Я шла по темной улице, отчаянно борясь со все возрастающим страхом. Впрочем, это был уже не страх, это была откровенная паника. Кто-то следил за мной, и этот кто-то был не один. Их была целая стая, они дышали, пыхтели, шуршали, словно шайка никчемных оборотней-малолеток, только это были не малолетки. Даже собаки умели ходить бесшумно. Эти же шли тяжелой поступью, шаркали по асфальту, ломали хрупкие древесные ветки. Они скрывались и не скрывались одновременно - словно очередная травля.
По прошествии девятнадцати лет только последний отшельник не знал кровной дочери древнего. Врагу не пожелаешь подобной популярности. За мной не раз охотились выжившие из ума древние, а дом время от времени напоминал музей одного экспоната. Впрочем, нет. Музей двух экспонатов. Маму тоже доставали изрядно. Лет в пять я дико злилась на нее. Она ничего не могла, слабая, слепая, глухая, медленная, и родила меня, недозверя-недочеловека. Я считала себя уродом, до сих пор с содроганием вспоминаю свои прозвища школьные. Это сейчас понимаю, что дело было не в том, кто я, а в том, кто меня окружал: человеческое учебное заведение не годилась для чрезмерно сильного ребенка, зато закрытый лицей оборотней приходился в самый раз. Собаки ненавидят зверей, звери ненавидят собак - аксиома, и дети для этой аксиомы не исключение. Но тогда я о таких вещах не думала, вместо этого я исподтишка огрызалась на маму, вымещая всю свою злость, страхи и неудачи. Тогда-то меня и отловил папа, а затем произнес нечто, что не только переломило все мои взгляды на жизнь и заставило повзрослеть, но и изменило саму мою сущность.
"Если ты считаешь, что твоя мама слабая, то глубоко заблуждаешься. Она сильнее меня, сильнее тебя, сильнее бабушки, всего клана и всех древних вместе взятых".
Будучи ребенком, я растерялась, ведь это очевидная ложь. В чем ее сила? Где она? А комментировать или объяснять отец не стал, просто сказал, что в тот момент, когда я пойму о чем он, то сумею быть такой же, как она. Помню, как бесилась еще пару дней, ломая вещи в комнате, а потом вдруг поймала себя на мысли, что хочу! Хочу узнать этот секрет, постичь его, хочу, чтоб отец сказал обо мне так же.
С тех пор все свои поступки я проверяю линейкой: "а что бы сделала мама?"
Вот и сейчас, несмотря на панику, необходимо было подумать, проанализировать и принять решение.
Я точно знала, что преследователи забирают меня в кольцо. Слышала их шарканье впереди. Кем бы они ни были, собаки или звери, защиты ждать не от куда. По-моему же требованию, мама заставила отца снять слежку, дать дочери возможность учиться выживать самой. Это не первая у меня самостоятельная охота, но первая самостоятельная так далеко от дома. В порыве страсти к пьянящей свободе я едва ли не на противоположный конец планеты забралась и вот-вот спешила поплатиться за опрометчивый поступок. Мама всегда повторяет, если не знаешь, что сказать, говори правду. Я за годы жизни вывела свое дополнительное правило: если не знаешь, как драться, беги.
Не помню, чтоб когда-либо развивала такую скорость. Страх и вправду придавал немало сил. Однако, как оказалось, спохватилась я слишком поздно. Лишь краем глаза уловила молниеносное движение нескольких теней с обеих сторон, попыталась увернуться, обогнуть опасность, но была сбита с ног. Чьи-то ледяные руки влепились в меня мертвой хваткой и крайне грубо прижали к асфальту. От бессильной ярости и страха я взвизгнула, при этом понимая, что собственный голос слышу словно со стороны, и постаралась вывернуться. Отшвырнуть нападавших вышло, и даже перевернуться я почти успела, но вот вскочить на ноги - нет. Новая порция черных, словно размытых фигур навалились сверху, уложив на место. Я не прервала попыток вырваться, но теперь мне этого уже не удавалось. Давление на спину все усиливалось, а количество холода утроилось. Складывалось ощущение, будто эти шаркающие монстры сотнями навалились на меня.
И вдруг, усилия дали плоды: сумела снова раскидать недоброжелателей и даже подняться. Только вот пребывая в состоянии стресса не сразу сообразила, что плоды дали вовсе не мои усилия.
- Вперед, - Марк ухватил меня за руку и практически поволок за собой.
Времени колебаться или раздумывать не было, поэтому я подчинилась сложившейся ситуации и припустила следом за своим нежданным телохранителем, стараясь не отставать. И задача сия, должна отдать должное, была отнюдь непростой. В конце концов, он чистокровный зверь, старше, пусть не намного, но все же, и физически более развит.
- Кто это? - от бега горло саднило, так что голос вышел хрипящим, срывающимся. Не самый лучший показатель для хищника.
- Не знаю, девочка, но отчего-то ты им приглянулась.
Я тихо позавидовала его способности без труда разговаривать в движении, еще к тому же и оглядываться по сторонам. Еще хотелось возмутиться, что не "девочка" и нечего меня так называть, но вовремя одернула себя, сообразив, что окончательно собьюсь с ритма и потеряю в скорости.
- Все, - он резко дал по тормозам. И я снова за ним не успела.
Согнувшись пополам, я перевела дух и осторожно, пусть и не из слишком удобного положения, но все же осмотрелась. Как знать, что только что произошло и кем были эти нападавшие...
- Испугалась? - тихий голос Марка прозвучал над головой, а его ладони вдруг оказались на моих плечах. Я выпрямилась и осторожно вывернулась. Этот зверь из отцовского клана никогда мне не нравился. Не то чтобы я его ненавидела, поводов он никогда не давал, но и особой симпатии не вызывал. Странный тип. Не помню, чтоб хоть раз за все время нашего с ним знакомства какое слово произнес. Даже с отцом, главой клана, он обменивался жестами или взглядами, но не словами. Разве это нормально постоянно молчать? А когда единственный раз он все же что-то из себя выдавил, то это оказалось фамильярное "девочка, не поранься".
Впрочем, я тогда и вправду чуть не поранилась. После школьного вечера перед выпуском. Папа тогда скалился на моего ухажера, чем меня доводил несказанно, и я ему на зло устроила себе свидание. Возвращалась я домой одна, потому как ухаживающая собака не выдержала давления стаи, и возвращалась весьма рано, всего какой-то час спустя после выхода из дома. Большое папино эго не перенесло бы такой победы над нерадивым отпрыском, так что в качестве места временного пребывания я выбрала впечатляющее разлапистое дерево недалеко от Лазурного озера в Чащах. Посидела там до середины ночи, любуясь на окрестности, ногами поболтала, песни попела, а, уже собираясь слазить, словно ползунок, споткнулась и полетела кубарем вниз. Вот тогда-то впервые и услышала это обращение к себе. Как сейчас помню: поймал, поставил на ноги, равнодушно сказал свои три важных слова и исчез. Ко мне столько равнодушия никто в жизни не проявлял, тогда даже обидно как-то стало. Чопорный такой.
- Нет, - я осторожно попятилась, потирая правый локоть, где сильнее всего ощущалось жжение от недавних ледяных прикосновений нападавших. - Ты что тут делаешь?
- Охочусь. А ты? - и ни один мускул на лице не дрогнул. Время идет, а повадки не меняются.
- Тоже.
- Ты не ешь.
По спине пробежал холодок, хотелось провалиться сквозь землю со стыда. Я действительно в рационе более всего предпочитала овощи и фрукты, от крови же и мяса меня откровенно подташнивало. Вампир - поллотарианец. Везуха всей жизни!
- Я так говорю, чтоб не трогали и вопросов не задавали. В оригинале просто разминаюсь. Застой убивает, - прозвучало как-то пафосно, ну и ладно. Меня постоянно с этим рационом дразнят все кому не лень.
Марк еле заметно кивнул. Я сделала еще один шаг назад, затем вновь вспомнила маму и ее логику. Стоять на месте и вести беседу - верх идиотизма. Нужно было забраться в щель с отличным обзором окружения и подумать. Хорошо бы еще расспросить, что этот видел. А то может статься и организовал. Отделаться от него надо по хорошему.
- Угодья не далекие? - теперь я пятилась, не скрывая недоверия.
Зверь отрицательно покачал головой и с места не двинулся, лишь во взгляде отчетливо скользнуло напряжение. Где-то совсем близко просигналил автомобиль, заставив меня вздрогнуть. Звук эхом отразился от бетонных городских стен и затих. Несмотря на темноту и слабое освещение этой части мегаполиса, я прекрасно контролировала окружение - в этом вопросе почти научилась быть папиной дочкой.
- Спасибо. Я ухожу, - после недолгой паузы отважилась я спровоцировать Марка на конкретные действия. Если враг - нападет, друг - отпустит, что-то иное - заговорит.
Он снова просто согласно кивнул. Еще немного поколебалась, пару раз оглянулась, а затем сорвалась с места и побежала со всей доступной мне скоростью. Но и на этот раз уйти далеко не сумела, только уже по иной причине. Сомнения внутри моей головы заставили повернуть обратно. Когда я влетела во двор, он стоял все в той же позе все на том же месте, словно изваяние.
- Ты за мной следил, - на выдохе поспешно выпалила я, тормозя на приличном расстоянии от зверя, заведомо приберегая путь отступления.
Марк неопределенно повел плечом.
- Это папа, да? - знаю, чрезмерно импульсивна. Бабушка любит говаривать, что я - главный враг любой засады. Терпение - не мой конек.
На этот раз кивок Марка оказался отрицательным.
Складывалось ощущение, что я с немым истуканом беседую. Ни эмоций, ни речи.
- Ты этих черных рассмотрел?
"Да".
- Знаешь их?
"Нет".
Поймала себя на двух желаниях одновременно: сбежать и потыкать его палкой издалека. Мама вслед за бабулей уточняла, что это повадки у меня еще пока просто детские и шутки детские. Может оно и так, но уж и ситуация складывалась прямо скажем какая-то не такая. Интересно, как бы она поступила на моем месте? Бабуля-то я знала, за горло взяла и все спросила, а вот мама? Надо подумать. Вообще, мама к Марку хорошо всегда относится. Вот папа, тот нет, тот напряженно. Правда, папка вообще ко всем напряженно, я это на себе стала хорошо чувствовать годам к тринадцати. Тогда-то окончательно и поняла, что мама в самом деле может много больше, чем кажется. Она заранее точно знала что сказать, когда, каким тоном, как посмотреть, как подойти, чтобы папа тут же обмяк и все дозволил. Она как будто бесконечно играет в шахматы, живет этой игрой, только не раздумывает над каждым последующим ходом, а интуитивно ощущает его. Эти размышления придали уверенности. За горло все могут, а хитростью - поди попробуй.
- Ты давно за мной следишь?
Марк чуть поколебался, затем утвердительно кивнул.
- Зачем?
Он замешкался и впервые за последние минуты потерял маску истукана. Пошевелил правой рукой в попытке рассеянно пригладить волосы на затылке, но почти сходу спохватился и вновь принял позу профессионального телохранителя. Он прекрасно знал ответ - истолковала я этот жест, - но не хотел его выдавать.
- Ты собираешься меня похитить или убить?
Никакого кивка не последовало, только выражение лица сменилось несколько раз: удивление, негодование, твердая решимость и затем вновь каменная мина. Если бы не особенности поведения папы, я бы, наверное, ни за что в жизни не восприняла такой диалог. Гневно поджатые губы Марка оказались весьма красноречивым ответом. Давно так не удивляла саму себя. В душе теплом разливалась гордость.
- А вред причинить?
Теперь лицо собеседника не выражало ровным счетом никаких эмоций.
Значит ответ: нет.
- А слова у тебя на пересчет, да? Экономишь?
Никак не ожидала, что он как-то отреагирует на мою шутку. И тем не менее. Зверь вдруг улыбнулся, да так потрясающе, что я слегка растерялась. Искренне, смущенно и открыто одновременно - ни разу не встречала такой завораживающей улыбки.
Наконец, я задобрилась окончательно, решила, что веду себя уж как-то слишком неуважительно по отношению к нечаянному спасителю, и сделала шаг вперед. Его поспешное отступление на шаг назад стало такой же неожиданностью, как и улыбка.
- Тебе пора домой, перед занятиями поспать надо, - для подтверждения своих слов он еще и головой в направлении моей квартиры указал. - Иди.
Я пожала плечами, стараясь скрыть нахлынувшую обиду. Выходило, расстояние держать мне и не требовалось, он сам его соблюдал.
- Хорошо.
Той ночью следуя домой, я кожей ощущала чье-то вполне теплое присутствие, не отпускавшее меня до самых дверей квартиры.
После этого случая Марка я не видела еще долго, а черные...
А о том, кто были те черные, я узнала много позже.
***
Сложно быть дочерью идеальной пары, а вот быть дочерью идеальной пары, которая вовсе и не стремится быть идеальной, - невыносимо. Именно поэтому к концу очередного семейного воссоединения, когда из маминого мира появились бабушка с дедушкой и тетя Катя с дядей Георгом, я, подхватив сумку с вещами и написав проникновенное письмо, исчезла из родительского дома. Перебить шум большой человеческой семьи сложно, за что им огромное спасибо. Конечно, уже больше трех лет я жила отдельно в самолично найденной и оплачиваемой квартире, только это не спасало от чрезмерной родительской опеки. Раньше мне хватало той свободы, что давала мама благодаря безоговорочному влиянию на отца, но к двадцати годам и этого стало очевидно недостаточно. Постоянные "незаметные" проверки откровенно раздражали и угнетали.
К побегу я готовилась осторожно и долго, очень долго, но еще дольше ждала удобного случая, и вот, наконец, случай подвернулся. Благодаря ему я сейчас гнала по трассе на третьей по счету украденной машине и собиралась совершить нечто, от чего сердце буквально выпрыгивало из груди. Главными моими преимуществами в отчаянном шаге должны были стать звериная скорость, тренировки, и юношеский идиотизм. Причем довлела процентная составляющая последнего, иначе мою фееричную выдумку не объяснить. Короче, план предельно прост: открываю дверь, жду встречку и прыгаю. В темноте и слепящем свете фар, любой водитель мало что разглядит.
Смекалка на миллион! Но умнее плана по сбиванию со следа лучшего и очень заинтересованного древнего вместе с его кланом и, наверняка, уже нанятыми ищейками у меня не родилось. А я сочиняла и так, и эдак. Даже от прыжка на обгоне пришлось отказаться со страху. Вдруг просечет он или его свита?
Будь я человеком, держать дверь открытой, при встречном воздушном потоке, было бы тяжело, так же как без последствий отпустить руль с педалью, но поскольку человеком я не была, а прыжки тренировала заранее, задумка удалась. Не идеально, но все же. Удар о крышу на мгновение ослепил, я едва не рухнула на асфальт, что раскрыло бы меня быстро. Одно единственное соприкосновение со статичной поверхностью, и пиши пропало: запах не вытравишь. Отцу этого хватит.
Потревоженный грохотом водитель начал сбавлять скорость. Только сейчас вдруг в голову пришло, что человек за рулем мог бы выжать педаль тормоза резко. Эту мелочь я упустила, но поскольку везение пока сопутствовало, нужно было спешить с дальнейшей реализацией. Всего с пять минут назад, я обогнала фуру. Свет ее фар уже виднелся на горизонте.
Новый прыжок отнял оставшиеся силы, благо по плану требовалось растянуться на крыше прицепа, затаиться и ждать. Ждать пока дюжие напарники дальнобойщики остановятся у пустого разбитого автомобиля для оказания первой помощи, дождутся полиции и несколько часов спустя отправятся завершать рейс.
Третий прыжок случилось совершить уже ближе к утру с движущейся по мосту фуры. Река сомкнула над моей головой свои холодные воды, я вынырнула и, отплевываясь, поплыла вниз по течению. Зверей или собак, пока не чуяла за своей спиной. Нарочно выбирала земли и пути, непригодные для комфортного проживания своих собратьев по нечеловечности. И тут свое везение иначе как чудом и не назвала б. Планируй, не планируй, а нарваться на всесильных любопытных вероятность все равно всегда остается высока. Река сохранит мой запах надолго, но к тому моменту, когда поисковики на него наткнуться, течение распространит его далеко вниз, так что определить точки входа и выхода удастся с трудом.
Выбравшись на берег в двух километрах от моста, я вновь ударилась в угон, немного прокатилась в багажнике, пересекла море на круизном пароме, в ночное время снова попрыгала и, наконец, позволила себе использовать неприкосновенный запас, запаянный в мешок и надежно пришитый к внутренней стороне спортивной майки. На деньги я приобрела чемодан и скромный запас одежды, по новым документам легально отправилась покорять крошечный северный городок, где, если верить шуткам, лето выпадало на июньские выходные, а зимой с гор любили съезжать туристы, но самое главное, где не метил территорию ни один клан или одиночка. Это на первый взгляд кажется, будто оборотни или звери везде, где есть еда, на самом деле это не так. Затеряться в большом городе гораздо проще, и охотничьи угодья там богаче. А в маленьком городке, даже с сезонными туристами, особо не развернешься. То ли дело я, поллотарианка...
Год или два - не больше. Больше мне не понадобится. Я должна была научиться существовать самостоятельной единицей. И разве могла я предполагать, что спустя всего месяц меня найдет Марк?
К чему лукавить? Конечно, могла. И предполагала. Несмотря на то, что после того памятного вечера он не появлялся, не рассчитать, что после моего исчезновения он даст о себе знать, было бы глупо. Конечно, жила уверенность, что Марк не умнее отца, но я ошиблась.
Он не пришел ко мне в спальню в кромешной тьме, и не появился из ниоткуда на закате, пока я кутаясь в пуховик пила чай на веранде. Ничего подобного. Он въехал в город на машине по центральной улице во время ежегодного весеннего парада, где я на пару с пожилой хохотушкой Оути отвечала за музыкальное сопровождение.
- Рийго! Сойди, подлец, с провода! - вопила Оути своим чудесно поставленным сопрано, во время домашних концертов услаждающим слух многочисленных гостей.
Рийго возмущенно потряс седой бородой и ничего не сказал, но назад послушно отступил, позволяя мне разобраться с заглохшей левой колонкой. Местный праздник - далеко не парад современных технологий. В городке вообще, с технологиями беда. Мой ноутбук, две старенькие колонки Оути, микрофон для караоке внучки тетушки Хилмы, фольк-группа престарелых самоучек в составе гармониста, гитариста и ложкаря... Однозначно, беда. К слову сказать, ложкарь в данный момент неплохо изображал со сцены ударные. Установки, понятное дело, не было, но большой ручной барабан был. После долгих споров и препирательств с духами его нам одолжил шаман дядя Суло.
- Саня, с тобой у нас и поживее праздник-то выходит. Смотри, прям как на картинках. Светомузыки бы еще и блесток с неба.
Оути привычно захохотала над собственной шуткой, не дожидаясь реакции окружающих. Я улыбнулась. Хорошая женщина, милая, добрая, она первая приняла незнакомку в дружеский круг. Благодаря ей, я обосновалась здесь.
- Эй! - с правой стороны сцены пожилая особа заметила своего любимого врага - братьев Урхо. Ребята на неделю выбрались к родителям из центра и, как во времена далекого детства, продолжали дебоширить. Возрастной смысл их выходок не изменился, а вот масштаб слегка возрос. Напоить валерьяной соседского кота - прошлый век, а вот налить целую полосу валерьяна поперек центральной и единственной проезжей части, да согнать к ней всех найденных местных котов - это уже эпичнее.
- А ну, стой, засранцы! Чего улыбаетесь? - кричала Оути, несясь на близнецов с решимостью танка. - Я вас вижу! Я все вижу-у!
Оба Урхо сдавленно посмеивались, однако на лицах их нет-нет, да и проступало сомнение. А вдруг тетка одними шлепками по плечам не обойдется, а и вправду расправу учинит. Оути - женщина непредсказуемая, вспыльчивая. Я сама не заметила, как начала улыбаться, глядя на развернувшееся представление. И не одна я. Горожане точно так же посмеивались и улюлюкали красочной троице.
Над почтовым отделением зажегся первый вечерний фонарь. Я сощурилась, глядя на его яркий теплый свет. Одна из многих потрясающих местных традиций требовала от служителей почты трепетно следить за сменой календаря и часов. В летнее время, когда солнце скрывало свои лучи за горизонтом полностью всего на час, главпочтамт возвещал жителям о смене дня и ночи через громкоговорители, развешенные на столбах по центральной улице. В восемь утра и десять вечера над городом разносились полюбившееся местным мелодии. В зимнее же время, когда солнце не спешило баловать северных созданий своим теплом, главпочтамт брал на себя к тому же историческую обязанность "первого фонаря". Ровно за минуту до включения городского освещения вход в старое каменное здание озарялся мягким желтоватым светом.
Я всегда обожала этот свет. Он напоминал мне об уюте и покое, которых мне теперь не доставало. От самого города веяло покоем и невероятным уютом. Оути часто повторяла, что я никогда не уеду отсюда после праздника Сюндю, когда весь город озаряется разноцветными огнями и многочисленными украшениями. Сюндю поднимется из-под замерзших вод и принесет каждому ждущему вести от их почивших близких. Чудесное поверье, местные вообще мало говорят о демонах. Наверное, в столь суровом краю нет места фантазиям о плохом, мысли предков этих людей занимала одна проблема - выжить. А стремясь выжить, человек думает лишь о хорошем, бытует надеждой и светлыми сказаниями. Что ж до прихода Сюндю оставалось не больше двух недель, и я обязательно увижу это чудо.
Город озарился светом уличных фонарей. Минута, отведенная мне на любование первым огнем почтамта, прошла. Я обернулась на центральную улицу, где Оути уже чуть тише продолжала втолковывать нечто важное близнецам, а горожане с любопытством следили и за ней, и за ложкарем с барабаном дяди Суло одновременно. Дело в том, что ложкарь увлекся, подражая одному из знаменитых рок-стукачей, а дядя Суло с убийственным выражением лица уже взбирался на сцену.
И я бы, возможно, как все понаблюдала за назревающим новым разбирательством, если б не серебристый внедорожник, припаркованный у обочины метрах в пятидесяти от сцены. Я - не человек и прекрасно видела статную фигуру Марка, прислонившегося бедром к пассажирской двери машины. Его руки были скрещены на груди, черные вьющиеся волосы нещадно трепал ледяной ветер, а глаза... Синие глаза неотрывно наблюдали за единственной фигурой во всем этом карнавале - за мной. Я безотчетно задержала дыхание, сердце в груди забилось слишком часто. Если Марк настроен, как охотник, то расстояние не помешает ему увидеть мой пульс.
Губы зверя тронула едва заметная довольная улыбка. Передо мной был охотник, а я - добыча. И как любой, ценящей свою свободу, добыче мне стоило бы бежать. Марк словно услышал мои мысли. Осторожно, очень плавно он опустил руки вниз и так же плавно склонил голову в знак приветствия. Я настороженно кивнула в ответ и передумала бежать. Все равно нашел, скажу отцу, что здесь останусь пожить и все. Пусть считается с моими планами. Тем более, что городок восхитительный, мама точно одобрит.
Мой сторож или охотник, кто его разберет, меж тем начал плавно приближаться к толпе зрителей. Я замерла, словно изваяние, наблюдая за этим странным действом.
- Эй! - неожиданно взяла меня под руку Оути. Испугавшись, я едва с ног ее не сбиоа.
- Прости! - выдавила я осипшим голосом, обнимая пожилую женщину за плечи.
- Эк, в тебе силы, - рассмеялась Оути. - Пугать, себе дороже. На кого это ты там так уставилась?
- Где? - сделала удивленные глаза я.
Женщина сощурилась и осмотрела меня с ног до головы, затем окинула взглядом толпу.
- Ага! - Оути безошибочно выбрала из множества знакомых и туристических лиц одно незнакомое и не годящееся в туристы. - Какой, однако, красавчик! Ну и кто он?
- Не знаю, - пришлось снова взглянуть на Марка. Надо признать, он и вправду был красив. Хотя, чего уж там скрывать, очень красив. Как-то я этого факта никогда особо не замечала. Словно сию минуту увидела его впервые. Высокий, смуглый, черноволосый. Из-под густых ресниц пронзали холодом синие глаза. Губы, сжатые в тонкую полосу, наверняка скрывали некий накал эмоций. Подтверждением этому факту служили плотно сжатые челюсти, сжатые до такой степени, что под кожей явно проступали желваки. Легкая темная дубленка на нем совершенно не годилась для местного климата, но весьма выгодно подчеркивала его подтянутую охотничью фигуру.
- Ты только давай скорее действуй, девочка. Аили вон уже полным ходом спешит от бара, и Имппи уши навострила. Гляди, как Кууро спроваживает с друзьями поболтать.
Я проследила в указанных Оути направлениях. В самом деле! Аили - признанная красавица и дочь владельца единственного городского бара, уже спешила наперерез Марку. В наглости ей не откажешь. А Имппи, веселая молодая вдова, отчаянно старалась спровадить поболтать с товарищами своего нынешнего преданного ухажера, пилота Кууро. Почему-то захотелось обеим сломать шеи. Вот так запросто, с хладнокровным спокойствием, без тошноты и сожалений. Такие эмоции на меня были совершенно не похожи. И что хуже всего, физические возможности вполне позволяли.
- Оп. Первая дошла, - тоном профессионального комментатора отметила Оути.
Аили бегом догнала Марка и ухватила его за локоть метрах в десяти от сцены. Она забежала чуть вперед и произнесла ему что-то с ласковой манящей улыбкой на губах. У меня в душе все перевернулось. Марк обернулся и улыбнулся в ответ, затем отрицательно покачал головой и вновь взглянул на меня. От неожиданной приятной волны, пробежавшей по телу, я прикусила нижнюю губу. Так-то, госпожа Аили. Не стоило смотреть на меня свысока все эти недели. Не такая уж ты и красотка.
Но стоило одной потерпеть фиаско, как в бой ринулась вторая. Имппи была не столь самонадеянна, вдовушка оказалась похитрее, она изобразила случайное столкновение в толпе. Однако, впрочем и этот трюк не замедлил приближение Марка ко мне. И вот когда он уже поднялся на постамент, и нас разделяла всего пара метров, произошел несчастный случай. Ложкарь-стукач и дядя Суло, в мгновение без крика перешедшие к драке, сцепившись, в пылу сражения, споткнулись о табуретку гармониста и кубарем полетели на меня.
Вот я видела завораживающие синие глаза и вдруг я лежу, зарывшись по самые уши в мягкий сугроб, а на мне копошатся две изрядно тяжелые туши. Еще одно мгновение и я уже стою в теплых объятиях Марка, а синие глаза неотрывно и ласково изучают мое лицо.
- Она в порядке? - взволнованно проговорила над моей головой со сцены Оути.
- В полном порядке, - ответил Марк. У меня дыхание сбилось. В памяти его голос звучал совсем не так плавно и не так маняще. Что-то определенно не то случилось со мной за эти годы, что я его не видела. Или это с ним случилось?
- Привет, - я поспешно выбралась из пугающе блаженных объятий и постаралась настроиться как можно враждебнее. - Для папы шпионишь? - вопрос я уже задала едва слышным шепотом.
- Нет, - насмешливо передразнил мое шипение Марк. - Здравствуй, Александра. Я тоже рад тебя видеть.
Я нахмурилась и отодвинулась на несколько шагов. Раз не шпионит для главы клана, значит и нечего с ним дистанцию нарушать, да шептаться. Марка мое поведение, кажется, слегка позабавило.
- О! - в нетерпении потерла ладони старая сплетница. - Это восхитительно. У нас сегодня чудесный чай у камина. В восемь вечера, мы вас с Сашей ждем. Волчий переулок, дом шесть. А пока я заберу нашу умелицу, ее обязанности зовут. Посмотрите выступление. И лучшие номера у Вальто, - последнее Оути крикнула из-за плеча, уволакивая меня восстанавливать помятую горе-музыкантами сцену.
***
Зверь в клетке. Сказать, что я нервничала, - ничего не сказать. Я была в ужасе! Нет! В панике!
- Ну, же. Девочка, я была достаточно терпелива. Что между вами такое?
- Между кем? - сделала я глупую попытку увильнуть от опасной темы. Странно было, почему я в принципе считаю тему Марка опасной. Но думать об этом сейчас, все равно, что сходу принять решение выпрыгнуть в окно и сбежать.
- Между тобой и этим красавцем. Милая, если он опасен, - Оути вдруг стала серьезной. - Мне вызвать полицию?
- Ой, - испугалась я. Сама мысль, что Марк может быть опасен в подобном плане, показалась абсурдной. Я передернула плечами. - Нет. Марк - странноватый, но хороший.
- Странноватый?
Я крепче обхватила бокал с горячим питьем и поерзала на диване, устраиваясь поудобнее. Оути была в курсе, как я обожаю ее великолепный камин и травяной сбор в сочетании с суровой полярной ночью. А еще старый потертый ковер на полу и мягкий плед, и расшитые традиционным орнаментом подушки. Оути точно знала, все, что я не расскажу за пределами этой гостиной, я расскажу в ее стенах.
- Это длинно...
- А у нас вполне хватит времени до прихода гостя.
- Помнишь, я упоминала, что у меня чудесная семья, только чересчур заботливая?
Оути кивнула.
- Ну, в основном гиперзаботливый у меня папа. А еще он не слабый очень и влияния у него много. Короче его подчиненные - это как бы клан. А Марк - он появился в клане, когда я еще девчонкой была, и с тех пор постоянно меня опекал. Если раньше все ищейки отца были попроще, то этот... У этого мертвая хватка, прицепится и висит на хвосте. Он за все время знакомства и слова толком не сказал, только ходил по пятам.
- Милая, ты мне мафиозного барона описала, - Оути усмехнулась, только усмешка у нее против воли получилась немного нервная.
- Э... - начала сочинять я новую картинку своего "мафиозного" прошлого. А ведь и правда, прямо дочь барона, честное слово. - Я криво сказала. У папы доход немалый, но вполне себе легальный, никакого криминала. Они с мамой чудесные. А кланом я его телохранителей зову. Шастают туда сюда все одинаковые и неприглядные... Чем не клан?
- Логично, - расслабилась пожилая женщина, потом вдруг расхохоталась. - Вот не пугай меня так больше!
- Не буду, - заулыбалась я смущенно в ответ, глядя на бокал в своих ладонях.
- А как ж ты сбежала, если за тобой Марк этот ходил?
- Три года назад Марк исчез. Спас меня от каких-то... бандитов, - я понадеялась, что Оути не обратила внимания на небольшую заминку перед словом "бандитов", - и на утро исчез. Так что я, когда сбегала, его рядом не было. И вот теперь не знаю, ради чего он тут вдруг появился. Уже три часа почти прошло. Если бы он на отца работал, папа бы уже тут по комнате бегал, съедаемый жаждой меня придушить, а мама с дивана спокойно манипулировала бы его эмоциями в целях спасения дочери, дома, да и всего городка.
- Ну, судя по последнему описанию, нормальная такая, здоровая семья, - с видом эксперта констатировала Оути.
- Спасибо.
- А если верить тому, как этот мальчик на тебя смотрел, то он тут исключительно по одной причине.
- По какой? - не поняла я. Ну, вроде как не поняла, хотя сердце забилось чаще и кончики ушей снова стало покалывать. Странное ощущение. Легкое, волнующее, приятное, но какое-то дурацкое.
- А то не догадалась, - хитро сощурилась Оути. - На всякий случай. Твой папа, наверняка, ведь парня проверил на предмет опасности дочери?
- По любому, - насторожилась я.
- Я уточняю. Не обращай внимания. Уже почти восемь, - она кивнула на высокие напольные часы у стены прямо за моей спиной. - Спроси прямо, чего он хочет, и брось переживать.
Я заулыбалась, впрочем, как и в первый день своего знакомства с этой удивительной особой.
- Обними что ли одинокую старушку, - она протянула руки, и я с удовольствием выполнила просьбу.
В дверь довольно громко постучали.
- Однако, сильный мужчина, - крякнула Оути. - Ишь, тарабанит. Иду! Дверь не снеси! Герой...
- Добрый вечер.
От этого мягкого голоса у меня конечности потяжелели, а сердце бросилось в галоп. Наверное, если бы мы не обсуждали Марка только что, я среагировала бы чуть проще. Теперь же в мыслях вертелись слова старшей подруги про взгляды Марка на меня и осознание, что хитрый зверь и охотник мог слышать добрую половину нашего диалога, если не весь.
- Добрый. Как, однако, любезно с вашей стороны и предусмотрительно, - проворковала с едва заметным смешком в голосе Оути. Я заерзала на диване и вытянула шею в попытке увидеть происходящее в сенях. Попытка провалилась, зато догадка пришла быстро, стоило лишь хозяйке с гостем появиться в гостиной. Оути несла охапку великолепных свежих роз. Такие в местном цветочном стоили дороже тюленя... когда появлялись. Только вот не появлялись они там без индивидуального заказа за месяц до дня выдачи заказчику. Зуб отдам, что шельма гонял за ними самостоятельно в ближайший крупный город, а это километры по морозу и глубокому снегу. Эх, знала бы Оути, насколько ради нее старались.
- Чаю? Ужинать будете?
- От ужина не откажусь. А вместо чая... Нет ли у вас чего-нибудь согревающего?
Что?!
Марк в этот момент не сводил с моего лица горящих азартом и насмешкой глаз. Он знал, что именно говорит, знал, как я отреагирую, и теперь откровенно наслаждался этой моей реакцией.
- Конечно, есть, - для Оути все было в полном порядке. Развернись она сейчас, ни за что бы не поняла моего искреннего испуга.
Кто, черт его забери, он такой?!
- Здравствуй, Саша, - бархатно, почти ласкающе произнес Марк. Клянусь сердцем, он никогда раньше со мной так не говорил, и голос его никогда не звучал так. Так удивительно сексуально, спокойно и возбуждающе одновременно. По телу против воли разлилось тепло. Подумалось, что я смахиваю на мышь, влюбленную в кота. И боюсь, и наслаждаюсь его приближением. Дикость!
- Привет, - недружелюбно буркнула я в ответ, и инстинктивно съежилась, теперь стараясь занять как можно меньше места на диване.
Оути, наконец, обернулась ко мне, но лишь для того, чтоб осадить неодобрительным взглядом. Мол, так не пойдет, Сашенька, не будь букой.
- Я скучал по тебе, - продолжило атаковать с порога мое странное прошлое. У меня аж сердце в пятки ухнуло. Кто, в самом деле, так делает. Да, если бы он сейчас зашел, раздел меня и занялся со мной сексом, эффект был бы равносильный.
Прямо вот так, на мягком ковре, перед горящим камином.
Боже, о чем я думаю?
Организм от все усиливающегося стресса превратился в сжатую струну, готовую вот-вот распрямиться и уничтожить угрозу, а лучше сбежать от угрозы. Потому как оказалось, что я годами жила бок о бок с призраком, тенью. Может, его и звать иначе? Звери никогда не скрывают имен от своих - бессмысленно, поэтому вера всегда безоговорочная, но этот...
Я задержала дыхание, потому как Оути принесла бокал своего любимого виски со льдом. Затем, воркуя что-то о необходимости алкоголя также и в моей крови, она отправилась на кухню, где ждали своего часа колбаски из оленины в честь гостя и овощное рагу в честь травоядной меня. Сама же я зажалась в дальнем углу дивана с прямой, как палка, спиной и не сводила немигающего взгляда с Марка.
Нарочито медленно он поднес виски к губам, подмигнул и опрокинул залпом янтарную жидкость. В тишине комнаты прозвучал мой тяжелый прерывистой вздох. Мамочка как-то пыталась впихнуть в папу ром, мотивируя это тем, что дегустировать в одиночку не круто, но попытка претерпела фиаско. Пары спирта что зверям, что собакам нюх притупляют, а в желудке и вовсе не усваиваются. По крайней мере, так говорят, а реальных испытаний никто не проводил, ну или проводили, просто я не вхожу в круг посвященных. У древних вообще тайн навалом, и почти столько же маразма. Папа не в счет. Про бабулю молчу, ее бывает изредка переклинивает уже. Возраст...
Надо взять себя в руки, успокоиться, продумать план защиты Оути и пути отступления. Ведь давно уже не ребенок, хоть и не ощущаю себя независимой единицей до сих пор.
- Убить пришел? - прошептала еле слышно я.
- Нет, - теперь взгляд Марка стал теплым, и, если мне не показалось, то заботливым.
- Ты, как я?
- Нет.
Сказал бы еще что ли какие-нибудь слова. Эта черта у него, видимо подлинная. Как цедил слова по чайной ложке в год, так и цедит.
- А чего надо?
- Соскучился.
- Папа? - решила я задавать вопросы тем же способом, что получала ответы.
- Эрик тебя нашел через два дня после побега, порывался запереть на тропическом острове с охраной. Лена отговорила.
- Ух, - от неожиданности не обратила внимания на теперь уже длинный ответ.
- К столу! - Оути выглянула из-за косяка, приглашая нас на кухню. - Семейные рецепты ждут.
За ужином Марк проявил себя полным очарования и вежливости юношей. Под конец моя пожилая наставница не скрывала насколько околдована им и насколько она не против нашего вероятного общения. При этом шельма вел себя как истинный политик, ни на один важный для меня вопрос прямо не ответил, зато о детстве своем какие-то забавные истории рассказывал. О моем детстве забавные истории рассказывал - готова была его убить на месте. Само собой Оути посчитала сие признаком полной искренности и пропустила вора мимо сигнализации.
- Знаете, ребят. Я - женщина старая и чертовски устала, - картинно зевнула она, складывая (не без помощи Марка естественно) посуду в раковину. - Саш, организуй вам чай или вино вот возьми - зря не пила. Да идите к камину. Ваши годы молодые, и поговорить есть о чем.
- Это было бы чудесно, - мигом ухватился за протянутую помощь Марк.
Я только кивнула. Наверху Оути будет в безопасности, раз папа знает, где я, то охрана в радиусе досягаемости. Учитывая, что за прошедшие недели чужого запаха не было, в доме скорее всего прослушка круглосуточная, а у меня все шмотки утыканы жучками. Я слишком хорошо знаю папу: если он не хочет светиться, но ему надо проследить, он не будет светиться, но проследит. Было бы желание, а способы он найдет.
И тут меня осенило.
Он убьет Марка.
Он готов был прибить каждую подцепленную мной собаку в школе. В студенческие годы я застукала его за процессом проверки на серьезность намерений Алекса. Ал после созерцания каменной физиономии папика и незабываемого ощущения руки, не сильно (в понимании древнего вампира) давящей на горло, обходил меня по дуге. Я с отцом потом больше трех месяцев не разговаривала. Толку, правда, было мало. Если папа считал себя правым, то весь мир однозначно и непоколебимо оставался не прав. На маму я тоже злилась - она все это время держала прочный нейтралитет. Затем со временем я успокоилась и родителей простила. Алекс на поверку оказался знатным придурком, и что либо кроме прочного чувства стыда за былую влюбленность вызывать перестал. К тому же Ал был человеком. С тех пор влюбленность обходила меня стороной, видимо, стресс сказался. Зато теперь забытые ощущения вернулись, поскольку намерения Марка читались как-то уж слишком однозначно, даже по голосу.
Стараясь не терять из поля зрения гостя, я проводила Оути до лестницы, пожелала ей спокойной ночи, получила наставительный шлепок по руке, и с миром отправилась в гостиную, где на диване по-хозяйски уже восседал Марк.
- Кто ты? - я на всякий случай отошла к камину. Дистанция мне не помешает.
- Если вкратце и попроще, биологический модуль, - не моргнув глазом изрек мой давний сторож.
Скрывать недоумение не стала.
- Не поверишь, - Марк вдруг искренне тихо рассмеялся, потом перешел на хохот и спустя мгновение успокоился, вновь став серьезным. - Хотел кофе попить, припарковался, и тут у леди в розовой шляпе псина с перехода на проезжую часть нырнула. Чувствуешь, к чему клоню?
- Спас псину, получил благодарность, и привет, дурацкая реальность? - повторила я мамину историю. Причину нервного смеха Марка я поняла, но у самой желания веселиться пока не возникало. Скорее уж испугаться. Подробности нашей семейной истории были известны только избранным. Посторонних посвященных не было и быть не могло.
- А что изучал или собирался изучить по тематике? - если он действительно такой же везунчик, как мамочка, то поймет о чем я.
- Курс на ходу слушал по древним инопланетным цивилизациям. Меня всегда привлекала история Земли. Информации сохранилось крайне мало.
Очаровательно. Значит, я мало инопланетная, так еще и древняя, читай первобытная.
- Кто ты там говоришь?
- Человек, только модификация третьего поколения.
Кажется, только что поняла, что чувствовал папа, когда встретил маму. Хотя нет, у нас с - хм, - биомодулем иначе.
- А чего ты мне это все рассказываешь?
- Так ты сама спросила, - заулыбался Марк.
Меня пробрало от этой улыбки. И нет, не восхищением, а инстинктивным возмущением. Я ж другое имела в виду, а он: "сама спросила".
- Ты все это время через меня пытался до розовой дамы добраться?
- Нет, - отмахнулся Марк. - Она рядом со мной чаще появляется. Отличный, между прочим, собеседник.
Судя по тому, как мой личный "модуль" слегка отпрянул назад, смотрела я на него сию секунду, как на идиота.
- Ты домой-то хочешь? - аккуратно уточнила я на всякий случай.
- Конечно, хочу, но позже.
Не в бровь, а в глаз.
- И давно ты тут?
- Двадцать первый год пошел.
Шизик.
- Чего тут забыл?
- Так я ж сказал, - начал тянуть гласные Марк, словно у него в слушателях самая невнимательная ученица на свете. Даже на спинку дивана облокачиваться перестал, до какой степени увлекся нашим взаимным непониманием. - Древняя цивилизация. Информация из первоисточника. Преодолевать несколько мегапарсеков до археологической колонии "Марс-3" или же получить шанс пожить в прошлом? Как думаешь, что предпочтительнее?
Я взглянула в горящие азартом неестественно синие глаза. Раньше мне думалось, что у него так потому, что зверь, а теперь вот любопытненько... И при чем тут Марс? Вопросы нужные, но ненасущные. Проясню позже, если он, конечно, вином не подавится, разъясняя мне на пальцах свою позицию. А пока продолжим нервировать пришельца.
- Возле меня тогда зачем так долго крутился?
Пришелец на удивление не занервничал. Напротив, он даже вновь откинулся на спинку и руки разложил по хозяйски.
- А ты - особенная. Я скопировал потрясающие библиотечные базы, упаковал образцы. Сделал бесчисленное количество записей...
- И ты полагаешь, тебе все это перенесут?
Давай, дружок, вылетай на обочину!
- Нет, конечно, - не вылетел Марк. - Дай бог, чтоб меня перенесла. По моим требованиям и чертежам создали капсулу. Если я не ошибся, то в моем времени она станет величайшей находкой столетия.
- И где, говоришь, ее найдут? - вот теперь действительно сделалось любопытно. Я отважилась оторваться от камина и занять ближайшее кресло.
- Я не говорил.
Отшил, не моргнув глазом.
- Там про зверей и собак тоже есть?
- Звери несомненно. Кто по-твоему разработал первые тории биомоделирования.
- А оборотни?
- Исчезли, как вид. Правда, они сами в этом виноваты.
- А...
- Подробности расскажу, но потом, если про остальное не сболтнешь никому.
Не доверяет. Надо же! А "остальное" зачем тогда рассказал?
- Ты в курсе, что если отец следит, то, наверняка, сейчас все слышит.
- Не слышит. Портативная глушилка - бесценное изобретение человечества.
Произнося все это, Марк вытащил из кармана листок и протянул его мне. Я осторожно двумя пальцами взяла бумагу и, стараясь не упускать из вида гостя с его техническими прибамбасами, прочла: "Наемник сейчас сидит за баней, слушает. Я потом с ним разберусь. Это будет просто, если, конечно, ты меня сейчас не сдашь".
Вот так-так. Или все-таки доверяет? Или проверяет? Я удивленно уставилась на Марка. А тот только плечами пожал и криво самоуверенно улыбнулся. И тут по спине прошла холодная волна. Что значит "будет просто"? Наемник - одна из стадий взросления вампира. Рано или поздно каждый зверь пробует себя на этой стезе, просто так из скуки. Но с абы кем отец работать не станет, для охраны дочери он найдет лучшего. Я, наконец, сформулировала тот вопрос, который должна была задать с самого начала.
- Что означает биологический модуль? И что значит третьего поколения?
- Вкратце и попроще это значит, что я человек с измененной ДНК. Другая иммунная система, скелет, укрепленный сверхлегким и сверхпрочным сплавом. Я могу спокойно дышать разреженным воздухом. Из-за полой структуры крупных костей мой вес не превышает твой... Если совсем короче, физически я превосхожу любого "древнего".
А глаза ярко-синие видимо по принципу "гулять, так гулять". Менять ДНК, так менять!
Какая я догадливая первобытная женщина. Чего мне с тобой теперь делать, мегасильная модификация еще не рожденного третьего поколения? По голове дубиной и в пещеру? Но ведь не получится. Даже если и подкрадусь, у него там суперсплав вместо черепа. Очаровательно. Вот кого моя исключительность только не привлекала, но чтоб сверхсильного инопланетянина из будущего - это впервые. Хочу к папочке.
- Ладно. А я тебе зачем?
- Просто так, подружиться. По-сути ты - первый, никому не известный, образец, обогнавший свое время на тысячелетие.
- Ты ради этого в клане жил? - я сидела с прямой, как палка, спиной на самом краешке кресла и понимала, что надо бы принять позу более расслабленную. Собеседник не должен видеть твоего напряжения, но знать - одно, а делать - совсем другое.
- Не только, но в основном, да. Еще ради твоих родителей. У матери твоей родина любопытная.
- Ах, это, - даже немного расстроилась я. Стоило ожидать. Параллельный мир и все такое.
Вот ведь странная штука жизнь. Маму занесло сюда случайно, по воле случая, она и думать не собиралась о мало-мальски научных обоснованиях или хоть сколько подробном изучении вопроса. Может в будущем и станет, сейчас же она любила меня, любила отца, жила сама и наслаждалась этими простыми вещами. Но вот передо мной совершенно иной субъект: насколько я поняла, когда-то начинающий археолог, воплотивший мечту любого истинного археолога, - не просто восстановить историю, но и окунуться в нее с головой. Добровольно потратить двадцать лет на мир, которого больше нет. Это, по меньшей мере, взгляд из другой вселенной.
После моей реплики в комнате повисла неловкая тишина.
- Может, все-таки вино возьмешь, - как-то уже рассеянно-грустно проговорил Марк. - Я не собираюсь нападать. Соскучился просто. И помочь хочу.
- Чем? - про "помочь" он заикнулся первый раз.
- Вино, - словно в условие напомнил Марк.
Я, воровато оглядываясь, встала и шмыгнула к камину, где рядом с декоративным подсвечником стоял бокал, очевидно заблаговременно приготовленный для пугливой меня.
- Взяла.
- А обратно сесть?
Я вернулась в кресло. Марк грустно усмехнулся.
- Я дела свои завершил. Осталось последнее. Не могу бросить и уйти просто так, хочу помочь тебе научиться защищаться.
Не стала скрывать недоверие во взгляде.
- Я полукровка, с рождения прожившая среди собак и зверей. Я вполне могу постоять за себя.
- И все же ты слабее, а у меня есть навыки боя, которые еще только разрабатывают и совершенствуют. В идеале, даже если твой противник будет выше тебя на туловище и сильнее меня, ты его одолеешь.
- И что это за вид боя такой?
- Завтра увидишь, - Марк поставил фужер на пол и поднялся со своего места. - А мне пора. Дела еще. Спокойной ночи.
Я открыла было рот, но быстро его захлопнула, вспомнив о содержимом листка, который до сих пор сжимала в левой руке.
- И давай без сомнений и долгих размышлений "верить - не верить". Я тебя знаю. Всю ночь будешь вместо сна себя мучить, - с этими словами он без труда приподнял диван, затем аккуратно, с еле слышным стуком поставил его на место и, одернув свитер, покинул комнату.
А я так и осталась сидеть на месте, уставившись своему то ли другу, то ли недругу вслед. Лишь несколько минут спустя я запоздало подумала о том, что провожать его до двери не понадобилось.