Аннотация: В записи этой тетради Жени вклинился мой ответ ей.
Неделя первая
24.12.1961
Предисловие.
Я счел необходимым ответить Жене в ее тетради.И потому дал развернутый ответ - так, как я тогда понмал наши отношения. Если бы только я знал тогда, во что они в конце концов выльются, что мы проживем вместе в любви без трех месяцев пятьдесят лет - до самой ее смерти. И если я публикую тетради Жени, то как память о ней и напоминание , насколько сложны отношения между мужчиной и женщиной, когда они развиваются в динамике. Далеко не всегда любовь приходит с первого взгляда. Иногда она требует времени - и немалого.
О каком 24.12 можно говорить, когда сегодня уже 25.12, и мысли забиты сегодняшним днем?
Пару лет назад я не без скрытого удовольствия описывал свое вчера. Но сегодня, теперь, я довольствуюсь уже тем, что поспеваю описать сегодня. Чтобы завтра заткнуть пасть тряпкой и, может быть, никогда о нем не вспоминать.
Все то, что происходит, остается в моей памяти в форме абстрактных образов. Конкретные образы и чувства стушевываются под влиянием нахлынувшего сегодня.
Все эти " вчера", "завтра" вовсе не заполнены пустотой, в них слишком большое духовное содержание, но настолько однообразное и набившее оскомину в "я", что всякое желание описывать эти богатства исчезает от бедности драгоценности духа.
Я дал себе слово не лгать себе и другим и лгу бессовестным образом. Я оплел себя и Женю паутиной лжи, в которой честность и искренность скорее напоминают муху, нежели паука.
"Все просто", - хочу сказать самому себе. Но я-то знаю, что все не так просто, как хочется.
Жене я говорю о том, что не люблю ее, что не хочу ее, потом говорю, что хочу быть требовательным к себе, потом, что ее смелость - миф и т.д. Что же на самом деле?
Да, я ее не люблю. Так же, как и она не любит меня. Если не так же, то еще больше не люблю.
Знаю, что не люблю. Хотя и не знаю, что такое любовь.
Поступать гнусно мне надоело и не потому, что я прошел через все на свете, а потому, что хочется смотреть на себя своими глазами и. если угодно, глазами своей совести. Требовательность к себе - требование не связывать себя с ложью и гнусностью Я знаю, чего хочу от каждого из тех, кто меня окружает. Если они хотят того же, все как нельзя просто и ясно. С Женей мне интересно как с человеком.. Я знаю еще и то, что мы с нею далеки друг от друга, чтобы жить вместе всегда. И потому так много ведется паскудных речей, обмусоливающих отвратительную мысль:"Я на тебе никогда не женюсь".
Более того, я не хочу, чтобы мы лгали друг другу. Если ты меня не хочешь, зачем тебе нужно, чтобы я обнимал тебя? И наоборот.
Я не настолько плотский, чтобы не одолеть свою плоть, если ее не желают. И этого же я требую от других. Наверное, это жестоко.
И меня вовсе не пленяет смелость в словах и трусость на деле. Видите ли, соседка увидела нас в объятиях и скажет об этом маме! Что будет?!
Я этого не желаю понимать. Мы не дети, чтобы прятаться от соседей и милиции.
Я понимаю только одно: можно действительно натворить глупостей, потому что они тебе необходимы, потому что они составляют суть твоих желаний, а потом, когда наступит разрыв, уехать. Уехать от себя и от того, с кем ты "глупил".
Но уехжать только потому, что соседка видела, что мы целовались и слишком плотно прижимались друг к другу? Простите, не понимаю.
Конесно, мне, мужчине, легче говорить об этом. Но все равно, я знаю: только перед самим собой должен отчитываться каждый из нас. Я стараюсь это делать всегда.
Вначале мне говорят о "необходимом жизненном опыте и обманчивом самоуспокоении", а потом признают, что все это обман и самообман.
Мне знакомо это упоение собой, упоение знаниями всего того, что представляется таким значительным и важным, настолько значительным, что это все становится чуть ли не первой потребностью.
И если переводить этот разговор на разговор плоти, то каждая плоть желает познать себя во всех своих проявлениях. Ей мало смотреть на себя в зеркало, ей важно знать свое могущество над другими. Все это насыщает плоть так же, как дух и интеллект ищет подтверждения своего превосходства. И потом неизбалованная лаской плоть просто желает ласки и объятий; потребность если не любви, то простой человеческой ласке.
Все эти вещи слишком понятны, чтобы о них писать.
И если дело встает за тем, чтобы поласкаться и побаловать свою плоть, то об этом не стоит говорить и спорить. Право, я не настолько сам избалован всем этим, чтобы пренебречь лаской. Но когда сознание выпячивает новые вопросы, как-то вопросы любви, подчинения, ущемления свободы ( и это не обязательно женитьба!), то сам дух восстает против всякого эрзаца, будь то самая чистая и нежная ласка. Всякий эрзац, ибо даже в самой чистоте и нежности такой ласки заложена ложь.
Ложь, ибо ущемляется та самая требовательность к себе, которая не допускает никакого стеснения собственной свободы, никакого насилия.
Ласкать без желания, ласкаться просто так - менее гнусно!
Вот вся теория и практика требовательности к себе.
Как я желаю мыслить будущее с Женей? В ракурсе свободной связи. Это не значит, что мы должны обязательно принадлежать друг другу, ибо имеются другие соображения (как-то боязнь мамы и папы). Свободная связь, или свободные отношения. Не лгать, не притворяться. И никакой жалости друг к другу! Нет ничего хуже, чем ласка из жалости или сострадания.
Свободные отношения - свободные встречи и расставания, свободная близость и свобода в разрыве. Во всем свобода. Наивно? Может быть. Но я хочу только так.
Сегодня Олег пришел ко мне на фабрику. Я работал в вечер: заболел мастер, я его заменяю. Поговорили и о Новом Годе. Может быть, будем вчетвером: Олег, Нина, Женя и я, может быть, вшестером: четверо и еще Боб с девой. А может быть (вернее всего) ни то, ни другое. Я не желаю встречать Новый Год с компании Раисы, т.к. она сидит на мели и свое дурное настроение может выместить на мне, И хотя с меня, как с гуся вода, настроение будет испорчен. Зачем?
Вчерашний день. с часу дня мы с Женей ходили по магазинам и с горем пополам купили ей в подарок капронового мишку и капроновый шарф. Капроновый медведь вызвал в ее доме бурю протеста и негодования. В газетах об этом еще не напечатано. Но Би-би-си передвало сегодня. Почему-то не забивали.
Затем я, Женя и ... Вовка ( мой сосед) были в лягушатнике. Женя, как и следовало ожидать, была шокирована.
Я же пригласил его, т.к. парню некуда было идти и он знал, что я иду в лягушатник: он проводил меня до троллейбуса и я пригласил его. Женя не понимает, как я могу иметь с ним что-то общее. Я же имею общее со всяким человеком, который мне симпатичен как человек. Искренность - основное достоинство, способное повлиять на мои симпатии и антипатии. Мне, во всяком случае, Вовка не мешал. И хотя наш разговор с Женей касался многих частностей, Вовка едва ли понял их. Да он и не слушал нас.
А затем разбор дневника Жени и продолжение популярной дискуссии на тему "О любви и дружбе".
В заключение, Женя не желала, чтобы я уходил. И я сам не хотел уходить, но не уходить было некуда, другими словами, остаться было негде.
Я хотел остаться с нею вдвоем в этот вечер на ночь.
Остаться на ночь? Я мало думаю о том, что может случиться. Случится то, что мы захотим и то, что может случиться, если преодолеть силы "земного притяжения": страх за маму и папу, мои теори о свободе и т.д.
Во всяком случае, я желал остаться с нею на ночь.
А потом были объятия и соседка Антонина. Потом страх за то, что Антонина скажет маме и папе и что будет?!
А потом до встречи 26 декабря у нее дома в 7-8 часов и 33 трамвай, в котором я ехал домой, чтобы уснуть ночью в собственных объятиях и проснуться утром, чтобы прийти на смену к 3-45.
Написал письмо Татьяне Алексеевне, где проанализировал "Аварию".
И вот на работе, в вечер, написал последнюю страницу "недели первой" Аминь!
Послесловие. На обороте тетради Женя написала:
В Новый Год наши уйдут. Все. А позавчера я зашла домой и на любопытный взгляд Антонины сказала: "А я такая пьяная!"