Уходи, Герой. Уходи в запыленные свитки летописей и голоса менестрелей, что в каждой таверне у камина будут рассказывать твою историю.
Уходи под торжественный звон колоколов. Под звон, возвещающий о начале нового утра и новой эпохи. Эпохи, в которой не будет тебе места.
Уходи, пока тебя помнят и славят твое имя. В уютную темноту забвения, где не будет похмельного завтра.
Слышишь, Герой, звонят колокола, гулко и траурно. Звонят реквием по тебе и твоей эпохе.
Уходи, ибо таков порядок вещей.
Но сквозь гул пьяного праздника справедливости донеслись слова: "Я остаюсь."
Место действия: Земля-Между-Мирами, бескрайняя степь, расчерченная под шахматную доску.
Действующие лица:
Келемвор - бог мертвых.
Селуна - богиня луны.
Ао - повелитель богов Абер-Торила.
Келемвор: Слышите - мир изменился! (иронично) Добро - восторжествовало.
Ао (скучающе): Ничего не меняется. Никогда. Повелители Порядка и Хаоса ведут
нескончаемую битву, в которой нельзя ни выиграть, ни проиграть. Равновесие
нарушается то в одну, то в другую сторону. Вечная Война - единственная константа
истории, но у нее различные имена и формы.
Селуна (немного заинтересованно): А те, что втянуты в эту войну? Смогут ли они
когда-нибудь понять ее причины и неизбежность?
Келемвор: Nunquam! Для их же блага.
Ао: Понимание - иллюзия, а цель - всего лишь слово.
Келемвор: Все неизменно. Поведение людей так или иначе будет подобно реакции
железных стружек на магнит. А этот магнит есть наша воля.
Селуна: Но существуют те, что остаются жить, даже вопреки нашей воле. Те, что не
уходят вовремя.
Келемвор (зевает): Возможно. Ну и что?
Ао: Они лишь оттягивают неизбежное. В любом случае.
Келемвор: В любом случае я им не завидую.
Селуна (печально): Я тоже.
Занавес.
***
Плачь, плачь, флейта, в моих руках,
О тех, кто останется жить в этой
страшной битве... (Тэм)
Отгремели литавры и гимны во славу героев и те, кто еще вчера был на вершине мира поблекли под величием собственных статуй. Стали легендой.
И, быть может, потому - забылись.
Элани вернулась в Топи, пытаясь возродить Круг. Возможно, и по сей день она бродит в той маленькой части когда-то бескрайних болот, надеясь уберечь ее от заселения людьми.
В ее жизни это - лишь еще одна цель, заведомо обреченная на провал.
Под знаменем новой эпохи в Топи хлынула толпа поселенцев.
Нишка умерла месяца через три после падения Короля Теней. Милость Тиморы неожиданно оставила ее в самый неподходящий момент - на пустяковой краже. Справедливый и беспристрастный суд Невервинтера приговорил тифлинга к смерти через повешенье.
Именно тогда Герой понял, что может менять мир, но не способен изменить законы.
Солнечный свет рваными полосами ложился на брусчатку. Деревья, фонари и дома отбрасывали длинные, призрачные тени. Начинался новый, прекрасный день.
Бивил, а точнее, уже - сержант Бивил остался в Крепости-на-Перекрестке. Лучшими друзьями для него стали меч и пивная кружка. Его имя прославили многие удачные операции, воспели менестрели и прокляли матери сотен солдат, погибших под его командованием.
Гробнара погубили наивность и собственное детище.
Когда бард в очередной раз попытался улучшить Конструкта с помощью Фолианта, голем рухнул, похоронив гнома под обломками.
Так погиб великий менестрель Десяти Городов и герой битвы в Мерделейне.
Его невидимая флейта и незаконченная баллада о той самой битве пропали без следа.
Бишоп, до последнего цепляясь за собственную свободу покинул Крепость-на-Перекрестке, внемля сомнительному зову дорог.
И умер лет через десять, заразившись сифилисом от какой-то бляди. Некрасиво и тривиально, в придорожной сточной канаве, под сводами нереально прекрасного, невинно-синего неба. Умер, так и не узнав о том, что его имя в этой новой прекрасной эпохе стало символом свободы и независимости.
Тогда Герой понял, что может менять мир, но не способен изменить человека.
Аммон Джерро однажды исчез из Крепости. Возможно, вернулся в нижние миры. Все его деяния и непосредственное участие в битве с Королем Теней были забыты, как и дела его внучки Шандры.
Люди быстро забывают своих героев.
Тогда герой понял, что может менять мир, но не способен переписать историю. Пусть даже для того, чтоб рассказать как было.
Зджаев умерла от неизвестной пока болезни. В одиночестве. Забытая всеми. Забытая людьми, за которых она сражалась и собственным народом. Умерла, так и не успев разглядеть все красоты спасенного ею мира.
Умерла, унося с собой в могилу все, что она знала.
Каре было нечем себя занять после славной победы, некуда применить свою магию.
И так случилось, что однажды ее собственная Сила обернулась против нее.
Ветхая башня, насквозь пропахшая пылью и забитая старыми книгами, где девушка в тот момент находилась сгорела мгновенно.
Говорили, что этот пожар - не случайность, а сознательный уход из жизни. Говорили, что вроде бы видели силуэт колдуньи в огне, видели, что она не пыталась ни спастись, ни потушить пламя.
Вроде бы.
Потому, что скорее всего, тем силуэтом была потолочная балка.
Ведь смерь - всегда отвратительна, особенно - подобная этой.
Сэнд, вскоре после этой трагической случайности, оставил Крепость-на-Перекрестке, не прощаясь и не объясняя причин своего ухода.
Его видели во многих городах. Один из заезжающих в Крепость торговцев уверял даже, что встречал волшебника на теневом плане.
Известно также, что в Невервинетер эльф не возвращался. Никогда.
После победы над Королем Теней в мире осталось еще не мало зла, с которым продолжал бороться Касавир.
И однажды, вполне ожидаемо и естественно, зло оказалось сильнее его.
Хоть паладин и не вышел победителем в своей последней битве, он стал примером для будущих поколений. Тем самым символом справедливого добра, на который равнялись те немногие, кто еще верил в справедливость. И в добро.
Тогда Герой понял, что может менять мир. И ничего больше.
Келгар дожил до глубокой старости. Его не прельщали ни правление собственным кланом, ни путь монаха.
И, хотя его рука уже не могла поднять молот Айронфистов, не угасла любовь дворфа к путешествиям и придорожным тавернам.
Впрочем, последние он посещал уже не ради пьяных драк, а для того, чтобы немного отдохнуть. Посидеть в тепле. И, быть может, для того, чтобы рассказать за кружкой эля случайным собутыльникам истории о светлых временах своей молодости. О великих битвах. И о тех, кто геройски в них выжил.
Истории, которым никто не верил. Ведь герои должны умирать красиво, хотя бы под развалинами в долине Мерделейн. Должны умирать с оружием и знаменем в руках.
Не так. Не обычной, обывательской смертью.
***
... Безлунной полночью исчезнет Вавилон,
И небо станет искренней и строже.
И вот тогда, за гранью темноты,
Где меркнет страх, и нежность истлевает,
Вдруг вспомнишь все, и скажешь тихо ты:
"Люблю грозу, и смерть в начале мая".
(ShockWave)
Уходи, Герой, ведь отзвонили уже колокола, и почти все спутники оставили тебя.
Уходи из легендарной, но забытой всеми крепости.
Ведь те, кто славит твое имя уже не помнят твоего лица.
Уходи вслед за собственной эпохой, ведь свитки, где записана твоя легенда уже покрыты пылью.
Посмотри, разве ты не видишь, что серебряный меч потускнел, и давно уже не кровь, а отблески заката краснеют на его лезвии?
Ведь мир давно спасен, а победителям - как известно - в нем места нет.
Ты помнишь то время, Герой, когда в Невервинтере стояли бархатно-фиолетовые ночи, а в жизни была еще цель?
Уходи по дороге, усыпанной лепестками цветов и хлопьями застывшей крови. Навстречу закату и - таким молодым - лицам тех,
кто был рядом почти до конца.
Лицам тех, кто был.
Разве ты не видишь, Герой, что углы твоего замка давно заросли паутиной, а толстые свечи в канделябрах покрылись липкой коркой?
Что уже обычный сквозняк, а не ветер надежд и странствий поет в пропахших плесенью коридорах?
Ты слышишь, Герой? Слышишь их знакомые шаги? Сегодня ровно двадцать лет тем событиям. Сегодня они пришли за тобой.
Взгляни на меч Гит, Герой. Хоть он потускнел и затупился, но еще достаточно острый, чтобы оборвать твою жизнь. Оборвать до того,
как это сделает старость, болезнь или водка.
Последний луч заката блеснет на клинке и вечная тьма опустится для тебя на Фейрун.