У меня не звонит телефон (вторая часть минисериала)
- С некоторых пор. Но все по порядку. Я не мог не оценить мужественного поступка жены. Учитывая наши идеологические разногласия. Она в кои - то времена поставила личные интересы выше общественных. Защитила меня, своего мужа, от правосудия. В том понимании, как ей в свое время внушили это по телевизору. Однако не успел поблагодарить жену. Она, как коршун, набросилась на меня. Я даже не возражал. Понимал, чего стоило ей пойти против власти. Хотя не знала, кто именно эту власть в данном случае представлял. По телевизору о службе поддержки наших святынь она ничего не слышала. Решила, что пропустила важную передачу о ней. Мало ли каких аферистов шляется по ночам. Чтобы им открыли двери доверчивые граждане. Однако она все же поверила желающему вручить мне повестку. Ведь было за что. Я в ее глазах был пособником дьявола в лице Обамы и госдепа в одном лице. И к тому же предателем - не только родины, но и ее, верной жены. Что говорить, для последнего имелись некоторые основания. Иногда я позволял себе встречи с женщинами. С теми, кто разделял мои либеральные взгляды.
Так или иначе, я терпеливо вынес ругательства жены в свой адрес. Молча. Так себе дешевле. И отчасти потому источник красноречия жены быстро иссяк. Лишь тогда я позволил себе выразить ей свою благодарность. И соболезнования. Я сказал, что святоши в любом случае доберутся до меня. Так как делать добро на Руси - древняя традиция. Еще никому не удавалось избежать ее.
Пришлось разъяснить, что я имел в виду. Менять место жительства и работы я не собираюсь. Во всяком случае до тех пор, пока меня с них не выгонят. И вообще -разыскать любого преступника не стоит выеденного яйца. Было бы желание. По тому, как скоро после первого предупреждения мне принесли повестку, вопрос о желании исчез сам собой. Я - государственный преступник. И дело чести для власти - пригвоздить меня к позорному столбу.
Хотя и не сразу, до моей жены это дошло.
- И что мы будем делать?
- Я сегодня же пойду туда.
- Но куда? Мы ведь даже не знаем их адреса.
- Язык до Киева доведет.
- Лучше не вспоминай этих укрофашистов, если не хочешь...
- Не хочу.
- Знаю, ты с ними заодно. Не понимаю, почему я до сих пор живу с тобой.
- Пути господни, жена, неисповедимы.
- Не вспоминай Господа всуе, антихрист! Ты хотя бы немного веришь в Него?
- Представь себе.
- Тогда почему ты не с нами, а с ними, нашими врагами?
- Потому что мы и есть наши враги.
- Кто это мы? Я что ли?
- Мы сами не ведаем, что творим.
- Слышала я это от тебя. Ладно, сейчас нам не до таких пустяков. Не пустяков, конечно. Оговорилась. Просто нам нужно решить, как уберечь тебя от...
- Правосудия?
- От излишней меры наказания. От максимального срока.
- Вот я и решил добровольно явиться к ним.
- Готов раскаяться?
- В чем?
- В своих грехах. И подписать необходимые бумаги.
- Что поддерживаю нашу власть?
- Хотя бы то, что прекратишь писать о ней всякие гадости и выходить на ваши одиночные пикеты. Думаю, они простят тебя. И ты отделаешься легким испугом.
- А ты?
- Что я? Если к тому же ты прекратишь шляться по бабам после работы, лучшего мужа мне не надо. Я ведь тебя люблю.
- Взаимно.
- Значит, по рукам?
- Сейчас позвоню одному приятелю. Может быть, он знает, что это за служба поддержки наших святынь? Пойду туда и улажу наши дела.
- Обещай мне хорошо вести себя с ними. Не перечь им ни в чем. И соглашайся. Тогда они, может быть, не станут наказывать тебя.
- Постараюсь...
Я не собирался ни в чем раскаиваться. Но пожалел жену. Снял телефонную трубку. Телефон был отключен. Не беда, у меня есть мобильник. Я позвонил по нему приятелю. Его жена сообщила мне, что ночью за ним пришла служба поддержки наших святынь и увела в неизвестном направлении. До сих пор она не может нигде узнать, куда.
Своей жене я сказал, что приятель постарается все об этих людях узнать и сообщить мне о них на работу...