Когда я отнял ладонь от бока, она была вся в крови, а по рубашке (да именно рубашке, простых штанах и сапогах. Я не сторонник вычурных нарядов, в которых неудобно двигаться) расползалось алое пятно. Что-то теплое потекло по моему бедру. Но... обычным, потертым и старым мечом... Я чувствовал как, медленно пульсируя, в ране нарастает боль. Словно в такт ей, мои руки начали трястись, а с моих губ сорвался смешок. Что же это получается, я мог и умереть? Не повернись я, то лезвие меча торчало бы из моего живота? Я... Я бы умер?
Еще один смешок.
Какой-то просто насильник, мальчишка с железкой, мог убить меня? Отправить в забвение?
Мои руки затряслись сильнее. Я чувствовал как по моим венам побежало давно забытое ощущение огня. Я, самое могущественное существо своего мира, мог вот так запросто погибнуть! От простого, старого меча!
Я издал тихий смех. Меня всего мелко трясло, мне хотелось призвать свою силу, стереть это место в порошок. Да, проклятие, я был взбешен! И одновременно рад этому новому внезапному чувству, вкусу жизни, ведь в моем мире ни одно оружие не могло пролить моей крови! Я...
Чьи-то руки схватили меня за плечо и резко развернули на месте. Боль от этого движения резко пронзила бок и я скривился, взывая к себе всю свою мощь... И тут все звуки мира словно в один миг обрушились на меня: шелест листвы на поляне, пение птиц и чей-то голос. Я едва успел удержать свой удар, не смять ту, кто сейчас стояла передо мной.
Что-то быстро лепеча на своем языке, спасенная мной травница, посмотрела вначале на мою рану, а затем на меня, не ощущая той звенящей силы, что была готова вот-вот сомкнуться вокруг нее, раздавить.
- Что? - не понял я и вдруг почувствовал себя уставшим.
Меня слегка шатнуло, но я заставил себя стоять на ногах, хотя так и хотелось упасть. Боль в боку продолжала терзать меня, а кровь уже пропитала верх штанов. Усилием воли, я заставил себя вновь вспомнить ее язык, но сумел разобрать лишь слово "рана". Рана? Ну да, меня ранили...
Пока я пытался понять, что же от меня хочет травница, все еще удивленный случившимся, девушка решила взять все в свои руки и принялась быстро расстегивать пуговицы моей рубашки. Ее пальцы мелко дрожали, а нижняя губа была прикушена. Несколько пуговиц отлетели куда-то в траву, но она и я не обратили на это внимание - мы оба уставились на не особо глубокий порез на моем теле. Затем травница, сев на землю, принялась что-то искать в своей сумочке, а я все смотрел, как алая кровь, совсем как у людей, сочится из пореза.
Нет, я никогда не считал себя бессмертным, да и испытывать боль мне приходилось и ранее, но до этого дня все раны, что наносили мне, почти сразу закрывались. Я даже никогда не укрывал себя защитным куполом, который так часто держали вокруг себя маги. Возможно и зря. А не мог ли я своей силой закрыть эту рану? Я прикрыл глаза, собирая силу, и потому чуть было не взвыл от боли, когда что-то холодное резко приложили к ране. Миг жжения, и затем боль утихла.
Когда я открыл глаза, травница уже заканчивала перевязывать мой торс. Кровь больше не текла и я ощущал, как по моему боку разливается прохлада онемения.
- Спасибо... - заставив себя вспомнить ее язык, кое-как проговорил я и на пробу пару раз повернул торсом из стороны в сторону. Боли не было.
Девушка, убирая в сумочку небольшую глиняную баночку, вскинула на меня свое личико, и я только сейчас смог ее нормально рассмотреть. И нет, ее нельзя было назвать красавицей, тем более той, что рождается раз в десяток веков, но в мягком овале лица было что-то приятное. В ее теплых, внимательных карих глазах мелькнуло непонимание, и я было подумал, что опять заговорил не на том языке, но затем она, кивнув, встала на ноги. В длинных русых волосах запутались мелкие травинки, но, казалось, это ее не беспокоило. Травница обвела взглядом поляну с двумя трупами и одним идиотом, слегка побледнела и вновь заговорила, но опять слишком быстро, так, что я мог понимать ее лишь слово через десять. Пару раз она ткнула пальцем в сторону мертвецов, добавив что-то резкое, а затем посмотрела на меня. Надо отдать ей должное, но она хорошо скрывала свой страх - я видел это по глазам и тому, как она напряглась перед тем, как вновь заговорить. И опять я ничего не понял, кроме слов "госпожа" и "помощь", а когда девушка умолкла, то ощутил, что она ждала от меня какого-то ответа.
И что же мне тогда сказать? Я понятия не имел, о чем она мне тут говорила. Да, я мог бы наплевать на все и попросту выпотрошить ее сознание, как это сделал с одним из насильников, уделив больше внимания знаниям мира, и даже пару мгновений серьезно обдумывал эту идею, но тогда какой смысл мне было ее спасать? Да и узнавать новое я предпочитал сам, а не через "вторые руки"... Потому, вздохнув, я кивнул:
- Хорошо.
И все. Вот он - весь мой новый словарный запас. Да я просто мастер красноречия! Травница же, какое мгновение постояв и явно ожидая от меня еще каких-то слов, тоже кивнула и добавила очередной непонятный поток слов, а затем двинулась прочь.
И... что? Проклятие! Я ее не понимал! Процесс усвоения нового языка оказался слишком долгим, и теперь я ощущал себя дураком. И что мне делать дальше? С другой стороны, травница куда-то спешила? Скорее всего, там и будут люди. А где люди, там и информация. Потому, немного помедлив, я направился за девушкой, на ходу застегивая пуговицы рубашки.
И вроде я сделал правильный выбор. По крайней мере девушка, когда оглянулась на меня у края поляны, не убежала с криками. И так молча мы двинулись дальше быстрым шагом, чуть было не срываясь на бег. У меня не было пока возможности нормально общаться, а травница, хоть и кидала на меня иногда взгляды через плечо, не решалась заговорить. И по мере того, как мы уходили все дальше от поляны, тем расслабленнее казалась девушка. А я тем временем пытался проверить, насколько глубока была рана на моем боку. Вновь повернувшись из стороны в сторону торсом, я ощутил лишь сдавливающие кожу повязки, но не было ни боли, ни каких-либо ощущений от раненного бока. Можно было подумать, что меня и не ранили вовсе, а может, там все уже затянулось, но, когда я приложил ладонь к месту удара, травница резко шикнула, и мне пришлось отдернуть руку под ее строгим взглядом. Тогда я направил немного своей силы к ране. Да, я не умел созидать, но уже свести края и приж... Ох, как больно! От сильного жжения меня не спасла даже морозящая бок мазь. Я стиснул зубы, чтобы не зашипеть, и споткнулся о какой-то корень, но, кажется, травница этого не заметила. Вскоре неприятное ощущение утихло, и я заметил, что лес вокруг стал менее густым.
А еще через несколько минут впереди показался просвет между деревьями. Мы вышли на просторный луг, посреди которого раскинулся двухэтажный особняк за каменной оградой. От его ворот, сейчас закрытых, сбегала к небольшой деревушке дорога, а чуть дальше на солнце поблескивала лента реки, за которой виднелись поля и пашни. Почти идиллия, вот только ее портил вид нескольких разрушенных домов и тишина. Ни лая собак, ни мычания коров, ни голосов людей, из труб не вьется дымок. Присмотревшись, я не увидел на улицах деревни ни одной живой души. Что тут произошло? Нападение? Война?
Послышался шорох платья, и я, оторвав взгляд от деревни, посмотрел на травницу, которая кинулась бегом к воротам особняка, где стояло несколько человек с копьями и в кирасах. Охрана. А жителей увели или спрятали? Или же эвакуировали? Ускорив шаг, я направился следом за девушкой, решив не торчать здесь на виду.
Та тем временем что-то крикнула, и стражники обернулись к нам, тут же схватившись за копья, но девушка вновь что-то крикнула, и те замешкались, переглядываясь. Затем они распахнули ворота, и один из них куда-то убежал, но травница не обратила на это никакого внимания. Она на бегу что-то доставала из своей сумки, ну, а меня никто задерживать не стал, хотя и проводили настороженными взглядами.
Попав во внутренний двор, мы прошли через ухоженный сад, и я краем глаза заметил в стороне от основного здания конюшню и склад. Там так и сновали туда-сюда люди. Одни вытаскивали на улицу длинные, заостренные с одного конца бревна, а другие несли лопаты и другие инструменты. Никто даже не смотрел в нашу сторону, когда мы вошли в здание особняка.
Внутри было прохладно и тихо и, едва оказавшись в просторном зале, который я даже не успел толком осмотреть, заметив лишь лестницу на второй этаж да пару постаментов с бюстами людей, травница бросилась к двери слева. Мне же оставалось лишь следовать хвостом за ней по коридорам. Мимо мелькали окна и картины, изображающие местные пейзажи, да закрытые двери и светильники на стенах, а когда мы свернули за угол, то едва не налетели на еще одного стражника, охранявшего дверь.
Заметив нас, он начал было что-то говорить, но травница резко возразила ему и, оттолкнув с дороги, ворвалась в небольшую, погруженную в сумрак комнату. Стражник крикнул ей вслед, но входить не стал, и я, воспользовавшись его замешательством, юркнул следом, не желая оставаться на пороге. Также мне было любопытно, куда же так спешила травница.
А оказалось, спешила она к кровати, в которой лежала бледная и слабо дышащая молодая девушка, укрытая одеялом, с короткими черными волосами, которые все слиплись от пота. Ее лицо осунулось, а под закрытыми глазами образовались темные круги. Воздух в комнате пах потом и чем-то еще, чем-то неприятным. Я не особо хорошо разбираюсь в медицине, так как до этого момента мне она была вовсе не нужна, но было видно, что дела у темноволосой идут крайне плохо.
Упав перед кроватью на колени, запыхавшись, травница принялась рыться в своей сумке, а затем что-то бросила мне через плечо. Смысл слова дошел до меня лишь спустя мгновение: "Воды". Ну ладно. Я огляделся и, заметив на небольшом столике графин с водой, молча протянул его девушке. Та схватила его и, поставив на пол рядом с собой, достала несколько деревянных мисок и ступку, а также какие-то травы. Больше внимания на меня не обращали, и я смог осмотреться.
Комната, куда я пришел за травницей, была небольшой и, судя по добротной мебели: письменного стола, стульев и нескольких шкафов, являлась гостевой. Тяжелые шторы закрывали окна, почти не пропуская свет, а освещалось все масляной лампой, что стояла на столе. Итак, значит, темноволосая была гостьей этого дома. Не прислугой, ради которой так бы не спешили, и не хозяйкой поместья, комната которой тогда должна была быть больше этой. Хорошо, это и есть та самая госпожа. А вот вопрос: куда делись жители деревни? В особняке или поблизости от него их я не заметил.
Обводя взглядом комнату, я повернулся к двери и посмотрел на стражника. Он стоял в дверях в напряженной позе, держа руку на рукояти меча, но не решался войти. Приказ? Или страх? Возможно, и то и то. Тогда получается, болезнь темноволосой заразна? А что насчет меня? Подвержен ли я болезням теперь? Машинально коснувшись перевязанного бока, я повернулся к травнице и как раз увидел, как та одергивает одеяло в сторону, открывая взгляду пропитанную потом ночную рубаху. Мокрая ткань облепила ее тело как вторая кожа, очерчивая холмики небольшой груди, но мое внимание привлекло темное пятно на ее плече. Как будто сама ткань рубахи там начала гнить. Неприятный запах в воздухе усилился, а травница издала пару тихих слов, смысла которых я не понял. Рядом с ней на полу стояли несколько плошек с растолченными в кашу травами, но, когда травница потянулась к одной из них, я ощутил что-то. Нечто... странное, наверное надо сказать так. И, не совсем еще понимая, что делаю, я быстро подошел к девушке и пинком отшвырнул плошки прочь. Травница тихо вскрикнула, и я услышал, как с шипением покидает ножны меч стражника, но мне было не до этого. Протянув руку, я рванул рубаху на плече больной и она легко расползлась под моими пальцами, открывая моему взору рваную, нездорово выглядящую рану, от которой и шел противный запах. Под бледной кожей были видны почти черные вены, уходящие к запястью.
А это еще что? С раной было что-то... не то, и, присмотревшись, я понял, что именно. И в этот момент травница схватила меня за руку, что-то быстро и зло говоря на своем языке. Я слышал, как позади приближается стражник, а также какой-то шум в коридоре. Да что б вас! Не сейчас!
Я оттолкнул девушку, и та, вновь вскрикнув, упала на пол, а стражника я попросту выкинул за дверь ударом силы, стараясь его не убить. Из коридора послышались встревоженные голоса, но мне было не до них. Выбросив руку, я коснулся раны на плече девушки, а затем вогнал под кожу когти своей силы, сделав их продолжением своих пальцев. Думаю, ощущение было не из приятных, и ту выгнуло дугой, но она так и не очнулась, а затем ее затрясло, но я лишь глубже вогнал когти в рану, выискивая то, что скрывалось внутри нее. Оно попыталось забиться глубже, и с губ больной сорвался тихий стон, но в следующий миг я настиг свою цель и потянул на себя, лишь краем сознания ощущая, как трясет меня за плечо травница, что-то говоря. Мгновение моя жертва сопротивлялась, а затем я вырвал ее из раны.
Не было брызг крови или чего-то подобного - тварь оказалась бестелесной, похожей на продолговатого червя, усеянного мелкими усиками, которые извивались и пытались достать до моей руки. Пронзенное невидимой силой, оно словно парило в воздухе, источая темно-фиолетовый туман. И энергию. Не знаю, что это было такое, но оно было буквально напитано ей. Я впервые в своей долгой жизни видел нечто подобное. Что это? Какой-то паразит? Бросив взгляд на плечо темноволосой, я заметил, что рана начинает приобретать хотя бы отдаленный вид обычной рваной раны, и только сейчас понял, что никто меня больше не трясет. Травница, все еще держа мое плечо, во все глаза смотрела на мою добычу. Ага, значит, это могли видеть и простые люди.
А затем послышался шум, и позади меня кто-то пару раз рявкнул на непонятном языке. От неожиданности я слегка вздрогнул, и когти моей силы случайно разорвали странного паразита на части. Тот засучил своими усиками-щупальцами и стал быстро распадаться и таять в воздухе. Проклятие! Я хотел было взять на пробу хотя бы частичку его сущности, но было поздно - он исчез. А затем я услышал, как из ножен извлекаются мечи.
Опомнившись быстрее меня, травница повернулась ко входу в комнату и что-то произнесла. Ее голос поначалу звучал слабо и удивленно, но затем приобрел твердость. Но, когда я повернулся сам, то наткнулся на острия мечей, нацеленных мне в грудь. В комнате было трое стражников, готовых нашпиговать меня своими железными тыкалками, а за их спиной стоял хозяин этого поместья, средних лет мужчина с собранными в хвост волосами, открывавшими высокий лоб, внимательными синими глазами и плотно сжатыми губами. Он-то и ответил травнице, что-то спрашивая. Тогда та посмотрела на девушку, к которой стал возвращаться нормальный цвет кожи, и неуверенно кивнула. Как ни странно, но плеча моего она так и не отпустила. Тогда хозяин поместья перевел взгляд на меня и задал короткий, но от этого не менее непонятный для меня вопрос, на который я лишь пожал плечами. Не скажу, что его мой ответ обрадовал, но приказа атаковать меня он так и не отдал. Вместо этого он бросил что-то своим стражникам, посторонившись от двери, и мотнул головой. Смысл мне казался более-менее ясен - увести до разбирательства. Конечно, я мог запросто раскидать его стражу как котят, но прежде чем я что-то успел сделать, травница выступила вперед и что-то начала говорить, но хозяин поместья резко перебил ее. Повисла на мгновение тишина, а затем он добавил еще пару фраз, но уже мягче. Травница посмотрела на меня, и в ее взгляде была горечь от того, что она ничего не может сделать. Но что поделать, мне все равно нужно было время, чтобы усвоить знания языка этого мира. Потому, вновь пожав плечами, я слегка улыбнулся ей и шагнул к стражам, внутренне приготовившись создать вокруг себя защитный купол.
Но те лишь расступились, и я спокойно вышел в коридор. Там на полу лежал выкинутый из комнаты стражник, и над ним хлопотал другой. Парень был жив, но одна рука была явно сломана. Что ж, он легко отделался, ведь я мог его и убить. Бросив на него взгляд, я посмотрел на одного из своих сопровождающих, и он повел меня по коридорам особняка, к лестнице вниз, в подвалы, где меня впихнули в небольшую комнатку, больше похожую на пустой чулан, и заперли на замок. Меня и в чулан. Великолепно...