Люблю понежиться в тёплой ванне. Не знаю, почему, но холод постоянно пробирает до костей. Хорошо, что воды можно тратить столько, сколько угодно, ведь водопровод замкнут, и вода, проходя по множеству труб, самоочищается.
Лежу и гляжу на потолок сквозь толщу прозрачной воды. Замысловатый, едва угадывающийся привычный рисунок звёзд, метеоритов и небесных скиталиц* уже порядком поднадоел. Да только разве меня спрашивают, какой рисунок я хочу иметь в своей комнате? А заиметь положение взрослого не так уж и просто. Мне сперва доучиться надобно.
Выныриваю из-под воды, растираю своё тело мыльной мочалкой, обмываюсь, заворачиваюсь в махровое полотенце, вытирая всё тело, надеваю халат и иду в свою комнату. На ходу заматываю волосы в полотенце и забрасываю получившийся хвост наверх. В дверь раздаётся стук.
- Войдите, - дверь приоткрывается, белобрысая голова протискивается в щель.
- Тебя матушка искала.
Я закатываю глаза, и начинаю искать чистую одежду. Найдя комплект портков и рубахи, скидываю халат.
- А бельё?
- Ты до сих пор тут? - запускаю подушкой в любопытную голову.
Снаряд попадает точно в то место, которое я целилась, только уже в закрытую дверь. Неугомонный. Ладно бы интересовался мной как девушкой. Но пусть подглядывает, для него не жалко.
Уже стоя у кабинета матушки, я ощутила как накрывает волнение. Вновь будет ругать, правда, вызывает наверняка по другой причине.
Рука самовольно тянется к ручке, а я перехватываю её другой, и сперва стучу.
- Войдите, - раздаётся мелодичный голос матушки. И как ей до сих пор удаётся выглядеть так молодо и бодро?
Кабинет отделан деревянными панелями, покрытыми прозрачным лаком. Красиво. Деревянный светлый стол, тоже покрытый лаком, заваленный стопками книг и бумаг.
- Мира, это что - облачение? - отрывает меня от созерцания возмущённый голос матушки.
Я окидываю себя беглым взглядом: вроде бы всё в порядке, пожимаю плечами. Матушка поднимает глаза вверх, намекая на что-то. И только тут я обращаю внимание на своё полотенце.
Важны детали! Я всё время об этом забываю.
- Иди, как будешь готова, приходи вновь.
Я стискиваю зубы, чтобы не сказать лишнего. Потому что за оскорбления последует наказание. Неужели я ничему не учусь? Ведь только дураки учатся на своих ошибках. Тогда кто я, если и на своих не учусь? Или неугомонный нрав не даёт мне покоя? А может, я просто привыкла все запреты испытывать на прочность?
Нужно идти в мою комнату, дабы привести себя в порядок, но как же не хочется.
Именно сейчас встречаться ни с кем не хотелось. Да только закон подлости никто не отменял. Навстречу шли две учительницы и что-то увлечённо обсуждали.
Сердце стиснули тиски, и почему я перед ней всё время пасую?
- И как он целуется? - спросила учительница химии.
- Знаешь, восхитительно, хочется всё на свете забыть и отдаться чувствам. Приходится всё время его сдерживать, - в душе пробуждается ненависть только от одного её голоса.
- Ну и отдалась бы. Выхода б у него тогда не было.
Я уже не слушала. Учительницы прошли мимо, не заметив сливающуюся со стеной меня. Всё же полезно иногда носить зелёные одежды. Обычно меня выдают волосы, но сейчас они ведь были спрятаны.
Быстро прошмыгнув в свою комнатку и стянув полотенце, потрогала волосы - почти высохли. Но не до конца. Плохо. С мокрыми мне ходить нельзя.
Попросить его высушить? Он всегда против. Да и я не в восторге, но порою просто некуда деваться.
Зубы стали отбивать барабанную дробь. Ну за что мне всё это? Холод медленно сковывает нутро.
Я стремглав выскочила и побежала на улицу. Бежать в сторону башни было всё труднее, и даже бег уже не согревал. Когда запускается оледенение, процесс остановить очень сложно. Первый порыв был позвать белобрысого, но гордость не позволила. А сам он не придёт, пока не позову. Такой же упрямый, как и я.
Хотела отрастить себе когти, да даже мыслить было холодно.
- Стай, - прошептала одними губами, не в силах больше пошевелиться.
Одно мимолётное движение, замечаю которое краем глаза, и он уже рядом.
- Ты что творишь? - в голосе слышатся шипящие нотки.
Мгновение, и мы уже на башне. Моя одежда трещит по швам и не только. Он тоже оголяется и кладёт меня на себя. Сверху ощущаю одеяло, а снизу разливающееся тепло. Люблю такие моменты, когда его тело так близко, вдыхать его запах, слышать биение его сердца. Он гладит по волосам, пусть всего лишь с целью их высушить, но я об этом стараюсь не думать.
Порой хочется воспользоваться ситуацией, но как же страшно. Всё же первый раз болезненный, и останавливает только его холодность. Как он может быть таким спокойным, когда прикасается к обнажённой девушке?
- Мира, - слезай.
А я провожу по его груди пальчиком и ощущаю дрожь его тела.
Меня тут же скидывают сильные руки. В душе поднимается обида.
- Успокойся, или хочешь повторения? - голос тихий и размеренный, заставляющий стынуть кровь в венах.
Да, хочу, лишь бы он был рядом. Окидываю взглядом разбросанные лохмотья. И в чём мне идти?
- Ты так и не научилась применять заклинание починки? - мотаю головой.
Стай подарил мне осуждающую улыбку. Мол, эх ты!
Наблюдаю как ткань срастается на моих глазах в одном месте. Почему у меня никогда не получается? Что я делаю не так?
- Всё дело в уверенности в себе, - он словно читает мои мысли. Но каждый раз отнекивается, мол, у меня на лице всё написано.
Стай обходит меня сзади и обнимает. По телу разливается жар. Он будоражит воображение. Меня резко разворачивают сильные руки. И я сталкиваюсь взглядом с его зелёными глазами, в которых отражаюсь я сама.
Он нежно отбрасывает волосы с моего лица и скользит рукой по моим губам, овалу лица, шее. Я изгибаюсь от его прикосновений. Неужели...
- А теперь закрой глаза и сосредоточься на ощущениях. Рассказывай мне о них.
А дальше он не прикасался ко мне. Но я ощущала целую бурю ощущений. Меня то в жар, то в холод бросало, а потом Стай трогал мои руки, иногда прикасаясь к животу или груди.
- Запомни эти ощущения.
Голос его был то спереди, то сзади. И я уже потерялась в отслеживании его. Казалось он был нигде и повсюду одновременно.
- А теперь вспомни, как я трогал тебя. Представь это.
Я представила, погружаясь в пучину желания. Через два часа занятия, мне учитель вручил ткань. Я должна была ощупать её, запоминая её целостность. А потом просто воспроизвести в памяти и применить на деле.
Опыт удался на сей раз, правда с открытыми глазами это вышло далеко не сразу. Но раз за разом вспоминая ощущения прикосновений и перенося ощущения на ткань, у меня всё же вышло.
Когда полученные знания я закрепила своей целёхонькой одеждой, меня отпустили.
Я оделась, а потом подбежала к Стаю и чмокнула его в щёку.
Представила отросшие коготки и спрыгнула с башни, успев ухватиться за стену, оставляя на ней параллельные бороздки, словно напоминание о себе.
Уже стоя вновь перед кабинетом матушки, мысленно вспоминала свой внешний вид. Если не учитывать того, что женщины портков не носят, как и не ходят с распущенными волосами, видок у меня был приличный. Я вновь постучала и вошла.
- Здравствуй, матушка. Ты звала?
- Присядь.
Окидываю помещение любопытным взглядом, присаживаюсь в мягкое кресло.
Седоволосая молодая на лицо, шею, руки женщина с голубыми глазами внимательно смотрит на меня, словно внутренне решаясь на что-то.
Я отвожу взгляд и скольжу по серым крашенным стенам и картинам бескрайнего космоса. Рисовали мои братья и сёстры. Жаль, что у меня таланта к живописи не обнаружилось. Да и вообще, есть ли у меня таланты? Тело вроде бы созрело, да кое-кто на него вообще внимания не обращает, учусь я хоть и на отлично, да ни к каким наукам не склонна. И даже в магии способности средненькие. Единственные успехи - в рукопашном бою, с оружием или без.
Так зачем я понадобилась матушке?
- Мира, ты выросла. Стала красивой девушкой, - начала издалека Йогиня. - Вошла в пору.
Я обдумывала услышанное. Что же мне хотят сказать, что замуж пора? Если честно, иногда и у меня такие мысли проскальзывали. Вот только они ничем хорошим не заканчивались, потому что я не ждала, что он обратит на меня внимание.
- Ваши отношения многих напрягают здесь. То, что для других под запретом, для вас же сродни испытаниям. Я не хочу давить, но тебе пора замуж. Ты должна выбрать себе того, кто станет мужем.
Выбор? Разве он есть?
- Выбор есть всегда. Если это будет Горностай, мы будем вынуждены расстаться с вами.
- Сколько у меня времени?
- Месяц.
Вот те раз. Выходила от матушки я в подавленном настроении. Как я могу выбрать кого-то другого, если смотрю лишь на одного мужчину? Да только он глядит на меня лишь как на ребёнка.
И почему я должна выбрать? А как же будущий муж? Нас могут поженить без его на то согласия? И не возненавидит ли он меня после этого?
С такими мыслями я брела по улочкам города. Где-то галдела детвора, да только все мысли были лишь об одном.
- Мирра, - ко мне стал ластиться чёрный кот. Я взяла его на руки и понесла, иногда поглаживая его по головке, а тот мурчал от удовольствия. - Мирра, Мирра.
- Мира, - меня заметили ребятишки. - Пойдём гулять?
Сегодня выходной, почему бы и нет. Всё равно от того, что я погружаюсь в свои мысли, легче не становится. Я согласно киваю и следую уже с ребятами. Открывается шлюз, и мы выходим на поверхность земли. Свежий воздух врывается в лёгкие, ветер щекочет меня моими же распущенными волосами. Я скидываю кошака на землю, и собираю волосы в косу.
- Так, стоять! - оборачиваюсь, встречаюсь взглядом с такими любимыми глазами. - Куда собрались без сопровождения? Я иду с вами.
Его чёрный наряд оттеняет белоснежные волосы, собранные сзади в хвост.
- Дракон! Дракон! - ребятишки его окружили, они его любят.
- И никаких драконов, вы меня поняли? - детишки кивают, среди которых есть и мои ровесницы.
- А как же я? - слышится голос Яруша, со слащавыми тянучими нотками. Возле Стая нарисовывается темноволосый парень с взъерошенными волосами и белоснежных одеждах. Хоть бы причесался. Как они друг друга оттеняют. Два завидных жениха… Ой, куда это меня понесло?