Аннотация: Снежные человеки и их быт. Отдельная благодарность Туве Янссон и сыру Хохланд!
Снежные байки
Посиделки первые. Как мы человеков спасали.
Знаете, как холодно ночью в горах? Что, правда, знаете? Нет? Ну, значит, и с родичами моими вы не встречались, те только по самому морозу к человекам выходят. Да и то, как сказать выходят, скорее, выносят. Человеков, в смысле. Да вы ничего плохого не подумайте, просто они жуть какие слабенькие, их как морозцем прихватит, сразу такие вяленькие делаются, что прямо аж жалко! Вот и стараемся мы, спускаем пониже, кого можем, к другим безволосым. Один раз дед мой с собутыльником - то есть, собратом! - до того разжалобились, что притащили человека к нам домой. Да, домой... Нет, вы только представьте, прямо к нам домой! Помню, бабулю чуть на месте паралич не хватил, но для таких случаев у нее есть специальная сковородка, все лечит, от дедушкиного похмелья после настойки розового лишайника до дядиных припадков. Ну, и в этот раз, как схватилась за ручку, так ей сразу и полегчало. Деду, правда, наоборот поплохело, прямо на пороге человека и бросил. Наверное, вы ни разу не слышали, как бумкает замерзшее тело об пол, прям как полено. Дедуля, впрочем, после сковородки тоже бумкнул, будь здоров... Ладно, отвлекся я. В общем, чуть отогрели мы этого горнопроходца, или как там они себя называют, и решили все ж вниз оттащить, к родственничкам его заботливым, тут-то и обнаружились недостатки традиционных методов бабулиного лечения. Короче, дед с напарником были способны сейчас на многое - и спину об верхушку Снежного зуба почесать, и с того же Зуба сверзиться, но вот просто встать с пола хотя б на четвереньки им было явно не по силам. Отрядили тогда на дело дядю с сынулей его великоростным да малоумным, а чтоб они опять в какую историю не попали, отправился с ними и мой папаша, хорошо, хоть трезвый был. Человека тащил, естественно, Малой. Уж не знаю, какое средоточие ума из нашей семейки наградило братца моего двоюродного этим именем, но оправдывал он его на все минус пятьдесят, это, по-моему, температура его мозга - такого отмороженного придурка даже наша семья еще не видывала. Зато какой рост! Помнится, свой первый день рожденья он отметил первым сотрясением мозга. Ну, заодно и дома. Низковата была дверь в детской, ох, низковата. Да и остальные дверные проемы едва ли намного выше, так что возможности хоть чуточку поумнеть у Малого не было. Дядя сам у нас не маленький, папаша рассказывал, что он в детстве любил младшего брата первым в незнакомую пещеру швырять, тот с разлета сбивал все сталактиты, и сталагмиты, и сталоктуты, а папа уже на чистенькое шел. Хитрый он у меня, да и я в него. Ну, так вот, Малой-то не просто в отца пошел, а его обошел, перегнал и согнул. Честно-честно, то на прошлый день рожденья было, ну да это другая история. Короче, дядя долго не верил, что жена ему верна была и ни с каким инеистым великаном на узкой горной тропке не встречалась. Бабушкина сковородка и в таких случаях помогает. В общем, на фоне этих двоих папаша мой смотрится совсем невыразительно, я бы и не так сказал, но, к сожалению, он тоже умеет читать, так что я на всякий случай уточнять не буду, а то он страсть какой обидчивый. А у меня шерсть сзади очень чувствительная. А если б не опасался, так бы и написал, мол, папаня у меня - от горшка два вершка, и те только на цыпочках. Правда, когда берет дубину, все говорят, что выше. Так вы бы видели ту дубину - тут еще и не то скажешь.
Короче, потопала вся компания вниз. Ждали мы их, ждали, уж и чай весь выпили, и варенье съели (ладно-ладно, я съел!), а их нет. Потом явились, наконец, по уши в снегу, у Малого откуда только можно торчат еловые ветки, а папаша пьян просто в дупло. Оказалось, он там из фляжки человека какой-то дряни нахлебался. Ну, мамуля с бабулей быстренько устроили ему промывание желудка да и мозгов за компанию, разве что не перекипятили. Оказалось, что этого горнопроходца человеки-то уже искать начали, ну и ломанулись толпой в горы, а им навстречу, как в сказке, два богатыря и красна девица. Девицей, ясное дело, был папаня, он от выпивки сразу краснеет и хихикать начинает. В общем, бросили наши человека (надеюсь, от второго раза ему станет ненамного хуже, кто знает, это ж не Малой) и наверх помчались. Человеки за ними. Хорошо хоть, вовремя дядя сообразил (а может, и недосообразил) и папаней об скалу стукнул, всех тут лавиной небольшой накрыло, так и сбежали.
Скоро мы про историю эту позабыли, а зря. Как-то спасал дед другого такого горнопроходца, ну, на этот раз все путем, откуда надо, взял, куда надо отнес, только дед, он же любопытный, всегда пошурует в вещичках да себе на память что-нибудь стырит, вроде как коллекцию собирает (как же, интеллектуал!). Ну и наткнулся на газету человековскую, а там значит, на первой странице, вся наша болезная троица из темноты глаза пучит. Вот он смеялся, говорит, чуть в пропасть не свалился. Принес домой и мне дал, чтоб я вслух ему прочитал, а то у нас в семействе только мы с папаней и грамотные. Я как прочитал да как покатился с хохоту прям под стол, где папаня храпел, а его увидав, еще больше разошелся, даже говорить потом не мог нормально, вот. А дело все в том, что под картинкой крупными буквами, как на заказ, было подписано следующее: "Семья йети: папа, мама и их малютка". Что сказать, Малой в обычном своем ступоре и дядюшка, "нежно прижимающий к волосатой груди" пускающего слюни папаню, в буквальном смысле убили меня об стол. А дальше так трогательно расписывалось милое семейство, что я прям прослезился. Опять же от смеха, конечно, потому что как представил эту картину, так меня и понесло. А что было, когда газету засек проснувшийся папаня, я описывать не буду, потому как лапа сильно болит и, по-моему, пара ребер сломано...
Посиделки вторые. Чистота - страшная сила...
Ой, чего-то я невежливо так начал, даже не назвался! Короче, зовусь я Ежи Снеж из Краснососенских Снежей, а по-домашнему просто Ежик. И не Ёжик, а Ежик! И шерстка у меня не колючая, а мягкая-мягкая, мамуля говорит, шелковая прям. Знаете, как я за ней ухаживаю! Я и в заварке полощусь, и маслицем мажусь, и пусть папаша как угодно меня дразнит, я-то знаю ту историю, когда выяснилось, что вот папаня сам у меня не столько грозный, сколько грязный. Как помню, всегда шерсть у него была темная такая, как он кокетливо выражался, "цвета мокрого песочка". В общем, представьте себе клубок темно-серой свалявшейся пряжи размером с небольшой шкафчик и можете считать, что вы знакомы с моим папулей. Для достоверности можете вымочить шерсть в спиртовом растворе. Но однажды папа, по его словам, праздновал человековский День Деда Санника или что-то в этом роде и выдул бабулину целебную настойку на грибах и лишайниках. А мама знать не желала ни о каких санниках, у нее был свой личный День Большой Стирки. Есть у нас за домом ямка, а в ней горячий гейзер, ух, как там здорово плескаться, но раз мамуля взялась за стирку, к ямке лучше не подходить, она ж туда вместе с бельем какую только гадость не кидает. Всем за десять шагов нюх отбивает. Кроме папани. Тот напраздновался от души и пошел гулять, но дальше заднего двора не уполз, попалась ему на пути наша яма, в ней он, булькая, и заснул. Вечерком мамуля отправилась вытаскивать белье, все вытащила, развесила, мельком подумала, что верхнюю шубу она вроде не стирала, и ушла готовить ужин. Папуля обсох, проветрился, очухался и обдуплел. Особенно когда увидел свои лапы. Ну, на его вой сбежалась вся семья и тоже обдуплела. Потом мама сказала, что Моша из Брешей права была, тайдский мох отбеливает куда лучше кипячения! В общем, оказалось, что папаня мой на самом деле такой белый и пушистый, что аж глаза слепит. Малой вообще решил, что это его новая игрушка, схватил папаню и помчался к себе, еле потом отобрали. Пришлось взамен медведя поймать, помыть, запеленать и ему в лапы сунуть. Вот только зайчиком нашим мы недолго любовались, на следующие же утро папа ушел в лес праздновать День Браконьера. Что думали браконьеры, встречая в обычном лесу жутко злого лохматого снеговика, история умалчивает...
Посиделки третьи. Тайна Хухры-Мухры или как Малой удивил семью.
Когда я был таким маленьким, что мной иногда играли в снежки, дед мне частенько говаривал, что если я не буду доедать до конца все, что лежит на тарелке, то никогда не стану большим и злобным. С одной стороны, большим мне становиться не очень хотелось, потому что пример Малого как-то не вдохновлял, с другой стороны, быть снежком хоть интересно, но ощутимо больно, и я быстро согласился воспитывать в себе злобность. Малой бы на такой фокус не попался, что ни говори, а и в тугодумии есть свои плюсы. В его случае пришлось использовать вещи попроще, и оказалось, что мой двоюродный братик изрядный трусишка. Так появилась Великая и Ужасная Хухра-Мухра. Жила Хухра прямо в детской, в самом темном углу, и если Малой не справлялся за ужином со своим испытанием, она выходила на охоту. Царапая когтями по полу, она подбиралась к лежанке бедного Малого и начинала с подвываниями пугать его за нехорошее поведение. Даже я пугался, хоть и узнал деда в его летней шубе на пятую ночь по ощутимому запаху чеснока, которого он слопал целую связку в тот вечер прямо на моих глазах. Что уж говорить о Малом, который едва ли не седел от ужасающих стонов. Уж неизвестно, как долго бы все это продолжалось, только папаня мой, как всегда не имевший ни малейшего понятия о семейных делах (или же благополучно это понятие пропивший), не решил бы показать Малому, что стоит какая-то там хухра по сравнению с лишайниковой настойкой пятилетней выдержки. Вечерком, набив пузо маринованными грибочками, он улегся дрыхнуть на подушку моего братца, заныкав рядом и свою дубинку. Малой уныло притопал с ужина и с разбега завалился спать, даже не заметив папули. Папуля-то, конечно, сразу обратил внимание на навалившиеся на него килограммы лохматой снежатины, но сделать уже ничего не мог и лишь задушенно хрипел. Так они и сопели вдвоем до прихода Хухры, Малой от страха, папа от попыток выползти из-под своего пушистого одеяла. Когда приковылял дед, кряхтя от желания покряхтеть, обстановка уже накалилась до предела, а папаше все-таки удалось вытащить одну онемевшую лапу, которой он схватил дубинку и что есть силы врезал по Малому, так тот получил свое очередное сотрясение. От удара у него то ли что-то встало на место, то ли, что более вероятно, навсегда отключилось, но страх он потерял напрочь и, схватив полураздавленного папаню с дубинкой, начал жестоко мстить Хухре-Мухре за все свои мучения. Мстил он до самого порога, после чего вышвырнул чудище во двор, захлопнул дверь, навесил засов и, довольный, пошел спать. Орудие мести было оставлено где-то по дороге в детскую, там же и уснуло, а утром, весьма помятое, ушло в погреб лечиться бабулиной медовухой. Деда впустили утром, он ругался и плевался, с него лезла шерсть, но пришлось ему признать, что и злобности, и роста Малому хватает с лихвой, так что еду ему можно давать не тазиками, а тарелками, Хухра-Мухра навсегда исчезла из нашей детской, а я вот до сих пор играю за команду снежков, аж обидно...
Посиделки четвертые: как Снежи Новый год встречают.
Новый год я не люблю. Уж не знаю, может, чего со мной не так, но когда тебя постоянно дарят твоему двоюродному брату, это немного надоедает. А еще я ненавижу розовый цвет, но у нас в доме, видно, просто нет других ленточек, так что приходится терпеть и сидеть под елкой с этим отвратительным розовым бантом. Мне самому обычно дарят сосульку, в лучшем случае из компота, о худшем хорошо бы просто не вспоминать. Однажды дядюшка заморозил внутри ложку, так я потом два дня с ней ходил, пока язык кипятком не ошпарил. Это еще что, папаня рассказывал, что как-то в детстве они с дядей спорили, кто сможет зубами открыть входную дверь, папаня тогда победил, что называется, с ошеломляющим отрывом. Правда, сначала он здорово так прилип и полдня болтался на двери, пока кто-то из родственников не перепутал ручку с папашей, после чего от его ультразвукового писка у нас одна за другой сошли три лавины. Теперь мы с папулей умные, а я так вообще эксперт по сосулькам! Малому их, кстати, не дают, во-первых, все равно он их сразу глотает, а во-вторых, у него потом аппетит просыпается, и он начинает выламывать сталактиты в мамином садике, а она за ними так старательно ухаживает, поливает их, годами, можно сказать, выращивает. Два раза в неделю ходит в специальный кружок, они там делятся своими секретами и вообще ерундой страдают, хотя мамуля у нас важное лицо, ей удалось вывести два новых сорта сталагмитов!