Черкашина Владислава Андреевна
Правила хорошего тона

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Современная героиня нашего времени. Одна против всех или все против неё. Стоя на пороге новой жизни, как много можно оставить позади, громко захлопнув дверь? Если вы хотите легкости и непошлой иронии, то эта книга для вас.

   Правило первое: Всегда сохраняйте спокойствие.
  
   Так.
   Дыши.
   Успокойся.
   Все будет хорошо.
   Дрожащими пальцами открываю последнюю страницу популярной городской газеты, и моим глазам предстает мой собственный опубликованный рассказ. Ура! Вот он - первый шаг в мир литературы.
   В детстве я мечтала о несуществующих мирах, но очень быстро поняла: увы, фантазия у меня не настолько уж и богата. Какое-то время даже боялась, что сокровенная мечта - стать известным писателем - никогда не осуществится. Однако, со временем, постигла одну гениальную вещь: зачем что-то сочинять, если готовый материал всегда есть перед глазами?
   И вот он - мой триумф! Хрустящий свежий номер газеты. Между прочим, она даже значится в реестре старейших российских изданий. А на последней странице, где они обычно печатают литературные труды местных мучителей пера, появился и мой шедевр. Ура! Первый шаг сделан.
   Только бы не вычислили автора. Впрочем, мои "золотые" однокласснички с трудом читают по слогам и уж точно не газеты.
   Отличное начало предпоследней четверти. Еще четыре месяца и прощай, ненавистная школа, прощай, невыносимый "дом", и здравствуйте, свобода и слава!
   Осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, вырезала рассказ из газеты и надежно спрятала его в старой жестяной коробке из-под конфет. Здесь хранятся немногие дорогие моему сердцу вещицы. Каждая символизирует счастливый и незабываемый момент жизни... Надеюсь, газетной вырезке тут будет не слишком одиноко. Не сомневаюсь, скоро к ней присоединятся и другие.
   Надела перешитое накануне вечером мамино старое платье. Бабушка собиралась его выбросить, но я считаю, если из вещи можно сделать что-то стОящее, то почему бы и не сделать? В общем, под покровом ночи стащила я это платье, лежащее рядом с мусорным ведром, и вот он - новый наряд. Не от Кардена, конечно, но тоже ничего. Надеюсь, бабуська не заметит моей обновки в гардеробе.
   Обычно раньше девяти утра дед с бабкой не отрывают своих костей от продавленного дивана, и потому мне легко удается улизнуть в школу незамеченной. Что изменилось сегодня?
   - Чего крадешься, как мышь? - из кухни недовольно проскрежетал прокуренный старушечий голос.
   Эх, если б эта квартира находилась на первом этаже, а не на пятом, я с удовольствием каждый раз выходила бы из окна.
   - Не хотела никого будить, - тихо и покорно ответила я.
   - А у меня что-то голова разболелась, никак не могу уснуть, - потрясая в воздухе фактически уже пустой бутылкой пива, прохрипела старуха.
   - Надеюсь, вам станет легче, - давно заученным тоном произнесла я, двигаясь к входной двери.
   - А ну, погоди! - приказал мне тот же противный голос, - что это на тебе под пальто? Знакомая тряпка, - бабка с презрением фыркнула мне в спину.
   Под пальто? Которое тоже когда-то принадлежало маме? По телу проходит холодный разряд. Спокойствие. Только спокойствие. Пожилая женщина стоит на пороге кухни в позе "руки в боки". Беда. Ой, беда.
   - Вы же собирались его выбросить, - медленно повернувшись всем корпусом, шепчу в ответ.
   - Что ты там мямлишь?!
   - Я говорю, вы собирались его выбросить.
   - А-а-а, - старуха пристально окинула меня оценивающим взглядом, - ну, неплохо, неплохо. Молодец, теперь и на обновке сэкономить можно, - довольно цокая языком, она вернулась на кухню.
   Да. Кто бы сомневался, что даже в этом бабуля найдет для себя выгоду. Главное правило, которому успела научить меня моя любимая мамочка - "сцепи зубы и улыбайся" - всегда им руководствуюсь, и пока оно меня не подводило, и не важно, что за внешним спокойствием скрывается ураган.
  
   Ярая неприязнь моих одноклассников привела меня пару лет назад на последнюю парту. На "Камчатку", так сказать. Но я ни о чем не жалею. Вообще никогда. В обитании на последнем ряду есть один огромный плюс - весь класс перед тобой как на ладони. Можно с легкостью подмечать "косяки" одноклассников и потом использовать информацию... Против них или нет - решают они сами.
   Меня ненавидят... Меня презирают... Меня боятся... Но истина непреклонна: кто владеет информацией - владеет миром. Если вы думаете, что я всегда мечтала о такой жизни, то ни черта не понимаете.
   Первый урок - математика. Скукотища из всех возможных скукотень. Хотя, нет, погодите, есть ведь еще физика с преподавателем - божьим одуванчиком. Математичка - тетка боевая и отчасти противная. Но не настолько противная и вредная, как биологиня. Так что, не забываем первое правило: "сцепи зубы и улыбайся".
  
   К звонку на первый урок большая часть класса оказалась в сборе. Хоть это и должно вселять надежду, но как-то не вселяет. Теперь грядущие сорок пять минут дверь начнет периодически открываться, и в класс будут развязно вваливаться либо нафуфыренный мажор, либо в прах разукрашенная мажоретка. А училка станет отвлекаться, сбиваться и опять ни черта нового не скажет. И это называется подготовка к экзаменам! Возмутительно.
   Дверь со всхлипом отворилась, и в кабинет робко вошел парень. Стоп! Во-первых, незнакомый. Во-вторых, вошел РОБКО - это не из оперы о моих одноклассниках.
   - Лидия Юрьевна, можно? - смущаясь, поинтересовался незнакомец.
   - О, конечно-конечно, - расплылась в улыбке учительница. - Так, ребята, внимание! - будто и без ее слов все беззастенчиво не пялились на парня, - это ваш новый одноклассник, любите его и жалуйте. Иди, сядь на свободное место, - она махнула рукой в направлении класса.
   И это называется, она его нам представила?! Возмутительно! Даже имени не назвала. Ой-ей. Окинув класс серьезным взглядом, парниша задержал его на мне и решительно направился за мою парту... Будто других последних парт нет и в помине! Тоже мне радость...
  
   - Привет. Александр, - еще сесть не успел, а уже руку протягивает.
   - Татьяна, - вяло ответила я, скептически оглядев нежданного соседа.
   Печально. По ходу, очередной мажор. Ни одного нормального парня в классе... чего там! В школе.
   - Ларина? - усмехнулся парень, отчего на его левой щеке появилась ямочка.
   - А ты - Пушкин? - вскинула я одну бровь.
   Новенький тихо захихикал, чем заставил пятнадцать пар глаз уставиться на нас. Ну вот, только этого мне не хватало.
   - Ларина, потише можно? - воскликнул кто-то с первых парт.
   - О, так ты реально - Ларина? - искренне изумился новичок.
   - Да, старая шутка, - хмыкнула я.
   Тут назидательный голос подала математичка:
   - Не отвлекайте класс, с мальчиками после уроков будете заигрывать.
   У меня от ее слов чуть глаза на парту не рухнули! Что? Я и мальчики? Она что, забыла, кто я? Да со мной за всю жизнь ни одни парень просто так не заговорил - каждому либо списать надо, либо что-нибудь еще.
   - Ты явно не из таких, верно? - тихо поинтересовался сосед.
   - Не из каких?
   - Ну, не из тех, кто с мальчиками тусит.
   Я с сомнением покосилась на новичка. Да он издевается! Его, похоже, вся эта ситуация забавляет. Он чуть ли не давится хохотом. Не понимаю, что тут такого смешного? Самое жуткое, что я вспыхнула - лицо, как переспелый помидор. Какой позор... Я резко отвернулась и решила игнорировать его до конца дней своих в этой школе...
  
   - Слушай, Тань, я тут ничего не знаю, может, покажешь, как до следующего урока добраться? - попросил новичок, как только раздался звонок с урока.
   "Сцепи зубы и улыбайся".
   Уложив учебники и тетради в сумку, я выпрямилась и с самой приветливой из всего арсенала используемых улыбок проговорила:
   - Разумеется, следуй за мной.
   - Классное платье, - презрительно оценила Вика Смирнова, едва мы вошли в кабинет химии, - у бабушки сперла?
   - Вик, ты забыла, что Танька только в сэконд-хэндах отоваривается? - театрально ужаснувшись, подыграла ей Ксюша Полякова, - так что не у бабушки, а у прабабушки.
   Что ж, я привыкла не обращать внимания на детский лепет. Девахи расплылись в заманчивых улыбках при виде парня за моей спиной.
   - Привет, не успели познакомиться, я - Вика...
   - А я - Ксюша...
   - А я - Аня...
   - А я - Марина...
   Боже. Надеюсь, у этого парня есть ангел-хранитель, который придет на помощь в нужный момент и вовремя вытянет беднягу из террариума...
  
   - Хочется верить, ваша химичка еще не наслышана обо мне, - резко опустившись рядом, вздохнул новичок.
   Я во все глаза уставилась на него. Не поняла. "Квартет соблазняшек" остался без обеда? Исподлобья мельком взглянула на девчонок - те всеми силами старались не показать мордахи "в пушку". Аня - самая тупая из этой компании - все еще питала надежду обратить на себя внимание новенького, бесстыдно ухмыляясь и строя глазки.
   - А что, ты взорвал предыдущую школу на уроке химии? - присаживаясь за парту, уточнила я.
   - Можно и так сказать, - признался парень, - мы с другом устроили эксперимент... В принципе, почти никто не пострадал.
   - В смысле, "почти"? - насторожилась я.
   - Ну, дело было после уроков, так что, пострадал только кабинет...
   - И вас исключили?
   - Ну, да, - ответил новичок одновременно с прозвеневшим на урок звонком.
  
   Учительница как всегда опаздывала. Думаю, она делала это специально, чтобы весь класс "подобрался".
   - О, кого я вижу! Какие люди! - громогласно, просто оглушительно, воскликнул ввалившийся в кабинет Димка Сверстников.
   - Диман? - мой сосед по парте торопливо вскочил, чтобы пожать руку, видимо, другу.
   - Какими тебя сюда занесло?
   - Да вот, пришлось перевестись... - начал, было, объяснять новичок.
   - Да нет, я про "Камчатку" с Лариной, - прыснул Сверстников, стрельнув в меня красноречивым взглядом.
   Новенький явно был растерян. Нахмурившись, он мельком глянул на меня, а затем перевел недоуменный взгляд на Сверстникова. Хвала небесам, тут появилась химичка.
   - Ковалев? - с ходу спросила она, - наслышана, наслышана...
  
  
   Правило второе: Всегда держите спину прямо.
  
   К четвертому уроку - а это была литература - появилась вторая Марина нашего класса. Ссутулившись и втянув голову в шею, она, не замечая никого вокруг, тихо прошла к своей парте и села прямо передо мной.
   - Марин, - участливо позвала я, поднимаясь со своего места.
   - Отстань, не хочу тебя знать, - сквозь зубы прорычала девица. - Это ты моим предкам все рассказала?
   - Ты что? - возмутилась я, - конечно, нет. А что случилось?
   - Они прочитали с утра какой-то рассказ в газете, где будто про меня написано, только имена изменены, но они - не идиоты - дважды два сложили и получили... меня со всеми потрохами, - горько усмехнулась одноклассница, - все, теперь я до конца жизни под домашним арестом... и никаких мальчиков.
   Но тут начался урок, и мне пришлось вернуться за свою парту.
  
   Ну да, написала я, как Маринкины родители заставляют дочку учиться и корпеть над учебниками. Наняли кучу репетиторов, чтобы по всем предметам подтянуть. А девчонка по уши влюбилась в одного из своих учителей - молодого студента физфака. Маринка никогда не была склонна к точным наукам, потому для ее предков стало большим откровением столь остервенелое рвение дочери к занятиям физикой. На самом деле совсем не подготовкой к экзаменам они занимались со студентиком. "Залетела", сделала аборт. А родителям навешала лапши, что, мол, на несколько дней весь наш класс куда-то там уезжал. Причем, время было предновогоднее. Они ей даже нужную сумму на "поездку" выдали. По-моему, закопать в землю такой клад информации было бы просто кощунством...
   Каждый выживает, как может. Главное при этом оставаться с прямой спиной и далеко идущими планами. А прогибаться под кого-либо... что ж, можно сделать вид, что прогибаешься, но на самом деле ловко повернуть все себе в пользу.
  
   На доске объявлений вывесили регламент конкурса в честь дня Святого Валентина. Бог мой, это же только через месяц, а уже такой ажиотаж!
   - Правда, что про тебя говорят? - Ковалев нагнал меня на лестнице.
   Остались только дополнительные занятия, которые добрая тетечка по математике проводит бесплатно. Ей, может быть, и делать нечего, но упускать такую возможность нельзя.
   - Про меня много чего говорят, - пробурчала я, не оборачиваясь.
   - Нет, я серьезно, - парень перескочил через несколько ступенек и преградил мне путь.
   - Смотря что говорят, - спокойно проговорила я, крепче сжав учебники в руках, словно они были моим щитом-защитником.
   - Ну... что ты ябедничаешь учителям, когда все решают сбежать с урока, пишешь на некоторых доносы... а про какую-то криминальную историю с одной девахой из класса даже рассказ написала и его опубликовали, - на одном дыхании выдал он.
   Ну, что я тут могу еще добавить? В общем и целом картину он описал достаточно пространно, без подробностей. Любопытно, кто ему на меня досье выложил? Наверняка "квартет соблазняшек" либо Сверстников - они же вроде знакомы. А после того, как в прошлой четверти я облила Димку кипятком, он меня в сто раз сильнее ненавидит. Видимо, больно было, да так ему и надо.
   - Ну? - напомнил о себе новичок.
   - Нет, - приняв решение быть милой и доброй, ответила я со смущенно-рассеянной улыбкой, - на самом деле, я белая и пушистая. Перевожу старушек через дорогу. Помогаю первоклашкам с домашними заданиями. Состою в обществе защиты природы, - сладко проговаривала я, копируя стиль общения с парнями Вики Смирновой, - и вообще, неужели ты не видишь нимб над моей головой? - покрутив пальцем, как бы изображая светящийся обруч, жестко усмехнулась.
   Точка. Парень обрушился в шок. Я решительно двинулась мимо, но, как назло, оступилась, и стопка книг в моих руках рухнула. Черт. И зачем он кинулся мне помогать? Кто его просил?
   - Неужели ты хочешь, чтобы я о тебе плохо думал? - недоуменно спросил Ковалев, протягивая мне учебник.
   Я уже было решила оставить его вопрос без внимания и даже спустилась на несколько ступенек вниз, но потом передумала и повернулась к нему лицом - он все еще стоял посреди лестницы.
   - Мне плевать, что ты обо мне думаешь, - безразлично, но с какими-то горделивыми нотками в голосе отчеканила я и быстро пошла прочь.
   Ну что ж, не все мачо получают то, что кажется им недоступным, а значит и интересным.
  
   Была ли я когда-нибудь склонна к математике? Может быть, может быть... три жизни назад. Нет, я решительно не могу понять, в чем смысл греческих буковок и в чем их преимущество над теми же русскими? Ладно, хоть теперь математичка призналась, что по итогам теста я вполне могу претендовать на твердую "четыре" и даже возможную "пять". Мне нужна твердая "пять". Хорошо, что в запасе перед экзаменами есть еще несколько месяцев.
  
   В относительно приподнятом настроении я брела "домой". Фраза "дом, милый дом" сюда не подходит. Скорее, как говорила одна британская писательница: "наш дом - могила с окнами".
   - Вернулась, наконец-то! - рявкнула с порога бабка.
   Я аж оторопела. В это время дня она обычно спит. Но тут мой взгляд случайно падает на незнакомые мужские "тапки" в прихожей у порога.
   - А что такое? - осторожно осведомилась я.
   - Хахаль к тебе приперся, - прохрипела старуха, делая очередную затяжку, - только смотри! Не шумите, голова разболелась что-то, - заходя в зал, пробурчала она.
   Без лишних вопросов я решительно прошла мимо нее прямиком в свою комнату. Резко открыла дверь и замерла, забыв, как дышать. На моей кровати, как ни в чем не бывало, сидел... Ковалев. Интересно, откуда он узнал, где я живу?
   - Привет, - неуверенно улыбнувшись, произнес он.
   Боже, какой стыд... Мои пенаты явно не были готовы к приему гостей. Скромный бардачок - это еще мягко сказано. Обшарпанные стены, дырявые обои, пыльный потолок... Досоветский письменный стол и жесткий деревянный стул, как для заключенного... Старая скрипучая кровать с местами дырявым и заштопанным полувековой давности покрывалом...
   - Как ты узнал, где я живу? - наконец напряженно поинтересовалась я.
   - У ребят спросил.
   Я продолжала стоять на пороге, как вкопанная. И при этом старалась не смотреть Александру в лицо - не переживу такого позорища.
   - Зачем пришел? - мысленно проваливаясь под землю, спросила я, обращаясь к настольной лампе.
   - Ты записную книжку забыла. Помнишь, когда учебники уронила?
   - Ты ее читал?
   - Конечно, нет, за кого ты меня принимаешь? - возмутился парень. - Я хотел сначала позвонить, но ни у кого нет номера твоего мобильного...
   - У меня его нет, - пояснила я.
   - Номера?
   - Мобильного.
   - Как так?
   Я неопределенно повела плечом. Повисло взаимонеудобное молчание.
   - Пожалуйста, уходи, - первой не выдержала я.
   Уж слишком инородным он смотрелся в моей комнате. На фоне архаичной старины такое пронзительно яркое пятно современности.
   - Ты живешь с бабушкой и дедушкой?
   - Да.
   - А где родители? - не унимался новичок.
   - В Анталии отдыхают, - без запинки, не моргнув и глазом, ответила я.
   - Круто.
   - Да.
   Очередная заминка в диалоге. Но я не могла избавиться от мысли, насколько неуместен Ковалев в моей спальне.
   - Спасибо, что принес, - я потрясла книжкой в руке, - но уходи.
   - Ладно, до завтра, - не стал ни на чем настаивать мой новый одноклассник.
   Правило третье: Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю - не из этой оперы!
  
   - Санек, лови! - Сверстников со всей дури запульнул в Ковалева бейсбольным мячом. - Ну-у-у, растяпа!
   - Прости, мужик, - стушевался парень и отвел глаза в сторону.
   Ну да, ну да. Видела я, когда в школу входила, как на скамейках на первом этаже новенький с Викой развлекался. Скакала и ржала она, сидя на его коленях, как настоящая скаковая лошадь. Выходит, "соблазняшки" не остались без завтрака. Поглотили с потрохами. И почему это парни клюют на легкодоступных девиц с тоннами макияжа по всей физиомордии и ни граммом естественности?
   Не знаю, не могу в толк взять, что же стряслось, когда все пошли переодеваться, да только с боевым кличем подхватил меня Сверстников со своими подпевалами и потащил в пацанячью раздевалку. Естественно, я от неожиданности завизжала. Первая реакция - шок. Затолкали меня внутрь и загородили собою дверь. Вторая реакция - я от "амбре" их раздевалки задохнусь.
   - Боже, вы хотя бы приблизительно знаете, что такое чистые носки? - фыркнула я, морщась и решительно двигаясь к выходу.
   - Э-э-э, нет, переоденься с нами, - прогнусавил Бортников и кинулся к моей футболке.
   Ну, что я могла поделать против шести уродов? Ну, да, ну, отбивалась. Думаете, помогло? Тут зашел Ковалев, смекнул, что к чему и по чем, и через три секунды не без сопротивления его соплеменников по половой принадлежности вывел меня в коридорчик между раздевалками. Футболка была местами растянута, штаны чуть спущены, нижнюю губу жгло. Я прикоснулась к ней и поняла, что она вроде как разбита - да, вот так я сопротивлялась.
   - Возьми, - Ковалев протянул мне платок, и откуда только он у него взялся?
   - Да пошел ты, - бросила я, отнимая пальцы от губы, и развернулась к своей переодевальне.
   В считанные секунды под клич девах переоделась в брюки и рубашку.
   - Не понимаю, зачем было такой визг поднимать, ведь ей это безумно понравилось, обалдеть, - закатывая глаза, ехидно громко прошептала Смирнова своим подпевалам.
   - Еще бы! Столько мальчиков да на нее одну, обзавидуешься, - с явной завистью в голосе подхватила Ксюша, и они все вместе заржали подобно целому табуну.
   А что до остальных? Те предпочитали отмалчиваться до поры до времени. Осторожненькие нашлись. Я запихнула "спортивную форму" в пакет и вышла. Новичок стоял на том же месте.
   - Слушай, мне жаль, что так случилось. Они просто дурачились.
   Он оправдывался за них, что ли? Тоже мне рыцарь в ржавых доспехах выискался!
   - Отвали от меня.
  
   Школьный организатор мероприятий и просто приятная женщина перехватила меня, когда я почти вошла в кабинет русского языка и литературы. Она напомнила про грядущий день Святого Валентина и сообщила, что после уроков будет ждать меня с девчонками (девяти- и десятиклассницами) у себя по этому поводу. Наталья Петровна мне понравилась с ее первого дня работы в нашем лицее пару лет назад. С ней очень хорошо рядом, она честная, добрая, уютная. Относится к нам, как к своим детям... Пожалуй, именно это меня в ней и подкупает. Семейности и уюта очень мне не хватает... в жизни.
   Мадам, заведующая учебными делами, ввалила в класс и сообщила, что учитель русского языка и литературы опоздает из-за приема у врача. Идиоты моего класса - а их большинство - возрадовались беде женщины. Нас попросили не шуметь. По-моему, слишком наивная просьба.
   "Квартет соблазняшек" и несколько парней, среди которых был и Ковалев, приплелись следом. Новичок прошествовал прямо ко мне. Надо же, какой самоуверенный!
   - Ты как? - тихо спросил он. Надо же, еще и участливый.
   - А что со мной должно быть?
   - Да нет, я просто спросил, - замялся парень, - знаешь, просто ты... ну, не похожа на них... вот это их и бесит.
   - Правда?
   - Да, - паренек положил сумку на сидение рядом, но сам продолжал стоять, - ты, ну, добрее что ли, как-то светлее, невиннее... Ты как бы недалекая...
   - Недалекая? - изумилась я, такие дифирамбы и - бац! - "недалекая".
   - Да, то есть, я хотел сказать, что ты не знаешь ничего о них. Не хочешь на контакт, что ли, идти...
   - Ничего о них не знаю? - чуть истерично не рассмеялась я.
   Ковалев молча кивнул. Я решительно отодвинула стул и встала, неотрывно глядя прямо ему в глаза.
   - Я знаю о них куда больше, чем они сами знают о себе, - холодно просветила я своего наивного соседа по парте и усмехнулась в предвкушении...
  
   Нужно знать, когда выкладывать карты на стол... С кого бы начать? Я медленно обвела одноклассников взглядом и двинулась к "соблазняшкам". Аня и Ксюша разместились на парте напротив Вики, которая подобно королеве восседала на стуле, словно на троне, и Марины, что была, по сути, "правой рукой" Смирновой.
   - Привет, - бодро приветствовала я.
   Вообще, в классе царил дружелюбный гам. Одни делились новостями с другими, те с третьими и так далее до бесконечности. В целом-то все выглядело безобидно, гуманно и даже не особо шумно. Легко поправить!
   - Вик, а ты до сих пор спишь со своим двоюродным братом... как его там зовут...? - я сделала вид, что задумалась, пока лицо "королевны" вытягивалось до пола, - Ваня? - с игривой полуулыбкой уточнила я, глядя ей в глаза, - а ты, Марин, так с ним и встречаешься? И каково это - один парень на двоих? - жестко посмеиваясь, участливо поинтересовалась я, переведя взгляд на "правую руку" "королевы", - а вы с ним как - по расписанию? Сегодня одна, завтра другая или у вас почасовое обслуживание?
   Долю секунды обе пребывали в полной прострации, пока Аня с Ксюшей, онемев от изумления, так и застыли с разинутыми ртами. Вот такого они друг о дружке точно не знали. Пять, шесть... И началось: с криком: "Ах ты, гадина!" Марина кинулась на Вику, а Вика вцепилась наманикюренными пальчиками в и без того не слишком густую шевелюру Марины. Инцест - дело тонкое. Правда, Ваня не совсем двоюродный брат "королевны" - так, чистая формальность. Но кого это волнует...
   Я оставила "соблазняшек" с их истерией, перерастающей в рукопашный бой, и перешла к банде Сверстникова - именно того гада, что решил "подшутить" надо мной несколько минут назад в спортзале.
   - Привет, ребятки, - прикинулась я ангелочком и самой невинной простотой, - Диман, - по-свойски обратилась я к однокласснику, - а ты нормалек такой.
   - В смысле? - не понял тот.
   - Ну, Петренко завалил твою младшую сестренку в кровать, а тебе хоть бы что...
   Чисто для справки. Маша - младшая сестра Сверстникова - учится в девятом классе. Брат запрещает ей не то что встречаться, просто разговаривать с парнями. Он в этом деле почему-то страшный моралист, хотя сам меняет девчонок чуть ли не каждую неделю. Машка влюбилась в Костю Петренко, едва они познакомились. Два года малышка терзалась безответной любовью, горевала, плакала мне в плечо. А пару месяцев назад поделилась радостью: оказывается, чувства ее были взаимными. Свой роман, правда, они держали в строгом секрете от посторонних. Пока не случилась беда! В койку он ее свалил и из жизни ее исчез. Она опять в слезы, я, конечно, успокаивала: все временно, никто не застрахован от ошибок, надо выплюнуть, растереть и забыть. Но плакала она тогда долго...
   На самом деле для нас обеих было большим шоком, когда Сверстников одобрил ухаживания Машиного одноклассника (Миши - вот забавно, правда?). И я была искренне рада, что Миша послушал меня и стал проявлять к девчонке знаки внимания... Первая любовь - не первая - красота и прелесть зарождающегося чувства неизменны.
   - Не по-о-о-онял, - протянул Сверстников, всем корпусом поворачиваясь к Петренко, который в это время стоял за его спиной с огромными, как спутниковые тарелки, глазами.
   - О, твой прихвостень держал тебя в неведении? - невинно пролепетала я, будто только что поняв, что наговорила лишнего.
   Плюс открыла еще несколько тайн другим одноклассникам, кто считал себя друзьями, но не делился с другом всем-всем. Казалось бы, пять минут, пара-тройка фраз и - пожалуйста! Крик, гам, бешенство, злоба, корысть, зависть, ненависть, взаимное оплевывание и посылы куда подальше - все лица в своем истинном обличии.
  
   Вернувшись на "Камчатку", я остановилась в метре от огорошенного действом Ковалева. Тот стоял со скрещенными на груди руками и не мог, кажется, пошевелиться. Я встала рядом, сымитировав его позу. Он медленно перевел взгляд на меня. Миллионы вопросов сменяли друг дружку в его округлившихся глазищах... В моих же - чертики плясали румбу. Я вновь повернулась к исступленно орущим одноклассникам. Аня и Ксюша разнимали Вику и Марину, причем у "королевы" явно не хватало прядей на голове. У Петренко была рассечена щека, но и он оказался не промах и вроде бы почти сломал нос Сверстникову. Остальные вели себя более гуманно - если не оттаскивали дерущихся, точнее, делали попытки оттащить, то поливали друг друга не вполне отборным матом...
   - Хочешь устроить хаос? - вопросила я, довольно созерцая созданное собою, и, выдержав паузу, ответила с хищнической ухмылкой, - просто открой немножко правды.
   Разумеется, этим самым "остальным" - безымянным статистам, о которых я даже и упоминать не собираюсь, я наболтала всячину. Но даже если и девяносто процентов из них мне не поверили, то оставшиеся десять все равно запустили коллапс.
   - Откуда...? Как ты узнала о них такие вещи? - сделав ударение на предпоследнее слово, ошеломленно промолвил Ковалев.
   Чтобы спросить, ему пришлось наклониться ко мне, ведь я продолжала стоять в метре от него.
   - У меня свои источники, - честно призналась я.
   - А с тобой опасно общаться.
   Его слова меня по-настоящему рассмешили. Высшего комплимента в жизни не слышала!
   - Конечно, опасно, - прыснув, подтвердила я.
   Жалкие людишки, считающие себя выше других. Они не замечают многого... Например, безликих и безымянных статистов, к коим я не отношусь и никогда не относилась, и не буду - это как пить дать! Но от этих самых статистов иногда есть неплохой толк... Конечно, некоторая информация может быть устаревшей и потерявшей свою пикантность, но кто об этом узнает?
   Правило четвертое: Никогда не забывайте регулярно менять маски.
  
   Зачем стараться быть всем другом? В конечном счете, вы все равно останетесь один на один с самим собой. Так есть ли смысл заводить дружбу и держаться за людей, которые исчезнут из вашей жизни быстрее, чем вы успеете сказать: "мой дорогой друг, как на счет...?!". Лучше изначально определить для себя, чего вы хотите от дружбы. Например, мне нужна информация. Мои источники - мой материал.
   В сегодняшнем свежем выпуске старейшей городской газеты появился мой второй рассказ. Можно поздравить себя с очередным успехом. В редакции похвалили мою точность в описании беспорядка в классе, когда главная героиня явила миру нескольких скелетов из шкафов своих одноклассников...
   Ковалев делит со мной парту уже две недели. И каждый день после уроков прется за мной, типа провожает до дома, хотя я его ни разу не просила ни о чем подобном. Не буду скрывать, здорово видеть без конца вытягивающиеся лица "квартета соблазняшек", когда мы вдвоем выходим из здания школы, и он придерживает мне дверь, пропуская вперед. Чертовски забавно и мило с его стороны!
  
   А тем временем приближался черный день - Святой, чтоб его, Валентин. Регламент с девчонками мы придумали, распечатали и раздали - это помимо того, что он уже и так висел на доске объявлений. И все-таки непонятное чувство неудовлетворенности угнетало меня.
   - Это для тебя, - Ковалев протянул мне подозрительную коробочку.
   Мы сидели в ожидании преподавательницы химии.
   - Что это?
   - Мой подарок тебе, - тушуясь, промямлил сосед по парте.
   Я развернула подарочную упаковку, в которой пряталась сомнительная вещица. Коробочка не предвещала ничего хорошего, особенно изображенный на ней мобильный телефон.
   - Убери это, - твердо и с некоторым отвращением (только не понятно, к чему именно) потребовала я, не удосужившись даже открыть "подарочек".
   - Почему? У тебя же нет мобильника.
   - Потому что он мне не нужен.
   - Голубиная почта лучше? - не унимался парень, в его голосе проскользнули намеки на сарказм.
   - Я не нуждаюсь в жалости, это во-первых, - выходя из себя, отреагировала я, - а во-вторых, понадобится мне мобильник - куплю.
   - Тебе не нравится модель?
   Благо, его отвлек какой-то статист с первых парт, и мне не пришлось отвечать новой ложью. Впрочем, ложь - мое естественное состояние. Правда - слишком личная вещь, она создана только для одного человека - того, кто ее знает. Окружающим же эти знания ни к чему.
  
   - Какая же ты жалкая, - смакуя звук собственного голоса, протянула Вика, появившись за моей спиной в дамской комнате.
   - А где остальных потеряла? - невозмутимо поинтересовалась я, выключая воду в раковине и вытирая руки о старое полотенце.
   - Они снаружи, - небрежно бросила Смирнова, - я долго думала...
   - Открытие, - хмыкнула я.
   - ...и пришла к выводу, что такую правду ты можешь вынести.
   - Серьезно? - развернувшись к ней, я сложила руки на груди.
   - Ага, - подтвердила она, - я ведь твоя самая лучшая подруга.
   - Ага, точно.
   - В общем, Диман с Саней на тебя поспорили.
   Как хорошо, что сзади была раковина, на которую я опиралась спиной. И хорошо, что я умею твердо держать маску.
   - Как интересно, - спокойным и безразличным тоном выдала я.
   - Абсолютно с тобой согласна... знаешь, - блондинка подалась вперед, будто собиралась открыть секрет всей своей жизни, - я думаю, ты молодец, что не отвечаешь на его ухаживания.
   Мое самообладание мерно давало трещину за трещиной. Смирнова еще раз оскалилась и скрылась за дверью. Я словно приросла к месту. Слезы хлынули неожиданно. Испугавшись, я забежала в одну из кабинок и присела на закрытый крышкой унитаз. Крепко зажала рот рукой, чтобы ни звука, ни всхлипа не вылетело. Ни к чему нам свидетели позора.
   Бросила взгляд на наручные часы. Звонок на урок через минуту. Самое время успокоиться. Все будет хорошо. Успокойся. Дыши. Так.
   К моему удивлению, никто в туалет не ломился, поэтому я спокойно подошла к раковине с зеркалом. Беда-а-а. Глаза слегка покраснели. Ничего страшного, если я немного опоздаю. Несколько манипуляций с платком. Все. Теперь все хорошо: никаких следов.
   Направившись к двери, дернула за ручку и обалдела. Не поддается.
   - Эй?! - возмутилась я, исступленно дергая дверь, как больная клаустрофобией.
   Пару минут тщетных попыток никаких результатов не дали. Наконец, послышались голоса. Маша Сверстникова и Полина Попова с шумом что-то вытащили по ту сторону двери и освободили меня. Этим "что-то" оказалась швабра, умело вставленная в дверную ручку.
   - Девчонки, огромное спасибо, - я кинулась обнимать своих спасительниц.
   Они ответили на объятие, но явно пребывали в замешательстве.
   - Что случилось? - спросила Маша, пропуская меня к выходу.
   - Ой, долго объяснять, одноклассницы у меня шутницы, - по-доброму ухмыльнувшись, отмахнулась я.
   - Все, правда, в порядке? - участливо спросила Полина.
   - Девчонки, не волнуйтесь, - бодро и с теплой улыбкой успокаивала я их, - все нормально, просто фокус с дверью не удался. Я ведь реально думала, что смогу их обхитрить и легко выбраться, а они, вон смотри, как сильно швабру запихнули, ни на миллиметр дверь не сдвинулась, - я сокрушенно покачала головой. - Ладно, еще раз спасибо, мне надо бежать.
   Обнявшись с каждой на прощание, я ринулась на урок. Забавно, что Сверстников, после того как все узнал, ничего сестре не сделал, даже словом, как я поняла, не обмолвился. Зато намял бока Петренко, что, в принципе, тоже неплохо.
  
   Хвала небесам, подойдя быстрым шагом к кабинету, я услышала шум и поняла, что математички по какой-то причине еще нет. Смело и как ни в чем не бывало зашла в класс и преспокойно продефилировала к своей парте.
   Ковалев в это время стоял у парты Сверстникова. Взглядом указала ему на нашу. Он незамедлительно подошел. Я слегка отвела его в сторону, ближе к книжным стеллажам и взяла быка за...
   - Позволю меня при всех поцеловать, но выигрыш делим пополам, - по-деловому прошептала я.
   С полминуты парень смотрел на меня в недоумении, и я уже начала сомневаться в правдивости слов главной "соблазняшки". Но тут понимание появилось на его лице... это мне совсем не понравилось. Я, как круглая идиотка, надеялась на положительный исход. В любом случае, что бы там не случилось, а выгоду найти придется... даже минимальную.
   - Вообще-то, там нужно больше, чем поцелуи, - личина доброго и милого парниши моментально спала, остались расчет и голая жажда наживы. Эххх!
   - Тогда... - я сделала вид, что страшно увлечена очисткой его пиджака от пылинки на лацкане, - ты проиграл, - спокойно сообщила я, пристально глянув ему в глаза, и вернулась к парте, на которую плюхнула сумку.
   В класс влетела запыхавшаяся учительница. Я подхватила сумку и пересела за последнюю парту первого ряда. Сидеть с этим... нет уж, увольте!
  
   - Мама сказала, если я закончу этот год на "пятерки", мы поедем в Египет, - поделилась Полина Попова, когда мы после уроков собрались в кабинете у Натальи Петровны.
   - И в чем проблема? - живо откликнулась Маша Сверстникова.
   - Ну-у-у, - протянула Полина, - у меня по физике четверка выходит, не знаю, как быть... Ничего не успеваю. Еще этот день Святого Валентина.
   - Не волнуйся, Поль, я поговорю с твоей учительницей... - успокоила Наталья Петровна, перегрызая нитку зубами, так и не найдя ножницы, - пусть даст тебе дополнительное задание. Ты же его выполнишь?
   - Д-да, - неуверенно ответила девятиклассница, - конечно.
   - Вот и договорились, - удовлетворенно произнесла женщина, - а ты чего притихла? - обратилась она ко мне.
   - Нет, все нормально.
   И тут увидела свое отражение в стеклянных створках шкафов и выпрямилась. Второе правило - всегда держать спину прямо. Чье-то мимолетное предательство не может потрясти меня настолько, чтобы я жалела себя, сложив ручки. Нет. Безнаказанным никто не останется.
   - Ой! - вскрикнула Маша, уколов палец иголкой.
   Ее вскрик вернул меня к реальности.
   - Как дела с Мишей? - полюбопытствовала я.
   - Замечательно, - слегка зарумянившись, подружка мгновенно забыла об уколотом пальце и расплылась в счастливой улыбке, - никогда не думала, что он такой классный!
   - Да-а? А с виду тихоня, - недоверчиво протянула молчавшая до этого восьмиклассница - Оксана Смирнова - родная младшая сестра Вики.
   - Нет, Таня оказалась права - Мишка потрясающий, - восхищенно вздохнула Маша, - спасибо тебе, - поблагодарила она меня.
   - Да не за что, - смутившись, я опустила глаза на свое шитье.
   Что же мы делали? Шили наряды девятиклассницам, точнее, перешивали, через неделю они где-то там выступают. Танцовщицы. Я тоже когда-то входила в школьную группу по танцам, но потом бросила. Отошла от жизни, что ли... А теперь постепенно возвращаюсь.
   - Танюша у нас скромница, - засмеялась Наталья Петровна, - дорогая, да у тебя чутье на амурные дела. Ты - отличная сваха.
   Три девчонки горячо согласились с ней. Маша с Мишей, Полина с Женей, Оксана с Кириллом. Парни на вид скромные, тихие, но на самом деле - самые верные, добрые и честные. Плюс ко всему, благодаря Маше я теперь все-все знаю о ее братце. Полина ходит в музыкальную школу в один класс с младшим братом Марины (моя одноклассница, но не та, что из "соблазняшек"). Женя - племянник директора нашей школы. Оксана - как я уже сказала, младшая сестра "королевны". Кирилл - любимый внук ректора института, в который я собираюсь поступать. И наиболее сейчас важное - старший брат Миши учится в той самой школе, из которой выгнали Ковалева. Пора задействовать парнишку.
  
   Мальчишки присоединились к нам спустя час. Процесс пошел значительно быстрее. К тому же ребята обладали хорошим чувством юмора. И - нет. Я не чувствовала себя лишней.
   - Кто будет ведущим на дне Святого Валентина? - вдруг спросил Женя.
   - Конечно, Таня, - не задумываясь, ответила Маша.
   - Другие кандидатуры и не рассматриваются, - улыбнулась Наталья Петровна.
   - Да нет, если кто-то хочет, то я не против, - тут же откликнулась я.
   - Нет, это твой день, - уверенно произнесла Полина.
   Остальные в знак согласия активно закивали головами. Я по-доброму усмехнулась. Какие они все-таки милые.
   - А кто будет вторым ведущим? - опять поинтересовался Женя.
   - Не знаю, - я безразлично пожала плечами, - кто есть на примете?
   - Может, Саня Ковалев? - предложил Миша.
   - Почему он? - не давая никому раскрыть рта, я вскинула непроизвольно подбородок вверх.
   У Натальи Петровны зазвонил мобильный телефон, она долгое мгновение изучала номер, светящийся на экране. В конце концов, извинилась перед нами и вышла.
   - Ну... он вроде нормальный парень.
   - Твой брат с ним дружит?
   - Дружил, когда они вместе учились...
   - И что случилось?
   - Да, кстати, почему он к нам перешел? - присоединилась к расспросам Оксана.
   - Они со своим дружком чуть кабинет химии не взорвали, но там и до этого косяки были... - видно, совсем не рад, что рот открыл, таков уж этот скромняга.
   - Какие? - живо поинтересовалась Маша.
   Теперь уже никто, кроме Полины с Кириллом, не занимался шитьем, все глазели на Мишу.
   - Вроде поговаривали, что он с каким-то там другом на наркоту подсел и даже драг-диллером был...
   - Он продавал наркотики? - ошеломленно воскликнула Маша.
   - Да, причем прямо в школе. Родители побоялись огласки, заплатили директору за молчание, а его самого отправили в лечебницу...
   - А когда он вышел, то пошел прямиком в нашу школу, - договорила за него пораженная Сверстникова.
   - Да уж, и такого мудака ты предлагаешь Тане в напарники, - хмыкнул Кирилл, не отрывая глаз от иголки с ниткой в руках.
   Мы дружно посмеялись, но я сделала "пометки на полях". Даже лично общаться с братом Миши не пришлось. Хорошо, что парнишка так осведомлен. Все складывается лучше некуда.
  
   Правило пятое: Не говорите "гоп!", не оседлав лошадь.
  
   Прошедшей ночью я спала спокойнее обычного. Сон снился цветной - редкость в последние годы - и достаточно светлый, добрый. При пробуждении настроение было приподнятым.
   Пока умывалась, возродила в памяти все детали вчерашнего разговора в каморке Натальи Петровны. Я всегда знала: всему свое время. Благо, это самое время на моей стороне.
   - Как дела на наркофронте? - весело полюбопытствовала я, рухнув на стул рядом с Ковалевым.
   Парень почти минуту нахмурено сверлил меня взглядом, который я смело держала беззаботной улыбкой. Потом ужас и опаска пробились наружу. Он побледнел и уже точно не мог вернуться к списыванию домашней работы по математике, что будет только через два урока.
   - Откуда ты знаешь? - одними губами спросил он.
   Больше ничего в его каменном лице не выдавало движения.
   - Птички напели.
   - Кто еще знает?
   А я думала, белее стать невозможно. Да. Страх - великая вещь. Особенно, страх перед неизвестностью.
   - Неужели ты думаешь, что я тот человек, на которого так легко можно поспорить? - в отличие от него я отлично контролировала свое лицо, - кстати, когда это случилось? - как бы невзначай поинтересовалась я.
   - После того как я сел с тобой за одну парту, - помедлив, угрюмо признался он и, еще раз помедлив, добавил. - И уже после того, как я побывал у тебя дома.
   - Ты помнишь вырванные волосы и сломанные носы пару недель назад? - невинно полюбопытствовала я, парень медленно и опасливо кивнул, - это были цветочки.
   Наши лица находились в миллиметре друг от друга. Я точно знаю, что с доброй, хорошей улыбкой и жесткими, ледяными глазами производила нужное впечатление. Да, я знала, как себя контролировать и вести вообще. А вот бедняга явно пребывал в прострации...
   Ковалев, повернув голову, посмотрел в спину чему-то ржущему в окружении компании прихвостней Сверстникову.
   - Не волнуйся, он свое тоже получит, - с блуждающей усмешкой на устах успокоила я паренька.
   - Зачем? - только и смог выдохнуть сосед по парте.
   - Ну, - я сделала вид, что размышляю над его вопросом, - чтобы вы знали, детский сад в нашем возрасте... - опять задумалась, каждая пауза делала его нервы напряженнее, - наказуем.
   Физичка закончила перекличку и перешла к инструктажу перед очередной лабораторной. Я целиком повернулась и села за парту как положено, а не полубоком к учителю и доске, как обычно сидят многие мои одноклассники. Парень, сидящий рядом, будто сто кило слизняков проглотил. По крайней мере, лицо его выражало именно это.
   - Но что ты можешь ему сделать? - прошептал он мне на ухо, когда до звонка оставалось пару минут.
   - Знаешь, сама об этом размышляю, - театрально вздохнула я, - столько вариантов, - интригующе усмехнулась. - Пожалуй, больше всего подойдет тот случай, когда неизвестный парень приперся в школу пьяным и обматерил молодую практикантку по истории и даже попытался с ней заигрывать. Хорошо, что его приятель быстро сообразил, чем все это пахнет, и позвонил Димкиному старшему брату. Тот мгновенно примчался, потому что горе-братишка накануне не ночевал дома и родители за него сильно волновались. Практикантке тогда заткнули рот хорошей денежной компенсацией, а его одноклассников настоятельно попросили хранить молчание. Ведь мы один коллектив, одна целостная и дружная команда, - рассказывала я, даже звонок успел прозвенеть, гоня нас с урока на перемену, - разумеется, родителям так до сих пор ничего неизвестно.
   - И? - нетерпеливо выдохнул Ковалев.
   - Думаю, директору будет интересно узнать, кто именно был тот парень, - засовывая вещи с парты в сумку, чуть ли не пропела я и встала.
   - А со мной... как? - сквозь зубы спросил он.
   - Надо подумать, - подарив ему ангельскую улыбку, я двинулась к выходу.
   - Не делай этого! - отчаянно крикнул новичок вслед.
  
   Я вышла из кабинета, не обернувшись. На самом деле, аудиенции с директором школы я попросила еще до начала уроков. Она внимательно меня выслушала и, пытаясь не выдавать своего шока, позвонила родителям Сверстникова. Вообще-то, его предки были в разводе. Маша жила с мамой и отчимом в одной части города, а Диман с отцом и мачехой - в другой. Их старший брат - Андрей - жил сам по себе, он уже большенький и более чем самостоятельный, ему целых двадцать шесть лет и у него свой фитнес-центр, пользующийся у горожан диким успехом. Доступные цены, улыбчивый персонал и внешний вид уверенного в себе человека помогли старшенькому добиться высот.
   Так что меры по одному виновнику позорного пари уже приняты. Второму я даю шанс. Договориться со Сверстниковым все равно маловероятно.
   - Послушай, - потребовал Ковалев, цепко схватив меня за локоть и резко развернув к себе.
   Хорошо, что я хожу в сапогах на сплошной подошве, а то бы точно ноги от такого разворота переломала.
   - Я перевелся сюда, чтобы изменить свою жизнь, избавиться от прошлого, начать все с белого листа.
   О, в гневе он прекрасен. Никто ему это не говорил?
   - Нет, милый, ты перевелся сюда, потому что у тебя выбора не было, - спокойно (что бесило его еще сильнее) произнесла я, - а чтобы избавиться от прошлого, можно просто стукнуться обо что-нибудь головой.
   Простите, но от одного его вида хотелось смеяться, и я еле сдерживалась. Он так жалок, фи.
   - Ты-то уж точно обо что-то стукнулась.
   - Пойми, я никому не желаю зла, - примирительно прошептала я и уточнила. - И никогда не желала.
   Но нас прервали. Причем грубо.
   - Ах, вот она где, тварь! - рявкнул Сверстников, мчавшийся по коридору, как бешенный буйвол, - ты, стерва, сдала меня?!
   - Ты перестанешь заплевывать мое лицо, если скажу "нет"?
   - Да я тебя урою, - в самое лицо пригрозил мне Сверстников.
   - Надо полагать, отец еще ничего не знает, - я стойко хранила невозмутимость.
   Лицо старшего брата Маши стало из алого пунцовым, как одна большая переспевшая вишня.
   - Могу поговорить с твоей мамой, и он точно не узнает, - спокойно продолжала я, - только от тебя зависит твое будущее.
   - И что взамен? - борясь с самим собой, напряженно спросил "буйвол".
   - Моя неприкосновенность, - не задумываясь, ответила я, - но малейшее неверное движение и...
   - По рукам, - одноклассник протянул руку.
   - Отмажь меня от физручки, - пожимая в ответ, почти что велела я ему.
   Сверстников коротко кивнул. Я уже, было, двинулась в путь.
   - А как ты собираешься все уладить? - поджав хвост, полюбопытствовал Диман.
   - Это мои проблемы, - через плечо бросила я, - да, кстати, - я застыла, повернувшись к Ковалеву, - с тобой еще не закончено, - и одарила его своей самой очаровательной улыбкой.
  
   Машина мама мне всегда нравилась. Очень милая женщина, спокойная, добрая - типичная мамаша-наседка, и в этом был ее плюс. Безмерная любовь к сыновьям - минус. Папы все-таки должны любить и холить дочек, но строго воспитывать сыновей. Мамы должны с любовью, терпением и пониманием относиться к дочкам, но чуть тверже к сыновьям, чтобы те выросли нормальными членами общества, а не закоренелыми уродами (здесь два острых камня, которые желательно обходить - от обилия безумной любви вырастает законченный эгоист, от слишком жесткого режима - увы, маньяк).
   Мне везло относительно того, что ко мне мадам всегда была хорошо расположена. Мы дружно и спокойно попили чай. Я выложила ей часть истории, остальное слегка приукрасила либо отсекла за ненужностью.
   Когда вернулась в школу к третьему уроку, дело было улажено. Но я же могла пустить его и в обратный ход, и "друзья мои" это знали, поджидая меня у входа в кабинет информатики.
   Все-таки, диктофон - великая вещь! Что бы я без него делала - даже не представляю. Запомните, дорогие, всегда используйте для подстраховки эту чудо-вещицу, иначе делу может быть пшик!
   - Ну, как? - накинулся с расспросами нетерпеливый Сверстников.
   - Все на мази, можешь позвонить своему отцу и...
   - И спросить, когда он меня подвесит? - раздраженно перебил Диман.
   - Нет, - твердо ответила я, - спросить, как у него дела, и убедиться, что вздергивание тебе не грозит... - мое спокойствие внушало доверие, а может, и нет, подумав, про себя усмехнулась и добавила, - по крайней мере, сегодня.
   Горе-алкаш поспешил проверить услышанное. Ковалев стоял тут же и пристально буравил меня взглядом.
   - Думаешь, такой взгляд может меня испугать?
   - Нет, пытаюсь понять, кто ты...
   - ...и с чем меня едят? - весело подхватила я.
  
   Правило шестое: Не берите кактус голыми руками, если боитесь уколоться.
  
   До половины четвертого утра соседи сверху были абсолютно уверены, что нашему дому нравится музыка тюремных сидельцев. Я промолчу о том, что мои умненькие дед с бабкой ночевали в этот день у своих друзей в другой части города. Обычно я наслаждалась ночевкой в одиночку с чувством довольной хозяйки. Но тут...! Просто ад...
   Тщетно я ворочалась с бока на бок, кровать от этого уютнее не стала. Подушка с торчащими отовсюду перьями враждебно колола несчастную голову.
   До официального подъема оставалось два с половиной часа. Шансов уснуть - ноль. Что ж, раз так, то и я в долгу не останусь...
   Я честно пыталась пробиться сквозь гигагерцы омерзительных звуков, но впустую. Я стучала и пинала дверь, звонила в звонок. Причем, вместе со мной на лестничной площадке находились и другие соседи любителей "уникальной" музыки.
   Часы говорили: "пять утра, вставай и действуй". Не могу не прислушаться к их мольбе.
   Встала. Умылась. Сверху ни звука. Переоделась во все черное. Тишина. Сделала пару бутербродиков, сжевала, запив чаем. В кладовке отыскала ящик с инструментами деда, выудила кусачки. Заранее приготовила школьную сумку и оставила ее в прихожей.
   Бесшумно вышла из квартиры. Поднялась на этаж выше. Заглянула в короб со счетчиками. Интересно, какой их? Проследила провода от каждого счетчика, а так как они были подписаны номерами квартир, с легкостью вычислила злодеев. Три белых провода. Раз. Два. Три. От каждого отрезала по куску разной длины. Закрыла короб. Вернулась домой.
   Кусачки положила на законное место. Провода спрятала в сумку. Надо не забыть их выбросить.
   Дело сделано. Авось, сегодня ночь будет спокойной. По крайней мере, пригодной для сна.
  
   Школьное время - самое незабываемое. Во-первых, тут вы проводите десять лет, как минимум, хотя, нет, некоторые только восемь. Как бы то ни было, а продержаться десять лет - подвиг, достойный Геракла. Правда, я не уверена, что полубог смог бы вынести все тяготы жизни русских школяров. В любом случае, школа - своеобразный мир... Мир, который можно сотворить самому.
   Сама не знаю, на кой меня занесло в столовую, все равно же редко тут питаюсь. С другой стороны, чай за пятьдесят копеек лишним не бывает. За одним из столов расселись мои однокласснички, среди оных был и Ковалев, прогулявший первые три урока. Смирнова сидела на его коленях. Опять. А он нынче смелее, чем вчера. Исправить легко, да лень пока. Пусть бдительность его притупится окончательно и тогда - бац! - от она... неожиданность! С другой стороны, ожидание казни намного страшнее самой казни... так что, можно и голову не ломать - на кой мне лишние проблемы?
   - Эй, Ларина! - окликнул Сверстников, - иди к нам.
   Перепутал. Я в недоумении оглядела всю компанию и пошла дальше. Сверстников нетерпеливо прогнал какого-то одинокого парня в паре столиков от основной массы, схватил меня за локоть и силой посадил рядом.
   - Поговорить надо, - переместив хватку, крепко держал за запястье, словно я убежать могла.
   - Может, отпустишь? - предложила я не самым довольным тоном, - не волнуйся, не сбегу.
   Парень нехотя отпустил запястье. Чудо, что я не расплескала чай, который держала в другой руке.
   - Как дела? - из-за тридевять земель начал он.
   - Ближе к делу.
   Пока одноклассник собирался с мыслями, я успела выпить почти весь свой чай, хотя чаем назвать это пойло трудно. Диман бродил взглядом по помещению, будто из какого-нибудь угла могла появиться гениальная идея.
   - После твоего разговора с моей мамой, - наконец, тяжело вздохнув, начал Сверстников, - мама решила, что раз ты так рьяно меня защищаешь, значит, мы с тобой встречаемся...
   - Она думает, я твоя девушка?
   - Вот именно, - без особого энтузиазма подтвердил он и на одном дыхании выложил, - и хочет, чтобы ты сегодня с нами поужинала.
   Помню, помню, Маша рассказывала, что по выходным эти товарищи меняются местами. Диман живет с мамой, а Маша - с папой.
   - А при чем тут я?
   - Не хочу маму разочаровывать...
   - Ты сказал ей, что мы реально пара?
   - А что я должен был делать? - в отчаянии воскликнул Сверстников, чем привлек внимание тех, кто еще не пялился на нас во все глаза.
   - Ну, не знаю, - протянула я, задумавшись о возможных вариантах.
   - В общем, выручай, - Сверстников резко подался вперед, - это всего на один вечер.
   Славная мысль мелькнула в моей голове и взорвалась фейерверком озарения.
   - Ты никогда не приводил девушек домой, - вслух озвучила я.
   Диман смущенно кивнул головой в знак согласия.
   - Только к отцу и то, когда его нет дома, - признался он.
   Да уж, могу себе представить "послужной список" школьного донжуана. И этот сердцеед теперь просит меня, ничем не примечательную девушку, один вечер притворяться перед его мамой, будто я его подружка. Интересная картинка складывается.
   То ли от того, что вид у Сверстникова был слишком жалкий, то ли от того, что мама у него была чертовски мила или же потому, что вечер был свободный... как многие вечера до него, я согласилась на сию авантюру. Диман решил прикинуться джентльменом и отвести меня от точки А - мое жилье - до точки Б - жилье его мамы.
  
   Сидя в своей комнате и готовясь к грядущему, я примеряла возможные маски на вечер - любезность, учтивость, внимательность, добропорядочность, благочестие, наивность, святая простота, ангельская улыбка и влюбленные глазки, кокетство... Мое последнее платье - то, что я переделала из старого маминого - еще сохло после стирки. Пришлось поскрести по сусекам, чтобы найти маленькое черное платье. Скромнее вы даже на монашке не увидите. Сие творение рук человеческих когда-то в шестидесятых с гордостью носила моя бабушка по маминой линии. То была женщина с уникальным чувством стиля. Я рада, что мне достались многие ее наряды... Строго, чопорно, но безумно элегантно.
   До дома его мамы мы шествовали молча. В тишине. Но не сказать, чтобы она была какой-то напряженной.
   Вдруг вспомнилось, как много-много лет назад, когда нам с Димкой было по девять, а Маше едва стукнуло восемь, мы часто тусовались вместе. Наши мамы поддерживали между собой дружеские отношения, соответственно, дружили и мы. Но потом. Все изменилось.
   - Привет, как спалось? - Сверстников нагнал меня буквально на ступеньках школы.
   - Отлично, - послав ему благодарную улыбку, я прошла в дверь, которую он придержал, и затем вошел следом.
   - Еще раз спасибо... - начал он, но не закончил, так как его грубо перебили.
   - Не может быть... - шокировано протянула Вика Смирнова, стоявшая посреди вестибюля школы прямо напротив главного входа. - Не может это быть правдой! - с неприкрытым презрением промямлила она, переводя взгляд с недоумевающей меня на менее сконфуженного Сверстникова.
  
   Так. Тут нажмем на "паузу" и вспомним, что было вчера вечером после того, как Димка зашел за мной и сопроводил до дома своей мамы... Там нас ожидал вкуснейший ужин из всех, что я когда-либо пробовала в своей жизни. Примечательно, что мама его все приготовила сама, не используя полуфабрикаты или что-то в этом роде. На мой предвзятый взгляд, вечер удался. И судя по тому, какие комплименты расточал Сверстников, пока провожал меня обратно до дома, ему ужин тоже пришелся по душе. Про его счастливую маму и вовсе сказать нечего - ее сверкающие глаза говорили все сами. А отчим - так вообще один сплошной сборник анекдотов! Наверное, он хотел нас ими убить.
   Теперь. Смело можем возвратиться в субботнее утро. Разгневанная - да, быстро же она от шока, разочарования и отчаяния перешла к более воинственному виду - глава "соблазняшек" попеременно пыталась пригвоздить взглядом меня и Димана.
   - Что не может быть правдой? - невинным голоском полюбопытствовала я, снимая пальто, от которого почему-то мне помог избавиться Сверстников и даже сам повесил его в гардеробе рядом со свой курткой.
   - Моя мама вчера разговаривала с мамой Димана, - неохотно пустилась в объяснения Смирнова, - его - была просто в восторге, что он наконец-то "посерьезнел" и стал встречаться с... тобой. - Все-таки удержаться от гримаски ей не удалось.
   Что ж, соглашаясь на маленький спектакль перед одним человеком, всегда нужно предусматривать гала-шоу перед толпой.
   - Ох, милая, - прикинувшись дико сочувствующей ей старушкой, проговорила я, - не волнуйся, через недельку он снова станет твоим...
   - Идем? - в это мгновение объект нашего взаимного на сей день интереса вернулся из гардеробной и с деловым видом вырвал из моих рук сумку.
   - К-конечно.
   Мы шли по лестнице, когда я буквально приперла Димана к стенке.
   - Что это сейчас такое было? - требовательно прошипела я.
   - Что? - невинно переспросил одноклассник. - Моя мама в хороших отношениях с матерью Смирновой.
   - Я о другом, - всеми силами сдерживаясь, процедила я, - твое поведение...
   - Что - мое поведение?
   - Я тебя умоляю... - закатив глаза, выдохнула я и пошла дальше.
   Разумеется, он двинулся следом. Я дошла в кабинете до своей парты и, к всеобщему обалдеванию, сей странный субъект уселся рядом со мной. Даже Ковалев, сидевший напротив, пребывал в ставшей типичной для него прострации.
   - Потерпи всего несколько дней, - тихо-тихо попросил новый сосед по парте.
   - Думаешь, твою маму устроит пара дней? - гневно просипела я.
   Нет, все же, о чем я думала, когда соглашалась? Точно не знала, под чем подписываюсь.
   - Я что-нибудь придумаю, - заверил Сверстников, правда, мне кажется, ему эта мантра самому намного нужнее.
   Самое дорогое и мучительное, чем может обладать человек - память. Люди часто жалуются и плачут, мечтают или хотят избавиться от прошлого, забыть те или иные моменты своей жизни. А я вот думаю, что каждая деталь прошлого самоценна и делает нас такими, какие мы есть. Глупо предполагать, что, избавившись от пяти минут позора, можно стать лучше или чище. Дудки. Если вы уберете из памяти тот или этот эпизод, то не будете знать, что это такое и как с ним бороться, какие уроки извлекать и на какие грабли повесить таблички "дважды не наступаемо". Итак, я призываю: запоминайте, откладывайте в дальние ящики, запечатлевайте на мысленной пленке каждую прожитую секундочку. Потому что, если жизнь и вправду сон, то прожить сей сон нужно так, чтобы по пробуждении не было мучительно стыдно. Или жалко, на худой конец.
  
   До дня Святого, что б его, Валентина осталась неделя. Я не паникую и не пребываю в прострации, как некоторые, чьи имена не стоят упоминания. Меня волнуют вещи полюбопытнее. Например, тот малюсенький факт, что по прошествии "счастливых отношений" Сверстников не стремился на меня "забить" и даже подарил мне браслет...
   - Это что - клеймо? - брезгливо воскликнула я, резко отдернув руку, когда он уже собрался надеть его мне на руку, - специально даришь девушкам, чтобы случайно не попасться на одну и ту же дважды?
   Мой выпад его озадачил. Видать, парниша еще ни разу в жизни не задумывался над тем, что дарит своим фавориткам. Наверное, несколько лет назад он сразу оптом скупил тысячу миловидных браслетиков и теперь по мере необходимости пристраивает их. Правда, тут нужно сделать оговорку - я не его фаворитка. Существенная разница, вам так не кажется?
   - Не проще сразу на лоб ставить печать - "опробовано"?
   Мы сидели за последней партой. В классе стоял невыносимый гвалт, зато нас никто не слышал. Я вдруг так отчетливо увидела картинку - наша школа, по коридорам туда-сюда бродят толпы девушек от пятнадцати до семнадцати лет с ярко-красными отштампованными на весь лоб надписями, а "мой кавалер" сидит у входа в школу и ставит им эти самые печати. Боже, мое видение было настолько отчетливым, что ни заговори мой сосед по парте, я бы закричала от столь красочного наваждения.
   - Ладно, Тань, я понял, - процедил Сверстников, - успокойся.
   Как вы думаете, что случилось на следующий день? Сцена полностью повторяется. Только на этот раз в руках моего фиктивного благоверного появляется длинный белоснежный футляр с золотистыми завитушками на крышке, внутри которого извивается тонкая серебряная цепочка, чьим апогеем служит шоколадно-черная жемчужинка. Скромно, но элегантно. На секунду я потеряла дар речи.
   - Совсем другое дело.
   - Я рад, что тебе понравилось, - довольно откликнулся Сверстников.
   - Неужели ты сам выбирал?
   - Да, - он гордо кивнул головой.
   - Под-ви-иг, - изумленно протянула я, крутя жемчужинку пальцами.
   Знаете, когда мне в последний раз делали такой подарок? Дайте подумать... никогда! Это прецедент.
   Правило седьмое: Догрызайтесь до истины, даже если она рьяно ускользает.
  
   День "Зет" настал. Разряженные девчонки, наодеколоненные парни, размалеванные лица, задушенные надежды. Стихи и проза, драма и комедия. Синее, зеленое, красное, черное. Старомодное и последний визг. Кошмар, что творится вокруг! Тихий хаос. Заметьте, созданный не мною.
   Участников основного действа (состоится оно после уроков в актовом зале) для последних приготовлений отпустили с уроков. Мой праздничный прикид - моя потаенная гордость, дожидался своего звездного часа в шкафу Натальи Петровны. Я скопила небольшую сумму и купила это скромное нежно-бежевое шифоновое платьице до колен с шелковой подкладкой. Маша принесла мне свои бежевые лакированные лодочки на маленьком каблучке. Волосы я собрала в пучок на макушке и несколько прядей выпустила в свободное падение. Никаких украшений, только подаренный Сверстниковым кулон.
   - Ты будешь красивее самих участниц, - по-матерински оценила Наталья Петровна с утра, когда я принесла ей на хранение платье.
   Как жаль, что доступ в ее кабинет не контролируется. Впрочем, и без следствия понятно, кто мог сотворить эту гадость. Слишком довольные лица. Все случилось за полчаса до начала мероприятия. Я пришла переодеться, и выяснилось, что посреди моего нового платья расползлось темное пятно от чая. Мой наряд был неисправимо загублен. Помимо меня, в кабинете присутствовал "квартет соблазняшек" - весело хихикал и щебетал.
   - О, какое недоразумение! - театрально ужасалась Смирнова, отставляя недопитую чашку с чаем в сторону.
   Подавить обиду сразу не удалось. Слезы готовы были вырваться в любой момент. Нет-нет, нельзя допустить, чтобы меня видели в таком состоянии. Я пулей выскочила вон под дружный смех. Детский сад, нулевая группа, кто кому в подгузник написал.
  
   - Что случилось, Танюш? - участливо поинтересовалась Наталья Петрова.
   Я продолжала судорожно сжимать в руках убитое платье и молча показала женщине пятно.
   - Какой ужас! - воскликнула она, - как же это тебя угораздило?
   Ну, вот, теперь я буду еще плакать и из-за обиды на нее. Но я лишь безмолвно пожала плечами.
   - Ну, ничего, не расстраивайся, сейчас что-нибудь придумаем.
   Точнее, придумаю. Так. Успокойся. Проглоти слезы и думай... думай... Не зря же ты - главный креативщик! Задумка молнией пронзила мой мозг. Ага! - меняемся полами! Я - в мужском смокинге, который на мне буквально висит. На Мишке - именно друг Маши стал моим соведущим - мамино красное платье. Выглядели мы юморно, но все оценили фишку.
  
   Смирнова едва ли могла сдержать досаду, когда действо началось, и мы предстали в таком виде. Сама она была в василькового цвета атласном платьице и синих босоножках на двенадцатисантиметровых шпильках. Жираф. Что ж, дорогуша, решила, что безнаказанно можешь гадить? Нутром чую, отличным материалом попахивает.
   Одним из конкурсов в общей программе был заявлен танец. Маша со своим партнером-статистом станцевали румбу или ча-ча-ча - не разбираюсь, но было зажигательно. Другие наперебой хвастались танго, вальсом или твистом. Смирнова должна была станцевать перед Ковалевым (да, именно этот хмырь был ее партнером, не удивляйтесь) восточный танец. Жаль, что не с кинжалом, а то я бы нашла ему применение. Свой танец "королевна" заканчивала тем, что усаживалась на стул и эффектно откидывалась на спинку, соблазнительно закинув нога на ногу - не очень-то по-восточному, но кому какое дело?
   Стул появлялся на сцене ближе к концу номера. Вика отплясала, и вот он - завершающий аккорд - ее страстное падение на злосчастный стул. Шквал подкупленных аплодисментов. Звезда встает, дабы раскланяться перед обожающей ее публикой, и тут все звуки прорывает, как бы каламбурно не прозвучало, треск ткани - не желал стульчик так просто расставаться с пятой точкой "королевны". Разумеется, пришлось немного помочь, но кто заметит на дне мусорного ведра пустой тюбик клея "Момент"?
   Позор. Неловкость, неуверенность, страшный стыд и дикое замешательство - палитра лица Виктории Смирной, мисс "Голый зад тысячелетия". Кто ж знал, что моментальный клей не только моментальный, но и цепкий, как цемент?
   Злорадствовала ли я? Да, черт побери! И была бы круглой лгуньей, если бы ответом было "нет". Безусловно, вместе с остальными я участливо предложила свою помощь, но тут перед вами я ведь могу быть и откровенной, не так ли? Вам ведь можно доверять?
   День, надо заметить, удался. Два испорченных платья, одна "подпаленная" пятая точка и три ручья слез - зависти, горести и позора - я в это число не вхожу, так как и не плакала вовсе.
   Говорят, месть - блюдо холодное и несъедобное. Опровергаю оба суждения. Во-первых, горячая кровь бурлит в венах от адреналина и все от понимания факта вендетты. Во-вторых, а кто вас просит ее есть?
  
   Мама Сверстниковых присутствовала на школьном мероприятии и никак не могла нарадоваться победе Маши и ее кавалера. А еще она была счастлива видеть нас вместе с Димой. И она не преминула снова позвать меня на ужин. Разве я могла ей отказать? Да.
   По правде говоря (для начала, никогда не верьте человеку, если он говорит что-то наподобие "честно говоря" или "по правде сказать" - что бы он ни сказал, все будет выдумкой), я несколько устала от наших недоотношений со Сверстниковым. Его маман мне нравилась, с его сестрой я дружила, но вот он сам меня пугал и настораживал. Законченный донжуан - чего от него ждать?
   Хуже всего, что роль "счастливой парочки" нам приходилось играть не только в школе, но и за ее пределами. Бедняга регулярно провожал меня до дома после уроков и до школы по утрам. Иногда нас можно было случайно встретить в каком-нибудь магазинчике, гуляющих за ручки и смеющихся. В прошлом у нас осталось много точек пересечения. И именно из-за этих точек мы и смеялись, предаваясь воспоминаниям давно ушедших дней.
   Неделя давно прошла, и меня волновал тот факт, что дольше этого срока он еще ни с кем не встречался. Не то что бы я горела желанием стать исключением, но, знаете ли, девять дней - тоже еще тот рекорд. Потому настало время раскрывать карты.
   - Серьезно, пари все еще в силе? - мы шли из школы, уставшие от суматохи, произошедшей из-за платья, приклеенного кем-то к стулу.
   - Какое пари?
   - Я серьезно.
   - Я тоже. Какое пари?
   - Пари между тобой и Ковалевым, - вздохнув, пояснила я.
   Брови Димана сосредоточено сошлись на переносице. В таком глубоко задумчивом состоянии мы дошли до моего подъезда.
   - Нет, я все-таки не могу вспомнить, чтобы спорил с Саней в последнее время.
   - Ну, а не в последнее? Как на счет того, когда он только появился в нашем классе? - легко не сдается наш добрый...
   Задумавшись на долю секунды, Сверстников отрицательно замотал головой из стороны в сторону.
   - Нет, не помню, - решительно выдал он и пропустил меня в кабину лифта.
   - Ну-у, - протянула я, - ладно.
   Две недели - срок не маленький. Ужасающий. Смирнова с каждым днем злилась все сильнее и сильнее. Сверстников рядом со мной на каждом уроке, не покидает меня даже во время переменок. Удивительно просто, сколько тем у нас нашлось для разговоров. Да, не скрою, с ним всегда было весело, но тень его мамы преследует меня повсюду.
   Пожалуй, настало время посмотреть правде в глаза. Если бы я не заварила что-то неприятное, то мне бы и не пришлось это разваривать в глазах мамы Сверстникова. И она бы тогда не решила, что "Боже, как это мило! Какая у тебя прекрасная девушка!", и нам бы не пришлось притворяться. А вот теперь, правда-матка, держись! Я по ходу влюбляюсь в ловеласа... Что со мной станет, когда в один момент, решив, что с мамы хватит положительных эмоций, он бросит меня и вернется к обычному ритму жизни?
   Мы никогда не говорили с ним о любви. Наши отношения чистой воды фарс. Однако я все чаще ловлю себя на мысли, что начинаю верить в этот фарс. Сверстников знал, когда нужно быть любезным и незаменимым...
   - Ау, ты где? - помахав рукой у меня перед носом, спросил объект моих дум.
   - Я здесь.
   Наша любимая химичка, как всегда, опаздывала. Одноклассники занимались кто чем, а внимание Димана было приковано ко мне, что напрягало. Я почувствовала, будто стою на краю Ниагарского водопада в минус пятьдесят градусов по Цельсию, еще чуть-чуть и сорвусь вниз. Да, четкая картинка, яркое воображение.
   - Думаю, нам надо поговорить.
   - Ладно, только сначала пообещай, что сегодня поужинаешь у нас, - перебив меня, затараторил он, - мама специально для тебя решила сделать "Тирамису", который не делала уже лет пять. Поверь, тебе стоит его попробовать. Он у нее изумителен, - поцеловав кончики пальцев, поделился парень, - Машка с Мишкой тоже будут... - и, подумав, сконфуженно добавил, - у них вроде как юбилей.
   - Конечно, я буду.
   - А о чем ты хотела поговорить? - спустя мгновение вспомнил он.
   - Ни о чем, - мгновенно солгала я, и он это понял каким-то своим способом.
   - Ну, а если честно?
  
   Сверстников не соврал. Ужин был великолепный. Его мама решила соединить две даты - юбилей у Миши с Машей и две недели у нас с Диманом. Для последнего это был рекорд, так что ему смело можно вручать премию "С одной девушкой дольше недели!".
   Я представляю: огромный концертный зал, наполненный тысячами зевак, с нетерпением ожидающих появления того самого парня, который дольше недели находится в официальных отношениях с одной и той же девушкой. По обе стороны кулис в эффектных позах застывают высокие модели в бикини - с букетами цветов в руках и поцелуйчиками на устах. Сверстников величественно поднимается по ступенькам на авансцену. На нем смокинг, делающий его совсем взрослым. Парень дарит всем направо и налево свою лучезарную улыбку и приветственно машет рукой... Через месяц он выпустит книгу под названием - "Отношения дольше семи дней - как этого добиться?" - которая будет пользоваться невероятным успехом и продаваться бешенным тиражом...
   - Думаю, мы пойдем, - кашлянув, произнес Миша.
   Черт. В последнее время я слишком часто витаю в облаках. А между тем, у меня, похоже, назрел небольшой творческий кризис: за время наших со Сверстниковым "отношений" я написала в газету только один раз - тот самый случай со Смирновой и ее "подпаленной" пятой точкой и этого было крайне мало... по крайней мере, для меня.
   Правило восьмое: Помните! У каждой медали две стороны, но одна может ударить сильнее.
  
   С утра нигде вблизи верного принца не наблюдалось. Что ж, я изначально готовила себя к этому дню. Иллюзии имеют привычку рассыпаться на мириады частиц. Однако я была самОй наивностью... по-настоящему мои иллюзии разбились, когда я вошла в школу, а этот кобель, смеясь, обменивался поцелуйчиками со Смирновой. Измена равна предательству. А что я говорю о предателях? На виселицу изменника! И дело обжалованию не подлежит!
   Я спокойно, будто бы даже и не заметила, прошла к лестнице, поднялась на второй этаж, чьи стены пестрели оранжевыми полосками, и вошла в кабинет математики. Класс был наполовину пуст, многие еще торчали внизу, в фойе, и наверняка созерцали, как "мой молодой человек" милуется с другой. Я спокойно села за парту, за которой сидела уже несколько лет, пока в нашей жизни не появился Ковалев. Парень удивился моему повторному соседству.
   - Привет, - неуверенно поздоровался он, - к чему такая честь?
   - Ты, кажется, мне задолжал.
   - А ты ничего не забываешь, - безнадежно хмыкнул он.
   - Верно, - подарила ему одну из самых дружелюбных (по котировке три из пяти) улыбок и выложила все необходимое для урока на стол.
   Совместно с "квартетом соблазняшек" в кабинет за минуту до звонка ввалил и Сверстников. Он быстро уловил изменения.
   - Не объяснишь? - тихо спросил Ковалев, не сводя глаз с посуровевшего в мгновение ока Димана.
   - Нет, - бесстрастно ответила я.
   - Так я и думал.
   Сверстников прошел к парте и остановился слева от меня. Медленно положил сумку на стол, за которым мы вместе сидели некоторое время назад, и развернулся к нам. Я упрямо смотрела в пространство перед собой.
   - Тань, ты парты не перепутала?
   Ноль реакции. Для меня его больше нет. Маска глухоты и немоты... И слепоты. Что за манера - перед носом руками махать? Отвратительно.
   Диман молча сгреб в охапку мои школьные принадлежности - учебник, тетрадь, ручку, карандаш и линейку - и переместил все это на свой стол.
   - Смотри, мои вещи по воздуху перемещаются! - театрально восхитилась я, толкнув Ковалева в бок.
   Затем встала и с тем же безжизненным лицом вернула все на место.
   - Таня! - настойчиво обратился Сверстников, не отдавая мне учебник.
   Он реально хочет пробуравить меня взглядом или мне только кажется? Что ж, не из того металла я сделана, дорогуша, так что можешь бросить попытки просверлить меня насквозь.
   - Я с предателями не вожусь, - презрительно прошипела я.
   Как по мановению волшебной палочки, руки парня ослабли, и я заполучила свой учебник обратно.
   Поражаюсь его выдержке - целый урок он сидел смирно. Но едва прозвенел звонок, как подлетел ко мне, цепко схватив за запястья.
   - Эй! - возмутилась я.
   - Сегодня ужин, если помнишь, у нас юбилей - месяц, - яростно зашипел Сверстников, чем меня удивил.
   Нет, не тон был его удивителен, а память. Месяц... Бог мой, а как все начиналось.
   - Что ж, у тебя появился реальный повод сообщить маме о фарсе, который был перед нею разыгран.
   - Если помнишь, я не один играл.
   - Да, но мне-то плевать на ее реакцию.
   - Пожалуйста, - поджав хвост, взмолился Сверстников, - еще не время. Я вообще не понимаю, чего ты взъелась?
   - Ты сегодня со Смирновой целовался.
   - И что? У нас с тобой отношения фиктивные, кажется.
   - Вот и скажи об этом своей мамочке сегодня за ужином, когда меня не будет.
   Было жестоко обидно. Да - фиктивные отношения, да - чистая показуха. Но, черт подери, иногда все казалось таким реальным. Нет, доверять нельзя никому. Возьмите, к примеру, меня. Для достижения цели я готова пойти по головам, как бы печально это ни было. Но у меня нет связей, богатых родителей или содержателей. Следовательно, нужно самой все добывать. Способы получения желательно легальные, но можно и не совсем законные, лишь бы не просочилось раньше времени. Жизнь - жестокая вещь, нужно уметь барахтаться, а то получите масло с лягушкой.
   - Есть одно условие, - плюхнувшись рядом со Сверстниковым, с ходу заговорила я.
   - Какое?
   - Сегодня за ужином ты - сама тишь и гладь.
   - Хорошо.
   Урок биологии начался. Отлично. Меры приняты. На перемене я поймала Машку и попросила у нее все досье на старшего брата. На другого старшего брата. Теперь я знаю все - от первого прорезавшегося зуба до имени последней подружки. Хорошо еще, что старшенький не такой ловелас, как мой фиктивный дружок.
   А еще попросила Машу пригласить Андрея на сегодняшний ужин у ее мамы.
   Смешнее всего было наблюдать за притихшим Ковалевым, ведь он не знал, чего я потребую. Странно. Он, должно быть, думал, что это я заставила Сверстникова играть роль влюбленного молодого человека. Очень часто корова бьет льва по лбу сильнее, чем он может ее укусить. Таким образом, делаем вывод - любой хищник может стать жертвой.
   Ох, как это невоспитанно. Мама Сверстниковых просто с ума сходила от беспокойства. Я сидела за столом напротив Андрея, а Димочки все еще не было. Зато у меня был целый час, чтобы пообщаться со старшеньким. Он - душка, просто прелесть. А я - сама невинность и простота - этот образ всегда подкупает и склоняет людей на нужную вам сторону, поверьте.
   Сверстников опоздал. Подозреваю, что несчастный полчаса ожидал моего появления, наконец, поднялся, позвонил, и его послали к чертям. Тогда он, понурив голову, вернулся домой и обнаружил меня, смеющуюся над историями его старшего брата. Был всего один момент, когда я показала свое истинное отношение к Диману. Он обходил стол, чтобы сесть рядом со мной. На долю секунды я обратила свой взор к нему. Взгляд, полный презрения, но вот я моргнула, и снова беззаботная улыбка засияла искренностью.
   - Ты - молодец, - уходя, проговорил Андрей.
   Мы стояли с ним у выхода. Их мама и Маша занимались грязной посудой. Я тоже собиралась им помочь, но сперва должна была проводить гостя. Где был в это время Диман, понятия не имею.
   - Спасибо.
   - Нет, я серьезно. То, через что пришлось пройти тебе, не каждый выдержит, да еще в таком раннем возрасте, - не унимался Андрей, - конечно, у тебя полно друзей, - я невольно улыбнулась такому наблюдению, - но вот моя визитка - звони в любое время и по любому поводу.
   Я ошеломленно приняла карточку. Черт, а я и не ожидала, что все случится так быстро.
   - Спасибо большое, - приходя в себя, поблагодарила я, - совершенно по любому?
   - Да, - просто ответил молодой человек, - ну, звони, увидимся...
   - А что если повод уже появился?
   Андрей замер на пороге и изумленно обернулся ко мне лицом.
   - Оперативно, - по-доброму усмехнулся он, - какая проблема?
   - Я бы не хотела говорить о ней сейчас, - замялась я, бросив взгляд в сторону кухни.
   - А, понимаю, - кивнул старшенький, - может, тогда встретимся завтра?
   - Отличная идея.
   Мы чмокнулись в щечки на прощание, и он ушел. Дверь слева, что вела в объединенный санузел, отворилась, на пороге стоял багровый от злости Диман. Пожалуй, его взгляд а-ля разъяренный буйвол должен был смутить меня или, на худой конец, испугать. Но даже если и случилось что-нибудь из двух вариантов, внешне я и глазом не моргнула. Одарила его своей загадочной ухмылкой и проплыла в гостиную, где помогла Маше с последними бокалами. И заодно шепотом попросила задержать братца, чтобы я смогла спокойно улизнуть. Объяснила все просто - в каждой паре бывают конфликтные моменты. А еще с тяжким вздохом пожалела, что Димка не обладает и миллионной долей очарования Андрея. Разумеется, я слукавила - Диман умел очаровывать не меньше брата.
   Вечер провожал меня теплым почти весенним ветром, шуршанием машин, подмигиванием окон разномастных многоэтажек. Знаете, бывают такие эпизоды в жизни, когда чувствуешь, словно все впереди будет хорошо. Просто так. Ничего не делайте, все будет отлично. Вот вы оступились и, подняв голову, видите перед собой чародея с волшебной палочкой. Сказка становится реальностью без вашего настойчивого вмешательства...
   Но вот вы входите в ненавистную квартиру. Прокрадываетесь в свою комнату, будучи замеченной, и понимаете, что волшебство возможно только в вашем воспаленном мозгу. Ничего просто так не приходит. Все нужно подталкивать, само не поплывет. А иногда нужно и кого-то толкнуть...
  
   - Долго собираешься от меня бегать? - Сверстников грубо схватил меня за руку и дернул в свою сторону.
   Черт, а ведь и вправду, как только я вошла в спортзал и заметила его, дала деру в другую сторону.
   - Не понимаю, о чем ты.
   - Что такое ты вчера устроила с моим братом? При всех - там же мама моя была! - негодовал он, - а ты так откровенно с ним флиртовала...
   - Что?! - возмутилась я, - флиртовала? Ты нормальный?
   - Ой, будто бы не так все было.
   - А ты ревнуешь.
   - Не спрашивай ерунды.
   Бедняга, он не знает, что такое ревность. Ведь обычно из-за него девочки "кошачьи бои" устраивают, а не наоборот.
   - Я не спрашиваю, а констатирую факт.
   - Ерунда.
   - Позволь мне тебе кое-что напомнить, - встав в боевую позу "руки в боки", решительно заговорила я, - у нас с тобой фиктивные отношения, значит, вне поля зрения твоей мамы я могу быть с кем угодно, где угодно и когда угодно. Думаю, вчера утром ты был со мной солидарен.
   - О чем ты?
   - О поцелуйчиках со Смирновой.
   - Я всего лишь доказывал ей, что не нахожусь у тебя под каблуком.
   - Как мило.
   Тут-то парниша и понял, что сказал правду.
   - Только зачем ей что-то доказывать? - не унималась я. - Разве у нас не фиктивные отношения?
   Секунда и мое лицо в его ладонях. Другая, и я уже ни черта не понимаю. Тепло, мокро. Он настойчив, но я, как камень, замерла и не отвечаю. Однако отчетливо слышу, как тишина повесилась в шумном спортзале. О, ну, конечно, все уставились на нас. Наверняка впервые видят, как меня кто-то целует... Впрочем, я тоже "вижу" такое впервые.
   - Что ты делаешь? - сквозь зубы спросила я.
   - Делаю наши отношения настоящими.
   Учительница, наконец, не выдержав, деликатно кашлянула так, что стены затряслись, и напомнила - выяснять отношения мы можем где угодно, но только после ее урока. Парень отпустил шокированную меня. Что я должна была испытывать и правильно ли чувствовала то, что чувствовала? Все еще не веря в произошедшее, я прикоснулась к губам и подбородку всеми пятью пальцами левой руки.
   Тем не менее, Сверстников оставался злющим хуже некуда и весь урок метал молнии и срывался на ничего не понимающих товарищах.
   - Ты согласна? - подкараулив меня на выходе из раздевалки, потребовал он.
   - Зачем?
   - Ну, ты первая девушка, с которой я встречаюсь месяц.
   - И это повод? - не унималась я, мечты о тайной многолетней любви таяли на глазах.
   - Это повод задуматься.
   Он стоял, небрежно прислонившись к стене, скрестив руки на груди, рюкзак на левом плече. Брови на переносице, все лицо - суровый камень, слепо несущийся навстречу опасностям. Но могу ли я быть опасностью? Могу ли я быть проблемой? Занозой в одном месте так точно... Можно ли меня всерьез полюбить или все это только спор? В своей жизни я сделала столько всего, что рамки черного и белого давно размылись. Я почти не вижу разницы между плохим и хорошим. Или вижу, но предпочитаю не обращать внимания. Почему? Черт его знает.
   - Ладно, - наконец, согласилась я и прошла мимо него.
   Правило девятое: Если вам кажется, что вы ничего не видите, откройте глаза.
  
   Как бы то ни было, а вечером я сходила с Андреем в кино. После чего мы посидели в кафешке. Я наболтала ему о непримиримых проблемах между Диманом и мною. Честно рассказала о том, что отношения наши фиктивные, совсем забыв упомянуть о желании младшенького братца сделать все настоящим. Андрей сидел в шоке. Я убедительно его попросила ничего никому не говорить и даже заставила поклясться на кружке каппуччино.
   Не удержавшись, я рассказала ему и про злосчастное пари. И тут же, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась. Чертовски приятно иногда открыться человеку и все-все ему рассказать... С души словно несколько Килиманджаро рухнуло.
  
   И вот с таким чувством легкости и спокойствия я проснулась утром в воскресенье. Я не звонила Андрею вчера, и мы не встречались. Однако после такого сна я задумалась - а надо ли мне пока это? И, во-вторых, мне просто было неоткуда да и не с чего ему звонить.
   Так. Нужно настроиться. Во-первых, что случилось вечером? Моя голова готова превратиться в гранату без чеки. Так, так. Сверстников уговорил меня пойти с ним на день рождения его друга. На квартире не было взрослых, и старшеклассники отрывались по полной программе. Дальше... Дальше в меня вливалось бесчисленное количество литров алкоголя, смешивались градусы и дозировки. Какой ужас... Утреннее похмелье - просто ад! Особенно, если просыпаешься не в привычной жесткой кровати.
   Рядом со мной храпела деваха с ярко-розовыми волосами, и какой-то чудик с зелеными лохмами обнимал ее, прижимаясь к стенке. Теперь хотя бы понятно, от чьего храпа я проснулась.
   Смотрим дальше. Комната - скорей всего, спальня именинника, а то не было бы здесь того, что есть - кишела странными людьми в невероятной одежде - смесь кожи и кружев, цвета самые невероятные - от кислотно-желтого до классического черного. На мне самой - мужская рубашка, застегнутая почти по горло, а ниже - мои же черные леггинсы. Так, а где же моя серая водолазка, в которой я сюда пришла? А-а-а, точно. Кого-то на нее стошнило и... кто-то одолжил мне свою рубашку.
   Боже, ну и хаос же здесь!
   - Привет, - Диман широко мне улыбнулся, когда я вошла на кухню.
   Я все еще пыталась восстановить в уме события прошлого вечера, но в некоторых местах зияли огроменные дыры.
   - Смотри, - Сверстников все понял по моему откровенно непонимающему выражению лица, - чел в углу - Никита, это его хата, вчера был его день рождения.
   - А я спала в объятиях неоновой девки и ее парня, - проворчала я, с радостью принимая кружку горячего кофе с молоком.
   - Погоди, выпей сначала это, - выхватил напиток из рук и вручил кувшин с сомнительной жидкостью.
   - Это что - утренний ритуал?
   - В похмельное утро - да.
   - Что-то я не вижу у тебя похмелья.
   - А у меня иммунитет.
   Странно, мне вдруг подумалось, я так давно и долго хотела чего-то серьезного, но в настоящий момент поведение Сверстникова меня смешило и забавляло. Он проявлял заботу, мило улыбался и подбадривал, успокаивал, чтобы я не волновалась. Но вдруг он просто притворяется? Уверенности нет и никогда не будет... Доверия нет.
   Отрывки вчерашних музыкальных дорожек вспыхивали в памяти и смешивались с дружным гвалтом окружающей безымянной массовки. Дымящиеся сигареты, бутылочки с пивом и прочей градусной фигней, звяканье бокалов, стаканов и другого стекла. Смесь запахов и цветов.
   - А где ты спал?
   - Рядом, встал незадолго до тебя.
   - А чья на мне рубашка?
   - Кажется... - Диман задумался, пристально разглядывая меня с ног до головы, - моя... и тебе придется ею воспользоваться, потому что твою водолазку убили в прах.
   - Как это мило, - с полным отсутствием энтузиазма откликнулась я.
  
   Я вернулась домой в надежде не быть замеченной. Эх, жизнь меня так ничему и не научила. Мимо бабки даже микробы бесшумно не пройдут - все услышит.
   - Где шарилась? - раздался грубый прокуренный голос из зала.
   - Нигде.
   - Не ври! - рявкнул тот же голос, - по мужикам шаталась? Такая же, как мать.
   Я стояла посреди коридора в зареве утреннего солнца, попадающего сюда через окна кухни. Глаза закрыла, дышать старалась ровно, нужно оставаться спокойной и не поддаваться на провокацию.
   - Предупреждала я сыночка, но нет, она - шалава - околдовала его, еще и тебя черт знает от кого родила, - ворчала старуха, - если бы не она - падла - он бы и не запил... Сгубила его, тварь, - чертыхалась бабка.
   Знаю, дед был там, рядом с ней, и либо спал, либо тупо молчал. Несколько слезинок скатились из-под моих зажмуренных глаз. Чтобы не наделать глупостей, я сжала руки в кулаки с такой силой, что ногти до крови врезались в кожу. Я многое помню - унижения, угрозы, иногда и побои... Я помню, что было до этого... Счастливое раннее детство, волнительное начало школьного возраста и беспробудное пьянство отца. И виной тому была вовсе не моя мама, а его собственные родители - законченные алкоголики. Пьяным он всегда приходил в бешенство от любого звука. Мама считала позорным постоянно скрываться от него в больницах и не могла оставлять меня один на один с таким чудовищем.
   - А каким он был хорошим мальчиком, ты помнишь?
   А я помню, каким он был ревнивцем и бездельником. Как мама тянула на себе нас троих.
   - Это шалава его погубила.
   Мое горло сжал спазм. Тысячи гитарных струн лопнули одновременно. Любому терпению приходит конец. Даже удав не всю жизнь будет поджидать кролика.
   - Это он ее убил! Он! Он! Он! - прокричала я в зал, и, схватив швабру, что стояла тут же в коридоре, запихнула ее в ручки дверей, тем самым заблокировав их.
   - Что ты сказала?! - голос, полный презрения и негодования, взвился чуть ли не до фальцета.
   Бабка по возможной скорости вскочила с дивана, который не преминул оповестить об этом весь дом своим жалобным скрипом, и принялась ломиться в двери. Зная ее силу, я не могла тупо стоять и смотреть, чем все закончится.
   Быстро вбежала в свою комнату. Да, я помню, как в детстве пряталась под одеяло, наивно полагая, что так меня не найдут. И помню, как в тот страшный вечер мама затолкала меня сюда, бросила на кровать, выдохнув свое главное правило, скорее для себя, чем для меня - "сцепи зубы и улыбайся" (вообще-то, некоторых улыбка бесит сильнее, чем ее отсутствие) - и выскочила в коридор, прикрыв собою дверь моей спальни. В тот день я случайно сломала его часы, а он за это сломал мне руку, угрожая прибить насмерть. Мама услышала крики, но, кажется, не увидела моего перелома, просто решила, что он меня ударил. Она меня защищала... Она меня любила... А он лишил меня ее, получил за убийство срок, и его самого потом зарезали в тюремной потасовке - это было божье возмездие, о котором я так молилась.
   Черт, у меня нет чемодана. Что же делать? Куда сложить вещи? Так, так, успокойся, забудь обо всем, абстрагируйся... Есть пакеты. Отлично. Сложу все туда. А что, собственно, "все"? Шмоток у меня не так уж и много. Пара старых, как мир, футболок, спортивная форма, брюки, парочка стиранных-перестиранных платьев, тетради да учебники. Вот и весь, так сказать, гардероб - остальное из одежды и так на мне... А как же быть с коробкой, где хранятся мои газетные вырезки и "милые сердцу вещички"? Забрать или... оставить?
   Швабра храбро держала оборону. Секунду я прощалась с этой квартирой, оставляя всех скелетов в ней на веки вечные, и стремительно выбежала на улицу. Замечательно, но как быть теперь? Отличное воскресенье, нечего сказать. Погода превосходная, солнышко припекает. И я, как полная идиотка, с несчастным видом и манатками в помятых пакетах.
   Ничего не оставалось, кроме как позвонить Андрею. Настала очередь для более интересного вопроса - как это сделать?
   Идти к Сверстниковым я не могла. Не знаю почему, но желанием не горела. Не чувствовала безопасность. К тому же, мне ближе дойти до Полины Поповой. Да, я ее разбудила, плохой я человек. Тем не менее, позвонить смогла без лишних угрызений совести.
   Самый старший брат Маши прикатил куда надо спустя пятнадцать минут. Удивленно окинул меня взглядом и помог устроиться на заднем пассажирском сидении. Стекла окон задних дверей его "Вольво" затонированы, а передние и лобовое стекло - нет. Потому лишней еще одну меру предосторожности я не посчитала.
   - Что случилось? - едва заведя автомобиль, поинтересовался Андрей.
   Ну, дорогой, ты сам спросил... Я выложила решительно все: последние адские недели, месяцы, годы, жуткое обращение со мной, смерть родителей, алкоголизм и жестокость деда и бабки. Да, безусловно, его восхитила моя выдержка. А кого б не восхитила? Я же безумно обрадовалась его поддержке и помощи.
   По правде сказать, я бы никогда не решилась уйти из дома, не появись в моей "тихой" жизни старшенький Сверстников и не предложи свои услуги по любому поводу. Заметьте, сама я его ни к чему не склоняла. Я лишь направляла его предложения в нужное русло.
   Правило десятое: Честь и долг - все слова из звуков.
  
   Как вы думаете, сколько живет любовь? Один французский писатель прямо в заголовке своей книги заявил - "три года!". Большеватый будет срок, вам так не кажется? Или же, наоборот, слишком короткий...
   Я как раз размышляла о превратностях любви и ее продолжительности, когда в нескольких метрах от авто, за которым я моментально спряталась, остановилась машина, и на свет Божий не без чьей-то помощи вывалилась Вика Смирнова. Деваха сладко прощебетала своему водителю слова вечной любви и пожелание совместных ближайших выходных, отправила пару жеманных воздушных "чмоки-чмоки" и попорхала в сторону нашего учебного заведения. Интересно. По ее тону и словечкам - уменьшительным "усипулечкам" можно на полном основании утверждать, что говорила она со своим возлюбленным или, по крайней мере, покровителем. Однако, когда иномарка проехала мимо меня, за рулем отчетливо проглядывался мужчина лет тридцати пяти - не меньше! Шок! Да, именно шок я и испытала... Но, знаете ли, я была бы не я, если бы не зафиксировала сию любопытную картинку в своем мозгу с возможностью ее дальнейшей эксплуатации...
   Как жаль, что долго ждать не пришлось. Смирнова в своем стиле. У ее сестры Оксаны язык без костного мозга - это стопроцентно. Как только Маша узнала, что я временно перекантовываюсь у ее старшего брата, она тут же пропела пикантную информацию всем своим дражайшим подружкам... Катастрофа. Хорошо, хоть Диман пока ничего не знает. Да и Машка бы не знала, не зайди она в неурочный час к старшенькому и не обнаружь меня там у плиты... в домашнем халате! Конфузная ситуация, где выходом могла быть только истина... которую я лично просто ненавижу. Забавно, правда? Это я-то! Ярая защитница правды и справедливости - ненавижу то, за что борюсь. Думаю, здесь конфликт в моей эгоистичности - я считаю, что обязана все про всех знать, но не обязываю себя говорить людям правду, правду и ничего, кроме правды. Это идиотизм. Идиотизм, на который я иду осознанно и, как видите, признаю это. И, знаете, что еще я могу добавить? Если чувствуете странный зуд внутри - не обманывайтесь! Это не совесть, а просто несварение.
  
   Смирнова старшая, то бишь сама "Ее Высочество", подкарауливала меня у входа в школу. И едва нога моя ступила в священное место, как цепкие пальчики с наманикюренными коготками ухватили меня за локоть и оттащили в сторону.
   - Ну, ты экстрималка! - с ходу объявила Вика.
   - Благодарю, - иронично откликнулась я, ничуть не испугавшись ее переспевших щек и дешевых искр из глазниц.
   - Я всегда предполагала, что ты панелью закончишь, но даже представить не могла, что так рано!
   - Заинтриговала, - театрально вздохнув, я приняла смиренный вид, - я вся внимание.
   - А как Диман относится к тому, что ты живешь у его братца?
   Ну, дамы и господа присяжные, я никогда не сомневалась, что когда человек рождается, Бог может его пропустить и забыть дать мозги... или хотя бы ниточку, чтоб глаза с ушами держала.
   - О, Боже, нет! - испугалась я, - только не вздумай говорить ему, он... он... - я всхлипнула, - не переживет этого!
   - Знаю, - довольная собой, оповестила деваха, улыбнувшись по-змеиному, - так что ты у меня на крючке.
   - Да, - покорно согласилась я, потупив взор, затем словно где-то внутри тысяча дьяволят встрепенулись и прибыли из самих шаманских краев с дикими танцами, я медленно перевела взгляд с пола на "Королеву всех Королев", и моя улыбка не предвещала ничего хорошего, - однако, боюсь, твой крючочек слабоват будет. У меня есть новость посвежее.
   - Какая? - мгновенно насторожилась блондинка.
   - Один престарелый господин на "Тойоте" белого цвета, с ароматической елочкой на зеркале заднего вида и тремя цветными подушками сзади - могу даже цвета назвать: оранжевый, синий и зеленый - подвозящий кого-то до школы, - на одном дыхании выдала я. - Каково?
   Вся кровь отлила от лица "королевны", губы, ставшие белее школьного мела, на секунду задрожали, глаза наполнились ужасом. Что ж, я всегда знала, что хорошая память и орлиное зрение только на руку. Не хотите себе проблем - будьте осторожны, милы и воспитаны. Хотите их создать кому-то? Все в ваших руках! Не играйте честно, даже если все козыри у вас на руках. Какая победа слаще? Пожалуй, та, где вы неплохо попотели, но другие - в миллионы раз больше.
   Я молча смотрела на изменения в ее мимике и, кажется, даже слышала, как скрипели запыленные шестеренки в черепной коробке "Ее Высочества".
   - Предлагаю компромисс, - наконец, выдохнула она.
   - Какой?
   - Ты молчишь о том, что видела, и я ничего не скажу Димке.
   - Идет, - я протянула руку для скрепления договора.
   Блондинка облегченно вздохнула, и краски вернулись к ее мордахе. И вот пока она отправилась встречать друзей и беззаботно щебетать со своей свитой, я кинулась в кабинет, где, к моему немалому удивлению, уже находилось несколько человек. За последней партой первого ряда сидел Сверстников и со сдвинутыми на переносице бровями листал книгу.
   - Доброе утро, - весело приветствовала я, рухнув рядом.
   - Утро, - хмуро констатировал он, - не уверен, что доброе.
   На долю секунды я застыла и приняла позу, которую обычно принимает притаившийся тигр, боясь быть обнаруженным навязчивыми туристами на сафари.
   - Что случилось? - ровным голосом поинтересовалась я.
   - Литераторша меня сегодня точно спросит... - тяжело вздохнув, выдал мой бледнолицый друг.
   - А ты не готов?
   Диман сокрушенно покачал головой.
   - Не успел - сначала тренировка, потом туса у одного чела, вернулся домой просто никаким.
   - Ладно, не трясись, - с улыбкой подбодрила я, - сегодня я буду твоим ангелом-хранителем.
   - Это как?
   - Увидишь. Очень просто, - уверенно проговорила я и многозначительно выдохнула, - но...
   - Что-то нужно взамен?
   Смышленый мальчик, молодец.
   - Ты должен, нет, просто обязан нормально и спокойно отреагировать на то, что я тебе скажу...
   - Ну и? Давай, не томи.
   - Я живу у твоего брата, - с деланным безразличием сказала я, рассматривая ногти своей левой руки - вот гадость, кажется, безымянный надо подпилить, что-то он не ровный.
   - И давно? - после минутного замешательства сухо проскрипел Диман.
   - Два месяца, - подняв к нему лицо, спокойно ответила я.
   - Сколько?
   - Кажется, раньше ты на слух не жаловался, - прокомментировала я его реакцию, слегка пожурив, - и обещал вести себя хорошо.
   - Да, но... - захлебываясь и прерывисто дыша, лепетал мой визави. - Это!
   Однако мне дословно неизвестно, сколько именно смысла и уж тем более значения он собирался вложить в свое слово.
   - Почему я не знал этого раньше?
   - Потому что я ничего тебе не говорила.
   - За кого ты меня принимаешь? Скажи честно, - потребовал он.
   - А за кого должна? Твой вопрос из разряда "вопросов с подвохом"?
   - Не виляй! - рявкнул Сверстников, и несколько пар глаз пробежались по нашим лицам.
   - Не привлекай лишнего внимания, - теряя железное терпение, прошипела я.
   - Что у тебя с ним?
   - Ничего, - ошеломленная его фантазией или ее полным отсутствием, уверенно произнесла я, - ничего, о чем мог подумать твой извращенный мозг.
   В кабинет ввалили "соблазняшки" с остатками моих одноклассников-статистов. Я мельком встретилась взглядом с неимоверно довольной и счастливой Викой, затем перевела его на своего парня.
   - Надеюсь, зарыл свою ревность подальше?
   - Не понимаю, почему ты не сказала мне ничего раньше, - недоумевал Диман, - не думаешь, что сейчас это кажется странным и подозрительным?
   - Почему?
   - Потому что ты никогда ничего не делаешь и не говоришь просто так, чтобы поделиться.
   - Какая прелесть, - я протянула руку и нежно потрепала его по щеке, - ты уже начинаешь меня подкалывать.
   - Мама вчера заставила меня прочитать очень, по ее мнению, интересный рассказ в газете, - начал с дальнего фронта, - странно, что отношения главных героев сильно напоминают наши с тобой, - сверля меня взглядом, парень явно думал, что я должна трястись от страха перед разоблачением... наивный! - У тебя совесть есть?
   Я сделала вид, будто задумалась, глядя на флуоресцентные лампы на потолке.
   - Полагаю, - с ангельской улыбкой призналась я, переведя взгляд на Димана, - при рождении мне забыли ее дать.
   Сказки разбиваются о быт? Не о тех сказках думаете. Если гора не идет к Магомету, то и Магомету нет смысла к ней ходить. Считаете, я слишком много умничаю? Говорите, что хотите, а я буду нести свое...
   Приятно все-таки твердо стоять на земле, а не находиться в подвешенном состоянии. А знаете, что еще приятнее? Неожиданно подвешивать других.
  
   Срок до окончания школы - месяц. Неиспользованного потенциала - два. Написанных историй - куча. Опубликованных историй - достаточно для поступления в нужный вуз.
   Кто может легко и спокойно управлять своей жизнью, может править и миром, а затем и вселенной с парочкой галактик.
   Разбитых жизней - смотря чьи жизни рассматривать... своей я вполне довольна, значит - ни одной. Что ж, исправлять не будем.
   С того дня, когда я случайно увидела, как Смирнову подвозил до школы ее новый покровитель, мои ушки и глазки стали в три раза чутче и восприимчивее. Пусть "королевна" и попросила своего господина высаживать ее теперь за полкилометра от школьных ворот, от меня ничего не скроешь.
   - А его за совращение не посадят? - как-то съехидничала "королевна", имея в виду вовсе не своего "господина".
   Мы опять-таки по совершеннейшей случайности встретились в торговом центре, где я гуляла вместе со старшим Сверстниковым. Когда девица подошла ко мне, Андрей как раз скрылся в отделе мужской одежды. Я помедлила, чтобы ответить на телефонный звонок от Полины. Телефон - для справки - мне подарила Димкина мама на день рождения... свой! Причуда, но от женщин можно ожидать всего чего угодно и все равно не угадаешь. Поля была взволнована чем-то, и я бы точно добилась, чем именно, по телефону, если бы Смирнова не подплыла ко мне со своей фальшивой улыбкой на полчерепа.
   - Если тебя это по-настоящему волнует, то предупреди его сама, - так же заговорщицки прошептала я, - как-никак, оказываешь услуги разведенному отцу своей подружки. - Да-да, тот мужчина, оказывается, хорошо сохранился для своих сорока и являлся родным отцом Ани-"соблазняшки".
   - Откуда ты знаешь, кто он? - опешила Вика.
   - Детка, - фривольно обратилась я к ней и зловеще добавила, - я все знаю.
   - Надеюсь, ты помнишь наш уговор, - сделав хорошую мину при отвратительной игре, парировала Вика.
   - Ух ты! - как удивленный своему трюку клоун, воскликнула я, - боюсь, у нас замена на поле, - и посмотрела поверх ее плеча.
   Девица обернулась и увидела папу Ани-"соблазняшки" с женщиной его возраста. На прошлой неделе я добилась личной встречи с сим господином. Разумеется, как честная девушка, я побоялась идти к такого рода извращенцу одна, потому захватила с собой друга Димана - Никиту Кривцова, на дне рождения которого мне когда-то "убили" водолазку. Естественно, парню, исполнявшему роль моего личного телохранителя, я ничего объяснять не стала, лишь доверительно сообщила, что опасаюсь за свою жизнь, и мне нужна подстраховка.
   Анин папа, на удивление, не оказался буйным извращенцем. Он вроде как был почти уверен, что Вика учится вместе с его старшей дочерью - на четвертом курсе института. Причем, Смирнова сама же это ему и сказала. Что я тут могла ответить? Посоветовала обратиться к окулисту - сколько бы тонн косметики не висело на Вике, а по мозгам старше своих минус триста двенадцати лет она не выглядела. Сей же господин, посмеявшись над моими речами, сообщил, что обладает огромным - кто бы сомневался? - опытом общения с представительницами прекрасного пола, потому может похвастать знакомствами и с минус пятьсот лет по умственному развитию.
   В общем, разошлись мы полюбовно. Но я все-таки напоследок посоветовала перестать строить из себя молодого "папочку", ведь такими темпами и на статью за совращение малолетних нетрудно попасть. С тех пор он Вику избегал.
   - Вот козел, - злобно и одновременно разочарованно пробурчала Смирнова, не обратив внимания на мою тихую попытку ретироваться.
   Разрушенных мечт - одна. У Смирновой на целых две недели исчез покровитель. Несмотря на то, что деваха была не из бедной семьи, все ее мыслимые, но чаще немыслимые прихоти родные родители выполнять не горели желанием.
  
   Я не успела выйти из школьной туалетной кабинки, когда услышала команду "королевны", отданную своей свите - "стоять на шухере". Сама же она затащила в туалет не кого-нибудь, а моего благоверного! Если не учитывать тот маленький фактик, что мы с ним вконец отдалились. Не то чтобы и до этого у нас была какая-та страстная любовь и прочая лабуда, просто меня эти взаимоотношения уже начинали напрягать. По крайней мере, одно я знала точно - после выпускного вечера фарсу придет конец. Мне нужно двигаться дальше. Наверное, я создана для одиночества. Места любви нет в моей многоскоростной жизни.
   - Дим, я, правда, серьезно, не знаю, как тебе сказать... я просто... - манерничала Смирнова, проверяя содержимое кабинок.
   - Говори быстрее, - раздраженно попросил парень.
   Я бесшумно забралась с ногами на унитаз и превратилась вся в слух и сгусток мускулов, задействованных для шпионизма.
   - Твоя... в общем, Таня живет у твоего брата, причем, уже давно.
   В туалете повисла тишина. Кажется, теперь Сверстников понял, почему я первой ему во всем призналась.
   - Старые новости.
   - Возможно, но ты меня не дослушал, - тем же заранее сочувственным голоском вещала блондинка, - до этого она жила у Ковалева... Он даже из-за нее в нашу школу перешел.
   - Ты шутишь, - недоверчиво моментально отреагировал парень.
   - Он сам все подтвердил и, слушай, он столько всего рассказал... - тут она издала подобие скорбного вздоха, - а еще я видела ее страничку в Интернете в разделе... ну, ты понимаешь, каких услуг...
   - А что ты сама делала на той страничке?
   - Ну... мне просто рассказали, что там есть она, и я хотела сама проверить, прежде чем все рассказать тебе...
   - Вик, - нетерпеливо перебил ее Сверстников, - все, что ты сейчас говоришь - мне неинтересно. Это лишено смысла и свежести, как бы сказала Таня, - я про себя довольно хмыкнула, а он наблюдательный малый, - во-первых, про то, что она живет у моего брата - я знаю. Во-вторых, у Ковалева она никогда не жила, и это я тоже точно знаю. В-третьих, эту страничку в Интернете ты выдумала только что и на ходу - Таня в Интернете, как я в балете...
   Снова тишина. Натужный скрип скудных мыслей Смирновой. Нетерпеливый вздох Сверстникова. И мое постепенно разбухающее негодование. За время проживания у старшенького я отлично научилась управляться с компьютером. Впрочем, остальным не обязательно об этом знать.
   - Ты зря реагируешь на ее провокации, - изменившимся тоном, полным дружелюбия и даже нежности, заговорил парень, - я прекрасно понимаю, какой Таня человек, а ты, Викусь, к сожалению, нет. Ты думаешь, что держишь ее на коротком поводке, а потом оказывается, что удавка у тебя на шее... Но на самом-то деле, все это иллюзия, в которую она заставляет тебя поверить. Удавка только на ее шее и ни на чьей больше.
   Задумчиво опустив голову и тупо вперив взгляд в дырку унитаза, я поняла, почему Димкина мама настаивает на его поступлении на психфак... Парень реально умеет запудрить мозги! Это же надо придумать - "удавка только на ее шее", "она лишь создает иллюзии"...
   Глупец!
   А может, нет?
   Но тут по закону шпионского жанра у меня зазвонил телефон. Деваться некуда, я ответила. Совершенно убийственным голосом Маша Сверстникова пожелала мне успеха и дальнейших удач. И еще зачем-то за что-то попросила прощения и отключилась.
   Я, нахмуренная, медленно открыла скрипучую дверцу и даже не уделила внимание двум парам изумленных глаз. Мысли хаотично кружились в моей голове. Кровь пульсировала в ушах. Слишком плохое предчувствие. Да еще вспомнился разговор с Полиной - мол, Миша как-то странно себя ведет, клеиться пытался, но ей проблем лишних не надо, и от Машки все эти события мы держали в полном секрете.
   - Надеюсь, я очень-очень сильно ошибаюсь.
   - О чем ты? - недоуменно откликнулся Диман.
   - Вызывай "скорую", - велела я, быстрым шагом помчавшись мимо парочки на выход.
   - Куда? - не поняли парень и Смирнова в один голос.
   - К твоей маме домой, - через плечо бросила я Сверстникову.
   Слава Богу, мы успели вовремя. К моменту, когда мы дружной компанией добежали до нужного дома, туда во двор как раз заворачивала карета "скорой помощи". Мы влетели в квартиру. С участием медбрата Диман выломал дверь ванной комнаты, закрытой изнутри. Маша была в шоке и слезах с застывшей бритвочкой в руке. Оказалось, Миша вступил в фазу активного ухаживания за Полиной. Девчонки разругались. И Маша, не сумев справиться с душевной болью, решила, что жить больше незачем. Глупость несусветная.
   На следующее утро, как слепой танк, прорезая толпу, я подлетела к изменнику, который даже по-человечески не смог расстаться с девчонкой, и залепила увесистую пощечину - как-никак всю ночь на подушках тренировалась.
   - Идиот! - злобно выкрикнула я и врезала не менее сильную затрещину по второй щеке.
   У парнишки чуть глаза на затылок не выскочили, однако вину свою он признал и все снес.
   Я бушевала.
   Казалось, сил хватит на стаю таких Миш. И каждому по сопатке надавать могу, заодно пару десятков ребер переломать, рук, ног и зубов.
   Когда я была маленькой, меня пугали тени деревьев за окном. Мне почему-то казалось, что это руки... не знаю, маньяков-убийц, что ли. Мама очень плотно закрывала шторы и, пока я не усну, сидела рядом. Она была моим защитником и другом, но больше защитником. Сейчас же я абсолютно одна. И по ночам мне, как в детстве, тяжело заснуть из-за отбрасываемых теней из окна. Некому оградить меня от мира кошмаров. В сущности, это мой реальный мир.
  
   Понедельник - отвратительный день. Советую заменить его на "День кидалова" - в этот день мне пришлось дать деликатный отворот парню, в которого я была влюблена со второго класса (встал вопрос - "Поедешь со мной на берег Японского моря?") и пришлось задуматься над своей жизнью в целом и в частности... А вообще, Выпускной Вечер - ритуал Освобождения.
  
   Правило одиннадцатое: Если что-то само плывет в ваши руки, гребите в обратную сторону - вдруг оно заразно. Помните! Хорошее само не подплывет и уж точно не всплывет...
  
   Никогда не ставьте жирную точку в истории. Помните, что, как и любая другая наука, история - женского пола, а женщины, как известно, переменчивы. Неправда, что говорят, будто люди никогда не меняются. Меняются и еще как! В основном изменения происходят не в нужную вам сторону, но тут уж ничего не попишешь, все как есть. Однако главным в сей морали остается вот что: не пытайтесь оставаться тем, кто вы есть сейчас, как советуют бессмысленные открытки на дни рождения. Меняйтесь, экспериментируйте. В конце концов, однажды вы найдете себя настоящего. Кто-то раньше, кто-то позже. И, знаете, фраза "лучше позже, чем никогда" здесь совершенно не уместна. Лучше раньше - в любом случае. Если хотите быть первым - будьте. Благословляю. Аминь.
   Не стану вдаваться в подробности Последнего Звонка. Я была на высоте - вы и сами могли догадаться. Естественно, я была ведущей. Партнером мне вызвался быть Сверстников, несмотря на то, что уже был задействован во многих сценках.
   Школа - отличное место для самореализации. Больше нигде и никогда в жизни не будет у вас шанса перепробовать себя в таком множестве ипостасей, разве что вы станете актером или актрисой. Однако такая профессия мне все-таки не подходит. Зачем проживать чужие жизни, когда можно создать грандиозную свою? И пусть лучше потомки будут пытаться быть вами, чем вы ими.
   Мы сдали экзамены, как миллионы других школьников. Мы выбрали вузы, куда отправлять документы на поступление. Мы, стоя на краю пропасти, строим над нею мост в новую жизнь - взрослую жизнь. Разумеется, кто-то повзрослеет намного позже, а кто-то уже повзрослел. Не важны детали. Есть вы, есть я, есть статисты вокруг, чьи популярные имена и однотипные лица не стоят запоминания... И есть всего несколько часов, чтобы забыть о планах по захвату мира или сложнейший рецепт торта "Наполеон".
   Андрей вынудил меня принять его подарок к Выпускному Вечеру - нежно-зеленое воздушное платьице. Уже с утра Маша корпела в квартире старшого над премудрой прической из моих несчастных волос. Подружка несколько раз меняла решение, и теперь из тугого узла на макушке мои космы превращались в причудливую косу, как у бывшего премьер-министра Украины. Не придя к единому мнению, мы оставили волосенки болтаться в свободном полете, правда, в виде пружинок-кудряшек.
   - Димка говорил, что зайдет за тобой в пять часов, - в пятьсот первый раз напомнила Маша.
   Вместо ответа я послала ей в зеркало обворожительную улыбку.
   - Я так рада, что вы до сих пор вместе.
   - Сегодня мы расстанемся, - в возникшей паузе мне удалось вставить реплику, послужившую причиной долгой ошарашенной паузы.
   - В-вы это в-вместе р-решили?
   - Нет, но, думаю, он меня поймет.
   Вопреки мечтам мамы о сыне-психологе, Диман собрался в мореходное училище во Владивостоке. Я же иду совершенно в противоположную сторону.
   - А ты не боишься?
   - А чего мне бояться?
   - Хотя, я тебя понимаю, - подумав, полусерьезно-полушутя выдала девочка, - для завоевания мира нужно сидеть на прочном пьедестале...
   - Но сперва на этот пьедестал нужно забраться, - менторским тоном напомнила я.
  

17.04.2011-05.05.2011

  
  

20

  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"