Аннотация: История увода классного мужчины у подруги и коллеги. Она сама замужем, но мужика уводит - такой классный он!
СИНХРОТРОН
ПЕРСОНАЖИ
Татьяна Кравцова - ведущий геолог по минералогии и петрографии
Викентий Симонов - ведущий геофизик по новой технике, тут он в командировке
Надежда Осиповна Арбенина - геолог со стажем и именем, рядом с мужем и она героиня труда во всём геологическом
Арбенин Михаил Иванович - ветеран геологии, кандидат наук
Стифеев Николай Антонович, начальник геолотдела, кадровый сотрудник ЮНЕСКО
Леночка Субботина - жена Димы Субботина, работает в оформительской группе картографом
Борис Иванович Селюгин, старший геолог большой съёмочной партии
Ирина Смирнова жена техника-геолога Смирнова, бухгалтер
Оленька Чудина, жена техника-геолога Чудина, картограф первой категории
Геофизик Викентий Симонов после сугубо профессионального знакомства с геологом Татьяной Кравцовой озаботился её рабочим местом в здании экспедиции и возмутился примитивным устройством всего и вся. При некоем уюте с занавесочками и салфетками вблизи рабочего места остальное - это сплошная дисгармония и первозданный хаос, как сразу же после Большого Взрыва. Она только что пробежала по его образцам для приборной аналитики и просветила во многом. На языке технарей Симонов в петрографии и минералогии ни в зуб ногой. Поэтому не ответить такой женщине достойно - не в его правилах. А это микроскопы для просмотра шлифов и протолочек.
- На дворе 21-ый век, а у тебя лампочка Лодыгина из 19-ого.
- Какая разница в источнике света, яркий и ладно! - возразила Танечка.
- Я понимаю ваше начальство - его поставили караулить эту отрасль и они особо не суетятся и руки в нужде не заламывают: дают трёху на обед и ладно!
- А если поближе к заветным баранам? - она уже усвоила от него многое и считала себя вправе на что угодно.
- Первое: протолочки классифицируем на фракции по магнитности в классах, которые приняты в остальной физике. Их будет пять-шесть, всего же десять, но у вас не более шести первых. Каждую фракцию тонким слоем на особое стекло и смотрим в спектрозональном свете. Это тебе известные цвета: каждый охотник желает знать, где сидит фазан, их 7 штук. Минералогия и всё такое станет говорящей на нормальном языке физики в длине волны, интенсивности в апостильбах и так далее. Про магнитные качества отдельная песня и там те же закавычины. Второе, шлифы на просвет - такая же история, те же семь градаций. Думаю, тебя сильно удивит разнообразие прежнего унылого безобразия.
- И как ты вместо лампы Лодыгина приставишь свой хитрый источник?
- Запросто. Неси свою амуницию ко мне в лабораторию.
Тащить к нему пришлось многое и это в четыре руки не поместилось, пришлось звать соседей. Но и там не всё сразу, поскольку лодыгинская идея и симоновская дружить не хотели и упирались изо всех сил. Но мужчина - это и мужик тоже и сломать чужую волю об колено, когда ты у себя в кабинете со всем нужным - легко!
- Смотри! - сказал он, соорудив всё в общих чертах, бац на кнопку и оно работает.
- М-д-а-а! - воскликнула она и не более того, поскольку счастие обновления - это сугубо женское счастие. Стали видны невидимые прежде различия и нюансы. И она лишь крутила вариатор, который имитировал ту самую формальную радугу. Если сказать одним словом, то разница охренительная! С просмотром и классификацией шлихов и протолочек под бинокуляром картина примерно такая же. Ну и вишенка на торте: картинка увиденного тут же фиксируется в памяти устройства. И текст описания отдельно, а картинка описанного идёт автоматически.
- Мечта минералога!
Насчёт статуса Симонова в экспедиции она хорошо в курсе, и не только по части мужеской привлекательности, но и насчёт профессионализма, выраженного в гипертрофической размерности. Он всё переводил на язык функций и решал уравнения, не отходя от захлопнутой по неосторожности двери и ключа, забытого в другой сумочке. Разиня - это соседка, обычная мамочка с заботами обо всём и забыть ключи от камералки - легко! Сумочка дома, а следующий автобус в город через час. Обходилось без взламывания дверей и мук подбора ключей от соседних кабинетов. Он просто удалял посторонних подальше, говорил растеряше:
- Отвернись и заткни уши!
Не проходило и трёх минут, как замок щёлкал и позволял открыть дверь.
- И ничего мне от тебя, старая карга, и не надо., - говорил он вдруг расцветшей женщине, которая и не знала, что может так сиять. А как тут не вспыхнешь, когда с тобой рядом Симонов и ты рядышком с распушёнными ресничками делаешь вид, что послушна! А про каргу - так и вовсе нирвана и оцепенение! Может она и ключик забыла специально? - Но мы не про это, а про Кравцову, которая на время переехала к нему в особую лабораторию. Там над дверью висело табло: "ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ - ИДУТ ОПЫТЫ". Оно имело управление и включалось из кабинета.
Обустроив вещи Кравцовой, он тут же занялся делом. Надо свет от системы Лодыгина и летучую времянку заменить комплексом спектрозональным от специальной аппаратуры.
Первые опыты прошли в творческой обстановке, заняли некоторое время Симонова и вскоре был готов поток презентации начальству. Первым пришёл главный геолог, он наслышан про эти дела, но держал паузу, будто не в курсе. Сказать, что он очумел, значит сильно усмирить факториал его эмоций. У него с собой была замануха-обманка для всяких кулибиных и он её Симонову, а тот легко выплюнул и даже не обиделся на столь низкий примитив от чужого начальства. Повертевшись у Симонова и въехав поглубже, он привёл начальника экспедиции и тот тоже слегка удивился. Он хорошо знал ресурсы ведомственной науки и вот такие кулибины только портили фон и общий тонус, поскольку делали несовершенство всего и вся очевидным для всех, а кому из начальства такое понравится?
- Правильно - никому!
Однако этот кулибин ему чужой и с ним сугубо по судовой роли. Методики, лицензии и прочее над начальником довлеют, а Симонову до лампочки:
- Всех делов: заменил источник света, чтобы Танечке глазки не портить, они у неё бирюзовые, аж жуть!
Но начальство - оно и есть начальство и свою корысть видит сразу. Такая линейка в микроскопии в научных статьях есть, мечтаниях геологов тоже, но серьмяжная рутина тому поперёк. Компромисс для обеих сторон был найден и начальник предложил:
- Я этого не видел, и вся эта штуковина у вас с Кравцовой - личные контакты и они больше по-соседски. С учётом того, что Кравцова на твоём полном коште, то ей за такую рацуху плюс к окладу, а с тебя снимаются амортизация и прочее, что было по прежнему договору. - Так пойдёт? - Симонов кивнул и мужики пожали руки.
Ресурсов для этого у начальника полно и он смотрел за всем со стороны, удивляясь тому, что такая удача подвалила его экспедиции, ведь Симонов мог нечто подобное соорудить с кем угодно. Что какую-то роль сыграло женское очарование и случай в ходе тусовки, когда все разошлись, а Симонову некуда и не с кем. Через пару недель Симонов уехал в Свердловск за новыми штучками для опытов и Кравцова не стала искушать судьбу и вернулась на старое место и старым методикам. И теперь про лампочку Лодыгина ощутила по полной программе. А раньше никак и остальная экспедиция тоже. Но что-то ей подсказывало: у них с Викешей надолго!
После возвращения Симонова с очередной порцией аппаратуры Кравцова не только освоилась с новациями, но и могла связно пояснить свои дела с Симоновым помимо рутинного производственного процесса: шлифы, протолочки, спектрозональные вариации и прочее. По уровню среди геологов она котировалась высоко и числилась в ведущих специалистах по петрографии и минералогии. Рядом с ней было таких немного и Надежда Осиповна Арбенина в том числе. Её муж, Арбенин Михаил Иванович был ветераном геологии, кандидатом наук и своей Надюшей гордился сильно-сильно, поэтому слегка ревновал ко всем, кто хотя бы немного положил глаз на неё. Она всегда была хорошенькой и к своим летам так и не утратила естественного кокетства. И когда Кравцова приходила к ним с какими-то делами по шлифам и протолочкам, дело кончалось тем. что он усаживал гостью на чай и обихаживал по-полной программе якобы про шлифы и протолочки, на самом же деле просто бил клинья. Знал, что не пройдёт, но комплекс Зевеса велит и он ему подчиняется.
Сама Кравцова к этому относилась как бы шутя и тем самым возбуждала ещё и ещё. И когда она исчезла из объективов в лаборатории Симонова, сильно погрустнел. Жена ему это прощала и незаметно для себя тоже увлеклась геофизиком. Про него молва, разумеется, аж колыхала: такой свободный и обалденный, но ни с кем и никогда, Кравцова не в счёт - там сугубо работа. На семинарах по методикам исследований он обычно подпирал Кравцову по части технического обеспечения и всяческой науки, которая не всем видна, а про понятность и вовсе молчок.
А тут ещё из коллекции одного геолога, который работал в Африке на крупнейшем месторождении рудного золота, подошла серия образцов и стала предметом широкого обсуждения. Нюансов геологии Симонов не улавливал, но сам факт систематики готового материала с геологической подложкой его заинтересовал с рутинной стороны - исследовать самому.
И он спросил у Стифеева, который в курсе про эти дела:
- Если Кравцова отколет чуточку оттуда и на монофракции - так можно?
- Ещё можно, но не более 3 граммов. А что вы хотите выкопать?
- Фазовый анализ и изотопы тяжёлых сульфидов.
- То есть, изотопы рудные и сквозные всей колонны?
- Да, сначала микроскопия, а потом изотопы.
- А сколько и чего нужно?
- Ваш образец, моя точка измерения. Сколько найдётся для монофракции, столько и в анализ.
- А это возможно, у нас же тут не адронный коллайдер?
- Для фазовых состояний много не надо и нашего спектрографа достаточно.
- И как быстро всё пройдёт?
- Сегодня отдадите образцы, мы с Кравцовой их обработаем, там сколько точек измерений?
- Около трёх десятков.
- Это пара дней, с учётом набора приборной фактуры на Африку.
Дело приняло серьёзный оборот и они с Кравцовой за два дня не управились, поскольку из-за угла вынырнуло многое, до того неизвестное, но на третий день Кравцова доложила результаты своей части, а Симонов своей. В коллекции Стифеева был широкий набор среза рудной колонны от дневной поверхности до 2 тысяч метров. И на диаграмме Кравцовой все увидели рудный процесс в его своеобразии. Геологи из научно-тематических партий аж облизнулись - тема кандидатской - не менее, а тут обычный семинар геологов. Поскольку свою часть они сожгли полностью, то про минералы и прочее - это снятое первым эшелоном и описанное Кравцовой.
И тут-то начальство ощутило, как же всех зацепили эти кулибины. В итоге общество потребовало иметь в виду передовиков производства и в резолюции это закрепило подписями участников семинара, а это семьдесят пять геологов. После всего такого умного и приятного обществу продвинутых разойтись просто так - дело совсем неправильное и чай-кофе-какао со спиртным, музыкой и танцами - процесс привычный, естественный и приятный. Правда, было и необычное - уровень дискуссии и широта воззрения после полученных результатов.
Кравцова и Симонов оказались в обществе супругов Арбениных и супруг получил компенсацию-реабилитацию в лице Танечки Кравцовой, а её умника Симонова он просто не заметил. Там было ещё несколько лиц из экспедиционной элиты и домой пошли только к утру, выложившись по-настоящему и по всем статьям ума и тела.
С такой раритетной тусовкой элиты совпало и менее значимое событие - проводы студентов-заочников на сессию. Автобус в аэропорт уехал, личики заплаканных подруг слегка взгрустнули и троица молодых девочек вернулось в камеральные помещения экспедиции, где в другом конце здания ещё суетились участники элитного семинара. Леночка Субботина случайно оказалась в том краю и увидела Борю Селюгина, который старший геолог в партии её мужа Димочки. И этот мужик для сугубо женской осиротевшей компании стал тем самым средством, которого женщине недостаёт всегда и всюду, если супружество не идеальное.
А Ирина и Оленька как раз из таких.
Селюгин увидел очи осиротевшей и всё понял.
- Нам даже тост сказать некому - улетели наши соколы! - на последних калориях смелости сказала она.
- Так не бывает: водка с закусью на столе, а все уже под столом! - Будем выправлять. Он на семинаре передовиков геологической мысли был в основном слушателем, поскольку темы у них самые заумные и задержался до конца из профессионального любопытства.
- Ну, под стол нам рановато, - ответила Леночка, - мы вовсе не такие.
- Выпьем по маленькой, пёрышки расправим, потом ещё и ещё и дело тронется к завершению отчёта, разве не так? - она так охотно кивнула, что возвращаться на научный симпозий мужик передумал. Так что она взяла добычу под руку и с этой минуты грусти ни в одном глазу!
Так сразу и вдруг.
Девочки Леночку с добычей приняли, да так радущно, что по пять капель затянулось, потом танцы под музыку из эфира и к тому времени, как лайнер с мужиками взял курс на Новосибирск, вектор грусти сменился иным и узнать про мужей из первоисточника - самое время.
И они подружились - три молодые женщины с мужиком под сорок, который ничего такого, чтоб смутить молодку на грех и прочее, делать не стал, но просветил основательно. И насчёт того, какие они особенные, теперь и сами в курсе и теперь ни с кем, а только с Боречкой, он такой классный. Про него от мужей они наслышаны, но от них другое совершенно, а тут такой вкусный мужик и ко всем с уважением и вниманием. Они девочки очень даже хорошенькие, не могли же парни жениться на ком попало, но четверть века и сороковник - разница запредельная. Градиент притязаний стремится к максимуму, однако увеличить его хотца им и ему тоже.
Насчёт правил и этикета, как-то не в тон и не к месту, да и мужик настоящий и их мужьям почти отец родной.
Разошлись утром и неохотно, на работу не надо - суббота. И так вышло, что Леночка Субботина решила узнать, как там с мебелью и прочим у холостяка Боречки и кивнула подругам, свернув к новостройке, где обитал Селюгин. И по тому, как немногословно отозвалась о визите к нему Леночка потом, подруги решили - всё-всё сами. И не пожалели - кайф и нирвана. И дни недели поделили между собой, чтобы поровну и без обид.
Через некоторое время Леночка Субботина принесла Надежде Арбениной интимную штучку, которая за большие деньги и хоть в каком возрасте партнёры. И, беспечная от такого обладания, Сима Куренцова таки забеременела! Про эти дела вслух не принято, но молодые дамы засуетились, поскольку проблема волнует всех. Леночка достала из кармана пакетик и Арбениной на стол с бинокуляром. Леночка приписана к Арбениным как самый классный картограф и разбирала закорючки большого умника экспедиции вполне уверенно и на консультации - что и как, ходила редко. А Надежда Осиповна и вовсе своя и к ней можно по всяким делам - не откажет.
- Это что? - спросила Арбенина.
- Средство от нежеланных беременностей, - ответила Леночка и из другого кармана выложила инструкцию. Арбенина взглянула на текст мелким шрифтом и сказала:
- Оставь, разберусь позже.
Внешний осмотр под разными увеличениями и углами освещения ничего не дал и она позвонила Кравцовой в их закрытый для простой публики кабинет.
- Танюша, ты про Куренцову слышала?
- Вставила фирму и через полгода забеременела?
- Да, у меня эта штука на столе. Внешне ничего такого, конструкция не нарушена, размеры в норме и как бы - смерть сперматозоидам, а оно нет!
- Сейчас, Наденька, мы заняты и у нас процесс, к обеду поближе я перезвоню, идёт?- у них всегда что-то включено и не дышать, про это Арбенина в курсе и углубилась в инструкцию, чтобы большой умной девочке из закрытого кабинета не морочить голову над мелким шрифтом. Когда встреча состоялась, то Танечка была с Симоновым и объяснять пришлось обоим. Парочка смотрелась ого-го-шной даже на такой сходке, но они лишь производственный коллектив. Первая скрипка - мужик, он сразу взял всё в свои руки и через пару минут сказал:
- С точки зрения изотопов и потенциалов инструкции эта штука должна пахать круглые сутки без перерывов на обед, скидок на настроение и аппетит обладательницы вагины и неправильные смены. - Надежда Осиповна, берёмся за это дело.
- Дело закрытое, а ответ публичный на доске объявлений? - задала линию ответственности Арбенина и он её поддержал:
- Типа нашего ответа Чемберлену. А в детали оно как выглядит: дитя желанное или нет?
- А вы как думаете, синьор геофизик?
- Такая хорошенькая и глупая - это совпадение или нет? - наехал он на геолога.
- Сэр, вы не ответили!
- Тут ветвятся варианты: одни и со знаком минус - плод от мужа и оно срастётся и слюбится, а другие - он от другого и тогда - мама не горюй!
- Вот и я о том же! - Так что научная подложка будет в самый раз. А за это время многое устаканится.
- В транскрипции векторов и факториалов лучше бы знать виновника торжества и в моей информации сокрыть рецепт исцеления обоим.
- Ты думаешь, это кто-то из наших?
- Уверен. И секрет полишинеля уже гуляет по экспедиции.
- Раз гуляет, то он ей не совсем свой?
- И это тоже.
Ни Кравцову, ни Симонова не волновало, кто соорудил нежеланное, хотя вся экспедиция на ушах. Зрелые мужчины и женщины связей такого рода имели разнообразные и в достатке, но не попадались. А незрелые и неудачники - наше всё в этой жизни.
Они решили не откладывать и каждый за своё: Танечка - подготовка этой штуковины на элементы, а Викентий - настройка аппаратуры для исследования. Там было два шарика, четыре пружинки и два пестика с напайкой чего-то из другого металла. То есть - 8 элементов. Вся процедура исследований со средством против зачатия заняла около двух часов и для Викентия это выразилось в благотворительности чистой воды. Для науки он не имел ничего! А убедиться в том, что халтурят все, кто может - это ему не открытие.
По паспорту электродный потенциал этой штуковины с рогами электродов составлял около 4.5-5.0 условных электрон-вольт. Эта штуковина и разгоняла токи в женской сущности. И, попав туда, семя мужика вовлекалось в игру внутренностей, а про исконное и настоящее забывало. Но это, если устройство правильное и всё по науке.
Серебро 960-ой пробы, медь каталитическая, а спиральки никакой ёмкостью не обладают и только держат дистанцию между шариками. И детали изделия для этих замыслов просчитаны и проверены. Аналитика собственная показала, что изотопный состав меди и её заряд ещё куда ни шло, а серебро по уровню примесей аж зашкаливало и паспортного потенциала не имела ни в единой пробе. То есть, суммарный потенциал электродной пары - не более 2.0-2.5 условных электронных вольт. То есть, токи там идут, а как без них в хитрющей женской сущности! И всяких расхлябанных мужеских посланцев увлекают и соблазняют, но не настоящих! Настоящим надо не менее 4-5 единичек!
В общих чертах Симонов Танечке всё это изложил и понял, что сама идея разложения тончайшего и волнительного процесса на изотопы и электрон-вольты ей не по душе. Её дружба с Надеждой Арбениной была некоей закавыкой, которую он понять не мог - настолько они разные. И она уловила его нерв по этой части:
- Викуша, может ты ей это всё сам, а? - Ну не могу я про это и с ней!
- Она в микроскопе, а я ей на ушко и чтоб Миня даже в голову не взял, про что мы с ней?
- А перед этим громко про когерентность и прочее и мой шлиф для отмазки.
- Таньча, тебе не говорили, что ты чистая Пенелопа, а?
- И не однажды, так что привыкла и не клюю на сие.
- Хорошо, давай его, тот самый шлиф!
Она дала мужику отмазку для объяснения визита и он ушёл. Арбенина - это женщина, которая вышла за ветерана и стала ему всем. Рядом с ней облизывались многие, но это и всё, что имели от неё.
Но Симонов - это другое!
Он ушёл со шлифом и не было его долго, а вернувшийся он так и полыхал всеми спектрами Арбениной. Вместе со шлифом Танечки он выложил парочку от Арбениной и они как бы в тему и идею Кравцовой. Через пару дней его отловила Леночка Субботина и сказала:
- Мне Арбенина передала про эти дела и почему Куренцова родила. Но она дама умная, а мне бы про эти дела попроще, в технаре нам точные науки вскользь и по верхам. А у меня муж, сами знаете, заочник и мне неудобно хлопать ресничками, когда они с парнями про свою геологию и всякую всякоту.
Она после мужа-школяра в руках взрослого мужика заматерела быстро, основательно и лукавить стала, как актриса из школы МХАТа. Симонов это почуял моментально и спросил:
- Тебе в общих чертах или с картинками?
- Я отпросилась проведать подругу, это полчаса, мы успеем?
- А это где, которая подруга? - спросил он, полагая, что отмазку девочка придумала и продумала. И с такой парфюмной легендой не к подруге бегут, а в иное место и именно оно ею желанное.
- Не выходя из нашего здания, - явила себя правильной и предусмотрительной Леночка.
И в течение узкого интервала правдивой бесконечности узнала многое такое, о чём и не подозревала, а оно - вот оно - рядом!
Получив расширенную справку про себя и всех женщин, она вычеркнула из своей жизни геолога Селюгина и зауважала пришлого геофизика. И ведь он с ней просто говорил и ничего такого не делал, но она, как говорят в народе - слегка того и назад в себя не хотца! И причину такого возвышения прежней зануды Кравцовой распознала тут же. А ведь Леночка даже в стартовой позиции сейчас на голову выше Кравцовой, но Симонов не с Леночкой.
На пять минут и только!
На очередной слёт передовиков геологической мысли от экспедиции поехали двое выступающих и один сопровождающий: по академическим делам и ценностям: супруги Арбенины, по части новотворчества Кравцова с Симоновым и начальник геологии Стифеев. Последний был не просто начальником, но и посредником от мировой геологии по линии ЮНЕСКО. Через него экспедиция имела рекламу по части кадров, которые готовы расширить список обитания разумной мысли на откровенно гнилом Западе. Там без завиральных идей - ну, никак!
Ленты с плитами и конвейерами погружений - это они, всяческие катастрофы от чего угодно - тоже они, но математику больших чисел, которая в космологии уже освоилась, этим буржуинам в мозги никак не вставить. Там были доклады всех сортов, стендовые тоже и группа из Сибири засветилась там и там. Вообще-то ведущие геологи почти все знакомы заочно, а это публикации и дискуссии везде и всюду и простой геолог Арбенина известна не по темам супруга, а собственными изложениями полевых работ. Она так же ездила в поле и привозила иногда нечто, уничтожающее всех и вся и основоположники чесали репу, поскольку против не попрёшь: задокументировано и опробовано. А кандидат наук Арбенин только подпирает супружницу теоретическими выводами и обоснованиями, почему именно так. Кравцова с Симоновым - это другое и там всё за пределами привычного. Минералог и геофизик вместе - это что?
Ответ: Симонов и Кравцова.
Так бы оно и шло по накатанной, но Москва не Сибирь и в этой большой деревне отыскалось кое-что и стало Танечку теперь уже Кравцову доставать. Это её бывший, оставленный и забытый, но вдруг объявился и права предъявил. И мужеская отрава, заложенная когда-то, обрела силу и вырвала её из души Симонова.
Сразу и вдруг.
Викентий такого в ней даже не подозревал и вот оно на виду и желает на царство. С Симоновым другое. Новая и вкусная Кравцова - это тоже другое и здесь и сейчас - не тогда!
Удивлённая и вдохновлённая Надюшка Арбенина оценила состояние изменницы, ободряюще улыбнулась воспрявшему из пепла и сказала Симонову:
- Вик, я хочу к тебе, возьмёшь?
- Такую - да!
- Бери, теперь я ничейная! - и виртуально-реальное тут же распустило крылья, чтобы лететь.
Он тоже видит старшего Арбенина и понимает глубинное состояние любящего мужика. Он любит, а не хочет, - это разное и оно на нём написано. Он на колено перед ней и громко и с расстановкой:
- Надюшка, готова ли ты быть со мной, чтобы до самого-самого?
- Да!
У Танечки Кравцовой внутри всё оборвалось:
- Вот оно что: эта змея обитала рядом и только выжидала! - Нет и никогда!
Но поздно в ладоши хлопать - музыканты уехали.
Миня обожал Надюшу и желал ей счастия, а то, что оно теперь не с ним - не беда. Симонов мужик настоящий и даме счастие будет в обе ладони и прочее женское: вона как серенькая Кравцова с ним переменилась!
Чуточку придя в себя и переварив содеянное, Кравцова от прежнего отравления избавилась. Но синдром так и остался внутри. Бывший хотел реанимации и реставрации. Но Надюшка совсем не та.
Возвращались вместе, но уже в иных творческих составах и Арбенина въезжала в нуклоны и изотопы, а Кравцова размышляла у разбитого корыта. Подорванное сердце у Арбенина - это пройдёт, проходило и не такое. Оставаться ли в экспедиции после такого, вот вопрос. Лететь далеко и время решить сие имеется.