Аннотация: Коммунизм не за горами. Армяне живут за горами. К армянам мы направимся сейчас.
Армянское направление.
Не успел я еще освободиться от запаха Бакинской и Бесланской рыбы, как меня обратно вызвал к себе главный инженер нашего завода, кабинет которого все еще имел сильный запах сушеной и вяленой рыбы.
- Я думаю, что тебе понравилось ездить в командировку. - сказал мне, главный инженер, как только мы с ним остались наедине. - Теперь, после Бакинского прорыва, ты будешь осваивать армянское направление. Там нам для нашего завода нужно получить неоновые лампы и еще клей ПВА(полевинилацетат). Если у тебя и этот раз все получиться, то ты у нас будешь главным "толкачом". Объездишь весь Советский Союз. Посмотришь разные города нашей страны. Так за свой счет ты никогда не съездишь. Вот в городе Ереване, в Армении, ты хотя бы один раз за всю свою жизнь был? Наверно, ты даже не знаешь где этот город есть...
- В городе Ереване, столице Армении. - прервал я, главного инженера. - У меня живут родственники. К тому же я там бывал многократно раз по гражданке в отпуске, а также в командировке во время службы в Армии.
- Прекрасно! - обрадовался главный инженер. - Тем более, у тебя все в командировке в Ереване получится.
В пятницу, 23-го апреля 1976 года, вылетал из аэропорта "Савино" города Пермь рейсом через город Тбилиси до города Ереван. Общая протяженность полета около трех часов. Вот опять летел в Грузию и Армению, в которых бывал многократно раз во время своей службы в Армии и просто в туристических поезд-ках по этим республикам. Много интересного можно рассказать про армян и грузин, которые постоянно соперничают между собой в лидерстве перед Россией. Ярким примером тому служит кинофильм "Мимино", в котором показывают, как встретились армянин и грузин в городе Москве. Уже из сюжета этого фильма можно говорить о тесной дружбе народов России, Грузии и Армении. Но мне хочется вспомнить об некоторых анекдотах, былях и небылицах, которые сложились между армянами и грузинами. В статистике обеих республик ежегодно приводились сводки роста интеллигенции одной республики в сравнении к другой. Даже указывалось сколько легковых автомобилей на душу населения имеют обе республики. Естественно, нельзя не вспомнить и про "Армянское радио", которое, однажды, сказало, что в России коммунизм не за горами, но Армения живет за горами, поэтому там никогда не будет коммунизма. Грузины тут же отметили свое превосходство в этом вопросе, сказали, что пока "Армянское радио" думало над этим вопросом, построения ком-мунизма, а с города Еревана поезд отправлялся в город Москва. В городе Тбилиси уже давно объявляли на станции, что поезд из города Тбилиси отправляется в Советский Союз. В народе Грузинская Республика называлась никак иначе, как только ФРГ, то есть, Федеративная Республика Грузии. Так что "Армянское радио" запоздало в этом вопросе. Но Армения не заставила себя долго ждать. Нашла новое превосходство.
Армения тут же ответила Грузии, что за то армяне приняли христианство раньше грузин, и, даже раньше русских. Грузины спешили как-то выделиться от армян и говорили о том, что про них вспоминал даже древнегреческий Одиссей во время своего путешествия. Но армяне раскопали поселение Эрибуни 782 года до нашей эры и таким образом доказали, что от слова Эрибуни произошло слово Эриван(Ереван), который стал старше Тбилиси на много веков. Грузины тут же начали всюду проводить археологические раскопки, чтобы как-то доказать превосходство города Тбилиси над городом Ереваном. Наконец грузины нашли клад со старинными монетами, которые указывали на то, что город Тбилиси на несколько веков старше города Еревана. Однако, дотошные армяне, под слоем грязи на коробке клада с монетами обнаружили логотип в виде пятиугольной фигуры знака качества, которым в то время отмечали всю продукцию в Советском Союзе, перед продукцией Запада. Грузинам нечего было сказать в противовес доказательств старины армян.
Таким образом, грузины потерпели поражение перед армянами по возрасту обеих столиц. Но, грузины не заставили себя ждать и вскоре построили в городе Тбилиси здание издали похожее на руки с этажами под которыми расположилась заправочная станция для автомобилей. Ничего подобного в городе Ереване не было в те годы и тогда армяне решили превзойти грузин в архитектуре. Через некоторое время в Ереване было построено высотное здание "Дворец молодежи" в виде пчелиного улья с вращающейся дискотекой
на крыше и со станцией метро вблизи этого здания. Таким образом, армяне обратно как-то обошли грузин.
Можно еще долго рассказывать про соревнования армян и грузин, от которого выигрывают оба народа и за спором которых интересно наблюдать другим народам Советского Союза. Но мы вернемся к тому, что я отправился в командировку в город Ереван и после короткой остановки в городе Тбилиси, вскоре, самолет приземлился в аэропорту "Звартноц", столицы Республики Армения. Куда я уже давно не летал самолетом.
С того времени, как я был в Ереване, прошло много лет. За это время построили новый аэропорт "Звартноц". Пробили под землей железную дорогу и станции метро. Построили новые жилые районы, которые назвали жилыми массивами. Особенно сильно изменились окраины города Ереван. За годы моего отсутствия в городе Ереван, фактически вокруг старого города вырос совершенно новый современный город Ереван. Теперь мне предстояло заново открывать для себя этот старинный и новый город Ереван, который был столицей Армении. На площади у аэропорта "Звартноц" я сел на городской маршрутный автобус и проехал на нем до агентства "Аэрофлот" в центре города. Оттуда мне было легче ориентироваться по всему городу. Надо было определить свое направлении на поиски родственников, которые жили где-то на одной из возвышенностей города Ереван. Хочется заметить, что большая часть города Ереван находится на возвышенностях. Лишь центр города Ереван расположился в долине. Откуда мне предстояло искать тут родственников.
Примерно, по рассказам моей жены и ее сестер, я знал, что наши родственники живут в районе "Зейтун". Где-то выше площади "Ленина", если подниматься пешком или на автобусе вверх. Я так и поступил, когда приехал автобусом из аэропорта "Звартноц" до агентства "Аэрофлот". Дальше я прошел пешком до площади "Ленина". Здесь по кругу расположился целый комплекс правительственных и административных зданий, которые тут построены в армянском архитектурном стиле и покрыты бледно-розовым камнем "туф".
Мне некогда было любоваться архитектурой центральной площади города Ереван. Надо было до вечера успеть найти место жительства своих родственников. Поэтому, от памятника "Ленина", я прошел мимо здания почты по кругу в сторону нового здания "Дом молодежи", который издали напоминал улей диких пчел, куда слетается вся молодежь города Ереван. Я прошел вблизи этого красивого здания и приготовился к подъему.
Привыкший ходить по горам Кавказа, я без особого труда преодолел подъем до района "Зейтун". Где мне оставалось у прохожих спросить улицу Гостелло, так как на армянском языке я этого не мог прочитать. Мне долго не удавалось найти армян говоривших на русском языке. Можно было подумать, что я нахожусь за границей, а не в Советском Союзе, где государственным языком является русский язык. Наконец-то я встретил мужчину средних лет, который разговаривал на русском языке. Он указали направление к этой улицы.
Но как я был удивлен, когда адресом моих родственников, улица Гостелло, дом-10, квартира-12, оказалось пятиэтажное не достроенное здание, в которое могли вселиться люди не позднее следующего года. Получалось, что родственники наши опередили события, либо я спутал номер дома. Однако я прошел на четвертый этаж предполагаемого адреса наших родственников. Заглянул в будущую квартиру родичей, где кроме бетона и кирпича ничего еще не было. Даже мусор строитель не успели убрать после работы из дома.
- Вам, что здесь нужно? - строго, спросил меня, парень, который поднялся за мной в недостроенный дом.
- Мне родственники дали этот адрес, как свой. - растерянно, ответил я. - Но здесь в доме никто не живет.
- Это мой адрес! - удивленно, сказал парень. - Мы скоро здесь будем жить. Ты, возможно, ошибся адресом?
- Я не мог ошибиться адресом. - возразил я. - Мы писали на этот адрес, улица Гостелло, дом-10, квартира-12. Согласно этого адреса, здесь должна жить сестра моей жены Манукян Элина. Это она дала мне адрес.
- Тогда ты не ошибся адресом. - дружелюбно улыбаясь, ответил парень. - Я муж Элины, Гагик Манукян.
- Меня зовут Саша или Александр. - удивленно, назвал я себя. - Я муж Людмилы, сестры Элины. Интересно! Чего это вы давали нам адрес не достроенного дома? Ведь вы в нем не живете. Дом совсем не достроен.
- На этом месте стоял наш старый частный дом. - ответил Гагик. - Когда дом сносили, то мы уже знали в каком новом доме и в какой квартире мы будем жить. Чтобы нам не писали на не существующий адрес. Мы сообщили всем новый адрес, к которому все должны привыкнуть. Сами мы временно живем у старшего брата в соседнем доме. Окна наших домов напротив друг друга. Пойдем к нам в дом. Ты наш родственник и гость.
- Ой! Вай! Вай! - закричала Элина, как только мы поднялись в квартиру. - Сашка к нам приехал! Как я рада!
Меня родственники сразу приняли хорошо, хотя ни с кем из них я никогда не встречался. Мама братьев Аршавира и Гагика, по имени Тагуи, свекровь Кнарик и Элины, распорядилась с накрытием стола для приема гостя. Через час мы сидели за столом, где я впервые познал армянскую домашнюю кухню, с которой я раньше еще не был знаком. Так как в столовых общественного питания города Ереван, готовят совершенно по другому. Хотя блюдо в меню столовой также называется армянским. Стол армян наполнен пряностями.
До позднего вечера мы все смеялись и шутили. Вспоминая те дни, когда я познакомился с Людмилой и ее многочисленными сестрами. В том числе и с Элиной. Гагик и Элина, тоже вспоминали свои смешные случаи, когда они жили на Урале. За столом я познакомился с родственниками Гагика и Элины, которые теперь стали и моими родственниками. Все было интересно и весело. Я чувствовал себя, как в собственном доме.
Но, вдруг, к полночи, все стали грустные и молчаливые. Я удивленно посмотрел на них и никак не мог по-нять, что это случилось с моими родственниками. Вроде я ничего дурного ни сказал и вел себя достойно. Может быть, допустил какую-то оплошность в своем разговоре с ними? Ведь я совсем не знаю их обычай.
- Почтим их память стоя. Мы их не забыли. - сказал Аршавир, старший брат Гагика, поднимая бокал коньяка.
Все встали из-за стола. Стали что-то говорить на армянском языке. Я просто догадался, что это молитва за упокой умерших. Но я никак не мог понять о ком это вспомнили после такого веселого застолья. Я стоял как истукан, лишь повторял движение руки с движением рук Манукянов. Которые после молитвы перекрестились и каждый опорожнил полный бокал с коньяком. Мне там совсем нечего было сказать по этому поводу.
- Лина! Извини за мою не скромность. - спросил я, у сестры Людмилы. - Кто у вас в доме умер? О ком траур?
- У нас в доме! - удивленно, ответила Лина. - Слава Богу! Ни кто не умер. Ты плохо знаешь историю армянского народа. В двенадцать часов ночи начались траурные сутки в память полутора миллионов армян, которые были убиты и зарезаны турками в ночь на 24 апреля 1915 года. Сегодня день геноцида против армян.
Откровенно говоря, до этого времени, я мало чего знал про армянский народ. Но в школе мы учили о турецкой резни над армянами в апреле 1915 года. Просто со временем в памяти все притупилось и я никак сразу не мог сообразить, что, вдруг, так сразу переменится веселая сцена за армянским гостеприимным столом в траурную сцену за упокой армян, когда-то убитых турками. Так что я попал в гости на траурный день армян.
Когда я утром поднялся с постели, то сразу почувствовал мертвую тишину в городе с миллионным населением. Словно все живое вымерло за одну ночь в городе Ереване. Я выглянул в окно и увидел, как люди в празднично-траурной одежде направляются в одну сторону города со всех улиц. Очевидно, что где-то состоится траурный митинг в честь погибших армян в апреле 1915 года. Туда направлялись армяне семьями. Я ни стал ничего спрашивать у своих родственников, только оделся по скромнее и пошел, следом за ними
к месту траурного митинга, к которому устремлялись все больше и больше людей. Буквально у всех людей в руках были цветы, которые приготовили в память умершим армянам. Цветы были и у моих родственников, которые, возможно, что вчера вечером приготовили к трауру. Теперь цветы надо было возложить куда-то.
Мы толпой спустились в сторону древних раскопок. Оттуда прошли к месту "Цицернакабрэад". Там был установлен гигантский монумент, в виде закрытого тюльпана, с вечный огнем внутри комплекса. Куда спускались все пришедшие на траур и клали цветы вокруг вечного огня. Когда мы туда спустились, то цветов было там так много, что я едва достал до верху, чтобы положить свои цветы к вечному огню, которого уже не было видно. Только всполохи огня вверху монумента напоминали о том, что внутри гигантского букета цветом находится вечный огонь памяти народа Армении о гибели своих соотечественников от рук фанатиков Турции в апреле 1915 года. В это время вокруг всего монумента звучала траурная музыка и армяне пришедшие сюда плакали. Я стоял рядом. Глаза наполнялись слезами от скорби армянского народа за умерших.
Когда мы вышли из монумента памяти, то направились к лоткам со спиртными напитками и различными закусками, которые расположились от монумента памяти по всему городу. Все жители Армении и гости в этот день поминали память об умерших армянах в апреле 1915 году во время геноцида турок над армянами. До самого позднего времени этого дня город Ереван был в трауре. Как вся многострадальная Армения.
Была уже поздняя ночь, когда я со своими родственниками добрался до 6-го массива к старшей сестре Гагика, по имени Арпик, которая со своей семьей жила на седьмом этаже девятиэтажного здания. Лифт не работал и мы целой толпой едва добрались до квартиры Арпик, где нас встретил Агван, муж Арпик. Агван тут же распорядился накрыть стол в честь родственника из России. Мне было уже не до траура и тем более не до стола накрытого в честь моего приезда. Мне хотелось спать и совсем не хотелось ничего пить спиртного.
- Такой молодой! - удивленно, воскликнул пятидесятилетний Арпик. - А пить совсем не умеет! Ну, что ты так!
- Он столько выпил сегодня, - выступил в мою защиту Цолак, двоюродный брат Гагика, - что ты за год столько никогда не выпивал. У него есть уважительная причина. Александр пил у нас в гостях и на трауре армян.
- Александр, у меня тоже в гостях. - сказал Арпик. - Так что, по армянскому обычаю, он должен скушать ножку курицы и выпить бокал коньяка. После этого может вообще не пить. Дальше будет уже его личное дело.
После ножки курицы и бокала коньяка, мы выпили за дружбу народов Армении и России. За это как-то неудобно было не пить. После мы выпили за своих родителей, это святая причина. В скоре пили за хлеб-соль этого дома, также нельзя было отказываться от этого почетного тоста. Следом были еще и еще более уважительные тосты, которые произносили за огромным столом. Помню, что мне было уже не по себе от огромного количества выпитого и съеденного за день. Я чувствовал, что скоро уже потеряю сознание или умру.
Очнулся я рано утром где-то на балконе. Ничего не мог сообразить. Где я нахожусь и у кого в гостях. Смутно вспоминал свой прилет в город Ереван и как я искал своих родственников по городу. Дальше тут какой-то провал в памяти, словно все остальное было не со мной за прошедшие сутки. В голове все путалось и представлялась, как сон рассказанный кем-то мне прошлую ночь. Какой-то переход из одной квартиры в другую.
- Молодой человек! Вы как сюда к нам попали? - спросил меня вышедший на балкон мужчина средних лет.
- Я точно не могу вспомнить. - заплетаясь пьяным языком, произнес я. - Был у кого-то в гостях?! Ночью пили.
- На нашем этаже гостей не было. - возразил мужчина. - Иначе бы я был там в гостях и знал тебя в лицо.
- Тогда я больше ничего не знаю и не помню. - едва, выдавил я. - Может быть, кто-то другой может знать?
- Надо нам спросить соседей по этажу с другого подъезда. - предложила пожилая женщина, видимо мать.
Мужчина стал на армянском языке звать своих соседей по балкону с обеих сторон. Но это было раннее утро воскресного дня. Очевидно, что люди крепко спали после вчерашнего дня, когда весь город Ереван отмечал траурный день и хмельные головы не могли отреагировать на крик соседа. Возможно, что пожилая женщина, у которой, вероятно, уже началась старческая бессонница, обнаружила так рано меня на своем балконе и позвала своего сына, чтобы тот узнал откуда я взялся на их балконе в столь раннее утро воскресного дня. Вот он сейчас и орет, как резанный, на весь дом, только соседям своим мешает спать. Да и меня беспокоит, а мне ужасно хочется спать. Скорей бы добраться до кровати своих родственников и выспаться.
Вскоре, с обеих сторон балкона, на котором я лежал, появились соседи на других балконах. Они что-то обсуждали на армянском языке насчет меня. Кто-то предложил, уже на русском языке, дать мне опохмелиться, чтобы ко мне вернулась память. Тогда, возможно, что я вспомню, как появился на этом чужом балконе. Может быть, это я спустился с верхнего этажа от подруги, к которой, неожиданно, вернулся домой ее муж?
- Я честный семьянин! - возразил я, на анекдотический вывод армян. - Я был в гостя у своих родственников!
Похмелье окончательно не вернуло мне память. После рюмки коньяка, мне стало еще хуже. Весь мир переворачивался перед моими глазами и теперь я вовсе не мог сообразить где я сейчас нахожусь. Лишь смутно видел чужие лица людей, которые склонялись над моим лицом только с одним вопросом "Это откуда тут появился русский у армянина на балконе за тысячу километров от России, от своего родного дома?".
Через несколько минут, уже соседи сверху и снизу приняли участие в решении вопроса, как определить, это откуда появился на балконе русский парень с интеллигентным видом, совсем не похожим на обычного вора. Да уже никто не мог вспомнить тот год, когда в городе Ереване были квартирные кражи. Нужно было помочь русскому, который заблудился по пьянке в гостях у армян. Где найти место его вчерашней пьянки?
- Ай! Вай! Вай! Вай! - услышал я, знакомый голос Агвана. - Как ты туда попал? Мы, уже, с вечера весь город Ереван обыскали. Думали, что ты заблудился, а ты через два балкона у соседей спишь. Как тебе не стыдно в гостях по чужим балконам лазить, словно тебе нашего одного балкона не хватает. Давайте его сюда обратно. Только осторожно. Не упустите. У нас всего один русский родственник. Такой образец русского родственника нам надо беречь. Надо же додуматься, чтобы заблудиться на балконе у соседей. Так, еще немного. Сейчас мы его коньяком отпоим, будет гость человеком. Главное, осторожно. Не упустите. Поддержите его.
Армяне из рук в руки передали меня через два балкона в руки на балкон Агвана, который поблагодарил всех за спасение его драгоценного гостя из России и пригласил соседей по этажу к себе в гости, чтобы отметить там достойное возвращение заблудившегося родственника из России, обратно в дом к своим родичам.
Пришел я в себя в постели в квартире Аршавира, брата Гагика, где я ночевал в первый день своего приезда. Надо мной хлопотала старушка Тагуи, мама всех Манукянов. Старушка делала мне компресс на голову и что-то причитала на армянском языке. Я с трудом поднялся на ноги и пошел в ванную комнату, что-бы немного освежиться и определить время моего нахождения. Ведь я уже тут потерял счет дням в гостях у армян.
- Наконец-то ты совсем очухался! - услышал я, голос Гагика за своей спиной. - Разве так можно много пить!
- Можно подумать, что я где-то на стороне пил и без твоего участия. - ответил я, Гагику. - Боже мой! Мне сегодня надо два завода в командировку съездить. Это с такой распухшей рожей! Да и вонь от меня ужасная.
- Тебя Цолак отвезет. - предложил Гагик. - Сейчас он в старом аэропорту "Эрибуни" работает инженером. Подожди до обеда. Цолак приедет к нам домой покушать и отвезет тебя на завод, куда ты прибыл по делам.
Я ни стал отказываться от предложения Гагика. Тем более, что мне надо было прийти в себя. Ужасно, как болела голова и хотелось кушать. Тут еще манящий запах толма (голубцы в виноградных листьях) так сильно раскручивали мой аппетит, что я не выдержал и пошел на этот запах, который доносился из зала. Где мама Тагуи накрывала на стол и что-то говорила Гагику, который постоянно кивал головой и ничего не говорил.
- Мама говорит, чтобы ты сегодня у нас не пил спиртное. - перевел мне, Гагик, армянскую речь мамы Тагуи.
- После такой пьянки! - воскликнул я. - Да, я, возможно, что уже никогда в своей жизни не буду пить коньяк.
- Свинья зарекалась, что не будет в болото лезть, - сказала Лина, которая пришла домой на обед, - а все равно туда лезет. Так и мужики. Каждый раз после пьянки говорят, что не будут пить. Но все продолжается.
Я ничего ни стал говорить Лине, потому что знал, что в этом она права. Завтра опять родственники найдут повод выпить и все начнется как вчера. Только теперь я буду нажимать на жирную пищу, чтобы меньше пьянеть. Да и пить буду меньше, чем армяне. Ведь они уже привыкли к своему армянскому коньяку и не пьянеют так сильно от него, как я не привыкший к этой выпивке. Будь она неладная, эта выпивка! Зачем только люди придумали напиваться этой гадости? Лучше бы как-то по-другому отмечали свои радости и горести.
- Тебя сейчас куда надо отвезти в командировку на завод? - спросил меня, Цолак, когда я сел в его машину.
- Мне нужен завод клея ПВА(полехлорвинилацетат). - вспомнил я, название первого заказа. - Поедем туда.
- Химический завод, - подсказал Цолак, - который находиться за шинным заводом. Я тебя отвезу туда. Обратно доберешься сам. Думаю, что ты больше не заблудишься, как на балконе у свояка Агвана. Что ты полез?
- Я помню, что хотел найти туалет и все! - как бы оправдываясь, сказал я. - После провал в голове. Словно был в бессознательном состоянии. Где был и что делал? Совсем уже, это не помню. Проснулся на балконе.
- У меня из-за тебя вся пьянка прошла. - обиженно, вспомнил Цолак. - Я был единственный тогда, кто мог определить, как управлять автомобилем. Так вот мне пришлось нюхать нашатырный спирт, чтобы быть в состоянии управлять автомобилем и искать тебя по всему городу Ереван. В морг ездил на опознание трупов.
- Ты извини, что я тебе тогда поломал весь кайф! - разводя руками, сказал я, в свое оправдание. - Теперь буду следить за собой, чтобы до такой степени не напиваться. Ведь я все-таки на работе в командировке!
Через тридцать минут поездки по городу Ереван, мы приехали к воротам химического завода, который был закрыт. Никаких признаков работы химического завода рядом не было. Словно сегодня был выходной день или праздник. Даже сторожа у завода не видно. На воротах завода весела какая-то огромная надпись.
- Здесь написано, что химический завод закрыт на карантин. - перевел Цолак, надпись на воротах. - Сейчас я у кого-нибудь узнаю, что это случилось на заводе, что его закрыли на карантин. Болезнь какая-то наверно?
Цолак вышел из машины и стал стучать в дверь проходной на заводе. Но за дверями проходной никто не отвечал. Цолак посмотрел через окно в КПП. Очевидно, что и там никого не было, так как Цолак развел руками и уже было направился к своей машине, как в это время из калитки соседнего предприятия вышел мужчина. Цолак с ним о чем-то стал говорить. Вскоре, они стали громко смеяться и показывать пальцами на вывеску карантина на воротах завода. Они так тут сильно смеялись, что даже хлопали ладонями друг дру-га.
- Мужчина говорит, что кто-то пустил сплетню, - перевел Цолак, разговор с мужчиной, - словно этот ваш клей ПВА действует на мужское достоинство. Поэтому химический завод закрыли на карантин. Сейчас все мужчины этого завода проводят дома тест с женами на свою пригодность. Скоро мы узнаем результат теста.
- Представляю, что сейчас творится там в постелях работников этого химического завода! - воскликнул я.
Цолак завел машину и мы поехали к нему на работу в старый аэропорт "Эрибуни", где мне нужно было подождать пару часов, пока Цолак закончит обслуживание самолета. После этого Цолак обещал, что покажет мне электроламповый завод, куда я завтра поеду сам. Так как Цолак меня в рабочее время возить по городу не может. Ведь он сам тоже находится в командировке в городе Ереван, а живет и работает в городе Ленинакане, где живут самые хитрые армяне. Это, конечно, такая шутка Цолака перед Гагиком, которому он постоянно твердит свою поговорку. В общем-то все армяне разные, как и люди в других национальностях.
- Ты подожди меня в общежитие. - предложил Цолак, когда мы подъехали к маленькому домику рядом со служебной проходной старого аэропорта "Эрибуни". - Можешь поспать в моей комнате или попить с похмелья пиво. Тут рядом есть пивной бар. Там бочка пива за углом гастронома. Я вернусь, примерно, через час.
Цолак пошел к служебной проходной, а я остался в его комнате в общежитие для летчиков. Мне не хотелось спать. Так как я после двухдневной пьянки спал больше суток и меня не тянуло на сон. Поэтому я немного посидел в комнате общежития и затем отправился к бочке пива. В пивной бар идти не хотелось. Там все курят, а у меня аллергия на сигареты. Я вообще не перевариваю запаха никотина. Мне приятно ощущать запах костра в лесу, но не сигарет в пивном баре. Поэтому лучше пить пиво на свежем воздухе в тени. Возле бочки с пивом было всего два человека. Я взял пару кружек пива и отошел в сторону. Мне совершенно не хотелось, чтобы армяне рассматривали мое лицо, которое еще своей отечностью хранила на мне следы прошедшей пьянки. Я медленно приходил в обычное состояние своего духа и тела. Мне просто хотелось посидеть на лавочке в тени деревьев и отдохнуть от всего, что происходило со мной в городе Ереван.
Прошло, возможно, более двух часов, так как я уже успел отлить выпитые две кружки пива и выпить еще две кружки пива. Цолак продолжал работать за служебной проходной аэропорта, а я как болван сидел на лавочке вблизи общежития и наблюдал, как через КПП аэропорта проходят и уходят люди, а Цолак где-то застрял в самолете. Может быть, это он забыл, что я его тут жду? Надо как-то ему напомнить о своем присутствии за воротами аэропорта. Ни сидеть же мне тут до потери пульса и пить пиво. Уже и так все надоело!
Я обратно посмотрел на проходную КПП аэропорта и заметил, что старик в проходной даже не открывает глаза, когда мимо его носа проходят люди, которые тоже машинально показывают красные корочки, то открывая пропуск, то нет. Старик автоматически нажимает на педаль в своей кабине и задвижка проходной тут же автоматически освобождает вертушка в карусели. У меня тут же возникла дерзкая мысль. Проскочить мимо этого старика и найти в аэропорту Цолака. Если даже старик увидит мою фальшивку, то я ему скажу причину своего появления тут. Тогда, может быть, старик там вызовет по телефону Цолака с места работы.
Но старик даже глаза не открыл, когда я ему представил с обратной стороны цирковой пропуск, который я прихватил с собой для того, чтобы бесплатно сходить в ереванский государственный цирк на просмотр новой цирковой программы. На моем пропуске значилось, что он выдан "Союзгосцирком". Срока давности на пропуске нет, а с таким пропуском с главного управления цирками Советского Союза меня пустят в любом цирке нашей страны. Пожалуй, что точно также как это сейчас сделал этот старик, совершенно не глядя на пропуск, на проходной старого аэропорта "Эрибуни" в городе Ереван. Так я попал на закрытую территорию. На территории аэропорта я спросил у проходящих мимо летчиков, где мне можно найти Цолака, который сейчас обслуживает перед полетом самолет АН-24. Мне показали стоянку этих самолетов. Я отправился к ближайшему самолету этого типа. Но моего нового родственника там не оказалось. Тогда я стал ходить от самолета к самолету, пока мне не показали где Цолак. Я решительно поднялся по трапу стоящего самолета.
- Ты как зашел в запретную зону? - удивленно, спросил Цолак, когда я вошел во внутрь самолета АН-24.
- По этому пропуску. - ответил я, предъявляя Цолаку свой всесоюзный цирковой пропуск. - Он тоже красный.
- Ты знаешь, что все аэропорты Советского Союза приравниваются к стратегическим объектам? - спросил Цолак. - Теперь тебя, если обнаружат на территории аэропорта, посадят вместе со стариком в тюрьму. Меня же, как твоего очень дальнего родственника, могут выгнать с работы. Ты подумал об этом, когда вошел?
- Да меня уже здесь видели больше десятка человек! - возразил я. - Никто не задержал. Обратно я также выйду, как только что зашел. По своему цирковому пропуску. Ничего преступного тут нет. Бомбы у меня нет.
- Пока старик свою смену ни сдал. - разочарованно, сказал Цолак. - Иди быстрее через проходную. Я скоро заканчиваю работу и выйду следом за тобой. Мне не хочется из-за тебя иметь тут неприятности по работе.
Я послушал совета Цолака и поспешил к служебной проходной старого аэропорта "Эрибуни". Старик все также, не открывая глаза, нажал на педаль в своей кабине. Вертушка проходной закрутилась и я свободно выпорхнул из территории аэропорта, как это делает птичка при открытой дверцы своей клетки, в которую когда-то посадили эту птичку злые люди. Вот так и я выпорхнул из аэропорта, куда забрался сам без помощи посторонних рук, которые могли бы упрятать меня. Хорошо, что старик ни сдал своей смены и у меня не было никаких проблем выйти из аэропорта "Эрибуни". Все было бы иначе, если бы меня обнаружили там. Тогда бы у меня было бы много проблем. Могли бы посадить в тюрьму и в последствии выгнать меня с работы.
Вскоре, следом за мной, рядом со спящим стариком прошел сам Цолак, который тут же пригласил меня сесть в машину. Мы поехали в сторону "Ереванского электролампового завода", который находился ни так уж далеко, чтобы мне столько времени ждать у проходной аэропорта и подвергать опасности себя вместе со своим новым родственником и спящим стариком на проходной. Я и сам мог сюда добраться, чтобы хотя бы таким образом начать свою командировку "в армянском направлении", как мне это сказал на заводе наш главный инженер во время моей отправки в эту командировку. Только зря потерял сегодня время в ожидании Цолака в аэропорту. Контора электролампового завода уже была закрыта и сторож на проходной завода нам сказал, что завтра контора откроется ровно в восемь часов утра, как это делается уже на протяжении многих лет. В электроламповом заводе у всех мужчин все работает и стоит, ни то, что у мужчин на химическом заводе, который закрыт на карантин по причине непригодности мужчин к половой жизни. Беспокойства насчет закрытия электролампового завода у нас нет никаких причин. Завод тут работает точно в свое время.
Рано утром следующего дня я был у дверей конторы административного здания "Ереванского электролампового завода". Как только административное здание завода наполнилось служащими, словно пчелиный улей. Я тут же поднялся на второй этаж и вошел в приемную директора. Секретарши директора в приемной не было. Я рискнул без разрешения войти в директорский кабинет, который был наполнен людьми о чем-то спорящими. Но я их не понимал, так как они говорили на армянском языке. Я стоял у дверей и ждал, когда наконец-то на меня обратят внимание, поинтересуются мной. Но армяне спорили между собой и не обращали на меня никакого внимания. Даже директор завода, который сидел прямо напротив двери, ничего не сказал мне за мое присутствие в его кабинете. Можно было подумать, что я для них совершенно невидимый.
- Вы зачем зашли без спроса? - строго, спросила девушка, которая буквально выдернула меня из кабинета директора. - Вы, что, разве не видите, в кабинете директора идет пленарное собрание? Мешать им нельзя!
- В приемной никого не было. - растерянно, ответил я. - Поэтому я вошел без спроса в кабинет директора.
- Мне на одну минуту отсюда отлучиться нельзя. - нервно сказала девушка. - Я ведь, наверно, тоже человек.
Вскоре девушка переключилась с русского языка на армянский язык и я уже не мог понять ее, что она говорит. Я сел в стороне от стола секретарши и взял газету лежащую на стуле. Эта газета была написана на армянском языке, с которого я не знал ни единого слова и шрифт для меня был не понятен. Пришлось отложить газету в сторону и безразлично рассматривать приемную у кабинета директора завода. Приемная ничем не отличалась от тех приемных, которые я видел раньше. Все тот же единый стандарт советского направления во всех предприятиях военного значения. Строгий белый цвет интерьера и желтый цвет мебели, которая ничем не отличалась от кабинетной мебели в конторах предприятий стратегического направления. Прошло больше часа мучительного ожидания, когда из кабинета директора стали выходить люди, жестикулируя руками и обсуждая что-то на армянском языке. Я терпеливо ждал, когда все до одного выйдут из кабинета директора. Но одни выходили, а другие обратно входили, ни спрашивая разрешения на вход у секре-тарши, которая была занята своей печатной машинкой, не обращала никакого внимание на входящих и выходящих людей. Тогда я решил воспользоваться этим способом и без спроса вошел в кабинет директора.
- Вам сколько раз повторять! - заорал на меня, директор завода. - Посторонним вход строго воспрещен!
- Я только хотел у вас спросить насчет поставки неоновых ламп для нашего завода. - растерянно, сказал я.
- Никаких лап, ни для какого завода нет! - заорал еще сильнее директор завода. - Не мешайте мне работать!
- Я же вас предупреждала! - заорала секретарша, которая обратно выдернула меня из кабинета директора завода. - Если вы не прекратите врываться без спроса в кабинет директора, то я вынуждена буду вызвать охрану, чтобы охранники выставили вас за пределы нашего завода. Сядьте на стул и ждите. Вас вызовут.
- Можно, от вас позвоню? - спокойно, спросил я, секретаршу. - Здесь, своему родственнику в городе Ереван.
- Пожалуйста! - удивленно, разрешила секретарша, подвигая мне телефон. - В Ереване хоть куда звоните.
Я достал из кармана свой блокнот и нашел в нем номер домашнего телефона, который дал мне Манукян Гагик на тот случай, если, вдруг, тут потеряюсь в большом городе. Не буду знать, как попасть к ним домой.
- Гагик! У меня командировка полностью срывается. - печально, сказал я, в трубку телефона. - На химическом заводе карантин. На электроламповом заводе мне не дают ни одной лампы и не пускают к директору.
- Скажи номер телефона директора лампового завода. - сказал Гагик. - Сам подожди в приемной директора.
Я продиктовал Гагику номер телефонов, которые были написаны на аппарате телефона секретарши и на документах адресованных нашим заводом "Ереванскому электроламповому заводу". Положил трубку телефона. Вежливо поблагодарил секретаршу за телефонный звонок. Стал тут же ждать результата разговора, Манукян Гагика с секретаршей, которая удивленно разглядывала меня, когда разговаривала с Гагиком и когда разговаривала по селектору с директором завода, после звонка Гагика директору завода. Секретарша вежливо пригласила меня к директору. Я любезно поблагодарил секретаршу и сам открыл дверь кабинета.
- Ты чего сразу не сказал, что ты родственник армянина? - удивленно, спросил меня, директор завода, лишь выпроводил всех со своего кабинета и сказал секретарше, что занят для всех. - Я бы сразу тут принял тебя.
- Ну, понимаешь! Так получилось. - подбирая слова, ответил я. - Забыл табличку на себя повесить, что я родственник армянина. Следующий раз, я обязательно так сделаю и учту тут твои замечания на этот случай.
- Молодец! - радостно, воскликнул директор завода, наклоняясь за чем-то в стол. - Таких уважаю! Садись!
Директор достал из стола начатую бутылку армянского коньяка "Юбилейный", две маленькие рюмки и блюдце с нарезанной краковской колбасой, накрытой белыми салфетками. Поставил все это на стол. Директор предложил мне выпить коньяк. За дружбу русских и армянских народов, которые ни только политикой, но и близким родством связаны друг с другом. Естественно, что я не мог отказать такому тосту, за которым, последовал следующий и следующий тосты, пока в бутылке не кончился весь коньяк. Мы перешли к беседе.
- Так зачем ты приехал к нам в гости? - спросил Ашот, директор завода, словно я был на заводе его гостем.
- Мне нужно всего только двести пятьдесят неоновых ламп для освещения завода. - осторожно, ответил я.
- Двести пятьдесят неоновых ламп не дам. - твердо, отказал директор завода. - Что мне с ними бумагу пачкать. Вот если ты возьмешь две тысячи пятьсот неоновых ламп и больше, то выручишь оба завода сразу.
- Я должен посоветоваться на этот счет с главным инженером своего завода. - не решительно, ответил я.
- Пожалуйста! - согласился директор завода. - Говори мне номер телефона. Я тебя с ним соединю сейчас.
- Иван Антонович! - закричал я, в трубку телефона, когда меня соединили с главным инженером нашего завода. - Это ваш агент из города Ереван звонит. Двести пятьдесят лампочек нам не дают. Согласны дать две тысячи пятьсот и больше. Насчет клея ПВА дела плохи. На химическом заводе карантин. Мужчины завода проводят дома тест насчет своей способности жить с женщинами после запаха клея ПВА. Так что с клеем ПВА у меня не получится. Насчет ламп решайте сами сколько брать. Директор завода рядом со мной сидит.
- За лампами я отправляю наш самолет. - ответил главный инженер нашего завода. - Сколько они нам отгрузят, столько мы и возьмем. Лишние лампы не будут. Такие лампы нужны нашему филиалу и конструкторскому бюро. Насчет клея ПВА жди, когда тесты мужчин завода в постели с женами закончатся, тогда ты возьмешь клея столько, сколько предлагают. Самолет на клей ПВА вам пришлю отдельно. Желаю вам удачи.
На другом конце телефона раздались гудки. Я положил трубку. Директор электролампового завода слышал мой разговор по телефону через включенный селектор. Он тут же распорядился с отделом сбыта подготовить мне все необходимые документы на неоновые лампы с вместимостью загрузки самолета АН-26.
- Химический завод, что, действительно на карантине по случаю женщин? - удивленно, спросил директор.
- Соседи говорят, что мужики химического завода целую неделю дома проводят тест. - смеясь, ответил я.
- Вот дают армяне! - засмеялся директор электролампового завода. - Представляю, какой скрип в домах!
Мы еще пару минут пошутили на счет мужчин и женщин химического завода города Ереван. Затем, как старые друзья, стали прощаться и благодарить Бога за то, что он дал нам возможность встретиться здесь.
- Спасибо, тебе Ашот, за гостеприимство и за помощь! - поблагодарил я, директора завода. - Когда будешь в наших краях, то ты самый дорогой гость в моем доме. Приезжай в любое время. Я буду рад тебя встретить.
- Спасибо, Александр, за твое приглашение! - пожимая мне руку, ответил Ашот. - В ваших краях могу быть, только если меня посадят за работу. Другого повода не может быть. Холода я боюсь. Лучше ты к нам летай.
До конца недели неоновые лампы, грузом один самолет, были отгружены в город Пермь. Мне оставалось только звонить к себе в город Пермь на военный завод и говорить о доставке груза. Видимо в эти дни главный инженер завода постоянно сидел у телефона и ждал моего звонка. Так как каждый раз при моем звонке он сам лично брал трубку телефона и получал информацию от меня. Возможно, что это было просто совпадение, но меня, конечно, устраивал именно такой результат переговоров. Так я точно знал о прямой достав-ке груза. Быть может, что главный инженер и сам подстраховывал меня с отправкой груза через летчиков.
Теперь у меня было много свободного времени, которое я решил полностью уделить достопримечательностям города Ереван. С самого детства я не любил организованные экскурсии, которые стесняли меня в свободе передвижения, то я решил сам устроить себе экскурсию по городу Ереван. Конечно, в первую очередь, я хотел посмотреть на вершину горы Арарат, который имеется даже на гербе Армении. Из окна дома семьи Манукян вершина горы Арарат не просматривалась. Тогда я тут спустился в центр города Ереван и от круглого здания оперного театра через парк поднялся на небольшую городскую возвышенность, откуда хорошо было видно белую заснеженную вершину горы Арарат, который словно НЛО парил в голубом пространстве за городом. Прямо так и хотелось выйти навстречу с представителями совершенно другой галактики. Но, увы! Если даже есть НЛО и представители других галактик, нам землянам еще очень далеко до того развития своего прогресса, которое смогло бы нам дать возможность общаться с представителями иных цевилизаций. Скорее всего у нас только начальная стадия развития. Если даже современная наука доказы-вает, что человеческий мозг частично используется человеком. То получается, что мы находимся в самом зародыше своего генетического развития. Человечеству понадобятся еще многие тысячелетия на развитие своего интеллектуального мышления, чтобы иметь первоначальный доступ к другому интеллекту в галактике. Если к этому времени мы сами себя не уничтожим в постоянной борьбе между собой за собственное развитие. В данный момент, мы имеем возможность только фантазировать и смотреть на вершины горы Арарат.
- Лучше всего смотреть на Арарат от поселка Нубарашен. - сказал мне Гагик, когда в обед я рассказал ему о своем открытии вершины горы Арарат. - Сейчас мы пообедаем и я тебя свожу туда посмотреть на Арарат.
Возможно, что мне просто повезло. Все дни моего пребывания в Армении над городом Ереван постоянно было чистое небо. По-летнему жаркие дни. Я не мог упустить такого случая посмотреть в солнечную погоду на вершину горы Арарат. Поэтому, сразу после обеда, красные "Жигули" мчались в направлении поселка Нубарашен. Возле поселка Нубарашен мы взобрались на небольшое плато покрытое прошлогодней выгоревшей травой. Отсюда заснеженная вершина горы Арарат выглядела как-то иначе. Рядом с вершиной горы Арарат была другая вершина высотой немного ниже с углублением кратера на вершине. Сразу становилось понятно, что обе эти вершины вулканического происхождения. Представляю, что было здесь миллионы лет назад, когда огненные лавы стекали в долину сжигая все на своем пути. Отчего образовались такие глубокие разрезы в земной коре по всей Араратской долине. Отсюда и залежи бледно-розового камня "туф", который образовался от пор огненного шлака вулканической лавы с этих двух вершин вулкана горы Арарат.
- Давай спустимся ниже в Араратскую долину. - предложил я, Гагику. - Посмотрим на гору Арарат поближе.
- Так близко, как ты желаешь, мы не можем быть возле горы. - грустно, сказал Гагик. - Арарат за границей. Там у подножия горы Арарат, когда-то, в глубокой древности, жили мои предки-армяне. Сейчас там турки.
Я больше ничего ни стал говорить Гагику. Но в Араратскую долину мы все же спустились, на сколько позволяла территория Армении. Дальше за колхозными полями в расщелине гор проходила граница между Турцией и Арменией. Когда-то в древности в этих местах было государство Урарту, в котором проживали армяне и никаких турок здесь не было. Затем армянские земли, как ножом, разрезали турки-османы. Рана нанесенная турками землям Армении, до сих пор болит в сердце каждого армянина, где тот не жил на Земле.
С глубины Араратской долины вершина горы Арарат больше похожа на голову великана с панамой на макушке, которая покрыта белым снегом от южного жаркого солнца палящего над большой головой великана. Ниже этой вершины зеленые поля и редкие опушки леса расположенные возле расщелин с источниками. В вечерних сумерках Араратской долины мы подъехали на машине к какому-то водоему сельской местности. Здесь была такая тишь и благодать, что мы перестали говорить. Опасаясь нарушить девственную тишину живой природы. Даже птицы умолкли на границе сумерек между уходом дня и наступлением чудной ночи. Я подошел к водоему и услышал в поросшей камышами воде неожиданный плеск большой рыбы. Так как я был страстным рыбаком, то уже ни о чем другом не мог думать, как только о рыбной ловле в этом месте. У меня появилось желание с удочкой в руках сидеть в этих камышах и затаив дыхание ждать клева. Как жалко, что с собой не прихватили удочки. Сейчас можно было бы с часик посидеть в этих прекрасных местах.
- Давай завтра с тобой приедем сюда на рыбалку. - шепотом, предложил я, Гагику. - Поймаем там пару рыб.
- Только срок ты поймаешь в этих местах. - прервал меня, Гагик. - Это запретное место для ловли рыбы. Тут разводят рыбу на продажу. Так что давай мы лучше уедем скорее от этого места. Пойдем сядем в машину.
Я ничего ни стал говорить Гагику. Возможно, что он прав. Как бы нас здесь рыбнадзор не задержал. Мы и так уже слишком долго находимся в этих местах. Пол дня прошло со времени нашего выезда из Еревана. Пора и честь знать. Я и так слишком злоупотребляю гостеприимством армян. Вторую неделю у них в гостях. В последний раз я посмотрел на вершину горы Арарат. Мне показалось, что Арарат так близко от нас, рукой до него подать. Надо за лесной полосой лишь спуститься в долину и сразу окажешься у подножья горы Арарат. Однако, это была лишь иллюзия. Я прекрасно знал, что гора Арарат находится в Турции. Только на гербе Армении и в сердце каждого армянина, гора Арарат всегда будет, как великий символ армянской нации. Это как гордость и рана армянского народа, который всегда с грустью вспоминает о былом величии. На этом мое путешествие к горе Арарат закончилось. Нам надо было спешить в город Ереван, так как в Араратскую долину стали надвигаться вечерние сумерки и мы не хотели, чтобы в дороге нас застала ночь.
Тем более, что к ужину нас ждали родственники, которые после траурных дней геноцида армян, планировали тут в тесном кругу близких родственников наметить праздничные мероприятия на все майские праздники.
За ужином, Цолак и Гагик, предложили в субботу мне съездить на озеро "Севан" высоко в горах. Так как, говорят армяне, что если гость не был на озере "Севан", то можно считать, что он совсем не видел Армении. Тем более, что я по своей натуре очень любознательный человек и мне хотелось тут познать многое. Мы поехали еще перед рассветом в субботу в сторону озера "Севан", чтобы в течении дня там отдохнуть хорошо и к вечеру успеть приехать обратно, так как все родственники праздник 1-го мая решили отметить на улице Гостелло в районе Зейтун. Поэтому, нам надо было сегодня успеть везде. Съездить по историческим местам вблизи озера. Побывать на самом озере "Севан" и встретить первый майский праздник за столом.
Легковой автомобиль тяжело поднимался в гору. Чувствовался переход высоты и смена температуры. В городе Ереван уже было больше двадцати градусов тепла, а вокруг озера "Севан" еще лежал снег и температура утром была ниже минусовой отметки. Нам пришлось одеть свитера. Мы ехали медленно, чтобы не угробить автомобиль на подъеме. Гагик и Цолак наперебой рассказывали мне об исторических достопримечательностях по пути к озеру "Севан". На небольших возвышенностях вокруг озера "Севан" стоят кое-где различные храмы, церкви и древние постройки. Просто удивительно, как тут в холоде жили люди. Ведь тут в течении года постоянно холодно. Только смотреть и слушать интересно. Но жить современному человеку в этих местах просто невозможно. Поэтому сюда все люди приезжают лишь посмотреть и послушать легенды.
Больше всего из рассказов мне понравилась легенда про памятник "Ахтамар". Это бронзовая скульптура девушки в протянутой руке которой чаша с огнем, а под ее ногами волны с сердцем любимого. Как гласит легенда, то жили двое влюбленных по разным сторонам озера "Севан". Им запрещали родственники встречаться друг с другом. Тогда влюбленные договорились встречаться тайком на берегу озера "Севан". Тамара, так звали девушку, ночью выходила с зажженной лампадой. Ее возлюбленный плыл к ней на свет той лампады. Всю ночь возлюбленные были вместе и только к утру они расставались до новой ночи у озера.
Так было не долго. Когда родственники узнали про встречу возлюбленных, то тайно закрыли все окна и перевели часы на другое время. Возможно, что дали Тамаре снотворное, так как девушка не проснулась в назначенное время с зажженной лампадой на берег озера "Севан". Парень подумал, что Тамара выйдет в назначенный час и поплыл в ее сторону заранее, с надеждой, что приплывет на свет зажженной лампады пораньше и побудет с возлюбленной побольше. Но в назначенное время Тамара не вышла не берег озера "Севан" с зажженной лампадой и парень заблудился в водах озера "Севан" в предрассветном тумане. У него больше не было сил плыть куда-то, он стал тонуть. В последнее мгновение парень произнес со вздохом имя любимой "Ах, Тамар.." и воды озера "Севан" навсегда поглотили возлюбленного в своей глубине. Перед рассветом проснулась Тамара и побежала на берег с горящей лампадой. Но было уже поздно. Возлюбленный утонул в темных водах озера "Севан". Только к вечеру волны озера "Севан" выбросили к ногам Тамары сердце любимого. Девушка окаменела от несчастья. Она так и осталась стоять на берегу озера "Севан" с горящей лампадой в руках и с сердцем любимого под ногами. Это было так давно, что никто не помнит имени парня. Лишь последний вздох любимого "Ах, Тамар..", постоянно звучит у застывшей в бронзе любимой у самого края озера "Севан". Такова была там печальная история "Ахтамар" у озера "Севан".
Когда мы подъехали к озеру "Севан" на полуостров, с древним храмом по середине, то рассвет уже осветил все пространство вокруг прекрасного озера, которое находится на высоте почти три тысячи метров над уровнем океана. Воздух здесь чистый и прохладный, а звук разноситься так далеко, что можно подумать нас слышат далеко внизу и поэтому мы разговариваем тихо, чтобы не мешать отдыхать людям, которые расположились на полуострове и вокруг всего озера "Севан". Не смотря на праздничный день 1-го мая и время сбора демонстрации, вокруг озера начинают постепенно собираться люди, голоса которых мы слышим со всех сторон озера "Севан". Постепенно тут начинает распространяться приятный запах костра и шашлыка. К обеду температура над озером "Севан" поднялась выше плюсовой отметки. Мы, разогретые солнцем и коньяком, разделись до плавок и загорали под яркими лучами весеннего солнца. В это время на полуострове проходили сдача круглого здания, на вид похожего на аппарат НЛО, которые, иногда, по рассказам очевидцев, посещают пространство над озером "Севан". От этого дивного здания звучит армянская музыка.
- Когда я жил в Северной Осетии. - вспомнил я. - То мы плавательный сезон начинали в женский день 8-го марта. Сегодня 1-е мая. Почему бы и нам не открыть сейчас плавательный сезон, на берегу озера "Севан"?
- Давай мы тоже откроем плавательный сезон! - решительно, поддержал меня Цолак, направляясь к воде.
Через несколько секунд мы уже втроем плескались в ледяной воде озера "Севан". Вода была настолько холодная, что буквально обжигала наши тела. Выдержать долго в такой холодной воде было невозможно. Едва окунувшись несколько раз по горло в холодную воду, мы вскоре повыскакивали из нее и словно ошпа-ренные стали носиться по берегу полуострова, который когда-то был островом, но люди города Ереван столько выпили воды, что остров стал полуостровом. На котором мы сейчас купались в холодной воде озера.
- Идите к нам! - закричали люди со здания похожего на НЛО, которые наблюдали наше рискованное купание в ледяной воде озера "Севан". - Мы приглашаем согреться за нашим столом. Коньяк и шашлык ждут вас.
Конечно, мы не могли отказаться от такого приглашения. Тем более, что наши запасы спиртного давно уже закончились, а мы со своим бегом никак не могли согреться после купания в ледяной воде озера "Севан". В огромном здании "НЛО" не было никакой мебели. Через весь зал была постелена огромная бумажная скатерть, прямо на паркетном полу, длиной более двух десятков метров и шириной три метра. На этой бумажной скатерти было разнообразное угощение из напитков и продуктов. Разнообразный вид и количество
которых было просто невозможно охватить одним взглядом. Ни то, чтобы это нам съесть. Этот стол можно было свободно записать в книгу "Гиннеса". Ничего подобного никто из присутствующих никогда не видел.
Возвращались мы с озера "Севан" уже под вечер. Гагик, в этот день, если можно так сказать, почти не пил. То есть, мог различать дорогу от окружающей местности и вести свою машину. Петляя по трассе вокруг высокогорного озера "Севан" мы несколько раз рисковали свалиться с обрыва. Цолак своими подсказками по вождению автомобиля по горным дорогам только мешал Гагику управлять машиной. Гагик едва успевал вырулить на середину дороги, как Цолак тут же пытался взять руль на себя и показать Гагику, как нужно правильно вести машину. На наше счастье в это время уже не было встречных машин и мы благополучно спустились с гор в долину. Дальше в сумерках вечера уже начинали загораться неоновые лампы города Ереван.
- Сейчас мы поедем по новой трассе! - объявил Гагик, сворачивая на черное полотно свежего асфальта. - Тут не промажешь. Здесь еще нет милиции ГАИ и в наш район "Зейтун" отсюда быстрее можно доехать.
Не прошло и десяти минут нашей поездки по новой трассе, как мы уперлись в огромное здание, которое перекрывало всю новую дорогу. На здании был нарисован плакат со сверкающим автомобилем и надписью на разных языках "В столицу нашей республики - город Ереван, можно въезжать только на чистых автомобилях и только водителям с чистой совестью", "Мойка автомобилей 5(пять) рублей", "Въезжайте к нам!". Гагик протянул в окошко пять рублей. Мы въехали на пьедестал с вращающимися щетками, с пеной и с валиками со всех сторон. Мы тут же закрыли окна в "Жигулях", так как щетки едва ни стали шлепать нас по лицу и брызгаться пеной. Через несколько секунд наш автомобиль окунулся в пространство заполненное пеной и вращающимися валиками со всех сторон, так что нам ничего не было видно, что есть за пределами этих валиков и с пеной автомобильного шампуня. Минуту спустя наш автомобиль сверкал своей чистотой.
- С вас пять рублей! - объявил парень, когда наш автомобиль уперся в последний вал с щетками без пены.
- Мы заплатили пять рублей, при въезде на мойку! - удивленно, возразил Гагик. - Почему еще пять рублей?
- Там вы заплатил за въезд. - пояснил парень с каменным лицом. - Теперь пять рублей за выезд машины.
Выяснять отношение было бесполезно. Со всех сторон автомобиля стояли валики с щетками, а за мойкой демонстративно рисовались больше десятка здоровенных парней, которые своим видом показывали, что угрожать бесполезно. Здесь были хозяевами положения эти парни. Так что, Гагику, ничего не оставалось делать, как только положить в окошко свои пять рублей и быстро уехать от мойки автомобилей. Пока здесь не потребовали деньги за еще какие-то услуги, которые могут возникнуть на пути продвижения автомобиля.
Но не успели мы на большой скорости проскочить под автомобильным мостом к улицам города Ереван, как тут же угодили прямо в руки офицеров патруля милиции ГАИ, за превышение скорости. Гагику ничего не оставалось делать, как только уплатит штраф в размере месячной зарплаты и еще получить дырку в талоне водительских прав. Таким образом, в этот праздничный день, Гагик пострадал неоднократно. На закате дня мы приехали в расстроенных чувствах домой, где нас с волнением ждали родственники и гости за праздничным столом. Вполне понятно, что на не пришлось избежать штрафного бокала за опоздание к праздничному столу. Мы все хорошо отметили майские праздники с 1-го до 10-го мая. Буквально не выбирались от праздничного стола. Едва проходило похмелье от одного праздника, как начинали отмечать другой праздник.
В понедельник 10-го мая я отправился на Ереванский химический завод, который к этому времени прошел все постельные тесты своих работником на мужское достоинство и карантин на заводе сняли. На этой радостной ноте завод загрузил нам клей ПВА полную загрузку самолета. Мне оставалось только наведаться в гости к новым родственникам перед отъездом из командировки "армянского направления" к себе домой. На это ушла целая неделя прощания. Так как я должен был попрощаться со всеми родственниками Манукан.
Очнулся я в самолете ТУ-154, рейсом Ереван-Тбилиси-Минеральные Воды-Пермь. Я посмотрел в иллюминатор. Над крылом самолета ослепительно светился яркий диск солнца. В руках у меня был круглый пластиковый баллон с десятью литрами армянского коньяка. Кто мне вручил такой подарок? Осталось в тайне армянского народа. Я все забыл. От меня так сильно разило коньяком, что никто из пассажиров этого лайнера не захотел сидеть рядом со мной. Я был один на два места в самолете. Крепко вцепившись в баллон с коньяком никак не хотел его отпускать в полете. Так и спал я в самолете до транзитной посадки в Тбилиси.
Так я вышел с баллоном армянского коньяка в аэропорту транзитной посадки в города Тбилиси, столицы республики Грузии. Никакие уговоры стюардессы и пассажиров нашего самолета не убедили меня оставить столь ценный груз на своем месте в самолете. Откровенно говоря, я все еще был в таком состоянии, что меня самого нужно было оставить вместе с этим баллоном армянского коньяка в самолете или транспортировать на специальной машине перевозки груза от самолета в аэропорт города Тбилиси. Так как я ни то, что-бы ходить нормально, соображать ничего не мог от перепоя за три недели своего пребывания в командировке в городе Ереване. Но порядок в авиации, есть порядок для всех. Меня вывели под руки в зал ожидания для транзита и стерегли там в аэропорту здания до обратной посадки в самолет дальнейшего следования.
- Биджо! Это что у тебя в баллоне? - строго, спросил меня грузин в проходной транзита, мимо которого я совсем недавно проходил из самолета с этим баллоном. - Бомба везешь в самолете или еще что-то другое?
- Ты, что, не видишь? Армянский коньяк! - с большим трудом, ответил я, так как не мог ничего сообразить.
- Не может этого быть! - удивленно, произнес грузин. - У нас в Тбилиси в таких баллонах лишь бензин возят.
- Нет! Это армянский коньяк! - более уверенно, ответил я. - От армян бензин в баллоне самолетом не возят.
Мы стали пререкаться с грузином. За нами создалась пробка из пассажиров, которые желали продолжить свой рейс в нашем самолете. Но мы с грузином, как бараны, продолжали спорить насчет моего баллона. В это время кто-то стал мне в руки тыкать пустой граненый стакан. Я никак не мог сразу сообразить, это зачем мне дают пустой граненый стакан, тут же возвращал его обратно в чьи-то руки. Стакан возвращался ко мне.
- Если ты мне не веришь! - разозлился я, наливая из своего баллона стакан коньяка. - То выпей коньяк сам!
- Да! Это действительно армянский коньяк! - радостно, ответил грузин, опорожнив полный граненый стакан армянского коньяка. - Молодец, биджо! Проходите, генацвали! Самолет вас ждет. Желаю хорошего полета!
Во время транзитной посадки в аэропорту города Минеральные Воды, я уже не рискнул брать с собой в аэропорт баллон с армянским коньяком. Оставил баллон под присмотром стюардессы. Дальше рейс прошел нормально и больше у меня не было беспокойства за баллон с коньяком. Но этими двумя командировками мои знакомства с Союзом Советских Социалистических Республик не закончились. До июня 1979 года я совершил вылеты в более чем сто пять городов. В такие города, как Москва, Ленинград, Киев, Свердловск
и многие другие города, где у нашего завода были тесные связи с выпуском основной продукции государственного заказа, мне приходилось бывать по несколько раз в течении каждого месяца. Я только менял свои вещи и обратно собирался в дорогу. В тех городах, где я бывал часто и задерживался на долго, мне предлогали художественные работы по наглядной агитации. Так там на заводах я имел дополнительный заработок. Вот, пожалуй, все, что я тебе мог рассказать про свои командировки. Дальше решай сам за командировки.