Всё так случилось, как мы обсуждали происшедший сценарий во сне или в другом измерении жизни. Через полгода с согласия всех сторон мы въехали в свою квартиру в полночь. Мы настолько были уставшие, что даже не устанавливали свои кровати. Просто завалились спать.
- Папа! Папа! Проснись! - принялась будить меня дочка чуть свет. - К нам "пингвины", то есть, ортодоксы пришли толпой. Они требуют срочной встречи с тобой. Ты им что-то должен за въезд. Так думаю, что им не нравится наше поселение в этом доме.
Прямо в семейных трусах пошёл открывать входную дверь, за которой была толпа ортодоксальных евреев. От них дурно пахло. Наверно задницы не вытирают после туалета или не моются целый месяц. Говорили мне, что по религии они могут не мыться целый месяц.
Ортодоксы орали что-то угрожающе и размахивали своими грязными руками прямо перед моим лицом. Мне не хотелось, чтобы наша квартира наполнилась отвратительным запахом от ортодоксов. Поэтому вышел вместе с дочкой на площадку и за собой закрыл дверь в квартиру.
Ортодоксы продолжали орать и размахивать руками перед моим лицом. Иврит совсем не знал. Мне было всё равно, что они орут. Просто заткнул пальцами свой нас от их вони. Безразлично смотрел на мух бегающих по носкам "пингвинов" с целью отложить свои яйца на размножение. Ждал, когда ортодоксы выпустят пар из себя и перестанут орать на меня безразлично.
- Им что нужно лично от меня? - спросил Викторию, когда ортодоксы престали орать на меня.
- Они требуют, чтобы ты восстановил в подъезде фонарь, который разбил при въезде в квартиру. - стала переводить дочка требования "пингвинов". - Они также требуют, чтобы ты покинул этот дом, а также этот микрорайон. Так как ты гой. Здесь скоро будут жить одни ортодоксы...
- Скажи им, что восстановлю в подъезде фонарь. - сказал Виктории. - Хотя мы ночь фонарь не разбивали. Мне всё равно кто где живёт. Отсюда выезжать не буду. Эта квартира моей семьи.
Ортодоксы обратно начали орать на меня и размахивать руками перед моим лицом.
- Скажи этим пейсатым, что они у дверей частной собственности. - обратился с просьбой к дочке. - Если они сейчас не покинут нашу территорию, то отсюда их вышвырнет наряд полиции.
После того как Виктория перевела мои требования ортодоксам, они тут же заткнулись и быстро покинули нашу территорию. Мы ушли в свою квартиру. Сразу стали восстанавливать мебель в квартире. В эти дни у меня была работа в Холоне в столярке. Договорился с хозяином столярки, что неделю буду работать во вторую смену. Пока пропишусь на жительство в Ашдоде.
Как только мы закончили восстанавливать мебель в квартире. Наши дети занялись своими делами. Людмила пошла на кухню готовить завтрак на семью.
Мне надо было устранить проблему с восстановлением в подъезде фонаря, которого мы не разбивали. Так как по грязному разбитому Фонарю было видно, что этот фонарь яко бы разбитый ночью так быстро изнутри не мог стать грязным. Несколько лет он уже не горел. Просто ортодоксам надо было найти какой-то способ, чтобы начать выживать нашу семью отсюда.
Восстановить такой фонарь мне не было никакой сложности. Просто надо было новый купить. Когда приезжал в Ашдод, то по привычке всюду ходил пешком. Хорошо запомнил то, что было перед моими глазами.
Поэтому знал, где находиться магазин осветительных приборов. Через десять минут был в этом магазине и купил точно такой фонарь, как в нашем подъезде.
На установку нового фонаря с новой лампочкой у меня ушло минут двадцать. Просто отключил общий свет в коридоре. Открутил старый раздолбанный фонарь и в те же отверстия вкрутил новый фонарь с новой лампочкой. Сверху лампочки вкрутил стеклянный колпак фонаря.
Затем позвал соседа по подъезду с первого этажа. Показал ему, что свет фонаря включается и выключается. Попросил его сфотографировать меня с горящим фонарём на мою фотокамеру, которая была всегда со мной в чехле на поясе. Так закрепил свою работу на всякий случай.
Почти весь рабочий день мы с женой были заняты пропиской своей семьи в Ашдоде. Когда к во второй половине дня пошли домой, то увидели вокруг нашего дома ликующую толпу ортодоксальных детей, которые смеялись над нами и показывали на пальцах неприличные знаки.
- Ортодоксы опять устроили какую-то пакость против нашей семьи? - сразу догадалась жена.
Людмила тут же побежала на четвёртый этаж в нашу квартиру. Мне осталось только на свою камеру заснять эту ликующую толпу ортодоксальных детей с неприличные знаки на пальцах.
Как только навёл на толпу детей свою фотокамеру, так они тут же рванули бежать в слезах к своим родителям, по заранее отработанному сценарию, звать на помощь свидетелей разбоя над детьми со стороны изгоя, поселившегося в ортодоксальном районе.
- Быстро звони в полицию и в русскоязычную прессу. - сразу, сказал дочери, когда увидел её в слезах и разбитые окна у нас в квартире. - Сообщи им, что разъярённая толпа ортодоксов бьёт окна в нашей квартире и пытается проникнуть в нашу квартиру. Родителей дома нет. Ты одна.
Пока Виктория звонила по адресам возможной помощи со стороны полиции и прессы, у меня было время заснять битые окна в квартире и разъярённую толпу ортодоксов, которые собрались вокруг нашего дома с угрозами в наш адрес. Надо было всё это заснять фотокамеру.
Едва только успел зафиксировать весь балаган на свою фотокамеру, как к нашему дому подъехали два наряда полиции. Как мне сразу стало понятно, один наряд полиции прибыл на помощь нашей дочери, другой наряд полиции прибыл по вызову ортодоксальной толпы.
Полицейские, не контактируя между собой сразу разделились на две группы. Одна группа полицейских осталась внизу в окружении толпы ортодоксов, разбираться с проблемой "обиженной" толпы. Другая группа полицейских стала подниматься к нам в квартиру. Мне удалось всё это зафиксировать на свою фотокамеру, как форму свидетельства и защиты во время суда.
- Что здесь у вас произошло? - спросил офицер полиции, когда полицейские вошли в квартиру.
- Моих родителей не было дома. - со слезами на глазах стала рассказывать наша дочка. - Ортодоксы стали бить стёкла в нашей квартире. Пытались сломать дверь. Пришлось вызвать полицию. Мои родители только что пришли. На них тоже напала толпа ортодоксальных евреев.
- Мы всё это запишем в протокол и разгоним толпу ортодоксов от вашего дома. - сказал нам всё тот же офицер полиции. - Нам нужна причина конфликта между вашей семьёй и ортодоксами.
- Мы сегодня ночью въехали в свою купленную квартиру. - стала Людмила объяснять возможную причину. - Мы никого в этом доме не знаем. Утром к нашей двери пришла толпа разъярённых ортодоксов. У них было одно требование, чтобы мой муж русский по национальности, как изгой на поселялся в этом доме и в этом районе, так как всё здесь принадлежит ортодоксам...
- Всё понятно! Но здесь мы вам ничем не можем помочь. - сказал нам в заключении офицер полиции. - Полиция служба порядка, а не политики. Вам надо обращаться за помощью к представителям власти, в прессу или в суд, только они могут разбираться с такой проблемой.
Полицейские ушли из нашей квартиры. Мы пошли на балкон посмотреть, что происходит у нашего дома. Как раз к этому времени приехали представители прессы со своей аппаратурой. Обе полицейские группы объединились в одну линию. Стали в мегафоны обращаться к толпе с миром разойтись по домам. В противном случае к ним будет применятся сила безопасности.
- Мне надо ехать на работу. - сказал жене, когда у дома ни стало толпы. - Завтра с утра обратимся за помощью к местной власти и подадим в суд, чтобы наказали виновных и заплатили компенсацию за нанесённый ущерб нашей квартире. Без меня никому двери не открывайте.
Чмокнув дочку в щёчку вышел из квартиры. Когда спустился на первый этаж, то обратил внимание, что установленный мной новый фонарь уже разбит. Но это ни моя проблема.
Пускай подают в суд на меня. У меня есть полное алиби зафиксированное на фотокамеру в том, что не мог свой труд уничтожить причём в своё отсутствие. В этом доме рядом с нами живут безумцы.
На работе у меня всё в порядке. Хозяин столярки Давид, еврей из Болгарии, хорошо относится ко мне, жалеет о том, что мы переехали жить в Ашдод.
Всем понятно, что ездить на работу автобусом за тридцать километров от места жительства очень сложно. Постоянно в пути проблемы с транспортном. Одни только пробки бывают часами. Придётся искать работу ближе к дому.
После работы еду домой последним автобусом. Если бы опоздал на последний автобус, то пришлось бы сидеть на остановке до первого автобуса, который будет только в шесть часов утра. Ночевать на остановке опасно. Могут ограбить и даже убить по любой причине и просто так без причины. В автобусе спокойно, можно выспаться, если в дороге огромная пробка.
Именно так случилось почти на пол пути езды в автобусе. Попали в огромную пробку. Нет никакого места, чтобы выбраться из пробки. Хорошо, что в автобусе работает кондиционер, ни так жарко как на природе.
Такая ужасная жара, даже ночью, что хоть чайник кипяти на асфальте. Уткнулся в угол автобуса на последнем ряду и крепко уснул в автомобильной пробке.
Проснулся утром от того, что компьютер в автобусе объявил мою остановку. Поспешил выйти из автобуса и только на остановке сообразил, что автобус ехал в обратном направлении. Посмотрел на свои часы. Стрелки часов указывали время начало седьмого утра. Выходит, что спал всю ночь в автобусе. Водители сменщики не проверили салон автобуса, оба спешили.
- Где всю ночь шлялся? - встретила меня встревоженная жена. - Думала, что с тобой проблема.
- Со мной всегда проблема, это моя жена. - пошутил над Людмилой. - Была большая пробка на дороге. Пришлось спать в автобусе до утра. Давай позавтракаем и пойдём разбираться с проблемой вчерашнего дня. Надо обязательно добиться, чтобы наказали ортодоксов за погром.
Сразу с утра, когда открылись все конторы социальных и правозащитных служб, до самой середины дня, когда все службы закрылись на обед, мы ходили из кабинета в кабинет с одной и той же жалобой на ортодоксов.
Большинство служб вообще не хотели разговаривать с нами на такую тему, в которой было много политики. В других были не убедительные предложения.
- Мы откроем уголовное дело против ортодоксальных евреев при одном условии. - сказали нам в суде. - Если у вас имеются деньги на открытие уголовного дела, а также свидетели и адвокат с вашей стороны. Надо ещё фамилии и адреса преступников. Тогда откроем уголовное дело.
- Кроме всего перечисленного. - с усмешкой, напомнил служащей суда. - Вы забыли сказать, что на открытие уголовного дела вам надо родословную пострадавших и обвиняемых...
- Мне от вас ничего не надо. - с угрозой, сказала дама. - Достаточно вашего хамства в адрес суда, чтобы упрятать вас лет на пять за решётку. Так что лучше валите от сюда по добру.
- С моей стороны не было хамства в адрес уважаемого суда! - с удивлением, отреагировал на выпады дамы. - Это всего лишь шутка. Извините! Не знал, что в суде не понимают шуток...
- Ты, что, совсем отупел от своих шуток! - заорала на меня жена, когда силой вытащила меня из здания суда. - Пререкаешься в здание суда. Здесь в Израиле за плохое слово при двух свидетелях дают срок заключения. Кто хамит в присутствии представителей власти, того нет с нами.
- Не волнуйся. Всё будет в норме. Меру шуток знаю с детства. - успокоил жену. - Как сказал наш вождь "Мы пойдём другим путём.". Революции не будет. Но, мы законно пойдём против законов.
- Ты обратно выбираешь путь тернистый, который может привести в суд. - с беспокойством, отреагировала Людмила на моё никому неизвестное решение. - Ты не забудь, что у тебя семья.
- Именно поэтому мне нечего делать за решёткой. - поддержал выводы жены. - У меня на первом месте здоровье. На втором месте семья. Третьего нет. Без здоровья и семьи нет меня. Ты иди домой. Всё будет хорошо. Мне надо отдохнуть перед работой от проблем и от тебя тоже.
Людмила пробурчала что-то и не оборачиваясь пошла в сторону дома. Мне пришлось посидеть немного в парке, чтобы жена убедилась, что у меня просто отдых в парке без пьянки. Когда Людмила дошла до нашего подъезда, то повернулась в мою сторону, чтобы убедиться в моём безопасном отдыхе. Мне пришлось пару минут просто смотреть безразлично в пустоту.
Когда жена скрылась в подъезде из моего вида, на всякий случай, вдруг, вернётся моя домашняя разведчица, посидел пару минут в парке. Затем направился в шук "Бет" в местный русский гастроном. Там купил баночку пива с пакетом солёных чипсов и бутылку водки "Империал". С набором отправился в соседний парк. Сел с набором за столик с зонтом от солнца.
Едва только открыл баночку пива, как тут же на приманку клюнули бомжи при виде на столике беспризорной бутылки водки "Империал". Даже не на запах, который хранился в закрытой бутылке, на вид прекрасной бутылки, из глубины парка к моему столику потянулись бомжи.
- Вот, что, мужики, поговорим серьёзно. - обратился к бомжам, когда они заслюнявили столик вокруг моей бутылки водки. - У меня есть к вам деловой подход. В микрорайоне "Гимель" есть улица Хапальмах дом три. Так вот. Сегодня вечером у меня работа в другом городе. Эта пре-красная бутылка водки вам залог за работу. Если в этом доме к утру будут разбиты все окна, то завтра к обеду вы получите за свою работу точно такую бутылку водки. Ну, как, договорились?
- Договорились! - ответил за всех бомжей долговязый мужик, открывая бутылку водки. - Где в доме твои окна? Такому уважаемому человеку у меня не поднимется рука бить стёкла в окне.
- За мои окна не беспокойся. - успокоил старшого бомжа. - Стёкла на моих окнах давно побиты.
Прежде чем уйти из парка по-дружески пожал руку каждому бомжу за столиком. Отказался пить с ними водку. Сослался на то, что водку вообще не пью. Так как работаю по ночам, а там станки, по пьянке на которых можно части тела потерять. К убедительности показал бомжам оторванный палец на станке при работе на военном заводе. На этом мой разговор закончился.
Оставил на столике открытую баночку пива и не тронутый закрытый пакет солёных чипсов. Обратно сходил в русский гастроном. Купил там две бутылки русского кваса, буханку ржаного хлеба, два пакета коровьего молока, которое давно добывают не у коров, а у белого порошка.
- Ничего не пил. - дыхнул на жену, когда вошёл в квартиру. - Ты знаешь, что на работе трезвый.
- Хорошо, что у тебя строгое табу на спиртное перед работой. - спокойно, сказала Людмила.
- Людмила Эммануиловна! Надеюсь, что вы помните русскую поговорку "Смеётся тот, кто смеётся последний." - с загадкой сказал жене. - Это говорю к тому, чтобы ты вспомнила продолжение своего загадочного сна. По-моему, другого измерения жизни. Там соседи смеялись над нами, когда ортодоксы побили стёкла на окнах у нашей квартиры. Придёт время нашего смеха.
- Ты чего обратно задумал? - с тревогой, спросила жена, когда пришло время мне идти на работу. - Смотри, чтобы тебя на долго не отправили за решётку за твои вполне реальные фантазии.
- На данное время мной ничего не придумано. - чмокая жену в щеку, сказал на прощание. - Всего лишь вспомнил из параллельной жизни один сюжет, который имеется в твоём странном сне.
После своих слов оставил Людмилу в замешательстве с воспоминаний о сюжетах давно забытого сна из другого измерения жизни. Мне надо было спешить на работу по расписанию автобуса Ашдод - Тель-Авив, который приходит в Холон за пол часа до начала моей работы в столярке. Следующий рейс автобуса приходит в Холон с большим опозданием на работу.
- У меня к тебе есть очень большая просьба. - обратился к Давиду хозяину столярки, когда был, перерыв на работе. - Вчера едва успел на последний автобус до Ашдода. Затем в большой пробке сидел в автобусе до самого утра. В случае опоздания на последний автобус, за городом опасно находится ночью на автобусной остановке. Спать в автобусе до утра тоже не получается. Сегодня последний раз работаю в ночь. Можно мне переспать до утра в твоей сторожке.
- Конечно можно! - с удивлением, воскликнул Давид. - После того как в моей столярке установили сигнализацию и камеры наблюдения сторожка у меня пустует. Пора мне её давно снести.
- Вот только не сегодня ночью. - пошутил над решением хозяина столярки. - Дайте мне поспать.
Мы оба посмеялись над моей шуткой. Перерыв закончился, и мы разошлись по своим рабочим местам. Мне надо было до конца смены закончить сборку офисной мебели. У хозяина в офисе своя работа. В столярка десять человек рабочих. За смену делаем комплект офисной мебели.
- Прямо на сторожку смотрят четыре камеры наблюдения. - сказал Давид в конце смены. - Если с тобой что-то за ночь случиться, то мы утром будем знать, какую службу вызывать к тебе.
- Нет! Всё будет ни так. - поправил выводы хозяина столярки. - Все ваши камеры сто процентные алиби в мою сторону. Если вы утром увидите возле столярки труп или трупы, то камеры покажут, что у меня была самооборона, в которой защищал свою жизнь и твою столярку.
- Желательно, чтобы этого не случилось. - сказал Давид, закрывая столярку. - Спи спокойно.
Минут через десять вокруг столярки и во всей промышленной зоны Холона наступила такая тишина, что было слышно, как бегают крысы по столярке, в воздухе мечутся их крылатые родственники. В сторожке просторной для человека было мягкое сидение и вентиляция на случай жаркой ночи. Мне осталось замкнуть дверь на защёлку, включить вентилятор и крепко заснуть.
Проснулся от того, что кто-то на промышленной зоне включил двигатель, который трещал так сильно, что можно было подумать где-то рядом испытывают двигатель к огромному самолёту. Утро в полном соку, насыщенное золотом солнечных лучей и ароматом цветов после росы. На моих часах пять часов. В самый раз отправляться на автобусную остановку, которая тут близко.
Выбравшись из уютной сторожки показал на пальцах своей руки знак уважения к четырём камерам слежения. Хлопком руки по двери сторожки поблагодарил её за хорошую ночь. Умылся холодной водой из-под пожарного крана и не спеша отправился на автобусную остановку.
Между Азуром и Холоном на государственной трассе во всю кипела жизнь. В оба конца трассы мчались автобусы, легковые автомобили и работяги машины многотонные грузовики, гружённые разным грузом к промышленности и экономии Израиля. Рядом начинают свою работу две промышленные зоны двух городов. На автобусной остановке людей много в обе сторо-ны.
Едва поравнялся с автобусной остановкой, как в это время подкатил автобус в направлении к Ашдоду. Следом подъехали две маршрутки. Толпа людей сразу разделилась на две очереди. Одна очередь к автобусу, а другая очередь к маршруткам. Мне подходила очередь к автобусу.
Здесь очередь короче и стоимость за проезд дешевле. Так что сел в автобус без проблем.
За время поездки по трассе всё обошлось без проблем. Не было на трассе до Ашдода автомобильных пробок и остановок. В пути был двадцать минут, вместо положенных тридцати ми-нут согласно расписания по графику. В городе всего две остановки до моего дома. Одна остановка у северной промышленной зоны. Друга остановку у перекрёстка вблизи нашего дома.
Едва вышел из автобуса, как сразу за углом девятиэтажного жилого дома увидел огромную ревущую разномастную толпу у нашего дома. Сразу вытаскиваю из-за пояса фотокамеру, начинаю снимать всё подряд. При виде меня ортодоксы вначале начинают орать на меня. Однако, как только замечают у меня в руках фотокамеру, так тут же поворачиваются ко мне спиной.
- Что тут случилось? - с удивлением, спросил Викторию, пробившись в квартиру сквозь толпу.
- Ортодоксы говорят, что вчера побили стекла у нас в квартире. - ответила дочка. - Сегодня ночью побили стёкла во всех квартирах нашего дома. Всех интересует. Где ты был в эту ночь?
- Всё по уму! Вчера была ошибка с нашими разбитыми окнами. Над нами смеялся весь дом. Сегодня исправили ошибку. Побили стёкла во всём доме. Теперь настала наша очередь смеяться над всеми. Смеётся тот, кто смеётся последний. Кто разбил стёкла во всём доме, это мне неизвестно. - сказал ортодоксам через перевод дочери. - Сегодня ночью у меня была работа в столярке в Холоне. Это зафиксировали видеокамеры и может подтвердить хозяин столярки.
Спокойно достал из своего портмоне визитную карточку Давида и протянул её близко стоящему ортодоксу, который был очевидно раввин толпы ортодоксов.
Раввин тут же стал звонить по своему сотовому телефону на телефон хозяину столярки. Рядом стоящие ортодоксы сразу заткнулись. Стали слушать в открытом эфире разговор между своим раввином и Давидом.
Разговор закончился. Раввин показал своим людям разойтись. Когда мы остались наедине с раввином, он стал извинятся передо мной за ошибку его людей.
- Ты скажи ему, что мирные люди. - обратился к дочери с переводом к раввину. - Мы никого не трогаем. Но если нас тронут, то мы ответим ещё больше. Пусть вспомнит прошлогодние разборки с грузинами. Мы тоже родом с Кавказа. С уважением относимся к евреям. У меня жена еврейка. Мы никого не обижаем. Пусть нас тоже уважают. Иначе в Израиле будет революция.
- Раввин всё прекрасно понял. - высказала Виктория обратный перевод. - Он сказал, что больше нас никто не побеспокоит. Мы должны все жить дружно на Земле Обетованной нам Богом.
Раввин вернул мне визитную карточку Давида и тут же спустился следом за своими людьми. Мы тоже вошли в свою квартиру, где находились остатки нашей семьи, перепуганные разъярённой толпой ортодоксов. Нам с Викторией нечего было боятся. Всё окончилось с миром.
- Папа! Ну, ты молодец! Всех их сделал! - радостно, воскликнула дочка, когда мы вошли в зал.
- Всю ночь был на работе никого не трогал. - с удивлением, отреагировал на радость Виктории.
Своим задорным смехом дочка заразила братьев, которые тоже стали смеяться, показывая друг на друга пальцами. Одна только Людмила не смеялась. Просто стояла в стороне и пока-чивала головой. Видимо вспомнила сюжет из своего странного сна нашей параллельной жизни.
- Людмила! Всё будет хорошо. - тихо сказал жене, чтобы не слышали дети. - Вспомни свой сон.
Когда семья успокоилась и занялась своим делом, у меня было время принять холодный душ, чтобы снять напряжение во всём теле и на душе из-за балагана вокруг нашей семьи. Перед обедом, незаметно ушёл из дома в русский гастроном за бутылкой водки "Империал" и за тремя пачками солёных чипсов. К моему удивлению бомжи ждали меня за столиком в парке.
- Молодцы! Мужики! Хорошо поработали! - радостно сказал, ставя на стол обещанную бутылку.
Долговязый бомж тут же разлил бутылку водки "Империал" по пластиковым стаканам. Мне тоже налил. Сегодня пятница у меня не рабочий день. Завтра суббота выходной день для всех.
Так что можно расслабиться. Сто грамм хорошей водки никогда мне не навредит. Когда на столике в парке появилась вторая бутылка водки, то тут же сослался на норму выпитой водки. Собутыльники ни стали настаивать. Решили отпустить меня. Ведь своё слово сдержал сполна.
- Если у тебя появится ночная работа, то ты знаешь где нас искать. - сказал долговязый мужик.
- Мы теперь как бы собутыльники и подельники, повязаны одним делом. - напомнил бомжам.
После балагана с взаимным битьём стёкол на окнах. Возле нашего дома больше ни стали собираться толпы возмущённых ортодоксов. Раввин сдержал своё слово.
Но появилась какая-то группировка тихушников, которые принялись в тихую вредить нашей семье. Мы ни стали обращаться ни в какие конторы израильской социальной и правовой безопасности. Всё это мы проходили. Никаких результатов. Напрасно потраченное время.
Кто-то отключил у нас воду. Пришлось обратиться за помощью к бомжам из парка. На следующий день дом был без воды. Ортодоксы добились от Ирии, чтобы в нашем старом доме, который ровесник нашему городу, за счёт города заменить старые ржавые трубы на новые трубы.
Вскоре нашу квартиру отключили от электричества. Мне обратно пришлось обратиться за помощью к бомжам. На следующий день весь наш микрорайон был без света. Виновника утраты электричества нашли сразу. На углу нашего дома стоял старый трансформатор всего района. Каждый сезон дождей горел трансформатор от проникновения в него дождевой воды.
Ортодоксы нашего микрорайона взбунтовались. Пригласили к старому трансформатору корреспондентов радио, телевидения и прессы. На следующий день Израиль знал о проблеме жизни ортодоксальных евреев на улице Хапальмах в Ашдоде. Ирия постаралась быстро устранить проблему в нашем микрорайоне. На следующий день поставили новый трансформатор.
Все бытовые испытания нашей семьи закончились. Вроде нечем и нечего нам вредить. Все оставили нас в покое. Ночные смены у меня закончились. Нашёл работу близко от дома. Завтра утром первый раз пойду на работу близко от своего дома. Подъём в шесть часов утра.
Вдруг, в четыре часа ночи какой-то рёв прямо под моим окном. Вскочил в страхе с мыслями, что что-то ужасное случилась у нашего дома. Тут же посмотрел в окно и ужаснулся тому, что увидел прямо под своим окном на небольшой площадке внутри тихого двора. Там ортодоксы устроили открытую синагогу. Такой дикий рёв у них песней или святой молитвой зовётся.
Сразу вспомнил начало перестройки в Советском Союзе. Когда к нам, вдруг, неожиданно, ворвалась демократия, с которой никто не знал, что делать. Все городили что угодно и всё это называли демократией. Прямо среди города рядом с дворцом президента на развалинах старой мечети построили целый комплекс мечетей с высоким минаретом выше самого города.
Однажды в четыре часа ночи, среди элитного жилого квартала в центре Душанбе раздался ужасный рёв с высоты минарета. Жители элитного квартала с перепугу выскочили на улицу в чём спали. Когда разобрались в рёве с выше, то весьма были удивлены, что этот рёв молитвой зовётся. Ведь они все родились атеистами в советское время и никогда не слышали молитвы.
Оказалось, что мулла читал молитву в микрофон через усилитель звука. По этой проблеме собрали парламент правительства Таджикистана. Против религии никто не выступил. Ведь сейчас во всём мире демократия. Можно верить в любую религию, но ни так громко. Можно до смерти перепугать грудных детей, у которых один Бог, это мама и святое молоко в её груди.
Общим голосованием единым словом в парламенте Таджикистана проголосовали, что парламент не против молитвы. Пусть мулла читает молитву, когда приписано в Коране, но без микрофона. Ведь когда писали молитвы в Коране, тогда не было микрофонов, традиции нельзя нарушать. Больше элитный квартал в Душанбе не просыпался в страхе от молитвы в минарете.
Другое дело под моим окном. Здесь бомжи из парка мне не помогут. Местная власть тоже не в силах пойти против общества ортодоксов, которые в парламенте Израиля, почти у власти.
Здесь надо самому придумать чего-то до чего не додумались никто из соседей нашего дома. После долгих раздумий вспомнил историю в Ветхом Завете, как Давид с помощью пращи победил великана Голиафа. Конечно мне даже в голову не приходило убивать кого-то. Но как-то надо избавиться от рёва ортодоксов под моим окном. Иначе можно сойти с ума от этого рёва.
Сделать прощу не было особого труда, тоже самое, что маска от гриппа. Вот надо подлиней верёвочки, чтобы они были удобные на размах в моей спальне. Надо потренироваться на природе и у себя дома, когда под окнами не ревут ортодоксы. Не хочется никого случайно ранить.
После длительных тренировок на природе и у себя в спальне, научился попадать в десятку. С первого рёва под окном полетели чёрные шляпы с голов ортодоксов. Они были в панике. Никак не могли угадать откуда летят камушки по ихним чёрным шляпам. Даже пригласили к себе на помощь полицию, которая была на крышах домов. Но у меня пращ от меня лежачего работал.
Всё закончилось тем, что в начале ортодоксы отодвинулись от нашего дома на середину двора, а к сезону дождей вообще построили капитальную закрытую синагогу по середине двора. Стало совсем спокойно под окном моей спальни и вообще в нашем общем дворе меж домов.
Казалось можно жить спокойно. Но ортодоксы стали вешать на меня свои выдуманные проблемы, с которыми обращались на меня в суд. Но мне не нужны были адвокаты и деньги в свою защиту. Достаточно было моего последнего слова, чтобы суд поставить перед фактом, что дело на меня сфабриковано неудачно и на финише лопнуло как мыльный пузырь на солнце.
Самым длительным был процесс по обвинению меня в краже пива из пивного бара, о существовании которого мне ничего не было известно.
Судебный процесс надо мной длился три с половиной года. Больше чем Нюрнбергский процесс над фашистами. Когда мне дали последнее слово. То меня интересовал один вопрос, это что делали ортодоксы в праздники на месте преступления, когда должны лежать в постели.
На этом судебный процесс надомной закончился. Меня полностью оправдали. Но кроме всего суд пригрозил ортодоксам, что если они ещё раз подадут на меня в суд ложные показания, то они за это будут осуждены на длительный срок. На этом всякие тяжбы на меня закончились.