В рамках боровской дополнительности собственно и строится моя концепция эволюции вируса абсурда. У Гегеля один способ наблюдения развития Абсолютного духа, у меня - совершенно другой. Сложное явление требует для своего описания две противоречащие друг другу картины, или два разных языка. "Полное описание объекта есть комбинация двух несовместимых, но дополняющих друг друга картин". Если я возьму для описания развития абсолютного духа не философские, а лингвистические категории, то откроется еще одна грань этого сложного явления. Она будет несводима к Гегелю, она его просто ДОПОЛНИТ. И тем не менее она будет постоянно ему противоречить, ибо он понимает конец истории как завершение, моя же картина представит его как гибель в результате действия вируса. Итак, я делаю попытку описать другую, противоположную гегелевской эволюции абсолютного духа ветвь его уничтожителя - вируса абсурда, reductio ad absurdum, приведшему культуру человечества к тому же самому концу, только другим, не созидательным, а разрушительным путем.
Это наподобие того, что в биологии принято считать альтернативной ветвью эволюции - эволюцию вирусов, которые вместо того, чтобы усложняться в своей структуре, век от века упрощаются. Человек - вершина основной эволюции, вирус спида - вершина эволюции альтернативной. То же самое у вируса абсурда с Абсолютным духом. Они действуют взаимосвязано и, одновременно, автономно. Применительно к такой сложной структуре, как культура, рассмотрение дополнительной ветви ее существования, думаю не будет лишним.