"Все мы немного лошади". Каждый найдет в этих словах свой смысл. Думаю, что поэт говорил о сочувствии к животным, завораживающим своей красотой и мощью. Находясь в полной зависимости от людей, они сохраняют гордую осанку и иллюзорную непокорность. Ну как ими не восхищаться!
Случилось это более тридцати лет назад. В то время братья из социалистических стран в порядке культурного обмена охотно привозили в Москву свои лучшие зрелищные достижения.
Когда в столице повсюду появились афиши с точеными и вдохновенными лошадиными мордами, пройти мимо оказалось невозможно. "Польское конное ревю" - удивляло даже сочетание слов. Я тут же кинулась в ближайшую билетную кассу.
Через несколько дней мы с друзьями сидели в первых рядах на стадионе "Локомотив" ив ожидании представления листали шикарные буклеты. Учтите, что до гламурных журналов и изысканной печати, тогда было чуть не два поколения. Как нас радовали яркие, почти объемные фотографии и нешаблонный текст! Предлагалась программа в двух отделениях под броским названием "Лошадь на все времена".
На многотысячном стадионе любители конного спорта сидели даже в проходах. Мужчины с загорелыми лицами и в обязательных белых кепариках, женщины в шляпах с широкими полями и с биноклями, дети с шарами, флажками и обязательным мороженым. Очень живая и колоритная публика.
Представление сразу захватило красотой и размахом. Массовость щедро костюмированного действа просто поражала. Это сколько надо было привезти коней разных пород, чтобы они в движении заполняли почти всю арену! Каждый мог рассмотреть и сложные выразительные костюмы артистов, и богатое убранство ухоженных лошадей.
Сначала нам показали некий дикий табун, но явились человеки, оседлали, приручили, подружились. И уже наездники, акробаты, жонглеры включаются в игру, демонстрируя чудеса дрессировки и цирковой талант.
Под бравурную музыку и веселый комментарий перед нами гарцевали, шли фигурным шагом, летели кони, запряженные золоченые колесницы, управляемые римскими легионерами. Тяжеловесы в расписных попонах несли на своих широких спинах рыцарей в доспехах, за ними в легких ажурных повозках устремлялись стайки девушек в развевающихся многоцветных туниках и венках. Мы решили, что это весталки и музы. А кто же еще?
Стадион был в восторге. Номера сменялись, как в калейдоскопе.
Справа от меня сидела приятная молодая семья: папа, мама и мальчик лет десяти в панамке. По их эмоциональному поведению я поняла, что они не просто любители, а настоящие лошадиные фанаты. Папа орал "Браво!" громче всех, мама бурно аплодировала, а крепышок всякий раз, когда близко проносилась очередная живописная группа, вскакивал и от избытка чувств подпрыгивал, как мячик. Я поглядывала на них с удовольствием.
Первое отделение шло замечательно, а во втором, согласно буклету, нас ожидали рыцарские турниры и соревнования на приз зрительских симпатий. Море счастья!
День не предвещал никаких осадков, но вдруг над чашей стадиона зависла темная туча и пролилась небольшим дождем. Водичка с неба только развеселила зрителей: накрылись газетами, и ни о каких последствиях летнего дождя и не думали. А они оказались драматичными.
Беговая дорожка по тогдашней технологии (не знаю, как сейчас) была покрыта специальным прорезиненным слоем. Для кроссовок с шипами - в самый раз, а для железных подков обильно смоченная водой поверхность стала катком. Уже при первых каплях, не ожидая такого коварства, великолепные животные стали скользить и спотыкаться. Зрители посерьезнели и напряглись.
Лошадиный фанат рядом с нами огорченно сказал:
- Ну все! Срочно надо останавливать представление. Могут быть травмы.
Однако организаторы ревю медлили и никаких команд не отдавали. Надеялись, наверное, что обойдется, и скачки продолжались. Но мой сосед отказался прав.
Прямо перед нашими рядами бегущий в авангарде арабский красавец-скакун, скользнув по резине, рухнул всей своей массой на правую переднюю ногу. Даже мощные динамики не заглушили хруст и лошадиный вопль. Громкое общее "ах" издал весь стадион. Движение остановилось, и настала нехорошая тишина.
На черной, блестящей от дождя дорожке лежала сбитая влет неведомой силой лошадь и отчаянно ржала от боли. Она пыталась встать и не понимала, почему не получается. Стало ясно, что произошло несчастье.
Со всех сторон к арабчику сбежались хозяева ревю и, облепив, стали его поднимать. Конь надрывно стонал и отбивался. Тысячи глаз наблюдали эту жутковатую картину. На нас напало оцепенение.
Неловко суетясь, с большим трудом коня поставили на три ноги. Четвертая повисла, нелепо изогнувшись выше колена.
Так в один миг праздник превратился в трагедию. Мой много знающий сосед был в отчаянии:
- Какой красавец погиб!
- Разве погиб?
- А кто и зачем ему будет ногу восстанавливать? Да ее и не сделаешь прежней.
- А как же?
- А так же. Сами понимаете, где скоро окажется этот прекрасный конь.
Видимо, об этом переговаривались не только мы. Охваченные жалостью, предвидя исход ситуации, многие женщины вытирали платочками глаза. Заплакал и крепышок, прижавшись к маме.
Подлая тучка рассеялась, как не была, и нежаркое солнце опять осветило притихший стадион.
Подогнали трейлер, и трехногую лошадь потихоньку, шаг за шагом, уговорами, поглаживаниями, по наклонному трапу затащили внутрь. Трап убрали, машина медленно двинулась и скрылась за аркой выхода. Что и говорить, это был тяжелый момент для большого числа людей. Никто не уходил.
И тут из динамиков прозвучали очень нужные слова: "Товарищи! Произошел несчастный случай. Пострадал наш любимый артист. Но не огорчайтесь, мы его вылечим. У нас хорошие врачи. Мы еще с вами встретимся".
Спасибо, умный человек! Дети поверили и заулыбались. Вытер слезы и "мой" мальчик. Он успокоился и взял за руки обоих родителей. Как увиденное отозвалось в его сердечке?
Расходились молча, всех объединяло чувство печали. Многое забылось, а этот коварный летний дождик - нет. Именно в "минуты грустные" душа становится памятнее, мудрее, сострадательнее. Верю, что мальчик в панамке никогда не обидел ни зверя, ни птицы.