Живет человек, как ему кажется, долго. Но время также относительно, как всё в мире относительно, по известной теории относительности Эйнштейна. "Есть только миг между прошлым и будущим...". Но в кратковременной жизни человеческой не всё измеряется умением рационально вести хозяйство или бизнес, иначе очень уж скучно было бы жить на свете. И влечения наши и симпатии, иной раз, не объяснишь умом.
Встретился мне человек находящийся в страхе неимоверном. Лицо его не было белым. Ни желтым, но.... Оно было мертвым от испуга. Так пугаются не за свою жизнь, так может пугаться человек только за жизнь другого человека, который ему дороже себя. Я достаточно пожил, повидал жизнь, и я не очень верю в то, что другие люди не такие как мы.
Тот испугавшийся был азиатской наружности, монголоидной расы.
У всех людей, всех рас и наречий душа болит сильней, чем тело. И это самая нестерпимая боль для человека. (А, в то же время, в каждой нации есть люди, для которых чужое горе - не горе, при этом у них на глаза навертываются слезы сентиментальности от грустной мелодии, от трогательного рассказа). Но тут человек страдал действительно, и все выражалось в его поведении: в походке, он будто приседая при каждом шаге, в дрожании рук, и неуверенности движений. Он шел от буфета со стаканом кофе в руках медленно, пока, наконец, он не присел на стул в зале ожидания на автобусной станции, он будто бы не дышал - так резко выдохнув остатки воздуха, глубоко он вздохнул.
Шепка - так его звали, узнал я после того как познакомился.
Допивая свой кофе и немного успокоившись, он сам легко перешел к общению и разговору, узнав, что я тоже еду в его городок. Выбросив пластиковый стакан в урну, он пригласил меня к выходу на улицу. Скоро, минут через 10, должен и наш автобус подъехать.
Пасмурная осень с моросящим серым небом не позволила нам далеко отойти от людей спешащих на посадку в очередной автобус. Мы остановились тут же у входа, под длинным навесом с лавками посередине. Он достал сигареты, вытряс одну из помятой пачки и схватил ее губами, а пачку протянул мне. Я поблагодарил: уже год как не курю.
- Бросал... - сказал он, краем глаза следя за тем, как проходит посадка в автобус. И ловко прикурил от нехитрой дешевой зажигалки.
- Бросал, - повторил он, продолжая наблюдать, как контроллер проверял билеты и люди с сумками поднимались по лестнице в автобус, тяжело переступая по ступеням. - Тоже, год целый не курил. Один черт! Меня же в тубики записали, и лечился в тубдиспансере... -
В это время отъехал автобус и нам открылась площадка автовокзала, не совсем пустая. На противоположной стороне стояли маленькие Пазики, из которых один был наш, судя по табличке под стеклом.
Часть 1. Финал. "Кто выживет...".
В реанимации больницы маленького городка далекой провинции лежали двое - мужчина и женщина. В рядом находящихся палатах. К ним приходил следователь: оказывается в семейной ссоре, переросшей в драку, никто не хотел уступать. И был настоящий бой: в руках женщины были ножи и сковородки, а мужчина, раненый в живот ножом, отбивался табуретками. Потом он смог взять у печки кочергу и ударами по голове успокоил женщину так сильно, что та потеряла сознание, и даже, как говорили врачи, впала в кому на 10-12 часов. Следователю было всё ясно, и он оформлял бумаги, как формальную необходимость, чтобы передать дело в суд.
- Кого же ты посадишь? - как давно знакомому, обратился к следователю Щепка. Этот следователь уже в который раз занимался делами с Щепкой, за плечами которого уже были 4 судимости, за мелкие кражи.
- А кто из вас выживет, тот и сядет! - заключил "следак", взяв подписанные Щепкой документы с тумбочки. - И она не подарок, у нее пять судимостей имеется, рецидивистка она вообще. Так что... -
Щепка тяжело опустился в кровать, снова головой на подушку. Когда он привставал, у него болел только шов после операции на животе. А тут в голову ударила струя теплоты, и всё поплыло перед глазами. Он потерял сознание. Следователь быстро вышел из палаты и позвал медперсонал. Также теряла сознание и женщина, когда у неё следователь брал показания.
Врачи делали всё возможное, чтобы вылечить обоих. Но травма головы у женщины была сильнее. У Щепки тоже была разбита башка в трех местах от сковородки. Но это были травмы нанесенные женской рукой. Мужской рукой, и кочергой из крепкой стальной полосы, он разбил женщине голову гораздо сильнее.
Через 10 дней женщина умерла.
Еще через 2месяца Щепку судили по 108 статье УК РСФСР - за нанесение тяжких телесных повреждений. Ему дали 10 лет. А направлен он был в зону Центральной больницы для заключенных, и помещен в туберкулёзный диспансер. Весной случилось обострение заболевания, он стал "харкать кровью". И сырыми апрельскими днями у него случился кризис - "кровь горлом пошла" - так он умер.
А ведь он любил жизнь и жил иногда "красиво", любил женщину Надю, любил её детей: сына и дочку, которых забрали в детский дом.
Жизнь его, по-своему, была интересна и полна приключений. Сначала детдомовское детство, с побегами, потом работа и отдых по "богатому", после очередной крупной кражи: как в "Джентльменах удачи" - "Украл, выпил, в тюрьму". И финал это только начало повести о Щепкине Сергее Викторовиче, которую мы расскажем.
Часть 2. Детские годы.