Картина Рембрандт 'Ночной дозор', написанная великим живописцем, как известно в 1642 году,
хКартина Рембрандт 'Ночной дозор', написанная великим живописцем, как известно в 1642 году, хранится в Государственном музее в Амстердаме. Истинное название этой картины Рембрандта звучит следующим образом: 'Выступление стрелковой роты капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллема ван Рейтенбюрга'. Обнаружившим в XIX веке картину искусствоведам показалось, что фигуры написаны на фоне вечерних сумерек и посему картину назвали 'Ночной дозор'. Но годы спустя, было обнаружено, что темной картину делает слой копоти, а действие на самом деле происходит днем. Однако в сокровищницу мирового искусства картина уже вошла под названием 'Ночной дозор'. Ох и дурят же нашего брата.
В Амстердаме же есть Фонд Малевича и я по ассоциации с этим вспомнил историю с "Черным квадратом Малевича" и как мы с приятелем ходили на выставку Малевича и квадратов там этих было, но впрочем по порядку.
Итак, вот истинная история Квадрата Малевича...
Любопытство - это один из наиболее распространенных людских пороков, и мы с моим приятелем Александром так же не избежали этого "наказания". Когда в Московском Доме Художника открылась выставка работ Казимира Малевича, мы решили туда пойти. Во первых, выяснить для себя, а что же есть такое Супрематизм, и, во вторых, увидеть наконец живьем тех умнейших и образованнейших людей, понимавших суть Великого Черного Квадрата и пророка его Казимира.
Не смотря на то, что мы с Шуриком, увы, принадлежали к небольшой, но не очень любимой в стране группе хомо сапиенс, именуемой коренными Москвичами и славящейся дурным вкусом и низкой культурой, мы, тем не менее, знали определенные традиции поведения в местах большого скопления культурных людей. Дабы мимикрировать "под своих", мы были не только в приличных костюмах, но и в галстуках, и что характерно - не в пионерских. Но от этого мимикрия как раз не слишком удалась.
Большинство деятелей и знатоков культуры было в джинсах, куртках и свитерах. Некоторые даже носили очки, что, в прочем, не добавляло высоко-образовательного флера к их образам. И мужчины, и женщины были одеты приблизительно одинаково. Также на на этой выставке, для разнообразия было одно существо, вовсе без явных половых признаков, как первичных, так и вторичных. Существо было в широченных запорожских шароварах цвета хаки, мешковатом свитере неопределенных цветов стиля вязки, в хаотично намотанном на длинную тонюсенькую шейку черном шарфе, с дерюжной сумкой, судя по жирным пятнам набитой едой, ну а завершали ансамбль прическа а ля "ежик в тумане", и маленькие выпученные глазки мышки, минимум месяц страдающей запором (Не сочтите за злую иронию, но портрет написан с натуры).
Мой друг Саша, будучи человеком в глубине души добрым, пожалел несчастное существо, и по-доброму оному улыбнулся, но в ответ получил такое...
Как многие годы спустя Шурик писал в своих мемуарах: "Так меня оскорбляли за всю мою жизнь только еще один раз. Это когда я дал старушке, жалующейся на голод, кулебяку с собственного стола".
А Выставка тем временем продолжалась, и мы приступили к знакомству с экспозицией. Помимо множества квадратов, прямоугольников и прочих геометрических фигур, были и более узнаваемые сюжеты...
Картину "Жнец на красном фоне" мы одобрили, так как центральный персонаж был очень похож на нашего друга Ордановича-Крымского. Полотно же "Англичанин в Москве" вызвало чисто юмористические эмоции, но потом мы пришли к выводу, что это, видимо, и есть Супрематизм.
Автопортрет вообще был очень похож на образчик буржуазного реализма, и я, забывшись, даже проворчал вслух, мол, а чего бы Малевичу было не сваять себя из квадратов, чем заслужил ряд укоризненных взглядов от окружающих деятелей культуры.
И вот, наконец, произошло, или вернее наступило. Мы подошли к Картине "ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ"...
Должен честно сказать, что каждый раз видя эту картину или просто слыша ее название, я испытывал невообразимый комплекс художественной неполноценности. Ведь тысячи культурных и образованных людей при одном упоминании о "Черном квадрате" закатывали глаза и, важно поднимая вверх указательный палец (не путать со средним, пожалуйста), говорили: - "О!". Когда же я скромно спрашивал, а в чем там "О!", на меня смотрели соболезнующим взглядом профессора литературы, узревшего пьяного матерящегося дворника, лежавшего в канаве возле Третьяковки.
Мы робко подошли к Великом Квадрату. Там было уже людно, но народ почему-то общался одними междометиями, местоимениями и нечленораздельными восклицаниями. Вместо животворного родника знаний и открытых истин, слышались бесконечные О, Да, У-у-у-у, Конечно, Не может быть, Обалденно и.т.д.
Мы потолкались в толпе адептов Супрематизма, но так и не дождались каких-либо откровений, ибо, видимо, все всё и так давно знали. И я решил инициировать спор, ибо учили нас в свое время и этому тоже, причем в ключе скрытой иронии. Сашка понял меня с полуслова, и началась художественная дискуссия...
Мы начали с легкой конспирологии и привязки оттенков черного цвета к политическим реалиям того времени... Я очень метко приплел прямую связь пропорций Квадрата с пропорцией Пирамид в Гизе. Александр, открыл, что если смотреть на картину сбоку одним глазом, то будут видны пенсне Лаврентия Палыча и чернильница на столе Менжинского. Я сходу подхватил эстафету и выдал, что если диагональ квадрата разделить на четыре, то получится цифра 1937. Я с ужасом ждал, что сейчас возмущенные знатоки и ценители творчества Малевича, растопчут нас за святотатство, но к своему изумлению увидел, что многие нам поддакивают и вообще делают вид, что им это все давно и прекрасно известно. И в мою душу стали закрадываться странные сомнения.
Я решил провести последнюю проверку и плавно меняя тему обсуждения на информацию о личной жизни Мэтра, обратился к густеющей толпе зрителей с интимным вопросом, а в каком мол году Малевич ухаживал за дочкой Петра Гинхука, в 1925 или в 1935. В рядах культуртрегеров от живописи развернулась бурная дискуссия, в ходе коей мне объяснили, что стыдно не знать такие подробности, и что этот всем известный роман Мэтра и Пейзанки имел место быть именно в 1926 году от Рождества Христова. Александр повернулся к стене, и все увидели, как затряслись его плечи. Народ решил, что мой приятель рыдает от умиления, но на самом деле он бессовестно ржал. Ибо не было никакого Петра Гинхука, а был Государственный Институт Художественной Культуры, сокращенно ГИНХУК. Ну что же, господа Знатоки, злорадно подумал я, вы попали. И с этого момента, как говорится, "Остапа понесло"...
Первым делом мы открыли диспут на тему, как отличить подлинник от эскиза, а эскиз от подделки. Сашка заявил, что исходя из теории супрематизма и истинных основ кубофутуризма, надо измерить стерадианы на чешуйках краски штангенциркулем и обязательно немецким. Народ прибалдело замолчал, шевеля губами и хлопая себя по карманам. Одни видимо искали штангели, а другие пытались перевести миллиметры в стерадианы. Но последнее слово должно было остаться за мной...
Подняв руку и, вызвав этим жестом тишину, я торжественно заявил, что все это делается элементарно, просто надо посмотреть на объект и с помощью пальцев изобразить "китайский" прищур, и тогда... Дождавшись когда часть испытуемых сделает этот жест, я продолжил: "Тогда вы ясно увидите в глубине Квадрата силуэт Инесс Арманд". А Шурик не выдержал и добавил: "Арманд, сидящую на коленях у Наркома Луначарского..." И когда мы беззастенчиво заржали толпа знатоков и экспертов стала рассасываться. И мы удалились в прекрасном настроении. Погони не было. Сами знаете, что физическая подготовка у около творческой интеллигенции, всегда ожидала лучшего.
Правда на выходе из зала около нас остановила тетенька в пенсне на добром лице, сопровождаемая джентльменом в смокинге на голое тело, но в шарфе. Она спросила из какой мы художественной студии. Но когда я рассказал им историю с Рембрандтом и спросил, а не есть ли "Черный квадрат" замаскированной картиной Петрова-Водкина "Троцкий мешает Ленину залезть на броневик" и они от нас ушли... тетенька с грустью на ланитах, а джентльмен бормоча поднос нечто нелицеприятное.
И вот кстати один случай на близкую тему. В 1990-х годах американский коллекционер и галерист Борис Грибанов, попытался продать Минскому художественному музею 'авторское повторение' 'Чёрного квадрата'. Музей обратился за консультацией к искусствоведу Мильде Виктуриной, которая объявила картину фальшивкой. Нет, можно было конечно поспорить с ней, так как сложно отличить в данном случае копию от подлинника, но был тут и еще ньюанс... Экспертные заключения товарища Виктуриной, послужили в своё время основой доказательной базы, для осуждения в семидесятые годы, того же Грибанова, на 10 лет... за торговлю фальшивыми картинами.
Ох и дурят же нашего брата, впрочем я это уже говорил!
![[]](/img/c/chekmarew_w_a/wsem/fb_img_1500418550607.jpg)
![[]](/img/c/chekmarew_w_a/wsem/1090356.jpg)