место?
  - Не приплетай её сюда! - зло выплюнул любимый.
  - Она этого хотела.
  - Чтобы я бандитом стал?
  - Нет. Чтобы искоренил мафию, только так, чтобы люди исправились, а не убийствами.
  Яра перекосило.
  - Я подумаю... - и он развернулся к выходу.
  - Подумай!
  Сергей Анатольевич истекал кровью. Яр тоже был весь перемазан. Я подскочила к нему, проверяя, цел ли.
  - Я в порядке!
  Поверила. Нет повода сомневаться в его словах. Но и по внутренним ощущениям он не пострадал.
  - А отчим? Он же кровью истечёт?
  - Пойду помоюсь, будь тут как дома! Отчим тебя не тронет. Не бойся. Только меня он достаёт. Но если хочешь, пошли со мной.
  - Так нельзя! - заглянула в глаза любимого. - Где человечность?
  - В этом доме её нет, - спокойно ответил холодным тоном любимый. Уж не сломал ли его отчим? Но не стала это выяснять, подскочила к жене отчима. А Яр пошёл вверх по лестнице.
  - Где у вас аптечка? Есть спирт? - обратилась к единственной женщине.
  Она молча ушла. А я кинулась пока перевязывать раны тем, что было под руками, разорвав скатерть на бинты. И пусть отчим козёл, но он - живой козёл. И я не допущу, чтобы он умер потому, что ему вовремя не оказали помощь. Страха больше не было.
  - Смотри, какая жена должна быть! - сказал Сергей Анатольевич второму сыну. - Гордая, величественная, при этом хрупкая, когда надо, но сильная, если жизнь заставит!
  - Мстислав, нужна твоя помощь! - велела я брату жениха, не обращая внимания на слова раненого.
  Тот нехотя встал, подошёл. Такое ощущение, что ему всё равно, пострадает ли кто из родных. Бесчувственные чурбаны! И Яра туда же тянут! Ладно, я тоже могу быть непробиваемой!
  - Держи! - выдала брату скатерть рывком. Часть еды улетело на пол.
  - Слишком командует, - скривился братец. - Не люблю таких.
  - А кого тебе надо? Тихоню, которая слово поперёк не скажет?
  - Вот-вот!
  А я смутилась. А ведь донедавна я именно такой и была.
  - Чтоб суп варила да помалкивала. Да встречала с улыбкой!
  - Типа Камиллы? - спросил Сергей Анатольевич.
  - Да, Камилла вполне меня устраивает... - и так он это сказал, что я тут подумала, что между ними что-то есть.
  Сергей Анатольевич больной рукой с вилкой врезал сыну, вогнав ту ещё глубже.
  - Как ты мог!
  - Она сама пришла ко мне!
  - Мразь! Мог бы сказать мне, а её выставить.
  - Думаешь, я - единственный? Твой Яр не лучше!
  - Неправда! Он не спал с ней, - вступилась за любимого. - Да и старался дома не бывать из-за неё... - сдала я мачеху с потрохами.
  Тут как раз она появилась с сундучком с красным крестом на крышке.
  Ой, что будет!
  В руках у женщины находилась и бутылка горячительного. Выхватив у неё из рук бутылку, я кинулась обратно к раненому.
  Ещё в школе у нас были курсы оказания первой помощи. Причём довели всё до автоматизма, что могли среди ночи поднять и дать мне раненого. Школа наша при больнице была. Вот туда к раненым мы и отправлялись на практику. Крови я не боялась. Поэтому и занялась обработкой ран, пока бандит не обратил внимание на свою жену. Надо отвлечь. А не под горячую руку потом разберутся.
  Заставила Мстислава выдернуть вилку, обработала рану, составила сломанные косточки, хоть и не люблю во внутренностях копаться, а куда деваться? Велела держать неподвижно почти что деверю. Свёкр лишь морщился, но не пискнул. Зашила, наложила повязку, потом шину.
  - Вам надо в больницу.
  - Зачем? - искренне удивился он.
  - Я - не лекарь и не целитель.
  - И что? По-моему, неплохо справилась.
  Я взялась за вторую руку. Там, благо, кости оказались целы. Да и на обработанной руке были б тоже, если б не удар под дых сыну.
  - Ну и зачем это всё?
  - Мафии нужна сильная рука, иначе сломают. Особенно, если у тебя есть слабость - любимая женщина.
  - Почему вы сами не возьмёте всё в свои руки?
  - Я взял, но у меня нет того, что есть в сыне.
  - Чего же?
  - Военных кровей.
  - И чем же военные отличаются от остальных?
  - Они умны и сильны. Я же пробивал своё место силой и кровью.
  - Неужели вы сыну желаете такой же участи? Чтобы его руки были по локоть в крови?
  - В отличие от Мстислава, он этого не допустит. Именно потому, что он не такой.
  - Но... А вас не смущает, что Мстислав рядом и всё слышит?
  - Мстислав пробовал быть моей правой рукой. Закончилось это плохо. Лишился почки и еле спасли.
  - Я не хочу идти по стопам отца, - вставил своё слово тот, о ком шла речь.
  - Именно поэтому идёшь?
  - Да нет. Я поступил на юридический. Надо же иметь свои связи в этой сфере.
  Я закатила глаза. Такое ощущение, что эти мужики не наигрались в детстве в войнушку. Только игрушки у них - человеческие жизни.
  - А что по поводу договора? Я так поняла, что ты, Мстислав, обручён с Леной?
  - Да на кой она мне нужна. Яблочко от яблоньки недалеко падает... Её мамаша - та ещё стерва. Аферистка знатная.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Да она ж продала этот дом... - ответил Сергей Анатольевич. - Вначале замуж за твоего отца вышла, потом его отравила... На операцию подбила... Дом продала... Не знаю, конечно, где она нашла того лекаря, что взялся за операцию твоему отцу. Это не лечится, понимаешь... И деньги на операцию не нужны были. Вот ты - другая. Я давно наблюдал за тобой.
  - Вы наблюдали за мной?
  - Да. Думал, правда, забитая девочка, под стать Мстиславу. А ты ловко притворялась.
  - Ничего не притворялась! - возмутилась я. - Просто считала, что она меня любит, пусть и по-своему. Хочет, чтобы я хорошей хозяйкой стала... Пыталась угодить...
  - Значит, Яр сорвал твои блоки?
  - Какие блоки?
  - Быть скромницей и послушной девочкой.
  Я обиделась, вот правда! Неужели моё поведение совсем не вписывается в рамки приличий?
  - Ты похожа на мать Яра и Мстислава. Та тоже была скромная, но настоящая женщина. Знала, как угодить мне. В мои дела не лезла, но в то же время всегда была опорой и поддержкой. И никогда не позволяла никому помыкать собою. Гордая и гибкая.
  - Яр говорил, вы её любили.
  - Таких женщин все любят. Никогда не думал, что она согласится выйти за меня.
  - Мама была замечательная! - поддакнул Мстислав.
  Я вздохнула. Вот теперь это похоже на семейный вечер. Взглянула на затаившуюся мачеху Яра. Она злилась, сжимая кулаки.
  Почти свёкр бросил на неё брезгливый взгляд.
  - Иди сюда! - велел он.
  - Нет!
  - Подойди!
  - Не хочу!
  - Мстислав сказал, что спал с тобой!
  - Он врёт!
  - Яр тоже спал?
  - Н-нет! - похоже, она поняла своё положение.
  - Кто ещё спал?
  - Никто, кроме тебя...
  - Да неужели?
  - Мстислав, пушка у тебя с собой?
  - Да.
  - Отлично! Будешь моими руками, - выдал главарь семейства. От этих слов мачеха стала бледнее мела. И потихоньку по стеночке поползла к выходу. - Стоять! - рявкнул муж. - Как считаешь, сколько нужно времени, чтобы достать пушку?
  Раздался выстрел. Рядом с мачехой, возле её уха красовалась дырка. Ну и семейка! Появилось желание самой удрать, пока не поздно. Но... Я не могла бросить любимого наедине с этими козлами. Не удивлюсь, если и Яра так пытались дрессировать.
  - Вольдемар! - гаркнул почти свёкр, вставая со своего места. На пороге появился здоровяк больше свёкра в плечах и по росту. - Ты тоже спал с Камиллой?
  Тот побледнел.
  - Н-нет, господин! - проблеял тот каким-то охрипшим голосом.
  - Хорошо. Бери её и тащи сюда! - неужели свёкр поверил ему? Я бы не стала.
  Вольдемар, не церемонясь, потащил.
  - Больно! Отпусти! - кричала мачеха, заливаясь слезами.
  Что с ней собираются делать? Душа ушла в пятки. Похоже, это показательная кара. Боюсь, мне не позволят уйти.
  Дальнейшее было похоже на кошмар. Куклу приволокли к столу. И свёкр командовал, как именно стричь жену. Её вначале обстригли, а потом обрили налысо.
  - Я б тебя ещё во дворе повесил на дереве, да боюсь, ты и двух часов не продержишься, околеешь! - бросил свёкр и плюнул на лысую макушку, растирая слюну по ней. Противно.
  Женщинам рубили косу за измену и если лишилась чести до свадьбы, обрекая её в лучшем случае на унижения, брезгливые взгляды, а в худшем, показывая тем самым, что эта женщина теперь доступна всякому. Порядочный мужчина пройдёт мимо, скривившись. А вот бандит может и решит развлечься... А позор ложился не только на плечи девушки, но и на её родителей, а также сестёр. И повезёт, если она - младшая и все сёстры уже замужем.
  - А теперь пошла подписывать бумаги о своей смерти в связи с постригом в монахини! - велел Сергей Анатольевич. - Хотя... Я б тебя на улицу выпустил, пусть бы на тебя вся падаль сбежалась бы... Но в честь прибавления в семье не стану этого делать, - и многозначительно взглянул на меня.
  Боги, куда я попала?
  Яр пришёл, когда мачеху увёл тот самый Вольдемар. Ему было велено отвезти женщину в монастырь.
  Столовая была похожа на поле битвы. И я, молча, стала прибирать этот ужас.
  За этим занятием меня и застал Яр.
  - Что здесь происходит?
  - Ничего! Твоя мачеха умерла. Не вынесла наших разборок, - спокойно сказал Сергей Анатольевич.
  Он окинул столовую беглым взглядом и подошёл ко мне.
  - Поехали, Маша, у нас ещё куча дел. Познакомилась с моими родными и хватит!
  А я успела прибрать лишь волосы да кровь. А вот до скинутой еды не дошла.
  Кивнула и молча пошла на выход, оставив всё.
  Договор в руках отчима вспыхнул огнём и осыпался пеплом. В глазах тоже мелькнул красный огонёк и погас. Похоже, и здесь волшба. Куда ни плюнь - одни колдуны. Да я не против, разве что мачеха никогда в этом уличена не была, наоборот, считала всю волшбу - происками дьявола.
  Моё платье, стоило нам подойти к мотоциклу, вновь превратилось в порты. Интересно, я сама этим управляю или Мара?
  По дороге обратно, молчали. Но заехали ко мне домой. Решила у Лены узнать, где мачеха, может передачку взять.
  Лена на стук не ответила, и свет в её комнате тут же погас. Ладно. Я своими ключами открыла. Дома сумрак. Занавески все закрыты.
  - Лена? Ты здесь? - решила оповестить пусть и не родную, но сестру о своём приходе.
  - Маша? - обрадовалась она, сбегая по лестнице. Обняла.
  А мне жаль её стало, она ж не виновата, что в такой семье родилась.
  "Виновата. Душа дитятка сама выбирает родителей, у которых хочет воплотиться," - Мара дала о себе знать.
  "Значит, она станет такой же? Яблоко от яблоньки..."
  "Это уже будет её выбор, если станет".
  "Всё то, что сегодня про мачеху сказали, правда?"
  "Тут я тебе не помощник. Тебе решать".
  - А это кто? - спросила Лена, указывая на Яра. - Твой телохранитель?
  - Старший сын Многозлатова. И теперь уже - мой жених. Ты не представляешь, что я сегодня пережила... - и повела её в кухню. Захотелось с кем-то поделиться своими переживаниями. Лена не особо интересовалась моей жизнью, да и я откровенной не часто была, но вот если у неё передряга какая случалась, плакалась мне.
  - Жених? А как же тот...
  - Мстислав? Да не, он ничего так... Но... Ярослав дрался с отцом за право меня забрать, - я зыркнула на Яра, нахмурив брови.
  - Ой, мамочки! Ты что же, по рукам пошла?
  - Да нет, Мстислав с виду злобный, но женщин не бьёт и не насилует. Они сами к нему в постель лезут...
  Лена закусила губу.
  - После драки вот Многозлатов узнал, что Мстислав спал с его женой.
  - Ой! - Лена закрыла рот ладошкой. - Убил?
  - Нет. Налысо побрил при мне и в монастырь отправил.
  - Жуть!..
  Я кивнула. Яр рассматривал магнитики на холодильнике. А там был старый снимок мой с родителями. Почему мачеха его не убрала? Странно даже. Яр его снял и передо мной положил. Я заметила рану у него на руке.
  - Ты ранен?
  - Царапина!
  - Надо обработать! - и я кинулась к аптечке.
  Позволил обработать.
  Лена внимательно наблюдала.
  - Эх, жаль я толком не научилась оказывать первую помощь...
  - Так учись... Запишись при школе на курсы. Как учёба? - Лена поступила в какое-то крутое училище иностранных языков.
  - Плохо. Сессию завалила. До лета ещё есть время закрыть хвосты, но я вряд ли смогу...
  - Не вздумай сдаваться! Иди и учи!
  - Зачем я только послушалась мать! Надо было в среднее училище идти, может, хоть освоила б что-то...
  А я тут подумала, что обучение в ИнЯзе платное. Да и поступить без связей или денег невозможно. Видно, мачеха постаралась, уж не теми ли деньгами, что за операцию отцу полагались?
  - Тебе этот хоть нравится? - Лена кивнула на Яра, спросив шёпотом.
  - Он отца побил, значит, сильный. Сможет меня защитить, - обосновала свой выбор.
  - А как же чувства? Ты извини, я злорадствовала при сватовстве, не должна была...
  - Проехали...
  - Заканчивай! - показал на часы Яр.
  - Лен, ты знаешь, где сейчас матушка?
  - Ой, тут такое дело... - она замялась, явно не зная, как сказать. - А общем, её арестовали.
  - За что?
  - Там много пунктов. Махинации какие-то, подкуп, жестокое обращение с детьми, рабство... И это не полный список.
  Ого!
  - Это, наверное, какая-то ошибка...
  - Если бы! Не знаю, какие дела её с Многозлатовым связывают, но она точно с ним постоянно общалась. Однажды мы вдвоём даже заезжали к нему. Он, кстати, вот этот дом, что на этом снимке купил. А он честных дел не ведёт.
  Я вздохнула, скосила взгляд на Яра. Безразличен ко всему происходящему. Правда, полез в холодильник. Пустой внутри.
  - Есть, что поесть?
  - Где-то хлопья кукурузные есть... - подхватилась с места Лена.
  Да молоко достала такое, что хранится долго без холодильника.
  - А приготовить?
  Лена потупила взгляд.
  - Я не умею... - сказала тихо.
  На дворе уже смеркаться начало. А за закрытыми занавесками так и подавно темно стало. Я свет включила.
  - Что ты, - замахала сестра руками, - нельзя!
  - Маша, мы остаёмся здесь на ночь. Пойду вздремну. Вы тут поболтайте да что еды приготовили! Причём, сама чтобы не готовила, а указания давала! - и Яр отправился по лестнице наверх.
  - Страшно! Этот ещё опаснее, чем тот...
  - С чего ты взяла?
  - Ты видела его? Как взглянёт, так руки дрожать начинают. А если слово молвит, так душа в пятки уходит. Неужели ты не боишься?
  - Привыкла, - а что - после того "тёплого" приёма у отчима Яра остальное не страшно.
  Я всё же надеялась, что любимый не свяжет свою жизнь с преступниками. Мы приготовили несколько блюд, которые я расписала, как готовить, если вдруг Лена не запомнит.
  - Прибраться тут не помешает. Ты давно прибиралась?
  И поняла, что она не занималась уборкой.
  - Хочешь сказать, что с тех пор, как я в последний раз наводила порядок, никто не прибирался? - удивилась я. - Так, пылесос включить сможешь? А полы помыть? Ты замуж вообще собираешься? Вот я сегодня уже дважды прибиралась, причём в гостях. И второй раз у Многозлатова. Кровищи было... И его жена порядок в доме поддерживала. Никаких слуг! А ведь он в деньгах не нуждается...
  Лена чуть ли не плакала.
  Ладно, я пишу список дел тебе на девятицу. Выходных в поддержке быта не бывает. Разве что день стирки, когда тебе только собрать бельё, отсортировать, в машинку забросить, а потом развесить его. Но всё равно, и посуду помыть, и чайник поставить...
  Писала и краткие указания, где что брать, когда постельное бельё менять и так далее.
  И узрев исписанную тетрадь, поняла, что благодарна мачехе, что она заставляла домашним хозяйством заниматься. Успевала я и учиться и всё по дому делать. На гулянки, правда, времени совсем не оставалось. Зато Лена успела, надеюсь, нагуляться. Теперь пусть учится.
  Место заключения мачехи я всё же узнала, как и то, что она просила для передачки. Нашла всё по списку. Кстати, мачеха просила обратиться к Многозлатову, чтобы защитника хорошего прислал. Раз уж мы родственники теперь...
  - Ты попросишь у него за маму?
  - А должна?
  - Ну... Я вижу, тебе по душе жених...
  - Обещать не буду.
  - Прошу! - капризно сложила ладошки сестрёнка.
  - Не проси!
  - Разве мама мало для тебя сделала? - начала попрекать она.
  - Разговор окончен. Я пошла к жениху. К матушке съезжу, передам всё по списку, а поручение тебе она дала, вот и выполняй.
  Лена обиделась. Но она первая начала. Кажется, я перестала быть доброй.
  "Просто в тебе проснулось чувство справедливости," - вновь ответила Мара.
  "Но ведь это неправильно не помогать, когда просят".
  "Некоторые просят, чтобы избежать справедливость".
  Я поднялась на верхний ярус. Прошла в свою комнату. Увидела замок на двери. Холодок скользнул по телу. Вспомнились события, когда Яр выручал меня из плена. Мара права. Мачеха заслужила наказания. А Многозлатов и его люди - бандиты. Не по конам действовать будут. По бандитским законам. Вздохнула. Тихонько приоткрыла дверь, надеясь, что она не скрипнет.
  Яр спал на моей постели. На той же, на которой спала я - белая с красными цветами. Никто ведь не прибирал и не менял. Солнышко почти село. Подошла к окошку, наслаждаясь последними лучами золотистого светила. Красиво. А ведь оно даёт нам жизнь, потому и является нашим Богом. Также, как и Жива, и Земля-Матушка, и родители и Предки.
  То, что на кухне темно стало, а здесь ещё день. Золотой день. У меня была самая светлая комната в доме. Просто потому, что самая маленькая. Мне повезло. Выходящая на запад комнатушка под крышей стала моей. Отцовский терем теперь испачкан в крови, да и эта избушка принесла лишь одни страдания. Тётушкин дом будет всегда её домом. Хотелось бы свой терем иметь. Да одного желания мало. А я - продолжение своего мужчины. Мои желания - всего лишь продолжение его желаний и возможностей. На плечи легли тёплые руки. Прижалась к его груди.
  - Спал бы ещё... Я старалась не разбудить.
  - На заходе не стоит спать, голова разболеться может.
  - Как себя чувствуешь?
  - Уже лучше.
  - Что думаешь?
  - По поводу отца и его дела?
  - Ага.
  - Не знаю... Что думаешь ты? Ты останешься со мной, если я соглашусь?
  Такое решение пугало. Очень. Я ведь могу повлиять на его решение. Стоит только заявить об этом. Тогда он точно не вступит на эту дорожку. Но... Я лишу его выбора. Что, если его судьба как раз в этом состоит?
  - Я... - начала я отвечать. Скрипнула половица, выдавая, что мы не одни.
  Яр вдруг переменился в лице и рассмеялся. Злобно так.
  - Глупо тебе, женщина, думать, что у тебя есть выбор.
  И он впился в мои губы.
  - Братец не посмел тебя обесчестить, а я посмею.
  Стало обидно. Он задрал юбку. А в следующий миг Лена повисла на руке Яра.
  - Не смей обижать сестру! Слышишь!
  Похоже, в лесу что-то сдохло.
  Яр легко отцепил Лену, но и меня не тронул.
  - Пошли! Нам пора. Скоро стемнеет.
  Зачем он это сделал? Неужто проверял Лену?
  - Не едь с ним... - уцепилась сестрёнка за меня. - Мы сможем вдвоём освободить тебя от Многозлатовых... Сходим в храм, попросим защиты... И за маму не проси. Ты права, не стоит быть должной такому человеку... У меня есть кое-какие сбережения на чёрный день... Уедем, куда глаза глядят... Нас не найдут...
  - Благодарю, Лен! Я не одна в этом мире. У меня есть сестра. Настоящая! Я поеду, надо матушке передать свёрток.
  - Но...
  - Не переживай за меня. Я справлюсь, - и я обняла сестру. - Если что - звони.
  И я оставила её в своей комнате, а сама побежала за Яром. Понимала, что он несерьёзно всё то говорил. А может, целью было не испытание Лены. А нашей пары? Хочу ли я быть с таким человеком, которого не интересует моё мнение.
  У двери встретилась с Яром. Помог мне молча надеть тулуп, взял из рук свёрток для мачехи и вышел.
  На секунду появилось сомнение. Не бросить за ним, а замкнуть дверь, остаться. Но я тут же его отринула. Это мой мужчина. И что бы ни пришлось пережить, мы пройдём это вместе. Испытания и тяготы поделим пополам, вкупе с радостью и счастьем, которое несомненно тоже будет!
  * * * * *
  Камера предварительного заключения находилась недалеко от кольцевой дороги. Видно, заключённых перевозят именно ею. А что, если преступник намерен удрать? И у него всё вышло? Передвигаться на окружной железной дороге довольно быстро. Там, правда, камеры везде. Но... для преступного мира нет ничего невозможного. Что, если кто-то помогает. Наверняка у того же Многозлатова есть свои люди везде. Как далеко простираются его щупальца?
  А что, если... если тот сошедший с рельса поезд - дело рук такого вот преступника?
  По телу прошёлся холодок. Я вздрогнула, прижалась крепче к спине любимого, ведущего мотоцикл.
  - Что такое? Вспомнила, как я приставал? Прости, но только наедине ты видишь меня настоящего. Я привык скрываться под маской отчуждённости или бандита. Теперь ты знаешь.
  - Значит, тот говор бандитский...
  - Да, именно мой. Мама терпеть не могла, когда я так выражался. Запрещала мне играть с друзьями Мстислава. Но... запретный плод сладок.
  - Значит, ты хулиганил вместе со всеми?
  - А то. Стёкла бил, пока раз меня не поймали. Да хозяин того дома оказался стекольщиком, забрал меня и отвёз якобы к стражам. На деле ж - на свой завод по производству стекла. Показал, как стекло делают и заставил отработать все ступени на этом заводе, сделав сто стёкол. Больше я не бил стёкла, - Яр хмыкнул.
  - Так может... - я намекнула, что всех надо было ребят туда, на завод, отправить.
  - Интересная мысль. Обмозгую.
  - Что думаешь насчёт предложения отчима?
  - Я вижу лишь два пути: отправить их воевать за Родину или сделать стражами, и второе - дать им ремесло. Первое - проще. Но... как бы ни продались.
  - Значит, всерьёз рассматриваешь предложение отчима, - сделала я вывод.
  - Да, из-за мамы.
  - А учёба? Тебе ж диплом надо написать да защитить...
  - Отчим не гнал со сроками. Так что... пока всё по плану. Если только ты не передумала.
  - Это ты о чём?
  - Ну, я довольно часто буду играть мерзавца. И с тобой могу обращаться так же...
  - Нет.
  - Что нет?
  - Ты не будешь подавать плохой пример своей банде.
  - Эк, ты повернула, - хмыкнул Яр. - Ты права. Никогда отчим себе не позволял разговаривать с мамой в таком тоне. Знаешь, даже у бандитов есть святое - семья. Разборки разборками, а переступил порог дома - и всё, ты уже другой.
  - А другие могут похитить твою семью, если знают, что она тебе дорога?
  - Могут. И пытать тоже...
  Я сглотнула. Страшно.
  - Поэтому я и пытался вырваться из этого круга общения.
  - Но ведь ты всё ещё можешь.
  - Могу. И вырвусь.
  - Но...
  - Но это не отменяет того, что я сказал. Мафией можно управлять удалённо.
  - И всё контролировать?
  - Отчим хотел, чтобы я возглавил. Пусть и дальше ими управляет. А я буду им управлять.
  - Хитро!
  - Ага!
  - Ты молодец!
  Промолчал.
  - Я не буду с тобой нежен и ласков при посторонних. Никаких чувств! Поняла?
  - И в училище?
  - Ты - моя невеста. Но разве мы на людях как-то проявляли свои чувства?
  - Ты - нет.
  - Вот и дальше так же будет, - поставил перед фактом.
  - Я поняла.
  - Так что?
  - Ты о чём?
  - Будешь моей невестой и женой?
  - Так уже невеста. Женой буду.
  - Хорошо. Почти приехали.
  Муж не стал заходить в СИЗО*. Сказал, что будет ждать меня в военном ведомстве. Надо кое с кем повидаться.
  И я отправилась с передачкой сама.
  - Здравствуйте, - поклонилась, войдя внутрь.
  - Здравствуй! Ты к кому?
  - К мачехе.
  - А мачеха у нас кто?
  - Жарова Анастасия Петровна.
  - А, эта... Иди, деточка, отсюда. Не следует тебе здесь находиться, - сказал дедок, что на вахте сидел.
  - Меня сестра просила передать ей вещи.
  - Оставь, передадим.
  - Но... Мне надо с ней поговорить. К ней можно?
  - Вообще-то нет. Даже защитника запрещено иметь, кроме державного.
  - Но мне надо. Прошу...
  Дедок вышел ко мне, открывая проход.
  - Ладно, иди. Я вызову её на встречу. Но учти: всё будет записываться на камеру. Поэтому не болтай лишнего. Хотя...
  - Что?
  - Очная встреча - это неплохо. Не придётся тебя в суд вызывать. Вот, возьми список вопросов, которые неплохо задать твоей мачехе.
  Я пробежала список.
  - Значит, вы знаете про махинации с домом...
  - Знаем.
  - А я только сегодня узнала...
  - Ваш дом - не первый и не последний.
  - Что это значит?
  - Что за последние пять лет ещё пять мужчин, ставших мужьями Жаровой умерли, а дома были проданы. К слову, она уже не Жарова.
  - Ого! А кто же?
  - Семицветикова Анастасия Петровна.
  И я на поклон к мачехе явилась? В чём я хотела признаться? В том, что солгала, что моим женихом является Яр? А стоит ли это делать? Она - искусная обманщица. Наверняка использует эти данные против меня или Яра. Или про то, что сговорилась с женихом, чтобы он меня вытащил из заключения? Может сказать, что бандиты были наёмные? Разыграли мачеху? Она не поймёт. Но признаться надо в обмане. Хотя чувства вины я уже и не испытываю.
  Меня привели в комнату, отделённую решёткой.
  - Ваш свёрток сперва проверят, - сказал дедок.
  - Хорошо.
  - Ждите. Сейчас приведут.
  Мачеха явилась через минуту. Исхудалая, с синяками под глазами.
  - Ты?
  - Приветствую тебя, матушка!
  - И тебе доброй ночи! - зло ухмыльнулась она.
  - Чего явилась?
  - Тебе передачку привезла.
  - Я Лену просила, а не тебя, - и столько досады в голосе. Может, она пыталась повлиять на Лену?
  - Лена сидит в доме и никуда не выходит. Боится.
  - Как она?
  - Похудела. Еды дома, кроме хлопьев и долгоиграющего молока не было. А готовить она не умеет. К самостоятельной жизни не приучена, - вынесла я заключение. - Благодарю, матушка, что научили меня всему.
  - Я тебя не учила.
  - Ты права, матушка, я всему училась сама, хотя чему-то мама научила.
  Скривилась, будто лимон съела.
  - Принесла и вали! - грубо сказала она. Бандитский жаргон проклёвывается?
  - А знаешь, матушка, не ожидала я от тебя такого. Хорошо, что мой жених предложил ту авантюру.
  - Твой жених? Авантюру? Да он два и два не сложит.
  - Обижаешь! - это я уже за Мстислава заступаюсь. - Он, между прочим, в училище поступил!
  Мачеха закатила глаза.
  - Ага, поступил, так же, как и Лена.
  - Это ты о чём?
  - Это ты у нас умная, шибко, а Лена дура дурой. И в кого такая... Верно, в её папашу пьяницу! Она сама б не поступила.
  - Ну так на платное ж поступала...
  - Ты тоже дура? - зло бросила она. - Даже на платное поступают, сдав экзамены. И хоть легче поступить, но знания иметь надо. А ей репетиторы все побоку были.
  - Хочешь сказать, что купила поступление?
  Мачеха фыркнула.
  - Не твоего ума дело. Так что ты там про жениха сказывала?
  - Я обманула тебя, матушка, договорившись с женихом, - сознательно не стала называть его имени. - Он и заявился в ночи с друзьями, - ну а что, Мстислав, хоть и брат, а друг Яру. А если воспринимать именно Мстислава, как жениха, то и точно, с друзьями явились. - Напугать тебя решили да меня забрать с вещами.
  - Дура ты! Я берегла твою честь, а ты...
  - Берегла? - удивилась я. - То-то ты позволила ему делать со мной всё, что захочет.
  - Значит, вы разыграли твоё изнасилование?
  - Ты позволила этому случиться.
  - Так не случилось же, - ухватилась она за соломинку.
  - Не благодаря тебе. Мне тут будущий свёкр много сегодня рассказал, да до конца не верила я.
  - И что же?
  - Что дом, в котором он живёт, не по конам получен, - и я тут замерла, осознавая сказанное. А раз не по конам, значит, я могу через суд оспорить его продажу. Вот только зачем он мне? А вдруг, под домом трупы есть? Бр...
  - И что? Всё по документам. Продавал твой дом отец. Не я.
  - Но ты его обманула!
  - Что он умирал? Нет.
  - Ты его отравила!
  - Это недоказуемо. Он мог принять яд где угодно! Выпил чай и готов!
  - Значит, ты в чай подсыпала яд?
  - Я такого не говорила!
  - Всё равно! Как ты могла? Скольких человек ты убила?
  - Они умирали сами.
  - Да? Этим ты оправдываешь свою совесть? Хотя... Она у тебя разве есть?
  - Где деньги, полученные за продажу нашего дома?
  - Нет их, их на операцию отдали.
  - Которая не состоялась! А значит, никакие деньги не тратили...
  - Почему ж тогда сы в той халупе живём? Были б деньги, жильё нашли б получше...
  - А как же твои новые мужья? Как ты с ними жила? Если с нами жила?
  - Ну, через день жила...
  - А говорила, что на работе задерживаешься... На последней электричке не поедешь - страшно... Или работа - тоже ложь?
  - У самой рыльце в пушку. Не удивлюсь, если и раньше лгала мне. Задерживалась она по учёбе, небось по мужикам ходила...
  - Как ты можешь?
  - Могу! Сама вон суть свою наконец-то показала. Всегда такая покорная, аж до тошноты.
  Ужалила!
  - Я старалась добиться твоей похвалы. Хоть когда-нибудь... Считала, что ты лгать просто не умеешь, поэтому правду мне говоришь. Но я тебя любила.
  - Любила? Не смеши!
  - У меня никого больше не осталось, кроме тебя с Леной!
  - Просто ты боялась остаться одной. Страх - это не любовь!
  - Возможно ты права. Но ты мне всегда лгала!
  - Неправда! Когда говорила, что ты - бездарь, то именно так и думала.
  - Ты всё передала, что я просила?
  - За исключением Многозлатова.
  - Лена не связалась с ним?
  - Смеёшься? Она боится свет зажечь в доме, к двери подойти. Считаешь, что пойдёт к нему на поклон?
  - Дочка, - вдруг подобрела мачеха, - ты извини, что так резко! Я правда, любила тебя...
  - Мерзко! - я встала со своего стула. - Прощай, матушка!
  - Ах ты стерва! Я в неё столько вложила, позволила учиться, помогла поступить! А она!..
  - Да? Именно поэтому ты даже не знала, в каком училище я учусь?
  - Ловко ты обвела меня с женихом! Я ведь своё благословение дала...
  - Мне оно не нужно! Да и сватовство недействительно! Многозлатов сжёг бумаги, когда узнал, что я уже совершеннолетняя...
  Мачеха задумалась. Неужели просчиталась? Забыла, когда у меня день рождения? Но тут, похоже, до неё дошло, что она сосватала свою дочь. Побледнела, затем покраснела.
  - Жаль, что сжёг... - это она о Лене? Посчитала, что такое замужество той не помешало б... -Значит, ты и тут выкрутилась! Гадина!
  Я лишь криво ухмыльнулась. Нет смысла больше ей ничего говорить. Может, зря про сгоревший документ сказала? К слову, надо будет спросить у Яра, может, следовало новый договор заключить?
  И я шагнула из комнаты. С меня довольно. Я сказала ей даже больше, чем планировала. И совесть моя чиста. Яру не нужно больше отбывать наказание.
  Подходила я к оговоренному месту раздражённой. Как я могла быть так слепа? Верила в мачеху. И как Яр должен перевоспитать бандитов? Ладно ещё детей, но взрослых... Как? Некоторым и жизни не хватит, чтобы исправить содеянное, а ведь вначале ведь надо осознать. И потом потихоньку учиться быть иным. Шаг за шагом.
  Я вошла в соседнее здание.
  - Здравствуйте!
  - Здравствуй, ты к кому?
  - Ярославу Соколову.
  - У нас такой не работает.
  - Он час назад пришёл. Мы договорились, что я зайду за ним.
  - А, - вахтёр посмотрел данные на вычислителе. - Вы правы. Соколов приходил. Входите. Кабинет минус 302. Садитесь в подъёмник, по коридору налево. Там выберете -3 ярус.
  Минус? Ничего не понимаю.
  На деле оказалось, что надо спуститься. Кнопки подъёмника были до минус десятого яруса. Ого!
  Постучав в нужный кабинет, заглянула внутрь.
  - Можно?
  - Маша, входи, - Яр подскочил со стула. - Познакомься, это Борис Григорьевич! А это моя невеста - Маша.
  Он представил меня мужчине лет шестидесяти с полностью седой головой и длинной бородой. - Очень приятно, - я склонилась в поклоне. - Здравствуйте! А вы, случаем, не друг его отца?
  - Да, друг. Оказывается, вы так много знаете...
  Я смутилась. Ну, не то, чтобы много... Яр не особо откровенничает.
  - Я так понимаю, у вас друг от друга тайн нет? - уточнил Борис Григорьевич.
  Мы помотали головами.
  - Отлично! Тогда продолжим...
  И он вновь стал обсуждать с Яром какой-то захват земель. На столе развёрнута голографическая спутниковая карта Тульской губернии.
  Я мало что понимала. Да и поняла, как устала. Поэтому просто прилегла на свободный стол. Потом меня куда-то несли. Но так приятно и уютно, что просыпаться не хочется.
  
  Часть 3 Небесное деяние богов.
  
  А утром солнышко разбудило меня в незнакомой комнате. Рядом спал одетый Яр. Сутки закончились. Остался ещё один выходной. Наш выходной. Мы ведь успели все дела вчера сделать!
  - Проснулась? - Яр открыл глаза и начал вставать.
  - Ты ещё поспи...
  - Нет, пора вставать.
  - А разве у нас ещё дела остались? - удивилась я. Не хотелось думать, что он продолжит общение с Борисом Григорьевичем. Не потому, что не понравился, просто... хотелось побыть с Яром наедине.
  - Да. Поехали поженимся...
  - Что? - выпала в осадок я.
  - Ты ж вчера согласилась...
  - Согласилась выйти за тебя...
  - Ну, ты ж была не против, когда тётя предложила пожениться сразу...
  - Так ты оказался не в восторге.
  - Я наказание ещё отбывал. Ты ж поговорила с мачехой. Значит, больше никакого чувства вины и наказания?
  - Ну да.
  - Рассказала? - уточнил он.
  Кивнула.
  - Поехали жениться?
  Я вздохнула.
  Он запрокинул меня на спину, заглядывая в глаза. Потемневший взгляд, в котором отражаюсь я. Отчего ж так боюсь стать его женой, если люблю до безумия и жизни без него не представляю?
  - Не хочешь?
  - Боюсь...
  - Меня?
  - Нет... Всего этого свадебного действа, что сделаю что-то не так... Того, что после...
  - Так нам пожениться надо, клятвы дать, а остальное - погодим до Купалы... А может, тётя дотянет...
  - Ох, Ярушка... А как же свадебный наряд? Я ж тебе рубаху так и не сшила... Правда, свадебная у меня в приданом есть, но её под тебя подогнать надо...
  - Вот и поехали. Сперва в училище, потом к тётушке.
  - А девочкам скажем? А кого пригласим?
  - Никого!
  - Они обидятся.
  - Ну так на полноценную свадьбу всё равно нет времени. А потчевать чем их станем?
  - А Лену? Она ведь родственница...
  - Не кровная. У меня из кровных брат только да тётушка.
  Я озадачилась. Тянуть со свадьбой не стоило. Иначе придётся отложить ещё на одно лето.
  - Ладно, поехали в училище. Ребятам скажем, спросим их совета, - не сдалась пока я.
  Яр улыбнулся и, чмокнув в губы, встал с меня.
  Мы находились в каморке дежурного, поздоровались с Солнышком, даже зарядку сделали вместе. Иногда сталкивались и смеялись.
  А когда вышли из каморки, нас даже чаем напоил дедок.
  - Какие вы молодцы, встаёте с восходом Солнышка, - одобрил дедок. - Сейчас молодёжь редко когда поднимается в несусветную рань, как они говорят. А потом жалуются, что ж сил нет, чтобы все дела переделать... - ворчал он, вызывая у нас улыбки.
  Если вспомнить Лену, то она вставала минут на сорок позже меня, когда я уже все дела утренние переделаю, завтрак разогрею или сварю. И еле вставала. Потом долго не могла собраться, еле двигаясь. И на электричку часто опаздывала. Прибегала в последнюю минуту. Ей, правда, мачеха, такси нанимала, чтоб домчать до платформы. И Лена обычно трещала без умолку всю дорогу. Но мы редко когда пересекались, ведь я училась на заочном. А она каждый день. Я тогда ворчала, что она не даёт мне решать или делала вид, что слушаю, иногда вздыхая или охая, а сама решала, потому что дома мне в будни не давали ни минутки передышки, а письменные работы не сделаешь, если пылесосишь или готовишь.
  Вот и сейчас радовалась, что встаю с восходом. Столько дел можно успеть переделать.
  Позавтракав, мы поблагодарили за гостеприимство и поехали в училище.
  - Яр, а о каком захвате земель ты говорил вчера?
  - Обсуждал с дядей Борей мафию. Военные знают, где, кто и чем занят, как проходят отмывки денег и прочие схемы. Вот, захват сфер влияния мы и обсуждали.
  - Но военные мафию не трогают.
  - Ну почему же, периодически на каторгу шлют, только толку от этого немного. Если после каторги вернуть домой этого бандита, то он попадает под того же босса, ну или другого, если уже сменился. Мафия поддерживает порядок на своей земле, а когда очередную шишку осуждают, начинается кровопролитие между бандитами за передел сфер влияния. Тогда и обычные люди страдают. Поэтому сажают простых исполнителей, а шишек обычно не трогают.
  - А почему каторжников не переселят? Может, они семьи заведут новые, исправятся?
  - Ну, некоторые действительно за время каторги сближаются с местным населением. И кто-то заводит семьи. Ты ведь знаешь, что при осуждении наступает как бы смерть для человека. Поэтому женатики и замужние становятся холостыми и пока не отбудут наказание, отношения запрещены. Но потом они могут создать новые семьи.
  - То есть, твоя мачеха теперь как бы начнёт с чистого листа?
  - Ну, если раскается и исправится, то да. С женщинами сложнее. Они ж хранят образ первого своего мужчины. Поэтому они, если раскаиваются, то идут уже как вдовы. Но и вдовы могут найти себе пару среди таких же вдовцов.
  - Выходит, твой отчим вдовец?
  - Да. Его первая жена умерла в родах. Дитятко тоже не удалось спасти. Потом вот с мамой прожил много лет. И вторая жена умерла...
  - В родах?
  - Да. Прямо, злой рок какой-то. Но... отчима так наказали...
  - Но ведь Мстислава она родила...
  - Да, родила. Но Мстислав, на самом деле не сын отчиму, хотя он с ним с рождения. Мама в тягости уже была, когда отец умер. Потому и согласилась за отчима почти сразу замуж выйти.
  - Но отчим сказал, что в нём нет военных кровей...
  - Он считает его своим сыном. Да и записан на него. А больше детей у него не было.
  - Ты знаешь, что Мстислав спал с Камиллой?
  - Нет, не знал.
  - Ему твой отчим заехал по лицу кулаком. А если б знал, что тот не родной?..
  - Он не должен узнать. Мама была ему верна, но всё же обманула со Мстиславом. Поэтому если он узнает об обмане... Перестанет верить женщинам вообще.
  - Я поняла. Да и с вами что станет?
  - Не знаю, ты видела, как он ко мне относится. Почти как к родному. Но это потому что я сын его любимой женщины. Она для него идеал и любимая до сих пор.
  Я вздохнула. Как всё сложно.
  - Надо было сказать. Думаю, он бы всё равно женился на вашей маме.
  - Она узнала уже после того, как замуж вышла.
  - Так может, Мстислав всё же его сын?
  - Он семимесячным родился, хотя и весил около трёх безменов*. Мелковат был...
  - А ты?
  - Я с аршин* родился в срок с полпуда* весом.
  Я улыбнулась, прижалась крепче к любимому.
  - Думаю, что Мстислав всё же сын отчима. Он на него похож даже чем-то.
  Хмыкнул. И тут мы въехали на стоянку около общаги. Так быстро домчались, что я и не заметила.
  - Иди, собирайся.
  - Мне ты нужен.
  - В общаге нельзя...
  - Но мы же женимся...
  - Вот и поговори со своей надзирательницей. Уверена, она всё поймёт...
  Уууу! Я надула губки.
  - Встречаемся через полчаса у тебя в общаге. Выбей мне пропуск, будь добра.
  И мы расстались. Войдя в свою общагу, я налетела на подруг.
  - Вы куда?
  - Хотели по лавкам походить.
  - Погодите!
  - Ты с нами?
  - Нет, но мне надо с вами поговорить. Но сперва...
  Я подошла к охраннице и наклонилась к её уху.
  - Прошу вас! - сказала уже вслух.
  - Не положено!
  - Вы можете поприсутствовать. Честно... ничего такого!
  Она зыркнула на меня, будто оценивая.
  - Ладно, я приду с ним.
  - Да и девочки будут... - я показала взглядом на Милу и Дашу.
  - Вы будете? - уточнила у них охранница.
  И они, не зная, где должны быть, закивали.
  - Ладно, идите.
  - Благодарю!
  Я девочек подхватила под локотки и потянула в нашу комнату.
  - Рассказывай.
  Пришлось рассказать. Быстро и в общих чертах. Лишь про то, что тётя умирает и может не дотянуть до Купалы. Про разборки с отчимом и мачехой - молчок. Они уже знали, что мы оба совершеннолетние и мачеха не вправе указывать, за кого нам замуж выходить. Ну а про отчима Яра они и ни слухом, ни духом.
  - Понятно. И нас ты не зовёшь? - спросила Мила.
  - Я бы позвала, если б городе была свадьба. Но мы далеко поедем. На мотоцикле... Там больше двоих не влезет... Ну и стол не накроем... Всё как-то слишком быстро и сумбурно.
  - Так давайте наймём автобус? - предложила Даша.
  Я вздохнула. Вот, столько всего надо продумать. Я к этому совершенно не готова.
  - Ты не хочешь нас видеть на своей свадьбе? - восприняла на свой счёт Мила.
  - Ну что ты! Я просто не готова к ней. Девочки, у меня поджилки трясутся.
  - Так давайте отложим, куда торопиться? - предложила Мила. - Подготовимся все вместе, а через месяцок поженитесь... Как раз Комоедица будет...
  - Тётушка...
  - Ах, да, умирающая тётушка.
  - Ладно, девочки, давайте так, мы поищем автобус в сети. Может, можно заказать...
  Мила уже включила вычислитель и полезла в сеть.
  - Ещё надо что-то со столом сделать...
  - Беру на себя! - вызвалась Даша. И тоже села за вычислитель, подключаясь к нему через свои часы.
  Я же полезла за приданым. Сорочку нашла непрошитую, безразмерную. Приготовила и себе наряд.
  - Вот и ваш жених! - на пороге комнаты появилась охранница с Яром. - Девочки, вы тут будете? Не позволите лишнего этой парочке, пока они не поженятся?
  - Конечно нет! - хором ответили девочки, отрываясь от вычислителя. - Яр, где выкуп за невесту?
  - Какой выкуп? - удивился жених.
  - Как какой? Косу выкупать будешь?
  Яр побледнел. Похоже, такого нападения он явно не ждал.
  - Девочки, ладно вам, пошутили и хватит! - пошла я на мировую. Не тут-то было. Девочки перегородили дорогу нам.
  И тут у меня что-то щёлкнуло. Так нельзя! Должны быть родители, посажённые родители и со стороны жениха, и со стороны невесты.
  - Девочки, обождите, дайте переговорить с женихом, - подскочила я. Девочки, на удивление расступились.
  Мы прошли с Яром к окну.
  - Яр, без родителей нельзя. Знаю, у тебя есть матушка... Та, кто её заменил. Но и батюшка тоже есть... Ты ведь вчера к нему ходил... Раз уж отчима не приглашаем. Да и девочек на свадьбу я всё же пригласила. Решили автобус нанять, что отвезёт нас к нужному храму.
  - А ты кого сделаешь посажёнными родителями?
  "Мара?"
  "Я приду..."
  "Благодарю!"
  "Не стоит".
  И... Лёвушкин.
  - У тебя есть номер Лёвушкина?
  - Есть! - Яр улыбнулся и принялся звонить, выходя из комнаты.
  - Погоди, Яр, давай мерки сниму. Мне подогнать надо!
  Остался стоять посреди комнату, набирая номер.
  А я снимала мерки.
  Он как раз поговорил с Лёвушкиным, спросил у Милы, сидящей за вычислителем, когда заедем.
  - Через два часа!
  - Я слышал, - ответил преподаватель, ставшей мне, по сути, вторым батюшкой.
  И распрощались они.
  - Я пойду, надо подготовиться. А то выкуп здесь, понимаешь ли... - хмыкнул Яр. - Да и ребят приглашу.
  - Отлично! Если тебе не трудно, Любомира и Алёну позови. Ладно?
  - Ладно, - согласился любимый и ушёл.
  * * * * *
  Через час прибежала охранница, спрашивающая позволение пропустить Алёну. Девочки встретили её и проводили. Я наспех подшила рубаху и подружки взялись за меня.
  - Ну вот, свадьба... Мы ведь не планировали...
  - Даже не думай об этом, поняла? - пригрозила Мила.
  Девочки нашли свои праздничные наряды, благо, форма у нас праздничная совпадала с народным костюмом, принятым на свадьбу. Я облачилась в свадебную сорочку. Покраснела до кончиков ушей. Пусть всё будет прекрасно!
  Когда девочки узнали, что украшений у меня нет, то полезли в свои ларцы. Алёна тоже убежала, вернувшись с подарками.
  Девочки вручили мне разные ожерелья и серьги из природных камней. На шею мне надели нефритовое ожерелье.
  - Ой, у тебя глаза стали зелёные, - удивилась Алёна.
  Да, бывало такое. Мама говорила. У меня глаза хоть и карие, но всегда имели разный оттенок. То желтоватый, то зеленоватый. А иногда и красноватым. Но со смертью мамы глаза стали коричневыми и вплоть до Коляды свой цвет не меняли. Мачеха к таким вещам относилась подозрительно, у неё всё связанное с волшбою - происки дьявола.
  - И что это значит? - решила поинтересоваться сторонним мнением.
  - Ну, во-первых, это состояние твоей души. Ты ведь знаешь народную мудрость: глаза - зеркала души. Но это проявление чувств. Когда мы одни, то чувствуем себя по одному, когда появляется кто-то, это уже отношение к тому или иному человеку. Мы подстраиваемся, меняя себя. Нефрит успокаивает и исключает внешнее воздействие. Сейчас ты как бы одна, ни под кого не подстраиваешься. Такая, какая есть, - пояснила Алёна. - Почти.
  - То есть, не полностья я это я?
  - Чтобы полностью очиститься, надо всё же быть одной несколько дней. Каждое утро приходить обнажённой к зеркалу и смотреть на себя. Восхищаться собой. На утро третьего дня ты увидишь свой настоящий цвет глаз. Но все эти три дня не должна ни с кем из живых общаться.
  - Что же, с мёртвыми можно? - хмыкнула я.
  - Можно. Да не каждому это дано. Обычно с мёртвыми могут общаться те, кто на Святки родился, ведь Святки - дни, когда истончается граница между Явным миром и Навьим. Такие дети чувствительны к душам ушедших и потусторонним существам.
  Странно, но Алёна изменилась с тех пор, как Мара на неё тогда наехала. Почему? Стала какой-то не такой заносчивой.
  - А ты когда родилась?
  - Ой, я-то? Весной родилась, - смутилась Алёна. - А ты?
  - На Святки.
  - О! Говорят, что Святочные дети Марене принадлежат.
  - И что это значит?
  - Марена может в них воплощаться. Ой, девочки, я никогда не видела богов в воплощении. Они ж в другом мире живут и не могут прийти сюда в теле, разве что воплотиться в ком-то. Ну или вот проявляться иногда в ком-то.
  - Да, Мара к нам уже приходила, - сказала с умным видом Мила
  - Правда? Когда?
  - Так на Рождество, перед рассветом.
  - И в ком она воплотилась? - сразу же воодушевилась Алёна.
  - В Снегурочку.
  - А выглядела она как?
  - Белые волосы, голубые глаза, белоснежное платье, - поддакнула Даша.
  - А походила на кого?
  - Так на Снегурочку, - сказала Мила.
  - Точно настоящая? Может обрядился кто?
  - Ага и летал по двору?
  - Летал?
  - Да, Снегурочка летала.
  А я вот слушала, замерев от страха быть узнанной. Девочки узнали или нет? Скажут или нет?
  Но разговор в конце концов сошёл на нет. Про меня так и не сказали. Пришлось отогнать страхи. А успокоившись, поняла, что даже если б и узнали, что бы это изменило? Ничего.
  Тут и Яр пожаловал за мной.
  - Здравия, девочки, я к своей невесте.
  - Откуп давай?
  - За что? А за косу? А то сейчас как отрежем, мало не покажется, - и Мила подскочила ко мне да за косу схватилась.
  - Ладно, уговорили, - и отдал Алёне пачку шоколада. Того самого, который на экзаменах дают. Дорогое удовольствие! Такого и не купишь!
  Девочки тут же пропустили Яра.
  - Ну что, поехали? Автобус уже ждёт, - сказал Яр.
  - Погоди, давай, переодевайся в свадебный наряд. Девочки, кыш отсюда! - выгнала я их.
  Они вышли и закрыли за собой дверь, но с шоколадом не растались, чем вызвали мою улыбку.
  - Ну что, готова? Ехать далеко. Правда, Борис Григорьевич обещал военный проход дать.
  - Правда? - я слышала про эти ходы, но никогда не видела вживую. Верхние города соединялись с нижними какой-то прямой неизвестной дорогой. Но мы-то не в нижнем городе, а в центре.
  Яр оделся, переплёлся, а я смутилась.
  - Прости, что так вышло с гостями...
  - Нет, ты права. Второй раз не дело праздновать. А значит... - от его слов внутри всё ухнуло куда-то вниз.
  - Так, успокойся, милая! Ты что, драпать собралась? Ну хочешь, всё отложим?.. - и обнимает меня, заглядывая в глазки.
  А я поняла, что отступать некуда. Ну отложим и что? Да и пригласили уже людей. Да и что тянуть. Ну будет не сейчас, а через два месяца. И я этот срок буду переживать, мотаться, готовиться к свадьбе вместо того, чтобы учиться и не отвлекаться?
  - Ты тётю предупредил?
  - Нет.
  - Как ты мог! Она ведь старенький человек, явимся на её голову!
  - Так что, едем?
  - Вначале тёте звони!
  Он закатил глаза и набрал тётин номер. Через пять минут мы уже сидели в автобусе в обществе девочек, друзей Яра, Любомира и Лёвушкина и ехали куда-то по заданным Яром координатам. Стоило оказаться на месте и остановиться, как вошёл Борис Григорьевич, поздоровался со всеми и щёлкнул какой-то штуковиной, вызвавшей вспышку света. И такое ощущение, что мы полетели куда-то быстро-быстро, быстрее, чем на кольцевой железной дороге.
  Яркий свет продолжался минут двадцать. Хотя незаметно было, что мы вообще двигаемся. Краски постепенно возвращались. Ещё десять минут потратили, чтобы проморгаться и вернуться к обычному зрению.
  - Всё, поехали! - велел водителю Борис Григорьевич.
  Мы тронулись с места. Военный указывал дорогу. Ехали мы минут двадцать. И через этот период времени показались знакомые места близ тётушкиного дома.
  Тётушка нас встретила в праздничном убранстве. Но от неё так несло чем-то потусторонним, едва ощутимым запахом тухлятины. Мы поклонились, взявшись за руки, приветствуя её.
  - Благослови нас, матушка, на родовой союз, - молвил любимый.
  Он назвал её матушкой. В её глазах блестели слёзы, когда мы выпрямились.
  - Благословляю, дети мои. Храни вас Род!
  Яр хотел помочь ей взойти по ступеням в автобус, но она гордо выпрямила голову и пошла сама.
  Через пять минут мы подъехали к белокаменным трёхярусным хоромам, устремляющихся куда-то ввысь, будто ракета, по следам наших Предков. Наши Предки впервые высадились на эту землю полторы тысячи леодров* в малом счёте* назад.
  Нас встретила улыбающаяся женщина с длинными распущенными белыми волосами с синими глазами. А я сразу поняла, кто перед нами. Земной поклон, ниже, чем обычно.
  - Здравствуй, Матушка, - иначе не посмела назвать.
  Девочки сразу сообразили, поклонились. Лишь Алёна тормозила. Её Мила толкнула локтём в бок.
  - Ты спрашивала, как она выглядит, а сама... - услышала шёпот Милы.
  - Мара? - ответный шёпот Алёны.
  Раз я слышу, значит, Мара и подавно.
  - Проходите, дети мои, раздевайтесь, здесь жарко, - улыбаясь, сказала Мара.
  Стоило нам переступить порог раздевалки, как энергия наполнила меня. Давно я в хоромах не была. Всё больше на капище в лес ходила. Поначалу хоромы и у нас были, потом место силы переместилось в лес. Да народ больно занятой стал, всё некогда хоромы поставить. А часть переметнулась в христианство, которое облюбовало старые хоромы. Кто-то вырезал чуры богов в лесу да так требы и приносят. Но стены - дань уважения Предкам, прилетевших сюда из другой солнечной системы, да преобразование атмосферного электричества и его раздача на приёмники. Мы Предков и без стен чтим. А здесь хоромы настоящие. Место силы!
  Мара была одета в длинное белое, будто снег, платье, стелющееся по каменному полу. В ушах серьги-снежинки, будто из адамантов*, а вокруг головы очельник из таких же снежинок. Красива, величественна. На такую глянешь - сразу ясно - богиня.
  Босиком дошли мы до Алатыря храма. Металлический пол не холодил, а наоборот отдавал тепло. А вот там, где Алатырь был, воздух дрожал. Пересечение миров башенок хоромов.
  Нам не встретился ни один человек. Подозрительно. Хотя... для свершения обряда нам никто и не нужен. Приходишь к Алатырю, объявляешь о своём желании создать родовой союз и делаешь шаг вперёд, в серединку хорома. Если тебя не вытолкнет - значит, богами одобрен союз, совершённый на небесах. Это и есть заключение союза. Да и без благословения родителей не являйся! А вот если вытолкнет, то повторно можешь не приходить. Бесполезно. Все остальные люди, присутствующие при обряде - свидетели, расписавшиеся в державной бумаге, лежащей вот на том столике неподалёку.
  Поэтому и страшновато. Но я не боялась. Не сейчас. Мара здесь. И она сама говорила, что мы предназначены друг для друга.
  Яр достал кольца. Ах да, ещё и серебряные кольца. Если союз одобрят Боги, значит, ими обменяемся внутри Алатыря.
  Любимый снял свои часы, а я - свои. Передал Борису Григорьевичу. Затем перепёл наши пальцы. Подошла тётушка Яра с рушником* из моего приданого, благословила нас ещё раз и перевязала наши сомкнутые руки.
  - Мы сегодня здесь собрались, чтобы засвидетельствовать союз двух любящих сердец, - сказала тётушка.
  - Я - Ярослав Соколов беру тебя, Марья Жарова, в свой род супругой, другом, готов делить с тобой радости и невзгоды, дарить опору, защиту и поддержку, быть твоим продолжением, твоим мужем.
  - Я, - голос дрогнул, - Марья Жарова, - согласна войти в род Ярослава Соколова его супругой, быть ему другом и верной подругой, готова быть опорой и поддержкой в трудную минуту, делить трудности и невзгоды, а также радость и счастье, быть твоим продолжением, твоей половинкой, твоей женой.
  Свидетели расположились вокруг нас и Алатыря полукругом. Вдруг оттолкнёт нас, поймать, чтобы не ушиблись. Но волнение всё равно, хоть и запоздало нахлынуло. Ну и чего боюсь, спрашивается? Того, что Боги вдруг передумали? Так Мара здесь.
  Руки задрожали. Любимый чуть сильнее сжал мою ладошку. Подняла на него взор. А он дарит улыбку. Страхи отступают. Люблю. Как же его люблю. И когда успела так привязаться? Киваю ему. Руки перестают дрожать. Он кивает в ответ. И мы одновременно делаем шаг вперёд.
  На мгновение мир, казалось, замер. Остановилось время, остановились наши сердца. Уши заложило. Но в следующий миг ударило в грудь, да с такой силой, что казалось, что я не могу вынести эту боль, разрывающую изнутри. Мы засветились, волосы сами собой распустились. Яр не дрогнул, только зрачки заполнили всю радужку. Ему тоже больно. И при всём при этом он протягивает мне свободную ладонь с кольцами. Беру большее колечко и надеваю на его левый безымянный палец, теперь ставший перстом супруга, при этом стараясь не уронить второе колечко. Затем он надевает моё, тоже на левую руку, вдруг ставшую свободной. Боль отступает.
  Любимый притягивает к себе и нежно целует.
  - Люблю тебя, моя Маруся, - читаю по его губам, когда он отстраняется.
  - И я тебя люблю, мой Ярушка, - шепчу, но не слышу собственного голоса.
  Берёт теперь мою правую руку, располагая меня по левую сторону - возле своего сердца - и выводит из Алатыря.
  Слышу, как девочки облегчённо вздыхают. Неужели не дышали всё это время?
  Может, время, и правда, останавливалось для них?
  Затем Лёвушкин берёт всё в свои руки, отправившись заполнять бланк бумаги. Свидетели идут подписывать. Лишь Мара подходит ко мне.
  - Мне пора, дочка.
  - Хорошо, матушка.
  - Я бы обняла, но... - она прикоснулась ко мне, но её рука прошла сквозь меня. - Поздравляю! Берегите друг друга. И... я забираю твою тётушку, Яр.
  - А как же?.. - в его глазах мелькнуло что-то печальное.
  - Тризну устроите через девять дней. Она должна была уйти ещё вчера. Повидаться с тобой и уйти. Она сама такую установку себе дала. А потом передумала, меня упросила...
  - А наша свадьба разве не прописана на небесах? Разве судьба не сплетена?
  - Сплетена. Но вы сами решаете, как вам идти к поставленной цели. Когда соедините свои сердца - решать только вам и кто будет рядом с вами в это мгновение.
  Тётушка, оставив свою подпись подошла к нам.
  - Будьте счастливы, дети мои! Берегите друг друга.
  Мы обнялись с нею по очереди. Яр задержался чуть дольше.
  - Прощай, матушка.
  Усмехнулась тётушка.
  - Я счастлива. Благодарю, сынок, порадовал старушку.
  Мара протянула руку бабушке. Та вложила ладошку, и они шагнули в Алатырь на глазах у изумлённых друзей. Мара просто превратилась в яркий свет, а за ней распалась на атомы тётушка.
  Какое-то время мы просто стояли, не в силах вымолвить ни слова. Потом Лёвушкин отдал нам бумагу о заключённом союзе. Потом взял новую и принялся заполнять. Борис Григорьевич подошёл и отдал наши часы.
  - Поздравляю вас! Живите долго и счастливо вместе. Пусть возродится ваш род множеством потомков.
  - Благодарим! - поклонились ему.
  Затем Лёвушкин подозвал мужа, затем свидетелей подписывать бумагу. Что за бумага? Любимый вновь подошёл ко мне. А когда подписи все поставили, кроме нас, мой посажёный отец отдал её нам.
  Скользнула взглядом - свидетельство о смерти Соколовой Лисаветы Никитичны.
  "Светлая тебе память, матушка! Благодарю, что вырастила для меня Яра!"
  Надеюсь, уходить ей было не больно. Хотя... Рождаться в этом мире приходится с усилием, зачастую испытывая боль. В следующем мире, надеюсь, будет не так одиноко.
  Я вздохнула и улыбнулась ободряющей улыбкой любимому. Кивнул и улыбнулся в ответ.
  Затем Яр переплёл мне волосы в две косы. Девочки помогли косы уложить вокруг головы и надеть сороку, вышитую золотыми нитями да жемчугом. Положил руки мне на плечи, наклонился да шепнул:
  - Поехали... Автобус ждёт.
  - Погоди... А я ведь еды ей наготовила...
  Яр кивнул и подошёл к мужчинам. Что-то сказал, вернулся ко мне. Все засобирались.
  - Поехали, Мара ведь сказала, тризну пока не делать. Девочки стол заказали в блинной.
  Пришлось согласиться. В отличие от христиан, мы не убивались по ушедшим, считая, что они переходят в лучший мир по Золотому пути развития. Они выполнили своё назначение в этой жизни, наработали новые духовные и душевные качества и идут своим путём дальше, воплощаясь уже в более развитых мирах. Лишь умершие насильственной смертью провожались с надеждой на перерождение в своём роду, чтобы всё же выполнить своё предопределение. На тризне* мы праздновали переход умершего в другой мир. Тело, обычно, сжигали, пепел развеивали по ветру, а на поминках вспоминали все лучшие достижения человека. Провожали боями, плясками, песнями, поминальным пиршеством, как бы воспевая прожитую жизнь и будущую. По ушедшим не полагалось грустить, ведь мы в первую очередь должны думать о человеке, не зря прожившего свою жизнь.
  Приехали мы почти к шоссе, к небольшому двухъярусному деревянному домику на колёсах. Внутри было тепло и уютно. На окнах вышитые занавески, деревянные столы, застеленные вышитыми скатертями, да лавки. Был и очаг, но, увы, ненастоящий. Зато запахи витали такие, что голодный желудок тут же дал о себе знать, вот только молодожёнам не полагалось есть, только пить соки да морсы.
  Обслуживала нас девушка-подавальщица в традиционном убранстве.
  - А где ещё двое? - спросила она, увидев, что два прибора осталось свободны.
  - Они придут, - сказал Яр.
  И тут появилось свечение, и наши ушедшие гости уже сидели за столом.
  Девушка чуть в обморок не упала. Любомир успел подхватить.
  - Нюхательной соли вам? - предложил наш лекарь.
  Алёна так и стрельнула на него глазками. Ревнует?
  - Нет, благодарю, - ответила подавальщица.
  - Ничему не удивляйтесь... Предки почтили своим присутствием... - пояснил Борис Григорьевич.
  А дальше началось веселье. Выпрыгнули откуда ни возьмись скоморохи, стали петь, играть, плясать да нас развлекать. Гости поднимали тосты за нас, желали нам любви, терпения, лада, много детишек, добра, счастья и всего самого лучшего. Блюда менялись сами, стоило дёрнуть шнурок. Девушка забирала лишь пустую посуду.
  Гости по очереди дарили подарки, точнее показывали, что подарят голографически. Им подносила девушка-подавальщица напиток, а остальные спрашивали горько или сладко? Даривший говорил, что горько, не мешает подсластить. Вот мы и вставали да дарили друг другу нежный поцелуй. Среди подарков были бытовая техника, утварь, инструменты. Мара подарила нам по серебряной цепочке с половинкой сердечка из адаманта. Скорее всего это не просто украшение. Тётушка ограничилась приветом от обоих родителей Яра.
  Когда подарки вручили все, настал черёд нам удалиться в свои покои. Волнение нахлынуло с новой силой. А ещё мы были в чужом доме, а не у себя. И это смущало, пожалуй, больше всего.
  Нас девушка-подавальщица проводила на второй ярус и показала одну из трёх горниц.
  - У нас тут скромно. Зато и цены умеренные, - сказала она, открывая дверь. Взору предстала небольшая комнатка с окошком, широкой кроватью почти во всю ширину горницы да шкаф. Хозяйка, между тем, продолжила: - Соседние две для ваших гостей. Автобус завтра утром вас всех обратно в Тулу отвезёт.
  - Автобус? А он ваш, что ли? - удивилась я.
  - Да, у нас семейное дело.
  - А где ж вы сами живёте?
  - На нижнем ярусе, где сейчас столовая да кухня. У нас складной дом и внутреннее пространство меняется как захотим. Сейчас там стол с лавками, а потом стол уберём, лавки раздвинем... Вам уже застелили свежее постельное бельё. У вас отдельный санузел, и между соседними горенками тоже имеется.
  Нужно что-то ещё? Вот полотенца да бельё в шкафу, если понадобится.
  - Благодарим, - сказал Яр, намекая, что пора и честь знать.
  - Прошу прощения, я уже пойду, - и смущённая девушку выбежала из горенки. А я отошла к окну.
  Страх накатил с новой силой. Мачеха как-то вела беседу про то, что между мужем и женой происходит, сказала, что не всегда приятно, особенно в первый раз. Да и испытывать удовольствие, мол, не положено, как и говорить об этом. Я сама потом вычитала, что первый раз действительно больно. Но если любишь, не обращаешь внимания на такие мелочи.
  Яр обещал не торопиться. Но мы и не собирались полноценную свадьбу закатывать. А вышло всё иначе. Может, и правильно.
  Да и мы с Яром были уже вместе. Отчего ж тогда волнуюсь?
  Скрипнула кровать за моей спиной.
  - Марусь? - хриплым голосом позвал теперь уже супруг.
  - А? - повернулась к нему, смущённо опуская глазки.
  - Иди ко мне...
  Медленно подошла, чеканя каждый шаг. Сердце стучало громко-громко. И рывком оказалась сидящей на его коленях, в плену сильных рук.
  - Чем займёмся? - его дыхание опаляло мою шею, вызывая волну мурашек.
  - А ты разве не?.. - хотела сказать "не собираешься продолжить свадебный обряд?", но Яр перебил:
  - Милая, мы ведь не собирались торопиться. Ты не готова...
  От его слов жаром залило не только лицо.
  - Уверен? - прошептала пересохшими губами, облизнула их.
  Он прикоснулся к моим губам, проверяя их на вкус, так нежно, что закружилась голова и подогнулись коленки. Хорошо,что я сидела.
  Отстранился, получив мой разочарованный вздох.
  - Давай так: я буду только держать тебя в объятиях и целовать, а ты можешь делать всё, что захочешь...
  - А можно я сороку сниму и шпильки?
  - Давай помогу...
  Он и помог. А потом расплёл обе косы, позволив волосам волнами спадать по спине.
  - Ты очень красива, Марусенька! - и вновь поцелуй, сводящий с ума.
  Я обняла его шею, нащупала косу, подумала, что, должно быть, ему тоже волосы стянули, вплетая туда ленты. И стала расплетать, не прекращая поцелуя.
  А потом Яр просто откинулся на спину. Я замерла, ведь он отпустил объятия, разорвав мучительно-нежное прикосновение.
  - Так чем займёмся? - с вызовом бросил он.
  Так некстати вспомнила, что мы не дома.
  - Не хочу быть здесь... - прошептала я.
  - А где хочешь быть?
  - Дома!
  - А где твой дом?
  - Там же, где и твой!
  И я поцеловала его. В это мгновение сияние разлилось вокруг. А когда оно исчезло, мы обнаружили себя лежащих на снегу. Всюду, куда не бросишь взгляд было белоснежное поле и несколько ёлок.
  - Где это мы? - я тут же распознала в сверкающей на солнышке ослепительно-белой перине снег, глядя на который хотелось зажмуриться.
  Яр привстал на локтях и огляделся.
  - Дома!
  Чудно, но холодно не было. Но я после Коляды не мёрзну, хотя и хожу, как и раньше, в тулупе, не испытывая и жары. Но в храме было жарко. Хотелось снять верхнюю одежду.
  - Вставай, а то замёрзнешь!
  - Не холодно... - Яр сел, тронув свою половинку сердца. - Ай да, Мара! Интересно, переноситься можем только вместе, соединив сердце или по-отдельности тоже?
  - Тебе, правда, не холодно? Мы ведь на снегу сидим...
  Яр потрогал пушистый снег, будто песок. Каждая снежинка жила своей жизнью, но при этом не таяла, не слипалась.
  Я тоже прикоснулась к снегу, зачерпнула ладошкой. Рассматривала снежинки, казавшиеся твёрдыми адамантовыми кристалликами, красивые, и каждая имеет неповторимый узор. Холодные, но от них не холодно.
  - Видно, волшба твоей мамы, - пожал плечами любимый.
  - Мамы?
  - Мы это уже обсуждали.
  - Но ведь боги... - хотела сказать, что не могут иметь детей среди смертных.
  - Иногда могут рождаться людьми, - закончил за меня муж.
  - Думаешь, она была моей мамой, а теперь стала вновь богиней?
  - Возможно. Она явно тебя очень любит.
  - Но почему за столько лет у меня не было братьев и сестёр?
  - Может, боги не могут иметь в одном воплощении много детей? - предположил Яр. - Надеюсь, тебя это не коснулось...
  - А если коснулось?
  - Поживём - увидим!
  Взгрустнулось. Яр мечтал о большой семье. И я разделила эту мечту.
  - Теперь мой черёд, - отвлёк от невесёлых мыслей супруг. Запрокинул меня навзничь. Стал целовать. На этот раз вовсе не нежно. По телу начал разливаться огонь.
  - Какая ты горячая... - прошептал он, отрываясь от губ и соскальзывая к моему ушку.
  - Так остуди меня, - прошептала я, смущаясь своей наглости. Страха больше не было.
  - Уверена?
  - Я скажу, если вдруг надо будет остановиться. Не обидешься?
  Помотал головой.
  Он поднялся, подал мне руку, осторожно поднял.
  - Построим на этом месте дом? - спросила, обвивая его шею и заглядывая в голубые глаза.
  - Да, - отвечает хриплым голосом.
  Его руки тем временем развязывают мой пояс, губы накрывают мои уста. А я зарываю пальчики в его распущенные волосы.
  Пояс падает вниз. Яр распускает завязки на моей сорочке, раскрывает грудь, скользя по ней чуточку шершавыми ладонями, спускает с плеч сорочку, а в следующий миг она падает долу. Всё ж я исхудала за время, проведённое в лекарском секторе. Дыхание любимого сбилось. Стоит, смотрит на меня, очерчивая бугорки на груди. Мои ноги дрожат.
  - Красавица моя! - шепчет муж. - Моя!
  Я решила отвлечься на его одежду. А когда мы остались в своём естестве, без часов, украшений, любимый уложил меня на мягкую снежную перину.
  - Так какой ты дом хочешь? - прошептал он, целуя моё ушко.
  - Куполом, как капелька воды, но необыкновенным, будто снежинка!
  - Капелька, упавшая на снежинку?
  - Можно...
  - Тогда представь во всей красе.
  Я и представила, ощущая, как медленно мы становимся одним целым. Как капелька сливается со снежинкой, не повреждая ни свою, ни её форму.
  Тьма тем* снежинок взвилась вверх, озарённая яркими лучами солнышка. Больно не было, но слёзы в глазах сами собой появились.
  - Любимая моя, - Яр собирал капельки с моих щёк поцелуями.
  - Ярушка! Как же сильно я тебя люблю! - притянула его ближе, ловя поцелуем его уста.
  * * * * *
  Проснулись мы с первыми лучами солнышка, осветившими наш дом тьма тем солнечных зайчиков.
  Яр разглядывал наше совместное творение удивлённо и восторженно.
  - Это мы сотворили?
  - Угу.
  - Необыкновенно!
  - Чудесно!
  А лежали мы на постели из снежной перины.
  - Пора возвращаться! - выдал Яр.
  - Но... Мы ведь даже не осмотрели наш новый дом! - возмутилась я.
  - А пары начинаются как обычно. Нам ехать с гостями, развозить их. Даже если дядя Боря подбросит, как в прошлый раз, всё равно уйма времени уйдёт.
  Кивнула. Про подарок Мары подумала, но решила, что это - личное. Даже не представляю, как друзей в этот дом приглашать. Да и пока нас не будет, вдруг кто пожалует...
  А дом вдруг стал таять на глазах, становясь будто тоньше, прозрачнее. И вскоре вообще растворился. Я дотронулась до недавней постели. Лишь снег лежит ровным слоем. По-прежнему не холодно и не тает, но не более того.
  - И что это было?
  - А о чём ты подумала?
  - Что пока нас не будет, сюда может кто-то наведаться.
  - Похоже, домик не любит незваных гостей.
  - Думаешь, он появится вновь? - с надеждой спросила любимого.
  - Он создан нашими мыслями. Думаю, что появится. Мы ведь не хотим, чтобы он исчез.
  - Домик, ты появишься ведь?
  В ответ почувствовала, будто меня тронули за плечо.
  - Ты это ощутил?
  - Что именно?
  Похоже, домик отвечает лишь тому, кто к нему обращается.
  - Да ладно, и правда, некогда. Давай возвращаться. А где моя одежда?
  Только сейчас заметила, что в чём мама родила. Смутилась. Вчера, правда, любимый уже всё разглядел, но как-то не по себе разгуливать перед ним в таком виде.
  - А пусть одежда здесь остаётся. Сейчас не время искать. Попробуем в общагу переместиться? - предложил муж.
  Кивнула. Взялись за руки да представили комнату в общаге. Ничего не вышло.
  - Что-то делаем неправильно или половинки сердца надо совмещать? - задумчиво молвил любимый.
  - Я свою комнату представила.
  - А я - свою.
  - Дело в разных мыслях или в защите... - пробормотала я.
  - Давай твою комнату.
  Вновь представили. Вновь светом окутало всё вокруг, а когда он потух, мы стояли посреди нашей с девочками комнаты.
  Сработало! Здорово!
  - Давай быстренько, - Яр отскочил от меня.
  Выбрала училищную форму, оделась быстро. Затем переместились к Яру. Если и сработала сирена, то мы не узнаем пока что.
  Яр тоже оделся в форму.
  - Теперь возвращаемся в нашу горницу в домике на колёсах! - задал направление любимый.
  Представила и не успела взяться за любимого, как сияние окутало меня. И вот я уже стою возле чуть смятой кровати. А Яра рядом нет. Отгоняю плохие мысли. Всё хорошо, раз половинка сердца работает по отдельности, это значит, мы можем перемещаться куда захотим и не обязательно вместе.
  Яр явился спустя пять минут.
  Они длились мучительно долго.
  - Сходил к тётушке в гости, перенёс наготовленную тобой стяпню в училище в холодильник, - понял меня без слов любимый.
  Я повисла на его шее.
  - Какой же ты молодец! - искренне восхитилась я, вызвав улыбку на любимых устах.
  Но живот дал о себе знать.
  - Давай в нужник да душ и пойдём завтракать...
  Кивнула.
  Разделились. Санузел был совмещённым, узеньким. Вдвоём только раздельно если. Ну да ладно!
  Вот раздельно, не теряя времени и пошли.
  Потом я начала расчёсывать спутанные за ночь волосы. Обычно сплю с косой, тогда почти не путаются. Яр же быстро расчесался. Я его переплела, а потом он за мои космы* взялся.
  Переплёл, вдвоём надевали сороку. Благо, здесь вчера её оставили, как и шпильки.
  - Ну что - идём завтракать? - наклонился к уху, заставляя испытать прилив жара к лицу.
  - Идём, - подскочила, как ужаленная. Решила прояснить, чтоб не обиделся любимый: - Мне вчера всё понравилось, но учёбу никто не отменял, а гостей подводить не стоит. Им наверняка трудиться надобно. Да тот же Лёвушкин вести пары будет. Это у девочек и меня вечернее обучение, - но тут вспомнила, что у Яра учёба закончилась. - Яр, а ты... Ты уезжаешь на дипломную практику?
  - Да, уезжаю. С дядей Борей. На оборонном предприятии буду работать.
  - А мы?...
  - Встретимся вечером. Около общаги можем или сама приходи домой. Благодаря Маре теперь это не представляет трудности.
  - Благодарю, Мара! - прошептала я. И громче добавила: - Давай в обед, как раньше... Только у нас в общаге, на кухне. Ты ж мою стряпню ко мне в общагу перенёс.
  - Ну да. Идёт!
  И мы вышли из горницы, проверив, что наших вещей не сталось.
  - Яр, а часы? - спросила я, ощущая пустоту на левом запястье.
  - Часы снимали дома. Поедим, потом решим вопрос.
  К завтраку уже спустились все.
  - Поздравляем! - подскочили девочки, заставляя меня краснеть.
  Пока дождались, что все сели, я окинула изучающим вхглядом присутствующих. Алёна обиженно сопела, поглядывая на Любомира. За Милой и Дашей ухаживали друзья Яра, причём, пары, похоже, не определились, поскольку сегодня поменялись. Пустовали лишь два места.
  "Не ждите, мы не придём. Дела..." - услышала мыслеречь.
  "Благодарю, мамочка!"
  "Наслаждайся каждым мгновением своей жизни, дочка".
  "Стараюсь!"
  Подавальщица накрывала на стол.
  - Садитесь с нами. Наши высокие гости не придут, - предложила ей я.
  - Тогда я позову отца с мамой да братьев, - сказала девушка.
  Я кивнула.
  Стол удлинился, будто по мановению руки, и девушка постелила туда скатерть. Получилось так, что дочка хозяев - та самая подавальщица - села около Любомира. Завтракали душевно и по-семейному, разговаривали о жизни. Дела шли не очень у хозяина блинной. Даже колёса не спасали. В итоге они стали заниматься свадьбами, иначе не сводили концы с концами. Но и свадьбы лишь скромные принять могли, поэтому много не зарабатывали. А на расширение денег не хватало.
  Слово за слово, разговорились. Оказалось, что местная мафия поборы жуткие устраивает. Потому и на колёса пересели. Но и так тоже не всегда везёт. То посетителей нет, то нарвутся на местного братка.
  - Так может неправильно что делаете? Предков своих позабыли, что они отвернулись от вас? - высказался Борис Григорьевич.
  - Так чтим их! - ответил хозяин.
  - Подумайте, на чём спотыкаетесь, мысли неправильные или деяния.
  - Дочка учиться пойти хочет. Да как же мы без неё?.. Сыновья маленькие. Кто матери помогать станет? Она ж готовит да порядок поддерживает, а я водителем автобуса подрабатываю, привожу к нам заказчиков.
  - Вы верно говорите, но о её чувствах и жертве не думаете. Каждый должен быть на своём месте, - это уже Лёвушкин вступил в разговор. - У нас есть одна девушка. Так она на дневное поступала, поступила, а мачеха не пустила её бесплатно учиться. Но она не сдалась, перевелась на единственное заочное, совсем другое ремесло. А её заметили преподаватели. Перевели на дневное, общежитие дали, а когда поняли, что не сможет учиться на дневном, вечернюю группу ввели. Да предложили всем, кто сдаст сессию в срок, себя попробовать на вечернем отделении строительной специальности. Как дальше пойдёт, не знаем... Но пока вот обе сессии девушка сдала и заочную, и вечернюю. Учится на обоих специальностях.
  - Может вы и правы... Попробовать стоит. Она рисует неплохо. Да не училась нигде. А тебе, Заима, ребятки подсобят...
  Жена лишь кивнула в ответ.
  Лёвушкин запустил голографичечкий поиск прямо со своих часов. У него есть выход в сеть?
  - Прошу прощения, - муж встал из-за стола. - Я скоро вернусь.
  У подавальщицы спросил что-то и ушёл в сторону кухни.
  За часами отправился?
  Вскоре возвратился.
  - Ты наелась? - шепнул, садясь на своё место.
  Кивнула. Съела, правда, немного, но после болезни желудок ужался, много еды не лезет.
  - Вот, поблизости есть два училища живописи, но без предоставления общежития. И в Туле достаточно много разных средних и высших школ и училищ. У вас есть печатный станок, я бы вам вывел адреса?.. - у Лёвушкина поиск разродился.
  - Да, станок печатный есть. Пойдёмте... - подскочил хозяин.
  - Доедайте быстро! - командным голосом велел Борис Григорьевич.
  Все стали быстро есть.
  Любимый мне застегнул часы на запястье. Мы оба поели. Когда Вадим Борисович вернулся, военный дядька встал, подавая сигнал к завершению трапезы.
  Встал и наш водитель.
  - Пойду пару минут прогрею двигатель, собирайтесь!
  Вспомнился вчерашний перенос автобуса. Интересно, а Борис Григорьевич использует такие же технологии, как у нас в половинках сердечка?
  Борис Григорьевич использовал свою штуковину, и с любимым пришлось проститься до обеда. Мы с девочками болтали по пустякам, хотя и читался немой вопрос: каково это - быть замужем? Но я думала о предстоящем учебном периоде. Надо сдать как можно больше.
  - Ну так рассказывай! - велела Мила, стоило посажённому отцу отсесть от нас. Любомир откровенно скучал и читал какие-то лекарские статьи, оставались лишь мы с девочками. Алёна изображала из себя обиженную, на нашего лекаря вообще не глядела. Сидела рядом с нами, молчала и делала вид, что слушает.
  - Что рассказывать?
  - Ну, пришли вы в горенку, а дальше что?
  - Мил, что ты хочешь узнать? Было или нет? Было.
  - А подробности?
  - А зачем?
  - Помечтать!
  - Будешь представлять, как меня Яр раздевает и милуется со мной? Извращенка!
  - Ну, а может я себя буду представлять на твоём месте!
  - С Яром? - я прищурилась да кулак показала.
  - Ну, не будь занудой!
  - Девочки, всё здорово было. Но это - личное. Извините, подробностей не дождётесь.
  Насупились все, даже Алёна, которая якобы была в своих мыслях.
  - Сильно больно? - вдруг спросила она.
  - Больно не было.
  - О! - у нашей целительницы проснулся научный интерес.
  - На этом всё!
  - А кровь была?
  - Я не глядела. Отстаньте, а?
  - Но ты же девственница! - уточнила Алёна.
  - Да. Теперь уже нет. Всё? - я уже на девочек волком глядела.
  - А сколько раз это было за ночь?
  - За какую ночь? Ночью надо спать!
  - Ну хорошо, за день?
  - Алён, тебе личной жизни не хватает? Пойди вон Любомира очаруй.
  - А он на подавальщицу запал.
  - Ну так она где? А ты рядом... У тебя преимущество! - это уже Мила подключилась.
  - Верно! - поддержала Даша.
  - Вы лучше о себе расскажите, кто вам нравится. А то вчера вы с одним парнем были, а сегодня с другим.
  - А мы решили пока не спешить. Приглядеться к обоим, кто больше понравится, - ответила Даша.
  Я закатила глаза. Да уж. Значит, ни один не пришёлся по душе. По-настоящему. Может, найдут в другом месте свою половинку.
  А тут мы и приехали к училищу. Попрощались с Алёной, пошли в общагу. А Лёвушкин да Любомир - в учебный корпус.
  Я села за вышивку. Столько заказов надо выполнить, тем более, что сейчас я могу перемещаться со скоростью света.
  - Странно, дверца открыта. Когда мы уходили, мы всё закрывали, - настороженно заинтересовалась Мила.
  Похоже, я в попыхах забыла закрыть.
  - Может, сама открылась? - предположила Даша.
  - Она же плотно закрывается! - возразила подруга. - А вдруг кто-то побывал в нашей комнате? Вдруг это та сумасшедшая, что чуть не убила нашу Машулю?
  - Это я забыла, все так торопились, вот, брала сменную одежду, да видно, не до конца закрыла.
  - А, ну тогда порядок, - успокоилась бойкая подруга.
  - А мне Любомир нравится, - вдруг тихо сказала Даша. Ого! - Но Алёна неровно к нему дышит... - вздохнула она. Вот и приходится делать вид, что принимаю ухаживания Гордея да Витана.
  Мы приобняли её. Да, отбивать у подруги парня - непорядочно. Пусть Алёна иногда перегибает палку, пусть с нами совсем недавно, но мы включили её в свой круг, а значит, теперь она - одна из нас.
  - А ты с ним говорила? Что он думает? - поинтересовалась Мила
  - Мы с ним несколько раз сталкивались в лекарском секторе. Причём, в прямом смысле.
  Она так тяжко вздохнула.
  - Может, с Алёной поговорить? - предложила я.
  - Она его ревнует к другим. Ты видела, как Алёна глядела на ту подавальщицу, когда она села около него, а он возьми и поухаживай за ней? - возмутилась Мила. - Она не поймёт. Обидится!
  - Что ж мне делать?
  Мы пожали плечами.
  - А Мне Гордей больше нравится, - сказала Мила. - Ты не против?
  Даша отмахнулась, мол, ей всё равно.
  Я продолжила вышивать Ярову сорочку. Потом девочки ушли по магазинам, а я отказалась. Пришли к обеду.
  - Идёшь с нами обедать?
  - Нет. С Яром договорилась...
  - Так он же далеко... - возразила Даша.
  - Так у них самые современные технологии. Видала, как нас переносили на автобусе? - растолковала Мила.
  - Ладно, не скучай.
  Я пошла на кухню, нашла свой борщ, уже кем-то отполовиненный. Ну и хорошо, надеюсь, не пропадёт. Разогрела остатки.
  Послышались чьи-то шаги. Вскоре на кухню пришёл Яр.
  - Милая, надо поговорить...
  - Не обождёт, пока поедим?
  - Нет. Времени всего минут пять.
  Я приготовилась внимать. Но Яр позвал в нашу комнату.
  Мы и пошли.
  - Меня не будут отпускать. Это военное предприятие. Разработки засекречены. Каждый мог шаг записывается. Увольнительных тоже не будет.
  - Зачем тебя туда понесло? - имела в виду оборонку.
  - Это моя служба в армии офицером. У студентов она растянута по всем курсам. А на последнем совместили вот с дипломной практикой. Иначе после училища ещё два лета пришлось бы служить.
  Я грустно вздохнула.
  - Не грусти. Перед Купалой свидимся. Мне диплом защищать... Мы ж и так собирались расстаться на время практики.
  Кивнула. А в глазах слёзы стоят. Притянул к себе, поцеловал нежно.
  Затем подарок Мары снял да надел на мою шею. Кулон засветился и слился в единое сердце.
  - Нельзя! Велели сдать все украшения.
  Снял своё свадебное колечко, взял со стола мулине и отмотал толстую связку нитей. Продел колечко и вновь надел на меня.
  - Перенеси меня, будь добра, к тому корпусу военному, где мы с дядей Борей встречались.
  - А камеры?
  - В ту каморку, где спали. Там их нет.
  - Поел бы...
  - Прости, любовь моя.
  Обняла любимого да представила обстановку каморки.
  Перенеслись. Послышались шаги.
  - Иди! - шепнул он.
  Я и ушла тем же путём. Тоскливо так стало.
  
  Часть 4. Испытание
  
  Разлука давалась очень тяжело. Я загрузила себя всем, чем можно, ходила на лекции к студентам очникам, читала книги, вышивала на пределе возможностей. Со зрением была беда. Оно стремительно падало. Мне всё хуже удавалось разглядеть, куда иголку втыкать. Поэтому завершила все заказы и отнесла заказчикам, а новые брать не стала.
  Яр писал письма. Иногда. Обычные бумажные. Отдавала их охранница общаги. А я не могла их читать. Прижму к себе, улегшись в постель, стараюсь вдохнуть, почувствовать его запах. А вскрыть нет сил.
  Девочки за меня сильно переживали.
  - Нельзя так себя изводить? Ты на свежем воздухе совсем не бываешь!
  - Пойдём погуляем!
  - С ним ведь всё хорошо! Пишет ведь. А ты тут раскисла. Да тебя ветер сдует!
  - Вот вернётся твой Яр и что застанет? Ты вообще доживёшь до встречи?
  Если они сильно наседали, стараясь меня отвлечь, я наоборот в себе замыкалась.
  Сбегала от девочек в наш дом. Он, кстати, остался. Хотя снег сошёл. Когда я впервые после Комоедицы перенеслась к нему, снег весь стаял. Я тогда легла на землю и долго плакала. А когда подняла взгляд, то увидела над собой переливающиеся кристаллы. Они не были холодными. Дом светился в лучах солнышка.
  - Родненький! Хочешь меня порадовать?
  Дом отозвался чуть заметной дрожью и перезвоном кристалликов. И это рождённое нами существо давало силы жить дальше. Я приходила каждый день, общалась с ним, смеялась. Иногда мы играли. Дом мог становиться снегом или капельками воды, и порою я вымокала до нитки. А ещё он превращался в пар и облачко. Как забавно!
  Но ночевать я в нём не оставалась. Девочки наверняка станут беспокоиться. Возвращалась я в приподнятом настроении, а подруги подозрительно на меня косились.
  - У тебя кто-то есть?
  - В смысле?
  - Ну, молодой человек?
  - Нет. Но есть одно существо, которое дарит мне радость.
  - И кто же это?
  - Не скажу.
  И чем больше они наседали, тем больше я хмурилась и набирала в рот воды.
  - Ты нам не доверяешь... - обиженно дула губы Мила.
  - Это не моя тайна. Но это связано с любимым.
  А ещё я водила мотоцикл Яра. Когда впервые увидела его одиноко стоящего, решила порадовать. Боялась, правда, что доступа к нему не будет. Но при прикосновении к нему, дверца открылась. И хоть ключей у меня не было, но двигатель завёлся усилием мысли. Села на него без любимого, представляя как любимые руки обнимают меня за талию. И поехала.
  Повсюду были передающие беспроводное электричество вышки, поэтому мотоцикл заряжать не требовалось. Мотоцикл радовался как дитя малое, набирал скорость выше нормы, при этом я скорости вообще не переключала. Жил своей жизнью.
  - Нельзя, мой хороший, тут больше ста вёрст в час нельзя... - разговаривала, как с дитятком. Он слушался. Понимал, что если будет настаивать, придётся оставить его на стоянке и до возвращения Яра не использовать.
  Я тогда впервые приехала к части, где служил Яр. Вошла в то здание, где любимый общался с Борисом Григорьевичем. Прошла к нему.
  - Здравствуй, отец!
  - Здравствуй, дочка! Что-то случилось?
  - Нет, ничего. Просто... Я могу увидеть Яра?
  - Нет, не можешь.
  - Почему?
  - Его здесь нет.
  - То есть как? А где он?
  - На учениях на северном полюсе.
  Сердце замерло на мгновение. Там ведь погиб его отец.
  - Что он там забыл?
  - Учения.
  - Но... Он же офицер...
  - Да.
  - А разве он не в Туле?
  - Армия, дочка. Чтобы зачли службу в армии, ребята проходят её в настоящих условиях. А у него ещё и совмещены учения и дипломная практика.
  - Но там ведь опасно...
  - Было.
  - Но... Я могу с ним поговорить?
  - Нет, увы. Связь есть лишь у радистов. Всё строго секретно. Да не переживай за него. Верь, что вернётся, жив-здоров. "Жди меня, и я вернусь, всем смертям назло*..." - процитировал он известное стихотворение.
  Я кивнула.
  - Он пишет? - спросил Борис Григорьевич.
  - Пишет.
  - А ты ему?
  Вот тут я впала в ступор. Я ведь так и не прочитала.
  - Напишу! - и пошла на выход.
  - Напиши.
  В общагу я летела, благо, скоростной режим мотоцикл сам держал. А то бы получила кучу штрафов. Вбежала в общагу.
  - Что случилось? Где горит? - увидев меня в мыле, спросили девочки, отрываясь от учебников.
  - Я от дяди Бори. Он сказал написать Яру.
  - Ну вот, хоть кто-то на тебя может повлиять!
  - Да ну вас! - огрызнулась я, потом спохватилась. Обняла девочек. - Вы не сердитесь, я не специально. Просто...
  - Да ладно, мы не обижаемся.
  - Я ценю ваше желание развеселить меня.
  - Это хорошо. Тогда с тебя стряпня. Впереди выходные. Наготовишь нам...
  - Сегодня ещё учёба... Не забыли?
  Взглянули на часы. Час до учёбы. Сейчас обед.
  - Пошли обедать. Завтра будешь готовить.
  - А я домой поеду, - сказала Даша. - А может, все вместе поедем ко мне? Познакомлю вас со своими.
  Мила такую мысль одобрила. И Даша по дороге в столовую звонила родным, предупреждая о гостях.
  Собрались ехать на трамвае.
  Я тосковала. Вот бы любимого увидеть. Хотя бы издали!
  Снег! У нас он тут растаял уже. А в Арктике ещё есть. Вот бы стать вьюгой, снегом, суметь прикоснуться к нему. Ощутила, как кулон нагревается. И бегом побежала в нужник. А там сияние затмило всё вокруг, а когда я смогла увидеть, то мужчины ползли по снегу. Во всём белом. Если б не знала, куда глядеть, не увидела б.
  Яр! Ярушка!
  И я вдруг полетела над бескрайним снежным простором. Остановилась над одним почти незаметным холмиком. Легла на него, точно одеяло.
  - Марусь? - раздался голос любимого подо мною.
  - Ярушка! - обрадовалась я.
  Он перевернулся на спину. Заключил в объятия.
  - Ты - снежница.
  - Тебя это смущает?
  - Нет.
  И он поцеловал. Объятия. Нежные поцелуи.
  Из ласк нас вырвал звук стрельбы.
  - Любимый отстранился.
  - Марусь, уходи! Тебе здесь не место.
  - А тебе?
  - Я должен уметь тебя защитить. Женщинам да детям не место на фронте.
  - А ждать в тылу, значит, место?
  - Я беспокоюсь за тебя. Отвлекаюсь, - вновь поцелуй. Нежный.
  - Я буду приходить. Не могу без тебя.
  - Нет!
  - Яр!
  - Марусь, тут - война. Настоящая. Тебя может задеть пулей.
  - Но я - снег!
  И я легла ровным одеялом, меняя форму.
  Выстрел раздался совсем рядом. Прямо надо мною.
  - Мы не будем рисковать! Уходи!
  - Я приду!
  - Нет! - жестко, повелительно.
  - Ночью!
  - Норов показываешь? А как же слушаться мужа?
  Да, жена обязана слушаться своего мужа. Тогда она ему доверяет, а он свернёт горы, ради неё!
  - Ладно. Но если тебе будет угрожать опасность, я приду.
  - Договорились!
  И я захотела вернуться туда, откуда перенеслась. Мгновение, и я уже в нужнике. Вот только я была вновь грудой снега, отражаясь в зеркале снежной бабой.
  Закрыла глаза, стараясь ощутить себя человеком, не просто ощутить, но и увидеть живого человека. Это удалось далеко не сразу. Точнее, не удавалось, пока я не догадалась снять подарок Мары. И вот тогда стала человеком. Хух!
  Надела кулон обратно. Ничего не изменилось. Хвала небесам! Так и доиграться можно.
  "Верно! Поэтому я и разделила сердце. Для тебя одной сила слишком велика".
  "Но я ведь могу оборачиваться снегом..."
  "Можешь. И остаться снегом собираешься?"
  "Но..."
  "Чем дольше ты находишься не в облике человека, тем тяжелее потом им стать. Кулон растворяется в тебе, и в следующий раз ты можешь его просто не отделить от себя".
  "Что ж мне, больше не использовать силу твоего подарка?"
  "Только как перенос куда-то".
  "А мы дом создали..."
  "Да, дитя сотворили. Но оно отдельно от вас, да и силою обоих сделано".
  Я погрустнела. Жаль, что этой силой так просто управлять не выйдет.
  "Маруся, ты - человек. И своё предназначение в этой форме не выполнила".
  "Но я ведь обладаю способностями..."
  "Все люди обладают ими из-за своего подобия Творцу. Божественной искре. Только их развивать нужно".
  "А кулон?"
  "Кулон - моя сила".
  "Тогда возьми его обратно".
  "Уверена?"
  Тяжело расставаться. Свыклась уже с ним. Да и переноситься не смогу.
  "Вы - потомки богов. Поэтому всё можете сами. Просто не развиваетесь, не верите в собственные силы," - Мара решила пояснить.
  Я сняла сердечко. Оно приятно тяжелело на ладони.
  "А наше дитя?" - подразумевала наш дом.
  "Всё зависит от вас".
  "Тогда возьми, будь добра. Я ценю твой подарок. Не обижайся, ладно? Просто хочу развиваться своими силами".
  "Умница, дочка!"
  И сердце исчезло.
  Присутствие Мары - тоже.
  Я выбежала к девочкам, стараясь не думать о том, чего лишилась.
  За обедом Даша так некстати вспомнила о подарке Мары.
  - А ты уже использовала его?
  Врать не хотелось. Поэтому решила говорить только правду, но не всю.
  - Да.
  - И что он делает?
  - Холода не ощущается с ним. Снежинки при этом не таят.
  - И всё?
  Я пожала плечами. Откуда мне знать о всех заложенных свойствах.
  - Покажи! - Мила придвинулась ближе.
  - Не могу.
  - Почему?
  - Я его Маре обратно отдала.
  - Зачем? Она ведь обидеться может!
  - Она всё поняла.
  - Но зачем? Не понимаю.
  Сказать? Пусть будет им наука.
  "Мара, можно?"
  "Да".
  - Я снегом стала. Захотела к Яру, а он в Арктике. Ну и хотела, чтоб меня никто не видел. И стала снегом. А потом обратно не могла вернуться в,человека.
  - То есть, всё вышло? Ты перенеслась к нему?
  - Да. Мы повидались, но я в облике снежной девушки была.
  - Как он там?
  - Не знаю, что это за учения, но пули вполне настоящие. Если б я не была снегом, то погибла.
  - Значит, можешь переноситься к нему. Зачем же отдала?
  - Испугалась. Да и Мара предупредила, что следующий раз может стать последним.
  Девочки кивнули.
  - Тогда да, не стоит рисковать. Зачем тогда дарила?
  - Ну так он был разделён на две половинки, а Яр когда ушёл на военные учения, отдал мне свою половинку.
  - Значит, у него другие свойства были. А вы не воспользовались.
  Я пожала плечами. Больше разговаривать об этом не стали.
  Затем три часа учёбы и быстрые сборы сумок. Ехали к Даше домой. Решили сегодня добраться, чтобы завтра не терять времени.
  С собой я взяла письма. И в трамвае, доверившись Даше, я читала письма. По щекам лились слёзы.
  "Милая, сегодня были на том острове, где погиб мой отец. Сейчас уже ничего не напоминает о былой трагедии. Но теперь тут снежная пустыня. Нет ни травинки, ни деревца. Только голый, холодный снег. Нарвалы больше сюда не приходят, теперь тут вечная зима. Некоторые даже сочиняют сказки, что здесь живёт Снежная Королева или Дед Мороз. Но я стараюсь не грустить, зная, что ты меня ждёшь. Скоро мы будем вместе. Твой муж".
  Или ещё вот: "Очень тоскую по тебе, моя Маруся, вспоминаю цвет твоих глаз. Особенно в день нашей свадьбы. Они были под цвет нефрита. Я прикупил тебе украшения, а вот подарить времени не нашлось..."
  Писал в общих чертах о своей жизни, потому что военная тайна. Ни слова о своих изобретениях.
  "Выкладываюсь по полной. Командир по физподготовке нас гоняет утром и вечером в любую погоду. Записался ещё на русбой, поэтому выматываюсь сильно. Едва успеваю перед сном написать тебе письмо. Благо, на это выделяют время..."
  Поглядела адрес. Воинская часть такая-то и отправитель Соколов Ярослав. Всё. Надо собраться и обязательно написать ему ответ. Прямо сегодня.
  Ехали мы с пересадками. И если я просто сидела и занималась чтением писем, то девочки находились в кабинке водителя. Дочитав последнее, убрала и к ним присоединилась. Трамвай был пуст.
  - Здравствуйте! - приветствовала водителя трамвая. Совсем недавно и я собиралась им стать. А сейчас уже и не рвусь. - Решили устроить себе практику?
  - А то! Что ж просто сидеть? - улыбнулась Мила.
  - А мы не прозеваем свою остановку?
  - Нам с пересадкой до конечной, - сказала Даша. - Почти приехали.
  Мы вышли, тепло простившись с водителем. Дальше он ехал в депо на уборку и проверку всех систем. Так что у него был часовой перерыв. А нам на остановке садиться на другой трамвай.
  Ждать по расписанию минут пять.
  - Всё в порядке? - спросила Даша, приобнимая меня сзади.
  - Да. Только надо ответить на письма.
  - Тут рядом есть лавка с письменными принадлежностями. Можем успеть...
  - Тогда я сбегаю.
  - Все вместе сходим.
  На трамвай мы опоздали. Правда, не по моей вине. Просто Даша столкнулась с Любомиром. А мы поспешили скрыться за прилавком и наблюдать тайком за ними.
  Даша покраснела и теребила косу.
  - Ты что здесь делаешь?
  - Я тут неподалёку живу.
  - Вот значит как!
  - А ты?
  - А я к родителям на выходные. Больных нет, общага пуста. Меня отпустили.
  - Ты прямо здесь и живёшь? Ну, не ты, родители...
  - Да, в этом доме...
  - А мне две остановки отсюда ещё ехать.
  - Хочешь, пошли зайдём в гости?
  - Я с девочками...
  Похоже, у них всё серьёзно.
  - Мила, Маша, выходите! - громко сказал он.
  Пришлось вставать во весь рост.
  Улыбнулся.
  - Пойдём, я вас со своими родителями познакомлю.
  - Э... Нет, разве мы нас не ждут твои родители, Дашуль? - я готова была драпать.
  - Точно, Любим, тогда в другой раз...
  О, Любим!
  - Ну, как хотите. Просто у меня долго друзей не было. А теперь появились...
  Ага, друзья...
  - Пойдём, хотя бы познакомлю. А потом могу вас отвезти. Я на машине.
  Мы согласно закивали.
  Знакомство с родителями Любима прошло удачно. Дашу он представил последней. Она жутко смущалась и опускала глаза.
  - Какая милая девушка! - сказала мама Любомира отцу, намекая на что-то.
  Мы не раздевались, но мои косы спрятаны были под сороку.
  - А ты, верно, та девушка, что замуж недавно вышла.
  Я кивнула. Сердце сжала тоска.
  - Ничего, скоро свидитесь... - сказала сочувственно мама нашего лекаря.
  А меня чуточку озадачила её осведомлённость. Что там им сын наговорил? Неужто про все наши откровения разболтал? А с виду - весьма скромный парень.
  Дашу даже позвали внутрь квартиры. На пару слов. Мол, её мнение нужно. Даша у нас растения выращивала комнатные. У неё они хорошо приживались. Разговаривала с ними и цветут, хотя до того ни одной завязи. Даже полузасохшие вытаскивала с того света. Вот будущей свекрови и понадобился совет насчёт гиацинта.
  Она разулась, вручила свой тулуп нам, но взял его Любомир, и ушла смотреть, что за цветок почти завял.
  А когда мы всё же погрузились в машину и поехали, Даша села с нами на заднем ряду, подруга смущённо тихо спросила:
  - Девочки, я плохо поступаю, да?
  - Нет! - хором сказали мы.
  - Но ведь Алёна...
  - У вас пока ничего нет. Ведь так?
  - Ну, да... Ничего не было. Мы только встречаемся, болтаем, он обходительный очень...
  - Вот и не парься. А если что серьёзное станет наклёвываться, тогда и объясни ему обстановку. Мол, так и так, не хочу обижать подругу.
  - Благодарю, девочки.
  - Обращайся!
  - Даш, куда дальше? - спросил Любомир.
  Даша высунула нос чуть вперёд, да попыталась сориентироваться.
  - Ага, вот за этим домом направо.
  А когда приехали, лекарь вызвался проводить нас. Мало ли, порою бандиты встречаются... Защитничек нашёлся! Да мы разве против?
  Ну и хотел удрать, когда уже к двери подошёл, а Даша уцепилась в него и не пустила.
  - Я тебя познакомлю сперва со своими родителями. Раз уж пришёл.
  Любомир особо против не был.
  Познакомился. Да его и позвали на ужин.
  - Нет, я пойду, там мои родители ждут...
  Но уйти ему не дали. Оказалось, у Даши младший братик Мишка собрался лекарем быть, вот он повис на Любомире да стал расспрашивать, что да как. И хоть ему всего лет двенадцать стукнуло, а уже интересовался, к чему готовиться на вступительных испытаниях, какие предметы надо знать хорошо, какие не очень... В общем, пришлось нашему лекарю за ужином выдержать допрос с пристрастием. А родители задавали вопросы о его семье между делом, разведывали обстановку, так сказать...
  А я присмотрелась к нашей парочке. Светлый Любомир с синими глазами, коротенькой бородой очень ладно смотрелся рядом с нежной блондинкой с голубыми глазками Дашулей.
  Даша вызвалась его проводить, а мы с Милой стали помогать родителям убирать со стола да мыть посуду. Наши возлюбленные задерживались. Но мы не переживали.
  Затем мама нас провела в комнату Даши, где нам уже постелили на полу всем троим. По дороге показав, где находится раздельный санузел.
  - У нас тепло - не замёрзнете. Отопление ещё не отключили. Могли б и на диване постелить, но Даша просила на полу, - пояснила мама Даши. Милейшая тоненькая светленькая женщина, чем-то похожая на Дашу. Но не всем. Некоторые черты лица подруга взяла от отца.
  Мы остались вдвоём. Вскоре пришла Даша. И губы её чуть припухли и покраснели.
  Я потупила взор, делая вид, что рассматриваю книги в шкафу.
  - Я пойду мыться... - отвлекла меня от созерцания Мила.
  - Иди, потом Маша, - сказала хозяйка.
  А когда остались вдвоём, Даша подошла ко мне.
  - Мы поцеловались, - таки призналась подруга. - Что мне делать, Маш?
  - Ты ему тоже нравишься.
  - А как же Алёна?
  Надо будет с ней поговорить. Намекнуть на то, что судьба ни разу не дала им возможности быть вместе. Мы ведь играли, бросали жребий. И ни разу они не были парой. Лишь когда я вмешивалась. Да и парню она не нравится. Насильно мил не будешь. Да на чужом несчастьи своего счастья не построишь!
  - Я поговорю, не переживай! Думаю, она прислушается.
  Вспомнилась первая встреча с Алёной, она была тогда дотошной. И даже Мара вмешалась, решив, что я сболтнула лишнего. Вряд ли сейчас мама станет вмешиваться.
  Потом пришла Мила, а я ушла мыться.
  Когда же мы легли спать, на полу оказалось очень удобно на матрасах. Мы болтали до самого утра, лишь с первыми лучами Солнышка уснули.
  Встала я, шатаясь прошла в нужник. Дома стояла такая тишина, будто никого не было. Девочки спали. Вернувшись в Дашину комнату переплелась да села писать письмо любимому.
  "У меня всё хорошо. Не прекрасно, иногда находит тоска, но я держусь. Отдала подарок мамы ей. Побоялась. Обкатывала мотоцикл. Заезжала к твоему дяде. Сказал, чтобы написала. Прости, что не пишу. Скучаю. Не хочется тебя расстраивать, - тяжёлые солёные капли упали на лист бумаги. - Ну вот, не удержалась... Люблю тебя, - смахнула слёзы. Собралась. Решила отвлечься. - Тётушку помянули и на девять дней, и на сорок.
  Девочки стараются развлекать меня, чем могут. Сегодня вот ночевали у Даши.
  А ты знаешь, что Любомир запал на Дашу? И она на него. Не знаю, как Алёна это воспримет. Мы ведь пытались их свести...
  Я сдаю понемногу предметы со следующего курса. Не хочу брать академ и отставать от девочек.
  Вроде бы всё.
  Люблю тебя. Жду с нетерпением нашей встречи. Твоя Маруся".
  И захотела, чтобы у любимого в кармане порток очутилось это письмо. С обратными штемпелями, всё, как положено. Напряглась, вспоминая уроки тётушки. Воплощать мысль очень сложно. Нужна тренировка. Когда открыла глаза, то на мгновение увидела оттиски почтовых отделений только в обратном порядке. На марках - отделения, что рядом с общагой, а на обороте письма - того, которое относится к воинской части, причём задним числом. Тем, которым пришло последнее. А затем письмо растворилось прямо в моих руках.
  Надеюсь, доставится. Встряхнула головой. Нет, не место сомнениям! Точно доставится и прямо в карман.
  Девочки тут проснулись.
  - Привет! - потянулась в постели Даша.
  - К слову! - вспомнила я. - А кто тебе снился на Коляду, когда на женихов гадали?
  - Любим. Правда, тогда мы были незнакомы...
  Я расплылась в улыбке. Интересно, а кто Миле снился?
  Она, услышав голоса, заворочалась.
  - Привет, девочки!
  - Привет, Милён! А кто тебе снился?
  - Какой-то незнакомый мужчина. Бородатый, а борода у него рыжеватая. И я с ним целовалась на Купалу. Мы где-то в лесу были. Ещё костёр, речка... Так романтично...
  - Это тебе сейчас приснилось? - уточнила Даша.
  - Ага. Я вчера загадала: "Ложусь на новом месте - приснись жених невесте".
  - А когда в училище загадывала?
  - Честно - не помню. Вроде ничего не снилось. Мы тогда так нагуляличь, что без задних ног спали. Письмо писать будешь?
  - Уже написала.
  - Вот и умница. Теперь надо не забыть да отправить, - похвалила Мила.
  - Уже отправила.
  - Как?
  - Представила, что оно уже у него в кармане. А оно раз и исчезло.
  - Ты и так можешь?
  - А как ещё? - удивилась я.
  - Ну, Мара ж в тебя вселялась на Коляду, - подхватила разговор Даша.
  Значит, знают. А Алёне просто не сказали.
  - Вы знали?
  - Ну, мы ж не слепые, - Мила закатила глаза.
  - Значит, все знали, - сделала я вывод.
  - Ты б видела, какими глазами на тебя Борька глядел.
  - Кстати, о Борьке. Что-то он перестал оказывать знаки внимания..
  -Так Яр его несколько раз избил. Запретил даже глядеть в твою сторону.
  Неужели? Вот так-так! Как бы не затаил зло.
  - И нам велел за тобой приглядывать. Чтоб одна не ходила... - сдала его Даша.
  - Да и со свадьбой скорее всего именно по этой причине тянуть не стал.
  - Нет, там тётя умирала. Она нам сама предложила.
  - Ну, одно другому не мешает... - изрекла Мила с важным видом, наконец вставая.
  - А чего ж после, как Яр уехал, не подходил? Он ведь с нами в одной группе до сих пор...
  - Ну так ты стала мужняя. Ему уже не нужна. Зло, может, и затаил. Поэтому она не ходи! Мы всегда прикроем тебя, - и Мила вышла из комнаты.
  А я задумалась. Получается, Борьку Яр избивал.
  - А вы видели, как он избивал? - спросила у второй подруги.
  - Да, видели. Тогда, правда, мы не думали, что вы уже встречаетесь. Это как раз после Коляды было. Ну дерутся парни, ну, куда ж без этого. Главное ж, чтоб не покалечили друг друга. Иначе - судебное дело и отчисление из училища.
  - А вы говорили, что несколько раз избил...
  - Ещё раз видели, как Яр подловил выглядывающего из-за угла Борьку. И, потом не раз... Видели, как шугался Борька, завидев тебя... Но на парах он на тебя так зло глядел...
  Ну вот, врага себе нажила...
  Борька и раньше меня пугал. Было в его взгляде что-то такое. Мол, не отвяжешься от меня. Хочешь или нет, а будешь моей! Обесчесщеной женщине выбора не оставляют. Либо монастырь, либо замуж за того, кто лишил чести, если он ещё возьмёт. Иногда можно обвинить в изнасиловании, тогда попадёшь в лечебницу и после через долгий путь восстановления у волхвов, сможешь начать новую жизнь. Но это надолго. А я очень боялась Борьку. Не понимала, что он во мне нашёл. А Яр в первую встречу показался мне бандитом. Веет от него силой. Мол, не связывайся со мной, не то худо будет. Как смогла в нём рассмотреть одинокого хорошего человека? Но я не жалела, что связала свою судьбу именно с ним.
  Ярушка...
  Тут Мила пришла.
  - Чем займёмся, девочки? - хитро прищурилась Даша. - Предлагаю сходить в торговые ряды, мне обувку надо весеннюю да летнюю купить. Может и вам прикупим что?
  Её мысль одобрили. Позавтракали тем, что нашли в холодильнике, быстро собрались и поехали. До торговых рядом оказалось близко. Поезд у всех бюджетников бесплатный, на этот раз мы все трое заняли кабинку водителя, предъявив свои студенческие билеты. И нам даже дали поводить трамвай. Вначале мне одну остановку, затем Миле, ну и проехали лишнюю остановку, чтобы Даше тоже дали.
  Всем очень понравилось. Лишнюю остановку топали ножками довольные и весёлые.
  Торговые ряды располагались линиями на самой большой площади. Линия одежды, линия обуви, линия с продуктами, линия с диковинками и так далее. Всё, что производили в Тульской губернии, кроме оружия, было представлено. Оружие продавалось в особых лавках при заводах, но не всё. Холодное оружие разрешалось населению, а вот на огнестрельное требовалось разрешение. Некоторые виды огнестрельного оружия разрешались после обязательной службы в армии, другие - лишь спецслужбам и военным. Женщины редко когда носили оружие. Хоть в последнее время разрешалось слабой половине даже служить в армии, общественное мнение было такое,что девушка и женщина - слабое существо, нуждающееся в защите. Посмевший мужчина физически обидеть любую женщину подвергался наказанию с отсечением головы* или заключением в монастырь, что не исключало первого наказания. Остальное - на суд твоей совести. Но большинство могло вступиться за обижаемую женщину и набить морду обидчику, даже если она - твоя жена.
  При защите себя или женщины и детей не осуждалось даже убийство.
  - Куда пойдём сначала? - спросила Даша.
  - Вначале давай одежду и обувь поглядим. Потом уже можно будет погулять по рядам.
  Я посмотрела на свой счёт на часах и удивилась, узрев там большую сумму. Проверила поступления и обнаружила, что с заключением союза теперь подключена к Яровом счёту. Для хорошего мужчины, воспитанного правильно, считалось естественным содержать свою жену. Ей же позволялось иметь отдельный от семейного счёт. Опять же - защита слабого пола. Да и мужики нынче попадаются пьяницы. Жена, если муж обеспечивает, могла не работать, а заниматься домашним хозяйством, детьми.
  А раз счёт семейный, я могу его тратить на свои или семейные нужды. Купить себе обувь, например. А то до сих пор в зимней ходила. А после того, как отдала Маре подарок, ощущала, что меня начало запекать. Надо срочно покупать. То, что осталось в отчем доме, уже изнасилось и требовало сдачи на переработку.
  Перерабатывался весь мусор или неремонтопригодные вещи. Старые тряпки шли на производство бумаги, дерево использовалось как топливо на тех же мусороперерабатывающих заводах, металл повторно переплавлялся на металлообрабатывающих предприятиях. Выбросить разрешалось в травку лишь органические отходы, типа огрызка, косточки плода или шелухи семечек. До сих пор есть люди, занимающиеся сбором старых тряпок, жестянок. Тряпьёвщики*. Они ездят по деревням и сёлам, где до сих пор иногда даже вручную изготавливают полотно, кричат, проезжая по улице, что меняют сласти и мыло на тряпьё да железо. Детвора очень любит их приезд и с удовольствием бежит домой за старыми вещами, чтобы получить свой леденец. Хозяйки же спешат ради мыла. Тряпьёвщики сдают уже отсортированное тряпьё скупщику, а тот - на писчебумажный завод.
  В городах всё проще - во дворах стоят огромные металлические ящики с надписями и рисунками куда и что класть. И на месте уже сортируешь. Затем этот мусор забирается мусорными машинами, которые ездят по разным дням, забирая то металл, то тряпки, то кости, то дерево и так далее. Металл копится обычно медленно, поэтому его забирают раз в месяц. Ну и по городу везде стоят урны, там уже мусор несортированный. Его забирают отдельно. Но за несортированный мусор взимается небольшая плата. Не хочешь платить - сортируй!
  Органика обычно перерабатывалась дома и использовалась для удобрения. В городе - комнатных растений и придомных садов, в деревнях - огородов. Но и ящик такой тоже был, закопанный в землю для порченных продуктов. Он сразу отходы перерабатывал в удобрение, которые использовал садовник. А не порченные очистки собирались на кормление скота.
  Поэтому с девочками прошлись по одёжно-обувным рядам и прикупили себе одежды да обуви. Затем уже отправились в ряд с диковинками. Зачастую там продавались волшебные вещи, хотя необычные тоже имелись. Стоили, правда, зачастую немало. Продавец за такие вещи не мог назначать цену, ведь считалось, что это вещи духовные, волшебные. Поэтому вокруг диковинки толпился народ, который и назначал цену. Начинали торговаться. Кто давал больше, тот и забирал товар. Покупать мы ничего не собирались, но хоть поглядеть, что предлагают, очень хотелось.
  А представлены там были разные новинки, не получившие массового распространения. Например, ковёр-самолёт. Зачем он нужен, если есть безопасные дирижабли? Долго лететь? Ну так есть быстрые поезда, соединяющие разные губернии, есть кольцевые дороги да трамваи или метро. А автомобильные дороги нужны скорее для того, чтобы наслаждаться поездкой с ветерком, так же, как и дирижабли, нужные для странствования, наслаждением открывающимся видом.
  А ковёр-самолёт небезопасный. Из неговывалиться можно. Поэтому широкое распространение он не получил. Да и ответственность несёшь лишь ты сам за свою жизнь, садясь на это средство передвижения. Детям запрещено таким средством пользоваться. А будет в хозяйстве, разве какое дитя удержится от соблазна не опробовать диковинку?
  - Да ладно, не бухти, - сказала Мила. - Неужели тебе не хотелось никогда опробовать?
  - Нет! Мне вполне хватает умения водить машину да мотоцикл...
  - Сравнила тоже!
  Каждому своё!
  Но задерживаться у прилавка мы не стали, пошли дальше.
  Ранец, помогающий летать! Тоже научное изобретение, не получившие широкое распространение.
  Или вот - паровой человек! Ну вот зачем он нужен? Может ходить, даже имитировать выход пара изо рта в виде облачка... Механизированные куклы довольно распространены в развлекательной сфере, но в основном в повседневной жизни используются машины на заводах и предприятиях для облегчения труда человека и массового производства того или иного продукта.
  Мотоцикл-моноколесо. Любопытно... Я зависла у прилавка, наблюдая, как мужчина садится внутрь сетчатого колеса. Заводит двигатель и выезжает за пределы своей лавки. Другой же нахваливает скорости больше ста вёрст в час, устойчивость и многое другое. Может, Яру тоже с его мотоциклом сюда надо? Не продавать, а просто показывать, чтобы народ видел современные достижения и заказывал массовое производство. Есть, конечно, выставки достижений народного хозяйства, где как раз не продают, а расхваливают новинки. Но Яр учится на направлении строитпльства мостов и тоннелей. А это - воинское подразделение. Да, в качестве курсовых изобретал устройства, тот же мотоцикл, но, скорее всего, будет мосты строить.
  Дальше пошли волшебные вещи. Хотя, скорее, тоже технические, просто скрытого действия. Например, кольцо, которое делало тебя невидимым. А зачем тебе таким становиться? Чтобы коны нарушать! Точно - орудие бандитов!
  Или сапоги семиверстовые! Точно, чтобы от погони уйти! Тоже из арсенала воров.
  Гуслями-самогудами уже никого неудивишь в наш век. Хотя ещё лет сто назад, когда музыка ещё не получила такого распространения, что можно на любых часах её включить, музыкальные шкатулки, шарманки да гусли-самогуды стоили дорого и были редкостью. А сейчас их представляют как штучная вещь да редкость, а по сути, тот же упрощённый вычислитель, работающий на перфокартах*.
  Дальше шли вновь технические диковинки: всевозможные птички. Одни пели, стоило их ключиком завести, другие - плавали, третьи - светились, как жар-птица. Каждое пёрышко светилось, и предполагалось использование как карманного светильника. Такое точно не найдёшь в лавке. Продавали как целиком жар-птицу, так и отдельно пёрышки. Ещё птица-павлин имелась, противно кричащая да распускающая хвост, или птица, несущая золотые яйца или жемчужины. Непрактично!
  - Маш, опять нудишь? - ударила под рёбра локтём Мила. Я аж поморщилась. Удар такой сильный! Отвыкла я уже от этой пытки подруги. В последнее время Даше в основном доставалось.
  Волшебное зеркальце. Вот эта лавка меня заинтриговала. Зеркала имели разные свойства. Одно показывало разные страны. Другое - самых красивых женщин всех времён. Похоже, зеркала подключены в сети, только своя программа поиска там встроена, что ищет лишь по картинкам или видео да работает на голосовом управлении. Ну и всё это облачено в красивые сказочные слова: "Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее*". Интересно, Пушкин придумал это устройство или у него такое было?
  Здесь же были и серебряные блюда, которые при голосовой команде показывали то, что ты хочешь поглядеть. Своего рода вычислитель с выходом в сеть. Красивый, конечно! Девочек заинтересовали именно зеркала. Зеркало и зеркало! А тут ему сказал заветные слова, и получил сводку данных. Может, они и правы. Но как-то по возможностям урезано получается.
  Продавец же нахваливал товар.
  - А скажите, это серебро настоящее? Из него есть можно? - я проявила рвение и желание узнать побольше.
  - Да, конечно! Его даже ронять можно! - и он кинул блюдо. Оно зазвенело, как обычное столовое серебро. Когда мама ещё жива была, у нас много серебряной посуды имелось. А вот потом её не стало. Интересно, куда делась? Неужто мачеха распродала? А может, и наша посуда имела не чисто практическое назначение? Вот это блюдо очень напоминает наше. Мамино. Только у нас потемневшее было, а тут почищенное.
  "Ты права. Нашенское," - будто в подтверждение моих слов Мара связалась со мной.
  - Покупайте! Назначайте свою цену!
  Купить?
  Я влезла в часы на свой счёт. Не так уж и много денег. Месяц прожить можно. Не перебьёт ли кто цену?
  Назвала сумму, в четыре раза меньше, чем имелось.
  Но продавец скривился.
  - Кто перебьёт цену?
  Девочки молчали, видя, что я хочу приобрести себе диковинку, покупатели не задерживались у прилавка.
  - Раз. Два. Три! Продано! - нехотя объявил продавец.
  Блюдо мне даже завернули.
  "Оно очень дорогое. Ему пара тысячелетий," - сказала мама.
  Сколько? Я чуть не выронила свою драгоценность. Понятно, почему продавец скривился. За бесценок отдал. Но правило назначения цены покупателем на этот ряд распространялось железно. Уж не Мара ли помогла?
  "Благодарю".
  - Удачной покупки! - неискренне молвил продавец.
  Даша захотела себе зеркальце. И хоть я всей душой желала, чтобы её покупка обошлась ей так же дёшево, ничего не вышло. Налетели другие покупатели, цену завысили.
  - У меня больше нет, - шепнула Даша.
  - Я тебе дам денег, - шепнула я.
  - Сколько?
  - Сто семьдесят пять рублей.
  Даша продолжила торговаться, осторожно добавляя по рублику. Но другой покупатель - мужчина без бороды - давал на пятьдесят рублей больше. Даже при том, что Мила тоже согласилась Даше уступить свои карманные деньги, покупка обошлась в пятьсот рублей.
  А когда Миле всё же завернули покупку, увидела, как перебивщик цены тут же растворился в толпе. Уж не бандит ли? Взглянула на продавца. Ну точно, бандит! Тоже без бороды и усов.
  Стало не по себе. Да, продавец отбил свою цену и за моё приобретение. Но как бы вообще не отнял. Благо, мы все покупки, кроме этих, отправили с доставкой в общагу. Но лишаться своего блюда я не собиралась.
  - Ну что, ещё поглядим? - спросила Мила.
  Оглянулась, поняла, что мы даже половину ряда не обошли. Но деньги все потратили. Благо, я на семейные не позарилась.
  Мда...
  - Пора драпать отсюда, - оглядываясь, сделала я вывод. Мелькали бритоголовые люди, напоминавшие Сергея Анатольевича.
  - Почему? - не поняла Даша.
  Я же высматривала бритых в толпе и продавцах.
  - Думается, цену набивали не просто так. И этого тоже мало, я ведь за свою диковинку заплатила жалкие гроши с точки зрения купца. Как бы нас не ограбили на выходе или после.
  Вот теперь я пожалела, что вернула Маре кулон. Даже если он не перенёс бы всех нас, то хотя бы меня с покупками. А потом я бы вернулась к девочкам. Хотя... Раз тут такие личности водятся, могли и на кулон покуситься. Что же делать?
  Мы с девочками юркнули между рядами, переходя в ряд с одеждой. Там постарались затеряться в примерочных одной из лавок, схватив первую попавшуюся одежду.
  - Что делать будем?
  - Меняем внешность! - решила Мила. - душегрею* снимаем, надеваем платки. Ты снимай свою сороку, волосы переплетай в одну косу.
  Я взглянула на себя в зеркало Даши. Не сильно изменилась. Лицо ж прежним осталось.
  - Так, давай тогда другой план! - поменяла она решение, поняв, что первый провалился.
  И мне стали ваять живот из зеркала, блюда да одежды, которую мы на примерку схватили.
  - За одежду придётся заплатить... - пробормотала я.
  - Денег нет... Подчистую вычистила сбережения, - пожала плечами Мила. - Мы после вернём...
  - Так нельзя! - возразила я.
  - Не укради без необходимости! - выпалила Мила народную мудрость.
  - Пока необходимости нет, мы ведь не с голоду умираем, - я помнила недавнее наказание Яра и не хотела повторения. А совесть возражала.
  - Зато жизнью рискуем! - поддержала подругу Даша.
  - Я заплачу, - тихо молвила я. Да, из семейных сбережений, но красть не стану!
  - Так у тебя что-то оставалось?
  - Нет. У меня по нулям. Это уже в Яров счёт влезу.
  - А, у тебя ж теперь два счёта! - будто вспомнила Мила.
  Мне помогли вновь переплести и подобрать под сороку волосы, надели большую душегрею*, а прежнюю запихнули под таз.
  - Ну-ка, пройдись! - велели подруги.
  А центр тяжести поменялся. И иду вразвалочку!
  - Так, наша беременная, ты топаешь домой, поняла? Едешь в общагу!
  - Но!..
  - Никаких "но"! Мы разделимся, постараемся не привлекать к себе внимание, - Мила решила за всех. - Идёшь спокойно. Беременным бегать нельзя. Так что спокойно, величественно топаешь на остановку.
  - Там садишься и едешь домой, - подключилась уже Даша. - Отсюда "тройка" идёт прямо к общаге. Остановка вон там... - и она показала направление.
  - И не вздумай оборачиваться! - это вновь Мила.
  - Как доберёшься, позвони, чтоб мы не волновались. Думаю, к тому времени мы тоже уже будем ехать в сторону общаги.
  И, расплатившись с продавцом, мы расстались с девочками. Уже почти дойдя до остановки, мне дорогу перегородили два бандита.
  - Где диковинки?
  - Какие диковинки? - я хлопала глазами, стараясь не показывать страха, лижущего пятки.
  Один сжал кулак так, что кости затрещали, как бы предупреждая, что не отдам по-хорошему, по-плохому будет. Второй всё же сделал шаг ко мне. А в следующий миг тот, что сжимал кулак ударил второго бандита.
  - Быстро отсюда! - приказ.
  И я, наплевав на мнимую беременность, стремглав побежала к приближающемуся трамваю. Вскочила внутрь и в окошко наблюдала, как бандиты мутузят друг друга.
  Что это было? Этот приказ... Знакомые нотки. Где-то я их раньше слышала.
  И лишь когда преследователи скрылись из виду, вздохнула облегчённо, присаживаясь на свободное место.
  - И что ты натворила? - спросила бабулька со стальными нотками в голосе. - И что это за прикид?
  - Яр? - догадка озарила меня. - Яр! - и я обняла бабульку, видя лишь его в чужих глазах.
  - Я жду ответа.
  - Я купила блюдо за бесценок... Потом Даша купила зеркало... И бандит, набивающий цену исчез в толпе. А потом я решила, что надо бежать, пока покупки у нас не отняли... - и я тихо пересказала как всё было.
  - Ясно. Звони Даше или Миле. Быстро!
  Я без разговора принялась звонить. Черты лица бабульки почти незаметно изменились, но в них уже не было ничего родного.
  - Деточка, ты чего? - спросила она совсем другим голосом и тембром. Я шарахнулась.
  - Извини, бабушка.
  - Какая я тебе бабушка?! - огрызнулась она. И куда девалась милая старушка?
  А я поспешила встать со своего места, не желая цапаться.
  - Ты уже дома? - раздался из часов запыхавшийся голос Милы.
  - Как у вас дела? - я отошла в пустой угол трамвая. Мне тут же уступили место, но я помотала головой, держась за поручень. - Благодарю, но я постою, - ответила парню.
  - Уже неплохо... - ответила Мила. - Какой лапочка!
  - Звони стражам! Объясни всё! Скажи, что вас преследуют, - незнакомый мужской голос, но такой родной отдавал приказы.
  - Маш, я перезвоню, - и Мила отрубилась.
  Ко мне приблизился тот парень, что уступил место. Отчего-то подумалось, что бандит, только выглядит прилично. Правда, молоденький ещё, бороды пока нет, усы чуть пробиваются.
  - Я разобрался. Девочки сели в трамвай. Ты тоже едь домой. Письмо получил. Правильно сделала, что подарок отдала. Больше на рынок не ходи без меня.
  - Хорошо.
  - Так сядите? - спросил, встрепенувшись, парень.
  Сделала вывод, что Яр ушёл. Не думать об этом, пока вновь не загрустила!
  Я же уже видела в окошко знакомые места неподалёку от училища.
  - Благодарю, я сейчас выхожу, - и прошла к выходу.
  Домой добралась без происшествий. Проскочила вахтершу, стараясь не привлекать внимание к своему животу.
  - А я думала, вы до понедельника не вернётесь, - поприветствовав, сказала охранница.
  - Мы за покупками съездили, решили сразу же завезти.
  - А, ну тогда ладно.
  - Скажите, а тут помимо вас, какая охрана? Не в обиду сказано, просто отобъёмся, если что?
  Женщина окинула меня изучающим взглядом.
  - Натворили чего?
  - Нет. Просто на рынке бандиты за нами увязались...
  - А, бандиты не страшны. Родители и родственники пострашнее бывают.
  - И всё же?
  - С оружием никто не пройдёт, кроме охраны.
  - А, если человек - сам оружие?
  - Без вашего разрешения ни один посетитель не пройдёт. Да и то, получает дозволение лишь на определённую комнату. Отклонение маршрута вызывает сирену, запись тоже ведётся. Тут много разных современных наворотов.
  - Волшебных?
  - Нет. Технических. Волшба - это непонимание научной составляющей и невозможность это объяснить. Только и всего.
  - Но на рынке диковинки продаются...
  - Там редкости продаются. Особенно высоко ценятся старинные технические устройства. А где замешаны большие деньги, там мошенники да бандиты.
  Я кивнула, поблагодарила за сведения и пошла в нашу комнату. Блюдо домой бы переправить. Да и соскучилась я уже по дому. Как он там? Зря, наверное, отдала кулон.
  Разделась, снимая верхнюю одежду да диковинки. Куда ж их деть? Зеркальце положила под Дашину кровать. А своё блюдо держала в руках. Дом, милый дом... Как же мне туда попасть? И так нестерпимо потянуло домой, что закрыла глаза и просто отдалась этому ощущению.
  Повеяло прохладой. Открыла глаза и почти не удивилась, узрев родное дитятко! Хотелось обнять его. Поприветствовала и прикоснулась к кристальным стенам. Мягкие, будто пузырь с водой. Весна пришла. Весь снег растаял. Как и дом. Но он всё равно держал форму, хотя уже не такую твёрдую. Я рассказала дому про нехороших людей, преследующих меня. И получила ощущение того, что дом предлагает остаться здесь. Он меня защитит. Я даже прослезилась. Прикоснулась к его стене и почти вдавилась в неё.
  - Можно, я оставлю здесь блюдо. Оно ещё от моей мамы досталось?
  Дом будто кивнул.
  Я ещё побродила его проходами, померила комнаты шагами, даже попрыгала по заходившему волнами полу. Малыш играть захотел. Пришлось отдаться этим чувствам. Отвлёк от игры меня звонок. Дашин.
  Я попрощалась с домом, пообещав вернуться завтра. Теперь бы обратно перенестись. И как это сделать? С домом у нас кровная связь. Да-да, именно кровная. Больше, чем уверена в этом. А вот общага - дело другое... Попробовала к подругам перенестись, только не совсем, скорее в нужник, где никто не заметит. Да не вышло. Но тут вспомнила мотоцикл Яра. Если прямо внутрь перенесусь, никто и не заметит. Да и связь у нас на фоне любви к одному человеку. Я даже постаралась встать в такую позу, что как бы сижу, на железном коне. И даже представила под руками резиновые прокладки руля. Я могу! Верю в это!
  Когда открыла глаза, то не удивилась, обнаружив под собой мотоцикл. Погладила его и попросила открыться. Перенабрала Дашин номер.
  - Ты где? - спросила она в лоб.
  - На стоянке, - дала честный ответ.
  - Мы уже в общаге. Ждём тебя.
  Когда я вошла в комнату, то застала Милу какую-то неправильную. Даша ходила по комнате и заламывала руки.
  - Что с ней?
  - Кажется, она влюбилась.
  - В кого?
  - Нашего спасителя.
  Я чуть не выругалась. Кажется, Яр переборщил! И тот, в кого влюбилась Мила вовсе не такой крутой, как она увидела... Но как сказать об этом девочкам? Тайну Яра выдавать не стоит. Это не моя тайна.
  А Мила сидела, обняв подушку, и вздыхала.
  Ну вот! Не было печали! Неужто боги так решили меня занять, чтобы тосковать стало просто некогда?
  - Рассказывайте, кто вас спас! - решила наверстать упущенное.
  Если упустить все чувственные подробности, то выходило, что девочек загнали в угол, причём вполне осознанно. Просто бандиты появлялись то там, то тут, не позволяя разделиться. А когда они оказались около одной лавки и юркнули внутрь, их ждала засада. Снаружи - тоже.
  Но Мила рискнула и прыгнула в стекло, разбив витрину. Только это не помогло удрать. Их окружили. Девочки приготовились биться до последнего. И тут появился ОН!
  Ну, Даша в нём не увидела ничего такого. Парень и парень, лет двадцати. Одетый в дорогой костюм.
  - Что здесь происходит? - спросил он голосом, не терпящем возражения.
  - Вали отсюда, пока цел! - ответил один из бандитов, хватая дубинку.
  А дальше Даша не поняла, что произошло, вот только парень оказался рядом со смельчаком и врезал так, что тот улетел на сажень. И хоть бандитов было много, но как-то все сдулись.
  - Кто следующий? - парень взял дубинку, которую выронил вожак стаи.
  Следующих не нашлось.
  - Ты ещё заплатишь за это! - буркнул кто-то из бандитов, схватили своего поверженного вожака и, будто стая гиен, убежали.
  А наш защитничек подошёл к Миле да поцеловал прямо в губы, сказав что не пристало настоящему мужику на девушек нападать, что их защищать надо да пылинки сдувать. После этого ушёл восвояси.
  А Мила так и стояла остолбенело, так её Даша доволокла до остановки, благо, кое-как наша бойкая подруга ноги переставляла, и девочки приехали домой. Вот так и сидит наша Мила.
  - Ах, какой мужчина! - вздыхает Мила.
  - А как зовут твоего мужчину мечты ты знаешь? - подсела я к ней. - И как он выглядит?
  - Как выглядит - знаю. О, если б я умела рисовать!.. - вздохнула наша влюблённая.
  А я достала альбом и карандаши. Покупала себе, чтобы для вышивки наброски делать. Обычно затем загоняла в программу вычислителя, которая уже строила нужную схему.
  - Рисуй! - выдала ей.
  - Да я не умею...
  - Учись! Никогда не поздно чему-то новому научиться. Иначе мы никогда не узнаем, кто он.
  Подействовало! Мила перестала томно вздыхать и стала сосредоточенно рисовать.
  Но хватило её на час.
  - Девочки, так что - остаёмся здесь или пойдём к Даше домой? - задала насущный вопрос, вспомнив, что охранница не рассчитывала на нас, да и есть уже хотелось. И пусть сейчас день значительно прибавился, по сравнению с Колядой, но дотягивать до темна - не лучшая мысль. С темнотой всякая мразь вылезает на улицы. И власти ловят бандитов, дежурят стражи ночами, но закон подлости никто не отменял.
  - Поехали ко мне, - ответила Даша.
  - Не боишься? - спросила я.
  - Что ж теперь сидеть в общаге и носа никуда не совать? - это уже Мила. Ожила немного.
  - Ты как? - спросили одновременно.
  - Отпустило. Вспомнила тут кое-что.
  - Что же? - мне стало любопытно.
  - Мы с ним на Купалу встретимся. Поэтому буду ждать встречи и учиться усердно.
  - Узнаём нашу Милу! - и мы обняли встрепенувшуюся подругу.
  Тут зашла охранница - приехала доставка. Выгрузила наши покупки. Мы их перенесли в свою комнату да разобрали. После этого всё же поехали к Даше.
  Больше приключений не нашли на свою пятую точку. Во всяком случае, в эти выходные.
  Не понимала я лишь одного: это был Яр или нет? Я вполне так думала, что он спас девочек, до того места, когда он поцеловал Милу. В предательство Яра поверить просто не могла вот и мучилась сомнениями. Утешало лишь то, что Мила сказала про суженого. Того самого, что снился ей накануне и с которым встретится на Купалу.
  Может, Яр лишь первый удар нанёс, а потом стая бандитов просто разбежалась. А целовал уже не он? Надо поговорить с любимым. Но как?
  Я не могу ему об этом написать. Иначе раскрою его способность. Остаётся лишь ждать и верить, что не он Милу целовал. Вообще, интересно, как действуют его способности? Он прлностью подчиняет себе владельца тела или частично? Перемещает его сознание или просто подавляет? Владелец всё видит и осознаёт или как?
  Надо поговорить. Но Яр не может ко мне переместиться, иначе б давно пришёл. Почему он не воспользуется хотя бы своей способностью? Раскроет себя? Та бабулька, которую я обнимала в трамвае, явно была не в курсе нашего разговора с Яром.
  Но через девятицу пришло письмо от Яра.
  "Как ты, родная? - писал он. Глаза вновь наполнились слезами. Умеет он одним словом успокоить, показать свою любовь и нежность, что все страхи и сомнения тут же улетучиваются. - Мы усиленно тренируемся. Держусь на одном упрямстве. Многие не выдерживают и отправляются в лекарню*. Витан и Гордей уже сдались, отдыхают и набираются сил на больничном. Спрашивают о девочках, передают им приветы, не решаясь отправить свои письма. Я так понял, девочки им нравятся, но ничего серьёзного. Просто нет у них любимых. Вот и пишут, потому что хочется хоть часть чувств слить, ради кого-то идти в бой. Но они даже не поделили твоих подруг.
  Я тебе напишу номер Мстислава. Позвони ему. Можно было б с отчимом связаться, но ты ж знаешь, какие у нас отношения. А брат поможет, если что. Он, к слову, знает, что мы поженились. Думает, ты тяжела. Позвони ему. У меня связь только с тобой. Люблю, моя Маруся. Считаю дни до нашей встречи..." - дальше шёл номер брата.
  Ни словом не обмолвился о том случае. Хотя... Раз просит позвонить брату, значит, опасается бандитов.
  Я вбила номер Мстислава и решила сразу позвонить.
  - Да? Кто это? - сдержанно холодно ответил незнакомый голос.
  - Мстислав, это Маша... Здравствуй...
  - Маша, ты как? - спросил он. Я соотнесла искажение связи с настоящим человеком. Приняла, что это всё же деверь.
  - Всё в порядке. А ты?
  - И у меня всё хорошо. Я видел тебя на рынке. Ты тяжела?
  - Нет. Просто... - стоит ли говорить про бандитов? И вспомнила слова Яра. Однозначно стоит. - Пришлось прятать покупки, изображая беременность. Купцу, видно, не понравилось, что я мало заплатила за диковинку, а цену никто не перебил...
  - Что за диковинка?
  - Блюдо моей мамы. У нас много серебряных предметов было, до мачехи. Потом дом продали, и серебро исчезло. Отец умер, я про него и забыла. А тут как увидела на рынке, узнала... Назвала цену, никто не перебил. Пришлось довольствоваться той ценой, что я назвала. А потом заметила бандита.
  - Тебя обидели? Всё хорошо?
  - Всё хорошо, - поспешила заверить. Стоит ли говорить про Яра? Нас могут прослушивать. - Яр передавал тебе привет.
  - Ему тоже передавай. Скажи, что я присмотрю за тобой.
  - Хорошо.
  - Я разберусь с бандитами. Посмели на женщину напасть! Да ещё и на мою родственницу! - кто-то начал закипать.
  - Ты только не руби сгоряча... - зря я это сказала. Это ж не Яр. По мнению Мстислава, женщина должна помалкивать да выполнять любую блажь мужа.
  - Я разберусь. Ты точно не тяжела?
  - Вряд ли... Никаких признаков. Всё по расписанию.
  - Жаль...
  - Яр хотел на Купалу зачать...
  - Молодец, брат! Ты, это, звони, если что. Не стесняйся. Ты, теперь, часть нашей семьи. К слову, можем встретиться. Я тоже в Туле учусь.
  - Так я ж на вечернем... После обеда сразу пары начинаются.
  - Да? Понятно. Ну на выходных можно. Приезжай к нам домой. Это и твой дом.
  - Нет, не хочу. Как вспомню мой первый приезд, так сердце со страху в пятки уходит.
  - Да? Испугалась? А виду не подала. Вот что значит - умная женщина!
  Я хмыкнула. Да уж!
  - Ну ладно, благодарю, что позвонила.
  - Отцу тоже передавай привет от меня и Яра. У него связь только со мной, да и то, по-старинке, бумажные письма друг другу пишем да обычной почтой пользуемся.
  - Ему тоже передавай. Скажи, пусть не волнуется.
  - Передам.
  - Пока! - и я отбила звонок.
  Мстислав неплохой парень. Может, излишне неуверен в себе. Надеюсь, найдёт себе покладистую жену, которая и будет для него идеалом. Но пусть она не унаследует судьбу их с Яром матери!
  * * * * *
  Мила увлеклась рисованием. Даже больше, устроилась подрабатывать в столовую, чтобы суметь оплатить учителя живописи. Поэтому виделись мы лишь на занятиях да вечерами,пока делали домашние задания. Я налегала на следующий курс, понимая, что если рожу, времени почти не будет. А ещё пошла на практику трамвайную. Пока всё равно дитя не жду, можно выложиться на полную. Помимо этого устроилась работать в детский сад нянечкой.
  Обычно с детками мамы сидят или папы, но всякое бывает. В сады тоже отдают, причём некоторые чуть ли не с полулетнего возраста. Про это я не знала, думала лет с полутора. А как устроилась в сад, поняла, какой дурдом творится.
  Первое время я оказалась в полном раздае. Как это малыша, который только ползать научился и у него основная еда - мамина грудь, куда-то отдавать чужим женщинам, чтобы они его кормили, поили, нянчили, да просто дарили ему свою любовь вместо мамы, которая ещё недавно была неотъемлемой часть этого существа, призванного в новый незнакомый мир.
  - Маша, с детками надо разговаривать! - выговаривала меня воспитательница. - Они ж мысли читать не умеют. Учатся мимику понимать, но больше в голосе и чувствам в нём разбираются. Поэтому говорить надо обязательно.
  А я вот привыкла помалкивать. Для меня говорить - большая трудность. Вот с девочками нашла общий язык, да с Яром.
  - А что говорить-то?
  - Да что хочешь. Некоторые мамы рассказывают, чем заняты сейчас, другие сливают негативчик. Но правильнее просто общаться, как со взрослым, при этом грузить своими трудностями не стоит.
  Со временем, я поняла, что имела в виду воспитательница. Оказалось, очень сложно себя изменить, начать иначе воспринимать всё. И помогали мне не только дети, но и дом, и мотоцикл. Они ведь живые, наделённые собственной душой, а может и духом. Там чем одно существо отличается от другого?
  Уматывалась я так, что еле добредала до постели.
  Даша же устроилась в соседний лекарский учебный корпус добровольной помощницей. Оказалось, что у них такой практики, как у нас в школе, не было. Ну а поскольку она хотела быть ближе по духу Любомиру, вот и заинтересовалась, погрузившись в море больных. Иногда помогала Алёне дежурить, порою была уборщицей. Но ни одного задания не чуралась. Поговорить о Любиме Даша так и не решилась. Но парочка встречалась. Любомир на Алёну вообще не обращал внимания. И если где пересекался с нею, то даже цапаться перестал. Здоровались и расходились. Алёна злилась. Порою казалось, что нарочно говорит какую-то дурь, чтобы вывести его из себя, но он будто не замечал.
  В общем, с девочками мы трудились, не покладая рук.
  А ещё Лёвушкин докапывался. Решил, что мне делать нечего, вот и давал всё новые контрольные, курсовые на проверку.
  Встретилась разок с Мстиславом. Сходили вместе в трактир. Он оплачивал сам.
  Принёс мне папку-отчёт.
  - Что это?
  - А ты открой.
  Открыла.
  Внутри были снимки бритоголовых людей. К слову, Мстислав обзавёлся густыми усами да пока рекой бородкой. И волосы отпустил. Уже и на бандита не похож!
  Имена, клички, возраст, сведения о семьях.
  - Это те, кто напали на нас?
  - А ты узналаапавших?
  Я показала двоих.
  - В общем, я навёл порядок на рынке. Тот купец, что продал тебе блюдо, торговал краденым.
  - Ого! Разве можно?
  - Он из местных бандитов. Один из сыновей, но якобы всё по конам. Не прикопаешься юридически.
  - А если по старинке?
  - Я выбил из него всё признание. Запугал бандитов. Пусть только вякнут. Наши ребята быстро разберутся.
  Хотелось спросить, много ли человек не выжило. Но не стала. Не моё это дело. Меньше знаешь, крепче спишь. И дело вовсе не в совести.
  - Маш, пообещай, что позвонишь, если что. Ты - часть нашей семьи. И если Яр не может прийти на помощь, то мы просто обязаны. У меня везде есть ребята свои. Кто ближе, того пришлём.
  - Мне неловко просить.
  - А если б я был твоим братом - просила б?
  - Да.
  - Вот теперь ты мне сестра. Если стесняешься к отцу обращаться, звони мне. К слову, отца тоже вбей,- и он продиктовал номер. Отказываться не стала. Пусть будет. Мстислав прав, отчим и деверь - единственное, что у меня теперь есть. Девушка выходит замуж, по сути, умирает в своём роду и рождается в роду мужа. Его родственники становятся её родственниками. Сейчас век технологий, мы можем общаться со своими прежними родственниками. А раньше, если девушка уходила к мужу в другое селение, потому что кровное родство было запрещено, то могла больше никогда и не увидеть своих кровных родных. И после мужниной смерти оставалась в роду мужа. Были даже в некоторых местах такие порядки, что вдову брал к себе брат мужа либо содержанкой с её детьми, либо второй женой. А бобылкой становилась лишь тогда, когда со стороны мужа не оставалось братьев, которые могли к себе забрать. А хозяйство в одиночку поднимать очень тяжко. Поэтому обычно сами не жили, сходились бобылка с бобылем да век вместе доживали, ведя совместное хозяйство да растя детей, нажитых в предыдущих союзах.
  Сейчас проще немного, да и в городах многие живут. Но редко когда в одиночестве век доживают. И мой отец и мать Яра не исключение. Одному поднимать семью тяжко, особенно, если дети малые есть. Да и какой-никакой отчим лучше, чем без него. Полные семьи должны быть. Яр, сколько не злился б на отчима, а как-то уживался, приспосабливался, да и он не был брошен и никому не нужен. Даже такое внимание для дитя малого важно. А порою дети наворотят дел лишь для того, чтобы их наказали, обратили на них внимание. Потому что ласковое слово просить не станешь, а можешь и не дождаться его.
  - Обещаю, - сказала тихо.
  - Вот и умница. Слышал, ты в сад пошла работать. Тебе денег дать?
  - Нет, что ты! - возмутилась я. - У меня есть Яровы.
  - Тогда зачем?
  - Ну так у меня братьев и сестёр маленьких не было. Не нянчилась. Надо навёрстывать упущенное.
  - А на трамвае зачем катаешься с раннего утра и пока в сад не побежишь? -показал он осведомлённость обо всех моих делах. Приглядывают?
  - Хочу, чтобы диплом был. Пусть лучше не понадобится.
  Мстислав усмехнулся.
  - Что я не то сказала?
  - Практичная женщина! Я был не прав. Жена должна быть умная и желательно с высшим образованием.
  Я прикоснулась к его лбу.
  - Ты не заболел?
  Он рассмеялся, искренне так.
  - Ладно, сестрёнка, мне надо бежать. Тебе ведь тоже.
  - Да.
  - Давай подкину, я на машине.
  - А я на мотоцикле.
  Вновь смешок.
  - Забавная ты. Жаль, что уже занята.
  - Вот-вот! Занята!
  Он рассмеялся, помахал мне рукой, мол, пока-пока, дождался, пока я выйду и сяду на мотоцикл, после этого потерялся из виду.
  А Яру вечером написала:
  "Встречалась с братом. Чудной он. Представляла его несколько иным. Мы прекрасно поладили. Говорит, что я забавная и он передумал, что жена должна быть дурой. За мной приглядывает. Дал телефон отчима.
  Скучаю по тебе. Хоть и загрузила себя по полной, стараясь не думать о тебе, а всё равно. Гляжу на чужих, брошенных, по сути, деток, и очень надеюсь, что мы будем жить долго и счастливо, вырастим всех деток и умрём в один день. В сад же отдают детей из вдовьих семей, когда нет возможности сидеть с малышами кому-то из родичей. По сути, у них нет матери, даже есть номинально она есть. Это очень грустно. Я б себе взяла всех, да кто ж мне даст. Прижму к себе это дитятко, а оно об грудь бьётся, грудь хочет. И такой соблазн дать ему. Учусь с ними постоянно разговаривать, что-то рассказывать. А завтра меня переводят в группу постарше. Как же без меня эти крохи будут? Сердце кровью обливается.
  Безумно скучаю по тебе. Осталось не так долго до встречи, а я уже на пределе своих сил. Утром еле встаю. Просто вспоминаю про крох. И хоть с утра у меня вождение, но к трамваю не побежишь. Переживут без меня.
  Пойду уже. Надо лечь вовремя. Но нет сил просто встать со стула. Порою устаю так, что кажется, стоит доползти до постели и сразу усну. А улегшись, сон не идёт. Вспоминаю прожитое за день, представляю, как тебе всё это рассказываю, а потом ты целуешь, ласкаешь... Очень скучаю. Надеюсь, это первый и последний раз, когда мы так надолго разлучаемся. Знаешь, думала тут о твоей маме и своём отце. Я бы не смогла повторно замуж выйти. Умерла б без тебя. Мы просто в разлуке, а я уже умираю. А что будет, если никакой надежды на встречу не останется? Не хочу про это думать. Отгоняю мысли, а какая-нибудь всё равно проскочит. Пойду, попробую уснуть. Только надо как-то встать да доползти до кровати, но сперва отправить письмо. Девочки уже спят... Ах, да, вспомнила, пусть твои друзья напишут Алёне. Она свободна, в отличие от девочек. Приветы передала, обратно тоже пересылаю. Но мои подруги уже повстречали своих суженых, считай, что они заняты..."
  Письмо я отправила. Выключила свет. Гляжу в безмолвную темноту. И мыслей вообще нет. Пустота.
  * * * * *
  Последние две девятицы выдались самыми тяжёлыми. Не помогало даже ожидание встречи. Я не вставала с постели. Девочки что-то говорили, приносили задания, приходил Любомир и Алёна, пытались меня выходить, но я не могла ни есть, ни читать, ни думать. И писем от него не приходило.
  Меня забрали в лекарский отсек. Делали уколы, но мне всё было побоку.
  Даже открыть глаза не было сил. Перебирала пальчиками страницы писем, слушая, как в тишине перелистывается бумага. С огромным усилием подносила стопочку листов к лицу, стараясь почувствовать ЕГО запах.
  В один из дней стукнула дверь, выдёргивая меня из сна. Слышались шепчущие голоса, но разобрать, что говорят, оказалось выше моих сил. Рядом со мной положили больного. Вскоре всё стихло. Едва ощутимо пахло морем. Сердце забилось чаще, разгоняя кровь. Ярушка!
  Я резко села на кушетке. Голова закружилась, в висках застучало. Голос не слушался.
  Каких усилий мне стоило подняться с кушетки, кто бы знал. Сколько сидеть, просто теряя время впустую. Пока наконец я встала, чуть не упала, сделала шаг. И, благо, успела ухватиться за металлическую соседнюю кушетку. Села, ощущая за спиной больного. Дыхания не слышно. Ощупываю тело, отмечая лишь холодность.
  Ярушка!
  Сдираю с него одеяло, одежду, с себя - тоже. И просто ложусь рядом. Так правильно. Так надо. Кожа к коже. Волосы... Надо расплести. Его - тоже. Волосы перемешиваются, переплетаются. Теперь всё будет хорошо.
  И отрубаюсь.
  
  Часть 5 Встреча.
  
  Сквозь мрак да тишину прорывались какие-то звуки. Прислушалась. Оказалось - тихие голоса.
  - ..И?
  - Оба стабильны.
  - Что это значит?
  - Ухудшений нет.
  - А улучшения?
  - Да оставьте вы их в покое!
  - Мы же волнуемся!
  - Им нужно время!
  - Но...
  - Я сообщу, когда их можно будет навестить.
  Тихо затворяется дверь и наступает безмолвие. Лишь старые механические часы отбивают своё: "Тик-так!"
  Прислушиваюсь к дыханию любимого. Дышит. Открываю глаза. Яркое Солнышко слепит глаза, вызывая резь и слёзы. Приподнимаюсь на локте, заглядывая в исхудавшее лицо. Родной мой! Его ресницы подрагивают. Открывает свои бездонные голубые глаза. Я уже и забыла их цвет.
  Мы тянемся к губам друг друга, даря безмолвную нежность. Но сил очень мало. Поэтому просто ложусь в его объятиях. Слова не нужны. Лишь прикосновения, лишь его дыхание, биение сердца рядом. Переплетаем пальчики, кладу голову ему на грудь так, чтобы видеть его глаза. Больше ничего не нужно. Лишь дышать им, быть им. Солёная влага чертит мокрые дорожки на щеках,но это слёзы радости. Прижимает лишь крепче. Так и засыпаем.
  * * * * *
  Не знаю, сколько времени прошло, но на этот раз сил больше. Хочется справить естественные потребности.
  Встаю. И почти не шатаюсь. Любимый тоже открывает глаза. Скользит лукавым взглядом по моему обнажённому телу, вызывая жар там, где он только что был.
  - Любимая...
  - Ярушка...
  Вновь переплетаем наши пальчики. Яр привстаёт на локтях. Я встаю. Он - тоже. Волосы окутывают меня будто коконом. Стелятся ниже пят.
  Муж скользит рукой по моим каштановым волосам, завязывает узлом. Да, так лучше, уже не касаются пола. Затем обнимает меня за талию и ведёт туда, куда я хотела. Это сон? Понимаю, что - нет.
  Когда мы вернулись, нас ждал Любомир. Яр закрыл меня собою.
  - Да что я там не видел! - закатил лекарь глаза. - Нагота очень важна?
  Киваем оба. Кожа к коже. Важно, как для новорождённого близкая связь с мамой.
  Яр садится на кушетку и притягивает меня к себе на колени. Ярушка...
  - Раз ходите уже сами, значит, можете и посетителей принимать.
  Одновременно пожимаем плечами. Без разницы. Можно и принять. Главное, что мы - вместе.
  - Никогда такого не видел. Думаю, и не увижу, - бормочет Любим. - Благо, Даша забила тревогу...
  - Что случилось? - наконец говорит муж. Как же я соскучилась по его голосу!
  - От тебя перестали приходить письма. Маша слегла. Пару дней металась во сне, потом затихла. Жара нет. Холодная, как ледышка... Я вспомнил про вашу связь, поднял всех на уши. Нашли Бориса Григорьевича. Вышли на тебя. Оказалось, что ты тоже слёг. Чуть ли не в кому впал. У тебя что-то случилось? Ранение?
  - Нет.
  - Тогда что?
  - Тоска по ней.
  - Я слышал, что встречаются пары, которые в разлуке болеть начинают. Но чтобы настолько...
  Вздохнули оба.
  - Ладно, одевайтесь да будем звать ваших близких.
  - А во что? - спросила я.
  - Пока - в больничное, - и Любомир подошёл к шкафу. Достал два свёртка, отдал нам.
  - Как у тебя с дипломом? - одеваясь, спросила я.
  - Написал. Что до сдачи - не знаю. Защита должна быть здесь. А где теперь мой диплом?.. - вздохнул.
  - По поводу диплома - это ты к Лёвушкину обращайся. Он тут всех на уши поднял. К слову, ждёт за дверью.
  Мы уже оделись. Благо, больничная рубаха не предполагала ни завязок, ни пуговиц.
  - Звать? - уточнил Любомир.
  А я не причёсана. Забралась в свою постель, волосы накрыла полотенцем.
  Любомир отправился звать народ.
  - Вначале дела утрясём! - и позвал Лёвушкина да Бориса Григорьевича.
  - Здравствуйте, - поздоровались мы.
  - Здравия, детки! Перейду сразу к главному, - не церемонясь ответил Борис Григорьевич. - Для армии ты не годен, хотя и прошёл почти все испытания. Поэтому получаешь отметку непригодности к строевой службе. Но офицерское звание тебе дают, в случае войны будешь на месте защищать женщин и детей, формируя отряды. На этом - всё. Разрешите откланяться.
  Яр обнялся с лучшим другом своего батюшки, ставшего ему названным отцом. Потом Борис Григорьевич и меня обнял.
  - Берегите друг друга! - поклонился и ушёл.
  - Теперь, что касается диплома, - взял слово Вадим Борисович. - Военные его переслали. Он прошёл предварительную проверку, написали тебе отзывы и прочую макулатуру. В общем, сдавать можешь хоть завтра. Но уверен, Любомир тебя не выпишет пока. Поэтому предлагаю позаниматься пока с ребятами, подготовить их к летней сессии. Желающих много набралось, а деньги вам не помешают.
  То есть, Яр берёт деньги с учащихся? А с меня ничего не взял! Хотя, он что-то там про поцелуи говорил...
  - Теперь о тебе, Маша. Сессию девочки сдали. А ты - нет. У тебя две девятицы на подготовку. Ко всем конспектам доступ у тебя есть, надо только к читальне подключиться. Готовься!
  - Вадим Борисович, а сколько времени прошло? Какой сейчас месяц идёт и числа?..
  - Кресень заканчивается, через девятицу Купала. Так что за эту девятицу вы должны быстро закончить с делами. После Купалы все разъедутся. Иначе ваши хвосты останутся до вересня. Яр по ремеслу на лето не сможет устроиться без диплома. А летом устроиться легче всего, потому что многие уезжают на море. Уверен, вы успеете. Вам сейчас на ноги встать надо. Сдать, думаю, для вас, небольшая трудность.
  Мы кивнули. Недаром я налегала на учёбу. Я уже всё сдала, осталось лишь один предмет, о чём и сообщила Лёвушкину.
  - Вот и отлично! Сдавайте, только поднимитесь сперва на ноги. Ладно, мне тоже пора!
  Лёвушкин ушёл, а к нам ломанулись друзья. В первых рядах были девочки - Мила и Даша, затем уже друзья Яра.
  - Как вы? - Даша беспокоилась.
  - Порядок! - улыбнулась я. - Яр рядом, остальное - не важно.
  - Ох, надеюсь, у меня такого не будет... - вздохнула она. - Это, конечно, красиво - так любить, что жить друг без друга невозможно, но ощутить на себе все тяготы - никакой прелести.
  Я пожала плечами. Жизни без Яра просто не представляю. Наверное, это про нас: и умерли они в один день... Только как же детки? Надеюсь, уже вырастут и смогут сами уже о себе позаботиться. Да и не только они, но и внуки, а может даже, и правнуки.
  - Как у вас дела? - поинтересовалась, поймав взглядом Любима. Беспокоила Алёна. Она не пришла. Обиделась? Или просто дежурство? У неё с друзьями - тяжко. Не хотелось бросать её одну.
  - Знаешь, она сейчас встречается с двумя сразу.
  - Это как?
  - Определиться не может, кто ей больше нравится. Витан или Гордей. Поэтому...
  - А парни знают?
  - Да. Но я б не сказала, что они увлечены сильнее, чем когда за нами ухаживали.
  - А про вас с Любимом?
  - Знает. Мы как-то с ним гуляли и её встретили.
  Мда.
  - Скандалила?
  - Нет. Но надулась, - это уже Мила стала делиться новостями. - С тех пор с нами не разговаривает. К тебе, правда, приходила, до того, как Яра сюда поместили. Теперь стороной обходит. Но парни говорили, что встречаются с ней.
  - А ты как? - не хочется, чтобы она сохла по своему возлюбленному.
  - Считаю дни до Купалы.
  - Где отмечать будем?
  - У вас, говорят, дом от тётушки есть. Предлагаю там гулять. Соберёмся нашей компанией... - Даша уже предвкушала.
  А вот Мила сдулась.
  - Не хочу!
  - Почему?
  - Не хочу и всё! - капризно надула губки подруга.
  Думаю, это связано как-то с её вещим сном о Купале. Тут вспомнился наш домик. Не знаю, как ребятам про него сказать. Надо с Яром обсудить. Но земля есть. Можно палаточный городок разбить. Ночь, костёр, разговоры... Романтика!
  Да и зачинать дитятко лучше именно там. На своей земле! Хотя... вся земля-Матушка наша. Куда ни кинь взор - всё твоё. Родина!
  - У меня есть одно местечко на примете, но сперва я с мужем обсужу, - решила успокоить Милёнку.
  - Хорошо, - более спокойно молвила она.
  - Ты точно хорошо себя чувствуешь? - я беспокоилась после того, что сама пережила.
  - Точно. Такой связи пока нет. Да и я нарисовала-таки ЕГО! Показать?
  - Покажи!
  - Тогда пойду принесу! - обрадовалась она, вызывая во мне улыбку.
  Даша пошла с ней, парни уже разговор с Яром завершили и тоже собрались уходить. Да и мне поговорить с мужем не помешает.
  Остался лишь Любомир.
  - Давайте вколю вам снотворное, поспите немного...
  - Нет, сейчас Мила с Дашей придут. Мила закончила малевать лик своего суженого. Пора взглянуть в его глаза...
  - Ну тогда нажмёте кнопку тут на тумбе, когда освободитесь.
  Я согласно кивнула. Любомир ушёл.
  - Суженый?
  - Мне многое тебе надо рассказать, да и обсудить. Но пока они ушли, спрошу об одном. Как ты глядишь на то, чтобы Купалу провести дома?
  - Отлично! Мы ж как раз собирались заняться созданием новой жизни.
  - Это да, но я не о том, - внимательно посмотрела на любимого. Исхудал, щёки впали, хотя борода это и скрывает, но скулы заострились. Дождалась кивка. - Хочу девочек пригласить. Да и вообще всех. Даша предлагала нам провести в домике твоей тёти, но Мила упёрлась и отказывается туда ехать. Может к нам?..
  - Я не против. Друзья - это здорово!
  - А дом?
  - А какой он сейчас?
  - Бесформенный, как жидкая вода.
  - Видимый?
  - Думаю, зависит от его желания. Если хочет, то становится видимым и осязаемым. Как он без меня?.. - поняла, что соскучилась по нашему малышу. Можно сказать, первенцу.
  - Думаю, разберёмся. Друзья ж про Мару знают, вот и скажем, что это - её подарок.
  - Хорошо. Так что - зови.
  Кивнула.
  Тут дверь хлопнула. На пороге палаты стояла запыхавшаяся Мила с холстом в руках.
   Часть 6 Концовка
   Всем доброго здоровья!
   Ухожу на дописание. Осталось совсем немного. Концовка будет, как всегда, бесплатно. Достаточно выполнить несколько условий.
   1. Пообещать, что только для личного пользования концовка.
   2. В комментариях написать адрес электронной почты.
   3. Оставлять отзыв по мере прочтения и на целую книгу.
  
  
   Примечания:
  
  Простоволосый* - значит, распущены волосы - не заплетены в косу.
  косы у мужчин* "Отечественные записки 1877":"А мужчины носили камзолы, брызжи и косы. — Косы! удивилась я. — Какія косы? — Такія же, какъ у дѣвицъ. Тогда волосъ не стригли, а кто стригъ, такъ тѣ подвязывали косы фальшивыя, либо парики надѣвали. По конецъ косы кошелекъ привязывали: у кого бисерный, у кого серебряный, у кого золотомъ шитый. У моего жениха былъ золотомъ шитый и съ жемчужной кисточкой."
  https://books.google.ru/books?id=Ztk6AQAAMAAJ&pg=PA341&dq=%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%BB%D0%B8+%D0%BA%D0%BE%D1%81%D1%83&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwikr6_F3qPZAhWGBSwKHVAbBl8Q6AEIRDAG#v=onepage&q=%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%BB%D0%B8%20%D0%BA%D0%BE%D1%81%D1%83&f=false стр.341
  отрезание косы* Минаев Д.Д. Разоренное гнездо 1876: "А я-то Васъ заподозрила. Простите, виновата. А то взглянуть, такъ срамъ На барышень теперешнихъ и дамъ: Безъ юбокъ всѣ, въ очкахъ, простоволосы... Какъ это прихоть женскую постичь! Когда-то въ деревняхъ, судъ кончивъ и разспросы, Мы дѣвкамъ въ наказанье стригли косы, А ныньче барыни ихъ сами стали стричь". стр.62.
  Даль: "СТРИЧЬ
  стригнуть, стригать что, кого, срезывать ножницами концы, верхи, мохры, волоса, шерсть... Не успѣетъ стриженая дѣвка косы, заплести. Остричь дѣвку, отрѣзать косу, считается позоромъ".
  Ещё у Сундакова есть про волосы в его школе русского языка https://www.youtube.com/watch?v=fuJbT-Y8Yi0&list=PLmpH2m_BirLYCjGNVLn381J0S1ElZFrnx&index=25
  Порты*, портки* - штаны простого крою, обычно на завязках. (Даль) Порты или портки м. мн. холщевое исподнее, мужское платье, гачи, штаны, шаровары.
  Космы* - косы, имеющие связь с космосом.
  Светоч* - большая свеча или факел. Но в данном контексте - фонарик.
  Требы* - жертвы, сотворённые своими руками, как то пироги или ещё что приготовленное.
  Кололет* - год, за который не только земля совершает оборот вокруг солнца, но и солнце весь цикл проходит от Рождения до равноденствия и солнцестояния.
  Вычислитель* - компьютер.
  Сходбище* - (Даль) компания.
  Раждать* - (Даль) или рожать, родить, раживать что, кого, о животн. Размножаясь, плодясь, производить себе подобных, о растн. И почве, давать урожай, семенем, плодами или иным чем, производить живою, растительною силою.
  Моя трактовка РА ждать, т.е. солнышко ждать. "Пора. Мы говорим: "Вставай по Ра!”, то есть "Вставай по Солнцу!”
  2. Рано. Нас будят, а мы протестуем: "Ра но!”, то есть "Ра ещё нет! Посплю ещё”. Здесь "но” - древнее отрицание.
  3. Рассвет. Светило ещё не взошло, но что-то уже светит. Это "Ра светит”.
  4. Радуга. Тут всё как на ладони. Что дуга - это все видели, но причём здесь Ра? Очень просто. Это Солнечная дуга.
  5. Радушный. Хороший человек. Душа у него Ра - солнечная.
  6. Радовать. Правильнее, конечно, Радавать. Давать, дарить Солнце. (Здесь а перешло в о)".
  Доля* - богиня счастливой судьбы, божья воля, дочь Макоши.
  Крес* - "Поэтическія представленія о рожденіи и смерти солнца были прилагаемы и къ судьбамъ его въ теченіи года. Потеря солнцемъ плодотворной теплоты и помраченіе его блеска въ осенніе и зимніе мѣсяцы послужили основою миѳа, что свѣтило это, съ окончаніемъ лѣтняго времени утрачиваетъ свои силы и погибаетъ (сгаснетъ). Съ поворотомъ на зиму (въ іюнѣ) оно видимо старѣетъ и начинаетъ уступать демонамъ тьмы: дни сокращаются, ночи увеличиваются; одряхлѣвшее, оно умираетъ. Но при слѣдующемъ поворотѣ (въ декабрѣ), вмѣсто стараго солнца, нарождается новое: sоl nоvus, какъ называли его римляне. Съ его рожденіемъ (nativitas sоlis invicti) дни начинали прибывать, ночи умаляться. Это радостное событіе встрѣчали особеннымъ празднествомъ, которое въ эпоху христіанскую было пріурочено ко времени Рождества Христова и донынѣ извѣстно между поселянами подъ именемъ Коляды. Повторяя слова старинной обрядовой пѣсни, народъ безсознательно продолжаетъ воспѣвать новорожденное Солнце: Уродилась Коляда Наканунѣ Рождества. Рядомъ съ указаннымъ представленіемъ о возрожденіи солнца было другое, совершенно-аналогичное съ первымъ, что при поворотѣ на лѣто оно воскресаетъ къ новой жизни. Какъ слово погаснуть метафорически означаетъ: умереть, такъ выраженіе «возжечь пламя» должно было получить значеніе: ожить, возстать отъ смерти, что и подтверждается на са момъ дѣлѣ; ибо воскресать (въ скрѣшати, крьсняти, крѣсити) происходитъ отъ крѣсъ–пламя, огонь. Въ одномъ рукописномъ прологѣ слова крѣсъ и крѣси н ы употреблены именно въ значеніи небеснаго свѣта, возженнаго при поворотѣ солнца на лѣто: «въ дьни слъньчнаго крѣса, егда ся наплъньшимъ годинамъ сльньце възвратить крѣсины, да ношть мьняеть (уменьшается), а дьни да прибываетъ» "). Вновь народившееся или воскресшее свѣтило постепенно крѣпнетъ въ своихъ силахъ; божественный младенецъ ростетъ В мужаетъ, и при началѣ весны является прекраснымъ и могу чимъ юношею. Съ весеннимъ солнцемъ нераздѣльно понятіе молодости; народныя сказанія изображаютъ его въ грозовой обстановкѣ: оно купается въ живой водѣ дождевыхъ потоковъ, очищается въ блескѣ молній, и просвѣтленное несетъ мірудары плодородія. Когда солнце закрывается бѣлыми се лѣтними облаками, оно, по народному выраженію, замолодѣло" Афанасьев А.Н. "Поэтические воззрения славян на природу" 1865 стр. 188 https://books.google.ru/books?id=iakOAAAAQAAJ&pg=PA188&dq=%D0%9A%D0%BE%D0%B3%D0%B4%D0%B0+%D1%81%D0%BE%D0%BB%D0%BD%D1%86%D0%B5+%D0%B7%D0%B0%D0%BA%D1%80%D1%8B%D0%B2%D0%B0%D0%B5%D1%82%D1%81%D1%8F+%D0%B1%D1%A3%D0%BB%D1%8B%D0%BC%D0%B8&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwjK2Lazm8XYAhUCDywKHYR8BCIQ6AEIMjAC#v=onepage&q=%D0%9A%D0%BE%D0%B3%D0%B4%D0%B0%20%D1%81%D0%BE%D0%BB%D0%BD%D1%86%D0%B5%20%D0%B7%D0%B0%D0%BA%D1%80%D1%8B%D0%B2%D0%B0%D0%B5%D1%82%D1%81%D1%8F%20%D0%B1%D1%A3%D0%BB%D1%8B%D0%BC%D0%B8&f=false
  лето* - в значении год.
  Коловод* - движение по кругу, хоровод.
  Восемьдесят пять минут* - без пяти минут час. В часе 90 мин. В сутках - 16 часов.
  Марена*, Мара - богиня зимы, ночи, мрака, именно она рождает младенца-солнышко (Коляду) без участия мужа, образно выражаясь.
  Макошь* - богиня судьбы.
  Пуд* - старинная мера веса, равная 16 кг.
  Час* - это где-то десять утра. Сутки у наших Предков начинались с восхода солнца. То есть восход каждый день двигался. Также,как и закат. В сутках было 16 часов, а один час равен был 1,5 часам нашим, т.Е. 90 минутам современным. Т.Е. 26 декабря восход солнца где-то в 8-30 утра. А если час (в 1,5 часа) прибавить, будет десять утра.
  Полчаса* - 45 мин (по современному).
  Мыло* - здесь имеется в виду адрес электронной почты.
  Светоч* - фонарь, факел.
  Девятица* - неделя, состоящая из девяти дней.
  гашник* - (Даль) Гачник, гашник, гасник, гачень, гач м. ремень, веревочка, снурок, тесма, для вздержки и завязки шаровар.
  "Эфир как единая мировая энергия*" Горчаренко Д . 1910 год.
  Закон* - то, что за пределами кона.
  Кон* - (Даль) м. нача́ло, предел, межа; рубежь, конец; ряд, порядок, очередь, раз. Вот откуда пошел кон земли́ нашей.
  земля* - (Даль) планета, один из миров или несамосветлых шаров, коловращающихся вокруг солнца. Земля наша третья от солнца.
  месяц* - полусезон. Всего месяцев 8 (полусезонов) по 45 дней. Сезонов (времян года) 4. ГОД(ЛЕТО) начинается после Коляды с рождением нового солнышка (днём зимнего солнцестояния), где-то 22 декабря. Зима длится три долгих месяца (по 45 дней) (начало 2 ноября) и заканчивается (где-то 20 марта). как раз перед началом Масленицы-Комоедицы (закличек Весны, пригреванием солнышка). Год начинается вторым месяцем зимы.
  Пятый месяц начинается перед Купалой (днём летнего солнцестояния-20-21.06) - 19.06.
  Восемь* часов - по-нашему 19-30.
  Месяц* - название луны.
  Дедушка* - здесь имеется в виду Домовой.
  Десятина*. Это старинная русская единица, величина которой соответствует 2400 кв. метрам пахотной земли. На сегодняшний день десятина равна 1,0925 гектара. Данная единица используется с 14 в. Ее знали как прямоугольник, стороны которого составляли 80 на 30 или 60 на 40 саженей. Такая десятина считалась казенной и была основной поземельной мерой.
  Лад* - гармония.
  Мир Слави(Славь)* – это Мир Предков (Светлая Навь). Но в отличие от современной системы, в славянской Светлая Навь охватывает и Астральный и Ментальный Миры, а уже над ним Мир Прави.
  Правь* - мир богов. Оттого и православие было. Что правь да славь славили. Православная христианская церковь стала называться так не раньше 17 века и реформы Никона. До этого была Правоверная вера (ортодоксия). https://set613.livejournal.com/294190.html
  По некоторым данным православие было ещё до Крещения Руси.
  Корни* чакра (чара) - Самая нижняя чакра, которая связывает нас с Землёй-Матушкой, дарует силу для физического тела.
  Алатырь* - бел-горюч камень- – это священный «живой» Камень-Звезда, древний символ Рода. Через мистический Алатырь-камень Боги общаются с людьми
  Жива* - богиня жизни, весны, жена Тарха Даждьбога. Даждьбог* - бог солнца. (Далее я сознательно не буду описывать. Практика эта взята из видео https://youtu.be/jNRhqdkU-RE Ведамира Потатуева).
  Мир Нави* – это незнакомая нам Явь, так называемый «тонкий Мир». Но славяне разграничивали Навь на Светлую и Тёмную: в Светлой Нави наши Предки, а в Тёмной – бесы. Схематично, Тёмная Навь снизу, Светлая Навь сверху, а Мир Яви как рубеж. Раньше Предков славили, поэтому Светлую Навь называли ещё Мир Слави, а Тёмную просто Навь.
  Новолетие* - Новый год.
  Полулетие* - полугодие, учебный семестр.
  Честь и совесть* - такие понятия взяты из урока 20 Виталия Сундакова "Русской школы русского языка" https://www.youtube.com/watch?v=fuJbT-Y8Yi0&t=178s
  Почта* - игра выписана из книги Терещенко "Быт русского народа. Том 4: Игры, хороводы" 1848 стр.104 https://books.google.ru/books?id=R_6DEn2VSRAC&pg=PA78&dq=%D0%B8%D0%B3%D1%80%D1%8B&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwifjZ2Koa3ZAhWQJSwKHc_tChAQ6AEISjAH#v=onepage&q=%D0%BF%D0%BE%D1%87%D1%82%D0%B0&f=false
  Двенадцать часов* - по современному 1:30 ночи. В сутках всего 16 часов. С рассветом начинаются новые сутки. И да, сутки всё время сдвигаются. Т.е. календарь ориентирован на природу.
  игра "Коняшки" - имеет много разных названий. В каждом регионе на Руси ее называют по-своему: «Коники» и «Коняшки», «Битва» и «Всадники» и так далее. Сама игра проходит по следующему сценарию: Все игроки разделяются попарно (парень-девушка) на два одинаковых войска. Парни выступают в роли «коней», а девушки – в роли «всадниц». Основная цель игры – самому удержаться на ногах или в «седле», и, при этом, заставить своего противника потерять равновесие. Выигрывает та пара, которая дольше всех сохранит равновесие и удержится на ногах. Насмотревшись из-за кустов или из-за угла за подобными играми, христиане начали сочинять для народа страшные сказки о «демонических плясках» и «скачущих ведьмах», которые загоняют людей до изнеможения или даже до смерти (вспомните хотя бы бессмертное произведение Гоголя Н.В. «Вий»). Нам предстоит по крупицам восстанавливать свое волшебное прошлое и нести в люди свет и знания наших древних Богов и Предков.
  https://www.slavyarmarka.ru/image/data/blog/konjashki.jpg
   Источник: https://www.slavyarmarka.ru/tv-igra-konyashki/
  Игра "Кошки-мышки" - Терещенко "Быт русского народа. Том 4: Игры, хороводы" 1848 стр.107 "Всѣ играющіе, носящіе названіе мышекъ, берутся за руки и составляютъ изъ себя кругъ. Но одинъ изъ нихъ назначается мышкой а другой кошкою, которая, стараясь уловить мышку, бѣгаетъ за нею внѣ круга, а мышка внутри круга. Составляющіе кругъ обязаны не пропускать кота. — Если же какая нибудь пара, про пустила его, то она занимаетъ мѣсто мышки и кошки; съ нихъ берутся тогда фанты, а прежніе: мышка и кошка, становятся въ кругъ играющихъ. — Набран ные фанты разыгриваются потомъ. . __ Эта игра больше дѣтская, однако ею забавляются взрослые, и она собственно есть русская. Она выра жаетъ беззащитное семейство, подвергаемое злобнымъ нападеніямъ враговъ." https://books.google.ru/books?id=R_6DEn2VSRAC&pg=PA78&dq=%D0%B8%D0%B3%D1%80%D1%8B&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwifjZ2Koa3ZAhWQJSwKHc_tChAQ6AEISjAH#v=onepage&q=%D0%BF%D0%BE%D1%87%D1%82%D0%B0&f=false
  https://ds02.infourok.ru/uploads/ex/07e0/0000cb2f-9401d09b/hello_html_2d628cdc.jpg
  
  игра "Азбука" Терещенко "Быт русского народа. Том 4: Игры, хороводы" 1848 стр.111 "По занятіи мѣстъ, избранный игрокъ спрашиваетъ Азбука. своего сосѣда или сосѣдку, сидящую по правую руку, начиная съ первой буквы, чтобы она сдѣлала съ нимъ? , наприм.: если бы я ангелъ былъ, то чтобы вы сдѣ лали со мною? — Она должна отвѣчать немедленно; иначе фантъ. Если бы вы были ангелъ, то я бы васъ полюбила какъ ангела. Спрашивавщій долженъ объя вить о томъ, всѣмъ играющимъ. Должно наблюдать, чтобы одинъ и тотъ же вопросъ не повторяли и не спрашивали, не разобравши цѣлый слогъ ангелъ, въ противномъ случаѣ фантъ. Послѣ буквы а, надобно спросить на букву н, и т. д.; когда окончится слогъ ангелъ, то слѣдующій спрашиваетъ уже на буаву б. Если бы я превратился въ бѣса или сдѣлался блиномъ, то чтобы сдѣлали, или какъ бы поступили со мною? На это надобно отвѣчать по своей мысли, напри мѣръ: если бы вы превратились въ бѣса, то я разлю била бы васъ, или: еслибъ вы сдѣлались блиномъ, то я бы скушала его, съ величайшимъ апетитомъ и т. п. Такимъ образомъ продолжается азбука по порядку, во весь кругъ. По окончаніи игры разыгрываютъ фанты." https://books.google.ru/books?id=R_6DEn2VSRAC&pg=PA78&dq=%D0%B8%D0%B3%D1%80%D1%8B&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwifjZ2Koa3ZAhWQJSwKHc_tChAQ6AEISjAH#v=onepage&q=%D0%BF%D0%BE%D1%87%D1%82%D0%B0&f=false
  игра "Жмурки" Терещенко "Быт русского народа. Том 4: Игры, хороводы" 1848 стр. 30.
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/igra-w-zhmurki.jpg
  "Игра въ жмурки не есть принадлежность однѣхъ дѣву шекъ, но дѣтей и взрослыхъ молодыхъ людей.—Игра ютъ въ лѣтнее время и зимніе вечера. Въ Великоруссіи она превращена въ дѣйствующіе лице слѣпаго козла, а въ Малороссіи въ панаса. Одной изъ дѣвушекъ завязы ваютъ глаза, ведутъ ее къ дверямъ и ставятъ вмѣсто слѣпаго козла. Тутъ козелъ стучитъ ногами, бодаетъ рогами въ дверь; на его стукъ сбѣгаются, бьютъ по его спинѣ ладонью и перемѣнивъ голосъ, говорятъ: Афанасъ, не бей насъ; Афанасъ, ходи по насъ. Часто не всѣ дѣвушки спрашиваютъ, а только бьютъ, бѣгая около него, и когда онъ поворотится, разбѣгаются во всѣ стороны. Козелъ долженъ ловить ихъ, потому въ это дѣло избираютъ прыткую и изворотливую. Не смѣтливая дѣвушка гоняется до поту, и не можетъ словить. Тогда, изъ одного сожалѣнія къ ней, смѣня ютъ другою. Во время дѣйствія разсерженный козелъ бѣгаетъ по комнатѣ, скакаетъ черезъ стулья, столы, скамейки; все опрокидываетъ или самъ падаетъ. Око ло его прочія кружатся и постоянно раздражаютъ но выми побоями, насмѣшками и крикомъ. Рѣзвое и бе зотчетное бѣганье, доставляетъ неизъяснимое удоволь ствіе молодости. Весьма часто случается, что въ жмур ки допускаютъ молодыхъ мушинъ, и тогда преимуще ственно избираютъ изъ нихъ козла. — Поиманный въ игрѣ, смѣняетъ козла. Въ Малороссіи панасъ,-тоже самое что Афанасій,- отводится къ дверямъ съ завязанными глазами. Па насъ получаетъ удары, съ приговоромъ: Панасъ, Па насъ не ходи по насъ: Панасъ, узнай насъ, Панасъ, лови насъ. — Онъ бросается ловить, и ловитъ ту, ко торую любитъ, и какъ бы нечаянно, жметъ руку или держитъ, ухвативъ ее. Замѣчено, что влюбленные бо лѣе всѣхъ играютъ. Надъ ними смѣются, но любовь ничего не видитъ. Жмурки есть олицетвореніе скрыт ной, но пламенной страсти“-Любовь и въ игрѣ нахо дитъ свое мѣсто, то не игра, гдѣ нѣтъ ее. По нѣкоторымъ селеніямъ жмурки называются кулюкушки и кулючки, и это преимущественно въ пензен ской губерніи.-Тамъ послѣ конанія (жребія), кому играть, завязываютъ глаза, или вмѣсто конанія одинъ изъ игроковъ мараетъ сажею свой палецъ, и зажавши его съ прочими, подходитъ ко всѣмъ и предлагаетъ выбрать любой палецъ, и тотъ, кто возьмется за осаженный, тому завязываютъ глаза платкомъ, или нахлабучива ютъ на глаза шапку, подводятъ къ дверямъ, а иногда толкаютъ со смѣхомъ, говоря: ступай въ кутъ, тамъ блины пекутъ, тебѣ блинъ дадутъ. Подошедши къ дверямъ, онъ стучитъ, а его спрашиваютъ: кто тамъ? Дядя Тарасъ.—Ходи по насъ, не открывай глазъ. — Послѣ этого самы ходятъ тихо, около дяди Тараса, прижимаются, прячутся: онъ бросается во всѣ сторо ны: по стуку, бѣготнѣ и смѣху. Поймавши кого либо, онъ долженъ отгадать имя его; если не отгадаетъ, то снова дядя Тарасъ. Поймавши двухъ или болѣе, ему говорятъ: пень да колода,–и онъ отпускаетъ ихъ. Ког да поймаетъ одного и назоветъ его по имени, тогда занимаетъ его мѣсто пойманый".
  https://books.google.ru/books?id=R_6DEn2VSRAC&pg=PA78&dq=%D0%B8%D0%B3%D1%80%D1%8B&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwifjZ2Koa3ZAhWQJSwKHc_tChAQ6AEISjAH#v=onepage&q=%D0%BF%D0%BE%D1%87%D1%82%D0%B0&f=false
  игра "Ящер": Терещенко "Быт русского народа. Том 4: Игры, хороводы" 1848 стр.290.
  http://radogost.ru/images/slavjanskie-igry3.jpg
   "Въ этой игрѣ болѣе учавствуютъ дѣвицы, изключая ящера, которымъ всегда бываетъ мальчикъ. На него набрасываютъ платокъ, потомъ составляютъ около не го кругъ, пляшутъ и поютъ: Сиди, сиди ящеръ, Въ орѣховомъ кустѣ; Грызи, грызи ящеръ, Каленыя ядра. Дамъ тебѣ ящеръ — Красную дѣвку, Алую ленту. Одна изъ дѣвушекъ выходитъ изъ хоровода и спраши ваетъ : у - Кто сидитъ? Ящеръ. . . . Что грызетъ? Ядры. Кого хочетъ? Дѣвку. Которую? Ящеръ называетъ имя дѣвушки, участвующей въ хороводѣ; вызванная бросаетъ ему платокъ и садится возлѣ него. Такое дѣйствіе продолжается дотолѣ, пока всѣ дѣвушки не перейдутъ къ ящеру. Потомъ всѣ дѣ вушки встаютъ, снова становятся въ хороводъ и пля шутъ; …. _ъ Насидѣлся ящеръ, Въ орѣховомъ кустѣ; Насмотрѣлся ящеръ, На красныхъ дѣвокъ. Отдай же ящеръ, Алую ленту, Алую ленту, Дѣвки Надежи. — Ящеръ раздаетъ по принадлежности платки, хоръ пляшетъ и поетъ, пока онъ всѣмъ не раздастъ. — Разыгриваютъ еще ящера иначе. Избравъ парня или дѣвушку, ставятъ въ срединѣ круга вмѣсто ящера. Играющіе образуютъ кругъ, и побравшись за руки, ходятъ въ одну сторону, припѣвая: Сиди, сиди ящеръ, Въ орѣховомъ кустѣ; Гложи, гложи ящеръ, Орѣховы ядра; Лови, лови ящеръ, Дѣвку чернобровку. По окончаніи припѣва весь хороводъ начинаетъ ско ро вертѣться, въ одну сторону. Ящеръ старается пой мать кого либо изъ кружащихся; пойманная цѣлуетъ его и становится разыгривать ящера. Такимъ образомъ продолжается игра."
  https://books.google.ru/books?id=R_6DEn2VSRAC&pg=PA78&dq=%D0%B8%D0%B3%D1%80%D1%8B&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwifjZ2Koa3ZAhWQJSwKHc_tChAQ6AEISjAH#v=onepage&q=%D0%BF%D0%BE%D1%87%D1%82%D0%B0&f=false
  игра "Венчик" Терещенко "Быт русского народа. Том 4: Игры, хороводы" 1848 стр.88 "Игра восточной Сибири. Это есть ничто иное, какъ фантъ. Дѣвушки и парни садятся въ кружокъ, и по ютъ пѣсни, оканчивая каждый куплетъ приказомъ: по хитить молодцу вѣнчикъ, примѣрно у Аннушки. Онъ подходитъ къ ней и проситъ вѣнчика (фанта); она отказывается дать; онъ прибѣгаетъ тогда къ поцѣлу ямъ, и только послѣ нѣсколькихъ поцѣлуевъ, она от даетъ ему залогъ, который онъ кладетъ въ общіе фанты. Такимъ образомъ продолжаютъ пѣть, пока не соберутъ отъ всѣхъ вѣнчики, кои разыгрываетъ уже дѣвушка, и она, за каждый вынятый вѣнчикъ, получаетъ въ на граду поцѣлуй.-Она счастливая! говорятъ между собою шопотомъ, завистливыя подруги. — Вѣнчикъ вы ражаетъ легковѣрную любовь, забавляющуюся одними поцѣлуями, потому вѣнчикъ для кокетокъ, рай насла жденій. — Можно замѣтить, что жители енисейской губерніи, весьма любятъ поцѣлуи. Нѣтъ нужды, что они живутъ между снѣгами, а по всему видно, что они пламенные, — но ихъ пламень проходитъ скоро. У нихъ есть даже поцѣлуйная пляска, называемая пе стирикомъ и осьмирикомъ. Становятся въ шесть или во семь паръ, разумѣется парни съ дѣвушками, и начина ютъ пѣть хоромъ любовныя пѣсни. Иногда скрипка или кларнетъ, сопровождаетъ имъ; они вертятся попарно, останавливаются и потомъ цѣлуются. Потомъ снова начи наютъ вертѣться, или каждый мущина кружится съ сво ей дѣвушкою, при хорѣ пѣсенъ и звукѣ музыки, и про танцовавъ кругъ, останавливается съ нею на своемъ мѣстѣ, и цѣлуются. Иногда удалый молодецъ вертит ся съ двумя хорошенькими, и потомъ цѣлуетъ ихъ обѣихъ."
  https://books.google.ru/books?id=R_6DEn2VSRAC&pg=PA78&dq=%D0%B8%D0%B3%D1%80%D1%8B&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwifjZ2Koa3ZAhWQJSwKHc_tChAQ6AEISjAH#v=onepage&q=%D0%BF%D0%BE%D1%87%D1%82%D0%B0&f=false
  Парные игры* - когда играют парами парень-девушка. Например, игра "Ворон" Терещенко "Быт русского народа. Том 4: Игры, хороводы" 1848 стр. 96 https://books.google.ru/books?id=R_6DEn2VSRAC&pg=PA78&dq=%D0%B8%D0%B3%D1%80%D1%8B&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwifjZ2Koa3ZAhWQJSwKHc_tChAQ6AEISjAH#v=onepage&q=%D0%BF%D0%BE%D1%87%D1%82%D0%B0&f=false
  верста* - (Даль) путевая мера в 500 сажень, до Петра Великого 700, а еще прежде 1000, но сажени были поменьше нынешних. (прим.Авт. Исходя из простой арифметики 1верста=500саженей=500*3аршина=500*3*0,71м=1065м.
  САЖЕНЬ* (Даль) в са́жень ж. (сяжень. сягать) мера в 3 аршина, в 12 четвертей, в 7 англск. или русск. и в 6 францск. футов. (прим.Авт.Сажень=3аршина= 3*0.71м=2,13м)
  АРШИН* м. татарск. погонная мера, четыре четверти (пяди), по четыре вершка (верха пальца); треть сажени; длина всей руки от плеча; вольный шаг человека; 21/3 русского или английского фута; 0,711 метра. http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/drevnerusskie_mery_dliny.jpg
  домовина* - ящик для трупа, гроб.
  ХОРОМЫ (Даль) ж. мн. (храм) жилые деревянные строенья. А хором на том дворе: горница, горенка на мшанике да избушка воротная. Акты.
  https://travel.rambler.ru/media/original_images/4e9eccb4c1cde.jpg Храм Марены-Марии
  https://img2.postila.ru/storage/2336000/2328494/beeaeec452b975b64f526adb6a0238d3.jpg Храм Даждьбогу-Солнышку-Христу.
  Первое число заимца месяца 7528 лета* от сотворения мира - 22 декабря 2017 года (с учётом того, что новый год уже наступил). Летоисчисление от сотворения мира использовалось до реформы Петра I. Петр I отменил действующий в России календарь и ввел Юлианский календарь, а также повелел, чтобы Новый год праздновался не осенью (1 сентября), а зимой, и начало нового календаря стало отмечаться с 1 января 1700 года от Рождества Христова вместо 7208 (от сотворения мира).
  СИЗО* - следственный изолятор.
  1 безмен* = 5 малым гривенкам = 1/16 пуда - 1,022 кг.
  полпуда - 8,19 кг.
   Лео́др*
  https://otvet.imgsmail.ru/download/8353180_390d5707dddb86cd72036071f7071e47_800.jpg
  
  Для обозначения леодра буква обводилась в кружок из черточек или запятых, или записывалась третьим способом:
  
  или записывалась четвёртым способом:
  Малый счёт — десять легионов, или миллион (10^6 - 10 в 6й степени);
  Великий счёт — легион легионов, или септиллион (10^24 - 10 в 24 степени).
  Бобынин В.В. Очерки истории развития физико-математических знаний в России. XVII столетие. Вып.1. 1886. стр. 45 "Словесное счисление наших математических рукописей XVII столетия замечательно по выработанности и своеобразию систем названий, употребляемых им для обозначения единиц различных разрядов. Таких систем было две. Первая из них, называемая иногда малым числом, повидимому, не шла далее тясяч миллионов. единицы разрядов обозначались в ней следующим образом. Меньшия десяти тысяч - обыкновенными названиями единица, десяток, сотня, тысяча. Для больших десяти тясяч существовали названия: тма или тьма или, что то же самое, десяти тем, и леодр для обозначения миллиона или десяти легионов. Далее следовали десятки, сотни и тысячи леодров. Вторая система, употребляемая "коли прилучался великий счет и перечень", назвалась обыкновенно великим числом; иногда также числом великим словенским. Она шла до единиц 48-го и даже иногда 49 разряда, то есть до словеснаго выражения числа, состоящаго из 48 или 49 знаков. "И боле сего", обыкновенно говорится в рукописях, "несть человеческому уму разумевати". Относительно этого последняго выражения в некоторых из известных нам рукописей замечается довольно странное противоречие. ..."
  http://starieknigi.info/Knigi/B/Bobynin_V_V_Ocherki_istorii_razvitiya_fiziko-matematicheskih_znanij_v_Rossii_XVII_st_01_1886.pdf
  тьма тем* - 10^50 (десять в 50й степени).
  адамант* - (Даль) м. стар. алмаз, бриллиант; адамантовый, алмазный.
  
  рушник* - вышитое полотенце.
  тризна* - (Даль) ж. Тризнище ср. стар. поминовенье усопших, особ. языческое и мусульманское, и пиршества при сем, народные игры и ристания. Он в этот день по куме тризну правил, Крылов. Тризненный, тризнищный, ко тризне относящ. Тризник, кто правит тризну, вообще участвует в ней. Тризненье стар. действ. по глаг. Тризновать, править, праздновать тризну, справлять поминки.
  http://www.perunica.ru/uploads/posts/2017-07/1499705679_trizna.jpg
  
  Сорока* - женский головной убор замужней женщины, закрывающий волосы. Стилистикой варьируются. (Даль) Сорока (карельск. головной бабий убор (новг. олон. твер. арх. ниж. костр. урал. ряз. тул. орл. вор. тамб.), род кички, на челе пониже, а с боков повыше; иногда по такому волоснику только повязывается шитая ширинка, и это сорока с повоем; а сорока саженая убрана шитьем, низанием, даже каменьями либо жемчугом; крылатая или с крылом: волосы стягиваются сдерихой на затылке, сорока прикрепляется сзади крыльями, лопастями; иногда спереди жемчужная подвязь, на самой сороке, она же: очелы, челышек или копытце. Это некрасивый, но самый богатый убор, уже выходящий из обычая; но мне самому еще случилось видеть сороку в десять тысяч рублей.
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/b74b62537c31a1f1e9bdf403c7go--russkij-stil-golovnoj-ubor-soroka.jpg
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/soroka17994272.qr7slo91kh.jpg
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/sorokaa39904cffa5262168ce3fb2702e50af7.jpg
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/sorokad97f9812f7bee2361fbeee6ea41e73d4.jpg
  космы* - от слова космос. Волосы - накопители космической энергии и информации. Растут определённой длины по потребностям. У кого-то длинные до пят, а у другого ниже лопаток и не растут. Когда волосы срезают, они быстрее стремятся вернуть нужную длину, чтобы обрести нужный для нормального существования накопитель.
  Жди меня* - стихотворение Константина Симонова.
  "Жди меня, и я вернусь.
  Только очень жди,
  Жди, когда наводят грусть
  Желтые дожди,
  Жди, когда снега метут,
  Жди, когда жара,
  Жди, когда других не ждут,
  Позабыв вчера.
  Жди, когда из дальних мест
  Писем не придет,
  Жди, когда уж надоест
  Всем, кто вместе ждет.
  
  
  
  Жди меня, и я вернусь,
  Не желай добра
  Всем, кто знает наизусть,
  Что забыть пора.
  Пусть поверят сын и мать
  В то, что нет меня,
  Пусть друзья устанут ждать,
  Сядут у огня,
  Выпьют горькое вино
  На помин души...
  Жди. И с ними заодно
  Выпить не спеши.
  
  
  
  Жди меня, и я вернусь,
  Всем смертям назло.
  Кто не ждал меня, тот пусть
  Скажет: - Повезло.
  Не понять, не ждавшим им,
  Как среди огня
  Ожиданием своим
  Ты спасла меня.
  Как я выжил, будем знать
  Только мы с тобой, -
  Просто ты умела ждать,
  Как никто другой."
  тряпьёвщики* - скупщики тряпья или те, кто ковыряется в мусорных ямах в поисках старых тряпок для сдачи их за деньги скупщикам, а те - на писчебумажные фабрики. "Детская энциклопедия. Том 10. 1914 год". Стр. 18-19.
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/img_20180310_155048.jpg
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/img_20180310_155053.jpg
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/img_20180310_155337.jpg
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/img_20180310_155342.jpg
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/img_20180310_155352.jpg
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/img_20180310_155356.jpg
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/img_20180310_155408.jpg
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/img_20180310_155412.jpg
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/img_20180310_155422.jpg
  перфокарты* - перфорированная карта, носитель информации, программы. Первые перфокарты делались из металлических или картонных пластин или даже бумаги. Вставлялись в музыкальную шарманку, которая крутилась человеком, пропихивая лист с дырочками, считывалась механизированным устройством, поднимались крючки по валику со штырьками и совершали определённое действие, вызывающее определённую ноту. Так прокручивая перфокарту, музыкант играл мелодию - точнее мелодию играла сама механическая шарманка, выполняющая программу перфокарты. Также перфокарты использовались в Жаккардовом станке в 1804 году. Затем в других станках. В середине 20 века их использовали в первых вычислительных машинах (ЭВМ).
  Перфокарты для Жаккардового станка http://computerinfo.ru/wp-content/uploads/2016/10/perfokarti-1.jpg
  http://www.shtory-vip.ru/term/images/shtory-zhakkard-ap34-big.jpg
  Перфокарты для шарманки http://mamt-tom26.narod.ru/interes/vypusk1/music_box_set.jpg
  http://gorod.tomsk.ru/uploads/34046/1279787094/11.jpg
  http://gorod.tomsk.ru/uploads/34046/1279787094/12.jpg
  Перфокарты первых ЭВМ http://s00.yaplakal.com/pics/pics_original/5/4/0/1888045.jpg
  http://forums.radiodetali-sfera.com/uploads/monthly_03_2016/post-1739-0-38518700-1458586914.jpg
  "Свет мой, зеркальце, скажи...*" - цитата из А.С.Пушкина "Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях".
  Душегрея* - (Даль) Душегрейка, душегрея, телогрейка, короткая женская одежда разного покроя, сборчатая и б. ч. без рукавая. Наподобие кофты. https://ds02.infourok.ru/uploads/ex/014d/0000014c-0656346d/img17.jpg
  лекарня* - больница. Только от слова лечить, а не боль.
  
  
  
  
  
  
  Старорусские меры веса:
  1 ласт = 6 четвертям = 72 пудам - 1179,36 кг.
  1 четверть вощаная = 12 пудам - 196,56 кг.
  1 берковец = 10 пудам = 400 гривнам (большим гривенкам, фунтам) = 800 гривенкам - 163,8 кг.
  1 контарь (кантар) - 40,95 кг.
  1 пуд = 40 большим гривенкам или 40 фунтам = 80 малым гривенкам = 16 безменам = 1280 лотам = 16,3804964 кг.
  1 полпуда - 8,19 кг.
  1 батман = 10 фунтам - 4,095 кг.
  1 безмен = 5 малым гривенкам = 1/16 пуда - 1,022 кг.
  1 полубезмен - 0,511 кг.
  1 большая гривенка, гривна, (позднее — фунт) = 1/40 пуда = 2 малым гривенкам = 4 полугривенкам = 32 лотам = 96 золотникам = 9216 долям - 409,5 г (11—15 вв.).
  1 фунт = 0,40951241 кг[9].
  1 гривенка малая = 2 полугривенкам = 48 золотникам = 1200 почкам = 4800 пирогам - 204,8 г.
  1 полугривенка - 102,4 г.
  
  
  Календарь:
  http://samlib.ru/img/c/chiba_u_k/kolyada/e8f75010.jpg
  Календарь я составляла сама с учётом этой картинки и использования ещё нескольких источников, в том числе Сахарова "Сказания русского народа. Книга 7. Народный календарь" стр.1(где-то середина в сборнике) https://books.google.ru/books?id=LHQWAAAAYAAJ&pg=RA1-PA67&dq=%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D0%BA%D0%B8&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwi7xezo-6HXAhWOzaQKHVVWBtg4FBDoAQg9MAQ#v=onepage&q=%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C&f=false, В.Сундакова https://www.youtube.com/watch?v=qzcElpn81go стенография урока: https://big-buck-bunny.livejournal.com/3611.html , Википедию
  https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%B5%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%8F%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D0%B0%D1%80%D1%8C
  
  22.12-03.02 - 1й месяц года - новолетник (зима), заимец
  04.02 - 20.03 - 2й месяц года - сечень (зима) (Сечень ...в украинском, ...означает январь. Сичэнь - заготовка строевого леса, в самые морозы ..... в январе подсекали деревья для дальнейшей вырубки участка для поля.
  21.03-04.05 - 3й месяц (весна) - березень -заготовка берёзового сока, веников из берёзы, бересты для писем и книг (обдирают брёзку как липку) , (березозол - не зола берёзовая, а месяц злой для берёзы)
  05.05-18.06 - 4й месяц - Кресень (крес - огонь, символизирующий солнце) (весна-лето)
  19.06-02.08 - 5й месяц - Рузник, русник, росьник, золотой месяц, месяц созревания ржи и пшеницы (РОжь созревает в 3й декаде июля, а пшеница Бывает яровая (весной посеянная в апреле) и озимая (сеют осенью в сентябре) . Убирают озимую в июне, яровую в июле).
  03.08-17.09 - 6й месяц - зАрев - свадьбы скотины (лето)
  18.09-01.11 - 7й месяц - вересень (осень)- верезжать- издавать дребезжащий, резкий и протяжный звук. Ветер верезжит - время верезжания ветра. -время подготовки к зиме
  02.11-16.12 - 8й месяц - корочень (зима) - короткий день.
  17.12-21.12 - Святки (зима). Схвятки' или Схватки', ударение в конце - что то типа "молодецкие игры" и "девчачьи забавы" или "Сватки' -сватовство или предварительное "игрушечное" сватовство, которое "без обид", смотрины перед настоящим сватовством.
  22.12 - Новый год(Новолетие).
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"