Аннотация: Новый для меня жанр: циклическая психоделика.
ВОРОНА - ДЕВЯТИУГОЛЬНИК
Жила-была на свете ворона. Только она была почти и не ворона, а фиолетовый девятиугольник с маленькими и большими углами. Свет был белый, а ворона-девятиугольник - фиолетовой, хотя повар в колготках утверждал обратное. Сам он её никогда не видел, откуда ему знать? Девятиугольник выпирал по понедельникам и по чётным минутам по воскресениям, а в остальное время ворона смахивала на саму себя. Понедельники бывали и фиолетовыми и чёрными, но воскресений всегда получалось больше. И маленьких углов тоже было больше, но и больших немало.
По фиолетовым понедельникам фиолетовую ворону-девятиугольник никто не наблюдал, а чёрные отбивали всякое желание считать её углы. Только повар иногда думал, что считает. И каждый раз получал новые результаты. Как можно не видеть углы и считать, знал один он. И его колготки. У других колготок не было, и повар у нас работал один, поэтому фиолетовый девятиугольник очень хорошо прятался в вороне. На фиолетовом фоне понедельника ему это особенно удавалось. Повар не видел углов, но считал их с понедельника по воскресение. Колготки наверняка видели девятиугольник, потому что тоже были фиолетовыми. В чёрную полоску. Но повар с ними не разговаривал, опасаясь, что его примут в общество фетишистов. А зря: он бы точно узнал, сколько у вороны углов. Для тренировки повар иногда пересчитывал полоски, но это ему быстро наскучило.
А ворону видели все. Обыкновенную чёрную ворону, без углов, маленьких и больших, колготок и полосок. И все думали, как ловко прячется девятиугольник. Повар не думал, он считал. А фетишисты уже считали его своим. Сам повар так не считал и продолжал тренироваться, считая ворон, кастрюли и фетишистов. Колготки он не считал: одна пара плохо поддавалась расчётам. Не поддавались и углы, а фиолетовый девятиугольник продолжал скрываться на чёрно-белом фоне света в понедельник. Так бы никто и не посчитал все углы вороны-оборотня, но были ещё чётные минуты по воскресениям. Но повар работал по нечётным! Остальное время его отвлекали кастрюли. Поэтому он и не мог увидеть фиолетовый девятиугольник.
Уже потом стало ясно даже фетишистам, что ворона-девятиугольник не покажет повару свои большие углы, а маленькие он сам не увидит. А всё из-за фиолетовых очков. В них повар видел колготки, понедельники и ворон, поскольку все трое частенько окрашивались в чёрное. Девятиугольник же никогда не чернел, а только его задняя сторона. Её вообще не было видно, потому что многоугольная фигура не поворачивалась спиной, предпочитая прятаться в вороне.
Поскольку воскресений было больше, чем понедельников, повар работал чаще по нечётным минутам, и это ему не нравилось. Если бы он работал только по чётным, чётные углы сосчитать было бы легче.
У вороны очков не было. И колготок тоже. Их очень хотел девятиугольник, но он всё время прятался. Он знал, что ему нельзя носить колготки, потому что их носил повар, и каждый, кто увидел бы девятиугольник в колготках, легко понял бы понял, что это не повар. Кроме того, на большие углы колготки не налезали, а с маленьких сползали.
В конце концов вороне надоел девятиугольник, из-за которого она не могла летать по понедельникам и чётным минутам воскресений, и она обменяла углы скрывавшейся фигуры на колготки повара. Девятиугольник с радостью отдал маленькие, а большие сами отвалились, нацепил колготки и укатил, поскольку теперь больше напоминал фиолетовый круг в колготках. Повар посчитал углы, насчитал их восемьсот тридцать один и сложил в кастрюлю. Он был рад: фетишисты от него отстали и теперь есть из чего варить фиолетовый кисель.
А фиолетовый круг в колготках докатился до такого!..