"Тьмы горьких истин нам дороже нас возвышающий обман..."
А.С. Пушкин
"Вышедшая же другая неприятельской кавалерии часть с не меньшею фуриею на кирасирской и Рижской конной гранодерской полки напали и оных принудила за пехотою ретироваться; но как неприятельская кавалерия сильно наступая и близ правого крыла первого гранодерского полку подъехала было, то сей полк, сделав оборот в той позиции, из мелкого ружья с таким добрым успехом дивизионно палить начал и картечами из шуваловской гаубицы так щасливо в неприятеля попал, что он с великим уроном и поспешностию назад побежал, которым беспорядочным побегом не могучи избавиться от пушечных выстрелов, в лощину бросился, но и там места не нашел, ибо генерал Броун, увидя то, две бомбы на него в лощину бросить приказал, чем его принудил на тот же пригорок взойти, на коем пред тем наши гусары были, однако и тамо не могла устоять от беспрестанной пушечной пальбы"
Сражение при Гросс-Егерсдорфе 1757 г. августа 19. -- Из "Журнала военных действий армии С.Ф.Апраксина" о сражении при Гросс-Егерсдорфе
"Жил-был один почтенный и знатный человек. Первая жена его умерла, и он женился во второй раз, да на такой сварливой и высокомерной женщине, какой свет еще не видывал."
Барон Фридрих Карл Мария фон Грюневальд-Занген окончил военную карьеру в звании ротмистра королевской прусской кавалерии и вышел... вернее, был отправлен, если совсем откровенно - оказался в отставке после тяжёлого ранения полученного при Гросс-Егерсдорфе. В тот самый момент, когда кавалерия фон Зейдлица попала под прицельный огонь жутких шуваловских гаубиц, барон как раз собирался скомандовать "Марш ! Марш!" и броситься в самоубийственную атаку на русские пушки. А результате он, скорее всего, лишился бы остатков своего эскадрона, но... Очередной залп... Воздух загудел по-шмелиному... Последнее, что видел барон - как медленно поднимаются в воздух пронизанные дымными струями кони и как бравые гусары нелепо размахивая конечностями пытаются их там, в воздухе изловить... Потом что то сильно треснуло его по лбу... Так что, собственно всего того, что происходило после - барон не помнил. Всё дальнейшее время, до самой ночи он пролежал там, куда его отбросило взрывом - в каком то грязном кустарнике, весь в крови и саже, всеми позабытый. Сослуживцы видели, как на том месте, где только что гарцевал барон шарахнуло пламенем и всё скрылось в дыму и комьях земли, посему, они справедливо посчитали его покойником. Да и не до того им было...
Там же его и нашла Марта Цорнхоссен, которая вместе со своим отцом, Гансом Радлов, по прозвищу Культяпый, рыскала по полю сражения и обшаривала мертвецов.
- Смотри-ка, папа, а вот этому совсем башку снесло, - равнодушно отметила Марта, которая к своим 29 годам успела насмотреться всякого.
Папа не был столь сентиментален и вместо того, чтобы рассматривать кровавую кашу на месте предполагаемой головы сразу обратил внимание на офицерский мундир и дорогую, шитую серебром перевязь, тускло бликующую при неверном свете фонарей мародёров.
- Ты лучше обшарь его, корова - недовольно буркнул он - видишь, офицер.
И сам же полез снимать перевязь.
- Эге, да он живой - так же равнодушно отметил Культяпый - и принялся переворачивать грузное тело ротмистра. Перевязь оказалась порванной и очень грязной, в ножнах ничего не было, сами ножны были простоваты. Мундир очень пострадал от крови и грязи (заметим - и от длительного ношения до этого), к тому же был прожжён и разорван во многих местах и, следовательно, никуда не годился. Ни кошеля, ни дорогих перстней у раненого также не нашлось. Ганс привычно запустил свои скрюченные давней болезнью пальцы под шейный платок и нащупал то ли ладанку, то ли медальон. Он потянул за ленту, на которой висел увесистый кругляшок, но тут раненый открыл глаза и схватил его за руку.
- Эге - чуть более живо сказал Ганс и это оказались последние слова в его трудной и неинтересной жизни. Тяжёлый палаш, которую он не нашёл в ножнах всё время была в руке барона. Рука, несмотря на тяжёлый урон голове, была всё так же крепка и полметра упругой стали, легко воткнулись прямо в печень пожилого мародёра. Ганс икнул и пустив горлом скудный ручеёк крови завалился на бок уже безо всяких звуков.
- Ко мне ! - воззвал храбрый кавалерист, но в ответ ему, вместо солдатской грубой поступи прозвучала невнятным хрустом только ветка под башмаком Марты. Дубинка в руках жилистой женщины выглядела внушительнее шпаги в руке повреждённого головой офицера. Бой закончился почти сразу и фон Грюневальд-Занген получил по голове второй раз за этот злосчастный день. Он снова брякнулся под тот же куст и затих.
Затем Марта сбрендила. Может и не сбрендила, но точно слегка тронулась. По каким соображениям Марта потащила убийцу отца в свой дом на краю деревни - ведает один Всевышний. Но потащила, привязав к импровизированную волокуше, плача от досады на саму себя и на свою неудавшуюся жизнь. А в доме -- обмыла барону раны и уложила в отцовскую постель. И только после этого, уже утром, запрягла в телегу прихрамывающего на заднюю левую коня с красивым именем Мавр и перевезла тело старого мародёра Ганса в его дом.
Таким образом барон Фридрих Карл Мария фон Грюневальд-Занген, потомок тевтонских крестоносцев и свирепых саксов, познакомился со своей будущей супругой - вдовой Ульриха Цорнхоссена, брауншвейгского лейтенанта, погибшего ещё в предыдущую войну. Марта Цорнхоссен, в девичестве - Радлов, почтенная матушка двух милых дочурок 14 и 16 лет. Правда, одна из них родилась не совсем от храброго лейтенанта, но эту семейную тайну знали только папа - так скоропостижно скончавшийся на поле отгремевшей брани, да ещё один шустрый голландский капитан, давно уже потерявшийся где то на своём пути в Ост-Индию многие годы назад.
Удары по голове не прошли для барона даром. Он с огромным трудом вспомнил кто он таков вообще и как оказался в этом душном доме с низким, тёмным потолком. У Марты мелькала шальная мысль объявить раненому, что он -- её законный супруг, с которым она живёт уже давно, что у них две прелестные дочурки... а чтоб не влезли любопытные соседи -- можно было бы переехать куда нибудь в другое место... да хоть в ту же Силезию, где тебя не знает ни одна живая душа. Остановила природная осторожность и тот факт, что у скорбного головой офицера есть где то и дом, и земли, и может какой нибудь капиталец в звонкой монете. Чем чёрт не шутит?
Марта осторожно начала поиски, связалась со знакомыми маркитантами и нашла всё таки тот самый полк, в котором уже похоронили храброго офицера. В полку воскрешению барона не очень обрадовались, поскольку во-первых - он портил отчётность, по которой уже был записан погибшим. Во-вторых - на его должность был назначен совсем другой человек. Впрочем, известие о том, что барон очень плох и вряд ли способен будет продолжить службу несколько скрасили полученные о нём известия... Его прошению об отставке (Марта подсуетилась заранее ) быстро дали ход и без дальнейшей волокиты спровадили со службы. Обещались похлопотать о награде за ранение, но особо этот момент не подчёркивали... Пребывание Марты в полку не прошло даром - выяснилось, что барон роду знатного, но... несколько поиздержавшегося. Тем не менее кое что ещё имелось в запасе, а главное - баронский титул и статус вдовца - самое то, что надо !
С этого момента к бедному Фридриху стала возвращаться память...Он узнал, кто таков, откуда родом. Вспомнил, что храбро сражался. Что был ранен. Что храбрая Марта не жалея сил и вынесла его, истекающего кровью прямо из копыт диких, страшных казаков. А её бедного отца закололи кошмарным русским штыком, когда он отбивал дочку и раненого у этих свирепых созданий с Востока. Прямо в печень ! И нету бедного Ганса.... Ах.... Бедный, бедный папочка... - в этом месте своих воспоминаний Марта всегда всхлипывала, почти натурально. Сентиментальный Фридрих неловко пытался приобнять свою спасительницу и что то ласковое гудел у неё над головой. Он искренне привязался к девушке (в этом месте желательно сделать паузу и прикинуть, как могла выглядеть мать двоих детей в эти нелёгкие времена, когда господствовал ручной труд и суровые нравы) и совершенно без всякой задней мысли считал мародёршу симпатичной и молоденькой. Впрочем, она умело подкрашивала волосы для придания им живого блеска и мазала лицо ( довольно миловидное - чего уж грешить против истины ?) каким то составом.
Через полгода Фридрих начал самостоятельно ходить, хотя и не очень хорошо. Рана на голове затянулась, но сказалась на двигательных функциях - ротмистра сильно пошатывало, он то и дело терял равновесие. Ещё через некоторое время спустя он узнал, что война кончена, русские взяли Берлин, король бежал, что сильно расстроило вояку... потом оказалось, что заключённый с победителями мир не так уж и плох и барон снова воспрял духом. Вскоре, совершенно как само собой разумеющееся был заключён брак между ним, бароном Фридрихом Карлом Мария фон Грюневальд-Занген и офицерской вдовой Мартой Цорнхоссен-Радлов. Барон получил новую жену, двух новых дочек, Гретхен и Эльзе, а также несколько полновесных марок от продажи дома Марты (большая часть была востребована кредиторами). Марки, надо сказать, немедля были вложены в обновки для любимой жены и новоиспечённой баронессы Грюневальд-Занген. Нельзя же вводить в отчий дом новую супругу - и без обновок ?
Неизвестно, что так повлияло на дочь мародёра. Марта, вообще с молоду отличалась живым и весёлым нравом, но годы беспросветной жизни и полунищее существование сказались на ней самым негативным образом. Выйдя замуж за барона, бывшая вдова расцвела и даже похорошела. Она снова стала улыбаться и даже шутила. Ну, как могла, конечно...
Барон женился рано, по желанию родителей, супругу свою не любил, хотя и старался не обижать. Прожил он семейной жизнью недолго, жена умерла при родах, оставив мужу дочь.
Её воспитанием он и будучи ещё в здравом уме совершенно не занимался. Он вообще считал, что девочки - существа совершенно бесполезные, поскольку не могут служить в кавалерии. Впрочем, он и к мужчинам - не кавалеристам относился с плохо скрываемым предубеждением.
Дочку звали Гертруда, она же Трудель. Существо она была чахлое, умом не блистала, за знаниями не гналась и твёрдо была уверена, что должна выйти замуж за Принца. Так ей сказали и она уверовала всем своим небольшим сердчишком.
Хозяйство у барона было запущено, поэтому новоявленная баронесса взялась восстанавливать всё его владение с присущем ей трудолюбием. Слуг она прогнала. Да и слуг то было - беззубая старуха, которая была чем то вроде повара и её сын - тупой до крайности увалень, который вроде как смотрел за лошадьми. Слишком дороги были слуги по теперешним послевоенным временам. Привычно взялась всё делать своими руками. Пыталась она привлечь и падчерицу, но у той руки росли из задницы - неспособна она, оказалась к труду по хозяйству. Слишком была ленива и медлительна. Тогда ей определили работать по дому, но и там она всё делала абы как и вечно копалась до вечера с нехитрыми своими обязанностями. При этом очень завидовала мачехиным дочкам - Гретхен и Эльзе, которые хоть и не были такие все утончённые, как она, но работа у них в руках спорилась, так что хватало времени и на развлечения, и на отдых. Золушка же всё делала с остервенением и по большей части - назло. За собой она не следила, ходила грязнуля - грязнулей, так что чистоплотная Марта не раз выгоняла её из-за стола, чтоб та не портила остальным аппетит.
У Золушки была двоюродная (или троюродная) тётка, которая промышляла всякими такими делами, за которые ни одна добрая христианка не возьмётся. Якшалась с какими то странными старухами, непонятными молодыми людьми с горящими глазами. Захаживали к ней люди и посерьёзнее. Говаривали, что она имеет личные связи с членами фемсгерихте, а уж судьи фемы были людьми непростыми, очень даже непростыми... Правда, вслух об этом старались не говорить, так как официально никакой фемы давно не существовало. Многие обращались к ней за всякого рода... скажем так - услугами определённого рода. Кому - просто погадать. А кому и приворотец сделать... порчу навести на недругов... всякое бывало. Тем не менее она, тётя Магда, полагала себя дамой очень образованной и, а Золушка попросту (от невеликого ума) звала её Феей. Это именно она напела девочке про Принца, а так как та верила ей безоговорочно - сказки легли на благодатную почву.
Несмотря на все свои колдовские навыки и магическое искусство - жила тётя фея... не очень. Как то не получалось у неё приобрести богатство своим замысловатым магическим путём. Уж каких только духов она не вызывала, какие только перекрёстки не поганила своим чёрным искусством, но, князь тьмы оказался скуповат на подарки. Но один из вызванных духов подсказал, что своё счастье она может найти... через племянницу. Через Золушку. Так что - будем честны в этом - не совсем беспочвенными были предсказания тётушки... Да и свою глуповатую племянницу она в общем то... любила наверное. Своих то детей у неё не было - не сложилось.
Несмотря на все свои экзальтированные повадки, тётя Магда была дамой прагматичной. Особого доверия к духам она, как всякий практикующий маг, не испытывала, но пораскинула мозгами и решила, что шанс есть, надо только приложить некоторые усилия... И она приложила. Пришлось, правда, подсуетится, но дело того стоило. Пример захудалой принцесски из Ангальт-Цербстского дома будоражил её ум нешуточным образом... Из какого то захолустья - и сразу в русские императрицы...
Вскоре, через графа N (Очень важная персона !) она выклянчила приглашение на королевский бал, который должен был состояться уже не Сан-Суси, а в Новом дворце. Ей самой, к сожалению, не удалось попасть в список приглашённых - не по Хуану оказалось сомбреро, но Трудель включить туда удалось. Правда, пришлось вставить туда и мачеху, и её дочек, но... хоть что то... Магда совершенно искренне потешалась над реакцией несчастной Марты, которой предстояло являться во дворец прямо от свинарника, но вид, стоически держала невозмутимый и не смеялась. Сама порекомендовала подходящего портного, присоветовала фасон, модный для таких мероприятий и даже любезно согласилась помочь с причёсками... На какие только жертвы не пойдёшь ради такого шанса на успех ! Тем более время поджимало...
Наступало летнее равноденствие, луна становилась в такую фазу, при которой по гримуару тётушки, очень действенными становятся любовные привороты. Кроме того - звезда Фортуны перемещалась - единственный раз в этом столетии - из Девы в Весы, а если... впрочем, эти подробности утомляют любого несведущего человека, так что можно их будет опустить. Все желающие могли бы обратиться за разъяснениями к местному астрологу Людвигу Зейсте и за отдельную (впрочем - довольно умеренную плату) получить все необходимые пояснения. Также, заказ гороскопов рождения, синастрических кодексов, и... наверное, мы отвлеклись. Просто тётя Магда имела свой, посреднический пфеннинг с услуг милейшего Зейста, так что... Продолжим.
План был прост. Трудель вместе с мачехой и сводными сёстрами попадает на бал. Затем кадрит там принца и... влюбляет его в себя вплоть до скорой женитьбы. Главной целью Золушки должен был оказаться один из принцев крови, вечно окружавших "старого Фрица". Не важно кто - Виттельсбах, Вюртемберг, или ещё кто... Главное - чтоб был при титуле и деньгах. А для успеха предприятия за один раз (второй шанс, по техническим причинам мог выпасть не скоро) решено было принять кое-какие меры...
Золушка по тем временам была девушка, скажем так - не красавица. Тощенькая, с узким личиком, маленькой грудью, низкорослая, волосики жидковаты, эдакого сероватого цвета... Глазки, правда, были хорошенькие... Ясные, голубенькие глазки, широко распахнутые на этот странный окружающий мир. Чтобы придать ей товарный вид - фея пожертвовала своим старым платьем из белого атласа, которое перелицевала и подшила где надо кусочки пергамента с заклинаниями. Затем она обшила свои старые бальные туфли... кусочками зеркал. Да не простых. а битых на Чёрную луну, на волчий вой и лебединый крик, заклятых именами демонов соблазна и любовной неги... Каковые туфли и вручены были Золушке завёрнутые в пергаментную бумагу, со строгим указанием когда и как надеть и кому их показать на балу из под края её пышных юбок...
План шёл по накатанной стезе. Мачеха с дочками срочно училась придворным манерам. Портные шили четыре новых платья с пышнейшими бантами. Золушка тренировала томный взгляд но... в самый последний день перед балом, по своей скотской манере она спорола очередной бок - забыла закрыть калитку свинарника и всё немногочисленное стадо хрюшек барона вломилось в розарий, где вытоптали все тщательно взлелеянные мачехой 40 розовых кустов. Ну, это, ещё не считая опрокинутых бадеек с разными крупами в кладовой (как обычно, вечно голодная Трудель пыталась стащить варенье, но не удержала равновесия). Справедливая мачеха вздохнула и попросила падчерицу навести порядок в саду и по возможности - в кладовой. И только после этого ехать на бал. Её платье было спрятано в шкаф и заперто на ключ.
В ответ на такую страшную несправедливость, Золушка побледнела от злости ещё больше, развернулась и умчалась к себе в комнату. Времени было достаточно, но чисто из принципа она решила ничего не делать. Когда на следующий день заложили бричку для короткого путешествия - розарий так и остался обезображен (поздно вечером по нему ещё кто то потоптался каблучками), а в кладовой как был бардак, так и остался. Марта вздохнула, собрала себя, девочек и уехала. Барона, как обычно, на такие мероприятия не брали - стали сказываться последствия контузии при Гросс-Егерсдорфе. В приличном обществе с бароном случались различные неприятности... мог бросаться из-за стола тарелками и вопить - "Вперёд мои храбрые егеря! И мы им..... и ещё.... и ......" - по части браниться бывшему кавалеристу не было равных. Поэтому большую часть времени барон сидел у себя в мансарде, чинил часы и в жизни семьи почти никакого участия не принимал. Это занятие его чрезвычайно успокаивало, а на людях появляться храброму отставному ротмистру было противно.
Ближе к вечеру в дом двоюродного (или троюродного ?) брата пожаловала фея. Прибыла она на своей двуколке омерзительной раскраски - оранжево-фиолетовой. Так ей подсказал какой то из демонов. Якобы - скорость увеличивается. В своё время экипаж был отбит у австрийских арнаутов кавалеристами барона, подарен "дражайшей сестрице" (не оставлять же такого уродца в хозяйстве!) и был непривычной для Пруссии, пузатой конструкции. Издали всё сооружение удивительно напоминало тыкву. Правил тыквой личный кучер феи - усатенький хлыщ с крысиными усиками и тонким хрящеватым носом. Он же был и камердинером, он же и дворецким, и поваром, и ... проще говоря - других слуг у тёти Магды не было вовсе. А этот Хуго Маус, как говорят, ещё и оказывал фее и более интимные услуги... Правда, это всего лишь слухи...
Золушка с плачем вылетела из дому навстречу фее и навзрыд стала перечислять свои детские обиды... Магда просто задохнулась от ярости и Золушкиной тупости... Но, что сделано, то сделано. Фее необходимо было проводить кое-какие ритуалы в доме барона (для успеха мероприятия), на которое дура Трудель не попала по собственному тупоумию. Проблему нужно было решать. Фея быстро посовещалась с Хуго, после чего тот куда то умёлся. Сама она пошла причёсывать, умывать и одевать племянницу, загнав подальше собственную злость на идиотку, которая поставила под удар всё мероприятие... Когда туалет подходил к концу - объявился Хуго. А с ним две тёмные личности - другого слова не подберёшь. Оба как из одной чашки - низенькие, угрюмые, сбитые увальни, похожие на кротов. Представлять их он не стал. Трудель усадили в тётину бричку. Дали последние инструкции. Хуго жахнул бичом откормленных мачехой баронских коней (перепрягли. Не плестись же на феиных клячах?) и они помчались. "Кроты" неслись следом на своих конях. Ночь была благоприятна для феиных целей как никогда - Венера стояла в Скорпионе, Луна в последней четверти, Юпитер в соединении с Сатурном... когда ещё такой случай ? По правде говоря - такой вечер выпадает очень и очень редко.
Приглашения у Золушки не было - по нему прошли мачеха и обе сводные сестрицы. Поэтому двуколка остановилась сильно не доезжая до Нового дворца, в котором, собственно и проходил бал. Хуго придерживая под локоток Трудель пошёл потихоньку по мощёной дорожке, а оба крота пропали в сумерках. Вскоре они вышли ко дворцу, но не с парадного, освещённого хода, где сгрудились кареты приглашённых, а с какого то бокового хода. Из темноты выступил один из кротов. Он что то шепнул на ухо кучеру. Золушке послышалось что то типа "Ганса зацепило". Потом они прошли через низенькую дверцу, где она споткнулась о чьи то ноги и едва не упала, зацепившись об огромный мушкет с примкнутым багинетом, кем то забытый в дверях... Ей показалось странным, что при входе во дворец валяются настолько пьяные люди, что даже не реагируют, когда на них наступают. Но додумывать эту мысль не стала.
Они шли полутемными коридорами, время от времени шарахаясь от света и шагов. Один из "кротов" крался впереди, второго видно не было. Музыка становилась всё громче и громче... Потом открылась ещё одна дверь и Трудель оказалась в большущей зале, где из под потолка гремел оркестр и чинными рядами кружились расфуфыренные пары - дамы и кавалеры. Это и был - королевский бал. Хуго быстро втолкнул Трудель внутрь и немедленно закрыл дверцу. Личико Золушки было тщательно наштукатурено и нарумянено, волосы зачёсаны вверх и усыпаны пудрой... узнать её было тяжёло. Она неуверенно прошлась по залу, вдоль стеночки, нашла какой то пуфик и присела. Из под края тяжёлого платья сверкнул первый блеск магического зеркальца и тут же, как по команде, забеспокоились кавалеры... Некоторые пары сбились с такта, оркестр стал немилосердно фальшивить и вскоре всё расстроилось.
В этот момент какой то старичок в простом сюртучке мышиного цвета выскочил на середину зала и хлопнув в ладоши неожиданно громогласно объявил
- Оркестр никуда не годится. Гнать в шею этих дохляков. Фон Бюлов !
- Я, ваше величество.
- Призвать сюда МОЙ оркестр, гвардейского полка. Пусть играют солдаты !
- Так точно, мой король !
Так Золушка поняла, что это вовсе никакой не старичок, а тот самый "Старый Фриц" о котором она столько слышала. Сам великий король Пруссии, победитель австрияков, поляков, русских, французов и ещё всех прочих несметных полчищ врагов немецкого народа. Природное любопытство взяло верх и она решила пробраться поближе, чтобы рассмотреть короля без помех.
Пока караул с примкнутыми штыками вышвыривал с балкона оторопевших оркестрантов, пока их место занимали суровые молодцы с трубами и кларнетами, королю доставили пюпитр с нотной тетрадью и флейту. Он пожевал губами, топнул ногой и заиграл какой то мотив, напомнившей Трудель старую детскую песенку про жука... про детей, которые должны встать в круг. Память у неё была не слава Богу, поэтому слов она так и не вспомнила, но зато стала мурлыкать мотив себе под нос.
- Кто это там портит мне игру ? - вдруг резко возопил король ? -Кто это ? - у него оказался на удивление тонкий слух для его возраста.
Золушку сдали моментально. Тотчас она оказалась одна - только что теснившаяся толпа отхлынула от неё. Король резво подскочил к ней и ухватив жёсткими пальцами за подбородок вздёрнул её личико вверх. Глаза у короля оказались серыми и чрезвычайно суровыми. Как только бедная Трудель встретилась с ним взглядом - то тут же и хлопнулась в обморок.
- Узнать, кто такая - распорядился король и вновь вернулся к флейте.
Упасть Трудель не дали - её поддержал дальний родич "старого Фрица" по матери, кто то из многочисленного Брауншвейг-Вольфенбюттельского семейства, внучатый племянник троюродного брата... впрочем, неважно. В Германии куда ни плюнь - обязательно попадёшь в какого то принца крови... Звали молодого человека Герман. Он отволок слабо держащуюся на ногах Золушку на софу, крикнул слуге, что притащили воды и принялся обмахивать её веером, позаимствованным у какой то сердобольной дамы преклонных лет.
- Кто вы, прекрасная незнакомка ? - пока принц орудовал веером, блеск магического зеркала на туфельках просто ослепил его. Он уже был целиком покорён и только ждал, пока дивной красоты девица (так ему казалось) не очухается.
Золушка пришла в себя быстро и тут же обнаружила над собой пылающего от страсти и вполне недурного собой молодого человека в мундире гусарского корнета. Она мило зарделась (хотя какой там румянец из под такого то слоя "штукатурки"...) и как могла, элегантно приподнялась из своего полулежачего положения. Корнет длинно представился - Трудель всё равно не запомнила, единственно, что ей удалось уловить - это слово принц в пышном титуловании незнакомца. Это была удача ! Она поняла, что туфли сработали и надо приступать к дальнейшему. У принца следовало позаимствовать либо прядь волос. Либо каплю крови. Либо ноготок - так её инструктировала фея. Золушка принялась мило щебетать о всяких глупостях. Герман млел и таял. Пейзаны и пейзанки на гобеленах чувственно выгибались в пасторальных танцульках. Гвардейский оркестр не очень мелодично, но громко наяривал..
Когда Трудель уже примерилась к насаленной и пудреной короткой косице Германа, в надежде как то вытянуть из под неё родной волосок принца, идиллию грубо прервали.
- Вот эта ? - спросил чей то лишённый эмоций голос.
- Так точно - эта самая. - бодро доложил другой.
Над влюблённой парой нависли две зловещие фигуры. Одна из них - подлиньше и помосластее принадлежала гоф-обер-медикусу, доктору Грюнвайзеру. А обладателем второй был сам фон Бюлов, камердинер короля. Надо отметить, что практичный король на всякий случай держал подле себя этого самого доктора вовсе не для того, чтобы он пользовал его подагру и прочие старческие немощи. Фон Грюнвайзер цу Браунау (титул ему был пожалован за выдающиеся заслуги - неважно какие - история скрыла это от нас) был придворным чародеем. И его тонкий нюх немедля уловил среди сонма приглашённых, среди всех их немудрящих колдовских штучек запах профессиональной магии, вполне недурного уровня. Надо сказать, что фея особо предупреждала Золушку об этом человеке, но та, во-первых, пропустила всё мимо ушей, а во-вторых - как обычно, просто забыла об осторожности. Доктор не обращая внимание на юного Вольфенбюттеля твёрдо приподнял девицу за локоток и повёл за собой. Бросившегося возмущаться принца прижали к стене тихие, но очень цепкие люди в неброских сюртуках - подручные доктора. Что они там ему объясняли - не суть важно. Но что то очень убедительное, потому что он побледнел, снова присел на софу и крепко задумался.
-Куда вы меня тащите ? - попыталась повозмущаться и Золушка, хотя выходило у неё не очень то... она всё таки узнала доктора по описанию тёти и страшно перепугалась. Оно конечно, в Пруссии объявлена веротерпимость, но колдунов как то не жалуют. На кострах уже не жгут, конечно, как у закоснелых католиков испанцев (там, поговаривают, ещё нет-нет, да полыхнёт аутодафе), но и особого почёта, мягко говоря не оказывают. Можно и в тюрьму загреметь. Свяжут золушкино, вернее тётино колдовство с покушением на королевскую особу - и пиши пропало. Капут. Тут уж не о принце надо думать, а о том, как спастись.
Музыка в зале как раз ненадолго стихла и Трудель услышала, как бьют часы в главной зале дворца.
- О! Как раз вовремя ! - доктор обернулся к Золушке и впервые заглянул ей в глаза - время вашей магии как раз заканчивается, ведьмочка. Финита ля комедия, не так ли ? Как там тебя ?
И тут Трудель вспомнила, что тётя строго-настрого ей наказывала покинуть дворец именно до 12 часов ночи. Ровно в 12 Сатурн переходит в 12ый дом её гороскопа - дом смерти и действие магического зеркала заканчивается. При этом могут высвободиться скованные в нём демоны любовного томления и отыграться не сколько на окружающих, сколько на самой девушке. Золушка припомнила тётины рассказы про прорвавших магический круг потусторонних тварях и сердечко её так и заколотилось от страха.
- Нет ! - взвизгнула она не своим голосом - Не хочу ! - и внезапно вцепилась в твёрдые пальцы доктора своими остренькими зубками. Тот громко ойкнул и отпустил неожиданно взбесившуюся девушку. Золушка помчалась не разбирая дороги. Какие то огромные солдаты пытались её остановить - она проскользнула у них под руками. Лакеи суматошно тянули к ней свои лапы - она кому то двинула в глаз локотком, кому то полоснула по глазам ноготками. Каблучки дробно топотали по коридору... вот какая то лестница... вот дверь... Само провидение, сама судьба, как известно, благоволящая к дуракам, вывела её из дворца кратчайшим путём. Часы били последний удар, но Золушка уже была на улице, под звёздным небом и задрав подол платья подставляла свои волшебные туфли лунному свету. Только лунный свет давал скованным демонам возможность умиротворённого ухода в свой страшный, тёмный мир. И они оглашая ночь неясным, утробным ворчанием, словно псы, терзавшие труп, уходили из нашего мира в свой...
-Хватайте её ! Вот она ! - из распахнувшейся позади неё двери выскакивали люди - солдаты, топавшие своими сапожищами не хуже стада быков, струящиеся как тени подручные доктора чародейских дел, лакеи, какие то кавалеры с обнажёнными шпагами. И во главе этого переполоха - сам доктор, бережно держащий на весу прокушенную руку.
Золушка вновь бросилась бежать по длиннющей, пологой лестнице вниз, где уже ёрзала колёсами по гравию нелепая таратайка тыквенного цвета. Но, как это водится в таких случаях, запуталась в юбках и упала.
- Ага ! -возопил доктор и первый бросился к барахтающейся в материях Трудель. Но судьба, благоволящая к дуракам (и дурочкам) вновь явила свою милость. Золушку подхватили чьи то стальные пальцы. Это был один из братьев-кротов. Он зашвырнул девушку в бричку, а сам выхватил из под курточки пистоль и жахнул прямо в толпу. Кто то завизжал, кто то грохнулся оземь, в панике все отпрянула вверх по ступенькам, сминая задних и роняя передних. Между тем "крот" проворно вскочил в седло, выхватил свободной рукой ещё один пистоль и снова - жахнул. Золушке показалось, что намного громче, чем первый раз, потому что громыхнуло прямо над ней. В ответ нестройно бабахнули ружья дворцового караула. Над бричкой что то свистнуло. Хуго глухо ухнул и длинно вытянул кнутом лошадок. Они рванулись вперёд. Трудель осторожно выглянула из за откинутого верха и успела заметить, как "крот" сильно шатается на взбрыкивающей своей лошадке, зажимая себе горло. Его лошадь вдруг метнулась в сторону - бахнул ещё один залп со стороны лестницы. "Крота" выкинуло из седла и он полетел вслед бричке растопырив руки. Золушка от страха съёжилась, присела и вдруг увидела, что мягкий, податливый коврик под ногами вовсе не коврик, а тело второго "крота", которого, как мы помним -"зацепило" при проникновении во дворец. Второй "крот" лежал тихонько и лунные блики время от времени отражались в его неподвижных, широко открытых глазах. Золушка закрыла глаза и без сознания сползла на пол.
Когда Золушка очнулась - солнце медленно вставало над краем леса. Брички не было. Она сама в бальном платье, но почему то босая лежала под кустами боярышника. Верхние юбки были изодраны об его колючки нещадно. Ужасно болела голова и саднило спину.
Всё самое интересное она пропустила. Она не видела, как за ними помчалась наспех организованная погоня. Она не видела, как раненый в спину Хуго вытащил её из брички, забросил в те самые кусты боярышника, а сам вновь бросился в к бричке - уводить погоню дальше. Она не видела, как пёстрая кавалькада догнала всё таки нелепый экипаж и галантные придворные кавалеры в ярости изрубили и так уже умирающего кучера в капусту... как понесли перепуганные кони и бричка развалилась в щепы, при ударе о здоровенный придорожный столб... Всё это прошло мимо неё.
То ли действовали тётины защитные амулеты, то ли вновь подтверждалось правило - дуракам счастье, но Трудель, босая и грязная (вся косметика превратилась в уродливые потёки чёрно-бурого цвета), в драном платье за день кое-как добрела до отчего дома, непостижимым образом найдя дорогу через лес и поля. Когда солнце скатилось за горизонт - она, с закрывающимися от усталости глазами вошла в калитку дома, пробралась через кухню в свою комнату и скинув с себя остатки превратившейся в полные лохмотья одежды свалилась в глухом забытье.
Отсутствие падчерицы Марта, конечно же заметила, но паники не подняла. Падчерицу, за её вздорный характер и вечные истерики, любить было не за что, но мачеха всё же жалела её по своему. Но где то там, в глубине души, жил тихий червячок, который подсказывал Марте, что девчонка добром не закончит, что лучше бы её не было вовсе, но бывшая маркитантка гнала от себя эти мысли. Присутствие Золушки в своей жизни она считала необходимой расплатой за её теперешнее положение и стабильное существование. Однако, Трудель, пропадала из дому и раньше, как правило, отправляясь без спросу и после очередного конфликта домой к тёте Магде. А тут как раз скандал из-за бала... так что, кроме как у тётки быть ей негде было бы. Тем более самая старая ведьма (вот кого Марта терпеть не могла - так это Магду) - видно было - приезжала, взяла без спросу братовых лошадей и оставила своих полудохликов вместо них. Явно и любимую племянницу забрала с собой - утешать. Ну и Бог с ними с обоими, так было даже и лучше. Тем более, что гораздо больше Марту занимали вчерашние странные события на балу.
Сперва какая то странность приключилась с оркестром - король велел выгнать музыкантов, которые вроде и неплохо играли, просто сбились что то. Сама Марта к музыке особых способностей не проявляла, поэтому ничего плохого в игре музыкантов не заметила. Хотя сменившие их военные, по её мнению, играли даже и получше - громче и ритмичнее.
Потом какая то невежа - Марта видела её со спины и сразу подумала, что не одна у неё Золушка уродка с тощей фигурой - вон ещё одна такая же - отвлекла самого короля от игры на его любимой флейте, замурлыкав совершенно не в такт мелодии какой то мотив. И это когда весь зал благоговейно молчал ! Потом началась какая то паника - все побежали на улицу. Там открылась пальба из ружей, потянуло едкой пороховой гарью. Опытная Марта немедленно схватила дочек и спряталась за софой. А какая то любопытная дура высунулась в окно и ей прострелило ухо пулей - кровища так и брызнула, а уж визгу то было...
По слухам - на дворец напали разбойники вместе с какой то ведьмой, но их нагнали гусары и всех прикончили. В общем, бал закончился весело и неожиданно, чему Марта, по правде сказать, была рада, потому как к светским мероприятиям не привыкла и с облегчением покинула его. Девочкам, правда, приглянулись какие то кавалеры в расшитых золотом мундирах, но Марта то не слепая - на золото не повелась и сразу разглядела под шитьём засаленную ткань и сам фасон мундиров ещё времён позапрошлой войны. Явно эти безусые хлыщи не в состоянии пошить себе приличное платье, раз щеголяют в отцовских опорках, а следовательно - интереса для её дочек представлять не могут. Каковой интерес был пресечён немедленно и в зародыше. Дочки не перечили. Они знали, что мама дурного не посоветует.
Золушка нашлась ближе к обеду - одновременно с приходом тёти Магды. Почему то старая ведьма припёрлась пешком, а не на своём жутком шарабане тыквенной раскраски. Тут же и Золушка нарисовалась, как обычно - грязная до безобразия. Марте и в голову не пришло, что они явились не вместе. К тому же Марту больше волновал вопрос с позаимствованными без разрешения лошадьми, чем странствия её падчерицы. Именно эту проблему она и принялась незамедлительно выяснять у своей "родственницы".
Магде хватило одного взгляда на взъерошенную племянницу, чтобы понять - всё таки не всё прошло гладко. До неё уже донеслись слухи о том, что на короля напала целая банда ведьм и упырей, но "старый Фриц" всех их разогнал самолично, а главного упыря изловили и повесили неподалёку от дворца. Это была правда - тела обоих "кротов" и изрубленного в капусту Хуго привязали к жердям и выставили на всеобщее обозрение, может, кто опознает негодяев. Хуго после такой мясорубки узнать было затруднительно, а вот "кротов" опознали сразу - это были известные в узких кругах лихие люди, промышлявшие "чёрной работой" - Ганс и Курт, более известные, как "факельщики". Они подкарауливали на дорогах случайных путников и затем убивали их ради содержимого кошельков и нехитрого скарба. Лица же всем прижигали огнём, так как были суеверны и полагали, что так, с выжженными глазами, мертвецы им ничего не сделают. Впрочем, гораздо больше Магду волновал вопрос с туфлями. По неясным слухам - гоф-обер-медикус отнял у главной ведьмы какие то важные артефакты.. уж не туфли ли ?
Фея кое-как отделалась от Марты лживыми уверениями, что с лошадками всё в порядке, что их как раз повели искупать на реку, что их кормят отборным овсом и прорвалась к Золушке, не обращая внимания на гневный речитатив баронессы за спиной.
- Где туфли ?
Трудель испуганно посмотрела на неё и всхлипнула.
- Нету.
- А куда ты их дела ?
- Не знаю-ю-ю..... - Девчонка заныла и расхныкалась.
Из её сбивчивого рассказа Магда узнала всю горькую правду о прошедшем бале. Всё было кончено. Второе такое сочетание планетной механики не произойдёт в ближайшие 100 лет. А когда оно произойдёт - уже не будет на свете ни самой феи, ни Золушки. Ясно было, что демоны в очередной раз накололи ведьму. Не будет никакой именитой племянницы. Не будет богатства и обеспеченной старости. У братца скоро совсем уедет крыша, или он вообще помрёт и эта стерва - Марта - откажет ей даже в том немудрёном пособии, которое она выклянчила у него. А эту дурищу выдадут замуж за какого нибудь захудалого юнкера, который вряд ли станет заботиться об одинокой старухе со странными знакомствами... В общем - полный капут.
Магда села возле хнычущей Трудель и зарыдала. Слёзы катились по её щекам, оставляя в слое пудры серые дорожки. Весь её лоск пропал и она стала тем, кем и была - сильно пожилой, некрасивой и никому не нужной бабой, без мужа, без детей и без надежд на будущее.
Впрочем, горевала она недолго. Способность переносить удары судьбы, даже такие как сейчас, у неё всё же была нешуточная. Нужно было принять меры к тому, чтобы не всплыла эта грязь и чтоб придворные шпионы не узнали об её подлинной роли в этой запутанной истории. Она кое-как привела своё лицо в порядок и принялась инструктировать Золушку о дальнейших действиях...
При дворе, между тем, принимали меры. Шутка ли сказать - какие то уголовники с большой дороги профессионально сняли лейб-гвардейского часового, незаметно проникли во дворец, почти вплотную приблизились к особе государя, да ещё и потом безнаказанно смылись. Ну, почти безнаказанно... Однако, при попытке их задержания, был тяжело ранен в живот граф N ! Отстрелило ухо баронессе S ! А уж сколько в давке поломали рук и ног - ужас... А потом, когда настигли карету злоумышленников, благородные кавалеры ещё успели порезать друг дружку своими шпагами и палашами, в едином порыве пытаясь дотянуться до негодяев.
Впрочем, гоф-обер-медикусу досталась одна из туфлей Золушки и сейчас она красовалась на столе перед ним. Доктор хмуро рассматривал изящное творение голландских мастеров (о чём свидетельствовали фасон и клейма ) и соображал, чьих рук это может быть дело. Владение магией подобного рода было бы слишком, для той невзрачной пигалицы, проникшей на бал буквально по трупам. За ней мог стоять кто то посерьёзнее, замышлявший нечто большее, чем банальный приворот принца. Тем более - их пруд пруди. Кому они сдались то ? Это явно происки австрияков ! Или того похуже - французов. Они ещё со времён вестготов мастера на такие штуки... Нет, тут явно попахивает изменой... Кто там тёрся возле этой недокормленной девицы на балу ? Как бишь его ? Кто то из Вольфенбюттелей... вроде Герман... или Генрих ? Или Карл, поди их отличи одного от другого...
-Эй ! - на окрик в комнате вдруг возник бесшумный подручный доктора - найдёшь того кавалера, который вчера сидел возле злоумышленницы на балу и приведёшь сюда. Выполняй !
Подручный исчез прямо в воздухе - доктор обожал хорошо вышколенных слуг.
Однако, приказ доктора выполнить, как обычно, быстро - не удалось. Оказалось, что молодой принц выехал за пределы столицы, да ещё и в неизвестном направлении. Картина складывалась ясная - имеет место заговор против короны, инспирированный французским двором. Нужно было принимать срочные меры и они были немедленно приняты.
Во-первых - составлено описание неизвестной особы, злоумышлявшей против короля, каковое было разослано во все концы Пруссии и даже в союзные страны, в Баварию, Вюртемберг, Гессен и прочие огрызки Священной Римской империи...
Во-вторых - составлено подробное описание туфли, утерянной при бегстве ведьмы с места преступления.
В-третьих - специальные поисковые команды, снабжённые этими описаниями, были направлены рыскать по всей стране, с целью установления и поимки как самой ведьмачки, так и прочих заговорщиков. Были приняты меры ещё и в самом дворце, но о них, в силу их специфичности, лучше умолчать. Да и не суть важно, какие именно контрразведывательные мероприятия осуществлял доктор. Мы то знаем, как было на самом деле !
Искали и принца Германа, но он - как в воду канул. Пропал. Не появлялся в своём поместье, не прибывал ни к одному из своих многочисленных родственников, не искал ни у кого никакого покровительства. Доктор стал подумывать, не прикончили ли случайно его сподвижники, но тела тоже обнаружено не было...
Принц вовсе не погиб и не прятался, как думалось ослеплённым параноидальными идеями придворным. Принц в тот злосчастный вечер подобрал со ступенек лестницы одинокую туфельку и спрятал под полой своего ментика. Зачем ? Он в тот момент вовсе и не думал об этом, а действовал без всякого участия рассудка. Просто взял и спрятал.
Вторую туфлю торжественно приволокли во дворец придворные, все в крови и соплях .Они нашли её в обломках брички, пытавшейся скрыться от погони. Герман понял, что скрывает вещественное доказательство. Понял, но не выдал. Перед глазами у него всё ещё стояли сверкающие неземным блеском, прекрасные глаза незнакомки. В ушах ещё слышны были отголоски её ангельского голоса и он сидел при свечах и вглядывался в осколки зеркал на туфельке, словно пытаясь найти в них отражение своей любимой. Именно любимой - он втрескался в Золушку сразу же, просто... может, испугался ? Да, испугался, когда подручные грозного доктора пригвоздили его к месту и голос лишённый эмоций зашептал ему в уши мрачные и безысходные в своём незатейливом ужасе слова... "Рудники... разжалуют... лишат всех титулов... сгниёшь в подвалах..." И он испугался. Хорош, бравый гусар...
А она ! Она оказалась храбрее его ! Она не побоялась убежать от доктора ! Не побоялась ни жутких багинетов караула, ни ночи, ни бешеной скачки ! Какая же она... Она прекрасна и храбра, как древняя богиня...
Принц сидел и изнывал от жалости к самому себе, за то, что он такой трус и тупица... Ему реально было очень плохо.
Решение пришло быстро.
- Я её потерял, я её и найду. Может, она простит меня и улыбнётся... хотя бы улыбнётся! - сказал сам себе благородный кавалер - переоделся в дорожное платье, оседлал коня и выехал в неизвестность. И вовремя ! Промедли он ещё с час - и за ним бы пришли.
Поиски принца проходили более эффективно, чем суматошное метание по стране взмыленных поисковых бригад. Что его вело ? Возможно, оставшаяся ещё в зеркальцах магия ? Неизвестно. Но вскоре он добрался до владений бравого отставного ротмистра. Барона Фридриха Карла Мария фон Грюневальд-Зангена принц, как ни странно, знал. Вернее, слышал об истории его ранения и чудесного спасения на поле боя, хотя самому участвовать в той кампании не привелось, за молодостью лет. Узнав, что находится подле дома героя войны, поразившего в своё время, его воображение, он решил навестить его. Ведь все кавалеристы - верные товарищи друг другу !
Он спешился и велел доложить о себе барону. Поводья у него приняла какая то пышная девица, окинувшая принца заинтересованным взглядом, но он остался холоден и равнодушен.
Герой войны оказался сутулым стариком, заросшим щетиной и угрюмо смотревшим на гостя. Его обиталище, под самой крышей было уставлено какими то механизмами, увешано разноголосо тикавшими часами. Известие о том, что Герман - тоже кавалерист, несколько смягчило барона и он начал что то вспоминать про свои подвиги, периодически срываясь на крик и корча лицо в странных гримасах. Впечатление он производил отталкивающее и Герман даже подумал, что не хотел бы оказаться таким вот дедушкой, с подорванным здоровьем и явно ненормальной психикой... А ведь когда то он мечтал о такой судьбе - вот его ранят в бою... вот король награждает его и ласково треплет по щеке... вот он, израненный рубака возвращается с триумфом домой... а что будет дальше он не думал и вот, жизнь безжалостно показала ему то, что бывает после того, как отгремят литавры и праздничные фейерверки. А ведь наследство ему достанется в лучшем случае - аховое. А надо будет как то жить... ведь он потомок знаменитого рода ! Хотя и нищ, как церковная крыса...
Герман тяжело вздохнул, поблагодарил хозяина за предложенный ужин и ночлег и спустился в приготовленную ему чистенькую, хотя и маленькую комнатку. Там как раз заканчивала подметать какая то худенькая дурнушка в неопрятном платье. Герман вежливо посторонился - хоть и прислуга, но ведь - дама. И в этот момент...
Золушка обернулась и встретилась с ним глазами. Что это ? Удар тока ? Молниеносное действие магических заговоров тёти Магды ? Трудно сказать, но принца пробило второй раз. И намного сильнее, чем в первый. Он внезапно обнаружил, что не может дышать и его не держат ноги.
- Вы ? - выдохнул он тихо.
Золушка выронила метёлку, но смогла устоять на ногах.
- Я... еле слышно сказала она.
Без пудры и румян, без подведённых бровей и ресниц она показалось ему ещё милей и... просто фантастически красивой. Они молчали и пялились друг на друга в полной тишине. Потом Золушка всхлипнула и бросилась к Герману на шее, разревевшись в голос.
- Я... я... они ... схватили... больно... они убили... туфли потерялись... я босая шла по лесу... страшно... где ты был ? Где ты был ?...
И не было ни волосков принца, ни его крови, ни обрезков ногтей... сам ритуал так и не был доведён до конца... что это было ? Мы, наверное, уже никогда этого не узнаем. Сумасшествие. Любовное томление, оставленное шаловливыми демонами в старой туфле.
Через неделю, занимаясь каким то странным опытом по вызыванию душ умерших, впал в беспамятство и быстро сгорел от сильного жара гоф-обер-медикус. Розыски неизвестных, посмевших напасть на дворец короля сами собой затухли и прекратились. Через месяц, в баронском поместье сыграли скромную свадьбу Гертруды фон Грюневальд-Занген и принца Германа. Марта искренне радовалась за падчерицу и даже прослезилась от умиления, глядя на счастливую рожицу Золушки.
- Смотри-ка, ни рожи, ни кожи, а ведь первой выскочила замуж - говорила она, наклоняясь к присутствующей тут же Магде. Та только тонко улыбалась, печально косясь на небогатый наряд принца. Но на безрыбье, как говорится, и рак - король.
Что дальше ? А ничего. Они, то есть принц с Золушкой, тьфу ты... с Гертрудой, переехали в доставшийся по наследству замок. Тётю Магду взяли с собой, конечно и она спокойно дожила свой век в светлой спокойной комнатке - бывшей привратницкой. Никаким колдовством она уже не занималась - напротив - обратилась к вере, истово молилась и каялась, за что ей дарована была тихая и мирная смерть. Она просто уснула и не проснулась.
Туфлю хранили в специальной шкатулке. Долго. Несколько поколений, пока во время авианалёта союзников её не смешало с пылью - рядом с замком были какие то военные заводы.
Герман обожал свою супругу всю жизнь. Он просто не мог смотреть ни на какую другую женщину. Она платила ему тем же. Умер он, правда, раньше своей ненаглядной Труди - сказались всё таки ранения во время наполеоновской кампании... но ни о чём не жалел. Никогда.
Золушка пережила его на несколько лет. Ума она за свою жизнь так и не набралась, но старушка была опрятная, очень милая и совершенно беззлобная. Внуки её обожали. Она тоже ни о чём не жалела. И тоже - никогда.