Я проснулся, когда кто-то тихо вырезал ночь
из стены - и оставил мне только звук.
Не голос, не фразу -
а пустоту, которая всё ещё держит форму.
Два сорок семь -
время, когда всё честно.
Когда ни один будильник не спасает от себя.
Когда даже Бог
молчит, чтобы не мешать.
Я вышел на балкон.
Воздух был старый, как забытое имя.
Кто-то курил на крыше.
Кто-то плакал в смартфон.
Кто-то держался за жизнь, как за перила,
которые давно не меняли.
Я не спрашивал, зачем.
Я просто стоял,
как стоит человек,
которому уже нечего объяснять.
Подо мной гудели трубы.
Где-то пела труба.
И я подумал:
может быть, всё, что у нас осталось -
это немного звука,
который ещё не стал ложью.
Я вспомнил тебя.
Не лицо. Не голос.
Только то, как ты не спросила,
когда я закрыл дверь.
И я понял:
всё было правильно.
Кроме нас.
В два сорок семь
никто не спасается.
Никто не пишет, не поёт, не молится.
Просто - держит себя.
Пока может.
Пока не исчез.
Пока фраза всё ещё идёт до конца.
Я стою.
Я дышу.
Я говорю.
И всё, что звучит -
остаётся.