Что -то меня настораживало, не так, как обычно, когда внутри тебя формируется отчетливое "нет" и разговор, и движения принимают сторону правильного полюса, инициативы затормаживаются, а мотивация пропадает вовсе; здесь было что- то другое, нечто неуловимое. А может быть я просто устал. Мне было все равно. В нашем деле, когда тебе все равно, это всегда заканчивается плохо для клиента. Я знал это, но поехал уговаривать майора о сотрудничестве. В конце концов, даже, если это подстава, я в стороне и "не при делах". От жаргона тошнило даже меня, вспомнился Ницше- определенные вещи должны быть определенным образом выражены и никак иначе. Да, места философии в нашем деле нет. Риторике тоже. Как - то так получилось, что витиеватые речи ушли из зала судов, разговоров с клиентами и остались для молодых сопляков, жизнь которых в нашем сообществе не превышает двух- трех лет. Поднимаясь по эскалатору, я еще раз поймал себя на мысли, что действую как профессиональный преступник, у меня абсолютно криминальный тип мышления. Даже не было сил усмехнуться. Вспомнилась статья о профессиональной деформации в Вестнике,- академическая чушь из окопов полевой войны. Автоматически отмечая постовых метрополитена, я вышел на воздух.
Он ждал меня около церкви на Житной, рядом с переходом и биотуалетами. Очки хамелеоны скрывали свинячьи глазки, дешевая тряпичная куртка, лишних 30 кг веса, затертый тряпичный портфель с огрызками кожзама на ручках, вечные жалобы на ушедшую супругу, отсутствие квартиры в Москве, больная мама, которая ждет каждый вечер и зарплата в 27 000 рублей. Настоящий русский офицер.
-Здравствуй Боря,- я старался выглядеть сурово, но и на харизму сил уже не было, что- то меня явно смущало, ненавижу эти предчувствия.
- Привет, слушай, у нас с тобой реально 20 минут, чтобы человек подъехал и мы поехали к человеку...
- Слушай, да не поедет он, я же тебе по телефону сказал, боится... я его понимаю, к тому же зачем все это?
- Ну все тогда, ничего не делаем я соскакиваю, это явная подстава, шеф мне так и сказал уходи, это подстава, за десятку баксов я в тюрьму садиться не собираюсь...
Минут десять разговоров, но я опять отчетливо понимаю, что не хочу его убеждать, мне как - то все равно. Мои реплики носят отрывистый характер, нет логической связи и мне глубоко плевать какое он примет решение. Он нервничает, играет в обиду, это смотрится как -то по - женски, создается какое- то странное впечатление, гадкое, противное, я уже почти ненавижу этого честного парня, пребывающего в вечной нищете и считающего копейки, никогда не платящего по своему счету и заглядывающего в глазки за халявную еду. Как я ненавижу агентурную работу! Любой наш агент- состоявшийся предатель, изменник, клятвопреступник, но это моя работа, - так я себе всегда говорю.
Поломавшись для вида минут 20 Борис говорит, что он согласен работать на наших условиях, мы жмем руки, звоним клиенту, дожидаемся, ловим машину и едем втроем на встречу с начальником ОРЧ -5 по розыску беглых преступников. Глупая затея, все надо делать не так, но мне все равно.
2.
"ЮКОС" достал всех. Клоунада законности закончилась и народ понял, что сдаваться, судиться и списываться по "дорогам" этапов с МБХ не стоит, надо решать вопросы. По делу "ЮКОС" проходило уже свыше 2000 человек и почти все следственно- арестованные. Наш был тоже жертвой "самой прозрачной компании в России". Согласно материалам в составе группы лиц (всей управляющей верхушки региональной дочки "ЮКОС") расхитил путем мошенничества 28 000 000 рублей. За розыском он был уже 2 года.
Мы ехали молча. Борис на переднем сиденье рядом с водителем такси, я и клиент сзади. С клиентом не разговаривали. Странно, но в конце апреля пошел снег, завтра была Пасха. Больше всего мне хотелось послать этих двух людей куда подальше, но я не мог. Интересно когда моя жизнь перестала мне принадлежать? Эту грань никогда не замечаешь. Только в кинофильмах есть какой- то рубеж, после которого герой становится точно злодеем, превращаясь под конец картины в чудовище. Я не мог припомнить ничего такого...
Заезд в "Бабай клаб" с Профсоюзной был с таким количеством поворотов, что я понял, что по- крайней мере от клиента точно нет скрытого наблюдения, если конечно на нем нет "маяка". Устроившись за сидячим подобием восточного топчана мы стали ждать. Начальник Бориса опаздывал, он боялся "прокладки" и сейчас он созванивался с дежурной частью УСБ округа, затем города, ждал ответа от своих агентов "гестапо"- нет ли на сегодня мероприятия по территории. Конечно он боялся, есть же еще доблестная ФСБ, но они тоже должны привлекать "гестапо", хотя в последнее время дергают ДСБешников, до округа не опускаются. Раньше был УБОП, сейчас ОРБ - 1, но они еще не сработались. Он боялся именно УСБ и поэтому кружил сейчас дворами и все присматривался. Ждали его где- то час.
Борис расзаказывался за халяву. Стол украсился закусками, графином с водкой, подготовились хорошо. Постепенно в ожидании "человека, который будет решать вопрос" в исполнении Бориса началась словесная блевотина, которая на нашем языке называется установлением психологического контакта. Почему - то люди такого сорта не читают классику, они считают, что их разум превосходит разум объекта разработки. Клиент слушал молча и поддакивал. Я знал Евгения давно, он занимался схемами "оправдаловки"- хитроумного сплетения последовательности торговых операций, предназначенных к понижению налогового бремени. Он их разрабатывал, руководил бухгалтерским сопровождением и в его бухгалтерском управленческом владении, в т.н. "цепи" ежедневно находилось несколько сот миллионов долларов клиентских денег. Заказчиками были все, от людей осваивающих "олимпийские деньги", до рядовых коммерсов. Контору, в которой он сейчас работал, прикрывала служба безопасности, большая часть сотрудников которой были ветеранами ФСБ, а может и действующими. С ним было сложно установить необходимый психологический контакт. Но Борис этого не замечал, он был собой доволен. Веяло казармой.
Я подумал о том, что Евгений два года в розыске с женой и двумя малолетними детьми, - потерянная душа. Вспомнил его неадекватную мамашу, рыдающую по ночам, вспомнил его родной город, в котором в это время девушки уже разделись до соблазнительных миниюбок и чувство внутреннего дискомфорта стало перерастать в подавленность. Мне захотелось выпить.
3.
Появление начальника было для меня удивительным, я бы на его месте не приехал, но Мировой финансовый кризис. Дедушка с лицом из социальной рекламы о вреде алкоголизма, одетый в черный костюм, светлую рубашку и полосатый старомодный галстук боязливо присел на строну Бориса, вперившись в клиента. Меня он уже видел. Я их представил. Борис при начальнике как - то терялся и помалкивал.
Пили много. Дедушка не пьянел и веселил компанию, его чувство юмора так развитое у милиционеров было изящно своей деревенской простотой. О том, что он из деревни мы узнали тут же из разговора с Борисом, он любил унижать собеседников своим обществом.
Дедушка изложил схему снятия с розыска клиента. Все гениальное просто. Внезапное появление разыскиваемого в вверенной ему ОРЧ, отбор объяснения, обязательства о явке, направление спецсообщения инициатору о том, что разыскиваемый найден, и после истечения 3-х часов задержания, при отсутствии обновленной информации от инициатора розыска на предмет меры пресечения в виде ареста, отпустить на все четыре стороны. ОРЧ, инициатор розыска, получает материал по почте, но на основании факса уже снимает розыск с базы, направляя уведомление следствию о местонахождении. Делать надо в выходной день, следствие надо организовывать, заряжать, но с розыска снимем вопросов нет.
Минул пятый литр водки. Мне стало казаться, что я в сумасшедшем доме. Я не мог себя заставить хорошо относиться к этим людям, к всем троим. Может дело было в необычности того, что исполнитель, посредники и заказчик сидели за одним столом, наверное в этом, но что- то было еще. Дискомфорт перерос в предчувствие чего- то страшного. Пили долго, начали около четырех, я взглянул на часы было около одиннадцати. Склизкий разговор из топорных шуток, диких историй, глупых бравад, слезных заверений, немыслимых оперативных многоходовок начал угасать. Борис, я и Евгений напились. Дедушка заказывал все дальше и дальше.
Первым, по моему настоянию, уехал клиент, дедушка сообщил, что здесь его ждут верные ему архаровцы на случай засады и что пора их отпускать. Я проинструктировал клиента как избежать "хвоста". Я уже всей душой ненавидел этих двух ментов, не знаю почему. Простившись и расплатившись по счету я поехал домой, мысленно ругая все на свете, особенно отсутствие системы суда присяжных, из -за которого приходится так работать.
4.
Клиент на связь не выходил. Я пытался навести о нем справки, но люди, которые его прикрывали в Москве ничего толком не ответили и только холод общения говорил мне о том, что больше звонить им не надо. Я решил, что это мой просчет, нечего было вестись на поводу у этого Бориса на встречу в таком формате. Проверив сводки я убедился, Евгения не задержали. Мои руки были чисты, значит просто передумал. Мы много с ним оценивали и взвешивали. Он все хотел добиться признания своей невиновности, я ему объяснял, что это путь публичности, что даже в случае успеха любое постановление о прекращении уголовного дела нижележащего может быть отменено любым вышестоящим, а оправдательный приговор в нашей стране вообще ничего не стоит, так как отменяется в надзоре в любом случае. А здесь снялся с розыска и стал потерянной душой и все довольны, невидимка для системы. Он в итоге согласился. Его потеря не очень меня удивила, я привык не удивляться клиентам... Предчувствие меня оставило.
Спустя несколько лет от случайного знакомого я узнал, что его жена была задержана по розыску и получила условно, как мать малолетних, да и привлекали ее только для того, чтобы выйти на него, а он незадолго до этого был опознан в скелетированном трупе матерью. Уголовное дело его было прекращено, с розыска его сняли...