В ту пятницу Дима проснулся с полностью угробленным здоровьем. Сильное и глубокое похмелье симбиотично сплелось с травяным отходняком и остаточным действием феназепама. Дискомфорт испытывала каждая клетка измученного тела, а что творилось выше шеи - так вообще лучше не рассказывать. Двумя словами Диме было исключительно хуёво. Его травмы не были производственными, хотя, если вдуматься, то можно сказать и так. Дурными снами вспоминался вчерашний аванс и всё то, что за ним последовало. А что обычно следует за выдачей денег? Вот и я о том же. Короче, с территории завода Дима вчера вырвался уже довольно сильно пьяным. А затем долго и продуктивно продолжал банкет с товарищами-распиздолбаями, слетевшимися на запах халявы, как трупные мухи на несвежего покойника.
Сползя с кровати, Дима дотянулся до постоянно подключенного к зарядке мобильного телефона, выяснил условно-московское время и тихо прошептал сквозь разгорающийся сушняк:
- Часа... четыре... поспал...
Поёживаясь от октябрьской утренней мать-её-так прохлады и неловко облачаясь в разбросанную по комнате одежду, Дима уподобил своё сознание электронному разуму ЭВМ и размышлял соответствующим образом: "Так. Утро. Предположительно пятница. Хуёво. Блядь. На работу. Через магазин. Четыре червонца в куртке. Полтинник в джинсах. Так..." Три последних мыслеобраза всеми силами пытались скрасить мерзость первых четырёх.
- Вот ведь хуета какая! - возмущенно процедил Дима - Дисбаланс, бля.
С трудом возвращая мозгу способность рассуждать более по-человечески, Дима поплёлся в санузел. Мочеиспускал подозрительно долго. "Угу... Странно... Почки, по-хорошему, вчера должны были отключиться часов в пять, вообще бы вилы наступили б. Ну да есть ещё, что гробить, поживём ещё". И, слегка ободрённый такими выводами, отправился на кухню. Там, памятуя о том, что курить и, особенно похмеляться натощак очень вредно, Дима влил в свой волновавшийся желудок полкружки чая. А потом быстро - время по утрам неумолимо - обулся в раздолбанные кроссовки, выскочил из квартиры и, стараясь сильно не шататься, зашагал в сторону магазина.
Не без труда победив пружину на входной двери, Дима ввалился внутрь, прокаркал "Балтика.Тройка.Полторашку.", сунул продавщице полтинник, схватил бутылку, свернул крышку, сухо раскашлялся и припал устами к пиву. После нескольких увесистых глотков Дима глубоко вздохнул. Как говорили в перестройку, подул свежий ветер перемен: черты Диминого лица несколько разгладились, на губах начала собираться с силами улыбка. Ещё через глоток произшло явление, называемое алкоголиками "Во! Один глаз открылся!" - Дима несколько раз моргнул и сороковаттная лампочка в грязном плафоне под потолком перестала казаться нестерпимо-яркой, ослепляющей. Дима кашлянул, но уже как-то по инерции, ласково взглянул на продавщицу, мысленно поразившись её божественным великолепием, прошептал:
-...Спасибо.
Продавщица смолчала. Она была девушкой достаточно опытной, доводилось ей за шесть лет продавщицкого стажа наблюдать и не такое. Она молча положила на прилавок сдачу и собралась было идти досыпать, когда Дима проговорив неожиданно мягким и приятным голосом:
- И "Донского" пачку, пожалуйста. Светлого.
Продовшица молча протянула сигареты, взяла из сдачи червонец, разместила на его месте рубль, развернулась и окончательно покинула рабочее место. Дима сгрёб с прилавка останки полтинника, засунул их в карман штанов и направился прочь из магазина. Остановился только у дверей, слегка примял острые края сигаретной пачки об стекло - была у него такая малопонятная окружающим, да и самому Диме привычка.
Дима направился к автобусной остановке. Он переставлял ноги, довольно успешно огибая лужи на асфальте, одновременно с этим пил пиво не сбавляя скорости и думал довольно сложные вещи. А вот как можно вытворять такие дела с такого похмелья непонятно только тем, кто совсем не умеет разделять своё сознание. Ну и ещё тем, кто никогда вдумчиво, желательно по накурке, не смотрел художественный фильм о Терминаторе.
На подступах к остановке пиво кончилось. Примостившись на сухой, на удивление, скамье, Дима начал ждать нужный автобус и продолжил думать свои довольно сложные вещи. "Что ты, бля, за челдовек такой?!" - рефлексовал Дима - "Когда на тебе даже Закон Сохранения Энергии не работает? Вот вчера той энергии дуром было - переполняло. Ночью - спал, и то недолго, проебать её нигде не мог. И где сейчас та энергия? Где, я тебя спрашиваю?!"
Нужный автобус всё не появлялся, а на маршрутках Дима не ездил на работу из принципа.
- Еб твою мать, де ж тебэ чарты таскають? - в голос и почему-то с украинским акцентом произнёс замерзающий Дима.
Люди заоглядывались и Дима немного успокоился. "В конце концов, я им, сукам, не немец какой, вовремя на работу выходить" - и примерно во время "на" на горизонте замаячило детище советского автобусостроения нужного маршрута.
Дима по опыту знал, что в такой утренний автобус людей помещается не какое-то определённое количество, а ровно столько, сколько надо. Вспомнив термин "искривление пространства", Дима приготовился к трудной дороге.
Однако народу в салон набилось немного, между людьми даже оставались некоторые пространства. Дима повис на поручне и закрыл глаза. Он откроет их точно тогда, когда доедет до необходимой ему конечной остановки, когда автобус остановится, заглушив двигатель. Тогда Дима оплатит проезд, выпрыгнет из транспорта, приблизится к проходной и уже полезет в карман за пропуском, когда его окликнут вкрадчивым голосом:
- Приветик, Димон! Как здоровьице?
- Нормально. Здравствуй, Тимур.
- А то может, пойдём поправимся, а? Для усиления эффективности?
- Бля. Не могу. Меня и так за вчерашнее пиздюли ждут.
- Как хочешь. Гляди, видишь - лужа? Это я вчера наблевал! Только вышел...
Но Дима рванул к турникету проходной, уже не слушая. Через некоторое время он уже шагал к своему цеху, напевая заводскую песню:
Бригадир у нас хороший,
Бригадир у нас один.
Соберёмся всей бригадой -
И пизды ему дадим!
Придя в цех, Дима выяснил у товарищей, что после вчерашнего полцеха вообще не вышло на работу, что старший мастер Петрович уже пьяный, и что вообще, день обещал быть ненапряжным. За бутылкой уже побежали. Дима выделил в фонд следующей сразу два червонца, чем вызвал одобряющие взгляды немногих передовиков производства.
Принесли водку. И принялись её пить. Диму постепенно накрывало сладкое ощущение опохмелённости. А когда, нащупывая в кармане сигареты, он нащупал три таблетки вчерашнего феназепама - тогда Дима почувствовал, что день сегодня - определённо неплохой. Репутация наркомана на хрен не сдалась - Дима проглотил таблетки незаметно от работяг. И с каждой минутой стало к нему подступать что-то хорошее, светлое, умиротворяющее.
Правда, незадолго до перерыва случилась небольшая неприятность: попалило руководство. Ну вот не любят у нас, когда кому-то очень хорошо.
- Так. Наебенился. Сейчас ебашь на хуй с территории, в понедельник поговорим. Быстро, ёб твою мать!
Дима вышел за проходную, вписался в маршрутку и поехал домой. Вывалился на своей остановке. И услышал, что его опять кто-то узнал. Это был старый, ещё по институту, димин знакомый Стас, по прозвищу Кондрат.
- Ну как ты? - поинтересовался Дима
- Заебись. Работаю на "Инпроме" электриком, пять кусков. И ни хуя не делаю!
- Заебись - согласился Дима.
- Ну а ты? - пошёл на ответную вежливость Стас.
- Да тоже заебись. - немного подумав, сказал Дима.
- Так это же заебись, когда всем заебись? - вспомнил старый прикол Кондрат.
- Это заебись!
Дима и Стас расхохотались, попрощались и разошлись, каждый по своим делам.