Весь дом Ахмада смирился с мыслями о том, что мне нужно вернуться обратно домой. Никто не знал, как это произойдет и когда. Пожалуй, мне одному это было известно. Но мне надо было прочитать еще четыре из семи древних книг. Кроме того, у меня были обязательства перед ростовщиком. Я обещал ему, за хорошее вознаграждение, после возвращения из Мекки привести его двор в образцовый вид, который соответствовал бы резным колоннам. Надо было украсить резьбой все двери дома и ворота. По сравнению с резьбой колонн, это была не сложная для меня работа. Мне даже не требовалось разрабатывать специальные эскизы. Каждую дверь я оформил орнаментом в арабском стиле. Ворота вырезал, как открытая книга Корана, с текстом молитвы (суры). Пустующие места на воротах оформил резьбой с видами святого мест ислама - Мекки.
Все свободное от работы время я отдавал изучению текста предметов древних книг. Иногда, мои размышления по изучению книг заходили в тупик, сразу появлялся старик. Он помогал мне понять смысл текста предмета и опять исчезал куда-то. Так у нас продолжалось до последней книги. Когда я взял в руки седьмую книгу, старик мысленно сказал, что мы больше не встретимся здесь. Я должен буду сам изучить текст, предметов последней книги. Выполнить все действия, изученные в семи древних книгах, чтобы успешно ввернуться в Старый хутор к себе домой. Старик также сказал мне разумом, что надо знать меру во всех делах, чтобы осуществилось мое желание.
С удачным оборотом торговли Ахмада и с моей помощью, наша многочисленная семья умножила свое богатство. Ахмад открыл новую торговую лавку вблизи священной площади Медины, на которой Мухаммед говорил правоверным слова Аллаха, вошедшие в суры Корана. На священную площадь Медины сходились паломники со всего правоверного света. Здесь торговля Ахмада была успешной и давала прибыль дому. Дом моего тестя стал процветать в Медине.
Моя работа в доме ростовщика подходила к концу. Изучение текста предметов седьмой книги почти завершилось. Мне оставалось только выполнить заключительные действия, обозначенные в последних страницах текста предметов. После чего мне можно было вернуться домой. Как это получится, я сам толком не знал?
Я попросил Ахмада, чтобы он при мне начал строить дом моему сыну Эль-руссу. Дом был задуман мной в русском стиле, с элементами арабской архитектуры. Я нарисовал эскиз этого дома и объяснил строителям, как у нас в России строят жилые дома такой архитектуры. Закладку фундамента дома я сделал сам. Строителям заранее отдал деньги за строительство дома сыну.
Все было готово к моему возвращению домой. Я посмотрел на сына и на Лейли. Как были они прекрасны, при падающем свете луны на их лица. Мое сердце разрывалось на части. Я не хотел покидать Лейли и сына, но мне было предписано судьбой, вернуться к себе домой в Старый хутор. Я не знал зачем? Очевидно, так было предписано судьбой, что должен вернуться в свой дом.
Я выполнил последние действия, обозначенные в тексте седьмой книги. Вспомнил нравоучения и советы старика: - ?Можно перемещаться не только во времени и на расстоянии, но также в пространстве. К этому нужно иметь огромную силу воли и желание. Остальное происходит мгновенно, само собой, как движение мыслей. Закрыл глаза и оказался в задуманном месте.?
Как было сказано в седьмой книге, я прижал правой рукой книгу к груди. Ладонь левой руки положил на голову. В последнее мгновение я плотно закрыл глаза. Моя душа наполнилась страхом перед неизвестностью. Мир перевернулся в моем сознании. Вся суть моей жизни пропала в какой-то пустоте. Сердце, душа и тело потеряли свою оболочку, единую связь с моей жизнью. Я потерял сознание. Так как действие, происходящее со мной, было не под силу разуму и жизни.
В одно мгновение я перестал существовать. Мне совершенно неизвестно и не дано постичь разумом действие, как и сколько, времени все происходило. Однако чувствую я, как мои сердце, душа и тело приняли опять единую сущность человеческой жизни. Я почувствовал привычный домашний запах нашего Старого хутора. Осторожно открыл глаза и увидел себя в комнатке, нашей старинной мазанки, которая, как в далеком детстве, обратно приняла меня. Рядом моя мама.
- Как это долго тебя не было дома, сынок. - грустно, сказала мама, и, тут же потеряла сознание.
Я сам едва не лишился чувств от такой неожиданности. Мои глаза и сознание никак не могли поверить тому, что я опять дома среди своих, родных мне людей. Я сидел, как истукан. Ничего не мог поделать с собой. Мама лежала без сознания, когда в комнатку вошел мой отец. Он посмотрел на меня и тут же сел у двери на пол, схватившись рукой за область сердца. Затем в комнатку стали входить братья и сестры мои, словно кто-то позвал их в комнатку нашей мазанки. Первой в мазанку вошла моя двойняшка сестра Мария. Она едва не лишилась чувств при встрече со мной.
- Братик! - воскликнула Маняша и бросилась меня обнимать. - Мы собирались тебя хоронить.
С меня словно гора с плеч свалилась. Я весь расслабился и стал плакать. Вся комнатка была мокрой от наших слез. Ведь только моих братьев и сестер в этой комнатке было двенадцать. Вскоре на наш шум пришли другие родственники. В старой хате мазанке нам стало тесно.
- Хватит, вам реветь! - громко, сказал отец, приглашая нас выйти во двор Старого хутора. - Мы так скоро солью от ваших слез покроемся. Ну, а ты, молодец, рассказывай нам о своих похождениях. Где это ты так долго пропадал от нас? В каких странах бывал.
- Я вам расскажу все, обязательно. - ответил я, когда все собрались вокруг меня во дворе рядом с хатой-мазанкой. - Но, только вы, вначале, верните меня на этот свет и расскажите мне, по какой это причине вы меня решили похоронить сегодня, именно в этот святой мне день прибытия домой.
- На той неделе я в крепость Грозную с обозом ездил. - начал свой рассказ отец. - От наших станичников овощи и фрукты солдатам возил. На обратном пути в тамошнюю церковь зашел, чтобы помолиться за возвращение тебя, моего блудного сына. В той церкви батюшкой Вакула Слуцкий служит. Мы оба сразу признали друг друга. Вакула Слуцкий рассказал мне про все ваши путешествия в святые места и о том, как тебя в святом Иерусалиме турки похитили. Вакула Слуцкий говорил, что их тоже хотели похитить, но они отбились. Тебя, в бесчувственном состоянии, в Османское государство увезли янычаром служить. Недавно, в крепость Грозную, монахи из Москвы приезжали. Они рассказывали, что турки передали им тела янычар. Среди которых, был монах по имени Гурей. Вот мы решили, что этот Гурей ты. Я собрал всех хуторян на твои похороны, а ты сам с того света явился. В белом обличье и с какой-то древней книгой в своих руках.
Лишь сейчас я обратил на себя внимание, что сижу я в белой одежде, которую мне дали у сердца Кааба в Мекке. У меня на коленях седьмая древняя книга. Я стал рассказывать все о себе. Вот лишь подробности о древних книгах почему-то промолчал. Может быть, это так надо было? Наверно, старик мне это подсказал? Тайна о книгах стала нашей общей с тем странным стариком.
Весть о моем возвращении быстро облетела ближние хутора терских казаков. Многие решили, что тем стариком, который сопровождал меня в Государстве Саудидов, был сам Иисус Христос. В наш хутор отовсюду потянулись калеки и больные. Они почему-то решили, что я могу их врачевать. Мне неудобно было отказывать немощным людям. Я сказал им, что буду стараться лечить их, но я всего лишь человек, который посетил святые места. Чтобы как-то помочь больным я стал изучать лечебные травы. Варить разные снадобья. В нашем Старом хуторе никогда никто не лечился у врачей и знахарей. Так как наши предки приехали сюда еще раньше других. Сами научились себя лечить растущими здесь травами. Таким образом, опыт предков помог мне в этом.
С помощью родственников я быстро освоил метод лечения. Возможно, что у меня к лечению действительно был дар божий. В течение года я стал известным лекарем в округе. Сельчане построили мне лечебницу, в которой я принимал больных. Лечил я больных совершенно бесплатно. Собственно говоря, люди сами себя лечили. Станичники приносили различные лечебные травы из которых я изготовлял лекарства и снадобья. За свое излечение люди приносили мне свои дары, которые я тоже использовал к лечению больных.
Наш Старый хутор не нуждался в чьей-то помощи для проживания. Семья у нас была очень большая. Несколько десятков душ. Самому старшему, нашему деду, сто двадцать лет. Самому младшему, сыну моего старшего брата Гришки, два года. Так что деньги, которые мне люди давали за лечение, я использовал на приготовление лекарств и на продукты больным, которые жили в станице в специально отстроенных хатах для приезда больных и наших новых сельчан.
Прошло четыре года моего врачевания. За эти годы я выезжал к своим друзьям, по учебе в Духовной семинарии и в Церковной академии в Греции. Встречался с теми, кто путешествовал со мной в святые места. Многие из них знали про мои способности. Предлагали мне работу в различных церковных клиниках, но я отказался. Сослался на то, что у меня в сельской местности нет врачей. Здесь больным пригожусь больше. Постепенно все оставили меня в покое.
В 1888 году приехал монах-посланник из Московской патриархии с письмом. В письме сообщалось, что мне предлагают службу в патриаршей канцелярии в качестве переводчика или возглавить одну из церквей в России. Дальше в письме был длинный перечень церквей российских, в которых я мог стать батюшкой. Предложение было заманчивое. Я решил посоветоваться со своими родителями. Папа и мама сразу дали свое согласие. Только просили, чтобы я больше никуда не исчезал от них и навещал по чаще наш Старый хутор.