Аннотация: Время, как мгновение нашей жизни, проходит быстрее, чем мы думаем.
Прогулка до Кавказа.(S)
- Как мы договорились заранее, вначале едем на военно-грузинскую дорогу со стороны Северной Осетии. - сказал я друзьям, когда мы встретились после сдачи экзаменов. - Кушаем там шашлыки и пьём араку.
- Затем переезжаем крестовый перевал в Грузию. - напомнил Важа Барошвили. - Кушаем шашлыки и пьём чачу. После чего распиваем бутылку армянского коньяка за то, что Важа Барошвили предсказал Руслану Качмазову поступление в политехнический институт.
- На этом наше путешествие от абитуриента до студента заканчивается. - подвёл нашу договорённость Руслан Качмазову. - Дальше встречаемся вместе каждый год на каникулах высоко в горах Кавказа, после каждого учебного курса в университете в Орджоникидзе и в институтах Харькова. Дружбу между народами поддерживаем долго до своей старости лет.
Мы так и поступили, как заранее договорились. Вечером загрузились в купейный вагон и гуляли на полную катушку до самого Беслана. Пели грузинские, осетинские и русские песни. Рассказывали друг другу разные анекдоты. Вспоминали всякие интересные случаи и старинные легенды наших народов. В Беслане и в Орджоникидзе ни стали заезжать к себе домой. Мы договорились сразу, что дома хорошо, а в горах намного лучше. За Орджоникидзе проехали до посёлка Балта.
- Здесь у местных осетин есть хорошее мясо с зеленью на шашлыки, - сказал Качмазов Руслан, когда мы приехали до посёлка Балта. - Купим литр домашней араки и осетинский хлеб.
В само Дарьяльское ущелье мы прошли пешком. Нашли себе хорошее место возле реки Терек. Разожгли большой хороший костёр. Поджарили себе шашлык. Кушали шашлык, пили осетинскую араку. Также как в поезде на все Дарьяльское ущелье пели грузинские, осетинские и русские песни. Гуляли до тех пор, пока все подчистую съели и выпили. Затем улеглись у реки спать до утра. Даже не подумали о хищниках.
Едва первые лучи восходящего солнца пробились сквозь отвесные скалы в Дарьяльское ущелье, как мы устроили себе, подъем. Искупались прямо в ледяной воде Терека. Привели себя в полный порядок. Затем пошли голосовать на военно-грузинскую дорогу в сторону Грузии. Нас подобрал автобус, который направлялся из Орджоникидзе в Тбилиси. В начале поездки мы хотели остановиться в посёлке Казбеги, но погода в горах испортилась. Тогда мы решили поехать до городка Пасанаури. Там было намного теплее, чем в посёлке Казбеги с видом на Казбек. Не доезжая до Пасанаури, росло огромное дерево, вокруг которого находился огромный ресторан. Там погода не улучшилась. В любое время мог пойти проливной дождь. Поэтому решили остановиться в ресторане.
- Мы остановимся здесь. - сказал нам, Важа Барошвили. - В этом ресторане всё самое свежее, как горный воздух, а вода самая чистая, как слезы любимой девушки в разлуки с парнем.
Важа Барошвили заказал нам грузинские шашлыки, чачу и пельмени хинкали. Целый день мы веселились в огромном ресторане вокруг дерева. Когда вечерние сумерки стали собираться вокруг ресторана под большим деревом, вдруг, мы вспомнили об армянском коньяке, который Руслан Качмазов купил в гастрономе. За общим столом с грузинами, которые присоединились к нашему столу с утра, мы распили одну бутылку армянского коньяка.
Мы с Русланом Качмазовым едва успели на последний автобус в сторону Орджоникидзе. Местные грузины заплатили водителю автобуса за наш проезд. Сказали водителю автобуса, чтобы он нас доставил в целости и сохранности. Важа Барошвили остался ночевать до утра в доме местного грузина, который гулял вместе с нами. Мы сели в автобус и сразу заснули. Спали всю дорогу. Нас ночью разбудил водитель автобуса в Орджоникидзе.
Руслан Качмазов жил где-то близко от автостанции на улице Ноя Абашидзе в Орджоникидзе. Мы пошли спать к нему домой. Рано утром я ни стал будить своего друга. Сказал его маме, что не буду откладывать на завтра своё решение о переводе в Северо-Осетинский государственный университет. Прямо с утра отправился в приёмную комиссию Северо-Осетинского госуниверситета.
Там в госуниверситете я узнал, что юридический факультет в госуниверситете только начинает создаваться. В приёмной комиссии университета понравились мои оценки за вступительные экзамены в пединститут города Харьков. Ими больше всего понравилось, что я отслужил армию художником-оформителем. Мне предлагали выбрать учёбу в любом факультете очного отделения. Однако я отказался от заманчивого предложения, учиться на очном отделении. Сказал, что нужно кормить братьев близнецов. Поэтому должен учиться на заочном отделении и опять работать на военном заводе ФЭУ.
Мои документы временно приняли на факультет иностранных языков. Ректор пообещал, что в сентябре месяце, вполне возможно, переведут меня на юридический факультет заочного отделения. Я согласился с таким предложением. Но чтобы не потерять связь с университетом, особенно с будущим юридическим факультетом, все своё свободное от работы время занимался оформлением наглядной агитации будущих кабинетов юридического факультета. Заодно помогал, совершенно бесплатно, оформлять кабинеты факультета иностранных языков в госуниверситете.
К началу учебных занятий первого года становления Северо-Осетинского госуниверситета, все факультеты госуниверситета были укомплектованы. Остался нерешённым вопрос лишь юридического факультета заочного отделения. Этим вопросом занимались два профессора, фамилии которых я давно забыл. От слова двух профессоров зависел приём меня на заочное отделение юридического факультета Северо-Осетинского государственного университета.
В конце сентября месяца 1970 года в назначенное время я пришёл на встречу к двум профессорам, чтобы окончательно договориться о моём переводе на юридический факультет. Но кабинет профессора иностранных языков был в траурном убранстве. От секретаря кафедры иностранных языков я узнал, что умер профессор кафедры иностранных языков. Другой профессор кафедры будущего юридического факультета госуниверситета пошёл провожать в последний путь своего старого друга. Я решил отложить вопрос на две недели. Этого дня я ждал намного больше.
Когда я пришёл через две неделю на кафедру профессора юридического факультета, кабинет профессора тоже был в траурном убранстве. Оказалось, что профессор умер вовремя похорон своего друга. Северо-Осетинский госуниверситет в самом начале своего становления потерял сразу двух профессоров и сорок дней был в трауре. Я забрал свои документы из кафедры иностранных языков госуниверситета. Больше никогда не ходил в университет.
Так закончились мои приключения абитуриента. Но то, что я больше никогда не буду юристом, знал уже точно. Мне больше не хотелось возвращаться обратно в Харьков в педагогический институт.