Чеплыгин Владимир Николаевич : другие произведения.

Босс_5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    продолжение четвертой части


   Босс - 5 (продолжение)
  

Часть вторая

  
  

С кратким официальным визитом...

  
   Не всё ли равно, как прожить в этом мире, прежде чем околеть. Унижения? Это что такое? Унизительно не жрать. Унизительно околеть раньше положенного срока. Всё остальное не унизительно.
  
   Михаил Зощенко, "Перед восходом солнца"
  
  
  
   Любви на свете больше нет
  
   Я в вопросах любви съел такую собаку, что на выставке ей бы вручили медаль.
  
   Классик
  
   Читатель, перелистнув страницу в данный момент, задаст логичный вопрос "Ну, и?" Читатель, безусловно, прав, но ответ на него мы дать не можем. Ибо в итоге первой части ответ на вопросы: "Мораль-то в чём? Ради чего вся катавасия?" - сводится к неуверенному: "Ну, видимо, жизненно... Как-то так. Нам так видится, а может и иначе..." Короче, забавно и прикольно, мы так думаем. Кроме того, мы своим повествованием, дорогой читатель, не только насыщаем твой интеллект. Мы изо всех сил стараемся разнообразить твою духовную пищу. Мы, с высоты своего высокого полёта видим, каких именно витаминов и калорий недостаёт твоему организму. Увидев недостаток в чём-либо, мы его немедленно исправляем. Доверяй нам, дорогой читатель, и всё получишь в лучшем виде.
   К человечеству, как таковому, в целом мы относимся довольно-таки плохо. Людей, примерно в большинстве, не особо уважаем, но терпим, они как-то изобретательней нас и лучше приспосабливаются в жизни. Если вы отмахнётесь, мол, праздная болтовня... Не заблуждайтесь - от людей хорошего и чего другого, не подлого, ждать никогда не приходится: скучны, себялюбивы, злопамятны и завистливы. Иное, доброе и внимательное, скажу откровенно, встречать доводилось редко.
   Но в нашем рассказе дело не в стране, не в конторе, не в персонажах, дело в нас всех самих. Чего греха таить, мы уже и так ненавидим друг друга, терпеть не можем начальников, соседей, коллег по службе, инородцев, иноверцев. Даже, возможно, зачастую, и самих себя.
   Родина-мать не стала исключением, раз - и уже Отчизна нам злая мачеха, и жить многие хотят подальше от неё...Нам лично деваться от мачехи в данный жизненный момент было некуда и потому тусоваться приходилось там, куда затащила судьба-злодейка.
   Жизнь, чтобы мы не вытворяли, постоянно идёт по своей колее. С дребезжанием, неровно, покачиваясь, громыхая, замедляясь, ускоряясь, как старинный, разбитый трамвай, но без остановок и почти всегда не так, как требуется нам...Приходится привыкать, но больно...
   Даже можем заверить на основе своих наблюдений, тоскливый осколок великой страны не стал обычным, нормальным государством, в нём так шустрят и напрягают, будто хаос и ад соединились и возникли небывалым адским хаосом.
   Пахнет скорее гнилью. Сочится противный, мелкий дождик. Серый и беззвучный, от того и безрадостный. У входа в контору на лавочке сидел поникший, намокающий Малолеткин, чуть дальше поплёвывал на потрескавшийся асфальт Простушкин с дамским, видимо, зонтиком ЖЕНЫ, а рядом с ним, укрывшись плащ-палаткой, грустно курил бывший прапор Помаркин. Поздоровавшись с мужиками, я остановился и стал молча разглядывать жиденький поток бледных и невзрачных прохожих. Мимо продвигались какие-то тусклые и равнодушные персонажи, ни одной яркой, жизнерадостной физиономии. Большинство шло, опустив голову и уткнувшись в серый, замусоренный асфальт. Глянул и в подмокшую коробку для подаяний, там валялось несколько тусклых монеток.
   - Человечество успешно деградирует. А посему инвестиции в человеческий фактор поступают слабо, - подвёл я итог своим наблюдениям.- Как бы хотелось порадоваться солнышку, но если дымом заволокло родное небо...Не до радости мужики!
   - И не говори! Чего плясать? Горько всё это. И пока не подают. Дождь - не климат для подаяний. И основные спонсоры запаздывают... - подтвердил Малолеткин. - В среду всегда так... И ещё сегодня создалась проблема...На углу, у базарчика, конкурент уселся. Отрепья повнушительней наших, камуфляж десантный натянул ...Значки, медали якобы...Жалости вызывают больше, для подачек - жалость надёжнее.... Морду, что ли набить?
   - Да ладно...Пусть сидит...Бывший вояка...Я подходил... Парой слов перекинулись, точно, наш человек... - отозвался Помаркин. В руке бывшего прапора я заметил конверт и исписанный листок. А ещё открытие - в уголках глаз у Помаркина - слезинки.
   - Товарищ прапорщик, - удивился я, - какую утрату опять оплакиваем ранним утром? Что за трагическое известие принесла почта? И Сан Сныч, смотрю, расплевался...
   - Заплачешь, - отозвался Помаркин.
   - У меня только дождинки. А хочется плюнуть на всё... Горькой слюной, блин корявый!- добил Простушкин.
   - Ведь мы же люди, Николаич...Ты же знаешь... - вытер слезинку Помаркин. - И я - человек, Николаич.. Пусть и оступившийся... Но своим горя не приносил...
   - Всяко бывало в жизни... Крутимся, но не волки мы и не сволочи конченные, - подтвердил Простушкин. - Люди должны жить людьми! Согласен, Николаич?
   . Я пожал плечами и осторожно сказал:
   - Всяко мужики бывает...Хорошо бы людьми всегда оставаться, не спорю...
   Помаркин согласно кивнул и, вздохнув, продолжил:
   - И у меня чувства. Вот приятель из бывшей дивизии пишет...Вывели их дивизию из Германии. Обустроились на новом месте...
   Помаркин потряс конвертом и сглотнул, видимо, перехватило от чувств у человека горло...
   - Какое вывели? - закричал Простушкин. - Ни хрена себе вывели! Выпнули! Погнали как сук поганых! Дружок такое его пишет...Не скрывай перед Николаичем.. Он мужик понятливый...Сам многое прошёл....
   Помаркин отвернулся и опять вытер слезинки ...
   - Чо мне скрывать? Столько служили вместе. Иногда друган шлёт весточки. Наша Чистопольская гвардейская дивизия сейчас в чистом поле. Как в далёком сорок пятом и предполагали... Только тогда гордо наступали, а теперь от немцев убежали, как последние бродяги...В поле сидят...Там овёс сеяли раньше...Деревня Криворотово, колхоз "Ударник" Пензенской волости. Вот Андрюха пишет, баню наконец соорудили...Для вшивых.. Три месяца строили...Досок не было...Сортиры сейчас расширяют...Совета у меня, как у спеца спрашивает...Сколько очков в сортире делать сподручнее...
   - Ни хрена себе забота - опять выкрикнул Простушкин. - Гниды!
   Помаркин снова вытер глаза и закурил.
   - Школа для ребятишек - в двух армейских палатках...Двадцатиместные, знаешь. Николаич, поди...Для жратвы выдают пшеничный концентрат выпуска 44 года и сушеную картошку производства 45 года... С войны хранится...Из госрезерва привозят...Рвота у всех... Меня бы комдив за такой продпаёк перед строем три раза расстрелял...А тут Минобороны, их всех не постреляешь... А ещё...Ведь догадались, бродяги! Это с голодухи...Боксёрские груши, они у нас во всех спортзалах были, для разминок. Я тоже забегал иногда размяться. Они набиты овсом, так удобнее для тренировок...Так весь овёс из боксёрских груш с голодухи сожрали...Российская армии...
   - Зато свобода и сплошная демократия... - горько усмехнулся я.- Тошно от такой армии..
   - Я тебе, Николаич, про нынче скажу...В прошлом и я три года в стройбате отдубасил, - стал рассказывать Простушкин. - Не курорт, но куда денешься...Но гадства у нас не было...Ей богу, не вру...Не было подлянок ...
   - Да уж верно...- согласился я и стал вслух размышлять:
   - Про армию я вам так скажу, ребята...Во-первых, я заслужил право о ней говорить! Во-вторых, если я не скажу добрых слов о Советской власти и Советской Армии, то это будет предательством! И обо мне Родина заботилась, мне она дала всё, что требуется нормальному человеку. Когда мы служили в Советской Армии по призыву лит, офицерами, то служили Родине! А уж Отчизна о своих солдатах заботилась! В Советском Союзе служба в Вооружённых силах - была почетной обязанностью...Она была священным долг отслужить своей стране! А страна давала тебе... И полное бесплатное образование, бесплатно выделяла жилье! За жилье-то ведь платили копейки! В стране для людей была бесплатная медицина, гарантированная работу и достойная зарплата! Тем же армейцам, офицерам, сверхсрочникам платили завидную зарплату! Служить было почётно, и своих армейцев уважали и простые люди, и власть. В СССР человека в погонах, человека с ружьём уважали, им гордились! Заметьте, Советская Армия - говорили и писали только с большой буквы! Сейчас служить в российской армии? Которая даже с маленьких букв...Фу-у-у... Добровольно и бесплатно? Обязанность?? Давно пора жирным генералам и бандитской власти губы закатать! Давно пора и лживым властям дулю показать! Сейчас - ничего, что раньше для народа, для армейцев было бесплатно и гарантированно нет и в помине! Власть и олигархи только обдирают народ и заставляют за все платить! Какой теперь священный долг перед страной? Такой власти мы ничего не должны!! Если правительство не может создать нормальную армию, с крепкой дисциплиной, с подготовленными, сытыми, хорошо оплачиваемыми патриотами - командирами...Если власть плюнула на военных ветеранов... Хрен этой власти , а не нас в армии! Может тогда почешет затылки эта нечисть - кремлядь...Задумаются власть предержащие...И вместо того, чтобы пилить бюджет и рассовывать украденное по собственным карманам, вместо того , чтобы воровать государственную собственность, найдут и выделят хоть какие-нибудь деньги на обеспечение порядка? К тому же простому жителю убогой Рашки не нужна эта армия, она нужна только олигархам- бандитам для защиты наворованного .
   - Во...Люди...Служили своей стране! Воевали за неё! Их страна не забывала! - согласился Сашка.- А сичас чего? Дурят и воруют...
   Помаркин и куривший рядом с ними Малолеткин согласно закивали головами и угрюмо замолчали. Вояка- конкурент по нищенству в десантном камуфляже, звякнув наградами с тоской начал:
   - Всё верно о Советской Армии сказано! Самая могучая армия мира...Прикажи мне тогда командиры: "Дойти до Ла-манша!", ни секунды бы не задумался. Приказ Родины - есть приказ моей Родины! А кто там в сегодняшней российской армии? Господи, боже мой! Перепуганные слабосильные пацанята... безумные отморозки... беспредельщики - казбеки и обкуренные малограмотные деды. Повоевал я с ними... Та же тюряга, да ещё и пострашней! Только в тюряге есть мал-мал понятия...И они, плохо ли, хорошо ли, но соблюдаются...Они, как законы на воле... В жуткой российской армии нет ни законов, ни Уставов, ни понятий...Какие Уставы? Для кого? В армии полнейший волчий беспредел... Даже не волчий беспредел! Вы же знаете...Волки нападают ради пропитания, а здесь гнобят, мордуют, издеваются, мучают и убивают ни за что, ни про что...Из природной дурости в башке...мама - проститутка, папа - запойный алкоголик... из-за врождённого идиотизма... в армию теперь загребают и олигофренов... из-за своей джигитской ненависти, из-за малограмотной дури... Вокруг тебя в нынешней армии нет людей...Нет людей! Обалдеть! В строю - недоумки забитые и тёмные, дебильные, запойные офицеры, вороватые командиры...Идём наверх, и там - хапающие миллионами генералы! Внизу для запуганного солдатика - единственные распоряжальщики - деды - отвязанные и замороженные. Вякнешь, и в ответ табуретом расшибут башку...Так что - или сдохнешь, или на всю жизнь дураком останешься. Сколько хороших до армии парней идиотами вернулись на гражданку после дембеля? Многих я встречал! У одного волосы все повылезли, он умом полностью тронулся из-за в крошки разбитой головы. Дуру гонят "знатоки" современной армии, мол, идёшь служить - готовься себя защищать...Совкетчики безголовыфе! Где защищать? Себя защищать в армии своей страны? В российской армейской казарме? Это что тюремная камера, где бесноватые бандюганы? Очумели? От кого защищаться? От товарищей, с которыми ты пойдёшь в бой за Родину? Бред! Позащищаешься! Иди тренируйся... изучай ушу, а потом тебе казбеки, толпой ребра все переломают, минут за пять...Ну, в лес убежишь, а потом тебя по телеку покажут, как ты в берлоге дезертиром прячешься, или повесился на суку самостоятельно....Итог один, если ты - русский, из армии тебя в цинковом ящике домой привезут... И не враг злобный, иностранный тебя убил, а "соотечественники" - небритые джигиты - казбеки или обкуренные деды- зэки...
   Сашка с Помаркиным и воякой-конкурентом ещё, наверное, долго митинговали, дело молодое, горячее... А тут в разговор влез и Малолеткин...Я поспешил уйти...Сердце заходится, как про армию услышу....Не может сердце постоянно болеть, оно взорвётся от горя...Но в сердце, даже больном, постоянно песня...
   С покоренных однажды небесных вершин
По ступеням обугленным на землю сходим,
Под прицельные залпы наветов и лжи
Мы уходим, уходим, уходим, уходим.
   ...На вахте по графику на нас, пробирающихся на службу, смотрел волком Нефёдыч. Он вызывающе не обращал внимания на семенящих через вертушку госслужащих. Его совершенно не привлекали пропуска, ни в левой, ни в правой руке, ни развернутые, ни закрытые... Наплевательское отношение к должностным обязанностям усугублялось прямым вызовом всем пунктам караульной инструкции - он равнодушно и лениво хлебал из помятого котелка серые, сиротские щи.
   Настроение у Нефёдыча, похоже, с утра возникло хуже губернаторского. Даже сочинское солнце, а оно лучшее из того что досталось нашему убогому осколку великой державы, не расцветило бы его тускло-кислого вида. Так и хотелось с дикой печалью, дрожащим от слёз голосом сказать: "Мутная, пришибленная жизнь, и никакой светлый луч не проникнет в наше темное, потасканное царство..." Из граммофона заунывно текла безрадостная песнь: "...Я какую вам песню спою...как на кладбище Митрофаньевском... отец дочку зарезал свою...".
   - Тоскуем Нефёдыч? Жизнь наконец-то совсем не удалась? - участливо произнёс я. - Надежд никаких?
   - Хоть стреляйся! - убито ответил вахтёр. - Глаза бы мои на говенную жисть- жистянку не смотрели...Я один, что ли такой? Сын у меня, прикинь, Николаич, за год третью работу меняет, и повсюду с заработком шиш с маслом. Я всегда говорил, уж у нас-то в конторе! Государственное заведение...И тот же шиш без всякого масла! Ещё пару недель, а то и с месячишко, так и сказали, не заикаться об жаловании...Денег ни копья...И как прикажете жить? Черти воровские, в мать, в бога, в душу...
   Про обожание нами человечества мы уже отмечали...Но так выходит, что и правительства, союзы, фирмы, банки и корпорации нас откровенно страшат, этим разбойникам мы теперь не доверяем категорически. Нам даже кажется, что в последнее время сломался какой-то важный механизм поддержания финансовой справедливости, что нас везде и всюду без зазрения совести начали обманывать. Что во всяких дорогих офисах и чиновничьих кабинетах сидят люди, которые весь свой рабочий день посвящают единственной мысли: как бы из нас, обычного горожанина, работяги, мелкого служивого, рядового налогоплательщика вытянуть побольше денег.
   Придумавших идеальные схемы (это такие, когда за свою работу, мы не получаем ничего, кроме обещаний - вкалывай, за государем не пропадёт; или за свои деньги, пусть и копейки, а у нас больше и быть не может, мы не грабители и не бандиты, а тем более не олигархи, мы не получаем ничего взамен, кроме туфты, фальшивок, подделок и китайского дерьма), наверное, награждают какими-то, премиями, бонусами и отправляют в загранкомандировки - изучать иностранный опыт штатовской демократии, от применения которого нас вконец облагодетельствуют, снимут последние носки, сняв до того наши единственные труселя...
   Не скроем, власти в лице Босса у нас постепенно начинают вызывать настороженность, хотя и обещали начисление заработной платы. Мы наивно предполагали, от такого благодеяния до выплаты оной почти один шаг. Твёрдая поступь цивилизации, любим мы её или не любим, дойдёт она до нас, свернёт в сторону или остановится где-нибудь неподалёку, можно только гадать, но вот поступь власти не может не настораживать, интересно, сколько лет "за государем не пропадёт", и сохранимся ли мы для этого великого события?
   Кстати, оставаться без получения заработной платы, не самое наше любимое занятие, но Держава решила иначе. Хочешь, не хочешь, от Родины - терпи. Взять топор и выйти на большую дорогу - ещё менее любимей нами, мы - человеческий человек, порядочный и честный..
   - Нефёдыч, что такое пара недель с десятью годами свистопляски? Отставить панические настроения! Терпеть! - твердым, без нотки сомнения, голосом стал оповещать я вахтёра. - Вышестоящее командование передало жестокий приказ: огня из табельного оружия не открывать! Будем открыто загибаться на глазах у всех! Сегодня приказано разучивать первый куплет "Варяга"...А у тебя плач - Митрофаньевское кладбище! Только "Варяг"! Уже полчаса по дороге напеваю, образно говоря, в походном строю...Напомнить? "Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, пощады никто не желает...". Менты на улице три раза останавливали, карманы выворачивали на предмет алкоголя в крови...Дуболомы с демократизаторами! Так что, ожидай следующих распоряжений!
   - Ну, их к шуту! Вожди-командиры! Гикнемся скоро все... Пой не пой! На картохе-то...С капусткой-то...Скока можно?
   - Прав, ты, Нефёдыч, - поддержал его я. - Был случай недавно, уже при этих дерьмократах... Зэки в колонии на лесоповале взбунтовались. Полгода их кормили картошкой и кислой капустой, каждый день...По три раза...Кто выдержит? Специалисты говорят - это и есть те самые пытки. Прикидываешь, питаться капустой - пытка, как у гитлеровских нацистов!
   - Мы не зэки, - горько ругнулся вахтёр. - Нам бунтовать не дадут! Мы как ишаки, трудись за морковку на веревочке перед мордой...Демократия...А деньги иде? Пара недель - раз, два, три, а после - ещё месяц...Год - другой...Ихние выкрутасы мне доподлинно известны...Гадюки!
   - Не переживай, лучше не будет! Челюсти-то забыли про ВИП-зону? - поинтересовался я. - Или всё права качает?
   - Не поверишь, Николаич... Столько гадов развелось в конторе...Кто их всёх поизничтожит, как тараканов? Этот хоть притих с випой...Хотя мне досталось от начканца. С час орал как оглашённый...Тоже в демократы лезет...Гады, передушил бы собственными руками!
   Уходил я по коридору под песню повеселей и известней, которую гнал вахтёрский граммофон - "Кирпичики": "...Тут война пошла буржуазная, огрубел, обозлился народ, и по винтику, по кирпичику, растаскал опустевший завод..". Намёк про "растаскал" слушался радостней!
   После скандальной неприятности на пропускном турникете с одним из головки руководства, заместителем Босса по планированию убытков и недостач Вильгельмом Абдурахмановичем Ругайло-Нагибайманом, справа от вахтёрской будки, разворотили стену и соорудили специальный вход в контору для властных чинов. К созданию ответственной спецконструкции опять был привлечён всё тот же многолетний конторский рационализатор Евстрат Саввич Перекуров. И на этот раз творческое воображение технической мысли превзошло все ожидания. Ворота получились стальные, широкие и невероятно скрипучие. Уродство железного монстра, а также малиновая надпись "ВИП-зона", намалёванная полуметровыми буквами, привлекали внимание всех входящих в контору, и они пёрли на неё как баран на новые ворота. Чуть ниже, более умеренными буквами обозначалось "Досмотру не подвергать!", поэтому некоторые нагло кричали: "Я прохожу только здесь. Досмотру не подлежу! Не видите чо ли, я сплошной Випчик!"
   Как-то, впервые дни после установки ворот, Иваныч спросил нас:
   - Николаич, ты человек невероятно сведущий... Чего такое есть этот "Вип"? Аргументируй мне недалёкому.
   - Видишь ли, наш дорогой ветеран, в зарубежных государствах так обозначают очень важные персоны. У нас, в конторе таковых, мне думается, почти не водится и надпись определяется так - "Вход исключительно пьяным! ВИП, то есть Уразумел, старикан?
   - Вон как оно всё обернулось! Нас как-то не так нацелили...Но твою мысль я понял лучше...Значит, действия для нас, то есть, для охран...Зметил поддатого, запускай его в випы...Спасибо, Николаич, что просветил!
   Нефёдыч, которому Иваныч передал мои наставления, с этими випами попал несколько впросак.
   С появлением прохода в контору для особо избранных, Челюсти, как истинный демосрат, пропитанный миазмами либерализма до мозга костей, пренебрёг плебейским турникетом и направился к ВИП-зоне.
   - Я внесён в списки! - небрежно бросил он вахтёру. - Мне доверено! Я вхож в ВИП-зону.
   - Широко шагаете, гражданин, штаны не порвите! - подрезал его Нефёдыч.
   - Распустились, сиволапые! - завизжал Челюсти.
   - Ну, это как глянуть, - спокойно возразил вахтёр. - На счёт сиволапых...Это вы зря! Пропуск у вас, гражданин, неотчётлив! Права на ВИПу не обозначены...Чего мне лишний раз эту железную дуру ворочать...
   - Хамло несусветное... продолжал бесноваться Челюсти. - Баран! Демократа не узнаёшь?
   - Только баран прёт на новые ворота...Не узнаёте? - гаркнул Нефёдыч и внушительно добавил:
   - За нарушение пропускного режима изымаю документы, и допуск в помещение вам запрещен.
   Грозно осмотрев нарушителя, Нефёдыч отвернулся. Постояв спиной к Челюстям, дав прочувствовать ситуацию Челюстям, он повернулся и добавил:
   - О нарушении будет доложено по инстанции. А сейчас отойдите в сторону, не мешайте нормальному функционированию пропускного пункта...
   Взбешённый демократ потерял дар речи и громко заскрипел железными челюстями...
   Значит, после жалобы Челюстей Нефёдыч дали серьёзный втык, но вот, получается, Челюсти, как истинный демократ, из осторожности, больше к ВИП-зоне не лезут.
   ...Проходя дальше коридору, я встретил Стенокардию Абрамовну. Сколько раз убеждаюсь, поразительно красивая женщина. В дикой природе такие уже не встречаются, а цивилизация упустила их по глупости. Сегодня не самый лучший день у меня, ни с того, ни с сего заныли раны, дурацкий звон в голове, погода, видимо, шалит своими магнитными бурями, Помаркин ещё радости добавил, но я приветливо поздоровался:
   - Здравствуйте, таинственная женщина! Вас ещё не называли оружием массового поражения? Или вы поражаете в ближнем бою, как личное табельное оружие?
   - Смешите? А сам...Грустный-грустный...
   - Мне постановлением правительства разрешено тосковать в одиночестве. А вот вам... Красавица и... как всегда в одиночестве. В конторе - любимое занятие у всех... после пиров, скандалов, подслушивания - одиночество... Не тяготит?
   - А вы-то, почему сегодня растерянный?
   - При встрече с вами? Поверьте, заходит ум за разум... - покачал я головой. - Возникает образ какой-то богоматери...Печально-упавшие глаза... Затухающая улыбка... Но будоражит кровь... Своим задумчиво - тоскующим видом вы хотите вызвать панику в наших доблестных воздушно - десантных войсках? Десантники могут расслабиться, и... Прощай, оборона страны...
   - Только десант впадёт в панику? Или ещё кто-нибудь? - переливчато рассмеялась она. - Где у вас вёсёлые бесики в глазах? Устали смотреть на нас, сирых и убогих? Вам по душе герои?
   - Да, у меня грустные глаза и мягкая улыбка...- отвернулся я на минуту, чтобы горечь в глазах была не так заметна, - Мне не раз говорили...А героизм... Он у всех уже прошёл, как ветрянка у ребёнка...Страны героев нет, к чему тогда герои?
   - Что вы...У вас лицо полевого командира... Устало-понимающий взгляд комбата, прошедшего все горячие точки бывшей страны...Точно-точно, не улыбайтесь... Полевой командир, я правильно назвала, должность? Самый трудяга, не вылезающей из этих горячих точек. Из самых-самых горячих точек...
   - Напридумывали! Уж если вы мне оружие доверили...- улыбнулся я и пропел:
   - Ах, как хочется мне пулемётом крушить по России печаль...
   - И за чем встало дело? Вы командир, командуйте! Как надо? Пулемёты! Огонь!
   Я хмыкнул, но промолчал. Даже полевых командиров не красят морщины и усталость, они никого не украшают. А что кроме них могут дать страдания? Конечно, под тяжестью своих лет и дикой усталости я не обрюзг, не располнел, такой же подтянутый, худощаво-стальной, с рельефом на бицепсах...Но только худощавость стала переходить откровенную худобу, а бицепсы сдуваться...И в походке строевой шаг уже почти не чувствуется...Жизнь, знаете ли...Свобода и демократия...
   - Да-да...Вы устали от боёв! - негромко, размышляющее, продолжила Стенокардия. - Лицо у вас, именно уставшего от сражений... Но, как я думаю... У вас лицо командира, знающего самую важную военную тайну, которая помогает побеждать...Комбата, что сотни раз водил бойцов водил в атаку... Я таким себе представляю того батяню - комбата,...Того, что спасал под огнём своих молодых солдат. Вы побеждали, но и солдат уберегли...
   Я прислонился к стене и задумчиво посмотрел на Стенокардию. При своей врождённой честности мы не можем прилюдно не признаться, внешне впечатление впечатлением, но мы - неописуемый паникёр. Малейшая трудность или препятствие вгоняет нас в панические настроения. Мы становимся малодушными, мнительными и опасливыми. Даже небольшая угроза вызывает у нас пугающие мысли, в душе у нас возникает страх и желание дать стрекача, от греха подальше. Мы становимся неуверенны в себе, волнуемся, иЈ безусловно, падаем духом. Мы заранее знаем, нас постигнет неудача, нас ждёт катастрофа, мы оскандалимся, будем смешны и потерпим поражение.
   С виду мы, понятное дело, отчаянный смельчак, неисправимый забияка, разбитной рубаха- парень, неизменный победитель, но что творится у нас в душе, как бешено от страха бьётся сердце, как мы покрываемся холодным потом, никто не видит. Глянешь на нас и уверенно скажешь: "Этот победит одной левой!" О, господи, если бы так!
   Но мы выглядим как нерушимая скала, среди всеобщей неразберихи, суеты и беспорядка. Поэтому любой неудачник, боязливый типчик, и откровенный трус рядом с нами неизменно воспрянет духом, отбросит свою робость и страх. Ему кажется, с нами легко и просто одержать победу, он уверен, мы знаем что-то тайное, волшебное, скрытое для других, нам ведомы пути-дорожки к неизменному успеху. Пусть так. Но мы мы-то сами, видим, мы - мнительный и постоянно сомневающийся человек...Чего, понятно дело, мы стараемся не показывать никому...В жизни необходимы настоящие мужики, что делать!
   Я вздохнул и с еле-еле заметной усмешкой, спросил:
   - И вы, дорогая Стенокардия Абрамовна, туда же...Гадать не пробовали? На картах...По руке...По брошенному валенку?
   - Гадать? А что...- она усмехнулась и задумалась. Потом пристально вглядываясь в моё лицо начала:
   - Пожалуйста! Вы такой...Таиться и скрываться не по вам, в атаку вы ходите в полный рост...Выходя из укрытия под огонь, вы что- то напеваете для себя...Вы в обороне стойки и надёжны, как русская танковая броня. При всей вашей испепелённости, для меня вы - туманный обворожительный интеллигент. Я как бы разгадываю вас...Тепло от вас, как от хорошей, громадной русской печи, большое и постоянное.
   - Гадалка из вас...Жалостливая...- вздохнул я. - Гадалки не бывают - чего изволите...Они горькую правду угадывают...Был я стойкий оловянный солдатик, дорогая Стенокардия Абрамовна...Да весь вышел...Так часто бывает... А вот вы не женщина...
   - Вот как? Кем же вы меня представляете? Ведьма? Не от мира сего?
   - Для меня вы ангел, влетевший в оболочку русской женщины. Он пытается жить, как обычные люди, но ангелы не становятся людьми...Сегодняшними людьми, по крайней мере..
   И вы напрасны ангел...
   Я замолчал, трудно было даже вздохнуть...Казалось, всё так глубоко у тебя в душе...Никто никогда не узнает...Но по лицу и жестам что-то, видимо, бросается в глаза окружающим тебя людям...Внимательным и неравнодушным...
   Стенокардия уже не смотрела на меня. Слова она проговаривала как молитву, прежде всего, для себя...
   - Нет, нет...Какой я ангел? Растерявшаяся, поникнувшая тётка! Вот вы...Я вижу и сейчас...Вам стойкости не занимать, хотя она глубоко-глубоко запрятана. Мешает растерянность и недоумение...А кто нынче понимает сегодняшнюю жизнь? Катятся по ней как колобки, не вникая...Так проще, боли меньше...А вы верите в мечту, а не в действительность. В такую реальность, как сейчас, не верят, её проклинают...Что вы в ней и можете увидеть нового? Грязи и крови вы насмотрелись и без того...С вами, поверьте, легче...В нашей волчьей жизни вы только своим видом напоминаете о правах сердца...О том, что встречаются ещё светлые человеческие симпатии...
   Интересно...А знает она, как поднимаются в атаку на пулемёты? Не по дурости, не по пьяне, а за Родину...Которая после плюнет тебе в лицо...Знаешь об этом, догадываешься, но стиснув зубы, встаёшь и идёшь...Родина, она - всё, а не те подонки, которые потом наплюют на тебя... И если не верить Родине, то ради чего жить и бороться? А предателей, даже не по трусости, а шкурников - хапуг, она встречала?
   Молитва текла обволакивающе и завораживающе...
   - Глядя на вас, хочется мечтать о прекрасной и несбывшейся любви...Хочется верить, что всё наладится, прекрасное вернётся...И жизнь, и грёзы о волшебстве, и любовь...В моём возрасте, о ней так сладко поплакать... Заговоришь с вами...Будто кто-то тебя с небес окликнул....И взял под свою защиту, чего всем женщинам... Чего нам сегодня так не хватает...Нужна опора, но и кто-то, ласковый и внимательный, ангел-хранитель...
   - Ну и навыдумывали вы себе, - очнулся я от завораживающих слов.- Я точно не такой...Как я себя представляю... Быть ангелом не интересно...Пороки и излишества влекут сильнее...
   - Вы забыли, я - слабая и доверчивая женщина, как и все мы...Остальные... - не смутилась Стенокардия. - Для нас и среди грязи мечтается о принце на белом коне...Он - сильный, мудрый и всемогущий, заполняет любые мысли...Ошеломляет и ослепляет...Дайте и я придумаю себе его...Чтобы долгими сибирскими вечерами радоваться и с упоением вспоминать, что я встретила своего ангела...
   Как бы слыша её слова, и как бы не вдумываясь в них, я ушёл в себя, что-то дрогнуло внутри, какой-то холодок беспомощности пронёсся в душе...Я ведь вернулся к людям... Вернее, хочу вернуться... Но, оказалось, что уже нет тех людей, к кому я возвращусь...Или хотел бы вернуться... Кого хотел бы любить и боготворить... Как мы вспоминали с ней давнего, умного классика? Мы - тени невозвратной жизни...
   С той жизнью у нас исчезла и жажда любви, и самим любить, и быть любимыми...Чтоб тобой восторгались, тебя боготворили, как и ты сам ... И о сегодняшней любви мы, в нашем повествовании, даже как самые добросовестные рассказчики, сочинить не сумеем... Любовь, взрыв чувств, граната, бомба, ядерный взрыв, испепеляющий и обжигающий - слова одного понятия, и мы их не слишком их различаем. О любви мы знаем намного меньше, чем об остальном мире, или, вероятно, совсем ничего не знаем, потому и сказать о ней толком не в наших силах, такая для кого-то трагедия.
   Да, мы понимаем, любовь она либо есть, либо не нужна, но в раскрытии потаённых личных чувств, в рассказе о любовном взрыве, описании интимного томления - есть что-то некое пренебрежение ими и, подыскивая глаголы для картины о безрассудности и страдании души, сочинитель для меня всегда напоминает фокусника, распиливающего на арене цирка помощницу в ящике. Действие, рассчитанное на изумление, нежели на сопереживание.
   А кокетка, раз за разом нарочито поправляющая колготки под мини-юбочкой? Соблазнительное движение, рассчитанное больше на волнение тела, а не души. Отчасти понимаем, почему мы не мастак в любовных треволнениях, для русских любовь - удавшийся, сохранившийся на век супружеский брак, всё остальное - юношеский романтизм не от мира сего.
   Попытки сегодня отразить любовь на бумаге, по-нашему мнению, безнадёжны. О какой любви можно говорить? Неужели кто-то верит, будто на свете, в рамках осколков великой страны возможна любовь? Полноте! Не расскажешь о том, чего нет и больше быть не может.
   Мы отвергаем даже саму мысль о том, что в сегодняшней гнуси и грязи, подлости и предательстве может возникнуть романтическая и возвышенная любовь между мужчиной и женщиной. В такое мы уже не поверим, не советуем заблуждаться и вам.
   Глупости и обман никогда не станут основой любви. И те давние слова - "нет повести печальнее на свете", завершите вздохом разочарования, было, так сказать, и сплыло. Потому мы и не сильны в том, в чём сильным быть нельзя. Про семейные дела мы готовы говорить часами и исписать тысячи страниц, а изъявление каких-то других любовных чувств на книжной странице - не наше, как для обычного русского человека любовь для нас - семья надёжная и на всю жизнь. Помните, по Библии, брак - единая плоть двух.
   ...Там, где сейчас мы все, любовь отсутствует как таковая... Два слова о том, где мы. Демократия вокруг нас разлеглась такая, что скулы в судороге сводит от счастья и душа трепещет. Куда не глянь, справедливость торжествует непрестанно, народ все время при деле, даже изнывает от нескончаемой заботы.
   Картина в целом радужная - кругом рынок и выборы. Если в рынке мы сидим прочно и не трепыхаясь, то выборы налетают иногда, но внезапно, как зима, прости господи, с гололёдом и снегом. С одной стороны непорядок, вскипает волнение, а с другой, не исключено, что именно ваш голос станет решающим... Или нет, исключено. Каждый раз выходит наше мнение никто не счел нужным заметить. В нашей развитой и отдельно взятой демократии вполне достаточно и всего остального, что не мы.
   Я очнулся, когда Стенокардии уже ушла. Не вдумываясь в разговор, машинально я дослушал её, простился... И только много после очнулся...
  

Встречи, встречи, встречи

  
   По коридору прыжками скакал розовощёкий Егор. Увидев меня, он радостно заорал:
   - Привет, Владимир Николаевич! Неплохое сегодня утречко?
   Вот что значит молодость. Чтобы не случилось, кровь играет, грудь от силушки распирает и жить хочется только потому, что она есть, эта жизнь.
   Егор за минутку затормозил возле меня:
   - Еду с завхозихой на главный склад. Попросила просмотреть архив, что там оставить, что в контору возвращать! Увезли сдуру, а теперь, отчёты составлять спохватились...Босс дал команду разыскать! Будем искать. А вы, я смотрю, Николаич, утро начинаете только с прелестниц? Вон Стенокардия прошелестела, вся из себя взволнованная...Завидую вам! С Агриппиной Парамоновной не пробовали по утрам встречаться? Могу себе представить такую неожиданную встречу! С ума сойдёшь...
   - Егор, - с невинной улыбкой заинтересовался я, - у тебя сальмонелла или лёгкое умопомрачение? Представляешься Всенародноизбранным Ельциным или обожрался несвежих яиц? Сальмонелла, не скрою от тебя, заболевание серьёзное.. Сумасшествие под Гаранта проще, таких больных в стране больше половины... Не надо путать божий дар с яичницей, ельцинских сумасшедших пока всех спасают, вот если бы ты назвался Наполеоном...
   - Не, - заулыбался Егор, - я пока не Наполеон...Крыша ещё не поехала...Здоров как бегемот!
   - Я тебе, Егор скажу так, бегемот- то, согласно научных теорий, вообще- то гиппопотам...И здоровье у него не совсем...Мало ли что у кого бывает, надо с пониманием глядеть на мир, толерантность наступила. Слышал про такое?
   - То есть, с бегемотами по утрам лучше не встречаться?
   - Жить, Егор, следует активно и широкими мазками...- наставительно сказал я. - Вот я, например, признанный балагур и настоящий мужик. Понимаешь? А в активную жизненную позицию настоящего мужика непременно входят и женщины...в разных позициях...По возможности, красивые...Учти, мудрость!
   - При каждой встрече с вами, Владимир Николаевич, постигаешь мир с новой стороны...Учитель вы..Гуру, я бы обозначил...
   - В жизни, Егор, человеку должны встречаться не только учителя, но и педагоги..Почувствуй разницу...Мудрость прежде всего!
   - После усвоения вашей мудрости, уважаемый философ, я ухожу всегда обогащённый...- засмеялся Егор.
   - Ага, ага...- согласился я. - Как уран...Готовый для ядерного взрыва?
   - Бегу взрываться...- закричал Егор и сорвался с места. Он мгновенно скрылся за поворотом...
   ...Внезапно с другой стороны возник знакомый незнакомец, тот, который Петя, с бесцветными глазами и в приметных старомодных сандалетах. Я сперва бросил беглый взгляд на его ноги в сандалетах. Как и прежде, ноги давно и уверенно были не мыты.
   Он проследил за мной и пояснил:
   - Ах, вы...Вы про ноги? Намекаете, что зря не мою ноги? А где мыть? Последний раз на нашем микрорайоне давали воду в аккурат на выступление Ельцина на Пленуме...а как он выступил - вода исчезла...По сей день...Я такого не припомню в прошлом...Хотя память у меня...Вы же знаете...
   - Простите? Я в недоумении...- улыбнулся я. - Ельцин, Пленум, выступление, вода, немытые ноги, ваша память...Всё как-то связано?
   - Я происшествия запоминаю по событиям истории...По вождям, царям, секретарям...Одно помнишь - и другое не забудешь... Вот и сейчас...Поездка Брежнева на поезде в Сибирь...Мы его состав перед Свердловском пропускали...
   - Аттракцион прежний, "Маска, я вас знаю?" То есть, ты Брежнева вспомнил, и пошла разматываться цепочка памяти? А про меня тебе снова привиделось воспоминание, будто встречал меня в тюрьме или в связи с поездкой Брежнева теперь мне доступен трон государства Мумбу - юмбу?- поинтересовался я. - Слушай, дорогой, не присаживай меня на трон! Ты же паровозник, а чугунку до Мумбу ещё вроде не прокинули...
   - Погодите, пожалуйста! Нынче всё тютелька в тютельку. Ошибка полностью исключена...Припомните, восьмидесятый год...Ноябрь. Свердловск! Ага? Всплывает? Ночуете на вокзале! Ага? Вокзальная деревянная лавка...Потасканная сумчонка под головой... Высотка тамошней гостиницы "Свердловск" - через площадь, но денег на гостиницу нет. Сам же нам божился! Пиджачишко, мятые брючишки, Нечёсан, небрит. Проснулся на скамейке, в углу зала ожидания, у памятника Ленину. Там вождь на постаменте... серебристый. Протёр глаза, и, увидев нас, "Дайте мужики, закурить!" Мы с парнями на свой рэф шли...Прокачали? Хипово я вспомнил? Перегар тогда, вонища! Уж на что мы не ангелы, но, тут - дикая сивуха...Взгляд мутный, жалкий...
   Довольный Петя исполнил передо мной чечётку, и хлопнул в ладоши:
   - Точно?
   - Пляска удалась! - согласился я и спросил: - Матросское "Яблочко? Мы в пятом классе исполняли на школьной сцене, как сейчас помню... Но...
   Я хлопнул в Петю по плечу
   - Это у меня память, а вот твоя...Занятную фотографию показываешь... Город Свердловск...Эпическая картина, аж слёзы из глаз от восхищения...Слышал, может быть, дьявол действительно прячется в деталях? Я твой талант бытописателя уже отмечал...
   - Чего там! Тут у меня ошибок не бывает! Мы же тебя ещё в столовку с собой потащили перекусить...Решили мы с мужиками, треба помочь данному парнюгану...А столовка, она на той стороне, круглосуточная, для обсуживающего персонала...Сашок тебя и спрашивает, мол, пожрать мы тебе возьмём, а соточку на опохмелку примешь?
   - Знаешь, чего никогда не было, так мутного взгляда, да ещё жалкого...А перегар...Тут уж явный перебор...До дерьмократии пил редко, урывками...Какая сивуха, извини...Чаще спирт...Сто фронтовых от грусти...
   - Да ну...Ошибиться я не могу...За столом вместе выпивали...У меня глаз...Раз увидел - и на всю жизнь. Мы ж тебе после на проезд скинулись, ты плакал...Это ты был в Свердловске! Конь заметит, я не путаю...
   - В пролёте ты опять, дорогуша...Промазал и на этот раз, друг Петя...Чтоб я где-то плакал? Хрена лысого, никто от меня слёз не дождётся! Я в ноябре восьмидесятого таскал майорские погоны. В личной биографии, да в послужном списке имеется... Чёрными буковками, так сказать, записано...Сапоги, жалко, драить приходилось редко...Задолжал много, пришлось отдавать долг...Интернациональный...Пылил под Кандагаром. Не Свердловск это, поверь...Далеко не Свердловск, и не лавка под Ильичём... Некая скромная прогулка с шумовыми эффектами по живописным горным тропинкам...
   - Под Кандагаром? Это прикольно...Горы, скалы...- оживился Петя и с улыбкой бывалого путешественника мечтательно добавил:
   - Я бы не отказался посмотреть тамошние места. Живописно.Ущелья. Камнепады...Ух, ты...
   - И я бы посмотреть не отказался... - пожал плечами я. - Но зрителей туда не пускали, а туристов не приглашали...Там несколько иные делишки случались...
   - Ну, это я представляю...- согласился незнакомец Петя. - Палатки, холод, неудобства...Толком не пожрёшь...В картишки не перекинешься, что за турпоход...Вот мы однажды, в году, не соврать...
   - Верно, сказано, - прервал я его сипловатым голосом. - Под Кандагаром тогда не до подкидного дурака было. Некоторые неудобства имелись. Иногда крупные, просто не знаешь как и поступить, что делать...Афган всё-таки...Но и дураков было маловато...
   - Да, это не Свердловск, понимаю, горы есть горы...Альпинизм, я тебе искренне завидую... Выходит, я опять промахнулся? - печально протянул он. - Ну, память что-то стала у меня... И всё-таки где-то я тебя видел...Ну, встречал я тебя, хоть ты меня убей!
   Как он умеет незаметно исчезать? Куда они тут все деваются? Отвлечёшься на секундочку - и нет собеседника. Занятно! Эх, ты, знакомый незнакомец...Петя, ты Петя! Холод, неудобства.. А тебя охватывало хоть раз, отчаяние до звериного воя? Необъяснимо тягостное чувство, даже не тревоги, а чувство полнейшей беспомощности и отчаяния. Тревога - готовься, гранаты выложь, пусть лежат под рукой, кобуру пистолета расстегни, сними с предохранителя автомат, патрон в патроннике...Всё впереди...Пока мы на равных...Беспомощность - это последний полный рожок, а подмоги не слышно, вертушки не гудят и вдалеке, в разноске пусто, подсумок отброшен, в пистолете всего патрон...Отчаяние - когда только штык-нож ещё как-то успокаивает...Но в лапы к НИМ не хочется, чтоб не визжали от восторга, что ты пойман и они победили...Секир башка..И поизмываться...Минутами...У вас сжималось до куска ледяного камня сердце? И не от предчувствия беды, а от злости на свою беспомощность...
   Перед дверью кабинета мне встретился Конюхов, он куда-то нёс плотную кипу бумаги.
   - С утра и трудиться, - поинтересовался я, поздоровавшись.
   - Привет, привет...- отозвался Борис Михайлович. - Видишь ли, Хамоватый примчался чуть свет... Докладную в ЮНЕСКО требуется срочно подготовить. Вожжа под хвост попала, чего-то вчера вечером, дома, услышал по телевизору...Они в этой ЮНЕСКе опять ничего в природе не понимают...То ли акулы не там на людей нападают, то ли народ стал акул кусать...То ли зайцы вновь озверели, коров воруют в деревнях...Будем вправлять ЮНЕСКе мозги..
   - ЮНЕСКУ-то, упаси бог, не сравняйте с землей. Она ещё нужна международному сообществу...
   - Да, кстати про международное...- улыбнулся Конюхов. - Среди широких масс по всей конторе только и разговоров...Про твой "испанский вояж". Поразил, поразил...Народ в зависти...
   - Борис Михайлович, какой вояж? Милый мой! Умница ты наша! Кто я и где Испания? - укоризненно сказал я. - Прикидываешь? Это я лет пять назад калымил на базаре. Русских чуреки берут на разгрузку неохотно. Представь, ты унижаешься на нашем-то русском базаре! Бывший советский колхозный рынок! Тогда я крупно заголодал, упрашивал нерусей, чуть ли на коленях не стоял, мне тогда не куда было деваться... Сам понимаешь, специальности никакой, ещё и руки не из того места растут...На базаре ума не надо, разгружай и таскай...Лук, картошку, овощи, ящики с фруктами... Платили, понятно, не ахти, но плюс солидный - овощ бесплатно берёшь...Первосортного, скажу тебе, не давали, только из слегка попорченного, но вдоволь. Жил тогда я рядом с этим базаром, денег на проезд не тратишь...А между разгрузками, сидишь, грузовики с оптовки ждёшь, скучно...И вдруг вижу какой-то новый русский выбрасывает на мусорку книжки... Подошёл я к помойке. Смотрю, среди книг и путеводитель по Испании. Я чуть не заплакал, поднимая книжонки, несколько лет книг не открывал...Поверишь? Не до них было! Не до книг! Стыдно мне, но правда, есть правда - выживал...Какие в те годы мне книги, за кусок хлеба бьёшься...А тут еще - контузия не прошла, ранение беспокоит. Мне ли мешки тягать? Упашешься, ни рукой. ни ногой...До книг ли? Эту, испанскую, от "Ле Пти Фюте", знаменитый мировой туристический составитель, обтёр рукавом от грязи, и после до дыр зачитал. Читал и запоминал, закрою глаза и будто по всей Испании проехал.Город за городом, гора за горою... Не совру, с зажмуренными глазами в любой уголок Испании сейчас добрался бы...Наизусть заучивал...И это, ты говоришь, вояж!
   - Значит, прокатился по курортам виртуально... И не мечталось, наверное, раньше, что книгу возьмёшь в руки...И заплачешь от счастья...
   - Я, Борис Михайлович, по горной кандагарской дороге бээмпэшку сам проведу с закрытыми глазами...А вот за Салангом крутая дорога, исползал там горушки... Слышал, наверное, песню?
  
   До свиданья, Афган, этот призрачный мир,
   Не пристало добром поминать тебя вроде,
   И дела недоделаны полностью, но...
   Мы уходим, уходим, уходим, уходим....
  
   Там я и отплакался, и отбоялся...А в Испании я только, как модно говорить, виртуально...
   - Ну...Какие наши годы, - обнадёжил меня Конюхов.
   - Прости, Михалыч, что я совсем уж о личном...Я тебе разложу всё по полочкам, чтобы сказать по-русски и спокойно. Чтоб, то есть, не материться грязными, но выстраданными словами. Во-первых, сам знаешь, людей, ещё не забывших буквы русского алфавита и умеющих читать, время от времени тянет обратиться к серьёзной литературе, и даже взять в руки, например, книгу. Такой обычай есть у многих современных народов и мы, склонен полагать, не должны оставаться в стороне. Во-вторых, как ты понимаешь, этих говнюков демократических, что счастье мне помоечное устроили, что пытались отучить меня читать, ненавижу до дрожи. До самой смерти я им свои унижения не прощу...Испания не входит в круг моих претензий! Подонки! Как я, по их милости, подыхал без лекарств, как одной ногой, чего одной, двумя там уже был...за краем...Как сам себя чуть не бросил на распыл...Как я на коленях вымаливал у нерусей дать мне заработать на кусок хлеба, как одну гнилую капусту месяцами жрал, чтоб не сдохнуть... Я лично это дерьмо, перестройщиков и реформаторов, собственноручно готов стрелять...Пока ствол Калаша не раскалится...Я бы расстрельный приговор суда никогда бы исполнять не стал...Но мой собственный приговор...Только я за него отвечаю...И рука у меня не дрогнет! Я никогда никому не угрожаю, поверь, дорогой друг. Я и есть самая настоящая угроза... Но, Михалыч, в источенном перочинном ноже не узнаешь опасный и грозный штык-нож... А нам, дорогой друг, Борис Михайлович, пора в наши годы не только спросить себя, но и ответить: "Кто я? Зачем я?"
   - Речь возвышенная и проникновенная! Чувствуется, выстраданная, - с сочувствием сказал Конюхов. - Когда от души, Николаич, так от души. Согласен с тобой, до последней запятой. И конторские массы, надеюсь, догадываешься, прослушали твой монолог с интересом. Не думай, будто коридор пустой...Основные твои тезисы уйдут руководству, минут через десять...Кто первый успеет доложить...А, собственно говоря, плевать...Как ты там, поёшь? Мы уходим, уходим, уходим...
  
   Кто какой путь выбирает
  
  
   Опустите, пожалуйста, синие шторы. 
   Медсестра, всяких снадобий мне не готовь.
    Вот. Стоят. У постели моей кредиторы. 
   Молчаливые Вера, Надежда, Любовь. 
   Чистый, чистый лежу я в наплывах рассветных,
Перед самым рожденьем нового дня...
Три сестры, три жены, три судьи милосердных
Открывают последний кредит для меня.
  
   К натуральным бандитам, выползающим "пошалить" на большую дорогу, согласно своего воспитания и образа жизни, у нас, как и у большинства вменяемых людей, отношение настороженное и больно уж недоверчивое. Естественный грабитель для нас - существо пугающее и неестественное. Забулдыга с ножом, который останавливает нас ночью в подворотне, чтобы отобрать у нас нашу частную собственность, за свои, никому ненужные проделки, без сомнения, должен сидеть в тюрьме. Нам не по душе частые неприятности с нашей личной собственностью. Кроме того, особенности деятельности бандитов, нервное напряжение у них при грабежах и постоянное похмелье, вызывают у нас обоснованные опасение за свою личную жизнь и собственное здоровье. Имеется немало случаев нервного срыва у представителей данной экзотической профессии, что в итоге приводит нас к получению тяжких телесных повреждений и некоторому подрыву здоровья.
   Кстати, мы, ни коим образом, не путаем натурального бандита с лавочниками, предпринимателями, бизнесменами и олигархами. Натурбандит, как правило, регулярно, по приглашению уполномоченных органов, отправляется в места не столь отдалённые на достаточно продолжительные сроки, чтоб познакомиться с вновь введёнными питательными диетами, обновить в памяти слова классических блатных песен, разучить песенный репертуар современного шансона, а на досуге заняться лесоустроительными делами в тайге.
   Олигархии и лавочники, живодёры и живоглоты, шкуродёры и кровосососы, по нашему глубокому убеждению, не являются естественными бандитами, они - грабители нетрадиционной ориентации. Электорат, то есть нас с вами, они имеют противоестественным образом, что, несомненно, более обидно и внушает нам ещё более сильные опасения за нашу не ими выданную жизнь. Как ни печально, тюрьма для них полностью исключена из жизненных перспектив и как реальная угроза их существованию ими не рассматривается. Эти бандиты, идентичные натуральным, как грабили нас, сирых и убогих, так и будут продолжать интересующее их дело. Жаль, но время выбрало нас...
   С одним из натуральных бандюганов традиционных устремлений, мы как-то познакомились поближе, но не в процессе ограбления или получения от него тяжких телесных своему здоровью, а по крайне скорбному и печальному случаю.
   Мы уже рассказывали, что в первом подъезде нашего дома проживал некий Кротов Виктор Алексеевич, когда-то в былые времена - доктор физико-математических наук, зав. кафедрой военного училища, полковник внутренних войск. Кто слабо ориентируется в различных военных наименованиях, дополнительно разъясним, внутренние войска делали своё непростое, но крайне необходимое стране дело: конвоировали осуждённых, сторожили зоны с заключёнными, охраняли важные объекты на территории необъятной родины. Собственно, та же армия, но внутреннего пользования, а также без танков и бомбардировщиков. Всё вооружение у них - автомат да служебная псина. Зэки эту "вохру" именовали - "вертухаи", привередливый народец, знаете ли, эти зэки, всё бы им обзывать не по-людски, как бы по "фене ботать",
   В благословенную эпоху господина Всенародно избранного Ельцина Алексееичу удалось удачно пристроиться на выгоднейшую работёнку - дворником на Центральным городском рынке, после того как ихнее военное училище за ненужностью новым демократическим властям разогнали к едрене фене, а всех преподавателей - офицеров, и его самого, поперли к чертовой бабушке. Проживал он с женой и дочерью. Дочка как-то не так вышла замуж, развелась, где-то работала. Жена - скромная женщина, неторопливая, вежливая и всегда почему-то усталого вида.
   Я в ту пору сильно занемог, старые болячки дают о себе знать время от времени, причем, в самый неподходящий момент. По квартире ходил с трудом, всё больше отлёживался. Не болезнь, а стон от боли сплошной... До того залежался, форточку откроют - меня ветром качает, так обессилил.
   Признаюсь, как на духу, сдался вроде бы уже, отчаяние захлестнуло, безразличие, бороться ведь тоже устаёшь. Пытался с собой спорить, что я ещё нужен, но сомнение в полезности сильно захватило. Всё чаще мыслишка закрадывалась, а назови-ка ты, друг ситный, хоть одну причину, чтобы жить дальше! Видеть эту позорную фигню, что грохнула страну? Все разделились: одни митингуют с бредовым криком: "Так жить нельзя!", другие остервенело, без зазрения совести, хапают всё, что под руку попадётся, а третьи с жалостью и изумлением смотрят на эти два копошащихся клубка. Ты-то где будешь, милый ты наш, вопрошаю себя и ответ уже дать не могу...Может уж бросить всё и - айда в мир иной?
   ...Если бьёт пулемёт, а ты выскочил из окопа и мчишься в атаку, то все пулемётные очереди только в тебя...Мысль неотвязная, но не оступись, добеги...Пулемёт плюётся свинцом только в тебя...Не замечали? Это вы не кидались в атаку!
   Исчезнуть, если кто не понимает, незатруднительно...Листва порыжелая, осенью, внезапно, покружилась и - уже нет её на ветках...Снег в мае, долго, кажется, тает, чернеет, истончается, но неожиданно пропал - и о нём забыли. Замечал кто-то? Или после, вспоминал о нём? И не задумался!
   Уходят не почему-то, а исчезают из жизни...Перестают быть рядом.
   Боль никогда не исчезнет, она возникает снова и снова, она не проходит...Кажется уже и ты - не ты, одна сплошная боль, и стон не стон, а пугающий вой пересохшим ртом...И сдержаться нет никаких человеческих сил, чтоб не пугать окружающих своим бессилием. Чернота в глазах, со спиралью ярких мерцающих огней...Они крутятся, не позволяя оторваться от них, всё сильнее и сильнее, и ты, теряя сознание, видишь одни цветные круги огней, и летишь куда-то вперед в пустоту, в сплошной мрак...Бред ни о чём, какие-то обжигающие мысли, которые не запоминаешь...Бред возвращается и возвращается...Твой крик - я не такой человек, чтоб сдохнуть напрасно, с концами и безвозвратно. Но твой крик уже никто не слышит, и ты не кричишь, а только шевелишь губами... Пересохший рот и отчаянная жажда...
   Может, зря я умирал и не умер? Боль переносить невозможно... Тебя нет, а есть лишь невыносимый сгусток боли в каждой клеточке тела, только невыносимый огонь, от которого ты замираешь и боишься шевельнуться...
   Где-то в архивах, в ведомостях, в срочных телефонограммах, в послужных списках, в докладных, в рапортах мы ещё существуем..Ещё хранятся на бумаге наши имена, поступки, решения, приказы...Но уже и в архивных папках всё призрачно, хранить их никто не станет, они мешают, они не нужны. Как не нужны теперь и мы сами. Что-то когда-то было...Зачем, почему, всё проклято и оплёвано, всё что делали мы - молчаливо забыто. И нам забыть? НО мне зачем-то необходимо остаться в памяти...Зачем, зачем? Не напрасно, не бесцельно, не паскудно я жил...Забудь и уходи...И станет легко...Исчезну я, исчезнем мы из архивов, из документов, из памяти, как исчезаем из этой жизни...Не хочу...Не могу! Не должен!
   ...Алик как-то забежал, навестить, бывший мой подчинённый. Все парни из батальона изредка проведать заходят, помогают, кто чем, сочувствуют.
   - Глаза у вас не здешние, командир, - горько сказал Алька, - я насмотрелся, вы знаете...Помните взгляд Родионова? А все думали, он идёт на поправку, ранение затягивается помаленьку. А утром не стало... Вы-то чего удумали? Не придуривайтесь командир, вы ж сильнее всех нас...Какого дьявола раскисли? Привыкли действовать по приказу? Так скажите, чей требуется вам приказ. Мы с ребятами его из-под земли притащим!
   "Аля, шепчу я, видишь, с тобой из последних сил разговариваю...Думаешь мне не стыдно, что так получается...Не зависит от меня больше ничего. Уже некоторые буквы забывать стал...Боюсь скоро Всевышний приступит к командованию...Такие пироги...Вторично готовлюсь... Был уже первый звонок. Позапрошлой осенью... к горлу подступило, сердце стало затихать...Увезли на скорой, её вызывали соседи. Перепугались все, но видят, исход ясен! Фельдшеру в скорой только разбираться, кто да что...Кто я, что я - не важно, вроде как, быстрее спасать...Сдали в какую-то убогость, кинули среди бродяг и сизых алкоголиков. Ничего не скажешь, все мы люди, у всех есть право на спасение...Карпуха, сизый или вонючий - помощь и ему, какая ни какая, как живому ещё существу, положена...
   Уложили меня в мерзком, склизком коридоре, палаты забиты. Приткнули в каком-то дальнем-дальнем углу и отлёживайся на драном, вонючем матрасе...До того противно, тошно...Но от боли теряешь сознание, а когда возвращаешься в полубреду, всё безразлично, только бы боль отступила хоть на минуту, чтобы перевести дыхание...
   Медсестра принесла чего-то, какой-то горечи, помогла выпить и не пролить, а ушла и забыла напрочь... Поздний вечер, из врачей - один дежурный, где-то мечется по этажам, кругом - гул, рёв, стоны, у лестницы смолят цигарки, копоть по коридору, вонища, кто-то закусывает, смачно чавкает...Кого-то тошнит, блевотина...Санитарка полы шоркала, раскладушку мою ещё дальше в угол толканула, говорит кому-то: "Этот, сказали в дежурке, до утра не дотянет!"
   Обидно...Даже до утра срок не дают...А что поделаешь, силенок протестовать почти нет. Но не впадать же в истерику, всегда знал, что ОНА придёт внезапно.
   Что делать, чем заняться в последние часы? Стонать устал, да и перед карпухами стыдно, всё-таки взрослый мужик. Многое видел, пережил ещё больще... И последние минуты не хочется впустую проводить...
   Жизнь вспомнить? За месяцы болезни она вся-вся джо мельчайших подробностей сотни раз пред глазами прошла...До крупинки, до мгновения...
   Прсто сложить руки и покорног ожидать последнего мига? Не я был бы, если б смирился! Что ж, думаю, очнувшись в очередной раз от бреда, обычай есть русский, умирать так с музыкой! И я запел. Понятно, голос противный, слабенький, затихающий, хрипловатый, но стараюсь изо всех сил. А чего их жалеть, силы-то, до утра хватит, а там...Срок подошёл и тебе, дорогуша...
   Сначала, понятно, ту, что постоянно крутится...
  
   Нам вернуться сюда больше не суждено,
Сколько нас полегло в этом долгом походе,
И дела не доделаны полностью, но...
Мы уходим, уходим, уходим, уходим.
  
   У меня много любимых песен, их-то и тяну, пою как бы...
  
   Летят перелётные птицы,
   В осенней дали голубой,
   Летят они в дальние страны,
   А я остаюся с тобой, родная моя сторона...
   Не нужен мне берег турецкий,
   И Африка мне не нужна...
  
   Со всех сторон карпухи и бомжатники на меня цыкают: "Ты, придурок,...тебе помирать...А он чего-то орёт!"
   Пою я, говорю, мужики... Как бы стараюсь им объяснить... Пою, мол, песни. Помираю, сами видите, с музыкой! Я бы вам спел и наш советский гимн...Задушевная песня, если кто понимает...
   Я слышал, как пели Советский Гимн простые, настоящие русские мужики. Грубыми, хриплыми, застуженными голосами. Я слышал не раз, как они пели Главную Советскую Песню, срывающимися голосами, с окаменевшими, но одухотворёнными лицами, нескладно, пели, может и наперекор всей нотной грамоте. Пели не по приказу, а для себя...Пели даже не голосом, а душой... Пели безыскусно, в чем-то фальшивя, но от такого пения холодела спина, бежали и мурашки по коже, перехватывало горло...Сожмёшь крепко в руках верного друга "калаша" и поёшь, потому что после страшного боя душа требует!
   Эти песни, которые поют простые мужики, даже гимн страны, артисты спели бы красивее, слаженнее, возможно, на слух мужественнее, но песня простых, неискушенных в искусстве мужиков... Мужиков, сжимавших в перепачканных руках ещё не остывшие от стрельбы калаши... Эта песня не просто трогала, она заставляла леденеть... Такая вот песня о своей стране, слова, которой поют не по приказу, а от души - непередаваема... Это песня простых русских, она - от сердца... Дай бог вам понять, как кровь закипает от русской песни, как от неё стынет кровь... От может быть неуклюжей и бесхитростной, но душевней песни, для нас, обычных русских мужиков не может быть! Не понять, как такая песня поднимает в атаку...Просто так, побаловаться, русский мужик не запоёт... И любое другое исполнение и иной гимн после такого, меня больше не устроит...
   Не вытяну, шепчу соседям, в одиночку я гимн... Его поют в строю, мне же похабить святое не хочется. Слушайте вместо гимна, тогда простое, наше...И тяну дальше...
  
   Вдруг всё замерло здесь до рассвета,
   Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь,
   Только слышно по улицам где-то,
   Одинокая бродит гармонь...
  
   "Бредит уже! - решают соседи, - последнее орёт! Не затыкать же ему рот? Есть последнее желание и у приговорённого! Не хай скрипит!"
   Но доктора дежурного кто-то в сутолке разыскал, привёл, дескать, вот отходит, родимый, будьте свидетелем. Стоит паренёк, молодой докторишка, видно недавний выпускник. "Ну и что имеем?" - спрашивает. Пою! - отвечаю я. - Помираю с музыкой. Вам может безразлично, а мне требуется отойти ТУДА достойно! Уважаю себя! Не бродяга подзаборный! Страна была за плечами...И удержал...
   - И чо тогда торопишься, ветеран? Туда всегда успеешь, - улыбается молодой. - Давай-ка мы тебе пару укольчиков введём и капельницу соорудим...Громче запоёшь, обещаю, Шаляпин! А это всё-таки какой ни какой, а результат!
   ...Уцелел я тогда, то ли доктору спасибо, то ли песням...НоЈ видишь ли, Алька, дважды лекарство не принимают...Песни были в прошлый раз...
   - И сейчас, ты это, командир, типа брось, панические настроения, - убеждает Алька. - Ещё придумаешь, как увернуться...Ты же умел держаться на морально- волевых...Даже если и сил не оставалось ни капли! И нас заставлял! Вспомни 23 февраля, тот день Красной Армии...Казалось - всё, приехали, абзац...Но ведь выползли! Не поверю, чтобы ты сейчас сдулся...
   - Аля, - бормочу, - цель была...И вы - тогда салажата...Без меня - вам были бы крутые кранты...И дома меня ждали...Тоже им без меня был бы улёт, как и вам вилы выкидные в бок...
   Как малыша неразумного Алька принялся просвещать меня о заботах и думах Всевышнего, то ли услышал где-то, то ли сам как-то додумался. Вариант, думается, не слишком бредовый, что-то доступное в нём проглядывается. Хороших людей на небесах всегда не доставало. Мерзкие душонки сволочей, извергов, кровососов, подлецов, предателей и хапуг прут гурьбой, а каждая честная, порядочная и совестливая душа, ТАМ на вес золота. Но прежде чем забрать золото себе, Всевышний на своих весах взвешивает, где ангельская человечья душа нужней - на небесах в его личных райских чертогах или всё же среди людей в этом мире. Забрать на небеса исстрадавшуюся за всех душу или позволить ей, ещё какое-то время помогать людям на земле? Вопросы масштаба - "Быть или не быть!" И, наверное, божественные весы часто указывают на необходимость светлой души оставаться среди тех, кого спасла, кому помогла, кому смогла позволить надеяться на лучшее в самых страшных бедах. И он даёт отмашку, этого и ещё того, оставить до следующего призыва в земных кущах. Не сахар, но герою по пайке сахар не положен!
   Все-таки, понятно, лучшие, конечно, попадают к Всевышнему в рай, но, похоже, земной моторесурс заботливости о ближнем и дальнем, и человеческий боекомплект благородства Всевышний позволяет выработать на земле полностью!
   - Всё-таки подумайте, прикиньте, командимр! Не нам вас учить, уж вы-то мужик сверхбашковитый...- темнеет лицом Алька. - Давайте, командир, что ли спиртику врежем. Знакомая в аптеке три флакона удружила. "Спирт медицинский", самый раз счастливые дни вспомнить. Припомнить счастье, спирт принимая! Сколь ж мы его уничтожили, лихо, без сомнений!
   "Аля усмехаюсь, я своё отпил...Хотя и оставлен Всевышним для секретной миссии на планете, к веселью слабо оборудованной...Ты выпей, огурчики есть на закуску, капустка..."
   - Выпью за ваше здоровье, командир! А закуска? Сами же учили: спирт закуской не портят! И побегу, командир! Служба, заступаю по графику. Наше детективное агентство всех нас достало до печени почти...
   " Мне бы местечко присмотрел, вроде бы шучу...Как оклемаюсь..."
   - Какой разговор! - бодро отвечает Алька. - Только боюсь ахнется к тому времени наша охранная служба. Денег ни у кого нет, толком подрядов не найдёшь. Взялись мы охранять зоопарк. Руины, прикинь, командир! Разворовали, растащили, кто чо мог...Директор зоосада в Майями изволит загорать с парочкой шлюх! А зверь по клеткам уже не встаёт обессиленный, мрёт полуголодный... На тигров без слёз невозможно смотреть...У львов мучительно-просящие глаза! Медведи не ревут, а хрипят, загибаясь от бескормицы! Ужас! Пьяные морды служащих порасшибал бы в бешенстве! Нельзя так над зверьем издеваться! А всем тамошним дебилам и ворам всё до едрене-фене... Пока мы маршруты проложили, пока заграждения усилили... На наших глазах спокойно работница зоопарка Нинка- кривая на пару с трактористом Демьяном прицеп сена тащат! Хоть стреляй, их не волнует, тянули, говорят, и будем тянуть! Сука! Прикинь! У неё на Сухарке в частном доме коровёнка. Она её за счет зоопарковских оленей и косуль откармливает. Разбираемся! А тут два алкаша-бомжатника под скамейку в кустах завалились спать после закрытия. Проспались, а ночью под бормотуху какого-то журавля редкого зажарили и сожрали! Закуска у них такая. Гадёныши! Журавль, не поверишь, по стоимости жигулёнка! Но даже отбуцкать алкашей не тянет. Вонища от них, лопочут: "Правда, журавль? Он и нам жилистый и невкусный показался!" Командир, когда воруют все - охранять невозможно!
   ...Тот день случился, хоть и зимний с морозцем, но солнышко выглянуло. Я за соседом по подъезду Андрюхой послал, хотел попросить его помочь мне на улицу выползти, свежим воздухом подышать, мордуленцию солнышку подставить. Соскучился по белу свету.
   Прибегает Андрюха, и на мою просьбу отвечает: "Нет проблем! Одевайся, Николаич, потеплее и погнали дышать!" Еще добавляет: "Слышал, Кротов, полкан из первого подъезда помер?" Хорошая, мол, смерть, во сне умер, утром жена зашла, а он не дышит. Установили, вроде как - сердце отказало, аритмия причиной...Сегодня собираются хоронить, да беда в семье - с финансами туговато...Сам-то Кротов долго болел, не работал, жена - инвалид, дочка гроши получает...Да, что там они - всем не сладко...
   Грустно, собака, до слёз. Уходят мужики гуртом, как в яростной атаке страшного сорок первого...То один, слышишь, не выдержал, то другой надломился, а жить-то бы да жить, народ не старый... Тороплюсь, одеваюсь, проститься надо с Виктором Алексеевичем, неплохой мужик был, к тому же, заслуженный ветеран...На рынке кантовались как-то вместе, он дворником, я - мешки с луком разгружал.
   Вывел меня Андрюха во двор, почти стащил с третьего этажа, какой из меня ходок, кожа да кости...Ковыляем к первому подъезду, там лавочки, а жена Кротова с дочерью уже гроб на санки ладят...Старички - соседи помогают привязать... "Вы чего? - спрашиваю, - почему санки?"
   Так получается...Откуда же у нас деньги на серьёзные похороны, отвечают. Знаешь, говорят, сколько сейчас за могилу и за похороны дерут, у нас таких денег давно не бывало...Вот, на гроб только и собрали...Сами, дескать, куда-нибудь отвезём...
   Голова кругом, что ж такое в мире делается? Кричать матом хочется! Орать, выть! Люди, что с нами произошло! Сдохнешь, и как собаку на свалку утащат...
   Погодите, упрашиваю прокопичевых близких, сейчас порешаем, есть ведь власти, военкомат, сослуживцы...Нельзя так, убеждаю, придут, помогут, дайте время....Жена в слезы, а дочка и стонать устала...Всё, говорят, пытались...Ко всем обращались...Без толку, на кого надеяться? Сослуживцев почти не осталось, поуходили в тот мир скоренько-скоренько...Войска эти самые сдохли, сами голодают, какое им дело до несчастного пенсика...
   Давайте, хоть и я помогу, это уже я кричу от отчаяния, хотя крикун и помощник из меня слабенький, самого качает, еле на ногах стою. Старички - соседи стоят, без шапок, мерзнут, а слезы не текут, а сразу замерзают по щекам...Чего ты, дескать, так переживаешь, на той неделе в соседнем доме бабка помершего дела вообще в целлофановом пакете из-под лапши на саночках в лес утащила, бедняга...
   Стою, честное слово, сознание теряю, не могу поверить...Неужели правда? Неужели, мы до такого дожили? И ведь войны нет, не блокада же фашистская Ленинграда у нас! Упал бы сам, но Андрюха поддерживает...
   Покатили жена с дочкой гроб на саночках...Виктор Алексеевич, Виктор Алексеевич, товарищ полковник! Какой у тебя последний путь...Заслужил же такое от родной страны...-Сказал бы я над тобой - вечная память...Но - не буду... В этой поганой стране воров и бандитов, я уже не верю в вечную память... Просто скажу - мир праху твоему...
   Стал народ разбредаться по норкам. Кричу; "Люди! Люди дорогие, вот у меня мал-мало денег, возьмите, помяните хоть Прокопича...Я не знаю, где достать сейчас выпивки, но найдите, пожалуйста...По сто фронтовых хотя бы, память о военном полкаше Кротове Викторе Алексеевиче будет...Пожалуйста, прошу....Было бы больше, все бы отдал". Андрюха говорит, если что, Николаич, я добавлю, помянуть, конечно надо, не зверя же хоронят...А выпить, дескать, достанем у Мариванны из четвертого подъезда, помнишь её? Она на базаре самогон толкает, на такое дело и цену нам скинет...
   Потащил меня Андрюха обратно домой, надышался я и солнышко увидел, аж темно в глазах...Бормочу: "И мне, Андрюха, достань хоть шкалик, выпью и помяну Кротова!" Андрюха выговаривает: "Какое тебе выпить, Николаич, ноги еле волочишь, и вес у тебя бараний стал...В чем только душа держится?"
   Тут мы и встретили натурального бандита. В шестом подъезде нашего дома проживал Втёк Дьявол, он же Виктор Грубошёрстов. Вор-рецидивист, три или четыре ходки на зону, статей в приговорах такой букет, кого хочешь, с ним поздравить хватит. Сначала Виктора обозвали Витёк Чёрт, как он после первой ходки опять по-человечески заговорил. Давненько его не видно было, может, очередная ходка случилась на лесоповал, может ещё что-то, он нам не докладывает, хотя с соседями дружелюбен и гадостей, пьянок там воровских, или оргий на квартире, не допускает.
   Подвозят его на шикарном лимузине, иномарке под названием "Гранд Чероки", что ли, или выскакивает он из "бумера" навороченного, от слабости и волнения не разберу. Второй за джипом ещё танк какой-то, японский, дружки, видать, его сопровождают.
   - Привет соседи, черти вы сибирские!- подходит к нам Витёк Дьявол, весёлый загорелый. - Давненько, чёрт возьми, не был я на Большой земле. Загостился у друзей, чёрт побери, в Италии...Полгода, черт знает почему, как один день...Да, закуривайте, "Кэмел", к чертям собачьим, без булды точно...
   Так вот, кликуху кинули Витку, после того, как он после первой ходки опять по-человечески заговорил. Витька прикололи этим "чёртом", потому что он через слово "чёрт" да "чёрт", потому и кликуха прилепилась к нему - Витёк Чёрт. Но услышав от кого-то Витёк Чёрт, Виктор взбеленился. По блатной фене оказывается "чёрт означает - лох. Какой я вам лох, сявки вы конченные, орал Витёк, кидаясь волком на пацанов. Так он получил кликуху - Витёк Дьявол, потому что по фене чёрт - дьявол.
   Вообще-то, Витёк, вернувшись с зоны по первому ходу, говорил вообще на каком-то новом русском языке. И звучал он не как "блатная феня", кое-что из "фени" слышать доводилось, и её за такую "короткую" отсидку Витёк изучить, в силу малограмотности, не успел бы. Тогда, случайно я и услышал его рассказ о зоне дружкам, в нашей известной пивнушке я случайно услышал. Сидели мы как-то с приятелем Валеркой Крикуновым за пивком. За соседним столиком Дьявол с друганами и, хочешь не хочешь, а прослушали всю "радиопередачу". Приводить его дословно я просто не имею права, текст могут увидеть и слабонервные, и дети школьного и дошкольного возраста, и беременные женщины. Я не вправе обижать эту достойную и важную часть нашего общества. А если текст ненароком попадётся на глаза сантехникам и таксистам, и они его вдруг прочитают, то мы рискуем всей страной впасть в глубокий нравственный кризис, так как народ с вантузом и с шашечками весьма восприимчив к своеобразным оборотам в разговоре, и, безусловно, не преминет воспользоваться полученными от меня знаниями в своей повседней работе. Нравственный кризис в стране явно не по мне, нам достаточно глубокого экономического.
   Самое весёлое в том, что Валерка Крикун, известный прикольщик и та ещё язва, взялся переводить санин рассказ на русский язык, заменяя уж совсем "крутые" слова на нечто более удобоваримое. Монолог звучал примерно так, если все непотребные выражения заменить пусть и несколько грубоватыми, но вменяемыми.
   " ...Ну, пацаны, продажная женщина, и на шконках есть жизнь, самка собаки. Чалился я на тройке, самка собаки. Кипиша, продажная женщина, хватало, но авторитеты, самка собаки, что звонили на зоне, особо хайло, продажная женщинаЈ раскрывать никому не давали. Ермолаи, самка собаки, толпились, но ельня их гнобила, продажная женщина, половой орган моржа лысого, они получали. Елдашей, самка соьбаки, тучи. Раньше, пацаны базлают, продажная женщина, столько елдашей, самка собаки, на зоне не парилось, продажная женщина. Валеты, продажная женщина, на подхвате. Один бык, самка собаки, на меня поначалу попёр, продажная женщина, бурагозил передо мной, самка собаки. Ни мужского полового органа себе, думаю, быкует. Какая обнаженная головка мужского полового органа. Я ему сразу, ты чо прёшь, я вступал в половую связь с твоей матерью. На острое растение с обжигающим корнеплодом, ты, самка собаки, кипиш поднял, я вступал в половую связь с твоей матерью. Видали мы таких мужских половых органов, самка собаки. Вот те мужской половой орган моржа-самца, базарю! Ты случайно не мужчина нетрадиционной сексуальной ориентации, самка собаки, втираю ему. В ягодицы себе, самка собаки, засунь свою крутизну, продажная женщина. Видал я таких покрытых калом тварей, самка собаки. Паша Грузинский, смотрящий на зоне, продажная женщина, в натуре, самка собаки, за меня впрягся. Паша тоже базарит быку, самка собаки, я вступал в половые отношения с твоей матерью. Не хотелось, чтобы с тобой вступили в половую связь через анальное отверстие. На какой мужской половой орган, ты тут в женский половой орган, совершаешь половую связь? В женский половой орган тебя, попёр на быка Паша, с твоей покрытым калом крутизной. Мужской половой орган тебе, самка собаки, в рот! Тут ты, я смотрю, продажная женищина, пассажир. Сиди, самка собаки, ушлёпок, продажная женщина, пока у параши. Кум на зоне, в женский половой орган, понятно достаёт, продажная женщина, но его чаще всего мужики посылают на мужской половой орган. Ханурики, самка собаки, покрытые калом, самка собаки, елозят перед авторитетами, продажная женщина. Жратва в живопырке, ни в женский половой орган, ни в Красную Армию. Хоть веслом, продажная женщина, стучи по пустой миске. Если бы не ларек, самка собаки, то коцы бы завернул, продажная женщина. Дружбаны с воли подогревали, самка собаки, подбрасывали филок, продажная женщина, я же не какая-то гопота, как ягодицы с ручкой. Не башлял капустой с руки, продажная женщина, но не только на корянку, самка собаки, а и на хавчик приличный хватало, самка собаки. Похаваешь с ларька , самка собаки, и ништяк... А кто-то сидел на подсосе, как половой орган моржа- самца, тот зубариками и постукивал, самка собаки, в женский половой орган.
   По сравнению с прежним , через слово непристойным языком, теперешняя речь Дьявола слушалась намного облегчённой.
   ...Андрюха взял сигарету, другую протянул мне. Он прикурил, а я свою верчу в руке, не курил уже, дай бог, памяти, с год. Силёнок не хватает, только закуришь, голова сразу в отруб идет...
   - Это в цвет, черти полосатые, скажу я вам, Италия, - продолжает Витёк. - Всё о чем, бывало мечтаешь, к чертям собачьим, именно там...Море, чёртовски приятное, пляжи, вино, блин, девочки- хохотушки, чертовки соблазнительные... Венеция, чертяки, вы представляете? Чёрт знает, а кругом вода. Чертовски прикольно! Паста ихняя понравилась...Очертенеть! Не пайка на зоне, чёрте что, обрадую я вас!
   Нам бы и пайка зоновская не помешала, - лыбится Андрюха.
   - Заголодали, что ли, черти непонятливые? - беззлобно подкалывает Витёк. - Не зарекайся, чертяка, плохая примета...Рассказали бы, чего тут новенького, в дворовых делах, ни черта же не знаю. Я тоже, не черт какой шелудивый, а как ни как, лицо с активной жизненной позицией! Ага? Интересуюсь, чёрт меня возьми, заботами рядовых горожан...Народ вот вижу толпится...А на черта?
   - А-а-а...- бормочу я. - Выкидные вилы в бок, а не дворовые дела...
   - Ты вояка, ни черта себе, чего-то совсем сдал...- смотрит на меня подозрительно Дьявол и хмурится. - Ну и видок у тебя, старикан. Чёрт знает какой! Попиваешь, чертяка? В запой гонишь? Не гоже героям, чёрт ты такой, терять геройский нрав! Мне папаня с маманей тебя в пример всегда ставили, а ты...Как чёрт на сковородке...
   - Какое попиваешь, Витёк, - слабо машу рукой, - болячки не просто достали...По горам курортным погулял досыта...Слыхал, наверное? Теперь в лёжку лежу, скоро и вставать перестану...
   - А Родина, к чертям собачьим, чего? Родина знает, Родина слышит? Родина спешит на помощь?
   - Мест, Витёк, в госпитале давно нет...Даже в коридоры не кладут - всё забито...С капельницами беда...Шприцы сам добывай, где хочешь..Лекарств не достанешь, ни за какие деньги...И нет у нас таких денег...Отвоевался, видимо...
   - Суровые вещи, черт побери, старичок, рассказываешь...- матюгнулся натуральный бандит и рецидивист. - Ни хрена в такой чертовской ерунде не проканаешь...Хренатень непонятная, блин, мне, простому парню с ремеслухой...
   - Да ладно...Прорвёмся, - кряхчу я сиплым голосом, - а то ты подумаешь ещё, расплакался мужик...Не обо мне речь...
   - Николаич-то, ещё держится...- вмешивается Андрюха. - А вон полкан, помнишь, Виктор, он жил в первом подъезде? Тёзка твой, Кротов Виктор Алексеевич, царство ему небесное, пусть земля ему будет пухом..Он вчерась помер...Гикнулся, тоже за службу болячек наскреб, а кому лечить? Вот и отошел тихонько...Жена с дочкой на санках в гробу его повезли куда-нибудь похоронить...Обсуждаем...Деньги на поминки людям, вот, Николаич малёхо дал...У Марьванны самогону хотим прикупить, помянуть полкана следует...
   - На каких, чёрт побери, санках? - взорвался Дьявол, - Вы что очумели, твою мать! Вашу, блин, мать! Вот приехали, в натуре! Прикалываетесь, что лит? Я чего-то не врубаюсь!
   Витёк сплюнул и оглянулся на своих пацанов. Те пожали плечами...Мы тоже разводим руками, мол, такое непростое дело...Тягостное...
   - Как это, в натуре, "куда-нибудь похоронить"? - продолжил орать Дьявол. - Вы типа тут все, к чертям собачьим, охренели? Хоронят, черти вы непонятливые, на кладбище! Не гоните херню!
   - Родина нас не слышит...Понимаешь, Виктор...Мы Родине не нужны...Мавр сделал своё дело, на хрен теперь мавра...- засипел я. - А у семьи Кротова денег, того - тю-тю. Пенсия у нас, стариков сам знаешь, копейки, пенсии хватает на две бутылки водки, по-хорошему.
   - И не работал, Виктор Алексеевич долго... болел тоже напрочь...- добавляет Андрюха. - Ну, и работа у него...Про больничный не заикайся, базар - не советский собес. К тому же, сколько, понимаешь, дворнику дают? Те же копейки! Шиш с маслом! Конечно, где овощами притоварится...
   - Во житуха, черти вы полосатые! Какие мавры, к чертям собачьим! Полный абзац! - рявкнул Дьявол. - Я дурею с вас! Ладно, я вор...Я волк...Я плохой пример для молодёжи! Хреновый пример! Зашибись! Полкан этот, Кротов...Помню я его...Всегда он со мной здоровался...Даром что полкан, чо вертухай...А человека он уважал...Он вертухай бывший, и мне его любить не хрен! На зоне я на них насмотрелся...Но раз есть воры и зэки на зоне, должен кто-то их сторожить? Попался, чо выпендриваться перед служивыми? И он честно сторожил, иначе не стал бы полканом! Каждый делает своё дело честно. Я честно ворую, чёрт возьми, он честно служит стране... Но все мы люди, вашу мать! Как представлю, ни черта себе... человека, пусть и мертвого...в лесу бросят...Жутко! Пипец конченный! Он что, ушлёпок какой? Нас всех должны хоронить по-людски. Иначе мы все мандавошки, а не люди! И это не страна, где людей, как собак бешеных, к чертям свинячьим, выбрасывают на помойку...Херня, а не страна! Полкан ли ты, коммунист, зэк, повар или проститутка! Черт возьми, хоронить только по-человечески! Хоронят, вашу мать, по русскому обычаю в земле...В собственном гробу! В личной могиле! Не война, черт побери! Или я чего-то перестал, блин, понимать в жизни? Похороны, прощание, могилка, крест, поминки...Я другого не знаю...И не хочу знать!
   Старички и старушки подошли поближе и, угрюмо, молча, слушали крик Витька. Старушки плакали. Я уже стоял, ни жив, ни мёртв..В забытье, в бреду...Но в эту минуту я и дал себе зарок, клятву... Я сперва спросил себя: "Не сдох? Или всё-таки уже собрался сдохнуть?" Поразмыслив, ответил себе: "Не дождутся, паскуды! Ни те, ни эти!" Думал - достаточно того, что сдохну, тем самым пошлю их всех туда-то и туда-то. Но вот оказалось просто послать всех туда-то и туда-то - мало. Не хотят и не пойдут...Тогда я привычно скомандовал себе: "Смирно! С этой минуты отставить панику и прекратить повальное бегство! Бандит читает тебе морали...Уркаган учит тебя жить и умирать...Всё парень, ты отнылся и отстрадался! Ты будешь здоров, ты встанешь! Ты не имеешь права уходить сейчас...Уходить пошло, убого и бесславно...Делай что хочешь, но выкарабкивайся...Кино надо досматривать до конца, какое бы оно хреновое ни было!"
   Дьявол сказал своим пацанам:
   - Братаны, гоните за женщинами, далеко они, черт побери, не должны утащить гроб...Две тётки с гробом на санках, усекли? Твою мать! Верните их сюда... Пока гоняете, черт возьми, я договорюсь по похоронам. Пара звонков нужным людям, блин, и всё сделают...Могила, блин, машины, поминки...Дело, блин, не в деньгах! Даже вертухай, чёрт плешивый, имеет право быть похоронен по русскому обычаю. Погодите ещё...
   Витёк наклонился ко мне:
   - Хреново себя чувствуешь? Потерпи, старикан, черт ты эдакий, надо ещё сгонять тебе с мужиками...Женщины, блин, тебе, старикан, поверят...Ребят они могут испугаться... Вопли, слёзы, блин, недоверие...Сгоняешь? Несите его в машину, мужики...
   ...После мне Витёк сказал:
   - Старичок! Одного вояку, черти такие, схоронили. Но люди-то жить должны! Все! Ты мужик жилистый...Соберись, сгреби себя, чёрт побери, в кулак! Не мне тебя учить...Ты же таскал погоны, чёрт возьми, побегал с автоматом...Ну, повоевал...А это не для слабых, черти полосатые, силы и дух у тебя есть...Вылазь из ямы...как хочешь, но вылазь...Мне же тоже интересно. Когда вокруг живут люди, а не только волки... Даже если и просить не станешь...Чем могу помогу...Ты у елдашей на базаре калымил? Вот они подкинут на болезнь...Подогрею тебя, пока на зону не загремлю. Лады?
   ...Я помаленьку встал...Скрипел зубами, но выполз...Не знаю почему..Возможно, как говорится, на морально-волевых...Кротова похоронили достойно, памятник соорудили приличный, поплакали, помянули...Всё честь по чести...
   ...Дьявола с друганами через год, под майские праздники, в честь солидарности трудящихся грохнули слободские...Конкуренты...И появилась нынче солидарность иная, и трудящиеся возникли другие. Рэкет у слободских был свой, границу освоенной для "доения" лавочников территории держали строже госграницы...Дьявол пошёл нарушать границу, встретил его, конечно, не знаменитый Карацупа со своим не менее знаменитым Ингушом, а шестнадцать пуль из Калаша...
   Мы всё думаем, размышляем, прикидываем, а кем бы были они, эти молодые пацаны, за "дерьмовые бабки" исхлёстанные своими же сверстниками из Калашей, если бы не свистопляска в стране, если бы не перестройка, если бы реформы грёбанные, не демократия...
   Пройдите по любому российскому кладбищу, да не только по отечественному, загляните и на иностранные...Демократы орали: "Мы не допустили гражданской войны!" А это кто? Это кто лежит? Не жертвы гражданской? Сколько там мраморных надгробий на могилах молодых российских парней с цифрами смерти 90-е... Мы не верим, что они все были дураками, недоумками или от рождения - дикими волками...Мы с натуральными бандитами встречались...Вначале они были маленькими пацанами, которым с самого начала следовало показать правильную дорогу и сказать верные напутственные слова. Как в своё время показали нам и как сказали нам... Но в их время уже не было тех, кто мог бы это сделать...Наставников обозвали проклятыми тоталитаристами и красно-коричневыми коммуняками, у которых руки по локоть в крови.
   Мы бы могли только за это на веки вечные проклясть и слово "демократ", и самих сволочей-демократов, но мы проклятиями не разбрасываемся. Их проклянёт время и народ...Когда одумается и придёт в себя...
  
  
   Баллада о печалях прапора Помаркина
  
   Всё, что создано народом, должно быть надёжно защищено.
  
   Л.И. Брежнев, Генсек ЦК КПСС о Советской армии
   (Армейские остряки добавляли к лозунгу Генсека: "... защищено от прапорщиков).
  
   Очередной напрасный визит в приёмную Хамоватого.
   - Опять вы? Милый вы наш труженик! - сразу улыбается Айседора. - Как кошечки? Зося и Маняша?
   - Как обычно, бандитствуют. Приходится терпеть! Тапком в них не кидаю,.
   - Прелестно! А в приёмную ходить не надоело? Занимайтесь делами, учитесь...
   - Я же по делу...Получить указания заместителя...Относительно подготовки!
   - Дорогой вы наш работник! Мы хорошо к вам относимся! - всё также мягко выговаривает мне секретарь. - Помним о вас! Будет доложено заместителю, как только...Сегодня Артур Клавдиевич на замороженном строительстве Крапивинской ГЭС. Его поддерживает Пустопорожник. "Будем думать!" - сообщил Артур Клавдиевич. Думать на строительстве им предстоит неделю. Я как на духу перед вами. Нам нечего скрывать! График напряжённый у Артура Клавдиевича. Из Кравпивинского они передут в Кызыл. Фуршет с монголами в честь открытия международных слушаний "Вклад Тувы в мировую экологию". Слушать им придётся десять дней...Ждите!
   Не солоно хлебавши тащишься в курилку...Анекдоты, приколы, всеобщий хохот...Вдруг Егорка толкает в бок выползшего из своей унитазной кельи Помаркин и говорит:
   - Лёнь, давно твою печальную песню не слышали...Разжалобил бы ещё разок...В порядке исключения. Исполни для новенького балладу о печали. И мы послушаем, уж больно жалостлива.
   - Подождите, подождите, - вмешался я.- Догадываюсь о чём пойдёт речь... Это вы мне хотите рассказать, как нелегко стоять по колено в дерьме?
   Народ засмеялся.
   - Круче, - заулыбался со всеми Егорка Гулькин. - Говна окажется по шею. Поучительно.
   - Да, блин, хрен с вами. С нова да ладом, - чертыхнулся Помаркин.- В который раз... Мне аж душу воротит... Закурить ещё, блин, хоть дайте про запас.
   ...Через пяток минут с Помаркиным всё стало ясно, как и полагалось, бывший как бы вояка оказался по-деревенски малость туповат и прямолинеен. Рассказывал он долго, невнятно и неинтересно. С короткими мыслями и неуклюжим телом на вышколенного армейца он не тянул, переминался с ноги на ногу, не знал, куда девать длинные руки, почесывался то тут, то там, ничего от подтянутого, доблестного воина в нём не было.
   Выданные ему "про запас", полпачки дарёных сигарет, он выкурил, не дойдя и до половины своих, как и можно было предполагать, злоключений. Вслушиваясь путанные водовороты истории, с трудом пришлось пробиваться через его "блин", "короче", "видал я таких", "вообще", "ни хрена себе", "хрен с ним", "непруха", "канает", "как его", "типа такого", "туфта".
   Выражения встречались и посуровее, образцы коих приводить не имею права, не исключено в комнате, где вы станете читать моё сочинение, окажутся дети, давайте пожалеем их неокрепшие уши и души. В нудном мычании Помаркина русского текста для понимания получилось с гулькин нос. Оно и понятно, десятилетка в деревне Верхние Забабахи Новопустякового района совсем не Московский университет и даже не спецшкола с углублённым изучением всего, что можно углубить, на Садовом кольце. Я не стану пытать читателя помаркинскими словесными ужасами, а кратко передам суть рассказа, постараюсь сделать это, в основном, на русском языке, то есть изложу доступными словами то, что услышал и понял.
   Служить в армию Лёню Помаркина призвали осенью, чуть погодя после окончания школы. В родном колхозе он за время "чуть погодя" успел потрудиться на стройке коровника, быт строителей не впечатлил, трактористом на подвозе кормов на ферме, трактор ломался через каждый час, а чинился неделями, с запчастями было туго, немного пошоферил на бензовозе, но быстренько убрали, заметив, как по совету более знающих друзей Лёня пристрастился слегка "отливать" из цистерны горючку для собственных нужд. Осудить в установленном порядке, правда, не успели - подоспела повестка о призыве в ряды Вооружённых сил.
   Защищать Родину Помаркину пришлось на далёких, заграничных рубежах в Центральной группе войск, что расположилась в тогда дружественной нам Чехословакии. О Центральной группе войск сложена удачная песня, почти гимн: "Группа войск Центральная - голубые дали..." И дальше что-то пафосное про долг Родине, но армейские остряки, завершали строчку по-своему: "мы такую группу там -то и там-то видали", адрес поставите сами.
   Крепенького деревенского паренька с первых дней службы заприметил начальник продсклада воинской части прапорщик Бухтеев Лев Валерьянович. На складе продовольствия погрузочно-разгрузочной работы было невпроворот, постоянно требовались сильные руки и могучие плечи, с одной отличительной особенностью - силач- грузчик должен быть стоек по части мелкого воровства съедобных и вкусных товаров., сам начальник следом за работником ходить и следить за всякой мелочью не может, а ведь сохранность армейского продпитания - важнейшая задача. Помаркин же с первого раза показал себя стойким и выдержанным воином, как заметил начсклада за день работы не притронулся даже к простенькому леденцу. Честность дорого стоит, и прапорщик Бухтев стал брать на склад исключительно Лёню, на выезд из части за получением продовольствия на армейских складах также привлекался только Помаркин.
   Кто тянул армейскую лямку, хорошо знает про завидную воинскую службу при кухне и на продскладе, сии тёплые местечки называются "кататься как сыр в масле" или "жить как у Христа за пазухой", варианты возможны.
   За дни службы автомат Лёня видел только во сне, маршировки на плацу для него были исключены - конвейер поставок питания со склада для столовых требовал ежеминутного присутствия и начсклада и, понятное дело, теперь его боевого помощника Леонида Прокопьевича Помаркина. В казарме солдатская мелочь именовала сослуживца не иначе как по имени-отчеству, естественно, зауважаешь лицо, приближенное к основным и наиважнейшим ценностям армейской службы - продуктам питания. С не меньшее уважение к Лёне возникло в офицерской среде, которая продпайки для семейного питания отоваривала на указанном складе, и каждому, от лейтенанта до высшего чина небезразлично было, какая, к примеру, картошка окажется в полученном продпайке - гнилая или отборная.
   Ко второму году службы ефрейтор Помаркин лихо подменял на складе прапорщика Бухтеева во всём, а не только в переноске мешков и ящиков. Лев Валерьянович мог не торопясь в местном ресторанчике попивать знаменитое "Пльзеньское", а работа на складе кипела не затихая. Выдача продуктажа на кухню дежурному наряду согласно нарядов, отоварка офицерских продпайков, акты по усушке-утруске - повсюду успевал вёрткий Помаркин и без догляда шефа Замогильного.
   Поощрённый командованием части за доблестную и беспорочную службу отпуском с выездом на Родину, Помаркин прибыл в родную деревню возмужавшим, откормленны до лоснящихся щёк и с огромным чемоданом подарков родне. Такие чемоданы те, кто служил в советских войсках заграницей, прозвали "Мечта оккупанта". Мать всплеснула руками: "Лёнечка, ты как с раздобуток вернулся! Где ж ты на военной службе столько денег на подарки заработал?" "Я на продскладе служу. Доверяют мне!"- гордо ответил Помаркин. Отец одобрительно хмыкнул: "Наша помаркинская косточка! Вот, мать, видишь, тяготы и лишения армейской службы надо переносить стойко. Все без исключения. Даже на продскладе!"
   Как теперь очень часто бывает, Лёнькина школьная любовь не дождалась армейца - уже успела выскочить замуж. Почему-то Леонида известие о замужестве "школьной любви" совершенно не огорчила: "Больно надобно с деревенской простушкой любовь крутить! Я себе заграницей такую кралю отхвачу, все ахнут. Мне на ноги нужно встать, обустроиться, а женитьба подождёт. За обеспеченного-то любая раскрасавица пойдет." "Гляди, как парень поумнел, как здраво рассуждает, - переговаривалась родня. - Чего он тут, в нашей деревенской глуши увидит? Навоз таскать, как мы всю жизнь? Не велика заслуга! А там - заграница, импортный товар, вон какие подарки понавёз, и это простой солдат, а если в офицеры выйдет? И парню повезло, и сам не оказался рохлей".
   На дембеле ни о каком увольнении Помаркина из армии не могло идти и речи, за два года "от и до" прошёл науку руководства продовольственным складом, и так как Бухтеев уходил на повышение, начальником одного из складов продпитания всей группы войск, то сменил его на прежнем посту в части новоиспечённый прапорщик Помаркин Л. П.
   Через пару лет уютная трехкомнатная квартирка начальника продсклада дивизии прапорщика Помаркина в доме военного городка Миловицы, штабного местечка ЦГВ в пригороде Праги ломилась от предметов роскоши исключительно импортного исполнения.. Каким источником благосостояния в умелых руках может стать продовольственный склад, знающему человеку подсказывать, видимо, не нужно. Мы и не станем, многое ясно и без нас.
   Одна из комнат квартиры была приспособлена под товарный склад: неподъёмные ящики с чешским хрусталем., румынский спальный мебельный гарнитур, немецкий кухонный мебельный гарнитур в упаковке, коробки с сервизами югославского производства, полные штуки польской гардинной материи, рулоны тюли сирийской выделки, упаковки с бытовой электроникой, исключительно наимоднейшей марки "Грюндиг". Прапорщик Помаркин начал считать себя обеспеченным. Сослуживцам он назидательно говорил: " Денег ни в валюте, ни в рублях не храню, ни в банке, ни в наличке. Всё вкладываю в товар. Там, на гражданке, и с деньгами всего, что купишь здесь, не достанешь".
   В пору наступления обеспеченности подвернулась и неплохая кандидатура на должность супруги. Работать заведующей производством в офицерскую столовую штаба Группы войск приехала из Забайкалья видная из себя дама - некто Екатерина Кондратьевна Котт, причем совершенно незамужняя и подходящего Помаркину возраста.
   Штабные кадровики выдали легенду, дескать, новенькая заведующая производством у себя в Забайкалье руководила столовой райпотребсоюза. Её точка сельского общепита кормила большие сборища офицерских любителей пострелять дичь на охотничьей заимке тамошнего военного охотобщества. На обслуживании крупных охотничьих посиделок Катерину заприметил местный высокий чин, любитель охоты и шикарных застолий. Были слухи, чин готовился переводиться из отдалённого захолустья сюда, в Группу войск, вроде бы, на должность зам. командующего, и уговорил мастерицу кухонного искусства поработать за рубежом родной страны, что согласитесь, весьма престижно. Чин составил Екатерине Кондратьевне протекцию по военному ведомству, та выправила нужные документы, оформилась, а вот чин неожиданно серьёзно заболел и из армии комиссовался по болезни, а потому ни в какую Группу не поехал. Катерина, раз уж всё было готово у переводу, поехала одна и, прибыв на новое место в чисто мужской муравейник холостых и неженатых, стала лакомым объектом для притязаний, серьезных и так себе, легкомысленных.
   Помаркина, прапорщика и начпродсклада, Катерина в качестве претендентки на серьёзные семейные отношения заинтересовала, но крутить романы с солидными особами навыков у него не обнаружилось. В помаркинском деревенском быту яркие и вызывающие внимание дамы не встречаются, а в военных городках такие фифы, прежде всего, были офицерскими жёнами, и ухлёстывание за ними некоего прапорщика, выглядело делом совершенно безнадёжным. Страдать и не спать ночами от неразделённой любви Помаркин и не думал, хотя мысли о женитьбы прочно освоили его организм. Подзуживал и бывший шеф Бухтеев: "Ты, встал на ноги, Лёня, обзавёлся надёжным хозяйством, решай вопрос с женитьбой. Чем тебе не по вкусу новенькая? Хваткая бабёнка, у меня глаз намётан, Не упустит ничего, ни своего, ни чужого. Столкнулись мы с ней уже на поставках, тётеньку не проведёшь, а бы что, да а бы как-бы не подсунешь. Каждый мешок лапши сама проверяет, разновес - только лично, наборы - исключительно при ней. Кур, заморозку, рыбу из морозилки и видеть не желает...Цепкая повариха, попробуй такой кухарке второй сорт мясца за первый втюхать, один взгляд и улетишь со всей партией. Прикинь, что вытворяет, для неё перловка Алтайской фабрики - это перловка, а на крупы казахского "Жердяуса" и не смотрит, как ни предлагай. Московскую тушенку, лыткаринскую, ни грош не ставит, отпускай, требует, абаканскую, курганскую или бийскую... Вот тебе запросы...Молодая, а откуда-то, чертовка эдакая, разбирается в тонкостях. Лёня, давно я не встречал достойных партнёров, аж дрожь пробирает. Отвешиваю ей треску, честь по чести, просоленная, мурманская, комбинат сам помнишь. Свиньям эту рыбку отвози, товарищ старший прапорщик, смеётся... У тебя, говорит, есть бочки из госрезерва, чего прячешь. Лёня, ты меня знаешь, я ни от кого ничего не прячу... Есть начпрод, есть наряды на отпуск...Ранжир есть, субординация, высший комсостав надо будет отоварить, и ему вдруг - мурманскую на продпай? Съедят меня к чёртовой матери, не тебе объяснять... А этой, ни с того ни с сего, выдать рыбку из госрезерва? Ой, какие мы нетерпеливые...И что, думаешь, выдавила, отдал...Вот этими, своими руками... Достойная женщина, вот тебе мой вывод. Для женитьбы. Бей клинья, Лёня, пока кто не прибрал к рукам!"
   Помаркин слегка покрутился возле роскошной и миловидной дамочки, но вяло и тактически слабо, его, притязаний, на фоне яростных атак, и не заметили, незамужние молодые красавицы в военных городках не просто редкость, тут любая незамужняя, даже самая кикимора - редкость, и её немедленно берут на абордаж тучи страждущих летёх, старлеев и прапоров.
   Мечты о женитьбе маленько поугасли. Прошло время, Бухтеев позудел-позудел про новенькую и отстал, пришло срок ехать с семьёй в родные края, в Союз, в длительный очередной отпуск. Уезжая, ещё давил на какие-то подходы, но ничего путного и с этим не получилось. Нащлись у Помаркина и иные заботы, на горизонте появилось золото, много и почти доступно, случился крупный завоз золотых украшений в военторговские точки. Желающих, хотя и не так много, но имелось, их надо было надо опередить, урвать своё, и побольше.
   Биться придётся по-крупному, пока деньжата в руки идут сами, а товара кой-какого набрал прилично, самая выгода набрать золотишка. Золотое сражение закончилось в его пользу, большинство военторговских продавщиц Лёню хорошо знало, многие продпайки у него получали, и так кормились неплохо, а чего из списочного по продпайкам не хватало - опять же к нему. Теперь он приходил с просьбами, отказов не было, только покупай, дорогой приятель и нас не забудь, мы скоро опять к тебе, слух идёт, кофе растворимый в банках питерского производства получен, большую потребность имеем... Так и крутился Лёня, но объём провернул значительный, в загашнике оказался объем пары средних торговых дней хорошего, столичного ювелирного магазина, а сумма ушла умопомрачительная. Это, конечно, для нас с вами, обычных рядовых граждан при обычной зарплате, когда и на золотые серёжки жене в подарок откладываешь цельный год. На бойцов продовольственной службы, как я уже отмечал, законы физики, да и лирики тоже, не распространяются.
   И вдруг, как нежданно-негаданно, ну, точно снежная лавина, на прапора Помаркина самостоятельно обратила внимание сама, несравненная в глазах и мечтах желторотых прапоров и бесбашеных лейтенантов всего гарнизона, Екатерина Кондратьевна Котт. Внимание пошло по привычной для женского сословия колее, хотя и по высшей классу, через желудок избранника. Кстати, а как ещё взялась бы покорять мужчину повариха первого разряда?
   Дело в присутствии изумлённой публики случилось так. Двадцать третье февраля - святой для армейцев праздник День Красной Армии. Теперь-то он официально Дань Советской Армии, но крутой армеец "из прынцыпу" называет его - День Красной Армии. После поздравлений от командования в строю, их дивизионная, прапорщицкая шайка-лейка, жахнув предварительно по наркомовской норме, ввалилась на обед в офицерскую столовую,. Многие знают, обед в армии в такой значительный день, готовится праздничный, рядовому составу - салатик, мясной и вкусный, обязательно, борщ, против обыкновения наваристый и густой, чтоб "ложка стояла", серьёзных размеров допкотлета, и лимонад вместо привычного компота.
   У среднего офицерского состава, куда примыкают и прапора, стол организовывался посолиднее, тут и разносолы, грибочки, скажем, что-нибудь из рыбных деликатесов, соляночка с лимончиком и маслинками, или запашистый харчо, искусно приготовленная по местным, чешским рецептам свиная отбивная.
   Присутствовала на столах и невиданная в Союзе кока-кола, армия всё-таки стоит заграницей, с разрешения командования подавалось пиво, как ни как - Чехословакия, надо чтить вековые традиции. Праздник отметили, чокнувшись кружками с пивом, закуски и солянка оказались чудесными, рыбка таяла во рту, а вот когда подали горячее, всё и началось. У всех на тарелках разлеглась огромная живописная отбивная, а сюрприз был на тарелке у Лёни, ему принесли шикарный шашлык. Аппетитные куски прожаренного на огне мяса, пахнувшие дымком, были усыпаны кольцами лука, румяные помидорки, в капельках жира, сбоку огромнейшего блюда листья салата и кинза, завершал картину соусник с алой подливкой... "Вам от лично заведующей, - улыбнулась официантка. - С праздником! Кушайте на здоровье!" Блюдо с шашлыком торжественно пронесли через зал к Лёниному столу у окна и все могли проводить царское угощение глазами.
   Сказать, что столовая замерла от зависти, не сказать ничего. Второй вздох был при виде самой заведующей. Екатерина Кондратьевна впервые за полгода работы на своем посту вышла в зал и подошла к столу с клиентами. Она мило поздоровалась с прапорами за Лёниным столом, поулыбалась соседям и поинтересовалось качеством поданных блюд. В ответ пошли восторженные ахи и охи. Также ослепительно улыбаясь, Екатерина Кондратьевна обратилась именно к Лёне: "Хотелось отблагодарить вас Леонид Прокопьевич. Только ваша помощь помогла нам создать такой праздничный стол для наших офицеров. Мой снабженец рассказал мне, что только у вас на складе было получено всё, что требовалось и самого высшего качества, в чём могут убедиться все присутствующие... Спасибо вам от всех! С праздником, Леонид Прокопьевич! Мне нравятся деятельные и знающие мужчины!"
   Слова о том, кто ей нравится, для поклонников Катерины всё поставило на свои места. Мечты разбиты, перспектив никаких. Против продовольственного склада не воюют. Именинник торжествовал победу. Он даже встать сообразил, когда подошла заведующая. Надо было бы и поцеловать ручку, которую она протянула Лёне, но такие манеры выше его понимания, он только осторожно пожал её двумя руками, и Катерины долго о не отнимала ручку...Это особенно отметили воздыхатели, окончательно теряя все надежды.
   Свадьба запомнилась купеческим размахом. Стараниями Бухтеева о за столом присутствовал свадебный генерал, замкомандующего по тылу, а на столе на громадном блюде возлежал полутораметровый осётр. Завидно и с шиком. Заграница тоже должно знать наших!
   Подарки перечислять не станем, они были достойны мероприятия. Впечатлял ордер на отдельный двухэтажный коттедж в военном городке. И не удивительно, молодые перспективные специалисты должны жить достойно. "Приятная пара, - говорили про молодожёнов в городке. - Добычливая и хваткая".
   Совместная жизнь, даже в отдельном коттедже Помаркину особо не запомнилась. Труд, труд и ещё раз труд. Неустанная работа по повышению благосостояния. И оно росло, не сомневайтесь, стремительно и неуклонно. Не мне перечислять цифры достигнутого и перечень предметов всякой необходимости, и первой, и второй, и десятой. Заведующий продскладом с другом начальником продслужбы и красавица- заведующая штабной столовой высшего комсостава - пара заслуживающая незатихающей зависти окружающих и проживания в отдельно взятом коммунистическом обществе. Большинство населения огромного СССР стремилось туда, но, извините, кое-где лозунг "От каждого по способностям, каждому по потребностям" ещё не всегда соблюдался. Недоработки, к сожалению, встречаются на каждом шагу. В Соединённых Штатах, к примеру, в те времена вешали негров. И что, доллар был отвратительной бякой? Такой противной, за ним даже всеми правдами и неправдами евреи рвались из Союза на свою доисторическую родину, на Брайтон-бич.
   Первые неудобства принесла перестройка, не ко времени начатая будущим великим Горби. Перестрелки пока ещё не намечалось, но опасения в офицерских кругах заграничной Группе войск появились не шуточные. Лауреат Нобелевской премии мира своими руками начал творить никем непредвиденное, совершать консенсус миру - мир.
   Войска из-за границы, как последние бродяги и зарвавшиеся завоеватели побежали на свою территорию. Бросая и оставляя. Разворовывая и грабя. Это государственное воровали и тащили, за ним следить было не кому, его не считали, потому что все его хапали, кто сколько мог. Все равно дивизии и полки угоняли, хоть и на свою землю, но в чистое поле, без домов, без казарм, школ и детсадов. Вся жизнь - палатки и деревянные сортиры на опушке. А что за неуместные стоны? Вы же армия, и обязаны страдать! И это после комфорта заграничных удобств...
   Но и своё-то, нажитое, добытое, надо было как-то и куда вывозить...До панического отступления, казалось, вывезти всегда успеется, поживем ещё, накопим, а если станем переводится в Союз, или идти на дембиль, как получится в будущем, тогда и решим, куда и как вывозить горы добра. Если переведут, что бывало в прежние, спокойные годы, какая-никакая будет квартира, место, где расположиться, распаковать узлы, расставить мебеля. В чистом поле, в палатке, их не расставишь...
   Помаркин за громадные деньги договорился о двух железнодорожных контейнерах для домашнего "скарба". Его решили отправлять до желдорстанции областного помаркинского центра, а там договориться с местной роднёй о прибежище. "Золотой запас" надёжно припрятали в парочку кресел. На сберкнижках было практически пусто. По совету знающих людей, весь родной рубль перегнали в твердую валюту, и она наличной крупной суммой покоилась в спинке дивана.
   Договорились так, Катерина увольняется и едёт в родную помаркинскую Сибирь встречать багаж. Лёня сдаёт дела, отчитывается об отправке склада, и подаёт рапорт на дембель, после чего едет к ней, вместе и пристраивают "скарб". Там, оглядевшись, можно будет что-то порешать и с квартирой.
   Лёня дал телеграмму своему дядьке по матери Михаилу, что проживал с семьёй в пригороде областного центра, о приезде супруги, и она отравилась в Союз встречать имущество и ожидать Леонида.
   О хаосе бегства армии говорить не хочется. Так бегут только мародёры, и махнувшие на всё рукой пропивашки...Даже оккупанты отступают достойнее, с боями...Лёня вырвал увольнение из рядов славной и непобедимой и налегке отправился к жене продолжать жизнь в новых, теперь уже штатских условиях.
   У дядьки Михаила его ждало непонятное известие, благоверная Катя почему-то здесь не появлялась. Что с контейнерами и багажом тоже было неизвестно. Ни о чём плохом и трагичном думать пока не хотелось, и Лёня ударился в поиски. Месяц расспросов, запросов и заявлений в милицию толком ничего не дали. Супруга не объявлялась, судьба вещей оставалась неясной и туманной. У Лёни были записаны номера контейнеров, по ним на товарной станции сообщили: контейнера прибыли, получены и вновь отправлены получателем Екатериной Кондратьевной Помаркиной до желдорстанции города Иркутска.
   Лёня просто вскипел, и готов был немедленно ринутся в этот самый город Иркутск, подозревая всякие нехорошие дела. В голове мелькало: её ограбили, забрали документы, она где-то в больнице с травмами, нанесёнными бандитами. Вещи захватила банда. Нет, она утеряла документы, и боится показать ему на глаза. По утерянным квитанциям контейнеры получили негодяи, которых он непременно отыщет в Иркутске.
   Но, месть негодяям и спасение жены откладывались, мчатся в погоню, не было финансов. За месяц поисков Лёня потратился, да и больших сумм у него не было, основные средства и "золотой запас" таились в мебелях...Дядька Михаил серьёзными деньгами помочь не мог, Лёня и так кое-что ему задолжал. Пришлось пылить в деревню к родителям и по селу не гарцевать "добычливым купчиной", а скромненько просить у отца взаймы некоторую сумму.
   Родня поохала, посудачила, выговорила Лёне за нерасторопность, но деньги нашла. Хлопоты в Иркутске оказались напрасными. Всё что удалось выяснить, багаж был получен и вывезен с товарной станции предъявителем документов - Екатериной Кондратьевной Помаркиной. Причём, вывезен в неизвестном для работников станции направлении, так как получатель приезжал на своих грузовиках, госномера которых не записывались. Пустые контейнера возвращены в положенный срок. Лёнино заявление в милиции прочитали, приняли и сказали: "Безусловно, вашу супругу поставим в розыск...Список вещей также будет в розыске...Но...Ждите сообщений от нас"...
   О своей жизни до замужества Катя Лёне почти не рассказывала, так в общих словах, жила и работала в Забайкалье...А где, что, когда - Лёня как-то и не интересовался, документы особо не разглядывал, а если видел иногда, то сейчас ничего путного вспомнить не мог. Ни где жила, ни где родилась, ни где работала законная супруга до семейной жизни с ним Лёня не представлял. А Забайкалье - три Франции, а то и пара Германий, или наоборот, поищи - ка там кого-нибудь...Тем более, в том бардаке, который тогда обрушился на страну... С месяц Лёня потерся Иркутске, прожился напрочь, чтобы прокормиться подкалымливал на разгрузке. Походы в милицию давали лишь вежливые ответы: "Розыск идёт, ждите..."
   Вернулся Лёня в родные пенаты, в деревню ехать было не с руки, со стыда сгоришь...В городе приличной работы не найдёшь, ни специальности, ни образования, на его десять классов никто внимания и не обращает. А бывший прапорщик - кладовщик - не профессия.
   Случайно наткнулся на контору. Взяли на всякие работы, подсобным и на подхвате в мастерских, главное угол для проживания нашёлся...
   Годика через полтора в Деревню, родителям пришла бумага из какого-то района Забайкалья: "Екатерина Кондратьевна Помаркина получила развод с Помаркиным Л.П. и взяла прежнюю фамилию Л.К. Котт. Впоследствие выписалась по прежнему адресу и отбыла на ПМЖ в Федеративную республику Германию."
   Все заулыбались, но как-то горько...
   Конюхов подвёл итог:
   - Плохо учили тебя папа с мамой, Помаркин, что воровать не хорошо...И если конвой за спиной не случиться, то жизнь в сортире не лучше...
   Я откровенно сочувственно вздохнул и сказал:
   - Беды в жизни случаются у всех. Конвой, сортир, несметные богатства... Как-то у меня был приятель. Мы с ним встретились на Доске Почёта. Подружились и стали уважать друг друга, эдаких почётных граждан. Потом он крупно повеселился и зачем-то угодил в медицинский вытрезвитель. Вообще-то, кому какое дело, где ты ночуешь? Твоё частное дело, тем более расценки в вытрезвителях тоже солидные и порой зашкаливают... Дешевле в гостинице номер снять... Но он не догадался. Руководство решило, что висение фотографии на Доске Почёта не совместимо с ночлегом в милицейской вотчине, хотя приятель ничего и не нарушал...Справа от меня место на Доске опустело...Исчез и приятель, он с обиды взял и укатил на историческую Родину, на Брайтон-бич.
   - Он еврей, что ли был? - влез Простушкин.
   - По фотографии сразу и не скажешь, что он лицо еврейской национальности... Но, Гоша, у тебя есть историческая Родина на Брайтон-бич? Тебя туда и за версту не подпустят...Вот тебе и ответ... А приятельствовать со мной гражданину с Брайтон-бич, очевидно, стало несподручно и обременительно, он страшно загордился Родиной своего нового проживания...А после и Доски Почёта отменили. Чего там Доски, страну, где были Доски Почёта, отменили...Вот какие трагедии били и меня в моей жизни. Не ты один, друг Помаркин, страдаешь за идею...
   Помаркин понимающе покачал головой, а Конюхов, скрывая улыбку, полез в карман за сигаретами.
   - Нет, Борис Михайлович, подожди. Не откажите перекурить вышеуслышанное, - предложил я и открыл свою пачку. - Не удивляйтесь моему тону, в печали я становлюсь чопорным.
   - За такие страсти не грех бы и выпить, - влез Простушкин. - Вот моя супружница, как-то в Великих Луках...
   - Сан Саныч, - остановил Сашку Конюхов, - Ты не путай Шекспира от Помаркина с твоими пьяными дебошами у великолукской тётки. Сказано тебе, про них в другой раз.
   - Одичал я тут...Спивался вначале, но стало совсем скучно...- сумрачно сказал Помаркин и вздохнул. - Попил и бросил. Мужики вот немного разговорили. Говорят, на воле жизнь ещё теплится. Может, и я себя ещё найду. На склад, какой пристроюсь, опыт-то есть.
   - Склад, это верно...- наставительно произнёс Конюхов. - Есть желание пойти по второму кругу?
   Помаркин как-то по-утиному крякнул, будто подавился. Вздохнув, безнадёжно махнул рукой:
   - А напиться опять тянет...Хоть мысли поганые уйдут. Только где? К себе не приглашаю...Не убрано, да и тесновато у меня, сами знаете. Может в пивнушку сгоняем? Посидим, оттянемся, грусть-печаль разгоним?
   - Нас радует твоё, как говорится, не притворное гостеприимство...- подколол его Трофим. - Заходите ко мне в сортир...Мама будет рада...
   - Не трави ты ему душу, Трофим. Видишь, у него сохранились европейские замашки, - сказал Конюхов, - Привык в своих Германиях по гасштеттам рассиживать, камрад? Тихо, спокойно. У нас в пивнушке сейчас на драку влёт нарваться можно, будьте любезны...
   - Отвык уже почти от гасштеттов...Но тянет. Лучшие годы за столиком провёл...
   Помаркин откинул сигарету и горестно сказал:
   - А второй круг...Какой там второй, выплыть бы...Так хочется дать в морду... За всё хорошее, что на нас свалилось. Но кому дать и не знаешь... Вроде никто не виноват, оно само так получилось.
   - Героев надо знать в лицо, негероев по отпечаткам, - задумчиво сказал я. - Несомненно, удары по голове не стоит принимать близко к сердцу, куда от них денешься. А вот все другие? Как быть с ними, они ведь так же болезненны?
   - А чего Помаркина жалеть? Демократия, она - всем боком вышла, - возник Простушкин. - Бог, как бывалоча, дал, Бог, как обычно, и забрал...Ничего новенького...У меня и не такое случалось...Вот поехали мы с супругой к её тётке в Великие Луки...
   - Вы как со спортом, гражданин? - строго спросил я, - На "ты" или миндальничаете? Руки не доходят? То-то я гляжу...До конца коридора за сколько минут добежите? Не знаете? Отсюда и полное неверие в твёрдую поступь демократии. Есть неверие? Она-то шагает во всю силу, а вы явно нет... Стыдитесь, наш неспортивный друг! Так вы опоздаете за новым веком...Поехал он в Великие Луки...Тоже мне катастрофа. Я, к примеру, знаю одну женщину...Она сделала карьеру в качестве моей тёщи...Не дай вам бог иметь рядом такую карьеристку...Это просто стихийное бедствие...
   Мужики прыснули со смеха...Улыбнулся и бывший прапор.
  
  
  
  
  
  
  

Мои армейские раздумья

   Если неизвестна воинская часть, где гражданин проходил армейскую службу, и вообще - носил ли он погоны, говорить о нём, как о нормальном русском, я считаю преувеличением.
  
   Классик
   Я сам, официально, по приказу, отставник, но китель храню бережно, гимнастёрку не выбрасываю, уважение и почтение к погонам - навсегда. Оставшуюся жизнь посвящаю размышлениям. Если бы не моя воинская лямка - жизнь для меня была бы ошибкой.
   И мысли у меня, вы надеюсь, догадываетесь, как у отставного военного, такие же манеры и повадки. Сами знаете, нам, воякам, думать есть чем, а сегодня - есть и о чём. Я из немногих, что могут разрешить себе такую роскошь как бесстрашие. Могу даже позволить себе говорить свою правду, как я её понимаю. У меня сейчас весёлое настроение бегущего из России Наполеона. Как мне наша жизнь? Пока из квартиры не вышел - нормально. А тут ещё какие-то штатские недоумки носятся с окончательно глупой идеей, что передвижение строем уместно лишь на плацу, да и то в дни парадов. Малограмотная чушь. Я вам громогласно и нелицеприятно скажу - научите страну самозабвенно заниматься строевой подготовкой и вы её не узнаете. Это будет увлечённое и радующее глаз государство. Рывок в развитии - благодаря дисциплине размышлений, благодатному чинопочитанию... Нормальные герои для страны те - кто чётко печатает уставной шаг, иные дискуссии излишни. Шагать с левой - великая объединяющая сила. В отношении всего прочего, жизненного, у меня есть немало чего заявить, но не будем тратиться с бухты-барахты, нас не поймут. В жизни я, как гранатомёт на позиции. Взрываюсь молниеносно. Только бы мне бы сейчас получше узнать мишени.
   Я служил в настоящей армии, рядом с другими настоящими бойцами. Мы были маленькими, но нужными винтиками огромной и мощной машины под названием Советская Армия. Таких теперь в вашей российской армии нет и, к сожалению, ещё долго не будет. Нормальный служака не считает возможным оставаться в рядах сброда, по недоразумению или лукавству называемого современной Русской армией, образца 1991 года. Она не армия - а толпа новобранцев, которым в спешке раздали оружие, даже не Вооруженные силы, а так - вооруженное бессилие. Армия - это дух, история, традиции, обычаи и желание служить в ней, стремление оборонять свою Родину. Кто-нибудь видит в воинах нынешней русской армии душевную упругость, скромное, но твёрдое достоинство, гордость за погоны на плечах? Кроме усталости и равнодушия не видно ничего. Не поражения унижают, армии сокрушают предательством. Я сам присягу давал советскому народу и не изменю ей. Если умер монарх - армия присягает другому. Народ наш не вымер пока и новую присягу я никому не дам. Тем более, нынешним сволочам у власти.
   Я с первого взгляда определяю, кто носил погоны или нет. Бывало, расхвастается иной - я, мол, служака. Ага, говорю, как же, как же - часовой у ночных горшков. Хомутник деревенский, из уголовки шнырь. Строевого духа не чуял, нестроевщина дуболомная.
   Для меня лихой вояка - лёгкий на подъем раздолбай, любитель прожигать жизнь, но он ревностно чтит воинской долг перед Родиной, а то, что пускает пулемёт в ход по поводу и без повода - небольшие изъяны имеются у каждого.
   В душе служивый всегда должен быть готов к ведению войны с армией вероятного противника. Не забыть бы, кто на сегодня назначен наиболее главным супостатом.
   У меня есть отчаянный знакомый вояка, у него радующая глаз военная выправка, конечно, из прошлого бытия, теперь такое не носят. Вместе с ним хочется стоять смирно и шагать парадным строевым шагом. Забавный человек, как он будет дальше жить, сегодня он не образец для подражания, так - музейная утварь. Да, что-то музейно-археологическое, древнее, что вызывает удивление открытия и сожаление об утраченном. По гражданке носил он старинное непромокаемое пальто, такие в моде были в годы его доармейской юности. На лице - глаза печальные и очень серьёзные, так бывает, когда познаешь всю глубину жизни и хотя бы один раз отдашь приказ и пошлёшь солдат в смертельную атаку. Ему хотелось отдать рапорт о победе и посочувствовать потерям.
   Вглядитесь - вроде бы стоит на плацу батальон. Но это не наш армейский батальон, а серые цепи уставших и безразличных ко всему русских мужиков. Русская армия сегодня смотрится ободряюще: вселяют уверенность недокормленные подростки-недомерки в потрёпанном камуфляже с отпечатком редкого дебилизма на лицах, официально называемые военнослужащими; излишний оптимизм виден у прапорщиков и старших прапорщиков - они весело смеются над обиженными крысами в пустых армейских складах; особенно радостно сверкают испитые рожи офицерства - жалование платить уже перестали, но и службу не требуют. Заводить двигатели какой-либо техники в армии и на флоте строго запрещено: подводные лодки при соприкосновении с морем тут же тонут, корабли непременно садятся на мель и истошно просят помощи у зарубежных, вероятных противников, самолёты разваливаются на старте, в танках вместо горючки, давно проданной и пропитой - водичка, разучившиеся летать ракеты в последнем кураже лихо рубят пассажирские лайнеры. Имеются, как и везде, генералы. Но слишком о плохом говорить не хотелось бы.
   Не армия, а полуголодные организмы. Когда эти организмы пытаются печатать строевой шаг, становится жутко. Многие серьёзные и умнейшие люди, генералы, не устают повторять, что нет ничего важнее, чем ходить строем. Зачем же тогда армия, если не марширует? И население зачем, если не восторгается строевой подготовкой? Армия всегда или воюет, или готовится к войне. Про Красную Армию рассказывали анекдоты - Российская армия сплошная нелепость. Русская армия ныне без войны гибнет добровольно и целенаправленно, и это мягко сказано. Когда нам, воякам, приказывают воевать, делать нечего - работа есть работа. Но когда убеждают, что мы - армия, то это халтура. Мы давно - не армия. И в стране армии нет.
   Стоит, скажем, нынешний офицер, ох, господи, да за что его так. Чего он несёт? Прислушайтесь: "Мы, военная жилка, застёгнуты на все пуговицы. Оборванных пуговиц всё же многовато, а замену выдают нынче редко. Приходится показывать и кальсоны. Наши гордые рапорта о победах превратились в жалостливые челобитные царю о выдаче нам мягкой рухляди для прикрытия голого живота и босых ног." Причин неуюта армейской жизни предостаточно. Масла, для намазывания на хлеб перед принятием внутрь организма выделяют недостаточно, вследствие чего ощущение недоедания преследует не только по ночам, но и в другое время суток. Например, до обеда и после. Простыни для спанья опять же относительной белизной не отличаются, а ведь нам на них спать. В целом обиды на армейский быт обширны и тщательно продуманы.
   В армии многому научишься. Стойкий и ловкий солдат должен добывать себе пропитание, возможно даже отыскивать пищу в солдатской столовой. Смелый боец должен изловчиться и суметь быстро и плотно покушать где-нибудь, чтоб не успели отобрать и не выгнать из-за стола. Тяжело в ученье - шутят офицеры, а солдат молчит, но слышен лязг челюстей и хруст разгрызаемых костей. Добыл всё-таки пожрать себе солдатик! Солдатики в столовой едят столько каши - будто мы уже действительно перешли на профессиональную, контрактную армию. Сообщают мне для сведения с самого главного верху: "Новость последнего часа - в русской армии стали меньше воровать продуктов питания, которые выделены для кормления солдат!". Спрашиваю у самого главного верха: " А простите, в каком году стали меньше воровать питания у солдат?". Мне говорят дополнительно: "В любом. Повторяем - новость последнего часа".
   Командование обязано стремиться привить подчинённым хорошие привычки: регулярно иметь газету. Для ветеранов, возможно, допускать углубление работы с прессой - её чтение.
   Портянкой и сапогом была сильна русская армия. Нет без портянки русской армии, и про непобедимость забудьте. Вы что не видите, как она сейчас воюет?
   Всё четко должно быть четко и по Уставу - и вес обмылка в бане, и размер носового палатка и порядок закладки соли в котёл с супом. Вы не знаете основополагающего принципа помывки в бане? В бане моются водой, применяют для помывки мыло и используют вехотку, мочалки - категорически не допускаются
   Я уже упоминал своего знакомого вояку, отца-командира, явного оптимиста. Его слова об армии - песня песней о нашей гордости и радости: "Устав нам, как предписывает: служи безоговорочно, а не ной про выплату жалования. Что такое наше жалование? Тьфу. Жили пока без него, не померли, и проживём покуда. О личной гигиене лучше вспомните - а то перегаром на плацу тянет, как в колхозной хомутарке или в кабинете матёрого бюрократа. А плац и казарма - святое для погон место". И ведь прав, шельма, армейская на все сто, Уставы, инструкции, предписания, директивы, указания и приказы - музыка для просвещённого армейского слуха, они для нас, как Священное Писание, можно не читать, а просто знать, что они есть - и уже жить легче.
   Знайте самую главную военную тайну, открою её всего один раз и только для вас, Устав для бойца, что Священное писание - как параграф, так откровение и напутствие. Я никому не позволю посягнуть на святость Устава.
   А напутственное командирское слово? Любое слово командира - беспрекословный приказ! Важно бесперебойно их получать и чувствовать на себе неусыпное внимание вышестоящего командования. Приказы плотной и толстой пачкой смотрятся внушительно, ласкают глаз и успокаивают душу - всё продуманно, всё предусмотрено, даже помимо тебя. Военная лямка требует размеренности, последовательности и непрерывности.
   Я вам больше поведаю, Устав и молитва - вот главная русская литература. А приказ командира - самый гениальный текст всех времён и народов. Простой, складный и понятный для любого, даже для валенка. Наш Устав, принятый для людей в погонах, всегда достоин чтения вслух и заучивания наизусть. Любой русский Устав или инструкция - гениальная литература даже и для Нобелевской премии. А ведь никто толком, кроме нас вояк, не читает.
   Шедевры словотворчества следует знать назубок. Возьми за правило - перед сном почитывать военный Устав, натощак заниматься философией, перед обедом бегло пробегать по Уголовному Кодексу, утром вслух и хором петь гимн страны - и через месяц ты будешь другим человеком.
   Большей половине населения страны я посоветую, раз ходишь в погонах - учи Устав. Внимательно и тщательно, как я. В нём прописаны вековая мудрость и тысячелетние человеческие знания - 2571 запятая, 3196 точек, 114 двоеточий, 5622 раза упоминается "обязан", 9683 раза - "должен", 11475 - "запрещено", 4 раза - "имеет право". Поучительный и строгий документ.
   Все должны просто зарубить себе на носу - в Уставе популярное в армейских кругах словосочетание "военнослужащий может быть наказан" - употребляется 7968 раз. И это до внесения изменений в Устав, которые сделает специально на то решившееся законодательное лицо.
   В патриотизм и населения, и властей уже следует вмешиваться. Он или есть, или надо резко внедрять. Многие в стране, как известно, занялись отвратительными регулярным распитием виски и текилы., в ущерб нашему основному золотовалютному запасу, водочной линии. Ползучий космополитизм не заставит себя ждать! А это же грозит... Упускаем инициативу. Так и до саке, и полного внедрении рома в повседневную жизнь недалече. В патриотизме, я бы начал с выдачи воякам новых и крепких кальсонов, примерно пары две-три на уставную морду. И жалованием неплохо бы их загрузить, взять и платить за службу деньги, чтобы вояки бравые могли мясо кушать, хоты бы по воскресеньям, уж про мясо в пятницу пока молчу - щедрость государства не должна быть слишком обильной. Пусть воинский персонал вкус мяса почует, там и дальнейшие меры обсудить можно. На штыках наёмно-контрактных, говорю вам, без патриотизма не усидишь. Если спецназ дрессируют на плацу для маршировки, учат печатать шаг, то о гибели террора говорить преждевременно.
   Уходя, я приободрил загрустивших мужиков:
   - Как говорят умные люди, после всего услышанного относитесь ко мне с неограниченным пониманием, ведь счастье - это когда тебя понимают. Мне, как и вам, хотелось быть бы счастливым. При нашей ближайшей встрече, я, вероятно, буду в новом статусе госслужащего, мы с вами отправимся в гости к горячительным напиткам. Как говаривал классик из сатирических, мы ещё "предадимся изнеженности и распущенности нравов". Нам, вы согласны, есть до серьёзных напитков серьёзное дело: обсудить, взвесить, а также перетолковать о жизни невозможно без подогрева. А столько невысказанного на душе. Тому, кто больше любит выпить, а не закусить, со мной по дороге. Мы ещё с вами, мужики, споём, обязательно споём хриплыми и немузыкальными голосами. Свою грозную песню. Если не споём мы, обязательно споёт кто-нибудь другой, но это будет уже, не та, наша возрождающая песня, а отходная нам. Не дадим торопить наше время, а без нашей песни, нам и жизнь не жизнь.
   - Что за время без песен...- согласился Конюхов. - Что за время без жизни...Давайте искать и то, и другое все вместе... Страхов меньше.
   - Ну, расцеловываться не будем, - стал прощаться я. - И возраст не тот, и люди мы суровые, и в поиск уходим...К тому же вы госслужащие, я - тоже вроде бы при деле нынче. Какие уж тут чмоки-чмоки...
   Мы похлопали Помаркина по плечу, мол, куда теперь денешься, судьба - она всех колотит по разным местам. Тебе вон куда попало, другим съездит по морде...
  

Право на мечту отдельно взятой дамочки

   А она по характеру кто: блондинка или брюнетка?
  
   Классик
  
   Утренний визит в приёмную А.К. Хамоватого. Мы опять "при своих", Айседора Ивановна мягко информирует:
   - Артур Клавдиевич на выезде. Правительство Томской области даёт торжественный обед научным кадрам. В области завершились слушания по проекту очистки русла городской речки Ушайки. Томичи помешаны на стерляди и нельме. Стерляжья уха - из любимых и у Артура Клавдиевича...
   - Будем вкушать стерлядь! Так сказал Артур Клавдиевич? - колко спросил я. - Как он относится к минтаю?
   - Совсем уж нет! - запротестовала Айседора. - Его слова дословно... "Будем питаться с пользой для реки!" Морская - не для него, кроме сёмги, форели и угря...
   - Гениально сказано! - восхитился я, не сообщая, кто гений. - У меня бы так не вышло!
   ...Самое время для раздумий и воспоминаний. Подытожим...В конторе мы оказались тоже не от счастливой и зажиточной жизни, а от отчаяния. Мытарств, будьте любезны, хватало. Теперь мы тут.
   Все, что не мы и что мы, тёрлось в конторе, которая продолжала удивлять нас своими кадрами. Конечно, мы поняли, что никаких общественных откровений госслужба не несёт и не может принести. Но, с другой стороны, кого только не увидели мы среди государственных защитников природы, притулившихся и засевших за конторскими столами.
   Про дипломированных ассенизаторов, мы уже говорили, их в конторе набралось достаточное количество, а, кроме того, столы клерков прочно оседлали ещё и лесорубы, углежоги, дозиметристы, первопроходцы, химики, виртуозы - счетоводы.
   Тут и скажем о Зиночке. Грудью, и надо подчеркнуть, отменной такой грудью, мощной и фасонистой, всеобщая радость и прелесть, радующая немало мужских глаз и тел, стояла за природу и Зиночка Колечко в девичестве Зина Коровина. Она числилась кем-то из специалистов в каком-то из отделов. Кем и в каком никто никогда не уточнял, да и, похоже, не знал.
   Сила Зиночки, как и других общедоступных особ женского пола, была в её слабости. Мы бы, со всей ответственностью и знанием дела, посоветовали в каждом государственном заведении иметь такое прелестное создание. Мы бы сказали точнее, чем больше их, тем для вас лучше. Мы хорошо знаем из жизни, а также из гениальных произведений мировой классики, как отвратительно влияет на рост производительности труда безответная любовь и неудовлетворённая страсть. Как только имеется ответ и удовлетворение, оставшаяся энергия, и это доказано научно, направляется на исполнение служебных обязанностей, а не на какие-то не нужные обществу переживания и волнения. Мы скажем прямо, волнения снижают качество официальных документов, ведут к потере в тексте запятых, точек и тире. Не по государственному оставлять в деловых бумагах одни многоточия.
   И хотя Зиночке было не далеко до тридцати, она не умела говорить, пополнение научных знаний для неё было закончено еще в третьем классе обычной школы. Земной шар представлялся ей не более грецкого ореха, на котором существовали курортные логова капитализма, обязательные для посещения прелестными созданиями в сопровождении всяких там, с толстыми бумажниками. Из всех занятий Зиночки замужество числилось на самом последнем месте, в самом отдалённом будущем. После школы, она было выскочила замуж, но два месяца замужней жизни стали для неё пыткой. Он оказался коварный подлец и сущий жлоб, и больше того, нищий, как последняя тварь...На все её мечты и желания красивой жизни, взял и нагло заявил: "С милым и в шалаше рай!" Как она могла так обмануться. Он остался в своём поганом шалаше, себя она там не представляла. Современная женщина не живёт в каком-то шалаше...
   Кроме того, дети, как таковые её не интересовали. А этот из шалаша чудил: "Нам нужны четверо!" Такой дурой, плодить нищету, она быть не могла! Но, с другой стороны, Зиночка могла отшить любого, даже самого наглючего из наглючих...Когда она появилась в конторе , к ней молниеносно подкатился записной конторский бабник Андрюха Брагин. Он ко всем подкатывался, вроде бы как "не мог устоять от прелестей", и что когда-нибудь, где-нибудь да ему обломится что-нибудь. Но все знали точно, пристаёт к женскому полу скорее из-за проформы, мол, требуется поддерживать репутацию бабника, нежели с надеждой на успех.
   - Здравствуй племя младое и незнакомое! - с чувством приступил к выполнению ритуала Андрюха. - Что из поэтического наследия великого Сергея Михалкова вам, мой самый юный и милый друг, ещё огласить? Я начитан, весел и щедр...Правда, я коварный мужчина?
   - Начинается...- со знанием дела осмотрела его Зиночка и фыркнула. - Щедрость в размере стаканчика пломбира, а романтизм из стишков "Дяди Стёпы". Не задумывался, малахольный, важной мыслею...
   - Я чево хочу вас просить...- не унимался Андрюха.
   - Я вас умоляю за вопрос! Кому же я такая красота достанусь? Да не тебе коварный пёс...
   - Если так рассуждать... И я настаиваю! - лез напролом Андрюха
   - Чего прёшь, скотина? - ласково рявкнула Зиночка - Ой, я вас три раза умоляю! Он счас скажет - у меня намерения другие...
   - Несомненно! - не отступал записной бабник.
   - Счас прям. Какие это другие?
   - Моральный...И духовные, - гордо сказал бабник.
   - Ой-ёй-ёй...Я сама для вас прихорашивалась? Мне просто важен внешний вид? Счас прям. - отрезала неприступная Зиночка.
   - А чо не так? Мне дресс-код по нутру...- коварно заявил обольститель.
   - А без дресс-кода сама не своя? Счас прям. Дресс-код, хау дую ду? Чего, я - секси без цели? Сачс прям.
   - И чо? - начал отступать Андрюха.
   - Видишь, чмо? У меня юбка короткая, как лозунг: "Я жду принца!" А тебе скотина эта прелесть не достанется...
   Андрюха не просто отлетел, как теннисный мячик от стенки, он испарился ...
   Обходя в коридоре разинувшего рот Ганса, Зиночка мило бросила:
   - Хочешь играть во взрослой песочнице - готовься получить по морде...Ладушки?
   Такой, словом, необходимый и самый востребованный работник появился на государственной гражданской службе ы конторе. .
   Из всего установленного родным правительством и обожаемым президентом обширного перечня специальностей и профессий Зиночка имела лишь призвание. Если и раньше, при Советах, Зиночка, по ограниченности своего мыслительного потенциала ничего путного, может быть, и не достигла бы, то теперь слово "карьера" для кого бы то ни было вызывает смех. Тем более, что дочери кухарки и слесаря добиться высот в рыночной экономике позволительно только в сфере оказания сексуальных услуг, в остальных отраслях вырваться с должности "бабы базарной" не представляется возможным. Мечтай не мечтай, упирайся не упирайся - твое место таскать навоз...
   Истории о новых, заманчивых мечтах можно рассказывать часами - в каждом крепко сидит неистребимая мечта о справедливости... Конечно, крест на мечте не ставьте, а вдруг посчастливится найти на улице сто рублей, но иллюзии пора отбросить - быдло не мечтает о высоком, оно пытается выжить. Бьются люди и всего лишь стараются уцелеть при этой грёбаной дерьмократии, не к ночи она будет помянута. Жизнь нынче убога, желания и мечты примитивны, а масса при этом тупа и её быстро загоняют в быдло. Кушают, конечно, кое-чего, дремлют и кое-как мечтают, не без того, не обсевки же в поле мы, как ни как. Очень приятно возвышенно мечтать, что возьмёшь и вырастешь потомственным ассенизатором или забойщиком скота для изготовления мяса в бифштексы. А воспитать в семье медсестру или санитарку с заработком, чтоб он уходил целиком, без остатка, на покупку трёх килограммов мяса? А подарить стране героя, надёжного мойщика автомашин с карьерой старшего мойщика, которому доверяют мыть уже не убитые "тойоты", а роскошные "мерседесы" и "майбахи"?
   Весьма роскошно в рыночных условиях существование конторщицы подпольной лотереи, бесспорно шикарна жизнь кассирши уличного туалета. Гордо и высокомерно звучит, и как молодежь рвётся к таким достойнейшим профессиям полотёра, банщицы, торговки квасом! Ночами не спят девчонки, ворочаются с боку на бок и в жгучих мечтах видят себя возле квасного крана, отмеряющей литру-другую пенного напитка милейшей пенсионерке тёте Глаше. Тут, сами понимаете, какое образование требуется, какая квалификация!
   Банщица! Звучит! Помывщица муниципально-обмывочной бани N 23 для инвалидов на голову и первичных олигофренов посёлка Нижние Опарыши Верхнекудрявого района, мы о ней как-то упоминали - должность и профессия на зависть остальным, всем прочим конкуренткам на это тёплое местечко. Сколько требуется знаний и навыков, чтобы не только правильно выдать банную шайку, но вести правильный учёт тазиков и выпавших из рук обмывающихся обмылков туалетного мыла "Ландыш". Цель всей жизни - банщица, почет и уважение от истопников и кочегаров. А если отличаешь дубовый веник от берёзового - классный мастер своего дела. "Сама я банщица и детям своим того же желаю... Буду биться за их банное счастье, заработок-то на круг - одиннадцать буханок хлеба марки "фабричный" и тридцать девять кг говяжьих костей. Если экономно жить, то и на "чёрный бумер" накопишь - возможности-то у всех равные, демократия на дворе и рынок!"
   Разве теперь докажешь право на высокую мечту? Если ты - дворник? Уже отпал призыв и признан несерьёзным: "Кто был никем - тот станет всем!". Быдлом родился - быдлом и помрёшь, то есть дворником. Варианты, знающие люди указывают: или воруй, или мечтай всего лишь о куске хлеба потолще. О космосе, пожалуй, отмечтались. Дети рабочих и крестьян. Утихомирься и мети мусор себе дальше, и тщательнее. Платят же дворникам, в конце-то концов, хоть какое-то жалование. И, кстати, медалю обещали.
   А так, да здравствует мир, где мечты встречаются реже денег! Делайте деньги господа, мечтать слишком вредно! Мы вам процитировали классика небольших масштабов, кто же кроме него так умеет умничать.
   ...До работы в конторе года три призванием Зиночки была торговля колбасными изделиями производства ряда местных колбасо-штамповочных комбинатов. Неподалёку от нашей конторы на углу улицы Большая марксистская и переулка имени Четвёртого съезда работников водохозяйственной службы, торговки и бабы базарные, самостоятельной торговли и работающие на дядю хозяина, образовали небольшой базарчик, где приторговывали всякой всячиной под названием "продукты питания" и "съестные припасы". Зиночку туда с прилавком пристроил оборотистый, бывший житель ранее дружественного нам города Баку, а ныне владелец трех прилавков на асфальте Гурам Махмуд-заде.
   Судя по этикеткам, среди торгового ассортимента, вольготно разложенного на каких-то совершенно невообразимо грязных ящиках, стоящих на грязном и мокром тротуаре, присутствовали колбасы варёные, копчёные и полукопчёные, отдельно шли сардельки и сосиски. Почему я выделяю сардельно-сосисочный ряд среди товаров, так только потому, что на ценниках значилось "сосиськи" и сордельки", надписи были сделаны зиночкиной рукой, она сама потом хвалилась своим почерком. Не уверен, допустимо ли отнести предлагаемые "сосиськи" к съедобным и натуральным "сосискам"... Да и всё остальное, что привозил неизвестно откуда Гурам Махмуд-заде и впаривала Зиночка покупателям, на наш просвещённый взгляд, к колбасе не имело никакого отношения, а лишь шло под грифом "колбасные изделия".
   Излюбленный зиночкин торговый приём для привлечения покупателей был: "Мущщина, покупайте чудненькое изделие колбас-с-с-с-ного производства! Обожрётесь!" и следом выдавался убийственный, рекламный слоган: "Я вчера брала такую домой...Мама так ела, так ела!" Но умудрённый опытом колбасно-пластмассового пиршества покупатель, услышав в рекламном слогане слово "колбаса", кидался спасаться со всех ног, любые колбасные изделия для него были из серии - "Если ужин отдать врагу, то колбасу в первую очередь!"
   Мы вам советуем по своей доброте душевной и через своё невероятное человеколюбие - никогда не покупайте колбасу! Живите долго и счастливо!
   Если вы бросите к тому же дерзкие намёк, а где же у хозяина Гурама холодильное оборудование для хранения столь скоропортящегося товара, как колбаса, мы нагло станем смеяться вам в лицо. Нас поселили в рыночных отношениях, какие могут быть санитарные нормы, сроки реализации и прочие большевистские штучки. Вы, батенька не из оболваненных тоталитаристов, которых напрочь смело колесо демократизации и либерализации? Гляньте в окно, какой век на дворе? Вы проспали нечто важное и основополагающее...
   Кстати, промышленно штампованная колбаса и целый ряд каких-то, названных съедобными продуктами, ещё терпимы по сравнению с деликатесом турецко - азербайджанской кухни, которую также толкал Гурам - шаурмой. Вы случаем эту ихнюю шаурму пробовали? Из несвежей уже года полтора курицы? В тонком лаваше, который изготавливают из бумаги общедоступной и совершенно толерантной "Российской газеты"? Или с добавлением мяса неизвестного никакой науке зверя, жилистого, вонючего и резинового?
   С одной стороны, и сегодняшняя варёная колбаса вообще не является пищей для людей, она только товар для продажи. С другой, нынешняя варёная колбаса съедобна только с лютой голодухи и если с такой российской варёной колбасой неурядицы у меня недавно, то вкус импортной, притараненной из-за бугра колбасы вряд ли забудешь. Я ел её лет двадцать назад, а тошнит до сих пор, откровенная химия мне с детства противопоказана, а, повзрослев, вовсе не приемлю посторонние добавления в природные дары. Нет, нет, мясо натуральное для меня - пища богов. Мы лучшей колбасой считаем хороший оковалок телятины, пусть даже и без соуса. Для кого еда - варёная колбаса, того исправить в этой жизни уже невозможно.
   Колбаса теперь вся - не ахти. Вкусной её не назовёшь. В ихней колбасе и мясо искать бесполезно, наверное, иностранцы его не едят, мясо-то. Но мы бы на месте тамошнего кулинара не жалели бы на колбасу хоть какого-нибудь мяса.
   На кухне никогда не скупитесь на жалейте продукты, иначе ничего стоящего не приготовите. Конечно, может, мы не поняли замысла куховара на данной колбасе. Возможно, он изготовлял макаронину, а её по недоразумению назвали колбасой, что и прописали на этикетке. Из-за бугра к нам привозят вроде бы колбасу, держат её на витрине для покупателей, а бывает настоящая русская съедобная колбаса. Запомните, ничего иностранного на столе, иначе ваши шансы сохранить здоровье - равны нулю. Изобретателей импортной колбасы немедленно следует, по старой русской традиции, сажать на кол, четвертовать и заживо жарить в кипящем масле, после чего заставить жрать собственную колбасную продукцию. Расстрел и казнь через повешенье я не называю, они для таких изобретателей гуманны.
   Но, кстати, не приглянулась нам и новоявленная в нашей торговле колбаса фермерская - что они в неё только напихивают? Её называют, как и многую другую - копчёной. В ней, по-нашему, столько непотребного и непонятного, что честнее было бы заявить - колбаса без присутствия мяса. Дурят народ окончательно, так как фермеры за лохов нас по-прежнему держат.
   А с другой стороны, в стране все делают что-то, чему трудно подобрать вразумительное название. Вроде бы как бы работают. Они работают! Уже смешно! Вы видели нашу асфальтированную улицу - это называется асфальтированием? Какие-то наплывы, кочки и сплошная трясучка. Многое на Руси топорно по исполнению: топором, без единого гвоздя строим церкви. Чудесники у нас все. А сейчас к тому же всё в стране ненавидит русских - начиная от власти и заканчивая хлебом.
   То, что делают лживые барышники, называющие себя хлебопёками - нечто похожее на производство хлеба, а не выпечка русского хлеба. Хлеб пекла наша бабушка, царство ей небесное, и мы сумеем отличить настоящий хлеб от подделки. Что бы в стране не творилось, всё на радость и пользу лавочникам, славной русской торговле. У-у, торгаши проклятые, пройдохи и выжиги. Обсчет, обвес, обман и другие плутни у них в чести.
   Покупка у нынешнего российского лавочника хоть чего - похороны денег. Мы освоили для себя твёрдый политический взгляд: торгаши для нас - хамское отродье, но исправлять вселенское зло вряд ли возможно, смиримся с хамьём неизбежным. При столкновении с торговлей покоряемся неизбежному злу - заранее предполагаем, что непременно обманут, обвесят, обсчитают. Увильнуть или спрятаться от торгового катка не удастся, сопротивляться или протестовать, а тем паче бороться - бесполезно. Смиритесь. Торгаши обманут вас при любых ценах, в любом случае и при любом царе. Назовите для себя это торговый рок судьбы. В конце концов, вы хоть что-то получаете от торговли. А честности там не было, нет, и не будет. И ещё одно, у нас пока рынок продавца, а рынок покупателя возникнет нескоро.
   Зиночкина торговая карьера оборвалась неожиданно быстро. Как это случилось, мне стало известно из рассказа о невероятных приключениях, которые обрушились на её голову. Возможно, и дальше впаривала бы нам Зиночка пласмассо-колбасные изделия, но целая цепь непредвиденных событий повернули нормальное течение жизни на рытвины и колдобины, коих много образовалось в новейшие времена на пути каждого. Дело вышло так, что зиночкиного работодателя, грубо говоря, посадили, то есть определили ему место в казённом доме с окнами в крупную металлическую клетку.
   Некоторые знатоки национального вопроса утверждают, будто азербайджанцы, хотя и горячий южный народец, но крайне миролюбивый и не воинственный. Спорить не берусь за горячую азербайджанскую воинственность, но факты таковы. Владелец трех прилавков на асфальте Гурам Махмуд-заде, зиночкин работодатель, возле дома, где он временно квартировал и проживал с одной из своих подчинённых, торговки за прилавком на Центральном городском базаре, резко повздорил с не менее пылкими своими соотечественниками по каким-то нам неизвестным причинам.
   Соотечественники снимали жильё тут же в доме у сердобольных русских баб, которые к тому же их и обслуживали всеми доступными женскими предметами и методами. Вечерами на лавочке возле подъезда приезжие бизнесмены хвалились своими производственными успехами в организации торговли. Гураму неизменно в таких беседах доставалось за нетрадиционный ассортимент его торговли. По мнению защитников чести национального мундира, истинный азербайджанец должен торговать или фрукто - овощем отечественного производства, такими, как бананы, ананасы, картошка и палёной водкой. Всё остальное отчасти допустимо, но не красит настоящего мужчину. А Гурам промышляет колбасой? Вай-вай-вай... В этот раз после вай-вай-вай Гурам, осерчав, полез в драку. За драку хотя бы и с земляками Гурама тут же с удовольствием и замел милицейский наряд. Наш гость из солнечного Азербайджана по итогам вай-вай-вай и прерванной на самом интересном стычке и получил от суда соответствующее количество дней для отсидки по статье - хулиганство. Узилище не самое приятное место для горячего и упитанного азербайджанского парня - однообразие и некоторая ограниченность питания сильно усугубляют недостаток общения с населением, которое существует как покупатели. Прямо скажем, голодновато в узилище и сразу иссякает торговой навар, в котором заключена вся цель жизни уроженца правоверного края у седого Каспия. Там ведь осталась любимая семья, которая ждёт денежных поступлений от уехавшего в далёкую Сибирь кормильца...Вай-вай-вай, как терзается сердце за семью, а ещё и постоянно хочется хорошо и сытно покушать. Неимоверные страдания.
   Если в едой как-то беду удалось отвести - передачи сидельцу в узилище для подкорма приносили по очереди бабёнки, торговавшие на Гурама, то с бизнесом видились крупные неприятности. В день, когда выпало кормить узника-работодателя Зиночке, Гурам еле дождался свиданки. Не обращая внимания на аппетитные запахи из узла в деликатесами, он безостановочно затараторил: "Первое число месяца подходит, дэвушка, а я сижу взаперти тут в тюрьма, мучаюсь, а никак не могу помочь бизнесу, задержка так повлияет на мою торговлю... Мне за торговлю нада платить, а я сил для этого не имею, меня не отпускает решётка и стережет конвой... Спасать нас всех нада, а то и мне плохо будет, и вам негде торговать станет. Чувствуешь, какой большой беда на нас на всех идёт...Помогай мне изо всех сил, дэвушка, я помощь не забываю..."
   Скажите, какой азербайджанский поэт-лирик проклюнулся в нашем сибирском захолустье в мелком и заурядном, скажем прямо, торгаше. Конечно, неизвестно, как и мы с вами бы запели, окажись мы на жестких, тюремных шконках возле окна в крупную металлическую клетку. Не знаю, возможно, нам под силу было бы создать нечто эпическое, вроде язвительных монологов Жванецкого. В заключении, говорят знатоки, к искусству всех без исключения тянет. Один голых баб рисует, где только сумеет, другой их лепит, да ещё с таким огромным бюстом. При этом мы бы, я так думаю, всё-таки пошли путём Жванецкого. Не бабники мы, какие там, а народ сплошь с активной жизненной позицией, согласитесь.
   Почему душа просит сатиры, а не печальные лирические строки - понятно. Мы, русские на всё имеем свой собственный взгляд, своё "фэ". Нас посадят, а мы поём ироничное про телогреечку с печатью, за номером двести сорок пять. Врежут по мордасам, а мы с сарказмом в драку лезем. В общем, жизнь мы всегда понимаем по-своему, по-русски, и очень своеобразно. Загадочно для всех прочих, я бы сказал...
   Граждане солнечно-гранатового Азербайджана тоже имеют свой взгляд на быстротекущие дни жизни. Даже за решеткой ни на минуту не оставляют мыслей о своей торговле...Помолятся своему Аллаху, и опять о торговле размышлять... Упорные мужики, что и говорить. Так вот, данный Гурам и указывает на свиданке Зиночке: "Деньги тебе придётся отнести за наш прилавок, как взнос за торговое место на базарчике, где ты торгуешь. Тут не всё просто, только тебе могу рассказать... Если вовремя не заплатим за место, нас с базара попрут быстрее сверкающей молнии".
   И Гурам пространно объясняет Зиночке, что как и все остальные торговцы, чтобы беспрепятственно торговать на базаре платит деньги кое-кому... не больше не меньше, а в районной ментовке, что расположена в соседнем с базаром доме. Земляки платят за торговлю фруктами и овощами азербайджанского производства, разными там ананасами, бананами и картошкой. Гурам - за торговлю колбасой, пусть и местного выпуска. И платит, естественно, ментам, чтобы они не докучали спокойному снабжению сибирских жителей. Не будет платить - не будет торговать. Как все остальные гости из разных солнечных туркестанов- дагестанов. Так как Гурам, лично временно, лишен возможности передавать плату за разрешение на торговлю в нужный адрес, то такую обязанность он просит взять на себя Зиночку.
   Сложного ничего нет - надо взять часть денег из торговой выручки, пойти в ментовку в соседний с базарчиком дом, найти там, в отдельном кабинете некоего Костю, он там у ментов художничает и рисует различные картины и надписи о ворах и грабителях. Этому Косте и надо передать деньги за четыре торговых места Гурама, а уж Костя отдаст деньги, кому сколько положено, чтобы и дальше у Гурама в торговле не было помех со стороны ментов. Такая плата положена давно и Гурам за всё время торговли ни разу не просрочил назначенный взнос. Если вдруг художника Костю Зиночка не найдёт, то деньги можно будет занести в кабинет 22 в самой ментовке и отдать их ментовскому замполиту, что сидит в этом кабинете, он тоже знает, как поступить с деньгами и засчитает гурамову плату перед кем нужно, и тогда торговлю можно будет спокойно продолжать, менты мешать не станут.
   Дома Зиночка, вернувшись со свиданки, рассказала своей маме, Ангелине Ивановне, о сложном поручении работодателя Гурама: взять деньги, отнести и отдать. "Ужас какой-то, блин, - заключила рассказ Зиночка, - пойти в милицию, чо я там потеряла, да и сроду там не была, отдать кому-то деньги...Короче, Гурам сказал, что ты, мол, никому не говори, это такие деньги, которые надо давать, чтоб менты не приставали к торговле. А если я чего не так сделаю? Он меня тогда, сучка такая, а живьём сожрёт."
   Неожиданно денежному взносу воспротивилась зиночкина мама, человек советско-комсомольской закалки, который остался верен той советской честности и справедливости: человек человеку - друг, товарищ и брат...
   - Гурам-то ладно, ему бы только, как это сейчас... Бабки варить. Он за деньги с чёртом свяжется и черта подкупит, - осуждающе заявила мама.- Этих я и в расчёт не беру...Бог им судья.. А ты куда лезешь? Взнос, разрешение на торговлю...Не крути... Для тебя такой посул - взятка называется... Какие деньги, какой такой милиции? Хороши защитнички правопорядка, дерут мзду направо и налево...В наше, советское время такого они себе не позволяли...Грабители...Взяточники... Ловить их, собак поганых...
   Зиночка попыталась возражать:
   - Ах, мама, фильтруйте базар! Вы со своими коммунистическими замашками, блин, не перли бы к людям буром, в мозгу ломит. Корче, сейчас все крутятся, даже лохи на бабки запали. Ломают их где могут, чтобы жить. Надо дать на лапу - значит, блин, надо, и не дрыгайся, отстегни бабло и точка. Какая честность, господи, боже мой, мама, о чём вы? Я сейчас оборжусь... Да и чего гурамовы деньги жалеть? Не облезет.
   - Нет уж, подруженька! Гурамовы, не гурамовы деньги... Поймают тебя за взятку, статья там суровая, намаешься по тюрьмам, и я тебе передачи таскать не стану. Ты по молодости мало чего видела, а я-то понасмотрелась в жизни, как мотыльки глупые на огне сгорают...
   - Щас, маман! Приплыли, - ахнула Зиночка.- Полный писец...Не отломишь бабок - выпадешь в осадок... Погонят Гурама с поляны, только свист услышишь... А мне тогда, где топтаться? Другую поляну черта лысого отыщешь... Колбасное лохам толкать - верные бабки, а с другим нынче-то облом...Где ещё верное бабло поднимешь?
   Намёк на уголовную статью прошел мимо цели и не задел зиночкиного мозгового вещества, пример глупых мотыльков, вообще был, как модно говорить, мимо денег, только вот тюрьма без маминых передач - была серьёзной угрозой и солидно тормознула бесшабашность Зиночки. Торговки не раз делились меж собой, что их хачики суют деньги и ментам, и разным там начальникам, чтоб торговлю не прикрыли, и не гоняли их туда-сюда... И всё время кляли, что никто ни азербодов, ни хачиков ловить за руку за денежные подношения не собирается, у них всё схвачено и заточено. Но ведь не достают чёрных, а если она попадётся вдруг...По самое - "не могу" получит..
   - Нет, тормозом быть не для меня, стремно и не по делу - пошла на попятную Зиночка. - какой пень на нары добровольно попрется... Прямо щас и кинусь...Мне прямо в кайф на шконках тележиться... Но и менты резину тянуть не станут - выкинут с прилавка и гуляй Агафон...
   - Я тебе скажу, по-умному повернуть надо...- разошлась коммунистическая мамаша. -. И на вороватых ментов управа найдется, как их ловят - в нашей "Советской России" не раз читала. Захотят они взятку с кого сорвать, а купюры-то им раз, и подсунут меченные, на денежках высвечивается хитрая надпись - "взятка", и чекисты мигом прибегают, они уже за дверью наготове. И за руку наглецов хвать. К тебе тогда какие упрёки?
   Начитанная "советская" мама и отправила Зиночку к чекистам, чтоб она им про взятку, как на духу открылась и попросила поймать нечестивцев, которые сбивают с правильного пути честных и доверчивых...
  
   Зиночка идёт в ЧК
  
   Умные женщины - они как дирижабли. Кстати, когда вы в последний раз видели дирижабль?
   Анекдот не из свежих
  
  
   Адрес чекистов известен всякому. Причем, адрес вам назовут всегда, независимо от того, как чекисты сегодня именуются. Как ни меняй название, энкавэдэшники, гэпеушники, кэгэбэшники или эфэсбэшники, народная тропа к ним не зарастает. Вернее, ей не дадут зарасти ни с той, ни с этой стороны крылечка... И народное - если что иди к чекистам! Ничего в мире не станет, но мы уверены, чекисты останутся навсегда!
   При этом, мы лично глубоко убеждёны, что каждому гражданину, законопослушному и не очень, нашему и не особо нашему, то есть жившему в своё время в Советском Союзе и рядом с ним, а также сегодня существующему в любой иной точке земного шара, короче, всем-всем-всем - адрес чекистов хорошо знаком. И кто такие чекисты - и рядовой житель чекистской страны, и уроженец семьи из высоких, отечественных элитных сфер, и, конечно же, не особо наш из других точек Земли - узнаёт с пеленок.
   Нашему рядовому несмышлёнышу внушить, что мудрые и заботливые люди из чекистских органов денно и нощно пекутся о его защите от наглых происков злых и коварных, различных недругов и проходимцев - стараются власти и умники нашей собственной страны. Некоторые российские папаши из верхней элиты напротив, указывая на ЧК, пугают собственных чад, остерегая их от близкого и тесного знакомства с людьми, которые часто бывают недружелюбны в отношении них, представителей активной жизненной позиции по части добывания разными путями крупных денежных сумм. Иноземных нам граждан о происках Чека или в иностранном простонародье - "конторы глубокого бурения", систематически просвещает крайне, всегда дружественная нам заморская держава, которой мы, естественно, страшно благодарны. При всём этом, большинство вменяемых и благоразумных граждан планеты, а то и Вселенной, насколько я осведомлён, данный дом и даже улицу, на которой стоит неприметный домик с известным всем-всем-всем номером, хотели бы обходить далекой стороной, но все они для истинных правдоискателей как раз "те, в ком совесть не чиста".
   Зиночка, направленная мудрым и своевременным советом матери, отправилась по тому самому всем известному адресу и оказалась как раз в самом логове недремлющего ЧК - грозы непослушным наглецам. Многие знатоки уверяют, что путь из этих апартаментов только один - в зловещие застенки, чего Зиночке всеми силами не хотелось. Поэтому она шла, судорожно стараясь успокоить дрожь в коленках, да и в остальных частях тела, глубоким вдыханием - выдыханием и мысленным внушением себе "...я ни в чём не виновата, меня не посадят, меня отпустят, я и дальше буду жить". Кто не верит в испуг Зиночки, пускай на пробу сходит в самое логово ЧК, и откроет им любой случай из своей воровской практики... Вы пытаетесь провести меня, как пацана лопоухова и уверяете, что никогда не воровали? Ну-ну... В демократической России, нынче воруют или по-крупному, или изредка... Другого не бывает и быть не может. Кстати, свой мобильник по-прежнему заряжаете из розетки на служебном месте? А что до походов в ЧК с повинной...Мы о таких смельчаках-самоубийцах нынче совсем не слышали!
   Когда Зиночка казалась как раз в том самом недремлющем, кое-то так говорит, ЧК - грозы непослушным наглецам - преступникам и её отправил дежурный на входе в один из кабинетов, то она почему-то впала в улыбчивое состояние. Она улыбалась и улыбалась - дежурному за столом, бронзовой фигуре какого-то дядьки на площадке между этажами, на постаменте которой было написано "Феликсу Дзержинскому от славных учеников - чекистов с холодными головами"... Улыбнулась и громадной пальме в кадке, что высилась в углу... Уборщице, протиравшей паркетный пол... Больше улыбаться в пустынном коридоре было некому... Тогда ей захотелось крикнуть - преступница не я, а бандиты - все остальные менты и Гурам вместе с ними... Но вроде кричать в ЧК просто так, если тебе не врезали в ухо, было не положено.
   Беседовал с ней, хотя и крайне молодой сотрудник, годами явно не старше зиночкиного младшего братишки-школьника, но уже, видно по сему, вконец умудрённый борец с преступностью. Он хмуро указал Зиночке на стул возле стола и многозначительно сказал: "Рассказывайте. Я готов выслушать всё!"" Присев на предложенный стул, Зиночка тут же, минуты за две, прекратив улыбаться, выпалила приготовленный и многократно отрепетированный текст про взятку.
   Молодой некоторое время переваривал услышанное, после, когда, видимо, информация в зиночкином изложении, не прорвалась в чекистсткий многоопытный ум, хмурость на его лице сменилась некоторым недопониманием. "Если можно, всё сначала и помедленнее... Вы не волнуйтесь, - сказал он - всё всегда наших руках, и всё под нашим контролем". На словах " в наших руках" чекист сделал такое громадное ударение, что любой здравомыслящий гражданин кинулся со всех ног бежать из указанного адреса, и заказал родным и знакомым, дальним и совершенно близким, забыть пресловутый адрес.
   Зиночка попыталась выдать тираду в чуточку замедленном темпе, но этого отчасти не вышло - так как ей хотелось рассказать всё и сразу...И быстро уходить...При всей человеческой любви к чекистам, чувствуешь себя у них в кабинетах себя буквально неуютно. Вы понимаете? Недоумеваете? Тогда спросим прямо и открыто, а вы давно на допросе у чекистов были? Вспоминаете эти радостные и приятные мгновения? Ну, что за горькие слёзы? Мы не хотели бередить старые раны! И у вас всё закончится хорошо! Мы хотим так думать!
   ...Бормотанье Элочки-людоедки, того давнего предка Зиночки, представлялось ещё относительно доступным для понимания, хотя над ним потешались. За многие годы относительной грамотности казалось, что навсегда удалось изжить разговор из бормотанья пары десятков слов, однако, только казалось...Несколько лет упорной демократии и для Зиночки уже требовался основательный переводчик. Прогресс виден на марше, а чего он с нами вытворяет и куда затащит, не нам, простите, судить. Но одно мы знаем точно, применение в языке через слово "короче", "типа", "непруха" и " канает" до добра не доведут...
   Недоумение в глазах у чекиста росло с каждой зиночкиной фразой. Да что там тот чекист, и мы по себе, вам скажем, когда Зиночка начинает что-либо говорить, из её пулеметных очередей на современном русскоязычном что-либо понять совершенно проблематично. Поэтому воспроизводить зиночкин текст в чекистском кабинете явно выше наших описательских сил. При нас один из наших конторских молодых обормотов, когда мы ему указали на привлекательные для настоящего мужчины стороны зиночкиного образа, ответил: "Меня все это пивное, прокуренное и зассаное, молодое бабье, ваще не втыкает. Молодца, я - да? Пусть эта тёлка, блин, мычать научиться!".
   Здесь вы, несомненно, сокрушённо покачаете головой и укоризненно скажете: "Ох, уж эта безграмотная и бестолковая молодёжь! Ох, уж эти мне двоечники!" Замусорили они и запакостили наш великий и могучий, и теперь щебечут на каком-то птичьем. И сами себя не понимают, и вразумительные люди их отчаялись разгадать..
   Всецело поддерживая ваше осуждение и приветствуя укор в лицо двоечников, я скажу - один из самых спорных моментов нашего времени - язык. Нынче, повсюду он - никакой, и кажется поэтому убогим и дилетантским. Блестящий русский язык опрощён и опущен до уровня мычания и неразборчивого кашля. Даже мы, человек не блиставший кучерявостью речи, на фоне всеобщей умственной расхристанности выбился сейчас в грамотеи и весьма образованные люди, куда идти, сами понимаете, стало нынче не модно. Если уж нам удалось прослыть интеллектуалом, то, похоже, в стране дело - окончательный швах. Умение говорить, объясняться понятно и разумно, особенно у молодёжи, да и вообще учиться, утеряно, и, сдаётся мне, навсегда, и уже никто не умеет штудировать, как бывало в стародавние времена, уже не образование в цене, а дипломы, ими торгуют во всех подземных переходах крупных населённых пунктов и даже в малых городках.
   Как недавно усмехнулся и предсказал на будущее некий невыдающийся классик: "Скоро и слово "пальто" будут склонять и сверхинтеллигенты. Звучит простенько и доступно - ходите в польтах, снимайте польты. И консенсус состоится". Подчас нас уже пугает смелость современной грамматики, и мы начинаем путаться, оставлять ли в тексте, как пишем мы - "сосиски" и "сардельки" или переводить текст на современное, рыночно-базарное исполнение - "сасиськи" и "сордельки".
   Видели подобное написание? Такой гибкости языка не встречалось, пожалуй, давненько. Для многих в России уже сейчас величайшее открытие, что "корова" пишется не через три "а". Грамота - вещь ужасно не стабильная, но если читать буквы правильно, то вы поймете, что написано. Следует лишь понять, забор на улице - не главный авторитет в изучении русского языка и грамматики в целом.
   Мы сошлёмся на собственные упражнения личной образованности: сами лично раз в год проверяем таблицу умножения. На яблоках. Наши выводы, много лет подряд, пока сходятся с оригиналом. Занятий не бросаю, мало ли что случается в нынешнее непростое время, а хотелось бы быть постоянно в курсе. Других сомнений в таблице умножения до меня, слава Богу, до сего тоже не доходило. Оно и понятно, что-то же должно быть постоянным в этой жизни. Хоть в таблице умножения пока можно не сомневаться...Но всё-таки регулярно проверяем, чем чёрт не шутит...
   ...Конечно, и юный борец из чекистского сословия слегка уловил, что речь вроде бы идёт о какой-то взятке, которую где-то и почему-то вымогают "долбанные" менты, но в суть вопроса пока не въезжал. "А не могли бы вы ещё разочек выдать вашу информацию, как бы яснее, отчётливее... Если возможно? - попросил он заявительницу, окончательно сменив табельную чекистскую хмурость на неприкрытое непонимание.
   И в третий раз обвал слов почти сбил чекиста, образно говоря, с ног - вникнуть в судорожные фразы Зиночки чекисту оказалось не под силу... В истерике чекистский молодняк пока ещё не забился, но вскочив с кресла, помчался куда-то из кабинета. Как я его понимаю! Мне-то ведь конторские парнюганы не раз объясняли, что Зиночка, помимо секса, мало полезна в текущей жизни. Но, с другой стороны, вы же не требуете, чтобы телефон умел забивать гвозди...Не завышайте и претензии к дамочкам. Смотрите на женщин только восторженным взором, по-иному они - мерзавки и ведьмы. Запомните главную и важную тайну всех времен и народов о женщине: и лучшая из них дура! Пока не стала матерью, мать - это из другой жизни. Дура и стерва, ну и что? Ведь и антикварную вазу не учат хорошим манерам. Про женщин я с самого начала для себя всё решил - да, она - непроходимая дура. Это точка отчета, отсюда ни обид, ни досады, ни иллюзий.
  

Покажите мне женщину, которая хочет быть некрасивой...

   Раньше на милых девушек смотрело всё тело,
   сейчас поворачивается только голова.
  
   Юрий Лоза, росс. певец,2009 г
  
   Мы отвлечёмся ненадолго от зиночкиного похода в чекистское логово и выскажем пару мыслишек о волнующем...Ах, женщины, женщины...Для разнообразия эмоций надо же кем-то восхищаться, умиляться, любоваться - и это, понятно, будет женщина. Не стоит придавать значения тому, что все женщины из породы дур, слабый пол, как вы, наверное, знаете, не для умозаключений употребляют. Как бывает, один мечтательный взгляд на женщину и она начинает мнить о себе, придумывать фантастические мечты, с другими идеями у нее никогда не ладится, чего женскому полу не дано, того не дано. И ещё, как ни крути, мы тоже предпочитаем красоту, а не ум у женщин. Умные мы самостоятельно.
   Женщины существа такие трепетные... От них мы ждём другого - безусловно, напряжённого, интеллектуального труда, ныне разрешенного и оправданного: в их исполнении хотелось бы видеть стриптиз, танец живота, а так же активное занятие проституцией. Не надо на них возлагать ничего тяжёлого и малопривлекательного. Мы, представьте себе, если разденемся, хотя бы и под музыку, то тысячи ни в чём не повинных людей будут в ужасе. Недопустимо.
   Без женщин жить нельзя на свете. А зачем? Без водки то же нельзя, и не советуем напрасно экспериментировать. Вот только бордели в России, похоже, никогда не разрешат, даже я думаю и в порядке эксперимента... Властителей дум и законов на дому обслуживают, а кто и когда у нас в стране о простом мужике задумывался. Нам, к сожалению, поставок ни гражданок спелого возраста, ни девиц младопаспортной поры не организуют. И это глубоко возмущает! Даже больше поганой и гнусной дерьмократии, Как что плохое, так простому народу, а что лакомое - так бандитам, либералам и властям.
   ...Женщины прекрасны в любое время суток. Задача разглядеть красоту даже в темноте. С женщиной от греха воздержаться невозможно. Какой же он грех, если от него воздерживаются? Когда женщина понимает всё правильно, она снимает с себя часть белья. И, понятно, какую. Если подумает немного головой, то и поторопится. Отзывчивые девушки в постели - лучшие друзья мужчин, на короткое время. Ах, они, прелестные наивняшки и несравненные отдавашки. Когда мужчина и женщина оказываются для одного совместного дела в постели, мы рады за них, но если они - русские, нас совершенно не устраивает результат. На темноту народа и забитость не ссылайтесь, веками темён и забит был русский мужик, но детишек умел делать исправно. Ныне он, оказывается, занят общечеловеческой ценностью, внедрённой демократами - сексом.
   Секс в стране ввели под улюлюканье и гогот демократствующих. Демократия бы, черт с ней, а тут вся страна очнулась в другой морали. Не просветительство началось, а развратительство. Отчаянное сопротивление родителей смяли примерно за полгода. Педагогов старших классов добили месяца за три, а в начальной школе учителей ломали уже месячишку, не более. Очень быстро создали новое счастливое детство детям страны Демократии теперь обеспечено, а вот про страну скоро придётся забыть. Сами дети-то, собственно, где? Или опять выбор дети или секс? В такой стране не видно ничего хорошего ни от работы, ни от удовольствия. Где же все-таки дети? Или не умеете? С рождаемостью следует быстро что-то делать. Рукава засучивать, как на всякой работе, что ли? Но если что-то делать с рождаемостью - то не рукава, и не засучивать. Чтобы не происходило на цивилизованном свете, детей мы предпочитаем делать старым казачьим способом. Как заявила мелкая классиха: "Мужчина, по возможности, должен просыпаться рядом с той женщиной, возле которой вчера уснул!"
   А виртуальный секс, технику там, по телефону ли по компьютеру, - властям пора уже рассматривать как мелкое хулиганство, кое-кто, мы слышали, предлагает по данной статье Уголовного кодекса проводить и занятие демократией, но это вряд ли. За откровенное нарушение общественного порядка, занятие демократией штатовского образца, следует пороть, и возможно, по старинке - розгами, по старорежимному тащить на съезжую и бить шандалами по мордасам. Не при дамах будет сказано. В целом отечественный стриптиз вряд ли вызывает нарекания. Кроме... Он - в России. Это - печально. Нам ближе романтический образ жизни!
   Мы предпочитаем дамочек, слегка тронутых интеллигентным румянцем, но обхожусь аккуратными ножками в переливчатых колготочках и туфельках на высоком, обязательно, каблучке. Самое прекрасное у женщины - когда она понимает, что она женщина и делает себя женщиной, а не бабой, теткой, мегерой, ведьмой или сатаной. Потом улыбка, испытанное оружие. Она - ослепляет и обезоруживает. Женщине нравится, когда ей командуют - тогда из мегеры она превращается в обычную, тихую и семейную кошечку. Когда баба Яга играет застенчивую девственницу, то мы понимаем задачу и цель, но если неопытная скромница выдает себя за бабу-ягу - не впечатляет и тошнит. Как нелепо она присаживается на диван, натянув на колени юбку, как старорежимная барышня-институтка в портовом занюханном кабаке. Мы, конечно, про такие кабаки только читали, но кривляк из скромниц видели не раз.
   О, век настал - бойкую жеманницу не встретишь - кругом или вороны, или кривляки. Вы что, действительно верите в невинность молодёжи и спрашиваете: "Девочка моя, как же вы ещё молоды! Сколько же вам? Вам многое недоступно" Глупости перестают спрашивать ещё в детском саду. Если кто-то ещё не понял: каждая девушка хороша по-своему. И любая девушка не может дать больше, чем она может дать. Создание взбалмошное и беспомощно-бесполезное, разве это девица? Девушки, следовательно, бывают разные: весёлые и студентки, накрашенные и русские, и с веслом в руках, каменные, то есть. Эти не берут за живое. Не понимаем мы скелетоподобных девиц. Неприступность бесчестит женщину так же, как и порок. Если женщина в доску стерва, то, действительно, зачем ей мужик?
   Обычная современная дамочка непременно должна быть, по нашему мнению, смелой (всё-таки живёт в России), сексуальной (на дворе капитализм), свободолюбивой (вокруг шныряют дядьки с особыми капризами за свои денежки). Из личных достижений простой русской красавицы: фигура - 90-62-91, уши - 9-3-9, нос 8-5-8, кулак 2-2-2, пощечина - до 5 кг\см. Но профессиональной вешалки из неё не получилось бы, подиум - не её стезя. Неплохо бы она смотрелась на панели, но и здесь время почти упущено. Как легкомысленны девушки! О чем они только себе думают! Откуда мы знаем об их легкомыслии? Странно. И шалуний встречали, притворяшек видели, неотдавашек... И все нравились!
   ...Сидим как-то на лавочке с другим нашим заслуженным и доблестным ветераном природно-защитного фронта, настоящим учёным конторы, Исидором Игнатьевичем Заплакич. Нам говорили, что он по своим родителям кореец, что ли, по национальности, или китаец... Хотя, может быть, и бурят. Где-то мы внутренне убеждены, в нём какие-то греческие мотивы, или даже сербские, но в душу к Исидору не лезем, что из национальностей ему по душе. Во внешности у него проглядывает какое-то татарское, упрямое и сладкоголосое. Как там у поэта: "Поскреби каждого русского..." И дальше продолжается - "и обнаружишь такое, что неудобно про нацию упоминать..." Умны и дотошны поэты на святой Руси. Поэт у нас, как бы больше остальных поэтов... Он как бы стремится культуру нести в массы, прежде всего, уехав за океан, то ест, окультуривать ихнюю, тамошнюю массу. Один Маяковский остался с нами, да и тот, считай посредством пистолета.
   Как-то всё-таки Игнатьич сам признался, что по национальности он ближе к вегетарианцам... Потому и мол, и стал философом. Конечно, станешь вегетарианцем, если у тебя во рту всего одиннадцать зубов из числа всех положенных каждому жителю планеты. И жалование, которое не позволяет ни вплотную заняться зубными протезами, ни увеличить мясную составляющую в личном пищевом рационе...
   Так вот, нежимся на солнышке в обеденный перерыв, выползли из конторы, а лавочку облюбовали возле теннисного корта, недалеко от нашего казённого офиса крохотный стадиончик, и при нём устроены площадки, где в теннис желающие граждане играют, из тех кого, естественно, пускают и у кого средства имеются оплатить свою забаву с ракетками и большим теннисным мячиком. Я вот если себе такую ракетку прикуплю, то полгода без зарплаты сидеть буду, не средний класс я уж точно, поверьте. Смотрим мы с Исидором как играют там граждане, а особенно взоры привлекает игра, конечно же, гражданок на корте. Причем Исидор весьма неплохо её комментирует:
   - Вы всмотритесь, Владимир Николаевич, как женская природа радует просвещённый взгляд! Вон те... дамочки играют... Во что-то аристократическое. Или девицы они .... Издалека не разгляжу такие подробности, дамочки или девицы. Может и не важно? Какое поколение девушек стремительно врывается в жизнь! Текут слюнки. Ах, эта молодость, как она привлекательна. Пронзительно красивые девчушки, мне так представляется, а вы хорошо знаете, я настоящий учёный. Даже отсюда вижу, у правой красатулечки - черные любвеобильные глаза. Теннис? Это большой теннис? Пусть так...пусть эта игра у них, когда они в коротких юбочках носятся туда-сюда перед вами, будет теннис. Но, согласитесь, какие личности - плотненькие, аппетитные, тренированные во всех смыслах и сферах человеческого разума.
   - Непременно...- удалось вставить нам, но Исидор не обратил внимания на нашу реплику.
   - Как сегодня подготовлена к жизни молодёжь, это - восхищает! Для девушки сейчас даже не так важна фигурка, сколько ум и блеск в глазах... Хотя тепрь позволены и другие способы устроиться, и виды на благоустройство в жизни. Весёлые красавицы, что не тупят, отыскиваются всегда. Что в них такого притягательного, скажете вы? Мне приятно видеть создания, которые каждый день чистят зубы, моются, хорошо пахнут. Мне кажется большего от них и не надо, итак много всего...
   - Безусловно! - вторглись мы в размышления Исидора Игнатьевича, но наш шум он пропустил мимо ушей.
   - Ой-ё-ёй, они же моются душистым мылом, а значит, ими непременно можно восторгаться. К сожалению, о женщинах теперь мы вспоминаем редко - когда требуется выпить за них за праздничным столом, покрасоваться перед ними или побыть ненадолго с ними в постели, проходит миг - и достаточно про женщин, своих забот хватает. Научитесь всем этим смешным женским штучкам - как внимательно слушать мужчину, правильно сидеть и скрещивать ноги, изящно держать чашку кофе, размешивать ложечкой сахар, аккуратно улыбаться и смеяться. Азбука хороших манер даёт женщине уверенность в себе. Кое-что не мешает и женщинам оставаться людьми. Понять бы, что.
   - Несомненно, - высказались мы и опять безрезультатно,
   - Смотрите, смотрите..если это теннис... как подача выполнена! Красиво подаёт та, что в возрасте младшей дочери, и другая - прелесть, что такое...До предела эти две игруньи хорошенькие и аккуратненькие. У них одето что-то вроде юбочек, а уж под юбочками такие попочки... Вкуснота... Это на мой вкус, который я никому не навязываю, Владимир Николаевич.
   - Согласен! - подтвердили мы.
   - Ах, как эти теннисистки умело подают свой главный козырь... соблазнительные девичьи попочки, эдакое гнездо невинности. Обратите внимание на два полушария пониже спины...Видите? Это несомненная зона привлекательности для мужских взглядов... как ученый вам говорю! Говорят же, худышка роскошной дамой не бывает. А вон и вторая смело распушила хвост. Умничка!
   - Да ещё какая! - высказались мы.
   - Да...А встречаешь порой такую...привлекательного женского пола... Очень уж забавница, с нужной фигурой, крайне необходимыми для общения с мужчинами манерами и тяжелой судьбой. У неё такой задумчиво-отрешённый вид, будто ей никогда не наступали на ноги в метро, будто во дворе её дома нет зловонной помойки, её не обвешивали в магазине и она не пьёт горькую. Ей непременно требуется участие и утешение. И отличается от простых смертных разве тем, что - дура окончательная.
   - Это точно? - спросили мы, но Исидор был неумолим в своих выводах. Он только отмахнулся от нас, как надоедливой мухи. Вот что значит настоящий учёный.
   - Бывает и другая! Фигура у неё, напротив, в рамках русских традиций - дородная и красивая. Весу в ней где-то пуда четыре, но на бюст весу выделили явно недостаточно. Такие незначительности в качестве бюста меня разочаровывают постоянно. Выглядит дамочка при таком антураже на тридцать один год и четыре месяца. Я сразу это определил навскидку. Может, и ошибся, но так, дня на три-четыре, не больше.
   - Не ошибаетесь сделали короткий вывод мы.
   - Конечно! Доверяйте и вы, Владимир Николаевич, , профессионалам, разочарований будет меньше, хотя бы в отношении бабёнок. Я лично... Как увижу женщину... Так и есть - девушка моей мечты. Некая осанистая девушка явно из местных. Бывает ли такая? Пышна, сладка и загадочна. Пудов десять, если переводить на русский размер. Как бы, думаю, мне всё досталось. Декольте меня всегда манит своими просторами...
   - И правильно! - выразили мы свою похвалу вкусу ветерана, хотя отметили нарастание весе в его симпатиях.
   - Вы представляете, поделюсь своим многолетним опытом...Иногда и третий размер смотрится выигрышней притягивающего первого. А на иной вкус - первый размер привлекательнее. Соображаете, о каких размерах идёт речь? А уж пятый рост молодого упругого бюста - всеобщая мужская манящая мечта! Вы держали мечту в руках? Бедный вы наш! Весьма рекомендую, удовольствие из внеземных... Стоит девице сверкнуть таким достижением, пятым размером... закоренелые геи...сам свдетель... ошеломлённо почти меняют ориентацию! Конченные бытовые пьяницы клянутся с алкогольным пороком завязать навек. Но, вы же знаете, Владимир Николаевич, разве в стране встречаются мужики, способные говорить правду? И даже женщинам?
   - Не встречаются! - согласились мы.
   - Когда я сообщаю что-то невообразимое какой-нибудь заинтересовавшей меня гражданочке...она смотрит на меня белыми возмущенными глазами сквозь крохотные узкие очки так, будто я пригласил её в зоопарк любоваться тиграми. Мне же не резон спешить! аА немедленно предаться страсти нежной...мне уже не позволяет возраст. Я уже говорил вам об этом, Владимир Николаевич. Я сейчас в той поре, когда красивые женские ножки не отвлекают от любования полетами голубей.
   - Я сам это вижу! - грубо сказали мы, но и грубости Исидор Игнатьевич не заметил.
   - Да что там возраст! Эх, девушка, девушка, скажу я в своё время. Мне лет больше, чем вы можете себе представить! Но, естественно добавлю, а что вы делаете сегодня вечером?
   - Да и пожалуйста! - предложили мы.
   - Меня уверяют, что женщины от меня без ума. Давно и прочно. И, мол, безумных от меня - море...Вчера побывал в психушке... Сколько их там тесниться! Неужели всё я? Как роддом - на меня не показывают, а вот психбольница - работа моя. Вы же понимаете, двойные стандарты, как всегда.
   - Как всегда!
   - Моя востребованность у женщин, Владимир Николаевич, сногсшибательная, но малооплачиваемая. Таких, как я заботливых и отзывчивых мужчин, теперь в жизни не бывает.
   - Не просыпайтесь, зачем вам лишние ужасы. Вот у меня вид мужественного и отрешенного от жизни мужика, - попытались серьёзно вклиниться в монолог Исидора Игнатьевича.
   - Мужественного? - заметил он нас в этот раз. - Кошечки и фифочки должны быть в восторге. Ага? Я красивостей не говорю, только мурлычу цветисто и цветасто. Меня же привлекает и увлекает особенно условно свободный женский элемент. А вас? Противоестественно, чтобы мужчина не был охотником. Идёт он как бы с винтовкой...Ну что, дичь, ждёте стрельбу?
   - Мужскую крутизну показывают по-разному, - заметили мы. - Кто с пушкой в руке, а кто с расстёгнутой ширинкой. Кто круче? У кого пуговиц больше на ширинке. Я знаю массу ситуаций, когда мужики напрочь окончательно глупеют... И всё равно идут напролом, как танки - стремительно, неуклюже и постреливая. Прут напролом, если образно.
   - Мне, мой юный друг, - хмыкнул Исидор Игнатьевич. - хотелось бы навсегда остаться любителем женщин. Потом - хотя бы в их памяти и воспоминаниях. А если в мечтах...
   - В мечтах не интересно! - не согласились мы. Исидор вновь нас не слушал.
   - Вон та, беленькая, как её там, теннисистка, мне понравилась в прыжке... И, другая - миленькая... Хорошенькая, пожалуй, слева, а прелестная та, в короткой юбочке...Женщина в брюках напоминает мне сухаря-нравоучителя, в джинсах - разухабистую бой-бабу, тётенька в черных колготках - мятежницу и бунтовщицу против нормальной жизни людей. Мода, по-моему, это не то, что надо носить, а то, что не надо носить. У беленькой почти все немногочисленные пуговочки кофточки расстёгнуты. От этого ей наверняка холодно. От того, что открывает расстёгнутое, жарко другим.
   - Фу! Парит! - произнесли мы отдуваясь. - С чего бы это?
   - Всё-таки какие у нас девицы одарённые. Вот у этой, обратите внимание, левой, такой большой талант. На такой талант нормальные мужики и клюют. Мягонький он, талантик, в руке неплохо умещается, аппетитный. И другая у неё такая же соблазнительная. Просто два отличных таланта. Но как упали нравы: эта не умеет одеваться, та - раздеваться.
   - Пропало умение, - сказали мы.- А жалко!
   - Говорю в последний раз, оденьтесь, как подобает девице, матери, зэчке, в конце концов. Женщинам я всегда говорю - не стесняйтесь быть женщиной, даже сейчас, в сволочные времена. Напрасно - они не знают, о чём это я говорю. Уметь держать удар - это из мужского рациона. Уметь заплакать - от нормальных чувств нормального человека. А когда некоторые девицы в голом виде предъявляют свои главные достоинства - с огорчением видишь, как немного у них за душой.
   - С огорчением, - произнесли мы, уже не надеясь на ответ.
   - Глядите, глядите, Владимир Николаевич, как они лихо перебрасывают друг другу мячик... Чем это они заняты? Ах, да - теннис, игра, а как забавно. Не буду разбрасываться - обе пампушки и неваляшки. Поразительно обаятельные красавицы, так бы и смотрел на них, не отрываясь... Про них мечтается, чтобы они были тронуты человеком, так как взор радуют и прыгают весело.
   - Вон, вон, кто-то из мужиков мимо прошёл, - показали мы на удаляющуюся фигуру. - Пройти, не обращая внимания на красивые ножки девушек. И даже на аппетитные бёдрышки! Уму не постижимо! Да Исидор Игнатьевич? Пройти, не замечая их талантов!
   - Какая у него воля! - ответи л Исидор Игнатьевич. - Политическая, естественно. Мысль, не обращать внимания на природные девичьи прелести, могла прийти в голову только сильно одинокому мужику.
  
   У каждого базара свои фильтры
  
   Нет женщин умных. Есть более менее глупые.
  
   Как сказал один великий француз
  
   Молодой чекист притащил в кабинет какого-то чекистского деда, судя по его проницательным и всё понимающим глазам. "Слушаю вас, - уставился на Зиночку старый, - Излагайте, девушка! Мы здесь на то и поставлены, чтобы всех выслушивать, кто к нам приходит...К сожалению..."
   Мне думается, что и старикан из зиночкиной речи смог уловить лишь отдельные слова - "блин", " короче", "полный писец", "типа такого", "короче", "плесень", " океюшки", "выпала в осадок", "разжижили", "ржачка", "о чём базар" "бабки". "он, сука, умный". Предполагаю чекист в ввиду своего пожилого возраста никогда не догадается, как расшифровать сказанное Зиночкой: "Если бы он был такой солидол! А то - примазывается и бабки палит!" Кажется, и многим другим уже довольно не понятно, что сказанное означает.
   Русский язык в исполнении Зиночки сверкал до того новыми красками, почти непонятными непосвященным, что говор затерянного в далёких джунглях племени тутси казался бы родным и близким. Я предполагаю, что в ЧК до нового русского языка ещё не дошли.
   - Увы, маловразумительно, - сказал старикан молодому, - и медицина в данном случае почти бессильна. Я, видимо, знаю какой-то другой русский язык... Но делать-то нечего, большинство человечества не владеет словом и на родном языке...Терпим, другого не дано... Начнём пациента реанимировать...Что-то ведь девица хочет нам сообщить...Понять что - наш долг перед Родиной. Может девушка и волнуется...Но не до такой же степени... Будем заслушивать оратора по словам...В общем так, ласточка... Я спрашиваю - а вы отвечаете мне одним словом. Произносите только одно слово. Не более... Вникли?
   Зиночка кивнула.
   - Ваше имя?
   - Зинаида.
   - Фамилия?
   - Переподвздошкина.
   - Работаете?
   - Торгую.
   В принципе вы поняли, что и Зиночка поддаётся дрессировке, и вполне приемлемо. В таком ритме танго, через три часа, до чекистов дошел изначальный текст, известный ранее уже вам, про Гурама, который платит деньги ментам, чтобы те не мешали торговать на ранке, что устроен на перекрёстке улиц...
   - Прелестно, - устало молвил старикан, - Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет, то мы с корнем должны вырвать эти зловредные семена. Но перед тем, нам следует понять кто он такой, где это он не хочет честно жить, у нас ли он не собирается честно жить, и порой ли...
   - Это к бабке не ходи, как ясно, товарищ майор, - поддакнул молодой. - Я ведь тоже упарился тут, рядом с вами, разгадывая дамочкины ребусы с кроссвордами.. А ведь взяточник должен бояться закона, как солома огня, верно же, товарищ майор? А именно мы и стоим на страже законов новой, возрождённой и демократической России. Загребущие менты, я же прав, товарищ майор, на сегодняшний день и есть главная угроза безопасности... И поэтому разрешите, товарищ майор, я выражу сначала девушке большое государственное спасибо, а потом перейдём к подготовке операции по захвату..
   - Действуйте, лейтенант, - напутствовал его старикан и убыл.
   У измотанной невероятными для неё интеллектуальными усилиями и уже сидевшей без чувств Зиночки молодой взял приготовленные ею для передачи гурамовые деньги и унёс помечать их специальной краской. "Мы на каждую купюру по сотне рублей нанесём знаменитую надпись "взятка", соображаете? Когда хищник будет схвачен за руку, в которой преступные деньги...Ага? Конечно! Слово "взятка" в специальном приборе высветится...Ага? Конечно! Деньги станут неопровержимой уликой...И уже ага-га-га! От заслуженного наказания коррупционер не уйдёт! Вот так у нас дела делаются! - пояснил он Зиночке.
   После уже были наставления: "Вы заходите в кабинет...Он так, а вы ему... Если он туда, вы так-то и так,,, А если он то-то, тут наши...И всё время говорите, через микрофон мы будем вас слушать ".
   С меченными деньгами в сумочке Зиночка отправилась в ту самую районную милицию, куда Гурам приказал отнести деньги. Микрофон, чтобы тайно записать зиночкины разговоры с взятковымогателями, спрятали ей в лифчик. Она шла и чувствовала себя отважной разведчицей, которая пробирается в вражеский стан, такую она видела в знаменитом и популярном телесериале "Бабьи игры - 2". Под видом обычных посетителей милицейского органа за ней двигалась парочка чекистов. В небольшом автобусе, что поставили на углу, на магнитофон должны фиксировать всё, что услышит зиночкин потайной микрофон.
   На вопрос Зиночки, где найти художника Костю, милицейский дежурный отмахнулся: "Я вам скажу, как гражданке - у Константина очередной запой. Вторую неделю. Зайдите во вторник, небось объявится... Обычно ему хватает отвести душу ..." И завистливо добавил "Эдакий наглец!" Зиночка покрутилась по коридорам и отправилась на вторую явку, которая была обозначена Гурамом, как кабинет номер 22, он говорил, что если, мол, не найдёшь Костю-художника, то неси деньги туда.
   За столом в 22 кабинете восседал величественный мент с большими звёздами на погонах. Зиночка протиснулась в кабинет и громко продекламировала заученное: "Я торгую колбасными изделиями на микрорынке "Крохотный". Этот рынок расположен на углу улицы Большая Марксистская и переулка имени Четвёртого съезда работников водохозяйственной службы. Мне сказано передать первого числа взнос за торговый прилавок на рынке Косте - художнику. Дальше было сказано, если я не найду Костю, то занести деньги в 22 кабинет, там знают, что с ними делать".
   - Давайте, - произнёс большезвёздный.
   Зиночка как бы замялась и уточнила для микрофона:
   - А вы точно знаете сумму? И кому должен получить.
   - Давайте, а уж кому и сколько я разберусь.
   - А может, деньги не вам следует передать? Мне не говорили, кому отдать, сказано только - в 22 кабинет. Я боюсь спутать.
   - Вы правильно пришли. И верно передадите деньги.
   Зиночка подала пачку денег, которую взял большезвёздный. а в это время в кабинет неожиданно вошли двое. Зиночка видела их ещё в ЧК.
   - Всем оставаться на местах, - сказал один вошедших.- Мы из спецслужб. Вы задержаны при получении взятки. Другой выглянул в коридор, и сказал кому-то: "Понятые входите!" Зашли ещё двое, с явным любопытством на лице и осознающие свою важность.
   Началась суматоха, пересчёт денег, просвечивание их каким-то прибором...
   Чтобы закончить историю о Зиночке, маме, взятке и Гураме разложим всё по полочкам. Мама осталась при коммунистических взглядах и по-прежнему плевала на завоевания демократии, как не совместимыми с человеческой жизнью. Гурама, отсидевшему своё за хулиганку, выпустили из тюрьмы, выгнали с рынка, прикрыли его бизнес по всем торговым точкам и отправили на историческую Родину в горный Азербайджан, солнечный для него теперь иногда. Зиночка после краха Гурамового торгового предприятия, поболталась месяца четыре на подхвате у товарок, и по протекции одной из знакомых пристроилась в контору. Большвёздному шалости с деньгами торговцев сошли с рук: те деньги, которые ему передала Зиночка и на которых высветилась надпись "взятка", оказались внезапно и вдруг поддельными, то есть бумажками отпечатанными на ксероксе...А бумажки, которые не являются деньгами не являются и взяткой...Какая неожиданность и какой пассаж! А ведь их вручили Зиночке п в ЧК перед самой "операцией", за Зиночкой неотступно наблюдали сотрудники спецслужбы, из рук большезвёздного их брал товарищ из ЧК, их пересчитывали при понятых...Фальшивкой они стали, видимо, много раньше. Так что куда ушла денежки, которые принесла Зиночка в ЧК, и на которые ставили надпись "взятка", тайна, покрытая мраком.
   Вам известен адрес ЧеКа? И мне он хорошо известен, но я не кричу об этом вовсеуслышанье на улице, так как я не менее хорошо осведомлён, что случается с теми, кто много болтает. Не суйте свой нос туда, куда приличные люди ничего интимного не суют...
   Мы, кстати, ни во что такое не лезем. Поэтому Зиночка пока работает в конторе, нам позволено создавать эпопею о нашей конторе, и вам разрешат что-нибудь делать, если вы не полезете куда не просят...В жизни так много неразгаданных загадок и нераскрытых тайн, одной больше, одной меньше...
  
   Я спасаю свою любимую награду
  
   Если я когда-нибудь получу медаль, то лишь в том случае, если меня с кем-нибудь спутают.
  
   Классик
  
   Подходишь к конторе.... Убогость, обшарпанность, пыльные, мутные окна...Свежий взгляд от негодования заискрился бы, а несвежий вызывал бы горький вздох: ничего не меняется на святой Руси! И выдох: на несвятой Руси тоже ничего не меняется!
   Когда утром проникаешь в контору через главные ворота, то мгновенно наотмашь в нос бьют разнообразные запахи, гуляющие по коридорам, и почему-то каждый день новые. То вонь протухшей рыбы, которую, несмотря на отвратительный внешний вид, с раннего утра начинают жарить на большом и открытом огне в плановом отделе, то запах прокисшей квашеной капусты, с которой в отделе неявных водно-природных ресурсов не хотят расстаться, и хранят её в небольшой бочечке "на всякий пожарный", то жуткий аромат гнилья от забытого свертка с прошлогодней курицей, приготовленной "отдать бездомным попрошайкам", но до которой "не доходят руки". Согласитесь, мысли всё те же идиотские...
   В левом краю коридора, похоже, недавно травили тараканов - стойкая вонь дихлофоса. В правом - свое благоуханье, его принесла борьба с грызунами. Смрад войны с подземными вредителями переносится легче и спокойнее - крысы не вызывают у нас симпатии и уважения. Травят их - так им и надо. Мы не любим крыс, ни в каком обличии.
   В целом же в конторе установился прочный устоявшийся запах сантехнических работ. Знатоки могли бы определить его, как вонизму из канализации, но тут мы с ними не согласимся, канализационные ароматы грубее и мало изящны, сантехнические же веяния сложнее и противнее. Если поначалу принюхиваться. А когда втянешься и освоишься, то махнёшь рукой, и уже не обращаешь внимания - деваться-то некуда, приходится довольствоваться тем, что имеется. Безусловно, приятного немного, но таков запах госслужбы и госконтор. В госконторах постоянно идёт ремонт сантехнического оборудования, а если и его нет, то запах не выветривается от предыдущих ремонтов труб, унитазов и других гигиенических удобств.
   Начнёте ерепениться и возникать, дескать, невозможно существовать в невыносимой атмосфере, вам твёрдо пояснят, вы, паскуда, не воротите нос, демократическая власть пахнет, как ей удобно, а нюхать её или нет - не ваше дело, власть на запах не выбирают. Это вы можете заблуждаться, что где-то, а тем более в вашей тухлой стране, гражданам вообще позволено что-то выбирать. Мол, вы выбираете депутатов, Президента, губернатора, мэра, своего начальника- босса, мясо на рынке, рыбу на базаре, удар в лоб или по лбу в подворотне...
   Милые вы наши заблужденцы, кто ж позволит пускать такое важное дело на самотёк? Бросить слабовольного гражданина в бесконтрольную стихию? Это вам не парикмахерская с предупредительным вопросом: "Как будем стричься - налысо или наголо?" Не было такого и никогда не будет.
   Доверь нам что-то существенное, к примеру, избрать кого-нибудь тайным и всеобщим, равным голосованием, изведёмся же и ничего путного от нас в итоге не добьёшься - выберем обязательно не то, что требуется в свете данного текущего момента. Жуть и повсеместное переживание, переходящее в опасное волнение, которое теперь неизбежно сведёт туда, куда никому добровольно не хочется.
   Выбор человеку в жизни даётся один - единственный, и тот, кстати, не так часто, как хотелось бы - жить или не жить. И не более того. Надеемся, вы человек умный и давно не заблуждаетесь, будто супруга или супруг вам даётся на выбор. Избавились от такой иллюзии ещё в юношеском возрасте? Да и правильно. Так и шуточки с остальными выборами бросьте. Как там у поэта: "Лишь только тех мы выбираем, которые нас выбрали давно".
   ...Айседора почему-то отсутствует в приёмной. Больше того, приёмная наглухо заперта. Неужели Айседора в каком-нибудь длительном отгулеЈ а Хамоватый далеко - далеко и надолго-надолго? Я прошёлся по холлу, постоял у Медведя, ещё раз оценил мастерство художника в портрете Ельцина в сандалетах с бокалом в руке, промычал несколько нот из глинковского гимна...
   Послышался негромкий лязг открываемого замка, я выглянул в коридор, Айседора Ивановна открывала приёмную. Я поздоровался и потянулся к приёмной. Зайдя, я кое-что заметил и тут же несказанно восхитился:
   - Вы больше, чем красавица, уважаемая Айседора Ивановна! Вы - королева! С такой прелестной прической...
   - Вам нравится? Как вы считаете, она мне идёт?
   - Только не говорите, что вам уже тридцать! Она вас молодит...Больше двадцати девяти, вам не дашь! - не переставал восхищаться я пятидесятилетней Айседорой.
   - Вы мне откровенно льстите, - заскромничала секретарша. - Мне позволили сегодня задержаться... Очередь в парикмахерской. И вот результат!
   Она подошла к зеркалу и долго изучала свой новый облик. Я тоже стоял восторженный и чуточку обалделый. Любимая мужская поза для женщин пенсионного возраста.
   - Прихожу...Приёмная закрыта. Вас не видно... - начал я. - Я уж было предположил, уважаемая Айседора Ивановна...Вам предоставили отпуск, загораете в Анталии. А сам Артур Клавдиевич на Южном полюсе участвует в симпозиуме по спасению всего Мирового океана. На бранче пингвины угощают заместителя бульоном из акульих плавников!
   - Выдумщик вы отчаянный! - улыбнулась Айседора.- Я в Анталии? Какие мечты!
   - Что вы! Мне кажется, так и есть? В своём спиче для пингвинов Артур Клавдиевич скажет: "Горячо!" и начнёт пожимать пингвинам ласты. Разве не так?
   - Вовсе не так! - всё еще улыбалась Айседора.- Я вам прочитаю телетайпограмму. Она не секретная.
   Айседора стала перебирать бумаги в алой папке, на ходу поясняя:
   - Босс и Артур Клавдиевич у казахских партнёров. Торжественный дастархан. А вот...
   Она достала несколько листочков, присела в кресло и предложила:
   - Да вы, пожалуйста, присаживайтесь, Владимир Николаевич. Документ интересный и большой...Я вчера вечером Алле Митрофановне показала, она чуть в обморок не упала.
   - Алла Митрофановна может...Трусиха страшная! - подтвердил я.
   - Алла вас расхваливает напропалую, - заметила Айседора.
   - Я всегда подчёркиваю, Алла Митрофановна очень умная женщина! - не преминул вставить я.
   - Она за руководство переживала. "Вот, говорит, обожрутся!" - сказала Алла Митрофановна.
   - Я думаю, как в воду глядела...Они умеют!
   Айседора зачитала начало:
   - Приглашаем...Будем рады видеть...Торжественный дастархан...Чтения по научным трудам учёных мирового сообщества на актуальную тему "Тысячелетние традиции экологии Великого Казахстана" Предлагаем выступить с сообщениями по теме "После убийства последнего хана в 1861 году Казахстан был колонией царской России, затем СССР, и в течение 150 лет казахский народ практически утрачивал свою экологию, национальную культуру, обычаи и традиции, религию и язык". В меню дастархана - вековые блюда рядовых казахстанских кочевников. Сто семьдесят девять позиций...Послушаете?
   - Интересно? Отчего же не узнать, чем обожрётся славное руководство и мировые учёные!
   - Не текст, а песня кочевника...- улыбнулась Айседора Ивановна. - Лично меня, как пищевика меню дастрархана впечатляет. И в нем... слушайте...
   Айседора стала скороговоркой обозначать кулинарно-пищевые богатства на дастархане степных скотоводов:
   - Жал-жай (вяленая конина), кабырга (закуска из баранины с редькой), карте, шужуке,
   (колбасы из конины), мужук (сырокопчёная колбаса), казы - толщиной в сере (толщина жира) - 20 см... Отварное мясо плоском блюде "табак". Каждый табак соответствует возрасту гостей, их общественному положению, родственным отношениям. Табаки с мясом делятся: на бас (главный), сый (почетный), куйеу (для зятя), келин (для снох), жастар (для молодежи), жай (простой). На каждый табак выкладывается определенные куски мяса (муше). Муше нельзя менять между гостями, обидишь хозяев. На бас табак (главное блюдо) выкладывается бас (голова), жамбас (тазобедренная кость), омыртка (позвоночник)... 
   - Мелочи умиляют! Надо же и толщина казы сообщена! - подметил я. - А табак с муше - бесподобно! Упаси господи, обидеть хозяев! Ведь предупреждали загодя...
   - Вы правы, но продолжим... Сорпа (ак-сорпа, аши-сорпа, бульон), лагман, дательман (лапша дунганская), кеспе (лапша), шашлык из баранины, мясные манты с тыквой, бостурме по-казахски, тухумбарак, утка по-алмаатински, маринованная в пиве, турлиеттер (жареная говядина, копчёная баранина, отварной язык и отварная курица с квашеной капустой)...
   - Зависть берёт, - перебил я Айседору. - Как богато и разнообразно питались кочевые племена! В давние времена в степи они сажали капусту, квасили её по-русски...Кочевники держали уток и кур! Сенсация! Обожрутся, поверьте мне, обожрутся!
   - Дальше - больше, - согласилась Айседора и продолжила. - Ет (бесбармак, беспармак, бешпармак, бешбармак - мясо по-казахски), бауыр-куйрык (куйрык-баур, конина, казы, бараний ливер и печёнка с курдючным салом под кисломолочным соусом), пельмени с джусаем, палау казахский (плов), куардык (куырдак, казахская поджарка с картошкой), коктал (рыба-гриль),...
   - Погодите, погодите, Айседора Ивановна...Позвольте хоть прочувствовать... Чего ж они в юртах-то? Сразу бы все во дворцах, да на хрустале! Шашлык на кизяках...Ароматнее не бывает!
   - Список длинный...Так чтения же мировых учёных о жалком положении скотоводов - на неделю!
   - Неделю не устанут слушать жалобы на колонизаторов - русских? Степи казахские целинные распахали, негодяи... Да так испоганили, что бывшие кыргыз-кайсацкие оборванцы экспортируют по всему миру зерно!
   - Слушайте ещё... Чебуреки по-каспийски из минтая, салат из хека под уксусом - рыба хе (по старинным, пятисотлетним национальным казахским рецептам)...
   - Колоссальная казахская цивилизация! - воскликнул в восторге я. - Пятьсот лет назад кочевые казахи кочевали к Атлантическому океану, ставили у галлов юрты и ловили хек! Ермак ещё не родился, а казахи уже ели морской хек с уксусом! Кочевали и на Тихий океан за минтаем! Можно им послать поздравительную телеграмму? Всем мировым учёным за казахским дастраханом?
   - Там и без вашей телеграммы.... Всё прогрессивное человечество....Припадает к ногам колыбели мировой цивилизации - Великому Казахастану! - усмехнулась Айседора. - Мы с вами лишь читаем меню! Итак... Шалгам (салат из редьки с маслом), оладьи (куйман) самса (сомса по-казахски с ливерным фаршем), баурсаки из иримшика (твердый сыр из овечьего молока), токаш (казахская лепёшка), шак-шак,(десерт), кумыс (из кобыльего молока), шубат (из верблюжьего молока), виски "Белая лошадь"...
   - Виски - это грандиозно! Именно "Белая лошадь!" Обычный алкогольный напиток рядового степного кочевника...Казахский скотовод научил Англию гнать и пить виски "Белая лошадь"! Те же пингвины, Айседора Ивановна! Я был прав!
   ...Я не успел ещё освоиться на рабочем месте, ознакомиться с новостями...Он вломился в кабинет откровенно властно и нарочито шумно. Красномордая, ражая, откормленная харя, морда помятая, с мешками записного алкоголика, бегающие глазки и повадки многолетнего громилы и дуболома.
   Серенький, мятый лапсердачок нелепого цвета, мешковато сившей на невнятного вида клерке, давно неглаженные брючишки, видавшая виды сорочка, пожухлый гастучек, но по-армейски до блеска начищенные громадные, тупоносыештиблеты. Под ногтями на руках - грязь. К бабке не ходи, бывший, из "органов", выгнанный то ли за регулярную продажу родины, то ли за исключительную и неисправимую дурость. Он остановился посередине кабинета, обведя строгим, по хозяйски испытывающим, взглядом моих соседок, с наигранным весельем вскрикнул:
   - Драсте всем на добром слове. Ставите рекорды производительности труда? Догоним и перегоним эту самую...Америку, что ли?
   И с удовольствием засмеялся над своей, как бы шуткой, не переставая осматривать кабинет. Соседки фыркнули, даже не повернувшись в сторону шутника. Существо за монитором беспокойно заворчало, и, мне показалось, резко спряталось, вернее, быстро юркнуло под стол. Видимо, прибыл какой-то дурацкий, а кое-кому, и опасный раздражитель.
   Красномордый, опять-таки по-хозяйски, плюхнулся на стул рядом с моим столом, и невнятно представился:
   - Хюхюхин сисиниалси пикеркоис...
   Он вновь громогласно захохотал и протянул мне руку:
   - Со мной вам неплохо бы и познакомиться. Вам не худо познакомиться! О вас наслышан, наслышан...Сообщили нечто...
   - Вы как-то невнятно представились, - негромко, но веско сказал я. - Мне не удалось уловить ваше имя, да и должность не расслышал...ФБР, ЦРУ или милое сердцу, родное КГБ?
   - Не всё сразу, не всё сразу...- оглянулся он на моих соседок, зачем-то опустил голову вниз и зыркнул взглядом под столом на существо за монитором. Не обнаружив ни вокруг и под столом никаких подозрительных или подрывных элементов, наклонившись ко мне, красномордый, негромко, но со значением произнес:
   - Начальник местной службы безопасности...
   Он ткнул пальцем вверх и многозначительно добавил:
   - Всей конторы...
   Мои соседки разом негодующе фыркнули.
   - Вашу фамилию откроют только после смерти? Уже принято решение на самом верху? - мгновенно среагировал я и громко зашептал:
   - Ваша кличка не Юстас? Который был Штирлиц? По-прежнему передаёте шифрограммы в центр? Когда планируете отойти в мир иной? Нам же любопытно, кто спасал весь мир... Мы-то вас не забудем...
   - Начальник! Службы! Кто бы говорил! Как же...Все забоялись... - язвительно выпалила сидевшая у окна Этуаль Пахомовна. - Даже не бабник! Балаболка он.Графики дежурств вахтёров составляет. У хозвыхода дверь караулит, чтоб тряпки не воровали, веники считает, мусор грузит на самосвал...
   - Бабьи сплетни...Досужие разговоры...Мы бойцы невидимого фронта... - не смутился под обвинениями Этуаль Пахомовны ражий. - Шкандыбоберов мы...Ростислав Станиславович по имени...
   Я изучающе стал разглядывать красномордого. Он завертелся и грозно уставился на моих соседок. Тогда я, чтобы разрядить обстановку, примирительно сказал:
   - Вы человек явно с опытом работы в КГБ...Мне-то не знать...И одно это уже вызывает аплодисменты.
   Он с удовольствием расцвёл, подмигнул мне и по-приятельски спросил:
   - Вы как с прессой? Ну, журналюги там всякие, разоблачители...Сами пописываете или есть прямые связи? Я же по делу забежал... Могу предложить сногсшибательное...Мы такое с вами раскроем...Стоит мне назвать две-три фамилии и такие головы полетят...Если я раскрою даже три-четыре имени, мир взвоет! Мне бояться нечего... Они...
   Он остановился и, сделав ударение, повторил:
   - ОНИ..Понимаете? ОНИ - все у меня в кулаке...
   Он показал мне кулак, где все ОНИ были у него. Рука заметно тряслась.
   - Постойте, постойте, - задумался я. - Запоминающееся сочетание...
   - Награды с них полетят...- петушился начохр.- Медали и ордена...
   Я встал и обошёл вокруг красномордого, внимательно приглядываясь к нему. Соседки замолчали и тоже нацелились на начохра. Затихло под столом и Существо.
   - Ростислав, говорите? Что-то мне напоминает... Станиславович, говорите? Погодите-ка..
   Я опять изобразил на лице напряженный мыслительный процесс, почесал затылок.
   Красномордый, нервно ослабил галстук и недоумённо следил за мной, вертясь на стуле.
   . - Точно, было такое! Господи, как вас угораздило? - обрадовался я.- Господи, Венцеслав Владиславович...Так это вы?
   Я дал большой круг по кабинету. Было слышно, как из-под стола выползло существо...Этуаль Пахомовна положила, взятую было телефонную трубку, а Гликерия Пожилых заранее всплеснула руками. Матрёна растерянно открыла рот, Алла Митрофановна отложила вязание и вопросительно посмотрела на меня.
   - Вы не представляете, милые мои коллегши, - радостно оповестил кабинет я, - при каком событии вы оказались! Страна вновь обрела героя! Вот он! Открылось исторически значимое предание... Что ж вы раньше-то, Станислав Ростиславович молчали? Вы только зашли, Светислав Мстиславович, а я ещё и удивился, смотрю, вид знакомый в профиль! Ба, да это же Ростиславый Станиславый! Весь благодарный народ должен вас помнить...Это же ваш предок под Хреноватенью, возле болот русские полки к победе водил? Памятные для каждой русской души места! То ли он наступал, то ли орды племени тропонитимов разбили его к едрене фене... Но память-то о нём на века! И вы его славный потомок!
   Мнимый глава местной безопасности не готов был к веерной атаке и растерялся. Он завертелся на стуле, и, протягивая руки то к одной соседке, то к другой, забулькал словами:
   - Кто я? Возле болот...Зачем? Да нет.. Предок...Меня не так...Под какой Хренотенью? Да ошибка... И знать не знаю...
   Я шагнул к нему:
   - Позвольте пожать вашу нетленную руку...Изъяслав Петрославович! Вы потомок народного героя! Вам воздвигнут монумент...Из гипса...
   Я даванул его трясущуюся ручонку, стиснул её и поднял красномордого со стула. Не давая опомниться, я потащил тушку местной безопасности к выходу из кабинета:
   - Вижу, торопитесь...Да и правильно! Заботы у вас, чуток отвернулись, а тряпки тырят, график дежурств сыроват...При удобном случае наша дверь не закрыта...Прощайте, герой! Заходите как-нибудь, хреноватенный потомок!
   - Кто разбил предка этого зануды, Владимир Николаевич? - с невинным видом спросила Матрена Кружкина. - Тропотити? Или тититропы? А сейчас они не могли бы ему мозги, как следует вправить? Для всех бы полезно было! Не пройдёшь ведь мимо, пристаёт и лапаться лезет...Тропогад!
   - Все девчонки жалуются, - подтвердила Гликерия Пожилых.
   - Ну, их, положим, не убудет, - не согласилась Этуаль Пахомовна, - если и полапает их кто-то...Строят из себя...Вот у меня есть опыт...
   Я прошёлся по кабинету и задорно объявил:
   - Исторические сведения о битвах и сражениях будут даны позже... На счёт лапать...Не беспокойтесь...Он ещё станцует у нас польку-бабочку...Потомок болотный! Вот так мы с ним...Он глава! Руки у него коротки! Пингвин он! И пусть пьёт с ними бульон из акульих плавников...
   - Вы, Владимир Николаеич, пингвинов-то к чему? - прекратила вязку Алла Митрофановна.- У Помаркина Абросим сообразительный мужчина...
   - Так...Замечтался! Мысли вслух. Изъять пингвинов из протокола! Отставить пингвинов и бульон! Награды полетят! Как же! Да если бы этот Дурослав у меня забрал бы единственную...И не скрою, и последнюю награду... Мой любимый значок ГТО... Верите...Да я бы ему сразу ухо откусил. Ну, потом извинился бы, конечно...
   - Вот это ярость... - ахнула Гликерия Пожилых. - Был у нас один бык в деревне...
   - Но-но...Разговорчики в строю! При мне, настоящем герое, это недопустимо...- оборвал я деревенские рассказы про каких-то там яростных быков.
  
   Кто и чем прикармливает Босса
  
   Слава России! Остальное - олигархам.
  
   Классик
  
   Очередное утро и очередной мне - "от ворот поворот" в приёмной Хамоватого:
   - Артур Клавдиевич на бизнес-ланче у наших китайских партнёров. Начались первые поставки в Китай кедрового кругляка из Кемеровской области. Артур Клавдиевич приглашен персонально! "Обмеры, замеры, объёмы, отходы - наше дело! - заявил Артур Клавдиевич. Третьего дня велел ждать.
   - Опять любимая стерлядка или китайцы подают угрей? - с интересом спросил я.- Меню, как на казахском дастархане? Национальный казахстанский минтай и виски "Белая лошадь"?
   - Передано по телетайпу, в меню на горячее - утка по пекински! Из напитков - водка "Маотай", - с улыбкой ответила Айседора.- Единственное, что удалось понять...Остальное - иероглифами...
   - Артур Клавдиевич и под иероглифы научно наберётся под завязку...Кругляк ведь по-дешёвке в Китай гоним!
   Пришлось ретироваться, как говорится, не солоно хлебавши и обратится к простушкинским рассказам о жизни замечательных конторских людей.
   Узнав от Сан Саныча много забавных деталей и ситуаций, я бы не поведал всей правды, если бы не обрисовал Босса как ярого приверженца и отчаянного поклонника коррупции, на мой, безусловно, взгляд. Мы же все знаем, что любой житель России наперёд уверен в продажности госклерков, и отрицать такую очевидность глупо. Дело только, сколько, как и от кого берёт чиновник "барашка в бумажке", то есть широкие массы интересуются расценками и способ, как конкретно вручать должностному лицу мзду, на будущее многим пригодится. Для меня скрытая сторона деятельности, неоправданное обогащение, Босса открылась неожиданно и своеобразно.
   Начну издалека, вам же тоже интересно узнать всё в мельчайших подробностях? Как-то один российский толстосум-шкуродёр средней руки и небольшой награбленности вдруг почувствовал, что у него пошатнулось собственное здоровье в различных органах тела. Не понравилось мироеду, как организуют работу принадлежащие ему на правах частной собственности левая нога и правая рука, так как, по его мнению, конечности перестали способствовать получению достаточной прибыли, укрепляющей его возрастающую зажиточность и, естественно, требовали какого-либо воздействия.
   Назовём толстосума Братан. Это прозвище закрепилось за ним в определённых кругах обычной при наступлении демократии криминальной шушеры. Ничего увлекательного про толстосума я вам не поведаю, у него ничего в прошлом - не считать же интересным событием грабёж и воровство, что по недоразумению называют российским бизнесом. У него ничего в будущем, вы же знаете, что ожидание скорых и неизбежных похорон - не есть жизнь. Совершенно справедливо, что любой нынешний российский денежный мешок, то есть олигарх, грубо говоря, - прежде всего мишень для наёмного убийцы. Назвался груздем - подставляй лоб. Не жизнь, а химерическое, бестолковое и лихорадочное наваривание бабок.
   Набив деньгами карманы, он зачастил заграницу, а также в Турцию и Египет. В самодовольстве устраивал себе бездумный отдых и купание в разнообразных тёплых морях. Он шиковал в отелях, где "всё включено", пил в барах со скидками дешёвый коньяк "Метакса", якобы, греческого происхождения или "Наполеон" с польскими корнями. С его-то башлями! Но хотелось ему вспомнить молодость: ранешнее плодово-выгодное вино, ноль руб девяносто восемь коп за поллитру, что лакали с пацанами в подъездах, заветную песню "Мы вышли все с трущоб окраин городских", под которую сейчас так сладко плакалось...Трущоб он никогда не видел, их в стране тогда и не было, но хотелось верить, что выполз на желанный верх из самого отрепья, сам ходил рыться по мусорным бакам, как сейчас ходят нищие, голодал будто бы. Но как глодают он себе не представлял, не довелось, но чтобы обозначить для себя "те" голодные трудности, закусывал "Метаксу" оливками, а не мясом...
   Отголодав сладкими слезами, он полюбил виски, баварские сосиски и французские круассаны, но всё также в барах ему нравилось печально говорить официантам; "Поголодаешь с моё, братан, натерпишься, помыкаешься..." Сосиски Нижнетюхинского комбината перестали ему быть родными и близкими, у него появился критический взгляд на русский хлеб и российские железные дороги. Русским хлебом не закусывают ликёры и шнапсы. Дороги оттолкнули самодовольным видом ихнего президента и косолапостью проводниц спальных вагонов.
   После у него пропало правильное пищеварение. Он стал жаловаться на испорченность продуктов питания, которые подорвали его обычное восприятие мира. Резонно подмечено, если у вас ежедневная диарея, то возрастает ваша привязанность к сантехническим удобствам и общение с миром заметно сужается.
   Начались поездки по курортным логовам капитализма, приём во внутрь микстур, пилюль и антибиотиков, что ещё больше ухудшило мировоззрение и оптимистический взгляд на окружающую действительность.
   Распад личности - поставили диагноз в израильской клинике. И откуда евреи всё знают? Потрясает!
   Как полагается всякому современному, не застреленному пока живоглоту, ощутив перебои в функционировании личного организма, он немедленно направил своё разладившееся туловище в основное курортное логово империализма, так как условия убогого и плебейского отечественного здравоохранения совершенно не могли оправдать его надежд на восстановление здоровья.
   России у современных денежных мешков нет, толстосумы давно живут не в этой стране, они с ней не связывают ни своё будущее, ни судьбы своих детей и внуков. Надежное исцеление от недугов, связанных с профессиональной добычей денежных знаков, как правило, предполагается исключительно в Израиле и приравненных к нему местностях.
   Евреи в своё время на территории, выделённой им для создания собственной государственности, то ли обнаружили, то ли построили Мёртвое море и его, якобы, целебными свойствами возвращали зарубежных граждан, чей годовой доход в России позволял посетить сей источник здоровья, вновь в ряды активных хозяев всех богатств мира в Сибири.
   Мне вначале действительно почудилось, что у нынешних молодых - светлые головы, в чем я отказывал себе, и рывок страны вперед будет резким. Жизнь начинает крутиться в другом ритме, как только в ней появляются более решительные и более энергичные люди, которым всего мало, обязательно надо больше. Нас стариков быстро ушли всеми правдами и неправдами. Хорошо, если бы на смену нам пришли более яростные на работу, более совестливые, более талантливые. Тогда в нашей преждевременной и вынужденной отставке была бы хоть кроха смысла. А то - подёнщики, унылые и хамоватые, им уже не измениться и не вырасти до нормальных людей. Единожды испорченный... Светлость голов оказалась обычной наглостью и откровенным воровством. И вот, оп-па, скажите мне, кто эти благородные люди с милыми ямочками на щеках? Их любит электорат и обожают молодые мамаши с двухлетними чадами. Основному народу они ещё неизвестны, но помыслы их чисты - деньги, деньги и ещё раз деньги. Поколение объединяет не возраст, а цель. У нынешних молодых цель дешевенькая и не из светлых - любым способом набить карманы. И демократия у них - птица не высокого полёта, и не дальнего. Воробей, если, угодно. А кто сказал, что демократы созданы для полёта? Для денег, если позволите подсказать. Безграмотность и безответственность мелких лавочников и грошовых барышников, которые любят называть себя громко - бизнесмены, определяет для общества одну цель - возможно большой навар в возможно короткие сроки. Такая цель сплачивает лишь бандитов, грабителей, воров и мошенников.
   Процедура на еврейском курорте прописывалась собственно одна - тщательное полоскание туловища в целебных сверхсолёных водах. Заходи в волны и лечись до изнеможения, только брызг допускать непозволительно, глаза не успеешь от соли промыть.
   По своему, не так давно приобретённому навыку - выжимать доход или пользу для себя из чего-либо до последней капельки, до суха - наш шкуродёр ни на секунду не позволял морю отвлечься от воздействия на его забарахлившее тело. Подставляя пляжному солнцу ранее уже слегка загорелые животы, за употреблением пива или коктейля, он не разрешал и солнцу ни на секунду ослабить внимание к поступлению ультрафиолета на его ослабший организм . С восходом, едва проснувшись, он лез в морские волны, высиживал положенные минуты, вылезал на берег отдохнуть, чтобы снова через указанное время доверить своё драгоценное тело излечению целебными водами. Итак до позднего вечера, предпочитая и питание порой получать непосредственно в открытом море. Энергичность и настойчивость российских лавочников, как оказалось, не имеет пределов. А уж если он вынужден платить какую-нибудь денежку из своего кармана, то за это он тоже сдерёт шкуру, живоглот он и есть живоглот, сами понимаете.
   Но вот, однажды плавая в исцеляющих водах еврейского курорта, а кругом была уже кромешная темнота по причине глубокой ночи, толстосум врезался в какое-то мимо проплывавшее человеческое туловище, также, видимо, принимавшее целебные морские ванны для лечения. Буквально в трех словах, абсолютно на русском языке, толстосум высказал куда-то в темноту своё мнение о препятствиях, мешающих ему в полном объёме получать лечение, им уже оплаченное.
   Общения между новыми русскими без мата и хамья - не бывает. Как понятие хамство - уже исчезло из обихода этих барышников. Какое уж тут хамство - цивилизация у них такая сплошь хамская. Уничтожено искусство быть вежливым, не говоря об умении быть любезным. Остались наглость и хамство, ну и холодное презрение к тем, к лохам невостребованным и неуспешным. Надеемся, вы понимаете, что поэтому крик и рык над морем стояли оглушительные и впечатляющие любого неподготовленного субъекта. Мы бы, откровенно говоря, от такого рыка и крика сильно бы струхнули и мгновенно покинули окружающие прибрежные воды еврейской страны. То есть бандюган из нас аховый и к бизнесу в целом неподготовленный. Да и вы, мы видим, дорогой читатель, на финансового воротилу смахиваете мало, мы лишь про крик господский только рассказали, а вы уже испуганно голову в плечи втянули. Быстро к положению раба приноровились. Видимо и вас новоявленные отечественные толстосумы достали и запугали донельзя, так что мы, нормальные и вменяемые люди, даже окрика их побаиваемся.
   Но вот в данном происшествии, как бы из морских волн, в ответ на выпады и нешуточные угрозы плавающего толстосума, прилетела такая громогласная и чудесная тирада, на сплошном и полностью раскрепощенном русском языке, что ею бы заслушался самый заядлый уркаган, бандит-рецидивист. В получасовом, оглушающе прозвучавшем заявлении литературных русских слов было три: "Сам ты дурак!", всё остальное в приличном обществе считается нецензурными выражениями, которые у нас в стране детям до двадцати одного года законом запрещено слушать, а произнесение их вслух в пределах территории, отданной сейчас стране Россия, наказывается на срок до пятнадцати лет с конфискацией орудия преступления.
   Наш шкуродёр поперхнулся морской водой - то, что отматерили его по-русски в иностранном море, пусть никого не удивляет - в еврейском государстве почти каждый житель владеет и ненормативной русской лексикой, как и частью богатств в далёкой сибирской стороне. Нашего же толстосума поразило, что его смогли перекричать и послать намного дальше, чем кого-либо послал он. Снаружи-то он существо истеричное и гадливое, бандит он и есть бандит, я уже говорил вам.
   "Ты откуда, фраер долбанный? Кто тебя, идиота, крышует? С чего ты, винт недоделанный, бабки стрижешь?" - уже мягче и вежливее прокричал он темную неизвестность. "Я с Новосибирска... Слышь ты, сука? Из Сибири я, значит! - дружелюбно послышалось в ответ. "Так и я из Новосибирска! Падла ты кончёная!" - весело загоготал первый толстосум. "Бабки навариваю тем, что фуфло лохам толкаю, а крышуюсь своими силёнками, всегда могу стрелку забить" - продолжал рассказывать невидимый собеседник. "И я крышуюсь сам, и тоже фуфло впариваю", - отвечал первый живоглот.
   И тут, внимание, дорогие друзья! В беседе проскользнёт информация, интересующая нас с вами. "И варишь бабло сам, и крышуешься...А на лапу кому-то из суёшь? За бумаги, разрешения, отмазки? Или само прёт несчитано? - завопил первый. "Отстёгивать приходится...Земельку волки придерживают, чтоб денежку отсосать...Крепко разжижают...Есть там один Босс, не считано наглеет... А деваться некуда, суём бабло паскуде..." "И мы Босса одного прикармливаем, зато и зайчиков и мишек дозволяет крякать сколь душе влезет...- заржал в ответ второй.
   Возможно, большая часть разговора новоявленных отечественных нуворишей вам, дорогой читатель непонятна, но может вы, вскормленные нынешней улицей и бесчисленными телесериалами "из жизни знаменитых бандитов", давно разбираетесь и в крышах, и в фуфле, и в лохах. Для непосвященных всё же поясню, в разговоре речь идет о том, что каждый из них живет неплохо, мало кого боится, и всех остальных, кто не умеет воровать, считает недоумками.
   Беседа ясно показала, что в море сошлись чисто конкретные пацаны, а других, как вы понимаете, в российском бизнесе и не бывает. Чуть позже, перекрикиваясь, они выяснили, что живут в одном районе, проживают в одном доме, подъезде, на одном этаже и даже на одной лестничной площадке, что говориться дверь в дверь, и уже мало нимало - несколько лет, но сих пор не только незнакомы, но и не виделись вроде бы ни разу. Не хмыкайте, дорогой читатель, недоверчиво, будто автор сочиняет вам чушь несусветную и небывалую.
   Мы встречали чудеса и невероятнее. Например, знаем одного олигарха Абрамовича, который трудом праведным, непосильной работой, потом и кровью заработал себе и получил в качестве зарплаты столько миллиардов долларов, сколько мы за год всей остальной страной под названием Россия заработали вместе взятые. И не подавился получкой олигарх Абрамович, а наоборот купил себе половину города Лондона, с жителями, воробьями и сортирами. Городишко-то этот, Лондон, если вы ещё не слышали, располагается в некоей державе Англии, где он, олигарх при своей зарплате, кроме того, много ещё чего сам себе там и сям накупил на честно заработанные миллиарды этих самых долларов. Если вы верите в такую зарплату за такой честный и праведный труд олигарха Абрамовича, во всю остальную такую же чертовщину будьте любезны поверить.
  

Таинственная загадка кассы номер пятнадцать

  
  
   А напомню я вам недавнюю, житейскую, полную таинственности историю. Так уж случилось, на кассе номер пятнадцать нашего продовольственного универсама, супер, так сказать, маркета, если по импортному, появилась какая-то сверхестественная чудотворность. Забеременела однажды кассирша, что трудилась за этой кассой. Понятно, беременность - дело неплохое и обычное, властями в целом, одобряемое, а для нее, я предполагаю, ещё и радостное событие. Женщина она замужняя, дети нужны в семье, да и в стране они сейчас не совсем, казалось бы, лишние. Отправляют её, как полагается, в заслуженный декретный отпуск, и садят за кассу другую работницу. И что вы думаете? Пара месяцев - и эта, несомненно, беременная. Проверили у врачей - точно, готовится стать матерью. Детальней осмотрели - несомненно, понесла, как говорится... Поработала ещё чуток в соответствии с действующим законодательством - и в декрет.
   Что же это получается? Вот уже третья труженица - на кассе, а эффект тот же, опять моментально беременная. Что происходит - недоумённо вопрошают в универсаме? За другими кассами бабёнки годами работают, и хоть бы хны, ни какого намёка, а тут - только примет какая-нибудь жужелица пятнадцатую кассу, хоп - и уже беременность получила.
   Подряд, в течение года, ни одного прокола - одиннадцать беременностей, а за пятнадцатой кассой как раз одиннадцать человек и обслуживало покупателей. Заражаются что ли какой-то инфекцией? Присела гражданочка, вчера еще ни в одном глазу относительно беременности, в кресло у пятнадцатой кассы и заразилась, мягко говоря, забеременела... Образно говоря - обрюхатилась.. Какое там к чёрту, образно говоря... По-настоящему беременная, медицине врать не к чему...
   Руководство импортного супермаркета в шоке, такой непонятный демографический взрыв по невыясненной причине жуткой беременности у части женского персонала, хоть никого к кассе не подпускай, а из-за неё дикая текучка среди кадров, для государства, возможно ребятёнки и неплохо, а для фирмы - расходы неподъёмные, путь к банкротству...
   Мужиков супераркетных пытали дикими пытками зловещими. Стонут, воют, но явно не они. Эти не потянут, они лишь водярой нажираться горазды.
   Запрашивают тогда науку - помогите открыть секрет пятнадцатой кассы, не Тунгусский же метеорит, чай, с его космическо- пришельническими заморочками, а нечто земное, ведь всем уже давно известно, что жизнь-то передаётся половым путём.
   Глядите, как нетороплива природа: миллионы лет прошли, но человеки плодятся и размножаются исключительно всё тем же добрым, старинным дедовским способом. И гениев сколько на Земле перебывало, и умельцы невообразимые появлялись, Кулибины и Ползуновы - ничего не придумано здесь толкового и полезного. Ученые по поводу загадки - в громадном недоумении. Берутся пробы воздуха, кресло меняется, новый аппарат ставится, но ничего так непонятно, и ничего не помогает - брюхатятся бабоньки безошибочно и бескомпромиссно.
   У кабинета директора универсамом очередь из гражданочек, прослышавших про чудо. Стоят чуть ли не на коленях, умоляют, возьмите на пятнадцатую кассу поработать, тоже ведь, мол, хотим простого женского и материнского счастья. Но один магазин-то не может же за всю страну демографию улучшать! Директор от имени акционеров стоит насмерть - искореню, кричит, подобные происки конкурентов. Никто же не понимает, что происходит за пятнадцатой кассой: то ли НЛО глумится, только небесная благодать снизошла ни сие место, то ли в России мужики поголовно опять научились делать свое мужицкое дело и торопятся, навёрстывая упущенное. Загадка для мира конченная.
   А директор все равно не успокаивается, ночей не спит, рвёт, и так сказать, мечет. Ради необычного опыта, подыскивает он столь застарелый женский экземпляр, который лично видел ещё победу русских на Куликовом поле и знакомился лично с самим Змеем Горынычем. С такой археологической древностью никаких, непредусмотренных вольностей, по всем врачебным показаниям, произойти не должно. Не способна данная особь к деторождению, авторитетно клянётся медперсонал в один голос.
   Проходит время, и на тебе! Ага-ага, как бы не так, дорогие медики, загадочное волшебство - избирательным не бывает, оно либо бьёт по всем, либо не объявляется вовсе. Два отведённых месяца - и старушка на сносях. Тупик и капец для бизнесу, ни одна фирма таких убытков не перенесёт...
   Загадку, насколько мы слышали, не разрешили до сих пор и за место у кассы номер пятнадцать бьются сотни претенденток. Все в округе теперь прослышаны - поработала за пятнадцатой кассой - и гарантировано может отбывать за получением ребятёнка, не гоняясь за недосягаемым мужем и прочими головными болями. В мире, слава Богу, куда не кинься - всё сплошь исключительно невероятное и загадочное
   Мы же вам скажем искренне, если вас настигло счастье - не ковыряйтесь в нём, как в салате. Жизнь прекрасна, несмотря на давку и толкотню в метро. Даже домой идёшь неисхоженной короткой тропой - жизнь прекрасна. Всё механизировано, автоматизировано, конвейеры, компьютеры кругом, вроде бы и напрягаться не надо - один секс только старым дедовским приёмом, которому нас никто никогда не учил, и который мы исполняем лучше всего в жизни, но жизнь прекрасна. И возможно, не следует все её тайны раскрывать. Оставим кой чего для будущего изумления и другим. Вот кто-то излечивает болезни прикосновением руки или ноги. Непонятно, как такое происходит, но человеку-то больному становится лучше. Наука объяснить не может, как это действительно происходит, но конфликта между реальным фактом и событием и наукой нет. Наука тем и хороша, что каждому даёт разные ответы, а каждый волен понимать их как заблагорассудится. Пусть что-нибудь останется загадкой, иначе жить скучно.
  
   Продолжение гулянки олигархов в Израиловке
  
   Про встречу мельчайших сибирских олигархчиков мы знаем абсолютно точно, более того, она запротоколирована в документах строгой и дотошной еврейско-израиловской полиции. Дело в том, что, вдоволь накричавшись, выяснив и уточнив все подробности, живоглоты-шкуродёры, опять пересекли свои лечебные курсы в море, и, причалив к друг другу, решили по старой русской, доброй традиции отметить встречу и знакомство распитием бутылочки-другой чего-либо местного, но основательно горячительного, причем, непосредственно в территориальных водах гостеприимного еврейского государства.
   Заметьте, какова настойчивость у лавочников в стремлении к излечению, ни минуту у них простоя, даже соблюдение славного русского обычая - без отрыва от производства. Мы теперь верим в будущее государства, которое населяют такие упорные и основательные существа - оно ужасно, и оно, это будущее - не для России.
   Один из бизнесменчиков оказался некто Гругман, русский еврей, или, если хотите, еврей русского происхождения. Вам не всё ли равно, с какой он национальностью стал живоглотом? Этот Гругман так поведал историю своего бизнеса.
   - Прозябал я в одной конторе, рассказывал Гругман. - Долго и нудно. Вокруг бродили некие трудящиеся в области экологии, чтоб вам понятнее стало, скорая помощь природным растениям, букашкам и водным просторам. Дикость, серость и непроходимая тупость среди осоловелых, лапотных морд. Мелькало несколько приметных людей, но их отличала непонятная боязливость для деловых устремлений. Никто не хотел видеть - на улице образовалась целая экономическая весна, заискрились тугие пачки валюты, необлагаемые налогом, зашумели милые рыночные отношения, а эти мне талдычат - Изя Абрамович, а как же порядочность, где наш коллективизм, где знаменитое - "Человек - человеку, друг, товарищ и брат"?
   Меня атаковал неудержимый смех, но я терпеливо изображал каменное лицо и верность коллективизму. Деловые операции звали на штурм денежных бастионов, средства в невероятных объёмах просились в руки...Не броситься в волны зовущего деловых людей капитализма я не смог. Мне пришлось отдаться на волю стихии кредитно - денежных отношений, не обременённых кандалами тоталитарного прошлого. Советский Уголовный кодекс с его устаревшими и понятно, дурацкими статьями, в ужасе перед напором активных бизнесменов и новой политики властей прекратил своё разлагающее действие.
   Нетронутые лесные массивы требовали немедленной вырубки и высокого звания - экспортный товар, Водные просторы просто выплёскивали биоресурсы, возьми и богатей. Для вас возможно странно, но первое серьёзное количество зелёной валюты мне подарил маленький рачок гамарус, которым кормят аквариумных рыбок. Он взял себе за правило проживать в подведомственных конторе озёрах, оставалось послать на данные объекты несколько заинтересованных бригад с сачками и организовать сушку рачка и реализацию в особо крупных объёмах... Некоторые конторские правдолюбцы заявили мне: "Вы браконьер Гругман! Губитель природного мира!" На подобные завистливые крики я не обращал внимания. Господа коммунисты, говорил я, бездоказательные оскорбления и необоснованные обвинения, во все времена были клеветой. Вы докажите в честном предпринимательстве браконьерство и нарушение какого-нибудь закона. Если вас в школе научили читать, то с разрешениями и на ылов рачка, и на поставки древесины в зарубежные страны, вы можете познакомить в канцелярии конторы. Печати и подписи уполномоченных на то лиц на них давно высохли. Растерянность ит недоумение , вот как я опишу реакцию данных индивидуумов-обличителей. А что вы хотите - русские, а русские всегда были Ваньками, которые ничего не соображают ни в гешефте, ни в бизнесе. Лохи и лопухи одновременно. Кто-то не унимался...Я чиркнул прокурору заявление на одного из них, самого лопоухого. Взял и написал, что этот типчик с партбилетом готовит коммунякский заговор против демократических властей, прячет огнестрельное оружие и вербует наёмников среди сочувствующих. Год лютого прокурорского шмона остудил головы всех критиканов. Им сначала надо было отмыться от коммунякских грехов, а потом уж пойти в задницу со своими коммунистическими идеалами и социалистическими принципами. А всё это время и рачок расходился великолепно, и сосна уходила влёт...Бизнес называется...
   В ходе своей продолжительной беседы толстосумы довольно далеко открейсеровали от берега, а потому стали криками подзывать местные сервисные службы для удовлетворения своих насущных потребностей - вдали на берегу ярко горели огни офиса морского сервиса. Так как утонуть в водах Мертвого моря ни практически, ни теоретически для человека невозможно, то на берегу создана служба спасения, но не для утопающих, а для отплывших далеко от берега, чтобы прибуксировать тех, кто самостоятельно не желает лишний раз шевельнуть ногой. Согласитесь, империалист в своём курортном логове продумает каждую мелочь сервиса. Если кто не знает, сервис в курортных логовах империализма стоит на небывалой высоте - когда подают счет за услуги, впечатление, что они тебя скатали в космос и вернули обратно. Правда, без мягкой посадки. Будете в логове - учтите, за любую услугу твёрдая посадка, как после космического полёта, вам обеспечена, если вы не олигарх Абрамович, который, говорят, пока мы с вами общаемся, уже прикупил по случаю половину Тель-Авива, вместе жителями, воронами и мацой.
   Получая водные процедуры, наши денежные мешки захотели от местного сервиса и дополнительных услуг - не подплыть с его помощью к берегу, а иметь непосредственно в морских волнах что-нибудь спиртное и полный закусон по обширному меню. Орать пришлось собственно не долго, спасатели уже давно прислушивались к выкрикам в ночной тьме, но полузнакомые слова по-русски - "фраер", "хрен долбанный", "идиот не добитый", "тормоз конченный", "в осадок выпадешь", "урою" , пока не представлялись им криками о помощи. А когда послышалось нормальное, русское - "Эй, вы, черти, там, на берегу, олухи, быки не битые... Не слышно, что ли, козлы вонючие... Пасти порвём..." - спасатели сообразили, что их действительно вызывают на помощь.
   Спасатели подтянулись к месту происшествия и, выслушав претензии, не удивляясь странностям русских денежных мешков, просьбу исполнили. Был подогнан специальный плот, освещенный порой изящных лампионов и сервированный продовольствием и приборами согласно заказу. То есть - любой каприз за ваши деньги.
   В России без водки люди, пожалуй, вообще водиться не будут, как в США - без доллара, так что покачиваясь в целебных водах, труженики отечественного бизнеса принялись энергично угощаться, строго соблюдая русские обычаи: вторую - за прелестных дам, пятую - за навар, пятнадцатую - под солёный огурчик, двадцатую - "А чтоб они все сдохли!".
   Катеришко еврейских спасателей работал на подвозе горячительного, как хороший рейсовый паром с десяти минутным интервалом, и вскоре над ночным Мертвым морем понеслась старинная народная русская песня, любимая всеми поколениями бандюганов: "Я вырос на окраине, в трущобах городских..."
   Песня была спета не напрасно - в ночи, с окружающих морских волн, им начали подпевать десятки хриплых голосов, явно бандитской происхождения, где-то вдали, в направлении суверенного государства Иордании, слёзно, но по-русски, всхлипывали, а в водах возле недружественной Палестины откровенно и сладко рыдали. Там, почему-то на хорошем русском, но жутко фальшивя, пели русскую народную песню Маши Распутиной: "Ой, мама, ой, страшно идти домой..."
   Когда по волнам понёсся популярный хит сезона, без которого не обходится ни одна пьянка русских в каком бы то ни было уголке земного шара: "Ой, мороз-мороз, не морозь меня...", которую тут же подхватили и в Иордании, и на палестинском краю - на берегу, несмотря на позднюю ночь, быстро собралась солидная толпа местных аборигенов в третьем поколении и увлеченно принялась подпевать с детства знакомые строчки.
   На выкрики немедленно подтянулось с десяток еврейских полицейских, как и повсюду любопытствующих и бдящих, но пока не ограничивающих русского народного творчества. Возле освещенного плота из темноты возникали какие-то незнакомые пловцы с бокалами и фужерами в руках, чокались с гуляющими на иностранном морском просторе сибирскими толстосумами, желали удачи, выпивали по-русски залпом и исчезали во тьме. Один гражданин, почему-то в русской армейской ушанке на голове и с солдатской жестяной кружкой в руке, выплыв откуда-то из тьмы, спел возле плота "калинку-малинку" явно на американском языке, хлопая ногой по воде, будто притопывая в такт по полу, потом заорал на чистейшем московском языке: "Да здравствует великий и могучий Советский Союз!" - и уплыл, к сожалению, неопознанным в неизвестность.
   Перед самым рассветом случилось ещё более невероятное, достойное упоминания в летописях всех времён и народов, цветных телевизорах, компьютерах, книгах рекордов, новостях и протоколах. Новоявленные приятели, а по совместительству хозяева российской жизни набрались крепенько, не мне вам рассказывать, как у них это получается, а посему начали тонуть. Вы поняли или нет - тонуть! Никто, никогда, ни теоретически, ни практически в Мертвом море не тонул, и утонуть не сможет, даже если очень захочет, мы уже об этом упоминали. Не утонет в этом море, настолько оно солёное. Более того, нашему русскому пьяному по обычаю - и море любое по колено, а тут - такое. Тонут бизнесмены себе - и никаких гвоздей.
   Вот это они напились, что даже ихнее тамошнее еврейское море не выдержало нагрузки и сдалось. Здесь мы лавочникам искренне позавидовали, скажем честно. Напиться бы так до чертиков, чтоб ни одно море не устояло, и не видеть эту гнусную и пакостную жизнь. Залечь бы на дно, как подводная лодка, надолго...Да разве позволят!
   А вот новоявленные приятели, перед тем как утонуть, ужасный крик подняли и перепугали не только спасателей, но и все недремлющие службы. Катера десятками рванулись к месту небывалой катастрофы... Выделю ещё одну сторону спасательной операции на водах. Коней в Израиле - нет. Может, так один - два, для экзотики. Но тут по берегу верхами конная сотня - откуда-то прискакала конная полиция. Отдыхающие на берегу и больные на излечении - обезумели - сколько сил брошено на спасение обычных русских. Чудеса? А чтобы они сказали, если бы мы проинформировали собравшихся, как на выручку в Мёртвом море утопающим русским бизнесменам пошёл Седьмой американский флот в полном боевом составе. Наверное, многие наблюдательные из читателей заметили, что штатовские боевые корабли разных флотов мгновенно прибывают на спасение бизнесменов еврейской национальности независимо ни от их происхождения, ни от водоёма, где грозят неприятности ему. Так что, если возле вашей деревни есть хоть маленький пруд или крохотный ручеёк, знайте, спасать свой бизнес Седьмой флот придёт и к вам...Если пруда нет, то вам повезло, свой бизнес станут защищать штатовские бомбардировщики...Как ни крути, а кругом - вам амба.
   А вы - в море терпели крушение обычные русские! Судя по состоянию предпринимательства и нравов в Сибири, утопающих спасли. Мы вам больше откроем, много чего теперь происходит в той жизни, куда мы с вами, рядовые и обычные примитивные граждане, входа не имеем и допущены не будем.
  

Давайте жить в нашей родной стране

  
   Вы вообще представляете себе, в какие игры играют в этих агентствах? Очень жестокие игры, особенно в крупных фирмах. Те, кому повезло, кто уже забрался наверх, основную часть времени посвящают тому, чтобы пинать ногами соперников, желающих вскарабкаться повыше и потеснить их на верхушке. Конечно, такие игры проходят повсюду, такова уж человеческая природа...
  
   Рекс Стаут, сочинитель детективов из США, 1955 г
  
   Жизнь на планете Земля и жизнь в стране под названием Россия - совершенно разные штуковины. Жизнь любого русского в своей стране - крутая и неповторимая смесь потрясающей трагедии, отчаянного авантюрного приключения, ужасающей драмы, глупой комедии и дешевёнького водевиля. Я уже прочно, на три месяца, числился в государственной конторе, которую возглавлял Босс-сантехник.
   Я кому только не рассказывал об этом удивительном и замечательном сиволапом вожде небольшого части обширного и неистребимого племени конторских служащих новоявленной Росси. Отдав Родине долг - покоптив "эн" дней в госконторе клерком, я теперь хорошо знаком с нравами Мадридского двора и чудесными людьми, что корпят над проблемами государства. Заходишь в государственную контору, а там восседает клерк, точнее организм, чрезвычайно важный для государственного функционирования. Впрочем, и не организм целиком, а восседают два органа - лапа и желудок. Лапа, в основном начальственная, а желудок - среднеклерковый, то есть голодный. Крупный чиновник берёт и числом, и умением: умеет взять на лапу большие числа.
   О государевых чиновниках на Руси, столько сказано и написано, что, казалось бы, чудо сие изучено насквозь и повсеместно, отрихтовано и описано, ан нет, живёт, процветает и требует о себе дальнейших повествований. И нашим нетерпеливым писакам всё также хочется живописать чиновничество всякими яркими и обличительными красками. Могу ли удержаться, чтобы не добавить своё словечко радужную картину из жизни канцеляристов? Про остальных чиновников я и говорить много не стану - обыкновенные русские бюрократы, негодяи и пьяницы, а теперь ещё впавшие в иностранщину, клерки то есть, со всеми вытекающими, при подлости и взяточничестве. В полезности клерков сомневаются все - и население, для которого они наняты на службу, и их начальство, что считает их тупицами, бездельниками и ворьём, они ушли в свои фантастические формы жизни и оттуда нормальными способами их не вытащишь, смысл службы бюрократа в радении о благе народном отсутствует. Клерки-чинодралы, ужасные и растлённые толстосумами - всё это саранча, которая грабит и объедает страну, как это и было много лет назад, при истых царях-батюшках. Мы-то постепенно привыкает к повсеместной обираловке и готовы к их пакостям и гадостям - не так уж и ужасают нас эти благодетели, радетели счастья нашего. Отыщется у вас об них сколько-нибудь доброе слово, скажите разок-другой втихаря, чтоб не сглазить.
   Вы, милый мой собеседник, можете хоть на минуту допустить, что где-то водится честный чиновник, брезгующий взятками? Не в нашем районе? Да, соглашусь, нынешнего чиновника сегодня не интересует взятка - разовый хапок, она осталась в ельцинском прошлом, тем более, что наивное, советское спасибо и небольшая коробочка конфет, или рубль сантехнику - ухнули в древнюю археологию, которую напрочь все забыли, теперь произошла капитализация взятки, открывшая эру посредников. В эпоху сытой вертикали власти вес и просителя, и клерка определены строго и непоколебимо, расценки, услуги, посредники, всё как у взрослых, в современной России все госучреждения организованы по принципу "нельзя не дать на лапу", без такой идейной подкладки демократическая власть действовать не сможет. Взятка нынче самая главная национальная идея, она - торжество рынка и особый мир российской философии. Без бумажки ты букашка, слышали народную мудрость? И ещё одно - взятки надобно уметь брать, искусство, ели кто не понимает. Первое в таком щекотливом деле - уметь не стеснять дающего, чтоб давал легко, непринуждённо, без колебаний и сомнений. Второе, так построить службу, чтобы давали постоянно, регулярно, всегда и в больших количествах. Что есть собственно взятка? Сказано в Библии: "...служат олтарю от олтаря и питается".
   Не спорю, и во власти встречаются полезные служащие, почему-то только среди вахтёров и уборщиц государственных присутственных мест. Виртуозы проверки пропусков и половых тряпок слегка, естественно, чванятся, близость к кормилу всем кружит головы, но в массе они достаточно дружелюбные философы. Я расскажу вам о них, и кое-кого вы непременно полюбите, не менее моего.
   На мой вкус я бы многих новоявленных толстосумов, в том числе, кстати и коррупционера Босса, лично шмальнул у стенки, уж больно много ими наворовано по наглому, уж больно много погублено ими невинных душ. Судить бесполезно, как и многих других кто кинулся в растащиловку страны под крики о демократии.
   Я, наверное, никогда бы не подписался под судебным приговором о чьей-то смертной казни, такой грех на душу и сам не возьму, и другим не советую. Я вам скажу, как опытный знаток - суд не то место, где решению можно доверять. Но вот вершить правосудие - моё законное право, вершить самому - одно, а доверять чужому решению - совершенно иное. У порядочных и честных людей есть право говорить честно, грубо и жестко: вы - бандиты, жестокие и бесчеловечные, прощения нашего вам не будет, и пусть не было суда, или вам удалось купить земной и нестойкий суд. Мы имеем право судить вас, и судить по-своему.
   Лишение жизни человека исключительное право Всевышнего, и если он изберёт меня своим орудием, отказываться не смею. Я видел бессмысленно самодовольные морды обнаглевшего хамья, хапнувшего в наглую и безнаказанно народную собственность...Я видел с каким восторгом они исполняли свой сатанинский шабаш на обломках моей многострадальной и погибающей Родины...Теперь я знаю, что такое правильная и нормальная мишень, и кто она, представляю четко, я знаю, что такое радость, когда ЭТИХ стреляют и взрывают. Всевышний воздаст и ещё! Я вам скажу не тая, пули и взрывы раздали в нужные руки, которые сумеют верно их применить.
   Конторские персонажи
  
   Она - немолодая женщина юных лет...
  
   Классик
  
   Скрашивала всеобщую трудовую жизнь в конторе одна бабенция, если можно так назвать нашу деловую старушенцию, Глина Львовна Нюхансон. Мужики дали ей кличку - "Тёрка". На междусобойчики Глина Львовна собирала забавным призывом - "Перетрём, поговорим! Заходите!"
   То, что наша массовичка-затейница имела имя - Глина, это не моя опечатка, а ошибка при выписке документов. По анкетам в кадровой службе Глине Львовне по числу прожитых лет было точно девяносто годочков, хотя она весьма неплохо сохранилась, и наши знатоки называли её возраст в пределах шестидесяти лет, конечно, не догадываясь о точных официальных цифрах. Но я и без анкет влет бы определил, на сколько лет старушка зажилась на этом свете - Глина Львовна периодически спрашивала у каждого: "Вы думаете, я дура? Вы заблуждаетесь миленький мой сударь! Я далеко не дура!". Вот вам и перовое доказательство возраста, нынешние молодые бабуси про сударей не знают, судари и настоящие господа жили точно лет девяносто назад. А про имя её вольное расскажу такое.
   В те далёкие годы, то ли при проклятом царизме, то ли при царе-батюшке, а может и при большевиках-тоталитаристах, когда вынудили родиться Глину Львовну, в деревне шибко грамотных и трезвых было немного, а среди начальства, тем более. Писарю говорили, что девочку назвали и крестили под именем Галина, он как пьяная лошадь головой кивал и стрекулил что-то в бумагах.
   Лежали те бумаги много лет без догляду, а когда ребёнка привели в школу записывать, оказалось, что пьяный писарюга ошибся и записал её Глиной. Казалось бы, чего проще - добавь одну буковку и будет нормальное, человеческое имя, ан - нет. В государственные документы изменение занести - такая головоломка, что родичи не решились пускаться во все тяжкие, а девчонка осталась Глинкой. Так и пошла по жизни. Вначале весело было от необычности имени, потом привыкла, а когда руки дошли до смены - не решилась, все уже привыкли её Глиной Львовной называть, неизвестно, как на Галину отзовутся. Но я вам скажу, Глина ещё не самый плохой исход, у нас в классе учился пацанёнок, так ему деревенский, официальный чин фамилию перепутал. Такое непотребство в пьяном угаре подсуропил, на долгие годы парнишку на страдания обрёк. А как себя будет чувствовать человек, если в бумагах ему записана фамилия Клоп-Ползучий? Или Червяк-Буйный?
   Нынче, наверное, заметили, народ официально, перед властями, фамилии менять перестал, даже женщины, которые ушли в замуж. Некоторые назовут себя чем хотят и живут. То есть, поют. Вернее, живут и поют. А называются хоть Мумий Тролль, хоть Ёлка, хоть Масква, выходит забавно, но не по-людски. Как раньше правильно было - Владимир Красное Солнышко, Александр Суворов - Рымникский, Михаил Голенищев- Кутузов... И если Ульянов, то, конечно, Ленин. А сейчас, посмотрите - Наташа Масква...Или Маша Максим...И дурно, и с ошибками... Обижает такое неверие в русскую жизнь и в наши обычаи...
   Образование у Глины Львовны было не слабое - ремеслуха по поварской части, а в конторе она занимала должность какого-то специалиста по подводным, опасным для вменяемого человека работам. Но массовичка-затейница она была, скажу вам - другую такую не сыщёшь, я всяких заводил встречал, а эта - любой повод находила, чтобы устроить в конторе междусобойчик с принятием внутрь организма горячительных напитков и кричанием полюбившихся конторскому народу песенок. То юбилей скольких-то лет плодотворной деятельности главбухши отмечаем - скинулись, кто, сколько может, столы накрыли - и понеслась гулянка.
   Отвлекусь ненадолго и выскажусь по своему самому любимому вопросу. Естественно, по женскому. Говорят, я прекрасно разбираюсь не только в жизни, но и в женщинах. Со мной, понятно, никто не станет спорить, что красивая бабенка существует хотя бы ради эстетики и украшения пейзажа, про другие приятные цели я уже молчу, поди, сообразите. Рассуждать и философствовать о женщинах? А что я в них понимаю? Кто я? Простой пользователь. По телевизору не люблю видеть девиц в брюках или, что также плохо, в длинных юбках до полу. Для меня они, что магометанки в парандже, показы таких чудищ считаю наплевательским отношением к себе, как к потомственному телезрителю и знатоку современных и традиционных дамских прелестей. Городит, к примеру, дамочка с экрана всяческие несуразности по своей женской глупости, если бы она рассказывала ерунду наряду с показом своих симпатичных ножек, то любую чепуху проглотил бы. А так, и с погодой и той ошибутся, эти-то дуры на телеэкране в брюках. Мне требуется единый набор - дамочка вещает глупости, строит глазки, показывает прелестные ножки, крутит соблазнительными бедрышками - вот какое телевидение необходимо народу. Алла Пугачёва, в юбке не по годам и не по ногам, - получается наше всё - и Надежда Крупская, и Ярославна, и принцесса Диана в одном флаконе. Но почему-то не тянет на пророка в своём отечестве. На красивом стуле удобно сидеть, красивые автомобили неплохо ездят, красивые дамочки порой великолепны в постели. Но что считать красивым?
   В России, заявлю вам душевно и открыто, на текущий момент осталась только одна главная и единственная ценность - женщины, и если иссякнет это богатство - страна погибла. Только наши русские женщины умеют любить по-настоящему. В мире правит и правила жизнью женственность, значит, пока мир будет держаться, даже если бомбят и взрывают. Без женщин кой чего невозможно. Надеюсь, догадывайтесь. Даже чудо совершить без них нельзя. Кто скажем, сенсацию сотворил величайшую в мире и в истории? Дева Мария родила Христа. Без наличия мужика, кстати.
   Встретив в первый раз Глину Львовну, я остановился как бы поражённый.
   - Сколько же вам лет, мадонна? Пока не могу определить... Извините, вы не могли бы повернуться?
   - А вы, по какой части тела определяете возраст?
   - По глазам...
   - Тогда чего мне вертеться перед вами?
   - Я испугался вашего возраста! Когда женщине за девяносто... А это ваш случай...Волосы пожухлого цвета мало кого украшают...
   Дальше развивать тему женской красоты в высшей возрастной категории, я не стал во избежание..., Знаете, я страсть как не люблю приключений на свою голову... Но сами понимаете, дряблая женская шея не говорит о прожитых годах, она кричит о наплевательском отношении её обладательницы к мужикам - пусть, хоть подавятся, а я украшаться не стану. Но мы, лучшая часть мужского племени, не спившаяся и не оскотинившаяся, хотим и имеем право видеть что-либо не совсем безобразное на дамочке с годами. Остальные, мутными от перепою глазами, пускай смотрят, на что пожелают. По поводу дряблости, известно, так утверждают учёные, будто успешная борьба с ней возможна. И опираясь на совершенно научные достижения, мы ждём приложения усилий от кого следует... Вдруг бросаешь пытливый взгляд... И, что же? Наблюдаешь некое безобразие. Возмущает! Ты что же, мягко говоря, идиотка, отравляешь наши законные человеческие чувства? Мы по Конституции г. Ельцина имеем право на них. Нам, кстати, становится не по себе от подобных наплевательств, мы хотели бы восхищаться прекрасным и - на тебе...Как много в жизни неприятностей, которые мы создаём себе сами...
   Но как меня обогрела и оттаяла залихватская служба в конторе! Я быстро включился в бурную стремнину бушующих конторских волн. Это была не тусклая конторская жизнь, от звонка до звонка, как я предполагал до того - за скрипучими казёнными столами над пыльными и скучными бумагами, а просто роман Александра Дюма - старшего: до чего всё захватывающе, полно вина и дружбы...
   У нас в конторе, и слабый пол был ценим и невероятно, и неоднократно. Даже на наших междусобойчиках по поводу празднования юбилеев, красных дат календаря, именин и вообще застолий на скорую руку женский контингент непременно выделяли - для его утешения всегда на столе вначале предполагалась настоечка, но она, обычно, тут же слабым полом отбрасывалась напрочь и ей предпочиталось что-нибудь посолиднее - водка та же. Настойку мы потом с мужиками добивали "на посошок" - ведь когда тётки конторские ещё салатов три-четыре тазика двухведерных нашинкуют - такие необозримые и соблазнительные горы салатов - никакой водяры не хватает. То, в другой раз, празднуем золотую свадьбу завхоза: скинулись, нашинковали, накрыли - и гуляй.
   Зарплаты вроде бы не платят, а жратвы на сабантуях - столы ломятся. У всех в конторе дачные участки - овощами погреба забиты, полк солдатиков за год такой закусон не освоит. Помидорами маринованными, к примеру, всю контору снабжала тётя Поля из отдела экологической госэкспертизы. Она их по сотне трёхлитровок дома накручивала, а муж - язвенник, ему этот маринад - самоубийство. Тётя Поля всем сообщала: "До капитализма я ещё не доросла, или переросла! Мне чо, помидорами на рынке торговать? Да там азиаты - башибузуки мне башку за милую душу свернут! Или азербоды прирежут! Рынок давно захвачен нерусями! И травят они покупателей химией голимой! Не мне с нерусьёй поганой воевать! Ешьте, дорогие коллеги, на здоровье! Экологически чистый продукт! Как специалист утверждаю! И не спорьте! " Мы и не спорили, чего спорить, если полезно и вкусно, так за милую душу и бузовали тётиполины помидорки. Не помидоры, а произведения искусства!
   Огурцы были от архивариуса, Клары Климентьевны, та их так солила, что водка после них сама в рот лезла в неограниченном количестве. И с утра, опохмелиться, в архив к Кларе Климентьевне стояла очередища за рассолом. Чудодейственный препарат для любого возраста!
   Хамоватый постоянно удивлялся: "Работоспособность в коллективе чудовищная! Из архива бумагу получить могу лишь после обеда! До полудня к окошечку не протолкнёшься! Сколько раз Амёбова посылал!"
   Редька и хрен поставлялись и с дачного огорода экономистки уважаемой Видякиной Анны Агафоновны. У них с мужем эти овощи пёрли до невозможности, рекордных размеров и неподъёмного урожая. Скажем, малина у Анны Агафононы плохонькая. Сашка Простушкин помогал на своём "Запоре" им урожай вывозить, так и сказал: "Слабоватая малина, че и говорить, Мы, к примеру, у себя на огороде ведрами её берём, а они баночками! А вот редька! Ну, куда к шуту, не поднимешь".
   Празднества собирали в аккурат в конференц-зале, самое большое помещение, чтоб весь персонал конторы уместился. С утра тетки наши конторские и начинали там кашеварить, чтоб к обеду поспеть, какая уж им могла быть другая трудовая деятельность. Зайдешь в контору утречком, чуток запоздав, а ароматы уже по коридорам носятся, садишься с ребятами в картишки перекинуться, и только теперь и ждёшь, когда приступим к пированью - слюнки-то текут. Но, подчеркну, в отличие от всяких застолий в других государственных конторах, неравенства у нас за праздничным столом не было, и быть не могло. Это в Кремле на банкеты того зовут, а этого не приглашают, демократия на дворе, сами понимаете, она предполагает выбор: одного любим, а этому будем хором говорить "бяка-бяка". У нас всегда была званы и заместитель по крайне научной работе Хамоватый, и другие заместители, несмотря на их исключительную прожорливость, и начальник отдела грандиозного прогнозирования Ватрушков, человек в бытовых условиях предельно экономный, но за столом и, в целом по жизни, практически ненасытный, и наша скромная уборщица Прасковья Филимоновна.
   Упоминая техничек и уборщиц, я вам даже больше скажу, мне не интересно, о чем думает и размышляет и волнуется какая-нибудь важная шишка, Босс, олигарх или Президент. О чём может мечтать олигарх? Деньги прибыль, откат, навар - всё известно наперёд, не впечатляет, а потому и скучно. Размышления уборщицы уличного туалета - вот кипение страстей, вершина философии, неожиданность и непредсказуемость. И тоска и радость унитазной технички нам ближе и дороже. А думы и заботы Прасковья Филимоновна вообще - наше всё. Если кто-то небрежно отмахнётся, что мол, там простая уборщица, с её нехитрой и незамысловатой работой - мети мусор веником, шаркай по полу шваброй с тряпкой, то далеко они не правы. Однажды, в хорошем настроении она просветила меня в своёй трудовой деятельности: "Вот ты думаешь, работаем мы, уборщицы, без всяких умственных усилий, которые будто нам и не нужны, елозь себе тряпкой, да елозь. Ты тогда, милый мой, заблуждаешься. Ухожу я как-то в отпуск, а Зоя из техотдела и говорит, давай я тебя тетя Парася подменю, денежки, мол, мне не лишние, подработаю, пока ты отдыхаешь, а ремесло-то твоё простенькое, повози мокрой тряпкой по полам, да и всё. И что произошло? Ишь ты, распустёха, не понимает, что заработок наш, уборщиц, несладкий и нелегкий. Подменяет она меня первый раз - и что же? В первый день же такого натворила, чуть работу всей конторы не порушила. Вынесла из кабинетов сразу все урны, мусор выбросила, а какую урну, куда обратно поставить - не помнит. Вот тебе коленкор! И работа ей не в радость. Утречком приходят на службу чиновники, а урны мусорные у них не свои, чужие. Какой скандал, какая заваруха! Никто не работает, в чужие урны мусор свой бросать никто не желает. Вот чего натворила, неумеха! Не всякий нашим ремеслом способен овладеть, знаешь, какая нам смекалка и сноровка требуются! Чем и гордимся!"
   За столом Прасковья Филимоновна вела себя своеобразно: выпив рюмочку, тут же затягивала свою песню, всегда одну и туже - "Ты ж мене пидманула!" и пела её всё застолье. Допев, начинала снова, и так непрерывно и безостановочно. Добавляя рюмочек, она убыстряла темп, и к концу вечера песня шла в таком бешеном ритме, что слов уже было не разобрать, они сливались в один протяжный вой. Другие наши конторские тётки подпевать ей хором начинали рюмки с пятой-шестой, а уж потом дружно выли все вместе.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"