Целнаков Валерий Леонидович : другие произведения.

Неда

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История дославянской Руси глазами наших современников. Перикл, Софокл,Аспазия и наши совеменники в параллельном монтаже.
   НЕДА
   Время действия - 420-490 г.г. до новой эры, Афины и наши дни
  ПЕРСОНАЖИ
  1. Софокл - драматург, гражданин Афинского государства
  2. Геродот - историк, не гражданин Афинского государства
  3. Анаксагор - философ, гражданин, Афинского государства
  4. Протагор - философ, не гражданин Афинского государства
  5. Фидий - скульптор, не гражданин Афинского государства
  6. Аспазия - жена Перикла, не гражданка Афинского государства
  7. Перикл - стратег, гражданин Афинского государства
  8. Мильтиад - военачальник, победитель при Марафоне, с Софоклом не дружит,
  9. Фемистокл - государственный деятель и стратег, оштрафован и умер в долговой тюрьме, с Софоклом не дружит,
  10. Неда - жена Софокла, гиперборейка, из русичей (но тогда у них такого самоназвания не было - может, поэтому гиперборейка?)
  11. Вагисф........ - брат Неды, купец из Гипербореи (из Русичей) 35 лет
  12 Ольвич - сводный брат Неды, связан с Периклом, занят жемчужным промыслом, 38-40 лет
  13 Эвриной - политический противник Перикла, из лагеря эвпатридов
  14 Астарта, богиня из пантеона доэллинских мифов, усвоена греками из мифологии Малой Азии и Египта, она из покровительниц живородной и тёмной страсти, сметающей все запреты и нормы, внутрисемейный секс у её поклонников стал обычным явлением и не порицается, в наше время во внутренних районах северо-восточной Африки сохранились племена с реликтами культа этой богини, аналог у древних эллин - Кибела, далее у них же Исида или Изида с тем же сегментом интересов
  15 Персифой, землевладелец, эвпатрид, из записных "патриотов", противник Перикла, в политике вроде современных "серых" кардиналов
  16 Зэт, человек Ольвича, офицер по особым поручениям
  17 Кимон, олигарх, около 40 лет, крупный землевладелец, имеет интерес в Народном собрании,
  18 Эвлида, жена Кимона, около 30-32 лет,
  19 Иамела, хозяйка школы невест в Микенах, преемница традиций школы Сапфо в Митилене
  20 Иокаста, подруга Неды, 17 лет, выпускница школы Иомелы
  21 Иона и Сепия, протеже Аспазии, юные дарования по части сценических искусств, партнёрши Иокасты, по 17 лет,
  22 Тэсиу - скифийка, служанка и телохранительница Неды, около 25-30 лет
  23 Иосанфа, вдова крупного торговца и землевладельца, около 30 лет,
  24 Исфаней - художник-мебельщик, поклонник Аспазии и Неды
  25 Эней - раб Софокла, умный и едкий, около 40-45 лет, массаж и замечания на ночь, ему Софокл позволяет всё, это его как бы мужская совесть
  26 Илия, старшая сестра Неды, гиперборейка
  27 Эдая, жена Вагисфа, около тридцати лет, славянка, имеет от Вагисфа четверых детей, образованная женщина
  28 Асфал, афинский ювелир высшего разряда, художник от бога
  29 Иннокентий Ильич Воскобойников - завотделом регионального музея, этнограф, 47-50 лет, обычный мужчина с обычными чертами, необычен тем, что последователен и настойчив, особенно это проявляется в провальных проектах, здесь его обычные качества доходят до мазохизма, машина "
  30 младшая дочь Юлия, 20 лет, студентка юрфака в Питере,
  27 старшая дочь Светлана, 25 лет, замужем, есть сын 4 года и дочь 3 года, муж её Александр, около тридцати лет, врач
  28 Инна Романовна Воскобойникова, жена ИИВ, врач, зав. детской поликлиникой, 43-45 лет, из тех, кто до новых обстоятельств с мужней работой вроде и не жил - теперь всё и сразу!
  29 Надежда Александровна Серова - бизнесмен, в сером БМВ, 36-38 лет, сухая и расчётливая женщина, ради денег - хоть что!
  30 Муж её - Алексей, Лёшик, деловар, 50 лет, под каблуком жены,
  31 Ипатьев Всеволод Корнеич, Сева, крутой мэн, 32-34 года, держатель чужих денег, удовольствия любит, но особого вкуса у него нет.
  32 Ионов Михаил Фёдорович, работник музея, научный оппонент Воскобойникова, вечный его враг, деликатен и непримирим, возраст - около сорока лет, женщин терпеть не может,
  33 Дашенька - молодая работница музея в отделе Воскобойникова
  34 Мария Даниловна Ноговицына, научный сотрудник, спец по славянской античности, 43-46 лет, круглобока, круглолица, язвительна до жути, в отношениях с Кроном откровенна: если твоя любовница меня достанет - могу и отравить!
  35 Лиза, Елизавета Андреевна Ипатьева, жена Севы, молодая игрушечка - чуть за 20 лет
  36 Петер Шнидер, учёный славист, живёт в Германии, далеко за 50 лет
  37 Элеонора Шнидер, его жена, 45-48 лет, интересная и элегантная леди, машина "порше"
  38 Тильда Шнидер, их дочь, 25-27 лет, замужем, Курт - её сын, 3 года, яркая и экстравагантная штучка, имеет от Принца дочь Анна, только родилась
  39 Эрик, научный коллега Шнидера, 29-30 лет, приятный, но слабоват и Тильде неинтересен
  40 Светка, Светлана Анненкова, подруга Лизы, 21 год, рыженькая и энергичная, содержит себя сама, из деревенских
  41 Никита Федотов, научный сотрудник в группе Воскобойникова, заменил Ионова на должности ст. научного сотрудника лаборатории славистики,
  42 Гидрогеолог, сибиряк Илья Робертович Цимбаларь, 48 лет, в регионе приезжий
  43 Пер-Валле Сигурсен, славист, швед, работает с Кроном, рослый, кряжистый
  44 Роберт Аклинг, немец, коллега Шнидера по университету, славист
  45 Аманда Киргоф, лучшая аспирантка Петера Шнидера, около 28-30 лет
  46 Джулия, итальянка, хозяйка модельного бизнеса в Италии, 30-32 года, видная дама, незамужем
  47 Кимон - олигарх, богат, без особых комплексов, циничен, ненавидит Перикла, готов на многое, чтобы утопить его, одна из причин - Аспазия, 48-50 лет
  48 Тимор - член Народного Собрания, оппозиция Периклу, лидер фракции "Патриоты", 46-48 лет
  49 Тиресий - спикер Народного Собрания,
  Глава 1.НАЧАЛЬНАЯ ДИСПОЗИЦИЯ.
  Телефон зазвонил, настырно заливаясь мелодией Шуберта, Воскобойников даже поморщился, а Дашенька повела глазками:
  - На этот номер звонят только вам! И возмущаются, что Воскобойникова от них прячут! Ну, как в старые времена! - и осмотрелась, оценивая реакцию на откровенный наезд на шефа.
  Две дамы, сидевшие по углам громадного кабинета, будто в классической театральной постановке подали немые реплики. У одной согласие выразила гордо выпрямленная спина, а другая склонила голову. Дашенька поднялась и, поддразнивая присутствующих, прошла к окну. Блузка цвета морской волны отлично гармонировала с зеленовато-серой юбкой сложной трапециевидной формы. На стройных и изящных ножках были колготки с удивительной картинкой - казалось, что в них отражается тень фигурчатого забора. А туфельки вишнёвого оттенка завершали олеографию молодой женщины, протеже важного областного чина.
  Воскобойников невольно засмотрелся. Она же, чуя внимание, слегка повела плечами, и все увидели нечто, обрисованное блузкой. Высокая грудь и её поднебесные вершины несколько мгновений наслаждались взглядами женских и мужских глаз, а потом отвернулись к окну, вызвав бурную реакцию. Женщины злились и втайне завидовали, а мужчины прикрывали глаза, задерживали файл в короткой памяти и неоднократно продляли удовольствие.
  Такие миниатюры Дашенька выдавала нечасто, они утончались и становилось изящнее. Ею любовались и в известной степени поклонялись. Не пламенел и не возбуждался только шеф, а его благородная, однако едва подчёркнутая прохлада подталкивало Дашеньку к совершенствованию образа.
  Никто к аппарату так и не подошёлш: на этой неделе Иннокентий Ильич Воскобойников отмахивался от звонков в одиночку и подчинённые наблюдали, как набирает мощь и убедительность голос обычно негромкого шефа отдела в областном музее.
  - Я вас слушаю! - примерно с шестого-седьмого звонка отозвался Воскобойников.
  - Меня зовут Надежда Александровна Серова, я занимаюсь ювелирным бизнесом в Центральном регионе, - сухо представилась дама на другом конце провода. - Мне сказали, что по этому номеру я могу поговорить с автором статьи в "Аргументах" о жемчугах во Владимирской области. Я попала туда? - по интонации, выговору, проявленному интересу и прочему женщина от других читателей мало отличалась - жемчуга! И ни слова о славянской культуре, из-за которой он и согласился на ту злосчастную публикацию.
  - А разве женщины попадают не туда? - вдруг разозлился Воскобойников. Дама на другом конце провода чуть слышно хмыкнула и спросила:
  - Ну, в общем-то, вы правы - это мужской удел, но признаются редкие и лишь выбравшись оттуда! - она выдержала небольшую паузу и продолжила: - Так вы и есть Воскобойников?
  - Да, - мужчина припомнил имя собеседницы и добавил: - Надежда Александровна! Он самый и есть, - он взглянул на определитель, там светился московский номер и чувствовалась акустика очень хорошего аппарата. Слышно даже дыхание, будто она сидела рядом. Если бы у него был прежний монстр с чёрным массивным диском, он бы этого не заметил. На волне бешеной популярности музея руководство сподобилось и поставило Воскобойникову персональный "Сименс".
  - Вы уверены, что две с половиной тысячи лет назад здесь выращивали жемчуга? Или это как бы научное допущение, чтобы дали три рубля для научной рыбалки на лесных озёрах?
  - Если вы обратили внимание, то в преамбуле статьи сказано: в результате проведенных исследований и анализа материалов многочисленных раскопов в нашем и соседних регионах группа научных работников сделала вывод, ну, и далее по тексту?
  - В решениях партийных съездов тоже всё было по науке, но коммунизм так и не наступил, - так же сухо и лишь добавив язвительности ответила женщина и добавила чуть помягче, - то есть, на своих выводах вы настаиваете?
  - Разумеется! - ответил Воскобойников. Музыка насыщенного баритона и тонко упрятанный скепсис были так же убедительны, как и статья в еженедельнике.
  - Что ж, Иннокентий Ильич, ваших слов вполне достаточно и мне бы хотелось сразу же к делу, вы не против?
  - Пожалуйста! - пожал плечами Воскобойников. К его разговору поначалу не прислушивались, однако "Надежду Александровну" отметили все и сделали стойку. Теперь ни единого жеста или слова дамы не упускали.
  - Я бы хотела поподробнее обсудить кое-что в статье. У меня есть собственный интерес и мы могли бы найти общие точки.
  - Если поговорить - пожалуйста, приезжайте, в будние дни я на месте.
  - А обедаете вы дома или тоже на службе?
  - Как получится.
  - Хорошо, если завтра в обеденный перерыв я подъеду к вашему зданию и мы обсудим всё это где-нибудь приватно - вы не против? - Воскобойников взглянул в ежедневник, затем на перекидной календарь и согласился. Деловые люди после телефонного общения на подобное не отваживались и он заинтересовался всерьёз.
  
  Дама оказалась пунктуальной и в 12.15 поджидала его в сером БМВ у служебного подъезда их конторы. Дверца открылась сама и Воскобойников оказался внутри, почти рядом с хозяйкой машины. Она была одета в дорогущую джинсу с юбкой-классик средней длины и что-то неимоверное вместо колготок. Несмотря на зимнюю стужу, дама пользовалась фантастическим комфортом немецкой машины с кондиционером и не мучила ноги неудобствами зимней обуви. На ней красовались короткие сапожки на среднем каблучке. Всё выглядело в тон к светлокаштановой строгой причёске. Она констатировала некую завершённость образа обладательницы длинных ухоженных волос. Стоимость одеяния этой леди превышала пару-тройку тысяч баксов. О косметике Воскобойников судить не мог, но и она впечатляла, то есть, была совершенно незаметна, что бывает лишь у настоящей.
  Лицо женщины было приятным, черты правильные, фигура, видимая в таком положении, казалась вполне женственной. Но вот глаза, серые и со стальным отливом, внешнее очарование женщиной тут же загоняли в тупик: они были очень жёсткими и пронзительными. Взглянув туда на секунду, Воскобойников невольно поёжился. Женщина смотрела испытующе и оценивающе, видно, такой стиль её не смущал, а самочувствие собеседников не интересовало в принципе.
  Воскобойников осмотрел салон машины: женская замшевая куртка с капюшоном висела на вешалке с левой стороны, а справа сзади сидел сорокалетний мужчина с умными тёмными глазами, на нём был офисный костюм с галстуком и часы "роллекс". Роста чуть выше среднего и хорошей упитанности. Но без живота. Выглядел он заметно мягче спутницы, как бы дополняя своей доброжелательностью жёсткость джинсовой женщины. Он представился по имени и отчеству, которые Воскобойников тут же забыл. Видно, не мог отойти от озноба женских глаз. Это же помешало сообразить, кто из приезжих главный и с кем общаться. Уж очень необычная парочка. И он перевёл взгляд на женщину, та взяла инициативу на себя и ответила совсем не по-женски: прямо и открыто. Только теперь жёсткость из глаз исчезла. Или показалось? И голос прозвучал почти мелодией. Воскобойников незаметно оглянулся - может железная леди пересела назад. Однако ошибки не было - это была та же женщина. Но уже в иной роли:
  - Думаю, лучше пообедать где-нибудь в ресторане. Мы тоже проголодались, правда, Сева? - обернулась она к своему спутнику, не давая опомниться гостю. Воскобойников внутренне напрягся, у него в карманах никогда не водилось больше сотни - а тут ресторан! Ну и такие перемены в облике и манерах женщин он не встречал ни разу. И решил отмахаться.
  - Вообще-то, долго задерживаться я не могу, жена звонила. Может, после обеда всё и обсудим? Дама взглянула на спутника, тот среагировал мгновенно:
  - Мы ваши гости, но вы наш вероятный партнёр. Это деловая встреча, вряд ли супруга воспротивится такому. Ну и последнее - обед тоже деловой.
  Они выбрали место, будто тут и жили и всё о владимирских ресторанах и их хозяевах знали наперёд. Устроившись и сделав заказ, дама начала первой, тон её был доброжелательным и стального блеска в глазах даже не угадывалось:
  - Нас интересует вот что: насколько серьёзно мог быть поставлен античный бизнес по выращиванию жемчугов в вашем регионе? И кто его вёл? - Приезжие или аборигены?
  - Думаю, это сделал кто-то из наших, но был он хорошо знаком и с общей конъюнктурой. В нынешнем понимании - мировой! А уровень организации просто не имеет аналогов, так тогда нигде не работали. Ну, вроде нынешней Силиконовой долины с её эксклюзивным продуктом. Почему конъюнктура мировая? - В нашем регионе и в славянской среде не найти столько денег, чтобы реализовать жемчуга по настоящей цене. Истинная цена у соседей наших предков - обитателей Поволжья и Предкавказья даже в голове не укладывалась, да и тонкостей красоты они воспринимать ещё не были готовы. Судя по захоронениям, их царственные дамы носили простенькие побрякушки, по стилистике вроде тульских пряников. На тогдашней моднице все украшения были крупными и блестящими, - развёл руками Воскобойников и закончил, - так что настоящую цену могли дать только там, в центре античной цивилизации, то есть в Элладе.
  - Вы утверждаете, что производство жемчуга здесь было поставлено исключительно с целью реализации на Элладе?
  - Да, и не только туда. Что-то уходило и в Персию. Однако главный потребитель - Эллада. Именно это я в статье и утверждал, думаю, аргументы прозвучали убедительно.
  - На Элладу стекались драгоценности всего мира. Ойкумена того времени ограничивалась средиземноморьем и смежными регионами, а также северной Африкой и Индией. Курорты нынешних арабских стран насыщены жемчугами из местных морей. Рядом и недорого, по сравнению с теми, что могли быть привезены отсюда, - отметила дама, даже не заглядывая в свой поминальник. Консультант, готовивший справку для леди в джинсе, явно в этих делах был дилетантом и Воскобойников досадливо сузил глаза.
  - Уже тогда покупатели знали разницу между нашими, то есть северными и южными жемчугами - северные тоньше и прозрачнее. Это одно, а второе - они устойчивее к износу, поскольку выстроены из молекул без растворимых морских солей. В южных именно соль делает жемчуга мягкими и недолговечными. Монисто из такого жемчуга на коже южанки потускнеет в течение двух-трёх лет. Появятся полоски, трещинки, начнётся реакция с солями, которые выделяет кожа человека, ну и вида уже никакого. Так что знатоки северный жемчуг ценили по-настоящему и он шёл дороже золота. И в золотое обрамление в те времена вставляли именно их, а не брильянты.
  Приезжие переглянулись, но Воскобойникову было не до них, он излагал главную мысль, которая им владела и не отпускала уже давно: древние русичи уже в те времена отличались умом, приличной культурой, хотя находились как бы на окраине античной цивилизации.
  Они уже почти закончили обед и гости закурили, как бы подводя итоги. Сева лишь подавал голос, а вела Серова. Изредка она теряла бдительность и из укрытия выползали металлические нотки в голосе вместе со стальным блеском глаз.
  - Почему вы решили, что северные жемчуга пришли именно отсюда? Древнерусские легенды указывают иной адрес. Ну и Садко с жемчугами привязан к озерам Ильмень и Чудскому. И культура там была, не в пример здешней глухомани, на высоком уровне. По другим статьям тоже всё сходится: путь из варягов в греки описан хорошо и особых сомнений не вызывает, - спросила она, разглядывая научного работника.
  - О новгородской культуре второй половины первого тысячелетия я не говорю, она была развитой и не уступала ни одной из европейских. Однако всё это относится к более позднему времени, отдалённому от античности на целое тысячелетие. Этот же отрезок нашей истории пока весьма смутен и исследован фрагментарно. Не буду подробно останавливаться на аргументах, однако те жемчуга, о которых речь в статье, привезены всё же из нашего полесья. У Софокла среди сохранившихся документов есть упоминание о подарках для Аспазии, - он покосился на приезжих и те кивнули, будто знакомы с именем, - так вот, среди всего прочего упоминаются необычные сандалии. В одном из музеев Австрии есть фрагмент фрески, который признан единственно достоверным их изображением. Так вот, на ней, первой даме эллинской античности, обычные русские лапти! Не сандалии, что мы привыкли видеть на изображениях той эпохи, а именно лапти! Не совсем привычные нашему глазу, но именно они - из лыка и с домоткаными лентами. У нас такие есть в захоронениях с IV-V веков до нашей эры - выделанные особым образом, они совершенно не гниют. И всё это недалеко отсюда, у Оки и Клязьмы.
  - Лапти они лапти и есть! - подал голос Сева. - К ним что, бирка привязана? - Чудь и Онега чем не родина этой обувки?
  - Аспазия и Софокл - это середина V века до нашей эры. А в это время днепровско-двинские пути в Гиперборею из колоний Эвскинского понта были блокированы кочевниками. Они занимали громадную территорию от Дона и до Дуная. Бассейны основных рек и их притоков они активно использовали для военных нужд и таким образом соорудили санитарный кордон между южными и северными морями Европы. И продолжалось их гегемония около двух веков. В те времена варяги в Грецию ездили вокруг Европы. И Смоленско-Днепровское направление из вероятных баз по выращиванию жемчуга исключалось.
  - Вы считаете, что ездили по Волге, Каспию и затем через нынешнее Предкавказье? - выпустила колечко дыма Серова.
  - Эллинские колонии Боспора и Танаиса обеспечивали вход в устье Дона и Кубани, скифские земли прилегали к Причерноморью очень плотно и их обитатели уживались с эллинцами без особых конфликтов, хотя мелким грабежом не брезговали. Дон и Кубань были в сфере интересов обеих цивилизаций, ну а набеги кочевников с востока прикрывались хорошо организованными племенами сарматов и аланов, живших между Чёрным и Каспийским морем.
  - А Поволжье, что - пустовало? - качнул головой Сева, - Такое пространство вместе с грандиозной рекой не могло быть ничьим!
  - Нет, конечно! Такие реки никогда не были свободными. Это же главные пути, за них воевали всегда.
  - Если дело складывалось так, то её бассейн переходил из в рук в руки неоднократно и нам останутся только самые последние свидетельства, не так-ли? - спросила Серова, прищурившись от дыма, которым её потчевал Сева.
  - Ну, тотальными зачистками это не назовёшь, однако в целом вы правы.
  - Раз так, откуда вы взяли, кто был там именно в то время?
  - Есть свидетельства, оставленные на других территориях, в той же Греции, к примеру. Есть они и в Персии и даже в государствах Ближнего Востока. Это письма, торговые договоры, упоминания купцов, наличие торговых или воинских инфраструктур и прочее, что об этом говорит объективно. Однозначно установлено, что в это время в Среднее Поволжье перебрался авангард сильных в то время племён тюркско-персидского этноса. Край для них непривычный и с особой спецификой климата. Не степи и не лесные дебри. С другой стороны земледелие здесь уже было собственным и продукты питания почти все произрастали на месте. Для полукочевников сие стало даром свыше, поскольку плотность населения региона ещё невелика, а местные племена угро-финских этносов особой воинственностью не отличались.
  - Этому есть свидетельства? - спросила Серова.
  - Да, хотя и косвенные.
  - Аборигены в чём-то уступали пришельцам?
  - В численности и, как теперь говорят, энергетике экспансивности - то есть пассионарности. Ну и аборигены были европейцами, а пришельцы из Малой Азии и Ближнего и Среднего Востока.
  - То есть, вы хотите сказать, что угро-финны пришли и расселились здесь ранее славян?
  - Да! Принято считать, что их выдавили из Центральной Европы чуточку пораньше, лет на сто-двести.
  - Получается, что район нынешнего восточного Подмосковья был как бы заповедной зоной. Ещё никого основательного - так, одни разведчики, - сказала Серова.
  - Что-то подобное, - кивнул Воскобойников, - да и эта категория переселенцев, я о разведчиках, особой агрессивностью не отличается. Ну и векторы у пришельцев были разными. Южане шли строго на север, далеко от водных путей не удаляясь. Но их группа была плотной и организованной, связь с Месопотамией и Персией они не теряли никогда, свидетельств об этом предостаточно.
  - А угро-финны как двигались?
  - С запада на восток и северо-восток. Обтекая уже заселённые территории.
  - И далеко они успели забраться?
  - До Урала это точно, а далее всё в тумане последующих переделов и переселений.
  - И кто же их потомки?
  - На самом восточном фланге - коми, на северном - финны, а к югу - эрзя, чуваши и прочие народности Поволжья.
  - А южный вектор в своей исторической памяти хоть что-то сохранил?
  - Вот там-то всё перемешалось. Хотя в общих чертах кое-что просматривается.
  - Не так давно праздновали тысячелетие Казани, это же средневековье. И что, в этом месте ничего более древнего не нашлось? Ваш вектор сюда не доплыл?
  - Думаю, он застрял севернее Казани. Но города той эпохи потом неоднократно завоёвывали и наследовали группы самых разных этносов и выпахивали корни предшественников. За полтора тысячелетия от эпохи Перикла до основания Казани тут произошло столько всего, что разбираться учёным придётся долго. И район сочленения векторов славянской, угро-финской и вавилоно-персидской культур был где-то здесь.
  - А вы не считаете, что мог быть и вариант американского освоения "дикого" Запада?
  - Южане ничем не превосходили славян, а угро-финны не претендовали на ареалы персидского этноса. Так что в те времена этот вариант был невозможен. Чуть позже - да, но не в то время. Фактор удалённости региона ото всех центров умерял излишнюю воинственность.
  - А кто был в Северном Причерноморье? - спросила Серова и тут же уточнила: - В прямом контакте в эллинами.
  - Полукочевые аланы и скифы. Они как бы прилипли к эллинским колониям и слегка тяготели к их культуре и развитости. Ну и гарнизоны у колоний эллинцев были весомой защитой от кочевых разбойнмков.
  - Как турки при нынешней Германии? - улыбнулся Сева и Воскобойников кивнул:
  - Примерно. Дурь национализма и религиозного экстремизма в те времена ещё не созрела. И лояльность аборигенов колонизаторам сыграла положительную роль - освоение региона происходило мирным путём.
  - А как же эллинские воины, вооружение, обученность и прочее?
  - Они лишь охраняли сферу влияния колоний, а захватнических войн не вели. На захватах специализировались жители метрополии.
  - Хорошо, с лаптями разобрались, а жемчуга!?
  - Цвет и перламутровый блеск. Именно северные жемчуга в качестве украшений шли первым сортом. Перикл ни за что бы не подарил выдающейся женщине Эллады плебейскую бижутерию.
  - Вы в этом уверены? - подал голос Сева.
  - Абсолютно! - ответил Воскобойников. - Сохранилась выписка из заседания народного собрания, где Периклу инкриминировалась жизнь не по средствам. Опись была как бы документом, подтверждающим колоссальную разницу между доходами и расходами стратега.
  - И как он выкрутился? - оживился Сева.
  - Оказывается, это подарок известной гиперборейки по имени Неда. Её братья были поставщиками северного жемчуга на Элладе.
  - Жене дарят такие сокровища, а муж, да ещё на таком посту, считай по-нашему премьер-министр, даже не дёрнулся? - покачал головой Сева. - Ни за что не поверю!
  - Может потому, что такие женщины не встречались? - деликатно уронил Воскобойников и краем глаза оценил реакцию Серовой. Она терпеливо ждала, как Сева выберется из положения - научный червь Севу насмерть.
  - Что ж, вам виднее, - хмуро ответил Сева и на время остыл.
  - А во что по нынешним меркам всё это можно оценить? - спросила Серова, приглушив стальной блеск и студёные интонации. Но теперь Воскобойникову она была не опасна. Умение быть прохладно-ироничным он отточил до совершенства.
  - Цены сильно менялись, - он сделал паузу и метнул собеседнице роскошную и обволакивающую шаль из недр своего баритона: - К примеру, в ходе первой Пелопонесской войны за одного неграмотного раба давали что-то около 50-100 граммов серебра в монетах или от 60 до 120 драхм, - женщина не устояла и примерила мужской подарок к себе, он был и впрямь хорош, остальное она выслушала, как важную новость. - Золото шло только за красивых женщин, если же она была образованной, то её цена составляла 3-5 золотых монет. Жемчужина стоила от 40 до 100 монет, если же она из Гипербореи, то не менее 200-250.
  Воскобойников как бы не заметил немого вопроса собеседницы, сколько же по его меркам стоит она сама.
  Беседа получилась весьма насыщенной и москвичи переваривали полученную информацию. Справка, за которую они выложили сумасшедшие деньги, по объёму и ассортименту даже в общих чертах не приблизилась к тому, что они бесплатно узнали от Воскобойникова. И ещё гости отметили, что статья в "Аргументах" на пиар совсем не похожа. Это была развёрнутая информация о громадном концентрированном пласте, где золото перемешано с самоцветами. Нужно срочно брать этого учёного в оборот, пока не перехватили конкуренты. А о том, что конкуренты дышат в спину, они знали хорошо.
  Сева уже расплатился и они просто сидели, наслаждаясь процессом общения. Воскобойников бросил курить давно и с сочувствием наблюдал за Серовой, которая в этом наркотике прятала внутреннюю неустроенность. Это он понял, однажды увидев её раскрывшиеся глаза, она на миг потеряла бдительность и явила себя мужчине. Хотя могла и довериться.
  - А вас не тянуло найти сами питомники жемчужных раковин? - спросила Серова.
  - Зачем? - пожал плечами Воскобойников.
  - Ну, а хотя бы примерно указать, где они находились, вы можете?
  - Область, район, группу озёр? - Нет, не могу! Тут нужны и полевые работы и камеральные и масса анализов - нет, это не по мне. У меня другая епархия - античная цивилизация и её связи с ранним славянством.
  - Но на основании завитушки какой-то ложки сказать, где и кем сделана, вы сможете? - гнула свою линию Серова.
  - Разумеется.
  - И если вам предложат, допустим, набор из посуды Александра Македонского на его стоянке под Самаркандом, вы изо всего этого укажете, что он вёз из дому, а что прихватил по пути на память? - впервые улыбнулась Серова.
  - Эта задачка для лаборанток, когда они гоняют чаи в отсутствие начальства, - отмахнулся он. Гости переглянулись. Воскобойников в их объятия не спешил и вообще вёл себя независимо. И плевать ему на тайный проект века отечественных ювелиров. А про конкурентов и совсем до лампочки.
  Время обеда закончилось. Всё бы ничего, но как раз сегодня Воскобойникову нужно бить челом высокому начальству по поводу дальнейших ассигнований. Чтобы не урезали из-за очередного коммунального коллапса. Там всё и всегда вне очереди!
  По дороге к куратору культуры они взаимно обогатились: Воскобойников ценами на ювелирку из отечественного сырья, а гости информацией о подлости системы финансирования науки из кубышки областной администрации. Поджидали Клюева, который после обеда ещё не появился, тоже вместе. И за это время гости узнали главные составляющие как зарплат, так и отчислений во всякие фонды и тайные закрома.
  Клюев вошёл в приёмную около четверти второго и, радушно раскрыв объятия, покровительственно пророкотал:
  - Знаменитостью стал, Иннокентий Ильич, знаменитостью, уже цитируют, яко пророка! А ты ко мне, смерду и чинуше. - Сам должен уже обо всём, сам!
  В кабинете он стал обычным и ничего не обещал, а только разводил руками и косился наверх. Ни денег, ни сроков не уточнил. Прежние ассигнования никто не отменял в целом, но по итогам года возможно всё.
  - Пока работайте, там видно будет, как всё развернётся - вон как другой раз президент закручивает! Может и на культуру кто-то его надоумит взглянуть, вот тогда и поговорим. А пока только из остатка и с учётом прошлого года! Чуть туда - чуть сюда!
  Воскобойников поморщился и откланялся. Приятных новостей в областных деньгах не просматривалось, поэтому о себе напоминать нужно постоянно, чтоб не забыли при дележе. Гранты из Российской Академии шли своим людям и кому попало не доставались. Хотя его тема и была у всех на слуху, но толку от этого - ноль! "Крыши" в высоких коридорах РАН у него нет. А нынешние политики всех типов и ориентаций до осознания собственных корней просто не созрели, хотя раскручивают себя за чужие деньги неустанно и прикидываются цивилизованными.
  "Чёрт бы их побрал!" - подумал Воскобойников и посмотрел на портрет вальяжного партийного босса в кабинете Клюева.
  Он вышел из кабинета и взглянул на приезжих. Что его безжалостно пнули, на лице Воскобойникова написано крупными буквами и кириллицей.
  - Иннокентий Ильич, давайте продолжим, - оживилась Серова, она, можно сказать, обрадовалась его состоянию и убрала металлические компоненты собственной сути почти начисто, - у вас в офисе это можно?
  - Ладно! - махнул он рукой. Серова услала Севу куда-то, а сама осталась с Воскобойниковым. Они рассматривали стенды, витрины бывшего здания обкома партии, остатки социалистических реликвий и тихонечко спускались вниз. Развлекать гостью не было настроения и он односложно отвечал на вопросы. Но та сумела всё затаённое прочесть сама и даже кое-чем поделилась. Когда пришли на стоянку, Сева был уже в машине. Главное Серова сказала ещё у мемориальной доски и только после этого Воскобойников увидел в ней что-то для себя понятное.
  Машину поставили на служебную стоянку и все вместе поднялись на третий этаж. Гости внимательно осмотрели все закоулки музея и резиденцию Воскобойникова, побеседовали в ходе чайной церемонии с работниками отдела, поинтересовались и теми, кто ездит на полевые работы. Дашенька вела себя очень выдержанно и глаз на приезжих даже не подняла - пару раз отозвавшись на поручения шефа, она приносила нужные папки, умело уходила от приглашений Севы присоединиться и вскоре вышла в другой отдел.
  Серова и Сева осмотрелись и окончательно убедились, что автор статьи вполне адекватен и работать с ним можно. И в итоге предложили подумать: готов ли он практическим делом ответить на вопрос о месте базирования древнерусских производителей жемчуга. На всё про всё времени немножко - у них тоже есть сроки.
  - Именно место, больше нас ничего не интересует! - подчеркнула Серова.
  Для начала ему оставили солидный аванс в конверте, накрученный мобильник, кучу номеров для получения специальных справок, коды доступа к закрытым интернетовским файлам и условия для дальнейшей работы. В том числе и финансовые. К концу дня гости уехали, оставив о себе солидное впечатление, таких гостей в их отделе давненько не бывало.
  - Ещё с Советов, да и то до перестройки, - уточнила дама в возрасте и кольнула взглядом Дашеньку. Та очаровательно улыбнулась и от дискуссии воздержалась. Запах огромных денег она уловила сразу и в серой джинсовой стерве безошибочно опознала обладательницу несметных сокровищ. И в очередной раз её порадовал шеф - ни заискивания, ни суеты, а ведь ему даже бумагу, скрепки и прочую канцелярию в АХО выдавали по норме. А ещё молодая женщина отметила, что гости даже не попытались воспользоваться обычным каналом общения через начальство - они были рациональны и прагматичны до цинизма. Автор статьи был генератором идей и ответственным исполнителем - зачем лишние звенья?
  Интернетом Воскобойников воспользовался тут же и убедился в серьёзности и основательности гостей. Выход на эти сайты он показал коллегам и те восхищения не скрыли - библиотеку американского Конгресса и знаменитый Британский музей вот так на собственном мониторе никто не видел, а об их ресурсах и не догадывался. Но шефа не беспокоили и вопросов не задавали - в приличном обществе такое не принято. Дашенька тоже домой не заторопилась и приняла посильное участие в необычной экскурсии по арсеналам Сети. Всё главное Воскобойникову пришлось перенести на вечер, чтобы принять решение. Принципиальное и ответственное.
  Дома жена отметила, что муж сильно озабочен и даже не заметил её новой причёски.
  - Или расстроила какая-нибудь научная зазноба? - недовольно сказала Инна Романовна в миру и Инночка для домашних. Она была занятой женщиной, заведовала детской поликлиникой и вполне представляла мужние проблемы. Но не заметить её новой причёски - просто возмутительно! Однако муж, чувствительно приложившись к жене и введя её в транс, лишь самую малость задержался с ней, вдыхая её аромат и чуя уже зародившееся. Когда она углубилась в чувствование полученного, он ещё разок хорошенечко приласкал женщину и с сожалением оторвался.
  - Прости, Инка, дела! - сказал он, не сразу расставшись с ароматом обольстительной шеи. Этого заряда женщине хватило, чтобы принять временное отчуждение и ещё раз осознать, что любят тебя по-настоящему. Женский эгоизм она сдерживать научилась и от воздержания получала немыслимое удовольствие, поскольку знала, что муж вернёт с лихвой. А он тем временем углубился в бумаги, которых домой не приносил уже давненько. Где-то через час-полтора Инна выбралась из объятий пережитых эмоций и решила взглянуть, не прячется ли где опасная для неё крамола. Заварила ароматного чаю, на блюдечко поместила свежайший круасан и нацепила на лицо самую обаятельную улыбку, во время визитов в городскую администрацию она производила впечатление и очень помогала. Но не сейчас и не здесь. Муж с такой тоской взглянул на неё, что она переменила тактику. Просто подсела к нему и мягонько этак прижалась. Положила голову на плечо и заглянула в бумаги. - Обычные расчёты и таблицы, вперемежку со схемами и рисунками.
  В таких случаях она его отпускала совсем недалеко, поэтому взяла рукоделие и пристроилась рядышком, книга могла помешать заметить в муже что-то особое. А в том, что оно есть, Инна не сомневалась. Но увидеть мужа, вышедшим из бумажного плена не успела. Уснула.
  Воскобойников завершил работу после двух часов ночи. Огляделся, устроил жену в постели поудобнее и отправился на кухню. Там приготовил крепчайший кофе и набросал тезисы предстоящей беседы. Серова требовала ответа немедленно. Для этого и мобильник оставила. Она его ждала.
  - Надежда Александровна, вчерне я всё просчитал. Грубовато, но для оценки достаточно. Будет это стоить немало, кроме того нужны солидные ресурсы информационных каналов, сколько именно - не знаю. Ну и время! Здесь тоже приблизительно, поскольку в науке никогда не знаешь, с какой попытки невезение заканчивается. И он назвал итоги расчётов. Она попросила повторить, он продиктовал каждую позицию по слогам. Размышляла она недолго и сказала, что в общих чертах её всё устраивает, осталось согласовать с компаньоном.
  - С Севой, что ли?
  - Да, с ним. Мои идеи и исполнение, а его мешок с деньгами.
  - Такой молодой, а уже горбатый, когда успел? - удивился Воскобойников.
  - Да они, собственно, и не евонные, чужие крутит и потому так недоверчив. Голову отвернут, если опоздает с возвратом.
  - Надолго ли кредит?
  - Полтора года.
  - Смелый парень! Но всё впустую! Так быстро не получится, даже если всё сложится самым удачным образом - думаю, не менее трёх-четырёх лет. Одна поисковая часть по всем базам данных - год. Быстрее не выйдет, ну и потом каждый этап примерно столько же. А их от четырёх до пяти.
  - А если совместить и делать всё сразу?
  - Тогда придётся делать лишнюю работу, ту, что отвалится при нормальном ходе.
  - А насколько это дороже?
  - Ну, не знаю, может на треть или четверть. А может и наполовину, как сложится!
  - Делаем всё и сразу! - решительно сказала Серова. - Где ещё можно отыскать резервы? Ну, чтобы выиграть эти два года.
  - Но ведь кредит на полтора?
  - Если всё пойдёт, как надо, то результаты будут видны уже после первого года. А раз так, то мы сможем перезанять и вернуть всё это вовремя. Или продлить сроки возврата.
  - Тогда и спешка незачем, может вы эту схему сразу примените? В три года, думаю, при старании уложиться можно. Хотя, нет! - К чему обманываться, всегда объявится что-то неплановое - время то же, четыре года.
  - Нет-нет, это не самообольщение, мы к тому времени наберём такой ход, что тормозить - только делу вредить! А второй кредит на полгода-год будет стоить недорого. Так что - нет! Да и Сева только один такой доброхот, другим придётся приплачивать сверху. По тому, как она сказала последнюю фразу, Воскобойников догадался, что Сева не просто кредитор. Когда он отключил мобильник, появилась жена.
  - Откуда у тебя эта штуковина и с кем это ты по ночам любезничаешь? - Воскобойников устал настолько, что оправдываться и не подумал.
  - Ты умеешь ею пользоваться? - спросил он жену, та кивнула. Он сунул ей мобильник и отправился в постель, уснул Воскобойников мгновенно.
  Утром жена встретила его так внимательно и любезно, он догадался сразу - Серова. Деловая дама была ею во всех смыслах, в разборках с чужими жёнами тоже.
  Серова позвонила через день и сказала, что всё согласовано, финансовый вопрос решён, пора оформить контракт.
  - А что мы туда включим, ведь ни проекта, ни сметы ещё нет?
  - Почему нет? - А ваши предварительные расчёты? Вот их и примем за основу, а дальше: плюс-минус житейские реалии, но чтобы без баловства! То есть, по фактическим расходам. Проверяет Сева. И отчитываетесь вы только перед ним.
  - А вы?
  - Я ваш партнёр и потребитель денег, но на другие нужды. И тоже отчитываюсь перед ним.
  Такими деньгами Воскобойников не располагал даже во сне. Он зажмурился и попробовал представить эту сумму - не получалось!
  - Как и когда мы всё это оформим? - спросил он.
  - Думаю, послезавтра. Мы приедем к вам, снимем номер в "Плазе" и начнётся новая эра. У вас и у нас. Вы готовите болванку и присылаете мне по электронке, мы сделаем из неё контракт. Сразу и без нудоты державных согласований. Мы деловые люди. Стряпчего нотариуса с лицензией привезём из Москвы. Так что, остаётся парадная одежда и лаковые туфли с вашей стороны, дамы в открытых платьях и с ухоженной головой - с другой.
  - Дамы - это кто?
  - Я и ваша жена.
  - Она в полном курсе?
  - Да, совершенно, мы имели доверительную беседу и она согласна на риск и участие: кому же вас прикрывать, как ни супруге!
  - Ну и самая малость о деталях, позволите?
  - Разумеется, мы же партнёры.
  - У меня есть работа, обязательства и прочее, что с этим?
  - Возьмите творческий отпуск, у вас заявлена масса научных идей - самое время заняться ими вплотную. Даже того, что изложено в статье, хватит на всю жизнь. Думаю, вас поймут и не станут мешать, - в голосе Серовой Воскобойников отметил уверенность и вообще для этой женщины подобное - серая и привычная рутина. Ей и в голову не пришло, что у Воскобойникова могли быть другие планы, обязательства перед наукой, коллегами, наконец. Она считала, что её варианту попросту нет альтернативы. Чуть поразмыслив, Воскобойников сообразил, что её и в самом деле нет! И вздохнул:
  - Хорошо, попробую. И второе - в титуле целый набор работ и статей расходов, как я буду отчитываться по налоговым и прочим конторам, ведь у меня ни лицензии на такие дела, ни права на предпринимательство. Оформление всего этого - это же уйма времени, хлопот и нервов.
  - Не ваша забота, мы дадим доверенность нашей фирмы и всё это вы будете вести под её эгидой. Лицензия на попутные исследования в этой связи у нас имеется. Что-то ещё? - голос Серовой звучал так, будто они решали какой хлеб взять к обеду. Может, ей и в самом деле по барабану такие суммы и он напрасно комплексует? И Воскобойников спросил:
  - Я думаю, придётся выезжать в командировки, в том числе за рубеж - это вы учли? - на суммы командировок в Европу он всегда смотрел с опаской, даже теперь они были такими запредельными, что ездили только министры и областные чиновники, к которым изредка прицепляли кого-то из науки. Быть бедным родственником в их вальяжной компании однажды довелось и самому, а потом просветили коллеги, побывавшие в аналогичных обстоятельствах. Ни с чем несравнимые ощущения!
  - Разумеется! Вы один из лидеров в своём деле и выглядеть должны солидно - это один из козырей и способов решения нашей задачи. Вас в научном мире хорошо знают, поэтому всё вы решаете сами и без согласований с кем бы то ни было. Ну и последнее: с собой никаких кипятильников, супов в пакетах, банок с консервами и водки для натурального обмена! Представительские суммы себя окупят с лихвой. Что-то ещё? - Воскобойников пожал плечами:
  - Вроде, всё!
  Материалы для Серовой Воскобойников выслал электронной почтой в тот же день. Занимаясь расчетами, он увидел, что суммы предстоящих расходов на несколько порядков превышают ему привычные. А ведь будут и валютные счета и европейские цены на всё. Это же сумасшедшие деньги! За эти суммы можно решить все глобальные проблемы, а не только мелочи вроде раскопок шлюзовых систем в озёрно-речных краях. - И где они были раньше?!
  На следующий день Инна Романовна утром позвонила в свою поликлинику, сказалась приболевшей и весь день посвятила себе любимой. Ну и мужу, разумеется. Для него отыскала смокинг с бабочкой, крахмальную рубашку и лаковые штиблеты, сама же полдня привыкала к платью с открытыми плечами и длинной юбкой. Муж, как ни пытался, так и не смог представить, где в их городе носят такое. И платье и смокинг были новыми. Инна сама срезала этикетки. О сумме он решил не спрашивать, полагая, что жена знала на что идёт.
  В этот день он ушёл пораньше, будто в научную библиотеку, такое бывало и прежде и вопросов у начальства не вызвало. Да и сам виновник торжества вдруг почуял свободу и независимость от мелкого догляда. Высшим он ведал сам.
  - Волнуешься? - спросил он жену, которая в таком состоянии была особенно очаровательна и обольстительна.
  - Немножко, а ты?
  - А я сильно. Ни на что из прежней жизни это не похоже. Будто меня с корнями тащат, а их, сама знаешь, не счесть. Не надорвать бы чего-то в себе.
  - Я же с тобой, - улыбнулась жена, легонечко коснувшись его руки, и муж облегчённо вздохнул, Инна всегда находила простое и эффективное средство успокоить.
  - Знаешь, Инка, давай, будто в шпионском фильме, будем спокойными и рассудительными. Всё смотрим, как следует слушаем и помним, что мы в чужом стане. Всё, что мы там делаем - это не мы, а служебная задание.
  - Всё-всё? - испытующе взглянула Инна.
  - Мы с тобой вместе уже так давно, что можем обойтись и без мелочного пригляда. Я тебе доверяю полностью, а ты?
  - Я тоже! - жена ему и верила и доверяла, однако собственная ненасытность в ней была до того сильна, что она её и сама побаивалась. Сегодняшнее было из ряда вон и она чуяла, что муж волнуется не зря. Но он силён и надёжен, а это для женщины очень важно и она расправила крылышки. Глядя на него, такого сильного и уверенного в себе, она могла улететь, куда угодно, в том, что муж вытащит из любой передряги и простит неминуемое, она не сомневалась.
  Воскобойников отметил, что очарованию жены в эти минуты не было пределов и слегка умерил её энергетику. Он это умел и она мгновенно загоралась, выжигая в себе выпирающее излишне. Именно это сугубо мужское понимание женской специфики притягивало к нему неимоверно. Иногда она, припомнив что-то из их интимных игр, возбуждалась настолько, что ехала к мужу, чтобы разрядиться или приглашала его к себе - подчинённые после визитов мужа подсовывали ей акты на списание всякой несписываемой всячины и заявления на самые сомнительные отпуски, зная, что она всё подпишет.
  Для поездки в "Плазу" пришлось вызвать такси, не светиться же в таком виде в троллейбусе! Хотя и не три рубля, но дело того стоило.
  В апартаментах их ждали. Сева с Серовой и супруги обоих партнёров, а также низколобый, бандитского облика, мужчина, его представили, как нотариуса. А ещё с ними была среднего возраста женщина в форменке. Она несла на себе груз сервиса. Сама процедура особо не затянулась и больше напоминала вечер вопросов и ответов. Отвечала в основном Серова, уточнял бандит, пардон, нотариус!
  Воскобойниковы изучали бумаги вдвоём. Инночке всё понравилось, особенно пункт о долевом участии после завершения подготовительной части. Супруг у Серовой был ровесником Воскобойникова, а жена у Севы смахивала на младшую дочь Воскобойниковых, которая заканчивала журфак питерского университета. Нет, не внешне, а по возрасту.
  Когда все формальности завершились, нотариус собрал свои бумаги и раскланялся, а остальные продолжили знакомство. Женщина в форменке, которую звали Ниночка, подавала на стол и следила за полнотой тарелок, судков и прочего. Воскобойников отметил, что муж Серовой положил глаз на его Инночку и та, получив одобрение мужа, стала с ним легонько кокетничать. На Воскобойникова набросилась Лиза, жена Севы, и не отпускала ни на шаг. Их Юлечка была помягче и поделикатнее, так сразу на мужчину она ни за что бы не обрушилась, подумала о ней Инночка. Ну и как-то так случилось, что Сева оказался с Серовой. Не с Ниночкой же танцевать?!
  Образовавшиеся пары обмениваться партнёрами не стали и по парочке блюзов съели в один присест. Только после этого сделали паузу, чтобы оглядеться. Инночка как бы давала индульгенцию мужу на художества с ровесницей дочери, а Сева покровительственно улыбался Лизе, лишь Серова выглядела индифферентной и на собственного мужа даже не смотрела. Хотя тот выглядел будто вышел из костюмерной Голливуда и с бутафорским стаканом в руке размышлял, чем бы заняться.
  - Может, это и не муж? - засомневался Воскобойников и от этой мысли поскучнел. Потому как выходило, что и Лиза не жена Севе и тогда обмен становился неадекватным. Да и по другим параметрам его настоящая Инночка этих неясно каких дам явно превосходила. И он решил проверить Лизу:
  - Что-то вы, девушка, на жену совсем не похожи! Вроде дамы напрокат или я ошибся?
  - Не вы первый! - искренне улыбнулась Лиза и подплыла к сумочке, там её паспорт был наготове, как и салют у юной пионерки. Сева и Серова понимающе заулыбались, поняла, что к чему и Инночка, она вообще была женщиной приметливой и понятливой. Делать нечего, пришлось изучить паспорт юной жены финансиста. Ей всего-то чуть больше двадцати и паспорту не более года, как и штампу о браке.
  - А кто же у вас был первым? - улыбнулся Воскобойников.
  - Первым в чём? - невинно повела глазками Лиза, как бы переходя в новое качество знакомства. Имела на то право. И Воскобойников отметил, что девушка за маской восторженной топ-модели только прячется. Как и Серова за маской стервы. Но образ, представленный Лизой только что, был мягок и чуток изначально. А сама она стояла рядышком и лукаво поглядывала на диалог мужчины со своим двойником - очень интересно!
  - Хорошо, - выбрался Воскобойников из объятий раздумий, - поставим вопрос иначе: вас это замужество устраивает? Ну, в смысле, что вы и такая молодая, а у него не первая?
  - Он смелый и этого достаточно! Вот вы бы меня замуж не взяли, а он набрался смелости и теперь у него жена в возрасте дочери, класс! Мне самой нравится.
  - А чем вы ещё занимаетесь, ну, кроме исполнения роли жены?
  - Разве этого недостаточно? У меня очень насыщенная жизнь и скучать не приходится, Сева меня повсюду водит с собой, а там такие люди, такие люди! - ответила она и заглянула ему в глаза, понял ли насчёт людей. Воскобойников прожил на белом свете достаточно и про людей информирован вполне. Но Лиза была само очарование и этим компенсировала отсутствие жизненного багажа. Его Инна обладала и тем и другим, но сейчас выполняла задание верховного командования, ему же предстояло изучить свой участок невидимого фронта. Через некоторое время Инна пошепталась с мужем, с Серовым назревал важный разговор, ей хотелось эту вражескую территорию изучить получше. А надёжнее, чем у себя дома, этого не сделать нигде.
  - Уж мне-то он признается во всём! - улыбнулась жена. С тех пор, как она поставила свидетельскую подпись на контракте, её будто подменили. В верности Инны семейным интересам Воскобойников не сомневался и просто кивнул. Жена исчезла через полчаса вместе с Серовым. Он заинтересовался коллекцией монет, которая Инночке досталась от кого-то из дальних предков и она периодически отмечалась на сайтах коллекционеров и изредка приобретала что-то из новых поступлений по сложному международному обмену.
  Муж едва успел предупредить жену, чтобы та изучила его реквизиты получше, Инна улыбнулась так, что он почувствовал себя троечников, который на математической олимпиаде взялся подсказывать отличникам. Потом исчезли и Серова с Севой. Ниночка тоже вскоре испарилась. Из Лизы, которая с ним была и так естественна и откровенна, выкачивать нечего. Через некоторое время она смущённо призналась, что хотя и заканчивает ВУЗ, но своего будущего в профессиональном плане не представляет. Зато балдеет от взрослых мужчин и что даже Сева ещё не совсем то.
  - Вот если бы вы были моим мужем, тогда... - она мечтательно закрыла очи с бесконечными дугами ресниц и упала на подушку. Чуть позже она его удивила, сказав, что Инночка в чём-то похожа на Веру Николаевну Шеину из "Гранатового браслета".
  - В чём именно? - удивился Воскобойников.
  - Где бы она ни была, в каком обществе ни находилась - вокруг неё тут же начинается движение и нервное напряжение. Ну, вроде, чёрной дыры в космосе, где может и произойти и исчезнуть что угодно.
  - Шеины жили сто лет назад, теперь-то и представить трудно все те коллизии.
  - У классиков всё и основательно и поучительно. В смысле житейских решений.
  - Ну, всё не так просто - Куприн не совсем классик, он один из вернувшихся эмигрантов. А вот Горький - классик настоящий и вернулся он в Россию Советов не сразу, - уточнил Ваоскобойников.
  - Из них из всех мне больше нравятся Куприн и Бунин, - качнула ресницами Лиза: - Дух, стилистика, аромат и особый строй. Когда тянет к чёрной меланхолии, я раскрываю Бунина, а если хочется прочистить мозги - Куприна.
  - Ну, "Гранатовый браслет" - это у Куприна вроде рекламного брэнда, его потому и экранизировали несколько раз. Немудрено! - чуть заметно поддел он девушку и та это почуяла.
  - Возможно и брэнд. Хотя я иногда считаю, что автор что-то в своих планах сильно переменил и история получилась какой-то не очень логичной.
  - В чём именно?
  - Простоватой, что-ли? - В интродукции всё замешано так круто: фамильные драгоценности, обедневшие князь и княгиня, видный брат героини, да и остальной дворянско-чиновничий бомонд выглядит совсем нехило и готов к решительному обороту по всем правилам высшей словесности. И вдруг простенькая развязка, будто в бразильском сериале.
  - И кто же так повлиял на автора? - иронию он упрятал неглубоко и кое-что из её экипировки торчало наружу. Чтобы подзадорить. Девушка понимающе улыбнулась и выбралась из кокона персонажа глянцевого журнала.
  - В том, что там уйма нескладушек, может убедиться всякий, кто перечитает рассказ несколько раз. А кто был тем самым чёрным ангелом - не знаю, может, молодая жена самого Куприна? Она, говорят, его к себе одно время не подпускала совсем, чтоб он писал получше. Но получше-то, на её взгляд!
  - Хорошая мысль, - одобрил Воскобойников, - продолжайте!
  - То есть, я хотела сказать, что он всё же управляем. А раз так, остальное неважно. Для маэстро с большой буквы он слабоват. Видно, вы правы насчёт классика.
  Беседовать с молодой женщиной о таких вещах ночью - дело для зрелого мужчины не совсем, ну так скажем, привычное. Поэтому Воскобойников смахнул хмельную блажь и включился в беседу основательно.
  - Вы сравнили Инну с княгиней Шеиной. По всем позициям у них вообще ничего общего, но вы их сравниваете, почему? - его молодая собеседница решила соответствовать мужчине.
  - Это на ваш взгляд так, а я считаю, что жажда сверкать в обществе и есть итоговый вектор всей женской сути. Остальное - вроде макияжа. И создают его в зависимости от обстоятельств или фортуны, подставившей очень или не очень состоятельного мужа. - Воскобойников удивился логике юной дамы и зауважал. Поэтому перестал миндальничать.
  - А как должен измениться сюжет, если исходить из вашей логики, а не авторской? - сделал он намеренную ошибку и проследил за реакцией собеседницы. Она на неё не купилась и сразу отметила вторичность авторства самого Куприна, после чего перешла к собственному варианту:
  - Думаю, конфликт Желткова и Шеиных должен быть прямым, а не через посредников, которые заслонили собой Шеиных от соперничества с настоящим чувством. Для реалий той жизни, возможно, известный нам вариант и более типичен, но ведь в том-то и суть литературы, что она обобщает: чувства ли, логику ли событий и поступков, неизбежность чьей-то победы или поражения, ну и в том же духе. А здесь примитивная компиляция газетного очерка!
  - Вы сказали: "толпа друзей заслонила Шеиных". Но любил-то Желтков Веру Николаевну. И ничего не имел против её мужа. - Он что, должен воевать с самой княгиней за её сердце?
  - Ну, разумеется, с Верой Николаевной! Остальные же там заурядные статисты.
  - То есть, вы считаете, что весь этот бомонд и собран, чтобы драматического конфликта мужчины и женщины не случилось?
  - Думаю, да! - А что, разве нет? - девушка слегка заволновалась и её глаза чуточку потускнели.
  - Почему же, юная леди, очень даже так! Куприн в "Браслете" описал известную историю, лишь поменяв фамилии и даже не сместив акценты. А успех был связан именно с бытовой коллизией, где любовь заурядного разночинца к чистокровной дворянке рассматривалась вроде неприличного жеста. Из Желткова сделали ненормального и довели до ручки. Вроде судебного очерка о самоубийстве студента из-за роковой любви к театральной примадонне. - Несуразное в "Браслете" вы разглядели сразу, умничка! - и Воскобойников приложился к её ручке.
  Его мужскую энергетику женщина уловила тут же и воспарила. Ей хотелось продолжить. Хотя и не факт, что она могла хоть чем-то пронять этого мужчину. Имея такую жену, как Инна, другие женщины ему нужны лишь для сравнения и констатации её исключительности. И ею овладел азарт, холодный, интеллектуальный и расчётливый.
  Юная леди отметила для себя, что признав приоритет его жены в самом начале разговора, она лишила мужа повода отстаивать её позиции и как-то к ней приобщиться. Как оказалось, тот шаг был удачным. На поле, чистом от достоинств Инны, у неё был шанс.
  Лиза сделала жест, требующий шампанского в фужер, и проследила за Воскобойниковым. Он сначала налил ей, а затем себе. В свой фужер сделал добавку из смеси нескольких капель сока и опустил дольку лимона. Разумеется, молодая женщина заинтересовалась. Воскобойников в несколько приёмов выпил всё это через соломинку и на его лице появилось такое, что она попросила того же. Распробовав, она согласилась - класс! И они перешли к следующему: театр. Оказалось, что его устройство Воскобойников знает отлично. Лиза с удовольствием включилась в игру, где важен не опыт или житейские познания, а понимание момента или поведения актёра в сыгранной роли. Она сражалась с таким удовольствием, что, порой, забывалась и нападала по-настоящему. А он, поощрял и завлекал на такую глубину, что назад дороги-то не было. Да и к чему оглядываться на бабьи слабости, когда вот они - настоящие приоритеты эстетского чувствования.
  Лиза отдалась женскому чутью и последовала за мужчиной, стараясь соответствовать и не снижая собственных требований к нему. При таком раскладе её молодость его не смущала, а была одним из достоинств.
  На античную классику они перебрались, не сговариваясь, и здесь Воскобойников оказался вообще бесподобен. Ему хотелось, чтобы юная леди прониклась и выбралась из тенет современных мифов об античности. Он показывал истинные ценности коллизий, когда в рамках одних и тех же мифов создавались совершенно разные трагедии. Правил драматургии в те времена еще не выработали, авторы действовали буквально наощупь. В итоге же вышли вещи, которые не стареют уже третье тысячелетие! Он говорил лишь о том, что Лиза знала хорошо и могла свободно оперировать коллизией основополагающего мифа.
  За всю ночь он лишь однажды приложился к её руке, поддерживая азарт иными способами. К примеру, они перешли на "ты". Но лишь наедине. Это девушку сильно заинтриговало. Ночь с ним была круче увлекательного боевика. А аромат настоящего мужчины завораживал и сводил с ума. Как пахнет настоящий мужчина, девушка уже знала.
  Утром Воскобойников спросил Лизу:
  - Ну, как? - она покачала головой и сделала роскошное движение ресницами - по-настоящему и с большим чувством. Разве оторвёшься от такого? Да она и не хотела. Продлить ощущение общности с ним казалось нетрудно - он настоящий, а такие просты и понятливы. За всю незабываемую ночь она не заметила и тени позы. Нет, нужно побыть с ним ещё, пусть и самую малость!
  Он сказал:
  - Мне пора уходить, тебя Сева не забудет здесь?
  - Не беспокойся, Ника, я на колёсах, а муж давно дома. Он сразу уехал с Надей. На её машине. Как только заявится Серов, мы с ним поедем в Москву. Классная была презентация. И ты тоже! - она потянулась к нему и в девичьем поцелуе мужчина не ощутил и доли фальши. - Где ты живёшь, показывай! Отвезу, может твоя богиня расщедрится на кофе?
  Жена была дома и приводила квартиру в порядок, Серову она недавно вызвала такси. Лиза поднялась к ним и пощебетала с Инной, удостоилась кофе и дождалась пока Воскобойников переоденется, чтобы отвезти в офис.
  Он уже было распрощался с ней, как вдруг юная леди ещё раз явила сущность и решила взглянуть, чем живёт наука в провинции. - В вечернем платье и туфлях для бала! Благо до подъезда было недалеко и Воскобойников с необычной ношей нигде не упал. Лиза прижалась к нему и доверчиво поглядывала на мужчину, будто под его ногами был не раскатанный за зиму каток, а лестница с ковровыми дорожками.
   На вахте дежурила суровая смена, Воскобойников выписал Лизе гостевой пропуск и провёл к себе. Она вела себя в высшей степени непосредственно и была до одури приветливой и вежливой со всеми, даже с сердитыми техничками и смотрителями демонстрационных залов. Те взирали на эту птичку с таким удивлением, будто работали не в учреждении культуры, а на швейной фабрике "Большевичка" во время войны.
  Уже своим присутствием Лиза сняла с него сто забот по объяснениям. Она вела себя будто вчера вышла за него замуж и ещё не до конца осознала всей глубины собственного счастья. И опять же, как и за время наедине, Воскобойников не учуял и признаков фальши.
  Неуловимую минуту, когда пора уходить, она почуяла вовремя, мило улыбнулась и подставила руку, чтобы мужчина сопроводил.
  
  Все дела по уходу в творческий отпуск Воскобойников выполнил на удивление быстро. И вопросов особых не было, по поводу Лизы тоже. Вечером он собрал своих подопечных и устроил прощальную пирушку. Кто-то завидовал, кто-то грустил. Кто-то скрежетал зубами, да так, что дамы морщились.
  - Пришло время научные грёзы перевести в жизненные реалии, а раз так, то и тянуть нечего, - так он сказал одному из главных оппонентов Ионову, с которым был на ножах всю жизнь, они даже защищались в разных институтах, чтобы избежать соблазна подпортить настроение сопернику.
  - Теперь на научных советах будет тоска, прежде хоть мы с тобой их развлекали, - вздохнул Ионов и предложил, - давай-ка выпьем, а то ни разу так и не чокнулись!
  Выпили и не раз. Потом поговорили. И Воскобойников понял, что в ходе его неожиданного контракта они ещё встретятся. Одну из ролей никому кроме Ионова не сыграть. Но об этом в своё время, в своё время.
  
  После подписания контракта Воскобойников обрёл дистанционное дыхание и многоканальное видение, а слышать мог и вообще вещи запредельные. Звон тугриков на его счету был таким ощутимым, что в его звучании остальные звуки тут же обретали собственный неповторимый спектр и отчётливые тона: ни прежней бессмысленной невнятицы, ни диссонирующей какофонии.
  К его удовольствию, всё самое главное, появившееся в нём после подписания контракта, уловила и Дашенька. Убрав и перемыв посуду после пирушки, она не заторопилась домой, а устроилась рядом с шефом:
  - Теперь хоть в другой отдел уходи! - и он отозвался.
  - Ну, ты скажешь! - Вот без тебя и впрямь начнутся заморозки. Я на тебя всегда смотрел, чтобы хмурь из души вытравить. И всего-то чуточку, а всё и прошло! Вот ты - это да! А я что - мелкопоместное начальство!
  - Не скажите, Иннокентий Ильич, не скажите! Может и светилась-то я в ответ на ваше присутствие, а? - она не кокетничала и не интриговала, в её глазах была откровенная тревога. Ничего подобного в этой женщине он прежде не замечал. Пообщавшись очень близко с ещё более молоденькой Лизой, Воскобойников на Дашу стал смотреть иначе. И заметил массу, ранее невидимых вещей. Любопытство молодой женщины было не праздным.
  - Поговорим?
  - Наконец-то, - ответила она и выложила на стол запасы на случай форс-мажора. Их лишь подновляли, не расходуя без нужды. Он взглянул на неё, как бы спрашивая, что налить и она указала на водку:
  - Настоящее дело требует и средства достойного!
  Через полчаса перешли на "ты" и самое интересное только началось. Даша открылась настежь и в ответ хотела лишь понимания.
  - Тебе это и в самом деле нужно или вроде перемены губнушки? - спросил он.
  - Знаешь, Ника, я без этого просто извелась. Моя роль проста и незатратна, вот и остаётся много невостребованного. И оно давит. Признайся, я ведь в твоих глазах была сучкой, которой кроме мужицких денег ничего не нужно? - он кивнул и она продолжила: - Я эту суку и играла, что ж тут.
  - Сука - роль, допустим, это так, а где ты настоящая?
  - Глубоко спрятана, вот и с тобой только перископ общается, - улыбнулась она и подлила себе и ему, - ты-то вот настоящий и сам себя не прячешь, как я. И тебе все доверяют. Наши бабы уж на что накрученные и то - Ильич! Я давно хотела с тобой сблизиться, но ты не поддавался и оттого становился ещё желанней. Может, выпьем за них - за наши затаённые желания?
  Выпила Даша, глядя на Воскобойникова тут же и почти не морщась. Мужчина оценил её смелость, цепко приметив, что с нею это впервые. И протянул вилку с куском ветчины в горчичном соусе. Уже потом, когда Даша отошла от водочного компресса и перестала хлопать ресницами, он сказал:
  - Даша, я не завожу любовниц, от этого одно расстройство для женщин, а мне и вовсе ни к чему - мою жену ты знаешь, от такой гулять, себе дороже выйдет!
  - Ты мне не для постели нужен, Ника, с тобой душа отходит и сердце любовью наполняется. Я ведь тоже тобой пользовалась, втихую, но пользовалась. Как и ты мною, ты и грелся-то от меня, потому что я того хотела. И когда ты после этого смягчался и добрел, я понимала, что могу многое и была благодарна. Что мужику от бабы нужно? - Взять да отодрать! А как она после того будет маяться - до фени! С тобой же и без траха сладко - вот в чём дело-то! Она прикрыла глаза и покачалась, как бы танцуя.
  Мужчина поднялся и включил музыку. Она поднялась и прижалась к мужчине. И вышло будто Воскобойников увидел её впервые.
  Когда она оторвалась, он сказал:
  - Ты и впрямь колдунья! - она подставила губы и он не посмел отвергнуть. Когда они разъединились, она отдышалась и спросила:
  - А теперь?
  Женщина не ревновала и не тащила в собственный уголок, нет, это была вещь в себе и практически недоступная, теперь он убедился сам.
  Когда уже пора бы и уходить, он поглядывал на неё, разбросанную повсюду одежду, два бокала со спиртным и не решался нарушить духа, который ненадолго оказался здесь и сделал их своими пленниками.
  - А одевать-то ты умеешь? - проворковала она.
  - И ты это вынесешь?
  - Может, я из-за этого всё и придумала?!
  Одевались они целую вечность. Воскобойников считал, что больше с ней не встретится. Она этого и не скрывала.
  Зная ревнивую натуру Инны, Дашенька своего шефа буквально вылизала, избавляя от своих волос, запаха и прочего компромата. Когда в ходе этой процедуры из блузки вывалились полные груди, она заметила его стойку:
  - А ведь ты мог с ними подружиться, ишь как на тебя уставились!
  Он проводил женщину до троллейбуса и помахал на прощанье. На душе теплынь - она и впрямь ведьма. Троллейбус давно исчез, а щемящее тепло по-прежнему согревало.
  
  Дома ждала ненаглядная Инночка и заглядывала в глаза. Ничего расспрашивать она не стала, зная, что и с кем он отмечал. Но её собственные мысли по поводу вчерашнего уже рвались наружу. О результатах глубокой разведки нужно не спеша и с расстановкой, утром было не до того.
  Инна напоила мужа бодрящим напитком, дождалась его готовности принимать и понимать, после чего приступила к рассказу. Она у Серова вызнала всё, что можно вызнать у заурядного мужа незаурядной женщины. Но и этого хватило, чтобы убедиться, что их не кинут. Другой задачи Инне и не выполнить.
  - А с Севой у неё что? - спросил муж, выслушав развёрнутый отчёт по всей форме.
  - Лёша считает, ничего особого, он использует её, а она его.
  - Деловой партнёр трахает его жену, а ему ничего особого? - удивился Воскобойников.
  - Мне бы тоже такое не понравилось, но с его слов выходит, что здесь бизнес везде гарантируется вот таким или подобным образом. Я присмотрелась - считаю, он не врёт!
  - А как он тебе? - затронул муж деликатную тему и вопросительно взглянул на жену. Но та выполняла задание командования и о подобных вещах не задумывалась.
  - С тобой не сравнить! И вообще, ты самый крутой мэн на свете! Ни слюней, ни петушиной суеты: сгрёб Лизоньку в охапку и в уголок! Она и не пикнула. Вот это по-нашему!
  Инна прильнула к мужу, он и в самом деле был лучшим из всех, кого она знала. А знала она достаточно и нередко шла на поводу у своей утробы из вредности и любопытства, но ничего особого так и не увидела. Все надежды и ожидания были тщетны, как и с этим расфуфыренным Лёшей. Он даже вдуть без виагры не может! При ней же и заправлялся - её Кеша ни за что до такого не опустится.
  - Светка звонила, обещала внуков подбросить на выходные, они с Сашей куда-то собрались с ночёвкой. Я сказала, пусть хоть на неделю, - муж покосился на жену, с каких пор она так подобрела. И решил, что с момента подписания контракта. Как и он сам.
  - А вот мне Лиза понравилась, по-настоящему понравилась, - сказал он, как бы удерживая жену от рисковых дел.
  - Мне тоже! Она приедет в следующую среду, будут наши детки со своими и она без мужа, но с подружкой, - Воскобойников даже отодвинулся, чтобы разглядеть Инночку получше. Да и она ли это?
  - А подружку кому? - Не тебе ли? - но жена не поперхнулась.
  - Не понравится, отдам гостям, молодые не так разборчивы, как мы, правда?
  
  Глава 2 БАЗА ДАННЫХ
  
  Первая неделя ушла на изучение собственных возможностей и составление примерного графика. Ну и создание структуры самой организации. А она вдруг выросла неимоверно. Кроме привычных отдельцев и людей Серовой у него под началом оказалась и куча всяких договорных прихлебаев, которые тянули все соки. За установку программы плати, за поддержание её в готовности тоже, коммуникации обслуживали одни, информацией владели другие, никто не знал, что лежит в пакете, за который уплачено чёрте сколько и, если оно оказывалось ненужным, спросить не с кого. А всё это денежки и немалые. Да и не в них суть - вся эта суета сбивала с настроя и лишала привычной подвижности и убеждённости. Теперь его собственная убеждённость значила совсем немного - окружение могло утопить любую идею, поскольку только бросало шарики. Шарики ведь чужие и им по барабану - поймают ли.
  Серова, выпустив изящное колечко, посмотрела ему вслед, пожала плечами и сказала:
  - Такова жизнь! Каждый выпутывается, как может!
  - Но это неправильно! Мы все в одной обойме, почему мне нужно беспокоиться о конечном результате, а остальным - до фени, лишь бы в карман капало?
  - В том то всё и дело, Иннокентий Ильич, что ваших забот и полёта мысли этой публике не понять. А вы с ними, будто они понимающие. Ваша позиция некорректна! И неправильность именно в этом.
  - И с чего я должен начать?
  - Во-первых, обзавестись машиной, чтобы успевать везде и ни от кого не зависеть Все эти бесконечные согласования, заявки без проплаты, социалистические игры в плановую демократию и прочую муть следует забыть и пользоваться только системой: наряд-контракт, контроль качества заказа и оплата по факту, нет работы - нет и денег. Результат появиться не замедлит и остальные вас тормозить уже не смогут.
  Во-вторых, отделите тех, кто рвётся к высшим задачам от повремёнщиков и пофигистов. Сами выделите и не думайте, что скажут окружающие. У высших зарплата втрое выше пофигистов.
  В-третьих, заставьте заглядывать вам в рот и подскажите им желание плясать под вашу дудку, ну, и чтобы от этого получать удовольствие обоим. Для начала достаточно. Остальное придёт с опытом. И помните Джека Лондона - время не ждёт!
  После этого разговора Воскобойников составил детальный управленческий план. Он получился жёстким и циничным. Начал Воскобойников с себя. Машину и права устроил за неделю и за это время полностью вошёл в новую роль. С исполнителями разобрался по существу и безжалостно, оставив лишь преданных идее. А с третьим вышло само собой - преданные идее видели в нём чуть не господа бога и в понукании не нуждались. Когда он устроил кастинг для сотрудников, Даша сказала, что уезжает.
  - Навсегда! Стоило тебе взять меня в подруги, я бы непременно осталась и Инна нам мешать и не подумала. Но ты отверг! Если бы ты знал, как я всё это перенесла! Хоть и не обещал, но я надеялась. Женщина-друг, ты даже не представляешь - что это! - она тяжело вздохнула и припала к мужчине.
  Прощались очень долго и иногда он уже склонялся к её предложению, однако останавливало главное - дружбы с ней не получится, слишком яркая и чувственная она женщина и начнётся кошмар, из которого живым не выбраться.
  И вновь он долго одевал женщину, а она потом вылизывала все его закоулки. Уезжала Даша через пару дней и очень далеко.
  Простившись с ней, он будто преобразился, остальная часть его существа легко рассталась с былым и с уважением поглядывала на раны и шрамы от пережитого.
  
  Для весенних работ он выбрал Ионова и пояснил задачу: нужно провести быстрый поиск с разбраковкой, как бы процеживая главные направления.
  У колоний ахейцев, которые наверняка сотрудничали с жемчужными фермерами из славян, были чёткие отличительные признаки и именно на их поиски и сделан упор. Воскобойников давно убедился, что это специфическое фермерство было поставлено на широкую ногу и богатства Ойкумены просто обязаны стимулировать праславянских предпринимателей. И быть они должны очень высокого уровня, как и та культура, которую представляли.
  В те времена они только осваивали этот край, вытесняя и чуточку перемешиваясь с аборигенами угро-финского происхождения. Разумеется, славяне по культовым и бытовым принадлежностям должны отличаться от них и особых мозговых затрат, чтобы увидеть именно эллинские аксессуары, не потребуется. Вопрос - где искать? - Ну, прежде всего рядом с водоёмами, пригодными для выращивания жемчужин. Их описание и классификация уже готовы, сейчас заканчивалась первичная разбраковка по степени перспективности. Воскобойников потратил уйму денег на сбор материалов по гидрографии и водным ресурсам региона. В списках числилось несколько сотен озёр, подлежащих разбраковке.
  Но были вещи и другого плана. Изучая материалы по Софоклу, Периклу, Эсхилу и их современникам, Воскобойников подумал, что кроме обычных признаков и составных элементов, где-то таятся, себя до поры не обнажая, ему неизвестные, скрытые. Из разряда личных. Предстояло изучить материалы по теме в первоисточниках, а не пользоваться опубликованными.
  - Мне нужно выехать в Афины и Рим, возможно, удачным окажется и изучение материалов других научных центров Европы. Где-то там могут быть материалы, без которых поиски окажутся долгими и неэффективными, - сказал он Серовой.
  - Нужны визы, разрешения, согласования и прочее?
  - Да! И всё это может оказаться долгим ящиком.
  - Вы поедете один?
  - Нет.
  - Хорошо, но один будет из нашей конторы, надеюсь, понимаете почему.
  - Я возьму одну сотрудницу из своей прежней группы, она и испанский, и итальянский, и греческий знает прилично, ну и в этих делах тоже соображает, всё же из музея! И своего записного оппонента, без него не обойтись. А кто будет из ваших? - Серова полистала его бумаги с предложениями и прикрыла глаза, мысленно прикидывая варианты.
  - Я оставлю вас, а вы пока посмотрите проспекты, - она придвинула красочные буклеты с дорогущей ювелиркой и вышла. Её не было минут десять и вошла она слегка возбуждённой. Серова продолжила, будто и не уходила:
  - Из наших будет Лиза, вы её уже знаете, она вполне зрелая, вредности ни в одном глазу и висеть над душой не будет.
  - Да-а-а, - протянул он, - вот мы с Ионовым оттянемся нынче: я с Ноговицыной, а он с этой фотомоделью. И оценил, как Серова среагирует на служебно-интимные парочки. Оказалось - никак, её интересовало другое - сами женщины:
  - А они между собой не поцапаются?
  - Думаю, нет, Мария Даниловна ей в матери годится.
  - Что ж, хороший вариант, Севе он понравится, - она взглянула на Воскобойникова, как бы оценивая реакцию. После той корпоративной вечеринки все были уверены, что Лиза держит Воскобойникова на крючке и уж от неё-то ничего не ускользнёт. Серова тоже считала так.
  Свежий человек в их деле, Воскобойников сразу же повернул вектор интереса в свою сторону. Даже секретарши в приёмной на него посматривали с интересом, чего с новенькими не бывало давно. Снобизм этого племени как рукой снимало при его появлении. Воскобойников обходился без дорогой одежды, но очаровывал юных и зрелых леди слегка возбуждённым видом и едва заметной взъерошенностью. Одна из них дала и привязку этому: он будто выбрался из постели и ещё не отошёл от женских чар. Его добрая улыбка этих записных стерв вводила в заблуждение и её приписывали совершенно разнузданному состоянию.
  - Интересно, - подумала Серова, - а какой он любовник?
  
  Глава 3. ДЕСАНТ В ЕВРОПУ
   К лету Воскобойников вписался в свою роль полностью и с Серовой советовался только по техническим вопросам. Решение выехать в Европу на собственном транспорте он принял сам, как следует изучив и просчитав всё. Мнение Инночки при этом было не последним.
  - Ты знаешь, Ника, так будет лучше. Всё же ваша демократия хороша в меру и дистанция между тобой и соратниками пусть и условная, но быть должна. Машина - вещь для этого подходящая и зависти не вызовет. Ты и выглядишь за рулём, будто Роджер Тэйлор . А твоя команда будет смотреть из-за пределов машины, поэтому спеси у ваших эйнштейнов и пиотровских заметно поубавится! Я это испытала на коллегах в белых халатах, так что можешь поверить! - в преданности и здравом уме он ей никогда не отказывал, да и она не давала поводов усомниться.
  Даже теперь, въехав в чуждую для себя роль шпионки, она не забывала, для чего всё это. Муж Серовой исправно названивал и сообщал подробности, нужные провинциальной знакомой. Ему это ничего не стоило, а общение с Инной подпитывало и поощряло что-то в глубине его исковерканной души. Женщина отлично понимала мотивы мужских движений и удерживала его без труда. Узнавая интимные и эксклюзивные детали личной и деловой жизни Лёшика и Серовой, Инна всё больше и больше погружалась в интриги сомнительного свойства и получала невиданную мотивацию. Но был и результат: генеалогическое дерево ювелирной корпорации вместе с отростками в виде побочных связей и взаимной зависимости вырисовывалось во всей своей неприглядности. И муж знал о них достаточно, чтобы предугадать нежелательные последствия подспудных генераций для себя и своего дела. Она не только сообщала голую фактуру, но и давала оценку каждому из фигурантов. Всё в её докладах обладало и логикой и системой, на громадной схеме должностных лиц фирмы появлялись характеристики и черты каждого. Обновлялось и пополнялось всё это систематически и давало объективную характеристику вражеского окружения. В том, что они не единомышленники, Инна убедилась сама и в очередной раз поклонилась мудрости своего домашнего сокровища. Муж прислушивался и чаще всего с её выводами соглашался. Мата Хари ничем подобным не обладала, да и была знаменитая шпионка обычной уголовницей, разве что авторы сериалов придали ей некий европейский лоск и киношный шарм.
  Осознание же того, что она и её муж - предел мечтаний для московской парочки, оказалось для Инны ни с чем не сравнимо. Серова очарована Никой и скрыть этого под маской цинизма и прохлады так и не сумела, а Лёшик влюбился в неё с первого взгляда и ставил своей холодной змее в пример, чем ещё больше нравился Инне. В известном смысле, разумеется. Ну и юная жена Севы её уверенности тоже способоствовала, она со своей подружкой приехала именно на Нику и этого не скрывала. Рыжая девушка-сокурсница выглядела гораздо скромнее и выдержаннее, но тоже отметила, что её Ника - настоящий мужик. В тот визит юные стервы спели им осанну и заверили в лояльности. Инна всё поняла, как надо и ответила на своём языке - как муж любит её, они увидели в натуральную величину и от восхищения потеряли дар речи. Особенно была потрясена романтической пьесой юная фотомодель в роли жены Севы.
  Инна немножко покаталась с мужем в машине и довела его образ до совершенства - молодые дамы за рулём, засмотревшись на Нику, проскакивали на красный свет, а более зрелые долго сопровождали взглядами и зависть в их энергетике она улавливала в полной мере. Сам же Ника от этого только становился увереннее и спокойнее, это было как раз тем ощущением, которое в отсутствие жены будет подпитывать. Добившись в состоянии мужа гармонии, Инна ещё раз пристально изучила своё произведение - оно являло исключительное совершенство.
  - Немедленно уезжай! - велела жена, не в силах оторваться от него после игр в доктора и пациента.
  
   Весь путь группы занял чуть больше двух суток и состоял из незабываемых приключений на границах бывшего СНГ и стран социализма - взяток и откровенных поборов на многочисленных кордонах будто во времена глухого средневековья. Они отправились на двух машинах, одну вёл сам Воскобойников, за рулём другой сидела Лиза. Состав пассажиров в машинах периодически менялся, но к Лизе его научная братия пока так и не привыкла и молодая женщина частенько ехала в одиночестве, что её совсем не удручало. Более того, старые мочалки и научные моли вызывали откровенную аллергию, о чём она не преминула признаться. Воскобойников коснулся лба и ответил:
  - Может, потому что у них вот тут всё упаковано и на тряской дороге не гремит?
  Выражение лица и прищур глаз был у него, почти как у Ноговицыной, но в его исполнении это не обижало, напротив, замечание показалось интимным и милым.
  - Думаете, я завидую? - на "ты" она переходила в минуты неуверенности и рефлексии, так легче удержаться от лишней откровенности. Всё же она женщина и должна иметь от него какие-то тайные странички. Пусть он умён и проницателен, но не до такой же степени раскрываться! О зависти научным молям вырвалось нечаянно и она сожалела об излишней непосредственности, в которую впадала с Воскобойниковым почти всегда. - Кто они и кто я? - задиристо заметила она.
  - Ты неглупая девушка и осознание своего места в нашей компании у тебя происходит в подсознании. Тебе хочется быть выше себя нынешней, но... - он выразительно взглянул на неё.
  Подошла официантка и подала меню. Они только что пересекли границу Германии и решили немножко расслабиться в обычном гаштедте. Меню было на русском языке, Воскобойников повертел прекрасно изданную папочку со списком блюд и расхохотался:
  - В обычном и заезженном гаштедте есть надписи на русском языке ! - его коллеги сидели за другим столиком и веселью Воскобойникова сначала удивились, но, поняв причину, с удовольствием присоединились. Уже успокоившись и сквозь слёзы умиления, он сказал: - Уважают русских, уважают!
  - Вы думаете, себя нынешнюю я не люблю? - вернулась к разговору Лиза.
  - Я бы сказал иначе - ты нынешняя, лишь повод для обстоятельного разговора. Как бы в будущем времени и сослагательном наклонении. А вон та леди в немодной юбке и её сосед уже полностью состоялись и могут в этом мире делать, что угодно. О нём они знают всё! И им по барабану, насколько модна кофточка или линия бёдер у женщины, а мужская косметика и парфюм кроме удивления ничего не вызывают. - Вот так!
  - Но ведь вам я интересна? И любезничаете вы со мной совсем не с натугой, более того, стараетесь быть изысканным и прыгнуть выше собственной головы, разве нет?- в её фразе была не просто задиристость, она приглашала к общению на высоком уровне, как бы говоря, что её ресурсы эту заумную публику могут и заинтересовать.
  - Это свойственно людям моего круга и воспитания, - не поддался очарованию Воскобойников, - оно вроде инстинкта.
  - И если на моём месте окажется просто нимфетка с ногами до ушей, вы в своей инстинктивной галантности только поменяете имя?
  - Что-то в этом роде, - не стал её жалеть Воскобойников. И собеседница заметно поскучнела. На аппетите это сказалось тут же и на охотничьи колбаски, что так призывно шкварчали на противени, она даже не взглянула. Мужчина с аппетитом управился со своей долей и взглянул на Лизу. Она отвернулась к окну и увидела, как двое молодых немцев упаковывали в багажник машины провизию, что осталась после обеда. Обстоятельно, аккуратно и скучно.
  - По-моему, лучше всё это употребить прямо сейчас, толку будет больше, - предложил Воскобойников, указав на лакомство, и она кивнула. Ел он без чавканья и скрежетания, о ней не забывал и подначивал, лишь чуточку переигрывая восторг от раблезианства.
  Ей вдруг представилось, что вот так же умело и неспешно этот мужчина овладевает женским телом и воздаёт по достоинству, она вспомнила, как Инна его руками показала им со Светкой величие женщины. И увиденное не было ни обидным, ни раздражающим.
  Наблюдая за обедающим Воскобойниковым, Лиза отметила, что сравнительно молодой и богатенький Сева по всем статьям уступает этому мужчине в турецких джинсах. Это видно любой женщине, странно, что его так и не увели у Инны. Видно, сам не поддался. То есть, он не петух и просто так за юбками не гоняется. А всё мужское умеет так здорово, что как напоминание об этом ещё раз всплыла та самая сцена в их спальне. - Н-да-а! - Даже сейчас дыхание захватывает.
  И Воскобойников вновь оказался на пьедестале. Лиза его заобожала настолько, что простила всё. Вскоре он разделался с последней колбаской и так посмотрел на юную леди, что той захотелось попробовать из его сковородки. Лиза не могла оторваться от рук Воскобойникова, которые умело и обстоятельно обходились с колбасками, от фаллических символов и острых запахов она пришла в странное состояние: хотелось внимания и опеки этого мужчины. Во всём! И она подняла глаза на него. Небольшая пауза подчеркнула незаурядность её каприза. И он ей не отказал.
  Воскобойников сыграл дозволенную часть в сюите, предложенной Лизой и та с удовольствием искупалась в новых для себя ощущениях: процесс еды - это изощрённый секс! Мужчина был достойным партнёром и молодая женщина с нескрываемым удовольствием поддалась тайной неге интимного общения у всех на виду. Адреналином от этого она буквально пресытилась. Подобное не по силам и легиону любовников! Она буквально вылизала всё, чем одарил мужчина, осмотрелась и с удовольствием отметила, что никому от её виртуального акта ничего не досталось - всё было в ней! И никто ничего не узнал, а эти научные моли даже не догадались, чем она занималась с их шефом.
  Когда они расправились с добавкой, Ионов и Ноговицына всё же что-то почуяли. Особенно Ноговицына, она так странно поглядывала на Воскобойникова, что юной леди это не понравилось - могла и присоединиться! Но не посмела и всё из-за Воскобойникова, который удивительным образом удерживал её от привычных острот и любезностей.
  К ним вышел хозяин заведения и на приличном русском чуточку пообщался. Он учился в Советском Союзе и о нём ничего плохого не думал:
  - Политики и правители - вот наш крест и беда, они нас разделяли всегда. На том и жили, - добродушно сказал он, они вспомнили собственную молодость, не дав и граммочки преимущества нынешним временам. Поскольку спиртное им нельзя, он вынес корзинку с провизией и приложил свою карточку с реквизитами. В корзинке было столько всего, что уже никуда заезжать и не нужно. Слова благодарности и тепла в исполнении женщин были настолько впечатляющими, что хозяин прослезился:
  - Где она - наша молодость?
  И они продолжили путь, теперь нужно ехать на юг. Первая остановка была в Баварии, там имелся музей и приличная подборка материалов по их тематике. В Мюнхен они въехали вечером и сразу же направились к одному из давних научных знакомцев Воскобойникова.
  Петер Шнидер заведовал кафедрой в университете и принял гостей в старинном доме, доставшемся от родителей. Здесь он устраивал приёмы и прочие развлечения, а постояннно жил в городской квартире вместе с женой Элеонорой. Чтобы упростить быт гостей, он распаковал кое-что из посуды и другого реквизита, жить в течение нескольких дней гости решили здесь. Удобно, поскольку всё рядом и сразу же после подъёма и завтрака начинался рабочий день.
  Юная леди, которая их сопровождала, казалась хозяевам то ли дочерью, то ли любовницей шефа, поскольку от него не отходила ни на шаг. Однако научное честолюбие у россиян стояло на первом месте и юная леди развлекалась в местных барах и клубах одна. Но лишь первые два дня, потом ей всё наскучило и она опять прилипла к Воскобойникову. Вечером она устроила небольшую встряску всей группе, предложив оттянуться.
  - Где и с кем? - остудила её Ноговицына. - Ни языка, ни знакомых? - Что, с этими турками и прочей приезжей публикой? - Да я с ними и на одном гектаре не усядусь!
  - Мир широк! - улыбнулась её снобизму Лиза. - Я договорилась с Элеонорой, мы пойдём в клуб. Там сегодня что-то коммерческое, то ли приём, то ли презентация.
  - И ты об этом говоришь только сейчас? - сказал Воскобойников.
  - А что? - Я думала, что сюрприз лучше. Особенно вам, Михаил Фёдорович! - коварно улыбнулась она оппоненту шефа, зная о его откровенной антипатии на свой счёт.
  - Я лучше дома останусь! - заявил Ионов. Ноговицына тоже засомневалась в разумности новоявленной нимфетки.
  - Элеонора уже приготовила платье, она сказала, что сегодня подходящий повод надеть фамильные украшения, - холодно заметила Лиза, - не для своего же папочки всё это! Вы, служители научных культов, в своём уме? - Женщина перед вами расстилается, а вы с деревенскими комплексами! - Иннокентий Ильич, что же вы: так и проглотите атавизм коллег? Или у вас тоже хандра со сплином? - она холодной ярости не скрывала. Впервые за всё время, что он знал Лизу. И выглядела юная леди в этот момент просто восхитительно. Научные моли увиденное взяли на заметку: вот так оттянуть взрослых мужчин и женщин и не скатиться до плебейства - признак породы. И Ноговицына припомнила анкету юной леди: она из ближнего Подмосковья, родители до сих пор работают на космос и дочь вывели на самодостаточную орбиту очень рано.
  - Это так неожиданно, милая, а мы тут закрутились, ну и не врубились сразу, ты уж нас, хуторских, прости! - миролюбиво, но с издевательской иронией ответил Воскобойников. Ионов неохотно подчинился и стал рыться в вещах, чтобы одеться получше и умерить гнев этой нимфетки. А Ноговицына особо не размышляла, поскольку всегда и во всём выглядела аппетитно, её прелестная грудь заменяла украшения и модную одежду, а крутые бёдра и вообще повергали сведущих мужиков ниц. Чтобы выглядеть привлекательно, ей достаточно быть в чистом и отутюженном. Даже Ионов потянул носом на ароматы от коллеги, когда та в свежекрахмальной блузке и юбке с клиньями и складками предстала перед ними. Ничем, кроме себя самой, от неё не пахло.
  - Ну, Маша, ты даёшь! - восхищённо сказал Ионов и поцокал от избытка эмоций. Настоящих и глубоких, что бывают только у взрослых мужчин. Лиза в мужчинах такого типа кое-что понимала и сменила одежду. В длинной юбке и жакете на голом теле, она выглядела топ-моделью, которая случайно села не в тот лифт и оказалась не на том этаже. В длинном разрезе юбки виднелись колготки на широком пояске и остальные принадлежности женщины, которые мужчин валили наповал, а женщин от осознания ущербности повергали в тихий ужас.
  Гости спустились вниз и в ожидании хозяев расположились в холле. Ионов поискал чем заняться и решил, что принять на грудь перед официальным раутом будет в самый раз. Шеф не возражал и вскоре они увидели, что юная леди и здесь хороша: она сделала парочку комплиментов имиджу Ноговицыной, отметила естественный цвет галстука Ионова и хищный сексуальный блеск в глазах шефа. Ей очень хотелось завести научных молей, но те только переглянулись. И выпили самую малость, поскольку не знали, что предстоит.
   Вскоре заехали супруги, Элеонора с фамильными украшениями казалась дамой королевских кровей, а её муж будто сошёл с картины про рыцарские турниры. Гости ни словом своего восторга не выдали, но выпили ещё по одной. А Лиза кое-что добавила своему имиджу. Хозяева оценили туалеты гостей и убедили их в состоятельности. Петер принял на посошок, жена села за руль и гости в их машине отправились на заграничный приём.
  Выглядели русские на фоне местных и приезжих учёных вполне в тон, поэтому быстро пообвыклись и пообтёрлись. Элеонора сразу же обозначила свой интерес на Воскобойникове и не отпускала, порой заводя Лизу в состояние ревности и бабьей агрессивности. Аромат зрелой женщины, который будто грозовая туча окружал Элеонору, был настолько ядовит, что вскоре незаметно отравил Воскобойникова. Он с удивлением для себя отметил, что эта женщина умеет и понимать его и с удовольствием ему подчиняться, особенно в той части человеческого, где тонкость восприятия и эфемерность сказаного и прочувствованного ясна лишь избранным. И это лишь от её запахов. Вот так-то!
  Ноговицына освоилась легко, вокруг неё сформировался кружок любителей, который вкушал её сочные фразы о мужчинах нынешнего времени. Лиза первое время держалась рядом с шефом, но не выдержала и в пику ему и Элеоноре закрутила с молодым хорошо упакованным австрийцем. Где-то поближе к полуночи она отозвала Воскобойникова и сказала, что исчезает.
  - С кем, куда и как долго тебя не будет? - механически, как руководитель советского режимного учреждения, поинтересовался он.
  - Я вас сама найду! - не поддержала его бдительности Лиза и выразительно посмотрела на шефа. Аромат этой фрау полностью окутал Воскобойникова, а быть рядом с молодящейся старухой юная леди уже не могла. Да и мужчина обещал многое. Жена уехала к родне на пару недель, так что она может проверить экипировку этого бюргера по-настоящему. В Германии он тоже был иностранцем и это как-то сразу сблизило их. Исчезла Лиза незаметно.
  Ионов внимательно прислушивался к разговорам и переходил от группы к группе, надеясь найти близкую тему и подходящую компанию. Шефа утащила хозяйка, а Маша рассталась с кружком поклонников вкуснятины и тоже подыскала доступную дискуссию, чтобы поучаствовать. Говорили о влиянии моды на отдельные отрасли гуманитарных наук и о том, как наука может стать законодателем мод. О строгости критериев технических наук и известных ещё со времён Советов дискуссиях лириков и физиков она знала от научных учителей и кое-что озвучила. Сказанное дамой настоящий мужчина оставить без ответа не может, согласиться, что ты существо второго сорта - тоже. И интеллектуалы стали соревноваться в том, как не уступить и оказаться джентльменом.
   В общих чертах Ноговицына нить дискуссии улавливала и сравнивала два неописанных и малоизученных представления об уровнях людей науки: их, европейском и нашем, расейском. Наша публика была принципиальнее: на её заслуги и принадлежность к слабому полу и не посмотрели бы, припечатав беспощадно и по всем позициям. Ножищами по её научным аргументам в своё время прошёлся не один из соотечественников и она вынесла всё, чтобы сравняться с сильными мира сего. У европейцев всё это выглядело либерально с негласными тенденциями к субъективному протекционизму. То есть, женщину принимали в науку, чтобы она скрасила их сообщество. Естественно, Ноговицына была выше этих критериев на две головы и мужчин не баловала совершенно. Таковы её принципы. И на неё стали посматривать не только из-за женской стати. А угловатость аргументов из-за неточностей в произношении и небольшого запаса слов прощали.
  Вскоре Ионов, не терпящий дискуссий на абстрактные темы, прибился к худому мужчине, который сидел под раскидистой пальмой и глубокомысленно разглядывал собственные ногти. Такие бывают у отчаянных курильщиков.
  - Что, хочется бросить ещё разок? - спросил он мужчину, пачка демократичного "Кэмела" и зажигалка рядом вызывала знакомые ассоциации. Они разговорились. Англичанин занимался связью культуры кельтов с античными франками и римлянами. Знаний английского в институтском объёме хватало, поскольку остальное было на латыни и античном греческом. А эти языки оба знали в совершенстве. С иностранными коллегами Ионов общался нечасто и в основном на научных съездах и прочих профессиональных форумах, здесь же была частная вечеринка с красивыми женщинами и мужчинами, безразличными к собственным жёнам. Можно о науке, а можно и о другом. И вовсе не с коллегой. Кайф!
  Элеонора периодически давала Воскобойникову слабину, чтобы тот прочувствовал дух мероприятия, но отпускала недалеко и ненадолго, поскольку вся эта публика давно прискучила, а гости дома были интересны и ей и даже дочери, не говоря о муже. Увидев, что юная леди исчезла, она отпустила мужа в свободное плавание и вплотную занялась гостем. Предусмотрительно отравленный ею чуть ранее, он был щедр необычайно. Могла ли женщина не ответить взаимностью?
  Она видела, что ему интересно само общение и узнать другое мнение по какому-то вопросу он считал профессиональным долгом. Умение выслушивать в научных кругах ценится высоко, но обладают им немногие, у Воскобойникова с этим проблем не намечалось и он с удовольствием заглядывал в рот и кивал даже завиральным идеям собеседников. Когда приём подошёл к завершению, оказалось, что он остался один, поскольку его коллег расхватали и увезли ещё раньше.
  Элеонора увезла его домой, оставив мужа с коллегами на городской квартире. В подвале загородного дома оказался хороший выбор вин и они решили испытать собственное самочувствие. То есть, как они ощущают ароматы содержимого. Английским Элеонора владела в совершенстве и общение вышло вполне приличным и лёгким. Как-то в паузе она спросила:
  - А где ваша юная пассия?
  - Развлекается, - развёл он руками и та понимающе качнула головой.
  - Она вас безумно ревнует, - уронила она так грустно, что у отравленного мужчины защемило в груди.
  По сравнению с Дашей Элеонора казалась мягче, но, как и та, хотела оказаться в непозволительной близости. А возбуждать мужчин умела ещё лучше и тоньше. Но не торопилась и это ему пришлось по душе - он откликнулся на призыв и оказалось, что даже в нюансах душевного общения его английский вовсе не помеха.
  Поближе к утру появилась и Ноговицына. Её сопровождал сравнительно молодой мужчина. Она держала его под руку и совсем не стеснялась себя нынешней.
  - Это Роберт, - представила она гостя. Тот протянул руку мужчине и покосился на хозяйку. Видно, они знакомы и не очень дружны. Гость не задержался и вскоре Мария Даниловна Ноговицына стала Машей и была с Элей запросто. Поскольку из мужчин в доме был один Воскобойников, ему пришлось отдуваться по полной программе. Дамы не кокетничали, но ничего мужского не упустили. Хорошенечко добавив для лучшего знакомства, они стали соревноваться в умении удерживать мужчину даже без признаков эротики и это у обеих получалось исключительно целомудрено. Воскобойников свою Машу просто не узнавал, настолько она завелась, чего не бывало никогда. Потом догадался, что это из-за Роберта, который не приглянулся хозяйке дома. Прислушавшись к её дыханию и получше настроив обоняние, он сообразил, что Маша от Роберта своё взяла в полном объёме и не однажды.
  - Ты так ненасытна? - спросил он тихонечко и та кивнула. Уж он-то о ней знал всё. - Инны нет и ты тоже свободен, а Эля и подавно наша!
  Уснули они уже к утру, на сон осталось не более пары часов. Мужчина проснулся первым и устроил дамам маленький праздник. Маша к его художествам привыкла, а вот Эля чуть с ума не сошла во время пробуждающего массажа. Он, на её взгляд, должен называться иначе - возбуждающий. Потом она шепнула Маше:
  - Я готова принять взвод королевских гвардейцев и ничего мне не будет! - та улыбнулась и ответила:
  - А мне и его самого достаточно.
  Когда шеф массировал Машу, та особенно не стеснялась и выдала всё, одолевающее взрослую женщину. А Эля впервые наблюдала за этой парочкой. Она по мелким деталям догадывалась, что у них всё в порядке. Это была удивительная дружба мужчины с женщиной, когда ничто не загонялось в жёсткие рамки. Они были вот так близки уже двадцать лет. Если бы Даша, сильно занервничав и занемогши от острого чувства, не заторопилась, Маша могла бы ей помочь устроиться рядом с ним побезопасней. Вдвоём это всегда легче. Но она уехала и тем самым облегчила её долю, делить мужчину с женщиной всегда трудно.
  Эля видела подобное впервые и не удержалась от слезы: все её маленькие страсти с коллегами и знакомыми тут же переходили в секс и вскоре становились болезненными. - Кроме тела мужчине не требовалось ничего. А Маша с Воскобойниковым вполне обходились без этого и глаз не оторвать!
  Чайная процедура стала настоящим издевательством для организма, отравленного разносортным и обильным спиртным накануне, но гости настояли и Эля устроила всё по высшему разряду. Фамильный фарфор, серебряные ложечки, ягодки в блюдце, сливки в судке. И Маша, у которой теперь всё так и дышало Воскобойниковым, и хозяйка, которая любовалась гостями, не торопились, вкушая и наслаждаясь: в эти годы умеют и знают всё.
  Ионов объявился после обеда. Собственно, нормальные люди после "вчерашнего" раньше и не поднимаются. К вечеру российская наука была в полной готовности и остатки энергетики израсходовала на изучение старинных архивов.
  
  Ничего ценного в их научные сети не попадалось. Зато нашли указания на другие источники, где могло повезти больше. Прошло два дня и дело приняло завершённость - надо ехать дальше.
  Лиза так и не появилась, никому из своих не звонила, а собственный мобильник отключила. Воскобойников попросил Элю узнать подробности её приключений. Та обещала помочь, но Лиза и её похититель как сквозь землю провалились. Не в розыск же подавать, подумал Воскобойников и после очередной телефонной беседы с Севой понял, что с юной леди всё в порядке. После этого велел собираться.
  Они перебрались в Австрию, в пригороде Вены был историко-этнографический научный центр и они обитали рядышком с ним в недорогой деревенской гостинице, ежедневно выбираясь в хранилище и процеживая его содержимое по крупице, тщательно и последовательно. И вновь ничего особого, лишь очередные наводки - где уже искать не нужно совсем, а где что-то могло и найтись.
  Лиза приехала поздно ночью и постучала к Воскобойникову. Рядом стоял портье и вопросительно смотрел на него - тот поднялся из постели и был в спортивных брюках, мускулистый торс излучал силу и покой, а короткая стрижка делала похожим на героя российских детективов. Лиза была немножко взъерошена и с едва заметным фингалом. Тот умопомрачительный наряд, в котором она шокировала соотечественников, сильно потускнел, а местами и прохудился. Портье наблюдал за сценой и в случае скандала готов принять меры. Лиза сразу же бросилась к Воскобойникову на шею и зарыдала. И Воскобойников закрыл дверь, оставив портье в коридоре.
  - Он её простил, раз впустил, - подумал портье и вернулся за стойку. В этом номере постояльцами значились герр Воскобойников с супругой. Портье менялись через сутки и о том, что фрау Воскобойникова появилась в отеле впервые, нынешний дежурный не знал.
  Когда свеженькая и вымытая молодая женщина устроилась в кресле напротив, Воскобойников прежнюю Лизу в ней не узнавал.
  Ничего рационального и разумного в её действиях не было совершенно. Даме после нескольких суток непрерывных страстей захотелось сравнить себя с супружницей новоявленного Вертера и она нашла её у родителей в Сааре. На каком языке они говорили, неясно, но Ингеборг приехала моментально. Когда хозяйка попыталась навести порядок в охотничьем домике, где Лиза и Вертер упивались дарами молодости и физического здоровья, случилась словесная неприятность.
  - Я её зачем позвала? - спросила Лиза шефа и сама же ответила: - Чтобы она задумалась, что её мужу нужно. Он же не просто забыл про всё и весь был в трансе от траха. Ему хотелось свободы от традиций, которые достали этого мужика дальше некуда! Я же видела, как он пытался забыть всё¸ связанное с женой, домом и опостылевшими обязанностями. Ему и лет-то около тридцати, а уже такая аллегрия! Не почувствовать и не посочувствовать я не смогла. Он чуть не плакал от благодарности, когда получал что угодно, в любом количестве и в немыслимых комбинациях. Вы же знаете, у них тут всё по плану: секс по пятницам, кирха по субботам, рынок по средам, что-то там ещё когда-то, короче - всё расписано и чихнуть просто так негде! Ну и потом, она же страшненькая, если бы её папуля не отвалил приданое в миллион, Вертер бы на неё и не взглянул. Брачный контракт у них, а не супружество. Он что, только со мной там развлекался? - Конечно же, нет! Вот я и решила просветить даму, чтоб она не питала иллюзий, чтобы во всём была правда и справедливость, ну и чтобы эта дама попыталась найти в себе хоть что-то, что тянуло бы мужика к ней, а не приданому! - А она что? - Руссише швайн!
  Потом Лиза поведала о попытке разобраться по существу и в спокойной обстановке успокоить даму. Но та впала чуть не в транс и сыпала ругательствами на всех языках. Лиза в ответ на низкопробную брань и злостное непонимание учинила драку и припомнила несчастной женщине всё о её предках, начиная с ледового побоища, а затем и остальные позорные периоды этой европейской народности. Вертер поначалу наблюдал и ухмылялся, но затем в нём взыграло что-то, возбуждённое визжащей и жестикулирующей женой, и они вместе набросились на гостью из немытой России. Мужчина, за это время не отпустивший её и на секунду, и вылизавший Лизу абсолютно всю и неоднократно, вдруг берёт сторону этой худосочной вешалки. Мало того, когда она ей врезала как следует, вмешался и отдубасил её. Жена придерживала, а он бил. Умело, чтобы без синяков и прочих следов.
  - Разве могла русская женщина да ещё в чужой стране снести такое? - спросила она.
  - И ты им устроила козью морду? - догадался он. Она кивнула:
  - Вы бы меня перестали уважать, если бы я не ответила!
  - А фингал вроде медали за отвагу?
  - Да нет! Это я на что-то наткнулась, когда в дыму выбиралась из того домика. - Ничего же не видно!
  - В каком дыму? - насторожился Воскобойников.
  - А что ещё бывает при пожаре? - По-моему, сгорело всё! - она от былого испуга уже немножко отошла и искала в нём поддержки и утешения. И он облегчённо заулыбался: такая слегка сумасшедшая Лиза была ему и понятна и близка. Женщине тоже полегчала и она, уже не стесняясь, вылила на него остальные страхи, заполонившие душу.
   Немного поразмыслив, Воскобойников решил, что супруги огласке скандал предать так и не решились, поскольку приметную машину Лизы нигде не остановили, хоть она пересекла кучу границ и постов. Раз так, то патриотические порывы юной Жанны Дарк следовало уберечь от уродливых форм проявления.
  - А мужик-то того стоил, чтобы вот так? - уже добродушно спросил он, когда они пили утренний кофе.
  - Причём тут это? - возмутилась она непониманием женской сути. - Мне за русских обидно! - И Воскобойников понял, что сие оставлять без внимания нельзя.
  Когда после завтрака и подробного обсуждения приключения коллеги осознали суть содеянного Лизой, то её стали уважать как родную. Особенно восхищался Ионов:
  - Надо же, волчье логово спалила! - Да я теперь за тебя, Лизавета, буду свечки каждый год ставить в день тезоименитства.
  - Ты же атеист? - удивилась Ноговицына.
  - А я не в церкви, у нас в лаборатории: там есть уголки получше киота, ну и дома тоже! - пояснил он и коллега с ним согласилась. В этот день они делами не занимались, устроив разгрузку.
  К вечеру приехала Элеонора. Её втихую вызвонила Ноговицына. При появлении Элеоноры Лиза подобралась и потемнела. Однако Ноговицына опять стала Машей и вместе с Элей устроила небольшой праздник для юной леди. Эля всё хорошо уловила и чётко обозначила свою позицию. О пожаре она слышала, но в иной интерпретации. Настоящее объяснение обеляло предыдущую глупость молодой женщины и ставило всё на места: Лиза была личностью состоятельной и самодостаточной, остальное вторично и следовало за главным.
  Истерии жены Вертера Эля не понимала и не одобряла - так женщина поступать не должна. Мотивы Лизы прояснить ситуацию для жены любвеобильного Вертера были резонными и в духе цивилизованных. Напасть же вдвоём на гостью, по мнению Элеоноры, не годится совершенно, а поэтому и ответ должен быть адекватным. Пожар в загородном доме - это возмездие. Смелость же юной леди, решившейся на отчаянный шаг, вызвал в ней уважение.
  Воскобойников прочувствовал ситуацию и постарался, чтобы Лиза и Эля подружились. Ведь самостоятельный приезд немецкой женщины на русское пиршество для неё значил не меньше, чем скандальный финал авантюры молодой женщины. И он ей это объяснил доходчиво и на кошечках. Лиза согласилась и чуточку себя придержала - эта фрау вскоре исчезнет из их жизни, а она останется рядом с ним. Да и выглядела Элеонора настоящей леди. Душевному покою Лизы она посодействовала и стресс, связанный с недавним поджогом "рейхстага", сняла обычным женским приёмом. Теперь от запаха её Диора юная леди на дыбы не становилась и вообще принимала благожелательно.
  
  Вскоре научная команда переехала в Италию. Им предстояло посетить несколько хранилищ, которые располагались в небольших городках. Достаточно быстро они освоились с местными обычаями, спецификой кулинарии и прочим, что у себя дома совсем не замечаешь. Чтобы Лиза не ввязывалась в разборки с грязными потомками древнейшей цивилизации, ей придумали работу и она отдалась ей с энергией кипящей молодости. Теперь на Лизе была база данных и учёт огромной массы обработанных материалов. В истории славянства она уже не плавала, схватывая всё на лету и демонстрируя завидную память и интеллект. Особенно этому удивился Ионов:
  - Я-то считал, что она думает совершенно другим местом, ты смотри - и этим тоже умеет! - Лиза быстренько разобралась с громадным списком документов, расклассифицировав его по формальным принципам. А ещё юная леди каждому придумала кличку, по современному - "ник", и убедила, что для дела так лучше. Воскобойников теперь Крон, то есть бог богов, Ноговицина стала Мэри, Ионов - Принц, от его любимого словечка "принцип", сама же она теперь Эл, по первой букве имени. И общаются обладатели столь интимных прозвищ только на "ты" - просто и удобно.
  Взрослая публика попробовала новшества на вкус и решила согласиться. Все новые имена отражали суть и во рту не топорщились. А ещё она решила всем показать, что националистической дурью в её поджоге и не пахло, просто не всё можно облечь в слова. Крон принимал юную леди с пониманием и она купалась в его обществе, понимая зыбкость и неуловимость преходящего. Остальная научная компания к ней относилась вполне терпимо и она впервые в своей жизни по-настоящему ощутила собственную значимость и истинный вес.
  Когда вечером в пятницу в их апартаментах появилась Эля в обществе собственной взрослой дочери, русская колония догадалась об инициаторе такого визита. Эля попросила про пожар особо не распространяться. И Эл кивнула, демонстрируя широту души и понимание исторического момента. А юную фрау Тильду, маму трёхлетнего Курта, взяла в оборот. Тильда хоть и была старше, но перед напором Эл устоять не смогла. Гости остались ночевать, места хватило всем, а поводов для веселья было предостаточно.
  После ужина юные леди решили немножко прогуляться, чтобы не стеснять взрослую компанию. Тильда села за руль маминого "порша", а Эл скромно устроилась рядышком. Воскобойников пошёл проводить их до стоянки и уловил особую собранность Эл. Она не стала её скрывать, но ни в чём не призналась. И он решил, что торопиться и настаивать нет смысла - в нужное время девочка расскажет сама.
  Юные леди периодически звонили по мобильнику Элеоноре и Крону: всё у них окэй, они смотрят памятники старины, то у фонтана, то у дворца, то ещё где-то. И обеспокоенная мама затащила Крона в уютный уголок.
  - Она что-то затеяла!
  - Кто? - поинтересовался он.
  - Тильда! - Такого послушания и лояльности я у неё давно не видела, - сказала она и Крон припомнил собранность Эл. - Как-то всё совпало!
  - А что она может? - не стал выдавать свою землячку Крон. - Растлить набожного монаха или сбить кого-то с пути господнего?
  - Она вдруг стала различать лозунги политиков и прочие их выкрики. В её-то годы и в положении домашней фрау. Она с сыном не разлучалась и на полчаса. Муж при этом бывал только физиологической разгрузкой от нескончаемого материнского стресса. - Неспроста это! Крон прикинул диапазон глубин и круг интересов молодых женщин и решил, что им есть чем друг друга поразить и увлечь. А инстинкт самосохранения не допустит ничего опасного по-настоящему. Хотя беспокойство матери о дочери понимал отлично. Обе его дочери были с ним вполне откровенны.
  - Не бери в голову! Две юных дамы сорвались в самоволку - пусть оттянутся, не сидеть же им век в оковах приличий. Припомни собственную молодость!
  И мама взрослой дочери слегка подуспокоилась.
  Заявились дамы только к утру. Счастливые и пахнущие дымом приключений. А Крон и Элеонора в отместку их таинственности развлекали друг друга - на детей ноль внимания. Подобное всегда провоцирует откровенность, особенно у женщин.
  - Класс! - не выдержала маминого равнодушия Тильда. - Мы им показали, где раки зимуют! - только после этого Воскобойников обозначил внимание и юная фрау поведала историю про то, как нужно разбираться с хамлом, разъезжающем в шикарных авто. Они подожгли три машины у мужиков, которые пытались их склеить в баре, пиццерии и ресторанчике у дороги. - Мама, не беспокойся, я хорошо отличаю мужчин, желающих женщину, чтобы развлечься обоим, от кобелей, которые тащатся от унижения беззащитной дамы.
  - Каким образом?
  - Всё написано в их глазах! - Надеюсь, ты и сама это знаешь. Мама кивнула, она многое знала в этой жизни, а Крон испугался за девочку - Эл могла втравить и не в такое. Свобода без границ, как стиль жизни, у неё иногда зашкаливала. Взрослые переглянулись, а Эл азартно подмигнула шефу.
  Когда гости уехали в Мюнхен и он остался с Эл наедине, она сказала:
  - Мне нужно твоё признание, полное и безоговорчное!
  - Чего именно?
  - Женской состоятельности! Ты уже видел, что я могу, но это не всё, я иногда ловлю себя на том, что самой не остановиться. Крон, прошу тебя, не доводи до крайностей, я не могу себе противиться. То, что во мне вызываешь ты, порождает внутреннюю смуту и бунт. Унять всё это может только твоё признание. Под твоим покровительством мне захочется чего угодно, только не подвигов. Я уже готова к этому и иногда представляю себя в этом состоянии, - в её словах была и зрелость и многое другое, чего он и не подозревал. В принципе, она хотела того же, в чём он отказал Даше.
  - У меня есть и семья, и дети, и жена, в конце концов! И потом, возраст - меня это просто убивает. Не могу я так со своей дочерью! - однако Эл казалась неумолимой:
  - Найди уголочек, чтобы там была только я, - услышав это, Крон прикрыл глаза, Даша говорила о том же и он её отверг. Но Эл и не думала останавливаться, она уже почуяла его слабости и умело их обыгрывала. Юная леди смело претендовала на взрослого мужа и обозначала границы компромиссного варианта, Даше подобное и в голову не пришло. Эл заглянула в глаза мужчины и продолжила: - Этого хватит! Ты должен думать обо мне так же глубоко, как и я о тебе. Я это пойму и буду с ним. Поверь, Крон, для женщины это немало!
  Он понял, что девушка серьёзно больна. И полностью изменил стиль отношений с нею. Теперь тепло стало подчёркнутым, а не сдержанным, как прежде, он обращался к ней так у всех на виду и подталкивал коллег на беспредел в доверительности друг к другу в это время и на этом месте.
  Царапать и упиваться чужой кровью любили и Принц и Мэри. Пусть и шутейно, но адреналина от их расчалок и подначек было предостаточно и вскоре Эл узнала цену взрослых удовольствий в полной мере. Не слащавые юношеские забавы, не карамельные девичьи ласки, а горько-солёные увесистые блюда с потрясающим запахом. Особенно её поразила игра оттенков истекающей крови. Она и не подозревала, что чужая кровь так вкусна и волнительна. И у каждого она была особенной. В первый раз, когда с ней умело и сноровисто разделалась взрослая команда, она настолько опешила, что не сразу сообразила, как осталась жива и что всё это не привиделось. Потом вошла во вкус и втянулась в развлечения взрослых. Иногда в знак признательности Эл забиралась к нему в постель и почти всю ночь рассказывала собственные истории.
  - Их не меньше тысячи! - хвасталась новая царица ночи. Она перешла на пятый курс юридического факультета.
  Сейчас были каникулы и она практиковалась в социальной и общественной психологии. Ещё до замужества её прямо-таки достал коллега родителей, ставший любовником. И просто так от него не отвязаться, поскольку он слегка шантажировал Лизу относительно угрозы разоблачения их связи. В Интернете можно найти, что угодно и она нашла способ досадить надоевшему любовнику шуточкой с поджогом личного авто. Тильда чуть не обмочилась, когда Эл предложила эту затею. Видно, достали женщину по самую рукоятку, раз она тут же приняла участие в трёх акциях возмездия. Потом Тильда призналась, что у неё было именно столько не прощённых обидчиков.
  Но руководить слабыми и доверчивыми Эл уже не хотелось. Имея рядом этих мужчин и Мэри для комплекта, она в полной мере осознала, как мелко плавала раньше.
  
  На завершающем этапе работ в Италии появились первые признаки того, что они на верном пути. В научном мире признано, что в полном объёме "Землеописание" Гекатея Милетского не сохранилось. Крон считал, что отдельные фрагменты этой первой обобщающей работы в античности, которая собирала и основательно редактировала локальные карты мореплавателей и землепроходцев, находятся в различных фондах неопознанными и неразобранными. Оснований полагать, что работа всё же сохранилась, было немного и в основном это косвенные ссылки и замечания. Среди описей культовых принадлежностей, в том числе молитвенников и требников попадались копии очень древних путеводителей с зарисовками и схемами разных регионов Ойкумены. Кое-что из них впоследствии использовано Геродотом при составлении Всеобщей истории Ойкумены. Но многое туда не попало. И не понять, почему этого не случилось.
  Принц увидел такие документы первым и показал Крону. Подобные упоминания вскоре обнаружила и Мэри. Разгребая трофеи крестовых походов, на подобные упоминания наткнулся и Крон. Обобщив результаты поисков, они отправились по новым адресам. Документы цены не имели. Это были первые упоминания об экспедициях эллин в северную Гиперборею. И путь их лежал не вокруг Европы, а через Чёрное и Азовское моря и далее вверх по Волге и Дону. Причём, все исследователи вернулись домой и сами описывали путь и приключения во время похода.
  О том, куда они добрались и с какими из современных наименований кореллируют названные эллинами города и реки, судить ещё рано, но первые 500-600 километров пути вверх по Дону они уже различали достаточно уверенно. Путь по Волге был описан поверхностно из-за сложностей бытового характера и странных болезней самих исследователей.
  История России столь давних времён состояла из сплошных пробелов. В раскопках древних поволжских городов учёным ни разу не попались свидетельства эллинских товаров или купцов времён Перикла и Софокла, хотя те находились совсем недалеко от колоний в устье Танаиса и городов Эвксинского понта. Отдельные вещи и монеты из Мессопотамии попадались неоднократно, а от удалённых на 500-800 километров колоний эллинцев - ни единого признака. Что это значило, пока неясно. Вариантов могло быть масса, но догадки и предположения не их хлеб. Группе Воскобойникова ничего не оставалось, как терпеливо и тщательно процеживать архивные и музейные материалы с целью найти искомую зацепку.
  
  Группа работала слаженно и интенсивно, однако на сугубо научных делах не зацикливалась. Крон знал специфику таких занятий и хорошо представлял опасность того, что из-за нескончаемого вала документов и описей глаза "замыливаются" и неявную вещь можно пропустить. Поэтому они часто устраивали вечерние заплывы на море или прогулки в горы, чтобы проветрить мозги и изменить углы зрения на изучаемые проблемы. Второй попытки изучить этот массив у них не будет, поэтому ошибки и пропуски нужно исключить. Ну и ещё Крон помнил о рисковой девушке под боком, а поэтому старался не давать ей слабины, придерживая рядом, чтобы её не тянуло на самоутверждение с непонятливыми аборигенами.
   Эл хорошо чуяла серьёзность момента и старалась соответствовать. Сказки шехерезады стали обычным ритуалом и вскоре Крон без них уже не мог. Он не всегда был уверен, что всё это случилось с молодой женщиной. Однако Эл, чуя его настороженность, приводила аргументы. Только говоря правду о себе, пусть не всегда пристойную и порой отвратительно пахнущую, она могла сравниться с ними. Анализ своих поступков она делала сухо и деловито, заглядывая в глаза Крону. И мужчина видел, что юным максимализмом в ней только отдаёт, остальное же было от пытливого ума и сильного характера, который мудрые родители сохранили незамутнённым.
  Заканчивалась экспедиция в Греции. Как ни странно, тут их улов был самым скромным. Вероятно, упадок и оскудение греческого государства в последние 2 тысячи лет привели к тому, что все их духовные сокровища растащили по всему миру. Но следы первоисточников "Землеописания" Гекатея Милетского были и здесь. Более поздний "Атлас" Геродота в соавторстве с Аристотелем был лишь обобщением и редакцией его основополагающей работы.
  Россияне забили последние мегабайты информации в компьютер и стали собираться домой. Сначала предстояло плыть на пароме до Стамбула, затем таким же образом до Новороссийска.
  Не попрощаться с немецкими покровителями было бы чёрной неблагодарностью и русская компания хорошенечко приготовилась к встрече гостей. На этот раз приехало всё семейство Петера Шнидера. Вместе с милым Вальтером и трёхлетним Куртом. Их Тильда показывала Эл, как ордена за усердие и терпение. Компания хорошенечко гужанула, попугала обслугу отеля и навела панику на паромном причале, заявившись с билетами первого класса, чего на этих линиях не бывало отродясь. Посмеявшись и повеселившись очередному надувательству честной публики от души, компания разделилась: гости улетели в Германию, а русские стали готовиться к погрузке.
  Паром и ощущения, связанные с морской качкой, вспоминать любят не все, опустим их и мы.
  Очнувшись в Новороссийске на твёрдой земле и под свежим морским бризом, Эл сказала:
  - А если и мы двинемся по пути эллинских гондольеров в страну Гипербореев?
  - Волоки между Доном и Волгой, Клязьмой и Москва-рекой тоже нашими будут? - остудила юную леди Мэри, пришедшая в себя раньше других.
  - Вот наши буксиры, - указала она на свой "мерс" и "опель" шефа, - поставим лодки на колёса и вперёд!
  Крон ещё ничего для итогов турне не сформулировал, хотя в дебатах с коллегами этот знаменательный процесс уже начался. Он проходил как осознанно в анализе, дискуссиях, размышлениях и обобщениях, так и подсознательно - по утрам ему часто приходили в голову свежие мысли и были они настолько обкатанными и подогнанными одна к другой, что он только диву давался. Но сама технология мыслительного процесса спешки не терпела и следовала схеме и скорости, установленной где-то в глубине генетических недр. Поскольку до логического завершения всего этого требовалось время, он никуда и не торопился - Эл в очередной раз угадала его настроение.
  - Хорошая идея! Такой круиз поможет понять мысли наших предков. А жить придётся, где попало.
  После уныния вылизанных европейских отелей подобная лафа для русского человека просто необходима. Эл чуть не выпрыгнула из юбки, услышав, что придётся жить в палатке и питаться из котла. Она уговорила Мэри на первом отрезке поехать с ней и во время женских бесед подбила её на очередную авантюру. Уговаривать эту едкую и насмешливую леди нарядиться в белое и попугать мужиков оказалось несложно. Впрочем, вся предыдущая жизнь Мэри на одной планете с Эл тому хорошо способствовала. Чуть позже юная леди слегка изменила сценарий, когда они собирались выполнять вторую фазу операции, доведя в первой Принца до чуть не истерического состояния. Откатанная игра дальше была вполне по силам и одной Мэри, Эл сказала ей, что будет помогать из мужского расположения. Пока сговорчивая компаньонка меняла костюм и красилась флюоресцентной гуашью, Эл забралась под бочок к Крону и принялась за очередную историю шехерезады. Было прохладно и ему пришлось обнять Эл поплотнее, чтобы согреть молодую женщину, которая из-за хлопот по розыгрышу Принца ходила по росе и вся остыла.
  Женский слух и обоняние острее мужских и Эл учуяла шаги Мэри задолго до её появления в палатке Крона. Она сориентровалась, подгадывая шаги компаньонки к интриге своего рассказа, и размагнитила мужскую бдительность. Появившаяся Мэри в облике привидения с зыбкими контурами четырёх глазниц без единого глаза и плоской грудью под многочисленными лифчиками вызвала у неё вполне натуральный ужас. Своими округлившимися глазами она испугала Крона, который лежал спиной к привидению. Когда он обернулся и увидел чудище, Эл взвизгнула с таким ужасом, что её страх передался Крону. Привидение в палатке не задержалось и бесшумно исчезло. Эл вцепилась в мужчину и забилась в панике. А тот занялся женщиной, убаюкивая и успокаивая, забыв о преследовании странного создания. Эл в себе знала многие качества, но такого актёрства не подозревала.
  Утром мужчины ни в чём друг другу не признались, а женщины не выдали бы себя и под пытками.
  
  Путешествие особо не затянулось и вскоре они оказались в Ярославле. Здесь был тупик. Круг поисков ограничивался междуречьем верховий Волги, Клязьмы и Оки. Осталось просмотреть итоги раскопок этого года.
  - Я с вами! - сказала Эл. Теперь она стала своей и Мэри и Принцу. Описи материалов нынешних раскопок и их оцифровку она выполнила мгновенно, освободив Крона и Мэри от рутины, а Принц был у неё на подхвате и собирал в папочки разрозненную информацию по тематическому списку Крона. И мужчина увидел, что девушка работать умеет.
  
  Приехав домой, Воскобойников первым делом договорился с Серовой о встрече.
  - Что, Иннокентий Ильич, улов стоящий? - спросила Серова. Она была без Севы и Воскобойников удивился.
  - Думаю, да! - А что это вы без свиты?
  - По жене соскучился Сева, да и вообще, нужно, чтобы вещь всегда была при хозяине.
  - Если он вещь, а Эл хозяин, тогда - конечно! - согласился Воскобойников.
  - Чего-чего? - не поняла Серова и Воскобойников пояснил ей "фенечку" насчёт "ников".
  - Хороша штучка! - прищёлкнула пальцами Серова. - Я видела её после приезда - загорела, расцвела, не оторвёшься! Ну, а Севе и бог велел - муж всё-таки. - Она вопросительно взглянула на Воскобойникова и сказала: - Крон?
  - Брал я её под расписку и по описи, вернул всё в целости и сохранности. Ни я, ни кто-то другой к ней даже не прикасались! Все пломбы целы!
  - Ну-ну! - остудила его Серова. - Женщину никто не заставит быть верной без её желания! Но ваше рвение Сева оценил по достоинству.
  Эл была с мужем в известной мере откровенна и про многое из своих проделок сообщала во время чуть не ежедневных разговоров по мобильнику. Про поджоги империалистического имущества в том числе.
  Поставив точку на лирике, Крон и Серова продолжили обсуждение, ставя галочки против решённых вопросов. Реклама проекта осталась на десерт.
  - Что ж, теперь о раскрутке. Сюжет книги в общих чертах уже есть, нужно кому-то продиктовать основные положения и пускай писатели пишут повесть.
  - Вот тут как раз и сложности, - озадаченности Серова не скрывала. - Раньше чем через полгода готово не будет, даже если нанять целую бригаду. То есть к марту, а что нам делать до этого? О чём говорить, что обсуждать? - Однако Крон её пессимизма не разделял:
  - Можно подавать рабочие материалы. Проблематику и науку выбросить, а оставить жемчужные промыслы России! Представляете, какой шум поднимется, если подать умело? Раз в месяц или чуть чаще, это вполне реально. Потом подойдёт роман и займёт умы читателей надолго, а к весне прояснится и с адресами самих промыслов. Думаю, к тому времени многое устаканится.
  - Вот и появилась у нас с вами, Иннокентий Ильич, общая зубная боль, - улыбнулась Серова, в её взгляде ничего от сухой и жестокой сволочи даже не просматривалось. Умела отключаться мгновенно.
  - У нас? - Да я и лицо ваше не всегда могу припомнить - одни жёсткие глаза! - крутнул головой Воскобойников.
  - Спасибо за прямоту, но вы не всем владеете. Есть у нас общее, есть! - Мой Лёша положил глаз на вашу Инну и не даёт продыху. И детей у Инночки двое, и сама - вкусная конфетка, и готовит отменно, и в её обществе не нужно пыжиться и куда-то тянуться - одно отдохновение. И говорит напрямую, не стесняясь! А что думает - боюсь и представить.
  - И как часто он бывал с этой "конфеткой"? - спросил Воскобойников уже не так спокойно. Его напряжение Серова оценила по-достоинству и ответила:
  - Во время вашей командировки у него во Владимире был ряд дел, так что они могли видеться многократно.
  - Вы это знаете наверняка или догадываетесь? - голос мужчины заметно потускнел. Глаза собственного неуюта не тоже скрыли. И это был хороший знак для Серовой. Значит Крон в этих играх не замешан и чист.
  - Я не нанимала шпионов, но знаю достаточно. Поверьте, мы с вами затеяли слишком серьёзное дело, чтобы устраивать тараканьи бега семейных разборок. Однако поведение моего мужа полностью в руках вашей жены. И он, окрылённый ею, начинает собственные игры против меня. В нашем проекте подобное недопустимо: любая слабина, малейший прокол - последует утечка, скандал и кредитная линия захлопнется.
  Воскобойников прикрыл глаза и попытался представить логику поведения Инны. В общих чертах и по-большому. Ничего, угрожающего их браку и благополучию детей, она не предпримет. Муж Серовой у неё в разработке, как средство контроля за атмосферой незнакомого им мира. Громадный альбом с информацией о служащих ювелирной фирмы пополнялся и совершенствовался систематически и имел вполне профессиональный вид. Могла ли она при его составлении увлечься? - Могла, разумеется, Инна была очень темпераментной и живой женщиной, не потеряла живости и обаяния и теперь, будучи бабушкой с двумя внуками. Но, наигравшись, она тут же принималась за домашние дела. Кулинария и стирка с разными ароматическими фокусами были её слабостями, которые очаровывали не менее сугубо физиологических. Ею можно увлечься и ей самой может понравиться эта игра с адреналином, но ненадолго и он это знал точно.
  - Она им играет, как и всякая женщина мужчиной. Ей он для чего-то другого не нужен. Она и моя жена, и мать моих детей, и единственная любовница. Мы провели пару ночей после двух месяцев разлуки и она не дала мне усомниться. Мы с ней такое вытворяли, что вы не поверите! Нет, она не виновна! Всё дело в вашем муже и вообще в вашей семье. Он увидел нашу, сравнил и Инночка на этом сыграла. Надеюсь, вы её простите.
  - Убедительно, - улыбнулась Серова, - а теперь давайте сделаем так, чтобы делу ничто не угрожало.
  - Свою жену я унять смогу, а вот заблокировать тягу мужчины к женщине - в этой операции по усекновению я вас не представляю.
  - Признайтесь честно, Иннокентий Ильич, вам эти перекрёстные интрижки не нравятся или уже привыкли?
  - Узнать подобное из вторых рук - неприятно. Быть у собственной жены эталоном для сравнения с другими - вовсе не так обидно, как кажется сразу. Но лучше бы без этого.
  - Может и мы прейдём на "ты"? - улыбнулась она. Впервые Серова выглядела мягко и даже застенчиво. Видимо, история с мужними претензиями сильно задела. В этом плане его Инночка была Серовой живым и очень болезненным укором. Крон, как бы оценивая и сравнивая Инну и Серову, прошёлся по главным женским качествам и пришёл у выводу, что Серова уступает Инне не по всем статьям, проглядывало в ней и вообще редкое для женщин. Чуточку портила организованность ума, переходящая в противоестественную для женщины сухость и рационализм, качества сугубо мужские, остальное же было очень впечатляющим и для любовника она представляла бы несомненный интерес. И всё же ум и агрессия в ней видны за версту и они отпугивали мужчин ещё на дальних подступах к её женской сути. У многих бездетных семей с продвинутыми жёнами бывало и похуже - ведь куда-то же надо девать невостребованную энергетику. Семья способна поглощать её в самых неимоверных количествах. А эта женщина ею не обладала и от этого чувствовала ущербность. Но, что есть, тем и питаешься, Лёшик для такой женщины утешение слабое.
  Воскобойников перебрался поближе к Серовой и, приобняв, легонечко поцеловал. Она охотно отозвалась, прикрыв глаза и потянувшись к мужчине. Этого хватило, чтобы шелуха недоверия слетела. Серова была намного моложе Крона и своё женское почти не расходовала, романчики и интрижки ничего не требовали, а ей так хотелось.
  - Какой бы тебе придумать "ник"? - сказал он и отодвинулся, чтобы разглядеть получше. Как женщину, он Серову никогда не рассматривал, не получалось под её жёстким и сухим взглядом. Теперь видел будто впервые. Имя всплыло тут же: - Рея! Ты будешь Реей. Помнишь, кто это? - Она качнула головой: - Что-то из античности?
  - Да! Она была женой царствующего бога-сатрапа, которому предсказали гибель от собственного сына. По хладнокровию, расчётливости и прочим качествам ты Рея.
  Женщина попробовала звучание нового имени и оно ей понравилось. Немножко подержав его внутри себя, она ощутила, что оно прямо-таки приросло к ней. Наденькой она уже давно себя не чувствовала. И в постели её называли иначе. Рея было как раз к месту. И вдруг из закоулков памяти выплыло забытое, казалось, навечно: мужа у Реи звали Крон.
  - Имя для тебя придумала Лиза или кто-то помог?
  - Ты думаешь, я специально? - отозвался Воскобойников-Крон. Он себя в новых отношениях с Реей не представлял. Там была та же Серова.
  - Так или иначе, мы муж и жена! - ответила Рея и впервые посмотрела на него снизу вверх, как и подобает женщине. Мужчина немножко остудил её порыв:
  - Рея не только жена Крона, но и единоутробная сестра! Так что их близость слегка противоестественна.
  - Но детки у них получились на совесть, - уточнила Рея, припомнив подобное же родство богов и у египтян с их Осирисом и Исидой.
  - Да, - согласился Крон, - страстей они не сдерживали, может, так и нужно? - Серова взглянула на него и подумала, что Воскобойников не так прост, чтобы выдать это как историческую справку. Быть сестрой этого мужчины - не так уж и обидно. Принадлежность к его миру даже в малой степени возвышала и её саму. Денег и власти она попробовала и знала свои возможности. Воскобойников же интересен сам по себе и выглядел бы очень привлекательно и в рогоже, и в истлевшем рубище. Мужской дух в нём неистребим. И в ночь первой презентации восторженная Лиза подтвердила её предположения. Она тащилась от одного присутствия рядом с ним. Но о том, что они обсуждали и чем она его ублажала, девушка не призналась. С нею у Серовой сложились отношения необычной конфигурации и они устраивали обеих женщин. Теперь вот с Воскобойниковым могло зародиться особое. Он предлагает Рею и Крона - что ж, она согласна. В них есть и глубина и простор. Но это потом.
  - Сева ждёт тебя через час. Что будем делать? - поинтересовалась женщина.
  - Отключай телефоны, заказывай обед, будем знакомиться поближе.
  Во время интимной расслабухи имя Лизы выплывало неоднократно и бывало так, что мужчина улавливал особый интерес женщины к юной жене Севы. Но отношения Эл и Крона были чисты и невинны, поэтому поживиться Серовой оказалось нечем, Рее же всё это было глубоко по барабану. Крон, как она полагала и втайне надеялась, обещал стать именно тем, кого ей так недоставало.
  Финансовый отчёт за полугодие Сева принял не сразу, дотошно разбираясь в актировках, счетах и других документах. С документами он работал легко, сказывалась сноровка инспектора в налоговом управлениии. У Воскобойникова образовалась солидная экономия, её он обеспечил, рационально обустроив технологию обработки и изучения материалов в командировке по Европе. Машины, которыми они воспользовались в полной мере, тому способствовали, ну и коллектив у него откатанный, ничего лишнего эти гвардейцы делать не станут. Сева просчитал единичку расходов на одного человека и удивился:
  - Лиза говорила, что вы питались и жили в охотку, ни в чём себе не отказывая. А по расходам получается шведский стол в турецком отеле размером в полторы звезды, в Греции и то дороже выйдет.
  - Мы и впрямь особо не зажимались, но всё в разумных пределах и потом ни казино, ни других сумасбродств - мы же в командировке, а не с любовницами на Канарах. И не забудьте - продукты с рынка, а готовили по очереди и в охотку. По любому это дешевле и вкуснее пиццерий и тратторий. В заморский общепит ходили в крайних случаях.
   Сева ещё раз всё пересмотрел и пересчитал. Подписав документы, он отложил папку и спросил уже другим тоном, обычным с домашними:
  - У вас уверенность в исходе проекта не ослабла? Всё ли так, как рассчитывали?
  - Я бы сразу и сообщил, если бы что-то выплыло. - Нет, сомнений не появилось, только усилилась уверенность, что где-то эти карты Гекатея или точные ссылки на них имеются. Ряд мелких и косвенных указаний на то мы обнаружили сверху, а раз так, то поиски будут успешными, поверьте моему опыту - он немалый.
  - А как вам Лиза, не досаждала?
  - Нет, пожалуй, наоборот. Она была неким живительным катализатором, мы всё время были в ожидание её фокусов и они не давали расслабиться. Иногда, правда, так и хотелось отшлёпать, но потом это наваждение отступало - молодость у всех проходит примерно так же. А ей и вообще выпало маяться в обществе занудливых стариков. Она вышла из этой передряги с достоинством, - не стал подставлять Крон невообразимую Эл. Иногда ему и вправду хотелось ткнуть её личиком в плоды собственных затей, но это проходило, не оставив рецидивов. Собственно, Сева свою жену знал лучше и дольше.
  - Я впервые ни о чём таком не думал, когда она звонила оттуда. Ей с вами комфортно по-настоящему и она при деле. А это её отвлекает и она отдаётся работе с пылом и рвением. В Москве я бы с ней извёлся за это лето - столько соблазнов и искушений.
  - Вы с ней как познакомились? - спросил, почуяв момент, Воскобойников, - Ну, я имею в виду: за каким-то делом или на отдыхе.
  - А вы как считаете? - решил проверить его интеллект Сева.
  - Чтобы взять в жёны такую юную леди, надо видеть её в каком-то деле. Ну, чтобы она явила суть. На пляже покоряют другим.
  - И в каком деле она могла бы блистать, чтобы закрыть глаза на возраст? - слегка приоткрылся Сева.
  - Она блестящая актриса, не понимаю, что её держит на юрфаке. А ещё из неё вышла бы отличная гейша высшего разряда, к таким выстроивается многомесячная очередь из самой избранной деловой и финансовой элиты.
  - Если бы всё шло по накатанной, возможно, было бы по-вашему, - заметил Сева, - но в одной из своих игр Лиза устроила козью морду случайной подружке и в отместку увела у той нецелованного брата. Брат тут же перестал носиться с сестрой и дело кончилось серьёзной ссорой. Когда сестра обратилась к браткам, чтобы унять разлучницу, я случайно оказался рядом. Не совсем то, что вы имели в виду, но по сути вы не ошиблись: Лиза - это нечто невообразимое.
  - Да-а-а! - нейтрально протянул Воскобойников, выдавать хоть что-то про неё он считал некорректным и просто ждал слов мужа о собственной жене.
  - Когда она сообщила, что её могут арестовать за поджог, я испугался до смерти. Она легко открывается и так же быстро взрывается, если что-то не так. Видимо, та молодёжная тусовка ей и в самом деле показалась фашистской. Иначе, зачем бы так рисковать?
  - Вы знаете, спонтанности в её поведении достаточно, но сумасбродства я не заметил. Она умная и взвешенная по сути, а экстравагантность лишь фамильный знак, - Воскобойников решил облагородить облик не такой уж и спонтанной Эл. И вообще, о женщинах мужчины должны либо высоким слогом, либо на пистолетах.
  - Вы находите? - обрадовался Сева. Этот научный червь в его жене увидел суть, не прожив и года. Лиза отзывалась о нём тоже в лучших тонах. И это не вызывало ревности. Тоже фенечка!
  - И ещё одна деталь - на мой взгляд очень важная: она любит работать и делает это с удовольствием и выдумкой. Наша группа заметила это сразу: в нашем деле есть масса рутины и даже мы иной раз зажмуриваем глаза, ныряя в неё. Она из этой рутины вышла с достоинством.
  Они помолчали, каждый отдавшись собственным мыслям и воспоминаниям. Причём, Сева на Воскобойникова посматривал чаще, чем тот на него. Во взгляде финансиста кроме любопытства было и ещё что-то.
  - Иннокентий Ильич, у меня к вам просьба. Личная и только личная - вы вправе отказать, если что-то не устроит. Прежде, чем просить о ней, хочу узнать: в наших отношениях это ничему не повредит? - сделал Сева очередной ход и Воскобойников понял, что Серова с ним дружит не только из-за денег. И Эл рискнула свободой тоже неспроста.
  - Это же просьба, конечно, можно. Не знаю, что могло так прижать вас, что вы обратились ко мне?
  - Не догадываетесь?
  - Вряд ли что-то особое. Думаю, как-то связано с моей работой, ну и Лизой, я не ошибся?
  - В общих чертах. Так вот, ей понравилось общение со взрослой публикой и в таком деле. Вы хорошо грузили и на шалости её уже не хватало. Она хотела иметь собственные, трудовые деньги, многие из молодёжи такую работу имеют и она понимает причину гордости своих ровесниц. Я подумал, раз ей у вас понравилось, может, стоит поговорить и о её работе?
  - Нужно подумать, синекуры для девочек с ногами от ушей у нас не может быть по определению, поэтому ничего не обещаю, - развёл руками Воскобойников. - А вот что объективно назрело, так это необходимость выхода из вашей тени. Иждивенчество и протекционизм утопили не одну идею. Пора отцепляться и всё делать самим. Пусть мои доходы сильно упадут, но они и не самоцель. Найти эту жемчужницу я мечтал давно, встретившись с вами, всё только ускорилось. Рано или поздно, я бы вышел на эту стезю.
  - Если для дела лучше, путь так и будет, - он поднялся и протянул руку. - Документы по учреждению и остальное приготовят, как только всё созреет, я вам сообщу, думаю, неделя-другая на это уйдёт.
   Вечером позвонила Эл:
  - Спасибо, Крон, большое спасибо.
  
  Пришла пора разобраться и дома. Вообще Воскобойников не любил этого, но тут дело выходило за круг допустимого. В последнее время жена сильно переменилась и он её иногда не узнавал. Самое время поговорить, пока есть почва и взаимное понимание.
  - Что же ты, ласточка, со мною не откровенничаешь? Думаешь, приятно о своём доме узнавать из вторых рук? - припечатал он жену в первую же свободную минуту, после ужина и перед вечерним сериалом.
  - Ты про Лёшу? - не особо волнуясь, ответила она.
  - И про него тоже.
  - Но мы ведь с тобой решили держать его в ближнем круге. Ну и, сам понимаешь, тут не всё по писаному.
  - Ты не стесняйся, расскажи сама и без умолчаний. Жена вздохнула, не хотелось ей об этом, и вообще вышло не так, как рассчитывала. И рассказала подробно. Ни единой детали не пряча и ничего от себя не придумывая.
  - Теперь мы с ним как бы любовники. Не явные, но что-то и не совсем тайное. Ты же знал, чем мы с ним занимались в ту ночь и счёл за допустимое, вроде мелких украшений большого проекта. Ну, примерно, как и у тебя с Лизой. - Воскобойников отметил, что она вполне освоилась в этой роли и совсем ею не тяготится. Втянулась она и в остальные прелести подобной связи. То есть - ей нравится выглядеть любовницей. Быть женой, но иметь что-то особое, чего нет ни у кого. Ей и выдумывать ничего не пришлось, поскольку имелось дозволение мужа. Пусть и под прикрытием якобы внешней разведки.
  Он вздохнул и задумался. Метать тарелки и таскать женщину за волосы уже поздно.
  - Ладно, всё это в прошлом, а что будет теперь, когда я вернулся?
  - Мы об этом не говорили. Я не настаивала, а он не предлагал.
  - И возможно, что всё тем и завершится?
  - Думаю, нет! - качнула головой Инна. - Он мною так и не насытился и сам не бросит. Я это чую. Она не стеснялась мужа, поскольку стиль семейных отношений подобного не требовал. Откровенность у неё иногда граничила с цинизмом, у врачей это профессиональное.
  - Если окажется, что он нам больше не интересен, ты сможешь всё завершить?
  - Наверное, да!
  - Почему, наверное? - Должно быть, конечно! - уцепился за деталь Воскобойников.
  - Да какая разница! - досады она не скрывала. - Раз нужно, значит прекратим. Ты хочешь, чтобы это произошло сразу же?
  - Конечно, - ещё раз акцентировал Крон, - я же вернулся! А жена всегда только с мужем, иначе она и не жена. - Актрисой Инна была умелой и выразительной, но всего лишь характерной и сложной драматургии сыграть не смогла, поэтому просто кивнула. - Ну, а теперь проверим, чему научилась в его обществе!
  И приступил к инспекции. Жена старалась соответствовать и выкладывалась изо всех сил. Впервые за многие годы она уснула раньше мужа.
  Утром она позвонила Серову и сказала, что всё кончено. Ей было немножко жаль того адреналина, которого она лишалась, но Лёшик того не стоил. Да и уровень её собственных притязаний был запредельным, как и у мужа. Прожив с ним четверть века, она во многом усвоила и его ценности. Днём сожалений о разрыве она уже не испытывала, а вечером, когда муж устроил семейный сабантуйчик, и вообще воспылала страстью, как это бывало прежде после возвращения из экспедиции. Он изломал её, как и в молодости, сдирая один слой за другим, пеленая и захлёстывая, раздирая на части и собирая в мятый комок, сердце и лёгкие работали в экстремальном режиме, а остальное вообще к ней никакого отношения не имело. Она как бы со стороны смотрела на роскошную гриву, которая едва прикрывала растерзанное тело. И утром следующего дня она вообще забыла о московском любовнике. Когда через несколько дней тот вошёл в её в кабинет, она развернула его одной фразой: "Нет!"
  Глава 4 НОВАЯ ФИРМА ВОСКОБОЙНИКОВА
  Через две недели позвонила Серова, сообщила, что документы готовы, нужно обсудить. Он выехал в Москву. Согласование и утряска деталей заняла три дня и на четвёртый он стал главой фирмы по историко-археологическим исследованиям. Учредителями были несколько важных лиц, в том числе и он с Серовой.
  - Вот теперь мы с тобой настоящие и полноправные партнёры! - сказала она и взглянула на Севу. Тот улыбнулся:
  - В первый раз партнёр юридический и в самом деле что-то значит, ей богу, в первый раз!
  На этот раз презентация фирмы под названием "Неда" проходила в старой конторе, где он вырос из молодого специалиста в матёрого слависта. Он пригласил всех своих, набралось тридцать человек, ну и приехали его московские партнёры. Было ещё не холодно и Эл сама поднялась на третий этаж. Серова была без мужа, а Сева выглядел членом семьи. Загул получился капитальным со всеми приметами национального характера и москвичи остались ночевать у Воскобойникова.
  Утром Лиза написала заявление о приёме на работу и Воскобойников подписал его с визой: "Оформить по трудовому соглашению со свободным графиком работы". Девушке предстояло заниматься пополнением базы данных обработанных материалов, а также сбором сведений на порталах главных научных центров и переводом всего этого на русский. За ней же числились специальные файлы библиотеки Конгресса США и Британского музея. Немецкими и французскими файлами занимался Крон, а латинскими и греко-византийскими Мэри с Принцем.
  - Ей у нас прохлаждаться будет некогда, - предупредил Воскобойников Севу, - ещё не поздно и переиграть. Кому нужна жена, которая всегда занята: то в ВУЗе, то на работе?
  - Именно этого я и хотел, некоторых её знакомых я терпеть не могу, но вынужден мириться. Теперь ей будет не до них.
  - Пожалуйста, но хозяйкой положения всё равно станет Лиза!
  - Всё равно, спасибо!
   И машина по изучению славянских жемчугов завертелась по-настоящему. Воскобойников снял в собственной конторе помещение, где просидел последние несколько лет, никого оттуда не выставил, поскольку все работники отдела трудились и над его темой. У него они получали в три раза больше, чем на основной работе и он не стеснялся спрашивать на полную катушку.
  К Новому году почти все материалы раскопок были обработаны и началась классификация. Она была немножко отличной от системы, привычной для этнографов и археологов, поскольку изначально имела конкретную цель. Поэтому материалы, незначимые с точки зрения жемчужной темы, тут же попадали в общую корзину и изучались во вторую очередь.
  Точных попаданий, как он и предполагал, не было, но прицельная вилка с небольшим разбросом настраивала на близкий успех. Отбраковано несколько направлений, сужен радиус поисков по наиболее перспективным и получены первые данные соответствия отдельных карт из атласа Гекатея с современными топографическими планами, стилизованными под античные традиции. Эта задача оказалась очень сложной, поскольку изменились климат, характер растительного слоя, а также активный слой осадков, перекрывающих древние культурные сооружения. Воскобойников рассчитывал к весне сузить направления поисков до минимума и выйти на бассейны жемчужниц. Сами озёра должны появиться в следующем году летом-осенью или чуть позже, весной-летом последующего года.
  После новогодних праздников среди документов из областной администрации Воскобойникову попалась странная бумага с требованием оплатить стоимость экспертизы проекта на проведение работ по археологическим раскопкам. Он помнил, что сам провёл экспертизу согласно инструкции и составил заключение, а в администрации его бумагу оформили должным образом и выдали за собственную. Он уплатил небольшую пошлину за регистрацию и этим дело ограничилось. Теперь же, почти через год, ему выкатывают сумасшедшую сумму. Доказывать, что ты не верблюд всегда сложнее, чем обвинять какую-то секретаршу в недосмотре. Чиновники признаваться в подобном не любят. И он стал собирать номера и даты входящих и исходящих, а также привязку объектов на местности. Проделав всё это, Воскобойников сильно удивился. Ему предлагали оплатить экспертизу работ в нескольких областях. В том числе и Владимирской. Его собственные объекты находились в Московской, Ярославской, Владимирской, Нижегородской и Рязанской областях. Кроме того ему предлагали оплатить экспертные заключения ещё и по Тверской, Ивановской, Пензенской и Костромской областям.
  Более тщательное изучение и выяснение исходящих с клерками, отправившими эти бумаги, вообще вывело Крона из себя: больше половины объектов ему не принадлежали! Он вынес их на карту и получил картину, которую долго не мог осмыслить. Что-то выяснять в администрации дело всегда муторное, но вины за собой он не чуял и потому карательных мер не боялся. А раз так, то нужна тщательная проверка.
  И вскоре установил, что девочка из общего отдела и в самом деле ошиблась, приписав ему чужие объекты. Настораживало другое: исполнителем работ по лишним объектам значилась контора, которую пару лет назад упразднили, передав её объекты москвичам. Ну и совсем курьёзным было то, что в минувшем сезоне никто в Центральном регионе кроме них раскопок вообще не вёл. - Вот так! Всех коллег в округе знал, как облупленных, не так уж и много в России археологов-славистов. Про браконьеров он читал в переводных журналах, они промышляли в основном в Средиземноморье, собирая дань с потонувших галеонов и галер с ценным грузом. Но у нас, в России?!
  Осмыслив и взвесив свои догадки, он позвонил Серовой, было только чуть позже шести вечера:
  - Привет, Рея! Ещё не соскучилась? - собеседница не сразу сообразила, о чём речь и что от неё требуют.
  - Погоди, Крон, дай придти в себя, я деньги распределяю по объектам. Оторваться не могу. Перезвони позже или так спешно?
  - Не горит, но лучше сегодня и позвони сама, как освободишься.
  - Привет! Что там стряслось? - позвонила она около девяти, извинившись за задержку.
  - Я уже проехал Электросталь. Скоро буду на выезде МКАД. Жду у заправки с моей стороны.
  - Неужто приспичило?
  - Так бывает, если женщина стоящая.
  - Уже одеваюсь!
  Воскобойников подъехал к заправке и увидел свободный сервисный бокс. Он оставил ключи, чтобы осмотрели ходовую и заменили масло, а сам отправился в пиццерию напротив. Вскоре появилась Рея. Она и в самом деле сейчас была именно ею. Ещё решительной и уже обаятельной. Она подсела к нему и потянулась с привычным пожатием руки. Крон оценил ситуацию и приложился к ней губами.
  - Ты и правда соскучился, - сказала она, заметно смягчившись, и заказала то же, что и Крон.
  Его рассказ был подробным и исчерпывающим. Любая мелочь могла утопить их проект. Проект, который поначалу казался лишь громоздким и технологически сложным. Напастей такого рода он и не предполагал.
  - Думаю, они ищут то же, что и мы, - завершил Крон и Серова впервые не кивнула высокомерно и прохладно. Она въезжала в ситуацию и не могла понять, что же случилось и как себя вести. Это в Англии или Германии дело решилось бы в пользу умелого и удачливого, в России так ещё никто не побеждал. Конкурировать можно лишь с соседями на вещевом рынке или в мелком бизнесе. Остальное в руках твёрдых, хамоватых и обеспеченных поддержкой сверху. В их сферу подключился далеко не хилый соперник, даже у крупнейшей ювелирной фирмы России нет таких ресурсов, чтобы одновременно вести раскопки по всему Центральному региону. И про них неприятель знает всё, а они про него ничего. Если бы не растяпа-секретарша, так бы всё и осталось шито-крыто.
  - Что-нибудь придумал? - спросила Рея и он пожал плечами:
  - Единственное, что приходит в голову, это не дёргаться и выжидать. Совпадений так много, что невольно задумаешься о предателе. Это кто-то из очень информированных. Из самого верха. Мелкие клерки обустраивают такое иным образом, все их замашки я знаю хорошо - это не они!
  - И что теперь, подключать особистов?- Денежку они получают приличную, пусть отрабатывают, - вздохнула Рея.
  - А если этот иуда окажется, положим, твоим собственным шефом или мужем или Севой, что тогда? Персонально с ними ты, может, и разберёшься, но как быть с оглаской? Ведь потом не отмоешься! И вообще, ты представляешь, как быть в подобной ситуации?
  - Раздавить гадину! - не задумываясь, ответила Рея.
  - Знать бы, кто это? И начинать поиски придётся тебе, я своё сделал, дальше мне не достать. Сначала определись, кто заказчик, сама понимаешь, он живёт не в космосе и пользуется теми же услугами, что и мы. Номера исходящих и прочее по переписке я приготовил, остальное аккуратненько и очень осторожно.
  Вздох женщины был не просто тяжёлым, отчаяния она и не пыталась скрывать. Быть сильной женщина может совсем недолго, особенно в присутствии мужчины. При нём она слабеет совершенно инстинктивно.
  - Меня, надеюсь, ты не подозреваешь? - спросила она.
  - Я исключил из этой когорты Эл, Принца, Мэри, Севу и тебя. Остальным есть за что нас не любить
  - Очень интересно, - вдруг сузила женщина глаза, ставшие серо-стальными, - ладно, своих ты знаешь, а эту юную сучку почему так обласкал? Да она из любопытства сделает это, чтобы посмотреть, как мы корчимся в судорогах. Адреналин ей нужен всегда и самый разный!
  - Рея, в тебе говорит ревность. Да, без адреналина Эл вымрет через неделю, однако это не она!
  - А ты не покрываешь её, как это мужик делает с собственной бабой, даже если это откровенная блядь?
  - Не буди в себе овчарку, Рея! Ты не стерва, она не блядь!
  - Ещё не блядь, но уже молоденькая и вкусная сучонка! - опасно сузила глаза Рея. - Разве нет, она же, как и все юные сучки, манкая и сладкая? - Но у Крона на её провокацию нигде и не шевельнулось. Более того, он совершенно успокоился и ответил взвешенно и с бытовой проникновенностью. Так он говорил с женщинами, которые что-то натворили, однако отпираются с непостижимым упрямством.
  - Я думал, ты проницательнее, даже Сева не поверил её фантазиям. Она мне частенько рассказывала про свои похождения и прямо-таки заглядывала в глаза, нравится ли. Рея, она чистая и невинная девочка и страдает потому, что именно эту её сокровищницу никто не замечает! - его напор и холодная убеждённость заставили женщину умерить пыл.
  И она надолго замолчала. Аутотренинг уже включился и она мысленно выполняла штатные ходы и операции.
  - Ну и что скажешь про Севу? - уже успокоившись, спросила Рея.
  - Он эту невинную девочку в ней тоже углядел, но не признался. Мужик он настоящий и в женщинах толк знает. Мы с ним понимаем её суть и оба от этого тащимся. Не может мужчина, так понимающий совсем непростую женщину, пойти на элементарное скотство. Ты ведь в его глаза заглядывала глубже других и знаешь - он чист! А ещё - ты ревнуешь, вот и взъелась на Эл. Ты ведь не просто сторожишь банк: тебе нравится мужчина. Все нувориши - откровенное дерьмо, а он нет! И ты в него немножко влюбилась, Рея, ведь так? - он мягко улыбнулся и по-отечески потрепал по щеке. - Это не они!
  - Ловко ты со мной! - ответила она.
  - Я твой муж и обязан знать, когда нужно запрягать, а когда можно и пешочком, - иронии Крон даже не скрывал, откровенно поддразнивая. В нём так и сквозили мужеские секвенции, полоняющие и держащие женщину в узде. От них становилось несвободно, но спокойнее. Подчиниться, чтобы стать защищённой - этого хочет любая женщина. Брат не имел бы права на такой тон, да и она бы ему не покорилась - не тот запал. Именно мужик, пеленающий и обездвиживающий нужен в эту минуту. Крон инстинктивно выбрал нужный тон и женщина сыграла понимание. Рациональная основа в ней была нехилой и нередко подчищала издержки бабьей импульсивности.
  Ревность вскоре Рею отпустила и они принялись за анализ. Неторопливо и последовательно. Официант пару раз приносил кофе со сливками, а они определялись, как быть и чего избегать. И решили провести специальную войсковую операцию. Выложить меченую информацию и проверить, откуда утечка. Звено во Владимире было пока вне подозрений, туда меченые атомы придут чуть позже, а в московский офис сразу. И сыграть юную пионерку, нашедшую невзорвавшуюся гранату, должна Эл.
  - Ты домой? - спросила Рея, Крон почуял, что ей к себе совсем не хочется. И вопросительно взглянул на неё. Она посмотрела на часы - начало двенадцатого. Время пролетело вихрем. И он пожал плечами. - Мы так ни разу и не поговорили, может, попробуем? - У меня есть квартира, я туда приезжаю, когда хочу побыть наедине с собой. Мужиков там никогда не было.
  - А я с тобой и не мужик вовсе, поехали!
  Ночь прошла в виде сплошного отдохновения от напряжения последних суток. И они в спокойной обстановке ещё раз обсудили свои действия. Спали совсем немного, но этого хватило. Крон смотрел на утреннюю Рею и откровенно жалел женщину, ввязавшуюся в мужские игры. Он выбрался из постели и отправился в ванную, там были и мужские принадлежности. Мужчину она ждала, всё было новенькое и самого мужицкого качества. Ухаживать за ней оказалось легко. Он сделал всё по судовой роли, но в постель не потащил. Она сначала возмутилась и принялась драться и визжать от возмущения, но он быстренько унял её инстинкты и вскоре женщина сидела, прислонившись к нему и дивясь себе.
  - У нас это надолго, правда? - он заглянул в глаза женщины и она кивнула. - И мы не будем портить своего будущего.
  - Мы его обсудим? - с надеждой спросила она.
  - Может быть! - улыбнулся он и женщина едва слышно завизжала от счастья. И откровенной свободы.
   Утром он позвонил домой и сказал Инне, что задержится в Москве, бумаги и согласования так просто не идут: то одного чиновника нет на месте, то другого.
  - К вечеру подъедешь? - спросила она.
  - Ещё не знаю, возможно, придётся ещё раз заночевать.
  - Я по тебе скучаю, - проворковала жена и он ей поверил.
  - Я тоже.
  В течение дня он соорудил контрольные метки на информацию из Германии об упоминании в атласе Гекатея карты одного из поселений гиперборейцев. Там были улицы с общественными и жилыми зданиями, а также большое озеро.
  Эл сбежала с лекции по этике служебных отношений и пришла в офис с подружкой, которую зимой привозила во Владимир.
  - Светка соображает в секретарском деле лучше других. Обещала кое-чему подучить.
  - Я офисным менеджером работаю уже давно, - пояснила Светлана.
  - Что ж, как раз вовремя. Эл, поступила информация от Шнидера, её нужно выставить на нашем сайте для обозрения. Ну и пора, вам, девушка, отчитаться за неделю.
  Материалы Эл формировала в виде файлов с ежедневной датировкой, так что динамику поступления материалов и их обработки Крон мог видеть в режиме реального времени. Он смотрел, а Эл комментировала. За полтора часа они управились и он попросил девушек устроить поздний обед, а сам занялся придуманным капканом. Вся фишка заключалась в том, что каждому новому пользователю, читающему их информацию и снимающему копии, машина выдавала разные варианты материалов. Он сделал десяток изменений в этих файлах и они автоматически появлялись для каждого пользователя в сугубо ином варианте. И каждый пользователь оставлял свой след, то есть адрес. Десятка вариантов вполне хватало, чтобы отделить агнцев от козлищ. Остальным должна заняться служба безопасности. Оклады у них и в самом деле запредельные.
  Девушки устроили корпоративный обед, они знали, как и из чего. Светка ему показалась очень непростой и занятной. Её выдержка и достоинство были просто удивительны, она понимала свою вторичность относительно Эл в смысле внешности, но была независима и последовательна, на её лице было написано - "Я лучшая! Меня нужно вкушать не торопясь и отдельно от Эл" Когда Светка подкладывала ему салат, он покачал головой, она чутко среагировала. И лишь сообразив, что поймалась, покраснела. Мило и непосредственно. А он ею залюбовался:
  - Какая прелесть, Эл? - А Светка-то у тебя будто и не целованная! Где такую сыскала?
  - Целованная и ещё как! - Однако изумительно хороша, правда? - отозвалась Эл, почуяв интригу. Она любила игры с ним, а тут ещё и зритель. Светка прикрыла глаза и отвернулась. Дыхание девушки сбилось и она совершенно растерялась.
  У неё есть мужчина и до него был не один, но всё это вроде спорта - кроме адреналина никаких следов. О любви она не задумывалась, понимая, что это совсем другое, поэтому набирала умения и поддерживала форму. В новой жизни всё это было условием необходимым, чтобы хоть чего-то достичь. А Крон разоблачил её сразу же! - Что делать? И не успела она сообразить, как оказалась у него на коленях и завертелась под сильными и умелыми руками. Остальное сделала Эл. О том, что дверь закрыта на защёлку, знал только Крон, остальным опасность разоблачения добавляла адреналина. Когда оба хищника бросили Светку, истерзанную и выбившуюся из сил, она даже не подумала прикрыться, разглядывая своё тело, только что испытавшее неимоверные ощущения.
  - А конопушки - это так круто! - восхищённо прошептала Эл, ещё не отошедшая от совместной атаки, но уже чуя настроение Крона. И вдруг её пронзило - это только пролог! Он не выложился, как обычно, а лишь слегка размялся. Дыхание молодой женщины стало поверхностным, она ждала атаки. А он играл, выжидая.
  Когда Светка подняла глаза, Крон позвал её с собой.
  - Но только, если есть керосин и мозги не засохли!
  У неё с этим полный порядок. Пары минут немых гляделок хватило, чтобы сговориться. И они набросились на Эл. Светка не только никогда подобного не делала, но даже в самых смелых фантазиях не забиралась так далеко. С ним же вышло всё и сразу. Они сделали из ухоженной и отъявленной стервы беспомощную и беззащитную девчонку, которая обливалась слезами и молила о пощаде. Но они не сподобились и дошли до конца. Кончилось тем, что Светка обсуждала свои действия и прислушивалась к его оценкам.
  Эл будто здесь и не было. Она ещё долго выбиралась из сетей и липкой паутины, спеленавшей насмерть. Окончательно она опомнилась, когда новоявленные партнёры стали вытирать её тело минералкой и говорить похабные вещи. И это по поводу её божественного тела! Она возмутилась и бросилась на Светку, разлучницу и коварную суку. Но попала в руки к нему и ослабела мгновенно. Злость испарилась без следа. Она лишь ощутила его руки, как до остального дошла сразу же.
  - Ну и хороша же ты, - говорила она потом Светке, когда мужчина утешил обеих. Никакие раздевания, никакой секс не мог сравниться с ощущениями, что испытали молодые женщины от рук взрослого мужчины. И подчёркивалось это публичностью. Им не было стыдно ни своих ощущений, ни того, что всё это настежь.
  - Я проголодался, а вы? - спросил он, разглядывая пустые тарелки. - Кто пойдёт за продуктами?
  - Обе, - дружно вырвалось у женщин. Ревность в них не исчезает никогда, а с таким мужчиной и подавно. Пока они занимались обедом, Крон перезвонил Рее.
  - Как ты, в порядке? - спросил он.
  - Если честно - не очень!
  - Из-за этих вестей?
  - Не только, но это тоже. Кто-то из тех, что наверху, решил нами покомандовать. Фронтальная проверка по налогам. Если подвергнуть экспертизе сами законы, то криминала найдётся на всех авторов и из казематов им не выбраться никогда. А уж с теми, для кого они писаны, можно вообще одной левой.
  - Эл привела подругу и мы развлекаемся. Может, присоединишься?
  - На юных давалок потянуло? - Крон почуял, что Рее не по себе.
  - Рея, это шанс указать, что до твоего уровня им далеко. Они же в плену иллюзий. Так развей их. У тебя и настрой нужный.
  - Что они делают? - не сразу ответила Рея.
  - Обед, мы решили устроить это прямо на рабочем месте.
  - Что-то прихватить? - здесь её реакция была почти мгновенной.
  - Ты же умничка! Сама, сама и помни, чья ты жена!
  Упоминание об этом своём качестве сработало как условный рефлекс. И она мигом сообразила, как отшить юную леди, не задев её самолюбия и не настроив против себя.
  Сева не заставил себя уговаривать и замысел подруги уловил сразу. А ещё это давало шанс предстать перед женой в ином качестве.
  - А кто там ещё? - спросил он, когда они поднимались в лифте.
  - Какая-то подружка.
   Явление мужа и Серовой Эл не удивило. Можно сказать, что в эту минуту мир она воспринимала специфически. Внутренне подобралась Светка. Лиза на мужа только взглянула, в эту ночь он на ней испытывал особую методику и она стоически всё вынесла. Ей практически не удалось сомкнуть глаз и на первой лекции она откровенно спала. Хорошо, Светка прикрыла, а то бы занесли в кондуит. Сам-то Сева проспал чуть не до обеда и чувствовал себя нормально. Лиза считала, что после всего имеет право на собственные развлечения. И на своём языке поведала мужу.
  Рея своего достигла, соперничать с юными леди не пришлось. Изощрённая женская хитрость в очередной раз победила. Крон освободил Эл от своего внимания, сосредоточившись на Светке и Рее. Пусть юная леди немножко позлится, зато их тайные игры так и останутся нераскрытыми. Он неоднократно говорил ей, что будет играть с ней с одним условием - она признаёт его правила. А они учитывали угрозу разоблачения.
  - Мы никому не признаемся и не дадим повода для подозрений. Тогда это продлится столько, сколько мы пожелаем. Что скажешь?
  Эл вздохнула, припомнив тот уговор, и принялась за роль ревнивой супруги.
  А в это время Рея со Светкой кормили Крона из ложечки и испытывали юную жену на прочность. Она выдержала. А Сева в очередной раз увидел, как она хороша. Жена поймала в этом особый кайф и пошла ва-банк. Она возбудила мужа настолько, что он ласкал жену на виду у всех. Посторонних здесь не было, а своих он не стеснялся. Она тихонечко шепнула, что позволит ему здесь всё, если он отпустит со Светкой на ночь. У той намечался девичник по случаю премии. Такое уже случалось и Светка была вне подозрений. Он принял условия и она его вознесла. Рея в очередной раз отметила, насколько девочка умна. Когда Крон склонился к ней, подливая вино, она шепнула:
  - А ты прав, она настоящая!
  - Сука? - улыбнувшись, уточнил Крон.
  - Умная и хитрая сука, а не текущая сучка! - согласилась Рея. Того, что в Кроне видела она, юным леди ещё долго не разглядеть и она благодушно улыбнулась, всё же в этом мужчине столько всего, что толчея им не угрожала. Даже с этой умненькой и голодной рыжей подружкой Эл.
  
  Крон услышал мелодию будильника. Нужно ехать в управлении культуры и Крон оставил москвичей. Светка увязалась за ним.
   Она сразу спросила:
  - Можно с вами пообщаться наедине? - она считала, что теперь имеет право.
  - И что мы будем делать? - ответил Крон, эта рыжая леди была само очарование и немалый темперамент.
  - Обсуждать и узнавать Неду и немножко Аспазию.
  - Ты читала статьи?
  - И не только их, к тому же Эл так много рассказывала о вашем турне, что захотелось побыть с вами в любом качестве.
  - А что она говорила об этом?
  - Не буду передавать всего, но желание стало просто навязчивым.
  - Но это будут только разговоры!?
  - Всё равно! В том прошлом моё будущее, я это чую!
  - А почему Неда?
  - В ней что-то от меня. Аспазия патрицианка, пусть иноземного происхождения, но из эллинской знати. А Неда, как я поняла, из наших, думаю, это что-то раскроет во мне.
  - Но она царских кровей и из чистокровных Венетов, - уточнил Крон.
  - Прежние цари нынешним не ровня, тогдашние жёны сами занимались домом и вместо наёмной челяди была собственная родня, - обнаружила осведомлённость Светка и по её решимости видно, что девушка не отступит. Ведь решилась же на такой шаг и это при явной близости с Эл. И Крон сдался, сделав извинительный реверанс:
  - Хорошо, в следующий приезд я позвоню, - и они обменялись телефонами. Возможность узнать мнение юной леди о соплеменнице была удивительным шансом и Крон решил его не упускать.
   Будто одобрив Крона, фортуна стала сопутствовать. Удача вдруг появилась на всех инстанциях: в управлении культуры он успешно проскочил все согласования и решил не мучить себя воздержанием.
  Путь домой занял всего-то два часа, жена ждала с нетерпением и в предвкушении. Она накормила мужа поздним ужином и приступила к общению. Плотному и продолжительному, началось с разговоров о её работе, затем обсудили проблемы детей и перешли на себя любимых. Это всегда переходило в игры, а потом и разнузданные оргии любовников-беспредельщиков. Длительное воздержание придавало его страсти к жене особый привкус, в нём были замешаны эманации всех женщин, что так или иначе приглянулись в последние дни и недели. Жена к подобному привыкла, но сегодня и ей пришлось туго, видно, те неудовлетворённые дамы виртуально и через особый женский эфир решили отыграться и ей досталось за всех и за всё. Сердце уже не выдерживало, но она не отпускала мужа, так он был желанен и любим. В конце концов таблетку приняла. Но уже после всего.
  - Если узнаю, что есть другая, я её убью! - ласково прошелестела она, устроившись у него под боком. И он ей поверил, в очередной раз увидев, что жена необратимо меняется. И зарезать и отравить она бы смогла, не колеблясь. А выглядело бы это совсем рутинно и без эмоций: наркоз, небольшой порез, неминуемая смерть и всего-то за пару минут. Ни следов, ни свидетелей.
  Раньше она бы на подобное не решилась.
  
   Прошла неделя и массив информации пополнился очередной порцией собственных и чужих данных. У Шнидера периодически появлялись новости и он их сбрасывал по электронной почте. Когда он прислал очередную собственную статью по славянству, Крон прочитал её коллегам.
  - А он приличный мужик, - отметил Принц, - даром что немец.
  - Отличная работа, глубокая и содержательная, - подхватила Мэри и выжидающе посмотрела на шефа. От него ждали обобщения. Так сложилось и это обыкновение нравилось всем. Принц не зарывался и не задирал бывшего оппонента. Уесть можно и иным, более цивилизованным способом. Европейское турне даром не прошло. Крон потёр руки и немножко ими повертел. Так бывало всегда, если мысль обещала быть необычной.
  - А если мы их пригласим в гости? На уикэнд! - А? - он взглянул на коллег и те расцвели, предвкушая шашлыки на его деревенской даче и вообще балдёж с целью расслабиться. Удивления на их лицах не было совершенно - шеф приучил коллег к неординарности и ни разу не обманул надежд.
  - Петер будет жить у меня, а ты возьми Элю, ей понравится с Инной, - сделала первый выстрел Мэри. Видно и ей что-то подобное в голову приходило и неоднократо, слишком уж затейливым было её предложение.
  - Тогда мне достанется несравненная Тильда, прошу на неё не претендовать. Мы с ней на дачах олигархов устроим парочку пожаров и отключений электричества, - отозвался выдержанный Принц. И ему общность с немецким коллегами запала глубоко.
  Сие шефа воодушевило и он решил разбиться в лепёшку, но уговорить немцев на поездку с холодную Россию. Инна про их художества в общих чертах знала, поэтому годилась как элемент нажима на Петера, Эля и Тильда поедут с удовольствием. Этим выдержанным фрау очень нехватает адреналина русских развлечений. И он тут же позвонил Петеру по служебному номеру. Не отвечали. Мобильник что-то мурлыкал по-немецки, а сам Петер не отвечал. Он перезвонил домой. Ответила Эля. Она узнала его и несказанно обрадовалась. Крон изложил суть своей затеи. Эля сразу же ответила:
  - Приедем! - Когда?
  - В пятницу!
  - Хорошо, теперь с визами проблем нет, будем обязательно.
  - Ты ещё и с мужем не говорила, вдруг у него не сложится?
  - Сложится! - заверила женщина.
  - И последнее. Мы хотим вас разобрать по домам, ну, чтобы потеснее и поострее. Днём все вместе, а ночью нет! То есть у каждого она индивидуальная.
  - Кому достанусь я?
  - А хотелось бы?
  - Ты и сам знаешь!
  - Хорошо, будешь у меня, Мэри возьмёт Петера, а Принц Тильду.
  - Принц - это тихоня такой, он и глаз не поднимал на женщин?
  - Он самый.
  - И он положил глаз на нашу Тильду, ты не шутишь?
  - Он сам предложил это.
  - Моя девочка будет рада, она ему устроит вальпургиеву ночь.
  - Что ж, пусть готовится и придумывает каверзы похитрее.
  - А та юная леди на авто - кажется, Лиза, она будет? Тильда так и тащится от неё.
  - Она в Москве сейчас, но вполне может присоединиться. Я ещё не говорил с ней.
  - Для неё мы прихватим молодого человека, он тоже славист, вертится возле Тильды, изображая интерес к Петеру и его идеям.
  - Ты бы ещё и зятя прихватила!
  - Нет, ему мы оставим внука, он что-то расчихался на свежем воздухе. Пусть пару дней посидит дома.
  Глава 5 НАРОДНАЯ ОППОЗИЦИЯ
  
  Перикл в очередной раз выдержал в Народном собрании мощную атаку Тимора. Его оппонент был лидером старой группировки эвпатридов, плавно перетекших в партию олигархов. В последние десятилетия их позиции сильно пошатнулись и со времени реформ демократа Клисфена к власти они приходили редко. Народ Афин реформы приветствовал и политические ценности демократов в обществе граждан стали приоритетными. Однако со временем демократы обросли грузом проблем и не всё обещанное народу удавалось выполнить. А раз так, то у оппонентов появилась возможность для нападок и политических манёвров. Кое-что урвать у демократов стало приоритетным и олигархическая партия искала свои шансы на поле, которое принадлежало демократам. Личности лидеров демократов при всей своей харизматичности не были иконами и обладали набором человеческих слабостей. И вот их стратегу Периклу предъявили очередное обвинение в покровительстве иностранцев и их денежных интересов. Председатель собрания Тиресий слегка коснулся чисто выбритого подбородка, нашёл его безукоризненным и потребовал привести аргументы. Тимор сказал:
  - Все знают о дружбе Перикла с Ольвичем, Вагисфом и Недой. Они пришли из Гипербореи и на них смотрят остальные иноземцы. Они застыли в ожидании: достичь их уровня хотелось многим и они изучают опыт гиперборейцев. А он-то и заслуживает пристального внимания: где большие деньги, там и громадные возможности. Для скрытого влияния на власть и законы Афин так же. Эта семья торгует гиперборейскими товарами для демоса и редкостями для избранной публики, в том числе и жемчугами, их рынок - вся Ойкумена. Им принадлежат корабли, идущие на Север, караваны, следующие через Нубийскую пустыню, целые флотилии, торгующие во Внутреннем море от Эфеса до Геракловых столбов. Законы Эллады не позволяют приобрести дворец в Афинах, а то бы и здесь они скупили всё, -оратор сделал выразительную паузу, как бы давая осмыслить значимость сказанного и только убедившись в произведенном эффекте продолжил:
  - Если нельзя дворец, почему не приобрести влияние главного стратега Перикла? - и опять пауза с широким жестом. - На состязания авторов в театре Аспазия каждый раз приходит с новыми украшениями. Очень дорогими и редкими! Даже жена Кимона не может позволить такого. Эвлида, урождённая афинянка, не имеет таких роскошных нарядов и украшений, как Аспазия! А ведь у нашего стратега нет ни золотых рудников в Нубии, ни кораблей в море, ни земли с богатейшими плантациями на Крите - всё его имущество такое же, как и у нас с вами. Хоть оно и освящено традициями, но на эти украшения плоти и возвышения духа явно недостаточно. Все знают о скромных доходах Перикла и том, как он их распределяет между двумя урожаями. Тогда, откуда такая роскошь, спрашиваю я у вас, уважаемые граждане Афин?
   Собрание загудело, нападки Тимора на Аспазию были настолько привычны, что народных избранников не удивляли, разве что меняющимся апломбом и утончённой патриотической напыщенностью. Однако сегодня Тимор указал новое направление - вероятный подкуп, а это совсем другое дело. Тиресий внимательно изучил реакцию собрания, оценил её и взглянул на Перикла.
  - Я должен ответить? - афинский стратег скептически покачал головой и отвернулся. Пренебрежения к оппоненту он не скрывал. Этот упрямый заднескамеечник из олигархов рвался в первые ряды и использовал всё. Непорядочные методы в последнее время доминировали. Ввязываться в полемику, означало добавлять ему политического веса, отнимая его у себя. Однако Тиресий взгляда не опускал и Перикл подошёл к трибуне.
  - О своих друзьях и союзниках я собранию говорил неоднократно и их вес и значимость для Афин известна. Не всем повезло родиться в Афинах, но все они принадлежность цивилизованной Ойкумене, которая простирается так далеко, что некоторые граждане даже не представляют её пределов.
  Боги создали нас по своему подобию и населили всю Землю. Сегодня какие-то народы преуспели, завтра их ожидают тяжкие испытания и упадок - такова жизнь и она бесконечна в своём движении. Сегодня мы опережаем Египет, а были времена, когда наши предки заглядывали им в рот, в надежде узнать очередную истину: как жить, чему поклоняться и как выглядит гармония. Поймут ли нас боги, если мы забудем высшие помыслы и замкнёмся на собственном превосходстве, которое преходяще? - Думаю, ответ известен.
  Ну, а по поводу Аспазии и говорить неудобно. Эта женщина в Афинах выглядит так же естественно и гармонично, как и наша покровительница Паллада. За минуты её внимания спорят лучшие ваятели и художники, поклонники Клио, Полигимнии, Эрато и Мельпомены. В их спорах она авторитетный арбитр и они ищут её общества, чтобы отточить мастерство, облагородить мысль, подняться до высот понимания вечного. И Софокл, и Эсхил, и Феспид, и Фриних, и Филоксен, и Фидий и другие уважаемые граждане Афин поклоняются её красоте, изяществу и уму. И, понимая величие вечного, платят достойную цену: слова и строки почитания всегда прекрасны и свежи, а воспоминание о них воплощает Гармонию и подталкивает от Гекаты к музам. Если у мужчины есть возможность отдать должное красоте женщины, он делает подарки. Это также понятно, как и жертвы олимпийцам. Они возвеличивают обоих. И подчёркивают её недоступность.
  Женщина позволяет это не всем, а лишь избранным. Ни Аристид, ни Кимон, ни Мильтиад, ни другие граждане Афин чести разделить с ней вечернюю беседу так и не удостоились, - Перикл сделал некую паузу, едва заметную, но оттого ставшую особенно значимой:
  - Ни разу! А ведь подарки присылали самые немыслимые, спросите ювелира Асфала, изготовившего один из таких шедевров - диадему для Аспазии от Аристида, и вам станет ясно, что на самом деле она для них желанна и вожделенна настолько, насколько восхитительна работа и бесценны самоцветы в золотом обрамлении лучшего ученика Гефеста. - Перикл, привычно поймав прилив интереса к своей речи, иронично улыбнулся и сделал акцент: - Но всё это вернулось назад: она их отвергла, лишь узнав, кто прислал. Не плебейской ли завистью отверженного отдаёт в нападках моего оппонента? - Не удостоиться внимания женщины для мужчины - знак его слабости, предвестницы поражения и опалы у домашних муз. Отверженному женщиной следовало перенести это втихую и не выносить на публику. - Перикл осмотрелся и увидел одобрение собрания: коснуться пеплоса Аспазии удавалось немногим, оставалось хотя бы в мечтах овладеть насильно и насладиться, упиваясь её воображаемыми стонами и мольбой. Но у всего есть предел, публика в зале Собрания была весьма просвещённой и грёзы с реалиями не путала.
  Оратор, улыбнувшись запретным фантазиям мужей Афин, завершил: - Если кто-то считает, что достоин её внимания, что ж, я готов ответить! Может быть, ты, Тимор, и это будет поединок мужчин? - Или ты, Гилмор? - Однажды мы соперничали и один из нас чуть не сошёл в Аид, отметина на твоём плече тому свидетельство, а вот и мой сувенир, - он указал на шрам у шеи, - эта женщина сумела укротить страсти одним взглядом и мы, благодаря ей, живы и служим Афинам, а не Аиду с Персефоной!
   После этого он обернулся к оппоненту и воскликнул: - Ну, Тимор, что же ты? Или быть мужчиной и оратором не одно и то же? - публика одобрительно загудела и Тимор смешался: соперничать в единоборствах с Периклом - дело гиблое.
  Так же Перикл разобрался и с обвинениями насчёт протекции иностранцам - он убедительно цитировал граждан Афин, которых в симпатиях иностранцам не заподозрить и в субъективности не обвинить. Гиперборейцы умело пользовались преимуществами Афинского морского союза и не конкурировали с эллинцами по части набора собственных товаров, а торговали тем, чего на Элладе ни вырастить, ни сделать невозможно, ну и цивилизованность их купцов у всех на слуху и нареканий не вызывала. Более того, своими деяниями в рамках морской торговли они сильно подрывали спартанский союз, ограничиваясь только приморскими городами, в то время как в Нубии и Ливии снаряжали сухопутные караваны. Прямо и косвенно гиперборейцы укрепляли афинское могущество и не претендовали на их монополию. И Тиресий закрыл дебаты по частному вопросу. Собранию предстояло решить ряд важных дел по налогам с торговцев шерстью, привезенной из далёкой Иберии.
  Когда тему Перикла и его покровителей закрыли, Персифой склонился к Тимору и сказал:
  - Я же предупреждал, не связывайся с ним на трибуне! Там его не переиграть, но ты упёрся - доказательства, факты! И что теперь, где они? - Ещё парочка таких дебатов и нас вообще не будут принимать всерьёз. Тимор растерянно озирался и не мог понять, каким образом Перикл сумел вывернуться и подсунуть публике несравненную Аспазию. Речь шла о его доходах, которых нехватало и на четверть содержания дома афинского стратега. И именно об этом он так настоятельно говорил собранию. Но обернулось иначе и этот скользкий демократ вывернулся в очередной раз. Теперь о доходах Перикла и украшениях Аспазии придётся молчать пока нынешнее фиаско из памяти народных избранников окончательно не выветрится.
  - Ты прав, я себя переоценил! - согласился обычно неуступчивый Тимор.
   Об очередном отпоре нападкам на Аспазию городская элита узнала тут же и обсуждение деталей происшедшего заняло умы противоборствующих сторон.
  Эвлида, имя которой прозвучало с трибуны, внимания к собственной персоне не искала, поскольку именно сейчас в её романе с Мегаром наступила самая желанная часть - вкушение мужского почитания. Этот воин находился в Афинах на излечении после схватки с пиратами. Дело шло на поправку и она заторопилась, чуя в мужчине самое мощное и необратимое - жажду женской сути накануне ухода в Аид. Они тайком друг от друга заказали оракул и получили недвусмысленный ответ: Харон ждёт у переправы, после того, как слуги Посейдона упакуют его тело от растерзания хищников. Произойдёт это уже вскоре, Мойры сказали, что его пряжи хватит ненадолго. Может год-другой, а может и меньше, вот так! Эвлида всматривалась в лицо любовника и кроме просветления и щедрости души не видела ничего. Туман скорби даже не коснулся его чела, шрамы на теле и лице тоже не омрачились оракулом. Мужчина не выпускал женщину из объятий и воздавал ей так много, что она перестала быть собой и обратилась в юную дочь Афродиты - Леандру, рождённую от брака с Эолом.
  - Ты свежа и проникновенна, как утренний бриз после душной ночи, твоё дыхание чисто и невесомо, твой голос звучит эоловой флейтой на пустынном острове, - доносилось до её сознания и она чуяла жар и нежность, истекавшие из его уст. Досужие разговоры о Народном собрании и очередной войне мужа с Периклом её совершенно не трогали. Она старалась забыть о реке времени, отнимающей бесценные минутки близости с необыкновенным мужчиной. В том, что он лучше божества и верен исключительно ей, она не сомневалась. После игр Мегар всегда омывал её тело и затем вытирал насухо. Благовония и масла из заветных флаконов в их любимые местечки наносили вместе.
   Всё это было окутано густым покровом тайны: будучи разоблачённой, их связь неминуемо привела бы к гибели обоих. И они береглись, используя легальные возможности бывать недалеко друг от друга, чтобы улучить мгновение и оказаться наедине.
  - Что нового? - спросила Эвлида, устроившись перед зеркалом спальни и разглядывая себя. Компаньонка Елена, дочь одного из родственников мужа, выложила последние сплетни и комментарии влиятельных горожан по ним. Несмотря на многое, разделяющее лагеря её мужа и Перикла, некоторые из противников ей очень нравились и она своего отношения к противостоянию мужчин не демонстрировала, более того, при случае оказаться в доме Софокла никогда им не пренебрегала. То, что обсуждали у них, ей не всегда нравилось, не всё она понимала, но хозяин и его гости видели в ней женщину и отдавали должное широте души. Внешность и хороший вкус Эвлиды в отношении к гостье котировались отдельно от её замужества за Кимоном. Аспазия, которая у хозяина почиталась за свою, выглядела недоступной звездой и мужчины, приглашавшие её в свой круг, каждый раз готовились специально, чтобы соответствовать уровню, запредельному по меркам обычных граждан.
  В гости Эвлида ходила только с Еленой и редко сопровождала занятого мужа. В последние годы это вошло в норму у элиты, хотя сильно раздражало консервативную верхушку ареопага. Но поделать она ничего не могла, оставалось ворчание и вплетни.
   Елена просветила свою госпожу, кратко и содержательно.
  - Как при этом выглядело моё имя? - спросила Эвлида.
   - Достойно, - ответила Елена, вкушая запахи мужчины, которые от Эвлиды так и не улетучились. Она тоже влюбилась в Мегара и берегла связь госпожи, будто собственную. Несмотря на своё кровное родство с Кимоном, она сразу же взяла сторону невестки и прикрывала её истово и с выдумкой.
  Эвлида мысленно вернулась к минуткам свидания. Мужчина любил её тело, не отдавая особого предпочтения чему-то одному и каждый раз лишь выделял то, что хотелось ей самой. Сегодня он наслаждался ложбинкой у живота и она до сих пор испытывала смутное и волнующее томление. А ещё он нашёл заветную точку на её затылке и буквально изрешетил чувствования женщины новыми ощущениями.
  Она осторожно коснулась того места и замерла: что-то от минувшего всколыхнулось. Будто Мегар притаился в складках плотной портьеры и ждал минуты, чтобы продолжить свидание. Опасность разоблачения волновала кровь. Она была просто уверена, что любовник позора не допустит. Убить мужа, разомлевшего в безделье и интригах, он мог одним движением. И исчезнуть без следа. С таким мужчиной Эвлиде легко и приятно до безумия.
   Ещё немножко подержав руку там, где Мегар нашёл источник нового блаженства, она вернулась к Елене.
  - Нужно придумать достойный ответ для Аспазии, - сказала Эвлида и выразительно взглянула на компаньонку, ожидая предложений.
  - Это требует и исполнительства, - заметила Елена, как бы поминая прежние неудачи, а затем ночи в рыданиях и слезах. Эвлида улыбнулась:
  - Но ведь что-то же я умею лучше неё!?
  - Это нужно делать на нашей территории и без самой Аспазии, - ответила Елена, немало думавшая о подобном реванше.
  - Да, в этой жизни я ей не соперница, - согласилась Эвлида, - пока не соперница.
  - А может не стоит? У вас отлично получается светское, вы умеете слушать, ваше лицо мужчину не убивает насмерть, а лишь слегка шокирует и с вами многим её поклонникам безопаснее, чем с Аспазией. Чем не место для благоденствия и процветания?
  - Она поведёт мелодию золотой кифарой, а я буду при ней тимпанами и второй флейтой?! - не согласилась госпожа. Однако Елена имела что предложить:
  - Перикл давно посматривает в вашу сторону и сравнивает прелести своей жены с вашими. Что-то в вашей фигуре ему кажется особенным.
  - Может быть, грудь? - качнула головой Эвлида.
  - И она тоже, - очень тихо произнесла Елена, не в силах сказать главное. Смущения в глазах честной компаньонки ей хватило, чтобы сообразить остальное. Практически всех женщин города влекло к Периклу - это вроде состязания, когда победительнице доставалась призовая игра. Иногда она длилась долго, но чаще заканчивалась уже через пару часов. Эвлида знала об этом, но быть разменной монетой в соперничестве мужских амбиций и неуёмной плоти не желала. Непокорная его зову, она значила больше, чем мириады наложниц и могла управлять мужчиной из его собственного расположения, когда Аспазия ненадолго отлучалась.
  Эвлида вздохнула, был только один способ удержаться в его памяти и тем самым как бы довлеть над Аспазией - это уязвить главного стратега. Для этого Перикл должен узнать о её связи с Мегаром и захотеть увести женщину у мужчины. Она же, подыграет ему и как бы пойдёт навстречу. Однако лишь с целью сравнить с Мегаром. Поскольку воин полностью владел её серцем, она не опасалась мужских чар и интеллектуальных затей политика: всё это - лишь способ досадить Аспазии и поставить на место её мужа.
  Продумав интригу в общих чертах, она вернулась к Елене:
  - На следующей неделе Софокл празднует годовщину первой победы на Дионисиях, мы приглашены. Постарайся выглядеть достойно. Ты будешь свободной женщиной Афин, а не родственницей моего мужа. Начнём с этой точки.
  Загоревшиеся глаза госпожи понравились компаньонке, в такие минуты Эвлида была щедрой до безумия и не задумывалась о последствиях. Ещё недавно подобное никому бы и в голову не пришло, лишь в последние два-три года усилиями Аспазии и её круга интеллектуалов молодые женщины знатных семейств могли покидать свой дом без мужа и наносить взаимные визиты без риска каких-то последствий. Общество уже было готово принимать такие вещи в исполнении городской элиты. А свобода гетер высшего разряда стала и того значимей: они сами выбирали достойное себя общество и отвечали на предложения, которые еженедельно писали на стене Керамика.
  После судебной тяжбы, затеянной одной из жриц храма Афродиты, позирование для художников и ваятелей было признано важнейшим государственным делом. В ходе строительства новых и перестройки старых храмов и святилищ требовались многочисленные сюжеты для фресок, барельефов и скульптурных групп на различные темы мифов. Поскольку этим заняты лучшие художники и ваятели Эллады, а также самые яркие модели, то Перикл добился от Народного собрания и соответствующего статуса всех участников этой грандиозной затеи. Речь шла о круглосуточной свободе передвижения всех, занятых в деле. Сначала был составлен список из нескольких десятков мужчин и женщин, затем он несколько раз расширялся, а в последнее время и вообще принято общее для всех правило: занятые в деле Аполлона и его муз имеют лавровую ветвь с сине-голубой лентой и серебряной печаткой Артемиды. Этого достаточно, чтобы их обладатели имели полную защиту от любых посягательств.
  Ареопаг поскрипел зубами от досады, однако о былых правилах упоминать вслух побоялся. Наказание посягнувшему на обладателей печаток было нешуточным. Кое-кто попробовал было использовать клакеров из городских маргиналов, но те, пойманные на месте, тут же признались, кто их нанял, и в тюрьму отправилась первая группа из десяти человек. Больше желающих изображать оскорблённую невинность и хранителей обычаев предков не нашлось.
  Аспазия сумела устроить так, чтобы печатки Артемиды оказались практически у каждой свободной молодой афинянки. И это не было перестраховкой, поскольку лишь для нового храма Афины требовалось несколько сот типажей натурщиков и натурщиц. А были ещё святилища Аполлона, Диониса и Деметры только в Афинах, не говоря уже о других городах.
  Через несколько месяцев ажиотаж у "хранителей старины" поутих и носить печатку с ветвью уже не требовалось.
  
  Элий писал на огромной доске сюжет о Клитемнестре и Афине, это была часть тетраптиха беседы богини с женой Агамемнона накануне возвращения мужа с троянской войны. Именно после неё Клитемнестра решилась на его убийство, поддавшись уговорам Эгисфа - эта женщина не походила на Пенелопу и любовника завела вскоре после отъезда мужа. Эгисф временно исполнял обязанности правителя, приехав из подчинённого Микенам Тира. Все знали о его предках, связанных кровным родством с Менелаем и Агамемноном, и отнеслись к этому без настороженности и неприятия, поскольку в случае гибели одного из мужчин его на престоле нередко сменял кто-то из родни, заодно он обретал и вдову в качестве жены. Таков закон Микен.
  Либретто, взятого за основу для сюжетов серии картин, написал Софокл.
  Чернокудрая Аспазия была моделью Афины, а Неда, из-за некоторого сходства с микенской царицей, играла роль Клитемнестры. Властолюбивого и мужественного Эгисфа изображал Анаксагор, в чём-то, по мнению художника, на него похожего.
  Клитемнестра допускала мужчину к себе лишь в особые дни и обошлась без женских страхов и неприятностей в течение долгих десяти лет.
  Мудрая богиня сделала вид, что не замечает подслушивающего Эгисфа. Уничтожить Агамемнона, разгромившего святилища Аполлона и Артемиды, Афина считала вопросом олимпийской чести. Женщине из своих доводов она доверила лишь часть, поскольку Клитемнестра не была приближённой и в ней не текла кровь предков Семелы и Зевса. В руках богов она лишь инструмент наказания отступника.
  Картины Элия должны располагаться одна за другой на стенах храмов и жилищ знатных афинян и располагать к размышлениям о мудрости богов. Однако натурщики в рамки литературного сюжета вписывались с трудом и вместо одного часто рождалось что-то другое. Впрочем, художник особо не переживал, поскольку сам факт изображения на картинах Аспазии, Анаксагора и Неды снимал вопросы и о цене и тираже копий. Он мог заплатить натурщикам любую сумму и не оказаться внакладе. Кроме того, Неда и Аспазия позировали ему часто и в их натуре он уже хорошо ориентировался. Анаксагор позировал впервые, автор его выбрал из-за яркой фактурности. Женщины с удовольствием отмечали его мужское величие, на взгляд Неды, он был прямым потомком Зевса и Семелы.
  - Ты чувствуешь в себе его кровь? - лукаво шутила Неда, когда тот неспешно разоблачался и приступал к расслабленному отдыху от напряжённого позирования. Художник требовал, чтобы тот почаще демонстрировал бицепсы, плечи и прочие мужские достоинства, что оказалось на удивление утомительно. Если бы не Аспазия и Неда, поглощавшие его неудобства мгновенно и с особым удовольствием, он бы не выдержал и часа. Однако работа продолжалась третью неделю, а он так и не выдал художнику всего, что думает о его ремесле. Если бы не стеснённые обстоятельства, он бы ни за что не согласился на эту немужскую работу. Ну, и Аспазия с Недой - это не рыночные кумушки. Эти женщины даже его уравновешенную натуру подвигали на безрассудства. Женщины тонко улавливали движения мужской души и наслаждались игрой мыслителя в атлета-тугодума. Анаксагор честно изображал глупого и корыстолюбивого царедворца.
  - Знать, что твою мать любил сам тучегонитель, наверное, ни с чем не сравнимо, правда? - Если б я узнала, что веду род от Семелы, лопнула бы от гордыни! - подтрунивала Аспазия, но он молча сносил насмешки.
  Работа продвигалась и вскоре Элий объявил перерыв.
  - Ты себя представляешь в роли Эгисфа? - не отставала Аспазия от философа. Тот улыбнулся самой очаровательной улыбкой и она не испугала женщину, Аспазия уже привыкла к шраму через всё лицо, однако у многих он вызывал ужас:
  - Если Эгисф был царём Тира так долго и его не убили свои и не отстранили патриоты-ревнивцы из Микен, то личностью он должен быть сильной и незаурядной. Поэтому, простите царственные дамы, подслушивать бабий разговор ему не пристало. А если уж случилось оказаться невольным свидетелем, то выглядеть он должен совсем не таким.
  - Тайная встреча богини и царицы Микен для тебя бабьи посиделки? - возмутилась Феорида. В доме поэта нравы царили непринуждённые, а женщина имела голос и влияние во всём. Для этого Феориде приходилось внимательно следить за миром, мужем и собой, чтобы соответствовать. Если ночь с женой была неудачной по её вине, Софокл тут же приводил красивую невольницу и давал наглядные уроки. О таких уроках в Афинах знали многие и констатировали их эффективность - Феорида выглядела отлично и на рынке ей всегда давали скидку, в ответ же она была добра и мила со всеми торговцами. Причём, и то и другое было натуральным и высшего качества.
  Муж внимательно слушал и не вмешивался, эти гости его дома были слишком уважаемы, чтобы не позволить им всё. Феориду в том числе. Анаксагор в последнее время стал приходить чаще, отметив, что Феорида перестала коситься на его шрам и беседовала почти на равных. То есть, она говорила нечто такое, в чём разбиралась едва-едва, а гость милостиво и не по-мужски обходительно вводил её в курс и вообще был великодушен. И Феориду подобное отношение видного учёного просто окрыляло. В таком состояинии она иначе относилась и к мужу, так что в их близости для хозяина дома заключалось много полезного.
  Но вернёмся к обсуждению сюжетов картин.
  - А как это расценить иначе, - возразил Анаксагор, - если Олимп вмешался в противостояние ахейцев и троянцев лишь после того, как противники себя почти полностью истребили? Погибли самые яркие герои ни за что, в эту вселенскую бойню вовлекли почти всю Элладу и её союзников. А поводом для кары одуревшего от запаха громадной добычи Агамемнона стала вовсе не алчность, а мелкие грешки в храме Аполлона. - Несколько десятков жрецов на одной чаше весов и тысячи лучших воинов и героев Эллады на другой. Ну не лицемерие ли это? И вместо того, чтобы казнь бесноватого царька сделать публичной и наглядной для других, они подбивают жену на убийство мужа из низменных соображений, выставляя его не мерзавцем, а жертвой. На самом же деле всё совершенно не так и вы сами понимаете это, - он взглянул на хозяйку дома и развёл руками, мол, истина такова и ваши прелести её торжества не отменят.
  - Я иногда думаю, что после Гомера троянскую войну кто-то основательно переписал, - согласилась Аспазия, - не мог он скатиться до подобной ахинеи. Где-то истину сильно перекрасили, возможно, этого захотел кто-то могущественный.
  - И кто бы это мог быть? - Уж не с Олимпа ли? - спросил Софокл.
  - Нет, думаю, чуть пониже, он из смертных, но родословная у него очень прочная и развесистая. Однако его что-то беспокоило и он решил историю слегка подправить.
  - А если ты, - обратилась Неда к хозяину, - вернёшь миф к первоисточнику? Мы будем рядом и не позволим с истиной даже лёгкого флирта. Софокл, ты же видишь всё это и морщишься от несуразицы вместе с нами, что тебе стоит? - улыбка женщины была отчасти невинной, но чуть прикрытую иронию проницательный слушатель заметить мог, ну и она подвигала на достойных ответ.
  - Я думаю, всё дело в музе: у самого Гомера она внутри сердца и все его трагедии очень сильны и проникновенны. А насчёт переписать, вопрос в том же: Муза! Чтобы звучало достойно памяти Гомера, нужна очень хорошая и достойная муза.
  Неда и Аспазия переглянулись, о том же совсем недавно говорили и они, обсуждая очередной опус Софокла. Ладно слепленный и в целом пристойный, желания перечитать он не вызывал: ни спорить, ни обсуждать в нём нечего. И они вернулись к сюжетам, где сами изображали отдельные сцены.
  - Клитемнестра тоже хороша: за десять лет греха с Эгисфом она не продвинулась ни на шаг в понимании настоящих мотивов поведения мужа и любовника. По законам Микен его можно считать её мужем, - заявила Неда, изучившая о своей героине всё. Женщина, считала она, обычно не глупее мужчины, однако сильно превосходит его в изощрённости. Особенно ярко она блистает, когда речь идёт об интриге с целью достижения власти. Однако то, что якобы совершила коварная Клитемнестра, на самом деле выдумал примитивный мужлан и вложил в уста женщины.
  - Моя Афина волею автора тоже особой мудростью не отличается, - отозвалась Аспазия, - а ведь это не юная ученица школы гетер в Коринфе. Не может особа женского рода, да ещё и осенённая принадлежностью к Олимпу, советовать избавление от супруга таким диким способом. Почитайте сюжеты, поставленные в школе Сапфо около двух веков тому - там такие изыски и тонкости мотивов поступков и изощрённость исполнения, что всем видны опыт и умудрённость автора в этом деле. Тонкие кружева затей пеленают и расслабляют, уста лишают сил и решимости, глаза велят и умоляют, кровь возбуждает и заставляет, в итоге страсть переходит границы и убивает нечестивца! - Вот это по-женски и Олимпу такое не одолеть. А здесь? - Сетка, нож, дубинка и прочее из обихода домашней прислуги. Низкий раб убивает царя - какая мерзость!
  Феорида перечить гостье не осмелилась. Аспазия знала все списки и могла их называть и сравнивать в ходе обычной дискуссии, приводя немалые цитаты. А говорила она настолько убедительно, что муж у неё брал уроки риторики, готовясь к особо ответственным дебатам в Народном собрании.
  Софокл в таких спорах редко участвовал. Но совета спрашивал не один раз и Аспазия никогда не отделывалась чем-то дежурным или высокопарным: всегда по существу, очень к месту и точно.
  - А каким по-твоему должен быть их разговор? - спросил он. Гостья задумалась и подсела к Неде. Они немножко посекретничали и Аспазия ответила, поглядывая на Неду и как бы черпая недостающую уверенность:
  - Начнём с того, что Клитемнестра лучше готова к диалогу, чем Афина. Афина втихую жила с Одиссеем где-нибудь в собственном храме, ну, скажем, на Крите и морочила голову Пенелопе всяким вздором о приключениях её мужа по пути из Трои на Итаку. Поэтому особенно нажимать на собеседницу она просто не могла: не имела на то сил, да и не была уверена, что Клитемнестра об этом чего-то не прознала, ведь она общалась с Еленой, а та посвящена во многое. В таком случае её репутация непорочной умницы тут же разлетается и пафос убеждённости уже не её оружие - остаётся меч и прочее от воительницы. А богине подобное не к лицу!
  Клитемнестра, будучи сестрой Елены от одной матери и разных отцов, хорошо разбиралась во многом, что касалось отношений богов и смертных, поскольку её мать Леда так и осталась любовницей Зевса. Все знают, что он своих жён никогда не оставлял надолго. Если Елене с её божественным статусом, чующей запах олимпийской амброзии на теле своей матери и наблюдающей за её свиданиями с тучегонителем, житейские проблемы предстают в голубовато-розоватых тонах, то Клитемнестра всего добилась сама. То есть, она всё знает и умеет. Изо всех правительниц, оставленных мужьями на хозяйстве, она единственная достигла процветания, несмотря на отсутствующего мужа и колоссальные расходы по содержанию двух тысяч воинов у стен Трои. Жизнь в богатейших Микенах давала ей и высочайшее образование и широкий кругозор. И было-то это всего-ничего - около шести веков назад. Мы примерно знаем, что она могла себе позволить. За десять лет безраздельного правления под её пятой не шелохнулся не только Эгисф. А вернувшийся муж должен валяться в ногах, чтобы не казнили за грехи перед семьёй и родом. Ведь за годы воинских бесчинств их набралось на несколько жизней. - Афине нечему учить Клитемнестру! - жёстко заключила Аспазия.
  - То есть, вариант не годится в принципе и обсуждению не подлежит? - спросил Софокл и она кивнула.
  - Ну, и ты, разумеется, знаешь, что у Гесиода эта часть истории изложена иначе, - добавила Неда, - возможно, муза от него отлучалась совсем ненадолго и он не успел набедокурить. При общей принадлежности к мифу в принципе, он изложил более убедительный вариант и не поскупился на иные живые и приятные слуху детали.
  После этих слов Феорида поняла, что на неё внимания уже не обратят и переключилась на философа. Но для себя решила, что с обеими гостьями разберётся иначе и не здесь.
  - Ну-ка напомни, что-то подзабыл, о чём там? - попросил хозяин дома.
  - Клитемнестра объявила себя свободной женщиной, поскольку муж отсутствовал больше двух лет, а по закону Микен она имела право либо выбрать мужа сама, либо отказаться от трона в пользу детей. То есть - сына Ореста, а средняя дочь Электра могла на что-то претендовать лишь в случае его смерти. Все помнят, что Агамемнон, чтобы уехать на троянскую войну, отдал богам в жертву старшую дочь Ифигению. После этого для своих подданных он стал значить меньше, чем умница жена, сумевшая удержать власть, ни с кем не конфликтуя и приумножая богатства граждан и государства. Двоюродный брат Агамемнона Эгисф был просто при ней: не снисходить же царице до нудных разбирательств с вороватыми чиновниками и прочими самой, когда есть мужчина. И по возвращению Агамемнона фактическая царица объявила турнир женихов, где бывший муж участвовал на общих основаниях. Но выбрать она могла и кого-то со стороны, поскольку взять проигравшего, естественно, не имела права.
  Так вот, уважаемый поэт. - На этом турнире прославленный воин Агамемнон был убит в первом же поединке. Эгисф же далее фаворитов так и не продвинулся, а потом и вовсе исчез. Для ведения текущих государственных дел она назначила совет стратегов, похожий на него сейчас возглавляет Перикл. И была свободна в принятии важных решений.
  - А-а-а! - воскликнул Софокл. - Припоминаю, Орест и Электра остались верны памяти отца, которого не знали, но любили со слов своей матери.
  - Именно так, - подхватила Неда, - и посчитали, что мать предала их отца, подставив его под меч молодого соперника, ведь к тому времени ему было за пятьдесят и сил изнурённого воина хватало лишь на убой жертвенного быка. Их месть матери объяснялась юношеским максимализмом и совершенным незнанием обстоятельств. У Гесиода всё просто и естественно, согласись!
  - Глупые и амбициозные дети гениальных родителей, - согласился хозяин, - как банально!
  - К сожалению, у Гомера этот сюжет выглядит напыщенным и весь в соплях и чувствах! - добавила Аспазия, совершенно выключив хозяйку из диалога.
  Анаксагор с благодарностью взглянул на партнёрш и уединился в хозяйкой в сторонке. Нелюбовь к этим умницам толкала её на действие и понятливый философ оказался к месту. Шрам через всё лицо уже придавал мужское обаяние, Феорида с удивлением для себя заметила в своём спасителе массу приятного и погрузилась в его изучение.
  Софокл же буквально воспарил, увлёкшись беседой с выдающимися женщинами, и набирал форму, потерянную с неудачной и капризной музой. Но осознание того, что он глава фиаса актёров и поэтов в храме Афродиты Ионийской, придерживало полёт фантазии и вольнодумства женщин:
  - А вам это не кажется откровенным богохульством?
  - Мы не в храме и с нами ты не жрец! - мигом припечатала его Аспазия. - Ну и хула - обвинение не для нас! Мы свободны говорить то, что думаем и считаем нужным сказать. Платы за лояльность и послушание не требуем, поклонения тоже. Ты свободен покинуть нас в любую минуту и мы не обидимся - это твоя часть нашей общей свободы. - Мы же эллинцы!
  - И потом, ты и сам обрабатываешь старые и создаёшь новые мифы: кому, как не тебе понимать, что боги - это человеческое создание. Они - наше возвышенное подобие и во всех своих причудах наследуют людские черты.
  - Ты совсем не веришь в богов?! - изумился Софокл откровенности Неды. Она не стала спешить с ответом, которого ждала и Аспазия и подошедший Элий.
  В домах Аспазии и Софокла атмосфера была особой и богов поминали не более, чем из вежливости к традициям. Жертвеннники и прочие принадлежности были предметами поклонения из-за их художественного совершенства, а сами традиции как бы являлись принадлежностью ауры дома и обитетелей. Некий привкус лицемерия и лицедейства лишь стимулировал ухищрения хозяев придавать им внешнюю убедительность и правдоподобие. Фальши и серой посредственности не терпели и их гости. Потому именно эти дома и были средоточием глубокой мысли и настоящей свободы.
  - Ты ведь знаешь, где моё отечество. У нас тоже есть боги и в чём-то они похожи на эллинских. Есть в них и другое, но оно от нас, там живущих и нами же созданное. Наши боги древнее, вы, новые жители Ойкумены, своих прежних богов давно забыли, а мы ещё живём с ними, поэтому мне легче говорить об этом. Если ваши боги и наши есть на самом деле, то непонятно, почему они мирятся с тем, что мы, пришедшие сюда с самого края вашей Ойкумены, смотрим на них скептически? И другое: эллинцы, приехав к нам и занимаясь устройством колоний, тоже нисколько не страдают от наших богов за откровенное непочтение к ним. Грехи Агамемнона и Клитемнестры - детские шалости в сравнении с подобным святотатством, вы не находите, уважаемые афиняне? - она оценила их реакцию и продолжила: - Значит, дело не в отношении к богам. Ведь так? - Ответа не последовало, все понимали, что ритуалы и суть бытия могут жить разной жизнью и питаться различной пищей.
  - По местам! - скомандовал Элий и работа продолжилась.
  
  На следующий день поэт призвал всех в храм Афродиты Ионийской, где ведал ритуальными играми и сценами из мифов о богине. Аспазия и Неда тут же уловили скрытый жест благодарности за недавнюю беседу, а особое внимание одна из жриц уделила Неде, назвав Киприду чуточку другим именем: златокудрой вестницей любви, на самом же деле слегка рыжей была Елена, дочь Леды. Подруги переглянулись - поэт предлагал что-то особое. Осталось только дождаться. Затем последовало несколько ритуальных подарков, тайное приглашение в храм и общение наедине с поэтом после выполнения им жреческих обрядов.
  
  - Ты выглядишь уставшим, но все члены так и пышут жаром, - сказал Эсфаней, массировавший господина перед уходом в спальню, - будто кто-то уже приложился до них прежде меня. Это те две прелестные сучки тебя так возбудили?
  Софокл даже не поднял головы на привычную едкость раба, своё дело он выполнял исключительно и ради того стоило послушать его колючие вопросы. И видеть он мог тоже всё и состояние своего хозяина улавливал мгновенно.
  
  Эвлида приложила много сил, чтобы Елена вышла из её тени и на празднестве у Софокла выглядела вполне самостоятельно, поскольку на ней теперь лежала ответственная миссия - обнажить исключительно для Перикла её связь с Мегаром.
  Всё началось на одной из репетиций. На них, как обычно в преддверии больших Дионисий, проводились прикидочные смотры участников основных театральных состязаний. На зрительских местах находилась избранная публика, она располагалась в основном на верхних ярусах и наблюдала за общей диспозицией, прикидывая, где выбрать место для просмотра работ каждого из конкурсантов.
  Аспазия пришла с Периклом и расположилась в собственной ложе, чуть позже к ней присоединилась и Неда, а Софокл руководил актёрами и играл одного из хоревтов, задавая тон остальным. Корифей посматривал и мотал на ус всё, что и с каким тонусом делал мэтр. На официальном спектакле Софокл будет находиться в ложе и труппа обойдётся уже без автора, так что предводителю актёров предстояла сложная задача.
  Нужно сказать, что подобным образом работали не все авторы, Эсхил, к примеру, так и не доверился актёрам и до последних дней играл в собственных спектаклях. Сильно удивив публику, на репетицию пришла и Эвлида с Еленой. Компаньонка выглядела по-царски и вела себя соответственно. Вскоре появился Мегар и стал как бы покровителем Елены. Эвлида лишь слегка отодвинулась, освободив место мужчине. И тот свою женщину не выдал, полностью переключившись на Елену.
  Разумеется, сие тут же стало объектом внимания. Не сразу, но отметили это и Неда с Аспазией. Воин выглядел так колоритно, что не взглянуть на него не мог ни один афинянин, а женщины и вообще не сводили очей с Мегара, догадывясь о подноготной преображения бедной родственницы Кимона. И только самые проницательные театралки отметили неубедительность её игры. Одной из первых это заметила Неда и поделилась с Аспазией и та, внимательно присмотревшись, с ней согласилась.
  Перикл сидел с ними рядышком, всё слышал и загадочный орешек раскусил. Бросив взгляд на Эвлиду, он заинтересовался женщиной. Своей страсти к Мегару она полностью скрыть не могла, однако её тайна для непосвящённых так ею и осталась. Елена чуточку переигрывала увлечённость воином и на тайную любовницу богоподобного мужчины явно не тянула, так и не выбравшись из амплуа романтических девственниц. Женщина, прошедшая с мужчиной все круги ада и вожделений, ведёт себя иначе. О том, что воин вскоре вернётся на службу, знали все и это многое объясняло. Подчёркнутого отношения к Елене он не играл, выдерживая обычную мужскую линию в отношении к приближённой женщине, поскольку рядом находилась Эвлида и хорошо чуяла все движения его души, адресованные якобы Елене. Редких взглядов искоса хватало, чтобы любовники получали наслаждение от тайной игры.
  Женскую зависть можно понять - она из разряда неистребимых инстинктов, обладание таким мужчиной было тайной мечтой многих горожанок. Взгляды, которые устремились к нему, отдавали должное мужеству и красоте. И остальные мужчины сразу же ощутили вокруг себя зияющую виртуальную пустоту - все женщины дружно устремились к Мегару. Мужская зависть носит иной характер, но природа её тоже из разряда инстинктов и умом почти не управляется. Укол чего-то подобного ощутил и Перикл.
  Эвлиде хватило наблюдательности, чтобы отметить удачу придуманной интриги. Перикл не обманулся насчёт Елены и понял причину рисковой встречи Эвлиды с любовником в публичном месте. Более эффектного вызова афинскому стратегу-повелителю женщин придумать трудно. Тщательно отрепетированный взгляд, которым она обожгла Перикла, своей цели достиг. Теперь следовало ждать ответного хода главного афинского стратега.
  Приглашение от Софокла по поводу юбилея первого приза на Дионисиях Кимон принял с удовольствием ещё накануне и Эвлида уговорила его на необычный подарок поэту - бронзовую композицию с Полигимнией и Аполлоном в священной роще. Елену они взяли с собой, как обычно. Елену сопровождал Мегар. Муж не возражал, в женихи воин не годился, а скрасить её общество мог вполне. Тем более, что предстояло ехать на дальние рубежи Внутреннего моря.
  На очередном свидании с Мегаром Эвлида запаслась терпением и выдержкой, чтобы довести дело до конца. На этот раз она обучила Елену женским фокусам, чтобы та в роли женщины Мегара выглядела более правдоподобно. Елена набрала форму и уже не трепетала вблизи мнимомого кавалера, а вполне естественно улыбалась и шутила. А вообще-то с Мегаром легко быть счастливой любой женщине - это Эвлида знала точно.
  В доме Софокла было так много гостей, что затеряться в их гуще оказалось легко. Эвлида отпустила Елену в свободное плавание, а сама с мужем наблюдала за ней издали. В доме поэта мужчины и женщины обладали равными правами, женской половины не было и в помине и подобное стало не только примером для подражания, но и подвигло многих женщин на собственные шаги к свободе. Привычного афинянкам гинекея с кухонными запахами здесь не было, а дети, рябыни и няньки с кормилицами не создавали суеты. У жены была собственная спальня и ещё две комнаты, где она уединялась с подругами или друзьями в обычные дни, а также принимала эскулапов, ведуний, травщиков, специалистов по растиркам, массажу и прочих людей, составляющих мир женщины. Софокл приходил к Феориде и выполнял супружеский долг, если хотел, то оставался до утра, а мог и вернуться к себе, чтобы утром сразу же приступить в работе. Феорида, разумеется, тоже имела выбор и умело им пользовалась. Однако она помнила, за кем замужем и не забывалась.
  Тот мир, в котором женщина свободна, и выглядит иначе. Об этом говорили, спорили, темы светских бесед становились всё более и более смелыми и открытыми и мужчины невольно склонялись к варианту дома по Софоклу и Аспазии.
  Через некоторое время Кимон оставил Эвлиду с Еленой и уединился с другими землевладельцами, чтобы узнать новости и вообще развлечься в таком необычном доме. Несмотря на разные интересы и даже политическое противостояние собственной элиты Афины были особенным городом - общество граждан хорошо понимало, что всему есть границы и эллины смогут жить лучше других только в том случае, если их общность против иноземцев будет настоящей для них и необременительной для союзников.
  Демократия была хорошим инструментом для приведения к общему знаменателю самых разных интересов пёстрого общества. А искусство объединяло приверженцев разных политических групп. Обсудить трагедию Еврипида или Софокла, полюбоваться статуями Фидия и Ксанфа, иметь в доме картины Элия и Теофраста мог каждый афинянин и в одном доме могли жить ценители соперничающих поэтов и художников, а сами служители Аполлона хорошо понимали, что Ареса с Эриниями нельзя допускать даже в прихожую. Искусство было разрешённым наркотиком и соперничество во всём его многообразии стало национальным видом спорта. Алкей и Сапфо почитались и олигархами и простым демосом, поэтому на олимпиадах соревнования певцов с кифарами были не менее посещаемы, чем колесничные, кулачные и дискобольные ристалища.
  Аспазия прошла хорошую школу жизни и знала, как приобщить к себе и собственному миру. После сближения с Недой её интерес к обществу слегка увял, но главного она не забывала. Красота, светлый разум, гармония и их вечное соперничество - вот что должно удерживать людей от резких шагов. Софокл своей верностью капризной Мельпомене давно снискал уважение сограждан и в его доме хотели бывать все, забыв о пристрастиях другого плана. Художники бродили в поисках интересных типажей, поэты купались в атмосфере чувственности, философы и торговцы наблюдали за суетой и все вместе любовались богатством оттенков и изобретательностью женской красоты. Гетеры сюда приходили по собственному произволу и среди лучших шёл негласный спор за свою роль в этом доме. Кто-то из мужчин приглядывал спутницу жизни, кому-то нужна подушка для излияний, кому-то достойная соперница для житейских игр, а кто-то просто радовался жизни. В доме Софокла всё это реально.
  Мегар с Еленой не разлучался весь вечер и отражал шутливые нападки на свою сильно похорошевшую спутницу, с Эвлидой у них был как бы сговор в пользу незамужней родни мужа. Центром внимания они не стали, но план Эвлиды сработал полностью, мелкие издержки вроде уколов ревности в адрес Елены она тут же забыла, поскольку главная задача выполнена - Перикл начал охоту.
  Эвлида вела свою роль точно и без натуги, не увлечься ею такой невозможно и она едва сдерживалась от проявлений восторга. Искры удивительного очарования вспыхивали в её очах неоднократно и кое-что доставалось мужу. Жена солидному мужчине была не в тягость и он изредка посматривал в её сторону, сравнивая с другими женщинами - уступала она лишь Неде и Аспазии и это согревало душу Кимона. Хотя червь тщеславия не оставлял в покое - обе красавицы отказались участвовать в симпосиях для крупнейших землевладельцев. Не принимали они и знаков внимания. Инцидент с возвратом украшений Асфала стал публичным и болезненно сказывался на репутации. Тот случай Эвлида не стала раскручивать и только улыбнулась:
  - Не всё можно купить, Кимон, не всё! - тогда он не нашёлся на удачный ответ и теперь в доме Софокла ещё раз отметил необыкновенное сияние этих женщин. Их аура была так проникновенна, что он забыл о досаде и просто поклонился дочерям Афродиты.
  Перикл, выбрав удобный момент, оказался вблизи Эвлиды и сделал пробный подход, но она его не удостоила внимания. Взгляд, адресованный главному стратегу, был красноречив и убивал наповал. Потом Елена проследила за ним и подтвердила диагноз госпожи - выглядел стратег неважно. А её почёл за одну из виновниц неудачи, редкая женщина отказывалась от шанса наставить рога Аспазии. Надо отметить, ему симпатизировали не все, особенно сердились пышнотелые дамы, из которых немногие могли похвастать близостью с Периклом. В его-то возрасте можно и не привередничать, считали они.
  Ночью Кимон воздал жене по залугам и не отпускал до утра. Она же, прикрыв глаза и открыв губы, вкушала поклонение мужа, воображая себя возлюбенной других мужчин. Ей приснилась Аспазия, она укоряла своего мужа в прохладе и как бы подозревала в неверности с кем-то на стороне. Эвлида даже вынесла утреннюю атаку мужа самым немыслимым образом, чтобы ещё раз увидеть ревность Аспазии. Когда муж остыл и без сил привалился к ней, она нежно проворковала:
  - Это было, как землетрясение с громами и молниями, во мне всё выгорело и рассыпалось в прах, - женщина помолчала, прислушиваясь к дыханию мужа и только потом добавила: - Кажется, опять небо затягивает, быть грозе! - и задела самое сильное.
  Быть Зевсом - мечта настоящего эллинца, а это значит - насытить собою миллион женщин. У Кимона было кое-что для подобных развлечений, но сейчас эти дамы скучали в обществе рабынь и прислуги, поскольку жена отнимала все силы. Она их буквально высасывала. После рождения третьего сына Эвлида сильно похорошела и он решил, что с дочерью можно пару годочков выждать. Таких сладких и желанных женщин он будто и не знал и вновь влюбился в собственную жену.
  Кимон уснул, уткнувшись в грудь Эвлиды, последней мыслью было устроить ей достойный подарок. Колесница с тройкой огненных жеребцов была хорошим вариантом. И достойным ответом Аспазии.
  Глава 6 ОТВЕТНЫЙ ВИЗИТ
  У Эли и Петера Шнидера всё сложилось и в пятницу Крон с Эл встречали рейс из Мюнхена. Молодой человек, положивший глаз на Тильду и не приглянувшийся её маме, оказался выходцем из СССР, по-русски он говорил лучше, чем по-немецки. Ему было чуть за тридцать и своего возраста в обществе солидных бюргеров он не стеснялся. Светка, которую Эл прихватила как бы для него, разыграла восторг от физических данных Эрика. Он был розовощёким и упитанным. Светка вполне правдоподобно испугалась его интереса к пиву, который у немцев якобы превосходит тягу к женщине.
  - Нет, я к нему не тянусь, у меня другие гены. Тогда пиво ещё в моду не вошло.
  - К чему же тебя тянет? - не удержалась Эл.
  - А ты как думаешь? - расхохотался Эрик.
   Остальные гости обсуждали детали своего расписания, надеясь соответствовать ожиданиям хозяев. Тильда тут же забралась в машину Эл, Эля устроилась рядом с Кроном, а сзади сели Эрик со Светкой. Петер немного постоял на площадке, решая непростую задачу, с кем ехать и затем нырнул в машину Эл. Крон сразу вырулил на окружное шоссе и, минуя Москву, направился домой.
  Домой они попали уже поздно и по городским улицам пробирались тихонечко, стараясь не дразнить ГАИ и вообще выглядеть паиньками. Поскольку по пути всё же не удержались и согрешили, а заодно поиграли с Тильдой.
  Она вглядывалась в новострои башенок и крепостных стен по периметру усадеб вдоль трассы и поражалась архитектуре:
  - Это же кубики из детского конструктора: собрал по картинке и готово - ни лица, ни мысли, ни истории!
  - Как и сами хозяева, на то они и зовутся - новые русские. У старых всё по старому, - пояснил Крон. - Видишь, дома блочные и кирпичные вон там в глубине? - Вот в них-то они и живут. А в этих хоромах обосновались удачливые. И редкие из них умные и умелые. Вся их удача и отвага в том, чтобы урвать и удрать пока не отняли.
  - А вам революция и в самом деле крайне необходима, - заключила Тильда. Она взглянула на Эрика и прикинула, где мог оказаться этот "восточный немец", если бы не уехал с родителями в Германию в конце восьмидесятых. Получалось, что в науке в такую грандиозную перестройку ему не светило, а вот среди кооператоров и перепродавцов он бы освоился. Странный кульбит судьбы, решила Тильда. Выделяя её в качестве девушки своей романтической мечты и называя её Брунгильдой, до уровня Тристана он не доставал. Но был уютен и не напрягал, а при случае мог выручить в скользких обстоятельствах, Тильда взяла его с собой, чтобы расплатиться за недавний случай.
  Рыжая прелесть Светки Эрику понравилась сразу и он от неё не отходил. Она отличалась от поднебесных Шнидеров и Эл мягким шармом и обаянием и не требовала тут же проткнуть колесо у авто соперницы, чтобы та не маячила на окружающих улицах. И вообще со Светкой можно поболтать просто так.
  Эля почуяла напряжённость в девушке и остудила мужчину:
  - Дай девушке отдышаться, она в таком же отпуске, как и ты! И нравится ей совсем другой мужчина.
  - Со мной она только вежлива?
  - Разумеется!
  - Если такова вежливость, какова Светка!? - восторженно изрёл Эрик, но хватку ослабил. И Светка смогла наблюдать за едва заметными движениями старшей гостьи навстречу Крону. А тот был щедр и радушен. Однако меры не превысил, зная, что Светке эта "светскость" удовольствия не доставит. Он переключил внимание Эрика на себя и, поскольку все хорошо знали античность и её атрибуты, начал беседу на историческую тему - и отвлекает и поучительно для женщин. Говорили о конфликте Пенелопы и Афины . Поддержанная Гебой, Пенелопа предъявила ей претензии и потребовала вернуть мужа из затянувшихся странствий. Вся эта канитель с Троянской войной намеренно затягивалась именно Афиной, чтобы удержать мужа Пенелопы в собственных объятиях. Упоминания об этом отмечались неоднократно и передовая наука считала, что неспроста. Некая историческая особа, с которой и срисован образ богини, замешана в чём-то подобном и всплыло это только теперь.
  - Но при их-то жизни почему всё утаилось? - спросила Светка. Крон решил, что ответить лучше самому.
  - А кто бы дал возможность порочить имя царицы в пору её правления? Это не только царица, но и окружение, они во всём царском тоже замешаны и при тщательном рассмотрении окажутся не менее чудовищны, чем правители. Ну и не забывай про серых кардиналов той эпохи - жрецов. Они жизнью родов и племён правили негласно и посредством религиозного давления и суеверий, которые сами же и насаждали. Так что шансов при жизни этого поколения никаких, разве, что переворот! - У нас такая же картина - устранили какого-то царька и его окружение и только после этого пошла мутная волна информации про его деяния. А до этого - молчок! - На окружении вины и грехов не менее, чем на самих боссах, - заключил Крон и тему основательно изучали в течение полутора часов. Была пауза с маленькой шуткой ради прекрасных глаз Эли, но она внимания гостей на себе не удержала: античность была запашистей и вкуснее намного.
  Дома их уже поджидали и передышки гости не имели совершенно. Но они и ехали не за тем. Увидев Принца и Мэри, Эля прослезилась. С Инной они по телефону беседовали неоднократно, поэтому обнялись и чутко обнюхали друг друга. Эля нашла, что запах Крона в ней ещё не исчез, а Инна с удовлетворением отметила, что на супружеском ложе та ей не соперница. Инна была чуть круглее и свежее. Но это так, мимоходом.
  И начался русский гудёж с объяснениями в любви и прочими язычествами. Кроме коллег в доме у Крона была и старшая дочь Светлана с мужем. Хозяин внимательно следил за ходом пира и ничего не упускал. По мере спада напряжения сначала исчезла Тильда с Принцем, потом Петер с Мэри, вскоре уехала и Светлана с мужем, прихватив с собой Эрика.
  Взрывоопасная женская смесь оказалась полностью в квартире хозяев. Все дамы ревнивы до безумия - ни одна не могла уступить и дюйма виртуального женского пространства. Даже Светка. Она считала, что её вежливость и деликатность относительно притязаний Эрика требовали компенсации. Эля приехала посмотреть и погреться рядом с научным сообщником мужа, который приглянулся и самой. А что говорить о Лизе? - Без неё вообще ничего бы не было! Так и просидели бы всё время в архивах и хранилищах.
  Однако выпитое, общая усталость и напряжение своё взяли. Первой отключилась Эля, затем Инна, за ними начал зевать хозяин. И Светка заметно поскучнела. Играть с Эл, когда рядом Крон, ей казалось кощунством. Она чуток вздремнула, а когда Эл без чувств упала на постель, неожиданно открыла глаза. Входная дверь щёлкнула и Светка увидела в этом знак. Она помедлила, прислушиваясь к дыханию подруги - оно было глубоким и размеренным. И Светка тихонечко поднялась с постели, Эл ничего не услышала. День минувший ей выпал очень напряжённый и перед следующим требовалась изрядная инъекция сновидений.
  Крон спустился вниз и вышел из подъезда. Сошла с режима и запищала сигнализация у машины Эл. То ли мороз вынудил, то ли бродячие коты решили погреться на тёплом капоте, но писк с визгом не прекращался. Он переключил систему в другой режим. Затем включил мотор на прогревание и подошёл к своей машине. Она морозов не боялась, но лишний раз сажать аккумулятор так глубоко ни к чему и он завёл машину. Погоняв на малых и средних оборотах и доведя температуру до рабочей, он заглушил мотор и выбрался на улицу. Машина Эл работала неустойчиво и плохо прогревалась, нужно подождать. Подобное с "иномарками" бывало, когда вместо "супера" в бак заливали этилированную халтуру. Надо напомнить Эл, чтоб проверила мотор, подумал Крон и сделал заметку для памяти. Потом осмотрелся вокруг, окна квартир светились лишь кое-где. Горел свет и у него на кухне. Кто-то тоже не спал. Мысли на ночном морозе были специфическими и Крон им не удивился. Ночь в такой мороз для цивилизованного человека вообще нечто!
  Минут через десять мотор прогрелся до нормы и он его заглушил. Поднимаясь по лестнице, Крон загадал, кто же не спит. Выходило, что Светка, она выглядела свежее других.
  - А я вам кофе сварила! - встретила его ярчайшая улыбка молодой женщины. Он когда-то ей обещал кое-что наедине, но не сложилось, хотя и теперь не совсем тот случай, но грех обманывать надежды - это развивает комплексы.
  Если взять девушку за руку и со значением задержать в своей, ничего не произойдёт, однако ощущений - океан с морями и заливами.
  - Ты всегда такая смелая? - спросил он, когда рыжая прелесть наконец-то отдышалась.
  - Иногда!
  - Ещё хочется?
  - Безумно! - не скрывая чувств, ответила она.
  - А если поймают? - намеренно остужал и пугал Крон - куда там, сейчас ей всё нипочём.
  - Мы же недолго и не в затяжку.
  Такое и вправду не во всякой жизни бывает! Когда эта фантасмагория рассеялась и Светка осмотрелась, то увидела, что Крон держит чашечку с кофе и ждёт её ответа. Конечно же, девушка не стала играть в недотрогу и отправилась в долгожданное путешествие к желанному состоянию беседы с мужчиной на равных. Мужчина ничего не требовал, не пользовался обстоятельствами и вообще был самим собой. Ей очень хотелось проверить себя рядом с ним: то, что она слышала от Эл, влекло к нему неотвратимо. Это был тот космос ощущений и самоосознания, которого она искала и ждала всю жизнь. А ещё она помнила их экспромт сведения с ума Эл, ничего подобного в её жизни не было и она видела в той игре особый знак - знак судьбы. Большая часть того розыгрыша была удачным экспромтом и гармония всех приёмов говорила и о гармонии душ партнёров, то есть, партнёры - это особая близость.
  Светка рассказала о себе самое-самое: и мысли, и мечтания, и грёзы. Он расспрашивал о цветах сновидений, запахе обманчивых чувств, аромате наслаждений, вкусе поцелуя, ощущениях от томления и тоски и о многом другом, что одолевает, но никогда не выплывает наружу. Ничего подобного с Эл она обсудить не могла, поскольку та плавала в нюансах женской психологии, как и она. Крон мог понять и помочь разобраться в её запутанных мыслях и чувствованиях. Прислушиваясь к себе, она выложила то, что ощущала именно в эту минуту, стараясь быть точной в словах и интонациях, ей казалось, что для него эти детали немаловажны.
  И не обманулась, поскольку в ответ услышала, каким он себя чувствует с любимой женщиной, чего хочет от неё и что стремится донести до её сердца. Он говорил о себе и Инне, с которой всё это и испытал. А также о вкусе поцелуя украдкой и ощущении полёта и полного отпада, когда это свободно и вволю. И это говорил зрелый и сильный мужчина молодой и совсем ещё чистой женщине.
  Она касалась его тела по-разному, а он говорил, как это чует. Особенно чувственно она касалась кончиками среднего и безымянного пальцев левой руки. В такие мгновения он вздрагивал и задерживал дыхание. А она ответно замирала на этой точке и невесомо прилипала к его телу, чтобы продолжить истязание. Потом по её телу прошёлся он, а отмечала и отвечала она.
  - Где этому можно научиться? - спросила она.
  - Публикаций масса. Но лабуды среди них не счесть! Когда ещё в студенчестве занимался ведами, пришлось изучить и древнее врачевание, оно у всех народов имеет две главные особенности: первая - чисто знахарское, может быть, с актёрством и шаманством для пущей важности и вторая - настоящее врачевание с уклоном в науку.
  - В ходу всегда была масса баек про старух-колдуний. И как правило, у каждой была дочь, которая училась у матери и затем охмуряла мужиков и отбивала молоко у коров, - предложила Светка известное ей направление.
  - А у кого, как не у матери научиться такому, ведь ни курсов, ни научных журналов с подобным опытом не было. Вот и пользовались самым надёжным и проверенным. Преемственность и традиции в них как сугубо родовые и племенные, так и глобальные. Сейчас в народе это утрачено и сохранилось лишь в работах специалистов нетрадиционной медицины. Так вот, врачевание в известном нам виде славяне позаимствовали у пришлых народов ещё в конце второго, начале первого тысячелетия до новой эры, примерно в эпоху становления эллинской цивилизации. И у славян, и у эллин, и у других индо-европейцев много общих корней. А связано это с большой близостью их праэтносов.
  - Как бы главная цивилизация среди океана незрелых? - предположила Светка и Крон кивнул.
  - Да, именно эта индо-европейская группа этносов и породила практически все цивилизованные народы мира, которые усилиями воителей-кочевников периодически разбавлялись и перемешивались. Так вот, само разъединение происходило по утилитарной причине - теснота и дефицит пищи. Размножались этносы быстро и долго на одном месте жить не могли. Отсюда и все эти глобальные вымирания от эпидемий и великие переселения народов.
  - Кого-то выживали втихую, как у нас в коммуналке, кого-то выставляли с треском, а кто-то и сам в таком гадюшнике жить не хотел, - закончила его мысль Светка и на немой вопрос мужчины ответила: - Вы всё это рассказывали Эл, а она мне. Почти дословно! Продолжайте про врачевание. И он вернулся к древним эскулапам.
  - Исключительно славянские методы целительства в ткани этого интернационального искусства видны хорошо. Мне как-то попалась переработка лекарской книги. Небольшой фрагмент, но и того достаточно, чтобы понять его цену. Изучали здоровье и устройство человека все и всегда. Сохранилась лишь малая толика.
  - Ведьмы и колдуны оттуда взялись?
  - Думаю, их придумывали завистливые недоумки, чтобы оправдать гонения на умелых, умных и сведущих. С самых древних времён и доныне в охоте за ведьмами мало что изменилось.
  - Я читала, что на спине есть масса зон и участков, которые хранят информацию о здоровых функциях организма.
  - Это, когда нажмёшь на какую-то точку, то включается забытая функция?
  - Что-то в этом роде.
  - Думаю, этим всерьёз никто не занимался. В невежественной среде голодных племён такого не постигнуть, что-то очень важное и значимое в этом смысле в ходе интеллектуальной истории человечества потерялось. Есть мнение учёных, что исчезнувшая цивилизация белых людей накануне последнего оледенения превосходила оставшихся в живых по всем статьям и семена науки к уцелевшим перешло именно от них.
  - Атлантида и Гиперборея - это о них легенды?
  - Возможно и так, но всё это проблематика, да и не то время. Поздновато. Давай-ка лучше я тебя протестирую по-своему. Хочешь?
  - А это долго? - ей не хотелось выбираться из очарования разговоров, в которых она просто купалась, с удовольствием отмечая, что обладает и знаниями, и умениями приложить их в нужное место и надлежащим способом. Чувствованиями же её не удивить, всякого отведала.
  - До утра управимся, - сказал Крон и она, пропустив через сознание музыку его слов, доверилась именно ей.
  Точки были на лице и шее, он знал их наизусть. Светка прислонилась к стене и расслабилась, а он стал поочерёдно касаться и нажимать на них. Он писал на листке, что означает это место, и после этого касался. Она замирала лишь на долю секунды и отвечала. Он протягивал листок и она читала написанное - ни единого сбоя.
  - Вот это класс! - не удержалась она. И опомнившись, спросила: - А вы так всех женщин прессуете?
  - Я на тебя давлю? - поднял бровь Крон.
  - Нет, я не это имела в виду. Ну, когда вы хотите женщину, то обольщаете и вводите её в соблазн вот так?
  - Если хочу и очень, то не останавливаюсь ни перед чем! Я же её хочу, а не добиваюсь.
  - Чем различаются: хотеть и добиваться? - Разве это не одно и то же?
  - Этимологически - нет! Хотеть - это пассивное желание и реализуют его в союзе с объектом желания. Иначе будет насилие. Добиваться - это активная форма и ей безразлично в каком виде женщина попадёт в постель.
  - Выходит меня никто не хотел! - грустно заключила она.
  - Какие твои годы! Да и тут ты сильно передёргиваешь, признайся, ведь имела-то в виду тех, кто нравился тебе? - она кивнула. - А остальных побоку? - Вот и некорректная постановка! В группе тебе ненужных наверняка есть настоящие любители именно твоего тела. Но ты их к себе не пустила. А другим неинтересно с тобой. История банальная.
  - А на груди и животе такие зоны есть?
  - Разумеется, их больше тысячи, я знаю чуть меньше трёхсот. Они лечат почти всё. Моя жена врач, но таблетками не пользуется. И, как выглядит, ты видела.
  - Да, она хороша и не скажешь, что её дочь моя ровесница. Может, у неё это врождённое?
  - А глаза? - В них столько ненасытности и любопытства, что удовлетворив даже малую толику, от фигуры и лица ничего не останется.
  Светка помедлила и спросила:
  - На мне попробуем?
  - На тебе - нет!
  - Почему? - обиделась юная леди.
  - После этого должен быть секс. Это вроде перезагрузки компьютера, чтобы программа включилась. - Хочешь, покажу на Инне? Ей пора зарядиться, чтобы утром не выглядеть разбитой. Она эти три дня почти не спала. И потом это недолго, а сон - как в младенчестве.
  - И вы покажете всё-всё, ни капельки не сжульничав? - он улыбнулся маленькой хитрости, но не осудил.
  - Пойдём? - И она отправилась с ним. Он указал место, откуда видно получше, устроился рядом с женой и начал. Инна даже глаз не открыла, подставляясь его рукам и потихонечку озвучивала свои ощущения, то всхлипывая, то охая и попискивая. Она была на грани сна и супружеских игр. Светка смотрела и слушала. Ориентируясь только на реакцию жены и помня, что Крон вытворял с ней, она догадалась о глубине потрясений в организме женщины. В самом конце массажа жена уже сдавленно выла и стенала, будто во время разгульного секса. Крон взглянул на Светку и стал раздеваться. Она не ушла и всё досмотрела до конца. Эта "старушенция" извивалась и билась в его руках, как цирковая гимнастка. Постепенно игры затихли и уснули они одновременно.
  Светка вернулась в комнату не сразу, осмысливая дух увиденного. Теперь она поняла причину отчуждения на лице Эл, когда та доходила до рассказов о ночных художествах с Кроном. Таким не делятся. И она не будет.
   Утром Крон поднялся первым и занялся сначала собой, потом женой и после этого приступил к гостям. Первой из них проснулась Эля, Инна взяла её под опеку и до пробуждения юных леди помогла привести себя в порядок, сторожко поглядывая в сторону хозяина. Хотя летом у себя дома Эля пересекалась с Кроном в самых разных видах и обоих это не смущало. И вот она у них в доме и видит, что свободой здесь и не пахнет - Инна правила очень жёстко и деспотично. Эле это не понравилось с самого начала, но разобраться с самодержицей она решила в другой раз.
  Пока Инна занималась завтраком, а юные леди собой, Эля улучила момент и немножко потешила себя обществом Крона. Она попросила сделать лёгкий массаж шейных позвонков, которым он минувшим летом выводил её из состояния угнетённости. И Крон в несколько движений облегчил её самочувствие. Ощущения усталости от перелёта и езды по тряским дорогам, замешанные на замедленной реакции от вчерашнего спиртного, тут же и прошли.
  - Что-то ещё? - спросил хозяин и она благодарно покачала головой.
  Подошли юные леди и начался лёгкий завтрак по-русски в объёме полновесного английского ланча. Примерно около десяти позвонила Тильда, она спрашивала, могут ли родители обойтись без неё. У неё наметилась большая культурная программа. Эля решила, что дочь вполне готова разобраться со своими проблемами без её участия и развела руками. Тильда обещала звонить регулярно. Поскольку ничего криминального в её голосе не прозвучало, а образ Принца в памяти был положительным, возражений не последовало. Эля занялась собственными впечатлениями от первых часов визита в Россию.
   Они не обманули ожиданий. С инстинктами и остальными женскими достоинствами у неё был надёжный контакт и она расслабилась в предвкушении.
  А мужа Эли не было слышно до двенадцати. Зная круг развлечений Мэри и её профессиональную хватку, Крон считал, что она с Петером занималась своим городом-крепостью у озера. Почти как град Китеж. В багаже этой женшины, которая защититься так и не успела, оказалось масса интересного: стихи, письменные документы и схемы, гравюры со старинных лубков и керамик, а также картины по мотивам найденных в раскопах вензелей и тонкой росписи на посуде, ну и куча публикаций самых разных авторов. И собственные очень необычные и аргументированные идеи. Всё это занимало практически всю огромную родительскую квартиру, которая досталась ей одной.
  Если Мэри бывала в настроении, перед ней никто устоять не мог и у высшего начальства тут же находились деньги на дополнительные раскопы и поисковые работы. О грандиозных раскопках со многими культурными слоями речи не шло, но для начала достаточно и этого.
  Ноговицыной Крон позвонил сам. Та взяла трубку сразу же и ответила шёпотом.
  - Извини, шеф, но мы и не ложились. Китеж ему пришёлся по душе. Ну и в латыни он хорош, читал кое-что из Марция - чисто и даже нотки нет от немецкого акцента, - она чуточку помолчала, давая шефу осознать важность момента и, лишь почуяв, что он её словами проникся, продолжила: - Он старался быть достойным и выложился до конца, - и ещё пауза. Крон знал, она с ним откровенна и честна, он же в ответ не понукал и не торопил, понимая и доверяя. Мэри чуть прибавила энергетики и продолжила: - Вот только что угомонились, перешли на бренное, чайку попили, так он прямо за столом и уснул. Я его, как сиротинушку, в постельку и под одеялко. Скажи жене, что он отдыхает.
  - А что у тебя вечером? - Надеюсь, из квартиры ты его выпустишь, пусть посмотрит храмы, колокольни и вообще прогуляется на морозце.
  - Не нравится ему на свежем воздухе, он сразу говорит про Сталинград и дышит на руки! Колокольни мы с ним осмотрели по ходу ко мне. И вообще - что ему эти средневековые убожества киевских диссидентов? - поставила Мэри точку на призрачном и перешла к живому. - У меня собственный музей не хуже! - она сделала паузу и затем продолжила: - Вечером пойдём к моим, там как раз внука обмывают, ну, и сам знаешь, веселье, уже звали и настаивали. Отказать неудобно, да и сам Петя очень даже не против.
  По тому, как звучали её слова, Крон понял, что в опеке коллеги не нуждаются. А Петер и вообще рад случаю оттянуться, он был по-русски хлебосолен и терпеть не мог немецкую рачительность в застолье. Эля в свою очередь не терпела тирании в личной жизни. Как только она выходила за пределы кухни, команд над собой не признавала в принципе - её о чём-то можно только просить.
  Значит и эту ночь жена и муж проведут раздельно.
  Поклонник Светки позвонил сам, Сашка устроил ему небольшую рекламу и Эрик растекался перед молодыми врачами о значении славизма в Европе. Услышать подобное от немца русским показалось нонсенсом вроде двуглавых младенцев на "Рамблере" . Судя по всему, к Светке гость либо не рвался, либо стеснялся признаться. И он спросил у дочери:
  - Эрик про Светку и слова не обронил: забыл что-ли, как слюнил её воротник в машине?
  - Тут на него Эмма Гальцева запала и он даже не дёрнулся! Какая Светка, какие слюни, папа - такая любовь с первого взгляда!
  - Это та самая, что чужих мужей на вечеринках уводит?
  - Те, у кого она уводит, готовы приплатить, чтобы заблудшие домой дорогу вообще забыли. Так нет же, приплетаются!
  Что ж, решил Крон, сегодня все вразбежку, а вот на воскресенье назначены шашлыки на природе и прогулка на лошадке в деревне. Рейс в Мюнхен в понедельник. Времени и развлечений вагон.
  На двух машинах они объехали город и окрестности, сделали сотню кадров на цифровом фото и отсняли пару дисков видео. Снимать гостей пришлось Крону, поскольку остальные русаки с подобной техникой связываться не хотели, хотя позировали с удовольствием. Одна Светка в кадр особо не рвалась и частенько заменяла хозяина в роли оператора. А с ним запечатлеть себя хотелось всем. Поездка в Суздаль гостям понравилась, было солнечно, монастырские и церковные ограды, а также золотые купола выглядели исключительно. Так получилось, что большая часть кадров была с Элей и Крон заметил, что она очень фотогенична. Любые кадры с ней были на заглядение. Просмотрев энное количество, он спросил её:
  - Камера и объектив тебя обожают, ты в порнушке, случаем, не снималась?
  - А ты бы стал смотреть такое?
  - С тобой - хоть что! Вот посмотришь на себя дома и убедишься.
  - Я и так знаю. До замужества немножко играла в театре.
  - И до сих пор ни слова! - Почему?
  - А что травить душу? - она в грусти прикрыла ресницы и выглядело это исключительно. Он сказал:
  - Повтори! - она охотно повиновалась и он это снял. Прокрутил назад и взглянул на запись - отлично! Рядом была Светка, он показал ей снятое и та молча кивнула.
  Эл рядом с ним не светилась, Инну она уже знала и неприятностей своему божеству не желала.
  Назад возвращались уже затемно, Светка и Эля оказались с Кроном, а Инна перебралась к Эл. Там было посвободнее и не шумно, а она порядком устала. На повороте лесной дороги они увидели двух парней с огромными рюкзаками. Они для порядка махнули рукой, не надеясь, что роскошные "иностранки" остановятся.
  - Кто это? - спросила Эля.
  - Туристы, - ответил Крон, - возьмём? - он имел в виду и ехавшую следом Эл. Там была лишь Инна. Они подъехали ближе, Крон притормозил и прочитал постер на рюкзаке одного из туристов: "Пермь-Москва. ПГУ". Это был его родной университет и он тут же остановился.
  Ребята испугались - может бандюки? Но выскочила Светка и всё объяснилось. Пока размещали рюкзаки подкатила Эл. Поняв в чем дело, она устроила перекомпоновку пассажиров и груза и поехала вперёд, чтобы вместе с Инной успеть прибраться перед новыми гостями. Ребят звали Костя и Федя, они сдали сессию досрочно и уже вторую неделю живут в дороге. Иногда приходилось ночевать в лесу в спальнике. И они показывали, как это обустраивается. Рубят несколько веток лапника, связывают капроновым фалом и прислоняют к дереву. Получается шалаш. Убирается лишний снег, остальное утаптывают, стелют кошму, на неё спальник и "в тряпки". Ни разу даже не чихнули. Вот так!
  Ребята купались в женском внимании, а те восхищались молодостью и оптимизмом. Вдвоём, без оружия и специального снаряжения, даже мобильника нет - сумасшедшие, заключила Светка. Но Эля с ней не согласилась - в них что-то есть. Материнский инстинкт в ней вдруг расправил крылья и Эля стала само внимание и забота. Роль отца досталась Крону и он примкнул к Эле. Зависть - качество не лучшее, заключила Светка и присоединилась к "родителям".
  Тому, что спать придётся в чистой постели, ужинать - за столом с льняными скатертями, а общаться с выпускником их ВУЗа, им и не снилось. Что Эля немка, они ещё не сообразили, поскольку та сидела рядом с Кроном, в основном прислушивалась и переговаривалась лишь с Кроном. Впрочем, Светке общество парней вскоре стало нравиться. Ничего от столичного гонора и напора из них и не выглядывало.
  - Какие чистые лица и неиспорченные глаза! - Эля мечтательно прикрыла веки, вспоминая себя в их годы. Их языка из-за специфики местного говора она почти не понимала, поэтому слушала музыку звучания. Пермский говор с характерным ненавязчивым оканьем и уральской певучестью её очаровал. - Чудная страна, чудные люди!
  Вечер прошёл в оживлённой беседе. Воскобойников вспоминал преподавателей общенаучных кафедр, расположение аудиторий и больших залов, а студенты с трудом понимали, о чём речь, поскольку за это время уже и страны той не стало, не то что университета с его кафедрами. Но кое-что общее всё же нашлось и ребята с облегчением оживились. Косте показалось, что хозяйка квартиры стала смотреть на них с подозрением, будто они и не из Перми, а учатся и вовсе в Соликамском ПТУ. Чтобы как-то ублажить хозяйку, он сказал:
  - А мы умеем на ложках стэп бить, правда, Федот? - тот подтвердил и Костя предложил "стукануть". Нашли музыку и ребята выдали. Если "старики" умиления не скрывали, то юные леди чуть не давились от смеха. Но рамок не переходили. Самое интересное было потом, когда молодые люди, разморенные теплом и уютом, уснули в бывшей девичьей спальне. Девушкам постелили там, где вчера спала Эля. А Эля перебралась к хозяевам. Юные леди немножко поворочались, но сна ни в одном глазу.
  - Может, прогуляемся? - сказала Светка. - Тоска!
  - Мороз, да и темень! У них в городе фонари на ночь почти везде выключают, экономия.
  - А чего свет жечь без пользы, - ответила деревенская Светка, - кому надо не заблудится.
  - Что-то задумала или так?
  - А если и задумала, что с того?
  - Не жадничай!
  - Что-то мы давно Тильду не видели, может она уже и того?
  - Того - это что?
  - Ну, отчебучила что-нибудь и сидит бедненькая в каталажке с бичиками. Ты им научно проработанные поджоги устраивала, а она нам - как бы взаимно. Симметрично, как говорят в научных кругах. Только, она не ты и из нашей милиции так просто не выкрутится!
  - Это и проверить недолго, сейчас и звякну.
  - А если у неё всё окэй и молодая фрау нежится в постельке, она не будет сердиться?
  - Нет, не будет, да и пора вытаскивать её оттуда. Что-то она загостилась у нашего Принца. Наверное, учит пить водку через лимонную дольку.
  - Ты пробовала? - обнаружила Светка ещё одну маленькую тайну про летнюю поездку.
  - Класс! Там и пить-то нечего, но запах и аромат! Я потом без него так и не смогла повторить - шаманство, что ли?
  Тильда звонку обрадовалась, поскольку общаться со словарём устала. А остальное зрело не так быстро. Вот если бы приехала Эл, процесс мог заметно ускориться. И вообще, она по ней соскучилась.
  Разве перед таким устоишь? Юные леди тут же тихонько смотались, прикрыв дверь на защёлку.
  Восторг Тильды был настоящим, объятия искренними, но адресовано это вовсе не им и Эл решила, что помочь женщине - дело святое и благородное, во что бы оно не обошлось утешителю. Требовался жест, ну, вроде одного из античных подвигов для самоосознания мятущейся души. Это написано на Тильде отчётливо.
  - Что будем делать? - спросила Эл у неё и та обрадовалась пониманию.
  - Хочу на колокольню!
  - Вот это желание! - восхищённо произнесла Эл, зажмурив глаза. - Ночь, мороз и всё закрыто.
  - А я для чего? - подал голос мужчина. Юные леди, приехавшие только что и со списком прочитанного этой странной парочкой незнакомые, как-то его не учли. И вскоре всерьёз обсуждали, на какую колокольню им хочется больше. Будто всё открыто настежь, продают горячие пирожки с чаем и работает лифт с подогревом. Насчёт колокольни решили определиться по внешнему виду и загрузились в машину. Вскоре нашли вполне импозантную и хорошо освещённую. У Золотых Ворот и на холме. Вид из неё был на всю округу.
  Сказано, сделано и вскоре квартет разглядывал объект собственных притязаний. Он впечатлял даже издали. А женщин, так и вообще! Однако подобраться к нему было непросто из-за заборов, ворот, разнообразных замков и прочего хозяйственного инвентаря.
  Плюс ко всему, несмотря на явную продвинутость, дамы темноты и мышей боялись, как и их нецивилизованные прабабки. А светло было лишь на верхней части колокольни, её подсвечивали снизу и издали, основание же было тени прожекторов, да и деревья создавали жутковатые образы и контуры. Автор системы охраны этого объекта хорошо изучил теневую часть человеческой психики и использовал её на всю катушку. Только хорошее воспитание не позволило дамам завизжать, когда их окутала монастырская темь. За любым деревом или углом мог кто-то стоять с доисторическим ножом или плетью и неизвестность предстоящей минуты давила на горожанок неимоверно.
  Поскольку Принц происходил из местных, то в детстве всё это исползал и исследовал так, что закоулки знал получше экскурсоводов с лицензиями. Раньше колоколов не было, это сейчас их навесили повсюду, а во времена его детства здесь размещался какой-то склад. Дыра в заборе оказалась на прежнем месте, тропа тоже не исчезла и вскоре компания была у входа на объект. Но попасть туда не могла - закрыто на висячий замок. Юные леди приуныли, однако Принц сообразил, что таких туристов, как они, здесь был вагон и большая тележка - тропу протоптали они, а не организованная публика. И поискал "открывашку". Ею оказалась висящая на гвоздике плоская железка, изогнутая по форме ключа. Выпендриваться перед московскими леди он не стал, а Тильда и так всё оценила.
  И вскоре компания оказалась на колокольне. Вид на ночной город располагал к интеллектуальным излишествам и эмоциональному беспределу. Да и страх куда-то исчез. Возможно, остался дежурить внизу вместе с "открывашкой". Ветра не было и в тиши морозного великолепия тянуло петь. Принцу пришла на ум популярная ария тореро и вскоре дамы подпевали, вдохновляя мужчину на подвиги. По радио её передавали часто и текст всплыл в памяти сам собой. По-немецки ария выглядела так же и Тильда обозначилась вполне приличным вокализом. Эл и Светка отметили её данные и потеснились, освобождая место на ристалище, где играют в особые игры. Светка помнила, что Эрик поехал якобы охранять Тильду, но как-то не представляла его в обществе этой сумасшедшей фрау. Он был сама уравновешенность и добропорядочность, а Тильда кипела и бурлила, сжигая вокруг всё, лишь в компании Эл её энергетика немножко тускнела, но такие, как Эл, и не встречаются больше.
   После вокального номера россияне уважительно и в ожидании дальнейшего уставились на гостью. Тильда за сутки в доме Принца к первым ролям привыкла и в обществе россиянок переходить на вторые не стала. На выручку пришла мысль отметиться колокольным звоном. Она помнила, как его звучание отзывалось в ней. В католических храмах и на специальных концертах духовной музыки, куда они с мамой ходили неоднократно, она испытывала особый подъём и необычное состояние, близкое к интеллектуально-чувственному экстазу - подобный языческий звон нравился обеим.
  Сказав это, Тильда не сразу сообразила, чем всё может завершиться: Россия далеко не Швейцария или Австрия, где даже тюрьмы с биде и телевизором в каждой камере. Только, взглянув на Эл и Светку, она в полной мере осознала гибельность собственного каприза. В страхе от подступившей к сердцу неизвестности она едва соображала, с надеждой поглядывая на Принца и надеясь, что он что-то придумает в очередной раз и выручит. Как он это сделает, она не представляла. - Но ведь мужчина же!
  Колокол был огромным и висел очень высоко, рукой не достать, языка, привычного для небольших колоколен не было, надо раскачивать сам колокол. А он-то как раз и был зафиксирован и тоже на замке.
  Проблема. Женщины уже опомнились и сообразили, что лучше бы на том и остановиться. - Попели и ладно! Уж очень опасный оборот принимала их авантюра.
  Но рядом был настоящий русский мужчина, который на раскопках решал задачки и посложнее. Если нельзя открыть замок, фиксирующий рычажную систему раскачивания колокола, то почему бы не отцепить стопор, удерживающий кронштейн с колоколом? Тогда колокол и ударная колода будут каждый сам по себе и устроить перезвон совсем нетрудно. И Принц попросил женщин поддержать его, чтобы забраться на кронштейн. Светка попыталась унять, но куда там! И вскоре Принц сидел верхом на оси кронштейна и выбивал стопор. Каблуком, поскольку ничего другого не оказалось.
  И выбил! Теперь колокол был отдельно, а язык ударной колоды даже вздохнул от облегчения, когда Принц опробовал его ход. Принц спрыгнул вниз и развёл руками - вот, мол, готово! И воспрянувшая Тильда сыграла роль до конца. Она таки раскачала язык и устроила небольшую революцию в церковной епархии. Гром промороженного металла был таким мощным, что у них заложило уши и в унисон его звучанию зазвенело всё тело. Но это ерунда, главное - вот она, колокольня и они на ней, а вот и гром на всю деревню!
  Где-то внизу Светка заметила суету и руки людей, указывающих на открытые ворота.
  - Бежим! - крикнула она и её поняли, хотя все совершенно оглохли. Вниз они слетели мигом, ни разу в темноте не споткнувшись и ничего не изорвав. Ни колготок, ни юбок, ни пальто, ни брюк! Когда они были уже на последнем изгибе длиннющего и высоченного лестничного марша, на расчищенной тропинке появился сторож. Возможно, он что-то и кричал, но его не слышали. Они успели проскользнуть в дверь и, уходящий последним, Принц припёр ворота брусом. Чтобы смыться без особых разбирательств, времени хватало. Первой в машину влетела Эл и вспомнила, что ключ зажигания спрятала подальше, чтобы не потерять. То есть глубоко под юбкой. А рядом стоял мужчина и поджидал захромавшую Тильду. Её колебаний он даже не заметил, Эл вытащила тёпленькие ключики, а Принц бросился навстречу Тильде - та вдруг ослабела и опустилась на снег. Он подхватил её на руки и, уже не спеша, пошёл к машине.
  Она устроилась на руках мужчины, с которым было и уютно и удобно, а главное - комфортно. Ощущение того, что она ему нужна на всю оставшуюся жизнь, пришло, когда он взглянул на неё и одними глазами успокоил. Она закрыла глаза и тихонечко ответила, а он всё понял.
  Светка придержала левую заднюю дверцу и он опустил свою ношу вглубь салона. Мотор завёлся сразу и смотреть, как выглядят сторожа, они не стали.
  Убравшись подальше, компания расслабилась и заулыбалась.
  - Что у тебя? - спросил Принц.
  - Ушиблась ногой обо что-то, сразу не заметила, а потом её же и подвернула.
  Прошло несколько минут, массировать и растирать уже поздно. Нужен лёд, зимой этого добра в России достаточно и он успокоился. Заехали в ночной магазин и запаслись спиртным - такое дело нужно отметить.
  У Принца квартира состояла из одной комнаты с кухней и компания лечила Тильду и обсуждала перипетии одновременно. Нашёлся эластичный бинт и остальное и вскоре виновница торжества упивалась собственной решимостью и мужеством своего рыцаря. О том, что они обменялись важными признаниями, Светка с Эл и не догадывались.
  Как следует всё отметив и воздав по заслугам каждому, Эл и Светка засобирались к Крону. Днём планировались шашлыки на даче и нужно хоть чуточку вздремнуть. Когда они подъезжали к дому, Светка спросила:
  - Когда было страшнее: у них поджигать машины или у нас звонить на колокольне?
  - Не знаю, там всё было совсем не так и я вроде на войсковой операции, а здесь страху натерпелась ещё в самом низу. Наверху меня уже совсем не было: молила бога, чтобы пронесло или колокол оказался неисправен. Шутка ли - такой звон на всю округу! Я до сих пор слышу плохо. А левое ухо, кажется, вообще оглохло. Чёртова Тильда!
  Поднявшись наверх, они сообразили, что придётся будить хозяев, поскольку ключа они не захватили.
  - Может, в машине подождём? - предложила Светка, но Эл считала иначе. Был всего-то шестой час. А в машине, даже такой навороченной, для настоящей женщины уюта особого нет - техника создана мужчинами и для мужчин.
  Открыл удивлённый Крон:
  - Где это вас носило?
  - Утром в газетах прочитаете! - гордо ответила Эл, а Светка оценила состояние мужчины.
  Он совсем не спал. С ним были две женщины и какие! И Светка сделала жест, который в женском исполнении мужчинам очень нравится. Пока Эл приводила себя в порядок, она улучила момент и спросила:
  - Устали? - и улыбнулась. Будто знала, чем он занимался.
  - А ты?
  - Я и ввязалась в эту авантюру, чтобы ничего не слышать!
  - Если ревность от гордости, я это понять могу, но если она собственница - то нет!
  - Скорее, первое, может, потому, что привыкла всё сама. Не кто-то мне подачку, а сама и себе!
  Воскресный день прошёл, как по-накатанному и начался с чувственного прощания с Костей и Федей, в котором приняли участие и Эрик, и Петер с Мэри, и Эля с Инной, ну и, конечно же, на ребятах отметились две отъявленные стервочки Эл и Тильда. Крон и Светка за всем наблюдали со стороны: и само зрелище и его участники очень старались. Собственно, просто зрителей только двое, остальные так или иначе задействованы и они переглянулись:
  - Крон, мы в одной лодке!
  - Если бы ещё кто-то и грёб! - с тоской произнёс он и ей захотелось такого же сплина себе, настолько Крон заразителен. Вскоре все погрузились в машины и отправились в деревню, где Крон держал домик для дачных нужд. Зимой они с Инной там бывали нечасто, а вот летом даже успевали заниматься грядками. Баня, коптильня и прочие удовольствия там есть, а большего ни ему с Инной, ни повзрослевшим дочерям не требовалось. У него была собственная скважина и газовый котёл для обогрева, так что для зимнего быта особого напряга не требовалось.
  Прогулка на лошадке и в санях вокруг деревни женщинам пришлась по душе и пегая Наташка с удовольствием поднимала хвост, рассекая по целине между прогонами деревенских дорог. Кузьмич тоже тешил свою душу, поскольку с лошадкой всё же поспокойней, чем с суетливой и громкоголосой бабкой Агафьей. Хозяин домика, его ближний сосед, был из настоящих по-стародавнему городских, просил приглядывать за хозяйством и на магарыч не скупился, да, собственно, и не в нём дело - мужик уж больно понятливый.
  Пока гости разглядывали всё в доме и потом ходили по деревне, хозяева прогрели избу и затопили баню. Мэри здесь бывала неоднократно и присоединилась к хлопотам, увязался за ней и Петер. Он посчитал неудобным бросить учёного коллегу и поручения подержать, подать и принести выполнял без ропота, выискивая в этом некое удовольствие, как и всякий профессионал от любой работы. К обеду в избе стало жарко, а баня уже хорошо прогрелась, вода вот-вот будет в нужных кондициях. Мыться в таких кущах захотели все.
  После сытного обеда гостей потянуло на подвиги, но с реализацией возникли трудности, да и Тильда ещё не оправилась от вчерашнего. А пока суд да дело дамы решили покататься на санках. С горки у речки. Пара старых санок сохранилась ещё с давних времён, потом нашли салазки на деревянных полозьях для подвозки из колодца ушатов с водой. Туда помещалось трое-четверо взрослых мужчин и жещин и вскоре местным ребятишкам стало тесно от суеты возбуждённых гостей. И опять Светка и Крон были как бы наблюдателями, а остальные ловили миг удачи. Будто жить осталось несколько часов. Зрелище было ярким и занимательным. Крон теперь снимал только самые интересные сюжеты, поскольку этим занятием уже пресытился.
  - Как бы ты описала всё это? - спросил Крон Светку, в очередной раз пряча камеру за пазуху.
  - Все с удовольствием погрузились в детство и вспоминают себя.
  - А тебя там нет? - догадался он.
  - Нет! - качнула головой Светка, - Вон там, у другого берега, девочка везёт воду из проруби, так вот для меня всегда что-то находилось из домашних забот и в таких компаниях я бывала редко.
  - Завидовала?
  - Я тогда этого не понимала, а сейчас даже не скажу, что чувствовала. Но съехать с горки было приятно, дух захватывало и от этого хотелось ещё и ещё. Вот это я помню.
  - И парней у тебя в деревне не было?
  - Нет, конечно! К тому времени путних уже и не осталось: кто в техникум, кто к родне в город уехал. Да и ходить в школу приходилось каждый день, рано утром туда, там всякие кружки и общественная работа, к тому же со мной занимались особо, чтобы медаль была настоящей. Уроки я делала на продлёнке, поэтому возвращалась поздно. Ну, а дома помогала маме по хозяйству, а то и вообще была за неё, она в колхозе себя надорвала и часто болела. Так что миновали меня эти утехи.
  - И ты, деревенская и далёкая от светской суеты, всего-то за четыре года набрала такую форму? - он имел в виду стаж работы секретаршей.
  - За пять! - С Эл мы сошлись сразу, ещё на приёмных экзаменах и с тех пор дружим. И учти, училась я легко потому, что голова была свободна от девичьих болячек. У нас был физик, Илья Николаевич, так он сразу же взял в оборот и научил главному: системности и основательности. Он хотел, чтобы я стала учительницей, физиком, но я так не считала, однако обижать его не стала и ничего из его школы не упустила. Когда приезжаю домой, то первым делом к нему. Он был вроде отца.
  - А твой?
  - Сгорел, - ответила она и Крон не стал уточнять, почуяв, что тема ей неприятна.
  - Кто из вас двоих сделал шаг первым?
  - Конечно же, Эл! Ещё на первой консультации. Она уже тогда была яркой и ни с кем не сравнимой. И я к ней отнеслась с осторожностью и прохладой, мало ли что городской придёт в голову. У нас, деревенских, свои принципы. Но та подсела ко мне и отшивала всех, кто к нам приставал.
  - Твоя рыжая прелесть, поди, уже тогда всех сбивала с толку?
  - Я ей понравилась сразу и она мною ни с кем не поделилась, - улыбнулась Светка, - затащила к своей московской родне, там мы готовились вместе к экзаменам и гуляли по городу. С ней интересно, она знает многое и глубоко. Потом сблизились настолько, что вместе снимали комнату и делились всем.
  - И парнями тоже?
  - Это же не одежда - нужна обоюдная тяга. Нет, самой к кому попало не хотелось, да и мне её парни не нравились. Хотя она была щедрой. Могла уступить любого. Для Эл это всего лишь игра.
  - Это ты посоветовала выйти за Севу?
  - Она давно хотела поменять имидж, выйти на уровень выше, но одной этого не добиться. А Сева мне тоже понравился, но его она не уступила. Это я их познакомила.
  - На свою голову?
  - Нет, я о нём не мечтала, просто он человек хороший. Ну и кто она, а кто я? Из нас двоих и выбирать-то не всякий осмелится.
  - Знаешь, Светка, - после небольшой паузы сказал Крон, - наша проблема в том, что при самых высоких притязаниях на успех в чужих сердцах мы не знаем, где находится то самое, что тебе так нужно. Оно может оказаться рядышком, но, прикрытое лопухами повседневности, остаётся незамеченным. Думаю, муж Тильды свою жену не знает совершенно. Вот и Эля говорит, что с нами она меняется заметно. А её Петер? - Как здорово выглядит и не скажешь, что уже и внуки есть и вообще в больших годах.
  - А ты представляешь, какой буду я в его годы?
  - Любопытно или так?
  - Женщины всегда любопытны.
  - Если ничего не изменится, будешь хозяйкой очень засекреченного и тайного борделя - внимательна, умеешь слушать, хранишь чужие секреты и склонна к удовольствиям! - свёл тему к шутке Крон и девушка понимающе улыбнулась. С ним было легко, она впитывала в себя прелесть его общество, как губка, про запас.
  
  В баню набились все сразу и процесс затянулся. Кто-то париться умел, кто-то только воду лил, но сто потов и пуд грехов оставил на полках каждый. Особенно бесновалась Тильда. Она гоняла Крона и Принца туда и назад, чтобы они как следует охаживали её веничком, меры дама не знала и в этом. Глядя на дочь, осмелела и мать. Все её городские болячки мигом испарились после первой же трёпки, устроенной Эриком. Этот парень прошёл школу русской езды на удовольствиях и ничего не забыл. Инна поддалась общему беспределу не сразу, но потом освоилась и уже руководила мужем Эли, который всё ещё стеснялся яркой сочности Мэри. Рядом с ней он тушевался и это Крону не нравилось. Лекарство от городских комплексов есть только одно и хозяин быстренько вылечил гостя - Петер млел под чуткими руками Мэри, забыв о собственной экономной конституции.
  Когда вымылся последний гость, в избе стало тесно и шумно, заявились соседи, в деревенском космосе что-то незаметно изменилось и высоколобый интернациональный пикник превратился в чисто русскую послебанную пирушку. Пили и наше, самогонное, и привозное, магазинное. Домашнее, к удивлению гостей, оказалось и мягче и полезнее. На этом настаивали соседи, приобщившие гостей к домашней продукции.
  - Неужто у вас такого не делают? - допытывался сосед Тихон у Петера и тот пожимал плечами, может и делают. Эл и Крон были трезвы - им предстояло сесть за руль и они не рисковали. А Светка согрешила - она мысленно спаивала своего кумира и надеялась, что виртуальное действо согласно философским законам перейдёт в реальное. Смогла же окрутить Севу Эл. Хотя тут и другое, но законы для всех одни, значит и у неё есть шанс, оставалось своего не упустить. С рациональностью мышления и прагматизмом поступков у неё была полная гармония.
  Эрик опомнился от вчерашнего увлечения и с тоской поглядывал на Светку - эта девушка была настоящей, но теперь совершенно недоступной. Да и того, что она к нему питала на самом деле, он не знал и это было хорошо - иначе в прорубь.
  - Крон, а в кого твои дети? - спросила Эля, когда они уже ехали домой, он затейливо покосился, как бы укоряя за бестактность, и она уточнила: - В тебя или в Инну?
  - Светлану ты видела, по-моему, она в моего деда, настырная и вредная, а младшая, та скорее в Инну, хотя и моего хватает. А что?
  - О генах задумалась. Тильда в меня?
  - Вылитая ты, только в виде реализованных притязаний.
  - Она хочет родить от Принца! - Двух ночей вдвоём, на её взгляд, для этого достаточно.
  - У тебя разве не бывало подобного? - осадил он Элю.
  - У него с родословной всё в порядке? - мама продвинутой дочери как бы не услышала его вопроса.
  - Мы свою родню знаем не дальше дедушки и бабушки. Он нормальный мужик с отличными мозгами и сильным характером. Очень принципиален, правдив и энергичен. Остальное ты видела.
  - И не женат! - это прозвучало, как обвинение. В таком возрасте и при таких данных - это вызывает подозрение.
  - Ну и что? Я, к примеру, иногда сомневаюсь, что на Инне нужно было жениться. Этих же деток я бы сделал и без груза формальных обязанностей. Да и свободной Инна выглядела бы ещё ярче.
  Однако чужая Инна Элю совсем не волновала, а вот своя дочь - да! С ней скучать не приходилось и раньше, а тут ещё это! - Что же спросить ещё?
  - У него есть женщины и дети от них?
  - Честно говоря, мы с ним собачились, пардон, дебатировали на другие темы и об этом я как-то не задумывался.
  - Ты говорил, что он сам выбрал Тильду.
  - Думаю, на уровне подсознания она ему приглянулась сразу. Он из нас был единственным, кто совершенно не осуждал и не обсуждал её художеств. Но своими фокусами движение в его душу она притормозила. Прошло время, всё наносное и несерьёзное улеглось и вот оно в чистом виде! Если она родит, буду крёстным! Надеюсь, сообщишь!
  - Спасибо, утешил!
  
   Отъезд гостей в ухоженную Германию проходил в тёплой обстановке, немножко лирики, женской слезы и вообще, как у людей. Гостинцев набралось достаточно и обе машины были хорошо подгружены. Когда Крон предложил Инне прокатиться, та было загорелась, но припомнила о хлопотах по срочной замене труб в пристройке главного корпуса и развела руками. - Нет!
  Выехали заранее и сильно не напрягались, чтобы никуда не влипнуть. Реактивная Эл пристроилась в хвост Крону и даже не пыталась обгонять. На одном из разъездов он позвонил ей на мобильник и сказал: "Молодец, девочка!".
  Эрик сидел рядом со Светкой и с тоской глядел на беседующих Элю и Воскобойникова. Подобной близости у него не складывалось ни с одной женщиной, даже Надя, перехватившая его в доме у Светланы, ехать на шашлыки отказалась, сославшись на недомогание. Что-то, выходит, с ним не так - надо разбираться. Светка отвечала на вопросы, вежливо улыбалась, предупредительно подставлялась его знакам внимания и всё! Ни тепла, так и полыхавшего между Эл и Кроном, ни дружеских подначек, как у Крона и Светки, даже не просматривалось. А о Тильде вообще придётся забыть.
  В машине Эл сам собой сложился увеселительный дом на колёсах. Подруги хохотали, припоминая общие приключения и себя в них, доставалось и другим, кто смел перечить молодым леди. Колокольный перезвон в центре города был венцом воспоминаний.
  Тильда в ту самую ночь, придя к Принцу домой, тут же сняла и запаковала колготки и остальную одежду, чтобы показывать знакомым - всё это во время бегства с колокольни ни стрелки не пустило, ни поцарапалось и не порвалось. На том пакетике Принц поставил штамп полевого лагеря и дату пломбирования. Для обоих это была дата отсчёта новой жизни, где обоим хотелось задержаться навечно.
  Отец слушал и в который раз удивлялся: в кого она? Сам бы он ни за какие деньги ночью не поднялся на колокольню, а уж про взлом замков и порчу инженерных сооружений и говорить нечего. Но она смогла и ей такое нравилось, а эти русские вместе с ней упиваются ночными безумствами - тут есть о чём подумать. Вот и Мэри, чистокровная славянка, она даже в своих очень выдержанных научных построениях придерживается скорее собственной идеи, чем признанных постулатов. Ну и много лет знакомый ему Крон вообще ничем, кроме проверенных фактов не пользуется, они у многих на слуху. И, казалось, всё это лишь знакомая всем рутина, статистика научных наблюдений ничего в себе не имеет, кроме массы унылых циферок и буквиц, а он взглянет как-то иначе и делает фантастические выводы. Вот и пойми этих русских. Но так или иначе, они сблизились настолько, что теперь друг без друга уже не смогут. Ну и без Эли и Эл этого не случилось бы - вот они, женщины!
  
  Публикация последних материалов Крона в научных кругах Европы вызвала сильный резонанс. Об особенностях развития славянства на отметке середины первого тысячелетия до новой эры есть два мнения: первая - славяне оказались слабы и, не выдержав конкуренции западной расы, убрались из Европы вглубь материка, вытесняя племена ирано-язычных и угро-финских народов. И вторая - славяне сформировались, как полноценная и самодостаточная генетическая общность, и в дальнейшем развивалась, избегая сильного перемешивания и конфронтаций с другими народами, получая немного свежей крови от них и не особенно скупясь на свою. Именно поэтому они мирно ужились со всеми соседями и не поглотили их в ходе перемешивания и глобального этногенеза. По сути дела в континентальной Европе они представляют наиболее многочисленную группу, даже в сумме остальная разноязычная часть Европы уступала населению славянских стран.
  Мысль Крона, что высокий уровень развития этноса был следствием как собственной культуры, так и тесных связей со средиземноморской цивилизацией, казалась и логичной и совсем не провинциальной. Более того, он ссылался на гипотезы учёных, которые видели общие корни у средиземноморской и праславянской цивилизаций. И славянская была гораздо древнее и самостоятельнее. Осколки от неё сохранились в уцелевших памятниках других культур. То есть, она была в лидерах и сильно влияла на соседей. Кое-что в подтверждение у науки уже есть, материалы последних раскопок и изучение памятников истории свидетельствует о том же. Мифическая Гиперборея, о которой эллинцы сложили столько уважительного и почтительного, при внимательном рассмотрении имела очень реальные корни, располагаясь где-то рядом с ключевой связкой народов индо-европейской языковой группы.
  Загадочной выглядела и странная ветвь предков викингов, в чём-то напоминающая древнеславянские этнокультурные очертания. Освоение этим народом севера Западной Европы, а славянами севера и востока Евразии происходило синхронно с отступлением ледников и смягчением климата на Земле. Причём, ход пра-славян на восток, а пра-викингов на север напоминал сезонный перелёт птиц на места летних гнездовий. Оледенение миновало и всё возвращается на круги своя.
  То есть, уже не намекал, а констатировал Крон - центров формирования человеческой цивилизации было несколько и тот, что породил европейскую, находился на Севере Европы, вдали от Внутреннего моря и Междуречья. На юг Европы и в Северную Африку предки европейцев перебрались из-за похолодания и, возможно, именно здесь и произошло первое серьёзное перемешивание уже сформировавшихся рас и культур. Обстоятельства тому способствовали в полной мере.
  Ну и в другом центре, что на Ближнем и Среднем Востоке, где развивалась шумерская культура, сохранились некоторые описания контактов с северянами в момент их передвижения на юг. Эта северная цивилизация была так велика по населению и хорошо организована изнутри, что смогла без особых для себя потерь освоить малонаселённые области Северной Африки, не потревожив девственного ритма жизни местных аборигенов, из которых в дальнейшем сложатся племена бедуинов-кочевников. Именно пришельцам принадлежат культовые сооружения в нынешней пустыне Сахара, местные аборигены так и не смогли подняться до уровня пришельцев и после возвращения пришельцев на Север их города пришли в запустение. Жить в них аборигены ещё не были готовы. Как оказалось, трёх тысячелетий им не хватило, чтобы хоть как-то приобщиться к мелькнувшим на их земле пришельцам.
  Европейская наука очень внимательно изучала аргументы россиянина и не всем его доводы пришлись по душе. Однако системность и глубокую проработку всего материала этнографической и антропологической науки отмечали даже ярые оппоненты, с этим у колебателя основ всё в порядке. - Но не всё сразу, господин революционер, не всё!
  Глава 7 АНАКСАГОР
  В ситуации с явно охладевшим мужем Феорида припомнила былые периоды прохлады и слегка поощрила ухаживания Анаксагора. Философ знал супругов давно и решил узнать причину её покладистости. Хотя в общих чертах она просматривалась, когда муж в обществе Неды и Аспазии улетал на крыльях муз, а Феорида с тоской смотрела вслед. Так было не всегда и он помнил времена, когда поэт буквально не выпускал жену из рук и осыпал милостями, вниманием и прелестными стихами.
  Как-то Феорида встретила Анаксагора на улице, когда шла на рынок посмотреть привоз каравана торговых кораблей с Востока. Она была лишь с рабом и служанкой-невольницей и пригласила его сопровождать. Он согласился и они вместе отправились по торговым рядам, присматриваясь и прицениваясь. В конце концов Феорида сделала основные покупки и отправила с ними раба и служанку, а с Анаксагором решила посмотреть украшения. Проницательный мужчина озаботился репутацией женщины и купил ей восточную маску, а себе накидку на голову, которая закрывала часть лица. Такие носят пустынники, чтобы защититься от песчаных бурь и нестерпимого зноя. Феорида нашла его предусмотрительность уместной и расслабилась окончательно - Неда и Аспазия кроме жгучей ревности вызывали и жажду собственных удовольствий.
  И она предложила развлечься, здесь же, в торговой части. Раз уж так вышло.
  - Разумно, - согласился философ и прикинул, куда может завести фантазия женщины, хорошо продвинутой на мужних замыслах, но уже им покинутой. Ему показалось, что особых опасностей не предвидится, поскольку из образа жены она так и не вышла. Немножко капризов, чуть-чуть Эроса, масса вздохов и сомнений - на том всё и закончится.
  Но философ ошибся в главном - женщина черпает силы и возможности в своём спутнике и единственном зрителе и соучастнике, то есть в мужчине. А поскольку им оказался не самый хилый и глупый эллинец, то и запросы женщины выросли ему под стать. Ну и будучи женой Софокла, она обрела многое от мужа: силу и уверенность в женском могуществе. Умения Афродиты Феорида совершенствовала всегда и они не потеряли былых прелестей и изобретательности, но что-то в мире притязаний мужа переменилось и стонать под его напором и страстью доводилось всё реже и реже и те счастливые ночи не были долгими. Так что Анаксагор - хоть какая-то разрядка и компенсация.
  Будучи натурой сильной, но сугубо женской, Феорида легко проникала в мужское расположения и именно там набиралась сил и уверенности в себе. Если с Софоклом это были умозрительные раскладки сюжетов и судеб, то с Анаксагором она могла претендовать на большее. Обычные границы, которые вставали перед ней и всегда указывали пределы её компетенции, с философом-ниспровергателем попросту исчезли. А её характер, за многие годы набравший изощрённости и силы, так и рвался за пределы. Она до безумия завидовала Аспазии и Неде, которые откровенно плевали на общество, если оно претило их внутреннему самочувствию. И вообще о том, что можно жить и иначе, Феорида узнавала от гетер высшего круга, хотя некоторые из них и обзавелись мужьями и детьми.
  Немножко поиграв с Анаксагором, она почуяла, что уже готова к приключениям, мужчина не подавлял, всё его существо было где-то рядышком и понимающе разглядывало её стремление вырваться из заколдованного круга. А это уже серьёзно! - Можно сыграть даже распутницу и вольготно чувствовать себя под его защитой. Закрытые же лица обоих только подталкивали женщину к безумствам. Унижение, испытанное в обществе Аспазии и Неды, обжигало и не давало покоя - когда, если не сейчас?
   Для начала Феорида решила выбрать наряд не очень продвинутой гетеры и её спутник понимающе кивнул, полагая вот такое сугубо женское естественным. Они вошли в лавку и продавец разложил товар, женщина выбирала, глядя в глаза своего мужчины. Она играла роль глупенькой содержантки, готовой на всё из любви к вещам. Поскольку вкус у неё был в рамках роли, то мужчина не опасался несостоятельности. Феорида не зарывалась, нажимая на чисто женские капризы, очаровывая и соблазняя спутника на якобы дополнительные траты. Роль скуповатого покровителя философу показалась несложной и они образовали дуэт. Привыкшая к особым фантазиям в разработке характеров и манер персонажей мужа, роль недалёкой кокетки Феорида одолела легко. Кое-что купив, многое просмотрев, они разохотились настолько, что забрались в ту часть торговых рядов, где продавали интимные украшения и принадлежности. В чём-то подобном выступали танцовщицы с Востока, они лишь слегка прикрывали тело, рельефно выделяя лакомые кусочки. Кто такие баядеры из Индии, она знала и считала их простенькими вариантами афинских гетер. Именно в неё она и решила обрядиться.
  - Ты и в самом деле хочешь этого? - шепнул Анаксагор и она кивнула, не в силах произнести запретное и побаиваясь неожиданной решительности. И он взял руль на себя.
  Анаксагор сначала погонял купца, высматривая и разглядывая всё скрупулёзно и дотошно, а затем, выбрав несколько очаровательных вещиц, стал прикладывать к спутнице. Она становилась в позы гетеры и очень правдоподобно изображала женщину без комплексов. До уровня уличной шлюхи Феорида не опускалась, но коснуться такой вкусной кралечки не удержался бы ни один уважающий себя мужчина. В безопасном уголочке, разумеется. И если бы блеск в глазах женщины это позволил.
  Феорида, приобщившись к интимным вещицам, преобразилась. Купаясь в глазах Анаксагора, она осмелела и от того выглядела до безумия привлекательной. Анаксагор купил сразу три комплекта. Женщина ахнула - он истратил значительную сумму, этого ему хватило бы надолго, теперь проблемы с кредиторами гарантированы. Его щедрость подвигла женщину на взаимность.
  - Мы это тут же и примерим! - твёрдо сказала она и купец открыл комнату с зеркалами. Покупатели были серьёзными и щедрыми, поэтому хозяин лавки о них надолго забыл. Три вещи менялись капризной женщиной трижды и убедить её в состоятельности Анаксагору пришлось на полном серьёзе. Они вышли в приподнятом настроении, расплатились, пообещав наведаться ещё. Далее их путь следовал через полосу соблазнов и удовольствий и везде они чего-то отведали, женщина в подобной роли не была давно и навёрстывала упущенное, а оно оказалось настолько искусительно, что она воспарила. Мужчина едва удерживался, чтобы не последовать за ней, но опыт и умудрённость подсказывали, что возмездие не за горами. Когда после опиекурильни ей захотелось посмотреть на игры Эрота, Анаксагор внутренне подобрался. Женщина совсем слетела с катушек и меры не видела ни в чём, хотя от опийного блаженства в основном отошла.
  - Я тоже так смогу, - сказала она, указав на парочку, которая на подиуме занималась любовной игрой. Помещение находилось в глубине большого здания и принадлежало крупному торговцу из Нубии, большая часть его использовалась как склады, а остальное сдавалось в аренду за хорошую плату. И пользовалось устойчивым спросом из-за надёжной охраны и прочих соображений, в том числе и малой вероятностью пожаров, поскольку рядом была проточная вода, а стены и перегородки из каменной кладки. Вход сюда был платным и часть её шла тем, кто развлекал публику. Остальные доходы поступали от пари, которые заключали зрители. Насколько изысканы и продолжительны игры на подиуме, таковы и ставки. На этот раз соревновались несколько пар. Некоторые так зарабатывали на жизнь.
  - По-моему, - повторила она, заметив, что мужчина её не принимает всерьёз, - у нас получится намного лучше!
  - Дома, под альковом и во сне, - улыбнулся Анаксагор, он-то знал, откуда её смелость: ещё немножко и отвага улетучится, оставив осадок, от которого снова потянет на опий.
  - Здесь и сейчас! - вдруг в женщине прорезалась откровенная стерва. Он слегка нахмурился, самую малость, чтобы женщина осознала, куда торопится сама и толкает его, но Феорида напора не ослабила: - А ты бы смог?
  И что ему оставалось? - Не оставлять же наедине с ненасытной публикой в пропахшем притоне, готовом проглотить свежую женщину.
  Лиц они так и не открыли, более того, перешли на беотийский диалект и сообщили хозяевам о намерении поучаствовать. Анаксагор надеялся, что она образумится до того, как подойдёт их очередь. Но женщина уже перешла к практическим вопросам, проговаривая, что и как они будут делать. И он поддался, понимая, оправдывая и даже сочувствуя. Чтобы не расстроить женщину, требовалось выступить достойно и понравиться публике. Выкриков, которые могли смутить женщину-участницу, во время предыдущих выступлений не было, зато часто звучали одобрение и восхищение, поскольку публика в основном из обеспеченных и образованных, понимающих толк в играх. И все без спутниц. Мужское эстетство в таком деле, как зрелище обнажённого тела, требовало уединения и индивидуального восприятия. Когда подошла их очередь, Феорида спросила:
  - А если мы начнём с невинного Эроса, лишь слегка отметимся, ну, чтобы разогреться, а потом всерьёз и до самого-самого будем вместе с Изидой?
   Её предложение меняло всё, теперь просто игрой не обойтись - Изида требовала и страсти и крови. Настоящей страсти и крови обоих жрецов. Феорида никогда в его обществе подобного не делала и это Анаксагора смутило. Он поднял глаза на женщину, чтобы убедиться, понимает ли та, куда стремится?
  - И что же? - В глазах женщины горел тот самый огонь и мужчина покорился самой древней и почитаемой из богинь Ойкумены.
  Рабыня умастила тело женщины благовониями, а крупный фессалиец сделал массаж мужчине и дал вдохнуть любовного дурмана. Они вышли на подиум и под звуки тимпанов и флейты приступили к выступлению. После недолгого визита к юному Эроту обоих потянуло в объятия Изиды. Вот тут-то он и увидел потаённые страсти, которые так долго прятались в уравновешенной жене признанного трагика. Кровь была настоящей и страсти тоже.
  Закончили свой жреческий ритуал они вконец измотанными, но удовлетворение сквозило во всех чертах спонтанной пары. Зрители сопровождали их игру ободряющими и одобрительными возгласами, ставки спорщиков просто зашкаливали. Когда Феорида и Анаксагор с помощью невольниц омыли тела, привели себя в порядок и уже оделись, им принесли долю выигрыша: четыре десятка дидрахм. Сумма сумасшедшая и они поначалу не поверили.
  - Изиду давно так не почитали, это от её поклонников, - пояснил хозяин заведения и предложил наведываться ещё.
  - Придём? - на том же беотийскои диалекте спросила она и мужчина развёл руками, мол, что с тобой поделаешь.
  Уже на выходе к ним подошёл сравнительно молодой мужчина в дорогом хитоне и сказал:
  - Плачу половину таланта за твою женщину! - от него припахивало нубийским эликсиром, он, видимо, ещё не отошёл и желал натурального удовлетворения. Анаксагор отодвинул наглеца и двинулся к выходу, прикрывая собой Феориду. Однако мужчина не отставал, прибавляя цену и наглея от безнаказанности. На них смотрели и ждали продолжения, будто в театре. Некоторые считали, что всё это подстроено и их ожидает сюрприз. Здесь прежде бывало и не такое и завсегдатаи приготовились вкушать.
  Феорида стала приходить в себя и на притязания незнакомого мужчины не отзывалась. Анаксагор ещё раз отодвинул мужчину, но тот рванул его хитон и сорвал пояс - распахнулась эксомида и всё, что было под ней, тут же открылось публике. Не раздумывая ни секунды и вложившись хорошенечко, Анаксагор ударил мужчину в лицо и у того брызнула кровь. Оглушённый и ослеплённый, он пошатнулся и чуть не упал, но Анаксагор придержал его и заглянул в его мутные глаза, надеясь усмирить. Кажется, получилось и он взял спутницу под руку, чтобы выйти на улицу.
  Уже у самого выхода он услышал предупреждающий окрик и обернулся. Наглец опомнился, извлёк из-под одежды кинжал и пошёл на него. Феорида завизжала, окончательно очнувшись.
  Мужчина оружием пользоваться умел, Анаксагор понял это сразу. Не стал ждать выпадов, схватил с прилавка блюдо с овощами и метнул в нападавшего, тот увернулся и на время потерял Анаксагора из виду. Анаксагор заметил рядом с собой круглобокий хоэс с вином и разбил его о голову нападавшего, но мужчина был под сильным кайфом и удара не почувствовал. Одним движением он рванулся вперёд и острием кинжала всё же зацепил отскочившего Анаксагора. Кровь тут же выступила на белой ткани пеплоса и повергла Феориду в шок. Она в ужасе оцепенела и смотрела на алую кровь.
  Мужчина явно не закончил: кинжал в его руке выписывал завораживающие движения, как бы вычисляя защитную реакцию Анаксагора и собственные выпады для окончательного удара. Гости заведения сидели, не шелохнувшись, они уже поняли, что поединок настоящий.
  Двое из гостей до этого сидели с нападавшим рядом и видели, как он вдыхал эликсир и прямо на глазах, что называется, зверел. И сказал, что сделает из этой жрицы сначала послушную рабу, а потом отбивную. Вот этим кинжалом.
  Анаксагор отступал и отмахивался подручными средствами, продвигаясь к бронзовой стойке с лампионами. Когда он оказался справа от неё, нападавший нанёс ещё один удачный удар, порезав грудь под эксомидой, которая чуть смягчила удар. Но теперь Анаксагор стоял рядом с лампионной стойкой и метнул сосуд в нападавшего, горящее масло обожгло, мужчина завизжал, как свинья под ножом мясника и выронил оружие. Рассвирепевший Анаксагор схватил бронзовую стойку и обрушил на голову нападавшего.
  Тут всё и закончилось. По тому, в какой позе упокоился обладатель тесака, посетители догадались, что его душа уже просится к Харону в пассажиры.
  Анаксагор к безумцу не прикоснулся. Присутствующих не удостоил взгляда и подошёл к Феориде. Она ещё не могла произнести и слова, потрясённая и уничтоженная плодами собственных капризов.
  - Успокойся, всё позади, всё кончилось, мы в порядке, - на том же беотийском диалекте тихонечко говорил Анаксагор, приводя её в чувство. Когда она смогла соображать, он добавил: - Нужно убираться, пока не пришла стража! И она позволила себя увести.
  Хозяин не торопился посылать за служителями закона, приводя всё в порядок и убирая криминал. Остальные из приличной публики быстро исчезли, поскольку светиться в таком заведении считали излишним, не задержались и другие постояльцы.
   Когда старший стражник начал дознание, у хозяина версия происшедшего была полностью отработана и выдана на одном дыхании: этот мужчина пришёл сюда после приличного диалога с Дионисом и менадами, с самого начала был в драчливом настрое, разогнал всю публику, но тут подвернулся матрос-нубиец и грохнул его вот этой штукой. Ни соревнований, ни пари, ни гонораров, ни любовного эликсира здесь нет и не бывало. Оружие вот оно, тесак лежал рядом в крови нубийца, а у напавшего лишь ссадина на голове.
  И в самом деле, мясные и прочие густые ароматы затмевали всё. Кажется, всё ясно.
  Осталось выяснить, кто жертва собственной агрессивности. Один из стражи признал в нём племянника Кимона. Старший стражник сразу поскучнел. Будь это обычный случай, он бы из хозяина немножко попил кровушки, о его грехах наслышаны многие. Но тут дело дрянь! Нубийца-матроса не найти, а вот ему придётся петь в одну дуду с этим хозяином. - Жаль, а какая была возможность!
  
  Разгуливать в окровавленных лохмотьях было опасно и Анаксагор с Феоридой тут же разделились: она пошла купить одежду, а он спрятался в одном из товарных складов, временно пустующем. Затем они обработали и перевязали раны, сменили одежду и отправились к Анаксагору домой. Предстояло придумать всё, что делать и что говорить, раны были хоть не очень серьёзными, но заметными и дотошные вопросы любопытных могут привести к неприятностям. Надо выждать.
  Феорида успокоилась и не терзалась. Осознание власти над мужчиной придало уверенности и наполнило жизнь смыслом. И ещё она помнила, на что способна и как может быть сладкой и желанной, а это уже совсем другой расклад. Ревность к мужу, Неде и Аспазии куда-то испарилась, не оставив и следа. Кровь Анаксагора вымыла из неё былые комплексы и заставила увидеть жизнь во всех её прелестях - то, что она пережила вместе с философом, этой троице и не снилось.
  На следующий день она с провизией и снадобьями пришла к Анаксагору, раны ещё кровоточили, поскольку порезы оказались глубокими, но мужчина в этом разбирался вполне прилично и с мазями, что принесла женщина, привёл себя в порядок окончательно.
  - Не жалеешь? - спросила она, разглядывая его тело, где шрамов на любой вкус.
  - Нет! - Я увидел женщину, которая при мне сменила кожу. За такое платят жизнью, а я обошёлся парой царапин! - отмахнулся он и спросил: - А тебе быть жрицей понравилось? - его улыбку шрам уже не уродовал, придавая особую прелесть и мужество. Феорида хорошо знала, что в ней возбуждает мужчину до самого дна и тёмных инстинктов, а что лишь до вежливых фраз. - Не отпускать мужчину и постараться хоть что-то оставить себе - было лишь частью мыслей женщины.
  - С тобой - да! А теперь займёмся ранами.
  - Ты это умеешь? - засомневался Анаксагор.
  - Ты забыл, кто мой муж! Статуя Асклепия у нас в доме стояла три года.
  - Сам Асклепий и учил? - улыбнулся Анаксагор, но женщина отмахнулась:
  - Пришлось прочитать кое-что о нём и его учениках. Там много полезного. Когда Софокл работал над "Гераклом и Деянирой", об отравленной крови там кое-что было. И противоядиях тоже.
  Она сказала так, будто передавала суть житейской беседы о привычных немочах бывалых мужчин и женщин. Редко настоящая афинянка смолоду не участвовала в состязаниях и невест многие мужчины присматривали именно там. Вытащить отравленную стрелу с минимальным ущербом для воина и правильно обработать раны умела каждая участница таких соревнований.
  Анаксагор оставил врачевание и занялся другим: верованиями, уж очень странной выглядела его гостья. Несмотря на близость с самыми цивилизованными гражданами Афин, в ней было что-то от легковерной прихожанки храма Диониса. Причём, верующей без особых сомнений.
  - Деянира со всеми её страхами и потугами удержать мужа - это миф! - Тебя это не смутило?
  - Нисколько, а что?
  - Это же всё придумано людьми: и Деянира, и Геракл, и Несс. Так удобно считать и многие этому верят, будто и в самом деле всё было так.
  - Наверное, ты сильно огорчил богов, - вздохнула Феорида, - раз они лишили тебя разума! Ты бы лучше принёс жертву Афине, чтобы она смилостивилась и всё вернула по принадлежности.
  - Безумный Анаксагор тебе не по нраву?
  - Ну, думаю, он не совсем безумен.
  - Я не поверил мифу и Зевс не покарал, а Геба и Гестия спокойно взирают на то, как замужняя женщина ухаживает за чужим мужчиной и не желает огласки. Ну, а Гера и вообще извелась от ревности, глядя, как мы поклонялись Изиде и даже не припомнили о ней. Вспомни её мстительность, как она гнала Ио вдоль всего побережья Внутреннего моря. - Даже Зевс не посмел её обуздать!
  - Может быть, меня это ждёт у Персефоны? Когда пройду суд высших арбитров.
  - Твой голос даже не дрогнул, - миролюбиво отметил Анаксагор, - видно, это не тревожит?
  - Сейчас - да!
  - И нет ни единого надёжного свидетеля, который бы подтвердил, что Стикс и в самом деле река священная и вся течёт в царстве теней, - взял Анаксагор покруче.
  - Ты говоришь такие вещи и до сих пор жив! - не поддалась Феорида и всплеснула руками. - Видно, боги к тебе благоволят.
  - Или я сам бог? - поставил знаковую точку Анаксагор и женщина задумалась. Его идеи об атомистике ничему из природного не противоречили, но религию не упоминали совсем. Ни умные мужчины, ни Неда с Аспазией и их близкие подруги тоже им не очень поклонялись, разве что из вежливости. Это длилось уже много лет, а боги ему так ничего и не сделали. Может, он и в самом деле оттуда? По строптивости и манерам, его роднёй мог быть только Прометей. Либо это он сам, либо один из сыновей. Прометей выбирал женщин, которым не везло с полноценностью мужей, и устраивал им щедрый подарок - обычно рождались сыновья. И на отца походили во всём.
  - Может и так! - задумчиво ответила Феорида и ещё раз взглянула на мужские шрамы. То место, где орёл клевал его предка, было в исключительных струпьях. Анаксагор отметил поволоку в её взгляде и понял, что бальзам Изиды она приняла заранее. Знала его состояние и всё же ждала мужского предложения. И он сменил тему. Оказалось - очень удачно.
  Через несколько дней раны затянулись и позволили движение. Когда повязки сняли, Анаксагор пришёл к Аспазии. Та о его приключениях с Феоридой знала всё.
  - Откуда? - поразился он.
  - Говорят! - загадочно развела руками женщина.
  - Значит и со стражей проблем не миновать? - это ему совсем не нравилось, поскольку чиновники с иностранцами были не так покладисты, как с гражданами.
  - Если твоя Изида от избытка чувств не похвастает, то может и пронести. Лиц никто не видел, говорили на беотийском, шрамов на тебе и так достаточно, так что без Изиды им не обойтись.
  - Она и в самом деле в то время была ею - думаю, не признается!
  - Видевшие вас считают, что ты был великолепен - так вступиться за женщину мог настоящий гераклид, роль же трусливого свидетеля для Эврисфея никто примерить не захочет! - лести в её голосе даже не угадывалось, женщина лишь в общих чертах передала мнение общества. И если бы он был гражданином, из него могли сделать героя. А так, извини, Анаксагор, наше равенство в праве на галерею героев лишь для узкого круга. Ты в него не попал.
  - Разве Кимон упустит такой шанс? - спросил гость.
  - Найдётся не один свидетель, который подтвердит невиновность мужчины. Хозяин заведения своей версии будет держаться до конца. Да и родство ныне не в почёте! - ответила Аспазия.
  - Ему не обязательно это делать публично, - пожал плечами гость, - поквитаться он может по-всякому.
  - Не скажи! Он ведь проталкивает в Народное собрание нового человека, которого мало кто знает по-настоящему, всё о нём впервые и чуть что не так, граждане его тут же прокатят. Нет, думаю, он сделает всё потоньше и поделикатнее, так что больше, чем вира родственникам и пошлина за убитого тебе не грозят.
  
  Глава 8 БРАЧНОЕ БРЕДЛОЖЕНИЕ
  Неда жила с братьями в огромном доме в восточной части Афин недалеко от Северной Длинной стены, спускающейся с Акропольского холма, чуть в стороне от широкой дороги, ведущей к Пирейской гавани. У них в доме была большая мастерская, где доводили до товарного вида жемчуга, привезенные из далёкой северной страны, именуемой эллинцами Гипербореей. Работали в ней соотечественники Неды и несколько рабов. В стенах дома всё обустроено на эллинский лад. В пределах стен, окружающих дом, обустроен небольшой сад, где росли северные цветы, которые напоминала его обитателям о родине. Для гостей внутренние помещения казались не совсем привычными, здесь была территория Гипербореи в миниатюре с её особой культурой и обычаями. Привычного для афинян приоритета мужского начала здесь не увидеть, поскольку роль женщины в этом княжестве читалась иначе, чем у эллин.
  Гиперборейцы вели свой род от Венетов, именно там были корни этого народа, которого впоследствие назовут одними из основных предков славянских племён. Старшим в афинской миссии считался второй сын царя Икея Мудрого Ольвич, затем значилась его младшая дочь Неда и после них средний брат Неды Вагисф. Неда и Ольвич считались наследниками трона своего отца. По его завету они призваны вдвоём править после его смерти. Пока же все трое набирались мудрости в лучшей стране нынешней Ойкумены.
  Их дом был государством в государстве и говорили здесь на обоих языках: эллинском и родном. Из Обола, столицы их царства, ежегодно приходил караван судов с продукцией эллинских жемчуговых ферм, товарами ремесленников из столицы и удельных владений, посылками и письмами от родных и близких, а также официальными распоряжениями и вердиктами их отца и его советников. Для обеспечения тайны государственных интересов все документы оформлялись на диалекте восточной ветви венетов и в случае попадания к врагу, из них ничего не почерпнуть. Правда, до сих пор подобного не случалось.
  Жилая часть дома находилась в глубине двора и там его хозяйка обустроила собственный уголок. Когда она бывала дома, туда вход был закрыт и следила за этим Тэсиу, обитатели знали её нрав и понапрасну не тревожили. Гостей Неда принимала именно в этом укромном уголке и тем самым как бы определяла частный характер визита и избегала официоза собственного положения иностранки, которое сбивало с толку приглашённых.
  Однако, выходя в афинское общество, одетая в традиционную одежду эллинок, Неда не выглядела иностранкой и Аспазия отметила её уровень, увидев впервые несколько лет назад, когда миссия венетов перебралась из провинциального Эфеса в сердце Эллады. Их дружба началась сразу.
  Кто-то из верхушки демократов усмотрел в этом особый смысл и на примере Неды и её братьев показывал афинянам образец цивилизованности народов даже в запредельной Гиперборее.
  Некоторые обычаи венетов поначалу озадачили Аспазию, но, доверившись подруге, она приняла и это. Высшим знаком доверия и близости у них было почитание бога Гремлина. В дни его верховенства над другими богами, а это бывало в начале лета, устраивались пиры, где гости дома и хозяева были наедине и без слуг. Поскольку главенство Гремлина над остальным пантеоном продолжалось пять дней, то венеты готовились к этому загодя и взаимные визиты учитывали как родовые интересы, так и семейные. Даже небольшие трения между семьями исключали процедуру совместного празднования. Хозяева угадывали желания гостей, а те старались явить свои лучшие качества.
  В афинском доме Неды этот ритуал выполнялся частично, поскольку все соотечественники и так жили под одной крышей, а вот о гостях заботились в полной мере и на них отыгрывались за отсутствующие компоненты праздника. Оказавшись в гуще этого изысканного и пикантного язычества, Аспазия поняла, что формы почитания женщины у венетов гораздо тоньше и изысканней, чем у эллин. Ей довелось разделить ложе с Вагисфом и она отметила, что этому мужчине её муж сильно уступает. Эдая, жена Вагисфа, которая делила ложе с Периклом, его затейливостью и темпераментом была польщена и не более. Её глаза как бы говорили гостье: "Наши корни побогаче будут, не правда ли?"
  - А если бы я после этого зачала - что тогда? - спросила Аспазия, отошедши от впечатлений праздника.
  - Мы бы стали родственниками и ты обрела нашу кровь. А её и мы и вы защищали бы, как собственную, - повела бровью Неда, - это не простая связь. От Гремлина не бывает червивых плодов. Но в такую ночь ты могла отвергнуть наше семя и взойти на ложе с собственным мужем. То есть, сказать нам, что ваше племя не желает нашего семени. Однако ты выбрала Вагисфа и отныне мы с тобой родня. Даже если всё обойдётся. Я рада, что ты сделала это.
  - Так вы улучшаете собственную породу? - догадалась Аспазия и Неда кивнула. Когда на следующий год в пятидневку Гремлина ей довелось испытать мужскую доблесть Ольвича, Аспазия подумала, что сойдёт с ума, настолько гипербореец был затейлив, понятлив в интимном общении и силён одновременно. А Перикл после этого объявил, что у язычников не всё примитивно. Он был без ума от Эдаи.
  - Что скажут, если ты забеременеешь? - спросила Аспазия Эдаю вскоре после этого, приглядываясь к ней внимательно - не понесла ли она от Перикла.
  - Если я решу иметь от него сына, к этому отнесутся с пониманием. И вообще, они к любому моему слову и жесту уважительны и почтительны. Надеюсь, ты заметила это, - улыбнулась Эдая и продолжила, - не волнуйся, твой муж не в моём вкусе.
  - И всё это у вас позволено любой женщине или только знатной? - спросила Аспазия.
  - Любой, достигшей возраста рождения детей! До этого она постигает ремесло, науки и умения. Ни одна из венеток не забеременеет без её на то воли. Это мы знаем и умеем с самого раннего возраста, - улыбнулась она некоторой опаске на лице Аспазии. И та пошла дальше.
  - То есть, моя беременность от Ольвича - это моя печаль, а его забота - уронить в моё лоно полноценное семя?
  - Да, если ты пришла к нам, зная этот обычай, значит готова принять наше семя. Оно выдержано, не в пример вашему! - ответила Эдая.
  - А почему Ольвич у вас на особом положении? - Ведь эта женщина, что всегда с ним, явно не жена!
  - Это Илея из Фанагории, в её крови венетовской - всего четвертушка. И ему так удобно. Ей тоже. Когда мы вернёмся домой, она останется в Афинах. В том самом доме, где они живут сейчас.
  - Мужчина не хочет своих детей? - качнула головой Аспазия.
  - Он хочет их только от меня, - пояснила Неда и оценила реакцию подруги.
  - Осирис и Исида, - ничего себе замашки! - ахнула Аспазия.
  - Вот-вот! - улыбнулась Неда, - однако он об этом всерьёз - у нас разные матери. А пока что Ольвич поддерживает форму на замужних женщинах, говорит, это мобилизует и исключает халтуру! Он вроде вашего Зевса - не пропускает ни одной интересной женщины. Бывает, что у него целый гарем и все одновременно. Но недолго. Бывает и так, что он один и ни единой женщины рядом, даже Илеи. Тогда он приходит ко мне, кладёт повинную голову на колени и обещает не безумствовать. И вообще он готов перемениться совершенно. Стоит мне перемениться к нему. Он убеждает не ждать знамения отца и образовать семью уже сейчас. Я сказала - нет, но Ольвич надеется, что передумаю.
  - И ты не боишься быть рядом с ним? - раскрыла глаза Аспазия, близость с Ольвичем её поразила своей запредельностью. После возвращения в привычный мир ей казалось, будто побывала в преисподней.
  - Со мной Вагисф. Ольвичу не пережить и дня, если что-то случится. Охранять меня - главная забота Вагисфа. Ну и ещё есть Тэсиу. Так что я спокойна. А вот тебя может поймать любой афинянин, если подкупит рабов в домашней прислуге. Аспазия кивнула, но не призналась, что однажды такое случилось и с тех пор она сделала многое, чтобы подобное не повторилось.
  
  Вагисф дома бывал в промежутках между длительными выездами в удельные торговые миссии, примерно половину года он проводил в разъездах, Ольвич выезжал реже и дольше чем на две-три недели не задерживался. Сейчас братья были в Афинах и заметили, что сестра слишком возбуждена. Без мужчины такое невозможно, в том, что это не интрижка с Периклом, они уже убедились. Братья пришли в её покои и приготовились узнать причину.
  - Я и вправду переменилась? - подняла брови Неда. Выглядело естественно и мило. Но братьям уже давно за тридцать и они не купились. Неда призадумалась, как бы сомневаясь в себе и советуясь с ними. Особо интриговать не стоило и она ответила:
  - Может быть - Софокл? - мужчины переглянулись. Они подозревали Элия: тот был так признателен сестре за последнюю работу, что возбудил ревность Ольвича. Вагисф же считал, что это пустое. А Фидия она называла - "папочка" и подшучивала над Аспазией, имевшей от него достойную память.
  Софокл - совсем другое. Этому титану они доверяли. Однако он женат.
  Братья ждали объяснений, но сестра развела руками и пригласила Тэсиу. Мужчины удалились. Оставалось ждать. А это они умели хорошо. Их ремесло очень способствовало выдержке.
  - Узнай, есть ли женщина у Софокла, - велела она Тэсиу. Та подняла глаза и Неда уточнила: - На стороне, вдали от Феориды и театральной компании. О танцовщицах и флейтистках не беспокойся. Только о серьёзных женщинах.
  - И всё это лишь в Афинах? - спросила Тэсиу. Вращаясь в круге знакомых Неды, она знала всё и про всех. Неда задумалась, прикидывая, чем ограничиться, и вскоре решила, что достаточно и горожанок.
  - Вдовы, жёны, свободные женщины. Они должны бывать в театре, знаться с Аспазией, её окружением, ну и, разумеется, хоть как-то пересекаться с Софоклом. Думаю, довольно и афинянок.
  И Тэсиу задумалась. Афины не так велики, а общество, где вращались Аспазия, Софокл и Неда, и вообще не превышало одной-двух сотен мужчин и женщин. И все они так или иначе связаны друг с другом. Несколько дней для ответа на вопрос госпожи вполне достаточно. И она кивнула.
  Через неделю она сообщила Неде, что Софокл в последнее время больше развлекался с мальчиками, а девушки из танцевальных ансамблей на ложе больше часа не задерживались. Домой он никого не приводил, там всё чисто. Замужних дам и вдов избегал. Некоторая задумчивость и рассеянность госпожи показалась Тэсиу необычной, но связать это с чем-то ей знакомым она не смогла.
  И тут ей припомнился разговор Неды с братьями, когда сестра поинтересовалась, на что живёт Софокл. Ольвич сразу же ответил, что у того немалые виноградники и несколько мастерских по изготовлению и обжигу отличной керамики с сюжетами для храмов и больших зданий, а также посуды. Есть и пара больших кузниц, где изготавливают всякую всячину для домашнего хозяйства. Его подковы, плуги и инвентарь для обработки земли имеют хорошую репутацию.
  - То есть, как Эсхил, он не бедствует? - уточнила Неда.
  - Войдя в зрелый возраст, он деткам ничего из основного хозяйства не роздал. Живут в достатке, но к хозяйству отец их не подпускает. Первые жёны тоже не обижены. А внуки просто обожают дедушку! - чересчур язвительно добавил Ольвич. Но сестра простила. То, что назревало, ни с чем сравниться не могло.
  
  Хорошенечко послушав отзывы горожан о приключениях Анаксагора и Феориды, Аспазия отметила, что общество граждан приветствует мужчину-защитника в схватке с негодником. Женщины в один голос одобряли его решимость, а мужчины отмечали женщину, толкнувшую на игру с Изидой. И все дружно возмущались лицемерием стражи, прогибавшейся перед Кимоном и таки начавшей поиски смельчака. Дошло до того, что один из демократов в Народном собрании, как бы в шутку предложил начальнику городской стражи перейти в ведение олигарха, ведь и так отрабатывает ему хлеб, мол, что тут стесняться - прогибайся по-настоящему! - Подействовало, тот основательно присмирел и землю рыть перестал.
  И Аспазия решила, что философ заслуживает как выхода из тени, так и публичной сатисфакции, а произойти это должно немедленно. Тогда инициатива перейдёт к демократам и Кимону придётся следовать в рамках предложенного сюжета.
  Вот этот-то сюжет и следовало придумать и реализовать. Завязка далась без труда, она обсудила её с Недой. Та поддержала, предложив устроить дуэль Кимона с Анаксагором. Вопрос, который предложат обоим - честь. И всё это вынести из политики в область философии и нравов. Разумеется, проходить она должна у Софокла. Это придаст нужный настрой изначально.
  Анаксагор своим поступком сделал первый ход - грязь к женщине не пристала, а зло пресечено в зародыше. Поступок был символичен и многие расценили его, как знамение, после которого положение женщины должно как-то измениться. Не могло быть иначе, так как это не мифические персонажи, а живые афиняне, которые живут только один раз. Гости будут ждать ответа от Кимона. Воспользуется ли он правом виры или примет урок, как должное? И сделать это придётся на симпосие философов с приглашением элиты Афин. То есть, нужно предложить публике узел, разрубленный Анаксагором, как повод для дискуссии. Кимону же остаётся лишь роль цивилизованного олигарха - вряд ли он будет упорствовать, поскольку другого случая выставиться в ином качестве уже не будет.
  - И с ним должна быть Эвлида, - кивнула Неда.
  - Такому обществу даже на Олимпе позавидуют, - заметила Аспазия, уловив интригу с одновременным присутствием двух оппоненток - Феориды и Эвлиды. Эвлида считала Феориду выскочкой и недостойной такого мужа. Ну, а её соперница считала, что только такой муж и есть венец притязаний Эвлиды. Как-то она об этом заметила публично.
  Для молодых женщин, входящих в афинский бомонд, главным было утверждение высших принципов, которые выдвигали адепты Аполлона - сторонники гармонии и мусического духа. То есть, ценности, ныне широко поддержанные демократами. Такие настроения элиты подрывали устои олигархических лидеров. И самое главное - быть в стане олигархов оказалось непатриотично, поскольку их реноме подрывало репутацию Афин в эллинской Ойкумене. Идеология олигархов в таком виде напоминала деспотию персов, которая враждебна эллинам в принципе. Единство афинского общества при такой альтернативе тут же стало значимым и чуть не воинственным.
  И Эвлиде это не нравилось. А раз так, то присутствовать при очередном выносе останков мужа из семейного пантеона она не захочет и в деле Анаксагора не даст хода силовому варианту, чтобы лишний раз не обнажать малоприятную политическую личину супруга.
   И вот симпосий у Софокла. Пришли все, женщины были блистательны и светились изнутри, общность с Аполлоном у них считалась не менее значимой, чем с Деметрой и Кипридой. Мужчины шовинистические замашки оставили дома, а некоторые ненадолго обзавелись продвинутыми манерами, чтобы соответствовать дому Софокла. Гости знали, что на следующий день всё, сказанное здесь, станет предметом живого обсуждения афинян. Беспощадность и бескомпромисность их языков, искушённых и опытных в хитроумных дебатах, известна всем.
  Подруги свою партию разыграли чётко. Симпосий прошёл успешно, женщины обеспечили атмосферу, музыканты и танцоры показали мастерство пластики и ритма, а гости следовали в фарватере замыслов Неды и Аспазии, совершенно не замечая управляющей десницы. Во время бесед наедине, попарно и в разной конфигурации вопрос чести был важнейшим и про запретную атомистику виновника торжества забыли напрочь. Затем обратились к Еврипиду и тот в общих чертах передал замысел нового варианта "Золотого руно". Дискуссия развернулась вокруг главной темы: мог ли Ясон отмахнуться от Медеи, заполучив золотое руно?
  При этом выдвигалась жёсткая дилемма: либо цель любыми средствами, либо сохранение лица, мужской чести и достоинства. Мотив древнего мифа противоречил нынешним общественным нормам - чести и достоинству. Причём, для цивилизованных эллин вопрос чести стоял выше выбора между жизнью или смертью. И мужчины, скрепя сердце, признали, что Ясон поступил бесчестно.
  Он должен: либо на любовь женщины ответить взаимностью, либо не морочить ей голову и добывать золотое руно собственными умениями. Иначе, какой же он мужчина!?
  Где-то в другом месте подобное утверждение выглядело бы вопиющей крамолой, но не здесь: лицемерие и ханжество в доме Софокла и обществе Аспазии - дурной тон и это понимали все. Гости и приходили сюда, чтобы приобщиться к высшему. Доносы об этом в высший ареопаг считались подрывными и от доносчиков открещивались, а то и наказывали отменно.
  А ещё подруги постарались, чтобы напускной снобизм философов и поэтов не испугал остальную публику. Ну и, плюс ко всему, они поработали с Феоридой и Эвлидой и те обошлись без публичной конфронтации.
  И Кимон понял главное: интеллектуальная элита Афин готова утопить его партию из одного лишь принципа. Её влияние на умы публики переоценить невозможно! Завуалированные обличения со сцены, которые могли инициировать Аспазия и Софокл, сводили на нет любое действие Кимона по проталкиванию в Народное собрание своих людей. И это могло случиться мгновенно: на репетиции его спектаклей ходили все, особенно их любила молодёжь, вступающая в политическую зрелость и жаждущая духовной пищи для самореализации.
  Софокл хорошо это знал и именно для них готовил вещи попроще и подинамичней. Ему заглядывали в рот и ловили любые фразы. Городского смотрителя терм с позором сместили после шутливого замечания Софокла: он сравнил его с Авгием, который вместе с роднёй и прихвостнями утопил в грязи некогда процветающую городскую службу. Молодёжь подхватила его реплику и создала вокруг смотрителя атмосферу нетерпимости.
  Народное собрание отреагировало на общественное возмущение, оценило возможные последствия, обсудило проблему и обязало архонта выполнить миссию Геракла. Новый смотритель отныне занимался только прямым делом и афинские термы вновь стали посещаемыми местами. Теперь там был аналог дискуссионного клуба. Разумеется, случалось это после парилки, когда раздобревшая публика читала вывешенные таблички с последними решениями Народного собрания. Вернулись в термы и женщины, которые при прежнем смотрителе бойкотировали их.
  
  Кимон осознал грядущую опасность в полной мере и отступил. Заодно с Анаксагора сняли обвинения в ереси атомистики и непризнании богов. Впрочем, второе, по мысли Кимона, может и подождать - поскольку Анаксагор от убеждений отказываться и не думает, то случай представится уже вскоре. Как и с Протагором - оба философа атеизма и не скрывали.
  Кимон развёл руками, как бы признавая примат просвещения и взглянул на жену, она одобрительно улыбнулась. И он во всеуслышание признал, что вопрос чести для цивилизованных эллин главнейший, тем они и отличаются от диких персов, нубийцев, скифов и прочих варваров.
  Аспазия отметила жест Кимона по достоинству, она умела делать это и никогда не повторялась. Вскоре члены анклава Софокла и Аспазии поднимали чаши с вином в честь главных приоритетов: чести, просвещённости, нравственного и физического здоровья. Тем самым как бы заявляли о ненападении на Кимона пока он лоялен высказанным принципам.
  Когда олигарх с женой на своей квадриге возвращался домой, Эвлида слегка прижалась к его локтю и он уловил трепет молодой женщины. Такое стоило дюжины племянников и парочки философов.
  
  Феорида не сразу опомнилась от эффекта симпосия: эти две стервы спасли Анаксагора, не прибегая к публичным разбирательствам и не назвав ни единого имени. О том, что с ним была она, никому и в голову не пришло, да и вообще об имени женщины никто не заикнулся, настолько знаково они всё обставили. Рассматривалась идея, обсуждалась она плотно и подробно, но без частностей и рутинных деталей вроде принадлежности к фратрии или филу - проблема рассосалась, будто её и не было. А ещё Феорида увидела в Эвлиде не прожжённую сучку, текущую по лучшим мужикам, а ранимую и неудовлетворённую женщину. Что-то в ней напоминало и её собственные проблемы. Ну и Анаксагор: вот за кем бы она чувствовала себя защищённо. И он не пытался приподнять её до собственного уровня, чем вконец измучил Софокл. Анаксагор видел в ней слабую женщину с кучей болячек и не смеялся над провинциальностью, а лишь качал головой: "Ты говоришь эту чушь так проникновенно, что я готов согласиться - да, олимпийцы хорошие ребята, они видят всё и ничего не делают зря!" И женщина тяжело вздохнула: треклятая атомистика его сгубит непременно.
  Анаксагор дал себе слово, что на содеянное Аспазией и Недой, непременно даст надлежащий ответ. Осталось придумать форму, приемлемую для общения с этими женщинами.
  Не менее остро воспринял драматургию и режиссуру симпосия и Софокл - то изящество и тонкая изобретательность, которые проявили две простые женщины, не осилить и бессмертным. И захотелось ответить на своём языке. Подруги часто бывали в его обществе: то приходя в дом, то посещая репетиции, однако не выделяли прежних заслуг, приводили в пример Эсхила, Еврипида и других авторов, что-то одобряя, что-то разбивая в пух и прах. От них он узнавал новости о работе художников и ваятелей и немножко сплетен о привычных интрижках с натурщиками и натурщицами.
  И на волне воодушевления поэт переписал ряд фрагментов "Царя Эдипа". Сравнивая их с прежними заготовками, он понял, что надо переделывать всё, поскольку старое совершенно не гармонировало с новым. Встрепенулась и задремавшая было Эрато - последовало несколько песен и ода Афродите, а за ними и смелый сюжет об Аполлоне, вступившем в поединок с Алкеем за право обладать сердцем Сапфо. Впервые в его творениях божество соперничало с кем-то за право любить женщину. До сих пор она была лишь объектом притязаний. - Захотел Зевс Данаю и достал её из-под земли. Есть ли у неё тяга к нему, спрашивать стеснялись. И вот Софокл сделал ранее невозможное - божество не нарушает человеческих законов!
  Подобных сюжетов авторы опасались, понимая границы свободы, но музы не давали покоя. И он с завистью отметил, насколько смелее обращался с мифами Еврипид. А женщины с иронией поглядывали на него и подвигали на немыслимое - спор с богами.
  В новом сюжете был и его ответ - Сапфо отвергла притязания Аполлона и Алкея и бросила вызов обоим.
  - Любовь Аполлона ей показалась слишком эгоистичной, - объяснила своё восприятие Аспазия, - он хочет насладиться красотой женщины и оставить на память своё семя. Один раз поиграть и забыть ради другой. Для Хлои из пастушек подобное - неслыханное счастье и удача. Но не для Сапфо.
  - Думаю, она и сама почти божество: созданное ею достойно поклонения, - добавила Неда, - и если Сапфо не поддалась посулам поэта и могуществу бога, значит её сердце к ним безразлично. Они могут сражаться сколько угодно, но награды не получат! А вот её новая подруга выглядит достойно. - И это сразило Софокла. Подобное могла сказать только чистокровная эллинка, а Неда - приезжая гиперборейка. Задуматься было над чем.
  В известной во всём мире мужской любви к женщине что-то не совсем так: женщина лишь цель. А вздохи вожделения и тоска во взгляде нисколько не связаны с намерениями упечь в темницу мужских страстей. Вариант Софокла стал исключением. Он, будучи сугубо мужским, отражал и женские чаяния, а традиционным лесбийством даже не припахивал.
  Затем он сделал новую версию визита Одиссея к Калипсо и опять же с прежней новая оказалась несравнима. Писалось легко и вдохновенно, строки стихов выходили из сердца сами собой.
  И черты новой музы стали видны буквально во всём: завитки золотистых кудрей, насмешливая улыбка, лёгкий шаг и свободная речь с едва уловимым гиперборейским акцентом. Всё это так увлекло автора, что его Одиссей забыл о доме. После тягот войны дни, перетекшие в недели, в обществе богини ему казались возвращением к покою мирной жизни. Раскрученная музами, фантазия Софокла позволила себе рисковый шаг: в образе легкомысленной Калипсо проглядывала мудрая Афина, которая оказывалась рядом с Одиссеем в самые критические минуты. Это было едва заметным намёком и не всякий уловит его тонкую и прозрачную метафору. Софокл надеялся, что не ошибся в собственных чувствованиях и та, к которой всё это и адресовано, поймёт. Это стало для него так важно, что остальное звучание души как бы притихло и к новой мелодии отнеслось со вниманием, но и опаской. В его возрасте подобного не позволял себе ни один автор.
  - Но раз я так рискую и всё это ради одного лишь взгляда и тайного вздоха, значит не всё так грустно и мой настоящий возраст - это возраст души. А она-то морщинами никогда не покроется, - мудро заключил Софокл и этим себя успокоил.
  Он уже давно делал именно так, через 25 веков это назовут аутотренингом и будут наживать на нём барыши, но здесь и теперь мужчина приводил себя в соответствие с задачами, которые объявились неожиданно и требовали срочного решения.
  
  Аспазия и Неда новый вариант трагедии услышали первыми. Они уловили черты Афины в Калипсо и воздали автору за смелость. В словах подруг не угадывалось ни актёрства, ни корысти, ни лоска светских женщин - такими он видел их не часто. Впервые его труды приняли благосклонно и без реверансов за былые заслуги. О его вечных соперниках не прозвучало и словечка!
  - Вот так!
  
  Некоторое время спустя Софокл пригласил Неду к себе и предложил стать женой, Феорида получила развод с хорошими отступными и он стал свободен.
  - Зачем тебе молодая жена? Настолько ли уверен в себе, что решился или завидуешь Периклу? - ответила Неда, которой такие следствия бесед с ним не очень понравились. Не исключено, что приохотившись к ней, Софокл из сонма избранных мужей мог перейти в разряд охотников до удовольствий. Феорида в минуты откровенности жаловалась на мужа и про изыски в интиме ни разу не помянула. Сей интеллектуал в постели груб и непритязателен. Если для коллекции это и могло как-то сойти, то в супружестве не годилось в принципе. И Неда постаралась свою мысль донести полностью и без деликатных умолчаний.
  Ответ мужчины был готов давно:
  - Неда, ты вошла в мою душу и волнуешь тело. Ничего в голову не идёт! Ни единой строчки, с тобой не связанной, из-под моего пера так и не выбралось. Я понял, что себя не пересилить. Когда вы с Аспазией рядом, я могу всё, стоит вам уйти и мысли тут же покидают меня, остаётся лишь желание задержать ваш уход. Но вы свободны и я мучаюсь до следующего визита. Сначала я хотел вас обеих, но вскоре понял, что виною мучений ты. С тобой и Аспазия становится желанной. Я понял - ты должна стать моей. Ты будешь всем сразу: гетерой, музой и женой, насколько хватит меня.
  - Ты сказал - моей!? - Я гиперборейка и не могу принадлежать мужчине, быть с ним - да! Но не принадлежать.
  - Хорошо, скажу иначе: хочу быть с тобой всегда и преклоняюсь перед тобой. - Я люблю тебя, Неда! - сказанное прозвучало так сильно, с невыразимыми прежде напором и мелодикой, что женщина не сразу отошла. И всего-то коротенькая фраза, а как выразительна!
  - И приготовил интимные стихи? - наконец-то улыбнулась Неда и обрадовалась возможности увидеть особую сторону творчества Софокла. Стихи, посвящённые Эроту, у него заметно отличались от принятых в обществе и были так же сильны, как и основное дело - трагедии. В них автор вкладывал те частицы души, которые в классическом жанре прозвучать не могли. Поэтому многое из собственной лирики Софокл выдавал за переводы неизвестных иностранцев или вообще запускал в общество безымянным.
  Так после встречи с юной гетерой во время краткой поездки на Крит он тут же сделал ей посвящение и отправил с нарочным. Девушку ограбили буквально в течение суток, исчезло посвящение, заключённое в изящный тубус, и что-то из безделушек. Вор знал о девушке всё и она даже не смогла предположить, как это произошло, поскольку неожиданный подарок, несколько раз перечитав и насладившись реминисценцией встречи с поэтом, припрятала подальше и никому о нём не заикнулась. Забегая далеко вперёд, на многие века, отметим, что эти волшебные строчки неоднократно меняли имена своих фальшивых авторов, но Софокл среди них не значился.
  И вот Неда имела возможность получить нечто исключительное.
  - Да, - сказал Софокл, - вот он, свиток, там о тебе. Женщина развернула папирус и углубилась в чтение.
  
   Утомились в ночи повелители мира,
   Алой розы зефир - главный царь среди них,
   Колдовской аромат и роскошество пира,
   Вожделенный азарт и магический стих.
  
   Шлейф прозрачной росы - изумрудные капли
   Пошептались с тобой и потупился взгляд,
   Но фиалковый флёр утаит тебя вряд ли
   - Ярче звёзд и луны твои очи горят.
  
   Дыханье расстроил удушливый трепет,
   Предчувствием смято величие мира,
   Ни слова в ответ - только стоны и лепет
   Звучат будто флейта в ристалище с лирой.
  
   На постели из роз под покровом фиалок
   Только раз и чуть-чуть мне бы тела коснуться,
   До чего же я слаб, до чего ж лик твой манок,
   В нём бы очи закрыть, чтобы ввек не проснуться!
  
  Она отложила лист и взглянула на автора. Мужчина ждал, его трепет Неда уловила тут же, он был чувственным и утончённым, ничего такого, что могло подтвердить сетования Феориды, даже не просматривалось. Либо тяготился ею, либо любовь разбудила новую гамму страстей. И ей захотелось проверить, каков поэт в тонком и пронзительном деле. Без Аспазии, без Перикла и других помощников. О том, каков он наедине, знали немногие, но и они общительностью не отличались, так что кроме сетований Феориды Неда ничем не располагала. Ни одна женщина Афин таких стихов от него не получала. И Неда откликнулась. Не произнеся ни слова, она выложила о его подарке всё.
  Прочитав в глазах любимой долгожданную весть, Софокл не замедлил с ответом.
   - Готов я выслушать условья,
   Любое станет явью тут же,
   В тебе я весь и лишь с тобою
   Увидит мир достойным мужем!
  И она ответила, как бы останавливая его порыв:
  - А коль растёт в любимом чреве
   Бессмертный плод к богам любви
   И путь души к Олимпу стелет,
   Спустив мне мост крутой дуги ?
  Софокл зажмурился и ответил:
  - Уже во мне твои плоды.
   Лелею их, как чувство, нежно:
   К твоим богам мой пыл любви
   Чист, как Парнас на солнце снежном.
  Мужчина предлагал себя женщине. И Неда сосредоточилась на главном.
  То, что Тэсиу сообщила о нём, многое проясняло. Неда и сама тянулась к этому мужчине, не выдавая себя и не тешась иллюзиями. Было в его облике что-то от громовержца, зачавшего всех героев Эллады и водрузившего своих любовниц на пьедестал. На пантеоне венетовских богов для Софокла тоже нашлось бы место, но готового аналога у них не было и Неда с сожалением отметила более совершенный состав эллинского пантеона. Однако свою душу она мнила в ценностях отчих традиций и с эллинскими их только сверяла. Несмотря на очень высокий уровень собственного положения в обществе, она, лицо высшее в общественной жизни Афин, едва приблизилась к собственному положению наследной венетовской царевны со всем её грузом и привилегиями. И её знания мироустройства по-венетовски часто даже ей вредили, поскольку любая венетянка обладала весом, влиянием и властью гораздо большей, чем самая продвинутая афинянка. Её игры с Аспазией и общее поклонение мира художников и поэтов лишь отчасти приближали её к тому, что она в громадных количествах имела бы дома. Но она здесь и следует жить по местным законам. А они здесь по отношению к женщине очень суровы.
  У эллинской женщины нет другого шанса изменить мир, не воспользовавшись силой мужчины. И такой шанс предлагал вот этот муж. Надо ли думать долго и растекаться мыслями широко и безмерно? И она легко вздохнула - ни одна женщина не озаботилась бы этим. Она знала - наедине с женщиной мужчине не укрыться и его внутренняя состоятельность всегда перед ней. Обвинений в мужской несостоятельности боятся все и более эффективного оружия против владык мира не придумать. Неда знала о Софокле многое и ни разу он не бывал в положении виновного.
  Она оперлась на руку мужчины и позволила отвести себя на ложе. Как настоящая эллинка, она проделала и остальное. Эта ночь была брачной и не шла ни в какое сравнение с играми. А может и мужчина другой?
  Уже после первой близости Неда поняла, что не уйдёт от него никогда. Она различала тягу к сокровенному от игры с женской плотью. Мужчина показал свою сущность и её место рядом с ним. Молодая женщина и зрелый мужчина. О том, что Неда когда-нибудь уедет на родину, оба забыли. Для неё было открытием настоящее мужское чувство, его сила и глубина, для него - её внутренняя состоятельность и гармония тела с душой, он не отрывался от неё даже на мгновение, черпая величие и совершенство. И Неда не на шутку увлеклась мужчиной.
  Утром Софокл заглянул в её глаза и, увидев добрый знак, спросил:
  - Теперь ты жена до конца моих дней. И других женщин не будет. Хочешь ли ты, чтобы наш брак стал торжеством и для других? - Неда видела подъём мужчины и понимала, что обуздывать не имеет права. Вся его суть жаждала мощного и неудержимого подъёма и выбрала в спутницы её, молодую женщину, именно поэтому.
  - Негоже наследной царевне являться к богу трагедии с чёрного хода. Как бы всё ни сложилось потом, сегодня я хочу праздника, - ответила Неда и увидела у мужа слезу доверия и понимания.
  Свадебное торжество состоялось вскоре и на нём были все Афины. Приехало много гостей из других городов Эллады. Всё это продолжалось несколько дней и закончилось с началом очередного конфликта со Спартой.
  Город закрыл ворота, у Длинных стен появились круглосуточные караулы, однако городская жизнь кипела, как и прежде.
  И общение двух незаурядных созданий продолжилось, углубляя взаимные устремление и общие чувствования. Трудно сказать, кто изобретательней, поскольку оба стали выше и совершеннее себя прежних. Сокровенное души доступно лишь избранным, подумала Неда, и не всякий мужчина способен заметить его, увлекшись женским телом.
  Она приоткрыла ему частицу себя и оказалось, что в мире Изиды с ним до безумия желанно. В её закоулках и немыслимых пируэтах чувствований мужчина ориентировался отлично и приводил женщину куда надо.
  - Как ты догадался? - как-то спросила она.
  - Хочешь знать, чего хочу? - улыбнулся Софокл и было в нём всё от жреца и ничего от поэта. Она кивнула. И он угостил её сушёным корнем, слегка солоноватым и почти без запаха. Вскоре она отметила некое просветление в мыслях и затем почти явственно услышала:
  - Продолжим? - в подобном состоянии испугаться она уже не могла, более того, не было и удивления. И она инстинктивно ответила "Да!". Молча и без единого жеста или движения глаз. Чтобы проверить себя.
  - Вот видишь, у нас получилось! - так же ответил он. Когда действие корня ослабело, Неда ощутила усталость и уснула на плече мужчины.
  Ей этот фокус ясновидения понравился и они стали его применять раз или два в месяц, чаще делать было рисковано, поскольку можно попасть в сети Изиды, а им хотелось обойтись собственными чувствами.
  Иногда они сговаривались об одновременном вкушении корня заранее и он уезжал в свое святилище. После службы он оставался один и в условленный час вкушал корень. Неда в это время была у себя в спальне и беседовала с ним. Часто это виртуальное общение было очень удачным - и он и она угадывали ощущения и мысли друг друга. Но не всегда. Без корня удачи не было ни разу. Неда поделилась секретом с Аспазией и они попробовали то же и меж собой. Когда случилась удача, радости подруг не было границ:
  - Мы с тобой теперь боги! - вскричала Аспазия, обнимая Неду. Но мужьям не признались. Зато хорошо в этом выкупались - ну, ты, читатель, понимаешь, о чём я.
  Коварству и изобретательности проделок Аспазии и Неды не было границ. Иногда они вдвоём думали о каком-то мужчине, внушая ему что-нибудь особенное, а затем проверяли, получилось или нет, расспрашивая жён или служанок - невольниц. Иногда получалось. Чаще они упражнялись на Софокле и это были самые удачные сеансы паранормального обмена. Сам же поэт этим не злоупотреблял и более чем жену с подругой в своих фантазиях не использовал. Зато какими они были! Ни с одной женщиной прежде такого не случалось. Аспазия пробовала подобное сотворить с Периклом - полное фиаско, будто глухая стена. Не получалось и с Фидием, даже признаков понимания не было и с другими. И троица сблизилась ещё теснее.
  
  Софокл после женитьбы на Неде не проиграл ни единого турнира, выступая три-четыре раза в год, он прибавил по всем статьям так заметно, что соперники забыли привычную в своём цехе зависть и смотрели на него с нескрываемым восхищением. Малые Дионисии перетекали в Большие, затем в Панафинеи и завершался годичный цикл элевсинскими мистериями, где спектакли имели специфический характер, однако несмотря на разные требования и специфику конкурсов победителем неизменно оказывался Софокл. В его возрасте подобная универсальность казалась немыслимой, однако эта женщина преобразила его.
  Неда заменяла всех муз сразу и капризной и вздорной не бывала никогда, но трепетной и требовательной - всегда. Списки его песен и гимнов стали главными новостями Эллады. А первые десять недель у них был затянувшийся медовый месяц, они практически не разлучались, поэт помолодел и расцвёл, традиционные соперники по кулачному бою не могли победить его ловкости и расчётливой силы, спарринг-партнёр, ранее покровительственно похлопывавший Софокла по плечу, теперь растирал тренировочные синяки и ушибы.
  Афродита тоже отметила его преображение, полюбила самого просвещённого жреца и ни единой ночи не проводила вдали от его ложа, подсказывая и вдохновляя. Софокл держался на дистанции от её жриц и перед оглашением собственного решения почтительно выслушивая их мнения. Иногда ему поручались и оракулы, к которым Софокл готовился особо тщательно и серьёзно. Зная его нынешнюю жену, жрицы ревниво поглядывали на посветлевшее лицо и ясные глаза мудреца. Это передалось и Афродите. Иногда, поражаясь азарту мужчины и не выдерживая порывов собственной натуры, она отзывалась на его страсть, до самого последнего вдоха и до самой капельки впитывая любовь и утончённость сильного мужчины, надолго заменяя уставшую от немыслимых ласк новобрачную.
  Она порой так увлекалась играми, что в такие дни время останавливалось и Эос - богиня утренней зари выжидала, пока Афродита не насытится. Однажды Зевс пробудился от странных звуков и вскоре среди ночных стенаний и вскриков различил шаловливую дочь. Хронос виновато развёл руками, а Гелиос так и не запряг коней в колесницу, чтобы взойти на небо и осветить Землю. Этой богине поклонялись все и терпели любые капризы. Зевс решил, что непорядок не стоит внимания ареопага и взглянул на спящую Геру, что-то от любовной страсти проявилось и в ней, она приоткрыла губы и видела игру дочери громовержца с земным мужчиной - потрясающе!
  В этот день на небе, покрытом густым слоем облаков, солнце так и не взошло, лишь к середине ночи на прояснившееся небо выплыла Селена.
  В такие минуты молодая жена лежала рядом, смежив ресницы и игры богини представляла собственными. Когда утром муж смотрел на припухшие глаза жены, то видел в них величие и желанную слабость богини и тут же воздавал должное. Надо ли говорить, как всё это отражалось на его любимой!
  
  Неда часто сопровождала мужа на репетиции спектаклей, принимала участие в постановке и от её метких и ироничных замечаний ведущие актёры готовы провалиться сквозь землю, поскольку даже требовательный Софокл рядом с ней выглядел либералом. Неда, прошедшая хорошую школу жизни и зачастую имевшая актёрство, как способ самовыражения, многих актёров считала обленившимися дармоедами, прилипшими к общественному пирогу и неспособными даже на небольшой самостоятельный шаг от кормушки, чтобы проветрить задубевшие в пьянстве и разврате мозги. И муж стал прозревать: Неда указывала болевые точки и в театре и в драматургии. Слух и вкус у неё были абсолютными. В этом он убеждался неоднократно.
  
  Однажды она уговорила мужа съездить в Фивы и посмотреть выпускниц школы невест, их готовила Иамела, хранившая традиции Сапфо.
  В школе Иамелы традиционно проводился конкурс претенденток и уровень её учениц был заметно выше многих женских ликеев. Лучшие выпускницы попадали в модели к художникам, кое-кто выбирал стезю гетеры, были среди них и сценические таланты, ну, а для большинства роль хороших и просвещённых жён тоже казалась немаловажной.
  Иокаста из Эпюра обладала исключительным вокалом и врождённым даром проникновения в образ, несмотря на совсем юный возраст - семнадцать. Её Иамела задержала с выпуском, заплатив родителям отступных и уговорив жениха подождать, сославшись на оракул из Дельф. В высшем предназначении девушки она не сомневалась и предложению Неды придержать ещё немножко была несказанно рада. Прошло несколько месяцев пристального изучения и вот смотрины назначены.
  Знатные гости из Афин в сопровождении свиты расположились на почётных местах и следили за игрой актёров. Роскошные одежды Софокла и Неды благоухали и как бы источали особую ауру. Хозяева школы и ученицы с благоговением наблюдали за изысканным убором гиперборейки и её подчёркнутым вниманием к супругу. А он Неде выказывал знаки, достойные богини.
  Актёры и хор звучали слаженно, не выдав ни одной фальшивой ноты, а само профессионально поставленное зрелище производило хорошее впечатление. Иамела сидела с гостями и могла видеть их реакцию на отдельные сцены, супруги в искусстве знали всё и ни единого ключевого стиха и музыкального такта без должной оценки не пропустили.
  - Как она тебе? - спросила Неда, когда прозвучали финальные строки комедии.
  - Мы приехали специально для этого? - прищурился Софокл.
  - Я от неё без ума! - призналась Неда. - Такое чудо! - И это небесное создание будет потешать семью скототорговца в горах Лакедемона? - Справедливо ли это?
  - Но ведь она уже, считай, замужем?
  - Я тоже! - с вызовом ответила женщина.
  - Ты хочешь её себе? - смягчился мужчина.
  - А тебе она не нравится?
  - Хороша! - признался он и она сделала следующий ход:
  - Сейчас она обойдётся в два таланта, потом ещё полтора жениху и всего-то! После паузы она добавила. - Какая прелесть и чистота!
  - А сама-то она хочет? - спросил Софокл.
  - Иокаста! - позвала Неда. Девушка была чуть повыше других, с большой долей дорийской крови и оформилась ещё не окончательно, но супруги разглядели то, что с годами создаёт в женщине богиню. И ко всему она умна.
  Девушка подошла к ним.
  - Мой муж хочет взять тебя в наш дом. Ты будешь моей подругой. Во всём, - подчеркнула она, а это значило, что фактически она становится их содержанткой. И ложе придётся делить с обоими. Иокаста была готова к этому, поскольку Неда много общалась с девушкой, рассказывала о себе и своём доме, ничего не скрывая, не обольщая и не преувеличивая, и объяснила, что та получит через три-четыре года, отказавшись от замужества сейчас. И всё же, стоя перед ними, такими возвышенными, почти божествами, она встрепенулась, внутренне возликовала и густо покраснела от долгожданного предложения:
  - Я думала об этом. Вы были откровенны, сказав, чем придётся платить, я себе это хорошо представляю.
  Софокл, увидев юное чудо рядом с собой, весь подобрался: она в своём смущении изумительна. Такого подарка от жены он не ждал и тут же метнул ей взгляд, Неда качнула ресницами, принимая поклонение, и спросила девушку, подчёркивая уважение к её личной свободе и на своём предложении не настаивая:
  - Каков же ответ?
  - Я согласна.
  На следующий день Иокаста уже разглядывала своё новое жилище и в восхищении прикрывала глаза. Она в школе была первой ученицей, знала кое-что из светской жизни и в первый же день заверила Неду и Софокла в преданности. И Неда стала её вводить в круг новых обязанностей. Фактически это была роль юной жены и музы. Причём, муза была первой обязанностью Иокасты и с неё-то она и начала первый же день. Мужу давно требовались сильные средства для воодушевления и девушка была именно тем, что сейчас нужно поэту: чистота помыслов и душевная неиспорченность, а также неколебимая вера в его талант и творческое могущество. Критических и не всегда справедливых замечаний ему хватало от Аспазии и Неды, поэтому девушка на ближайшие годы полностью поглотит его рефлексию и придаст творчеству особый импульс. А в сочетании с Недой и Аспазией такая атмосфера для Софокла создаст настоящую гармонию.
   Осмотревшись и освоившись на месте, а также получив от Неды карт-бланш, Иокаста с юными подругами Аспазии Ионой и Сепией стала готовить небольшие сценические миниатюры. Девушкам это пришлось по душе и вскоре они настолько вошли во вкус, что Софокл на репетиции с мужским составом стал ходить с неохотой, юные актрисы выглядели явно предпочтительней, да и подгонять их не приходилось. Большую часть проблемных кусков рабочих материалов он прокатывал на них и тут же видел, как быть дальше. Девушки, работая на домашней сцене, всё делали в охотку, заглядывали в рот мужчине-автору и его жене, расставлявшим акценты и динамику владения голосом. Танцы ставила Аспазия.
  Теперь Неда с ней виделась лишь у себя дома, занятая новым увлечением. И у Аспазии взыграла ревность. Дикая и неодолимая.
  Ревновали отца к молодой иноземке и сыновья Софокла, причём Иофонт ревновал не столько отца к Неде, сколько саму Неду. Он видел, что отец стал моложе и тоньше и его стихи заметно превосходили опусы сына, хотя совсем недавно казалось, что они вот-вот сравняются. А ведь он моложе и красивее, полагал сын, терзаясь от зависти и ревности одновременно. Однако судьба несправедлива - это ему должна принадлежать Неда, это в нём звуки её кифары должны возбуждать ответное движение и вдохновлять на фантастические строки гимнов. А тут ещё и Иокаста!
  В доме отца с женщинами можно столкнуться где угодно. Другие девушки тоже хороши, но Иокаста была само совершенство. Овладеть ею для молодого поэта стало навязчивым желанием. И он зачастил в дом отца. Мысленно он уже вообразил себя хозяином отцовского гарема и каждую женщину поставил на определённое место. Подвиги Геракла для него имели другую окраску и к истории с Омфалой он подбирался уже давно, надеясь извлечь оттуда сюжет сатировской драмы. Нужна лишь муза и творческий толчок - тут без Иокасты не обойтись. Он видел её в образе Омфалы, возлежащей на царском ложе и помыкающей самым знаменитым героем Эллады. А себя подле неё в женской одежде, так и сводящей с ума острым запахом текущей сучки. Говорят, за одну ночь Омфала меняла постельное бельё несколько раз, а сама неоднократно окуналась в большую лохань, отходя от жара, которым её наполнял Геракл.
  Иофонт лишь азартом и неутомимостью напоминал отца. Но в остальном сильно ему уступал. Ну, а по части самомнения сын превосходил отца на голову. Он забыл о собственной жене и детях, погрузившись в грёзы об отцовском гареме: утром, когда он в очередной раз войдёт в лоно Неды, она и вдохновит его на триумфальный вариант этого сюжета. А ночь накануне Иокаста будет пить его семя, излитое будто из рога Пана, рыдать и биться в немыслимой боли и наслаждении, чтобы к утру быть готовой к новой участи.
  Неда учуяла затаённую похоть в самом зародыше и имела с пасынком серьёзный разговор. Иофонт надеялся справиться с молодой женой отца, раньше она как бы кокетничала и слегка приоткрывалась, надеясь смягчить естественную в его положении ревность. Но тут ко всему дремучему у него всплыла и угрюмая зависть.
  Это уже не тот разговор. Окорот требовался немедленный и серьёзный.
  - Вот что, молодой поэт, - сказала Неда, оставшись наедине, - свою недвижимость Софокл волен отдать кому угодно, в том числе и тебе, и Аристону. А вот всё живое принадлежит только ему и никому больше! С ним, эллинским поэтом и нашим кумиром, мы сюда пришли, с ним и уйдём! Это первое! И второе - женщины в этом доме не продаются. Они свободные граждане полиса, где Софокл глава и его знамя. Иокасте твои заигрывания не по душе, но ты на это наплевал. Так знай же! - Посмеешь коснуться её тела - будешь убит! В этом доме наша свобода незыблема. А теперь решай: либо живёшь по нашим правилам, либо забудь сюда дорогу!
   Отповедь была резкой и жёсткой. Лицо золотой гиперборейки, такое мягкое и пастельно-живописное, вдруг обрело чёрно-белую графику с нескрываемой решимостью - такая женщина убьёт, не задумываясь.
  Неда на какое-то время остановила Иофонта. Увидеть в ней подобное он не ждал и отступил. Речь молодой мачехи была убедительной и впечатляющей, особенно глаза: они, ранее голубых оттенков, стали черны и непроницаемы, там могла таиться не только смерть. Что-то от смутного ужаса лишь легонечко коснулось его, но и того хватило, чтобы он похолодел.
  Однако через несколько недель Иофонт от пережитого страха отошёл и решил, что Неда обо всём забыла. Да и не обязательно выдавать себя. Пробный после длительного перерыва визит к отцу прошёл спокойно, Неда казалась доброй хозяйкой, не помнящей зла, Иокаста очень тонко играла роль домашней музы и он поддался соблазну. Как подчиняют себе женщину накоротке и втихую, он уже знал. И решил выбрать момент, когда в доме окажется поменьше народу, а отец будет занят репетицией в театре.
   И вот момент настал, всё сложилось нужным образом и в жилой части дома не было никого, кроме Неды с Иокастой. Подстерёгши Иокасту в гостевой комнате, он коршуном набросился на неё. Первым делом накрыл подушкой голову девушки и подмял под себя. Сын своего отца, он был слишком тяжёл и силён, чтобы она смогла оказать серьёзное сопротивление. Но уронить сигнальный колокольчик Иокаста успела. Служанка, по велению Неды незримо присутствовашая близ Иокасты во время визитов гостей, пришла на зов и увидела борьбу, вскоре подоспела Неда с верной скифийкой. Тэсиу без раздумий обрушила дубовую биту на пасынка. Он тут же и отключился. Не боец с мужчинами, такого от Неды он не ждал. Девушка тяжело дышала, поскольку подушка на лице сбила дыхание.
  - Сволочь! - сказала она, опомнившись.
  Когда Иофонт открыл глаза и осмотрелся, то, собственно, соображать было не о чем: обнажён, туго связан и скифийка с острым кинжалом у паха. Тэсиу увидела в глазах хозяйки повеление и чиркнула кожу насильника в самом уязвимом месте. Когда из пореза выступила кровь, Неда сказала:
  - Я ведь сказала - будешь убит. Ты не поверил, что ж, вот она - твоя Немезида! - она указала на скифийку с кинжалом, выдержала большую паузу и дождалась пока кровь на бедре не образует лужицу. Уговоры и убеждения оказались напрасными. Он преступил грань дозволенного и вышел из числа неприкасаемых. Теперь только возмездие.
  Пульсирующая жилка понемножку выталкивала кровь и заливала пол. Иофонт, увидев это и осознав неминуемое, от страха завизжал, но скифийка подняла биту и он притих. Теперь уже в бессильном ужасе. В доме не было никого и помощи ждать неоткуда. Его расчёт на тишину и безлюдье, казалось, такой удачный и хитроумный, сыграл злую шутку. И тут из него потекло. Женщины выдержали и зловоние.
  Когда Иофонт осознал, что они непреклонны, кровь уже залила в комнате полы. Однако женщины не шелохнулись, а в их глазах не было даже признаков жалости.
  Голова у Иофонта от потери крови стала кружиться, навалилась слабость и тошнота. Как умирают истекающие кровью, он знал хорошо, подобное он и другие авторы описывали неоднократно. "Нужно срочно спасаться! - Любой ценой!" - мелькнуло в голове и он покорился.
  Дождавшись нужной реакции пасынка, Неда сказала: - Сейчас мы тебя простим. А вот это, - она обвела взглядом его выделения взглядом, - чьё?
  - Моё! - поспешно вытолкнул из себя Иофонт. Скифийка была готова вонзить кинжал, чтобы со всем этим тут же и покончить. Мужское дерьмо в душе амазонки вызывало презрение и желание не медля очистить землю от скверны. Иофонт едва сдержал себя от непроизвольного выброса - Тэсиу могла убить и без повеления Неды.
  - Всё своё и уберёшь сам, - она сделала паузу, чтобы мужчина осознал и чуть смягчилась, - и считай, что тебе повезло - Афина сегодня расчувствовалась.
  Гость буквально всё вылизал за собой и убрался, а Иокаста принесла жертву Афине-спасительнице. Когда ночью она пригласила Неду на жертвенный костёр, Софокл спросил:
  - Ты куда так поздно?
  - Языческий ритуал, обучаю Иокасту. Хочешь с нами?
  - Нет, вы уж сами.
  
  Между тем Софокл всё больше и больше углублялся в свой новый образ - душевный подъём, свежесть восприятия мира и лёгкость пера стали неописуемыми, длилось это состояние круглосуточно и многие недели и месяцы. И он заказал подарок для любимой - зеркало Афродиты. Оно было ручным и на обратной стороне художник сделал гравюру портрета Неды, покрыв краски особым лаком и тем придав облику изображённой женщины особую глубину. Вещица ей очень понравилась и часть восторга Неда выделила мужу, зеркало напоминало о его любви и внимании, а портрет на обороте давал возможность сравнить себя с той, что увидел художник. Элий сумел передать основные прелести женщины, другому это было бы сложнее. На Неду посматривали все эллинские художники и он отнёсся к заказу Софокла очень ответственно, надеясь не отпускать модель далеко. В серебро и золото этот шедевр оправил Асфал, самый тонкий ювелир Эллады..
  Неда оценила его работу по достоинству, но она общалась и с другими мастерами, в каждом было нечто особое и их работы убеждали в неисчерпаемости и многообразии человеческой фантазии. Малоизвестный Ксанф из Тира сделал портрет Неды у прялки, где она играла роль Афины в соревновании с Арахной. Гости дома Неды отметили, что подобного проникновения в женскую душу ни один из художников не достиг. Ревнивый жест Фидия и сдержанный Элия только подтвердили это.
  Фидий издали посматривал на подругу своей давней пассии, Неда не отказывалась позировать и ему, но лишь для особых работ и после длительного обсуждения. Причём, интересовала её только творческая сторона, она ни разу не допустила повторов и вариаций уже раскрытых тем. Один раз, отработав образ Елены во время бегства с Парисом, Неда от подобных сюжетов отказалась напрочь, сочтя поверхностными. Её требовательность не уступала скрупулёзному отношению к творчеству Аспазии и в круге первых художников Афин заполучить Неду в качестве модели считалось большой удачей. И она могла себе позволить безвозмездное позирование молодому художнику, чтобы дать начальный импульс таланту. Обычные гонорары подруг зашкаливали и отсекали предложения несостоятельных авторов. Одежда и украшения у Неды и Аспазии выполнялись на заказ и не имели аналогов во всей Элладе. Даров от случайных людей они не принимали, а попасть в орбиту их интересов было непросто.
  Фидий побывал в спальне замужней Неды, имел с ней неспешную беседу и между делом ещё раз отметил изысканность убранства и художественный вкус хозяйки. Решение подарить что-то особенное возникло давно и только теперь обрело очертание: ей необходим столик для женских украшений, кремов и прочих вещей и снадобий для лица и тела. Он придумал его конструкцию и впервые применил поворотные зеркала, чтобы женщина могла видеть себя с разных сторон. Художник понимал деликатность этого шага и всё же решился на него, поскольку был уверен, что Неда от подарка не окажется. Единственное, что смущало - отношение Аспазии. Однако после долгих сомнений принял решение и лучший афинский мастер взялся за выполнение заказа. Им был Исфаней, он хорошо знал Неду и находил её достойной альтернативой Аспазии, ранее царившей в светской жизни Афин безраздельно.
  Подарок вручали Элий и Исфаней в день рождения женщины и тем доставили ей то, чего хотели. Она их выделила и удостоила беседы, рядышком светилась юная Иокаста и мужчины запомнили вечер в обществе двух муз на всю жизнь. Фидий же, наблюдая за Недой во время этой церемонии, получил тайное и очень болезненное удовлетворение, поскольку женщина влекла очень серьёзно, но из-за давней связи с Аспазией он так и не смог переключиться на подругу. Не мог и всё!
  
  Софокл, привыкший к поклонению окружающих, отметил, что не ревнует молодую жену. Она умела так вести себя во время симпосиев, светских приёмов и товарищеских вечеринок, что муж гордился ею не менее окружающих и не жадничал, понимая, что есть женщина в высшем смысле этого слова. Ни одна из прежних жён и гетер в нём не вызывала и части того, что связано с Недой. Грех жаловаться на судьбу и мельчить в эгоизме. Щедрость, доверие и любовь к жене дались поэту легко и в удовольствие.
  Феорида стала первой, кто пришёл в их дом и поздравил Неду с днём рождения, она подарила раковину Киприды с жемчужиной в устье моллюска. Вещь самобытная и символическая, как и Неда. Пары реплик хватило, чтобы женщины поняли друг друга.
  Никострата, первая жена Софокла, рассталась с мужем уже давно и со своей участью свыклась. Он так и остался на вершине успеха, а ей досталась другая доля. Молодая жена была настолько необычной, что о ревности не приходилось и думать. А просочившиеся слухи о наглядном уроке для Иофонта стали основой уважительности и доверия. Так могла поступить лишь женщина с крепкими и глубокими корнями. Род Никостраты был из пелеидов, о своём предке она знала всё и старалась держать марку Пелея, единственного из смертных, одолевшего и взявшего в жёны бессмертную Фетиду. Однако об Ахилле, их знаменитом сыне-герое, Никострата отзывалась очень сдержанно.
  - Она умна, как и Пенелопа, вот только не так эффектна - Иофонт ей достался очень трудно, - просветила подругу Аспазия.
  Ведомая инстинктом, Неда объединила женщин и жён, когда-либо принадлежавших Софоклу, в клуб. Они многое отдали великому мужу и имели право быть рядом с его величием и чувствовать приобщённость к нему. Неда хорошо понимала глубину эмоций, разрушающих сознание отвергнутой женщины, и постаралась нейтрализовать или хотя бы ослабить их. Собрания клуба были нечастыми, но полноценными и многолюдными, прежнее соперничество и ревность ушли в тень, а на первое место вышло главное, что так привлекало в минувшей жизни. И оказалось, что каждая имеет собственное место, которое так и осталось незанятым. Неповторимость клуба жён и подруг поэта придавала собранию особое очарование и о нём заговорили. Ни одна из молодых жён важных особ Афин не могла похвалиться подобным, поскольку лишь отбивалась от соперниц.
  Софокл принял идею жены поначалу осторожно, но затем вошёл во вкус и семейные встречи стали общим делом, всё-таки эти женщины были его миром и именно они сделали его таким. Присматриваясь к поведению Неды в клубе былых пристрастий, он отметил её выдержку и внимание к мыслям и поведению гостий.
  Многое из пережитого с этими женщинами ей было незнакомо и не всё понятно, поскольку их миры разделяло слишком многое, однако ей хватало такта выслушивать даже немыслимые признания в былых грехах, к примеру, Тиерии, которые нынче кроме улыбки ничего не вызывают. А ведь эта пылкая критянка оказалась первой женщиной, родившей от Софокла дочь. Она в то время была замужем за работорговцем и влюбилась в молодого темпераментного актёра на первом же спектакле. Ему тогда едва исполнилось двадцать. Потом у неё были дети от мужа, четверо, но первая - Хлоя, была от него. И она в эту семейную тайну посвящена. Вот так!
  Были и другие истории, некоторые открылись лишь теперь и, перелистывая их сюжеты, вся компания как бы обогащалась и приобщалась к прелестям каждой судьбы, непременно связанной с любовью. - Больше двух дюжин историй!
  И героиня каждой старалась не пропустить следующей встречи, чтобы приобщиться и быть услышанной. В том, что Неда ничего не упускает, убедилась каждая, получив свидетельства в виде памятных презентов, напоминающих о былом. Кифия, сохранившая к сорока годам отличную фигуру и упругую грудь, получила в подарок изумрудного оттенка мастодетон и широкий пояс до колен, обнажающий изящные ноги, и кожаные сандалии на витой перевязи. Она любила бывать в своём доме одна и в такое время предавалась воспоминаниям. Подарок Неды был очень кстати, он продлял хорошее самочувствие и позволял забыть о горечи, так испортившей её жизнь семь лет назад. Именно тогда в доме Софокла снова появилась Феорида, а она с двумя дочерьми стала владелицей большого дома с земельным наделом.
  Специально для Кифии Неда устроила демонстрацию затейливых женских принадлежностей и привлекла её в качестве модели. Что ни говори, а она выглядела отлично и это отметили все. Подарки с одеждой, обнажающей тело до неких, очень смелых границ, доставили Кифии после той самой демонстрации.
  С другими пассиями мужа случились подобные же истории. У Неды были основания дружить с ними и она нисколько не кривила душой - это отмечали все участники симпосиев у Софокла.
   Свободная и деликатная позиция Неды в роли ближайшей сообщницы мужа постепенно затмила славу других женщин Афин. На репетиции спектаклей, когда она сопровождала мужа, набивалось столько любопытных и почитателей, что они выливались в неплановые прогоны. Реплик Неды в ходе авторских и режиссёрских коррективов ждали не менее жадно и заинтересованно, чем монологов премьеров. Сидевшие рядом Иокаста и Иона с Сепией вели себя скромно, но именно к ним обращались муж с женой, оценивая качество постановочных фрагментов. Знавшие юных служительниц Мельпомены по домашним спектаклям могли сравнивать их игру с мужским исполнением и им завидовали те, кто об этом только слышал. Зрители сидели тихо, будто во время спектакля, и ловили голос Неды. В театр стали захаживать и члены Народного собрания, они как бы сопровождали Перикла и выказывали почитание мэтру Софоклу. Но объект внимания тот же - Неда.
  
   Аспазия отметила, что Перикл стал очень сдержанным и прохладным. В причине она и не сомневалась. Дом Софокла со времени его женитьбы на Неде сильно преобразился и стал желанным для творческой и интеллектуальной элиты, любители изысков чуяли в нём особую атмосферу. Если в доме Аспазии гостям являлся стандартный набор пусть и классных, но приглашённых танцовщиц, лицедеев, певцов и факиров, то у Неды был собственный театр. И жили все при доме. Они репетировали и выдавали свои заготовки тут же и по реакции гостей Софокл определял, что будет иметь успех, а что непременно провалится. Кроме классики актёры выдавали и кое-что особое, ну и самое весомое во всём этом зрелище для избранных - их театр не похож на классический. В нём мужские роли играли мужчины, а женские - женщины. По стилю - это миниатюры, а по уровню - отточенная до ювелирного блеска профессиональная работа. Значительно позже, уже в нынешнюю цивилизацию, эту ниву интеллектуального чувствования стали возделывать камерные театры. И у них также публика из думающей и очень капризной элиты.
  Неда сумела обеспечить условия для творчества и актёрам и постановщикам танцев и вокала. Это мужу очень помогало, поскольку он освободился от рутины театральных хлопот, поручив их двум хоревтам. Неда указала на них, выделив способности к поддержанию дисциплины и организации театрального действа. Сравнивая собственные пьесы с результатами работ соперников, Софокл видел, что конкуренты тонут в текучке и главную линию своих опусов уже не выдерживают. Даже, если текст был хорош, сама постановка съедала силы и на собственно творчество их не оставалось. Если бы не настойчивость Неды, с ним случилось бы то же. Ради этого он полностью отказался от главных ролей и редко брался за второстепенные.
  Однако радужные дни для него вскоре сменились серыми: стала тревожить угроза божьего плода в чреве собственной жены. Если раньше он был готов на всё, только бы она вошла в его дом, то теперь, в новом, ею же и созданном, мужу захотелось положения единственного мужчины. Так совпало, что в это же время в глазах Аспазии появилась печаль, она сильно переменилась.
  - В чём дело? - спросил он. Они говорили долго и тяжело, Аспазия была далека от его возвышенного состояния. Но Софокл являл само внимание и заботу.
  - Думаешь - это ревность? - наконец-то Аспазия спустила свои страсти на землю.
  - А что же ещё?
  - Сама не знаю! Но что-то и в самом деле изменилось. Ты сам-то что чувствуешь?
  - Твоё отчуждение от нас.
  - А у тебя ко мне ничего не изменилось?
  - Нет! - ответил он сразу, а потом уточнил: - Хотя, ты знаешь, я начинаю понимать - всё дело в нас с Недой! Она всегда во мне и со мной. И чужой дом для меня уже ничто, когда есть такой собственный и с нею! Уверен, она чувствует себя так же. С Феоридой такого не было, хоть к ней я возвращался дважды. Аспазия, уймись! - Это же поганая ревность!
  - Ты думаешь, только она?
  - Ну, если ты против нас ничего не замышляешь - ничего другого.
  - Я тоже часто так думаю, но какая-то часть меня этому не верит. Будто что-то у вас не так, что ли? - Да, ярко, да, ни с чем несравнимо. Но мнится, будто где-то затаилась ущербность, а может и что-то другое и оно беспокоит. Ревность? - Да, она есть, но эта боль не одна. Понимаешь, я думаю, что у образа вашего благополучия нет завершённости
  - Как ты его представляешь, этот образ? - спросил он и Аспазия не стала увиливать:
  - Без детей нет семьи, а мужчина и женщина только временные спутники. Пусть и надёжные, но не на всю жизнь.
  - Может - уже не время? - спросил Софокл, которому пошёл шестой десяток и он трижды стал дедушкой.
  - Это только в одном случае - не можешь ты! Её желание сомнению не подлежит, Неда всегда хотела родить, но ...- она не договорила, предоставив мужчине ребус. И он впервые подумал о том, что вместо божьих детей могут быть собственные. А ведь божьи-то так и не явились!
  Поразмыслив и как следует всё просчитав, он решил уговорить Неду. И молодая жена согласилась. Чтобы не разлучаться с подругой и в этом, Аспазия тоже решила родить, Перикл никогда не сдерживался и зачатие у них получилось синхронным. Беременность обеих женщин протекала благополучно. Неда родила первого - Фиеста, а Аспазия вторую дочь - Семелу. Перикл с радостью встретил родившуюся дочь и был к ней особенно внимателен. Сын от первой жены, которого тоже назвали Периклом, был где-то на задворках его сознания и он о нём почти не вспоминал. А этот мальчик готовил себя к государственной роли и через много лет после смерти отца недолго был во главе Афинской стратегии.
  
  Неда хорошо помнила, зачем взяла в дом именно Иокасту, за её преображением в выдающуюся гетеру она следила пристально и с большим тщанием корректировала шлифовку сугубо женских качеств юной подруги. Их близость стала совершенной и для общения им не требовалаось слов. Имея объект совместной страсти в виде Софокла, они не опускались до мелочей бытия. Да и мужчина не позволял, заботясь о своих женщинах. Одна из них жена, а другая муза. Иокаста вела себя, как истая эллинка и её свобода в главных ипостасях для всех была очевидным и безоговорочным приоритетом. Свою любовь и привязанность к Неде и Софоклу она проявляла и без намёков с их стороны.
  - Бывает всякая деспотия, - говорила она, поясняя свои поступки, - даже если она любовная, нет нужды давать ей поблажки. Любовь тонка, легка и независима. Только так она может облечь сердце любимого, не причинив неудобств и не придушив собственным весом. Чтобы любить по-настоящему, я всегда немножко удаляюсь и спрашиваю себя, хорошо ли мне без вас? Не прискучила ли своими ласками, не привыкла ли к вашим? Узнать это - самое немыслимое наказание. Софокл с удивлением выслушивал подобное от столь юного создания. Неда и впрямь богиня, раз увидела в юной девочке такое тонкое и изысканное совершенство.
  И вот Неда решила, что пора переводить Иокасту на решение сложных задач.
  - Миром правят мужчины, они сильны, а мир почитает лишь силу. Но воля мужчины не свободна, порой она заводит его в немыслимые тупики. Лишь женщина способна удержать от ложного шага, лишь ей удаётся укротить мужскую гордыню без кровопролития.
  Кое-чему ты научилась. Теперь приступим к главным женским манёврам: изучению интриг. Мы будем придумывать способы достижения наших целей чужими руками, - сказала она Иокасте. И кое-что поведала юной подруге.
  - Сначала пройдёмся по теме вдвоём, а потом я и придумаю и всё сделаю одна, - закончила её мысль Иокаста.
  - Будем считать, что вместе мы уже это сделали - теперь всё сама, с чего начнёшь? - Неда решила сразу же перейти к делу. Юная подруга задумалась.
  - Наверное, подтолкнём Софокла к нужному сюжету. Мы должны отличаться от Эсхила и Еврипида так, чтобы у судей не возникло и тени сомнений, - сказала Иокаста, припоминая перипетии последнего турнира. Так уж случилось в ареопаге театралов, что понимающие толк в искусстве разделились по пристрастиям к самим авторам и на качество игры и постановок лишь поглядывали.
  Эсхил был записным патриотом, ратующим за Афины любой ценой и скрипящим зубами при слове "Спарта". О персах, финикийцах или нубийцах и говорить нечего.
  Еврипид же едок и ироничен ко всем, кто не принадлежал к интеллектуалам и безразлично пожимал плечами на вопросы о принадлежности к какой-то партии. Он считал всё это мышиной вознёй, недостойной высшего проявления мысли - трагедии сильных личностей и их страстей. Они, по его мысли, наднациональны и принадлежат обитателям всей Ойкумены. Как и музыка или танцы.
  У Софокла давно устоялась собственная позиция и она имела своих почитателей. Его Ойкумена была поуже, чем у Еврипида¸ но по сути они единоверцы. Однако это не мешало им пикироваться по любому поводу.
  В этом году состав театрального ареопага решением Народного собрания сделан постоянным и жаркие дебаты с переходом на личности просто неизбежны. В последний раз Софоклу удалось победить с большим трудом и перевесом лишь в один голос. Его отдал Талкей из Эгины, который ни к какой партии не принадлежал. Ему просто нравился театр, а в театре Софокла было множество ярких картинок из жизни героев и все они отличались убедительностью. У других авторов собственное "я" драматурга тянуло одеяло на себя и органичного зрелища не получалось. Всё это было вкусовщиной и к объективной подаче авторской тэтралогии отношения не имело.
  - Теперь грядут Панафинеи, Еврипид с Эсхилом учтут свои просчёты: и публику подготовят и театральный ареопаг "просветят". Да и не всем нравится, что побеждают одни и те же! Кое-кто нас воображает теми же олигархами, - заметила Неда, подталкивая Иокасту к размышлениям. И та задумалась, задачу ей предлагали непростую, но рисковую и увлекательную.
  - Нужно угадать с темами спектаклей, - сделала первый ход Иокаста.
  - О них узнают все и по ходу подготовки учтут наши новации, - возразила Неда.
  - Значит нам нужно корректировать себя, чтобы не упускать инициативы и опережать их на шаг или два, - ответила Иокаста.
  - Уже что-то, но как? - и подруга задумалась надолго.
  - Не знаю, - призналась она, - обычно за этим следит Софокл.
  - Ты его муза, на тебе лежит печать вдохновения, это с твоей подачи он растекается музыкой слов.
  - До сих пор я всё делала по наитию, - призналась Иокаста. И Неда преподала первый урок. - А теперь у тебя есть конкретная задача - победить непременно и на собственных условиях! Для этого нужно знать ход мыслей соперников.
  В течение нескольких дней они уже знали кое-что из планов конкурентов. Затем проверились и убедились, что изменения будут незначительными, поскольку выбранные сюжеты ограничивали фантазию автора в пределах известного каркаса. После этого поинтересовались, чем желает удивить публику их домашнее божество.
  Оно желало чего-то особенного и с вожделением поглядывало на обеих муз. О проделанной работе они не упомянули, однако на её результатах прокатились основательно. В их тэтралогию вошли трагедии илионского цикла и сатировская драма, посвящённая службе Геракла у Омфалы. Совсем недавно эту тему очень неудачно развивал Илиандр и после его провала авторы к Гераклу охладели. Вскоре идея муз стала собственностью поэта и дело сдвинулось с нулевой точки.
  Ход, выбранный Софоклом, соперников ставил в тупик и изначально лишал инициативы, поскольку "зарубленная" тема ещё была у всех в памяти и к творчеству не располагала.
   И началась подготовка к премьерам. То есть соперничество, замешанное, порой, на откровенной вражде. Ведь соперничали за очень серьёзный первый приз и в очередной раз уступать Софоклу было уж слишком. О темах сюжетов Софокла конкуренты, разумеется, узнали тут же и начались традиционные интриги.
  Некто, инспирированный авторами-соперниками, прошёлся по косточкам Софокла и с горьким сожалением отметил, что подобное уже было. Не совсем, конечно, но... И приводил пример. Апломб и осведомлённость в деталях убеждали публику в обоснованности обвинений. Софокла провоцировали на дискуссию, в ходе которой пришлось бы выдать истинные замыслы и прежде времени обнародовать их хотя бы частично. Однако мэтр пропустил нападки мимо ушей, занятый собственно драматургией.
  Сюжеты правились на ходу, во время домашних прогонов и прикидок автор смотрел, насколько убедительно написанное прозвучит из уст актёров. Гениальная вещь могла быть провалена простенькой игрой. И автор учитывал это в полной мере. Ну, а перед музами стояла тайная задача склонить ареопаг к сугубо драматургическим и постановочным категориям, то есть привести пестроту политических и вкусовых амбиций к общему знаменателю театрального профессионализма.
  Чтобы этого достичь, нужно поработать с ареопагом. И они сделали так, чтобы в череде симпосиев у главных лиц Афин приняли участие гетеры, певцы, аэды, танцовщики и музыканты всех жанров и самого разного уровня. Устроить такую пестроту на симпосиях оказалось несложно. С одной стороны - что просили, то и получили. Однако, с другой стороны, общество тут же увидело, что на одних обсуждалась драматургия и постановка, а на других верность политическим идеалам, пусть и актуальным сегодня. При их оценке ареопаг признался, что настоящее искусство далеко от политики. И настоящий мастер к халтуре политического заказа отнесётся с прохладой, переходящей во вражду. Ну и в-третьих, все симпосии, лишённые политической окраски, по отношению к политическим просто блистали и о них только и говорили. На театральный ареопаг стали коситься и эту тему придирчиво обсудили в Народном собрании. Объективность ряда арбитров вызвала сомнения и это испугало остальных. Лишиться такой синекуры никто не хотел. И прозвучала публичная клятва приверженности чистому искусству, занесенная в скрижали. Теперь нарушителя можно и в суд! Память об участи Мильтиада была выбита на стене Народного собрания и заставляла избранников поёживаться.
  - Вот так! - сказала Неда, узнав о решении собрания, - первый шаг сделан. Берёмся за саму тэтралогию.
  
  - Гиней прислал подарки и приглашает на симпосий, - сказала Иокаста уже в ходе работы над тэтралогией.
  - Он сам зовёт или это просьба Еврипида? - уточнила Неда. Гиней устраивал интимную жизнь мастера и выполнял деликатные поручения. Говаривали, что мастеру он не отказывал ни в чём. Но это могли быть и домыслы.
  - Кажется, сам, - перевела Иокаста витиеватость выражений Гинея в конкретику житейских понятий.
  - И что же ты решила?
  - Немножко помурыжила, набила цену и согласилась. Узнаем, чего он хочет.
  И решили продолжить разговор после симпосия. На нём был и сам Еврипид. Иокаста пришла с Сепией и Ионой. Триада женщин от команды соперника выглядела отменно и уровню шефа соответствовала. Ни слова о самой работе, но масса деликатных обсуждений вариантов мифов, имеющих хождение в Элладе. По тому, насколько юные музы в курсе замыслов возрастного автора, Еврипид пытался определить ключевые моменты тэтралогии Софокла. Ему это удалось легко, поскольку он хорошо подготовился и знал, о чём спрашивать. Единственное его упущение - он считал себя непогрешимым. Ему и в голову не приходило, что идея творческих симпосиев и прочее, связанное с ними - придумана музами соперника, а сам он в их пьесе играл роль подсадного.
  - Что он узнал от тебя и что стало известно тебе? - поинтересовалась Неда. И девушки передали суть вопросов и тональность, в которой всё это звучало. Получалось, что умный соперник выкачал из них почти всё. А раз так, то готов встретить их шедевры по достоинству ещё в ходе доводки. О том, что в деле у Еврипида, они знали из надёжных источников ещё до симпосия, но сделали вид, что не очень в курсе. И вопросов всяких задали уйму. Причём, Сепия, которая задавала вопросы, ничего о действительном положении у Софокла не знала и выдать себя спонтанной реакцией на ответы не могла. Знала Иокаста, вот она-то, находясь в сторонке и в беседе напрямую не участвуя, следила за тем, как играют глаза шпиона-собеседника.
  Оставшись после очередной репетиции с Софоклом, Неда и Аспазия попросили Иокасту высказаться о том, что получилось уже и что ещё предстоит выучить и поставить. И девушка очень убедительно выдала коллективный рецепт за собственные наблюдения. После этого Аспазия и Неда предложили кое-что переделать. Не зря же Еврипид так подталкивал их к принятому ими сюжету. Видно, у него имелась заготовка на подобный случай и он надеялся утопить ею конкурента.
  Софокл внимательно посмотрел на жену и та качнула головой. Да, это тяжко, но придётся! Иначе утопят. А быть не первым Софокл уже не мог.
  Репетиции продолжились с прежним текстом, а автор принялся за глубокую переработку. Не выдавать себя до самой последней минуты в работе муз было самым сложным. Убедить Софокла выдать корректуру в самый последний момент удалось не сразу. Эти куски должны сыграть Иокаста и Сепия. Поскольку все актёры в масках, то лиц женских от мужских не различить, а котурны выравнивали рост персонажей под условную гребёнку, где женщина всегда ниже мужчины. Ну, а голоса актёров, играющих женские роли и так звучали искажённо и в таком громадном театре вообще неразличимы. Актёрская пластика, передающая женские прелести, расценивалась так, будто это и в самом деле женщина-актриса. Причём, мужчины, игравшие женщин, особой критики не вызывали.
  Сыграть самих себя Иокасте и Сепии было несложно, но волнение всё же сказалось и сбои на прогоне были у обеих - Софокл перенёс это легко, поскольку подобной смелости никто себе не позволял.
  Женщина главную роль в афинском театре Диониса играла впервые. И опасность разоблачения только сплачивала заговорщиков. Представление тэтралогии Софокла прошло успешно, победили все три трагедии, а сатировская драма лишь один голос уступила эсхиловской "Арахне". Подмены актёров женщинами никто не заметил. И для этого пришлось сильно поработать, чтобы не выдали хоревты. Что им обещала Неда, не знал никто, однако всё прошло с блеском.
  После завершения конкурса ареопаг в своих оценках почти не сомневался - фиас Софокла опять победил. Сомнений и дебатов о победителе даже не возникло. Ну и впервые за последние годы Еврипид уступил Эсхилу. Старик был счастлив без меры.
  - Ну вот, теперь ты знаешь и это, - сказала Неда Иокасте и они перешли к следующей теме - тонкости навязывания собственной воли сопернику. Он должен её принять за свою собственную. Иокаста училась легко и охотно. А стоимость общения с ней на цеховых симпосиях уже стала зашкаливать, намного опережая остальных. Превосходили её лишь Неда с Аспазией.
  
  За время своего счастливого, но очень трудного замужества за Софоклом Неда многое постигла в "демократических" хитросплетениях светской и политической жизни Афин и хорошо представляла, что будет с ней и её детьми после смерти мужа. Но значимость их связи и общности была так важна для обоих, что она решилась на второго ребёнка. Это был ещё один сын. Аспазия на этот раз её не поддержала и только помогала молодой матери. Младшие дочери росли хорошо и особых хлопот не доставляли. Но уют её дома Периклу уже давно не нравился и он не скрывал приверженности Неде. У лучшей подруги ему нравилось всё, суета и шум в том числе. Ему казалось, что здесь, как и в Народном собрании, кипит котёл страстей и в нём варятся самые возвышенные чувства и передовые идеи и вращают ось этого мира молодые женщины, кумир которых Неда. Если раньше он только любовался рыжей гиперборейкой, то теперь нешуточно влюбился.
  Аспазия отмечала, что их с Недой сравнивают чаще, чем ей хотелось и у неё на виду, как бы усмиряя и едко укоряя: "А твоя подруга уже ярче и лучше тебя почти во всём!". Она и сама это видела, но смущало другое - Неда уже не бывала той щедрой любовницей, как прежде, поскольку большую часть себя отдавала мужу. Кое-что из бесчисленных изобретений Неда пробовала и на Аспазии, но той хотелось не части, а всего. Ненасытность, как состояние души, от Неды перетекла к ней и женщина зашлась в безысходности: от Софокла Неду не оторвать, в то время как Перикла Аспазия уже и сама не хотела. К тому же она сомневалась, что муж, обнимая её, не воображает себя с другой - уж очень избирательными стали его ранее и изысканные и откровенные реплики, а после ласк он закрывал глаза и никогда не показывал лицо, погрузившись в себя и терзая её. Это вызывало в ней всё большее и большее недовольство. Неда, в отличие от Аспазии, получала от Софокла так много, что капризничать и в голову не приходило.
  После рождения первого сына в доме поэта потребовалось место, Софокл к северной стене дома пристоил просторный перистиль и там обосновался домашний театр, а освободившиеся комнаты определили для жилья. Теперь в их доме обитало ещё несколько молодых женщин из домашнего театра. Актёры-мужчины приходили только на репетиции и в доме не задерживались, за этим строго следила Тэсиу. Небольшой зал и орхестра размером с большую комнату для приёмов вполне устраивали и хозяйку и гостей. Случайных людей здесь не бывало, а постоянные гости и друзья поводов для пересудов не давали. Ревнители нравов прицепиться ни к чему не могли, а за вторжение в личную жизнь уважаемого гражданина Афин можно и головы не сносить.
  Но случилось так, что Перикл сам дал повод. Однажды он повздорил с Софоклом. Возникла потасовка и их растащили. Гости причины не поняли и списали на виноградную лозу. Аспазия же была рядом и услышала имя - муж захотел её подругу. Это над ним довлело настолько, что выдержанный и здравомыслящий стратег потерял голову. Одной с ним не справиться, с кем посоветоваться?
  Время было напряжённым - вскоре состоятся выборы Народного собрания. Рядиться в одёжки защитников народа стало модным и своры обличителей рыскали в поисках поживы повсюду. Хотя Перикл насолил слишком многим, чтобы чувствовать себя в безопасности, однако его инстинкт самосохранения не смел и пикнуть под давлением другого, не менее значимого.
  Что он человек публичный, Перикл в полной мере стал осознавать лишь после проблем на его родовом землевладении: сначала на стада скота напали болезни, за ними не задержался и мор. Затем на полях в нижних долинах почти полностью выгорел урожай зерновых, занимавший около трети земель, вслед за этим вредители уничтожили предгорные виноградники и сады. Полоса бед захватила и соседей, но основной удар пришёлся на Перикла. Уцелели лишь два небольших участка вдоль побережья, где собирали урожай для текущего домашнего потребления. Доходов в этом году, таким образом, не предвиделось, а в связи с перестройкой дома он забрался в долги, которые надеялся уплатить осенью. Теперь ситуация сильно ухудшалась и уже сейчас нужно платить немалую сумму залога для участия в выборах. Вот так!
  До поры о его бедах в Афинах не знали, поскольку родовые земли находились далеко. Но мир тесен, а Перикл известен и рано или поздно всё станет предметом пересудов. В Афинах брать в долг рисковано, за пределами - ещё и опасно, поскольку разбой выбрался на широкую дорогу и все пути заполонили пираты и работорговцы, не брезгующие ничем, грабежом, убийством должников и кредиторов в том числе. В портовых городах развелось множество сводников и перепродавцов информации про чужое богатство, которое можно умыкнуть. Чужие уши собирали пересуды прислуги и формировали изо всего услышанного товарную информацию для пиратов и грабителей. Не все сведения, разумеется, были надёжны, но для существования разбойного племени, как мощного игрока на материковских и морских путях, вполне достаточно. Аспазия знала об этом хорошо и была очень осторожна.
  Она никогда не говорила с Недой о материальных проблемах, но теперь выхода не оставалось: помочь могла только её семья. То есть, Неда даёт братьям гарантии кредита. В том, что Неда это сделает, Аспазия не сомневалась. Вопрос в другом - как это примет Перикл: деньги в долг от иностранца, да ещё в такое время, граждане Афин могут не понять. И желающих обличить Перикла найдётся немало, объявятся "свидетели" и "знатоки" закулисных интриг и сговоров и охотно поделятся "секретами" с афинянами. Свести счёты хотелось многим, один сторонник "Патриотов Эллады" Тимор и стоящий за ним Кимон чего стоят. И Аспазия решила поговорить с Недой.
  В этот раз им никто не мешал, Неда только что покормила сына и была в хорошем расположении духа. Историю с проблемами Перикла она в общих чертах знала, но нюансов с политическими интригами в расчёт не принимала, оказалось - зря.
  - Может, просто купить имение с урожаем в провинции, где с деньгами туго, ведь такое сейчас случается часто? - предложила Неда.
  - Если бы речь шла о ком-то другом - да! Хороший и простой способ, но это же Перикл! Откуда такие большие деньги и прочее? - Они его просто закопают, узнав, кто так вовремя выручил, - отвергла Аспазия этот вариант сходу.
  - А если его купишь ты? Ты его жена, свободная женщина с собственными доходами - что, и это нельзя?
  - А у меня они откуда? - Если бы речь шла о чём-то поменьше - да! А тут суммы запредельные и моими гонорарами её не прикрыть! - Нет, это не выход.
  - Н-да-а! - она подумала, но в положение подруги войти так и не смогла, всё ещё витая в эйфории.
  И Неда прикрыла глаза, пытаясь расстаться с приятным и неимоверно сладким - общение с сыном на неё влияло не менее близости с мужем. Но перед ней вдруг и во весь рост встала проблема сильно сдавшей подруги.
  И она изо всех сил стала раскачивать себя. Через некоторое время, наконец, смахнула остатки блаженства и перевела взгляд на подругу - в её глазах стыли отчаяние и безнадёжность. - Но хоть что-то ты надумала? Ну, чтобы зацепиться и дальше развить саму идею, а?
  - Я так измучилась, что идеи меня стали избегать. Давай думать вместе!
   Она выразительно взглянула на подругу, как бы указывая на неравенство в настрое. Это подействовало и Неда выбралась наружу окончательно. Состояние подруги и впрямь было аховым и требовало немедленной отладки. Она коснулась заветной родинки на левом локте, но Аспазия лишь вздрогнула - будто последний тик умирающего. "Дело и в самом деле - дрянь!" - подумала Неда и обратилась к Аспазии:
  - Что ж, давненько мы не умничали, а? - Да, кстати, а с ним-то ты об этом уже говорила?
  - Решила сначала с тобой, вдруг что-то помешает, а я обнадёжу, нет, ты игрок ключевой.
  - Спасибо, - мягко улыбнулась очаровательная мама и примерилась к подруге, та оценила улыбку по достоинству и простила мужа, который не устоял. Мужчиной и она бы устроила Софоклу поединок на мечах.
  На молодой женщине было жемчужное ожерелье. Оно украшало открытую шею и высокую грудь. На руках лишь два колечка, одно фамильное, а другое подарок Софокла в день свадьбы. Но и этого достаточно, чтобы женщина выглядела царицей. И Аспазия вдруг радостно округлила глаза.
  - И что же ты придумала? - загорелась гиперборейка.
  - Догадайся! - предложила Аспазия и Неда углубилась в размышления. Но получалось плохо, она никак не могла включиться во все эти политические закорючки, хотя в просчитывании сюжетных коллизий с мужем поупражнялась уже достаточно. Но там были стерильно чистые обстоятельства, которые они сами же и придумывали. Здесь же отовсюду торчали острые копья политических интересов, а под валежником смуты и общественных беспорядков прятались долговые ямы.
  - Никак! - развела руками Неда.
  - Хочешь узнать всё или только подсказать? - спросила Аспазия, зная гордость гиперборейки. Она подошла к ней и приоткрыла её грудь, на ней остались капельки молозива, выступившего только что. Так бывало, когда женщина сильно возбуждалась. А поскольку сегодня Аспазия выглядела просто вызывающе, то привыкшая к её блеску и очарованию Неда среагировала где-то в глубинах подсознания, ещё не понимая самой причины.
  Аспазия скучала по ней и это доводило до приступов безнадёжной ревности, однако лишённая возможности попасть во внутренне расположение примерной матери и супруги, она пыталась держать подругу хотя бы в таком возбуждении.
  Иногда получалось. Вот как теперь.
  - Одним единственным намёком, - прошептала Неда, замирая от предвкушения. Аспазия положила руки ей на грудь и кончиками пальцев стала перебирать жемчуга. Неда опустила веки и принялась отмахиваться от соблазнов, навеваемых Аспазией, получилось не стразу, но¸ схватив нужный импульс, она всё же вошла в игру и решать умозрительную задачку вместо индуцирования интимных забав стало уже предпочтительней. Аспазия рук не убрала и Неда потихонечку стала остывать. Окончательно охолонув, она заулыбалась.
  - Жемчуга? - сказала она и получила награду.
  Далее всё было просто - нужно лишь предусмотреть, чтобы напрямую Перикла это не касалось. Для окружающих они устроят обмен подарками, Неда - Аспазии жемчуга, а та ей - ожерелье с сапфирами в золотом оформлении. Обмен слишком неравноценный, а раз так, станет приманкой для любителей "клубнички": об их связи поговаривали давно, но глухо и в узких кругах. Теперь же шум поднимется на полную катушку и поминать их лесбийские игрища будут все. На успехе Перикла в выборах это не скажется, если начать загодя и дать всем выговориться. К самим выборам всё это может и затихнуть. Немножко вреда, конечно, будет, есть и немалый риск осложнений, но съесть яйцо, не разбив скорлупы, не получится. На самом же деле братья покупают Периклу землевладение, которое Аспазия получит себе, якобы заложив подаренные жемчуга. Жемчуга покрасуются на её шее, к ним в ходе выборной кампании привыкнут, а затем они исчезнут, якобы заложенные. Документов об этом не будет, поскольку гарантом сделки станет Неда. В течение нескольких лет Перикл вполне сможет рассчитаться.
  - По-моему, идея хорошая, - сказала Неда и прислонилась к подруге.
  - А разве у нас бывало иначе? - отозвалась Аспазия. С Недой всегда проще, чем с мужем. Она часто терялась в его замысловатых и переменчивых аргументах и приоритетах.
  Подруги ему решили сообщить не всё, а только необходимое. Начинали, согласно плана, с обмена подарками. Сначала об этом узнают Перикл и самые близкие, а потом, когда решится насчёт землевладения, и остальная публика.
  Первый ход был за Аспазией и она встретила мужа с подарком Неды. Он сразу насторожился.
  - Ты опять с ней? - о том, что близость жены с Недой ослабела, он знал, но вот теперь у неё в глазах появился былой блеск и на груди этот немыслимый подарок. "Женщина должна делать это с мужчиной!" - чуть не застонал он, но вовремя сдержался. После коварного удара Эвлиды он ещё не отошёл и ответную фразу жены едва выдержал. Она услышала невнятное:
  - Ты вся пахнешь ею!
  - Она же моя подруга! - беспечно пожала плечами жена, даже не сделав акцента на слове моя.
  - Это я должен искупаться в ней, а она утонуть в моём семени! - в отчаянии подумал вслед её словам Перикл. И случилось неслыханное - он заплакал:
  - Если Неда не станет моей, я умру! - Аспазия поморщилась: они с Недой придумали такой план, а он со своим либидо.
  - Тебе в тот раз мало досталось от Софокла, хочешь ещё?
  - Аспазия, помоги! Это самое больное. Если она не сделает мне того же, что и тебе - я погиб! Моя уверенность от тебя уже не зависит. Мы оба в её власти. Умоляю - убеди, уговори! В таком виде я не боец, а выборы уже вскоре! И меня подпирает Эвриной, он что-то собрал и смотрит, будто знает оракул из Дельф. Я чувствую это и думаю - всё!
  - Что он может знать такого, чего не знаю я? - не поддалась панике Аспазия. - На мой взгляд, ни в чём особом ты не виновен, ну разве что мелочи: чья-то утешенная жена, к примеру, или ты что-то скрываешь? - муж досадливо отмахнулся, чужие жёны никогда не выдают, а уж тем более не жалуются мужьям.
  Именно отчаяние вынудило Перикла искать альтернативу Эвлиде, отвергнувшей его фаллический гений. Она так и сказала, что лучше Мегара во всей Элладе никого нет. И это после длительной осады, уговоров и унижений от первого отказа на юбилее у Софокла. Он тогда весь извёлся, пока не придумал способ сломить её сопротивление.
  Когда она согласилась и обставила свидание рядом условий, он принял всё, в том числе и место встречи. Это был дом тайной сводни - там у него не было никаких шансов. Более того, она пришла не одна и это тоже следовало из договора. Соглашаясь на это, он думал, что Эвлида лишь пугает, на его взгляд, свидетельница в этом деле и ей опасна. Но он ошибся - Эвлида привела Елену, которая видела и слышала всё! Глумливые слова о нём, как мужчине, то же. После тех слов он готов задушить её, но рядом блестели глаза Елены. Эта кобра в голубом пеплосе сидела рядышком и держала в руке колокольчик. Плечистый нубиец за дверью мог свернуть шею любому, лишь услышав сигнал. Затем Эвлида заставила омыть своё тело и натереть благовониями, подаренными мужем специально для ублажения собственного, сильно испорченного вкуса. Осмотрев своё отражение в зеркале, Эвлида добила:
  - А всё же ты любовник никакой! - И на что я надеялась? Мои жилочки даже не посинели, - она оценила его реакцию и добавила, - С Мегаром они становились алыми и просто светились. Правда, Елена?
   Тот удар он так и не смог перенести. Но всё осталось глубоко внутри и требовало компенсации. Достойной и ответной. Иногда он думал, что Кимон сам подставил жену, чтобы насладиться мужским позором. А что ему оставалось? Обмениваться жёнами в их кругу пробовали, но корысти в этом никто не искал - лишь игры фантазии и взбросы эликсира Кибелы.
  Однако Аспазия вернула Перикла на землю, повторив вопрос. Хорошенько подумав, он ответил:
  - Нет, думаю, что тайн у меня уже давно не стало, разве что мелочи, недостойные твоего слуха.
  - И ты расклеился из-за каких-то предчувствий? - покачала она головой и добавила: - А погасить их должна моя подруга!
  - Да, Аспазия, это так! Ещё никогда надо мною не висело ощущение мрачного и беспощадного рока. И Гипнос всё время подсказывает, что именно Неда - ключ моего спасения. Да, она твоя подруга, но раньше-то мы бывали вместе, - оправдывался муж.
  - С тех пор она вышла замуж и родила от твоего друга двоих сыновей, а я с нею вместе - твою дочь. И всё это ты хочешь опорочить?
  - Прости, но я не вижу выхода. Больше того, я в неё безнадёжно влюбился, это уже не Эрос, а Астарта.
  Аспазия попыталась было образумить доводами Гестии и Геры. Но он не воспринимал. Не боялся и упрёков. И вполне мог всё испортить. А раз так, то круг вещей, в которые она посвятит мужа, нужно свести к минимумк.
  - Как насчёт денег? - спросила она.
  - Ещё не решил, с кем можно рискнуть. Всё меняется молниеносно, сегодня в Народном собрании объявился ещё один "патриот", раньше он был записным "демократом". А я чуть не пригласил его к нам, чтобы разведать настроение. Вот так!
  - Ну, а о том, почему нас полюбили напасти, ты не задумывался? - Все и так дружно! - не отпускала она мужа из вопросов бытия, так им нелюбимых.
  - Может быть - рок? - обречённо ответил муж, совсем не похожий на известного волевого и находчивого оратора и афинского стратега.
  Жёсткого сарказма Аспазия не скрыла, не уронив и звука. Движения глаз вполне хватило.
  Глава 9 СЕКРЕТНЫЕ ПЕРЕСТРОЕНИЯ
  Когда гости улетели, провожающие тут же вернулись к делу. Сначала Крон позвонил Рее. Она пригласила его в главный офис. Непроницаемая леди сегодня была в сером костюме и выглядела холодно и властно. Точно выполненный макияж завершал образ предводительницы амазонок. Недоставало меча в ножнах и коня под седлом.
  - Что-то прояснилось? - спросил он и проследил за метаморфозами женской сути.
  - Кое-что есть, но лучше бы его и не было! - грустно ответила Рея, мгновенно обретя и уязвимость и кучу женских болячек. Такой он её видел редко. Что-то и в самом деле женщину без нервов выводило из себя.
  - За всем этим стоит кто-то из региональной и столичной администрации. И именно столичная, у которой в руках все рычаги федерального значения, нажимает кнопки и дёргает за верёвочки. Но это как бы глобально и вообще, по материалам внешней разведки. А внутренняя забуксовала. Или все замешаны или никто! - Как тебе такое!?
  - А что по нашим тестам?
  - Ещё обрабатываются, но я и так могу сказать, что ничего нового не получим. То есть, настоящих злодеев мы так и не узнаем, а выйдем на подсадных. Так ловко там всё устроено! Я попросила проверить парочку адресов по заказчикам на экспертизу. Выставлены эти проекты посредниками. У них есть и лицензии и всё остальное, но кроме вывески нет ничего. А работы выставляют на конкурс - такая теперь мода! Ну и дальше совсем интересно - ни фамилий исполнителей, ни кого-то живого, одни индексы и номера счетов. По этим номерам те же фирмы-посредники и конторы-однодневки.
  - Ну, а что подсказывает революционная печёнка?
  - Отвяжись, говорит, а то кислотность повысится!
  - М-м-да-а-а! - качнулся Крон, он ждал хоть маленькой, но ясности.
  - Зато по твоим заказам на анализы есть первые ласточки. У нескольких жемчужин из древних захоронений в Риме и Милете тот же состав, что и у наших, тех, что ты давал для эталона. Причём, идентификация почти стопроцентная! То есть - жемчужины из эллинских и римских коллекций наши!
  - Я это и раньше знал, вопрос - откуда!
  - Знал ты об этом для себя, а теперь я могу сослаться на экспертов и взять под них хороший кредит. Почти бесплатный. Так что эти ласточки дорого стоят.
  Они помолчали. Он лучше знал само дело с жемчужницами, она - обладателей денег и власти вокруг всего, связанного с источниками пиастров.
  - Выходит, в списке могут быть все? - нарушил паузу Крон и она кивнула, - И мы с тобой тоже?
  - Разумеется!
  - Н-н-да-а! - А я-то в чём грешен? - Или секрет?
  - Отчего же, - она открыла папку и достала скрепленные листочки. - Ага, вот и твоя фамилия: тебе всё равно, откуда получать пиастры, никак не связан деньгами, поскольку гол, как сокол, ну и слишком оригинален - пресса, публикации, масса связей среди диссидентов, для поддержки всего этого, разумеется, нужны пиастры и в крупных размерах, а ещё за бугром целая колонна благодетелей, которым от тебя тоже что-то нужно - вот так-то, дорогуша!
  - Резонно! - А про тебя там тоже есть?
  - А как же! - Вот и Серова: финансовые интересы у конкурентов, личные контакты компрометирующего характера с потенциальными соперниками, мстительность и склонность к интригам самого отвратительного свойства. Дальше есть ещё кое-что, но это уже так, мелочи, - развела руками Рея и протянула листок Крону. - Можешь и саму папочку полистать, там прослушка, фото, подглядки, доносы и прочая нечисть, бр-р-р! - Крон не поленился и папочку всё же просмотрел. Кое-что было интересным, но и не более, подобное есть про любого мужика или женщину. Однако чего-то вроде диагностического признака или объективной характеристики там и не просматривалось. А стоила эта папочка сумасшедшие деньги и была кладом для вымогателей.
  - В результате мы имеем корзину с грязным бельём и никаких указаний на нашу чёткую задачу? - Рея качнула новыми ресницами и стала рассматривать лаковое покрытие ногтей - всё это изящество обошлось в массу времени, но есть и результат: впервые Крон не отвернулся, погрузившись в собственный мир, где был рациональный порядок и иерархия. На одном из фото были и её прелести, выглядело это ужасно: от такой бабы нормальный мужик должен бежать, как чёрт от ладана, а Сева умильно улыбался и заглядывал в глаза. Может, потому и не сбежал, что смотрел не туда? А Крона монтировали в кадре со всеми подряд и особым ракурсом придавали ему и контактёрам зверское или хамоватое выражение. Девочек среди них было достаточно и некоторых она знала. - С таким материалом ничего не добиться.
  - Можно подумать над всем этим, а то так сразу и не сообразишь? - спросил он, пощёлкав застёжками папки с компроматом.
  - Подумать - да, а вот выносить эти сокровища из кабинета - нет! Могут украсть, скопировать, отнять в лифте и ещё что угодно, - чуть извинительно пояснила она. Резон в этом был несомненно. И он углубился в материалы, а Рея закурила и отошла к окну. Ждать его охлаждения к бумагам пришлось недолго, поскольку кроме любопытства они ничего не вызывали.
  - Хорошо, давай подытожим. Под подозрением все и доверять нельзя никому, так?
  - Да, - ответила она.
   - А раз так, будем последовательны. - Мы с тобой тоже никому не доверяем. И держим в качестве ненадёжных всё окружение мира, членов семей в том числе, они могут быть использованы втёмную для них и косвенно, так? - она кивнула и он продолжил. - Поэтому заключаем локальное соглашение о сотрудничестве и неразглашении. Я провожу собственное расследование и строю забор вокруг нашего проекта, а ты своё. Я не знаю ничего о тебе, ты обо мне. И когда кто-то попытается узнать у тебя новость про Крона, ты и не кончишь и не признаешься, - намекнул и на тот самый кадр. - А у меня про ваши прелести, уважаемая леди, тоже ничего не узнать - не обладал, не держал, не слышал!
  - Прогуляемся? - спросила она, выразительно скосив глаза. Они покинули офис и вышли на улицу. Мело и вообще погода была мерзкой. Рея приникла к нему, будто укрываясь от непогоды и кое-что поведала ещё. О безопасности, подглядках и прочем. Теперь они под колпаком и тот, кто хочет иметь на них компромат и разгромить проект, вполне мог и воспользоваться уже готовым - все мы в известной мере беспечны. И объяснила, как себя вести, чтобы не выдать лишнего, а только желаемое.
  - В такую погоду нас не подслушать, а съёмка ничего не даст.
  Вернувшись в уютную и тёплую квартиру, Воскобойников решил придумать схему реализации проекта в обстановке, когда за тобой следят, тормозят в инстанциях и ведут от ночного горшка до аптеки с цитрамоном. Для начала он выделил слой деловой, где есть только шаги по созданию жемчужницы. И расписал все элементы. Получилась чёткая производственная структура с иерархией и технологической цепочкой. Затем придумал отвлекающую схему, которая имитировала производственную во всём, кроме главного - она ею не была! Как ложные аэродромы во время войны.
  Самым трудным оказалось расставить исполнителей по этим узелкам и звеньям так, чтобы они не догадывались об истинном назначении собственной работы. Пришлось учесть главный тезис о глобальном недоверии всем исполнителям. Они могли стать косвенными источниками информации: теперь это нетрудно. Всё знал только он сам и никаких следов этого знания нигде быть не должно - только мозги. И никаких баб! Эти утончённые создания могли догадаться о многом лишь по выражению глаз. Он знал, что с ними удержаться от искренности не может, поскольку женщины в нём возбуждали самое лучшее и глубокое. И Светка, и Рея, и Тильда, и Мэри, и Инна, и ещё мильон знакомых и близких теперь должны получать от него только положенное по судовой роли. На фотографиях в папке Серовой попались лишь некоторые скользкие кадры, а могло быть и больше с его-то беспечностью.
  Воскобойников внимательно изучил составленные схемы и структурные развязки реального и подставного предприятия, прошёлся по фамилиям исполнителей в обоих и закрыл глаза, пытаясь представить их мысленно - получилось не сразу. И он ещё раз прошёлся по схемам. Сделал уточнения и опять закрыл глаза - обе картинки стали яркими и несмываемыми. После этого все бумаги об обеих конторах перестали существовать.
   Два дня он приводил текущую документацию в соответствие с двойной бухгалтерией и двоемыслием и ещё три дня расставлял кадры, перемещая из одной структуры в другую, пытаясь предугадать вероятные сложности и проблемы - тот, кто был занят в одной структуре, не должен подозревать о наличии другой. То есть и перемещения их внутри одной конторы должны иметь одну и ту же логику и производственный интерес. Ключевые роли и главной и подставной конторы должны играть проверенные и надёжные исполнители.
  Когда схема вчерне была готова, он позвонил Рее и договорился о встрече. Они встретились в её кабинете и обсудили текущие дела. Внешне всё это внушало оптимизм. О расследовании он не спрашивал, понимая бессмысленность затеи, но на ту папочку взглянул ещё раз. Поскольку подставная и реальная конторы уже фактически были готовы и частично функционировали, оставалось ещё раз осмотреть компромат на главных фигурантов. Ему хотелось убедиться в том, что ошибок он не совершил.
  Перевернув последний грязный листок, он отложил папочку и закрыл глаза. В голове всплыла схема подставного проекта и он разместил фигурантов в предназначенные для них точки. Получалось вполне логично. Грязная информация свою роль всё же сыграла, она как бы выставляла на обозрение все качества фигуранта, а не избранные. Пусть и не в полной мере. Потом то же выполнил с настоящим проектом. И усмехнулся про себя - та публика, что была в папочке, участвовать в нём могла только втёмную. И вовсе не потому, что ей нельзя доверять, нет! Просто участь такая выпала. Но кое-что он всё же оттуда в собственные файлы безопасности взял - муж Серовой владел несколькими агрофирмами в Московской области и приграничных территориях. Они занимались в основном рыбой. Выращивали и продавали. Там были громадные водоёмы и налаженное производство. Переключиться на жемчужины им ничего не стоило. А сама Серова об этом ни слова. Или не догоняет? - Странно! И решил провериться.
  - Ты после этого, - он указал на папку, - душ не принимаешь? - она неопределённо качнула головой. - Давай хоть мозги проветрим! Было уже поздно и ему следовало подумать о ночлеге в Москве. Ехать два часа по шоссе с бесконечными колоннами дальнобойщиков совсем не улыбалось. Хотелось спокойно обо всё поразмышлять, не отвлекаясь ни на что.
   В дежурной квартире Реи всё было по-прежнему, бритвенные принадлежности ещё хранили тепло его рук, он обратил внимание, что уборки здесь не было совершенно, хотя чистота идеальная. Как в музее. Рея была на кухне и готовила ужин. Уютная и слабая женщина с чуть поникшими плечами. Он подошёл сзади и приобнял. Она откинулась назад и ответила.
  - Спасибо! - тихонечко шепнул он и она поняла, о чём. Она ещё в офисе рассталась с Серовой и превратилась в Рею.
  - Хочешь, чтобы я осталась?
  - Очень, но ты этого не сделаешь!
  - А если нет?
  - Ты умная девочка и глупости не совершишь, ведь так?
  - Умных тоже тянет на глупости!
  Он вздохнул, понимая тщету умозрительных построений: одного взгляда и прикосновения, порой, достаточно, чтобы разрушить самые большие укрепления.
  - Рея, я проголодался! Всё потом, сначала ужин! - Ну-ка, показывай, что там у тебя? - и проехался по её достоинствам. Рея готовила редко, но, взявшись, сверкала выдумкой и хорошим вкусом. Сейчас случился один из всплесков кулинарной фантазии. А мужчина был голоден, щедр и изобретателен на оценки. Ничего другого, только кухня и её умения. Она с удовольствием включилась в игру и загорелась настолько, что подтолкнуть в нужную сторону оказалось легче лёгкого. Они сравнивали, как готовят Инна и Рея и как вкушают это он и её Лёшик. И незаметно скользнули в оценку супругов. Корректную и деликатную.
  Вот тут-то всё и лежало! Не сразу, но до него дошло главное - она мужа ненавидела. А он её использовал и боялся изгнания из мирка, в котором оказался благодаря жене. Пришлось и Крону выдать кое-что, чтобы не вызвать подозрений, всё же Серова сначала думала и рассчитывала, а уж потом занималась лирикой. И то это была уже Рея, а не Серова! Истина заключалась в отношениях Серовой и Лёшика, лицах, первых и главнокомандующих. То есть, утечка могла быть в самом верху их проекта, вот так! И этот Лёшик для подобной роли подходил по всем статьям. А дёргал его за верёвочки кто-то другой, поумнее и повлиятельней.
  - Лёшик знает об этой папочке? - спросил Крон.
  - О моих страничках?
  - Угу.
  - Думаю, да! У меня про него тоже есть кое-что. Так что, паритет.
  - И ты после жена, а он муж? - он возмущённо вздохнул и поднялся из-за стола, не в силах сдержаться. - Да у Гитлера со Сталиным было меньше розни и то они воевали друг с другом!
  - Ну и что? - Так живут многие и ничего, бизнес и семья переплелись так тесно, что не разрубить. Он немножко пакостит мне, я - ему и квиты.
  - Ну, если немножко, - развёл руками Крон, - тогда конечно! - и отправился на диван.
  Рея почуяла, что ему не по душе её семья. Что-то в ней его насторожило, хотя из их разговора ничего особого он не узнал. И вообще он сегодня какой-то другой. Хотя и всегда Воскобойников был из ряда вон, но сегодняшний не похож на себя привычного. Что-то случилось или подозрительность заела? А может просто устал? - Тогда ему нужно помочь. Сделать так, чтоб он расслабился и стал привычно ироничным и спокойным. Его нужно беречь и предохранять от лишних стрессов. Убрать Крона и вся эта затея рассыплется, как мираж. Остальные проекты были рутинными и обещали копеечную выгоду, с этим же они могли выбраться на европейский уровень. Даже грубые прикидки говорили об этом и появившиеся на хвосте неизвестные конкуренты были тому подтверждением.
  Она опустилась у его ног и прошептала: - Ты что-то придумал? - он пожал плечами и поднял её с ковра. Если в его логике есть смысл и настоящая притягательность, то Рея должна сделать выбор. Ему казалось, что её можно перетащить на свою сторону. И она, скованная обязательствами и обязанностями и прочими грехами и привязанностями, сделает окончательный выбор. В его подсознании муж Серовой был одной из фигур, заинтересованной в утечке информации. А его жена была так близко ото всего, что её и расспрашивать нет необходимости.
  Рея ждала и надеялась - это мужчина обязан думать о безопасности дома и семьи. А ей так хотелось хоть виртуально побыть в роли слабой и защищаемой.
  - Ты сильно устала! - сказал он и принялся за дело. Привычное и хорошо освоенное. Она не противилась и не подставлялась, а только вкушала и смаковала. Потом мужчина укрыл её пледом и пристроился рядом: - Хорошо? - она молча прислонилась к нему. И он подумал, что вот такая она ни в коем случае ему не изменит. То есть, не изменит их общему делу. - Никаких служебных амуров!
  Он изучал историю человеческой культуры по самым разным документам, о степени доверия у обычных людей свидетельствовали внешние признаки, обаяние и очарование в них играли роль немалую и привычную. То есть, подлец не мог быть с человеческим лицом. Даже если бывали исключения из правила, то находилось внутреннее уродство и стереотип соблюдался. Для Реи он должен отложиться именно таким положительным маячком и в критическую минуту это должно сработать мгновенно и на подсознании. Для этого он должен накормить его и напоить собой.
  И никакого блуда!
  Собственно, ему ничего не пришлось придумывать. Потом, уже после всего, он её собирал и упаковывал, а она молча впитывала последние байты кайфа и постепенно выходила из такого желанного транса. И всё это при совершенно раскрытых глазах и чувствах! Он не обманул ни в едином движении или жесте, не говоря о словах. Уже в прихожке она сказала:
  - Я подумаю, как сделать, чтобы это не исчезло без следа!
  
  Когда он убрал и перемыл посуду, то кандидатура Реи во главе подставного проекта стала безальтернативной. Не поверить тому, что она и в самом деле двигает проект, было невозможно. Потом, когда-нибудь, она его, возможно поймёт и простит, но сегодня лишнее ей ни к чему. А Лёшик пускай кушает дезу. Рея в роли шефа фальшивого аэродрома выглядела убедительно и солидно. На направлении главного удара он уже пробовал Принца, тот после приезда семьи Шнидер выбрался из тени собственного характера и стал понимать командные интересы, а это было свойством неоценимым. И в качестве одного из тестов Крон предложил ему разработать новые принципы поисков древней колонии жемчужниц. У него был на примете один вариант и казалось, что альтернативы ему нет. Осталось проверить на Принце, имеющем на всё собственное мнение.
  Прошло несколько дней и тот выложил идею, в общих чертах сходную с его собственной. Шефа оставили всякие сомнения и он стал присматривать кого-то на место Принца. Поиски особо не затянулись и вскоре в их команде оказался Никита Федотов, изучавший берестяную культуру. А Принц на полную катушку включился в работу, помня слова шефа о соблюдении конфиденциальности в связи с происками конкурентов и всяческих чиновников, желающих опутать цепями лицензий и разрешений. Он в полной мере понимал идиотизм подобного рвения, но силы были неравны и ходы всегда задавали чиновники. Здесь же Крон и компания они всё делали за свои деньги и были вправе на известную свободу. Продавать конкурентам идеи, адреса и имена собственных находок было непрофессионально. И он проникся стратегией шефа.
  Принц вырядился в рыбацкую робу и в компании трёх лаборантов отправился на природу. За полторы недели они выполнили весь объём работ опробования и приступили к формированию партий для аналитики. Их Крон хотел обработать в лабораториях РАН в двух центрах: в Перми и Екатеринбурге. Там обещали всё выполнить в течение полумесяца. Дубликаты проб Шнидер пристроит в Мюнхене.
  В мае Крон приехал в Мюнхен и пробы пошли в дело. Формально он находился на семинаре славистов по случаю юбилея местного научного босса. Пока шёл семинар, его пробы прошли подготовку и поступили на анализ. Он решил задержаться, чтобы увезти результаты сразу же. Аналитика по жемчужинам из коллекции Петера Шнидера у него уже была, Крон выбрал из них образцы северных типов. Он надеялся, что Шнидеру удастся заполучить на анализ и жемчужины из недавних находок, которые могли иметь славянское происхождение. Их должен привезти итальянский коллега, но он задерживался, говорили из-за гриппа.
  А в это время Серова раскручивала ложный аэродром. Разрешительная эпопея в четырёх областях быстрой не могла быть по определению. И, естественно, стала шумной и скандальной. Светка и Эл принимали активное участие в раскрутке интереса к проекту и все чиновничьи фокусы тут же становились объектов негодования прессы, терроризирующей науку. Эл обустроила два интернетовских сайта и финансировала нескольких журналистов для своих целей. Светка эту же работу делала через свою фирму, у которой был собственный интерес, поскольку кроме торговли машинами из Европы она производила снаряжение для туристов, рыбаков и прочих любителей природы. Ребята в их снаряжении мелькали перед телевизионными камерами и обличали власть во всех прегрешениях. Товарные знаки и ярлыки фирмы на форменной одежде и касках с глаз телезрителей не исчезали и всё это почти бесплатно.
  Никто кроме Крона не знал, где будут производиться работы. Не догадывались об этом и его ближайшие коллеги. И не из-за недоверия, нет, просто он и сам ещё ни в чём не был уверен, поскольку аналитики в полном объёме нет. Кроме того, как выглядят сами древнеславянские эталоны, не знал даже он, это должны определить в лабораториях Германии. Образцы современных российских жемчугов они уже изучили, но пока лишь в общих чертах и всё потому, что их идентификация с древними жемчугами тоже была поверхностной.
  Итальянец на семинар наконец-то приехал и всё время ходил в противогриппозной маске. Пробы из его образцов Шнидер с Воскобойниковым просмотрели в тот же день и впервые были солидарны одновременно - это то, что и составляло цену из-за плотной упаковки органических слоёв жемчужин. То есть, это были как раз те самые образцы из Верхнего Поволжья или междуречья Оки и Москва-реки. Более точную привязку они надеялись провести чуть позже, после детальных исследований в спектральной лаборатории.
  Ещё неделя ожиданий в Германии пролетела мгновенно, они с Петером ознакомились с раритетами из коллекций крестоносцев. Теперь они знали, чем замечательны нужные им вещи и начали обзор коллекций с них. Древнеславянские жемчужины оказались и там. Они выглядели заметно лучше южных жемчужин даже внешне, а изученная под микроскопом разрушительность времени делала два типа жемчужин совершенно разными. Точное нахождение древнеславянских установить непросто, но для начала достаточно и выявленного. И Петер поделился соображениями с коллегой из Базеля. Для швейцарца идея была сущим подарком и он обязался изучить вопрос в полном его звучании. То есть с полным анализом всех деталей золото-жемчужного украшения в виде женского колье.
  После завершения срочных дел Крон впервые осмотрелся в доме Шнидера. И увидел выдержанную леди, она терпеливо ждала минуты, когда сможет пообщаться без помех. Муж не стал маячить и ушёл в кабинет. Жена Цезаря выше подозрений. Попозже гость с хозяйкой заглянули к Петеру, тот ещё работал и они вытащили его в гостиную. Оба были уже хороши, Петеру пришлось догонять. Такой пиетет мужчины к Элеоноре муж видел впервые и приятно удивился. В том, что это не страсть оголодавшего самца он не сомневался. Впечатления от зимней поездки у обоих были сильными и Эля с мужем во многом была откровенна: особо не распространяясь, она указала мужу на исключительные достоинства его давнего научного партнёра. У мужчин и без того отношения сложились доверительные и простые, а если сюда сугубо своего привнесёт женщина?
   Привычное у русских "уважаешь?" прозвучало и здесь, женщине стоило немалых усилий не дать мужчинам свалиться замертво. И всё же она это смогла и оба по-особому "зауважали" эту несравненную женщину. Воскобойников ни разу не упомянул имени своей жены и вообще был очень аккуратен и осторожен.
  На следующий день привезли результаты аналитики по первой группе проб, через три дня по второй, где были пробы и из образцов итальянца. Просмотр в общих чертах говорил о том, что за две с половиной тысячи лет в природе особых изменений не произошло, но вариации климата были вполне значимыми и так просто на места разведения жемчужниц не выйти. Нужны какие-то диагностические признаки идентификации, чтобы от них раскручивать всю иерархию. Что из отобранных образцов станет печкой, сказать не мог никто. Но это уже вторично.
  Вечером к Крону пришла Тильда и спросила:
  - Мама говорит, Миша будет бывать здесь чаще. - Воскобойников никогда не называл Принца Мишей и не понял, о ком речь. - Что, теперь не приедет? - добавила она, увидев его недоумение, и только после этого он сообразил, о ком она.
  Мобильника у Принца нет, телефона домашнего тоже, а общаться другими способами и через посредников гордая леди считала неудобным, Крон, считала Тильда, был хорошим вариантом решить всё одним махом.
  - Почему нет - конечно, приедет, у нас на лето намечена экспедиция на восток Средиземноморья. Что, соскучилась?
  - У нас будет ребёнок, - без затей выдала Тильда. - Думаю, девочка.
  - Вся в тебя?
  - Надеюсь!
  - А мужу ты сказала? - она кивнула. - Что теперь?
  - Ничего, придётся уйти к родителям. Мама обещала помочь.
  - Такой самодостаточной даме грех прятаться за маминой юбкой.
  - После рождения Ани я так и сделаю.
  - А если мальчик?
  - Нет, девочка, я чую, да и медики говорят - на 70 процентов это девочка.
  - Ему ты не сообщала?
  - Нет, думала сделать сюрприз, но сразу не получилось, теперь вот не знаю. Хотя ещё незаметно.
  - Сама скажешь или доверишь мне?
  - А если я поеду с вами? Побуду с ним немножко и всё для себя решу.
  - Ты же видела его дом, это твои фантазии не разрушит?
  - Нет! Однако я думаю, со мной он задумается и о доме и семье, раньше-то были другие интересы.
  Крон внимательно оглядел Тильду и решил, что она и логична и решительна. Но ещё ни в чём не уверена, а это ну, просто женский бич! - Надо помочь.
  - Тоже верно. Идея хороша, собирайся, завтра в путь! А как насчёт сюрприза: будем делать или пусть он встретит в Москве?
  - А вы как думаете?
  - Вообще, было бы разумнее встретиться в аэропорту. Если что-то не так, ты увидишь тут же. Может, у него время такое было, когда он без женщины не мог. А вдруг оно прошло и что тогда? Мучиться рядом от непонимания и разбитых надежд? - Уж лучше сразу!
  - Мама тоже так думает, а я ни к чему не могу склониться. Главное - ребёнок у меня желанный. Я тогда просто парила и плод должен быть исключительным.
  - Думаешь, он тебя любит?
  - Надеюсь, я не ошиблась и плотскую страсть с настоящим чувством не смешала.
  
  В Москве их встречали Принц, Эл и Светка. Одного взгляда на встречавшего мужчину достаточно, чтобы понять всё. - К нему приехала мать его будущего ребёнка!
  Крон остался в Москве, а Принц с Тильдой отправились во Владимир.
  Для середины мая было тепло и он впервые решил не торопиться в офис. Они устроились в скверике и замерли на солнце. Зазвонил мобильник, это была Рея:
  - С приездом, ты не устал?
  - Нет, мы с юными леди вкушаем весну. А я прямо упиваюсь их собственным цветением. Особенно рыженькой, она стала намного ярче, - тихо, чтобы не услышала Эл, ответил Крон.
  - Послезавтра будет грандиозная презентация нашего проекта. Ты должен быть в смокинге и с розой в петлице. Женщины в вечерних туалетах и с брильянтами на теле.
  - А в чём будешь ты?
  - Во всём новом!
  - Но с прежним мужем?
  - Разумеется! Раньше ты к нему был безразличен, что-то изменилось? - отметила она необычное в его тоне.
  - Ты с таким напором сказала "Во всём новом!", что я и подумал..., ну, ты понимаешь, - осторожно вырулил из тупика Крон, она была настороже, эфирная война держала в напряжении и обостряла все чувства. И в этой обстановке он должен подать руку. - Как? И он спросил: - Можно, я у тебя переночую?
  - Буду рада! Перезвони и я подъеду с ключами.
  Девушки млели на солнышке, как малые котята и купались в собственных грёзах.
  - Эл, ты в курсе дел по презентации?
  - Да, в общих чертах, я иду с Севой, а Светка вряд ли. У Тимоши головная боль. Кто-то нагрянул с проверкой.
  - Хочешь? - спросил он девушку и она кивнула. С некоторых пор Тимоша в её мыслях как-то поблек. Оставались сугубо служебные отношения, ну и налог на лояльность. И всё.
  В офисе Крон просмотрел материалы из лабораторий РАН. Девочки в это время собирали на стол чайную процедуру, было около четырёх часов пополудни. Он ещё раз просмотрел списки и отметил, что по немецким лабораториям спектр химических элементов и порядок содержаний по ним во всех пробах примерно одного уровня. Осталось сравнить данные анализов наших и немецких лабораторий и просмотреть вероятную ошибку каждой лаборатории. Только после этого имело смысл заниматься дальнейшей обработкой. После чайной церемонии Эл и Светка отчитались по работе за его двухнедельное отсутствие.
  Уровень работы у Светки был очень высок и далеко не секретарский, он отметил это сразу и взглянул на девушку, она неуловимо ответила и успокоилась. Крон не походил на её начальника и работать с ним было и интереснее и труднее, поскольку простых задач он не решал и поручений типа: найти, позвонить и сообщить - не давал. Около шести вечера позвонил Сева и забрал жену, их где-то уже ждали и Светка осталась в офисе, отвечая Крону по ходу просмотра её бумаг.
  Она проделала исключительную работу - о том, что ювелирная компания субсидирует раскопки в местах поселений древних славян, теперь знала вся страна. Пресса и интернет в большей мере, телевидение и радио в меньшей на эту тему прошлись громадным числом статей, интервью, репортажей и прочего шума. Светка значилась пресс-секретарём Серовой при офисе Воскобойникова, где визитёров встречала яркая и очаровательная Эл. Но Эл видели немногие, а Светку знали все. Сумела девочка!
  - Иди ко мне, расцелую! - сказал он и она смутилась. Он привлёк её к себе и заглянул в глаза - лучше бы он туда не смотрел! И ему стало понятно, почему она перещеголяла выраженную дорогущим стилистом и фирменно экипированную Эл.
  Светка отправилась домой, а Крон стал подводить итоги работы фальшивого аэродрома. Доход на нём составил несколько миллионов рублей. Если заплатить налоги и рассчитаться по кредитам, то оставалась ещё немалая сумма. Мысль сделать девочкам подарок пришла тут же. Большую часть работы выполнили они. Стоически держалась и Рея. Не поминал её алчность и скарёдность только не наделённый высоким правом очернить и запятнать. А таких здесь и не было - вся пресса ангажирована и разговоров о её объективности и независимости не мыслилось. Вопрос стоял так: кто - кого? Те, которые должны петь осанну, в хоре критиков современной олигархии звучали не так громко и напыщенно, оно и понятно - критики всегда апеллируют к чувствам простым и, часто, низменным.
  Около девяти вечера раздался звонок:
  - Домой не пора? - Рея уже готовила ужин.
  - Я останусь на ночь, - сразу же предупредила она его вопросы, - Сева сказал, что Лёшик задержится в Рязани. Что делать дома, когда здесь ты?
  После плотного ужина они обсудили подготовку к летнему сезону и общий график проекта. В компании "Неда" у Реи были вполне конкретные обязанности и она их отрабатывала с лихвой. На презентации в общих чертах она об этом скажет, а теперь хотела провериться на нём. Он отметил ряд нестыковок и она тут же внесла коррективы, потом он внимательнее всмотрелся в контуры липовых самолётов с нарисованными ангарами и нашёл их вполне правдоподобными. И комендант аэродрома о мистификации даже не догадывался. Отлично, - решил Крон и заметно повеселел.
  - Я просмотрел финансы по раскрутке проекта, впечатляет! - Рея тоже подобрела. - Тебе досталась самая тяжкая доля, так бывало часто?
  - Почти всегда!
  - И этими средствами распоряжаюсь только я? - спросил он, как бы предлагая оспорить. Он говорил, что в случае провала готов возместить убытки из собственных средств, но удача даёт ему карт-бланш.
  - Конечно, ты их выиграл.
  - Думаю, нужно поощрить главных исполнителей. Хорошо поощрить. - Кто они? - она задумалась и быстренько назвала четыре фамилии. Его девочки были первыми.
  - Какой коэффициент для премии ты бы приняла для них? - она, не задумываясь, ответила: - Девочки в сумме 80%, остальные 20%. Без них ничего не получалось - умненькие и симпатичные одновременно в жизни не бывают и на это купились все!
  - Отлично! - сказал Крон и выписал распоряжение бухгалтеру на премирование. Всего сорок тысяч баксов, из них двадцать Серовой, десять - Светлане Анненковой, семь - Елизавете Ипатьевой, то есть Эл, и по полторы Игнатьевой и Фишеру. - Ознакомьтесь, Надежда Александровна. Та взглянула и покачала головой.
  - А почему себя забыл?
  - Не время! Ещё не время, это только промежуточный этап.
  Когда пришло время укладываться спать, он вопросительно взглянул на хозяйку, та улыбнулась:
  - Здесь чисто, можно говорить свободно.
  - Отлично! Рея, я тут подумал, нам есть чем заняться, не правда ли?
  - Может мы вызовем классную блядь, ты снимешь стресс, а потом и поговорим? - она не отрывалась от его глаз, выискивая нужное.
  - Для снятия стресса достаточно и тебя! - это прозвучало так, что она не обиделась, поняв мужчину в главном.
  
  Утром он занялся сопоставлением данных всех лабораторий и только после этого перешёл к собственно оценке поисковых результатов. В качестве эталона Крон принял один из образцов в коллекциях Петера и итальянца¸ содержания по швейцарскому образцу отличались сильно и он его пока отложил, чтобы разобраться позже. К обеду прояснилось, что одна перспективная зона ими выявлена, она была вблизи Круглого озера. Там предполагалось наличие древнего поселения, но из-за поднявшегося уровня воды работы так и не провели. Большим был и приток вод на покатых берегах озера. Если так, то их следовало проводить зимой, по проморозке. Подобным способом на севере поступали всегда, если приток воды откачкой не компенсировать. Да и качать некуда, из-за уклонов рельефа все опять стечёт назад. Что-то похожее было и в районе Плещеева озера в Ярославской области.
  Остальные места такого оптимизма не вызывали. Начать раскопки они могли, а вот завершить не успевали, поскольку объём горных работ намечался громадный. А с учётом множества инстанций это дело раньше середины лета не начать, стоит ли начинать, чтобы потом всю зиму охранять от хищников-свинороев ?
  После обеда в офис пришла Эл, чуть позже Светка. Бухгалтер пригласила каждую в отдельности, чтобы выдать суммы, определённые распоряжением Воскобойникова. Эл отреагировала на премию с достоинством, а Светка чувств сдерживать не стала.
  - Ты в чём будешь на презентации? - спросил он Эл. И та описала свой наряд подробно. Светка слушала внимательно и решила в её тени не теряться.
  - Инна не приедет, будешь моей спутницей? - предложил Крон. - Что тебе одной? - Или есть кто-то?
  - С вами, с удовольствием. Тогда придётся одеться иначе.
  - В вечернем платье и в метро? - улыбнулся Крон.
  - Я к ней заеду, - сказала Эл, решив, что так будет лучше, чем сам шеф проявит рыцарство и урвёт у неё глоток так ей необходимого воздуха. Сева и сам не заблудится.
  Крон задержался в офисе и на это раз, теперь решая уже другую задачу. Среди жемчужин, обнаруженных в старых коллекциях археологов и историков, выделялось три типа. Структура кристаллической решётки арагонита, входящего в состав жемчуга, определяла и ценность самих жемчужин. И она во всех трёх случаях сильно различалась. Та жемчужина, что привёз итальянец, очень походила на образцы из района Плещеева озера, а из коллекции Шнидера - на Круглое озеро, остальное не похоже ни на что известное. То есть, у него в эталонах не было древнего образца из этих мест. И только! Но сами-то эти озёра с жемчужницами остались на месте. Попасть в точку нужно один в один - не то озеро и никакой корреляции. То есть, нужно набирать в научных коллекциях древних жемчужин побольше и сравнивать с теми, что опробованы теперь, поскольку ни единого приличного озера они не пропустили. Чем шире античная коллекция, тем больше шансов в первый же сезон попасть минимум на три-пять старых концессий с жемчуговыми фермами. Воскобойников оценивал ресурсы их в десять-пятнадцать озёр с выходом не менее пары сотен жемчужин с каждого за сезон. Росли раковины несколько лет и собирали жемчужины на последнем году. Упоминания об этом он уже неоднократно встречал у различных исследователей.
  Позвонила Рея:
  - Я уже дома и тебе пора!
  - Что на ужин?
  - Лагман!
  - Ничего себе! - вырвалось у него. - Сейчас буду.
  Рея была с какой-то особой причёской и в домашнем платье, очень уютная и милая. Он приложился к её щеке, не задумываясь, будто к жене. Ужин прошёл оживлённо, беседовали ни о чём, просто вслушиваясь в музыку слов. После обалденного лагмана и чая на разгрузку они расположились в креслах напротив и стали переглядываться. Рея училась соблазнять умного мужчину, а он слегка подыгрывал, чтобы женщина не утратила вкуса к обольщению. Она понимала, что затащить его в постель не получится, но и просто удержать внимание на себе любимой представлялось задачей почти невыполнимой. И всё же она пыталась и училась. Он поощрял и говорил, где есть прогресс, а где откровенная муть. Даже слова про муть от него не казались обидными.
  - А может и не нужно этого? - как-то спросил он. - Ну, затащишь в постель, а что дальше-то? Умный ещё не значит умелый. В конце концов ты же к этому стремишься.
  - Дело не только в сексе.
  - Понимаю, после этого хочется поговорить, но не с кем!
  - С Севой я заряжаюсь физикой, а с тобой интеллектом, - согласилась она.
  - Насчёт "поговорить" у нас всё в порядке! - согласился Крон, пропустив про Севу.
  Утром он поднялся пораньше и после мужских процедур приготовил завтрак. По тому, что Рея не торопилась подниматься, он понял, что ей опять захотелось внимания. И подал завтрак в постель, а она жеманничала и капризно оттопыривала губки, почти как Эл. Погоняв мужчину как следует, она сменила гнев на милость и признала, что кофе вроде как настоящий, а тосты с ветчиной даже съедобны. Он выразил свою признательность за терпение и нечаянно капнул на грудь ледяной минералки. Она возмущённо взвизгнула. И тут он вылил на даму остальное. Улыбаясь и делая большие глаза. Если бы она попробовала выкомариваться и дальше, у него была масса средств и инструментов для светского воспитания.
  - С Инной вы так играете? - спросила она, уже чистенькая и сухонькая.
  - Бывает, но теперь редко.
  - Прошло?
  - Наверное. Нужна встряска, а у нас всё давно уложилось и так бывает только после долгих разлук.
  - Тебя не было долго, наверное, задашь ей как следует?
  - Я по ней всегда скучаю.
  - Даже бывая со мной?
  - С тобой мы сексом не занимаемся, а это иная планета.
  - Чужих ты туда не пускаешь?
  - Знаешь, Рея, я секса на бегу наелся досыта ещё в молодости. Потом, в зрелом уже возрасте, немножко поиграл и успокоился - всех не перепробовать, да и лучшие к этому времени в надёжных руках. А жена - это ещё и верная подруга, кому, как не ей, воздать за всё от нас, таких крутых и ершистых?
  
  Первая половина дня прошла в работе, Крон вертел списки с анализами и так и этак, пытаясь вытащить максимум возможного. Обедал он в одиночестве, ему не хотелось расставаться с охватившей вдруг грустью и вместо приятного и ненавязчивого общения с работой соревноваться в остроумии с сильной и умной женщиной. И Рея обиделась. Впервые и серьёзно. Крон сокрушённо вздохнул и вернулся к работе. Эта дама тоже требовала внимания и не терпела соперниц. После обеда он позвонил Принцу. Тот ответил не сразу, прибежал откуда-то запыхавшись.
  - Как дела? - поинтересовался он.
  - По факсу Петер выслал ещё несколько результатов, образцы те же, а виды анализов другие. Был у переводчиков, уж очень мудрёный вид, а текст на немецком.
  - А Тильда?
  - Отдыхает! - ответил Принц тоном заправского собственника. И Крон о личной жизни вопросов задавать не стал.
  - Сбрось мне результаты, посмотрю.
  - Надолго в Москве?
  - Не знаю, вечером общий сбор после презентации проекта, как там сложится, не ведает никто.
  - Ты же говорил, что акция прошла успешно?
  - Та акция - обычная раскрутка в прессе, а здесь дело о больших деньгах: убедим - получим, не убедим - не получим. Точнее - недополучим и дело затянется, а надо бы в этом году сделать побольше.
  - Ясно! - Докладываю обстановку: мы пашем и вскоре будем готовы к бою. Пока.
  Через час Крон отправился на презентацию, она проходила в одном из залов Дома кино. Из собравшихся он почти никого не знал, поскольку общался лишь с самой верхушкой и кое с кем из отдела науки, был у них такой. Первой знакомой оказалась Рея, такой он её увидеть не ожидал. Даже причёска была царской, остальное в тон и в стиль. Она постаралась обиду не показать, но не сумела, слишком оказалось глубоко. Крон виниться не стал, полагая, что тем всё усугубит - время лечит. Её Лёшик в тёмносером смокинге стоял рядом и выглядел характерным актёром из голливудской массовки. Незнакомые оглядывались, а знающие его получше бежали подальше, чтобы чего-то не услышать. Иначе иллюзия тут же рассеется. Но Рея держала его очень жёстко и тому ничего не удавалось.
  Вскоре Крон увидел Эл и Светку. От прежней Светки осталась копна рыжих волос. Да и те сильно преобразились в оригинальной причёске. А роскошное открытое платье - вообще нечто! И своего блеска она не стеснялась. Юные леди подошли и приготовились к приёму комплиментов и прочего мужского. Что оставалось Крону? Он поочерёдно приложился к каждой и на ушко высказал самое-самое. Эл польщённо смутилась, а Светка покраснела. Тут же объявился и Сева, он немножко почирикал с Кроном и увёл жену, такое чудо надо сторожить круглые сутки. И Светка осталась с Кроном. Пары секунд хватило, чтобы освоиться и она тут же спросила:
  - Повторите, что вы сказали при встрече: Эл посмотрела так ревниво, что я чуть не умерла.
  - Точь-в-точь?
  - Если можно! - уже на светском градусе, слегка чопорно и жеманно произнесла Светка. Он склонился и повторил.
  - Неужели такое возможно? - и он развёл руками, мол, а что такого.
  - Хотела бы я нырнуть в вашу молодость.
  - Тогда бы на мне не было смокинга, а ты красовалась в ситцевом платье.
  - Всё равно его пришлось бы снять, какая разница, какое оно.
  - В те времена не снимали, - уточнил он.
  - Фу, это же явный не бон тон! - якобы возмутилась она.
  - А что? - нахально ответил Крон. - Так все делали! - она внимательно оглядела мужчину и высокомерно пригвоздила:
  - Как будто побывали там, правда?
  - Можно и так сказать.
  - И просто и без затей! А теперь вон как - слова, декольте, выпивка в крохотном стаканчике, смокинги и прочее, а конец все равно один!
  - Кстати, юная леди, что будем пить?
  - Для начала хочу шампанского, а потом, как получится.
   Они выпили шампанского и пошли по залу, вот-вот должна начаться деловая часть и выступление Крона было одним из первых. Он зарядил в проектор свои материалы и решил немножко подзарядить Светку. Понимая, что на ходу это сделать лучше, он подставил ей локоть и отправился по залу, комментируя наряды женщин и сравнивая их с ней. После нескольких таких фраз она запаниковала, но мужчина решил из неё комплексы вышибить сразу и насовсем. Разгуливая с ним, она потихонечку набиралась уверенности и ко второму кругу уже могла и сама что-то сказать о владельцах смокингов. А он раскручивал её всё больше и больше.
  Быть женщиной такого мужчины - не самое ли желанное для молодой леди? - Именно женщиной, испившей с ним и в нём всю горечь и сладость бытия! Пить вместе с ним и быть женщиной, вкушающей самое-самое - было и запредельно и уже реально, от совместного она тихонечко пьянела и незаметно забиралась внутрь мужчины. И вошла во вкус. На них смотрели и оглядывались. Если его знали многие, то её никто не узнавал, поскольку на телеэкране у Светки был другой имидж.
  Началась официальная часть презентации и он вместе со спутницей отправился к микрофонной стойке на возвышении. Там собралась вся верхушка ювелирного бизнеса. Торжественные речи много времени не заняли и вообще прошли бы незамеченными, если бы не Крон. Он своим выступлением сбил спесь с сытой публики и буквально парой фраз поставил на место. Потом привёл в пример их предков, которые из ничего, и не обладая даже правами на жизнь в этом регионе, устроили самый высокотехнологичный и дорогостоящий производственный бизнес в истории античного славянства. И в качестве аргументов привёл ряд примеров с картинками.
  Аплодисменты были настоящими и продолжительными. Светка была счастлива и горда знакомством с Кроном, но в то же время чуяла, что должна соответствовать и это у неё получалось. Роль леди вышла естественной и оказалась не такой уж и сложной, она только оглядывалась на Крона, поэтому слова и жесты получались сами собой. После торжественной части, началась собственно деловая и дамы отошли от мужчин, предоставив возможность решить то, ради чего всё и устраивалось. Светка оказалась рядом с Эл и они немножко пообщались, Эл сказала, что на Светку запал не один мужик и указала кто именно.
  - Будешь кого-то из них снимать? - спросила она.
  - Нет! - ответила подруга.
  - Думаешь, он тебя повезёт домой?
  - Я буду с ним до конца, всё равно какого!
  - Ты влюбилась! - заключила Эл и заулыбалась, а Светка вдруг уронила слезу, невпопад и сразу с обоих глаз.
  - Не одной же тебе! - наконец-то прохрипела она. А вокруг завертелись, закружились мужчины всех сортов и калибров, пользуясь тем, что кавалеры столь видных дам отсутствовали. Но не на тех напали, а тут ещё Светке пришло в голову, что она может на премию купить машину. Это сразу же меняло её статус и круг общения. И она любителей свежатины не замечала в упор. Когда появился Крон, их будто ветром сдуло. Вскоре подошёл и Сева, он хотел увезти жену куда-то, но Эл заупрямилась. А потом и вообще предложила провести конец вечера у них дома.
  - Но у нас же ничего такого нет? - заметил Сева.
  - Возьмём, в чём проблема? - ответила жена и они тихонечко исчезли. Ревнивая Эл своего добилась, хоть сама вертелась около мужа, но и Светке вечер испортила. Однако мужчины этого не заметили. Всё прошло весело и непринуждённо, были танцы, поцелуи за фанты и прочее, что бывает у новых русских, ещё не забывших традиции старых. Гости ночевали у хозяев и утром Эл приглядывалась к подруге, пытаясь распознать, в чьей постели она так круто отдохнула. Светка зевала во время завтрака так откровенно, что заулыбался даже Сева. А Светке хоть бы что. Крон вообще ничего не замечал. Ему предстояла дорога домой и он отключился от молодёжной тусовки.
  Глава 10 ИТОГИ РАССЛЕДОВАНИЯ
  Аспазия решила провести расследование странных напастей. И вскоре установила, что Персифой накануне бедствий выезжал из Афин в район, что совсем недалеко от владений Перикла. Не было его чуть меньше месяца и вернулся он вскоре после начала затяжных бед у Перикла. Как совпало, подумала Аспазия, узнав из надёжных уст эту безделицу. В том, что без управляющей десницы всё это случиться не могло, она не сомневалась. И причастность Персифоя к ним казалась логичной.
  Поскольку сам он не поджигал, не травил и не направлял стоки из коровников в водоводы овчарен и птичников, то рядовые исполнители, причастные ко всему, вполне могли признаться, получив что-то взамен. Свободные граждане на такое не пойдут, значит концы нужно искать в людской клоаке. И она вновь привлекла верных людей.
  Результат появился, не очень удивив Аспазию - Персифой причастен, но сами акции провёл кто-то другой, этот аристократ лишь наблюдал издали, а свита докладывала и развлекалась с рабынями. Сам же Персифой ублажал Иосанфу, недавно овдовевшую. Поговаривали, что траур у неё не затянулся, но Аспазия к слухам отнеслась недоверчиво, поскольку о красивых женщинах молва бесчинствовала с особым тщанием и изобретательностью. Но не воспользоваться случаем и не побеседовать с интересной женщиной было неразумно и она придумала повод.
  От мужа Иосанфе по завещанию досталось много имущества, с которым одинокая женщина управиться должным образом не могла. И она устроила неспешную распродажу, надеясь попутно подыскать и достойную партию. Разведать что-то в кругах, где вращалась Аспазия, ей непременно захочется. На конюшнях мужа Иосанфы были скакуны из элитных табунов, вот Аспазия и пустила слух, что ей нужна лошадь чистых кровей. Торговцы тут же заспешили в её дом и она разглядывала таблички со статями жеребцов и кобыл, выслушивая их комментарии. Она обещала проверить насколько правдив рассказ и достоверны рисунки, затем некоторых скакунов просмотрела и испытала, но так ничего и не выбрала.
  Прошло несколько дней, торговцы менялись и в конце концов к ней явилась Иосанфа. В мужнином деле вдова понимала самую малость и единственное, что она всё-таки знала - это цены на лошадей и драгоценности. В ходе беседы Аспазия слегка задела извечную тему и гостья отозвалась. Немножко лести, глоток лжи, океан женской солидарности и небольшие лагуны понимания раскрыли Иосанфу и вскоре Аспазия о Персифое знала предостаточно.
  - Но в Афинах все его знают, шпионят домашние и надолго не уединишься - стоит ли чтить Эрота наспех? - заметила Аспазия, как бы недоумевая: зачем разумной женщине подобное.
  - В Афинах и впрямь нескладно, - согласилась гостья, - но мы иногда вырываемся отсюда, - она мечтательно вздохнула и открылась, - не так давно он привёз меня в горы, там я увидела настоящего Персифоя, - она ещё раз вздохнула и замолчала, покачав головой, что это значит, Аспазии известно хорошо.
  - И долго, и больно, и сладко! - закончила за неё хозяйка. Иосанфа немного ободрилась вином и выложила Аспазии подробности, среди них было нужное. Вставить добычу в общую картину оказалось несложно. Персифой бывал радостным в точности сразу же после несчастий на землях Перикла, грозным и недовольным во время подготовки всего, но грязную работу выполнял кто-то другой. И отдельные фрагменты его связи с пакостниками тоже прояснились. Иосанфа о них ничего не знала, но одного из мужчин, который приходил к Персифою чаще других, запомнила, он когда-то служил у её мужа и водил корабли через Внутреннее море в Понт. Она и имя припомнила - Зэт, необычное.
  - Может из франков? - подсказала Аспазия.
  - Нет, он светлолицый и волосы русые, немножко в завитках. Скорее, северянин, - ответила гостья.
  - И на тебя посматривал? - чуть заметно улыбнулась хозяйка.
  - Да, если бы не Персифой, я бы его не оттолкнула. Силён и манок! Но жесток, - она даже передёрнула плечами, что-то вспомнив.
  - А Афинах он тебе не попадался?
  - Да, на рынке. Он тоже любит омаров. И невольники у него статные, - отметила гостья.
  - Ты думаешь, случайно? - изогнула бровь Аспазия и гостья впервые смутилась.
  - Не знаю, может и нет, за мной многие ухлёстывают, что такого?
  - Ничего! - Просто думаю, он настоящий мужчина, раз не побоялся Персифоя и сам вышел на тебя, - сделала выстрел наудачу хозяйка и не промахнулась.
  - Ты считаешь, с ним стоит?
  - Ну, - качнула бёдрами хозяйка и подошла к окну, - замуж такие мужчины не берут, но в твоих прелестях разберутся до тонкости.
  - Ты думаешь, они есть? - спросила гостья, имея в виду тонкости внутреннего обустройства.
  - Если он настоящий, то обязательно отыщет и, нашедши, насытиться не сможет! - заверила Аспазия и гостья с облегчением призналась:
  - Он сказал, что знает хороший рецепт приготовления омаров и даже что-то говорил об этом. Советуешь попробовать?
  Аспазия задумалась, припоминая сходные случаи, и решила, что гостья способна на многое, главное же - это её жажда приключений, которые она выбирала осторожно, с особым тщанием и серьёзностью:
  - Подобное говорят в ожидании серьёзной игры. Иначе просто пригласил бы на симпосий и быстренько утешился. Послушай себя и реши. Его не смутило, что ты с Персифоем. Так мужчины смотрят на женщину в чужих объятиях, когда видят то, чего не заметил любовник.
  - Возможно, ты права!
  Когда гостья ушла, Аспазия сказала себе:
  - Значит его зовут Зэт! Там он, разумеется, оказался не случайно. И умеет всё, а раз так - это воин из охраны торговых караванов. Сам он на это вряд ли пойдёт, не тот уровень, да и среди завсегдатаев стены Керамика и почитателей Списка лучших женщин Зэт не значился. То есть, тоже исполнитель. А заказчик пока даже не просматривался.
  По тому, как всё укрыто и чётко сделано, она поняла, что началась тайная война. Вопрос - зачем это и для кого придумано? И она продолжила поиски, соблюдая максимум осторожности. Всё же Афины не так и велики и любая оброненная ею фраза обсуждалась широко и придирчиво. Ей хотелось, чтобы таинственный заказчик ни о чём не догадывался. Только так можно добраться до истины. Аспазия дважды побывала на конюшне Иосанфы и испытала нескольких лошадей. Для неё они слишком строптивы и хозяйка с этим согласилась - лошади с характером. Конюх возразил - лучше купить одну из этих, что с характером, а потом и приучить к себе. Многие женщины делают так. Предложение гостью устраивало, поскольку продляло видимость деловых отношений с хозяйкой. Она придерживалась соображений тайны своей миссии и не отступала от этого ни на шаг.
  Ещё один этап выяснений и деликатных вопросов в ходе приездов на конюшню дал и первые следы. Они вели к окружению торговцев жемчугами. То есть, к братьям Неды. Мысль о том, что они причастны к нападению на имущество мужа, не понравилась Аспазии. Уж очень близкими были отношения Перикла с обоими братьями. Но, как следует всё сопоставив и взвесив, она поняла, что не ошиблась.
  Вывод был настолько неожиданным, что она на время воздержалась от общения с Недой, чтобы ещё раз провериться и поразмыслить. Она не пошла к Неде и на просмотр очередной задумки Софокла, сказавшись нездоровой, а на следующий день ещё раз изучила итоги поисков и убедилась, что ошибки нет: заказчики - братья Неды. Близость к семье и доверие к ним Перикла, делали их позиции неуязвимыми. И ей впервые стало страшно. Войны затевают циничные обученные громилы, а погибают слабые и беззащитные особи. Такой у войн механизм - безжалостный и суровый.
  Неда, почуяв нелады в душе подруги, сама зашла к ней, поинтересовалась самочувствием и, немножко поинтриговав, вручила подарок - зеркало, Асфал сделал такое же, как и для Неды. Она знала, что Аспазии оно нравится, но сразу на подобное роскошество решиться не могла, понимая ранимость лучшей подруги. Теперь же, как ей казалось, было самое время. Аспазия сначала не могла и слова произнести. Потом были трепетные слова и объятия и разглядывания себя в этом ювелирном шедевре. Когда первая волна восторгов прошла, Неда сказала:
  - По-моему, ты не всё увидела, ну-ка ещё раз и повнимательней! - Аспазия повертела его и так и этак и развела руками. Неда привлекла её голову к себе и отодвинула подарок подальше, развернув его другой стороной, там, где была гравировка портрета Аспазии. Волнение подруги передалось и ей, она замерла, догадываясь о чём-то особо значимом.
  - А теперь вот так! - прошептала Неда, установив нужное положение. Ответа можно и не ждать, по жаркому выдоху она уловила чувства подруги и прильнула к ней. Аспазия увидела скрытое умелым мастером изображение двух женщин, ткущих один ковёр. Это были они с Недой. Подобного никто и никогда не создавал. И Аспазия надолго забыла о бедах мужа и собственном расследовании. Уже собравшись уходить, Неда сказала подруге:
  - Не в тягости ли ты часом?
  Только после этого Аспазия во всём призналась.
  - Это не Вагисф! - покачала головой Неда, услышав рассказ подруги.
  - Деянира убила Геракла нечаянно, но направил заблудшую руку смертный враг мужа, - заметила Аспазия.
  - Вагисф на эту идиотку совсем не похож, - решительно возразила Неда, - и вообще он так не воюет. А вот Ольвич, да - он вполне мог.
  И этим повергла подругу в смятение, не так давно она поддалась мужскому обаянию и провела несколько часов его в обществе. В его силе хотелось купаться до изнеможения, когда она всё же выбралась наружу, то увидела, что мужчина добр и щедр. Она могла взять что угодно и он бы добавил столько же. С ней он был сама сила и обаяние.
  И вдруг такой продуманный акт жестокости и немилосердия.
  - Не может быть! - вырвалось у неё.
  - Зэт у него на особых делах, - заметила Неда, не упустив подружкиной слабости: Ольвич ни разу не промахнулся в атаках на замужних - свободные женщины его не интересовали в принципе. Своих жертв Ольвич не выпускал. И теперь чего-то хочет от Перикла.
  Неда изложила свои соображения Аспазии и та кое-что сообразила - её последняя встреча с Ольвичем была игрой кошки с пойманной мышкой. Аспазия поёжилась, от Ольвича она спасения не видела. Он мог купить, себя не выдав, половину Афин. Но любовью афинян приезжие не пользовались и поэтому его возможности всё же были ограниченными. Аспазия в растерянности смотрела перед собой, не понимая, чем Перикл стал ему настолько поперёк души, что его разорили? Неда подругу не торопила, давая примениться к новым обстоятельствам.
  Аспазия от былой растерянности отошла и, пригретая теплом подруги, разглядывала подарок подруги и купалась в ощущении причастности к глубокому чувству, оно было настолько всепоглощающим, что выбираться из него просто не хотелось. Время текло неспешно и неумолимо, но ничего светлого в голову так и не пришло:
  - Тогда в игре с обменом нет смысла, Ольвич её остановит в любой момент, - наконец-то выбралась из облаков эйфории Аспазия.
  - Да, без него с жемчугами и шага не сделать. И потом, мы не знаем, как всё сложится дальше и в чём главная причина: то ли Перикл что-то крупно задолжал, то ли Ольвич решил его приручить, чтобы окоротить.
  - Скорее - второе, - отозвалась Аспазия, - у меня недавно был неприятный разговор с Периклом по поводу дел с управляющими имений, я уверена - он чист.
  - Давай сделаем вот что, - после раздумья предложила Неда, - пусть всё выглядит, будто мы в неведениии. Я возьму на себя братьев, а твой участок - Зэт, про него кое-что расскажет Иосанфа, ты с ней ещё торгуешься, надеюсь?
  - Да, выбираю и сомневаюсь. Думаешь, она что узнает о них? - спросила Аспазия и Неда кивнула: такие женщины просто упиваются, узнав чужую тайну.
  Вскоре подруги знали главное: у причала овдовевшей женщины пришвартовался мужчина, которому понравилось и общество и отношение к нему. Иосанфа с иноземцем общалась без присущего афинянам снобизма и тем расположила к себе.
  Мужа из толпы соискателей она так и не присмотрела, поскольку суетливые претенденты хотели имущества, а тело вдовы лишь в придачу. Женщина, почуявшая прелесть свободы, лишаться её не торопилась, да и вдовьи игры пришлись по душе. Однако поменять покровителя ей казалось вариантом вполне приемлемым, поскольку семьи у Зэта нет и она казалась ему лакомым кусочком. Общения приметной вдовы с женатым мужчиной в Афинах долго не утаить, поэтому она особо не колебалась и дала Персифою отставку. Деликатно и без напора, указав на свою боязнь навредить его репутации. Персифой, узнав, что о подробностях его поездки в горный район Иосанфу расспрашивали не один раз, из общества женщины немедленно исчез и наказал забыть о приключении в райских кущах.
  Всё это мудрая вдова проделала совершенно самостоятельно, чем приятно удивила подруг, обычно женщины в таких делах менее прагматичны. Иосанфа же явила чудеса осторожности и изобретательности. Подругам оставалось решить: продолжать ли отношения с невольной шпионкой в чужом стане или оставить рискованные игры? - И решили играть до конца.
  Вскоре им стало ясно, что братья не заодно и на Вагисфа в известной мере можно рассчитывать. Но в Афинах старшим был Ольвич и именно ему подчинялась вся структура торговли на западной и северной Элладе, Вагисф командовал юго-восточным и восточным побережьем Внутреннего моря, а также Сирией, Египтом и Вавилоном, куда выезжал регулярно и надолго.
  Женщин смущала одна деталь: Вагисф и Перикл в последнее время друг к другу заметно охладели, а Ольвич же, напротив, был с Периклом дружелюбен и приветлив. В свете выявленного это сбивало с толку. Либо Ольвич с самого начала лицемерил, чтобы не выдать истинных намерений, либо войну затеял в последний момент, в ответ на какой-то шаг Перикла. И Неда решила поговорить с Вагисфом. Тот долго не признавался, но сестра заставила.
  Причина была проста и неприглядна, узнав о ней, Неда догадалась и об остальном. Оказывается, Вагисф в своё время склонил Перикла к сотрудничеству на своих торговых вотчинах. Перикл, как главный стратег Афин, обладал широкими полномочиями для нажима на правителей союзных государств восточного побережья. Но, некоторое время посодействовав гиперборейскому торговцу, он вдруг изменил позицию и последствия явились тут же. Местные правители решили поиметь с них так много, что торговля теряла смысл.
  - С Ольвичем случилось то же? - догадалась сестра. Брат кивнул:
  - Пару месяцев назад. А меня на восточной Элладе прижали на полгода раньше. Теперь у нас остались Египет и Вавилон. Сестра брезгливо отвернулась, а мысли о лицемерии Перикла испортили настроение вконец.
  Спасать мужа Аспазии теперь совсем ни к чему. Если он и раньше подрабатывал таким образом, то в источниках благополучия Перикла многое прояснилось. При его беспечности в хозяйственных делах он без этих подачек жил бы гораздо скромнее. А отказ способствовать братьям-гиперборейцам связан только с предстоящими выборами. Перикл страховался от самого мизерного шанса попасть под недремлющее око противников. Однако Ольвич, имея затруднения с известным виновником, решил прибрать его к рукам и сделать более сговорчивым, если же что-то и пойдёт не так, то разоблачение покровительства, пусть и не явного, утопит Перикла, а Ольвичу повредит совсем немного. Ему в таком случае есть куда исчезнуть и на что жить, а у Перикла всё имущество в Афинах и ближайших провинциях. Пример почившего в долговой тюрьме Фемистокла из памяти народных избранников ещё не выветрился.
  - Не женское это дело - торговля и её прикрытие, - сказал брат, присел напротив и взял её руки в свои. Неда сильно расстроилась и её следовало хоть как-то утешить. Поскольку она для него самое любимое существо, то достойна настоящей и полной правды, а не избранных фрагментов. И он продолжил: - Неда, так делают все и во всех странах. Так было при наших отцах и дедах. Пусть тебе не кажется, что только мы с Ольвичем такие нечестивцы - законы соблюдают очень недолго и не все. В Элладе мы платим старшим над мытниками намного меньше, чем в Персии и Египте, но всё же платим. За это они закрывают глаза на некоторые нарушения законов о налогах, соблюдать которые просто нельзя: их для того и придумали, чтобы брать "чёрную" дань поверх законной. Стоит пожаловаться, как тебя тут же разорят: ты в чужой стране и совершенно беззащитен.
  - Он всегда был таким? - спросила Неда.
  - Стал брать не сразу и не у всех. Выглядит это вполне пристойно и кроме него и дающего никому и в голову не придёт, что же произошло. Мы с ним вот так "дружим" давно, может быть, поэтому его реформы удачны, а политика устраивает Афины - он за это время ни разу не свалился в мелочные перепалки с соперниками, чувствовал запас прочности и не поддавался на провокации. Да и Аспазия неоднократно спасала от интриг и заговоров внутри их как бы единой группировки. Ну, а чтобы у неё был настрой и её уверенность перетекала к нему, требовалось много денег, на его роскошный дом в том числе. Не думаешь же ты, что всё это содержалось за счёт его владений? - полностью разочаровал её брат. И она прозрела окончательно. Спасать нужно только Аспазию.
  
  - Да, тут боги нам не помощь! - сокрушённо изрекла Аспазия после рассказа Неды. Информация от Иосанфы хорошего не добавила, а то, что Зэт был человеком Ольвича и ничего от себя не совершал, ясно и так. Единственная новость - это контакт Ольвича с противниками Перикла и полное доверие сторонников Кимона, громко афишированных "патриотов" Эллады, именно ему, иностранцу. Вполне возможно, что здесь их интересы временно совпали и Ольвич решил использовать это в полной мере.
  И женщины решили всё как следует обдумать. Поскольку Кимон хотел продвинуть Тиресия в стратеги, то Тимор и остальные "патриоты" сыграют роль хора, обличающего Перикла, как устаревшего лидера демоса. Но здесь таилась некая двусмысленность: о трудностях Перикла, "любезно" устроенных противниками и данайцами, из широкой публики так никто и не узнал. Шёл закулисный торг.
  В одной из бесед о вечных ценностях в домашнем театре Неды Эвлида, жена Кимона, намекнула хозяйке, что о проблемах Перикла её муж знает, но с карающей десницей не торопится. Боги милостивы к грешникам, когда видят жертву в их честь. Что она подразумевала под жертвой, Неда не поняла, но осведомлённость и доверительность жены записного противника была налицо и на игру в женские интриги это не похоже. Эвлида хоть горда и высокомерна, но честна и порядочна. И Неда рассказала об этом подруге.
  В свою очередь Иокаста, услышав про откровения Эвлиды, просветила хозяйку о связи Перикла с гостьей. Вываливать на подругу и это Неда не стала, но услышанное осмыслила и поняла, что Перикл с этой дамой играл неспроста и виной были отнюдь не прелести жены политического противника.
  Прислуга про своих хозяев знает всё и вскоре Неда узнала подробности, которые Перикла выдали в полной его красе и омерзении. - Встречался Перикл и с самим Кимоном, бывало это тайно в загородном доме олигарха. А с Эвлидой это было однажды в доме тайной сводницы, они якобы смотрели тончайшие персидские покрывала. Входили в разные ворота и в разное время, выходили тоже с соблюдением осторожности.
  Перикл во время тайных расследований его подноготной нервничал, но всё держал в себе и с женой не откровенничал. Как предполагала Аспазия, он считал, что Ольвич его не бросит, поскольку сотрудничество с новыми стратегами могло и не сложиться, Кимон в Афинах иноземцев не терпел, об этом в беседе с ним он так и сказал. Однако можно ли этому верить?
  С каждым днём и часом Аспазия и Неда узнавали всё больше и больше и поток грязи не уменьшался. Причём, ничего конструктивного для Аспазии и её брака не просматривалось. Муж откровенно врал и выжидал, ничего не предпринимая по поводу ликвидации проблем с основными землевладениями. Наводящие вопросы якобы ничего не подозревающей жены показали, что Ольвич на днях имел с ним беседы и проходили они по инициативе гиперборейца. Удовлетворение этим он скрывать от жены и не хотел, как бы демонстрируя силу и политическую состоятельность. Перикл понимал, что теперь она в нём не видела былого кумира и указывала на Неду и её мужа. Чтобы вернуть расположение жены, он как-то сказал:
  - Царь торговцев жемчугами всей Ойкумены предлагает провести симпосий для главного стратега Афин - согласись, всё не так уж и плохо?
  И после этого муж в глазах Аспазии пал так глубоко, что она перестала допускать его к себе. Рослый нубиец, скрестив руки на груди, стоял у входа в её спальню и молча смотрел на хозяина. Двухлампионовый светильник очерчивал могучую фигуру раба и отбивал охоту к экспромтам.
  В последнее время почти перестали бывать у него Софокл с Недой, Фидий и другие давние друзья дома. Совсем отдалился и Анаксагор. Несмотря на то, что философ сблизился с Феоридой и она в его доме после возвращения в Афины бывала чаще, чем в своём, Софокл и его взрослые дети отнеслись к этому с пониманием.
  Как-то незаметно все друзья Аспазии перетекли в дом Софокла вместе с ней самой. Она объясняла это проектом перестройки дома по новым идеям, которые навеяла переделка дома Софокла. Молодая жена Софокла стала проводить симпосии с узким кругом приглашённых, где Аспазия стала членом её причудливой семьи.
  Подрос второй сын Неды и она уже не кормила грудью, оставшееся душевное тепло молодой матери требовало выхода и у подруг возобновилась прежняя близость, она самым благоприятным образом отразилась на самочувствии и душевном настрое Аспазии. Фидий предложил работать над Афродитой Уранией для храма в Микенах. Аспазия приняла предложение и перестала зависеть от Перикла. Дочери обосновались в доме её подруги и вместе с ней наблюдали за смешным карапузом, названным в честь отца Софокла Софиллом. Пару раз приезжали старшие дети Аспазии, они учились в закрытом ликее, где ректором был Протагор. Дети общались с матерью и сёстрами и заинтересованно поглядывали на Иокасту - уже созрели, подумала Аспазия и решила переговорить с Протагором об их успехах. Перикл подчёркнуто дистанцировался от близости с ликеистами и Аспазия спартанских замашек ему не простила.
  Фиест уже воображал себя поэтом и становился на подиум, напыщенно изрекая всякие штучки, которым учила мать и Иокаста. Внимание публики он собирать любил, делал свои выступления на совесть и ему подыгрывали.
  Однако девочкам больше нравилось наблюдать за молодыми актрисами. Пение и танцы в их исполнении просто завораживали, особенно нравилась Иокаста. Она заметно преобразилась и теперь являла собой воплощённые надежды Неды.
  На ежегодных празднествах Деметры, когда авторы представляли свои труды на публике как бы предварительно, надеясь сориентироваться и затем уточнить репертуар и режиссуру для участия в Дионисиях, Софокл выдавал спектакли с участием актёров и мужчин и женщин.
  Актрисы играли настолько ярко и убедительно, что возвращаться к сугубо мужскому театру приходилось с большим сожалением. Особенно хороша в роли Клитемнестры Иокаста, тонкая и изысканная игра актрисы представляла эту царицу совершенно в ином духе и мужчине подобного не сыграть. Как и актрисе не стоит браться за Эдипа. И тут же заговорили о роли женщины. Она была очень значимой и в обществе Афин определяла многое. Но в правах сильно ограничена. Вот тут-то Неда и решила воспользоваться случаем и поговорить с мужем.
  Речь шла об очередной смене приоритетов. Она понимала, что есть рамки, далее которых ни шагу, но мужчины для того и созданы, чтобы совершать невероятное. И предложила в классических сюжетах попробовать небольшие новации, с тем, чтобы после них сделать шаги серьёзные и значительные. Важнейшим шагом, который должен совершить муж, это выравнивание уровня мужских и женских ролей.
  - Ты ведь понимаешь, что мы совсем не те, которых показывают зрителю, - сказала она мужу. - Уровень мужских притязаний будет выше, если целью станет женщина со всем её внутренним убранством. Не убогая Федра, отпугнувшая молодого мужчину, а Клитемнестра, сделавшая шаг к внутренней свободе. Даже в рамках той же схемы, где Орест и Электра задумали отомстить за отца, сюжет будет выглядеть совершенно иначе. Умная и сильная женщина с одной стороны и дикие традиции общества, которые её дети вдруг приняли за собственные, с другой. Рядом с ней сонм мужчин, она ими пользуется, как столовыми приборами и ни единого в своё расположение не допускает.
  - И разрушить иллюзии публики? - улыбнулся муж, он давно размышдял над чем-то подобным, но реального воплощения так и не нашёл. Слишком сильна инерция человеческого восприятия. - Незнакомое воспринималось с трудом и только избранной публикой, он же был автором для всех. С другой стороны, Неда права и что-то в этом порочном круге следовало менять, вот только как? И жена предложила вариант, простой и вполне реальный:
  - В театре, как и в обычной жизни Афин, есть толпа, она ждёт простых и незатейливых зрелищ, а есть и просвещённая публика, которая ждёт действа, достойного себя. Толпа оглядывается на ложи избранных и в своей реакции как бы что-то перенимает у неё. Ей хочется прогресса и собственное представление о рамках и состоянии прекрасного она черпает у элиты. - Так обмани её! Сделай так, чтобы элита возбудилась и стала примером для подражания остальной толпы. Человек тщеславен и завистлив - используй это. Ты должен всех вести за собой: и демос и элиту, а не озираться на нравы охлоса!
  - Тогда и Медея должна стать иной: женщина, удержавшая рядом с собой одного из героев Эллады и во время возвращения на родину ставшая яблоком раздора в чисто мужской компании - ты это имела в виду?
  - Да! - улыбнулась жена.
  - Написать-то можно, но сыграть подобное мужчине не по зубам! - резонно ответил муж. Однако жена к этому аргументу отнеслась удивительно легкомысленно:
  - Иокаста сыграет её лучше твоих актёров. А под маской её никто так и не увидит. Электру лучше Сепии никому не сыграть. А Ореста, Эгисфа и прочих сыграют мужчины. И пусть только попробуют схалтурить: наши дамы им такого выдадут - век не забудут!
  В том, что женщина вообще - существо особое, он убедился давно, но не всякая женщина способна возвысить мужчину до невиданных высот и открыть новые горизонты. Если традиционно в произведениях современных авторов женщина более, чем на роль подстилки и носительницы традиций не претендовала, то любое отклонение от этих канонов равносильно покушению на нравственность. А за такое не похвалят. И победы на Дионисиях не присудят. С другой же стороны, Неда и Аспазия были теми яркими светочами, ради которых прелым гнилушкам поклоняться просто грешно.
  Неда мужа любила и отлично понимала его муки. Теперь же они были написаны на нём ярко и отчётливо. Шаг, который он должен сделать, был радикальным. Однако кроме него в Афинах это не под силу никому. Уловив сомнения мужа, Неда вышла из спальни и отправилась к детям. Вскоре визг младшего сына встряхнул хозяина дома и он пошёл в детскую. Мама играла с сыном и восхищённые глаза ребёнка выражали поклонение домашнему божеству. То, что жена увидела на лице мужа, подвигло на достойный ответ:
  - Иди к нам, мы играем в Троянскую войну, Тэсиу и Иокаста уже при деле, а быть Патроклом некому.
  В эту ночь он надолго задержался в кабинете и к утру уже знал о новом сюжете всё самое главное. В нём на месте привычных схем появились живые и любимые им люди. Что-то от Неды он поместил в Клитемнестру, а отдельные чёрточки от Иокасты в Электру. Остальным его друзьям и знакомым тоже пришлось поделиться с придуманными персонажами. Утром он дождался пробуждения жены и выложил всё. То, что он придумал, было настоящим героизмом.
  - Иди ко мне! - велела женщина и он повиновался.
  
  Женская половина, так называемый гинекей, в традиционном доме просвещённым горожанам казалась анахронизмом, то, что они видели у Софокла в его перестроенном доме, говорило о новой и очень значимой роли женщины, многое, увиденное там, обсуждалось потом подробно и очень придирчиво. Вздыхали об особых нравах в доме Софокла и недруги, в том числе и театральные. Но подобное свободомыслие было позволительно лишь мэтру, остальные авторы на подобные эксперименты не отваживались и с завистью поглядывали на него: никто другой таких ярких женщин в сонме поклонниц не имел, а поклонники-мужи обладали невиданной властью и влиянием. Должность жреца в храме Аполлона давала Софоклу и немалые привилегии, именно там он проводил экспериментальнты на публике, состоящей из тонких ценителей. Воздействие на общественное мнение он проводил методично и исподволь. Он не сомневался в том, что в течение ближайших двух-трёх лет сможет выдать новую Клитемнестру для широкой публики. Но не завтра!
  По-настоящему глубокое и заинтересованное сближение Неды и Аспазии с его творчеством придавало авторским экспериментам особую прелесть и колорит, а домашний театр с Иокастой привлёк значительную часть ценителей Мельпомены и Эрато в лагерь его поклоннников.
  Хотя привязанность Иокасты и Неды давно стала взаимной, это не мешала молодой актрисе просматривать список претендентов на собственное внимание. Её имя на стене Керамика возглавляло список самых востребованных гетер, однако она избегала сомнительных предложений, понимая, что это лишь публика, на которой отрабатывается актёрская техника и набирается житейский опыт. В различных интригах, разыгрываемых для Неды и Аспазии и с их же участием, она узнавала мир избранных и с удовольствием выполняла поручения подруг деликатного характера. Адреналина от этого было через край и она упивалась им вволю. Хотя близость со звёздной парой в целом уберегала от провалов, однако горечь от нередких оплеух не миновала и её. Но Иокаста не отчаивалась, осознавая живительную роль горечи: она поддерживала в форме, повышала тонус и звала к совершенствованию.
  Однажды Иокаста увидела на стене Керамика против своего имени предложение участвовать в симпосие и за это предлагалась большая сумма. Обычно она такие предложения отвергала, но в этом подписался среди других и Перикл. Бывая в доме Неды и Софокла, он воздавал должное её умениям, но она чуяла, что ему нужно другое. Тонкость ощущений он подрастерял и общаться с ним уже не было так остро и пикантно, как прежде. Поскольку Периклу было важно утвердиться на глазах у Аспазии, то юная муза Софокла могла сыграть роль его пособницы. Но девушка даже не подумала подыгрывать чужим амбициям, решив, что удовольствие от тонкой и изощрённой беседы в интимном кругу ценителей муз не следует путать с Эросом наедине.
  Отказ Иокасты только подстегнул Перикла, серия неудач, в том числе и в делах Афродиты, заставили искать варианты и добиваться своего несмотря на несговорчивость Мойр. И он для записи на стене Керамика решил воспользоваться именем Лисикла, своего имени в списке он не указал. Иокаста пришла к Лисиклу, но только с ним и общалась, хозяин интриговать не стал и признался, что выполнял просьбу друга.
  - И ты ради товарища готов на всё? - припёрла Иокаста народного избранника, известного своей порядочностью.
  - Но ведь и тебе он не чужой?! - как бы извинился хозяин, но гостья покачала головой.
  - С мужчинами у женщин так бывает недолго, всегда что-то меняется: то настроение у женщины, то страсть у мужчины. Тебя его просьба не насторожила?
  - Нет, а что?
  - Почему он использовал тебя, а не пригласил сам? - хозяин задумался и поскучнел: ставшее плодом размышлений ему не понравилось. Он вообще на это согласился после долгих размышлений и отказался бы, но было одно соображение и оно перевесило чашу сомнений. Иокаста, как бы прочитав мысли мужчины, добила: - И сделал ты это совсем не потому, правда?
  - С чего ты взяла?
  - Ты сходишь с ума по Аспазии, ведь так? - И решил мне подставить Перикла, чтобы самому приблизиться к ней, разве нет?
  - Как ты догадалась? - поразился Лисикл. Она пожала плечами:
  - Не знаю! - Так, пришло в голову и всё. Если бы я на твоём месте захотела Аспазию, сделала так же, - Иокаста взглянула на него в ожидании признания. Обычно мужчины, которым она очень желанна, от этого не удерживались. Лисикл тоже признался. Поддавшись на уговоры Перикла, он чувствовал себя отвратительно. Теперь вот его разоблачили, однако Иокаста не укорила и намёком за плотское намерение, но выдала неслыханное за несостоятельность и слабину. Укол болезненный и точный. Лисикл оценил слова Иокасты по достоинству и виновато улыбнулся.
  - Так и будешь вздыхать втихомолку? - поддела она мужчину.
  - Ну не убивать же его?
  - Разве она того не стоит?
  - Но ведь он мой друг!
  - Дружба - это, когда дружат и готовы на всё оба, а не один. У вас ведь не так?
  - Теперь, пожалуй, соглашусь.
  - Вот видишь, как просто - сразу и прозрел.
  - Всё равно, уводить чужую жену недостойно настоящего мужа.
  - Тогда выиграй! Женщина увидит на ристалище настоящего мужчину и захочет сравнить его силы и достоинства с прежним. Это твой шанс. Возможно, она выберет тебя, увидев в настоящем деле, а не на трибуне среди толпы городских риторов.
  - Ты что, в Дельфах жрецам прислуживаешь?
  - Настоящий муж богоравную женщину добывает в тяжёлой битве. Женщина всегда чувствует это и тоже не ждёт, сложа руки. Чтобы у мужчины всё сложилось, как надо, женщина тоже прикладывается. Когда он выигрывает битву, она уже готова и раскрывается навстречу. А на невольничьем рынке за пятьдесят монет торгуют лежалым и порченым товаром, - жёстко припёрла его Иокаста. Либо об Аспазии нужно забыть, либо придётся совершить невозможное.
  - И ты мне поможешь? - сузил глаза осторожный мужчина.
  - Если увижу, что достоин.
  Глава 11 НОВЫЙ СЕЗОН - НОВЫЕ ЗАДАЧИ
  Изо всего, полученного от анализа проб и образцов, а также с учётом реалий двух объектов предстояло соорудить нечто, продвигающее их по поискам жемчужниц, а с другой стороны как-то избавляло от нападок тайных конкурентов. Крон два дня только и рассматривал списки и таблицы, прикидывая и раскладывая всевозможные пасьянсы. Ещё одна группа проб по микроструктурному анализу жемчужин показала, что Зимнее озеро, которое находилось недалеко от Круглого, и итальянский образец совершенно идентичны. Попадание стопроцентное, но пока единичное. Нужно ещё несколько таких попаданий и тогда задача будет решена полностью. Чем больше в их базе данных будет древних жемчужин, тем скорее они разбракуют весь нынешний объём проб, а их Принц отобрал несколько сотен. Другого пути, как выехать в Европу и там устроить очередное массовое прочёсывание фондов и архивов, не просматривалось. То есть, ехать нужно сейчас же и не терять темпа, всё, связанное с конкурентной вознёй - это задача Реи.
  - Ну, как твоя леди? - спросил Крон у Принца.
  - Осваивается, пробует голос, присматривается к себе и своим настоящим ресурсам, ну и балдеет!
  - Тобой?
  - Нет, куда мне, я только любуюсь!
  - Она зрителей не очень жалует, - припомнил Крон жалобы Эли на дочь.
  - Что ж вы думаете, у неё свобода, как в дурдоме? - Нет, уважаемый! - От сих и до сих! Я уже её героику понял, это в ней как флигель в саду: для души и чтобы на всю катушку - вошла и кайф до безумия! Вот там-то она и оттягивается, а в остальном моя Тильда дисциплинированная и послушная девочка. Хотите посмотреть?
  - А мне это ничем особым не обернётся?
  - Прикрою, если что!
  Вечером Крон прихватил Инну и отправился к Принцу. Инна у Принца раньше не бывала и не знала ни о гнусных гнидниках, ни о банках с окурками по всей квартире. Крон удивился порядку, чистоте и отсутствию даже признаков прежних табачных запахов и не понимал, как можно этого достичь так быстро. Даже с учётом тех трёх дней зимой, когда Тильда оказалась здесь впервые, преображение Ионова в заботливого чистюлю-папашу выглядело неправдоподобным.
  - Ну, как? - самодовольно улыбался Принц. - Сам поражаюсь, но сие - жизнь! - Она носит под сердцем мою дочь! - Что есть курение? - он развёл руками: - Бесовство в псевдомедицинской упаковке. Ты же знаешь - я атеист. А её плод от моего семени. И я люблю их обеих.
   Осмотрелась и Инна, она увидела во всём сугубо женские руки и особо не удивилась: по словам мужа, Эля, то есть мать Тильды, тоже очень затейливая хозяйка.
  А Тильда была просто счастлива! Она не задумывалась, чем и когда всё это закончится, нет, не это занимало её мысли. Понимание мужчиной женской сути - вот оно, главное в её счастье. В чём, в чём, а в том, что Принц её понимает и одобряет, он убедилась однозначно.
  О работе даже не вспомнили. Было нечто более трепетное - будущий ребёнок. И четверо взрослых с особым тщанием обсуждали его будущее и собственную к тому причастность. Инна обещала связать пинетки и поставить на учёт у себя в поликлинике.
  Крон решил, что отправит чету пораньше, чтобы Принц приготовил передвижную базу для основной группы, а им останется привезти машины. Были и другие задания, но их он выдавал лично и без огласки. Нынешний разговор вскоре станет известным многим и из него почерпнут, что Ионова послали сторожить молодую жену. Когда его простодушную Инну кто-то об этом спросит, она эмоций по этому поводу не скроет. И слава богу и сарафанному радио!
  Незадолго до отъезда Принца с Тильдой в "Аргументах" вышла статья Мэри о граде Китеже. С новыми результатами исследований и точными историческими ссылками. Подобные фокусы природы с исчезновением прибрежных городов могли случиться на перемене вектора климата. И тому косвенные свидетельства уже есть, нужно отыскать прямые. Град Китеж остался в памяти потомков, как и Атлантида, без точного адреса и времени существования. Мэри приводила отдельные ссылки с описаниями городских улиц и уцелевших фрагментов хватило, чтобы интерес к теме стал огромным.
  Её статья носила характер прикрытия, к которому ринутся все, желающие погреться у перспективной межнациональной темы, а главным объектом была разработка новой детальной климатической карты Центрального региона последней трети четвертичного периода . Для этого Никита Федотов со товарищи получил задание в течение сезона отобрать материал из отложений, подстилающих и перекрывающих озёрные осадки на перспективных участках, чтобы установить их возраст и особенности климата в каждом из временных отрезков. И параллельно изучить гидрогеологию окрестностей Круглого озера.
  Общим руководством задания должен заняться один из геологов, приехавший в Центральный регион совсем недавно. Задачу такого плана он решал совсем недавно, составляя карту района печально известного Северо-Муйского туннеля на БАМе. Крон провел с ним беседу и геолог подробно описал методику работ по предложенному заданию.
  Сначала речи о возрасте каждого культурного слоя не шло, но потом эта тема всплыла и оказалось, что задача вполне разрешима. И уж совсем между делом Крон спросил его о зимних вскрышных работах в зонах сквозных таликов - оказалось, что и тут россияне имеют достаточный опыт и идея о проморозке бассейна стока озёр вполне реализуется с осени до весны. Дороговато, но эффективно. Главное, чтобы не было проливных дождей. Ну, слава богу, зимой у нас их не бывает, - заключил Крон, подводя итог беседы с гостем. И заключил с ним контракт. Так сибиряк Илья Цимбаларь приобщился к жемчужной компании. Конфиденциальность информации по проекту была одним из главных пунктов и хорошо прописывалась зарплатой. В случае утечки она существенно уменьшалась. Официально он занимался обычной инженерной геологией и изучением водопритоков в раскопы - никакой науки и прочих изысков.
  - Проверки и инспекции нам ни к чему! - пояснил Крон и гость всё понял правильно, поскольку был человеком ответственным и в этом разбирался хорошо.
  Когда задания для исполнителей были распределены, началась эпопея с финансами. На несколько старых титулов средства имелись, а вот на аналитику и прочее дорогостоящее, что обеспечивало точный выход в расположение жемчужного озера, они не предусматривались из-за всё той же секретности. Стоило конкурентам узнать об этом, как они сообразят, что их водили за нос и примут ответные меры. Какими они могут быть, ему не хотелось и думать.
  Книжка, которую они всё же выпустили в начале мая, особого резонанса не вызвала, поскольку написана примитивно с благородными героями-учёными и бяками-чиновниками. Но тема озвучена и круги от обсуждения истоков славянства стали расходиться во все стороны, возбуждая и просвещая всё новые и новые слои россиян.
  В нынешнюю экспедицию Крон решил пригласить оператора, чтобы он выдавал материалы об их работе в режиме он-лайн. Фактура природы всегда привлекала телевизионную аудиторию, колоритная южная натура с экранов вообще не исчезала. Погружения за образцами, древние города, кладбища на местах поселений, интересные ракурсы древних сооружений в рамках современных кварталов и толпы туристов в шортах и с навороченной техникой, музейные шедевры и прочая экзотика вполне могли своё взять. Для этого нужно найти прикрытие на ТВ и оттуда выйти на спонсоров. Ему гарантировали, что в случае выхода в эфир с еженедельной программой, у него будет надёжная финансовая крыша. И он отправился в Москву.
  - Рея, ты меня не забыла? - спросил он, улышав скрипучий голос Серовой: "Я вас слушаю!"
  - Как же, забудешь! Вон уже и без нашей поддержки печатают! Ты, часом, налево не намылился? - Реи в этом металлическом дребезге совершенно не прослушивалось.
  - Вот об этом я и хотел поговорить, вечерком, за чаем, а? - Крон счёл, что подначка женщины стоит ответа и тона не изменил. И это женщину возмутило: "Что я ему, девка? - Чифирь гонять! Хватит, отпели ваши частушки, теперь пойдут мои куплеты!"
  - Сегодня я занята, простите, Иннокентий Ильич! - и Крон убедился, что Серова взяла Рею в оборот. Вот так!
  - Хорошо, тогда назовите время и место, я запишусь на приём! - покаяния в голосе мужчины она так и не услышала и выдала на всю катушку:
  - Обратитесь, пожалуйста, к Ипатьеву, Всеволод Корнеич сейчас у себя. Ещё раз простите, очень занята! - в трубке раздались короткие гудки. - Женщин дразнить нельзя! А таких и вообще надо лелеять и обихаживать. После подобных ответов нечто схожее драматурги дают в ремарках.
  - Как же, ща-с-с-с! - наплевав на литераторов, фыркнул Крон и перезвонил Севе. Тот оказался на месте и почти всё решил по телефону. Аналитику он предложил передать "Интерроссу", у них были громадные объёмы лабораторных работ по собственным поисковым проектам и с их авоськой они управятся мигом. Телефон и координаты нужного человека он тут же продиктовал. Через час Крон беседовал с возрастным мужчиной в немодном костюме и передал суть заказа. Тот просмотрел список видов анализов и пригласил ещё одного мужчину постарше. Вскоре все группы проб попали к нужным исполнителям и Крон побеседовал с каждым. Обещали сделать мигом. То есть за две-три недели всю партию. Даже не спросили, откуда он. Когда он спускался в лифте, запиликал мобильник.
  - Неужто, одумалась? - подумал Крон.
  - Крон, как вовремя! - раздался голос Светки и досада мигом исчезла: - Я в очереди за билетами на балет, хотите со мной?
  - Она ещё спрашивает! - Да после такой оплеухи и перед витриной со скорпионами стрёмней, чем наедине с собой, - подумал Крон и ответил:
  - Привет, рыжее солнышко! - Когда?
  - Сегодня и послезавтра, "Жизель" и "Щелкунчик". В таком порядке.
  - Сегодня, да, а потом не знаю. - Время-время!
  - Хорошо, я беру два!
  - Отлично, - ответил он и решил, что за три часа в обществе юной леди отойдёт и отогреется. Всё же Рея для него значила немало и окорот Серовой его сильно уязвил. Для этой дамы любое движение навстречу и в извинительной тональности значило утверждение власти над мужчиной. Рея правила совсем иначе и, потакая прихотям Серовой, он уничтожал поле эйфории с Реей - такого допускать нельзя! Всё же Рея ещё не настолько сильна и не обзавелась защитной оболочкой, чтобы давать Серовой такую власть. И ничего не поделаешь - Рея с Серовой должны разобраться сами. Ему оставалось ждать и надеяться на лучший исход.
  До начала спектакля осталось три часа. У театра не припарковаться, в собственный офис ехать поздно и он стал искать место, чтобы переждать и поразмыслить. Найдя спокойный пятачок, Крон вынул ноутбук и погрузился в изучение материалов.
  Главной нерешённой проблемой были деньги для зимних работ на Круглом озере. Очень большие деньги! Одни затраты на сохранение экологии чего стоят. Снимать придётся мощный слой грунта на огромной площади. Крон представлял, с каким пафосом поднимется Кугутдинов из природоохранной инспекции и сколько запросит только за экспертизу их проекта. Якобы ею займутся признанные корифеи, съевшие в этом деле не одну собачью упряжку. В числе экспертов значились академики и член-коры , которым, возможно, что-то и перепадало. За рецензии и утверждение документации выплывали кругленькие суммы и нигде напрямую они не значились - чёрные дыры! Таких борцов и чёрных дыр по всей цепочке - не счесть и всем чего-то хочется!
  - Что делать? - Если шумиха по граду Китежу пройдёт успешно, то инспекторов и прочих контролёров унять можно. Небесплатно, разумеется! Остаются сами горные работы, а это средства и уже на порядок, а то два повыше взяток чиновникам. И брать эти средства нужно из хороших рук, чтобы потом душу не вытрясли. Он ещё раз пересчитал статьи расходов и вышел на сумму, которую в одном месте не взять. Очень дорогими получались зимние работы.
  
  Крон подошёл к театру заранее и купил букетик фиалок. И выглядели цветы так, что не оторваться.
  - Крон, я тебя не узнала, каков красавец! - услышал он голос Светки. Обернувшись, он ахнул - рыжая прелесть была в обалденном платье, чуть прикрытом лёгким плащом. И улыбка во весь кадр! На них смотрели отовсюду, что для места традиционных встреч у лестницы Большого большая редкость.
  - Куда целовать-то? - спросил он почти естественно, стараясь не волноваться. Если бы не рыжие локоны, то был бы образ давно забытой актрисы Собиновой. Чётко стилизованный и выписанный.
  - Я и сама не из робких, - ответила Светка и приложилась к его щеке. Ритуал вручения цветов прошёл на высшем уровне, ни девушка, ни мужчина не сфальшивили ни единым тактом этой элегии. Дама в сером, кого-то поджидавшая уже давно, с некоторой грустью проводила парочку взглядом. Крон подставил руку и Светка, придерживая букетик на виду, последовала за ним. Вообще-то она шла не в театр, а на свидание и вела себя соответственно. Балет и остальное были фоном для общения с мужчиной и она старалась извлечь из этого всё. А он под впечатлением юного очарования забыл обо всём.
  Музыка увертюры сразу же захватила и Крон погрузился в мир грёз и чувственности. Сегодня один из редких случаев, когда музыку и хореографию он воспринимал остро и непосредственно. Яркая молодая женщина рядом сильно поднимала градус восприятия. И Светка заразилась его чувственностью. Финал спектакля она перенесла, как катарсис, не стесняясь слезы и подступившего кома в горле. Она прижалась к нему, чуя родственную душу. Он отметил, что девушка стала ближе. Просто ближе и всё!
  Из театра они вышли, храня настроение танца и эмоции, вложенные в них исполнителями. На площади был привычный сквозняк и Светкин наряд перепутался. Но она этого и не заметила.
  - Куда теперь? - спросил он, поправляя её одежду. Вот так, просто из уважения и никуда по ошибке на забравшись, с ней мил и мягок никто не был - всем чего-то нужно. Светка прислушалась к его тону и осадила свой темперамент: Крон только внимателен и чуток, остальное - это навороты её фантазии! Однако что-то внутри неё было против и она, угодив ему, ответила:
  - У меня рядом машина, можно ко мне, обсудим, чаю попьём.
  - Давно она у тебя? - как бы не услышав про чай, спросил Крон.
  - С премии взяла, я до этого на Элькиной упражнялась. Теперь вот своя.
  Пока девушка отвечала, он размышлял.
  У Светки был вполне приличный "опель", водила она осторожно и аккуратно. Подъехали к его машине и остановились. Взглянув на неё, он ещё раз вернулся к размолвке. Серова ждала покаяния и надеялась, что до вечера он одумается. Ночевать-то негде, он мог рассчитывать только на неё. И она могла сменить гнев на милость. А могла и дать отпор. Чтоб знал! - И вот Светка. С одной стороны - нехорошо! А с другой - мужчина он или нет?
  - Ладно, - качнул головой Крон, - показывай дорогу!
  Езда в поздний час не так тягомотна, пробок нет, но нет и привычной за пределами столицы свободы. Её квартира была в районе Зюзино. Одна комната в коммуналке. Но сама комната вполне приличная и клопами не пахла, хотя дому больше ста лет.
  - Вот тут и живу!
  - Снимаешь?
  - Выкупаю, осталось меньше четверти.
  Ему вдруг захотелось хорошо напиться. Очень круто и до поросячьего визга. Чтобы мозги прочистились. Он так делал не реже раза в два года. В прошлом году случая не было. Может, сейчас?
   Крон решил попробовать, но сначала нужно присмотреться к хозяйке, чтобы сообразить, не испугается ли. А потом и гужануть!
  Хозяйка не возражала и следовала от гостя невдалеке. То есть, он стопарик - она глоток! Но обязательно вместе. Они о чём-то говорили и что-то обсуждали, правда, песен не пели, но танцевать пробовали. Без страсти не получалось и они добавили. Светка оказалась лёгкой и вскоре кружилась просто, повиснув на его шее, а он пробовал: удержится или нет? - Упала и он не удержался. Но и только.
  - Почему? - спросила она.
  - Я уже говорил. Что повторять - не могу и всё!
  
  Его разобрало после третьей бутылки. А потом наступил полный отруб. Поближе к утру он проснулся и добавил. Светка спала в своей постели, а ему устроила на диване. Свои наряды она хранила в пластиковых пакетах на плечиках. Он подошёл к девичьему гардеробу и осмотрел. То платье, что она надела на презентацию, было здесь. Сегодняшнее висело в сторонке, видимо, ожидало чистки. Обувь аккуратно покоилась в коробках и выглядела исключительно. Как и хозяйка. Мужика бы ей путёвого, подумал Крон и вздохнул. Потом допил бутылку и вырубился. Вот теперь всё окэй! До дивана он так и не добрался. - Это то, что надо!
  Когда проснулся, был день, он уютно сопел на полу, на нём одеяло, подушка в стороне, в комнате пусто, на столе под салфеткой еда, а сверху записка. Он буковок различать уже не мог и поискал выпивку, нашлась и он опорожнил посуду. На этот раз сил хватило и он улёгся на диванчик. Потом приспичило и он отправился в туалет. Там сидела какая-то старуха и волком смотрела на него.
  - Слышь, мамаша, пусти, а то на пол наделаю! - сказал кто-то его языком. Бабка исчезла. Как потом не заблудился, загадка, но очнулся он на том же диванчике. Ничего приличного уже не осталось и он стал смотреть остальное. Какое-то вино. Кислое до рвоты и он едва не стравил, но успел добежать. Бабка его будто ждала, чтобы тут же исчезнуть. Он хлебнул рассола из банки с огурцами и опять отрубился. Очнулся от рук Светки. И нестерпимо зелёных глаз. Он покачал головой и отвернулся. Не от стыда - мутило и выворачивало. Он знал по опыту, что такое ещё на сутки. Только теперь он обратил внимание, что на нём спортивный костюм. Мужской, вроде, не китайский.
  - А у тебя был хороший мужик, - сказал он ей. И стал раскачивать головой. Чуть-чуть полегче. Он попробовал ещё и совсем полегчало - стал различать звуки за окном. Там шумели пацаны, играли в футбол. И опять отрубился. Кажется, было утро, он лежал на животе, а кто-то массировал его шею. Аккуратно, осторожно и неумело. Он вздохнул и попробовал перевернуться, не получилось. Сил, одолеть слабые женские руки, тоже не нашлось.
  - Полежу так! - подумал он и попытался сообразить, где он и с кем. Не получалось и он стал ждать, пока из космоса не пришлют кого-то с вестью. Дождался. Это была Светка. Где-то на задворках сознания гнездилось воспоминание о бабке в туалете.
  - Очнулся, - обрадовалась она, - а я уж хотела Петровну звать. Крон шевельнул языком и отвращения скрыть не мог, внутри, как в помойной яме. Как раз, что надо. Ещё чуть-чуть и пойдёт на поправку.
  - Морс у тебя есть? Губы смочить, - с огромным трудом промямлил он. И она с готовностью наполнила бокал. Оказался клюквенный. Ничего, пробирает. Через некоторое время она дала ещё. И он смог говорить. То есть согласно мычать "угу" и "ага", а также и "у-у!" в случае отказа. На что-то более осмысленное он ещё не способен. Но девушка не торопилась.
  - А она не гнала волну, хорошо, - отметил Крон и вдруг вспомнилось про театр. В цвете и с деталями. Светка была тогда настолько хороша, что он не удержался от улыбки. Но девушка не на шутку испугалась его звериного оскала и мужчина инстинктивно умерил эмоции. Вскоре она успокоилась и он попытался соображать дальше. Если теперь утро, часы показывают начало седьмого, то ей пора собираться на лекции. А не с ним возиться. Она покачала головой:
  - Суббота, миленький мой, суббота! - то есть он в отрубе уже три дня! Ничего себе. И ещё не в форме. Нужно встряхнуться и возвращаться к жизни. В ванной было ещё пусто, бабка шебутилась на кухне и на него только зыркнула, это её Светка звала Петровной. Ледяной воды из этих труб не получалось, но сошло и чередование холодной и горячей воды, Крон всё это делал на автопилоте, а Светка не отрывалась от него ни на минуту, придерживая в вертикальном положении, чтобы он не грохнулся среди тазов, корыт, банок, бельевых верёвок и прочего барахла. В комнату он уже шёл самостоятельно, хотя в коридоре немножко штормило и в дверь он попал не сразу. Светка едва удерживала, чтобы он чего-то не снёс. Мужик всё же Крон приличный, под 180 ростом и телом не обижен.
  - Похмеляться не будем? - спросила она и он показал указательный палец:
  - Ещё не время, двадцать грамм выведут на финиш, а там и выздоровление, - Светка изумления не скрыла, что-то осмысленное и членораздельно он сказал впервые. Через полчаса Крон уже не качался и мог удерживать руку с бокалом морса. Ещё через час она сказала:
  - Крон, твою машину, кажется, угнали. И он отрезвел окончательно:
  - Не может быть!
  - Она же была под окнами, рядом с моей, а со вчерашнего обеда нет. До обеда была, а потом исчезла. Сожаления и обиды в своей причастности ко всему этому она не скрывала и это угнетало мужчину. Но и радовало - чувствовалось тепло и глубокая приязнь. И он её приголубил:
  - А машины с краном и рабочими здесь не было? Ну, чтобы погрузить и увезти?
  - Петровна говорит, что никого здесь не было, да и отлучалась она ненадолго.
  - Значит не угнали.
  - Но её нет! - осторожно объяснила она связь понятий о времени, пространстве и материи.
  - Могли укатить, но недалеко, рулём крутнут и его тут же заклинит.
  - Крон, взгляни, может, она дематериализовалась?
  - Ма-те...де-ма-те...- попытался он повторить закавыристую фразу, - что? Она вздохнула, болезнь так просто не проходит. И он опустился на диван, так много движений и разговоров сразу не осилить. Вздремнув немножко, он опять хлебнул девичьих лекарств и уже сам поднялся с постели. Не кружило и не носило - хорошо!
  - Вот теперь двадцать грамм! И она поднесла. Полегчало и мир вокруг стал вполне ощутимым. Через час они вышли во двор и он с помощью пульта нашёл свою красавицу в укромном местечке под раскидистым деревом. И вспомнил, что сам поставил машину сюда, пожалев, её, бедненькую, стоящую под палящим солнцем. Но как это вышло - полный провал.
  - Вот видишь, цела! - Светку отпустила боль и она всхлипнула.
  - Ничего, голуба, мы чуток ещё полечимся и всё будет окэй. Правда? - она согласно кивнула. Ей и в самом деле стало гораздо легче и боль, саднившая под сердцем, отпустила. Поближе к вечеру Крон отошёл окончательно и уже вполне мог шутить и поддерживать беседу. Бабка, которую он напугал, оказалась обычной старушенцией и была б вообще прелестью, если бы пенсия стала чуть побольше.
  - Поехали куда-нибудь? - предложил Крон, понимая, что девушке мужик в запое ни к чему и надо бы как-то повиниться и замолить грехи. Попали на мюзикл с живым вокалом и бесподобным балетом.
  "Метро" Аллы Духовой ни он, ни она прежде не смотрели и теперь составили собственное мнение. Ночь в квартире молодой женщины была как бы первой, предыдущие три не в счёт, там он был чем-то среднего рода. На этот раз обошлось без особых потерь качества и Светка присматривалась и привыкала к взрослому мужчине, который не распускал рук и был само достоинство. Такое в её жизни тоже впервые.
  В воскресенье они поехали купаться и не вылезали из воды целый день. А в понедельник разъехались по делам и Крон стал догонять ушедший поезд. На вопросы он отвечал прибаутками, следов от загула уже не заметно и он обошёлся без особых объяснений. Размолвка с Реей была к месту, та заметила бы всё сразу. После обеда появилась Эл и с ней он тоже отшутился. Поскольку Светка и Рея были на виду, она отговорки приняла, да и вид у шефа ничего криминального не содержал, обычная уверенность в себе и сосредоточенность в деле.
  Работала эта леди охотно и с увлечением, сочетание мозгов с яркой внешностью помогало выполнять поручения особо деликатного свойства и Крон этим её феноменом пользовался беззастенчиво. В паре со Светкой они были очень сильны.
  Поближе к вечеру позвонил Принц, к новому турне по Европе уже всё готово.
  - Как Тильда?
  - У них с Аннет всё в порядке, обе прелестны и счастливы.
  - Уже и имя дали, не боишься сглаза? - спросил Крон.
  - Ты ещё про оберег напомни, - отмахнулся Принц.
  - Через неделю выезжаем, остались последние бумаги и мы в пути. Не скучай и не поважай женщин - на голову сядут!
  Во время позднего ланча он спросил Эл, как ей на этой работе.
  - Нравится, нужное мне - вот оно, скучать вы не даёте, форму тоже выдерживаю, я же работаю вот так, по-настоящему, впервые и сравнить не с чем.
   Когда они уже заканчивали, подъехала опоздавшая Светка, застряла в пробке. Ей предстояло обрабатывать поток файлов по рекламной акции, которую они обязались выполнить для основной ювелирной фирмы. Светка работала по трудовому соглашению и большую часть работы выполняла на компьютере или на телефоне. О соблюдении режима конфиденциальности девушки знали и выполняли все требования. Крон таки умудрился снять копии с тех файлов, что накопали в службе безопасности и кое-что из них показал девушкам - увиденное единожды оказалось очень убедительным. С ним только на "вы" и никакого криминала в разговорах и поведении в офисе и других местах, где их могли засечь. Шпионские игры раздражали, но и подтягивали дисциплину.
  Около восьми вечера позвонил Сева и предупредил, что домой не приедет, он в Рязани, на одной из собственных фабрик. Эл об этом никому не сказала и осталась работать до десяти вечера. О том, что Крон остался без удобной квартиры Реи знали обе девушки, остальное Эл было неизвестно и она полагала, что вместе со Светкой могла бы привести его к себе. В огромной квартире одной было страшновато и Светка у неё оставалась часто.
  - Вы куда? - спросила она его в лифте.
  - Домой, квартиру снял ненадолго, - соврал Крон.
  - Свет, может, заедешь ко мне, тряпки нужно посмотреть, сомневаюсь, брать или нет?
  - Так поздно? - Я же домой только к утру доберусь.
  - Останешься у меня, что-то Севы нет.
  - Ладно, - легко согласилась подруга, к Эл было совсем недалеко и дразнить её ревнивую натуру не хотелось.
  А Крон отправился в коммуналку. Петровна встретила его, как родного и накормила супчиком с лапшой и курочкой. За чаем она поведала кое-что и о Светке, по её словам, девушка себя блюла и мужиков не водила. Она считала его дальней роднёй, в Москве по делам и отдохнуть от дому и законной бабы. Иной причины дикого запоя такого путнего мужика она не видела. Крон на добрые слова кивнул, поблагодарил за компанию и угощение и вскоре заснул на привычном диванчике.
  На следующий день Эл пришла на работу пораньше и сказала, что сегодня у неё экзамен, она договорилась на досрочную сдачу.
  - А остальные? - она кивнула:
  - Нам ведь вскоре ехать, успею и с остальными.
  - Как сдашь, сразу звони, отметим, а?
  Она уехала, а он в очередной раз раскладывал кадровый пасьянс, прикидывая пути выхода из неминуемых тупиков. Однако, откуда будет грозить смертию коварная действительность, не знал никто. Кого брать с собой кроме собственно исполнителей, он так и не решил, поскольку двойная бухгалтерия и тотальный шпионаж путал все карты и расстраивал планы. В надёжности Эл он убедился давно, все меченые файлы дальше Эл не объявлялись, как и Светкины.
  Обе девушки были вне подозрений у него и вполне естественно попадали в круг интересов его конкурентов. - Подсунуть девочке занимательную тряпку и, пока она примеряет, скачать нужный файл, не позарился бы только идиот или ленивый. А что можно и должно втюхать любителям чужих секретов, Крон уже знал хорошо.
  Технологию создания закрытой базы настоящих данных он использовал академическую с одной фенечкой: компьютер с этой базой находился в надёжном месте и о нём никто не знал. Кроме того одна из юных леди, оставленная на лето в осином гнезде, могла выполнить двойную функцию: надзирать за Севой, Реей и остальной верхушкой фирмы, а также отвлекать внимание своей активностью на ложных аэродромах от действующих. Такое задание по силам личности умной, сильной и стойкой. Обе юные леди для этой роли подходили вполне и проблема в том, что одну из них он хотел взять с собой в турне. Там для этих извилин в изящной упаковке имелась интеллектуальная работа.
  Для войны с противником во вражеском окружении лучше подходила Эл, она знала всех и почти всё. И её тоже знали, а о том, что Сева её муж, известно половине Москвы и всей фирме. Был и ещё ряд обстоятельств, которые склоняли Крона к такому варианту. Но выбор она должна сделать сама, иначе толку от этого мало. Именно смелость, находчивость, инициатива и решимость Эл были теми качествами, которые в её новой роли решают всё.
  
  Эл позвонила чуть раньше обеденного перерыва, счастливая и воодушевлённая отличной отметкой. Светка задержалась на своей работе, поэтому сдавала экзамен после неё и Эл решила её не ждать. Они поехали в уютную пиццерию и там Крон смог показать девушке важность предлагаемой задачи и выбор предложил сделать самой. Она размышляла не очень долго и согласилась, что у Светки это может не получиться. Она многого и многих попросту не знала.
  - Светка поедет с тобой? - это ей не очень нравилось.
  - Если захочет. Там тоже не мёд с сахаром и всё время на колёсах. Для молодой и не бывавшей в Европе, сама знаешь, это непросто.
  - Она поедет, - уверенно сказала Эл и сокрушённо вздохнула. - У Тимоши возьмёт расчёт и поедет с тобой.
  - Юная леди, - решил Крон поставить всё на места и избавить Эл от иллюзий. - Из-за чего эти потуги? Ты занимаешь такое место в моей душе, которое для других недоступно и в то же время ни ты, ни Светка не попадёте туда, где мне уютно с Инной. И никому я не скажу того, чего достойна только ты. - О чём твоя печаль?
  - Ревность, простая бабья ревность! - согласилась Эл и от горечи осознания примитивной бабьей сути расплакалась.
  - Ладно, раз так, оставим всё, как есть и вместе поедем в это турне! А Светку на дозор за этим гадюшником!
  - Нет-нет, я согласна остаться! Я просто так, могу же я поплакать, а? - даже мокрые глаза Эл были восхитительны и он сделал их сухими. Она перенесла это очень достойно и заработала очередной балл.
  - Чёрте что! - опустившись на сидение своей машины, подумала она. - Мужик, который старше дедушки-мужа, нравится больше самого сексуального жеребца, я безумно ревную и ради него готова лучшую подругу спровадить на тот свет. А как он высушил мои глаза! Всем моим ёбарям такое и не снилось, да для него я готова на всё! - За этой камарильей присмотреть? - Пожалуйста! - и она рванула с места, вписываясь в причудливую московскую автомобильную струю.
  
  Крон заявил к исполнению летние работы на нескольких объектах, на местах создали временные базы и начали первые разведочные исследования. Потом всё развернётся на полную катушку и к осени ответственные исполнители должны выйти на ответ локальной задачи.
  Но многое в этих работах было лишь прикрытием для составления климатической карты. Эта работа кроме чисто камеральной, которую выполнял Цимбаларь, требовала и оперативных уточнений, то есть нужно выезжать на места и что-то копать, просеивать, выяснять и переопробовать, а кое-что из прежних раскопов переописывать заново с учётом новых данных. А это значит выполнять, как говорят специалисты, полевые работы. Вот они-то и свидетельствуют о том, что дело поставлено на научный уровень и широкую ногу.
  Однако конкуренту сие знать ни к чему. Для него мы просто копаем и ловим удачу, повезёт - найдём, а на нет и взяток брать не с кого. А чтобы материалы главной работы были надёжными и подкреплялись точными описаниями культурных слоёв, материал для них отбирался как с основных, так и с "камуфляжных" участков. Причём, "камуфляжные" отрабатывались с особым тщанием и помпой, чтобы проверяющие и подсматривающие не вздумали сомневаться.
  Ну и чтобы не получилось непредвиденных накладок, объекты ложных аэродромов Крон выставил на места, заметные для контроля и удалил от действующих. Шесть ложных прикрывали четыре действующих аэродрома. На ложных было занято около 60% наличного состава, на действующих - около 25%, а остальные вообще работали по особым заданиям и об их сути знал только Крон. "Особисты" занимались проверкой перспектив жемчужных объектов по результатам последних лабораторных анализов и подготовкой их для вероятных работ в следующем сезоне. Руководил этим на месте Федотов, однако и он знал не всё. Так для дела было лучше.
  Ложные аэродромы входили в число перспективных после первого года работы, они давно на слуху и интересны для науки вследствие находок массы археологических раритетов. Однако после тщательного анализа там не оказалось абсолютно ничего жемчужного - куча совпадений и обычные накладки! Но об этом знал только он. Однако о военном назначении операции прикрытия даже коллеги не догадывались. Для Принца и Мэри работы на отбракованных объектах - дань выполнению объёмов работ и соответствующего финансирования, то есть - больше объёмов, больше денег, выше зарплата! Он разводил руками, что, мол, поделаешь, а они понимали, поскольку объёмы всегда были критерием финансирования, так почему теперь иначе?
  В точках уже установленного нахождения древних жемчужниц они нынче вообще не работали.
  
  Последние беседы Крона с Севой и Реей прошли в офисе Севы, там Рея чувствовала себя защищённо и привычно, Сева не сводил с ума и не ввергал в запредельные приключения. С ним она могла вести любую партию, с Кроном ничего подобного не получалось, её попытка умерить его влияние тут же вызвала реакцию. Он стал общаться через секретаршу, а Эл и вообще издевается, передавая его бумаги, слова и распоряжения. Сегодняшняя встреча у Севы была последней и как бы итоговой. Рассматривались главные вопросы. Они работали долго и напряжённо, решения по большинству уже приняты. Осталось кое-что из деталей.
  Рея подошла к Севе и заботливо поправила галстук, он слегка сбился и выглядел легкомысленно. Мужчина подставился, чтобы ей было удобно и благодарно сузил глаза. Чуть отвернувшись, чтобы Крону от неё ничего не досталось. Получилось неуклюже. Но этот кобель Крон, который всю неделю где-то и с кем-то упражнялся втихую от публики, даже не заметил ничего, и вообще здесь была Серова и с ней он говорил, а Рею не видел в упор, будто не было и самой Реи. А есть только стерва, держащая в узде мягкотелого Севу. И, чтобы уязвить в ней тонко мыслящую и чувствительную суть, он сказал, обращаясь к стерве:
  - Нам недостаёт финансов на горные работы, в полной мере их не провести, поскольку объектов набралось многовато. Придётся брать ещё год.
  - Но он-то будет последним? - спросил обеспокоенный Сева, не заметив настоящего адресата реплики. И ещё больше разозлил Рею. Серова же только ухмылялась - получила, сучка, ишь какая умная выискалась!
  - Думаю, да! В целом, всё нормально, но деньги нужны большие и из одних рук. Я не знаю, где находится поле с таким количеством тугриков, это ваша епархия, леди и джентльмены! К сентябрю нужно определиться.
   И после этого Крон поехал домой. Пару раз брякал мобильник, он включал его, но в ответ - молчание. Это была Рея, она чуяла, что он не вернётся с полдороги и просто любезничать считала недостойным себя, но услышать его "Алло, алло, - вас не слышно!" считала лучшим вариантом, чем проклинать за твердолобость и мужской эгоизм.
  
  Инна по мужу скучала, томилась от неизвестности и изошла ревностью, он несколько дней не отвечал на мобильнике и, наконец-то, отловив его в этом капризном мобильном эфире, она тут же всё и выложила. Он признался, что был в загуле: так его достали москвичи, что иначе на всё это не ответить. Уже едет и весь горит от нетерпения. Нервных срывов у него не бывало именно поэтому и Инна прощала подобное, справедливо полагая, что такой способ разгрузки намного эффективнее, а по последствиям и вообще несравним. Мужчин на ответственной работе с инсультами в его возрасте хоть отбавляй, а у Крона и признаков нет ни нервных ни склеротических проявлений. Недельное отсутствие мужа и ожидание игр ею овладевало постепенно и к самому появлению мужа в доме одолело полностью. Она едва дождалась минуты, когда он вошёл и привычно обнял её.
  
  К приезду российских археологов в Мюнхене подоспела публикация статьи, которую Петер подготовил совместно с Воскобойниковым. Она была пронизана светлыми лучиками гуманизма и доброй воли и не могла не вызвать сильного резонанса. В ней оба ученых представляли аргументы идеи мирного проживания праславян в самом сердце Европы по соседству с прагерманскими племенами. Последние известия о раскопках недалеко от Берлина сообщали о неизвестных науке архитектурных сооружениях, они вообще не имели ничего общего с традиционными германскими городами первого и второго тысячелетия до нашей эры.
  Сравнительный анализ нескольких тысяч элементов домашнего скарба и особенностей строения этих и известных древнеславянских и древнегерманских городов показывал, что в городе под нынешним Берлином жили предки славян. И уровень развития их был настолько высок, что местные племена должны уживаться с ними без грандиозных стычек и войн. Миролюбие славян было на слуху и передавалось из поколения в поколение, пока не отпечаталось в мировой письменности. Чуть позже следы этого появились и в сугубо германских источниках. К этому выводу оба учёных пришли независимо и почти одновременно.
  На пресс-конференции в старинном здании администрации баварских земель оба учёных после двойного доклада подробно отвечали на самые провокационные и скабрезные вопросы. Когда их поток утих, солидная публика проводила заказных борзописцев, которые торопились сдать опусы заказчикам. После этого начался разговор по существу. Они о нас, а мы о них знаем немного, поскольку в течение сотен лет вели кровопролитные войны и привыкли видеть друг друга в прорезь прицела. Начинали войны правители, а гибли за мифические идеалы простые люди. И вот они решили разобраться, почему сначала соседствовали, а потом воевали. Ну и, конечно же, прозвучал принципиальный вопрос:
  - Некоторые коллеги считают, что в те времена предки славян не имели и в зачатке того, о чём вы докладываете, как об истине. Их имена вы прекрасно знаете. У вас есть иные доводы, новые и более основательные?
  - Разумеется, есть! - они перемигнулись с Петером и Воскобойников продолжил. - Частично они опубликованы в нашем "Академическом вестнике", я лишь приведу методику, а коллега Шнидер сообщит свою часть публикации.
  Когда ЮНЕСКО проводила глобальную акцию по антропометрии во всех странах мира, мы синхронно с ней сделали кое-что в наших странах. Я в России, а коллега в Германии. Суть её в очень скрупулёзном и тщательном выборе площадки для представительного замера. Мы нашли такие места в наших странах, где население было полностью автохтонным и менее всего затронуто глобальными катаклизмами в течение всего исторического периода. Это небольшие города и населённые пункты в Баварии и Центральной России. Остальная часть выборок равномерно разместилась по обеим странам и всему миру.
  - Что мы изучали? - подхватил эстафету Шнидер. - Статистические отношения стандартных антропометрических признаков. Форма черепа, соотношение размеров и формы костей, ну и остальное. Всего получилось больше сотни признаков. Была среди них и графа национальной принадлежности. На опорных площадках Баварии и Центральной России и с учётом национальной принадлежности мы сформировали по нескольку эталонов национальных генотипов. То есть: отдельно эталонные "немцы" и отдельно "русские". А потом попытались увидеть эти эталоны в выборках ЮНЕСКО. - Петер сделал паузу, чтобы публика сообразила, куда ввязалась, и только потом продолжил, - оказалось, что наиболее высокий процент эталонных "русских" и вправду находится в России, но по ней он выдержан в меньшей концентрации, чем в Центре и не особо тщательно. Ну, а дальше и вообще чудеса: в Баварии, Рейн-Вестфалене и южной Дании их не меньше, чем по Сибири или Дальнему Востоку. Для статистической проверки изучены фотографии паспортов из базы данных Евросоюза и Канады и США. Тот генотип, что все считают славянским, характерен практически всем группам этносов индоевропейской группы. Ареал его распространения в Европе совпадает с границами Германии, Дании, Польши, Литвы, Чехии и Словакии, чуточку ужимается в Альпах и затем расширяется в бывшей Югославии. Ну и затем собственно бывшая Российская империя. Всё это мы сравнивали с базой данных по раскопкам во всём мире. Корелляция эталонов впечатляющая.
  - А кто ещё есть в этом "семейном" портрете? - поинтересовался худущий немец с "арийской" внешностью.
  - Если о древних, то античные кельты в нас так и не потерялись. Я имею в виду и славян и немцев. Есть парочка признаков, которых ни у кого больше нет. Эталонные площадки по отдельным этносам формировало само ЮНЕСКО, кельты тоже туда попали.
  - Но это никак не возвышает тех славян, что жили при Эсхиле, - напомнил о себе задавший главный вопрос. - Если у продвинутых и культурных эллинов нет сведений ни об одной североевропейской народности, значит и уровень культуры у них дикарский. Иначе они бы как-то смогли и пообщаться, а так - извините, вот вам стеклянное монисто и цветные горшки - любуйтесь!
  - Настоящие доказательства пока отстутствуют - это факт и мы не забываемся. Но помним, что отсутствие информации о чём-то не означает, что мы в тупике. Есть косвенные материалы, которые и приводят к догадкам о более высоком уровне развития этноса.
  - То есть, рефрен о немытой и неразвитой России вы не приемлете? - подсказал "ариец", едкий сарказм так и сочился из его хитрых глаз. Его Воскобойников уловил и без перевода, который был дипломатично смягчён.
  - Для меня нет ни догм, ни авторитетов и в дискуссиях такого типа я не участвую! - начал Воскобойников. - Это первое, а во-вторых, мы исходили из элементарной статистики. История даёт нам многое и ошибки в её статистике невелики. Мы с коллегой изучили процент гениев и прочих категорий уровня интеллектуального развития населения в городах Эллады. Число граждан Афин взяли за эталон, прибавили к нему метеков и рабов и получили тот компот, в котором и варились Софокл с Еврипидом. Милет оказался числом жителей поменее и талантами победнее, то же проделами с Эфесом, Коринфом и прочими городами той эпохи. Учитывали при этом число жителей в селениях округи, подпитывающих центры морально и материально. Оказалось, что свободных граждан для создания атмосферы, плодящей интеллектуальную продукцию, нужно от 10 до тридцати тысяч. С учётом остальных это будет 20-40 тысяч. Для сосредоточения гениев нужно не менее 150-250 тысяч граждан. Это уже Афины и Александрия. Эфес и Милет с их 60-80 тысячами жителей до этого уровня не дотягивают. Там только единички выдающихся талантов, которым пробиться через частокол воинственной посредственности проблематично. Такова опорная эталонная статистика.
  А теперь смотрим, что есть в праславянских городах, к примеру, раскопки в районе Западного Берлина, о которых пресса недавно прошлась особенно усердно. Здесь в периметре чуть более полутора километров сохранилось около четверти жилых домов и масса пожарищ вокруг. На уцелевшей площадке было несколько десятков домов на четырёх улицах и двух проспектах. В больших домах обычная для общинного жилья планировка и в каждом из них жило до 10-12 семей. То есть, мы имеем как бы квартиры. Значит в одном доме около ста жителей. Семьи в 5-7 детей тогда были нормой и с учётом прямых родителей получаем 7-9 человек. Обычно в те времена в таких семьях был кто-то из родни на домашних работах в помощь хозяйке. Вот вам и десятый член семейства. Откуда взяли число ртов в семье? - Ложки есть на каждого, тарелка или миска на 5-7 человек. То есть, с численностью жителей микрорайона достоверность математически подтверждена.
  Весь уцелевший микрорайон размещал около 5-7 тысяч жителей, а весь город 20-25 тысяч. И это не самое крупное из известных городов той эпохи среди причисляемых к праславянским. Его обычно окружает свита из мелких поселений примерно в треть-четверть числа жителей центра. В России такие селения называют посадами. Ну и деревни, так или иначе связанные с этим центром, они от города подальше, привязаны к земле или другим объектам труда или доходов, - там примерно столько же. Вот вам и 35-45 тысяч жителей одного и того же этноса с общей экономикой и центром управления. И земли в их ведении примерно в радиусе 10-15 км. Несколько таких районов составляли небольшие княжества, это около 100-150 тысяч человек. И все они члены общины. Рабов и метеков, как у эллин, у этих этносов нет - только собственно работники. Поэтому и отношение к труду иное, ну и результаты тоже - известно, что славяне-пахари в Причерноморье имели урожаи зерна не ниже, чем в Тоскане. И оно было твёрдых сортов. Египетское зерно ценилось ниже. Собственно, вы и сами это знаете.
  - Вы уверены, что величина интеллектуального продукта есть прямая функция от числа жителей? - спросила молодая женщина, которую Воскобойников видел в окружении Шнидера.
  - Не совсем так, в формуле есть и другие множители и делители, - улыбнулся Воскобойников, - но в хуторке из пяти домов вырастить Ньютона проблематично, в Холмогорах, где родился Ломоносов, было больше сотни дворов и около тысячи жителей. Да и грамотность была почти поголовной, даже девочек учили читать, писать и складывать молитвы, вот так! Для того времени - всеобуч!
  - Для Средней Европы ваши выкладки вполне убедительны, - согласился "ариец", - но ведь потом вся эта группа народностей пришла в движение, продвигаясь на Восток, на свою новую родину. А это почти казарменное положение, выживут ли в таких условиях интеллектуалы?
  - Что ж, давайте разберёмся. Кто попадает в категорию интеллектуалов? - Учителя, лекари, жрецы, мастера своего дела высшего разряда, рудознатцы, водоискатели и устроители каналов и водоводов, агрономы в нашем понимании - то есть люди, знающие, где землю осушать, а где орошать, какой лес лучше пустить на вырубку, а на каком устроить пал и сделать зерновое поле, на каком месте лучше родят овощи, а где лучше устроить луга и сенокосы. Байки о крестьянах, которые сами до всего дошли, придумали дилетанты от археологии и этнографии. И у шумеров, и у египтян, и у эллин с римлянами всё это было под чётким профессиональным оком, потому и нет упоминаний о голоде, к примеру, в Коринфе или Спарте, которые жили исключительно собственными ресурсами. Если читать внимательно, то обо всём этом есть конкретные указания. Так что мозги были в каждом деле и доля их составляла не менее десятины от числа рабочих рук. Вот вам и слой в тысячу на десяток тысяч и пять на пятьдесят. Из него-то и выйдут "сократы" и "галилеи".
  - То есть, вы считаете, что в этносах Центральной и Северной Европы община победила и род остался в прошлом? - раздался незнакомый голос мужчины в твидовом пиджаке, до того разглядывавший собственные ухоженные ногти.
  - Не у всех, но первые этносы, которые вступили в тесные взаимоотношения с кельтами, наверняка выбрались из родовых тенет. Тому есть масса указаний и в нашей последней статье мы с коллегой, - он кивнул на Шнидера, - это осветили подробнейшим образом. Шнидер подтвердил, а его сослуживцы закивали в знак согласия.
  - То есть, предки славян, - обозначил осведомлённость мужчина в твидовом пиджаке, - были в этом деле пионерами?
  - А вас это удивляет? - сузил глаза Шнидер, знавший этого учёного уже сто лет. Он не был ортодоксальным расистом, но что-то в этом духе так и сквозило из его работ.
  - Как же так? Самые умные и зрелые из европейских этносов и сбежали в глушь? Дорийцы на пять веков ранее не постеснялись присутствия ахейцев и пришли в Аттику, хоть и уступали ахейцам во многом. Они сформировали альтернативную Элладу. Возможно, поэтому она так преуспела! А вы со своими передовыми этносами подались в глушь, где же логика? - очень взвешенно спросил обладатель твидового пиджака.
  - Логика, о которой вы говорите, выявляет связь установленных научных фактов и закономерностей. У нас же пока гипотезы и предположения, - не стал повышать градус мероприятия Воскобойников, чуя массу капканов в незнакомом лесу, - и потом, попробуйте наши аналитические материалы объяснить иначе? Статья опубликована уже порядочно и хорошо апробирована. Если у вас готова другая версия - мы выслушаем её с удовольствием. Воскобойников в ожидании ответа сделал паузу и улыбнулся Шнидеру. Оба учёных знали, что для большинства научных оппонентов критиковать чужое - это круто, а выступать с собственным - кишка тонка. Твидовый пиджак развёл руками и от собственной версии воздержался. Иначе эта интернациональная парочка из него бы сделала ростбиф.
  - Думаю, придерживаясь мирной стратегии, они поступили разумно - ввязываясь в войну с соседями, надо быть готовыми к ответу. Всё время! А это минус в общественном и культурном развитии, пауза в техническом и государственном прогрессе, огромные людские и материальные жертвы и разрушения и всё это ради чьего-то тщеславия, - сделал ремарку Шнидер и с ним согласились: что такое война, учёные знают без прикрас и в полной мере.
  - И менталитет у нас иной, если в крови русича примесей не более четверти, то войн он не любит, - покачал головой Воскобойников. С этим качеством многие европейцы были знакомы и выдавали его как ущербное. А исторически выходило, что оно уберёгло этнос от саморазрушения.
  - Как вы предстваляете механизм перемещения народов? - спросила молодая женщина.
  - Как большую войсковую операцию. Если брать нормальный этнос и достойное его управление. С разведкой, основными силами, авангардом и арьергардом. Иначе не уцелеть. С лица земли исчезли целые цивилизации по этой заурядной причине - потеря бдительности. С испанскими конкистадорами воевать было можно, однако инки и ацтеки от настоящих войн отвыкли и вместо воевод имели в своём начале жрецов. Иначе бы они с незваными гостями разобрались, как вьетнамцы с американцами в конце шестидесятых. Соотношение уровней цивилизаций у них примерно то же, что и у инков с испанцами, а результаты противоположные. Раз мы сложились в большую нацию, значит, с головой в те времена было в порядке.
  - Вы полагаете, что старейшины знали, куда шли и курс выдерживали по плану?
  - Конечно! Ведь они не были первыми, такой опыт уже сложился и высшие лица о том хорошо знали. Наиболее продвинутая часть общества владела греческим или персидским языками и читала дневники путешествиий, которые в Элладе и Египте издавали без числа. Корешки этих книг кое-где сохранились, так что предки германцев и славян знали многое. Вот только далековато от Афин.
  - Моисей водил свой народ по пустыне сорок лет, чтобы вытравить рабские зёрна, а как ваши вожди занимались воспитанием людей будущего? - спросила дама зрелого возраста в светло-сером костюме от кутюр.
  - Ну, про Моисея книги врут безбожно, во-первых, не сорок, а все сто, если не больше. И завершали его уже потомки. А объяснялось сие просто - идти-то было некуда! Без армии этот обоз со стариками, детьми и женщинами был лёгкой добычей даже небольшому отряду грабителей, не то что армии. Вот они в основном и прятались, выжидая своего часа. В документах того времени египетские жрецы строго отчитывались за продовольствие, которое шло на поддержание еврейских "репатриантов". Там и пути-то было около 400 км, - он улыбнулся, не скрывая сарказма, - по 10 км в год и это в безводной пустыне? - Этот тезис как-то и обсуждать не хочется!
  Насчёт переходов европейских этносов есть немало косвенных данных и они оценивают скорость перемещения центра тяжести всего каравана в 150-200 км в год. Поднимаются на крыло осенью, убрав урожай и приведя хозяйство в порядок. Идут до холодов, останавливаются в заготовленных биваках и жилищах пионеров и авангарда. Арьергард сворачивает последние биваки и перемещает их в начало маршрута. Что-то бросают, что-то меняют на продовольствие аборигенам. И за десять лет весь этнос уже на новом месте. Женщины рожают, школы работают, дружина гоняет разбойников, весь механизм работает, как часы. Вот так.
  Есть очень надёжные материалы о перемещении угро-финнов из междуречья Оки и Волги в верховья Камы, это около 1200 км, они уложились в семь лет. Среди них были и разведчики и рудознатцы и прочие классные спецы, которых в курной избе не воспитать. Вот и получается, леди, что сам процесс перехода и есть главное воспитательное мероприятие для народа. Накипь сдувает ветром перемен, остаётся настоящее.
  Историческая память в славянах не исчезла и в тяжкую годину включала главные ресурсы. Войны тому яркие свидетельства - ни один из незваных пришельцев не уцелел, а восточные и вообще вошли в Российскую империю.
  - И всё же, вернёмся к античности, история не содержит никаких сведений об успехах славян в эту эпоху. Чем вы это объясните? - улыбнулся обладатель твидового пиджака. Он уже отошёл от оплеухи и жаждал реванша.
  - Ну если говорить строго, то дело выглядит иначе: собранные аккуратными и принципиальными слугами науки материалы о тех временах преданы анафеме и уничтожены, как языческое отродье. Кем? - Христианской церковью и её клевретами в период борьбы за власть и собственное становление на ранее языческом пространстве. Кусок был слишком заманчив, чтобы церемониться с конкурентами. И тому есть масса свидетельств. Но я уверен, что истина так или иначе всплывёт, погубленные документы имеют корни, которые нам хорошо известны. К тому же у науки теперь иные возможности и горизонты, так что всё это будет восстановлено.
  Это по первой части вашей репризы. Ну, а по сути вопроса имеются и хорошие вести: в одном из документов папской библиотеки есть ссылка на эллинского архитектора, который приготовил проект для нового города в Гиперборее. И выглядит он один к одному с тем, что известен как град Китеж на озере. Даже названия речушек, питающих озеро, те же! Примерное его положение уже определено. Вопрос окончательной идентификации - дело ближайшего времени.
  - Герр Воскобойников, - спросил один из журналистов, никуда не спешивший и всё тщательно писавший на свой новомодный диктофон, - вы как-то упомянули об протоевропейских этносах и языках индоевропейской группы. Насколько я понял, все протоевропейцы, в том числе и предки славян и германцев говорили на одном или очень сходных языках. Как давно это было и из чего следуют такие выводы?
  - По времени это произошло в начале бронзового века. Тогда всё человечество было несравнимо меньшим по численности. В десятки раз меньше, чем в поздней античности. И располагалось оно от раннего палеолита до позднего неолита всего-то в нескольких центрах. Считается, что их было три или два. Они описаны и эти места признаны колыбелями отдельных рас. Остальные хомо сапиенсы с лица земли исчезли. А восстанавливается эта картина очень просто - изучаются общие слова и их значения, устанавливается примерное местожительство этноса и прослеживаются пути движения языка и самого этноса.
  - Если кратко, в чём главная проблема и главный движитель человечества? - невозмутимо пошутил журналист, полагая, что его поймут.
  - Сначала его манили далёкие горизонты, потом пугала теснота европейской коммуналки, а теперь он разленился до того, что за него всё делают медиаслужбы. Зачем ему движитель?
  На этой ноте дискуссию закрыли и перешли к частным беседам за бокалом вина. Пиво эта аристократическая публика за напиток не признавала и берегла свою честь от совращения демократическим суслом.
  
  - Ну как? - спрашивали докладчики у домашних, собравшись в узком кругу.
  - На мой взгляд, - отметил Принц, - убедительно. И не столько исторически, тут можно чему-то верить, а чему-то нет. А по-житейски и на бытовом уровне. Я следил за реакцией ненаучной публики и понял, что для них такие аргументы наиболее весомы.
  - Думаю, научные аргументы публика тоже не пропустила, - отметил Райзнер, коллега Петера.
  - Уйма журналистов и ни слова о правах человека и бедной Чечне, страдающей от диктата метрополии! - убила всех наповал Тильда. - Три часа пинали всех царей и конунгов и никому даже в голову не пришло такое упоминание. По-моему, папа, тебе надо присудить Нобелевскую премию мира. Такую трубку откопал!
   Мэри и Эля не стали высказываться публично, надеясь на иной уровень общения. Идея града Китежа, на этот раз публично озвученная Воскобойниковым и Шнидером, овладевала обществом всё больше и больше. Последние результаты, которые Крон сообщил ему под большим секретом, грозили стать могилой для записных критиканов. О настоящем значении этих результатов даже Мэри знала не всё. Но нужно выдержать время и потом эта весть будет ещё ценнее.
  Наиболее выдержанной и немногословной была Светка, она держалась в тени хозяйки дома и следовала её указаниям. Уметь управлять обществом, не повышая голоса и не закатывая сцен - вот настоящее искусство домоправительницы и у Эли оно на высшем уровне.
  
  После Мюнхена группа переехала в Эфес и оттуда начала движение по хранительницам древностей на запад.
  Сначала вместе с ними находились и Эля с Тильдой, они присматривались к старинным жемчужинам, сравнивали с современными и как бы набивали глаз.
  Научная группа получилась смешанной и очень представительной, кроме Германии и России в работе участвовали итальянцы и французы. Обусловлено это наличием в их хранилищах множества раритетов античного искусства, ну и, разумеется¸ научным интересом к актуальной ныне теме. Сейчас Крон интересовался только этим, набирая базу данных для выхода на русские колонии эллинов. Поэтому литературные памятники почти не смотрел, оставив это для Мэри. Принц занимался исключительно жемчугом. У него был микроскоп и оборудование для экспресс-анализа жемчужин и он работал вместе с немецким лаборантом. Тот готовил препараты, а Принц анализировал. Производительности он достиг огромной и вскоре завалы образцов в препараторской исчезли, а он стал больше бывать в обществе Тильды. Она заметно округлилась и стала прекрасным портретом беременной женщины. Светка кроме прямых обязанностей по созданию и обновлению базы данных была менеджером по быту русской диаспоры. В чужой стране это непросто и, если бы не упрощённые нравы и традиции морского курорта, ей бы пришлось туго: всё же Турция - не Сочи.
  Когда они переехали в Европу, сразу стало свободнее и дышать и работать. Особенно в Греции. Там к русским относились доброжелательно и ей ни разу не пришлось чего-то добиваться со второго или третьего захода. Она пользовалась услугами переводчика, но всегда смотрела в глаза партнёра по сделке, надеясь увидеть в них настоящую реакцию и упредить отказ. Иногда традиции местных просто диктовали нечто, противоречащее её устремлениям, ей казалось, что партнёр пытается "обуть", но переводчик говорил, что у них так принято и потом всё вернётся на круги своя. Не сразу, но она доверилась и потому уступала, но лишь семь раз засомневавшись. Высшее начальство договаривалось вообще, а в какое время Принцу привезут нужную вещь, устраивала Светка. И обратная доставка была тоже на ней. Для этого нужно держать руку на пульсе и не давать Принцу увлекаться частными научными задачами в ущерб срокам. Пунктуальность и обязательность русской леди вскоре стала известной и многое упростилось. Всё же человеческий фактор и в чужой стране тот же, заключила отличница МГУ.
  После трёх недель совместной работы Крон решил поговорить с Элей о другом, уже вполне самостоятельном ответственном деле. Ей предстояло отцепиться от научного десанта и выехать на свободную охоту в традиционные места жемчужных промыслов Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, а потом и в тихоокеанские райские кущи. На это он планировал выделить около месяца и средства выкроил из собственных.
  Эля соглашалась с удовольствием, Тильда немножко покапризничала, но Принц её быстренько уломал, поскольку его ребёнок должен получать от мамочки и эмоциональные и физиологические килобайты информации. То есть, ей нужно много двигаться и соображать, а грусть по мужчине вырабатывает и врождённую любовь к папочке. Его аргументы так тронули Тильду, что она перестала противиться и пообещала все прелести мира довести до сознания дочери в самом лучшем виде. Отец с матерью только ухмыльнулись. Но женщине нравилась его тирания и она от неё просто балдела. Он же с удовольствием отпускал её на свободу в нужных пределах и там женщине было очень комфортно.
  Тильда и Эля должны собрать большую коллекцию сколков с раковин и жемчужин, ювелирные качества их не интересовали, то есть, можно отбирать поцарапанные и трещиноватые образцы, главное, чтобы всё из нужного места. Кроме того, дамы вели дневник, где фиксировали местные файлы с гидрографией и всякой всячиной с температурой воды, солёностью, глубиной нахождения раковин и прочим. Переезжая на другое место, весь материал с отработанного места отсылали домой.
  К концу июля они вернулись к основной группе, имея на себе следы тропического загара от Канар до Гаваев и далее до Суматры и Полинезии. Чемоданы с образцами уже прошли таможню и хранились в Мюнхенском складе.
  В последний вторник июля Крон ещё затемно вышел на лоджию, там было посвежее и позвонил Рее. Она должна не спать, в Москве около шести утра. Он прибавил голосу максимум тепла и доброжелательности и поздравил с днём рождения. Тут же уточнил:
  - Не эту суку Серову, а Рею! Может, она помнит, что у неё есть муж и зовут его Крон? - он не торопил женщину: они не говорили целую вечность и от его голоса она отвыкла.
  - Вообще спасибо! - после продолжительной паузы и заметно смягчившись, ответила она, - Но мужу надо быть рядом с женой, иначе какой он муж? Ты не находишь? - в её голосе была только Рея, а Серова злобно зыркала и бессильно шипела.
  - Мысленно я с тобой, но скоро приеду и ты в реалиях поймёшь, что с Реей я не разлучался и виртуально!
  - Скажи это ещё раз и я поверю!
  - Я помню твои глаза, когда мы по ночам болтали ни о чём, не забыл твои руки, которые повязывали галстук и помню, как открывались призывно губы и что говорила их обладательница.
  - Хочу ещё!
  - Я соскучился по тебе!
  - Я тоже, спасибо, буду ждать! - ответила она и мир изменился в принципе. Хотелось жить и сходить с ума от удовольствий, которые она устраивала себе сама. Только Крон мог ею управлять по собственному разумению и это ему прощалось. Вот и теперь он одним махом разрубил узел её проблем.
  Мужчине показалось, что в соседней комнате не спят и заглянул туда. Эля лежала поверх покрывала и рассматривала загар у бёдер - из-за того, что она меняла купальники, появлялись незагоревшие полоски. Тильда не утруждалась мамиными проблемами и загорала совсем без одежды. В её возрасте и она не стеснялась.
  - В Москву звонил? - спросила она и не подумав прикрыться.
  - Да, у Реи день рождения. У неё там и друзей-то настоящих нет, так, сообщники и компаньоны, - пояснил он. И Эля в очередной раз отметила, что быть его подругой ей нравится. Вот и о другой женщине, как у него прозвучало! - И она почувствовала к этой москвичке то же тепло, что и Крон. Такая дружба мужчины и женщины цены не имеет.
  Он подошёл поближе и сообразил, что именно её тревожит. В соседней комнате спала Тильда с Принцем, а через стену была его комната, там жила и Светка. В смежных отдельных комнатах расположились Эрик с Мэри и Петером, а через коридор ещё четверо. Их апартаменты были огромными, там они жили и работали. Чуть дальше была лаборатория Принца.
  - Эту прелесть нужно облучить солнышком полностью, без лоскутков и фиговых листков на самых заветных местах. А чтобы она не обожглась, устроим, чтобы свет был отражённым и рассеянным.
  - Как? - спросила женщина, она размышляла об этом уже порядком, но без толку.
  - Пойдём, - она вышла на лоджию и он устроил её в кресло. - Вот здесь ты лежишь безо всего, а вот тут белая простыня из хлопка. Солнце здесь бывает больше трёх часов в день, ты всё время в тени, а загар от простыни мягкий и ровный. За пару-тройку дней всё сравняется и обойдётся без ожогов, гарантирую.
  - Где ты этого набрался? - недоверчиво спросила женщина, о загаре прочитавшая всё.
  - В России в средней школе это на уроках физики проходят и дебилы и интеллектуалы! - уел он выпускницу элитного колледжа в Ганновере.
  - А как быть с грудью? - не обиделась женщина. - Нижняя часть получится едва загоревшей. Не силиконом же накачивать!
  - Может, пальчиками поддержать, аккуратненько так, - он показал, как именно, - чтоб не опускалась? - А что? Если Петер и Принц возьмутся, то по очереди выйдет ненакладно, - шутейно предложил он. Она вздохнула и не ответила, он и так понял.
  - Светка ещё спит, побудь со мной. Ты обещал объяснить, как определить зрелость жемчужин, не вскрывая раковины.
  Когда он вернулся к себе, Светка уже проснулась. И начался ритуал омовения. Душистой водой он аккуратно промокал её глазницы, щёки, шею и верх груди. После этого девушка легко поднималась и остальным туалетом занималась с той же любовью и вниманием, что и мужчина. Он не сразу дошёл до этого, пытаясь разобраться в тонкостях женской психики. После этого ритуала Светка бывала уверена в себе весь день и на приставания южных красавцев не реагировала, чем доводила до неистовства. Но спала в одной комнате с Кроном, его побаивались, а её не задевали. Иногда они с Элей цеплялись за его локти с разных сторон, а он их раскручивал, будто в цирке. И ни разу не уронил. После того памятного раза с его ночёвкой у неё, она решила для себя, что будет ему верна столько, сколько захочет он. Она понимала глупость и несбыточность надежд, но пересилить себя не могла. Ещё в Москве в одном из разговоров Эл призналась, что млеет и тащится от Крона с первого раза, когда муж предложил обмен женщинами.
  - Я была единственной, кто обошёлся без секса. Прошло больше года, наши отношения только углубились, оставшись кристально чистыми. А это так заводит и поднимает дух! Я не могу ему врать, ты понимаешь, язык не поворачивается, хоть за это ничего не будет! Ты и сама видишь, какой он.
  Светка с ним была знакома гораздо меньше, но тоже втрескалась по уши. И это был какой-то другой мужчина. В словах Эл она его не узнавала - с ней Крон был совершенно другим.
  Выполнив весь ритуал, Светка представала перед мужчиной:
  - Как я тебе такая? - он подходил и нежно целовал в кончики губ. Только кончики.
  Так начинался каждый её день.
  - У Реи сегодня день рождения, подумай о ней хорошо!
  - Уже подумала, - через несколько секунд ответила она, - ты ей звонил?
  - Да, недавно, она в раздрае!
  - Ты уверен?
  - Не хотел бы я оказаться в её шкуре.
  - Но ведь она записная стерва! Сожрать кого-то с потрохами, ей не сложнее элементарного чиха!
  - Да, сидит в ней записная сука, век бы ей с конского хуя не соскочить! - не удержался Крон и Светка округлила глаза: он впервые выразился так откровенно. - Но есть и другая, вот ту я и поздравил.
   Вскоре они перебрались во Францию и процедили всё, что можно. В августе в Мадриде была экспозиция античных украшений и туда отправили свои раритеты многие музеи и фонды мира. Были выставлены и образцы из частных коллекций. Видно, они там оказались до выхода европейских законов о ценностях мировой культуры. И группа переместилась в Испанию. По словам Принца, у них уже просмотрено и проанализировано несколько сот типов жемчужин. Хотя их интересовали только славянские направления, от изучения других они не отказывались, понимая, что научный интерес никогда лишним не бывает. В "Прадо" их команду представили королевскому обществу хранителей старины. Гости сообщили о некоторых результатах собственных исследований. В ходе светских обменов и пиара ради Крон свернул на тему общего развития рас и генотипов человеческих культур. И на громадных демонстрационных досках появились главные генетические схемы и фамилии их приверженцев.
  Крон интересовался простым вопросом: насколько европейские коллеги объективны и независимы в суждениях. Всё ли у них так, как заявляют с трибун? Проблема толкования природы возникновения трёх основных рас была ключевой и именно на этом можно проверять учёного. Научный критерий для него был первичным и фразу побеждённого Галилея, что земля всё же вертится, он воспринимал как главное качество учёного, какие бы обстоятельства не довлели над ним. Говорят, Ленин проверял марксистов на "вшивость" национальным вопросом.
  Как ни странно, однако европейская наука в целом была объективна и наличие трёх рас объясняла сугубо научными причинами. Дебаты были лишь в одном: насколько полно и корректно использовались факты и материалы последних исследований по генетике. Вкусовщина и прочее личностное здесь ещё хозяйничало в значительной мере. Но для настоящих учёных уже стало ясно, что сие ненадолго, уровень технических наук вырос настолько и глубина проникновения их стала такой глобальной, что денёчки конъюнктуры сочтены. А значит обсуждать будут не национальные или прочие ненаучные приоритеты, но строго обоснованное и мотивированное с длиной, шириной и процентом концентрации. И с фактами в основе всего.
  Оказалось, что им с Петером Шнидером ныне доверяют и многое из утверждений об истории развитии античной культуры в Центральной и Северной Европе хорошо ложится на базу данных других исследователей, которые с ними так или иначе пересекались. И уж совсем кулуарным моментом научного общения выглядела схема, которой поделился Крон. В ней он прослеживал пути развития индо-европейцев на основе генетики биологических черт каждой из основных этнических групп с одной стороны и морфоструктурного анализа их языков с другой. Получалось, что все три расы развивались совершенно самостоятельно до совсем недавнего времени. Но на границе последней перемены климата в Европе из-за отступления материковых ледников эта уникальность исчезала, далее эксклюзивно расовые признаки уже отсутствовали, но появлялись иные, те, что сейчас даже нельзя как-то однозначно истолковать.
  - Господа учёные, - так начал об этом Шнидер, когда они сидели в уголке банкетного зала и на салфетках рисовали схемки и диаграммы, - структура нашего белка такова, что она реагирует на природные катаклизмы почти мгновенно. "Дубовые" гены царят в обычных обстоятельствах, а "умные" включаются в нештатных. В наших генах и хромосомах все эти вариации заложены с самого начала. Как и во всех формах предшествующей биологической жизни.
  И с ним согласились почти все: умный вождь спасёт свой род и от бескормицы и от претензий завистливого соседа. О том, как молодая львица не стала подстилкой для ленивого хозяина прайда, они узнали из дневников зоолога. Эта львица ушла в другой прайд, став самой любимой в гареме сильного самца. Интеллекта в этом решении было предостаточно, а вот инстинктом и не пахло! И это всего лишь слаборазвитые кошачьи! Наблюдения за приматами давали ещё более сильные материалы и подталкивали к очень крутым выводам.
  
  В Мюнхене команда пробыла несколько дней, отметилась в университете, отчиталась перед спонсорами и выложила кое-что эксклюзивное: при обработке давних материалов раскопок эксперты установили, что в расположении захоронений предков германских племён есть невесты из племён соседей-славян, а дочери прагерманцев были и у предков славян. То есть при обычном родовом строе обе группы этносов чётко следовали строго научному критерию сохранения генетических корней с привносом свежей крови. Невест-славянок было около дюжины на сотню, примерно столько же и юных лорелей приходилось на сотню несмеян. Мониста, браслеты, колечки и прочие украшения, свойственные именно их роду, дочери передавали по наследству, как реликвии и свидетельства принадлежности к высшим существам ветви человека разумного. Возникли предположения и о том, что дети от таких браков частью уходят в прежний род. Однако это пока рабочий вариант. Но очень и очень весомый.
  Подвёл итоги сезона и Шнидер: впервые в этом году он был с семьёй всё время и это поддерживало тонус; Тильда не раздражала экстремистскими выходками; жена не утомляла заботливостью. Очаровательная Мэри мила и учтива и не забиралась в постель, ограничиваясь открытым общением. А от её историй про град Китеж он заводился вместе с ней.
  - Как вкусно пахнет от этой легенды! - оправдывался он, когда Эля укоряла за излишнее пристрастие в пользу круглобокой Мэри.
  
  Глава 12 ПЕРВЫЕ ВСХОДЫ
  Приезд домой и возвращение к российским обычаям и законам отмечали дважды: в Москве - по-быстрому и во Владимире уже по-настоящему. Вернувшись в Москву, Крон приступил к просмотру летних заданий для Эл.
  Сначала она доложила о наблюдениях за камарильей из ювелирной конторы. Возле неё вертелись девочки помоложе, иногда приходили с парнями из копьютерной группы. Ставили новые версии офисных заморочек и чистили машину от вирусов. Этого добра в Интернете было море разливанное и поберечься от сглаза не мешало. Мальчики и девочки из основного офиса слухами владели прилично и она знала всё. Кроме того Эл частенько проверяла наиболее интересные истории. Некую агрессию в адрес фирмы Воскобойникова она прочувствовала где-то на подознании, сопоставляя прежние слова и жесты в свой адрес с нынешними. И это несмотря на солидное прикрытие Севы.
  В свою очередь Крон внимательно просмотрел собственную программу выслеживания хакерских наездов на машину. И всего-то их оказалось две. В ходе одной неизвестный сумел скачать пачку файлов с открытыми материалами, а во второй лишь приступил к систематическому просмотру всего содержимого машины, как его вынудили испариться. Получалось, что Эл была очень бдительна и эти попытки связаны с ребятами-компьютерщиками. Делали при ней, но ничего не вышло. Из Сети тоже пытались внедриться, но и здесь Крон имел преимущество. Прочитать хакеры могли лишь то, что он им подставлял. Системные папки находились в другом месте, а оставленные с символической охраной и паролями ничего опасного не содержали. Воскобойников расчитывал, что особой бдительностью своих оппонентов не насторожит и те будут держать его за обычного лоха от науки. Пока всё шло по-писаному. Выставленные на обозрение материалы с фальшивых аэродромов просматривались систематически и это его успокоило: обращений к ним у шпионов была масса, почти ежедневно какой-то хакер снимал с них копии. То есть, противник принимал их за деревенщину и особо не задумывался о лёгкости пути к добытому материалу. Если бы во главе этих призрачных контор были приличные менеджеры, они бы давно сообразили, что их водят за нос. Но там сидели блатные, а это совсем иной уровень.
  Эл дождалась, пока шеф не разберётся в её справках и не поднимет глаз. В виде резюме девушка сказала, что Лёшик и ещё один типчик вертелись рядом с ней и норовили всучить чего-то из модной "дряни". Бесплатно! Лёшика Эл подозревала в первую очередь. Своими соображениями с ней шеф не делился, всё она увидела и осмыслила сама.
  - Не страшно было одной?
  - Ты же не думаешь, что я простенькая девочка и никогда не видела живых пушеров , а про интимные заморочки с ними никто не рассказывал?
  - То есть, на поддержку Севы всё же расчитывала?
  - В известной мере - да! Для окорота, а в остальном же - это наша с тобой печаль. Или я не права?
  - А как ты посмотрела на Лёшика с пушером и новой "дрянью"? - не стал он хвалить юную умницу лишний раз.
  - Он и раньше был таким - так что никак. Сделала пальчиком, мигнула глазками - гости и скрылись. У меня над головой камера слежения с выходом на центральный пульт, её боятся все.
  - Извещённый уже в безопасности! - сказал Крон в заключение. В том, что окружение враждебно, он знал и раньше, но уровень готовности противника и его обеспеченность всё же оставались тайной. Их вели плотно и по всем каналам. Было, видимо, и что-то такое, о чём Крон с коллегами не догадывались.
  И его порадовало отношение Эл ко всему этому. Девушка исключительно верна и предана. Рациональная основа сугубо женского ума Эл с её тонкой чувственностью вообще никак не пересекалась и это позволяло не путать грешное с праведным. Когда она выложила вроде бы всё, а он поинтересовался скрытыми файлами, она не смутилась:
  - О каких тайнах речь?
  - Приключениях без мужа. Надеюсь, Пенелопу ты изображать не станешь? - вопрос ей очень понравился, отвечала она открыто и с удовольствием, как бы являя глубину и гармонию личности. Быть рядом с Воскобойниковым и врать, казалось неимоверной чушью. В том, что он во всём разберётся по-большому счёту, она не сомневалась.
  - Это бывает спонтанно и всегда с кем-то незнакомым. После этого он исчезает так же, как и появился. Крон, я учёная и всё прошла по книжкам надёжных авторов. Но отдельные параграфы проверяла сама. Вроде контрольных закупок.
  - Прошлогодние сказки Шехерезады из этой обоймы?
  - Да, но о них знаешь только ты, - девушка внимательно посмотрела на мужчину и оценила его реакцию. Она была настоящей - Крон принимал её по большому счёту и на полном серьёзе. Такой взрослый и мудрый мужик уважал и понимал её, молодую женщину с сильным характером и только ещё выстраивающейся натурой.
  Он привлёк её к себе и она расслабилась, пустив слезу. Всё же быть сильной так трудно! Хоть бы раз вот так с Севой! С Кроном же это выходило всегда. И слов не требовалось. К тому же он соблюдал дистанцию и ничего не позволял ни ей, ни себе. Жаль! Чтобы задержаться в его расположении, она окончательно расквасилась и разрешила себя утешить. Так, как это бывало минувшим летом. Крон сделал вид, что лукавства не заметил и повторил прошлогоднее утешение. Оба остались довольны.
  
  Разобравшись со всеми производственными крючками и капканами, Крон занялся наукой: делами по созданию климатической карты со времён древнейших и доныне. Без неё материалы раскопок словно гранаты без взрывателей. Популярные работы Гумилёва о связи этногенеза древнего мира с климатическими процессами были сугубо умозрительны и настоящей научной критики не выдерживали, поскольку совершенно не имели фактической климатической базы по конкретным регионам и районам. Они зачастую отдавали схоластикой, которая группе Крона совершенно противопоказана: и времена другие и уровень науки не сравним с прежним, да и задачи очень конкретны.
  Цимбаларь выложил материалы и Крон, просмотрев документацию точек отбора проб, отметил, что всё сделано по науке и карта будет представительной. По возрастным границам тоже получалась вполне корректная картина. Динамика изменения средних температур и влажности в Центральном регионе охватывала более трёхсот тысяч лет и у них были все основания определить, насколько велика ошибка частных измерений на отдельных участках веков и тысячелетий относительно общего размаха изменений климата. И тем самым уточнить границы распространения каждого из отдельных языков древних оледенений на Русской платформе. Местами водноледниковые образования поздних оледенений накладыались на ранние и возникала путаница, при их методике это исключалось и они имели сквозную геохронологическую шкалу от гюнцского до вюрмского ледника.
  Работа проделана большая и вся с высоким качеством. Подобного за негосударственные средства не делали никогда и это Воскобойников держал в голове очень твёрдо. Сам пакет документации был очень содержательной и достоверной информацией. При надлежащей рекламе она могла стать ликвидным товаром. И цена ему неимоверная, нужно лишь подать нужным образом и в нужный момент. Билл Гейт со своими программными продуктами ничего подобного ещё не придумал.
  Илья Робертович был человеком деликатным и не сразу смог перейти к главном вопросу в оплате, где конфиденциальность стоила половину и так очень приличной суммы. На покупку квартиры для семьи нужны немалые тугрики, а столько мог заработать только он. До этого Цимбаларь получал ежемесячные авансы в размере трёх четвертей оклада. В качестве остатка только по зарплате он имел три оклада, плюс надбавка за конфиденциальность, получалась сумма приличная. Крон уловил его сомнения и успокоил:
  - Я это выясню в течение недели и рапортички доносчиков вам покажу для проверки, если не разберусь сам. Неделя вас устроит? - тот согласно кивнул и они расстались. Нужно срочно отвезти материалы для аналитики.
  
  В Москву Крон успел в тот же день и после сдачи проб позвонил Рее. Она не была ни холодной, ни радостной, но это была Рея, а не Серова.
  - В чём дело? - спросил он, когда вошёл в тут самую квартиру.
  - Есть кое-что новое, свет проливает, но легче от этого не становится. Убедилась на собственном примере - неделю не могла отмыться. Говорить или не стоит?
  - Рея, правда - это научная истина. Ради неё наука и существует и если истинным оказывается довод моего оппонента - я расстраиваюсь редко!
  - Ладно, сам напросился! - Во-первых, знаешь, кто резидент наших объединённых конкурентов? - он покачал головой, хотя в глубине своего существа и догадывался, но печёнка - слабый аргумент и неважный обличитель. - Мой ненаглядный Лёшик! - выдохнула она и притормозила бег, дав мужчине осмыслить услышанное. Только после этого продолжила. - Я проследила ход бумаг по инстанциям и к твоим меткам добавила свои - семь раз в сорок адресов выдавала краплёную колоду и все семь выпало на него. Никто больше нашу дезу даже в качестве входящих не регистрировал, а удалял, как назойливую рекламу. Ну и я пошла дальше. Стала раскручивать его знакомых и их интересы. Вышла на лиц из областной администрации и тихоньких людишек из московских банков и финансовых контор. Таких, что и имена-то их произносить страшновато. Опять же - никто из них подобными проектами не занимался. Но все документы по нашим разработкам оказывались там.
  - И долго они нас ведут?
  - Думаю, с самого начала.
  - Значит, всё-таки Лёшик! - покачал головой Крон. - Так и запишем - муж главного финансиста проекта. - Новость хоть и не была абсолютно новой, однако навеяла гадливость. Он усвоил и освоился с этим и поднял глаза на Рею, она чего-то ждала. - Это, что - не всё?
  - А вот и остальные фигуранты, они просто в доле, - она пододвинула листок. Там было несколько человек из головной конторы. Немалых чинов и окладов, но им этого оказалось мало.
  - Ну и ещё вот это, - она придвинула большой плотный конверт и как-то по-особому взглянула на него. Во взгляде была нескрываемая боль, про Лёшика она говорила спокойнее. Или своё уже отболело?
  Он открыл конверт и увидел серию прекрасных фото отличной оптикой, где героями были Лёшик и его Инна. Увидев их, он невольно выронил пачку и долго не мог пересилить себя, чтобы забыть, кто женщина на фото. Только покачавшись в кресле и уговорив себя не дёргаться попусту, Крон вернулся к материалам сыщиков.
  Он присмотрелся внимательнее, надеясь увидеть следы монтажа, но увы! Это была Инна. И ей с Лёшиком нравилось, на жертву обстоятельств она совсем не походила. Он посмотрел на даты съёмок: началась серия в мае и потом равномерно рассыпалась на четыре месяца. Около двухсот фотографий - систематизированная хронология связи мужчины и женщины. Ничего другого в пачке не было, а количество снимков каждой серии ограничено встречей, общением и расставанием с чёткими цифрами таймера. Снимали очень качественно, с двух-трёх разных точек.
  Молчание затянулось и Рея поднялась, оставив его наедине с болячками. Крон пересел на диван и стал разглядывать снимки, пытаясь разобраться. Началось всё в первый день с крещения фирмы. Ему казалось, что на том и закончится и Инна его в этом убеждала, оказалось - нет, лишь на время убралось с глаз.
  - Рея, это нужно обмыть, мы с тобой пара одураченных супругов. Ужин потом, давай выпьем!
  
  Они приговорили бутылку водки в один присест и только, когда пришло время открывать другую, он опомнился:
  - Слишком много чести заурядному адюльтеру. Уж лучше как следует поужинать. Что у тебя там наготове?
  И она подала жаркое с овощами. Потом чай с круасанами и свежую малину на десерт. Ягода была сочной и сладкой, такую на дачах не выращивают, это лесная и откуда-то с севера. Вкус у неё специфический. Одна ягода оказалась мягкой и потекла, только попав на губы Рее. Очень классный кадр, подумал мужчина и решил проверить. Взял пару ягодок в ложечку и поднёс ко рту женщины: она вопросительно взглянула, в такое они не играли. Да и вообще со времён "9 1\2 недель" с Ким Бейсинджер подобная затейливость как-то подзабылась. Но Крон настаивал и она подчинилась. Сделав первый ход, она захотела продолжения и так пока ваза не опустела. Она понимала - это лишь пауза, разгрузочная и психологическая. Ему нужно успокоиться и придти в себя.
  
  - Что теперь? - спросила она, решив, что уже пора.
  - Сейчас придумаем. Начнём с первого и далее по порядку. Итак: наши любовнички о том, что их раскрыли, знают?
  - Нет, конечно!
  - Что ж, идём дальше. А эти господа-совместители могут догадываться, что мы про них знаем?
  - Думаю, нет! Это моя личная разработка и отдел безопасности к нему непричастен, им я и сама не доверяю.
  - А кто этих выслеживал? - он ткнул в пакет с фотографиями.
  - Не наши, я нашла контору юных сыщиков, они по таким делам руку набили и различают своих подопечных влёт. Если дамочка или муж из начинающих, они рассчитываются с заказчиком сразу и волынку не тянут. О них молва не злословит.
  - Сева и Эл как-то к этому причастны?
  - Нет, - уверенно ответила Рея, - их я проверила в первую очередь, поначалу казалось, что они слишком близко стоят. Оказалось - не они, - она явно обрадовалась такому обороту, отметил Крон. И опять задумался. Бить горшки и делать революцию на кухне не было резона. Хотя бы потому, что включить административный ресурс московские людишки могли в один момент. И тогда вместо нормальной работы придётся отмахиваться от проверок и прочих напастей. Могли лишить и финансирования, а это и вообще конец! Ну и потом - все эти турусы действующего аэродрома никак не касались. Там истребители и бомбардировщики садились и взлетали регулярно. Десантные корабли тоже свою задачу выполняли.
  Пусть себе тешатся, пока есть возможность. Вот только жена. Единственная женщина, с которой он был близок по-настоящему и не изменял даже мысленно.
  - Что ты натворила, Инка! - Надо же так!
  Он поймал себя на том, что отвлёкся и наморщил лоб, вспоминая, о чём хотел напомнить партнёрше. Концы увязались не сразу. - Ах, да! - Зимние работы и их финансирование! Вопрос так и повис нерешённым. Но вернулся к наболевшему. Уж очень подмывало что-то сделать!
  - Рея, ты уже пережила всё это? - Ну, насчёт мужа?
  - Да, вроде и не очень расстроилась. Так, вкупе с общими неприятностями, вроде упавшей петли на колготках, - ответила Рея, понимая, что их эмоции не равноценны. Но в роли жилетки для мужских слюней выступить не пришлось: Крон ничего наружу не выпустил.
  Заговорил он, лишь окончательно убедившись, что ничем себя не выдаст.
  - Им было хорошо и о нас эта парочка не особо печалилась. Так почему же нам должно быть плохо?
  - Не знаю, как ты об Инне, но про Лёшика скажу нелестное: все эти страсти и удовольствия он украл! У тебя! А в пику мне всё и затеял. Изначально в истоках его интрижек со всеми женщинами была я! Не его висячий член, а стервозная жена. На твоём месте я бы его пришибла! - Крон саркастически улыбнулся:
  - Чтобы он стал мучеником? - Рея неуверенно развела руками и он продолжил: - Не дождётся! Ворованое всегда становится поперёк горла. А ожидание неминуемого разоблачения - это самое страшное. Он ещё не понял, куда попал! - Рея отметила, что Инну он ни в чём не винит. Ни слова. И даже в интонациях и выражении лица не было и нотки обвинения. Он прощал всё, поняла Рея и возненавидела Инну пуще прежнего.
  Крон откашлялся, прочищая горло и в его решимости Рея увидела то, от чего пробирает дрожь.
  - Ну, поскольку мне давно уже не плохо, присоединяйся! - сказала она и подняла бокал.
  - С удовольствием! - ответил он и доказал, что удовольствие вещь необходимая, оно может вкусно пахнуть и не вызывать горечи. Потом Рея забралась к нему под бочок и попросила рассказать об Аспазии. Она много читала, но так и не поняла: Аспазия жертва или соблазнительница. Крон стал по памяти приводить фрагменты писем и высказываний об этой женщине. И она соблазняла и её таскали за волосы, но Аспазия всегда была выше обстоятельств. Это отмечали и друзья и враги. О ней Крон знал так много и подробно, что Рея восприняла его слова будто рассказ о собственой жене. Эту даму, жившую 25 веков назад, он и обожал и уважал, прощая грехи и восхищаясь достоинствами.
  - Я прочитала у Плутарха про неё уж совсем неприглядное: и сама продажная, и борделями владеет, и на Перикла влияет немыслимым образом. Как тебе это? - спросила Рея.
  - А что-то другое у него ты читала?
  - Нет, хватило и про Перикла с Аспазией. Да и как-то уж очень примитивно.
  - У историка сложная задача, он из всего массива должен выбрать нечто, соответствующее истине. А про эту парочку чего только нет, врагов у обоих было несметное число даже в интеллектуальном бомонде Афин. И потом эпоха Перикла для него была неким укором, в его время уровень культуры на Элладе был уже совсем не тот. Я думаю, Плутарх слукавил, поверив домыслам завистников Аспазии - ну не могла грязная женщина быть объектом притязания всего бомонда Афин. И потом ты можешь поверить в то, что женщина обучающая мужчину ораторскому искусству самого Перикла, была обычной сводней и хозяйкой борделей?
  - Вообще-то и меня смутила его фраза о наставничестве Аспазии в этом деле, - ответила Рея, - если верить её сути, то получается, что Аспазия умела и устроить и разоблачить интригу. Это же совсем не то, что свойственно хозяйке борделя.
  - Вот видишь, и ты увидела нестыковки, - похвалил Крон женщину, - лживость "общественного мнения" - это обычное явление, мы с тобой это пережили не однажды. А про ту эпоху врать по заказу и сам дьвол велел.
  - Плутарху ты не доверяешь? - улыбнулась Рея, уж очень крамольной казалась эта мысль.
  - Ты уже и сама ему не поверила, - лукаво развёл руками Крон и женщина с ним согласилась. Обычно Рея комплиментов в чужой адрес не терпела, но теперь присоединилась к мужскому пиетету - античная дама того стоила. А ещё она почувствовала, что услышанное ею было сугубо эксклюзивным и никто из женщин подобного не удостаивался - это для неё было ещё одним аргументом в пользу близости с Кроном. Духовной и интеллектуальной, раз не вышло физической.
  
   Финансовые проблемы зимних работ решились через неделю и помогла областная администрация, проводившая системный мониторинг природоохранных служб. Рея отыскала среди чиновников любителя научных методов контроля за природными процессами и подбросила идею проследить, как можно сочетать полезное с приятным. То есть заниматься разработкой природных ресурсов и соблюдать экологию. И привела ряд примеров из жизни развитых стран. С картинками и расчётами. И то и другое было наглядно и убедительно. Осталось найти спонсора. Чиновник аж задохнулся от смеха:
  - Вы просто составьте раскладку расходов по видам и пришлите мне. Остальное не ваша забота: у наших бизнесменов не то что рыльце, всё их преступное существо во лжи и дерьме "от" и "до"! На экологические исследования они списывают такие деньги, что вам и не снились! - прибавил он и поднял указательный палец в знак важности своего наблюдения.
  Рея передала разговор с чиновником почти дословно и в лицах. Крон задумался, предложение было с душком и без гарантий, но под них можно начать работы, а там, как говаривал незабвенный Наполеон Бонапарт, станет ясно, кто из нас агрессор, а кто жертва.
  - У нас и выбора-то нет - соглашаемся. Когда он просит ответ?
  - Недели нам хватит? - Говорит, раньше сядешь - больше выиграешь! Опоздавшему - остатки.
  - Раз нужно, можно и за неделю.
  И каждый занялся своим делом: Крон составлял расчёты, а Рея, командующая ложным аэродромом, согласовывала их с чиновником. Крон нигде не светился и вообще не забывал, что Рея из враждебного лагеря и нынешний афронт с мужем ничего не значит.
  Свою Инну Крон уже приговорил, но не спешил и себя не выдавал. Особых отличий он в ней не обнаружил, разве что появилась осторожность. Видно, Лёшик приучил - не встаёт по команде. В остальном же она оставалась всё той же милой и затейливой женщиной, немножко деспотичной, но это издержки служебных инстинктов. Ну и про фальшивый аэродром кто-то же должен докладывать, Инна была отличными устами, а Лёшик являл благодарные уши. Да и в случае семейного скандала ничего нового не выплывет. Все будут отпираться и врать.
  
  Подошло время и он отправился за результатами анализов по работам Ильи Цимбаларя, расписался в получении и ему выдали целую папку таблиц и расчётов. Он поинтересовался, по силам ли в них разобраться рядовому инженеру и ему ответили, что инструкция лежит внутри, уровень, на который она рассчитана - последний класс средней школы или техникум, по новой фене - колледж.
  Эту информацию Рее показывать нельзя и он отправился к Светке. Ей он доверял, но меньше чем себе - женщина своим чувствам не хозяйка. Светка устроила семейный ужин и он долго не мог заняться делом, не в силах устоять перед очарованием рыжей прелести. Она не вынесла:
  - Крон, не мучай себя, что с тобой? - И что же он мог ответить? - Правду? - Ни в коем разе! - А что оставалось? - А ничего ему не оставалось, как признаться, что оказался несостоятелен. Светка приняла это за шутку.
  - Что, на такую жену и не встал? - он отметил, что ей эта мысль не понравилась.
  - Нет. Дело в другом: многие ценности, которые казались настоящими, вдруг оказались туфтой! Понимаешь, юная леди - почти все туфта!
  - Ничего не понимаю, переведи на обычный язык! Или заткнись! - обиделась юная леди и стиснула губы. Хватило её мужества ненадолго и вскоре губки раскрылись, а потом и вообще расквасились. До ручья из глаз не дошло, но тушь на ресницах потекла и положение усугубила. Признаться он не мог, поэтому просто утешил. Умело и по всем болевым точкам, он только приговаривал, называя их поочерёдно и как бы наводя в них флотский порядок. И она про всё забыла.
   Пока юная леди размышляла, сколько постелей устраивать, он разложил бумаги и углубился в изучение. Леди шуршала крахмальными простынями, а он силился вникнуть в суть градиентов и факториалов. - Если вас оброгатит жена, вы устоите перед подобным шебуршанием?
  Он отложил папку и взглянул на юную леди, она уже устроилась под одеялом и поглядывала на его мучения. Постелей было две. Горела люстра, ночник у постели юной леди и торшер у дивана со второй постелью. Он заскрипел, как Петровна на кухне:
  - Ходют тут, ходют, а свет кто выключать будет, Пушкин что ли? - и погасил все лампы. Лучше встать пораньше и всё это просмотреть на свежую голову. Прижавшись к нему, она долго не могла поверить в случившееся. Но оно пока и не случилось.
  Ещё летом он показывал на её теле точки с особыми функциями - они вызывали ощущения, которых на самом деле не было. К примеру: запершило в горле или подступила зевота, или вдруг окутало сексуальное изнеможение, или что-то другое не менее острое и причудливое. Из того, что было на левой части основания груди, остались семь точек. Она так и не смогла привыкнуть к собственным отпадным эмоциям и издевательским улыбкам мужчины в ответ на её мольбы. Сегодня она уснула, так не выйдя из плена удивительных эмоций. И всю ночь после этого плавала в море ощущений, которые глубиной и яркостью превосходили сладкие муки проникновения любимого мужчины.
  
  Утром Крон встал ни свет ни заря и принялся за бумаги. Разобрался сразу и отметил, что разброс значений температур, которые участвуют в расчётах, достаточно велик, следовательно, материал для составления карты вполне благодарный.
  Подобное ему встретилось впервые. Даже собственная диссертация по уровню значимости цифири сильно уступала полученному материалу. Это придало ему особый настрой - захотелось чего-то особенного. И тут же!
  Он осмотрелся в буфете и нашёл непочатую банку с зёрнами классного кофе, там же оказалась и мельница, было и приличное джезве.
  Кухня уже тихонько шебуршилась Петровной и молоденькой мамашей грудничка. Он поздоровался, женщины почтительно закивали, однако Крон так светился, что они не выдержали и побежали смотреться в зеркало. Крон занялся подготовкой к кофейной процедуре и пока он молол и всё это доводил до кондиций на кухне не было никого - кайф! Вышли женщины не так уж и вскоре и на себя прежних не похожими. На кухне тут же как бы прибавилось уюта, света и тепла. Он в ответ улыбался охотно и естественно. Когда кофе был готов, Крон от обалденного запаха и собственного настроя вовсе слетел с катушек и угостил обеих дам: такой женской верности собственной природе не поощрить нельзя. У соседок нашлись и конфеты и прочее и они немножко покалякали о вечном и просветлённом.
  Крон сварил новую порцию и пошёл будить Светку.
  Пока она соображала, где находится, он устроил процедуру омовения ресниц и дошёл до шеи.
  - А дальше!? - чуть не заплакала она.
  - Остальное тем, кто послушен!
  
  Она уехала учиться, а он задержался, чтобы разобраться с материалами и не светиться с ними в офисе.
  Эл, как всегда, появилась после обеда и вопросительно посмотрела на шефа, тот кроме приветствия её ничем не наградил и она занялась текущими делами. Их в её ведении достаточно. Меченые файлы тоже. Как-то незаметно сложилось так, что прислушиваясь к словам своего шеф, она стала смотреть на мужа иными глазами. Крон неоднократно отмечал порядочность и выдержку Севы. И она стала замечать в нём всё больше и больше нового для себя и приятного. Но, поскольку шеф просил его приглядывать за всей этой публикой, то она держала ухо востро и приметила, что у Реи с её мужем более чем тёплые отношения. Нет, она не о служебном трахе, как подоходном налоге. Этого она как бы и не видела. Рея стала с ним тепла и почти кокетлива, раньше всё у них было сухо и без эмоций. И это в последние два месяца. Может, надумала сменить мужа? А с кем это обсудить? - Не со Светкой же! И она призналась Крону во всех терзаниях. Полностью юная леди доверяла только ему.
  - А тебе не показалось?
  - Нет, - отмахнулась Эл, - я же его не люблю, поэтому ничего себе и не придумываю. Она его зачем-то обхаживает.
  - Ты это чувствуешь? - подсказал Крон и она согласилась.
  - А на ейных мужиков ты не поглядывала настолько, что она решила отомстить?
  - Я, Иннокентий Ильич, вообще ни на кого не смотрю, пускай сами зенки таращат! - отмела она пустой вариант. А обращение по имени-отчеству значило, что она обижена. Не залюбоваться ею в таком возмущении было невозможно, но Крон это сделал где-то в глубинах подсознания, а вслух гнул свою линию.
  - Если принять, что ты не ошибаешься, то грядёт очередная семейная война. Сколько их было?
  - Три за восемь лет: два года, пять и семь лет назад, - как на экзамене отчеканила Эл.
  - Твоё наблюдение установило, что Рея заметно потеплела. И в этом состоянии стала особо отмечать кого-то из близких. - И всё! Главное - тепло. Остальное функция расстроенной женщины! - Понятно?
  - И не стоит зацикливаться? - суть она усвоила.
  - Конечно! - кинул откровенного леща Крон. - Менять молодую и красивую на сослуживицу своего возраста...
  - Она старше Севы на три года! - перебила Эл и тут же извинилась.
  - Тем более! - Дальше служебных такие отношения не продвинутся! - успокоил он юную леди, а та хорошо знала их границы.
  - И то верно, - поразмыслив над его словами, заключила Эл, - и с чего я суету устроила? - Давно нужно было с вами посекретничать.
  - Кстати, а её Лёшик к этому не причастен? - спросил Крон, как бы развивая тему.
  - Хороший вопрос! - задумалась Эл. - Мне это и в голову не ложилось: Лёшик всегда был отдельно, а Рея сама по себе. Может, в этом и дело? Он тот ещё кобель с фаллоимитатором!
  - А теперь, юная леди, с учётом новых наблюдений доведите мысль до логического конца. - Что вам поставили по логистике? - юная леди сообразила почти мгновенно:
  - Значит, Рея тоже не аргумент, а реакция на функцию, то есть, на левые заходы Лёшика. - Как всё просто! - А я её чуть не отравила!
  Эл обладала исключительной наблюдательностью и служила надёжным источником информации, её материалы редко оказывались сомнительными.
  Вдвоём со Светкой они были, как многоканальная информационная система. Но использовать их нужно так, чтобы одна поменьше знала про успехи другой. А для этого следовало перестать морочить голову Светке и срочно определиться со служебной квартирой в Москве. И он решил не откладывать. Сначала выбрал те, что находились вблизи основной конторы, отбраковал посредников, затем сузил список по принципу комфортности и общей площади и после этого стал просматривать детально. Двушка на пятом этаже девятиэтажки с высокими потолками, большим холлом, раздельными комнатами по разные стороны здания, новой сантехникой и керамическими трубами, телефоном в квартире и металлической дверью в подъезде и на этаже его устроила. Цена тоже. Он встретился с хозяином, тот назвал цену, после некоторой торговли и ряда уточнений они ударили по рукам, утром документы на квартиру доставили в его офис и на следующий день он устроил новоселье.
  
  Был конец пятницы и в ночь на субботу гости могли себя ничем не ограничивать. Подъехала Инна, пришли Серовы и Ипатьевы, кое-кто из основной конторы и Светка. Крон попросил её об этом персонально. Он считал, что их отношения не должны мешать финансовому и общественному положению его новой сотрудницы.
  Вечеринка получалась такой же, как и самая первая во Владимирской "Плазе". Но тогда они ещё не были знакомы, а сейчас половина гостей представляла сыгранную команду. Даже не одну, а две: в одной играл Крон с партнёрами, в другой Серова, Лёшик и компания. О том, что Рея и Крон временные союзники, кроме них двоих не знал никто и мужчина решил, что путаницу устраивать не стоит - пусть это останется тайной.
  Инночка среди приглашённых была самой аппетитной и вкусной дамой, юных леди она не принимал в расчёт, поскольку те с ней соперничать ещё не готовы. Вполне прилично выглядела Рея: с убранной начисто стервозностью и подрезаными коготками она уступала лишь Инне и обеим юным леди. Все гости отметили, что Серова преобразилась необыкновенно. Значит, решили наиболее проницательные, есть объект - эта дама ничего не делает просто так.
  Приглашая столько гостей, Крон полагал, что для его новой квартиры это в самый раз. То есть, им не удастся уединяться и безнаказанно сплетничать, поскольку места для уединения попросту не было. Придётся злословить и любезничать на виду у всех, а это предполагает и особый уровень - тот, которым обладают редкие. Обычно обсуждают либо начальство, либо самого хозяина. О нём могли злословить немногие, поскольку знали мало, а хорошо осведомлённых к сплетникам не отнесёшь. Что ж, придётся выложить им пищу для размышлений и нормальной людской зависти.
  Крон, всю жизнь исследовавший античную культуру в её истинном величии, хорошо знал основы классической драматургии и кое-что из системы Станиславского. Этот корифей режиссуры полагал, что неигровой реквизит на сцене ни к чему. Всё должно время от времени пылить, дымить, скрипеть под ногами, падать на голову, а ружьё непременно выстрелить. Вот этим-то ружьём и должна стать Инна, не терпевшая рядом никого, кто мог с нею хоть как-то сравниться. Не сыграть царицу Савскую или Клеопарту в такой компании она просто не сможет. И Лёшик, и Серова, и Эл со своим Севой были сильными раздражителями. А для этой роли нужен надёжный партнёр. То есть, он сам.
  Все пьесы Инночки были примерно одного плана и в них она с видимым удовольствием изводила гостей в эмоциональный бифштекс. Так вышло и теперь. Умная женщина чутко отозвалась на увертюру мужа и с удовольствием поиграла на нервах у гостей. То, что Крон позволял себе с женой, как обычную норму, другие не представляли даже во сне. Хотя это выглядело в рамках копоративно-семейных приличий, но по энергетике и страсти являло нечто особенное. Ну и глубина мужчины, помноженная на изысканность женщины, их пару тут же выделила из ряда заурядного корпоратива. Инна мгновенно заискрилась и засверкала. А ещё ей очень хотелось отыграться на столичной публике и показать, кто же из них провинция. Муж был тому ярким примером и она с удовольствием подыграла своему божеству. Это добавило шарма обоим супругам что называется от макушки допяточек и градус вечеринки вскоре стал уже не просто хмельным, а валящим с ног. То есть, возбуждающим без меры и сводящим с ума беспредельностью.
  Сева с Реей на свете повидали достаточно и сообразили, что нынешний концерт будет с яркими сольными номерами. Остальные тоже почуяли горяченькое, сдобренное острым. Глаза женщин загорелись сначала от возбуждения, а потом, и отметив эрективную стойку мужей. Отбить охоту к чужому можно лишь одним способом: приоткрыться так, чтобы на тебя смотрели не менее алчно, чем на Инну. Серых курочек в этой стае не водилось изначально, поэтому в чувственную корриду включились все. Однако перебить такую карту оказалось непросто и Рея с юными леди вскоре увидели, что шансов у соперниц никаких: слишком сильным наркотиком упивалась Инна, чтобы её перещеголять. Ни один из мужчин не обладал и частью тех достоинств, которые сейчас заключались в Кроне. Однако гости устремились вперёд, авось да выгорит.
  На Инну сделали стойку все, кто видел её впервые, и она внутренне подобралась, поскольку в такой оборот попадала нечасто и слегка похожее бывало на медицинских корпоративах, где они с мужем пробовали себя в отвязных играх и публично. Теперь же Крон, не впадая даже в небольшое лукавство, разыгрывал роль любящего супруга и буквально её облизывал, не обращая внимания на остальных. Выпитое избавляло гостей от комплексов и они реагировали очень активно. Ну, а Крон этим воспользовался. Инна поняла, что муж не шутит и решила отдаться его инициативе, поскольку чуяла и силу и решимость, в таком запале она его давно не помнила. Последовавшие тосты уже самих гостей завершили процесс расслабухи и вечеринка перешла в чувственный беспредел. Сравняться с хозяевами хоть в чём-то им казалось очень легко и сдерживаться никто не подумал. Играть так играть!
  Поскольку все были с собственными жёнами, то и игры сложились соответствующие. Фанты и розыгрыши по-первости отыгрывались на поцелуях с супругами. И уж тут-то Крон постарался: его Иннуля пела, задыхалась от восторга и плакала, как молоденькая крестьянка, попавшая под барина. Причём, он себя не ограничивал ничем и мог запросто после одного из двусмысленных тостов поместить жену на диванчик, чтобы довести до звериного воя, целуя где-то у шеи и лаская рукой у груди. Краем глаза он видел, как к этому относится остальная публика и корректировал себя незначительно.
  Сева отметил потемневшие глаза жены и усадил её на колени, так они обычно стартовали. Светкин бой-френд поддался общему настрою и его подруга завертелась в предвкушении и ожидании. Мысленно и закрыв глаза, она делала это с Кроном! Глядя на них, зашевелились и остальные. И начались соревнования - кто кого! Дело кончилось тем, что Крон свою жену буквально растерзал и, когда она замерла на подушке, ожидая главного, взял на руки и отнёс в спальню.
  Женщина, любящая мужчину и не скрывающая этого, бесподобна - её влияние на мир настолько сильно, что попавшие на её орбиту теряли самостоятельность и дышали тем же, что и она. А она упивалась своим мужем и буквально текла от восторга.
  Когда они вернулись, гости играли в карты и поджидали хозяев. Инна горделиво осмотрелась и вошла в предложенную роль. Первой леди она короновалась только что. Если Светка и Эл только возмутились её наглостью, а Рея втайне позавидовала, то остальные глубокого шока не скрывали. Прилюдно трахнуть собственную жену и сделать из этого цирковой номер, мог только мужик, знающий свою силу. Силу во всём! На жене написано, как она счастлива, а муж готов съесть её живьём.
  Мужички и их жёны из офиса главной ювелирной фирмы России увидели всё это воочию. Женщины не могли скрыть потрясения: - Это же первобытный мужик из каменного века и жена была ему подстать. Наверное, таким же образом где-то в пещере после удачной охоты и сытного ужина мужчина овладевал женщиной, а та так же, как теперь Инна, рычала, кусалась и извивалась под тяжестью его тела. И такую позу миссионерской назвали совершенно напрасно. Иначе этой амазонкой и не овладеть. Гости увидели мужчину, вполне способного продолжить игры, но благородно давшего жене придти в себя. И такую жену, захотелось каждому из пришедших, уж очень призывно она выглядела, несмотря на уже заметную усталость. Крон хорошо прочувствовал общественный градус и сказал:
  - Мы, кажется, подзарядились, правда? - она лишь чуточку опустила ресницы, принимая поклонение. - Надо бы и с гостями поделиться! - она качнулась, с удовольствием выказывая покорность прихоти мужчины и все поняли, что она готова выполнить любую.
  И он пустил Инну по кругу, а сам возбуждал чужих жён, невзирая на возраст и прочие вторичные признаки. Своего напора он не скрывал и женщины терялись и плыли под ним, расстилаясь и раскрываясь. Ни одна не запросила помощи у собственного мужа и не вышла из игры с ним сама, с видимым удовольствием отдаваясь причудам распалившегося мужчины. В то же время любая из нх чуяла чем-то внутри себя, что он границ не перейдёт и женского достоинства не оскорбит. И в верности этого предчувствия они убеждались с каждым актом семейно-корпоративной игры. Во второй раз с ним что-то пережившая ранее вступала, будто уже была тайной женой и теперь получала разрешённую толику запретного.
  Доведя одну из гостий чуть не до оргазма, он переключился на Инну и она вцепилась в него так, что семейный секс повторился, но был ещё громче и несноснее. Две самые нервные дамы увели мужей и в квартире стало свободнее. Первой опомнилась Светка, глядя на это сумасшедствие, она потемнела и закипела настолько, что мужчина последовал с ней в спальню. Он только спросил: "Можно к вам?" и, не дожидаясь ответа, устроил Светку на второй постели. Инна поначалу даже не заметила их. А Светка показала, что Крон ею пренебрегал совсем напрасно. Всё, что она делала и чем блистала, предназначалось ему, а не мужчине, овладевшему её телом. Она смело соперничала с хозяйкой и выглядела достойно. Что-то, похожее на ревность, чуть шевельнулось в глубине души Крона, но он это тут же отставил, поскольку Инна поглощала его мужскую сущность полностью. Она была на удивление сладка и горька одновременно, такое случалось очень редко и сегодня было так.
   В большой комнате в эти минуты обсуждали главную тему: с чего бы вот так может потянуть к собственной супруге? Вокруг любви вертелись многие, но слово не произнесли. Наиболее решительной оказалась Эл, она сказала Севе:
  - Он её просто любил! А она ему только отвечала по-своему, но тоже из любви и давней взаимной страсти. Что бы о ней ни думали - Инна любит его не меньше. Я даже представить не могла, что в её возрасте такое возможно. Фантастика!
  - Вот чёрт! - изумился Сева. - Могучий кобель, хоть и в возрасте. Я так не сумею.
  - Наверное, не любишь? - приголубила она мужа. Как бы намекая на утекшее к Рее тепло.
  А Лёшику и вообще было худо. Во-первых, Воскобойников, а во-вторых, Рея, ну и в-третьих, ему будто яйца отрезало, когда он увидел, что написано на лице Инны. Будто ничего и не было. Она его предала! За скотский трах со своим кобелём. "С-с-с-у-у-ка!" мысленно вскричал Лёшик, у него даже цвет глаз переменился. Вдруг объявился и незаметный ранее нервный тик. А дышал он, как самый последний астматик и вообще походил на рыбу, вытащенную на берег - беспомощную и безмолвную. Рея всё это видела, а Лёшик чуял её издевательскую улыбку и не знал, куда деваться от небывалого унижения. Ему казалось, что и остальные смотрят на него с нескрываемой жалостью. Возможно, всё так и было - уж очень странными были гости, избегавшие смотреть на Лёшика.
   Месть Крона была жестокой и изысканной. Публика его несостоятельность прочитала, не вдаваясь в подробности и не зная природы, но все мужчины возбудились и женщин чуть не пронзали, а у него в штанах полный штиль! Едкая издёвка, замешанная на жалости, от женщин так и струилась и его жене откровенно сочувствовали. - Будешь лечить или менять? - написано на их лицах.
  Инна, наконец-то, увидела Светку рядом и улыбнулась. Её мужчина был при теле и спортивной форме, однако с чувствительностью имелись проблемы - слушал себя, а не женщину, поэтому Светка плакала от боли, а Инна выла от наслаждения.
  В ванную сначала ушли женщины, а потом мужчины. Там-то Крон его и притормозил. Тимоша торговал импортными машинами, запчастями и туристским снаряжением, ещё не головная фирма, но и не воровской филиал. С этим у них всё чётко.
  - Это ты ей тачку устроил? - спросил Крон.
  - Хороша, правда? - принял похвалу гость и присмотрелся к хозяину. Светка от него была без ума и он поначалу струхнул, такая девочка на дороге не валяется, но она успокоила. И вот Тимоша убедился, что Крон и в самом деле верен жене. Такое гостю и присниться не могло, а тут наяву и вот оно - кипит и разрывается надвое!
  - А сама-то Светка намного лучше! - без стеснения отмахнулся Крон.
  - Я знаю!
  - Вряд ли! - Знал бы, не то говорил и не таким был с ней.
  - А что? - Я ей вообще продыху не дал, она же раньше меня кончила!
  - Может, посмотрим, какая промежность у Инны и что ты устроил Светке? - Уверен, там сплошной синяк от сих и до сих! - он показал на себе и улыбнулся. Светка была стройной девушкой и ничего лишнего на её теле не наблюдалось. А в последнее время из-за массы хлопот в ВУЗе и кучи неотложных проблем на работе она вообще спала с лица. На чём она держалась, так надолго подставившись этому здоровячку¸ Крон даже не представлял.
  - А что, и сравним! - завёлся сексуально-активный гость, проигрывать не привыкший. Её тело он считал хорошо изученным, а реакцию на себя вполне адекватной. И вообще эта нерожавшая девочка имела в себе столько всего, что он на время забыл о взрослых женщинах с дипломом об образовании. Специальном образовании, которое давала лишь активная и насыщенная жизнь. Сегодня Светка себя превзошла, он это видел отчётливо и свою заслугу в этом считал главной - на этот раз она и глаз-то не открывала и вся изошла стонами и слезой.
  - И на что спорим? - подначил Крон, намеренно не скрывая ухмылки и выводя гостя из равновесия.
  - А хоть на что! - набычился гость, а хозяин продолжил подначки:
  - И потом не будешь вилять и выискивать, как бы сфилонить?
  - При них же и спорим. Твоя и моя, ну и мы. Идёт? - мужчина своим "ты" приближал себя к хозяину и считал шанс подняться до его уровня вполне уместным, поэтому завёлся на полную катушку.
  - Хорошо! Спросим у них.
  И они пригласили женщин, Инна чувствовала себя королевой и готова за мужем хоть куда, а Светка хоть немножко и комплексовала, однако сотрудничать с Кроном готова. Да и Инна ей казалась настоящей женщиной, умеющей и знающей в этой жизни всё и совсем не мелочной. Как и положено царице. Крон предоставил слово гостю и тот изложил суть вопроса. Дамы усвоили и сделали выводы. Но пока только для себя. Затем определили цену спора. А она не могла не быть поистине царской, достойной настоящей женщины, то есть Инны. В том, что и Светка настоящий брильянт, поджидающий достойную оправу, сошлись и гости и хозяева. Светка роль сыграла без слов, привычно поглядывая на Крона. Его дуэт с Инной выглядел идеальным. Окончательную цену назвала она, всего-то и ничего: "Тойота-королла" последней модели и в базовой комплектации. Владелец автомобильного бизнеса уже представлял Светку за рулём этой красотки в виде подарка от Крона, раз сам на подобное не решился. Встал вопрос о жюри - кто определит победителя. Не звать же гостей. Инна успокоила гостя:
  - Если ты, милый Тимоша, не пьян и не станешь вредничать, увидишь и всё поймёшь сам. Ну, а мы со Светкой подтвердим, нам-то что от этого?
  - Что значит, подтвердим? - Сначала скажете одно, а потом сообразите, что это наруку сопернице и ну вилять? - Нет, так не пойдёт!
  - Вы, молодой человек, не поняли, - легонечко укорила гостя Инна, по - царски и неимоверно возвышенно, - дело совсем не в этой поганой тачке! Сколько бы она ни стоила, с этим, - она указала сначала на себя, а потом и Светку, - ей никогда не сравниться, правда, Ника? - муж кивнул, жена уже полностью вернулась к нему и освоилась в супружеской роли, будто и не было левых заходов.
   Светка и Инна устроились на краю ванной и обнажились, чтобы мужчины приступили к ритуалу обозрения атрибутов сцены недавней любви. Увидев тело зрелой женщины так близко и впитав её аромат, Тимоша чуть не зашёлся в восторге. Светка уловила это в полной мере - если бы сложилось, он употребил бы Инну за любую цену, настолько был поражён её сутью азартной суки и желанной податливости. Крон же сочувственно осмотрел Светкино тело и решил, что с Тимошей оно останется недолго. Светка девочка умная и найдёт способ избавиться от подобного траха.
  Даже беглого сравнения хватило, чтобы гость признался:
  - Чистая работа, я так не могу!
  Инна торжествующе улыбнулась и протянула руку гостю:
  - А вы, молодой человек, оказались честны и порядочны, надеюсь, это не на минуту. Светка оценила великодушие хозяйки и подтвердила:
  - Тимоша, человек слова, - такой оборот ей был по душе и Крон надолго станет примером для Тимоши.
  О споре решили выдать только первую часть файла.
  Вечеринка продолжилась и далее Светка сделала всё, чтобы Эл осознала, что с её монополией покончено. А Рее ничего не оставалось, как присутствовать на погребении собственного мужа. Она и сама бросила пару комков земли на его могилу. Железную хватку Крона она ощутила всем своим существом и впервые задумалась о том, что же для неё главное.
  Бизнес и его результаты заводили и давали удовлетворение, но после зубодробительных игр с Кроном она поняла, что об этой жизни знает маловато. И готова отдать всё, чтобы хоть разок вот так изнемочь в мужских объятиях, как его жена. Инна так и полыхала букетом мужских эликсиров.
  Рея и раньше полагала, что устраивать жене примитивный разгон Крон не станет, сегодня же увидела его в деле и содрогнулась: до гнева его лучше не доводить! Не сказав Лёшику и слова, он смешал с грязью и по самые уши втоптал в его собственную блевотину. Сам же ни лица, ни настроения не потерял.
  И Рея решила, что впредь Крона далеко отпускать нельзя, теперь свою дурь, случившуюся под впечатлением встречи с Севой, она назвала настоящим именем и надеялась так не грешить.
  Хозяева в поте лица раскачивали гостей и к концу вечеринки те уже пытались с ними хотя бы говорить на одном языке, Инна была царски щедра и великодушна, даже Лёшику она простила собственные разочарования и его выдумки про какие-то дела.
  
  Когда гости вернулись домой и каждый по-своему осмысливал вечеринку, то все отметили её странную особенность - ни о политике, ни о делах, ни о чём-то возвышенном не было ни споров, ни вообще упоминаний. Обсуждали только низменное. И пытались приподнять его до небывалых высот. У кого были мозги, сообразили, что причиной всему Крон. Не Инна заманила всех на свою сугубо бабью орбиту, а Крон раскрутил семейную машину и оставил гостей без привычного интеллектуального шоу. Да и вообще всё проходило в каком-то странном духе. Таким Крона никто не знал.
  И только Инна всё прекрасно уразумела и в очередной раз поклонилась своему божеству. Так, как это сделал он, не сможет никто - подобного объяснения в любви никому другому не придумать, а уж не исполнить и подавно! И она до самого утра замаливала грехи, а потом смотрела на спящего мужа и улавливая в его мерном и усталом дыхании тайные знаки.
  Она надеялась, что ему снятся добрые сны и в них нет ни единой соблазнительницы, сбивавшей с истинного пути. В том, что он всегда придёт к ней, Инна не сомневалась. Лишь незадолго до его пробуждения она легонечко прильнула к мужу и тут же уснула. Ей приснились кружавчики на нижнем белье и розовая каёмочка на бюсте, который так обожал ласкать Ника. К его служебной кличке "Крон" она относилась с опаской и недоверием - мужчина не должен менять имени, ведь в нём весь его род. Исчезни он - и род мог прерваться. Что-то смутило мужа и он погрузился в себя, разбираясь с наваждением. Но Инна отвлекла Нику от грустных мыслей и он запутался в её кружавчиках.
  Глава 13 ПОДРУГИ
   Разобравшись в ворохе подступившего разом, Аспазия почувствовала Неду в себе, как и прежде. Как следствие - проблемы с мужем сильно смягчились.
  Осознание того, что брак себя исчерпал, было тяжким. Соображения якобы высших ценностей вроде государственного порядка и политического баланса ей представлялись лживыми изначально. Высшим вечным и незыблемым ценностям поклонялись и служили Фидий, Анаксагор, Сократ, Эсхил и Софокл. Если с большими оговорками трезвый цинизм ещё можно принять, как лёгкий виртуальный оттенок здравого и созидающего начала, то намазывать на себя толстый слой лицемерия, ко всему прочему и дурно пахнущего, и носить, как защитную маску, ей претило в принципе. Ещё не зная, что предпринять в отношение мужа и как это подать обществу, она в качестве первого шага собрала кое-что из собственных вещей и девочек и вместе со служанками-невольницами в очередной раз отправилась к Неде. Её дом давно стал милее собственного. Подруга приняла без лишних слов, они прижались на мгновение и того оказалось достаточно, чтобы ощутить понимание и поддержку.
  - Развод? - присев у зажжённого лампиона, вздохнула Неда, только в конце дня им удалось уединиться в её спальне. Подруга качнула головой, взглянула в ручное зеркало, подарок Неды, увидела пару новых седин и уронила слезу. Горечь в её чувствах преобладала. Она верила в идеалы, которые провозглашал Перикл, поддерживала его начинания, способствовала упрочению круга соратников, очищению шумной и переменчивой компании демократов от пустых людишек и сомнительных удовольствий. В том, что принималось гражданами Афин, как демократия и власть народа, было так много её сил и души, что любые колебания народных чаяний и капризов выборщиков отзывались в её сердце очень болезненно. И вот теперь выясняется, что вождь врал с самого начала. Нагло, цинично и бесстыдно: голоса для обретения власти брал у народа, а деньги, чтобы держаться у государственного руля, у олигархов. И нельзя сказать, что Аспазия была совершенно слепой и доверчивой, нет! Многое она понимала, пусть и не принимая, однако, узнав и скомпоновав свои открытия в один пакет, осознала, что видеть Перикла не может, слышать оправдания тоже.
  - Не спрашивай ничего, всё равно не отвечу! Мне нужно ото всего этого отойти и отмыться.
  - Такой ты мне больше нравишься! - улыбнулась Неда и притянула к себе. Более близкого человека в Афинах и не найти, даже Софокл в эту минуту стал чуть менее значим. Аспазия прильнула к подруге и прикрыла глаза. Так прошла вечность и она завершилась с приходом мужа:
  - У меня теперь две жены? - спросил он, увидев подруг. Если одна - его жена, то другая выглядела любовницей супруги. Очень чуткой и отзывчивой. Совсем недавно она вновь вошла в их круг и он отметил, что Неда преобразилась, видимо, тяга к Аспазии выбралась из неосознанной спячки и отозвалась на зов давней очень близкой подруги. Неда чуть приподняла удивлённые брови, их вожделенные очертания в одну секунду возбудили мужа и он едва удержался, чтобы не растерзать жену тут же:
  - У жрецов разве бывают жёны? - его в их ранимую женскую общность она допускать не хотела, боясь, что мужчина нечаянным движением заденет новые ростки. Ещё слабые и беззащитные. Мудрость Софокла это легко прочитала. И он сменил тональность, перейдя на ту, что употреблял в храме и на репетициях.
  - Значит я ошибся и со мною жрицы? - подруги переглянулись, Аспазия не возражала и Неда разрешила присоединиться. Развлекаться с лучшим трагиком Эллады оказалось приятнее, чем топить женскую рефлексию друг в друге. Поняв это в должной мере, они выдали ему всё, на что способны. О проблемах ни слова. Софокл догадывался, что у Аспазии и Перикла чёрная полоса, и с удовольствием подыграл жене, чтобы утешить их общую подругу. После опытов с Недой, а потом и Аспазией, у троицы выявилась глубокая связь, сути которой они так и не осознали, но от её проявлений были счастливы.
  В эту ночь супруги почти не спали, высматривая пути для новой сущности Аспазии. Ей предстояли большие перемены, а для женщины они всегда тяжелы. Придётся менять многое и уверенности в том, что новое придётся ко двору, никогда не бывает. Что-то должно стать стержнем, к которому приложится и приживётся остальное, слагающее причудливое дерево женской натуры. И к тому же Аспазии хотелось выйти из того круга, с которым она за годы замужества свыклась. А в Афинах это казалось почти невозможным.
  Элитарный бомонд не так широк и мир за его пределами ей не был знаком. А это пугало, поскольку привычка к жизни на широкую ногу с ней просто срослась. Собственных средств хватало на обычное существование, а ещё предстояло выводить в свет девочек. На что? - Новое замужество, которое могло всё решить, её не прельщало. Жить с нелюбимым мужчиной после той глубокой страсти, что была с Периклом, ей претило.
  И подруга сказала желанное:
  - От себя не уйти, так стоит ли терзаться, ведь в нашем кругу ты всё также значима и сильна? А муж - всего-то одно из прикрытий. В нашей жизни их немало, сейчас с тобой я. Этого более чем достаточно или нет? - Аспазия мгновенно прилипла ней, чуя каждое движение подруги. Её дыхание буквально завораживало и она отдалась её воле. Неда никогда не приносила терзаний, пережить в её мире собственные неурядицы можно, не задумываясь о гордости, а вот с кем-то другим тут же отложится грузом на сердце.
  Софокл внимательно следил за женой, её новую роль она сама и придумала. До этого у неё была вторая партия. И вот подруги поменялись ролями и Аспазию это не смутило. Она мягко и с видимым удовольствием приняла перемену и взглянула на него. Он кивнул, одобряя метаморфозы, и оставил их наедине.
  
  Житейская мудрость Софокла не покидала никогда, жажда познания мирских и духовных законов тоже и он обратился к Анаксагору с просьбой разобраться в удивительной связи с женой и Аспазией. Это было вскоре после перезда Аспазии к ним. Разбирательства в истоках их волшебной связи пришлись ко времени и она тоже поспособствовала Анаксагору.
  Тот очень внимательно выслушал всех, пару раз сам присутствовал при их виртуальных диалогах и в конце концов сказал:
  - Я думаю, что во всём этом участвуют силы мельчайших частиц, из которых состоит всё живое. И эти частицы, мы их называем атомы, то есть неделимые, обладают некими особыми свойствами. Мы видим, что люди, птицы, всё живое, в том числе травы, кусты и деревья как-то реагируют на окружающий мир. Причём, одни виды реакций лежат на поверхности, а другие проявляются сложнее и не напрямую, их мы видим через посредство иных сил и механизмов. Мы знаем и про вещие сны, и про предчувствие, и виртуальные диалоги.
  Благодаря этому некоторые жрецы могут общаться между собой, находясь в разных городах и странах. Но только некоторые и не всегда это выходит. Однако так бывает и мы тому свидетели. Мы с Протагором в диалогах с нашими учениками такие случаи тщательно изучали, а потом занимались наиболее интересными и оказалось, что это связано с принадлежностью к разным типам мышления, которые есть у людей. Принадлежность всех "понятливых" жрецов к одному складу ума говорит о многом. Я бы их назвал людьми подвижного склада ума. Они тонко чуют собственный организм, их память глубока и многогранна, они не забывают собственной реакции на мирские возмущения и различают многоярусность всего этого устройства - человеческого мышления.
  Грубо говоря, те мысли и чувства, которые ощущает каждый из нас, так или иначе возбуждают систему одноимённых атомов и наше восприятие - это результат сложного взаимодействия атомов двух или нескольких людей.
  - Говоря вообще, ты считаешь, что мысли человека, - уточнил Софокл, - это то же, что и слова, которые произнесены громко?
  - Да, только в этом случае, что-то подумав и затем произнеся, мы используем звук, услышанный от собеседника, а во втором случае улавливаем саму мысль. Если предположить, что звук от наших голосов, есть лишь следствие первичной мысли, почему бы и не существовать какой-то субстанции, которая может улавливать и саму мысль. Ты не находишь, что в этом есть логика?
  - Ну, в этом что-то и есть, - согласился Софокл, - в виде догадки твоя мысль не так уж и крамольна. Продолжай, я слушаю!
  - Так вот, поскольку и сам механизм связи атомов и они сами, да и мы устроены в целом похоже, то услышать мысли и чувства соплеменников вполне реально. Мы с тобой знаем о провидческих чувствах матери, когда она своего ребёнка может просто чуять на любом расстоянии. С чужими людьми это случается гораздо реже, поэтому случай с системой: "мать и дитя" послужил поводом для размышлений об этом феномене. Мы с Протагором давно этим занимались и пришли примерно к одному и тому же: вещие сны, не что иное, как тонкое взаимодействие атомов в наших организмах, о котором наиболее совершенно устроенные человеческие индивиды узнают без слов и без видимых контактов. Могу сказать больше, кое-кто этим пользуется давно и себе в корысть, среди жрецов их тоже хватает. Да ты и сам видел что-то подобное.
  - У нас с Недой эти контакты удаются не всегда, мы это пробовали в разное время и по разным поводам, но так ничего и определили. То связь есть, то нет совершенно, как бы мы к себе не прислушивались.
  - А кто из вас хорошо "слышит" и кто внятно "говорит"?
  - Вообще-то лучший "голос" у Неды, а "слух" у Аспазии. Они меня "слышат" обе, а вот я только Неду и то не всякий раз.
  - Это с погодой или самочувствием "собеседников" как-то связано? - спросил Анаксагор.
  - С самочувствием связано всегда, а вот насчёт погоды не запомнил. Однако посторонние "шумы" бывали и в солнечную и пасмурную погоду.
  - А ночь или день?
  - Самая лучшая "слышимость" бывает на рассвете или чуть раньше.
  - А днём?
  - Очень редко и недолго.
  - На Олимпе в эту пору спят особенно сладко, - не скрыл сарказма Анаксагор, имея в виду приверженность Софокла олимпийской иерархии.
  - Спят не все, некоторые боги не спят вообще, Мойры и Метис, к примеру, ну и Фобос с Деймосом никогда не зевают. Любит поиграть в житейские сюрпризы и Гермес, и Аполлон, не говоря уже об Эроте и Афине, так что любой из них может внушить смертному собственную мысль и она запомнится надолго, - "просветил" поэт Софокл философа-атомиста Анаксагора.
  - Ты же прекрасно знаешь, что Эллада велика, населена густо и повсеместно. Как с этой горки, которую в 30 парасангах уже и не видно, можно уследить за каждым из нас? И какую голову и память надо иметь, чтобы различать в этой муравьиной куче из миллионов эллинцев каждого? Я уж не говорю о том, что там и книг-то, которые у нас в филах и фратриях ведут на граждан, писать некому - сплошные божества, до нас ли им? И потом, занявшись, положим, одним из смертных, прегрешения других останутся без внимания. Так что всё людское - дело и забота самих людей! - сказал Анаксагор и Софокл спорить не стал. Логика и здравый смысл у него всегда значили не менее религиозных догматов, а в обществе Неды к ним прибавилось и кое-что другое. Теперь именно эти жизненные установки стали в его жизни определяющими.
  
  Чтобы отвлечь Аспазию от грустных мыслей о развалившемся браке и волне злословия, вновь прокатившейся в её адрес, Неда с Иокастой придумали особый график, по которому занимали тонкий механизм женщины разными штучками, до которых Аспазия особенно охоча. К этому делу неоднократно привлекали наиболее близких друзей.
  На этот раз разбирали Антигону по косточкам и жилочкам. О ней до сих пор чего только не писали, персонаж постоянно на слуху и верность идеалам предков показалась наиболее актуальной.
  Вычленить драму Антигоны из мифа об Эдипе было сложно, но реально. Суть её в том, свою дочернюю привязанность отцу Антигона ставила выше указов и повелений царя Креонта. Свободная в осознании своего высшего предназначения, она не могла и помыслить об отказе выполнения дочернего долга. Да и кто этот царь, повелевший столь дикое? Вина, которую вменял отцу Креонт, на её взгляд, ничего общего с государственными интересами не имела. Будучи особой царских кровей, Антигона отчётливо видела во всём этом истинные мотивы, выявившие настоящее лицо родного дяди. Низкого человека, который был родным братом матери. Поскольку мать тут же вышла из игры, наложивши на себя руки, Антигона взяла на себя ответственность по защите прав отца. И не просто защите, она приняла его сторону и стала настоящей дочерью своего отца. Остальные персонажи играли роль хора.
  Плохой царь и послушная долгу царская дочь - вот она - та парочка, на которой держится конфликт. И Аспазия, и Неда, и кое-кто из гостей отметили, что сие чистой воды халтура на потребу публике.
  Все побочные ветви Софокл отсекал как не имеющие никакого касательства к логике и законам драматургии. Виною - устои общества. Маски героев никаких нюансов в драматических коллизиях и не предполагали - более того, они требовали черно-белой палитры и резких переходов от тиши горных вершин к шквалу летней грозы с громами и молниями. Рутинное резонёрство хора сдерживало углубление и расширение функции диалогов, характер героя был статичен и задавался мифом, совершенно не меняясь и не раскрываясь по ходу действия. Жест актёра был в плену застывших масок, а фальшивые громыхающие котурны отдаляли от настоящей пластики величия и проникновенности. Этим реквизитом, якобы придающими образу возвышенность¸ актёр зажат в жёсткие рамки сё тех же черно-белых красок. То есть, автор говорит языком примитивного балагана. Того самого балагана, от которого серьёзные авторы и актёры открещивались всеми средствами, доказывая, что они - это соль искусства для просвещённых и избранных граждан, а балаган - примитивная жвачка для варваров, метеков и клерухов .
  У себя в домашнем театре Софокл с Иокастой в решении конфликтов продвинулись гораздо дальше и Аспазия с Недой просто исходили от неги, глядя на лица родных и знакомых, следящих за игрой молодых актёров и искусными музыкантами в мелодическом сопровождении. Но сделать такое зрелище в большом театре по большому счёту так и не получилось. Лишь на последних Дионисиях в храме Аполлона удалось поставить фрагмент нового варианта "Антигоны". Эта новинка вызвала как шумный восторг, так и массу нареканий. Хула за отход от традиций, а дифирамбы за новаторство. Причём, и тех и других по четверти от общей массы, а остальная публика, то есть половина, просто ничего не поняла. Её всю жизнь приучали к одному, а тут совершенно иное, непривычное и неприятное и они новинки откровенно побаивались, как и всякий варвар-абориген изобретения просвещённых оккупантов.
  - Может, всё это умствование оставить в покое и писать как Гомер? - тяжело вздохнул уставший от напряжения Софокл, подводя итог редактирования.
  - И кем ты после этого будешь, - едко заметила жена, - эпигоном старца, который и писать-то не умел? - он болезненно поморщился и она обняла мужа: - Перестань! - она запустила руку в его пышную гриву и заглянула в глаза, призывая покуролесить. - А твоя Клитемнестра - это же самая настоящая стерва! Ну почти как Гера в "Илиаде" Еврипида. Только, ты знаешь, она слегка напоминает одну знакомую, не подскажешь, кого? - расслабляющие пальцы на затылке, сочная улыбка в упор и поддразнивающий блеск глаз "раскололи" автора, он нарочито тяжело вздохнул и ответил: - Ну, если она и сама не заметила, то всё выглядело классно.
  Только тут Аспазия сообразила, что рыжую Клитемнестру в "Электре" он писал с чернокудрой подруги своей жены. Услышав это, она неожиданно прозрела. О муже и проблемах развода моментально забыла и обняла Неду. Она того стоила. В той тэтралогии Клитемнестра вышла самой яркой и запоминающейся героиней. А это подороже нитки северных жемчугов.
  Но зеркало с тайным двойным изображением всё же перевешивало прелести драматического шедевра.
  
  Об окончательном разрыве она сообщила Периклу уже вскоре после переезда к Неде с вестовым Народного собрания, вручив свиток с отказом от супружества. И с тех пор он стал бывать у собственных детей только с её позволения. А она подыскивала себе дом по средствам, чтобы отношения с Недой не покрылись патиной бытовой плесени. Из решения проблем мужа со спонсорами она выключилась полностью, но задумку с жемчужным ожерельем всё-таки решила использовать. Оно ей казалось и знаковым и значащим: владеющий таким сокровищем не имел права на посредственность. Без мужа это будет соблюдать очень трудно. Однако есть Неда! Теперь младшая подруга стала и опорой и отдохновением.
  Но прошлое из её жизни уходить не торопилось и иногда ставило в тупик. Как-то в покои Аспазии зашёл Вагисф, нередкий гость у сестры, и спросил:
  - Аспазия, может ли так случиться, что ты передумаешь и вернёшься к нему?
  - Уже ушла, уверена - навсегда! А что?
  - Для нас это важно. Без тебя мы с ним обойдёмся иначе и без сантиментов. С тобой же у него есть шанс. Она покачала головой:
  - Нет - ни с вами, ни без вас! Мои проблемы с вашими никак не связаны. Не вы, так кто-то другой вот также "продвигал" бы демократию в Афинах. А вы лишь пробный камень, извини, Вагисф, но и ты в этой истории не чист! - горечи от его роли она скрыть не могла. Вагисф, игравший с её детьми, бывший очень близким и ей, стал женщине откровенно неприятен. И её заявление больно укололо мужчину.
  - Я хотел давно поговорить, - сказал он, останавливая Аспазию жестом, - да как-то не получалось.
  - А что тут обсуждать? - Главное я уже знаю, а остальное не важно! - Хочешь выглядеть получше? - Думаю, настоящего мужчины это занятие недостойно! Ты тот, кто есть, во что бы ни рядился! У нас общая любовь - Неда, но сам ты неприятен. Извини! - Даже не сам, а то, что несёшь с собой! Не знаю, можно ли это разделить, но мне кажется, что ты понимаешь свою двуликость и желание поладить со мной исходит оттуда. Одна из твоих личин требует своей доли, - она с таким сарказмом произнесла слово "доля", что он почувствовал себя дешёвой сводней. И его реакцию Аспазия увидела тут же.
  - Хорошо, пусть так, - с натугой согласился мужчина, - но ведь и мы и твой муж просто делаем свою работу. Кто-то должен её выполнять, без этого мир рухнет. И политику и торговлю ведут люди, а не боги и отсюда все проблемы.
  Аспазия выдержала долгую паузу, чтобы выразиться без патетики. Однако не получалось: всё сводилось к эмоциям, бурным и глубоким, а ей хотелось обойтись без них. Наконец, она выбрала нужное и сказала:
  - Ты думаешь, Неда считает, что я чистоплюйка? Или у неё по поводу вашей "дружбы" с Периклом другое мнение? - Может у неё и спросим? - он покачал головой, разговор с Недой до сих пор сидел занозой в сердце. - Я уверена, что на моём месте она бы поступила так же! - заключила Аспазия и отметила, что собеседник даже не подумал перечить. Вагисф отодвинулся и сцепил руки в замок, раскачиваясь и кивая каждой её фразе.
  - Да, - в очередной раз согласился он, - ты права, в этой войне нашу сторону она жаловать не будет и скорее примкнёт к тебе. Только мы этого не допустим! - Войны между нами не будет! Пойми, Аспазия, мы с братом любим и бережём её. Неда - это наша высшая ценность. Прошу, пусть всё так и останется!
  - Ты, видно, считаешь её за неразумную девочку? - Она вас видит и принимает ровно настолько, насколько хочет сама, а не в угоду вам. Пусть и любимым. Если что-то в ваш адрес и изменится, то это будет её собственное, а не навязанное кем-то решение. Я с ней честна и откровенна, она со мной тоже. А вы нет! - Вот тут и вся разница! Любить мужчину можно и с недостатками и с кривым глазом, но так будет недолго. Если недостатки любимого задевают твою суть, то чувству не выжить - изотрётся об эти недостатки. Так что, Вагисф, не меня ты должен опасаться и призывать к послушанию. Всё дело в тебе самом. Когда-нибудь кривой глаз придётся не по нраву и ей. И тогда всё!
  - Ты говоришь, будто замужем за Недой! Но вы лишь подруги. Сегодня заодно, а завтра рассорились и всё! Мы же с ней на всю жизнь и ничто нас не разлучит.
  - Мне не хочется об этом. Лучше о другом - о Перикле. Так вот, для вас же лучше не топить его окончательно. Он вам послужил достаточно и имеет право на покой. Вот я о чём. Выведенный из себя, он станет неуправляемым и может погубить многих. А вот этого допускать нельзя.
  - Чтобы жить нормальной жизнью, пусть и без особых изысков, у него средств достаточно. Те земли, что остались нетронутыми, при нормальном управлении вполне годятся для большой семьи. А остальное ему уже не по карману! Долги нужно возвращать, а он посчитал, что для него сие не закон. Потерянное им не составляет и четверти наших вложений, - жёстко отметил Вагисф, легализуя догадки об истинных источниках доходов стратега.
  - То есть, начиная с этой минуты вы оставляете его в покое? - предложила Аспазия, почуяв миг сомнений у Вагисфа.
  - Хорошо, - согласился Вагисф, - своё он получил. Затраченного не вернуть, а дикая расправа - это не наш стиль.
  
  Вскоре у подруг состоялся разговор о дальнейшей жизни Аспазии и форме выхода из отношений с Периклом. Неда предложила сделать так, чтобы об истинных причинах развода никто не догадался. С одной стороны, огласка проблем лидера повредит самой демократии, поскольку в олигархическом стане только и ждут удобного случая, а с другой, не выдав истины, она оставляла за собой свободу в устройстве личной жизни. Получалось, что любой претендент на её руку тут же увидит перед собой тень величия былого супруга со всеми прелестями круга общения. То есть, выйти из замужества она должна так, чтобы никого не задеть и ничего не раздавить по неосторожности. Ничего другого, как раздуть конфликт вокруг обмена украшениями, не оставалось. При таком варианте соблюдался "статус кво" для всех.
  - Что ж, - согласилась Аспазия, - чистая поляна предпочтительнее бурелома. И мне и ему тоже! - она подчеркнула мужа особо и Неда решила, что сие неспроста.
  - Ты хочешь его утопить? - осторожно спросила она.
  - Наверное, это следует назвать иначе - хочу извлечь из его политического имущества свою долю.
  - Зачем? - После развода он и так будет выглядеть жалко.
  - У меня к нему не осталось никакой жалости, и вот почему, - качнула головой Аспазия¸ - всё тот же цинизм Перикла - он в очередной раз сыграет оскорблённое достоинство. Но и это не всё. Я хочу вернуть долги и твоим братьям. Когда я пришла к Периклу, о них не было и речи. Попав в его круг втихую, они воспользовались чужим. - Деньги в обмен на идеи! Но ведь ты понимаешь, что сами идеи не продаются - ими торгуют политики. А им это запрещено, поскольку их дело - придумывать и вынашивать идеи, а не торговать преференциями. И Неда с ней согласилась.
  
  - Карний с приятелями приглашает на симпосий, у него вышла книга дифирамбов, - сказала как-то Иокаста, когда они с Недой остались одни и в тиши зимней ночи слушали приятный шелест отопительной системы.
  - Тебя что-то смущает? - спросила Неда.
  - Да, мне кажется, он что-то задумал. Это не рядовая вечеринка поэтов.
  - С чего ты взяла?
  - Недавно Эвлида спрашивала, сможет ли Карний написать её мужу достойный дифирамб к их годовщине.
  - У неё что - со вкусом проблемы? - удивилась Неда.
  - Нет, - улыбнулась Иокаста, - ей нужно прикрытие для собственных светских интересов. К примеру, повод бывать в обществе самой, а не в свите мужа. Позировать художникам Кимон запретил, приличные танцоры и аэды их дворец балуют нечасто, что ей остаётся? - Карний со своими опусами - чем не выход? И всё это на людях, так что мужу и не придраться.
  - И тебя он пригласил, чтобы холостяцкому сборищу придать видимость приличия? - догадалась Неда.
  - В списке есть и Эвлида с Кимоном.
  - Ясно, - с иронией заметила Неда, - твои номинации получили новую главу: доверительность! А сама-то Эвлида на него не поглядывает?
  - Думаю, нет, скорее это объект для Елены. А самой Эвлиде нужен мужчина покрупнее, ну и не такой одиозный. Говорят, у Карния на ложе юноши и девушки развлекаются одновременно. А он с ними в любой комбинации не только сам, но и их заставляет.
  - Но смутило тебя не это?
  - Вот что я заметила - с некоторых пор Эсхил и Карний как-то сблизились. Не сказать, что единомышленники, но и уже не те едкие и неуступчивые коллеги, что прежде.
  - Договаривай же! - подстегнула Неда.
  - Я думаю, Карний у него подрабатывает!
  - Юных наложниц даёт напрокат, что ли?
  - Нет, он пишет ему куски текстов, где речь о чувствах и прочей лирике. Ведь с Эрато у Карния всё в порядке. Он мне подарил несколько собственных посвящений, так вот: я в них увидела кое-что знакомое. А когда хорошенько покопалась в памяти, то вспомнила, что в последней тетралогии Эсхила и ритм и мелодика один к одному с карниевскими. Ну и любимые словечки тоже. - Ветеран поизносился, на тонкости сердечных переживаний его уже нехватает, вот и решил попользоваться чужим.
  Неда окинула подругу одобрительным взглядом и мысленно себя похвалила за откровенность и щедрость с ней. То, что заметила Иокаста, не всякой гетере по уму. И они решили проверить, сравнивая опусы обоих поэтов. Вскоре Неда не сомневалась, что подруга увидела всё верно. И природа роскошного издания рядовых опусов Карния стала ясной до конца. Но Софоклу они решили ничего не говорить, чтобы тот в сети интриг и светских перипетий чего-то не порушил.
  Когда Неда освоилась с настоящей ценой открытия подруги и стала разглядывать прелести, за которыми охотились лучшие мужчины и женщины Афин, в глазах Иокасты она заметила откровенное лукавство. Так бывало, когда Неда чего-то недопонимала.
  - Что-то ещё? - спросила она, полагая, что недостающее не менее значимо.
  - А теперь представь, что Эсхил приходит к Кимону и убеждает его заказать дифирамб именно Софоклу, мол, он в нашем цеху лучший, ему и перо в руки, а?! - Неда соотнесла услышанное о парочке подельников с компроматом на них и сообразила, что Эсхил скорее удавится, чем признается в содеянном. Рекомендовать для такого высокооплачиваемого дела непримиримого соперника дорогого стоит! Гордыня Эсхила оперялась несокрушимостью и апломбом. Она была, как легенда о семивратных Фивах. В том, что Эсхил подчинится, они не сомневались. Интрига была очень тонкой и изящной, Иокаста её придумала¸ ей и свершать.
  И Неде захотелось достойно ответить юной подруге. Корень Изиды был недалеко, желание Иокасты приобщиться к триаде сложилось давно, но ранее контакта не получалось. Софокл говорил, что девушка ещё не созрела. Однако такая тонкая и изящная интрига не могла придти в голову незрелой женщине. К тому же Иокасте недавно исполнилось двадцать три года.
  Они попробовали и на этот раз у них получилось. Иокаста была счастлива без меры.
  
  Когда Кимон с Эвлидой в сопровождении свиты приехал к Софоклу, чтобы заказать дифирамб, тот даже не удивился, приняв как должное. С тех пор, как с ним Неда, быть богом не казалось чем-то особенным.
  
  - Ты заметил, как Эвлида смотрела на тебя? - оставшись наедине с мужем, спросила Неда, тот удивился вопросу: о женщинах она никогда не говорила первой.
  - В этом было что-то особое и оно тебя насторожило? - ответил он, выбрав приемлемый тон удивления.
  - Мы с ней недавно встречались на репетиции Эсхила, а потом и на нашей и она являла собой обычную афинянку: в меру восторженную, в меру сдержанную и с гордостью, иногда бьющей через край. Сегодня же она демонстративно стелилась и лилась покорной и благосклонной струёй.
  - Она играла для мужа, я это заметил, однако - зачем?
  - Думаю, звала на подвиги.
  Софокл в недоумении уставился на жену.
  - Не представляю: на какие такие подвиги способен Кимон? - Этому мужу резкие движения противопоказаны.
  - И то, что она сменила амплуа на наложницу-послушницу, тебя не удивило?
  - Так ведь она и раньше любила метаморфозы. И одежда, и причёска, да и парфюм у неё каждый месяц разные! Но послушницу она никогда не играла!
  - И правда, это не её роль! - припомнил Софокл и спросил: - С чего бы такие перемены?
  - А если это нам с тобой весточка, а?
  Софокл отодвинулся от жены и сделал свет лампиона поярче. Неда поднялась с супружеского ложа и несколько шаржированно передала движения Эвлиды. Увидела реакцию мужа и повторила ещё раз. Пластика движений в целом копировала гостью, но было в ней что-то и от самой Неды. Именно Неду пыталась сыграть Эвлида. Софокл припомнил некую нарочитость гостьи и дистанцированность от себя прежней. Если раньше это было где-то в подсознании, вроде смутных догадок, то теперь оба осознали, что гостья демонстрирует свою нелояльность мужу. И предназначена её откровенность исключительно для них.
  - Зачем? - качнул круглой головой Софокл, внимать жемчужинам мыслей жены ему нравилось всегда.
  - А если ей скучно в его гареме? Ну и осознание того, что мы видим её художества и подозреваем в тайных интригах и происках, может её согреть. И вообще, она в возрасте, когда хочется большего, чем быть игрушкой в руках мужчины. Умеет и знает она предостаточно, ни сцены, ни зрителей!
  - И самой завести нечто подобное?
  - Да, эта дама чувственна, основательна и разумна, а играет роль обычной похотливой сучки. Ты не заметил, как она взглянула на Энея, когда он приносил нужные тебе книги?
  - Нет, а что?
  - Она про него знает больше, чем это известно окружающим. В её взгляде было именно это - такая лёгкая ироническая усмешка пойманному воришке. Всего-то один миг и она его обличила! Знала, чем взять. Актриса она талантливая, не удивлюсь, если окажется, что у неё легион возлюбленных и с каждым она играет особую роль. Однажды я видела подобное в Эфесе - Вагисф указал, сама бы не догадалась ни за что: настолько та женщина была изобретальна и скрытна.
  - Думаешь, Эней продажен? - вернулся муж от возвышенной гостьи к домашней рутине. Слуг в доме стало очень много и он давно подумывал устроить чистку.
  - Нет, - уловила настроение мужа Неда, - пожалуй, дело в ином - он беспечен и она что-то прознала о его грешках. Ты-то его знаешь получше, так что тебе и судить.
  И муж задумался, но ненадолго. Мысль избавиться от неосторожного раба, слишком осведомлённого о хозяевах и уже попавшего на заметку гостям, была естественной. В верности нынешних рабов он сильно сомневался, а такого едкого и проницательного и подавно, профессия автора замысловатых сюжетов подсказывала массу мотивов и вариантов реализации корысти. Феорида тоже была внимательна в домашних делах, но такой основательности, что была у Неды, не обнаруживала, несмотря на зрелый возраст и длительное замужество. Наследная княжна кроме того, что многое имела, как врождённое, в совершенстве владела и выработанными умениями и навыками.
  Неда стояла у окна и наблюдала за мужем, крупная фигура мужчины возвышалась на ложе и очень напоминала фрески с олимпийцами, которыми расписаны стены храмов Эллады. Она вышла из облака размытого света и шагнула в тень. Чтобы насладиться женщиной, мужчине нужно хорошенечко постараться. Она не сделает и шага навстречу. Ответная реакция на движение жены была спонтанной. Софокл принял вид Кимона, укутавшись простыней, как плащом, и прошёлся по спальне, слегка откинув назад надменную голову. Чуть отвислая нижняя губа и сжатая левая кисть на уровне правой грудной застёжки плаща были точной копией гостя. А потом он сказал голосом Ольвича, педалируя раскатистые "о" и "а":
  - Что-то ты, сестрица, несердечна со мною нынче, заболела или муж неволит? - А может у детей нелады? - Или негодница Аспазия прискучила? - златокудрая жена тут же загорелась и включилась в семейную игру. Она надеялась, что прежних жён в этом превосходит, реакцию на себя она видела в его глазах, а воспоминания о них, значимых и немало значащих и теперь, он выдавал своими репликами. Неда отбивалась от нападок прежних жён и любовниц легко и с азартом, побуждая мужа на подвиги похлеще геракловских. Когда она, уставшая и умиротворённая засыпала у него на груди, он говорил:
  - Ты самая лучшая женщина Ойкумены! - Неда уже во сне осознала, что звучало это чисто и без единой нотки наигрыша. То, что Эвлида не затронула в нём ничего мужского, она поняла. Ещё не соперница им с Аспазией, эта женщина создавала собственное окружение и могла стать либо соперницей, либо союзницей.
  - Лучше бы такую во врагах не иметь, - решила она, проснувшись утром.
  Глава 14 ЗИМНИЕ ПРОБЛЕМЫ
  
  К работам на Круглом озере приступили после первых же перечислений из фонда экологических проектов. Пока Цимбаларь занимался составлением карты, Федотов перенёс базу на Круглое озеро и принялся за реализацию северного варианта в центре европейской России. Собственно, он был "промороженным" не в той мере, как в Восточной Сибири или Якутии, но сама идея проморозки сохранялась. Для этого они пробурили вокруг участка работ дренажные скважины и перекачивали воду за пределы озёрного водосбора. Летом не хватило бы никакого дренажа из-за обильного притока подземных и поверхностных вод, а в конце осени и начале зимы это стало возможным. Проморозка отдельных скважин по определённой сети полностью устраняла сквозной водоток, теперь он был лишь незначительный локальный и с ним насосы справлялись.
  После нескольких дней камеральной подготовки Федотов и Цимбаларь выехали на объект и дали добро на горные работы. Сначала свернули в рулоны разрезанные на полоски участки дёрна, затем их уложили под навес и устроили нормальное орошение, будто в настоящем грунте. Начались раскопки.
  Шелуха бумажных проблем отлетела прочь и на первый план вышли производственные дела. Каждому исполнителю предстояло оперативно решать массу задач, чтобы не сдерживать движение сложно устроенного механизма. И откликаться, не ожидая, когда коллега-смежник зашьётся. Цимбаларь, осмотрев всё на месте и доведя нюансы до рабочих кондиций, уехал заниматься картой, а Никита остался на участке, теперь ответственным исполнителем стал он.
  Столько людей, сколько имел Федотов сейчас, в прежние времена не бывало у всех исполнителей в сумме. Работали практически круглосуточно и яркое искусственное освещение компенсировало фокусы погоды с солнцем в облаках и темнотищей уже к четырём часам пополудни. Прекращали работу только в снег и дождь. Но осень выдалась отличной и плавно перешла в настоящую зиму. Воскобойников в работу не вмешивался, но из контроля не выпускал, весь состав группы поочерёдно выезжал и просматривал ход работ. До нужного слоя ещё не дошли, он должен быть глубже. А это дни и недели томительных ожиданий.
  
  Занятый работой, Крон неожиданно вспомнил, что Тильда должна вот-вот родить и спросил Инну, та успокоила мужа: заморская дама под контролем и российским порядкам не противится, а обещанные ею пинетки и прочее детское давно готово. Эля выдерживала характер, к дочери не рвалась и только названивала. Они общими усилиями сложились на квартиру молодым и те недавно переехали в приличные апартаменты на Дворянской. После рождения ребёнка Эля должна привезти и её сына от первого брака. Но не торопилась, полагая, что дочь лучше справится с обстоятельствами и собственными завихрениями, если будет наедине с Принцем. Что такое мужчина в полном его формате, она знала отлично - сие очень интимно и Тильде лучше не мешать. Слишком сильной и специфической была их взаимная страсть, чтобы разбавлять её чем-то инородным - даже любимым ребёнком.
  И вот она родила! Анна оказалась вполне живенькой девочкой с голубыми глазками и хорошим весом. Её исключительную красоту отметили ещё акушерки и вскоре об этом узнал весь мир.
  
  Пока Тильда была в роддоме, молодой отец устроил прощальную мужскую пирушку. А перед этим по телефону излил чувства тёще, родившей такую дочь, та с удовольствием выкупалась в его эмоциях. Затем Принц угрохал ползарплаты на телефонные эмоции с тестем. Петер Шнидер беседовал с ним, уединившись в кабинете, минувшее лето показало их совместимость, однако напряжённая работа так и не позволила сблизиться по-настоящему. Теперь он компенсировал упущенное. Даже беседа на суржике из английского, немецкого и русского производила неизгладимое впечатление - он почуял глубоченное чувство русского мужика к своей взбалмошной дочери. Ещё в розовом детстве Тильда вызывала в нём нечто, подобное чувствам Принца, и вот оно всплыло опять, обновлённое и облагороженное житейской мудростью. И Петер решил вырваться на крестины.
  Его необычную сосредоточенность Эля из внимания не выпустила и сумела расколоть. Намерения он не осуществил, но получил достойную компенсацию - никогда Эля не была такой очаровательной и нежной. Она таяла в объятиях мужа, который решился на столь важный шаг. Ничего подобного не было уже так давно, что она стала сомневаться - а было ли? И случилось вновь благодаря любимой и несносной дочери и её спонтанному желанию разобраться с папиным коллегой. Минувшим летом Принц Тильду не видел в упор, а на сеансы демонстрации запретных уголочков женского тела выдавал скептическую улыбку. Тогда Тильду это раздражало, но и только. Однако зимний визит и три ночи с ним её совершенно преобразили.
  Эля вскоре сама прониклась состоянием Тильды, помолодев и похорошев немыслимо. Она стала такой же трепетной и отзывчивой, как и перед рождением Тильды.
  - Может и ты её поддержишь? - спросил муж, отрываясь от искусительницы. Она не поняла и он пояснил: - Ну и у нас будет такое же чудо - что, разве мы не можем, Эля?
  Когда муж так любит, женщина счастлива в любом возрасте.
  
  Гудёж научно-археологической компании по случаю прибавления в семействе коллеги был не очень шумным, но основательным. Приехали Эл со Светкой и Севой, а также Рея. На следующий день появился и Тимоша, он пригнал проигранную "Тойоту".
  Крон задержал Рею на день и в одном из разговоров задел тему супружества. Рея сыграла роль исключительно - от Лёшика мокрого места не осталось. Она это говорила спокойно и без эмоций, будто о рецепте пирога или домашнего вина.
   Крон и Рея даже намёком не выдали, что знают про интригу Инны с Лёшиком. Намерения Крона Рея хорошо прочувствовала и отозвалась с удовольствием. Но тонкой игры у неё не получилось: для Инны, только и жившей изощрённой чувственностью, сыгранное Реей показалось грубым наездом. Она выдавала подробности, которые могли пролить свет на скрытое для непосвящённых. Отдельные детальки у Инны ничего, кроме омерзения вызвать не должны. А мотивы, из-за которых Рея не решилась на беременность, казались вообще идиотскими. Инне Лёшик говорил совсем не то, Рея это видела по её глазам.
  - Мне бы твоего мужа, - сказала она, - я бы и сейчас решилась на двоих. С ним и в пятьдесят не скучно!
  - Я знаю, - вернулась в собственное расположение чуточку напуганная Инна.
  Рея и Крон перестарались и Инна по-бабьи пожалела мужчину, обиженного сукой-женой и несравненным кобелём - её собственным мужем. Она и не заметила, как в ней взяло верх материнское начало. Пожалеть и приголубить она решила сразу же, как доберётся до телефона. И у неё это вышло первым сортом. Пока гостья распивала кофе в обществе Крона, Инна наставила рога обоим. Лёшик своему счастью не сразу и поверил, так всё оказалось неожиданно.
  
  Под занавес обмывания Аннушки Ионовой на участок зимних работ из гостехнадзора приехала комиссия проверяющих, кроме двух штатных инспекторов и замначальника гортехнадзора из второй и третьей машин выбралась куча замшелых личностей. Они ползали по участку и вынюхивали даже запахи в дощатом гальюне. Федотов всё время был рядом и не давал им особо разбежаться, понимая, что аргументы на проверяющих не подействуют. У них другая задача, но силы и достоинства, умноженного на уверенность в себе и презрение к визгу проверяющей нечисти, он не терял и демонстрировал это приезжим. Ещё в начале летнего сезона Крон имел с ним продолжительную беседу и расставил приоритеты, Федотов всё понял и держался линии шефа. До сих пор их ни разу не прикрыли. На этот раз проверяющие голоса не повышали и сразу претензии объявить не решились, убравшись в свой новенький минивэн "Мерседес", чтобы всё подсмотренное выдать в качестве предписания. Они долго совещались, звонили куда-то, опять совещались и опять звонили. Когда повариха Демьяновна принесла чайку с шанежкой, чтобы они перекусили от хлопот и стараний, гости данайских даров не приняли, деликатно сославшись на диету и докторов.
  Через некоторое время из машины выбрался замнач гортехнадзора и закрыл работы, выдав предписание на три листа. Там были указаны отклонения от санитарных и прочих норм и обоснованы глубочайшие последствия для экологии вследствие несоблюдения требований инструкции. Чиновник даже произнести не мог той зауми, что настрочили советчики.
  Федотов тут же позвонил Крону, поскольку Принц, размягчённый рождением дочери, был ещё неадекватен:
  - Ильич, что делать? - ответ Крона последовал мгновенно:
  - Ни на минуту работ не прекращать, а пломбы этого чудика подпиши и сохрани для истории, у меня их, знаешь, сколько? Да, и ещё: пришли копии предписания, а оригинал оставь на камбузе, пусть люди знают, как о них заботятся российские чиновники.
  
  Во время разговора с Федотовым Рея сидела в машине и готовилась к отъезду, парой минут позже звонок мог её застать в пути. Она почуяла деликатность момента и выбралась из салона.
  - Лёшик пожаловался высоким дядям и нас прикрыл технадзор. Советчики, что были с нашим областным инспектором, приехали издалека и наш проект знают наизусть. Если с работами помурыжить вот так с недельку-другую, потом грунт придётся оттаивать в теплушке, как золотоносный песок. Нам и пятилетки не хватит на это. Они знали, к чему придраться и свои сребренники отработали сполна.
  - Но нарушения и в самом деле есть? - Если так, то и крыть нечем!
  - Сам проект они как бы и не оспаривают, значимых отклонений нет, Федотов на разборках с инспекцией собаку съел и их требования знает. Всё дело в зазоре между инструкциями Минздрава и прочих "минов" с нашими реалиями. Раскоп в лесном изолированном районе они приравняли к точке общепита на столичном автовокзале и добавили взрывоопасность бензозаправок и нефтехранилищ в крупном мегаполисе. Ссылаются на конкретные пункты инструкций и формально вроде и правы. Но наш объект под их действие не подпадает, мы не пельменная и не бензозаправка, да и у бывшего Минприроды совершенно иные требования. Их мы не нарушаем.
  - И что же делать?
  - Дождёмся гонца с участка и возьмём бумаги этих проверяющих. Изучим и примем решение.
  - А работа?
  - Продолжится, сейчас они устраивают на дороге снежные заносы и без трактора на участок ни одна проверяющая собака не проберётся.
  Он это сказал спокойно и уверенно.
  Рея осталась ещё на ночь и они обсудили дальнейшие действия. Инна с модным журналом в руках лежала на постели и чутко следила за обстановкой: едва заметив в поведении гостьи появление сугубо женской агрессии, она тут же откладывала чтиво и устраивала заговорщикам променад с чаем и глупыми вопросами, которые как бы возвышали их над нею.
  За годы замужества с Кроном она к ночным и многосуточным мозговым штурмам привыкла и хорошо улавливала и мужние рефлексы и завистливые взгляды гостей, некоторые желания затащить хозяйку под одеяло не скрывали, ну, а слабый пол был менее деликатен - готов ужалить, отравить или столкнуть в пропасть. Но она, умудрённая жизнью и воодушевлённая мужем, на всё смотрела по-матерински мудро и жалостиво.
  Сегодняшняя гостья отличалась от других умением прятать истинные намерения и приличным уровнем понимания амбиций её мужа. Ну и ещё: муж возлагал на эту стерву надежды в каком-то очередном выверте их фантастического проекта. Он умело выстраивал её сучьи инстинкты в нужную сторону и делал женщину беспомощной и податливой - эта записная стерва, готовая сжить со свету хоть кого, послушно кивала и всё глубже и глубже увязала в собственных слабостях. В этой связи её поддержка Лёшика, убитого кобелиными выходками Крона и змеиным шипением Реи, была как нельзя кстати.
  Однако с другой стороны, приоритет её мужа несомненен и в этом странном тэтраэре он был фигурой ключевой. А раз так, полагала Инна, ему в этом деле надо помочь - ведь она его жена. И нужно для этого распалить инстинкты Серовой и наставить ей рога по-женски. Гостья уже давно перешла черту цивилизованной неприязни, а благодушная улыбка хозяйки только распаляла желание воспользоваться стилетом или открытой шахтой лифта. О недавней мести - рогах мужу и суке-гостье, Инна забыла, увлечённая новой задачей.
  Рея знала, что противник не дремлет, а её муж один из них. Может поиграть с ним? Как Крон со своей Инной. И ей эта мысль понравилась.
  Домой она ехала уже полностью мобилизованной и знающей, что нужно делать для основного проекта, а что с Лёшиком. Для умной женщины занятие было привычным, а поле для инициативы обширным. Поднимаясь в лифте своего офиса, она уже знала, как сделает мужа ручным. Что ж, она ему "поможет", ведь "помогала" же прежде.
  На следующий день Крон позвонил Рее и сообщил новые вводные с учётом её роли. Они как бы реагировали на закрытие зимних работ и устраняли недостатки. Ей следовало поработать с чиновниками, от которых зависела выдача разрешений по пунктам запретов инспектора. Три разных ведомства и по пять-семь проблемных вопросов в каждом. Не поверить в серьёзность действий Серовой, одного из учредителей новорусской компании, никто бы и не смог.
  С другой же стороны производственная деятельность, которую от контроля не скрыть, они проводили по рутинным проектам минувших дней, как будто за долги по финансированию. Их было предостаточно, места проведения рассредоточены по всему региону и с учётом небольшой стоимости каждого на них особого внимания не обращали. Но в сумме кое-что набегало и частично перекрывало расходные статьи и Крон надеялся, что это ненадолго, поскольку подобное бывало неоднократно и раньше.
  По замыслам Крона Серовой предстояло локализовать претензии конкурентов на себе и в очередной раз вывести основной аэродром из-под внимания противника. Она так и не догадалась, какую роль играет в пьесе Крона. В том, что Круглое озеро было одной из баз эллинских колонистов, Крон уже не сомневался, вчерашний выход в культурный слой дал тому свидетельства - они зафиксировали первые находки эллинских гвоздей для ковки славянских лошадок. Подковы изготовлены из отечественного железа и по славянской технологии, а вот гвоздики эллинцы возили собственные, кованные в цехах Лакедемона и от наших они отличались существенно. Но об этом никто, кроме особо посвящённых не знал.
  
  Ключевую задачу обобщения фрагментарных пересечений культурных слоёв самых разных времён выполнял Цимбаларь, его палеоклиматическая карта увязывала точки Центрального региона в единое целое и позволяла сопоставить свидетельства отдельных отрезков периода расцвета эллинской цивилизации в Средиземноморье с современным ему славянским этносом в верхнем Поволжье. Изучался вертикальный разрез четвертичных отложений от самого низа до нынешних дней. Если для развития жемчужного промысла климат в Центральном регионе был благоприятным повсеместно, значит колонии были многочисленны и у них есть шанс повторить этот успех. Если же такие участки были только счастливыми оазисами, то успеха лучше не ждать. Каким был климат тогда и какова динамика изменения климатических характеристик с давних времён и доныне, мог сообщить только Цимбаларь. А это ещё около месяца работ, если модель окажется простой. В случае осложнений дело может обернуться месяцами.
  
  Между тем новые заботы о проекте Серовой пришлись по душе и отвлекли от воспоминаний об Инне. Она выбросила из головы ревнивые мысли и включилась в операцию по разборкам с проверяющими специалистами и увлекла их в дебри схоластики нормативных документов разных ведомств. К делу подключились другие заинтересованные круги и вскоре она оказалась в центре грандиозной перепалки. О предписаниях технической инспекции и закрытом для горных работ участке забыли. Втихую и пользуясь негласными полномочиями, Крон убедил горнотехническую инспекцию дать добро на продолжение горных работ. Он приложил массу бумаг, одобряющих их технологию горных работ, и отдельные экспертные заключения экологической инспекции при обладминистрации. Получалось, что главные виновники торжества, то есть областные экологи, не возражают. И Крон спросил у начальника горного округа:
  - Может мы с вами в прокуратуру обратимся, кто в нашем доме хозяин?
  Тот кисло ухмыльнулся и махнул рукой.
  - Они и сами не знают! Вон как хвостом виляют! А из меня хотят сделать крайнего. В общем так, продолжайте работы, но без пафоса и пыли, чтобы никого не дразнить. Печати инспектор снимет. Если что, вы там сами всё улаживайте. По нашей части запретов нет, а эти московские умники пусть всё делают по общим для всех правилам. Их бумаги у нас не в ходу. Если мне дадут указание из Главного управления технической инспекции, другое дело - я подчинюсь, а так - увольте!
  
  Прошёл месяц, закончился второй, а конца разбирательствам не предвиделось. И тут Рея заметила, что для её чиновных оппонентов суть спора вообще значения не имеет, важно лишь их присутствие при сём и как бы значимость и вес в подобных дискуссиях. К ним нужно апеллировать и советоваться, а они с умным видом будут делать соответствующую мину и питаться крохами с общественного стола. И поняла Крона, который ничего, вредного для собственного дела, от них вообще не воспринимал и повторял ей: - Корабль следует своим курсом независимо от того, насколько пьяна команда на борту, если сам капитан в порядке. И перестала суетиться.
  
  Материалы по экологии плавно перетекли в элементарное противостояние чиновников и людей науки, не исчезали с первых полос местной прессы и вольготно чувствовали себя в центральной. При этом озвучивались фамилии, ведомства и различные юридические и фактические "крыши" - лучшей кампании по пропаганде антимосковских настроений не придумать! Весной предстоят выборы в областную думу, новые силы и кадры уже присматривались и приценивались к поднимающейся области и вообще всему региону. И ставленнику президента афронта новой областной элиты не избежать, он уже почувствовал себя настолько неуютно, что стал подыскивать другое место. И всего-то два месяца войны!
  Рея отметила, что вокруг неё собираются серьёзные люди и предлагают услуги. Недорого и без особых поручительств: ей доверяли, а это в бизнесе значит немало. Проблемы с финансами тут же исчезли и она все свободные ресурсы отправила на зимний проект. Приближался Новый год.
  
  Цимбаларь первый вариант карты представлял, будто дочь к первым светским смотринам. Принимали материалы Принц и Крон, для Мэри Цимбаларь занимался какой-то научной заумью и её не стали отвлекать от собственных дел.
  Так вот, о карте: оказывается, климатические процессы в Центральном регионе развивались с разными градиентами и 10-15 тысяч лет назад здесь была выровненная ледяная пустыня с небольшими тёплыми оазисами. Площадь каждого не превышала сотни квадратных километров. Примерно к пятому тысячелетию, если считать от наших дней, температура и влажность на остальной территории региона подтянулась к оазисным и затем установился сравнительно тёплый и влажный климат с небольшими вековыми колебаниями температур и влажности. Именно на этот отрезок и пришлись самые значительные следы культурной жизни этноса и был он явно не славянским. Славяне, как известно из раскопок, появились здесь около трёх тысяч лет назад, климат к тому времени изменился, стал суше и чуть контрастней, зимы с обильными снегами усилились, а летом стало теплее, то есть, установилась обычная картина для регионов, удалённых от моря. И за последние тридцать столетий происходили колебания температур и влажности относительно стабильной величины при общей тенденции к потеплению. Эта динамика в послеледниковый период, то есть семь с половиной тысяч лет, не менялась.
  - Как отличается, к примеру, климат нынешний от того, что был тридцать веков назад? Конкретно и на кошечках? - спросил Принц.
  - Вот, смотрите, - указал Цимбаларь на графики распределения температур, прозрачности атмосферы, интенсивности солнечной радиации и влажности, - все эти изменения цикличны и повторяются в разных проявлениях. К примеру, вот видна какая-то астрономическая периодика с продолжительностью 130-150 лет, она прослеживается надёжно, размазывается только время максимума и минимума, что естественно.
  - Давайте сузим предмет вопроса, - прервал заумного технократа Принц, - вот сегодняшний день, - он указал точку на его диаграмме, - а вот цифра двадцать пять веков назад. Каким климат был тогда?
  - Сейчас посмотрим, - ответил Цимбаларь и взялся за номограмму, - так, вот она и ваша точка. Что тут по температуре? - Ага, чуть теплее, чем ныне, а по влажности? - Почти также, хотя нет, график идёт на спад, было суше. Как в наше время было чуть раньше, лет на тридцать-пятьдесят. Ну и на графиках прозрачности атмосферы с показателем солнечной радиации примерно те же тенденции. Но у них другая инерция, я бы сказал, что они "разгоняют" земные процессы, а те, реагируя на них, создают некие векторы в климате. Вес этих факторов превосходит те, что от разогрева Земли в несколько раз и поэтому непрозрачная атмосфера для тропиков и саван губительна. Ну и об этом же второе: известно, что внутренняя энергия Земли ещё достаточно высока и разогревает космос вокруг себя настолько быстро и интенсивно, насколько прозрачна её атмосфера. Главным фактором прозрачности в последние 300-400 тысяч лет стали вулканические извержения, к наиболее крупным приурочены и относительные похолодания.
  Но и тут есть одна особенность: в такой атмосфере концентрация водяных паров увеличивается очень быстро и значительно, что вызывает удержание тепла от излучения в космос и разогрев атмосферы до известного порога. Температура на планете выравнивается и арктические шапки сильно худеют, а тропики свои ареалы расширяют до невиданных масштабов.
  - Откуда вы узнали? - Наши-то участки опробования до Гренландии и Чукотки очень далеки!
  - Состав осадков! - поднял указательный палец Цимбаларь и взгдянул на дремучего в этих делах гуманитария. - Роза ветров на планете в целом уже хорошо изучена и мы знаем, когда дуют северные, а когда западные ветры. Так вот, в этих осадках, собранных из атмосферы, положим, над Гренландией специфический состав. Примеси твёрдых микрочастиц - это фотография материка, который обдувается ветрами. Поскольку палеогеография Земли хорошо изучена, то у меня и проблем не возникло. В наших слоях есть следы и скандинавских, и гренланских, и альпийских, и пиренейских, кавказских и даже Тибетских циклонов. Нужно лишь детально разобраться с каждым слоем, составить его генетическую формулу и найти аналог в мировом кадастре, вот и всё, - подвёл итог Илья.
  - А состав флоры и фауны можно сопоставить? - осторожно спросил Крон, поскольку приговор объективной науки мог утопить их проект без обжалования. А если об этом тихо и уважительно, может боги смилуются и пронесёт? - Чёрт возьми, какая пещерная самонадеянность! - остановил себя Крон.
  - Вообще-то, - изрёк Цимбаларь, - такая задача передо мной не стояла, это особая сфера и для этого нужно подключать специалистов по ископаемым биокомплексам из Академии.
  - Хорошо, взглянем на проблему иначе: как менялись за это время сами комплексы живого мира, есть ли полная их смена или она поэлементная? Ведь вы видели и споры, и пыльцу, и другие остатки растительности и фауны. Коллекция, которую мы вам предоставили, очень большая. Бегло их в РАНе просмотрели и отметили хорошее качество.
  - И говорят - дайте нам денежку, ну, этак миллиончик-другой деревянными, мы всё-всё про них и выскажем, как гадалка по руке, - прервал диалог шефа и Ильи Принц.
  - Ты будто за спиной стоял, - улыбнулся Крон и добавил, - про комплексы они бесплатно сообщили. Мол, они есть и выражены очень ясно.
  - Ну, если это рассматривать так, отвечу просто: особых перемен не видно и резких изменений биоценоза всего нашего Центрального региона также нет! - Вы это хотели узнать?
  - В общем, - качнул головой Крон, - да. Ну, а теперь займёмся деталями.
  Карту региона и таблицы к ним они разбирали трое суток, устраивая небольшие перерывы на сон и еду.
  После завершения приёмки и Принц и Крон поняли, что стали обладателями бесценного сокровища. Карта и графики делали зрячими все схемы реконструкций материалов раскопок и способствовали увязке многочисленных белых пятен и спорных моментов в археологии и культуре древностей России. Теперь они могли точно соотнести находки многих древних городов и стоянок в одной шкале температур и влажности, прибавив сюда абсолютный, то есть радиологический, возраст образований. Ну, и самое главное, по этим данным можно смело искать и град Китеж, и прочие большие поселения, а также сузить до предела ареал вероятных жемчуговых питомников.
  Как профи от этнографии и археологии для него было важно и то, что карта была как бы наглядной иллюстрацией механизмов, которые работали в любых условиях и их возрастные и температурные критерии подходили для всей европейской России от Смоленщины и Валдая до Самарской луки и Северного Приуралья. Возрастные границы оледенений на них тоже были чёткими и пространственно не размазывались, локализуясь ясно выраженными струями и языками с такими же очевидными холмами по бортам.
  Глядя на границы температурных изолиний для различных периодов последних трёх тысячелетий, становилось ясно, кто из идеологов великого переселения народов исходит из фактов, а кто работает на заказ, всё равно чей! Принц и Крон едва сдерживались в обществе Цимбаларя от неуёмных восторгов. Хоть гостю и лестно такое внимание к собственной работе, но не прыгать же до потолка - что о них подумает солидная публика? Они только спрашивали, где и что лежит, надеясь выкупаться в эмоциях попозже.
  
  - А он мужик, что надо! - отметил Принц, когда они остались наедине. - Разобрался в чужом регионе с новой для себя задачей, сделал всё на классном уровне и без скидок на обстоятельства. - Крон уловил незавершённость мысли - Принц его куда-то подталкивал.
  - Жаль, не наш коллега, - поддакнул Крон, как бы не уловив намёка, поскольку Цимбаларь был сильно возрастным специалистом и очень конфликтным. А Принц тоже не мёд, но значительно моложе.
  - Коллег у нас и так хватает, а вот технарей нет вообще, - прояснил позицию Принц.
  - Раньше-то обходились, у каждого проекта своё лицо, по нему и технари, - как бы не понял намёка Крон. - Каким будет следующий, кто знает?
  - А по-моему, он бы в нашей конторе погоды не испортил! - заявил Принц, раздосадованный прагматизмом шефа. И только после этого Крон издевательски улыбнулся.
  - Заботливый, дяденька, заботливый! А ты ёлку-то для Анютки уже устроил, Новый год на носу? - переходя к банальностям быта, спросил Крон.
  - Ему и жить-то негде, - не отступал от темы Принц, - снимает комнату, а семью так и не перевёз. Проблемы возникли.
  - Какие проблемы?
  - Да у него семья немаленькая, ну и надо всем что-то выгородить, а цены здесь и там разного калибра. Там продать, здесь купить - не получается.
  - А ты сам-то где жил вчера? - Так и у других, не всё сразу и не всем одинаково.
  - Тильде он понравился, говорит, пусть пока у нас поживёт, и ему приятно и нам веселее, а ещё и разнообразие в доме.
  Это для Крона стало новостью, Тильда в домашние фрау не торопилась. Цимбаларь не из тех, кто на досуге тихонечко сидит в уголочке и решает кроссворды. У него и досуга-то не бывает, работал он круглосуточно и его шарообразную лысину уже хорошо знали в публичной и технических библиотеках города. Об этом по секрету досужие дамы сообщали кому надо и сводные резюме по нему он знал от Инны. Мужчина в самом мудром возрасте и так сохранился, он некоторым дамам вместе с комплиментами выдавал нечто поэтическое и книги для него находились мгновенно, а если не было бумажного экземпляра, извинялись и предлагали электронный. Инстинкт у Тильды, учуявшей в пожилом мужчине духовную родню, был врождённым, подумал Крон и удивился слепому случаю, соединившему Принца и Тильду.
  - А Мэри? - Вдруг ему вздумается поговорить об интегралах климатического фактора и окажется, что её Китеж должен сгореть от жары и зноя, а не утонуть в пучине озера?
  - Думаю, она это переживёт, ты же из-за производственной необходимости перестал воевать со мной, она нормальная баба и не хуже нас!
  Так решилась участь ещё одного члена научно-производственного сообщества. И одновременно определилась судьба пресловутого Китежа, который Мэри вставляли в строку и между. По реконструкциям Цимбаларя выходило, что Круглое озеро раньше было намного меньше в поперечнике и гораздо более тёплым из-за сильного прогрева воды. Зона стока у него тоже изменилась, а биомасса бассейна питания стала самой продуктивной в регионе. То есть, оно уже сейчас могло стать базой для жемчуговой фермы. Ну и из истории не вынуть того, что только здесь они нашли небольшой обливной сосуд с жемчужинами в пенальчике. Сосуд явно привозной, судя по технологии выделки - из Эллады, такое производство было налажено в районе Спарты. А вот пенальчик из местной белой глины. То есть, товарное производство было именно здесь. Осталось отыскать остальные.
  Таким образом стало ясно, что в этом году на Круглом можно начинать опытно-производственные работы. И сделать это с учётом идеи Мэри о своём Китеже. Привлечь огромные средства иным образом было бы накладно, поскольку за риск придётся платить непомерными условиями, в том числе и процентами по кредитам. В этом году расчёт с прежними кредиторами должен состояться в полной мере, а производство ещё только проектировалось. И опять же, никому об этом не скажешь! - Тут же утопят или отпихнут от кормушки .
  
  Новый год прошёл с обычными страстями и фейерверками, Крон провёл праздник в привычной компании, Инна, как всегда, играла роль первой леди, коллеги ей подыгрывали и вообще всё шло по-накатанному. Кроме одной мелочи - приехала Светка с Тимошей. Они о себе заранее не заявляли и оказались в его прихожей уже после полуночи. Гости прибавили спектра и крутизны празднику, сверкавшему прелестями цивилизации. Тимоша выглядел очень собранным, отзывчивым и был мало похож на себя прежнего.
  - Он сделал мне предложение, - объяснила Светка причину его перемены.
  - И ты решила испытать его ещё раз?
  - Как ты мог подумать! - Нет, конечно! Мне это порядком надоело. Пришло время расстаться.
  - Значит, последняя гастроль! - А он сцены не устроит? - Светка Тимоше вышла очень и очень дорого и вряд ли он проглотит эту весть так легко.
  - Здесь и при тебе - не посмеет!
  - Разумно, - похвалил Крон и она доверчиво взглянула на него, больше помощи ждать неоткуда. Положение у молодой леди было более чем критическим, Крон понял это очень остро и болезненно.
  Тимоша в это время обнимал Инну и купался в мелодии блюза. Инна с интересом наблюдала за состоятельным любовником, который не побоялся соперничать с хозяевами. Светка для неё стала вроде дочери и она её воспринимала, как свою, а вот этот джентльмен казался уж очень не ко двору. Однако импозантен и смел, на него женщины поглядывали с интересом. Но Светка с ним как-то смотрелась не очень. Не было ни ансамбля, ни драйва - так, начальник и секретарша. Умная и деликатная Светка ему была не в тон. Вот Эл, пожалуй, вариант более подходящий, она своей необузданностью и непредсказуемостью как-то компенсировала мощь и размеренность этого мужчины. Что-то от заурядности в нём она приметила, но из-за выставочной позы она не очень выражена. А её муж в это время сидел с юной гостьей на диванчике и о чём-то беседовал, похоже, для девушки очень трудном. Может, требуется помощь? - Она задержала взгляд на муже и тот пригласил поучаствовать. Музыка закончилась и она с Тимошей пошла на зов мужа. Ему она ни в чём отказать не могла, даже раздеться публично.
  После дежурных любезностей Крон решил особо не миндальничать и спросил гостя:
  - Ты стал с ней в чём-то излишне категоричен, как я понимаю?
  - Нисколько, - возразил гость, - разве предложение выйти замуж похоже на это?
  - Оно ставит женщину перед выбором. На лесной опушке растёт куча самых разных трав и каждая хороша по-своему. Однако пастухи и ветеринары предписывают выбрать одну, отворачиваясь от остальных. Ни одна корова не упустит всего букета разнотравья, так почему женщина менее свободна, чем эта рогатая любительница жвачки?
  - Каждая женщина втайне мечтает о таком предложении. И потом, мы же с ней близки уже давно.
  - Но после твоего предложения вы оказались не в романтической обители, а здесь! - Или ложе Афродиты для тебя значит самую малость? - чуточку пережал Крон, чтобы не дать ему повода для мелких оправданий. Крон любил всё по существу и без половинчатости: в таких делах компромиссы всегда гибельны.
  - Эти мысли вам она только что навеяла?
  - Ты не ответил, Тимоша? - Что изменилось у вас, раз она приехала сюда? - гостю крыть было нечем, поскольку он в таких материях чувствовал себя неуютно. Да и в мыслях об этой поездке у него были другие планы. Он уставился на Светку, потом на Инну и вернулся к хозяину. А тот ждал ответа по существу. Гость пожал плечами.
  - Думаю, для Светки эта поездка связана с поисками дома, где поймут и не дадут в обиду, - ответила за неё Инна и муж ей простил всё. И легион лёшиков в придачу.
  
  Когда он приехал в московский офис, Эл уже всё знала.
  - Давно нужно было уйти.
  - Кроме неё резонов никто не знает. Кто знает, чего она ждала от Тимоши. Если бы у него с женой всё обернулось иначе, тогда и менять было бы нечего. А так, всё совпало и только! - не согласился Крон.
  Светка позвонила после трёх часов и спросила:
  - Ничего спешного у нас нет? - Ну, в смысле работы?
  - Сегодня нет, а вот завтра аврал. А что?
  - Предлагают билеты на балет, сегодня, в Большой. "Дон Жуан".
  - Сколько билетов? - с ответом она чуть помедлила: - Два.
  - А три? - она поняла, что Эл рядом с ним, и ответила:
  - Если она захочет, можно и три! - Крон оценил состояние юной леди, занятой делом, и спросил: - Ты с нами пойдёшь в театр? - Эл и вправду ничего не слышала, потому переспросила: - А Светка не будет переодеваться?
  - Надеюсь, будет выглядеть согласно обстоятельств!
  - Тогда я с вами! - от светлого настроя юной леди, согласной быть в театре с соперницей-подругой, и ему стало легко. В общении с юностью и сам молодеешь. Он сказал Светке:
  - Три билета и лучший наряд!
  На этот раз Светка постаралась вовсю и выдержала линию очень удачно. Крон был с ней будто с любимой взрослой дочерью и в мелких жестах, взглядах и обращениях это видели все. А Эл - его юная пассия, которой надлежит пару годков помаяться в житейском питомнике. Ни единого движения или слова от неё он не отверг, ни одной мысли не пропустил, однако Эл понимала, что Светка находится у него внутри и хозяйничает на кухне, а она, принаряженная и вся из себя городская, у них в гостях: внимание и желание Крона ответить на её вопросы только подчёркивали различие их статусов.
  Балет, променад по роскошным фойе и переходам, завистливые взгляды мужчин и женщин, невиданное тепло от близости с Кроном и прочее свою роль сыграли и Эл решила разобраться во всём окончательно. Она позвонила Севе и сказала, чтобы он её не ждал, она со Светкой, тот заворчал, но Эл его укротила. Крон и Светка всё это слышали, стало ясно, что от разговора не уйти. Женщины надеялись, что мужчина поможет избежать лишнего. И они приехали на его служебную квартиру. В вечерних платьях и с настроениями амазонок.
  Крон не стал выжидать, когда будет готов чайник. Чтобы в ходе привычной процедуры отточить языки и проветрить мозги, он расположился на диване и приготовился к неизбежному. А Эл задала главный вопрос женщины, имеющей повод для ревности:
  - Почему она?
  - Признайся, Эл, ведь ты об этом думала не раз и в чём-то уже знаешь ответ? - Или я ошибаюсь? - последнее он сказал с умыслом, она пуще смерти боялась подозрений в поверхностности и непонимании тех ценностей, которые и составляли суть мира Крона. То есть, она обязана отвечать и излагать собственные мысли, а не переиначивать чужие. Показушная заумь, которой хватало в обществе других мужчин, с ним не стоила и гроша. Эл вздохнула - спрятаться за очарованием в обществе умной соперницы не получится:
  - Но ведь я подобного сделать не могу, у меня не тот мужчина, чтобы вот так взять и бросить: он меня любит по-настоящему. И это не любовник, а муж.
  - И ты из-за него готова броситься с останкинской башни! - улыбнулась Светка. Эл тут же притухла, подруга сентиментальной не была и раньше. Нужно что-то другое.
  - Ладно, ты права, мне так удобно, ну и не нужно заботиться о многом, о собственной безопасности в том числе! - Разве этого мало?
  - Эл - ты самая близкая подруга и тебе я доверяю больше, чем кому-то. И если ты, чтобы стать свободной по-настоящему, пришьёшь своего благодетеля, я прикрою и скажу, что в это время мы занимались сексом и балдели от розовых кристалликов. Помнишь, как в пансионате? - она взглянула на неё, как бы приглашая в прошлое. Там-то они были на равных.
  - И всё же причина в этом - ты от мужика освободилась, а я нет!
  - Ей об этом неудобно, - вмешался Крон, - поэтому добавлю. Светка в её нынешнем виде существо самодостаточное и самостоятельное по всем статьям. Она независимая молодая женщина. В отличие от тебя, вот и вся разница. Согласна? - он сказал то, что она так долго не решалась признать сама.
  - Да, - согласилась она. Ради видимости успеха она лишилась свободы - теперь это прозвучало. Это была её несомненная слабость и личное поражение. Сука, обустраивающая удобства собственной утробы, подавила в ней остальное. Позор? - Безусловно! Стыдно? - В обществе Светки и Крона - да! Но ведь они не выдадут и она заревела белугой.
  - Знаешь, как жалко всё это отдать какой-нибудь сучке безмозглой! - всхлипывала она, прижимаясь к подруге и лишь самую малость стесняясь мужчины. А он посчитал, что юные леди вполне готовы для продолжения беседы. Чтобы Эл не комплексовала, он самолично вытер ей глазки и выдал порцию мужского электричества.
  Всё и прошло. Они продолжили исследование истории соперничества двух ярчайших женщин Эллады: Аспазии и Неды. Юные леди уже хорошо продвинулись и с каждым разом погружались в их историю всё глубже и глубже. Сейчас они обсуждали мотивы действий Аспазии, подарившей потрясающее колье своей лучшей подруге.
  - А это не мог быть ответный жест: свои-то жемчуга Неда ей подарила незадолго до этого? - предположила Светка. - И то и другое цены просто не имело и поэтому могло расцениваться, как жест!
  - Вряд ли у Аспазии нашлись собственные средства на такое колье. Если же это чужой подарок, то ей пришлось бы за него уплатить свободой. А она не из тех! - возразил Крон.
  - И всё же я считаю, что это её ответ! - не согласилась Светка и Эл стала спешно приводить себя в рабочее состояние. Оставлять их вдвоём и надолго она уже не могла, без неё - пусть, но с нею этот номер у Светки не пройдёт!
  - Аспазия жена Перикла, у них первенец Перикл-младший и двое дочерей, плюс Агенор, которого она родила от Фидия, - привёл справку Крон, - Аспазия незадолго до этой истории получила гражданство Афин, из-за этого у Перикла были проблемы и в Совете стратегов и с Народным собранием. Демонстративный обмен дорогущими подарками ничего не добавляло самому стратегу, плюс ко всему положение Аспазии становилось сомнительным, нравы тогда были далёкими от куртуазных условностей и граждане Афин могли облить её помоями. Из окна, когда она шла по улице. И всё из-за Неды. Каноны общественного поведения и нравов в самом зачатке. Аспазия только-только освободилась от нападок партии записных патриотов. Ну вроде наших радетелей отечества. И в такой критический момент они затевают провокационный обмен дорогущими подарками! Что-то, девушка, не вижу логики!
  - У женщины не бывает логических аргументов, - не согласилась Светка, - она иначе устроена и мир видит не по-мужски, поэтому я считаю, что твои доводы не про Неду и Аспазию.
  - Думаю, она права, Крон, - вмешалась Эл, - между желанием убить и полюбить у женщин паузы может не быть, мы легко переходим из одного состояния в другое и не замечаем никаких неудобств, правда, Светик? - подруга кивнула и выжидающе посмотрела на мужчину: он был одновременно и арбитром и объектом посягательств двух юных и честолюбивых леди. Но он джентльмен и его благородство сомнениям не подвергалась. А вот корысть обеих юных дам налицо и цель у каждой наивысшая для любой женщины. Мужчине было приятно их соперничество и обеих он обожал, не выделяя ни в чём. Согреваться в лучиках внимания и понимания - высшее для мужчины в его положении. Ну и пестовать лучшее в них, стимулируя и поощряя. Юные леди должны созреть в роскошные женские создания - вот чего хотел мужчина. И он тому поспособствует:
  - Весь мир ополчился на её кумира, а она обменивается знаками внимания с виновницей неприятностей у собственного мужа? - Да ты знаешь, что ему пытались выразить недоверие и даже назначили комиссию для расследования скандала, связанного с этими подарками? И ещё - стоимость каждого из подарков эквивалентно полупудовому слитку золота. Дом, в котором жил Перикл, а он по тем временам был огромным - где-то около 300-400 квадратных метров, стоил четверть цены за жемчуга Неды. А граждан, способных купить такой дом, в Афинах едва ли нашлись бы и единицы. Что-то вы, юные леди, исторического момента не улавливаете!
  Леди приутихли, их знания истории не простирались настолько, чтобы ответить вот так - с лёту. Но Крон знал о границах их кругозора, а раз ставил вопросы таким образом, то ответ вполне по силам и томится где-то рядышком.
  - Если они за многие годы не извели друг друга под корень и ещё обменивались такими ценностями, значит у них какие-то особые отношения. Между собой и с мужчиной. Думаю, у них было взаимное чувство, - сказала Светка, - ничем иным не объяснить неслыханную взаимную щедрость.
  - Что-то в этом есть, но возможно и другое: Неда могла оказаться посредницей! У неё были братья, которые занимались продажей колониальных товаров в странах Внутреннего моря. Они, по-нынешнему - наследные принцы крови на стажировке в Оксфорде, обладали несметными богатствами. Так вот: мог ли хотя бы один из них уговорить сестру на сообщничество? - девушки согласно хлопнули ресницами и он продолжил: - Неда дарит Аспазии эту вещицу и тем самым входит как бы в долю политического веса её мужа. Перикл часть средств, очень, я вам скажу, немалых, уходящих на жену ежегодно, освобождает для других нужд. Скрытая взятка налицо, но она недоказуема. И тем самым Неда обретает некую власть над политиком. А дальше всё просто. Протолкнуть какой-то закон, выгодный брату Неды, будет отступным, обычным для политика. А история с подарками просто ширма, за которой прячутся истинные интересы.
  - Ты примитивен, как и все мужчины! - не сдержалась Светка, - Купить или взять в долг, чтобы подарить - это не наш случай! У обеих эти вещи личные. Женщина с драгоценностью, к которой привыкла, не расстанется ни в жизнь! - Это как живая вода - вытекла и дух вон! Кто бы ни стоял за этим, что бы ни замышляли мужчины - но Аспазия и Неда были очень близки!
  - Ты настаиваешь? - ни с того ни с сего Крон стал строже и эту перемену она ощутила тут же. Светка набрала воздуха и выдохнула:
  - Да!
  Мужчина выдержал паузу и стал подниматься из кресла. Юные леди не шелохнулись, что-то сейчас будет!
  - А ведь она была рыжей, как и ты!
  - Рыжие разве не способны на любовь? - стояла на своём Светка.
  - Я долго размышлял над этим и не сразу решил, что они ко всему и любовницы. Куча работ, писем, воспоминаний и других источников осталась за спиной, пока не сообразил. А ты обошлась женской интуицией, молодчина! - он чувствительно приложился к её щеке. Она мгновенно запылала. А Эл добродушно улыбнулась и травить подругу передумала. Именно этого Крон и добивался.
  - Как считаешь, Эл, не пора и ей "ник" придумать?
  - А что придумывать, он уже есть - Неда.
  - Нравится? - спросил он Светку и та вновь расплылась в рыжей улыбке. С ним спокойно. И с Эл он обошёлся деликатно: без слёз и кровопускания. Достойный мужчина, но не поддаётся. Ну что ж, и мы не лыком шиты!
  - Крон, любовь лесбийская и гейская в те времена стояла так же, как и сейчас - особняком или иначе? В античных драмах и комедиях об этом говорят в открытую, со сцены звучат монологи особо озабоченных. Или это только со сцены?
  - Ну, насчёт двоемыслия и лицемерия всегда было одинаково, эта категория скорее инстинктивно-подсознательная и её никакими нормами не оградить. Даже шелудивая собака при случае воображает себя созданием царских кровей и ведёт себя соответственно. Что в таком случае говорить о людях?
  - Хорошее сравнение, - ухмыльнулась юная леди, но Крон, как бы этого и не заметил.
  - Однако в античности чётко разделяли удовольствия и развлечения от человеского базиса: то есть семьи, собственности, детей, пропитания и прочего. Браком считалось фактическое вступление в связь с целью произвести потомство. И ничего другого! Наследование, приобщение к власти и прочее было где-то в стороне. А развлекались, исходя из возможностей. Нормы: что можно и что нельзя, формировались постепенно и были естественны, поэтому Аспазия могла заниматься с Недой, чем угодно.
  - Почти как и Сапфо со своей Ниневией, - заметила Светка, демонстрируя эрудицию.
  - У Сапфо тоже хватало обличителей, - кивнул Крон, - лесбийская любовь впервые в литературе стала связываться именно с ней - она родилась и воспитывалась на Лесбосе в полисе Митилена, это остров у берегов Малой Азии. В школе Сапфо даже курс такой был: как обаять и удержать женщину. Подобные же памятники остались и от других литераторов той эпохи и было там о чём угодно, о нетрадиционном, как сейчас говорят, сексе тоже. Но есть нюанс - литература была доступна лишь избранным и влияла только на ограниченную часть цивилизованных граждан. А тем хотелось привычной "клубнички" и они её получали. Но в рамках сословного положения.
  - То есть, связь Аспазии и Неды вполне в духе того времени? - спросила Эл.
  - Естественно! Не забывайте, из какой эпохи они пришли к тем нравам и обычаям. Минуло всего несколько веков со времён амазонок и материнского права, при котором мужчины заглядывали им в рот и ждали милостей. Обретя же свободу от женщины, они постарались ограничить её в правах. Как бы в отместку за недавнее собственное рабство. Поэтому женская солидарность и лесбийская любовь, на мой взгляд, ещё и жест! И тогда эти связи были на порядок сильнее и значимей. Они были единственным противовесом домашнему рабству.
  - А как бы ты сам отнёсся к тому, что твоя женщина упивалась страстями к женщине? Возьмём знакомый пример: ты - Перикл, Аспазия - твоя жена, а Неда - ваша общая любовница?
  - Вообще-то я политиков терпеть не могу и отношусь к ним, как к людям, которые умеют только отнимать у других и делить отнятое по собственному произволу. Так что изначально Перикл для меня не та икона, которую изображают историки, это первое. А во-вторых, мне бы следовало кое-что отрубить, раз обе мои женщины подрабатывают на стороне. Настоящему мужчине нужен гарем, как на Востоке, а тут две выдающиеся женщины компенсируют дефицит естественных оргазмов от мужчины взаимной мастурбацией - со стыда провалиться, узнав такое! Не моя это роль, юные леди, не моя!
  - Хорошо, - сжалилась Эл, - а тебе самому, как представляется эта коллизия?
  - Ну, скажем так - про этого "демократа" я уже высказался, а вот с вашими леди ничего не ясно вообще! Эти дамочки назойливо мелькают в телевизоре и претендуют на статус гражданок Афин и ради этого готовы кое-чем поступиться, как и наши выходцы из ближнего зарубежья, лишь бы окопаться в Москве. Милет, откуда Аспазия, это вроде нынешнего Харькова, с его традициями, культурой и прочим, только страна другая! А Неда - так она вообще из Молдавии.
  - Крон, - не сдержалась вновь наречённая Неда, - не паясничай! Мы же серьёзно, а ты нам из Жванецкого и Задорнова.
  - Хорошо, вернёмся к нашей проблеме. Так вот, зачем они так дружно подставляли своего покровителя? - Из-за Аспазии у Перикла и так куча проблем, а она зачем-то затевает эту скандальную историю с Недой.
  - Может, началось какое-то охлаждение, мало ли что он мог совершить такого, что им пришлось так не по нраву, - сказала Эл.
  - Она была, пожалуй, главной хранительницей его интересов до сближения с Недой, а вот тут её будто сглазили! - улыбнулся Крон.
  - И две умные женщины дружно топят мужчину, который для них столько сделал, - не скрывая озадаченности, сказала Неда.
  - Вот и я о том же! - выжидательно кивнул мужчина.
  - А может, мы не всё знаем и есть какой-то скрытый файл, где всё и спрятано? В детективах всегда так - самое важное выдают в финале. А до этого водят читателя за нос.
  - Если допустить, что главное мы знаем, то такое они могут сделать с одной целью: своим скандалом отвлечь внимание публики от чего-то другого, более важного и значимого. То есть, это намеренная демонстрация! - подсказал направление Крон.
  - А если есть какой-то другой, скрытый файл? - спросила Эл.
  - То есть, более опасного криминала за ними не числится? - уточнил Крон.
  - Да!
  - Тогда эту историю выгреб на свет кто-то из приближённых Неды и Перикла, то есть, налицо предательство или банальный подкуп кого-то из прислуги.
  - Но роман Аспазии и Неды в любом случае - факт установленный?
  - Получается, что они и в самом деле заигрались, - согласился Крон.
  - А мы можем вычислить, как было в самом деле?
  - А вы как думаете, юные леди? - в его реплике был откровенный вызов. - Я вам почти год толкую об этом треугольнике. Девушки переглянулись: кто начнёт и Неда решилась на первый выстрел:
  - Если мы проследим историю дальше, то концы так или иначе выявятся. Или по прошествии времени вынырнет настоящая история, то есть станет известно, что скандал липовый. Или вскоре последует несколько расправ над изменниками, так с предателями поступали во все времена.
  - Мне кажется, - добавила Эл, - эту затею с обменом подарками устроили намеренно, в ней может заключаться что-то особое - то, что сейчас уже и не просматривается. Дорогие вещи - это особая история, они иногда управляют тобой, не спрашивая.
  Крон чуял, что Эл знает, о чём говорит - слишком много чувства вложила в эту фразу. И Неда тут же ответила:
  - Женщина, любящая мужчину по-настоящему и глубоко, чувства к нему ставит выше самого-самого, подставлять его под удар намеренно она не сможет, для её сердца это нестерпимая боль. А здесь две женщины любят одного и того же, их чувства как бы удваиваются и уж такие-то отъявленные стервы уберегут своего мужчину ото всего - нет, Крон, что-то здесь не так!
  - Не так - что? - уточнил Крон.
  - Эта скандальная история - камуфляж!
  - Даже, если у них собственная связь и они в это время без ума друг от друга? - задел её Крон, о любви между женщинами она высказывалась неохотно.
  - Одна не выдержала и устроила женскую истерику, а другая сказала - ты сама дура? - предположила Эл и Крон кивнул. - Нет, чувства к женщине из другой оперы, ревность там есть тоже, но выражается она иначе. Уверена, из-за этого они бы ещё бережнее отнеслись к общему мужчине! - Задевая чувства к нему, она бы причиняла своей партнёрше нестерпимую боль. - Нет, это исключено!
  - Неубедительно, - оценил её аргументы Крон, - поведение женщины в подобные минуты нельзя предугадать, её нервная энергия может выплеснуться в любом направлении, куда мысль прильнёт, там и растечётся. Безбрежно и до одури! Тебе неизвестны ни мотивы женщины в таком состоянии, ни собственная реакция на мощные потрясения.
  - Известны! - с нескрываемой дрожью выпалила Эл. - Не в той мере, как Аспазии и Неде, но есть и оно собственное. А подобное учит и удерживает от резких движений.
  - И кто же она? - прозвучало в упор. Эл взглянула на Неду и смутилась. В ответном взгляде Неды мелькнуло похожее на ревность. Это что-то новенькое! Эл немножко помялась, не решаясь ответить и винясь за несдержанность, но было поздно.
  - Рея! - и Крон увидел вспышку острой боли у Неды, глаз она не поднимала, но он её уже хорошо изучил. - Она лучше и тоньше Севы на голову! Он это понял, стал ревновать и вырвал из моих рук! Потом утешился, отыгрался и как бы всё поставил на места, но меня потянуло к ней. И я заметила в её глазах такую же тягу. Но мы не сделали этого в отместку ему, нет! Всё случилось потом и мы помнили о его отношении к нам - и эта матёрая волчица и я, тогда ещё курсистка. Вот так-то! - призналась Эл в прегрешениях. - Не могли Аспазия и Неда причинить ему боль, одна из них после этого наложила бы на себя руки. Под грузом таких чувств женщина становится особо чувствительной и осторожной.
  - Отлично, в главном разобрались, - подытожил Крон, - две женщины вступили в сговор и решили спасти любимого. Следующий вопрос - что они прикрывали таким опасным способом?
  - Что-то гораздо неприглядней публичной дразнилки и для общества совершенно неприемлемое, а для политика гибельное, - после долгого молчания произнесла Неда, - к примеру, связь Перикла с кем-то из олигархов, ведь публично он с ними был по разные стороны и доверие народа - его единственный капитал. Огласка такой связи означает смерть политика, разве нет?
  - Думаю, ты права! - подхватила Эл. - И этот другой участник теневой истории не может быть кем-то со стороны, он близок Периклу и именно близость толкнула его рисковать так крупно. Он доверял этому партнёру по сделке, иначе ни за что бы на неё не решился, доверие для него единственный капитал.
  - Мне кажется, - развила её мысль Неда, - он близок и кому-то из женщин. Я этого не знаю совершенно, но что-то мне подсказывает, что он или они, если их несколько, из очень близкого круга для женщин: желанный любовник, тайный муж, брат, отец - примерно такого уровня, иначе женщине себя вот так самоотверженно не проявить.
  - Поздравляю, юные леди! Вы раскрыли тайну тысячелетий, не выбираясь из кресел. - Крон сделал паузу, чтобы леди осознали себя парящими и только потом продолжил: - Этим мужчиной, из-за которого всё и произошло, был брат Неды, его звали Ольвич. Богатый неимоверно, из венетов, предков античных славян, с Периклом у них дружба сложилась через посредство Неды и Аспазии. Об этом через многие годы встречались упоминания сыновей Софокла Аристона от Феориды и Иофонта от Никостраты, тоже входивших в салон Аспазии. Глухо об этом отзывались и другие члены её кружка, в том числе Фидий, Протагор и Анаксагор. Всё это выяснилось уже после ухода Перикла из политики. Но даже много лет спустя ничего определённого так и не появилось. Утопить его репутацию не получилось.
  Крон замолчал и оценивающе стал разглядывать девушек. Молчание затянулось.
  - Не томи! - дёрнула его Неда. - Договаривай!
  - Это может быть и совпадением, а возможно и вообще чьей-то выдумкой. Но что-то мне подсказывает, что Ольвич и был тем человеком, который нас интересует. Именно он был тем главным олигархом, который вёл жемчужные промыслы в наших краях.
  Неда родилась в древнем славянском городе Обол, это в районе нынешнего Мурома, их семья была на княжении в этом медвежьем угу и вела широкую торговлю с Элладой и Персией, все взрослые потомки широко образованы и владеют несколькими языками в совершенстве. Жемчужный промысел - это один из видов их бизнеса. Похоже, он только набирал обороты и именно Ольвич с Вагисфом были его двигателем. Молва в те времена была единственным средством поддержания репутации, так вот - у рода Ольвича она складывалась долго и дошла до Эллады. Ему и его младшему брату Вагисфу доверяли и кредит доверия стал настолько велик и значим, что Перикл решился на шаг серьёзный и рискованный - речь шла о гражданстве для него и его сестры Неды. Но своего родства они поначалу не обнаруживали, она была якобы его наложницей.
  - А внешне их родства заметно? - спросила Неда.
  - Ольвич тёмный шатен, а Неда огненная. У них, как отмечают биографы, были разные матери. Мать Ольвича умерла вскоре после его рождения, Неда моложе брата примерно на восемь-десять лет, а Вагисф на три-четыре. Мать Вагисфа и Неды воспитывала и Ольвича.
  - То есть, сугубо умозрительно, родить Неда могла и от Ольвича, - заметила Эл и Крон покосился на неё - не опережай событий!
  - А Аспазия своего Перикла-младшего, - обрадовалась собственной догадке Неда, - помнишь, ты говорил, что он был не в папу и не в маму, а Перикл его от Семелы и Ниомеи всегда как бы отделял?
  - После всего этого в ваши очаровательные головки что-то должно осторожно постучаться, что? - обратился он очень уважительно и с достоинством. Юные леди не заторопились, но внутри каждой всё так и зашелестело и завертелось с неимоверной скоростью - уступать лидерство не тот случай, Неда и Эл соперничали всегда.
  - Если столько шума устроили из-за этих жемчугов, то от них осталось и уйма всякого добра и памятных вещиц. Они же теперь цены не имеют! - Мы станем искать сокровища Неды и Аспазии! - вскричала Неда, осенённая мгновенно, и от радости обладанием этой мыслью набросилась на Эл: - Мы с тобой думали о подобном, вспомни, Эл, теперь мы этим займёмся!
  Когда они успокоились и всё-всё проговорили, Эл сказала, как бы извиняясь и желая попасть в их общий дом:
  - Я могу и развестись, что-нибудь Сева мне оставит, остальное сама! Надо же когда-то начинать?
  - Может не стоит? - Если забеременею, ты прикроешь, потерпи немножко, а? - сделала несчастные глаза Неда.
  - А ты как думаешь? - обернулась Эл к мужчине. Есть вещи, которых словами не описать и кистью не отобразить.
  Требовалась незамедлительная реакция. Он привлёк её к себе и растерзал. Один. Неда смотрела и старалась не комплексовать - это было сильнее, чем в прошлый раз, когда Эл и Крон набросились на неё. Потом мужчина осторожно отодвинулся и стал смотреть, как Эл возвращается к жизни, Неда украдкой показала ему большой оттопыренный палец. Эл пришла в себя, осмотрелась, увидела странные взгляды Неды и Крона и взглянула в зеркало - то, что она увидела, её потрясло:
  - Какой Сева?! - На фиг мне его "ламбургини" ?! - Вы от меня нынче никуда! - чуть не плача, пролепетала она.
  
  Так началась подготовка к продолжению исследования тайн истории славянства. Юные леди вскоре получали дипломы и уже летом становились свободными птицами. Оставалось немножко и Крон по мере сил способствовал своим сотрудницам. Сева, по его прикидкам, должен увязнуть в Рее поглубже и подтолкнуть её к чему-то более серьёзному, чем сложившееся. У Севы других деловых интересов, сопоставимых с жемчужным проектом, нет и Рея могла стать для него хорошим брендом. Юная жена изматывала физиологию и честолюбие, но всплеску интеллекта не способствовала, а вот Рея могла вдохновить на что-то серьёзное. К примеру, войти в долю и тогда о процентовках можно забыть - чем не стимул?
  И он тихонечко двинулся выполнять задуманное. Первый шаг Эл сделает сама, а остальное себя не задержит, особенно Рея, она разрыв Севы с женой примет особым образом и Эл от этого только выиграет. Ну, и с Лёшиком станет иной. Он это отметит непременно и станет более масштабным игроком, иначе рядом с Инной не удержаться. Что-то придётся выдавать и Инне, чтобы Лёшик питался правильно. Потихонечку сложился круг жвачки и для него, одну часть Крон скармливал через Рею, а другую посредством жены. Та его так и не придушила собой, слегка поманивая и даже не обнадёживая. Хватало лёгких тонов и уклончивых взглядов, эту науку она прошла давно и все зачёты и экзамены сдала на "отлично".
  
  Но всем планам Крона свершиться не пришлось, сгустились тучи и солнце определённости исчезло в сумраке неясности и промозглого отчаяния. К середине марта кое-что поменялось в высших эшелонах власти и начались очередные реформы. В результате изменились правила игры - теперь наукоёмкие проекты нужно непременно проводить через статьи расходов федерального и регионального бюджетов. То есть, чтобы промышленному предприятию провести научные исследования у себя в лаборатории и расходы списать на науку, нужно составить проект, провести через чиновничьи крючки и сита, защитить на научном совете в региональном комитете. Если его утвердят, то денежку отчисляют в соответствующие региональные закрома, а потом согласно графика их можно получить оттуда, уже всё выполнив и отчитавшись по результатам. Задержка получалась на несколько месяцев, а то и в год, да и гарантий, что проект включат в список и денежки вернут, никто не давал. - Вот так!
  Сева пригласил Крона и Рею к себе и сказал:
  - С государством мы в такие игры не играем! Кое-что профинансируем, но самую малость, у нас тоже времена тяжкие! - Или ищите деньги на стороне, а мы будем вроде гарантов вашей состоятельности или всему конец!
  - Но мы уже разворачиваем работы на другом участке, ещё пару месяцев и начнутся подводные исследования на Круглом озере. Подготовлены группы для работы на остальных. Что теперь? - Всё останавливать или выждать, пока наверху не образумятся? - спросил Крон.
  - Ничем порадовать не могу, денег хватит только на небольшие исследования. Ну а от государства послаблений не ждите! Разведка донесла, что это навсегда. Так что никаких иллюзий о пролонгации кредитования! - он вздохнул и уже помягче и с виновными интонациями добавил: - На нас наехали! - Либо вы, либо нас прижмут. Остальное - дымовая завеса и психическая атака.
  - Ты об этом знала? - спросил он Рею. Та покачала головой, они виделись с Севой позавчера и он об этом ни словом, ни намёком.
  - Что будем делать? - спросил он, оставшись наедине с Реей. В её кабинете стало уютнее и как-то свободнее. Вместо стандартных жалюзи висели роскошные шторы на старинных карнизах, освещение тоже было другим и взамен привычного для офисов люминесцентного освещения были лампы особой конструкции с естественным спектром, в его свете даже настроение улучшалось. Хотя весть была катастрофической, но настрой у него был рабочим. За годы в науке Крон ко многому привык и ничему не удивлялся.
  - А ведь и осталось-то немного, - развела руками Рея. Деньгами она не ведала и вопрос повис без ответа.
  - Может, потому и остановили? - сказал он и задумался. Положение было странным. В принципе, они в шаге от победы и требовалось лишь некоторое усилие, чтобы устоять и с конца этого года начинать собственно производственную часть. Стоимость работ казалась большой лишь тем, кто обладал короткими и небольшими деньгами. Если бы, к примеру, их проект заинтересовал солидную нефтяную или газовую фирму, то никакого замедления по нему и не случилось. Но эти направления были насквозь ангажированы и коррумпированы. Если бы подобное случилось, к примеру, в Италии, то это дело моментально бы оказалось в надёжных руках. И владельцу не пришлось бы ломать голову над тем, куда пристроить свои кадры на время консервации работ. Иностранцы присматривались к российским проектам, но серьёзно не рисковали. А в их случае они даже напрямую участвовать не могли, лишь на паях. И не более четверти уставного капитала. На остальные три четверти отечественных любителей старины ни за что не сыскать. Вот и люби после такого собственную страну!
  - Может, напьёмся? - сказал он, ну просто не видя исхода.
  - Прямо сейчас?
  - А чего ждать? - А так хоть расслабимся. Ну и поговорим о всякой всячине - когда у нас речь была не о деле? - она пожала плечами, все их встречи в последнее время были на бегу и особо не запомнились.
  Всё же расслабились они у него дома и так сильно, что Рея осталась до утра. Она охмуряла его, а он, как бы поддаваясь и в то же время сомневаясь в себе, подталкивал к Севе. Он был ей по силам, ко всему прочему, не довлела юная жена, из-за которой он с Реей ни разу не попытался прыгнуть выше себя, опасаясь осечки с Эл. Это висело вроде дамоклова меча. И вот его не стало. - Но Рее-то хотелось иного!
  Утром Крон разбудил её пораньше, дал возможность привести себя в порядок, а потом принёс кофе с гренками. Она сидела на постели и балдела от удовольствия: и кофе, и гренки, и кусочки пармезана были отменными. А то, как она выглядит в его глазах, было более чем впечатляющим. Что женщине нужно с самого утра? - Оно самое - самочувствие! И захотелось соответствовать. Она учла, что он не грузил её ни просьбами, ни заботами, а просто оттягивался сам и развлекал единственную женщину в доме. Получилось вполне прилично.
   Где взять деньги, она тоже не знала, прежние источники усохли, новых не просматривалось. Видимо, поэтому он и не суетился.
  Когда она уже оделась и собралась ехать в офис, что-то её остановило. И она устроилась на пуфик поболтать. С ним можно и не умничать.
  - Рея, у тебя не было мысли вот это наше прозябание как-то прищучить?
  - В мечтах? - она отозвалась охотно и приготовилась к контакту. Она чуяла, что Крон что-то придумал.
  - Хотя бы, а что? - Мечтать не вредно!
  - Конечно! И самыми фантастическими способами.
  - И притащить сюда иностранные деньги?
   - Хотя бы так!
  - Если вообще, то это способ, но нужны гарантии. Кто бы их дал этому богатенькому заморскому буратино?
  - То есть, нужен дуэт: деньги оттуда и гарантии отсюда?
  - Да! А если бы, допустим, нашлись гарантии, денежки ты бы отыскала?
  - В том-то и беда, что ни того ни другого не получается ни в чём, что не связано с традиционными сырьевыми отраслями. Не буду обсуждать причин, но в ближайшее время вряд ли что-то изменится. В наших силах обустроить климат вокруг, разобраться с чиновниками и прочее, но не добыть такие деньги надолго.
  - Значит, дело - швах?
  - Что-то мне подсказывает, что выход есть. Ещё не вижу, но чую где-то слабое движение свежего воздуха. Нужно искать.
   На том и расстались. Легко и без грусти о неприятностях и предстоящих передрягах. Эти неприятности были сами по себе и внутреннего комфорта никак не задевали, бушуя где-то за окном. Крепость, в которой она находилась, казалась вечной и незыблемой.
  Через день Рея увиделась с Севой наедине, взглянула на него как бы со стороны и сравнивая с Кроном. Удовольствия, чувственного понимания и удовлетворения от Крона они имела несравненно больше и буквально плыла в себе самой рядом с ним. Но каждый раз, уходя от него, ловила себя на мысли: "Не моё это и зря я с ним!". Однако проходило время и её опять тянуло к нему, несмотря на пеленающую боль от осознания обречённости надежд. За полтора года их необычного знакомства в ней произошли необратимые изменения - появилась жажда острой приобщённости к нему, рядышком обосновалось нечто бабье, почти мазохистское, оно упивалось болью от невостребованности женственной сути, которую возбуждал Крон. Без Крона суть не существовала, с ним же воспаряла и питалась его словами, движениями, взглядами, вниманием к самым глухим закоулкам её израненной души и просто воображаемой близостью. Ни один мужчина не волновал больше, чем он. И он это знал, а зная, никак не прокатился и это ещё больше возбуждало интерес и усиливало привязанность. Они-то и спали самую малость, болтая и подпитывая друг друга обычными касаниями и заботливыми жестами. Рее заботиться о нём хотелось всю ночь и сны были летучими и лёгкими, так что отдохнуть хватало и пары-тройки часов. Оба спали без белья, так что утром приходилось принимать душ, будто после сексуальной оргии.
  Но быть с ним всегда непросто и кончалось это глубокими спадами. Чуточку опомнившись, она вновь хотела окунуться в это - ничто другое так глубоко и основательно её не затрагивало и не волновало.
  И тут какая-то её ипостась взбунтовалась:
  - Ты что - мазохистка? - Вон там мужики, которые тащатся от тебя, выбери достойного и пусть питают и нежат они тебя, а не ты будешь тащиться, как наркоманка, вылизывая собственную ущербность.
  Сева был проще, во многом понятнее и доступнее, знал кое-что в ней, нужное обоим и после него не бывало боли. Наслаждения, правда, тоже не было, но пока с этим можно мириться, а там видно будет.
  И она тихонечко стала лечиться от Крона. Почти месяц она вынесла безболезненно, но однажды не вынесла незамысловатости Севы и чуть не сошла с ума: захотелось болезненного ощущения запредельности от Крона. Она наскоро обустроила срочные дела и, отложив всё текущее, отправилась на дежурную квартиру. Вещи, которые она купила специально для Крона, смотрели на неё и молча посмеивались. Вещи Севы были спрятаны так глубоко, что вмешаться в её болезненную оргию не могли.
  Она вспомнила, как Крон бреется по утрам, как готовится ко сну, как следит за собой, чтобы женщина не почуяла неловкости и всегда деликатно и предупредительно идёт навстречу её прихотям. Только потому, что она женщина! Другие только поили, раздевали и тискали, да и то недолго. Секс перестал приносить наслаждение и она оказалась в тупике. Кроме секса от мужчин ждать нечего, но игры с Кроном нравились в любом виде и до любой точки. Она догадывалась, что с Кроном был бы и оргазм, и прочее, но он эту грань не переходил.
  Она переоделась в домашнее платье, которое нравилось Крону, и сервировала стол на двоих. Ему она тоже налила, он как бы поддерживал диалог и отвечал на непростые вопросы. Постепенно вопросы Крону становились всё более и более заковыристыми и сложными. Затем она сменила вектор и стала просто капризничать, а он мило улыбался и так и не влепил заслуженной пощёчины. Отчаявшись получить долгожданный мужской окорот, Рея упилась, как извозчик. Последней мыслью было поговорить с ним хоть пару минуток, просто так, но Серова не позволила и Рея уснула прямо за столом. А утром Серова затолкала Рею в чулан и закрыла на засов.
   Когда Крон случайно столкнулся с ней в центральном офисе в этот день, то не узнал - так она изменилась. Он остановился, но она пролетела мимо, Крон не стал её преследовать. Если бы он всё-таки вошёл к ней, оборона могла рассыпаться мгновенно.
  Глава 15 ЧЁРНАЯ ПОЛОСА
  Сразу же после игр высокого начальства у Крона возникли проблемы. Одновременно с отказом финансировать главный проект обнажились непонимушки с чиновниками: все проекты нужно перерегистрировать, провести экспертизу и согласования, финансирование исчезло мгновенно и по всем разделам. Зимние работы тут же пришлось остановить, поскольку и здесь возникли проблемы, а чиновник, взявший на себя экологические отчисления, ушёл на повышение, новому же подобная инициатива ничего не сулила и поток экологических финансов тут же иссяк. Всё!
  То есть, платить нечем. А это немалая компания учёных и ИТРэров. Доходов от рекламы и перечислений центральной конторы хватало на офис и небольшую зарплату. Да и эти крохи к третьему кварталу урежут.
  Крон подвёл баланс и решил, что пора свёртываться и выплачивать народу выходное пособие, пока и эти деньги не исчезли в странных банковских проводках. Будучи человеком науки, он понимал, что где-то внутри всей массы этого бардака прячется и его спасительный шанс, но он его не видел. Ни малый управленческий опыт, ни врождённая порядочность не позволяли сделать рисковый уход за красные ограничительные флажки. Внутри же законного сектора ничего спасительного не просматривалось.
  Всю ночь Крон выискивал щёлочки и лазейки в закоулках распоряжений, договоров и счетов, надеясь не совершить роковой ошибки, к утру голова перестала соображать и он всё отложил, надеясь к вечеру взяться ещё раз и с новыми идеями. День прошёл в суете и сумятице, ничему хорошему не поспособствовав. Вторая ночь сомнений утешительного варианта не принесла и он решил обнародовать финансовое фиаско.
  Через день они с бухгалтером составили баланс и погасили все долги. Главный бухгалтер была женщиной чуткой и догадалась о терзаниях своего шефа, ей он по-человечески нравился и предстоящее она принимала с глубоким сожалением. Крон собрал московских сотрудников и велел определиться с дальнейшим, потому как гарантий уже нет. От компенсаций никто не отказался, он развёл руками и распрощался с Надеждой Иосифовной, которая финансы вела надёжно и бесконфликтно. У неё семья и масса расходов. Она виновато улыбнулась и оставила ключ от сейфа. Там остались документы и несколько упаковок наличных на случай форсмажора. На его взгляд, он ещё не наступил, всего-то платёжный кризис.
  Когда все ушли, он бессмысленно уставился в монитор компьютера, там витала энергосберегающая хренобредь. На душе было что-то подобное.
  Вошли Неда и Эл. Эл была в потрясающей юбке и якобы прозрачной блузке, под которой видно всё, но ты знаешь, что это иллюзия.
  - На твою нынешнюю ставку такое не купить! - процедил шеф.
  - Нужно придумать, как на нашем сайте раскрутить проекты этого года, - Неда как бы не заметила его скорби и идиотского остроумия, - мы с Эл немножко поработали. Посмотри, что получается. Она придвинула файловую папочку с листками распечатки. Он взглянул на них и коснуться не посмел. Это были бы лишние порции горечи на сердце, опустошённом от бесплодных хлопот. Для любого варианта спасения требовались солидные средства, а их-то как раз и нет. Но обижать юных леди, без которых жизнь сера и постыла, тоже нельзя. Неда выглядела не менее ярко, чем подруга, но была совсем иной, что-то романтическое так и сквозило в каждой чёрточке рыжей умницы.
  - Чтобы уцелеть, нужен способ мгновенный. Но и при нём инерция безденежья продлится месяца полтора-два. И если его не найти в ближайшие дни, неделю-две в крайнем случае, то придётся искать другую работу - получать подаяние от Реи и Севы горько и неприятно. Вот так-то, мои сладенькие!
  Он с сожалением взглянул на девичью папочку, смял губы в горькой улыбке и отвернулся.
  Юные леди глубину внутреннего раздора своего шефа оценили сразу. Пока они соображали, что бы такое сделать, он добавил, не оборачиваясь:
  - Выходного пособия на пару месяцев хватит, а за это время что-то приличное может и найдётся. Всё, девочки, извините, устал и вообще надо отдышаться!
  - А мы и есть твой отдых, - не задержалась с ответом Эл, поднимаясь во весь рост юной прелести, Неда тут же оказалась по другую сторону.
  - Ты про эскортные услуги в курсе? - Так вот, вставай, одевайся и пойдёшь с нами - лечить будем. Суток при интенсивном отдыхе хватит, а там и мысль подходящая заявится. К тебе, такому смурному, не то, что мысль, приличная баба не придвинется, одни шалашовки! А от них ни сладости, ни эстетства!
   Сутки на чужой даче с колодцем через дорогу, керогазом на кухне и самоваром на столе, горнице без света и прочих премудростей выстудили в голове все городские правила и обычаи и заставили увидеть мир в его настоящей красе, а не придуманной рекламными агентствами. В спортивном костюме отечественного производства Неда выглядела вполне достойно, она отодвинула Крона от кухонных забот и из содержимого погреба соорудила приличный ужин, а Эл была на подхвате и в один миг научилась пользоваться колодцем и керогазом. Ничего не опрокинула и не подожгла, ведро не отцепилось от ржавого крючка, на многочисленных поворотах и кустах шиповника по пути к колодцу и дровянику истая горожанка не оставила ни единой ниточки.
  Кроссвордов не разгадывали и вообще ничего печатного в руки не брали. Ночь прошла в обычных играх: Крон играл за Перикла, Софокла и прочих мужей, а юные леди - за Аспазию, Неду, Афродиту, Клитемнестру, Электру и других бессмертных героинь. Завтрак прошёл в ленивой неге, дамы встали поздненько и из дрёмы выходили без особой охоты. Крон догадался, что они вообще не спали, лишь увидев очи Эл и распухшие губы Неды. Лёгкий поцелуй в уголок этих прелестей прояснил глаза Неды и тут же возбудил соперницу, она подставилась в ожидании такого же подарка. Трепетно и любовно. Если бы он увидел требовательность, быть Эл без удовлетворения, но девушка сильно изменилась и своё получила тут же. Они отправились на прогулку и забрались в чащу леса, шли без цели, от одной поляны к другой, от одной высокой сосны к следующей, обходя буреломы и чепыжник и множество снежных шапок на мшанике в тенистых закоулках. На уютной поляне дамы захотели перекусить и Крон устроил чаёвку. Бутербродов и шоколадки хватило на троих.
  - Странно, - заметила Эл, допивая свою кружку, - обычно я плитку приговариваю одна и того не заметив, а тут втроём и ещё осталось! - С чего бы так?
  Неда взглянула на Крона - его глубокие складочки у губ были на месте, поперечная морщина на лбу всё так же пересекала изогнутые продольные. Вроде бы всё то же, однако лицо посветлело и посвежело. Она перевела взгляд на Эл, та молча с ней согласилась.
  - Крон, я вот что подумала, мы со Светкой почти ровесницы Неды, но ты нас принимаешь за восторженных гимназисток, которым всё запрещено и рано, в том числе и мысли о сексе без замужества. Мы обсуждаем подноготную этой античной парочки в самых интимных подробностях, но главное во всём этом нам не доверяешь - молоды и глупы! - Почему так?
  - Вы юные леди по сути и секс с вами даже виртуальный - это нарушение хода наших отношений. Я вами любуюсь и восхищаюсь и вы это видите. А Неда вам не ровесница. По нашим мерках зрелости женщины ей далеко за тридцать.
  - То есть, Софокл, опустившись на неё, двадцатидвухлетнюю, и будучи в твоём нынешнем возрасте, её не раздавил, внутри ничего не нарушил и утром влюбился, будто не было ночи, а она ответила с той же свежестью и упоением мужской силой!?
  - Думаю, что Неда вынесла бы и не такое!
  - Это упрёк или констатация? - спросила Эл.
  - Ни то, ни другое, а ответ на главный вопрос.
  - То есть, на твой взгляд, мы по сравнению с ней просто любознательные темпераментные курсистки?
  - Светлана, ты однажды была в спальне, когда мы с Инной упивались друг другом, что ты видела со стороны? - Где и как виделась Инна и как смотрелся я?
  - Она была под тобой и всю её ты не покрывал, её руки и бёдра были везде и на тебе тоже. Ты сверху, но не возлежал, а тоже был везде. И руки одновременно терзали её ляжки и делали несусветноё с грудью и остальными её прелестями, - с милой улыбкой и даже без тени ревности припомнила тот случай Светлана.
  - А теперь проверим это на тебе, Эл, - сказал Крон и опустился на юную леди, которая готовно легла в мягкую траву. Он её покрыл собою всю без остатка и даже раздвинутые бёдра юной женщины не переменили общего вектора доминирующего мужчины и подмятой им женщины.
  - Да, ты прав, - уронила Эл, запустив пальцы в его шевелюру. Его тяжесть она чуяла всем существом и ни единого члена и частицы в её существе эта тяжесть не затруднила. В свою очередь мужчина учуял своей сутью движение женщины к себе и жажды соития в том не было совсем. Она мягко прильнула к губам мужчины и долго не отрывалась.
  - Как это со стороны? - спросил Крон и Светка тут же выложила:
  - Класс! И ты и она! Зря ты с нами так! - Эл ничем не хуже Инны. Я видела обеих и судить могу. Она зачнёт и выносит не хуже Инны, а потом наберёт и Инне не уступит! - призналась Светка и Эл воздала должное подруге, наступившей на ревность. И Крон повторил опыт со Светкой, а Эл, ещё не отошедшая от мужского экспромта, наблюдала за актом задержанной любви с дорогим мужчиной. Эрекция мужчины, которая тут же отразилась на порозовевшей Светке, свидетельствовала о многом. Но Эл наружу выдала не всё, полагая, что и эта парочка тоже не во всём призналась. Но Инна была между ними и мужчина изменять ей не торопился. Их он только уважил, так сказать. Эл опустилась рядом с ними и сказала:
  - Эксперимент оказался удачным и мы убедились, что мужчина и женщина в большой страсти при Софокле от нынешних интимных парочек неотличимы. И Светкина грудь, окажись Софокл в постели с ней, его бы свела с ума так же, как и грудь Неды и твоя софокловская и совсем нешуточная эрекция на Светку тому примером, разве нет?
  - Ну, стервочки, ну, ненаглядные! - возмутился обманутый мужчина и набросился на женщин. И какая же дура будет защищаться от такой атаки всерьёз? Вскоре обе лежали растерзанные и бездыханные и наполненные сугубо женским восторгом. Мужчина потом одел обеих и они вынесли муку этого ритуала.
  И Эл со Светкой продолжили терапию. Соперничая и ревнуя, но дружно и терпеливо. К концу дня мужчина обрёл уверенность и силу, а интеллигентскую рефлексию оставил в холодных сенках. Ещё одна ночь в избе и привычные игры вообще вытравили воспоминания о неприятностях, было ещё круче, чем на уютной поляне, но они выдержали это. И только после этого перешли к делу. То есть, поиску путей спасения.
  Через сутки уже знали ту соломинку, которая могла спасти. - Идея Мэри о граде Китеже. Именно она и ничего больше. И буквально сразу же ринулись в дело. Пару дней на занятиях девушки не появлялись, погрузившись в привычное с Кроном - вдохновенная работа и вожделение от результатов. Выходное пособие они припрятали, полагая, что пока перебьются и на оклад от щедрот Севы и Реи.
  Началась новая жизнь. С пачкой денег Крон отправился во Владимир, чтобы рассчитаться с остальной командой. Выдавая сумму, он глаз не прятал и заглядывал в душу каждого. Никто из основных исполнителей об увольнении даже не подумал и эти деньги воспринимали, как некую компенсацию за предстоящие неудобства.
  - И после всего этого ты будешь работать со мной? - нажал он на Мэри.
  - Конечно! - Такой офигенный мужик в начальниках, а вокруг одни умники и физкультурники! - И что мне делить с этими ипохондриками и астматиками? - отметила она профессиональные болезни губернской науки. - Без зарплаты обходиться научились, а того, что ты выдал, хватит надолго, так что мы с тобой!
  - Тильде этих копеек - на три дня, может, одумаешься? - предложил он компромисс для молодого отца.
  - Ну уж, нет уж! - отрезал Принц. - Она тут же и уедет, зачем ей рохля, замуж она выходила за викинга! - Нет, Ильич, ни в коем разе!
  - Хорошо, раз так, вам надо знать следующее: если это безобразие есть плоды реформ, а не избирательного отстрела конкурентов, то раньше мая-июня денег не будет. Это в лучшем случае. И исходим из этого. Если же они имели в виду именно нас, то шансов нет навсегда.
  - Нет, Крон, всё не так печально, - заявил Принц, - мы умнее и хитрее. И потом, мы на земле, а они в теоретических эмпиреях!
  На следующий день его пригласили к директору и предложили оплатить аренду помещений авансом в счёт следующего квартала. У них, видите ли, возникли финансовые проблемы и для их ликвидации требуется некая сумма. Наличная. Грубый наезд, но своевременный. И они покинули родные стены, ставшие чужими. На миллионщиков, коими они слыли в устах маргиналов от науки, многие смотрели с завистью. Теперь у каждого исполнителя хранилось ещё и общественное имущество. За полтора года напряжённой работы накопилось многое и все дачи, сараи и гаражи стали временными складами.
  В том, что по граду Китежу работа нынче состоится, никто не сомневался. В довесок и как продолжение недавней статьи в "Аргументах", Мэри и Крон подготовили серию публикаций в солидных еженедельниках. Это было как бы обсуждение главной темы нынешнего времени: - Мы просто делаем не те шаги и не с тем руководством! - Но, как нация и общность, ни в чём не уступаем европейским и погребального звона "западников" как бы и не слышим!
  Прежде, чем выбрать издания для публикации, они буквально прочесали в Интернете все сайты, много спорили и долго обсуждали этот список. Юные леди в Москве двое суток пахали вместе с ним. Переговоры с редакциями прошли на удивление легко и удачно, пустить в печать обещали в ближайших выпусках. Теперь пришла очередь взрослых мужей и жён.
  К молодожёнам, почуяв тревогу дочери, приехали Эля и Петер и стали присматриваться к происходящему. Резолюцию безопасности с отъездом в Мюнхен осторожно озвучила Эля и обрела в лице дочери яростного оппонента. Принц пригласил Крона на тушение пожара и тот вдруг обнаружил, что в гневе Тильда изумительно красива, просто чертовски. И даже дьявольски! Когда молодая женщина, никого не стесняясь, кормила малышку грудью, он поразился её неожиданному обаянию. И уговорил Принца взять камеру и снять это чудо для мировой истории. Тильда и на этот раз не смутилась, прямо-таки излучая мегабайты любви на Аннушку. Девочка была очень хороша и чувствовала себя уверенно: ни капризов, ни пустого плача.
  Нормально вёл себя и Курт, мальчику пошёл пятый год и в обществе Принца он не чуял дискомфорта. Взрослый и сильный мужчина понравился почти сразу, а дедушка и бабушка ещё в Мюнхене просветили, что мама полюбила этого мужчину и у них родилась маленькая Анна.
  Всё в новом семейном механизме притиралось и приспосабливалось к Принцу. Курт привык к отчиму быстро и с удовольствием участвовал в мужских затеях, чего с родным отцом не было никогда, поскольку ни Тильда, ни Эля его к нему особо и не допускали. Дедушка всегда был где-то далеко и в полной мере его суть он понял, только приехав сюда, и он ему понравился, дома дедушка был в заоблачных хлопотах и до его уровня не опускался.
   В этой стране были другие нравы. И Тильда кое-что из них усвоила тут же.
  - Мама, поскольку ты здесь и за папой приглядывать не нужно, может быть, чуточку посидишь с Аннушкой, а я помогу Принцу поддержать нас на плаву. Мне предложили работу, два часа в день пять раз в неделю и за всё очень хорошая сумма. Пока я кормлю Аннушку, ты поживёшь у нас, а потом что-нибудь придумаем.
  Если бы Эля воспитывалась в России, ей бы и в голову не пришло спорить с дочерью, а требовательный тон она бы списала на нервное напряжение. Но Эля была из семьи с давними традициями - в итоге они круто повздорили. Вот тут-то Эля и позвонила Крону. А он, приехав тут же, снял напряжение у кормящей мамы привычным способом. Тильда присмирела, а Эля обрела былую решимость и величие. В такие минуты она бывала опасной, но этого не заметили.
  Было уже поздно и Крон отправился домой.
  - Что, устал? - спросила Инна, усаживаясь с ним ужинать.
  - Не знаю, как это и назвать: то ли усталость, то ли обычный раздрай в межсезонье.
  - Что ж, раз ты в форме, ещё одна новость врасплох не застанет.
  - Приготовила что-то фирменное? - жена на шутку не отозвалась и по её молчанию он почуял неладное. Крон поднял глаза - она была серьёзна и решительна. Решение сообщить всё именно сейчас у Инны созрело, пока он развлекался в немецко-российской семейке.
  - Нет, милый, другое, - она сделала паузу и добавила. - Нам нужно расстаться. Мы отдалились настолько, что я не успеваю следить за тобой по сообщениям в прессе. Знаешь, Ника, я просто устала. Поверь, очень устала тянуться и соответствовать твоему уровню. И он уже не кажется чем-то таким, чего бы хотелось самой. Мне нужно от тебя отойти, отдохнуть, выспаться, что ли! - Ты меня заездил нескончаемыми проблемами и форсмажором. Я хочу покоя! - Всё!
  На обычные разбирательства её монолог даже отдалённо не походил. Она приняла решение и стояла на своём. Как он ни подступался к ней, ничего не получалось. Инна стояла насмерть. Примерно, как и Тильда со своей мамой. Может совпадение не случайно? - Такие резкие движения и в одно время! Он подумал о волнах из космоса, действующих на тонкую женскую психику и взглянул в гороскоп, опубликованный в газете с программой ТВ - ничего определённого, одни заумные рекомендации и советы. Упоминаний про солнечные бури и геомагнитные катаклизмы тоже не было.
  Инна дала два дня на сборы и после этого их отношения для детей становятся закрытыми, а сам он уезжает в свою московскую резиденцию. Крон решил, что разбирательства только всё усугубят. Завтра суббота, он волен делать что угодно все выходные, а к понедельнику надо освободить помещение. Инна села в свою "Тойоту" и отправилась в деревенский дом, якобы париться в бане.
  Крон долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок и перестал маяться, лишь перебравшись за компьютер, там всегда было к чему приложиться. Лишь к утру его сморило и он уснул. Разбудил звонок в дверь, резкий и настойчивый, на часах чуть до шести утра, он никого не ждал. Натянув спортивные штаны, он отправился открывать, полагая, что это соседи.
  На лестничной площадке стояла Эля. Она была возбуждена и вся странно светилась. Оказавшись в прихожей, она привычно подставилась хозяину и тот, помогая гостье разоблачиться, учуял крутой криминал - он неё пахло отпадным сексом. Ни белья, ни смиренности выдержанной леди на женщине не было. Она прислонялась к нему в самых немыслимых конфигурациях и охмуряла изо всех сил. И он бы ей что-то позволил, если бы вдруг не припомнил, что в такое время и в подобных обстоятельствах с мужем она сексом не занимается.
  - Стоп-стоп-стоп! - отодвинул он гостью. - Ты это кого только что охмурила? - На случайного проходимца не похоже! - он внимательно рассмотрел женщину, прикинул самые невероятные варианты, вспомнил о её вчерашней решительности и спросил: - Уж не собственного ли зятя? - и она кивнула.
  - Не думала, что дочь окажется такой стервой! - выдохнула она и всё-всё подробно рассказала: от момента его ухода, ночи в слезах и разборках, а потом её утренней мести. - Пусть знает, как говорить с матерью! - она ещё пылала гневом и не желала выходить из этого состояния. В таком виде она была настолько опасна, что Крон решил развод с женой отсрочить на сутки. Выпив с гостьей чаю, а потом плотно позавтракав, он посадил Элю в машину и поехал к Принцу, чемодан с вещами жены Петер передал через зятя, не решаясь появиться на глаза разгневанной супруги. История с Принцем ему напомнила давние игры жены в самодостаточность и свободу женских проявлений. Тогда жертвой оказался его коллега, от которого жена тут же и сбежала. Эля немножко нервничала, но уже не в той мере и свои вещи приняла почти без эмоций.
  - Мы едем в баню, помнишь, как мылась зимой?
  
  Инна о собственном здравомыслии не забыла и мужу почти обрадовалась, гостье чуть меньше - сказалась усталой. Баню она поручила гостям, а сама устроилась в жезлонге с романом о чём-то настолько романтичном и сентиментальном, что даже названия не запомнила. Ночь на даче в одиночестве и покое немного развеяла и успокоила и теперь она мужа судила уже не так строго, а вот эту немку с замашками гогенцоллернов ей видеть просто не хотелось. Но здравый смысл в её отношениях с мужем всегда доминировал и она оценила причины визита этой компании. Если Ника, несмотря на вчерашнее приехал и не один, значит тому были веские основания и она уговорила себя сыграть роль жены ещё раз, это совсем не так накладно.
  Но она сильно ошиблась, муж взял её в такой оборот, что вскоре она забыла обо всём и желании разъезда тоже. Он был привычно силён и чуток, завести же у него получалось всегда. И такого мужчину она должна оставить этой текущей сучке? - Ни за что!
  Она вцепилась в мужа и не выпускала, пока вся прелесть жара парилки и холодная вода бассейна не остудили пыл и не высветили кое-что в гостье - Эля ей уступала по многим статьям, особенно в силе и выносливости. Да и муж не торопился прибрать к рукам это заморское чудо.
  И к ней вернулась прежняя решимость. Инна вдруг почуяла внутреннюю свободу от мужа и оставила его с гостьей. Она была уверена, что той от него ничего не взять. В осознании этого была утончённая женская месть Эле, женщине умной, прошедшей хорошую школу этикета и воспитанной на свободных европейских традициях.
  Когда же начинать свободную жизнь, как ни теперь, когда гостья пытается раскрутить мужа, а она уверена в бесплодности её усилий. Инна лишь слегка прикрылась и устроилась в жезлонге, при таком неглиже муж мимо не проходил, чего-то не задев. Обычно касался груди.
  Однако гостей всё не было и не было. Чуть похолодало и она оделась, однако в дом не ушла. Но банная парочка так и не появилась. Что они там делают? Она прислушалась, однако ничего не услышала. - Трахаются! - решила Инна. Войдя в предбанник, она услышала голоса, тихие и совсем не криминальные. - Уже трахнулись, теперь облизываются! - решила она в азарте и открыла дверь.
  Они сидели на лавке и беседовали, ноги опустили в тазы с солевыми растворами и выдерживали положенную экспозицию. Эля никогда не расставалась с этими удовольствиями и сейчас они оказались к месту. Одного взгляда мужа было достаточно, чтобы Инна оказалась с ними, благо и снимать-то нечего, халат остался в предбаннике. Отдаться мужу на глазах у гостьи было самой изощрённой местью женщины. И будто не было ни вчерашних страстей, ни сегодняшнего витка ненависти. Она любила его до безумия, но жить с ним уже не могла, однако небольшая и чисто виртуальная разлука всего на несколько часов остудила решимость и увлекла в привычное и желаемое.
  Потом, когда Крон массировал её тело на лавке в парной, Эля поддерживала Инну с другой стороны и уже нисколько не возбуждала ревности супруги.
  Инна решила больше не воевать. Она покорно прильнула к мужу и тот унёс её в дом. Вскоре он с Элей занялся ужином, а Инна очутилась в роли гостьи в собственном доме. Но так считала только она - у Крона даже в самых глубинах сознания не отложилось, что дом станет чужим, а Эля вообще не догадывалась о семейных разъездах. Для неё Инна была ревнивой сукой со скверным воспитанием.
  Ночевали все вместе в одной спальне. Инна в очередной раз поиграла на самолюбии гостьи, невзирая на то, что сил осталось не так много и тревожные звоночки от беспредела раздавались уже не раз. Утром она почуяла, что ночью основательно перебрала и оставила мужа с немкой. Когда он пришёл к ней, Инна сказала:
  - Ну вот, милый, теперь мы попрощались по-настоящему, гуд бай!
  И к обеду гости уехали. Эля решила отправиться с Кроном в Москву. Если дочь одумается и придёт с иным выражением на лице, она согласна помочь, в противном случае пусть пеняет на себя. Крон сделал распоряжения Принцу и уехал.
  Неделя в хлопотах и телефонных переговорах пролетела, как миг. Эля хорошо уяснила зыбкость основ процветания науки в России и поразилась оптимизму русских. Она помогала им по мере сил, взяв на себя хозяйственные заботы, и юные леди ни разу не взглянули на неё ревниво, несмотря на то, что она щеголяла в обществе их кумира достаточно свободно и комплексами бюргерства не страдала. Эля ещё в Мюнхене выучила изысканные русские ругательства и теперь пробовала себя в оценке уместности их применения. Однажды она на сомнительный жест Эл развела руками и сказала:
  - Ну, не ё... же твою мать? - русские мгновенно повернулись в её сторону и ответили дружным хохотом. Леди с достоинством улыбнулась и поставила себе балл за знание психологии момента. И что-то в их взаимоотношениях упростилось и потеплело. Но так бывало лишь в паузах, в остальное время троица не щадила себя и скрупулёзно искала потенциальных партнёров и спонсоров.
  Работали методично и последовательно, они изучали потенциальных партнёров очень тщательно, понимая, что неверный шаг тут же обернётся настороженностью, прохладой и волнами порочащих слухов.
  Первую презентацию проекта группа проводила на хорошем уровне, но не шикуя. Стать официантами и кулинарами пришлось после первого же представления, оно обошлось в крупную сумму и оказалось пустым. Крон внимательно просмотрел счета и сказал:
  - Леди, прошу изучить эти документы и решить, как достичь положительного результата за меньшие деньги. И чтобы гости не уходили злыми и голодными.
  Следующую презентацию они подготовили сами от и до. Вышло втрое дешевле.
  - Вот, видите, - сказал Крон, подведя итоги за ночным чаем, - и настрой у публики нормальный, и угодили с бутербродами, и атмосфера была как у рабочей встречи, а не халявной вечеринки. Это уже другой резон и иные разговоры в солидном обществе.
  На каждой последующей презентации меню шведских столов становилось всё скромнее, а аренда помещений дешевле, они знали все цены в городе и в зависимости от обстоятельств места для проведения акций выбирали почти мгновенно.
  Посуду и прочее по части закусок и выпивки леди и их единственный мужчина устраивали сами. Им помогали двое студентов, сокурсников Неды, всю тяжёлую работу выполняли они и были благодарны за приработок.
  Шли очень тяжёлые дни, перетекшие в недели, они работали с прессой, мелькали на телевидении, их проект был на слуху, пиарщики раскрывали восторженные рты, оттопыривали отфирмованные губы, дамы из делового сопровождения восхищённо ахали и хлопали бесконечными ресницами, однако ни одного серьёзного предложения так и не поступило. От несерьёзных они открещивались сразу.
  Через некоторое время Эля вошла в курс разыгрываемого проекта и стала понимать суть дебатов и дискуссий. Россияне были дружны и спаяны настолько, что она почувствовала некий дискомфорт от своей сдержанности. И потом эта троица вела себя до крайности разнузданно: ошибок и просчётов друг другу не прощали и тут же выставляли на обсуждение. Даже Крону поблажек не полагалось. Адреналин юных леди в ходе дебатов аж зашкаливал, они блистали ярче и несноснее Наташи Ростовой на её первом балу. Девушки отменили всё молодёжное, полностью погрузившись в дело нешуточное и полностью взрослое. Элю иногда так и подмывало влиться в их сумасшедний ритм, но врождённая осторожность и воспитанная выдержка сдерживали. Вступить в калейдоскопическую вереницу всевозможных операций она ещё не могла. Так всё это было запредельно.
  На её глазах Эл продала свою квартиру на Таганке и переехала к Крону с двумя чемоданами и ноутбуком. Затем она рассталась с машиной, вскоре продала машину и Неда. А предложений так и не поступило. Женщины смотрели на Крона, а тот был само спокойствие. Он был уверен, что жар-птица отсыпается после вчерашнего и вот-вот должна появиться. То, что они предлагали, стоило бешеных денег и давало невиданную популярность. Называйся их страна какой-нибудь Андоррой или Гибралтаром они бы претендентов на внимание фильтровали очень придирчиво и беседовали с ними через губу. Но у отечественного бизнеса особые нравы и они требовали выдержки и терпения. Глядя на шефа и его флегму в глазах, когда он беседовал с посредниками и агентами, леди заражались уверенностью. Сравнивая шефа с контактёрами, они чуяли его избранность и обеспечивали соответствующую атмосферу.
  В начале мая их финансы истощились, продавать нечего, пора искать кредит. Эля наступила на горло осторожности и заложила фамильные драгоценности, она взяла их с собой, чтобы сходить в Большой театр на оперу.
  Хорошенечко поварившись в перегретой жизни отважной троицы, она сообразила, что вся предыдущая жизнь - это невиная прогулка в городском парке. Девушки заканчивали последний курс университета и работали над диссертациями магистров. Серьёзно и основательно. Крон участвовал в них так же профессионально и продуктивно, как и юные леди в продвижении проекта. Он стал любимым детищем и Крон знал точно, что именно и когда обязан сделать, чтобы не разочаровать своих сообщниц. Для юных леди он стал как бы проверкой на состоятельность.
  Лишь в молодости можно так легко отзываться на самые немыслимые предложения жизни и видеть прелесть в её невероятных капризах. Для них все эти препоны и закавыки были лишь поводом для явления своей сути и познания собственных возможностей. Поскольку обе были одарены от природы, то и потенциал их устремлений ничем не был ограничен. Крону они верили безоговорочно и с его помощью выросли неимоверно, наблюдая друг за другом и понимая, что преобразившаяся подруга так же выросла и расцвела, как и она сама. У них была общая задача, их ни на минуту не покидал наставник и это не могло не воодушевлять. Сравнивая себя со сверсниками, девушки видели собственную избранность и это придавало особую уверенность. Ведомые Кроном, они не делали ложных шагов, которые связаны с привычной для юности рефлексией и неверной самооценкой. Мужчина был рядом всегда и времени ни на что подобное они не теряли, тут же делая поправку на истину.
   Эля восхищалась сыгранностью и самоотдачей русских - хотя совсем не факт, что удача придёт и надежды оправдаются. Её опыт говорил об обратном и она опасалась собственной рассудочности. Чтобы избавиться от рефлексии, она при случае говорила с Кроном наедине. Тот хорошо понимал и её озвученные тревоги и свои, глубоко упрятанные от пытливых женских глаз.
  - Выплывем! - уверенно говорил в таких случаях мужчина и не жадничал на ответное внимание.
  Эля, выложив свои фамильные сокровища на общий стол, стала неотъемлемой частью этой группы и лишь изредка поглядывала на себя со стороны. Оценка и сравнение были не в пользу жизни предыдущей. А раз так, нужно основательно приобщиться к новой.
  Решимость юных леди была настолько сильной, что иногда они опасались за себя. Особенно Эл - она ловила себя на том, что в случае неудачи не смогла бы жить по инерции. Её жизнь в последние месяцы стала настолько высоко организованной и продуктивной, а планка запросов так поднялась, что снижения уровня притязаний она бы не перенесла. Нервное же напряжение и вообще зашкаливало. Учебные задачки они с Недой, натренированные на серьёзных деловых, щёлкали как орехи и дипломы каждой выглядела зримо и в красных тонах отличия. - Нужно ночь простоять и до утра продержаться!
  Втихую, втайне от других, Крон уделял каждой из женщин то внимание, которого они лишились, ввязавшись в это дело. Такие минуты случались неожиданно и он щедро выливал на них либидо своей души и сердца. Женщины впитывали полученное и с благодарностью всматривалась в его лицо, втайне надеясь, что он расслабится. Инну ненавидели дружно. Иногда её поминали, но не в его обществе, зная, что он любит жену по-настоящему и несмотря ни на что. И уважали его чувства. Свои же они как-то пристраивали к нему и ни одно не было отвергнуто. Ни в чём! О размежевании Инны с мужем никто не знал.
  Эля давно не получала столько глубинного тепла, сколько с Кроном и его спутницами. Муж уехал в Мюнхен, а она даже не смогла проводить его в аэропорт, занятая общими заботами. Петер не обиделся, более того, отнёсся с пониманием и увидел то, чего в ней не просматривалось уже давно. И новая энергетика жены и дочь с невиданной уверенностью в себе его откровенно радовали и придавали новых сил. Научные горизонты в связи с этим тоже расширялись, а жизнь становилась похожей на ту, что была во время первых успехов и романтических отношений с Элей.
  Обычно Крон укладывался спать последним и, приняв душ, высматривал свободное местечко на двух постелях и пристраивался с краешка. Чаще это бывало на широком сексодроме, где спали Неда и Эл, они обнимали его с двух сторон и умильно расплывались в полусонных фантазиях. Эля им завидовала, но вида не подавала, поскольку соперничать с ними уже не могла. Но нередко, когда юные леди в своих жарких снах раскрывались и спали чуть не поперёк постелей, Крон заботливо укрывал их и приходил к ней на диванчик, она освобождала место и обнимала мужчину, чтобы он не свалился на пол.
  На всех была одна машина Крона и за ней смотрели в оба. Изредка звонила Рея, придти в гости она не решалась, но Крон предрассудков не имел и говорил с ней открыто и без купюр, его за контакт с предательницей не осуждали. Но он-то понимал, что его сообщники заблуждаются: Рея прикрывала их тайную операцию сверх своих возможностей. Должность коменданта ложного аэродрома так и не отменили, поскольку отсутствовало лишь финансирование, а происки конкурентов, полемика в печати и на ТВ даже усилились. И активность на ложном направлении его очень радовала. Об истинном состоянии дел в полной мере знал только он. И даже намёком себя не выдавал в этом.
  Сева звонил, вежливо здоровался с женщинами и начинал разговор только с ним. Это Крону не понравилось:
  - Что, с возу прочь - из сердца вон? - Ты же уверял, что любишь её по-настоящему! Ей трудно, очень трудно, из-за работы у неё ни просветов, ни удовольствий. Женщине всего-то двадцать два года и последние два она провела с тобой! Цветов бы прислал или Ди-Ви-Ди-шку с какой-нибудь "клубничкой" или пиццу ради развлечения! Ты же порядочный человек и нормальный мужик, Сева, что с тобой?
  - Ладно, проехали! - с нескрываемой горечью ответил Сева, он продолжал любить, но понимал обречённость чувства и потихонечку его топил. Получалось с трудом и невыносимой болью. Крону он не завидовал и не осуждал, понимая мотивы её жеста и то, что Эл рано или поздно из его гнёздышка всё равно бы упорхнула. Уж лучше пусть будет с Кроном, там она раскрывалась полностью и без понуканий, а по словам Крона, девочка ещё растёт и зреет. Капризы забыты, сейчас время самосовершенствования и соперничество с Недой тому хорошо способствовало.
  Сева не мог забыть свою жену, память о ней сидела так глубоко и сильно, что требовалось что-то, чтобы не давать спуску этим эмоциям. Рея была хорошей альтернативой. Однако в её обществе он иногда чувствовал себя отверженным. И это удручало. Однако после выволочки Крона Сева повеселел и в "двушке" на пятом этаже стали появляться сюрпризы: то цветы с Центрального рынка, то пицца из "Альтьери", то на лестничной площадке суетилась парочка цыганок с цыганятами и обещала нагадать любви, мужей и кучи детей.
  
  К середине мая они нашли долгожданный сектор интересов. Это была сырьевая компания, она владела железорудными комбинатами и имела в своём ведении массу самых разных технологий горных работ. Им стало ясно, что попали куда надо и после краткого знакомства и предварительного согласования Крон отправился на первую деловую встречу. Юные леди разведали обстановку и посоветовали шефу приехать с иностранкой, дабы придать весу и загадочности. Эля выбрала строгое платье и на виду у всех устроила публичное шоу с примеркой, переменой белья и остальных аксессуаров.
  - Раздевать меня они будут мысленно, - пояснила основательность этой процедуры Эля, - поэтому должны получить истинное удовольствие. Качество всего, устроившегося на ней, было высшее, да и сама женщина в собственной избранности не сомневалась. В таком виде она требовала особого сопровождения и впервые юные леди устроились впереди: Эл за рулём, Неда пристроилась рядом и, повернувшись назад вполоборота, всю дорогу до здания горнорудной компании любовалась Кроном и Элей. Они выглядели, как главные герои в голливудских фильмах - улыбающиеся во весь кадр, уверенные в себе и неотразимые. Девушки проводили их до входа в здание, остались довольны увиденным и уехали на метро. С маршрутками не по пути, а такси уже не по карману.
  Крон в кабинете хозяев представил Элю, как жену своего научного партнёра из Германии, оба выложили свои документы, регалии и полномочия. Хозяева ждали чего угодно, только не такого дебюта. Особенно их поразили вензеля на бумагах немки, они были вроде из исторического фильма. Ну и запах от них тоже ни с чем не спутать! Старина и основательность. Особо приглянулось приложение к свидетельству о браке с немецким учёным, где говорилось о её правах. Эта леди производила сильное впечатление и готова ко многому. И хозяева здания тут же выложили собственные бумаги. Где-то в глубинах памяти копошились воспоминания о советской эпохе и ритуале обмена верительными грамотами. Такое начало сразу же задало и серьёзный тон.
  Эля поглядывала на Крона, сравнивая его с хозяевами кабинета, а тех с немецкой элитой. - Ни лоска европейцев, ни непринуждённости манер, ни уверенности в себе. Некая неотёсанная смесь храбрости с нахальством - вот всё их прикрытие. Эля мысленно улыбнулась и "русаки" инстинктивно подобрались, не желая выглядеть "ваньками", родства не помнящими.
  Поскольку для Крона был важен звон пиастров, после завершения ритуальной части и протокола он показал проект соглашения и цену вопроса. Переговорщики передали бумаги референтам, а сами стали расспрашивать об истории жемчужного промысла в древней Руси. В принципе они решение приняли и теперь лишь всматривались в лица переговорщиков, отколупывая наносное и добираясь до сути - жизнь научила. Неумеющие из большого бизнеса ушли.
  Статьи про Китеж они читали внимательно и во многом разобрались. В реальность возобновления жемчугового промысла они не верили изначально, поскольку в нынешних условиях ничего нового по технологиям подобных работ не существует, а старое непригодно в принципе, про чиновников и способы финансирования всяких инноваций они знали из первоисточников. Затраты же на науку предполагались по их меркам приемлемые, а регион девственно чист от конкурентов. - Застолбив здесь деляну, они могли стать первыми в уже зреющем туристическом буме. Его акватория находилась между перенаселённой Москвой и промышленным Поволжьем. Создать здесь базу для элитного жилья, с учётом классного пленэра и памятников старины в компании считали очень своевременным решением. И прикрытие для приземления здесь выглядело очень правдоподобно. Наука, высокие технологии, исторические горшки и громкие споры о древних корнях славянства были к месту и могли обеспечить очень широкий спектр первичных вложений, чтобы зацепиться, себя не выдав и конкурентов не насторожив.
  Создав здесь собственную археологическую базу со всем необходимым, следовало привлечь внимание мировой прессы и вызвать зависть иностранных археологов. Они должны ринуться сюда, чтобы обличить русских коллег в непрофессионализме и прочем. Чем больше идиотов с выпученными глазами, тем громче разборки и выяснение отношений. Раскручивать интерес в нужную сторону компания уже научилась. На второй или третий год такого интенсивного ажиотажа всяким этнографам, историкам и археологам здесь не протолкнуться. А раз так, то русский Китеж отвлечёт часть отечественных свободных денег от испанских и португальских загородных домов. Качество иберийских строений сильно уступало запросам русских покупателей и брали их часто из вредности или для коллекции. Наши постройки становились выше по качеству и ниже по себестоимости. И нет препон по переводу денег.
  После продолжительной беседы и выяснения деталей обеим сторонам стало ясно, что и те и другие состоятельны. А раз так, то и тянуть нечего.
  - Сколько они просят для аванса? - тихонько спросил технический директор у референта, тот ответил почти мгновенно. Шеф приказал:
  - Приготовьте вариант контракта и организуйте чек на предъявителя в наш банк. На всю сумму, - уточнил он, увидев вопрос на лице клерка.
  - Классный роман мог бы получиться из материала об этой истории, - заметил Крону технический директор компании пока готовился текст контракта.
  - Один мы уже издали, на второй не можем найти автора, - заметил Крон.
  - Хорошего автора и мы найти не можем, - вздохнул собеседник. Эля и Крон переглянулись и он пояснил: - О первых рудных предприятиях на Руси нет вообще ничего, о вашем Китеже вон сколько звона, а наши кузницы и железоварни будто и не существовали. - Ничего кроме лаптей не было в стране две тысячи лет и вот нате вам - сталинские пятилетки!
  Присутствие Эли в церемонии подписания контракта проявилось во всём - эта леди с ниткой жемчуга на чистой коже ухоженного тела притягивала взор и держала публику в узде: ни единого раскованного жеста и стерильно чистая литературная речь. Когда гости ушли, директор осмотрелся по сторонам и смачно выругался - вроде полегчало. А клерки внутренне подобрались, теперь тормозов их шеф не ощущал и себя особо не сдерживал.
  
  Элю и Крона ждали, юные леди устроили небольшой домашний банкет. Они были счастливы и уже чувствовали себя в далёком будущем, которое должно начаться европейским турне в поисках переписки Неды и Аспазии.
  После долгих раздумий Эля спросила Крона:
  - Я хорошая мать?
  - Судя по Тильде - да!
  - Но ведь мне пришлось сделать такое... Не понимаю, как решилась. - И это тебя не смущает?
  - Уверен, на то были высшие соображения! На роли горничных-соблазнительниц ты не годишься.
  - Неужели смотреть не на что?
  - Отнюдь, такие актрисы в ходе кастинга всегда оказываются на первых ролях. Даже, если нанимаются в массовку.
  - Ты думаешь, она поняла?
  - Я знаю! - Мы как-то беседовали по телефону и она покаялась в содеянном. Но просила тебе не говорить. Я и не сказал. Эля вопросительно взглянула на мужчину:
  - А что? - улыбнулся он. - Ты же сама догадалась.
  И Эля засобиралась к дочери и внукам.
  
  Работы по поиску жемчужных ферм начались почти мгновенно, поскольку разрешительную часть сделали заранее, угрохав туда остатки резерва на форсмажор. Крон еще в начале весны решил рискнуть и старался не терзаться сомнениями по поводу расходов. Ребята, готовившие материалы, не догадывались об истинном положении и считали, что всё окэй, сезон состоится, просто очередные заморочки.
  Ну и венцом всего был Китеж. Мэри отказалась от европейского турне в пользу собственного детища. А Крон не настаивал - автор должен держать руку на пульсе своего чада, вовремя менять пелёнки и кормить правильной кашей, иначе будут проблемы.
  Подоспели анализы по образцам, которые он оставил молодым ребятам из Института биологических проблем, они исследовали как эталонные из известных розариев с жемчугами, так и проблематику. Просмотрев их бегло, Крон обнаружил много интересного. Особо разбираться было некогда и он поручил это Неде и Эл. Вскоре перед ним лежала бумага с полным сравнительным анализом. И подо всем этим красовались подписи: с.н.с. Пашкевич Д.Н. и к.б.н. Арефьев К.Д. Согласно заключения джентльменов, которое те выполнили совершенно бескорыстно, в 8 точках отбора есть полное совпадение всех признаков благоприятности развития жемчугоносных моллюсков, в 4 частичное и в остальных нет совершенно. В число совпадающих попали Круглое и Плещеево озеро. А ещё люди науки предлагали проанализировать и остальные образцы, которые Крон со товарищи признали неперспективными по другим признакам. И тоже без упоминания об оплате. Но теперь-то они средства имели и Крон решил, что благородство здесь неуместно. Он сказал девушкам:
  - Пусть выставят сумму.
  Через три дня на его столе лежала распечатка и по другим, ранее неперспективным объектам. На отдельном бланке приведен сравнительный анализ, как и в предыдущем заказе. Из первично отбракованных точек нашлись три, которые полностью совпадали с эталонами. А это значит, что уже в нынешнем году они могли начать работы по созданию фермы. Для рентабельности предприятия нужно иметь десять объектов, а у них уже 11 и сезон только начинается. Выводы и рекомендации людей науки цены не имели из-за своей оперативности, глубокого и объективного анализа и точного попадания по времени. Такого подарка судьба им не выдавала давно. Крон ещё раз просмотрел распечатку и, блаженно улыбнувшись, отодвинул от себя. Юные леди всё увидели и осознали в полной мере, а он всё ещё молчал, не веря в происшедшее.
  Он почуял вопрос и посмотрел на девушек. Неда указала на Эл.
  - Костик на меня откровенно запал, вот и постарался! - невинно улыбнулась юная разведёнка, признаваясь в инициативе с женской агрессией. Она сумела увидеть слабые места в обороне этих мужей от науки и воспользоваться собственными достоинствами, Светке такое не по силам.
  - На тебя половина Москвы запала, но пришлось продать всё, чтобы уцелеть, - не поверил Крон, однако Эл стояла на своём и в конце концов спросила:
  - А что я с ним могу позволить? - Может в интересах фирмы с ним и нельзя?
  - Костик, это такой брюнет, весь из себя прочный и уверенный? - догадался Крон, зная её предпочтения. И это Эл не понравилось:
  - Я так примитивна?
  Он переглянулся с Недой и пожал плечами: игра в благородство в их обществе неуместна. Он не стал ни вздыхать, ни умничать. Эл выполнила свою миссию вовремя и классно, он догадывался, как она водила этих ребят за нос, якобы уступая и поступаясь собственной свободой и прочим. И оба были при семьях с детьми, он это тоже знал. Но для неё забыли обо всём - не по-христиански всё это, но поступи она иначе - опять стоять на паперти и клянчить на пропитание. Молодчина, подумал Крон и решил по-своему воздать ей за преданность. Как только сложатся обстоятельства. А пока:
  - Хоть что! - И где угодно!
  - Только не здесь! - уточнила Неда, зная о стеснённых обстоятельствах Костика. А ещё она почуяла нечто, опасное для себя: он придумал для Эл что-то особенное. И инстинктивно насторожилась.
  - Уже и такое предвидится? - поднял бровь Крон и Эл кивнула, Костик был не от мира сего и с ним её житейские навыки даже вредили.
  - Завтра защита, а вечером складчина, - загадочно улыбаясь, сказала Неда. И ему стало ясно - ночью Эл ждать не стоит. Улучив момент, он кое-что подсказал юной шехерезаде и указал, где это находится. Она не удивилась и он показал на себе, как всё выглядит в натуре. С Инной они вытворяли и не такое. Такой щедрости от него она не ждала и поначалу опешила. Но он подтолкнул её в спину, добавив:
  - И будто всё это с тем, кто и в самом деле желанен!
  
  Впервые Неда оставалась в доме Крона наедине с хозяином. Она на вечеринке не задержалась и от всего заманчивого на десерт отказалась. Ночь с Кроном стоила дорого и она не упускала возможности побыть наедине. Рядом с ним она росла быстро: он не прижимал плотно и не отпускал далеко, упреждая неверные шаги и поступки.
  В эту ночь они подробно разобрали свои планы на сезон и обсудили варианты развития китежской эпопеи. Неда не сделала и намёка на шаг запретном направлении. Ей хватало и привычного общения, главное - он рядом и никого поблизости. Тепла и энергетики она от него имела избытке, не успевая всё это употребить. Сдержанность юной леди Крону нравилась и он не стеснялся ей это показывать. Она могла уснуть рядом и не сделать ни единого жеста для захвата, чего Эл лишена в принципе. Быть королевой бала та привыкла настолько, что и с ним, порой, теряла чувство меры. Неда насчёт окорота не стеснялась и та тут же всё возвращала назад.
  Домой Эл пришла к завтраку и выглядела очень довольной. Подарив благодарную улыбку Крону, она прижалась щекой к Неде и та уловила густой мужской аромат. А ещё ощутила в одной из своих точек неожиданную нирвану - подруга поделилась и этим. Щедро и без раздумий.
  - Ну, как прошло? - вместо Неды задал женский вопрос Крон.
  - Вам всё или избранное? - улыбнулась Эл, переполненная эмоциями через край. Неда и Крон переглянулись - о таком с ним они редко делились и оно могло вылиться незнамо во что.
  Эля уехала и не осталось ничего, что бы сдерживало от ненасытного любопытства в общении с мужчиной. Они вступили в сговор, понимаяя, что так сломить сопротивление мужчины будет намного легче.
  - Всё! - сказала Неда и подруга благодарно сузила глаза. Мужчина улыбнулся и покачал головой, юные стервочки ему нравились. Помочь в разборках с амбициями было его мужской обязанностью: кто как не он мог и просветить и указать на просчёты. С ними он никогда не лукавил, воздерживался от резонёрства и ценил их доверчивость, понимая, что этот кредит имеет конечный предел. Был ли в этом прагматический расчёт? - Да, был, но он не довлел и не мешал этой троице.
  - Я иногда себя чувствовала такой сукой, что подумывала о смене профессии, - чистосердечно заключила Эл свой рассказ.
  Крон внимательно слушал юную леди и вдруг уловил некий мотив, уже знакомый по новой своей роли - примерно так же начинала карьеру "мата хари" и его Инна. Вот только юная леди ко всему этому отнеслась с иронией. В то время как у Инны на первом месте было самоутверждение: ей этого адреналина явно нехватало.
  - Ещё один разочек и Костик станет ручным, - заключила Неда, она хорошо понимала гибельность привязанности к Эл.
  Неда взглянула на Крона, от него исходила главная аналитическая идея, он всегда задавал тон. Сначала так сложилось из-за его опыта и авторитета, а потом юные леди убедились в его мудрости. Светка лишилась своего шефа, как постоянного мужчины и теперь немножко маялась от неудовлетворённости, разбуженной новым кумиром.
  - Вот что, давайте обсудим сам переход от хвалебной оды умениям Костика, к выстраиванию здания его лояльности к податливости женщины. Ведь он сразу был готов на всё? - он взглянул на Эл и та кивнула.
  - Лучше бы сразу найти ту грань, которая отделит скотство от чувствования, я не уверена, что с кем-то другим могло получиться так же, - заметила Эл.
  - Тут всё просто, - ответил Крон, - мужчину нужно удерживать от чрезмерной близости. Дистанция и есть тот сдерживающий фактор. Он включает воображение и прочие интеллектуальные ресурсы. Если же мужчине удастся взломать твою оборону, после этого на поле чувствования его не вернуть - он уже в мыслях об эякуляции.
  - То есть, я должна быть компьютером и всё время считать: это готово - шаг делаем, а вот тут ещё нехватает трёх файлов - ждём-с, - как бы развернула свой план Эл. Крон развёл руками:
  - Иначе он тебя стреножит и не даст опомниться - раз-раз и ты запела.
  - Удовольствия при этом можно и не получить, - заметила Неда и задержалась взглядом на подруге. Та секретом не поделилась, однако видно и слепому, что с эмоциями у той всё в порядке. И они исследовали эту часть сокровенного с присущим азартом и последовательностью. Некоторые вопросы ставили Эл в тупик, она не помнила, почему поступала именно так. И они вместе разбирались в таинствах человеческой психологии и чувствования.
  Оттачивая с ними механизм восприятия действительности, Крон видел, что юные леди тянутся к свету и прилагают всё для самосовершенствования. И понемножку погружался в их мир, что-то принимая, а что-то обходя стороной. Их сексуальность была обычной принадлежностью и его не смущала: затащить кого-то из них в постель не было ни целью, ни чем-то значимым. А вот развернуть её настоящую суть, которая покруче самых замысловатых фрикций, и было главным в его откровениях с женщинами. Здесь он был щедрым.
  Когда девушки почуяли пресыщение, он сменил тему и обернулся к обычным рефлексам. Готова и ждала знака Неда, она научилась быть рядом, не навязывая себя. И Крон был с нею взаимно понятлив. Это касалось многого.
  - Мне кажется, что она не столько насытилась, сколько проголодалась, ты не находишь? - спросил он Неду и та как-то уж очень замысловато кивнула. Эл насторожилась, что они затеяли? Но уже ничего не могла. Они взяли её в оборот с двух сторон и проделали то, что ей и мечтах не пригрезится. Он был доктором, Неда ассистентом, а Эл клиентом массажного салона. Звучало:
  - Тампон! - и Неда давала ему тампакс, он окунал его в лосьон и протирал нужное место.
  - Бур! - и в его руках оказывался чертёжный прибор для тонких работ, он чертил им некий контур.
  - Лёд! - и в его руках оказывалась дымящая палочка с углекислотой. Он протирал очерченный контур, кожа леди становилась сверхчувствительной, а сама Эл в предвкушении готова даже испариться, но почувствовать предлагаемое этой парочкой.
  - Пламень! - он что-то помещал туда, контур тут же зажигался от возбуждения и тело юной леди стало извиваться, но Неда налегала на подругу, удерживая в нужной позиции, и доктор продолжал операцию.
  Слёзы исхода и полного катарсиса были у обеих женщин. Затем душ и они вернулись к работе. Она терпеливо ждала, а они заботливо следили друг за другом. Что такое секс, обе леди знали не понаслышке и уже без него не могли, а вот то, чем их периодически потчевал Крон, было с ним несравнимо. По тонкости и глубине переживаний, да и прочему из хитрого женского устройства его яства всё это превосходили. И не было самого опасного в сексуальных играх - привыкания к партнёру и готовности к рутинной кабале. Он был доктором, не имеющим корысти, который радовался здоровью пациента вместе с ним.
  Совершённое только что над Эл вместе с Недой привело рефлексы и инстинкты юной разведёнки в рабочую норму. Ночь же накануне была благотворной для её рыжей подруги. Рядом со взрослым и зрелым мужчиной она сознавала собственные прелести и достоинства, которых в суетливой мешкотне со сверсниками не могло быть в принципе. Он указывал на недостатки и помогал сначала их прятать, а затем и избавляться. Получалось очень быстро. В случае острой нужды секс на бегу с кем-то неопасным снимал напряжение и она возвращалась к своему кумиру. На неё вот таким образом Крон вместе с Эл нападал редко, да ей этого и не требовалось - своё она получала наедине с ним и совсем некриминальным способом. А ещё ей доставало и ревности Эл, которая осознала превосходство подруги в виртуальной близости с Кроном. В том, что она любит Крона по-настоящему, Неда убедилась давно и пестовала это настоящее, редкое для нынешнего века заменителей и эрзацев, эксклюзивно возвышенное состояние.
  Не менее острым и сильным к мужчине было и чувство Эл, обе леди хорошо понимали ситуацию и не тянули одеяло на себя. Им обеим его хватит, если он будет в порядке. Поэтому берегли всеми силами.
  Знали ли об этом Крон? - А если знал, то как относился? - Очень просто - радовался жизни и тому, что его окружение так понятливо и отзывчиво. Попасть туда постороннему и с враждебными намерениями было невозможно - окружение такого допустить не могло!
  Было ли ему достаточно этого? - Конечно же, нет! Всё это чуточку смахивало на незавершённый акт и вариации изощрённого мазохизма, но секс с любой из девушек разрушил бы тонкое и неосязаемое, ввергнув в рутинное и физиологическое. Всего этого они имели и так предостаточно на стороне и он видел, что виртуальное с ним и сейчас для них значит больше. Но где-то в самых тёмных заболотинах души сидело - секс с ними будет и мало не покажется никому!
  
  Технология работ в нынешнем сезоне была очень подвижной, они вели сразу несколько проектов, том числе два экологических. Согласно разработке Цимбаларя на Круглом озере устраивался дражный полигон с вакуумным землесосом. На золотых объектах такое применялось только в развитых странах, поскольку там "зелёные" следили за каждым сломанным кустиком и спиленным деревом. Чтобы муть, поднимаемая установкой, не растекалась по озеру, акваторию работ ограждали специальной сеткой, которая не препятствовала проходу рыбы и прочей живности и сорбировала неорганику, поднятую дражным устройством. Стоило оно вместе с яркими буйками-поплавками сумасшедшие деньги, но спонсоры кроме срочной проплаты установки даже выделили им премию за внедрение: для их собственных громадных объёмов горных работ и проблем с экологией предложенное Цимбаларём было отличным выходом. Тем более, что имелось отечественное предприятие, готовое наладить выпуск подобного землесоса, но уже большой мощности, опытные образцы испытание уже прошли.
  Пресса последовала за громкоголосыми "зелёными" отечественного разлива и участники проекта не сходили с экранов, а Мэри вообще стала звездой мирового значения. О жемчугах старого проекта забыли. Работать можно спокойно и без особого напряжения. В середине июня машины с ложным и действующим аэродромами заработали устойчиво и Крон стал собираться в Европу.
  Вопрос, кому ехать с ним, решился сам собой. Мэри и коллектив "зимовщиков", выдержавших главный удар на Круглом озере, уже втянулись в работу и по мелочам Крона не отвлекали. Так получилось, что Эл сама выдвинулась на этом направлении, поскольку знала всю подноготную общения с прессой и начальством всех сортов. Результаты минувшего лета были наглядными и у Крона не было желания менять удачливую и надёжную Эл на кого-то проблематичного со стороны. Отсутствие опыта ей не очень вредило, поскольку девушка училась на ходу и очень быстро, дважды в одну лужу не попадала. Сделать её менеджером отечественного сектора - вопрос чисто технический. Однако он помнил, с какой тоской она провожала их в европейское турне, где она, собственно, и состоялась годом раньше. Поэтому выделил минутку, когда они были одни, и сказал:
  - Эл, тебе опять выпало работать с местными проектами. Но я не могу неволить, это должно быть твоим собственным решением. Мне хочется видеть тебя яркой и свободной, такая ты всегда успешна. Хорошенько подумай, не торопись. У нас ещё немножко времени есть.
  Девушка сидела перед ним и смотрела в окно. Вряд ли она что-то видела конкретное, поскольку и высоко и всё внизу разбивалось на мозаику рекламных щитов, вывесок, транспарантов и прочего.
  Ей хотелось быть с ними: с Кроном и Светкой. Там была её душа, туда же прилепилось и сердце. Её уму было очень комфортно в обществе Крона, который устраивал атмосферу творческого кайфа даже в невыносимых условиях. В ВУЗе не было и подобия такой атмосферы полёта и продуктивности мозговых штурмов. Эта тяга к учителю совпала с привязанностью женщины к мужчине. Они со Светкой его поделили и в последнее время из-за этого свою жизнь не портили. Теперь же придётся оставить их вдвоём. - Как жаль!
  С другой же стороны, Крон доверяет ей участок, где она будет самостоятельной хозяйкой и владычицей. Там, рядом с ним и Светкой, она будет заглядывать ему в рот, пусть и такой желанный с обалденными складками насмешливых губ, а здесь в рот будут заглядывать ей и она станет тем центром, вокруг которого всё и вращается.
  Тонкостям работы в этом деле Крон обучал постоянно, выдавая фирменные советы и рекомендации. От него она получала как бы пакет с документами, а Светка помогала раскладывать по ящичкам стола. Крон указывал, когда что-то партнёру по акции или переговорам показывать, а когда воздержаться, лишь намекнув о наличии открывашки с особой резьбой на хитрую пробку. Крон подобным фокусам обучал её отдельно от подруги-соперницы и она за это была очень благодарна, поскольку тот берёг её самолюбие и умело направлял огонь тщеславия в нужном направлении. Эл догадывалась, что и со Светкой Крон щедр не менее, но это не обижало.
  Итак, она перед выбором. Размышления в этом направлении привели к трезвой мысли: оставшись здесь, она поможет Крону и делу больше, чем в случае, когда всё это, ей так знакомое и родное, будет перекраивать под себя кто-то другой.
  - Коней на переправе не меняют! И потом, я уже знаю, как найти брод, - ответила Эл и увидела одобрительные лучики его глаз, они смягчились, а складка у губ стала почти незаметной. Это добрый знак, подумала Эл: когда он такой, день складывается удачно.
  Обсуждение деталей прошло в обычной атмосфере доверительности. Крон научил девушек анализировать ошибки и не стесняться обсуждения самых досадных промахов. Иначе ничему не научиться. В нынешнем году в их работе ожидалось новое: они из небольшой научной конторы на локальных проектах перебирались в разряд известных фирм и вопрос репутации становился особенно острым.
  Пресса и другие СМИ в деле их эффективности играли важную, а иногда и определяющую роль. В виде ролевых игр они прокатывали разные варианты. За них на последних учениях он обеим поставил заслуженные "удочки". На "хорошо" он владел этим искусстом сам, ну, а "отлично" и ставить-то некому. Однако учёба была не так жестока, как реалии жизни. Ошибка из-за недомыслия или просчёта могла обернуться дорогим. В минувшем году она пару раз попадалась на этом. Ну и на местах оставались классные специалисты, которые подскажут направление, если она окажется в затруднении. Цимбаларь и Мэри ей уже были известны и она хорошо представляла, во что всё это выльется. Не в войну, конечно, но либеральничать с ней не станут и тут же выйдут на Крона.
  И Эл полностью погрузилась в работу, надеясь как можно реже печалить шефа собственными провалами и разборками с лидерами проектов.
  В её работе был и ещё один сектор, он сохранился со времён доисторических. И вела его Рея. Кое-что Крон и компания им ещё были должны. Пусть и за небольшие деньги, но мелкие работы по собственно жемчужному направлению они обязались выполнить и отчитаться по самому первому проекту. Сева, Рея и компания уже не могли рассчитывать на прежнее отношение к себе, поскольку своих партнёров в трудную минуту попросту "кинули". Но были другие вещи - репутация Крона и партнёров, состоятельность науки, как таковой. Именно они и удерживали от резких движений. Крон сказал:
  - По долговым обязательствам надо платить! В том, что в контракте мы не предусмотрели подобный форсмажор, вина только наша. А раз так, придётся всё выложить до точки и запятой.
  Рея и Сева понимали мотивы Крона и особо не поджимали. Рея призналась, что их откровенно "ведут" и жемчуговый проект у кого-то из "серых кардиналов" на особом контроле. А ещё Крону показалось, что она стала догадываться о своей роли. Она задала пару вопросов, из которых следовало, что ей в голову пришла интересная мысль. То есть, она как бы сообщала ему, что о недоверии к ней догадалась. Но ничего не предприняла.
  - Мне нравится работать с тобой! Очень нравится, - ответил он обманутой женщине. Она внимательно всматривалась в выражение его лица и видела, что он по-большому с ней честен и правдив. То есть, сделать ей козью морду в намерения мужчины не входило. Однако всего сказать не мог. - Что ж, такова жизнь, - решила Рея и приняла к сведению. А вот ощущать себя лишней в обществе компаньонов Крона было неприятно, но пришлось проглотить и это. Как и то, что Сева именно на неё обрушил всё, ранее принадлежавшее Эл. Это их сблизило и в свою очередь примирило с окружением Крона. Эту ненаглядную стервочку Эл любили оба.
  
  Во Владимирской группе перед началом летних работ роли уже распределились. Все исполнители знали, чего хотят конкуренты, а чего чиновники. Лечь под конкурентов нельзя, прекращать работы тоже - остальное можно. Каждый исполнитель изучал свои возможности в этой борьбе, из которой кроме удовлетворения честолюбию они черпали и финансовую базу для собственных семей. Возможности у них увеличились несравненно и это нравилось. Крон видел, что накачек и увещеваний им не нужно, требовалось лишь твёрдое осмысленное руководство в рамках большой задачи.
  Ведущие исполнители в подковёрных делах освещены по-разному, но о наличии подлой сферы знали из первых рук и догадывались об истинном назначении множества второстепенных объектов, которые находились на дорогах или рядышком с офисами проверяющих. Догадывались и помалкивали, обходя тему даже в домашних разговорах. Лекции об этом читали ведущие специалисты шпионских ведомств и они слушали и детально конспектировали откровения рыцарей прослушки и подглядки, примеряя всё это к себе. Крон, после таких лекций майоров и полковников, пару раз приводил конкретные примеры чужого интереса и к ним. И они воочию видели, что и каким образом выдаёт их планы конкуренту. Теперь ответственные исполнители сами решали, что рядовому составу говорить, а от чего воздержаться.
  Сейчас на них работала практически вся наука региона и координировала их Мэри. А Принц сосредоточился на европейском турне, там лежало самое главное для него и вообще научной мысли славистов России. Жемчуга были только средством его постижения.
  Тильда это прекрасно понимала и мужа одобряла, а после маминой экзекуции и вообще стала его боготворить. Побыть одной на хозяйстве в незнакомой ещё стране Тильде представлялось вполне посильным делом. Было и ещё одно обстоятельство, которое её вообще лишало сил противиться мужу: он настоял и она согласилась на нового братика Анне. Зачатие произошло и она вновь заискрилась. Приходя в спальню, муж не отпускал её ни на минуту.
  Эля, глядя на всё это, занималась внуками и замаливала грехи. Идиллия продолжалась до конца июня, уезжал Крон с Принцем, с ними отправлялась и Эля, она должна компенсировать отсутствие Мэри, знающей и итальянский и греческий. Эля вполне прилично владела ещё и испанским в придачу к французскому и английскому.
  За месяцы, проведенные с Кроном, она привыкла ко многому. Сравнивая увиденное у русских с порядками своего мужа, Эля находила их очень рациональными и лишёнными рутинного консерватизма, свойственного мужниным привычкам. А ещё она завидовала юным леди, для которых он стал основой необычной семьи. Они не ушли от него и после того, как он вернул им всё, вложенное в общую победу. Присмотревшись же к Инне, она поняла эту женщину и перестала ненавидеть. Сейчас Инна потихонечку грешила с приезжим москвичом, наслаждалась своим положением и отпавшей необходимостью соответствовать продвинутому мужу.
   По приезду во Владимир Крон останавливался у Мэри. А Инна даже из любопытства не звонила ему.
  - Что ты сказала детям? - поинтересовалась Эля, как-то столкнувшись с ней на рынке.
  - У папы стало слишком много работы и его жизнь теперь ему не принадлежит, - не задумываясь, ответила Инна. - И тебе, кстати, тоже!
  Глава 16 ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
  Шаг, совершённый Аспазией, встряхнул и отрезвил Неду. Поскольку подруга перешла в особое состояние, ей нужно соответствовать. Однако у Неды это получалось с трудом. От любви к Софоклу она сильно переменилась и совсем не походила былую оторву, готовую на всё. Теперь у неё дети, любящий муж, дом, потрясающий самые смелые фантазии афинян, а интересы стали гораздо шире и глубже. Но привязанность к подруге не исчезла, общность душ тоже и это заставило Неду разобраться во всём основательно. Обычно подобным она занималась после игр с мужем. Однако на этот раз её решимость улетучилась вместе с сознанием: ни думать, ни говорить не хотелось. И она, отдышавшись и отошедши, приникла к нему:
  - Ты так щедр и великодушен, - шепнула счастливая женщина, догадываясь о причине могущества мужа, - в тебя вселился Зевс и вы любили меня вдвоём, разве нет?
  - Ты права, - ответил муж, он был ещё в силе и Кибела наблюдала за их играми, придирчиво вглядываясь в лица обоих, - но за это мы получили самого непримиримого врага. - Думаешь, удовольствие того стоит?
  - Гера всегда была ревнивой занудой, иначе завела бы кого-то, чтобы не шалеть пока он с нами. Думаю, Зевс не даст в обиду в главном, а по мелочам мы и сами с ней справимся, - ответила жена и по-особому взглянула на мужа. В таких случаях у неё намечались необычные идеи и она приглашала к зачатию. Занятие привычное, а с женой и вообще выливалось в дивертисмент фантазий.
  - Ты возьмёшь Зевса, а мне ублажать Геру? - улыбнулся муж и жена кивнула.
  - И не только их! - Они знали, что за этой парочкой смотрят придворные и в том все их удовольствия. Подсказать одному, напомнить другому, со сплетней подтолкнуть третьего и так, пока кто-то из бессмертных, втихую и не выдавая себя, не добьётся своего.
  - Стольких женщин наградил! - зажмурилась Неда, представляя могучего любовника. Лучшего комплимента для вышедшей из моды богини не придумать - Зевс своим могуществом и животворной силой обязан ей и только. Не все об этом знали, но тучегонитель был верен своей покровительнице и ни одного серьёзного шага без неё не совершал. И она платила взаимностью, порою вселяясь в тело Геры и доводя ревнивицу до изнеможения. Когда Гера укладывалась в объятия Морфея, тайные друзья устраивались на брачном ложе и просто говорили. Этот муж был настоящим мужчиной и отвечал за продолжение рода, от его состоятельности зависели судьбы мира. А женская богиня была компаньонкой и кому, как не ей, размышлять о предстоящем и оценивать прошлое.
  Рыжая гиперборейка давно приглянулась обоим и они присматривались к необычной парочке. Им не приходилось вмешиваться и что-то предлагать, выдумкой и изобретательностью парочка могла осчастливить половину Афин, но они были смертными и сил имели не так много. Однако подпитывать приходилось только тело. Богине такое совсем нетрудно. Кибела лишь подумала, как Софокл отозвался и Неда утонула в его ласках. Когда она без сил приникла к мужу, Кибела вошла в её душу и успокоила:
  - На Олимпе видят всё, оставь мужа в покое и дай ему славить кифару Аполлона, а потаённые муки забудь. Твой визит в Дельфы сребролукий одобрил, удачный день в театре - это его знамение, остальное сообщат верховные жрецы.
  - Так просто?
  - Всё когда-нибудь да кончается. Вместо уходящего в жизнь вступает вновь родившийся.
  - "Аполлон в Скифии" и есть новорожденный?
  - Это настоящий сын достойных родителей. Разве нет?
  - Да, - призналась Неда, - он и мой тоже.
  - Такому плоду негоже тесниться на одной земле с Ольвичем.
  - Разве в этой борьбе не бывает компромисса? Ведь мир велик? - с некоей надеждой спросила Неда, всё же она была женщиной и матерью, а тот, кто стал поперёк, сводный брат. Её решимость часто отступала под женским началом.
  - Ты пожила достаточно и знаешь: мир тесен! В нём так устроено: исчерпавшее себя должно уйти. И Неда облегчённо вздохнула, поскольку часть ответственности она разделит с Кибелой.
  - Персефона к нему давно присматривается. Вскоре ей возвращаться на Олимп, у неё есть две декады, чтобы разобраться с твоим братом окончательно. Богов лучше не гневить и они отзовутся. Спи, а утром всё обдумай, скоро начинаются большие Дионисии, пора жертв. Гермес не станет его спасать.
  - Ольвич возносит молитвы Гермесу ежедневно и на домашнем алтаре не гаснет жертвенный огонь, разве бессмертный может отвернуться?
  - Пелопс заставил Деметру съесть плечо собственного сына, принесенного в жертву, - напомнила богиня, - ты ведь знаешь, чем всё кончилось. Жертва и мольбы - и не залог, и не гарантия. Зыбко и земное богатство: оно утекает, как песок сквозь пальцы. У Мойр свои законы и нить судьбы в их руках вьётся лишь до поры.
  - Уже время? - вздохнула гиперборейка и богиня развела руками.
  
   Во дворце Кимона собралась избранная публика, в пору больших Дионисий здесь часто проводились пышные собрания афинской аристократии. На этот раз был и другой повод: канун выборов в Народное собрание - на них группировка радикальных эвпатридов готовилась дать бой демократам. Текущими делами занимался Эвриной, он расставлял своих людей и наблюдал за настроениями в филах, чтобы должным образом реагировать в ходе выборов. Подборка клакеров, показные шумные сборища и "протесты" горожан в нужное время и в нужном месте - всё это на нём. Ключевыми делами ведал хитромудрый Леонтий, а сбором финансов Тимор. Ну и несколько человек во главе с Персифоем выполняли деликатную работу, которая не афишировалась.
  Среди гостей не было ни одного мужчины в одежде без родовой символики на застёжках эксомиды или нагрудных золотых цепей с родовыми табличками и печаток на пальцах. Женщины были в тонких одеждах из шёлка, хлопка, биссуса и виссона, аромат благовоний составлял очень широкий спектр и в сочетаниях этих средств не встречались даже признаки сходства, каждая эллинка имела надёжного поставщика и следила за выражением собственной исключительности.
  Сопровождавшие хозяев невольники были под присмотром и располагались в подвале большой пристройки к западной части здания. Женщины, пришедшие с мужчинами, были за общим столом, однако находились в тени своих покровителей. Подушек с подлокотниками им не полагалось и уже эта мелочь как бы отмечала дистанцию между мужчиной и женщиной. За движением глаз каждого мужчины следил раб, готовый выполнить любой каприз, для женщин была пара рабов на весь зал и смены приборов или хоэса с вином ждать приходилось унизительную вечность. Женщине в дорогом наряде с рюшечками и тюльпанами, требующими внимания и ухода, приходилось несладко. А ведь нужно и выглядеть, чтобы с тебя не сводили глаз охотники и ревнивые соперницы.
  Не выдавать раздражения и неудовольствия гостьи научились отлично и держались с царским достоинством, умудряясь и в таких условиях становиться объектом повышенного внимания. Однако и здесь была табель о рангах. К примеру, гетера высшего разряда позволяла себе что угодно, не оглядываясь на хозяйские правила и обычаи. Она могла по собственному капризу вмешаться в беседу или сделать язвительное замечание хозяину симпосия. Возле неё всегда находились слуги, которые ловили взгляд высших служительниц храмов Афродиты и Аполлона. Подобной гостье подчинялись беспрекословно, поскольку опасались молвы: унизить хозяина пересудами о его доме легко, а отмыться после такого удавалось не сразу и не всякому. Другим гетерам разрядом пониже, тоже позволялось больше, чем замужней женщине. А было ещё и разделение жён согласно ранга и репутации мужей, что унижало женщину изначально. В домах Софокла и Перикла такое исключалось в принципе - там от этой патриархальности отказались давно, женщины находились вперемежку с собственными и чужими мужьями и подобных неудобств не ощущали. Гетеры могли спровождать кого-то из гостей, но были в равных правах с другими женщинами, независимо от того, замужем она или свободна. И прав и веса у них не больше, чем у обычных женщин.
  Роскошный дворец Кимона позволял уединяться в укромных уголочках не одной группе важных особ и вести неспешное обсуждение деликатных вопросов. Так случилось, что сейчас главное - выборы. Соревнования атлетов и конкурсы служителей Мельпомены гостями не упоминались, хотя и Софокл и его молодая жена были на слуху. И это оказалось кстати, поскольку среди гостей был старший брат Неды.
  Ольвич в этом обществе пользовался завидным уважением. Глава гиперборейской торговой семьи пришёл в сопровождении нескольких воинов и приближённых лиц из главных филиалов. Его демонстративное покровительство демосу озадачивало лидеров эвпартидов, хотя Ольвич регулярно выкладывал немалые суммы в фонды обеих партий. И это не нравилось Кимону.
  - Если мы одержим полную победу, тебе не придётся делить себя пополам, - сказал он Ольвичу, оставшись наедине.
  - Ваши люди могут привлечь на свою сторону чуть более трети филов Аттики. А за Периклом пойдут пять из десяти, - заметил гость и выжидательно взглянул на хозяина. Тот кивнул невольнице и она наполнила чашу гостя вином. Её чёрная точёная фигура, слегка укрытая белым, почти прозрачным хитоном, стоила хозяину немало, однако повышенное внимание гостей к невольнице компенсировало расходы. Многие мужчины не удерживались от соблазна окунуться в её чёрные глаза и потом немели от фантастического погружения. Молва о ней сопровождалась вздохами зависти и вожделения. Гиперборейцу же она лишь слегка приглянулась. Он даже не стал играть с ней, когда принимал из тонких пальцев чашу с вином, иные это удовольствие растягивали до бесконечности.
  - Если ты поддержишь наших людей чуть звонче, - деликатно сострил хозяин, - чаша весов непременно склонится в другую сторону. И сделал знак невольнице. Она опустилась рядом с гостем в ожидании его прихотей. Хитон чуточку приоткрылся, обнажив острые вершины холмов. Дыхание женщины слегка углубилось и до мужчины дошёл особенный аромат. Однако ирония гостя сообщила хозяину, что от очарования нубийкой он далёк:
  - И вся Эллада станет собственностью наследных землевладельцев? - Говорят, в их благодатные времена у города не хватало средств даже на уборку главных улиц, а олимпиады проводились в усечённом варианте.
  - Что тебе наши проблемы? - Плебс твоих товаров не покупает, они в ходу у других граждан. Твоя территория - это мы!
  - Вот мы и торгуем, что может быть лучше? - А отношения с демократами - житейская предусмотрительность и честное добрососедство. Наши предки так жили всегда.
  - И всё же с ними тебе не по пути!
  - Я же говорил, Кимон, у меня нет спутников. И торопиться мне некуда. Я купец, который уважает чужие законы. И потом, часть своего товара получаю из вашей колонии на моей родине. А сюда доставляю и продаю. Делать резкие движения в моём положении, согласись, неразумно!
  - Я знаю, Ксанф уважает ваш род, ваши вожди мудры и неспешны, нашего консула с почестями принимают в вашей столице, Обол в его глазах выглядит ухоженным и уютным и он доволен сотрудничеством.
  - Часть доходов от жемчугов, насколько мне известно, принадлежит и твоему дому, - улыбнулся Ольвич.
  - Хотя бы поэтому ты должен иначе взглянуть на связи с нами,- настаивал Кимон.
  - Думаю, мы с "патриотами Эллады" и так достаточно близки, - холодно заметил Ольвич. О том, что операция против имений Перикла прошла с его подачи и оплачена на средства от жемчугов, знали немногие и никто из посвящённых не был эллинцем. Ольвич об этом пёкся неустанно. - Ведь за последние годы у демократов сторонников так и не прибавилось, не появились на этом поле и другие игроки. Думаешь, всё сложилось само собой? Или на то была воля Олимпа? - ответил он и непроизвольно взглянул на рабыню, настолько сильно она источала эликсир Изиды.
  - Ты не хочешь портить отношений ни с кем? - улыбнулся хозяин, понимая гостя в главном и в чём-то одобряя. Будь он на его месте, класть все яйца в одну корзину не стал бы ни за что! Кто знает, как обернутся выборы, ведь у демократов масса приверженцев и последние успехи Перикла и его команды в Морском союзе сделали Афины процветающим полисом, а доля плебса среди избирателей Народного собрания за счёт граждан из числа бывших метеков даже выросла и почти все они принадлежали Периклу.
  Ответная улыбка иностранца загадки не содержала, что ж, спасибо и на том. Если партия эвпатридов добьётся победы, их средства станут такими же, как и ранее у демократов.
  О том, что иностранцы заинтересованы в стабильной власти на Элладе больше самих греков, он знал хорошо. Важно другое: как эвпатридам удержаться у кормила? Контролируя лишь часть Народного собрания, Кимон затрачивал большие средства для укрепления стана патриотов, хотелось знать - так ли они расходуются. Наблюдения за верхушкой эвпартидов подсказывали, что воруют они масштабнее, чем демократы. Но об этом не сегодня. Нужно закрепить достигнутое, Ольвич казался очень надёжным партнёром, дал понять, что возможен прогресс и это следует отметить.
  - Ты курил мирный кальян с Периклом? - спросил Кимон и гость кивнул. - Хочешь сравнить с моим? - и снова согласие. - Её зовут Ноэми, - представил фаворитку хозяин. Женщина качнулась в поклоне и острые вершины ещё раз вопрошающе взглянули на гостя. - Подай нам чего-нибудь, - мягко уронил Кимон и женщина поднялась.
  - Ты что-то предпочитаешь или положишься на её вкус? - спросил Кимон, знаком придержав женщину.
  - У тебя большой выбор? - гость чуть качнулся на подушках и хозяин утвердительно развёл руками, мол, обстоятельства иного не позволяют.
  - И можно найти две драхмы крови Осириса, смешанные с четвертушкой эликсира Реи? - Кимон кивнул внимавшей гостю невольнице и та вышла.
  - Не все иностранцы так недоверчивы, - сказал Кимон, подвинувшись к гостю, - чтобы вкушать из одного кальяна.
  - У меня нет выбора.
  Кимон взглянул на гостя, его крупные черты и серые глаза производили сильное впечатление и были по-особому притягательны. Даже для мужчины. А может, для мужчины и больше, чем для женщины: те многих нюансов могли не различить. Кимон хлопнул в ладоши и из-за портьеры вышел стройный юноша в коротком поясе.
  - Это Элисф, - сказал хозяин и сделал движение, юноша прислонился к нему и вопросительно взглянул на гостя. Тот ещё не решил, кого взять в спутники для кальяновой процедуры. Юноша был хорош и очень походил на Ганимеда работы Анаксимена. Хозяин его берёг для исключительных случаев, он надеялся, что в обороне иностранца слабые места есть, нужно лишь быть чутким и внимательным.
  Вошла Ноэми, она опустилась рядом с Ольвичем и протянула две миниатюрные чаши. Он поочерёдно вдохнул от каждой и одобрительно кивнул. На этот раз холмы не обнажились. Улыбки, которая чуть ранее была наготове, поблизости тоже не оказалось. Невольница почтительно склонилась и в таком положении поднялась с колен. Только после этого сделала полуоборот к своему повелителю, получила одобрение и заправила кальян. Юный ганимед выжидал, Ноэми выглядела безмолвным сфинксом, а хозяин наблюдал за гостем.
  Чёрный шёлк и льняная россыпь чуть заметно покачивались и взывали к богам, надеясь на благодать Олимпа. Кимону показалось, что и он и она хотят быть с гостем, особенно Элисф. Прохлада Ноэми его не обманывала, такой она бывала лишь поначалу. Гость всё это увидел и оценил. Он не сомневался в достоинствах юноши и молодой нубийки. А готовность столь щедро услужить незнакомцу показалась ненатуральной, выработанная осторожность сдержала порыв плоти и Ольвич вежливо склонил голову:
  - Тебе и двоих нехватит от такой дозы, Осирис очень силён! - к дежурной вежливости и удивлению на лице Кимона примешалось что-то ещё и гость эту малость уловил отлично. Значит, он не ошибся и внутренне улыбнулся - всё как у всех, а не только у данайцев!
  - Ты будешь один? - наконец-то нашёлся хозяин.
  - Сейчас кого-нибудь прихвачу, не возражаешь? - ответил гость.
  - Пожалуйста, гостей полон дом! - поставил небольшое условие хозяин. Эвлидой с этим гиперборейцем делиться не с руки. Особенно сейчас, такой сладкой и ненасытной.
  Гость выбрал жену Эвриноя, она казалась неискушённой домашней женщиной и совершенно не владела хитростями светского обращения. Свежа и невинна, такое в роскошных дворцах бывает нечасто. Он отметил её чуть раньше и теперь воспользовался наблюдением. Мужа рядом с ней не было, он занимался выборными делами.
  - Тебя зовёт Кимон, - сказал он женщине, она удивилась такой чести и последовала за ним. Попав в заветную роскошную комнату, где обычные гости не бывали никогда, она поначалу растерялась. Кимон одобрительно улыбнулся:
  - Ты ведь хочешь помочь мужу? - У него возникли проблемы. А наш гость может в них разобраться. На то есть оракул.
  Помощь мужу - святая обязанность жены, это знает каждая эллинка и она согласилась.
  - Как тебя зовут? - спросил Кимон, который женских имён не запоминал надолго из принципа.
  - Пелия, - ответила женщина, уже понимая кое-что. Невольница и юный ганимед у ног Кимона вопросительно взирали на неё, как бы прицениваясь к её возможностям. И она ещё не дала согласия. Женщина внимательно окинула взглядом всех и остановилась на госте. Он был видным и сильным. О том, что Кимон на Ольвича не влияет, она знала, а раз так, то готовность хозяина услужить гостю означает зависимость от него. То есть, гость здесь самый сильный и властный. И она сделала выбор, сделав шаг к нему. Он легко подвинулся, освободив место на подушках.
  Кимон его шаг оценил по достоинству и уважительно взглянул на иноземца, так легко миновавшего ловушку.
  О том, каков Ольвич в этих играх, в афинской элите знали многие, однако он выбрал жертву из непосвящённых. Свеженькая женщина, лишь недавно родившая первенца и только начинающая светскую жизнь, ни о чём не подозревала. Как и все жертвы Ольвича, она не могла и догадываться о настоящей цене развлечений этого гиперборейца.
  Ноэми разогрела кальян и устроила на нём серебряный шар с двумя трубками. Через некоторое время все уловили тончайший аромат эликсира и невольница вдохнула из каждой трубки.
  - Готово! - сказала она и действо началось. Пелия была рядом с Ольвичем и скованность её покинула уже через пару вдохов эликсира, юный ганимед и невольница обслуживали хозяина и на гостей поглядывали нечасто, поскольку Кимон такой роскоши не позволил, напрягая обоих по полной программе.
  Через полчаса разогретая Пелия сбросила одежды и, устроившись у Ольвича на коленях, доверчиво заглядывала в глаза. А ещё через час она хрипела громче Ноэми и Элисфа, выкрикивая непристойности и площадную брань. Будто происходила из метеков. Ноэми пожалела, что не сумела склонить гостя на свою сторону. А Элисф благодарил богов, что не приглянулся этому самцу с холодными глазами. Но женщине он всё же сильно завидовал: Кимон не мог и малой доли того, чем щедро наделён гость.
  Когда кальян остыл, гость спросил Пелию:
  - Хочешь ещё? - и она кивнула, не в силах произнести то самое слово. Она уже собою не пахла: мужские выделения перемешались с эликсирами Осириса и Реи. Откуда на ней кровь, она так и не сообразила, но это неважно. Главное, что пережитое с этим мужчиной, могло повториться и ей не терпелось испытать новое погружение. Ольвич взглянул на Кимона, тот едва дышал, вымотанный юными невольниками.
  - Продолжим или хватит? - спросил он Кимона. Это прозвучало так, что отказ был бы хуже позора поражения. И Ноэми сделала ещё одну порцию, на этот раз гость сам смешивал и заправлял. Невольница понимала, что вторая доза должна быть сильнее, иначе её не ощутить. Но не настолько же! И она взглянула на Ольвича. Тот качнул головой:
  - Теперь это пройдёт легче. Ну и греть будем чуть меньше.
  - И всё растянется до полночи?
  - А мы куда-то торопимся? - и Ноэми покачала головой, прикидывая, что может позволить, а чего нет. Это нужно решить сейчас, а потом прочно держать в голове, чтобы уцелеть после выкуренного кальяна. В том, что ганимеду конец, она уже догадалась, а вот самой нужно выскользнуть. Непременно всё увидеть вовремя и уцелеть! Она не новичок и сможет спастись. Гость поймал её невольную улыбку и сказал:
  - Подойди ко мне! - она повиновалась и он взял её за подбородок. - А теперь раскрой рот! - когда женщина сделала и это, он вынул размягчённый корень из-под её нижней губы. Он сильно смягчал эффект дурмана и сохранял ясность сознания. Эти корешки стоили дорого и знали о них немногие курильщики опия. Уличённая невольница похолодела. Если Кимон прознает об этом, она погибла. И нубийка упала перед новым тираном, готовая на всё.
  - Возьми, - вернул он противоядие владелице, - ещё пригодится, его хватает надолго. И она повиновалась, понимая, что новая кабала опаснее прежней. - И не думай о мести. Всё так и останется. Сейчас я не замечу твою хитрость, а потом ты мою. И квиты!
  Они вернулись вместе и сыграли рискованный дуэт. Гостю нужно немногое и это были сущие безделицы: кто, где и за какую сумму, когда уйдёт корабль с грузом и какая у него охрана. Попутно из Пелии сделали прожжённую шлюху, преданную и покорную, на этот раз Ольвич обошёлся без крови, полагая, что для первого раза хватит и малой дозы.
  А гость между тем размышлял, не сыграть ли с хозяином в игру. Он устраивал это, когда хотел иметь влияние на оппонента даже в самых неожиданных ипостасях. Ольвич знал о склонности эллинов к состязаниям, она у многих переходила в неимоверную страсть: одни видели себя болельщиками и заполняли многотысячные трибуны, другие упивались восторгом чужой победы.
  Мысли на эту тему привели Ольвича к рутинным расчётам и переводу всего экстатического в звонкую монету. Получалось, что Кимона следует иметь не в качестве подавленного соперника без надежды на возрождение, а союзника, с которым можно и посоперничать. Так безопасней. Да и оппонента, не отягощённого поражением, не потянет на привычную для эллин месть за оскорбление чести семьи. Он взглянул на Пелию, она была в приподнятом состоянии и ждала новых чудес. Ноэми ему подыграет, а вот юный ганимед мог и взбрыкнуть. Что ж, подумал Ольвич, так даже лучше - ощущения от такой победы будут более насыщенными и острыми.
  - Сейчас мы как две маленькие семейки: я с Пелией и ты с Ноэми и Элисфом, ведь так? Мы уже давно вместе и знаем друг о друге всё! Особенно юная поросль. Они соперничают меж собой и без нас, не правда ли? - обратился Ольвич к хозяину дома. Тот поднял глаза в ожидании предложения, он знал, что Ольвич просто так ничего не делает. Корысть у него сквозила во всём. - Так вот, я думаю, - улыбнулся гость, - что наша с Пелией семья покрепче. Или ты сомневаешься?
  - Ты так уверен, с чего?
  - Семья - это и взаимная выручка и вера в то, что тебя не выдадут сильным обстоятельствам. Разве нет?
  - Где же эти обстоятельства, в которых ты с Пелией лучше нас? - возразил Кимон, усиленно соображая, куда это его так хитро подталкивают. Внутренний сторож в нём уже проснулся и искал источник опасности.
  - Просто уверен, - он сделал паузу, чтобы хозяин осознал суть момента. Тот выходил из пелены дурмана гораздо медленнее, чем его молодой соперник. Почуяв, что Кимон в состояинии соображать, Ольвич продолжил, - если сомневаешься, давай проверим.
  - Каким образом?
  - А любым! Ты хозяин положения, тебе и задавать условия. А уж мы в них себя проявляем. Публики нам не нужно, а победителя и сами увидим. - С гордостью: собственную победу или поражение.
  Кимон задумался, предложение было интересным и если он выберет нужную тему, то явное преимущество, которое до сих пор имел гость, можно и преуменьшить. А победить гиперборейца хоть в чём-то он хотел особенно остро.
  - Так сразу и не придумать, - сказал он, прикидывая примерные направления, где можно пересечься с гостем.
  И с подачи внутреннего сторожа отметил, что по интеллекту и другим качествам Пелия заметно превосходила его невольников. Не зря же именно её выбрал придирчивый и ревнивый Эвриной, когда пришла пора заводить новую жену в связи уходом к Аиду плодовитой Эмситии. Он выделил Пелию на соревнованиях юных афинянок в честь юбилея победы над персами. Это было три года назад. Она победила убедительно и взять её в жёны хотели многие. В том, что она досталась Эвриною, сыграл случай. Мужем мог стать и кто-то другой.
  Элисф и Ноэми умели служить Эроту и этим их достоинства ограничивались. Но в оргиях Эрота они неповторимы. Может использовать именно это? Задача для нынешнего собственного состояния ему показалась невыполнимой и он взглянул на гостя. Ольвич его хорошо понимал, но руки не протянул, полагая, что тот любое предложение гостя примет с подозрением. А вот сказанное Пелией оспаривать не будет. И он взглянул на свою партнёршу ещё раз. В его глазах было обещание немыслимых удовольствий в случае победы над хозяйской триадой. Хотела ли она победы? - Разумеется, да!
  Она припомнила собственные развлечения времён женского ликея и сказала:
  - Может мы заполним сосуд Сизифа? - и, увидев немой вопрос команды Кимона, пояснила: - Мы будем наполнять один сосуд содержимым другого. Губами, не касаясь его руками, делаем глоток и переносим в другой. Кто быстрее. Понятно?
  - А как же содержимое самого рта? Там ведь у каждого тьма собственной жидкости? - спросил Кимон.
  - Мы делали так: брали большой хоэс с вином и из него заполняли другой хоэс. А для сравнения использовали поплавок с грузом. Если вино сильно разбавлено слюной, то поплавок тонул. Ну и на поплавке делали отметины, как и все виноделы, когда определяют крепость вина. Она взглянула на Ольвича, уловила его поддержку и только потом на Кимона. Тот подумал и согласился.
  - Хорошо, но хоэс будет большим, чтобы не было сомнений, при малом преимущество будет неочевидно.
  Вскоре приготовили всё и состязание началось. Хотя у троицы было численное преимущество, Ольвич в победе не сомневался. Он знал, что невольники ни за что не будут рвать жилы за своего хозяина, да и придумывать что-то особенное с целью приближения победы не станут. Пелия же была свободной женщиной и ей было за что бороться. Морковка, которую сулил Ольвич, была реальна и желанна.
  Соревнование проходило в виде эстафеты и члены каждой семьи выходили на свой этап лишь после того, как партнёр отрывался от наполняемого хоэса. Пелия тихонечко поведала своему партнёру некоторые хитрости этого вида спорта. - Как набирать вино, как дышать при передвижении между хоэсами, что делать, когда вдруг появляется спазм и хочется сглотнуть, чтобы снять давление и звон в ушах.
  - А если вообще не дышать? - спросил Ольвич, узнав, что наиболее большими глотки получаются именно в таком состоянии.
  - Ты сможешь сделать полный глоток и пройти 30 локтей , задержав дыхание? - спросила Пелия. Задержав дыхание можно бегать на коротком расстоянии и при небольшом хоэсе. Здесь же Кимон не пожадничал, поставив для соперников 4 громадных чаши по 20 котиле каждая. То есть обеим командам нужно сделать примерно по 150 переходов и не свалиться. Из них половину придётся сделать ей, то есть, больше 70 переходов. Троица могла всё это сделать за 50.
  В собственном здоровье Ольвич не сомневался, на благоразумие и смекалку партнёрши он тоже надеялся. Ей было что вспомнить и в юности она наверняка себя проявляла не только в классических видах многоборья. И он сказал Пелии:
  - Мы же одна семья, я думаю о тебе, а ты уж и сама постарайся!
  - Только не опьяней от запаха, он усваивается в дыхание сам собой. Так что не вдыхая, ты как бы защищён, но сделай так, чтобы дыхание восстановилось по ходу назад.
  - На передаче эстафеты у каждого есть пауза, ведь так? - Вот на ней и восстановлюсь!
   И началось. Юные соперники очень старались, особенно Ноэми, она оказалась сообразительнее Элисфа и почти всё поглощённое доносила до концевого хоэса. Юный диомед частенько задыхался и проглатывал содержимое. Хотя Кимон был в своей "семье" самым возрастным, именно он оказался наиболее эффективным и сообразительным. У него и дыхание установилось побыстрее, и вино почти не разбавлялось, поскольку он ополаскивал рот после каждого этапа.
  Победить соперников Ольвич с Пелией мог только за счёт более крупных глотков мужчины и быстрого передвижения женщины. С учётом этого Ольвич выбрал особый режим вдоха, при котором язык отходил к нёбу и во рту оказывалось намного больше вина. Это он отметил уже по ходу и поделился находкой со спутницей, та благодарно кивнула и вскоре отметила, что при таком способе и слюны меньше и дыхание восстанавливается быстрее. Ну и, разумеется, особого жара соперничеству поддавало то, что они видели друг друга и старались изо всех сил демонстрировать победный дух. Он был и в улыбках, и в жестах, и демонстративном специфическом передвижении уроженцев Аттики слегка танцующей походкой с пятки на носок и затем в обратном направлении. Для эллинки Пелии это было привычно и далось легко, Ольвич к подобному лицедейству так и не привык. И компенсировал это каменным выражением на лице. Выходило очень значительно и даже угрожающе.
  В первой трети эстафеты Ольвич с Пелией преимущества не имели, несмотря на все старания. Когда же позади оказалась больше половины пути и в концевом хоэсе жидкости заметно прибавилось, он оценил состояние соперников и подумал, что на последней четверти невольники совсем сдадут. И не стал нагнетать темп, пытаясь держаться в рамках неспешного. Ну и подбадривал женщину, увлекая за собой. Увлекать и совращать он умел отлично. И невольники, глядя на них, дрогнули. Зависть Элисфа он прочитал в его взгляде на Пелию, а беспокойство за собственную судьбу в потухших глазах нубийки. Кимон их только подгонял. А на вожжах и под уздой редкий способен на подвиги.
  Улыбаясь и поощряя партнёршу, Ольвич умышленно раскалывал ряды соперников и заставлял их включать на полную катушку самые поганые инстинкты. Пелия вошла в игру, поняв его замысел и в командный дух невольников добавила собственной отравы.
  На последней четверти юный диомед упал бездыханным и Кимон заканчивал дело только с Ноэми. Победа Ольвича и Пелии была бесспорной, к тому же, как показал поплавок с грузилом, у них вино оказалось почти неразбавленным. Но сам Кимон выглядел очень достойно и не его вина, что невольничье войско сильно уступает свободному.
  Внутренний сторож указал Кимону именно эту опасность¸ Ольвич не был ни врагом, ни соперником, ни союзником - у него собственный интерес и это он продемонстрировал только что. Он даже не подумал коснуться его собственности и не взял ничего, ему не принадлежащего, даже нубийка, буквально стелившаяся под ним, ему не нужна. Он выбрал Пелию и был с ней до конца, делая всё, что хотел сам.
  Выигранный приз - амфору с дорийской росписью Ольвич вручил Пелии и та довершила разгром соперников, сделав жест полного повиновения мужу в рамках семейного кодекса. Он был картинным и шутка в нём граничила с издевательством над вековыми традициями. В ликее она узнала, что так закрыто женщины жили не всегда, были времена, когда мужчины и голоса не повышали в их присутствие. Демонстрировать это приходилось редко, но при случае настоящая афинянка о былых законах и традициях напоминала и мужчинам и женщинам. Теперь для Пелии был самый подходящий случай, которым она и воспользовалась.
  Однако Ольвич этого не знал и оценить глубины эскапады партнёрши по достоинству не смог. Ему это просто ни к чему: он подразнил хозяина, а партнёрше пообещал морковку.
  Разлад в рядах соперника, вызванный Ольвичем на глазах у хозяина дома, стал своеобразным предостережением олигарху. Именно это было главной целью нынешнего визита. Хотя Кимон и считал себя мастером интриг, однако у него не то воспитание и круг общения, чтобы использовать достижения мировой цивилизации в полной мере. В домах Перикла и Софокла идей и мыслей витало намного больше, они соперничали и воевали, побеждали и терпели поражения, так что у Ольвича был хороший выбор. В доме Кимона не было ни конкуренции, ни выбора.
  После небольшой паузы, которая ушла на омовение тела, Пелия почувствовала, что готова к продолжению и потребовала обещанного.
  - Ты заслужила все богатства Ойкумены, такую малость я дарю с большим удовольствием и сожалею, что ты так скромна, - ответил Ольвич и посмотрел на хозяина, тот уже пришёл в себя и был в добром расположении. Вскоре очнулся и юный диомед.
  Четвёртый поход в страну духов и эликсиров проходил под диктовку Ольвича. Он указывал, а нубийка выполняла. Чтобы сделать уста и лёгкие Пелии особо чуткими к дурману из кальяна, он приготовил ей амброзию для утоления жажды, неизбежной при дыхании из горячего кальяна. Нубийка могла лишь догадываться, чего он хочет от своей партнёрши. В том, что средство очень сильное, она не сомневалась, поскольку занималась этим давно. В кальян Кимону он намешал совсем не то, что себе и нубийка внутренне напряглась, надеясь на действие спасительного корня. Видя, что она задумалась и чуя её законные опасения, Ольвич сказал:
  - Лучше бы корешок заменить, с этой смесью он бесполезен.
  На этот раз каждый получил своё: Пелия - желанное наслаждение от скольжения на крыльях в волнах сине-зелёного вина и вдыхания его густого аромата, Кимон - ощущение свободного парения и эротической мощи, Элисф - наконец-то освободился от оков своего хозяина и мог желать запретное без боязни наказания, а нубийка почувствовала себя необыкновенно легко и желание сгубить Кимона и Ольвича исчезло без следа. Сам же Ольвич стал треглавым орлом и парил над Ойкуменой, наблюдая за торговыми кораблями, пиратскими триерами, военными судами эллин и персов, а также крохотными лодчонками скифов и аланов в устье Танаиса. Ему требовался взлёт, чтобы окинуть глазами весь мир и найти способ его завоевания доступными ему средствами.
  Познания Ольвича о мире и его устройстве были очень солидными и во время его обретения он не стеснялся общаться с самыми мудрыми людьми, чтобы узнать и о мире и о собственных взглядах на его переустройство. Возвращаться в Обол ему не хотелось и он давно подумывал, как избежать исполнения сыновнего долга к Отечеству.
  Он не следил за Кимоном и его паствой. Погружённый в собственные грёзы, Ольвич пропустил многое.
  А там кое-что изменилось. Когда Кимон, размягчённый действием кальяна, попытался поиграть с Элисфом, то попал в противофазу - тот в это время испытывал себя наедине с Ольвичем. Кимона он скорее почувствовал, чем увидел, поскольку был весь выделениях Ольвича и сравнивал свою реакцию с тем, что было ещё до общества Кимона.
  Брезгливость юного диомеда тут же пробудила олигарха и он проследил мысли своего протеже до конца. - Они были не о нём. Нубийка безразлично наблюдала за всем этим и любила собственное тело, которому мало везло с хозяевами. Этот был уже пятым. Как сделать, чтобы он стал последним?
  А юный ганимед погиб. В путь к Аиду и Персефоне его спровадил влюблённый Кимон.
  - Он ведь твой, правда? - допытывался пришедший в себя Ольвич и тот кивал, обречённо понимая, что уже его потерял: восхищения гостем юноша не скрывал. - И он никому больше не достанется! Никому! - Ты его любишь по-настоящему, а не как эту чёрную стерву?
  - Он только мой! - выдохнул Кимон и взглянул на горошинку с зельем. Её хватит троим на пару дней бесконечного кайфа. Если Элисф вкусит один - гиперборейцу не достанется даже улыбки!
  
  К обеду следующего дня Пелия пришла в себя и взглянула в зеркало. Увиденное её поразило: на неё смотрела незнакомая женщина с ясными желаниями и немыслимыми запросами. Каждый из пяти заплывов в страну кальянового блаженства был особым и запомнился по-своему. Ощущения и воспоминания о них и о себе, жившей в тех минутах и вкушавшей бальзам, возвышали над собой и приобщали к миру избранных. Она могла иметь это и теперь - хотела иметь. Сейчас она знала, что это. А раньше и мечтать боялась о подобном.
  Пелия где-то на задворках новой сути помнила о своём первенце и что-то из тёплых чувств копошилось где-то в её глубине, но это была лишь часть новой натуры. Самая малая и не очень значимая.
  Молодая женщина привела себя в порядок и хлопнула в ладоши, вошла невольница. Пелия подставилась её рукам и омовение в настое трав Деметры вернуло женщину к привычной жизни. Когда она была готова к выходу, явился Кимон, с ней он был уже другим, главное же - не стало и тени былой недоступности и хмурого величия. В глазах хозяина читалось истинное уважение и некое почитание. Кто тому виной, она знала и слова хозяина приняла с учётом этого.
  - Пелия, тебя не узнать! Верно, Аполлон и Пан всю ночь соревновались в твою честь на кифарах: так ты сильна и горда, так ты преобразилась, - хозяин оценил молчаливую реакцию гостьи, как достойную своих слов и добавил. - А супруг нездоров, видно перебрал вчера или сон был неудачным. Говорят, он задремал, хочешь заглянуть к нему? - Пелия покачала головой, видеть Эвриноя после пережитого с Ольвичем выше её сил. Лицезреть его красную физиономию в похмелье она не хотела и даже не почувствовала уколов совести. Раньше она бы приникла к его чреслам, подобно рабыне, и принялась выводить из транса. Но сейчас память услужливо указывала на альтернативу и собственную власть над мужчиной. Да, он хотел её, но, взяв, мужчина становился совсем другим - теперь она чуяла в себе новую субстанцию, которой удерживала небывалую силу мужчины и училась управлять.
  Уже из своей колесницы, устроив невольницу рядышком с выигранной чашей, она увидела в окошке аккуратную голову вчерашней партнёрши. Ноэми смотрела в её сторону и ждала. Вообще с темнокожими невольницами у знатных эллинок здороваться не принято, однако что-то в афинянке этому воспротивилось и она качнула рукой. Ответный взгляд и улыбка, которую видно до самого Марафона, завершили впечатления минувшего дня.
  
  Лишь увидев сына и немножко побыв с ним наедине, Пелия поняла глубину пропасти, в которой оказалась. Однако уже к вечеру ей захотелось вчерашнего, а ночью она вспомнила слова Ноэми:
  - Мы с тобой теперь мечены одной краской. Станет невмоготу, приходи! И она пришла, сначала к ней, а потом к нему. Сразу и отпустило. Ноэми потом призналась Пелии:
  - Это поначалу страшно и сумеречно, а потом видишь несравненное. Те, кто в другом мире, и не представляют, чего лишились, так и не заглянув в наш.
  Им казалось, что началась новая эра и божество, к которому они попали в оборот, силы не потеряет никогда. Всех мужчин, окружавших их раньше, с нынешним даже сравнивать не хотелось. Быть с ним до безумия страшно, однако ни та ни другая не сделали и шага из его лагеря, понимая насколько это гибельно.
  
  - Ты и в самом деле хочешь этого? - спросила Аспазия, выслушав подругу. Предложение Неды было неожиданным. На подобное готова редкая женщина, потому что в его сути от женщины нет ничего. Но где-то в глубине души она надеялась, что Неда именно такова и верность и отзывчивость прежней смелой девушки сохранились в нынешней замужней женщине. Однако в своих тайных намерениях и мыслях Аспазия не осмелилась даже себе признаться - настолько окутал страх разоблачения. Подспудный страх и стыд за неуправляемую слабость подавил в ней всё и она эту часть своего существа закрыла наглухо. Неда оказалась и рациональнее и сильнее, было в ней что-то, чего урождённая эллинка не имела даже в зародыше.
  - Перестань миндальничать - это только первый шаг, будут и остальные. Иначе останешься рабыней навсегда! - Ты готова? - и подруга развела руками, действительно, выбор сделан и обратной дороги нет. Цинизм - качество и не плохое и не хорошее, оно - то выступает наружу и руководит всем, убирая препоны совести и добропорядочности, то исчезает без следа, исполнив высшее предназначение. Женщины понимали условность, неуловимую и невыразимую, позволявшую дать этой прагматичной змее свободу. Они дружили давно, поэтому пользоваться тем и другим научились в совершенстве. Иначе в этом мире не уцелеть и ничего не достигнуть.
  Глядя на подругу, Аспазия угадывала что-то смутное, отдалённо напоминающее движения и тон сводного брата. То ли решимость, то ли ещё что-то, разлившееся без границ и не знающее меры.
  
  После конкурсного дня Софокл с актёрами остался обсудить итоги состязания и проговорить, а потом и внести поправки на будущий день. Успех дня минувшего был налицо и давал основания с оптимизмом смотреть на завершающий день, где будет показана сатировская драма. А женщины его дома на двух колесницах отправились в рощу Эвиальта. Там они собирались принести жертву Дионису и его менадам. Жертвенную овцу привязали в укромном уголке и стали поджидать гостя. Стол для пиршества устраивали вместе, каждая женщина имела собственный интерес и проследила, чтобы его не ущемили. Место уютное и от дороги удалено достаточно, чтобы не привлечь развязных почитателей Диониса.
  Вскоре на роскошной колеснице приехал Ольвич и выложил свою долю к пиршеству. Согласно обычаев ритуал проводов Великих Дионисий начинается с заходом солнца и продолжается до рассвета. Когда они будут возвращаться домой, Гелиос должен видеть только их спины. Иначе быть беде.
  Мужчина удивился, встретив цветничок из ярких и сочных женщин. У Диониса подобных менад не бывало. Он рассчитывал, что будет лишь Аспазия с Иокастой. Присутствие же Неды и Тэсиу его сильно подстегнуло, он всю жизнь посматривал на сводную сестру и ждал случая, сейчас был самый подходящий. Да и скифийка вполне в его вкусе, её чуть раскосые немигающие глаза всегда возбуждали и немножко пугали чем-то потаённым, спрятанным глубоко внутри.
  - Будь славен Дионис, да не ослабеет твоя власть над миром и пусть Деметра напоит твои лозы живительным соком, чтобы бальзам гроздьев отзывался в наших душах, как золотая кифара в руках Аполлона! - вдохновенно произнёс классическую здравицу олимпийцам Ольвич и поднял чашу с вином. Женщины поддержали мужчину и пиршество потихонечку стало набирать обороты. Когда пришла очередь напитка Афродиты, участники пиршества были готовы на всё. Но мужчина мог взять лишь ту, что выпала по жребию. Первой оказалась Аспазия и Ольвич сравнил её нынешнюю с той, что была с ним не так давно и наедине - эта оказалась гораздо отзывчивей и тоньше. Она его не отпускала очень долго, умело сдерживая и управляя фаллосом. Женщины в это время наблюдали за ними и заботливо подставляли руки, оберегая от неудобств ещё негустого зелёного ковра.
  Затем начались ритуальные танцы, у женщин на щиколотках были перисцелиды , а ритм отбивали тимпаном. Мужская роль в танце была важной и от качества исполнения зависело многое, плохой танец - выражал неуважение к богам, за что следовала неминуемая кара. Разгневанные менады имели право убить отступника. Их было четверо и ни одна сердобольной не казалась, видя это, мужчина старался не халтурить и выкладывался полностью.
  Быть с ним в танцевальной паре выпало скифийке и она сумела ответить мужчине на своём языке. После этого пришла её очередь на ложе Афродиты. Она сошла с примятого ковра на девственный и опустилась на колено. Мужчина должен стать рядом и прочитать её желание. Как правило, они разнообразием не отличались и мужчина ничем не рисковал. Женщина хотела медленной ласки и особого внимания к себе, обычаи своих предков она почитала и придерживалась очень строго. Мужчина мог проникнуть в её тело только так, иначе боги сделают её бесплодной. А она надеялась, что у неё будет сын.
  Подруги подыграли и она ощутила фантом слияния собственного плода и семени человека, которого ждёт Персефона. Уважение к уходящему в Аид у греков всеобщее и его перенимали многие народы. Скифийка же была просто любопытна - ей хотелось узнать, подскажет ли супруга подземного царя этому мужчине хоть что-то, намекающее на его участь. Или не захочет пятнать свои одежды земными затеями?
   Тэсиу из культов эллинцев усвоила многое, поскольку Неда с ней близка и откровенна всегда и давно перешагнула черту, привычную для хранительницы покоя и безопасности. Скифийка с ней практически не разлучалась, живя в одном доме, сопровождая на улицах, наблюдая за развлечениями в термах, становясь тенью на симпосиях и прочих ответственных визитах и свиданиях. Неда о ней не забывала никогда и Тэсиу чуяла её душу. Лишь осознание важности и ответственности своей миссии удерживали Тэсиу от неизбежной в таких случаях влюблённости. Да и этерам подобное запрещено.
  Ольвич был исключительно силён и хорош, ещё во время игр с Аспазией он ей приглянулся. Хотя скифийка слышала о нём многое и в восторженных тонах, однако того, что Ольвич выдал с нею, не могла и представить. Она замечала на себе его особые взгляды и прежде, но статус подруги-хранительницы подобное исключал в корне. Именно поэтому она мужчину в Ольвиче и не видела. И вот он в полной силе и мужской красе! На время она забыла обо всём и отдалась мужчине. Однако вскоре пришла в себя и стала наблюдать за собой как бы со стороны. Всё же у этого гипербоейского бога были существенные изъяны: он любил не саму женщину, а удовольствие, полученное от съеденной виноградины.
  Тэсиу о брате своей госпожи дел знала достаточно, чтобы не питать иллюзий. Как-то случайно она стала свидетельницей насилия над одной женщиной, которая попала в его сети по глупости и, осознав тягость предстоящего, воспротивилась. Однако Ольвич уже не мог её отпустить. Тэсиу увидела её уже после всего и содрогнулась: женщина была смята и подавлена, а в глазах поселился неуёмный страх. Она призналась ей, что готова убить искусителя.
  - Но ведь ты сама пришла, он только поманил!
  - Да, в своём легкомыслии я виновна, но расплата не по грехам! Это не в первый раз, если узнают, я погибла. Поэтому я здесь! Скорей бы он нашёл другую, - с отчаянием воскликнула женщина.
  Но с ней Ольвич обошёлся по-царски и Тэсиу воспарила. Когда хоэс мужской амброзии омыл её лоно, она простонала:
  - Ты могуч, будто громовержец. Среди твоих возлюбленных только смертные?
  И мужчина ухмыльнулся, женщинам его ответ нравился всегда:
  - В эти минуты любая богиня - только женщина, а всякая женщина - богиня!
  Подруги переглянулись: может он догадался и ищет покровительства у бессмертных, с которыми вполне мог и иметь дело, всё же молва о нём не была беспричинной.
  - И они, омытые твоим семенем, плодовиты, будто Деметра их жертвы приемлет всегда, - уже опомнившись и как бы размышляя, сказала Тэсиу. И потянулась. Каждая клеточка её тела упивалась полученным и вопила о продлении удовольствия. Но прохладный разум поглядывал на разгорячённую плоть свысока и гнул свою линию.
  Расплывшуюся физиономию мужчины Тэсиу разглядывала с нескрываемым интересом. Неужели он так туп, что ничего не чует? Или тщеславие затмило разум? Ей и в голову не приходило, что причина в ином - накануне встречи он принял хорошую дозу зелья и хорош был только физически. Остальная часть мужчины отдыхала и с опаской поглядывала на его художества.
  - Припомни, может, среди них была и Персефона? - спросила Аспазия, играя на мужском тщеславии. Иокаста внимательно прислушивалась, угадывая мгновение, когда вступать ей.
  - Может и была, кто же в этом признается - все боятся мести Гименея. Одно скажу - они неподражаемы! - Даже Нарцисс не мог состязаться с тщеславием Ольвича, он не видел себе равных и в женщинах искал лишь средство самоудовлетворения.
  - Тогда у тебя наверняка есть собственные олимпийцы! - подала реплику Иокаста, точно вычислив свой миг. Она прозвучала изящно и призывно, не отозваться на такое не сможет разве что мёртвый. Ольвич ухмыльнулся, представляя, как божество вынашивает его плод и потом воздаёт по заслугам: ведь ему по силам в одну ночь оплодотворить десяток женщин. Такому не бывать без вмешательства бессмертных. Вот и эти красавицы говорят то же. И Ольвич поддался. - Она, эта бессмертная, здесь! Он уже чуял её всем своим существом. В ком она сейчас, Ольвич не знал, но чем-то в своей сути догадывался, что подобные женщины в одном месте и одновременно без высочайшего повеления собраться не могли. И стал думать, кто же она?
  - Это не Афина и не Афродита, - он просто уверен, - но вот Персефоной или Фетидой одна из них могла оказаться вполне. Хотя с каждой из четверых женщин Ольвич знаком хорошо и давно, но прежние в них едва угадывались: может быть богини приняли вид земных женщин и это испытание на прочность? - Хотя, это вряд ли: две или три богини одновременно никуда не являются, о репутации на Олимпе пекутся неустанно, а вот тайком одна из бессмертных могла проскользнуть, воспользовавшись Дионисиями.
  - Кто же она? - подумал Ольвич, внимательно вглядываясь в лица женщин. Но с первого раза различить не удалось и он решил, что богиня уже своим присутствием преобразила земных женщин и они стали неузнаваемы. С одной из них он в последнее время бывал близок неоднократно, но сейчас не узнавал совершенно. - Неужели Аспазия? - Или Иокаста? - А может Тэсиу? Уж очень эта скифийка не похожа на себя прежнюю.
  - Возможно, ты и права! - не теряя достоинства, улыбнулся Ольвич Иокасте и, на всякий случай, остальным женщинам. - Я свою силу отдаю без сожалений. С вами будет так же и ваши плоды тоже станут бессмертными.
  - Настоящий мужчина должен повторить подвиг Геракла и родить пятьдесят детей, тебе это по силам? - спросила Иокаста.
  - За одну ночь - нет! - скромно ответил мужчина. И вообще о детях он говорить стеснялся. У Вагисфа было три сына и две дочери, а вот у него семья не складывалась - это та сторона жизни, где и Неда и брат его заметно превосходили.
  - Жаль, - на грани сарказма сказала Иокаста, - тогда лучшим из бессмертных ты не по вкусу. Ни Афродита с Калипсо, ни Геба с Кибелой даже не посмотрят в твою сторону, - она качнула головой и добавила, - остаются музы, нимфы, ну и Персефона, вот она-то по тебе откровенно скучает: всё же Аид сильно сдал и уже давно её по-настоящему не согревает, так что и предвкушение свидания ей понравится.
  Вот тут-то Ольвич и насторожился: он знал, что за смертные грехи его откровенно недолюбливает Гера, ну и немножко Деметра с Фетидой. Не сложилось с ними. Они иноземцев-иноверцев не терпели и периодически отмечались на них хитроумными кознями. Одна устраивала избирательные неурожаи на полях и виноградниках, другая готова расстроить даже хорошо налаженное дело одним мановением руки, умело выдернув стержень, на котором всё и зиждилось, а Гера и вообще могла устроить хаос из ничего. Неужели одна из них что-то замышляет? И в чьём теле она сейчас? Если в так изменившейся Аспазии, что тогда? - Она наверняка сравнит его прежнего с нынешним и тогда беды не миновать. Что же делать? - Персефона, с чего бы она ей далась? - растерянно ковырнул мысль мужчина, забыв её родство с Деметрой. И выдал себя, настоящего и ненасытного, с головой:
  - Если муж остыл, то жена, нашедшая заветное тепло, не признается, что его заменяют! Ни за что! - загорелся он, припомнив собственных пленниц и невольных наложниц. В такие мгновения он был тем, кого жертвы ненавидели и боялись больше всего на свете. Улыбка самца-диктатора в невольничьем гареме задержалась на его лице недолго, но рассмотрели её все. Неда как бы подвела всех к мысли, что молва объективна, несмотря на смертельную опасность для каждой из жертв.
  Лицемерие - одно из привычных обличий женщины, на этот раз они сыграли естественный восторг и пиетет перед мужскими достоинствами. Каждая по отведенной роли.
  - Ты, верно, готовился к свиданию с ней? - понятливо улыбнулась Иокаста, лишь малость прибавив иронии, чтобы уж не совсем по-бабьи. - А мы так, вроде разминки?
  - Или только что от неё? - Откуда столько силы и могущества, как не от неё, благосклонной к тебе? - качнулась в загадочной улыбке Аспазия и её голоса и лица Ольвич просто не узнал. Неужели она? - Если она, то всё!
  - От кого? - растерялся он и женщины насмешки не скрыли. Он опомнился не сразу и ответил неуверенно: - Нет, я ехал к вам и о других не думал. Тем более о Персефоне.
   Каждая из женщин вела свою партию и следила за поведением мужчины - его настороженности, замешанной на страхе, не заметить нельзя. Фальшивая оболочка скрыть настоящего лица уже не могла.
  - Он "поплыл", - с удовлетворением отметила Иокаста и заметила: - А какая разница: свидание недавнее или скорое? - в её словах было так много странной музыки, что мужчина просто не мог не придти в замешательство. Она сделала неуловимую паузу и добавила совсем по-фарисейски: - Важно, чтобы чувства на них были искренними! - Правда? - и окончательно сбила его с толку.
  - Чувства на то и чувства, они всегда искренни, - по инерции ответил Ольвич.
  - И поцелуи надежд, и объятия тел, и слияния духа? - усомнилась Неда. Она в "окучивании" мужчины участия не принимала. У неё было право "вето", но Неда понимала, что им не воспользуется. Брат и фальшив, и лжив, и коварен: он тонок и избирателен в словах и интонациях. До грубой лжи он никогда не скатывался, соблюдая видимость духовной состоятельности. Такой может всю жизнь безнаказанно творить зло и его никто не уличит, а лицемерный арбитр вместо него на растерзание отправит незатейливого грешника. И Ольвич только злорадно улыбнётся глупости и прямодушию пойманного.
  - Хочешь проверить? - ответил брат, надеясь на поддержку, уж в том, что перед ним сестра, он не сомневался совершенно. Но она покачала головой.
  - Ты уверен, что не сфальшивишь? - вдруг спросила Тэсиу.
  - Абсолютно! - ответил он, так и не определившись, кого из женщин подменили. И внутренне собрался с силами, чтобы убедить женщин в правдивости последней фразы - она ему показалась ключевой.
  - Иди ко мне, я кое-что понимаю в этом, - пригласила Иокаста. Когда любовные объятия стали по-настоящему чувственными и он погрузился в женщину, Иокаста едва заметно мигнула и тонкое лезвие кинжала вонзилось прямо в сердце мужчины. Оно аккуратно скользнуло между указательным и безымянным пальцами обнимавшей его женщины.
  Не один час многократных репетиций сегодняшнего ритуала дал блестящий результат.
  Умер он мгновенно и его тень отлетела к водам священной реки Стикс. Но Харон её не принял и отослал к языческим божествам:
  - Здесь не место иноверцам! - изрёк перевозчик и отвернулся. А тень Ольвича растерянно опустила руки, она даже не знала, где находится загробная жизнь Гипербореи.
  
  - Вот и всё! - воскликнула Аспазия, подсобив Иокасте выбраться из-под тела мужчины, он стал вдруг очень тяжёлым и громоздким.
  
  В себя женщины пришли нескоро, лишь принеся жертву Дионису и помянув мудрость вечно молодой Афины, а также воздав старым богиням Астарте, Кибеле и Изиде, которые провели всё без особых хлопот. Может потому накладок и не случилось, что они мудрые и всё знающие? Они весь ритуал довели до конца, ни единой ноткой или штрихом не уклонившись от предписанного.
  Огненная повозка Фаэтона поднимала Гелиоса на небо очень рано и с большой высоты бессмертный возница увидел спины уезжавших женщин. У реки было развеянное пепелище жертвенного костра. Чуть в стороне паслись элитные жеребцы и лучи низкого светила отблескивали в сбруе коней, а также в бронзовых спицах и защитных обводах роскошной колесницы.
  
  Ольвич после Дионисий в Афинах так и не объявился, лошади и колесница тоже исчезли. Конокрады в Элладе не бедствовали никогда и шедевром колесничьего искусства воспользовались умело и не привлекая к себе внимания. Через неделю после завершения Дионисий первым забеспокоился Вагисф, отозвалась Неда, а потом и домашние в триклинии Ольвича: озадаченная Илея, домоправитель, повар, две наложницы и три рабыни, остальные же решили не шуметь попусту и подождать пока не станет ясно, из-за чего всё это и кто виновен? Городская стража делала вид, что её это не касается, хотя именно взносы Ольвича в казну Афин составляли львиную часть постоянных и централизованных доходов. Наследниками его доли были Неда и Вагисф, которые город покидать не собирались - одно это соображение предписывало не суетиться. А кроме того - Ольвич мог просто исчезнуть, не обязательно в Аид.
  - Что скажешь? - спросил Вагисф у Неды. На взгляд старшего стражника, который от Ольвича получил немало пинков и мешочков с монетами, врагов у исчезнувшего было множество и воздать ему самую жестокую кару, среди них считалось нормальным желанием.
  - Двоевластие закончилось, принимай всё в свои руки, - ответила Неда.
  - Думаешь, это предупреждение?
  - Если какое-то действие в трагедии не вызывает сомнений и после него примитивные мысли в голову не приходят, значит этот акт написал гениальный автор. Мы даже не знаем, что думать? - Разве Ольвич что-то подобное мог сотворить?
  - Нет, это не в его духе, - согласился Вагисф, в общем уже и сам догадавшийся, что старший брат исчез по чужой воле и навсегда. Теперь нужно срочно сглаживать проблемы, оставшиеся после резких движений Ольвича, чтобы ничего не усугубить и не дать повода для выжимания гиперборейцев из Внутреннего моря. И сестра подключилась в помощь брату, на время оставив семью и подруг, сейчас это важнее - политические противники могли воспользоваться ситуацией и тогда под страхом неминуемой гибели придётся бежать из страны.
  
  Между тем на Олимпе по поводу убийства иноземца возникли споры. Гера решила, что блистательные афинские дамы свои полномочия превысили и должны понести наказание. Чтобы лишний раз не прослыть записной стервой, она подговорила Гермеса и Цирцею, которые знали Ольвича достаточно, и с их подачи вынесла дело на обсуждение ареопага. Зевсу ничего не оставалось, как возглавить судилище. Чтобы оно было объективным и справедливым, пригласили всех бессмертных, а также некоторых обитателей царства Аида и Персефоны. Случай, на взгляд ближайшего окружения громовержца, был принципиальным, поскольку убийство умышленное, хорошо подготовлено и исполнено как высшее ритуальное судилище. - Можно ли позволить смертным самовольно брать на себя роль судей? - Вот что стояло перед бессмертным анклавом.
  Первым начал Аполлон, поскольку именно его оракул в афинском храме подсказал идею убийства и указал время для него.
  - Мойры жаловались, что нить его судьбы слишком капризна и всё время утончалась настолько, что вить её бывало очень трудно. Он так много грешил и приобрёл столько врагов, что пряжу для его клубка и взять негде, а он всего-то - смертный торговец! Арахна из своих резервов ничего не дала, а где взять пряжу, если собственная у этого иноземца закончилась?
  - Идия, всё так и было? - спросил Зевс у старшей из Мойр, она всегда неподкупна и строга.
  - Да, наш повелитель! - качнулась в поклоне седая женщина, которая пришла из старой Ойкумены так давно, что этого никто и не помнил. Зевс уважительно ответил жестом старейшей богине судьбы и усадил на место. Младшая сестра в это время пряла нить, не прекращая действа и на минуту, чтобы леностью и праздным ничегонеделанием не остановить течение жизни смертных. Сёстры не скрывали своего отношения ко многим олимпийцам и при случае напоминали о себе.
  - Эти женщины, выходит, ничего не нарушили? - спросил повелитель, предлагая высказаться.
  - Гордыня у них превыше всего! - заявила Латона и взглянула на своих детей. Артемида и Аполлон поддержать её не торопились и она их как бы упрекнула, негоже оставлять мать без поддержки. Даже, если она не совсем права. Однако Зевс был отцом близнецов и его они почитали не менее ревностно.
  - А одна из них и вообще гиперборейка, почитающая только себя, - громыхнул щитом Арес, эти женщины не позволили раздуть бойню из конфликта Перикла и Ольвича, обойдясь локальным усекновением источника вражды. На его взгляд, они заслуживали серьёзного наказания.
  - Убит видный купец, его почитали за торговца самыми дорогими жемчугами, а повод - что-то из неладов мужчины с женщинами. Возможно, Мойры что-то перепутали? - отозвался Гермес на взгляд отца. И тот перевёл глаза на шалуна, который взрослеть никак не хотел.
  - Мерзкий человечишка! - вскинулся Эрот.
  - Дрянь! - поддержала Афродита и в свою очередь посмотрела на Гестию, именно ей достались мольбы обманутых и запуганных женщин, их число увеличивалось с такой скоростью, что та не успевала отзываться.
  - Столько зла и страха не могут внушить даже Эринии, - сказала Гестия.
  - Ты права, - согласилась Ниома, младшая из Эриний, - когда мы приходим к виновнице, чтобы покарать, то видим, что этого не требуется. Они готовы уйти к Персефоне сами, только бы освободиться от его десницы. А он и всего-то торговец побрякушками для тщеславных кокеток. Мойры ничего не придумали, - покачала головой сероглазая богиня, общения с которой боялись даже бессмертные. Только Зевс мог быть с ней спокойным и выдержанным, а при случае и шутить. Обе сестры знали его силу и уже имели от него троих кронидов. Гера так и не докопалась до этого, а отец двоих девочек и одного сына находил минутки и пестовал их, как и остальных детей собственного мира. Матери хорошо понимали сложность доли тучегонителя и старались лишних забот не доставлять. Ниома решила, что для баланса им с сестрой нужен ещё сын. Тот, которого он зачал с Недой, виновницей сегодняшнего судилища, ей очень понравился и она хотела такого же. Мальчик удивительно походил на мать, но характер, повадки и остальное от отца. Впрочем, и Софокл в чём-то напоминал тучегонителя, особенно в последние годы.
  - Они всё сделали в нужное время и дозволенными способами, небольшая вира искупит их вину, думаю, дело зря вынесли сюда, всё так просто и обыденно, - сказал Дионис и пожал плечами. Женщины сыграли роли в ритуале отменно и вообще на них он всегда мог положиться, влиятельности и энергии им не занимать, ко всему прочему одна была тайной жрицей и он с удовольствием обучал её тонкостям обрядов, как бы шлифуя исполнительское мастерство и блеск, пришедшие от главного покровителя - Аполлона.
  Гера видела присутствующих насквозь и внутренне кипела от возмущения, но высказываться не спешила. Среди олимпийцев и так хватало обиженных на этих аристократок в демократических нарядах.
  Персефона решила, что пора напомнить о себе.
  - Уважение к богам у этих женщин своеобразное, - начала супруга мрачного Аида. - О нас вспоминают в трудную минуту и, взяв нужное, тут же забывают. Как на рынке: купил товар и забыл о торговце, который его расхваливал. Ну и тайные мысли о нас неуважительные и вызывающие. Немножко побаиваются. Но не чтят! А в их доме нам и вообще не место! Там пантеон из них самих, а мы на подхвате, вроде слуг: торжество провести, нужный дух обеспечить и всё!
  - Тебе так понравился этот гипербореец? - чуть слышно произнесла Изида и взглянула туда, где убитый купец провёл почти вечность. Старая богиня могла её муки и продлить. Вот здесь, в присутствие мужа и его брата. Мать наличию этой связи с негодником тоже не обрадуется.
  - Дом гиперборейки и поэта стал центром притяжения лучших людей Эллады, о нём говорят больше, чем о нашем ареопаге, - отметил Аполлон, - и все знают, что музы на холодном Парнасе стараются не задерживаться. В доме этих грешниц намного теплее и уютнее. Боги это видят и сами зачастили к ним. Признайтесь, - обратился златокудрый к Пантеону, - вам нравится бывать в их обществе! Не к царям и их раболепному хору, а к этим свободным и не всегда почтительным. С ними легче и приятнее. А казнь нечестивца, которую они взяли на себя, мы же и разрешили, разве нет? - Женщины очистили землю от скверны и помогли нам в главном: добро должно торжествовать тут же, а не в мифах про нашу мудрость и величие.
  Он посмотрел на Персефону и та не посмела возразить. Были претензии к грешницам и у Афины, непочтение в свой адрес она слышала не раз. Но что-то в ней противилось повергнуть гордых женщин ниц. Они на одном женском чутье прознали о её романе с Одиссеем и разоблачили выдумки переписчиков мифа о Клитемнестре, сделав это без особого пиетета и почтения.
  Однако в их словах была одна особенность: они признавали её право на любовь к мужчине и этим как бы уравнивали с Афродитой, Изидой и Кибелой. Аспазия даже предложила написать другой вариант мифа об Одиссее, и вместо придуманной кем-то Кирки с её островом выделить тайную обитель Афины, где она отдыхает от тяжкой роли воительницы и надевает лёгкие одежды, чтобы соблазнять и быть соблазнённой. По их мнению такая фабула могла затмить прежние опусы и основать новое направление с новой музой и покровительницей. Вот там-то Афина в своём новом обличье, никем не узнанная и могла бы подтолкнуть искусство для нового витка в особом направлении.
  Они говорили об этом спокойно и обыденно, будто обсуждали наряды. И собой эти женщины никогда не торговали - были только игры и художнические затеи, где они набирались опыта и тут же отдавали всё своим покровителям и почитателям.
  - Они отправили в Аид того, кто туда уже давно просился, - осторожно, чтобы не задеть повелителей преисподней, сказала Афина, - произошло это не по решению гласного суда, но единодушному крику поверженных и растоптанных душ. И что же, мы станем в позу и, покрывая несовершенство людских законов, будем судить тех, кто эти издержки решил устранить? Не по словам суди и намерениям, а по делам и слезам! - Ведь так говоришь ты, Фемида, укладывая на одну чашу сами деяния, а на другую их последствия. Не слова о законах, которые приняты у смертных, а лишь результат - вот он, наш высший суд и наши основы. Никто не назвал деяние этих женщин неверным и без важных оснований, олимпийцев почему-то волнует другое - насколько они почитают богов!
  Так вот, мы рассматриваем деяния этих женщин и у нас нет сомнений в их правоте: грешник, зашедший в заблуждение о своём месте в жизни, с каждым разом углубляет и усугубляет своё падение и унижение окружающих. Они его остановили. Очень жаль, что подобное нельзя предать гласности, у смертных иные законы, на мой взгляд, всякому подлецу следует знать, что его ждёт! Однако у нас есть возможность сделать это иным способом.
  Последнюю фразу Афина произнесла чётко, как бы утверждая свою позицию и грохот эгиды могущественной воительницы все тут же и почувствовали.
   Особенно неуютно стало Гере: Афину Зевс любил больше, чем жену и прощал дочери всё. Ни разу не наказал, находя уместными резоны поступков и решений, в то время как ей не раз пришлось испытать на себе и гнев и ярость. В общем, с Афиной лучше не конфликтовать.
  - Горды не по роли смертных - вот их прегрешение! - ещё раз напомнила о себе Фемида, в надежде услышать несогласных. Персефона уже о себе заявила, но ничего добавлять не стала, побаиваясь Изиды, Цирцея ещё колебалась, Аид же ссориться с братом не хотел, не тот случай. Загрохотало и забурлило от вздохов Посейдона, он торопился на Геракловы столбы и суть спора не разумел. Обманутые в надеждах женщины сговорились и убили обидчика - обычная история с неумелым любовником, уплатил виру, принёс жертву и всё! - С чего же всполошился Олимп?
  Пелей всё понял отлично, но поддерживать царскую супругу не стал:
  - Если бы меня вот так же, как его, обвели вокруг пальца и вонзили кинжал в сердце, я бы в царстве Аида слагал о них песни, а чтобы звучало получше, выучился музыке у Аполлона. Почему я бы так сделал? - он улыбнулся и почесал затылок, на котором до сих пор не рассосалась отметина от его ссоры с бессмертной супругой. Ареопаг, заскучавший было от страстных речей обитателей Олимпа, услышал другую тональность и встрепенулся. - Эти дамы, убивая нечестивца, не произнесли ни единого бранного слова и не дали себе воли пнуть повергнутого после смерти. И так себя ведут обычные смертные! А как они сопроводили его к Аиду? - Ни одна из них не отказала в законном праве выпить из священного источника, понимая, что для мужчины это последнее мгновение. Что они сделали потом? - Похоронили как героя! И сожгли, будто Ахилл Патрокла! Где тут отклонение от олимпийских канонов? - А ведь, выполняя просьбы и мольбы обиженных и проклятия погибших безвинно, они должны отдать его тело на съедение собакам! - Эти женщины вообще ничего не нарушили, более того, дали и нам понять, что принимают эстафету главных требований Олимпа и несут их, будто собственные чаяния. Хотя иногда кажется, что они - это живой укор нам, сидящим здесь в праздности и забывшим о высшем назначении. Когда восстали титаны, всё было иначе и подобного тона не могло быть по определению. Но нынче Олимп уже не тот! Вот и не нравится кому-то тон этих женщин.
  И тут поднялась титанида Фетида, взвешенность своего бывшего мужа ей импонировала и вообще этот мужчина всё ещё владел частицей её сердца:
  - Мужчина убит женщинами. Продуманно и в согласие с оракулом - чего мы хотим и что обсуждаем? Разве не мы подтолкнули к этому решению? - Не ты ли, лучезарный, сообщил свою волю? Волю Олимпа! - Аполлон кивнул и она завершила: - Всё! Решение на Олимпе не переигрывают, чего бы не хотела одна из ревнивиц!
  Фетида презирала неуёмную интриганку, которая могла советовать супругу не иначе, как из супружеского ложа и непременно в самые нужные мгновения. Ни разу после этого какой-нибудь свежей и интересной мысли олимпийцы от неё так и не услышали.
  Зевс отметил и здравый смысл и смелость титаниды, так живо отозвавшейся на слова бывшего мужа, и взглянул на супругу, осмелится ли она на бунт. Он был добр и неспешен, своим видом показывая, что примет любое решение жены. Накануне она сделала многое, чтобы его доброта длилась весь день и ему хотелось доставить ответное удовольствие. Вопрос с этими женщинами был не принципиален и не задевал основ, поэтому супруга могла и немножко покапризничать, а он, повинившись в былых и настоящих прегрешениях, позволит ей сделать царственный жест от своего имени, она этого хотела давно и вот он подходящий случай.
  Гера оценила ситуацию и с огорчением поняла, что наказать афинянок не получится. Ареопаг её не поддерживал, более того - Пелей намекал на зачатки в ней человекофобии. И бессмертные, ранее живо поддерживавшие, теперь отвернулись. Она опасалась остаться в одиночестве, слишком затейливо оборачивалось всё, чтобы вот так рисковать. И смирилась. За многие века, прожитые на Олимпе, она набралась и выдержки и терпения, да и спешка здесь ни к чему.
  Зевс подвёл итог судилища и Гермес отправился на землю с вестью о размере виры. Зевс счёл, что поручать это Ириде не стоит, женщина могла не удержаться и передать подробности процесса.
  Со времён щедрости свергнутого Прометея в мире изменилось многое. Вложенное в них стараниями богов и исключительно из любви давно превратило человеческое сообщество в нечто вполне приемлемое для бессмертных и потолкаться среди них, черпая мудрость из бездонного сосуда, у самых продвинутых олимпийцев считалось делом привычным и полезным. Даже Гера иногда исчезала бесследно и ни Гермес ни Ирида не могли отыскать её изменившуюся стать среди десятков миллионов смертных. Иногда волоокая признавалась в собственных приключениях на земле и Зевс находил, что метаморфозы жене полезны и слегка подталкивал к ним.
  В последнее время она увлеклась науками и теми, кто двигает это удивительное сооружение миропознания и мироощущения. Школа философов в Афинах, которую вёл Сократ с Анаксагором, была ей наиболее интересна, Гермес и Ирида часто находили её там, она принимала облик одного из приезжих и прислушивалась к беседам земных мудрецов. В их обществе она забывалась настолько, что по возвращении на Олимп в царском окружении сильно менялись моды и ценности, а интриги на какое-то время уходили из круга интересов главной олимпийки. В такие дни и супруг менялся к ней, замечая то новое, чего так недоставало.
  Опыт супружества у Геры был невиданный и она чувствовала и предугадывала чаяния верховного мужчины. Иногда он улавливал в её мыслях и движениях очень знакомое - то, что он испытывал в обществе смертных женщин, и, зная неуёмность и настойчивость супруги, догадывался, что его тайную возлюбленную нашли и все её прелести изучили. В такие минуты он прощал многое, погружаясь в любимое тело и тешась удивительными мыслями и чувствованиями, которые принадлежали смертным женщинам и так привлекали и удерживали его когда-то. В этом было что-то от щедрот богини памяти Мнемосины, которая умела погрузить в воспоминания, деликатно выбирая самые изысканные блюда.
  
  Следующий шаг, задуманный подругами - удаление Перикла от руководства в совете стратегов. Он был наименее трудоёмким и хватило для этого старых проблем, которые у граждан Афин всегда на слуху. Самым простым оказалось использовать заигрывание Перикла с малообеспеченной публикой. Она постоянного интереса не имела, мало понимала в тонкостях политики и ориентировалась на громкие разоблачения и элементарные провокации политических противников. Эта часть избирателей голосовала не за что-то, а против, то есть проваливала одиозные идеи и имена. И именно они потом оказывались тем кусочком, которого не хватало для победы. Разумеется, для них использовались лозунги и идеи патриотизма, чести, совести и добропорядочности.
  Открывшаяся женщинам картина истинного состояния интересов Перикла, которую хорошо пополнила Иосанфа, их уже не удивляла. Оставалось решить, как это использовать. И они решили не придумывать нового, воспользовавшись принятыми правилами. Главное в них - страх разоблачения, он был самым действенным средством. Причём, старенькое божество Фобос на всех влияло в равной степени, ему подчинялись и политики, и аристократия, и торговцы всех сортов. И женщины использовали выявленное в полной мере и тут же.
  Слухи, затейливо придуманные и умело запущенные, сразу же вызвали брожения, положение былых кумиров перестало казаться незыблемым, оппозиция засуетилась, надеясь набрать недостающие голоса на волне недовольств. И политики стали спасать то, что спасти ещё можно. Заговорщицы подправляли течение общественной мысли в нужном направлении и наблюдали за результатами. Пока всё шло примерно так, как и планировалось. Вопрос о победе стоял остро и лица демократов и эвпатридов в глазах публики уже особого различия не вызывали. У демократов оказалось предостаточно грешков, но эвпатриды не имели и заслуг.
  И у Перикла хватило политической зрелости, чтобы понять: уцелеть физически и не пасть от руки наёмника, как Клисфен, он мог лишь в случае победы демократов. Но с другим лидером: его собственное имя обвешано компроматом, как свадебное дерево разноцветными ленточками.
  В итоге Перикл ушёл в тень, а на лидерское место вышел Лисикл. Перикл согласился на это, надеясь выждать и затем устроить рокировку. И Аспазия позволила ему эту иллюзию. Волна слухов сменила направление и теперь обсуждали вероятность налога на воду из общественных водоводов, который предлагали эвпатриды, чтобы избавиться от претензий демоса на новую раздачу земель. Земля без воды ничего не стоила и тут же могла перейти к олигархам за бесценок. Демократы этому решению противились и слухи народу о том всячески напоминали. Примеры с известными решениями суда об изъятии земель у олигархов в пользу демоса были достоверными и убедительными.
  Уже в самый канун выборов Аспазия сказала Неде:
  - Это было не сложнее упражнений с Софоклом, разве нет?
  - И понравилось обеим!
  - А если что-то сложится не так, выборы-то ещё не состоялись? - засомневалась Иокаста.
  - Всё будет именно так, не сомневайся, эта публика своих вкусов не поменяла, а их мы знаем! - заверила Аспазия. Неда кивнула, ей казалось, что ничего изменить уже нельзя - люди устроены так, что управлять ими можно, не прикасаясь, но вызывая нужные эмоции.
  Когда прошли выборы, кандидатура Лисикла по их результатам выглядела весьма солидно и убедительно, а партия олигархов ничего нового не приобрела, оставшись с теми же выборщиками, что и прежде. Ни один голос от демократов на сторону не ушёл, они лишь перераспределились внутри самой партии.
  По окончании изнурительной и опустошающей душу кампании Лисикл не сразу вспомнил о желании сотрудничать с Иокастой. Однако лицо поникшего политического кумира напомнило о забытом уже вскоре. Иокаста особого интереса к Лисиклу не проявила и тот решил выждать, надеясь вернуться к этому, когда страсти улягутся и сама Аспазия не сделает каких-то движений навстречу. Находясь в доме Неды и Софокла, она была недоступна совершенно. И, по словам Иокасты, в ближайшее время своего дома заводить не собиралась. Но Лисикл Аспазию знал достаточно и полагал, что о своём доме она мечтает несомненно и устроить его захочет хотя бы в пику бывшему мужу. И он предложил Периклу устроить некий размен, чтобы на этом получить и политический капитал.
  Обустройство комфортного быта покинутой жены было вполне приемлемым поводом. С другой стороны, развод и уход из его окружения Аспазии и Неды как бы очищал политический облик Перикла от части былых грехов. В обществе Аспазии и Неды с её братьями-иностранцами это было практически невозможно, поскольку разоблачительные кампании противников набирали на этом очки ежегодно. Других весомых поводов прицепиться к нему у оппозиции не стало, поэтому пользу можно извлечь и из развода. Иного выхода у Перикла даже не просматривалось и он согласился. Где-то в глубине мотивов такой щедрости Лисикла он видел и другую причину, но сейчас ревность совсем неуместна.
  Однако политические манёвры мало повлияли на сам пантеон лучших женщин Афин: Аспазия у интеллектуальной элиты опять стала в фаворе и вместе с Недой возглавила афинских почитателей Аполлона. Приобщиться к ним было очень почётно и теперь уже Перикл искал общества и поощрения некогда выдающейся гетеры.
  Через полгода подходящий вариант размена нашёлся и после тщательного обустройства и обновления Аспазия переехала в свой новый дом на Фалеронской дороге.
  - Ну вот, - сказала ей подруга, - теперь между нами нет никого и отношения наши чисты, как никогда.
  - Наверное, Персефоне наша дружба не нравится, - улыбнулась Аспазия.
  - Ну и что? - и подруга покачала головой. Вдвоём у них получалось всё. Не только Персефоне, пожалуй, и супруге тучегонителя с ними ссориться нет смысла.
  Женщины устроились у столика с зеркалами, и принялись за игру. Неда смотрела в ручное зеркало с собственным изображением на обороте, а Аспазия в подаренное ей Недой, где был тайный двойной портрет женщин. Положение лампионов создавало иллюзию присутствия в комнате нескольких женщин и подруги беседовали со своими двойниками, высматривая в них нужное. Они таким образом оттачивали собственные чары и затушёвывали черты, которых другим видеть не следует. Ключом начала действа было появление второго портрета на обороте зеркала Аспазии. С этой минуты в комнате находилось несколько женщин и они жили собственной насыщенной жизнью, дополняя бытие двух прототипов.
  Глава 17 ПОСЛЕДНИЙ РЫВОК
  Получив портфель с обязанностями и полномочиями, Эл отложила всё житейское и устроила мозговой штурм по аналогии с тем, который устраивал Крон. Получалось, что главной её задачей стало своевременное обеспечение финансами всех проектов и гибкое управление потоками денег. Источников "зелёных" и "деревянных" средств было несколько и не факт, что их главные спонсоры из металлургической корпорации всегда будут щедры и оперативны. Она расчитывала, что немало средств могут дать и рекламные акции. Особенно к ним были привязаны акции, мелькающие на ТВ и в Сети. Эл поговорила с одной из девочек в рекламной конторе и та присоветовала кое-что конкретное. Остальное юная леди сделала сама. - Чтобы оставаться на волне успеха, нужны кадры с красивой и насыщенной картинкой. Колорит и насыщенность в рекламе всегда перевешивали сущность и глубину. Фразы актёров и дикторского текста их только дополняют, а то и вообще путаются под ногами.
  Эл взяла с собой оператора, он успешно снимал для крупных турагенств и содержал семью в Ногинске и любовницу в Москве. Он отснял серию пробных натурных объектов и уже по ходу съёмки Эл сообразила, что нужна ещё и интрига. Иначе от конкурентов не оторваться. Нужно быть совсем уж ни на кого не похожими. То есть, каждому историческому факту на экране должна соответствовать какая-то новая деталь. Деталь, которая сыграет потом и станет золотой жилой. Без романа известного Софокла и неизвестной Неды всё выглядело пресным. Если привлечь внимание к женщине, из-за которой основатель мировой трагедии сменил житейские и творческие ориентиры, могла получиться увлекательная история. И она станет той самой изюминкой, придающей вкус выпеченной рекламе.
  Эл составила о Неде базу данных, которая могла пойти с экрана. Софокл до этой женщины и после неё отличались очень заметно. Эпоха Неды стала для Софокла плодотворной творческой осенью, спад после её отъезда был очень медленным и малозаметным.
  Поскольку многое из материалов минувшего сезона ещё не готово для однозначных ответов, Эл решила использовать другую часть имеющегося. Это карты и схемы первых пришельцев из Эллады в верховье Волги и Оки. Ей предстояло обратить внимание публики на эту проблему и застолбить интерес спонсоров. Даже косвенных материалов достаточно, чтобы удержать внимание и привлечь рекламные деньги. Деньги в её задачах были главной целью. Контракты на рекламу она с агенствами заключала сама и каждый раз выискивала способы развития сотрудничества. То, что приходилось делать с ними, не коробило душ технических исполнителей рекламы и прокатчиков и они частенько выполняли для неё адвокатские и протежирующие функции у своих боссов.
  И Эл углубилась в материалы, которые оставил Крон. По лоциям, приложенным к пространным запискам античных путешествеников, выходило, что колония, которую после отъезда Неды и Вагисфа в Афинах представлял Иолк, находилась на крупном правом притоке Волги. Первые колонисты сначала поднимались по Танаису, а затем в его верховьях перебирались в систему правых притоков Оки и далее в саму Оку, по ней до слияний с Клязьмой и Москва-рекой. Затем была открыта другая дорога, более простая и быстрая - из устья Танаиса (Дона) в Меотиде (Азовском море) вверх по реке до впадения в него левого притока Иловля. И вверх по нему до нынешнего городка Петров Вал, что на широте Камышина. Затем двухдневный волок в Ра (Волгу) и далее по будущей русской реке колонисты следовали до Оки и Москва-реки. Этот маршрут оказался более удобным и быстрым и здесь устроили перевалку грузов из одной гидросети в другую, используя мелкие речушки и озерца.
  Прочитав подробные описания местности и зарисовки маршрутов путешественников из античных материалов и сравнив их с нынешней гидрографией района поисков, Эл увидела, что её конфигурация напоминает район их работ. Уж очень примечательным и ни на что не похожим был район озера Круглое. Крон просил её прокатиться по этим местам, чтобы представить их изнутри и сообразить, что можно использовать сразу же, а что по мере надобности.
  В картах и планах античности бывали неточности, связанные с многочисленными копированиями и переводами с языка на язык. Иногда карту меняли в связи с приоритетами языка путевых очерков, а иногда и наоборот - верили карте. Поскольку их интересовала волжская линия, Эл сосредоточилась на ней. Остальные детали она воспринимала уже на месте, часть информации выдали Цимбаларь и Мэри, часть Федотов, возивший её по лесным дорогам на УАЗике. О том, как эти места выглядели 25 веков назад, Федотов сказать затруднился и она вернулась к Цимбаларю. Тот взял топографическую карту и указал районы вероятных колоний с жемчуговыми фермами.
  - Почему именно здесь? - спросила Эл.
  - Дороги! - ответил сибиряк. - Всё крутится от них и от капризов князей никогда не зависит, ни тогда, ни теперь. Если куда-то не попасть, то и серьёзного производства с кучей материалов и массой людей не организовать. А по вашим прикидкам получается, что здесь были целые плантации с жемчужницами. Условия условиями, а дороги - это ключ ко всем сомнениям. Возили-то в те времена, чай, не на КАМазах! Сколько же возов да саней нужно снарядить для чего-то серьёзного! Нет, всё это может быть только при хороших дорогах, а они и тогда и теперь строились по одним законам. Инженерия она и есть инженерия! А летом водные пути были самыми предпочтительными. Вот и исходите из этого!
  И ему Эл поверила сразу: изучая античные свидетельства рутинных проектов, Цимбаларь был логичен и прагматичен. Объекты, которые Крон выделил в первоочередные и наиболее перспективные, этого критерия не учитывали. То есть, её задача по поискам значительно сужалась. Оставалось выбрать наиболее колоритный объект и выжать максимум из интереса к нему. И она решила посоветоваться с шефом в принципе, надеясь понять его логику и в случае собственной ошибки что-то тут же поменять.
  Международный звонок стоил немало, но дело было серьёзным. Крон выслушал и с предложением согласился. Особого тепла в его словах она не отметила, видно кто-то был рядом, но шеф выдал карт-бланш и посоветовал без дела не беспокоить. А это значило, что первые шаги она не провалила. Юная леди внутренне собралась и ответила шефу в том же духе - спокойно, с едва заметным холодком светской женщины и без девичьего пиетета, будто Мэри в ходе разбора полётов.
  Крон очень внимательно слушал своего менеджера. Кроме слов и смысла, заключённого в них, он не пропустил и уверенного тона. Задав пару наводящих вопросов, он понял, что она в порядке и в мелочной опеке не нуждается. Это был второй сезон самостоятельной работы, уверенность в себе её не покидала. Оставалось как-то сохранить эту удачу от сглаза и прочего, свойственного женской психике. Но этими опасениями он с ней не поделился, пусть думает, что справится и сама.
  Эл приняла доверие шефа в качестве оплаченного векселя и занялась реализацией рекламного проекта. В наиболее перспективных оказались три, в том числе и Круглое озеро. Очень просилось в их список и Плещеево озеро, но она решила не распыляться и ограничиться для раскрутки одним-двумя именами. Поставив их на конвейер, можно возбудить интерес до максимума, повторяя названия ежедневно и еженощно. - А вот несколько имён не запомнятся!
   Колоритность должна быть фактором определяющим и она опять взяла с собой оператора.
  Требовательность ко всему и всем появилась незаметно, всё это Эл перекладывала на отснятую фактуру. - Ни любования лубочными картинками, ни смакования рваных отечественных порток - Крон будет рад. Во время окончательного просмотра она спокойно отреагировала на качество, высокое даже по сугубо профессиональным меркам, удержалась от похвалы чистовому материалу и небрежно хмыкнула скрытой лести оператора.
  Имея перед собой пример Серовой, играть непробиваемую стерву она умела уже прилично. Она называла оператора по имени-отчеству, а тот её - Елизавета Андреевна. Фамилию её тоже знали все и Ипатьеву побаивались больше, чем Никиту, хотя та никогда напрямую с офицерским составом не общалась и бывала на участках только с Никитой. Так велел Крон и она правила игры соблюдала очень строго. Одевалась и делала лицо недоступной леди, хотя ничего яркого и вычурного не носила. Джинса и что-то изо льна на ней выглядели достойно и не мешали чувствовать себя комфортно в летних условия. Умение рационально распределить время подкреплялось собственным транспортом и тщательным планированием рабочего дня. Если она обещала прибыть на участок в 17 часов, то отклонения не превышали первых минут. И заставляла других держать планку на том же уровне. Ни демократических дебатов, ни покровительственного тона - только дело и ничего более.
  Главное же - никого не допускать внутрь себя и тогда всё в порядке, решила Эл и, стиснув зубы и забыв об искушениях души и тела, накручивала километры на кардан.
  Когда все технические и рутинные дела остались позади и сложный технологический механизм набрал обороты, Эл не выдержала и дала себе свободу. Оказаться в обществе Тильды было естественно и они вдвоём отметили её первый успех. Глядя на молодую мамашу и царственную возню с детьми, она ей впервые позавидовала. В этом Тильда её превосходила на голову, но нисколько не кичилась. Эл Принца в некоторой мере знала, но того, что обнаружила Тильда, даже не подозревала. И во время общения с ней узнавала неизвестного Принца. Но больше всё-таки они общались по-женски и на особом языке. Обеим он казался приятным и ненавязчивым. Взаимная тяга, возникшая сразу, со временем набрала силу и глубину, им было чем поделиться и похвастать. Хотя они могли и просто молчать, наблюдая, как Аннушка постигает мир, сосредоточенно попискивая и напряжённо посапывая. Из игрушек и погремушек она выбирала одну или две и в течение часа или двух не расставалась с ними, исследуя таинства этих созданий, потом отталкивала и требовала других. Молодые женщины наблюдали за ней, вздыхали и понимали, что девочка будет умницей.
  
  Европейская бригада ненадолго задержалась в Мюнхене, там намечался летний симпозиум европейских славистов и совместный российско-немецкий доклад на нём должен сыграть знаковую роль. От резонанса в прессе успех работы в хранилищах Европы зависел в значительной мере и российская бригада сработала на саму идею, слегка поступившись собственными интересами ради приоритетов европейской публики. За минувший год в просвещённом обществе многое утекло и подзабылось и они ей кое-что напомнили. Материалы о новых фрагментах атласа Гекатея и уточнений Геродота оказались ко времени и приняты научным миром. Прежде считалось, что по территории нынешней Германии и Франции ничего из очерков и карт не сохранилось - уж очень давно всё это было, однако в свете обнаруженных материалов по далёкой России это перестало выглядеть аксиомой.
  Кроме того, материалы о связи эллин с колонией на территории славян говорили и о нескольких этапах в процессе великого переселения народов.
  Информация о Неде, жене Софокла, вернувшейся на княжение в Гиперборею, стала сенсацией. Эта бомба не оставила камня на камне от доводов антиславистов. Увидев свидетельства и внимательно их изучив, научная общественность оценила и обоснованность тезисов и глубину проработки проблемы. Письмо Софокла к жене, прозвучавшее на празднике Гестии в Афинах в день совершеннолетия его сына в Гиперборее, обнаружилось в одном из критических обзоров Аристоксена, наиболее ревностного поборника истины в исследованиях о драматурге. Жил этот учёный в начале следующего тысячелетия и видел эпоху Перикла без купюр и пристрастий. Цитируемое письмо ранее не могли толком идентифицировать, поскольку в тексте имелось множество неясных вещей и их относили к ошибкам переписчиков. Выяснилось также, что связь мужа и жены после отъезда Неды на Родину поддерживалась постоянно и о судьбе своих младших детей Софокл знал массу подробностей.
  Таким образом, становилось очевидным: приехавшая в Афины юная гиперборейка и за семь лет жизни на Элладе не потерялась в западной цивилизации. Были и свидетельства о переписке Неды с Аспазией. Ссылки на них отмечались неоднократно и сомнений в достоверности не вызывали. Ни о каких курных избах и дремучести предков славян не могло быть и речи. А раз так, то и их соседи, предки немцев, скандинавов и кельтов тоже имели весьма приличный уровень развития.
   Всё это россияне выдали на блюдечке с голубой каёмочкой и к работе европейской группы Крона интерес возрос необычайно. Крон в свою очередь перевёл стрелку на Петера, который для нынешнего открытия сделал очень много.
  В работе совещания принимала участие вся бригада и к ней приставили специального переводчика. Прозвучали вопросы о работе Мэри с её Китежом.
  - Ваш Китеж похож на Венецию? - спросила молодая леди из аспирантов.
  - Это место очень живописно. Оно лежит на прибрежных холмах, оставшихся от последнего ледника, и включает в себя водосборный бассейн с лесистыми склонами и громадным озером в центре. Там всегда теплее, чем на равнине, зеркало озера является генератором жизни, смягчающим зной лета и стужу зимы. Вода хорошо прогревается и в ней водится столько планктона и прочего корма для фауны, что рыбы в озере больше, чем во всей округе. Ну и строительный лес. Мы выполнили реконструкцию этого города по лубкам, керамике и литературным материалам, картинка впечатляет, - и Крон показал кое-что из сокровищницы Мэри. В прессе эти материалы не приводились и все ринулись фотографировать реконструкцию.
  В ходе кулуарных бесед российская бригада выдавала намеченные параграфы из дозволенной информации и завлекала на свою родину. И тропы, и родники в лесу сохранили первозданность в отличие от вылизанных парков Баварии. И это в 150-200 км от Москвы, в которой и дышать-то нечем!
  
  Светка внимательно слушала выступления, а также комментарии переводчика о самих докладчиках. Не зная их личных качеств и научной биографии, понять мотивы и подноготную выступлений трудно. Переводчик был из бывших научных работников, у которого с карьерой не сложилось. Поэтому о сути проблем он знал всё, к его оценкам можно отнестись по-разному, но это уже иная епархия.
  Комментарии самих точек зрения, озвученных с трибуны, хорошо облекал в язвительные замечания Принц. И после них ей всё становилось понятным.
  - Я раньше так же всё расписывала и раскладывала, - сказала Эля, когда Светка изучала записи и переводила всё это в файлы базы данных.
  - А теперь?
  - К европейским коллегам мужа присмотрелась и привыкла. И некоторым из наших грандов могу сказать: - Ё...ная Маша, как ты похудела! - Эля оценила эффект и довольно улыбнулась. Она отметила, что Крон лучше воспринимает низкое контральто и чуточку изменила собственный голос.
  
   В этом сезоне с ними должен постоянно работать Эрик, сам же Петер Шнидер обещал наезжать по мере надобности. В последний день совещания к ним подошёл опоздавший к началу совещания шведский учёный и представился на хорошем английском:
  - Пер-Валле Сигурсен, славист отчасти, основное занятие: изучение путей викингов через Балтию и Чёрное море в Эвксинской понт и Срединное море. Про вас много слышал и читал, впечатляет! Рад видеть воочию.
  Принц и Крон вежливо побеседовали с ним, но близкого контакта не получилось, поскольку их тут же перехватили немцы и увлекли в дискуссию о праславянских городищах второго и первого тысячелетий до новой эры вблизи нынешнего Берлина. Материалы раскопок говорили о том, что предки германцев здесь были пришлыми, а вот славяне аборигенами. Для науки это не содержало ничего необычного, поскольку передвижение народов по материкам Земли отмечалось практически всегда, были и такие грандиозные переселения, в которые ныне трудно поверить. Но есть и обыватель, которому хочется, чтобы в его родословной было побольше незыблемого. Узнать о том, что в швабских диалектах есть индийские корни, по нраву не всякому любителю пива. Дискуссии же учёных всегда имели в своих корнях подспудное отрицание такого расистского криминала.
  После совещания швед с немецким покровителем Робертом Аклингом подошёл к Шнидеру, имел с ним деликатную беседу, после чего Петер пригласил всех к себе домой. И здесь прозвучало предложение шведа о сотрудничестве в ходе их европейского турне.
  - Я помогаю вам в Европе личным участием, а также связями и прочим, а затем вы помогаете мне у себя. В тех же рамках и объёмах. О рогатках европейской бюрократии я наслышан и обращаюсь именно поэтому. Думаю, мне есть чем поделиться с вами.
  Когда Принц и Крон хорошенечко потрясли потомка викингов, он не взроптал, понимая их положение. С одной стороны иметь лишнюю голову в такой ситуации хорошо, с другой же - а кто его знает, товарищ майор! Эта голова была сама по себе и могла оказаться лишней. Задачи, которые они решали, типовыми не выглядели. И Крон обещал подумать.
  Вечером он собрал своих и с каждым обсудил предложение. В помощниках такого типа, никто не нуждался. Лишь Эля и Светка, наученные опытом минувших туров по Средиземноморью, польстились на крупного мужчину с нордическим темпераментом в качестве противовеса нападкам темноволосых аборигенов. Крон спросил Принца:
  - Ваши предложения, сэр? - под его опекой была любящая мама любимой жены. Принц развёл руками и возможному расширению команды не обрадовался. Ему предстояла задача очень сложная и отвлекаться на неминуемые дебаты, которые обязательно возникнут с появлением нового человека, очень не хотелось. И Крон принял русское решение - если за ночь ничего не приснится, так всё и оставить. Женщины понимали мужчин и возражать не стали.
   Перед завтраком Крон побеседовал с Петером и сказал, что для дела им швед не нужен, а для охраны можно слегка разгрузить Эрика. Лицо хозяина погрустнело, он вчера заверил немецкого коллегу, что радушные русские вряд ли откажут шведу, поскольку тема потомка викингов с русской в чём-то перекликалась. В ходе беседы Крон пояснил свою позицию и Шнидер сообразил, что это не категорический отказ, а лишь здравая страховка на случай нештатной ситуации. Затор в одном месте автоматически тормозил эффективность работы на следующем и ломал график, создавая катастрофу, поскольку для иностранцев согласовывать сдвижение сроков действия разрешений на работу с материалами дело безнадёжное.
  Но Аклингу Шнидер очень обязан и тот за своего протеже убедительно просил. Значит нужно помочь гостям. И единственный быстрый и реальный выход - сделать их членами немецкой команды, работающих на солидарной основе. Шнидер попросил у Крона небольшую паузу для консультаций.
  Несколько звонков нужным людям и всё завертелось. Вскоре Шнидер значился руководителем международной научной экспедиции, где собраны ведущие европейские специалисты по славистике. Туда кроме первичного состава русских и Эли с Эриком включили шведа, аспирантку Петера Аманду Киргоф и переводчика для латинской группы языков. Пока бумаги свёрстывались и подписывались, Шнидер деликатно убеждал Крона в том, что предлагаемый вариант оптимален.
  - Ладно, - сдался Крон, уразумев основные мотивы коллеги, - надо, так надо. Но насчёт надёжности знай, чем меньше людей в машине, тем меньше шансов поймать гвоздь в колесо. Даже, если ездишь исключительно по просёлку.
  В связи с появлением штатного переводчика роль Эли изменилась, теперь она помогала Светке по работе с европейскими материалами ТВ и выполняла конкретные поручения Крона. Светская женщина знала и умела достаточно и деликатные функции вела профессионально. В основном это соблюдение границ в законах и инструкциях. То есть, она сообщала, какая графа и пункт в данной стране и городе соблюдается неукоснительно, а какая давно уже фикция. Ну и кто конкретно выписывает штраф или воздаст осанну с амвона.
  Начались работы в Руане. Из европейских исторических центров этот находился на самом дальнем западе, дальше только Атлантика. Сам город выглядел странной смесью толчеи и гвалта центральных улиц с музейной тишиной и пустынностью старинных кварталов. В местном музее хранилась масса материалов об античности, любители антиквариата в первом крестовом походе за гробом господним прихватывал и другие ценности. Наиболее интересные вещи выставили в экспозицию для общего обозрения.
  Пока наука изучала пыль веков и тысячелетий, Эля с Недой прошлись по экспозициям. Приятная прохлада старинного здания навевала покой и негу. Женщины смотрели и наслаждались. Мужчины так не умеют. Ни слова, только созерцание. Есть в этом что-то языческое и оно полонило обеих. Когда они перешли в зал средневековья и стали разглядывать женские украшения ювелиров Востока, к ним подошёл Пер-Валле. Русской леди с рыжими кудрями он ещё стеснялся и обратился к Эле:
  - Вещи хороши, но не изысканы, не правда ли?
  В светских правилах сказано, что на подобное надо отвечать тут же, поскольку здесь лишь предложение пообщаться. Но это вообще и касалось оно вежливых фраз со случайными людьми. Викинг же претендовал на особое внимание и был настойчив.
  - Может быть, мы не всё видим? - ответила Эля, профессионально выдержав паузу и поставив собеседника в напряжённое ожидание. И викинг из мужа с мечом и доспехами превратился в хвастливого мальчишку. После этого Эля обратилась к Неде по-русски:
  - Я была в Кремле, там есть старинный зал, ну, где собрана ваша ювелирная сокровищница, - и взглянула на Неду в ожидание подсказки.
  - Грановитая палата, небось?
  - Вот-вот! - обрадовалась Эля. - Там есть вещи поизящнее, да и сама коллекция выглядит чем-то законченным и совершенным.
  - Все они туда попали законным путём: подарки, специальные заказы и прочее из казны. А тут сплошь награбленное: что прежние хозяева спрятали плохо, то эти рыцари и утащили - где ж быть гармонии! - ответила Неда, уловив основную задумку сообщницы. Викинга они как бы и не видели.
  Вечером Принц доложил о наличии ещё одного фонда, который размещён в родовом замке кого-то из королевской династии.
  - А что там хранят? - спросил Крон и Принц, скорчив важную рожу, заглянул в ноутбук:
  - Дамские украшения и прочий антиквариат. Там есть туалетный столик Марии-Антуанетты, ну и ещё масса вещей, - он присмотрелся к своим сокращениям и условным обозначениям и продолжил: - от Марии Медичи тоже кое-что имеется, кстати, я это отметил особо - у неё было какое-то античное зеркало, в него якобы смотрелась сама Афродита.
  Крон отметил особый блеск в глазах коллеги и понял, что посмотреть нужно обязательно. У них уже был список вещей, которые принадлежали Аспазии и после её смерти попали в чужие руки, он изменялся очень медленно, поскольку основные предметы оказались в списках сразу. Со временем что-то из них исчезало без следа, новые же вещи всплывали редко. Зеркало значилось в самом первом списке, который приводился у издателя книги Аспазии "Мой Перикл". Затем оно отмечалось в течение некоторого времени и на рубеже тысячелетий бесследно исчезло. Зеркало Афродиты могло принадлежать и Аспазии. Изучение истории зеркала вылилось в отдельную главу и там тоже оказались свои герои и трофеи.
  И наутро группа в полном составе выехала в хранилище в окрестностях Руана. После протокольной части началась деловая и Принц тут же углубился в список трофеев могущественных Медичи. Зеркало Афродиты значилось где-то в глубине солидных, пахнувших вечностью, описей. По времени изготовления эксперты его относили к середине первого тысячелетия до новой эры. Вникать в их казуистику он не стал, надеясь сделать вывод из обычного осмотра единицы музейного хранения.
  Зеркало находилось в отдельной комнате, где хранились наиболее ценные вещи. Полумрак её подчёркивался высоченными сводами и цветными витражами окон. Служитель включил освещение и гости увидели прелестное ручное зеркало в золотой оправе с гравированным портретом на обороте. Само зеркало со временем потускнело, а вот реверс его изменился мало. И все стали рассматривать именно его. Портрет молодой женщины был очень хорошим и выразительным, это был именно портрет, а не стилизованное украшение дорогой вещи. Особенностью реверса было как бы скрытое изображение другой женщины, которая смотрела на первую. Оно было видно только при определённом угле зрения и особом освещении. Этим чудом искусства ювелира и гравёра любовались много веков и оно продолжало восхищать. Гости поочерёдно разглядывали зеркало, не осмеливаясь произнести лишнее слово. Такая вещь могла принадлежать лишь богине. Но сделал его смертный мастер, а в качестве моделей позировали две яркие женщины.
  - Кто изображён на этих гравюрах? - спросил Крон у хранителя экспозиции.
  - Точно не известно, но около десятка имён есть. И он показал этот список, там была и Аспазия.
  Принц и Крон тут же почуяли, что это супернаходка. С Недой и Аспазией не ассоциировалось ни единой вещи или события, которые были бы в ранге ниже царского или исторического. Особо себя не выдавая, Принц просмотрел список экспертов, изучавших эту вещицу. Последним значилось очень давнее заключение, ещё перед первой мировой войной и это была обычная оценка подлинности единицы хранения. Попытки идентифицировать авторов и натурщиц отмечались лишь во времена Медичи. Почему-то такая вещь никого не заинтересовала. Или она ненастоящая и кто-то таким образом избегал разоблачения в фальсификации. А возможно её усиленно прятали, оберегая от корыстного интереса и тем самым предохраняя от хищения. Задавать этот вопрос хранителю было некорректно.
  - Можно сделать несколько фотографий экспоната? - спросил он у хранителя и тот разрешил без колебаний. Чтобы вышло получше, зеркало вынесли на дневной свет и там гости сделали несколько кадров. Один из них был с хранителем и прелестными женщинами, такое делают для протокола и из вежливости к хозяевам.
  Вечером в разборе полётов принял участие и швед. Он предложил свои связи среди экспертов. Гравюру, на его взгляд, лучше изучать комплексно: поскольку она сделана на золоте, то его могли взять в оборот специалисты по металлографии, а у тех аппаратурные и финансовые возможности не чета музейным.
  - Выйдет быстро и надёжно! - заверил он. Приехать и выполнить такой заказ в Европе нетрудно - не Россия, всё рядышком.
  Светка попросила Крона рассказать о зеркале в деталях. А тот решил, что Принцу это удобнее и отправил к нему. Светка вспомнила об Эле и та с удовольствием приобщилась к подробностям тысячелетней тайны. И действительно, и тон и сам рассказ были очень хороши, обычно Принц бывал менее красноречив.
  - Видите, вот здесь значок в виде размытой буквы "А"? - спросил Принц, указав на правый уголок зеркала, женщины кивнули и он продолжил. - Так вот, кто-то из древних посчитал эту вещицу подарком от Нерея Афродите. Да-да, - улыбнулся Принц, - морской бог влюбился в богиню чувственности и сделал ей вот такой подарок. От этой любви родилась одна из нереид, её дом был очень далеко от Афин и только моряки могли видеть синеглазую красавицу с чёрными кудрями и алыми губами, ну совсем, как у мамы! После свидания с ней спасались редкие, в Аиде их не находили, среди смертных тоже. И звали обольстительницу Аристея. У Афродиты было немного таких дочерей и она следила за ней особенно внимательно. Нерей тоже и, поговаривали, что у них были даже сыновья, но это другая тема. Так вот, ранее считалось, что зеркало происходит из Микен и датируется VIII-IX веками до новой эры. Величественный дорийский стиль, изыски в завитках, проработанные профили, полноценные рельефные выступы и прочее в орнаментах и оформлении для Микен характерны. Так считалось очень долго и очень многими. Однако не всеми. Вот, к примеру, у моего тестя по этому поводу свои соображения.
  Суть их в следующем: буковка здесь выглядит не так, ну и вообще это скорее не буква, а символическая штучка. Да и знак Афродиты в виде всем известного зеркальца с ручкой в нижней его части - скорее фрагмент сложной картинки, чем штамп об авторстве художника-ювелира. Такие изощрённые художества появились значительно позже микенской эпохи - примерно в V - IV веках до новой эры, а это как раз Афины времён Софокла и Перикла. Один из ювелиров той эпохи нам известен - это Асфал. Так что буковка может быть и его знаком. По ряду внешних признаков зеркальце сработано в его стиле. Но точно может сказать только эксперт, подделок античности во сто крат больше, чем раритетов. Так что, сударыни, ждём-с!
  - Ты как-то говорил о миниатюре со статуи Фидия, там тоже был похожий знак, - напомнила Светка.
  - Да-да! Простите, дамы, забыл! - Так вот, когда статуя была уже готова, он заказал миниатюру с неё и она была с такими же буковками. Считается, что это подарок для Аспазии от Фидия за работу над Афродитой Ионийской. Но сделал миниатюру тот же Асфал. Мы думаем, что это зеркало принадлежало Аспазии. Не было в те годы в Афинах другой женщины, достойной подобного шедевра. Куртизанкам и наложницам дарят другие вещи. Думаю, эксперт это подтвердит, но для нас вопрос исчерпан. Разве что у этой истории появятся детали, на расстоянии не всё углядишь сразу.
  Через несколько дней, когда они покидали Руан, пришло сообщение от эксперта, посетившего хранилище и сделавшего необходимое для научных выводов: на основном рисунке изображена не Аспазия, а вот на скрытом, скорее всего, она. У Крона даже сомнений не возникло, что эта другая женщина и есть Неда. Эксперт обещал через несколько дней дать заключение об авторстве основного рисунка. Для анализа требуются и время и материалы. Кроме того, отмечал эксперт, клеймо или знак, что они отметили в уголочке зеркала, где-то уже встречался. Об осведомлённости по поводу авторства Крон со товарищи умолчали, надеясь получить независимое подтверждение. Про Асфала в среде специалистов по ювелирным шедеврам кое-что известно и в случае подлинности изделия они в этом убедятся.
  А вся компания между тем ринулась на поиски материалов из той эпохи, где упоминалось зеркало. Такой шедевр не мог остаться незамеченным. Работа в этом направлении с самого начала оказалась удачной. В виде попутных находок выявили массу историй, в том числе и "рыбацкие", вроде свидетельств очевидцев свидания Афродиты с Нереем на именинах общих детей. Попадались и письма, в которых упоминались изделия Асфала и их судьба, были перепевы слухов о любовных связях Аспазии и Неды с элитой Афин, один торговец любовными зельями утверждал, что тайно присутствовал на свидании Неды и Перикла, когда стратег испытывал новое средство Изиды. Ну и ещё тьма всего и всякого, оторваться от чего нелегко, но пришлось - задача была конкретной и иной.
  Через три дня нашли документ с упоминанием о похожем зеркале. Оно связано с одним из издателей Софокла в Ионии. Где-то через 100-120 лет после смерти автора он опубликовал "Диалог двух зеркал" с собственными комментариями. Сама песня не попалась, но уже комментарий обнадёживал: имя Неды из Обола там упоминалось в одном тексте с именем Аспазии из Милета. Стали искать файлы с именем издателя - пусто, затем круг расширили и проверили всех издателей того времени с большой временной вилкой. Нашли нечто похожее, однако автор не Софокл, а издатель совершенно иной. Поскольку оригинала никто в глаза не видел, вещь взяли за ориентир и поиски продолжили. - Пусто! Тогда вернулись назад и изучили комментарий издателя до буковки и запятой. Сомнений в том, что найденная песнь имеет отношение к Аспазии и Неде, ни у кого не возникло. Но это явно не оригинал. Софокл писал иначе. Теперь его музыку и ритмичность могла различать и Светка.
  - Может, плагиат? - предположила Аманда, которая в античной литературе встречала и такое.
  - Допустим, ты права, - сказал Крон, - но списывали откуда? Неужели эта вещь была настолько интимной, что о ней никто не знал и фальсификатор этим воспользовался?
  - А политики ты не допускаешь? - предложил иную версию Принц. - Сегодня в обществе популярны и модны одни, завтра лидеры сменились и моды уже новые. А издевательство над побеждёнными предками для такой публики - это же самый кайф и выражение классовой борьбы. У нас такое было после революции 1917-го года, да и теперь после августа 1991 года коммунистов не пинает только ленивый. Софокл мог быть чьим-то знаменем и после переворота стал неугодным. Согласись, такое возможно!
  - Софокл и политика - с ума сойти! - улыбнулся Крон. - Воюющая Спарта в ходе Пелопонесской войны, узнав о его смерти, на три месяца прекратила боевые действия, дав Афинам выполнить все траурные ритуалы. А остальные союзники Спарты прислали на церемонию похорон своих делегатов из главных стратегов. Сторонники Афинского Морского союза вместе с ними читали его строки и отдавали долг великому мужу Эллады.
  - По большому счёту и для всей Эллады - да! Но вот в Афинах были свои заморочки и интриги. К примеру, он был жрецом в храме Аполлона, потом Афродиты и Гермеса, возглавлял какой-то творческий фиас , числился нешуточным боссом в храме Диониса, так что вполне мог и к чему-то примыкать сугубо номинально.
  - Ладно, пусть будет и политика, примем версию за рабочую.
  
  Эл договорилась со спонсорами о финансировании акции "Вернём лесу очистительную роль - уберём, как у себя дома!" Все подъезды к объектам текущих работ разбили на участки и распределили между студентами и школьниками, мусор убирался в полосе до 40-50 м от дороги. В первые дни вывезли горы мусора, а потом любители природы и сами призадумались. В прессе и на ТВ материалы об экологических отрядах стали нормой и свою роль сыграли.
  Подключились и местные власти: после издевательских замечаний "зелёных" об экономии чиновников на охране природы - в местах скоплений туристов и любителей пикников появились баки для мусора. Уже что-то! И всё это не где-то, а исключительно в районах работы компании Крона. Ещё одна акция Эл с иностранцами дала возможность публике увидеть, что её не надувают - она организовала тур автобуса с несколькими десятками операторов медийных компаний по туристическим местам Золотого Кольца. Районы работы их компании заметно выделялись обустроенностью и общим порядком, независимо от того, в какой области находились - это отметили все операторы.
  Следующим шагом должна стать волна интереса к работам археологов на Круглом озере. Несколько вагончиков для туристов они уже привезли и теперь обустраивали палаточный городок для любителей экстрима. Деньги со счетов будто ветром сдувало и Эл нервно поёживалась, глядя на счета, куда поступали доходы от рекламы и расходные статьи подрядчиков. Ни одной платёжки она не подписывала, не проверив тщательно каждую буковку и пункт, не рассмотрев исполнение в натуре. За ней ходили, канючили привычное, но она была неумолима - весенняя эпопея безденежья из памяти не выветрилась и искателей халявы она видела насквозь.
  
  Когда Крон ушёл, а остальная публика разбрелась по тенистым уголкам, спасаясь от зноя, Светка осталась одна и к ней заглянула Эля. Она была в шортах и босоножках.
  - Поехали купаться! - предложила она. Светка хотела немножко посидеть в полумраке старинных покоев, чтобы приобщиться и подышать тайнами дворца с тысячелетней историей. Пляжи всех стран мира были на одно лицо и к размышлениям не располагали.
  - Нет, - покачала она головой, окинула Элю взглядом, углядела странный блеск глаз и тихо-тихо уронила: - Возьми в спутники кого-нибудь - иначе украдут! - Эля внимательно прислушалась к себе, слова Светки её сильно задели, особенно тон - проникновенный и таинственный. Такой она юную леди видела впервые. Эля оценила её состояние и уловила в голосе юной леди крутозамешанную грусть. Это состояние души ей нравилось всегда и увидеть его у молодой соперницы показалось добрым знаком. Но желание подзарядиться на солнце было настолько сильным, что она чуть не распрощалась со Светкой. Та, сидя в старинном кресле, сделала ей ручкой и нырнула вглубь веков.
  Оставить её такой одну Эля просто не могла.
  - Если кто-то узнает, что в этих покоях грустит такая женщина, дворец возьмут штурмом. Со мной безопаснее, я их слегка разочарую, а потом и собью с толку, - сказала Эля и приблизилась к юной леди. Состояние раздумчивой грусти Светку красило неимоверно и Эле хотелось приобщиться.
  - Эля, я не духе!
  - Выходит, насчёт украдут, пошутила? - сделала попытку к чему-то прицепиться Эля.
  - Нет! В таком состоянии я не шучу, ты и впрямь очень хороша. И вообще, мне бы твоего шарма и глубины! - и Эля увидела выступившую слезу. Желание погреться в лучах солнца и мужских взглядов отступило. Насладиться этой леди казалось предпочтительней. И она осталась с ней.
  Светка получила урок женской мудрости, а Эля прикоснулась к юному очарованию. Когда обе насытились, жажда окунуться, овладело обеими женщинами.
  - Я знаю местечки, где никого не бывает, - пояснила Эля по пути к Сене. Женщины забрались в воду и обалдели от ощущения комфорта. Немного поплавав, они выбрались на пляж и расположились на широкой подстилке. Эля не стеснялась молодой женщины и подставилась солнышку, сняв с себя всё. Светка последовала примеру и заглянула внутрь женщины. Та уже стала беспредельщицей, а светские манеры и некоторый лоск с напускным ханжеством были маской. Эля ей нравилась всегда. Хотя внешне она уступала Инне, которая ко всему была и моложе, но жена шефа её настораживала и вызывала сдержанность, с Элей ничего подобного она не испытывала. Те месяцы, что она жила с ними в Москве и делила всё, сыграли в оценке этой женщины немало, особенно жест с фамильными драгоценностями. Она могла остаться ни с чем. Элю же смущало не это, а примут ли её должным образом и не нанесёт ли короста звона пиастров душевной раны их сообществу.
  - Как ты сумела так себя сохранить? - спросила Светка, когда они смогли говорить.
  - Единственное, что влияет на женщину сильно и необратимо - это состояние влюблённости. Если его нет, то нет и шансов уцелеть. Жизнь к нам всегда безжалостна, от нас хотят все и всего: и мужчины, и общество, и семья с её кабальными обязанностями. Если есть влюблённость, то именно она становится живительным источником, пополняющим душу и смягчающим сердце. Я имею в виду не супружеские связи и чувства, те дают иное.
  - У тебя всегда были любовники? - Ну, я имею в виду, это они поддерживали в форме?
  - Были и значили очень много, однажды я чуть не бросила всё. Но потом, когда он лежал без памяти, а меня одолели женские страхи, я осознала, что все эти любви есть следствие одной, самой главной. Как думаешь, какой?
  - К себе? - предположила Светка.
  - Да! - Если её нет, остальное - набор физиологических функций. Любовь мужчины помогает лишь раскрыться.
  - Ты сказала: любовь мужчины. Будто это фрагмент большой картины. Или нет?
  - Да! - Женщина существо сложное и непредсказуемое. Мужчина в нас будит и удовлетворяет лишь часть функций и инстинктов, - она коснулась тела юной леди и возбудила его одним движением. Светка внутренне подобралась, ожидая продолжения и не зная, как к этому отнестись. Желания отторгнуть женскую руку даже не возникло.
  - Ты такое с Тильдой делала? - после замешательства спросила Светка.
  - А ты как думаешь? - лукаво покосилась Эля. То, чего она не сказала, читалось на лице. - Эта мама обучила свою дочь всему. И Светка решила кое-что уточнить:
  - И с одним мужчиной в постели вы тоже бывали?
  - Со мной это выйдет без последствий - вроде внимательно прочитанной книжки. Но останется на всю жизнь и впредь моя доченька не будет спрашивать о чём-то важном у людей посторонних, понимая, что мама и поймёт и объяснит лучше.
  - Зачем тебе Крон? - спросила Светка, когда они вернулись в прохладу руанского предместья.
  Эля понимала, что Светке не нужен прямой ответ, женское любопытство не очень терзало рыжую умницу.
  - Для меня такой мужчина - изысканное лакомство.
  - Наверное, ты лукавишь, - осмелев и осознав право сказать такое взрослой женщине, заметила Светка, - желание затащить в постель - разве изыск? - Эля её фразу приняла без возражений. Но отвечать не торопилась, подыскивая в памяти нужное, чтобы рыжая россиянка сообразила, что к чему. Нашлось не сразу и это озарение слегка остудило Элю, но чуть позже она решила, что юная леди сама туда хочет.
  - Я слышала, ты занималась сексом со своим любовником рядом с ним и Инной, - Эля отметила, что слова "секс" и "любовник" на Светку не произвели впечатления, и уже уверенней продолжила, - Признайся, Крон понравился больше? - Светка, не сразу, а лишь погасив волнение и глотнув воздуха, кивнула. - И его секс с собственной женой не выглядел обидным? - она взглянула на Светку и та опять согласилась. - Я подобных игр тоже насмотрелась, да и сама наигралась. Так вот, глядя на Крона, женщина видит живительный источник. Ей хочется и приобщиться и насладиться. Показывая свои намерения без ложного стыда и стеснения, женщина сообщает мужчине, что готова быть рядом и ответить, если сложатся обстоятельства.
  - А если не сложатся?
  - Уже сложились! Мы стали близки, он понимает меня без слов, ко всему этому секс мог бы что-то и добавить, мог даже свести с ума или погубить нас обоих, но я счастлива имеющимся. Вот и ты: греешься возле него и нежишься, а от твоего свечения тепло и мне. - Она коснулась тела молодой женщины, почти как на пляже и Светку охватила прежняя нега.
  - Греться от чужого ты давно научилась? - не сразу отошла от игры взрослой женщины молодая.
  - Это приходит постепенно, в полной мере я освоила эту науку не так давно. Ты для этого слишком юная особа.
  - Но мне довольно и моего! - Неужели моё другого сорта?
  - То, что ты испытываешь к мужчине, есть и у меня. Оно может быть острее, может - нет, но всегда зависит от того, кто этот мужчина и чего хочет от меня. А для цивилизованной женщины зависеть от кого-то - участь незавидная. Я беру инициативу с лучшим из них, вот с таким, как Крон, и могу нырнуть в себя поглубже и затащить его в свою бездонность и непотребство. Только здесь он явит истинное лицо. И без шелухи отвального секса. А после этого станет моим по-настоящему.
  - Тильда туда погружалась? - загорелась Светка. Эля улыбнулась:
  - Так одолело?
  И юная леди прикрыла ресницы, подставляясь утончённой и извращённой женщине в надежде на просвещение.
  
  Вечером Крон просмотрел отчёты исполнителей и отметил успехи Эл. Девушка старалась и пока всё складывалось удачно. Мелкие просчёты с выбором сюжетов и их героев особо на общую картину не влияли и он видел, что Эл сама замечает ляпы и учится их избегать. Их сюжеты в эфире пользовались успехом и продюсер на ЦТ постоянно заказывал новые материалы. Поэтому Крон лишь обозначал своё понимание, оставляя девушке свободу в дальнейших шагах. Вполне прилично шли и дела по сбору средств на экологию в районах их проектов. Теперь он всё это просматривал по диагонали, выделяя лишь ключевые участки. Он помнил себя юного и честолюбивого и отлично представлял проблемы Эл.
  
  Наметившийся было просвет с зеркалом Афродиты не приносил нового уже давно. Не появилось ничего и по "Диалогу двух зеркал". Могло и не появиться, поскольку свидетельств такого уровня имелись редкие единицы, думать, что им тут же повезёт, было излишней самонадеянностью. Однако Крон и Принц твёрдо усвоили, что следует копать и копать, смотреть и просеивать, несмотря ни на что. И в очень больших объёмах! Вот тогда-то, возможно, фортуна и смилостивится.
  Остатки недели во Франции прошли без особых новостей. Обещанная экспертом подборка материалов по ювелиру ещё не пришла, швед говорил, что шкатулка, то есть зеркало, оказалась с секретом. Здесь тоже выявлены умельцы по производству высококлассных фальшивок и разбраковка их шла медленно, поскольку фальшивомонетчики жили во все времена.
  Когда группа перебралась в Испанию, у Принца появилась надежда что-то отыскать в описях трофеев из крестовых походов в Иерусалим. По пути эти крестоносцы грабили всё, попадающее под руку, предварительно освятив знамя штурма города собственным аббатом. Но ничего стоящего не нашли. В библиотеках среди античных рукописей софокловской песни не оказалось. Ни единого следа, даже упоминания о том издателе, что публиковал Софокла. Будто его и не было. Зато масса описаний изделий из золота и серебра из ограбленных дворцов, храмов и жилищ Ближнего Востока.
  Светка исправно вела учёт движения образцов, документов, любопытных фактов и загружала оператора под завязку. Просмотрев видеоматериалы, она формировала из них пакеты и несла Крону, тот сами материалы смотрел редко, ограничиваясь резюме Светки. Его интересовало лишь разнообразие и фактурность отснятого, она понимала это отлично, гоняла оператора нещадно и "картинка" шла на приличном уровне. Главное, что она чётко для себя уяснила и им руководствовалась - это эксклюзивность. Ничего, похожего на снятое ими, в чужом исполнении на экранах появляться не должно, иначе могут с кем-то спутать и тогда всё насмарку. Поэтому у телеэкрана она проводила много времени, сетку программ ей поставляли переводчик и Эля. Они же комментировали "картинку" на экране, заодно оценивая качество текста. Чаще это бывала лабуда про синее море, чистый песок под прелестными женскими или детскими ножками и голубое небо в зелёных глазках.
  Коррективы в сюжеты и их подачу она вводила тут же, чем оператора держала в поджаром виде и ясном взгляде, однажды утром она почуяла от него запах вчерашнего веселья и отменила съёмки. Без разговоров и комментариев. День у оператора получился нерабочим и он терял очень многое. Подобное не повторилось.
  По приезду группы в Италию эксперт прислал обещанную подборку о том самом ювелире-художнике. Как и предполагали Крон с Принцем, его звали Асфал. Работы этого мастера пользовались небывалым спросом при жизни, после смерти в его доме оказалась большая коллекция копий лучших работ, а также оригиналы, так и не дошедшие до заказчиков.
  Зеркало Афродиты, которое он изготовил, по одной из версий эксперта, получило собственное имя через много лет после его смерти и назвала его так Ксантиппа - жена царя Коринфа Леонида, которой оно досталось после раскрытия сети по торговле пиратской добычей. Крупная партия краденого попала под недремлющее око морской администрации и суда, следовавшие из Эфеса в Коринф, были задержаны ещё в море. Часть награбленного пираты успели отправить за борт, но не всё и вот эти остатки попали на распродажу. Ксантиппе повезло, что именно в это время она была с мужем в раздоре и он решил задобрить супругу. О том, кто первая владелица зеркала, она не догадывалась, но уровень мастерства и красоту женщин на аверсе и реверсе она отметила сразу и тут же дала имя - зеркало Афродиты. Придворные поэты всё это запечатлели, пожары, погромы, грабежи, войны и бесчисленные катастрофы эту реликвию миновали и история дошла до нас.
  - Спасибо, - сказал Крон шведу за материалы, - это именно то, что мы и предполагали.
  - То есть, ничего принципиального? - удивился его прохладе швед. Крон развёл руками, а Эля добавила:
  - Когда мужчина получает подтверждение собственного отцовства любимой дочери, его это не столько радует, сколько успокаивает. С этими украшениями у Крона и Принца давняя любовь и экспертное подтверждение только очередная птичка в графе отчёта для начальства. Для себя они это решили уже давно.
  Викингу ничего не осталось, как согласиться, сам он с подобным встречался неоднократно.
  Крон сообщил Петеру о первой ласточке и тот мгновенно оказался в их резиденции. На этот раз Эля встретила мужа так, будто лишь вчера имела с ним первую брачную ночь. Выглядела отлично, в обществе русских она формы не теряла и расположения духа тоже и ночью выдала такое, что Петер возомнил себя богом. Утро началось отлично и он включился в рутинную работу. Главной надеждой на обнаружение нового стала папская библиотека. Остальное было изучено последовательно и в описи включено буквально всё, что могло иметь отношение к теме работы. Связи в научном мире Европы упрощали многое и с приездом Петера формальности в процедурах извлечения документов и предметов свелись к минимуму.
  
  - Знаешь, Крон, я думаю, что это зеркало не личная вещь Аспазии, - уронила осторожно Неда, пристроившись в постели рядышком с шефом. Тот удивлённо уставился на неё, ожидая пояснений.
  - А как же экспертизы и прочее?
  - Ведь нам известно, что Аспазия ушла из жизни уже в преклонном возрасте и совсем не скропостижно.
  - И что?
  - Всё самое ценное и дорогое она должна была хорошенечко припрятать. Я много думала об этом, становилась на её место, вживалась в её душу и решила, что эту часть себя я бы ни за что не оставила неблагодарным потомкам.
  - В общем-то с её детьми вышла незадача и почти все ушли из жизни раньше матери. Так у них сложилось, - согласился Крон. - Однако в то время в Афинских храмах уже были аналоги нынешних музеев, там хранились многие раритеты. Вещи Перикла в том числе.
  - Ну, я думаю, шлем Перикла с вещами Аспазии и сравнивать нельзя. Шеф подумал и кивнул.
  - Пожалуй, ты права, как музейная единица хранения шлем и зеркало могут и равняться, но по истинной цене - нет!
  - В списке вещей Асфала, которые остались в его мастерской после смерти, масса заготовок, незавершённых работ, дубликатов, технического брака отливок бронзы. Я видела этот список, там чуть не тысяча наименований. Зеркал среди них три страницы. Есть среди них и несколько из золота. По описанию на то, что мы видели в Руане, было три очень и очень похожих.
  - Интуиция - штука серьёзная, - буркнул шеф и надолго замолчал. Интуиция юной леди опередила его рациональное мышление. Как вариант, сказанное Недой, могло оказаться истиной.
  - А кроме интуиции тебя никто не посещал? - проворчал шеф и девушка качнула головой, имея кое-что ещё.
  - Я попросила нашего викинга прислать цифровые фото изделий Асфала, среди них были две вещи очень похожие на руанскую. И по размерам и по материалам.
  - Как давно ты в этом разобралась? - недовольство шефа перетекло в любопытство и она улыбнулась:
  - Сегодня пришли с последней почтой по электроннке. Шеф придвинулся к ней:
  - Показывай, юная леди!
   Они включили компьютер, забрались в почтовые файлы и стали рассматривать античную ювелирку. В конце-концов шеф с ней согласился, но попросил особо не распространяться. Ведь ещё неясно, в самом ли деле руанская вещь принадлежала Аспазии или это одна из копий.
  
   Эл получила задание шефа встретиться с Цимбаларем. У того было кое-что для неё. Пусть хорошенечко разберётся и решит, есть ли возможность отреагировать нынче же. И она встретилась с самым возрастным игроком их команды. Он уважительно поцеловал её ручку и долго потчевал чаем, любезностями и прочими фокусами провинциального этикета, прежде чем перешёл к делу. А заключалось оно в следующем: изучая материалы аэрофотосъёмок разного масштаба, а также спектрозональных вариантов высотной и космической съёмок, он увидел вещи, которые могли принадлежать лишь искусственным сооружениям. Очень протяжённым и по возрасту не менее 2-3 тысячелетий. Примерно.
  - Примерно, - повторила за ним Эл, - а почему не 20-30 тысяч лет или не 200-300?
  - Потому, что они послеледниковые и проявлены по уже сформированной современной гидросети. Сия штуковина моложе самых высоких террас у наших рек, а это 20-30 веков, - уложил всё в чёткую схему Цимбаларь.
  - И что же это такое?
  - Каналы.
  - Что-что? - так и подалась к нему Эл.
  - Они соединяют несколько озёр в общую гидросистему, Круглое озеро в том числе, - как бы не услышав реплики наместницы Крона, закончил фразу Цимбаларь. И Эл притормозила себя, припомнив, какую роль доверил ей Крон. Соображала она не одну секунду, а Цимбаларь меж тем наблюдал за процессом - впечатляло, тренаж соперничающих леди в обществе Крона свою роль сыграл отменно.
  - Пожалуйста, подробнее и покажите всё это на карте, - уже опомнившись, сказала она.
  - Пожалуйста: вот снимки, где это видно отчётливо, на этих они только угадываются, а здесь они сохранили свои признаки лишь в отдельных местах. - Эл стала разглядывать в стереоскопе фотоснимки и приглядываться к выделенным контурам. Они и впрямь походили на борта громадных вырытых канав и соединяли несколько озёр в одну систему. Эл из школьного курса географии припомнила, что посредством шлюзов каналы должны соединять водоёмы с разной высотой. И она попросила показать всё это на топографической карте. Разница в абсолютных отметках озёр была небольшой, но такого перепада для каналов вполне достаточно. При расстоянии в несколько километров от одного озера до другого они становились как бы единым целым. Если это так, то что? И она задала этот вопрос Цимбаларю. Тот хитро улыбнулся:
  - А вы как думаете? - просвещать приезжую начальницу он не торопился и та включила все ресурсы. Нужно остыть и припомнить, чему учил Крон. У него был целый курс про выходы из тупиков. С наглядными примерами и типовыми случаями. Тезис о том, что древние славяне были не глупее египтян с их помпезными пирамидами, она усвоила давно.
  - У наших предков хватило керосину, чтобы поджечь эллинские задницы, соорудив систему из нескольких озёр, - припомнила она кое-что из курса древней истории и продолжила, уловив внимание мужчины уже спокойнее, - протяжённость Коринфского канала, если не ошибаюсь, около 10 километров и на его строительстве угробили несколько десятков тысяч рабов за десять или пятнадцать лет. Эти же каналы будут не менее коринфского, каждый, - тут она взяла карту, измерила линейкой длину и продолжила, - по 5-7 километров. А у нас, насколько я знаю, полчищ рабов не было, да и вообще с лишним народом напряжёнка была всегда. Значит обошлись чем-то другим. Так чем же? - Это уже к вам, вы у нас единственный технарь.
  Цимбаларь вытащил из стола пачку копий научных статей из журналов и брошюр.
  - Взгляните, пожалуйста, сударыня, на этот рисунок, - он подсунул картинку с грубой иллюстрацией. Такие бывают на кувшинах и прочей домашней утвари и угадать соотношение размеров предметов на них невозможно. Однако можно сказать однозначно, что на рисунке изображено несколько быков, запряженных во что-то, похожее на плуг. И ещё они, запряженные цугом и попарно, тащили какой-то негабарит остроугольной формы. Эл подняла глаза на мужчину, теперь его очередь.
  - Это не плуг и не соха для циклопов, а древняя землеройная машина. В двадцатом веке её идею использовали при создании бульдозера, - развёл руками Цимбаларь. - Я думаю, здесь изображён большой дубовый пень, армированный металлическими полосами. Вот они, эти железки, - он указал их на рисунке. - С каждым ходом можно загрести около одного куба земли и переместить на двадцать-тридцать метров. Если брать от центра в обе стороны канала, то получается ширина от 40 до 60 метров. Почти футбольное поле. А если глубина канала стала уже велика, около 3-4 метров, то выгребают грунт под углом к оси, чтобы угол подъёма был небольшим, всё-таки это быки на копытах, а не дизель на стальных гусеницах.
  - Вы хотите сказать, что проект фермы с жемчужницами наши предки взяли у эллин, прекрасно зная свои возможности? - спросила Эл.
  - Вот именно! - Не эллины подсунули эту идею нашим предкам, пользуясь конъюнктурой рынка, а венеты сами выбрали нужное из собственных возможностей. Я в школе тоже учился и не помню, чтобы у эллин и вообще у кого-то в ту эпоху были такие специфические идеи и оригинальное воплощение в натуре. Нигде нет вот таких бульдозеров на тяге в 12 быков! Согласитесь, выглядит здорово. Картинка - ну, прямо заглядение! А у эллинов техническую мысль сгубило рабовладение.
  - Вы представляете, что значит эта картинка? - спросила Эл, сию минуту осознавшая причину конкретного поручения Крона. До сих пор он обходился общими направлениями и позициями уже принятого плана. А тут что-то новое, если вообще не на грани переворота в исторической науке.
  - Разумеется, сударыня, поэтому нужно обеспечить себя фактами для подтверждения. То есть, пробурить поперёк предполагаемых каналов несколько скважин и повторить их рядом профилей. Если это и в самом деле канал, то в нём рыхлые отложения русла будут сильно отличаться от бортов.
  - Вы полагаете, что от каналов ничего не осталось? - спросила Эл.
  - Разумеется, иначе бы эту гидросистему уже опознали и могли восстановить. А в нашем климате подобные бассейны заполняются рыхлыми отложениями в течение нескольких десятков лет. Через столетия уже никаких следов.
  И тут Эл сообразила, что при таком раскладе вся вода из верхнего озера когда-нибудь да и вытечет вниз. А в нижнем уровень будет подниматься и озеро выйдет из берегов. И спросила об этом. Цимбаларь уважительно взглянул на горожанку с гуманитарным образованием и довольно хмыкнул, одобряя кадровую императиву босса. Такие пытливые мозги среди леса царских ног от шеи увидет не всякий.
  - Я тоже над этим думал и первое время не мог понять, почему так? Или я ошибался или верхнему озеру кто-то помогал собирать большую воду. Посмотрел на карту, где отрисована гидрогеология и оказалось, что у северного борта самого верхнего озера выходит водоносный пласт, слегка прикрытый глинистыми наносами самого позднего времени. Кто-то из наших предков это усёк и хорошенечко подрезал борт. Вот вам и святой источник! Воды в этом пласте очень много и её вместе с обычными склоновыми стоками достаточно для подпитки убывающего уровня верхнего озера. Они воду спускали периодически, отслеживая меженный уровень и обходились без паводков. Вот так! - Цимбаларь прямо-таки светился гордостью за ум и трудовую смекалку предков славян.
  - А уровень в нижнем озере как удерживали?
  - Шлюзованием, вот мера притока воды. Если уровень падал, чуточку приоткрывали и спускали из верхнего, а в дождливую пору выдерживали паузы, - пояснил Цимбаларь, будто и сам из той эпохи.
  - Что требуется от меня? - всё осмыслив и разложив по полочкам, спросила Эл.
  - Бригада буровиков со станком на несколько дней. Остальное сделаем сами. Это не так дорого, цена вопроса зависит от ваших умений умерить аппетиты подрядчика.
  - Хорошо, - ответила Эл, - я попробую найти деньги, а вы прикиньте, как из этого сделать шоу, чтобы никто не догадался о настоящей цели работ. Вы же знаете, чем и зачем наши "зелёные" донимают несведущую публику - нужно дать им адекватный ответ. Вот на этом и заработаем. А для начала придётся взять аванс.
  - Я вас понял, сударыня! - мысль о конфиденциальности была здравой и стоила очень дорого, а путь решения проблемы вполне реальный и он уважительно ответил гостье: - Придётся пролистать несколько номеров "жёлтых" изданий. Через недельку я вас найду.
   И они расстались. Дел у Эл было предостаточно и денежку требовали все участки, только Крон со своей группой обходился собственными ресурсами и строго следовал плану работ и смете расходов. Для остальных участков так не выходило и её задача в том и заключалась, чтобы средства были у всех и всегда. Какая бы революция в стране не случилась.
  
  Эля со Светкой и Амандой всё глубже и глубже погружались в историю двух женщин, державших в напряжении и отличной форме самых выдающихся мужчин Эллады. Они перечитали почти всё, созданное Софоклом и изречённое Периклом, а также их современниками. И отметили, что Софоклу близость с женщинами пошла впрок, чего не скажешь о Перикле. Он как-то всё это употреблял без подобного эффекта, а после развода с Аспазией буквально рассыпался. Но эта часть его драмы женщин интересовала меньше. Общаясь тесно, Аспазия и Неда пополняли собственные запасники и поддерживали уровень, достойный собственных мужчин.
  Наиболее тонко в метаморфозах Софокла разобралась Эля, этому способствовала вся её жизнь, да и особенности характера. Всего историографы поэта упоминали более 200 трагедий и сатировских драм, а также около тысячи стихотворных опусов разного назначения. Однако тщательный анализ списка трагедий говорил о странном обстоятельстве: ни одна из "революционных" трагедий не уцелела в полном объёме. А их соотношение было примерно от 1:6 до 1:8. Из четырёх дюжин настоящих жемчужин, наделавших фурор в Афинах и затем отмеченных потомками, ни одна полностью не сохранилась. Фрагменты их, между тем, вполне ясно говорили о настоящих эмоциях ценителей и критиков, всё это видевших и затем подробно описавших. Когда Аманда принесла Эле копию "Одиссей на Килосе" и указала глазами на несколько листков оригинала и обширную разгромную статью ревнителя традиций, Эля тут же начала со статьи. А затем на одном дыхании проглотила и фрагменты оригиналов. Слов выразить восхищение сразу не нашлось и она задержала дыхание, как рекомендовал Крон. Когда ритм сердца стал нормальным, она сказала:
  - Эта женщина была настоящим божеством! - Аманда присоединилась к ней и вскоре вместе со Светкой разглядывала и обнюхивала отблески шедевра. В том, что именно Неда его настоящая муза, сотворившая "Одиссею" вместе с автором, они не сомневались - дата премьеры трагедии пришлась на год, предшествующий отъезду жены. Из шести лет с Недой Софокл извлёк так много, что хватило на три десятка последующих, проведенных порознь, но с разделённым и питающим чувством.
  После этого Аманда получила от Эли презент в виде подборки файлов об "Аполлоне в Гиперборее".
  - Ты думаешь, это из писем? - выдохнула Аманда и Эля кивнула. Въедливая аспирантка тут же погрузилась в изучение материалов и вскоре увидела, что княжество, где правила мифическая Неда, очень похоже на описанный Гекатеем Обол, а остальные детали соответствуют известным из переписки Аспазии и Неды. Да и приёмы у Софокла настолько эксклюзивны, что мысль о подделке даже не закралась. Когда обе немки разошлись по делам, Светка стала разглядывать находку Аманды. И позавидовала Эле, которая в романе трагика с собственной женой смогла увидеть так много. Всё же Эля была так же незаурядна, как и объект её интересов. И она не мельтешила, дожидаясь момента истины.
  - Крон, ты всё это про Софокла и Неду знал и раньше? - спросила она, уже устроившись в постели.
  - В общих чертах - да! А что? - интерес юной леди к роману славянской женщины был естественным, но напряжение в голосе мало соответствовало минуте - было далеко заполночь.
  - Но ведь это похоже на мистику! - Одно письмо в несколько лет и с оказиями. А кажется, будто они общаются ежедневно и она лишь на недельку отлучилась на дачу, побродить среди сосен и покормить комариков.
  - Это реалии античности и нам должно быть стыдно за собственную поверхностность.
  - Даже не знаю, что думать, настолько потрясена!
  - Утешься тем, что их любовь настоящая, а подобное на Земле вещь экзотическая.
  - Я не усну! - чуть не плача, ответила Светка.
  - Сейчас дам таблетку, - сказал Крон и достал мазь для массажа. Вскоре юная леди задышала мерно и покойно, плавно отдаваясь объятиям Морфея. Последняя мысль, которую рыжая умничка всё же упела прихватить с собой, дала несколько сюжетов и они ублажали её почти до утра. Проснулась она раньше всех и решила воздать Эле. Кое-чему от Крона юная леди обучилась и вернула щедрой женщине заслуженное. Та молча перенесла её опыты и затащила к себе.
  - Такое сдерживать вредно, - сказала она чуть позже, - нужна небольшая разрядка. Хочешь? - приключение в обществе Эли обещало особый привкус и она согласилась. У женщин зрелого возраста всегда на примете что-то есть, на этот раз была корпоративная вечеринка у дальних знакомых и они оттянулись на полную катушку.
  - Будто всё это делала с ним, - заметила Эля, оценивая блаженную улыбку юной подруги. Та благодарно коснулась её руки и ответила:
  - Я иногда и глаз не закрывала. Ты прелесть, Эля! Я бы вот так и маялась в тоске и одна. Спасибо!
  
  Хорошая весть вынырнула неожиданно. В небольшом филиале папской библиотеки, где хранились документы сугубо светского характера, во время тотального прочёсывания эпохи Пелопонесских войн, нашли упоминание историографа Перикла о письме к Аспазии. Оно числилось как ответ младшей сестры Аспазии Тиосанфы, жившей в Милете. Автор книги об афинском стратеге приводил лишь фрагмент и исследователи поначалу считали, что речь идёт о семье и детях самой Тиосанфы. Письмо значилось отправленным из Милета в адрес Аспазии, жившей в Афинах, и особого интереса поначалу не вызвало.
  Однако Принц отметил явный перекос внимания автора письма к вещам, которые Аспазию не могли интересовать в принципе. Сестра, с которой она не особенно зналась и раньше, не могла сообщать ей подробностей о племянниках и племянницах, которых та и в глаза не видела. Учитывая разный уровень положения и образования обеих дам, Тиосанфа должна обращаться к сестре в другом тоне и без особых интимностей. Такую якобы семейную подоплёку общения двух сестёр мог придумать недалёкий современник в духе нынешней "Санта-Барбары". В том, что историограф всё это как бы домыслил, сомнений не возникло. Главным же было наличие письма, которое могло пролить свет на многое.
  - Ищем письмо! - поддержал коллегу Крон и они наметили пути поисков. Кое-что могло оказаться именно здесь, поскольку автор документа пользовался материалами для себя недавними и они могли попасть в архивы Народного собрания, которое после окончания Пелепонесских войн, стремилось загладить свою вину перед памятью одного из выдающихся лидеров Афин. Аспазия некоторое время жила одна, а затем вышла замуж за Лисикла, давнего друга и политического соратника своего мужа. Так что скорее всего - это материалы семейного архива, которые после кончины родителей, взрослые дети передали государству.
  Работа биографа была поверхностной и учёные смекнули, что тот просто переписал заголовки заметок о Перикле и пришпандорил туда фактуру из семейных материалов. Если уцелела сама халтурная работа, то и первоисточники могли оказаться рядом. Иначе этой пустенькой бумаженции в анналы не попасть. Петер с ними согласился: автор биографии Перикла явно работал на заказ и на материал особо не опирался, выдавая обличительные умозаключения, которые через тьму веков таковыми уже не казались.
  Поиски стали методичными и тотальными - учёные перелопатили всю округу с многочисленными мелкими фондами и хранилищами. Время пребывания в Италии завершалось, а искомого письма так и не нашли.
  - Могло и не сохраниться, - попробовала успокоить мужчин Аманда.
  - А могли и не там искать, - возразил Крон.
  И всё же оно нашлось. В основных фондах папской библиотеки, которую прочёсывал швед, имеющий на то высочайшее разрешение. Он тут же сделал копии и принёс Крону. Принц и Крон узнали оригинал сразу же и, не сговариваясь, сделали один и тот же жест - так делают авторы решающих голов в чужие ворота. Читали его публично, на кафедре стоял Петер и своим звучным баритоном вводил публику в курс интимного общения Аспазии и Неды. К сожалению, середина не сохранилась и суть его они могли лишь угадывать из контекста. И написано оно было в день совершеннолетия младшей дочери Неды, родившейся уже в Оболе. То есть, через 16 лет с начала их разлуки!
  После завершения этого священнодействия Крон расщедрился:
  - Послезавтра уезжаем, завтра отлёживемся, а сегодня гуляем! Во время балдежа, ничегонеделания и чревоугодия Принц заметил на себе, наконец-то, особый взгляд Аманды и по-мужски автоматически прошёлся по её фигуре. Она слегка круглее, чем у Мэри, но в остальном где-то так, ну и помоложе значительно. Когда Аманда подавала ему кок-тейль с амброзией, то любопытнее соски из блузки даже не пытались укрыться за тканью гальтера, не было на ней и нижнего. Ну и улыбалась она почти так же, как и Мэри. Но Мэри на него по-женски не реагировала никак, выделяя в этом плане лишь Крона и расстилаясь без сомнений во взаимном понимании. Пухленькие прелести Аманды - это на большого любителя и Крон к таковым не относился, храня верность лишь чуточку более стройной Инне. Аманда же к мужикам-русакам тянулась инстинктивно и самозабвенно. И работа у неё в основном исходила из лояльности своим новым боссам, то есть Принцу и Крону. Чем мягче делал указания Крон, тем тщательнее и осмыленней и глубже работала Аманда, Принц же с аспиранткой вёл себя запросто, как и с любыми студентами, иногда шлёпая или чего-то касаясь. И это тоже на неё влияло: потемневшие глаза Аманды иногда бывали слишком откровенными. В таком состоянии девушка могла чего-то начудить, свою Тильду он уже изучил и представлял, какой может быть внутри не менее азартная Аманда хотя бы в общих чертах.
  - Слушай, босс, - казал он Крону, оставшись с ним наедине, - с Амандой надо что-то делать!
  - Что именно? - ответил расслабленный Крон, в тонкости мира не въезжая и плавая в неге почитания и собственных иллюзий. А они - о-хо-хо!
  - Она увлечена нашими мощами и прямо-таки пылает. А мы на неё забили болт внимания сами и отвратили от курчавых аборигенов, с ними у неё неформат и неконтакт!
  - И что?
  - Мы же и не садисты и не мазохисты, разве нет?
  - И?
  - Мы должные явить мужскую суть и уважить в Аманде женщину!
  - Вдвоём? - И на всю катушку!?
  - Такой пожар из кружки не потушить! Ну, и если это сделать кому-то одному, возникнет привязанность и иллюзии. Нам с тобой это ни к чему. У меня Тильда, у тебя Инна! Ведь так? - босс тяжко вздохнул и вырвался из эфемерных облаков виртуального общения с Софоклом, Недой и Аспазией.
  - Странно, что у неё так и не появился мужчина или бойфренд! - качнул головой вернувшийся к реалиям Крон.
  - В нашей компании он и не появится, - заметил Принц и Крон припомнил кое-что об Аманде.
  - И как мы это сделаем?
  - Романтически и интригующе, она девочка чуткая и подыграет.
  - И пока её к этому готовим?
  - Да, но так, чтобы она не перегорела.
  - Ещё одна страсть на наши головы! И ведь не отвернёшься, - вздохнул Крон.
  - С таким женщинами грех отбывать повинность, нас с тобой не убудет, а им станет легче. Верно? - Крон одобрительно качнул головой, полностью понимая суть фразы коллеги и тот продолжил: - Тогда разделим полномочия, тебе Эля и Светка, а Аманда моя и твоя разом. И последнее: кто начнёт первым?
  - Ты, конечно! Это ведь ты среди нас самый сексуальный и неотразимый, - чуть пережимая, сказал Крон, намекая на Элю.
  - Перед такой тёщей и в таких обстоятельствах и ты бы не устоял, - качнулся в воспоминаниях о запретном Принц, - но Аманда - это совсем другое. Хорошо, я подумаю, как это обставить! - И Крон расслабленно кивнул, тут же вернувшись в прежнее состояние, это он умел отменно.
  
  На связи с Эл Светка поделилась новостью о найденном письме Неды и уловила нотки ревности. Она её состояние поняла и добавила кое-что из местных сплетен, чтобы как-то снять напряжение. А Эл с нескрываемым скрипом в голосе спросила:
  - Ты российские каналы или их материалы хоть немножко смотришь?
  - Откуда? - Здесь нашим плюрализмом и не пахнет! Только своё или про нас в собственной упаковке. Иногда не поймёшь, о чём они.
  - Ещё воюют?
  - Ты же сама видела.
  - Бог с ними! - Так вот: ваши новые материалы из Италии идут на-ура! Особенно, когда юная русская леди и роскошная немецкая фрау рассуждают об истине и культуре в их перевёрнутой интерпретации. Эля очень хороша - даже глупость, речённая ею, выглядит истиной в последней инстанции. А её удивительный баварский акцент и вообще валит наземь! Ну и ты сильно изменилась, став какой-то особенной. Неуловимое, но такое, что не оторваться! - в голосе подруги Светка уловила знакомый звоночек и спросила:
  - Чуткой ты бываешь только в особой кондиции. Меня нет - кто же тебя туда завёл?
  - Думаю, тот же, кто и тебя! - Разве нет? - огрызнулась Эл и тему прикрыли.
  
  Эля изредка беседовала с Эл по телефону и та сообщала о Тильде и внуках. В свою очередь Эля не скупилась на подробности, которые могли заинтересовать продвинутую москвичку. Особенно бытовые и сугубо женские. Те, которые и приносят женщине уверенность в себе. Эл нравилось общаться с ней и она запасалась ответными подарками женщине, которая считала её равной. Со Светкой они общались по телефону, будто находились в разных кварталах и просто недосуг зайти и поболтать на кухне.
  - Мы устраиваем приём, Крон и Шнидер нашли новых спонсоров на местную программу в эфире и всё это будет в резиденции какого-то графа за городом.
  - Что наденешь? - спросила Эл, она знала, что Светка с собой взяла всё.
  - Я купила новое платье, думаю, буду в нём. Открытая грудь и спина, невысокая стоечка у плеч и роскошная талия. Юбка до середины икры, широкая и пышная. Эля говорит, что в ней я выгляжу убийственной для взрослых мужчин. И я ей верю, с ума сойти! Ну и волнуюсь, вроде и не с чего, а всё-таки! - Чужая страна, да и порядки не наши.
  - Знай, Неда, я с тобой! И перед остальными не комплексуй, мы лучшие!
  - Спасибо.
  
  Вечер в замке получился вполне на уровне. Эля на подобных раутах бывала частенько и собственной уверенностью и точными указаниями успокоила Светку. Аманда на хозяев страны вообще смотрела чуть не свысока и экзальтированную речь с размашистыми жестами аборигенок не воспринимала. Будто выключила звук в телевизоре. И была с ними как с прислугой из числа незаконных мигрантов. Присмотревшись и прислушавшись внимательней, Светка отметила в поведении итальянок массу бытовых деталей, характерных провинциальным малороссийским стереотипам. Европейской выдержанностью и утончённостью в них и не пахло. Москвички даже во втором колене превосходили этих женщин в пластике и изяществе. Ну и внутреннее достоинство, которое для русских является глубокозаложенным, у аборигенов лежало на виду, выполняя роль проездного билета в общественном транспорте. Итальянки к званиям "доктор", "инженер", "профессор" и "академик" относились с пиететом, диким для нынешних русаков.
  Светка и Эля на этом пиру научной элиты чувствовали себя свободно и хорошо понимали собственную власть над мужской частью публики. Периодически вспыхивавшие то там, то здесь научные дискуссии требовали хотя бы нескольких слушателей и только там они имели размах и солидность, где присутствовали женщины, особенно, если дамы хороши собой, хоть что-то понимали в предмете обсуждения и могли вовремя сыграть восхищение, поддакнуть или возмутиться. И самое приятное - оплаченной интернациональной клакой сие не назовёшь! Иногда замечания слушателей были настолько едки и точны, что стоили не менее основных докладов и сообщений. Поэтому все ещё в начале вечера перешли на английский. Аманда держалась рядом с Принцем и переводчиком и Принц её не зыбывал, лишь изредка и неглубоко ввязываясь в дискуссии. Быть парнем при ней, а Аманде девушкой Принца вышло легко и коллеги им не мешали.
  - Кто эти дамы? - поинтересовалась Светка природой обилия цветущих женщин в вечерних платьях с немыслимыми драгоценностями и Эля махнула рукой:
  - Большая часть - чьи-то жёны. Они знают всё и всех, темы дискуссий и разговоров тоже. Их видно сразу, ну, а из других, не жён, невообразимый компот. Кое-кто в бизнесе, вон, видишь, дама в красном платье с алмазной заколкой в причёске - так это хозяйка местного салона модной одежды. А вот та, что отвернулась от лысого умника в тёмносинем смокинге, владеет сетью заправочных станций где-то в провинции и хочет вырасти до чего-то регионального.
  - Ты это знаешь или дедукция?
  - Обе мелькают в женских журналах и на женских телеканалах. Хочешь их послушать?
  - Издали и без диалогов, если можно.
  - Пожалуйста, - ответила Эля и они оказались в кругу леди и джентльменов, обсуждающих место женщины в обществе ныне и сравнивая его с прежним. Вроде, как про воду, которая прежде была другой. Когда градус обсуждения чуточку снизился и мужчины стали замечать что-то вокруг себя, Элю и Светку взяли в оборот, апеллируя к их пониманию мира.
  Джулия Корньери, та, что в красном платье и хозяйка модного бизнеса, склонилась к Светке и тихонечко спросила:
  - У вас такие зверинцы тоже бывают? - она иронии не скрывала и напора тоже. И вела себя очень холодно, без малейшего движения телом, руками и мимикой, будто и не итальянка вовсе. Светка поначалу не сообразила, чего та хочет: то ли это ремарка по ходу пьесы, то ли предложение поговорить. И подняла глаза на брюнетку лет 35-38. Она за собой следила всю жизнь, поэтому выглядела отлично и чувствовала себя свободно. Присмотревшись внимательно, Светка даже не смогла найти у этой южанки первичных, то есть, оригинальных признаков лица, всё было так тщательно и умело отредактировано, что ни натуральной чёрточки, ни возрастной складки. И эта дама хотела попробовать русскую леди на зубок, разумеется, без сопровождения утончённой натуральной блондинки, которая её из виду не выпускала.
  - Я смотрю хронику "Евроньюс" и видела вашу команду в Руане. Там, кажется, вышла какая-то находка из давней старины. В жизни вы все выглядите лучше, чем на экране. Но так же хорошо узнаваемы. Вы, как я поняла, обычная женщина и в науке не заняты? - вот здесь-то она в себе и обнажила итальянку, не сумев скрыть врождённого пиетета к стоящим выше в ряду социального неравенства, у славян этого не заметить. И подсмотренная деталь придала Светке уверенности - наедине с выписанной леди стало неопасно и она пожала плечами, как бы приглашая в собственное расположение:
  - Да, я простой менеджер.
  - В вашей команде царит европейский интернационал, это не мешает работе?
  - У всех общий интерес, он нас и собрал вместе. Ничего лишнего - обычный организм с необходимыми органами, - дипломатично объяснилась Светка.
  - Вас среди них удерживает идея или вон тот солидный джентльмен? - указала Джулия на Крона, который нехотя отбивался от наседавших оппонентов и на неё совсем не смотрел. И вообще она была в свободном полёте и могла делать что угодно. Особенно в таком обалденном платье, Крон даже не хотел выпускать её на публику, побаиваясь за обладательницу. Его взгляд лишь однажды скользнул по ней, но ей хватило - он доверял и внушал уверенность в себе. Зоркая итальянка не упустила и этого, но особое внимание привлёк сам джентльмен: его запах в рыжей леди перебивал всё.
  - Очень интересная идея, - улыбнулась Светка простенькой подначке итальянки, - вот и вас она заинтересовала или я ошибаюсь и виною тот самый джентльмен? - вернула сдачу Светка, так и не понявшая истоков проницательности итальянки.
  - Идея, объединяющая личности, заслуживает почтения, - в тон ответила итальянка, приглашая продолжить в том же духе.
  - В самих истоках нашей цивилизации заложены корни современных воззрений. А те два джентльмена, - она указала на Крона и Шнидера, - эту истину доказали убедительно и с массой картинок, даже мне это ясно.
  - Античность с её примитивными коллизиями и наши, такие продвинутые и свободные нравы? - как бы не поверила Джулия.
  - Ну, если смотреть от кутюр, то ни Эдипа, ни Электру не понять, а их трагедии никуда не вставить: ни прокладок, ни дезодорантов, ни макияжа, ни Клаудии Шифер, не говоря уже об отвальном сексе с кутюрье, пока костюмерша занята застёжками, - легонечко куснула Светка собеседницу. Эля к ней не оборачивалась. Значит, всё нормально.
  - В принципе это выглядит так: мать Электры убила своего мужа, но наказания не понесла и откупилась жертвенной овечкой. По нынешним временам ей бы ни за что не выкрутиться! - то ли юродствуя, то ли иронизируя, отмахнулась Джулия, простив гостье намёк на собственное легкомыслие.
  - Эллинские трагедии - это модели ситуаций в разных обстоятельствах, только модели и варианты! И в этих координатах человеческих ценностей решимость дочери ничем не запятнана. Возможно, её наивность слегка смущает, но ведь она подговаривает брата к убийству не из корысти, но ради свершения справедливости, высшей справедливости и к тому её призывают высшие принципы. А принципы - это ведь актуально и для нас. Мы с трепетом думаем о тех, кто дорог сердцу и прохладно кокетничаем с фавнами. Даже в этой малости у нас есть принципы, а что говорить о высших?
  Голос россиянки звучал чуть ниже, чем принято в обществе и завораживал. Тот джентльмен, что вёл её по-большому, должен быть счастлив от постоянного вкушения подобного удовольствия. Огрызалась она отлично и Джулия вслушивалась в её английский, который при всём несовершенстве был понятен и выразителен, фразы выстроены умело и это выдавало наличие интеллекта. Ну и платье! На месте мужчины со вкусом она бы живо утащила эту рыжую леди в уголок и разобралась с остальными её прелестями наедине и по полной программе. Аромат того джентльмена свидетельствовал о высоком качестве - леди тянулась к нему через головы, а он так классно отзывался. Его спина, которая всегда перед её глазами, без единого слова звала леди на подвиги! - Жуть!
  И ей захотелось к ним. Просто быть и чувствовать, сразу и бесповоротно! Джулия так увлеклась юной леди, что мужчины к ним не приближались, опасаясь сверкающих глаз итальянки. Беседовать с иностранкой не о моде и сексе - это нечто и она буквально окунулась в рыжую даму. Колорит у неё настоящий и впечатлял. А нужно ещё и слушать - как это невыносимо! Вдохновлённая молчаливым доверием Крона, Светка в виде сдачи изложила итальянке и собственное видение "Электры".
  - Ну и мамочка тоже непроста! Отлично сохранилась, раз мужчине не оторваться. У неё масса достоинств, которые дочери желанны, но недоступны. В таком случае молодой женщиной руководит тайная зависть и подспудное желание приобщиться к её опыту и умениям, поскольку ненавистная мамочка содержала царство в идеальном порядке, пока любимый папочка воевал. Однако герой-папочка, вернувшись с войны, попадает не в супружескую постель, а в царство Аида и Персефоны. Подданные безлики и безмолвны, а боги будто ничего и не видели. И Электра решается на возмездие. Превозмогая привязанность к матери, жажду обладать её умениями, знаниями, достоинствами и прочим, что связывало их всю жизнь. И не спросясь оракула из Дельф.
  Ненормальной эту девушку назвать нельзя, она адекватна и умна. И способна на ответственные решения и поступки. Если бы Орест неожиданно не объявился в отчем доме, она могла сделать это сама. Верность главным принципам - один из китов, на которых зиждется её личность. Ныне об этом некоторые и не знают.
  Это не учебный секс мамочки с любовником и дочерью, пока папочка в отъезде. Модному журнальчику такую тему не осилить! - улыбнулась Светка собеседнице. Холодная страсть молодой россиянки подействовала, а её интеллект смягчил удар по самолюбию южанки, которую ткнули в незнание собственных корней.
  Отрезвлённая окоротом, Джулия от хищных инстинктов отошла и могла воспринимать гостью адекватно. Но иронии собеседницы даже в нейтральном для обеих английском языковом поле не заметить не могла. Эта девочка, в дочери ей годящаяся, откровенно издевалась. Однако признаться, что взяла не тот тон, Джулии не позволял характер.
  - Женщин такие вещи во все времена интересовали редко, взгляните, кого пишут художники все эти тысячелетия! - Это мужчины любят копаться в наших чувствах и привязанностях, нам же довольно самих чувств. Если ты хорошо упакована, то выбираешь сама, а если нет - то замшелый научный симпозиум. Но и там всё сведётся к смазливой мордашке, только на латыни.
  - Мне бы ваш опыт! - вздохнула Светка, почуяв прилив смелости и желание припечатать эту выписанную модель Джорджоне. А слова про дорогущую и лживую упаковку её буквально взбесили. - Мужчин, которые накрывают лицо полотенцем в начале ночи и затыкают рот утром, я не встречала. Увы!
  Джулия чуть не позеленела. Ответ на уровне деревенской девки и адресовался ей, которая происходила из низов, но играла светскую даму - Светка задела больную мозоль Джулии. Она не могла ничего придумать в ответ, находясь в плену ауры того самого джентльмена. Рыжая леди лишь транслировала его мысли. Она просто ощущала его дыхание и заботу об этой "дочке". Он как раз вопросительно взглянул на Светку и она успокоила мужчину одними глазами. Ни единого движения, даже признаков жеста - только глаза. И мужчина тут же отвернулся.
  - Папочка своё чадо в обиду не даст! - в отчаянии сыронизировала Джулия. Однако Светка простила южанку.
  - Если бы у вас были детки от этого папочки, тогда - да, тогда бы я вам позавидовала, а так, извините! - о Кроне подобного она слышать не намерена. Можно и дуэль на мясорубках - она испытующе взглянула на собеседницу. К её удивлению, та сердиться и не подумала. Вспышка агрессии прошла и ничего после себя не оставила. Желание погреться рядышком с тем джентльменом вновь пересилило и она стала искать взаимности. Хитрость и житейская умудрённость для Джулии хорошо знакомы и она отдалась их власти.
  - Пожалуй, вы правы - это у меня от зависти! - легко сдала назад Джулия. - А вон тот викинг с вами долго пробудет? - обозначила южанка уважение к чужой территории. И Светка ответила взаимностью.
  - Он изучает пути своих прапрапредков из конунгов в греки. Через наши реки в ваши моря. Слабые духом народы на подобное не способны. Их на Севере Европы мало, но они уцелели и ни с кем не перемешались. Я его понимаю и очень уважаю, - Светка сделала выразительную паузу и добавила, - как мужчину тоже. Она подвела итальянку к дилемме, как бы запрещая Крона и разрешая выпас на остальной территории. - Хотите, представлю?
  Джулия улыбнулась и покачала головой:
  - Спасибо, милочка, уж как-нибудь сама! - Но Светка знала шведа лучше. Пер-Валлё теперь ей доверял полностью и даже не пытался закадрить. Уровень близости русско-немецкого альянса он уже постиг и слегка ему завидовал. К южанам он относился как и Аманда, только прикрывал это скандинавской прохладой. Именно поэтому Светка переспросила:
  - Вам он и в самом деле приглянулся или от скуки? - когда одна женщина говорит другой женщине о мужчине, это всегда наркотик. Месяцы жизни с Кроном и Эл под одной крышей научили многому. Всучить просроченный товар и полюбоваться замешательством покупателя она уже умела.
  - Пер-Валле очень хорош, настоящий и порядочный. Наши его приняли, теперь он внутри круга. Так вы не передумали? - Могут и увести, вон сколько вокруг хищниц! - чуть пережала Светка, чтобы игру не затягивать, поскольку шеф что-то затевал и поглядывал по сторонам, как бы выискивая курительную комнату.
  И южанка не устояла. Пришлось Светке сыграть роль сводни. Викинг принял условия, но Светку не отпустил, а играл с Джулией в присутствие юной леди. Всё же она ближе и понятней, а роковые соцветия Афродиты его волновали в других тонах, к тому же голос у Джулии был высоковат и не совсем в гармонии с выписанной внешностью.
  Эля оценила перемены и, занимая собой пустоты женской ауры в космосе, вступила в свои права при Кроне, Светка же осталась досмотреть игру викинга и амазонки. Женская солидарность в ней сыграла настолько, чтобы у викинга с первого захода отмахнуться не получилось. Учуяв со стороны Светки тонкое понимание, Джулия сориентировалась и включилась в игру дуэтом. Причём, сама вела подыгрыш. Умело и аккуратно, не сделав ни единой помарки. Светка спихнула её в бассейн прямо в роскошном платье, как бы нечаянно задев локтем в узком месте, когда они пробирались к беседке, увитой плющом. Говорят, Эрот часто прятался здесь, чтобы настичь свою жертву. Викингу пришлось и самому окунуться, чтобы вытащить женщину. Затем Светка их покинула. После этого она "купальщиков" не видела. И за Принцем и Кроном наблюдала издали.
  Возвращались в свои апартаменты уже поздно, сильно уставшие и пресыщенные. Эля воздала мужу в очередной раз, а Светка сыграла с шефом в привычные игры. Волнующие душу и питающие ум. Пользуясь советами Эли, она расшатывала оборону Крона и с отчаянием наблюдала за тем, как бреши, которые она с таким трудом пробивала, мгновенно зарастают колючим кустарником и засыпаются валунами с глиной и песком. После очередного провала она качала головой и говорила:
  - Всё, я уже готова, а ты?
  Сон в такие ночи бывал сладким и безмятежным у обоих.
  На следующее утро Крон по обыкновению встал пораньше и устроился в жезлонге на широкой балюстраде. Солнце ещё не припекало и в его лучах приятно свежило и нежило одновременно. Свежесть так и текла от неостывшего моря. Кто-то подкрался сзади и закрыл ему глаза, он задержался с возгласом и уловил парфюм из самой сути женщины, только что из постели с мужчиной. Роскошной послели с дорогим мужчиной. И накрыл её пальцы своими:
  - Как ты хороша и манка, Эля! И ко мне ты зря - тебе с таким запалом надо к Петеру! - женщина слегка прижалась грудью к Крону и шепнула:
  - Я делала это с ним, думая о тебе! - и чуточку коснулась губами его шеи.
  - Ненасытная?
  - Отнюдь! Если бы мы это делали с тобой, я бы умерла уже вскоре. Девочки говорили о вас с Инной, я бы такого не вынесла!
  - А ты скромница! - сказал Крон, усаживая женщину на колени. Та провела кончиками пальцев по его лицу и ответила:
  - А разве это не так?
  - Если про манеры, то вряд ли, ну, а твоя физика тоже не хилая! Просто давно не была в деле и себя не знаешь.
  - Муж спортом не занимался ни со мной, ни на манеже, так что мне и узнать неоткуда! - врзразила Эля. Крон взглянул на часы, ещё нет и шести.
  - Вот что, милая коллега! Сейчас ты узнаешь про себя всё. Секса не будет, а остальное в полной мере и до дрожи в коленях, хочешь? - женщина тут же кивнула и они ушли к морю, где было чисто, тихо и пустынно. Полчаса они упражнялись на песке, когда женщина упала от усталости, он унёс её в море, там они гимнастничали ещё четверть час и выбрались согреться на песок, но он ей не дал и пяти минут, снова затащив в олимпиаду тела изысков. Когда она умерла и упала без дыхания, он унёс женщину в море и там оживил с помощью муз и вдохновения, она забыла об уталости и погрузилась в бесконечность вселенной мужчины и женщины. И на очередном взлёте женских эмоций он сделал паузу, взглянув на часы:
  - Элька, мы с тобой упражняемся уже полтора часа без роздыху, а у тебя усталости ни в одном глазу! - Ты не знаешь, кто от твоего имени не так давно жаловался на хилое здоровье?
  - А если бы сюда и секс?
  - Элька, не сейчас! Петер мой коллега и друг. Негоже подставлять друзей и грешить с их подругами, - женщина коснулась мужской груди, вынесшей на себе уйму женских капризов и так звавших выдать новые и ещё более сумасбродные и изысканные и ответила:
  - Крон, ты не всё знаешь! Петер считает, что я уже давно твоя любовница и ничего против не имеет, хотя ревность немножко проскальзывает. Вот так с ним играть в папу и маму по полночи до тебя я и не пробовала. С тобой же, рискнула и вот мы развлекаемся до самого-самого уже год и Петер счастлив собственному возрождению. Рикошетом ты и его возбудил и возродил. Про Инну он знает и уже её не опасается. Я его подготовила. Ну, а мы с тобой - для него желанная данность. Такой меня сделал ты!
  - Ну и сука, ты, Эля! Так мужа обмануть. На тебе же написано, что без секса тебе жизни нет. И такую форму держишь не виртуальным со мной и подобными, а реальным сексом с крепкими мужиками.
  - Форму - да! А изыски и разнузданность я взяла у тебя. У тех, крепких и взять-то нечего! Зато с тобой вынесла вот такое сумасшедствие и хочу ещё!
  - И всё же - нет! - женщина вздохнула, но легко и безмятежно:
  - Сними чуточку напряжение с кончиков груди и пойдём. Я ему сейчас такое устрою! И Крон всё выполнил по высшему разряду. Эля зарядила его благодарным взглядом и выпорхнула из-под мужчины, будто ей шестнадцать, а он не весит ничего.
  
  Ко всем на обозрение Петер и Эля вышли чуть не к обеду и зрячим было ясно, чем супруги занимались всё утро. Светка восхищённо прошептала, указывая Крону на Элю:
  - Такой ненасытной я её не представляла - она же твою Инну теперь перещеголяет!
  - Ты ревнуешь или завидуешь? - спросил Крон, чуточку подыгрывая девушке в интимности, чтобы подзавести Элю, не выпускающую Светку из виду. Светка была умной и чуткой всегда, а не только на экзаменах и ответила так же провоцирующее, как и мужчина, искоса поглядывая на Элю:
  - Петеру её на такое не подвигнуть. Сегодня в неё кто-то вселился, возможно, ненасытный Зевс? - Но Эля своё уже и получила и усвоила сполна, поэтому мило и ласково улыбнулась менее удачливой сопернице. И мужчина тут же вернул недополученное Светкой:
  - Если б ты знала, Неда, насколько твоё очарование и женская суть возбуждают мужское существо! - и очень чувственно поцеловал в губы. - Прости, но я большего пока не могу! - откликнулась Неда мгновенно и тут же отправила файл понимания и ответной страсти. Она это это сделала так легко и чувственно, что превзошла Инну. Мужчина был удивлён и восхищён и слегка задержал руки на её теле и ей хватило полученного. Боль в глазах Эли она увидела мгновенно.
  
  Через пару недель после завершения буровой эпопеи Эл зашла к Цимбаларю и он показал первые результаты по выявлению рукотворных каналов. К тому времени он использовал собственные возможности и обзавёлся крупномасштабными аэрофотоснимками разных времён и назначений. И Эл окунулась в сугубо специфическую прелесть. На некоторых различались отдельные деревья и кусты, настолько высоким было разрешение. Но Цимбаларь указал на иное.
  - Видите, вот здесь как бы конус выноса - это вынос канала в озеро. Так вот, подобное бывает лишь у рек с большой историей. То есть, всё это использовалось не одну сотню лет, - сказанное им означало долгую историю высокой культуры освоения земель их предками.
  - А что было потом? - Ведь никаких следов кроме этих каналов, - спросила Эл и мужчина только развёл руками.
  По данным бурения установлено повторение разреза по всем профилям и сомнений в искусственном происхождений "каналов" уже не осталось. Причём, появились и новые соображения. Их подбросил Никита Федотов.
  Каналы по его предположениям могли стать и нерестовыми путями для рыбы из озёр и тем самым местные популяции получали свежую кровь, что хорошо сказывалось на потомстве. Вода тех времён была чистой, ширина тальвега около 30-40 метров, поэтому роль каналов в биогенезе повышается значительно. Более того, в канале из Круглого озера есть что-то похожее на шлюзовое устройство. Поскольку уклон из него в Соколиное озеро по местным меркам солидный, то в одном из мест они заподозрили наличие разрушенного шлюза. Именно отсюда после уступа в 2-3 метра опять очень спокойный уклон.
  Наличие шлюзовой системы говорит о многом. И прежде всего о высоком уровне технической культуры. Без классных инженеров такого не сделать. Пусть и в деревянном исполнении, но вся эта система была настолько уникальна, что говорить о небольшой группе славян-переселенцев просто глупо, подобные масштабы по силам только государству. Варианты государств-полисов, подобных эллинским, здесь не подходили, вся эта громадная территория и была государством. И в них были уделы, где правили наместники главного центра. Только так можно сохранить контроль над колоссальной территорией. И поддерживала эту государственность родовая общность. Как они смогли совместить тягу князей к самостоятельности с общегосударственными интересами, до сих пор неизвестно.
  Именно гидротехника натолкнула Никиту на мысль, что предки на исторической родине лаптем щи не хлебали и пришли на эту территорию готовыми к её освоению. Собственных традиций подобного рода у них не было, но при нормальных мозгах что-то можно узнать и у дальних соседей, а если нет и у тех, то без стеснения поездить и по остальной Ойкумене. Им уже знакомой и виртуально освоенной.
  Волга была рекой слишком большой, чтобы её могли узурпировать племена кочевников. Значит там должны быть резиденции тех государств, которые имели выход на Каспий и Волгу. То есть Персия, а чуть раньше Вавилон и их предки.
  - Значит, нашим прапредкам не обязательно добираться своим ходом до Урарту и к шумерам, чтобы торговать и обмениваться технологическим новациями, Каспий - это входные ворота на юг и там есть всё!? - спросила Эл и Никита ответил:
  - В принципе так, но буферные государства - штука неустойчивая и на их несметные богатства коммуникаций всегда кто-то претендовал. И до Шумерского царства далековато по тем временам. Так что гидротехника каналов к нам попала по сильно испорченному телефону.
  - И Эллада была альтернативой прямых контактов без посредников?
  - Как-то так. Наши традиции и образ жизни с эллинскими не очень совпадали по причинам глубинным и историческим, но в ту эпоху Эллада была цивилизованным лидером и наши предки торговали именно с ней. Ветка коммуникаций по Волге и Танаису была неким компромиссом и на этом строилась государственная политика предков славян.
  - Не случайные интересы типа региональных князьков, а осмысленная политика всего праславянства. Не случайно также в местах перевалки и волоков возникали крупные селения и вокруг них масса посадов с жилыми домами, полями и выпасами.
  - И где границы наших и эллинских интересов?
  - С нашими они общались на своей территории, это побережье Понта. От самой метрополии Эллады далековато. Но и сам Понт - это выходы к южной Ойкумене наших предков, которые жили от Поднепровья до верхней Волги, Оки и низовий Камы.
  - Кусочек - ого-го! - сказала Эл, прикинув масштабы территории.
  - Однако с позиций норманнской версии такое невозможно! Наши предки прятались в лесах и в курных избах, даже бань путних не было!
  - Никита, я немножко покопалась в Сети и нашла об этом предостаточно. Курные бани - это не славяне! - уверенно заявила Эл и мужчина это оценил.
  - Вот видишь, - улыбнулся мужчина, - наша история восстанавливается даже в Сети. Но вернёмся к нашим баранам.
  Эллинские колонии севернее Танаиса не отмечались, далее для них всё это обозначалось словом Гиперборея. А в устье Танаиса есть следы очень крупного города с торговыми и промышленными кварталами. Выходит, у племён, живших вверх по Танаису, уровень развития был таким, что они могли потреблять эллинские товары промышленного назначения в большом количестве. Кочевники скифы, полуоседлые сарматы и воинственные аланы, обитавшие вблизи побережья южных морей, кроме ювелирки, бытовых товаров и оружия ни в чём не нуждались. Значит, кроме них в глубине территории уже было оседлое население с земледельческой специализацией и ремёслами. Именно это дело требовало постоянной подпитки орудий труда и технологических материалов для поддержания их в исправности. Если взглянуть на карту и прикинуть площади пахотных земель в районах черноземья, то ясно, что кузни и железоварни работали напряжённо и с большим ассортиментом продукции. И это при том, что собственные кузницы у славян и их предков были всегда.
  - Ты хочешь сказать, что уже в те времена территория юга России была населена кем-то кроме кочевников? - прервала Эл монолог Никиты. Тот немножко посомневался, а потом кивнул.
  - Целые кварталы с промышленной специализацией на берегах Меотиды не могли работать сами на себя! Такая же картина и в черноморских городах-колониях устьев главных рек: Дуная, Днепра и Буга. Скифы эллинам-промышленникам мало интересны. Кочевникам не проглотить и десятой доли продукции этих предприятий! Что остаётся? - и он взглянул на Эл.
  - Наши предки? - невольно вырвалось у юной леди и Никита одобрительно покачал головой.
  - Точно! Ну и ещё раз о гидротехнике и каналах. У эллинов таких специалистов в те времена не было. В античности гидротехнические сооружения такого уровня известны у египтян и в Междуречье. Я думаю, что у предков славян были с ними контакты. А путь лежал через Волгу и Каспий. Афанасий Никитин через двадцать веков прошёл тот же путь, как частное лицо. Будто и не знал достижений предков. Хотя кто знает, может и ему стало известно что-то об этом канале общения предков с ближневосточными цивилизациями?
  Вошла Мэри и, отмахнувшись от шутейных нападок по поводу несметных сокровищ на её Круглом "клондайке", сразу же присоединилась к обсуждению результатов находки. А Эл стала соображать, что можно сделать, дабы не потерять темпа.
  Для начала нужно всё это оформить в развёрнутую информацию и передать Крону. И она поручила Никите свести все соображения в единое целое, чтобы дать оценку глазами независимого эксперта. Мэри и Цимбаларь кивнули, мысль дельная и своевременная. С учётом перевода информации в безопасный вид недели на это вполне хватит.
   Эл, возбуждённая и вдохновлённая эффективностью кроновской бригады, решила оттянуться на Тильде. Точнее, возвратить ей должок.
  - Ты с ума сошла! - воскликнула Тильда. - Они к такому ещё не готовы!
  - А ты что, в колледже парную изучала? - не отступала Эл. - Собирай деток, остальное моя забота! - Огонь и азарт юной леди разбудил в Тильде дремавшие инстинкты. Не совсем охотно и не сразу молодая жена сдавала свои новые позиции. Но устоять перед Эл она просто не могла, да и будет всё это в домике Крона. Позвонили Инне, она не возражала и даже обещала приехать, если получится. Но Эл чуяла, что та не приедет, так что им гарантирована полная свобода.
  - Помнишь, как мы развлекались в Риме? - прошептала Эл, коснувшись ямочки у шеи молодой мамаши, и оборона Тильды рухнула окончательно. Так соблазнять она ещё не умела. Но ведь и живёт-то в этой стране недавно, так что...
  ...Дети запомнили поездку в деревню и парную баню в обществе тётушки Эл на всю жизнь. А Тильда решила, что к приезду Принца придумает способ и его приобщить к художествам с Эл - без мужчины они выглядели неполноформатными.
  
  Переезд на новое место решили сдвинуть. Находка в папских архивах письма Неды к Аспазии давала новые материалы для прессы и они решили раскрутить её в полной мере, поскольку сделанное в Европе тут же откликалось ставками на рекламу на российском ТВ. Эл о состоянии счетов докладывала регулярно и просила натиск не снижать. Важность находки комментировалась серьёзными оппонентами в Москве и за рубежом и это наращивало ажиотаж вокруг темы.
  Тугрики и пиастры капали обильно отовсюду, стекались в мощный поток и вертели жернова. Женские стати при этом были и излучателями страстей и антеннами-приёмниками денежных потоков ненасытных медиаслужб.
  Как-то Крону позвонила Рея и сказала:
  - Ты эти проблемы специально устроил и остался без штанов, чтобы избавиться от нас?
  - Думаешь, нудисты подсказали?
  - А кто ещё? - хихикнула Рея и добавила уже по-доброму: - Что-то от зависти есть, но по-большому счёту - я рада. Твои юные леди бесподобны! - Достичь такого успеха и без вселенского траха! Но ты им не говори, перетопчутся!
  Публичное общение с Мэри и Федотовым Крона волновало в первую очередь, поскольку научный результат в их работе был главным и без него никаких денег не видать. Динамичные репризы, которые парочка записных пересмешников выдавали в эфир, смотрелись отлично и прочно удерживали внимание прессы. Поэтому с ними он проводил в режиме конференции иногда до часу и больше.
  Первые результаты по Китежу отозвались и на их работе в Европе. Увязывать динамику современной жизни с академическими науками пробовали многие, но удержаться на этой волне надолго никому не удавалось, поэтому Крон со товарищи ковали тугрики, пока не остыл горн.
  Информацию Эл о каналах и шлюзах Крон изучил внимательно и наводящих вопросов коллегам через её голову задавать не стал - юная леди демонстрировала естественную сдержанность и внимание к чужому мнению, не навязывая своего. Её финансовые рекомендации тоже впечатляли, к ним она прилагала и мнение независимого финансового эксперта. Чтобы он мог сравнить. Эксперт был с европейским именем и расценки имел, как бостонский академик, живущий в Японии. По его сквалыжному вердикту, рекомендации по проекту Эл могли и осуществиться, но... И далее он приводил занудный перечень условий и обстоятельств. Крон и без него знал, что утопить проще, чем научить плавать, поэтому тут же сделал ряд критических замечаний и в заключение попросил юную леди не забывать об основных обязанностях: проколы в финансировании иногда случаются на ровном месте. Эл ответила тут же.
  - Спасибо за укорот, всё поняла!
  Глава 18 ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ
  Утром субботнего дня, когда Крон размышлял, что соорудить на завтрак, запиликал мобильник. В такое время его беспокоили нечасто и звонки были в основном от Тильды или Федотова. Тильда сообщала о детях и слушала голос мужа, по которому скучала, а Никита докладывал ход работ на участках.
  - Я слушаю, - ответил он, поскольку в трубке кроме шорохов ни звука.
  - Папа, - услышал он потерянный голос своей старшенькой Светланы, - у нас беда, - сказала и она замолчала, а Крон невольно похолодел. Она немножко повсхлипывала и будто вытолкнула из себя: - Папа, умерла мама! - и заплакала. Крон немножко переждал, но без результата, а через несколько секунд раздались короткие гудки. Он тут же набрал номер Саши, мужа Светланы. Он ответил и Крон услышал подробности. Вчера вечером Инна попросила Светлану придти утром, чтобы помочь разобраться с обоями на кухне, она их решила подновить, а пока ещё выбирала сочетание рисунка на освещённой и теневых сторонах комнаты. Дочь пришла в восемь утра и позвонила, не дождавшись, открыла дверь своим ключом и вошла. Она решила, что мама вышла в булочную. Но на кухне было как-то не так - будто со вчерашнего дня сюда и не заходили. Она позвала мать, не дождавшись ответа, вошла в спальню, а та лежит в постели. Ну, а дальше всё и покатилось. Только что её увезли врачи скорой.
  - Саша, проследи, чтобы в квартире ничего не изменилось. Никаких уборок и вообще никого не впускай. Я вылетаю с первым же рейсом и до моего приезда ничего не предпринимай! - Ясно? - и услышав ответ, отключил связь.
  Вошла Эля, она проснулась давно, но из комнаты не выходила, увлекшись классическим романом. Лицо Крона было мрачным и озабоченным одновременно.
  - Инна умерла! Только что Светлана звонила, - на одном дыхании выложил он. И на сердце стало чуть полегче, поскольку Эля напряглась и потемнела, приняв часть его боли.
  - Что с тобой? - спросил он. Она качнула головой вкруговую, как бы разогревая шею. И, чтобы сделать это получше, присела на диван, искоса поглядывая за Кроном.
  - Наверное, давление, да и сердце ни к чёрту, сэр! - бодренько отчеканила она.
  - Нужно собрать всех. Я уеду, думаю, ненадолго. А вы останетесь здесь и всё по плану, как и договаривались. Передам дела Принцу и в путь. Она не поднялась и только сказала:
  - Я с тобой. Тильду и внуков посмотрю. Вернёмся вместе. Можно?
  - К Тильде и внукам - да! - намеренно акцентируя каждый слог, ответил Крон.
  Сборы и отъезд прошли быстро, они вызвонили ближайшие аэропорты и установили, что успевают на обеденный рейс из Милана в Москву. С билетами их немножко поманежили, но затем, выслушав взволнованные голоса, пообещали два места.
  
  Эл с Федотовым была где-то в глубинке, в аэропорту их встретила Рея и сразу же отвезла домой. Был тёплый летний вечер, когда Крон вошёл в квартиру, где он не был со дня выхода Инны из брака. Такого возвращения он не предполагал. Его ждали Саша и Светлана. Дочь припала к нему и долго вдыхала запах отца, он был каким-то другим, хотя по-прежнему расслаблял и успокаивал. За папой она пряталась всегда. От маминых воспитательных приёмов тоже. Они сидели молча и вместе вживались в новое состояние - больше нет его жены и её мамы.
  Саша потихоньку оторвал жену от тестя и ещё раз поведал грустные подробности. А потом и показал всё, как было по его приходу. У Крона горло будто обручем прихватило - не смог произнести и слова. И он с усилием прокачал голосовые связки, откашлявшись. Что-то нужно сказать Саше, но в голове было пусто. И гудело в ушах, будто он ещё в полёте.
  - Вы здесь будете или к нам? - спросил зять. Он после утреннего телефонного разговора с ним отсюда так никуда и не ушёл, взяв на себя все звонки и хлопоты.
  - Здесь, Сашенька, здесь, - наконец-то проскрипел Крон. - Не беспокойтесь, я теперь у себя дома и всё найду. И зять с дочерью уехали.
  А он с Реей остался в опустевшей квартире. Рея взглянула на него.
  - Побудь со мной, если сможешь!
  - Хорошо, - ответила она и приготовилась к обычным женским обязанностям.
  В этом доме она бывала не раз и отметила, что сейчас он хозяином и не пахнет. Инна постаралась сменить всё, что могло напоминать о муже. Крон отметил это ещё у двери. Даже звонок и кнопка были другими.
  - Зачем? - спросил он себя и отправился изучать квартиру. Всё прибрано, на кухне чисто, в ведре с мусором ни соринки и мешка для отходов нет. Не было и обычных заготовок с вечера для утренней кулинарии. На Инну это не похоже, поскольку ей нравилось готовить что-то из предварительно промаринованного или выдержанного в каком-нибудь соке или рассоле. В комнатах тоже убрано и он не отметил ни единой книжки, газеты или журнала, которые обычно она читала в творческом беспорядке и одновременно. Единственная вещь, которая стояла на виду, а не упакована в ящички или шкатулки, это фотография Юли, младшенькой и самой любимой. Эту фотографию дочь прислала после Нового года и она, пройдя обычный круг семейного просмотра, через пару недель очутилась в альбоме. И вот фотография здесь.
  Он осмотрел шкафчик, там Инна хранила косметику, парфюм и лекарства. Крон туда никогда не заглядывал и даже не знал, что там находится, уважая право жены на личное. Теперь вот пришлось. Внимательно рассмотрев всё, он отметил, что медикаменты упакованы в пачки и перетянуты резинками. Пачка сердечных, которая лежала на тумбочке у постели, была вскрыта одним росчерком и там нехватало шести шариков. Стакан, из которого она запивала их, стоял тут же. Обычный "Сокол" суздальского разлива. Он ни к чему так и не прикоснулся, ещё не решив, что случилось и как себя вести.
  По словам Саши, медики приехали тут же, врач реанимационной бригады констатировал смерть, лишь увидев её тело. Потрогав шею, он определил, что смерть наступила совсем недавно, около часа или двух назад. То есть, примерно в шесть утра. Умерла она во сне. Будет ли прокуратура возбуждать дело, он не знает, но и так видно, что смерть ненасильственная и никаких подозрений у врачей не вызывает, другое дело родственники. И всё остановилось до его приезда.
  Крон отправился на кухню, там уже осваивалась Рея. Она не стала пользоваться хозяйскими продуктами, а приготовила тосты из московского хлеба и сварила кофе.
  - Что-то увидел? - спросила она.
  - Ничего особого, обычные вещи женщины.
  - Косметика на месте?
  - На месте - это как? - не понял Крон.
  - Ты не знаешь, где у неё лежала каждая принадлежность?
  - Нет, конечно! А что, в этом что-то может быть?
  - Да, у женщин есть такая особенность - любимая вещь всегда на виду. Для Инны это тоже правило - она своё тело любила по-настоящему.
  - После кофе просветишь? - спросил он и она кивнула.
  Рея долго настраивалась и уговаривала себя не комплексовать прежде чем вошла в спальню. И отметила идеальный порядок, который может навести только хозяйка. Всё находилось там, где и положено, ни одна горничная или профессиональный уборщик на такое не способны. Косметика и прочие дамские инструменты выстроились по ранжиру и главным был флакон духами. Рея задала только один вопрос, чтобы понять это. Она указала на этот флакон:
  - Узнаёшь эти духи?
  - Конечно! Я ей подарил на Новый год.
  - А эти? - она указала на шеренгу ярких этикеток и причудливых флаконов, среди которых узнала и тот, что нравился Лёшику. Он стоял в самом углу и был непочатым. А содержимое мужнего подарка сильно поубавилось.
  - Не знаю - может сама брала, может дарили - не знаю!
  - Твою "Рошель" она предпочитала другим. У меня такого предпочтения нет, что-то люблю больше, что-то меньше, но чтобы вот так демонстративно - нет! Ей эти духи не подходили по стилю, я знаю, но она пользовалась ими. Что же получается, Иннокентий Ильич? - спросила она и тут же ответила: - Любила она только ваше! И вас! Вот оно - её письмо к вам! Это вам любая женщина скажет.
  И не выдержала, зарыдав сразу и безутешно. Он увёл её из спальни и дал излиться. Рея сказала то же, что увидел и он. Порвав с ним, Инна разрушила что-то внутри себя и это её убило. Ей хотелось свободы от чувств, но женщина в принципе не может быть такой. Она вся соткана из чувств и эмоций. Крон понимал горечь Реи, которая тоже в этом замешана.
  - Поплачь, Рея, со слезами всё и выйдет, поплачь, не держи в себе. И она залилась пуще прежнего, поминая себя подлую, подставлявшую никчемного мужа чужой жене.
  Крон приготовил выпить и привёл гостью в нормальное состояние. Спать одна Рея отказалась наотрез и всю ночь пролежала без сна, прижавшись к мужчине. Утром она встала до света, приготовила завтрак и разбудила Крона. Ему предстояли грустные хлопоты и тяжкие заботы.
  - Может тебе машину оставить? - спросила Рея. - Я доеду на электричке.
  - Не нужно, у Инны есть "тойота", помнишь? - и Рея натужно улыбнулась. Были моменты, когда она была готова её убить. Теперь же, разобравшись, поняла - эта женщина охраняла собственные владения и таким образом говорила окружающим, что сие принадлежит ей. Чужого она не задевала и не прихватывала по случаю, тот же Лёшик сам прибежал.
  Рея уехала, а пришедший в себя Крон занялся грустными делами. Начались звонки с её службы, из мэрии и департамента здравоохранения, друзья, знакомые, бывшие пациенты и их родители и прочее, прочее.
  В полдень приехала Юля. Она остановилась у тела мамы и опустилась на колени. Они давно не говорили, зимой она не приезжала, укатив с однокурсниками на природу, а летом подвернулась работа в молодёжном лагере, она надеялась приехать осенью. Теперь же дочь ей всё-всё рассказала и во всём повинилась. И Крон не выдержал. Его просто свело. Он ушёл с глаз и опустился на диван. К нему буквально приползла дочка и прохрипела: "Папа!". Так они и просидели, пока не пришли в себя. Но это длилось недолго, вскоре он почувствовал, что плывёт. Крон выпил бутылку одним махом и только тут отпустило. Слегка покачивало, только и всего. Он мог слышать, отвечать и всё видеть.
  Похороны назначили на следующий день. Они вылились в череду дополнительных стрессов, было много людей, знавших Инну, процессия останавливалась у её первой поликлиники, потом последнего места работы. На кладбище поджидала ещё одна группа, очень многочисленная и разномастная: вылеченные детки и их родители. В руках и розы, и полевые цветы, и наборы из цветочных киосков - у кого, на что хватило.
  - Вот её главный памятник! - указал Крон дочерям. - Когда любят, говорят об этом открыто и не стесняясь.
  Давая заказ на оформление могилы, он выбрал красный гранит на стелу и чёрное надгробие из лабрадорита. На стеле выбьют барельеф с последнего портрета, имя, фамилию и надпись: "Здесь покоится любящая и любимая женщина. Муж - дети". К тому времени, когда он вернётся из европейского турне, можно устанавливать и сам памятник.
  В Шереметьево с ними поехала Тильда, она взяла с собой Аннушку и Курта. Дети вели себя спокойно и не капризничали, как бы понимая обстановку. Рейс Юли был первым, она обнялась с папой и прижалась щекой к Эле, как бы выделяя и приближая. С Тильдой они легко перемигнулись и обещали звонить.
  
  Если бы не Тильда с детьми, Крон рядом с Элей не выдержал и минуты. Она всем своим видом напоминала о жене. Это было так болезненно, что он отвернулся к ребятишкам. Детки высших материй не понимали и забот маме с бабушкой доставляли самую малость, но Крону и этого хватало, чтобы отойти от самокопания и мазохизма. Отчаявшись от внутренней боли, он ухватился за эту соломинку. Теперь ревновала Тильда, поскольку Крон увлекать и обманывать умел профессионально и сейчас был самый подходящий момент. - Обмануть себя!
  Дети визжали и смеялись вместе с ним. Десятимесячная Анна играть любила и брата узнавала, а Крон сошёл за дедушку. Юную леди развлекали двое джентльменов и она вела себя подобающе. Эля взглянула на дочь и та кое-что сообразила.
  Объявили их рейс, во время прощания Тильда впервые чувствительно поцеловала и прижалась к мужчине, который маме пришёлся уж очень по душе. Этим объятием она ему сообщала собственную силу и фамильную уверенность как средство от маминых чар. В том, что она не отпустит вдовца, Тильда не сомневалась. Маму она только чмокнула в носик.
  - Родня! - чуть улыбнувшись, заключил Крон. Так публично оттянуть маму и ничего не нарушить может лишь истинная дочь настоящей женщины.
  - А ведь назло мне могла и не остановиться! - сказала Эля, когда они расстались с семейством Ионова. Свою самодостаточность Тильда подчёркивать не уставала. Но не всем. Мама была в списке избранных.
  - Вот и скажи после этого, что главное в жизни, а что пыль с наших ног! - отреагировал Крон на игры дочки и матери. Кого он имел в виду, она не поняла, но вину признала:
  - Прости! Это у нас семейное.
  
  Несколько дней, проведенных с дочерью и внуками, на Элю подействовали странным образом: с одной стороны, детское тепло согревало и утешало, с другой же - цветущая дочь как бы подсказывала, что пора и забыть о светских интересах, а основные инстинкты спрятать от греха подальше. Её же опыт говорил, что возраст тела и возраст духа никогда друг друга не жаловали и не жалели, но своему телу она хотела самого лучшего и дух, вселившийся в него давным-давно, поощрял и подталкивал к поискам. Дочь однако к этому относилась иначе и кроме спортивной зависти и уязвлённого тщеславия в адрес матери ничем её не баловала. Теперь она с ней соперничала во всём. Умело и с азартом, свою любовь к мужу и вдруг всплывшие материнские умения и навыки она лелеяла с завидным пиететом и прилежанием.
  - Научила на свою голову! - качала головой мама, глядя на художества дочери. В шефа своего мужа Тильда уже влюбилась и объявила маме войну. Тильда хорошо понимала внутреннюю близость Крона и Принца и инстинктивно пыталась увязать их одним общим чувством. Крон к ней относился с некоей иронией, но без покровительства и мужского высокомерия. Естественно, дочь приняла его сторону и никого рядом видеть не желала. А уж ненаглядную мамочку в первую очередь!
  Элю слегка утешало лишь то, что дочь считала свою мать опасной соперницей. Вполне естественно, что завести делянку на бескрайних просторах мужской натуры ей казалось делом первостепенным.
  Тильда очень умело и тактично выстроила своё участие в ритуальных процедурах, связанных с похоронами Инны. Она успела сблизиться с Мэри и её коллегами, для многих став своей, углубила отношения с Эл и представляла верную спутницу его коллеги и многолетнего оппонента, который плавно перетёк в разряд надёжных союзников. Родство Тильда особо не афишировала и выдерживала дистанцию на светском уровне. Получалось вполне прилично, но в итоге мама оказалась на втором плане.
  - У тебя хорошая дочь, она любит вас с Петером по-настоящему и глубоко. А эти фокусы - от нерастраченной энергии. Вот уже скоро родится сын и она смягчится, - как бы почуяв её боль, отозвался Крон. Голос его был непривычным, былая сила и уверенность не вернулись и она это почувствовала. В ответ Эля положила голову на его плечо и прикрыла глаза. Неуют и раздрай на душе мужчины были так сильны, что даже её привели в замешательство. У дыхания не стало былой насыщенности, сердце билось устало, а под глазами обосновались иссиня-чёрные мешки. И от осознания его боли ей стало плохо.
  - Что с тобой? - отозвался Крон. Женщина не сообразила, что ответить и сыграла привычное.
  - Ничего особенного, флюиды и экзистенция, товарищ майор! - Это проходит, - и заглянула в его глаза, как бы винясь в бабьей слабости.
  Стюардесса принесла коньяку, Эля сделала пару глотков, согрелась и отошла. Крон сказал:
  - А Инне ты приглянулась. Она всю жизнь соперничала с женщинами, которых считала близкими ко мне. И говорила, что именно думает о них. Чтобы я не заблуждался и не обольщался. А видела и понимала она отлично и редко позволяла себе лишнее, очень редко, - его голос дрогнул и затих. Мужчина сглотнул, избавляясь от подступившего, но продолжить не смог.
  
  В Риме их встретили Принц и Светка. Они оценили состояние шефа и от дежурных соболезнований воздержались. А он постарался поскорее вернуться к текущим проблемам. Там тоску по жене он мог утопить в полной мере.
  Появились новые документы с важными деталями и они требовали коррективов программы. Пока шеф входил в курс и адаптировался к своему новому состоянию, Светка сформировала круг лиц, которые должны быть рядом с Кроном всегда. По рассказам Эл, следившей за шефом во время похорон, он буквально на глазах сдал. В глубине потрясения никому не признавался, старался выглядеть, но из него будто вынули стержень. Инна для него значила очень много и такой её уход он принял, как собственное поражение. Даже Тильда отметила это, а Мэри вообще советовала остаться дома, доверив Принцу завершение европейского турне. И едва не уговорила.
   Эл и Светка однако считали, что вернуть Крона к полноценной жизни смогут и без посторонней помощи. Для них Крон был светом в окне, да и они ему не казались смазливыми вертихвостками. Именно Эл убедила всех не давить на Крона. И он таки решил вернуться в Италию.
  Принц на тёщу смотрел через призму жены и иногда путал их. Подобное овладевало им, когда он хорошенечко поддавал с Амандой и Эриком в обществе Крона и Светки. То, что она с ним сделала во время того самого визита, его и смущало и приводило в восторг, если Тильда будет такой же - нет на свете более удачливого мужчины, недаром же он так долго держал уразу по поводу женитьбы.
  
  Главной новостью за время отсутствия Крона стала находка ещё одного фрагмента письма Неды к Аспазии. Его просто вычислили. Поскольку содержание письма в общих чертах было известно, то поиск запустили с учётом всех деталей. Оно оказалось в пакете файлов корреспонденции, которую не смогли идентифицировать. Но оцифровали и ввели в базу данных.
  Принц его усёк, увидев характерные очертания букв греческого письма, которые могла начертать рука, привычная к древнеславянскому письму. Одно из писем такого рода он видел среди принадлежностей к верительным документам эллинских миссий на границе теперешней южной Германии и Австрии, аналогичный документ был связан с античным рудником в районе нынешнего Зальцбурга. Его писал один из чиновников греческой колонии близ нынешних озёр Хим и Аттер. Там занимались горным делом и поставляли на Элладу готовые металлы. И именно здесь на одной из древних стоянок найдены предметы в точности повторяющие набор лужицкой культуры, относимой этнографами к древнеславянским корням начала первого тысячелетия до новой эры.
  Этот "славянский" след пока мало изучен и результаты исследований могли многое прояснить. Письменность славян и их предков обладала некими особыми приметами, которые и позволяли отслеживать перемещения одной из самых крупных этнических групп Северной и Центральной Европы. Шнидер пару лет назад отдал эту тему Аманде для докторской работы, честолюбивая женщина ему доверилась и теперь всё больше и больше убеждалась в прозорливости шефа.
  Письмо Неды, написанное в том самом "славянском" ключе, известном как Крону, так и Принцу, уже много веков было на виду и его пролистывали многие учёные, не придавая особого значения. Все, кроме Принца - тот его увидел сразу и тем самым ткнул носом остальных. После этого Аманда в него окончательно влюбилась, глубоко и безнадёжно и ещё сильнее, чем до этого в собственного шефа.
  
  В этом письме подруге Неда была доверительна и открыта. Такое обращение особа её уровня могла позволить лишь с равной себе. Идентификация окончательно ещё не проведена, но ошибка в принадлежности именно Неде, по мнению Принца, маловероятна. В письме кроме других женских вопросов шла речь и о зеркале. Зеркале, которое находилось у Неды! Допустив, что второе было у Аспазии, можно предположить наличие диалога при их посредстве. Со стороны могло показаться, что речь идёт о медитации, так точны и конкретны указания и результаты этого общения. Возможно, считали многие в поисковой группе, подруги за время своей очень долгой и глубокой связи что-то и открыли в себе особенное, сейчас это называют экстрасенсорикой. Тогда же они могли сойти за колдуний или вестниц богов. И то и другое в античные времена вызывало страх, замешанный на почтении.
  Для шведа такая глубина проникновения в материал оказалась неожиданностью. И он несколько дней не выбирался из библиотек и интернетовских баз данных, изучая новое для себя направление. Кое-что он опробовал на Светке, не решаясь подставиться едкой Аманде. Принц был уверен, что подруги обладали сходными чертами биополей с совпадающими частотами внутреннего приёмо-передающего аппарата. Когда во время обеда, Светка попросила пояснить это, он, покосившись на сидевшую рядом Аманду, перешёл на английский и ответил:
  - Думаю, это в нас было заложено давно и какое-то время успешно функционировало. Поля такого типа очень тонки и слабы, а внутренние органы, которые принимают и передают чужие мысли и образы, очень чувствительны. Солнце, космос, недра Земли и многое, нам ещё неизвестное, говорят о себе на собственных наречиях и те виды флоры и фауны, которые сумели услышать тревожные сигналы, выжили и дали толчок развития последующих витков жизни, ну, а от несовершенных не осталось и следа. Мы - вот они, значит в нас эти предохранители в нас есть и ждут своего часа. Так что никакой чертовщины - элементарная экстрасенсорика. Кстати, у Анаксагора среди намёток об атомистике есть упоминания и об этом. Их, правда, можно интерпретировать и иначе, но я думаю, что для тогдашнего уровня науки иначе он выразиться и не мог, охотники на ведьм бывали во все времена, а он ко всему и не гражданин Афин - могли и пнуть! Казнили же Сократа за подобное.
  После этого члены интернациональной команды очень внимательно и не торопясь просмотрели и оценили с новых позиций всех известных людей той эпохи и выделили ещё парочку современников Софокла. По тестам, анализируя хронику официальной жизни Афин, вычислили, что кроме Аспазии и Неды, необыкновенным чтением мыслей на расстояние грешил и видный государственный деятель Эллады Фрасибул. У него подобная связь была с флотоводцем Эномаем. О его удачах и провалах в Афинах узнавали почти мгновенно. Для зимних кампаний костровой или солнечно-зеркальный телеграф не подходил, поскольку видимость в такую пору была ограниченной и эта государственная линия бездействовала, о чём исправно сообщалось по ведомству. В записях ведомства по связи отмечались целые недели простоев, а Народному собранию два раза в неделю докладывали о результатах боевых действий. И исходило это от Фрасибула.
  Такой оборот требовал серьёзных коррективов во многом и Крон в работе утонул мгновенно. Светка поинтересовалась у него насчёт полей, экстрасенсорики и прочего в связи с их темой. Тот на секунду отвлёкся и сказал:
  - Давай вечером, я ещё не втянулся и переключаться быстро не могу, - она кивнула, вечером так вечером. И сказала Эле, чтобы та светские дела отложила. Потом, взвесив все за и против, Светка решила, что лучше бы разговор провести в более широком кругу, чтобы у Крона не было состояния незащищённости, в которое он в обществе "своих" впадал просто автоматически.
  Собрались в холле в полном составе и после вечернего чая перешли к обсуждению. Выслушав всех, Крон не стал, как обычно, делать резюме, а только дал справку:
  - В этом письме многое не по правилам - то, что интерпретируется в качестве фокусов дамского общения, в том числе и экстрасенсорики, может оказаться и условным языком двух цивилизованных женщин. Хотя версия экстрасенсорики более уместна для общения людей очень близких по духу. Там - вообще россыпи полей передачи мыслей на расстояние. А теперь о письмах, им предстояли тяжкие испытания в пути и их могли перехватить, прочитать и использовать в корыстных, враждебных, политических и прочих целях. Вот они и учитывали это. Хотя в некоторых деталях возможны и прямые указания на какое-то особенное общение. Важно другое: зеркало Афродиты сделано в двух экземплярах и теперь для научной общественности это сомнению не подлежит.
  Где затерялось другое зеркало - вопрос непростой. В самом Оболе нет ни одной зацепки. Тут мы имеем провал в датировках истории между Оболом и Муромом от трёх до семи веков. Сами жемчуговые фермы есть, в минувшем году даже гвоздики подковные нашли, а от Обола не осталось и следа. Как прошла ликвидация колонии с жемчуговыми фермами, не знает никто.
  - Отставим версию о том, что за много веков сие лакомое местечко становилось объектом набегов и поэтому в конце концов исчезло с лица земли, - заметил Принц. - Не переживших неоднократных разорений и войн среди русских городов нет. Но что-то от каждого да осталось. И сопоставление исторических хроник хорошо ложится на карту зональностей по палеотемпературам. У нас есть иное объяснение: террасы вдоль отдельных больших рек в этом районе вообще ничего ископаемого не содержат и то, что именуется культурным слоем, практически отсутствует. На карте Цимбаларя такое отмечается. Обол попадает как раз в эту зону. А если так, то потомки строили свои города, сметая горельники старых поселений. Не нужно устраивать водоводов от колодцев, усекать наделы огородов, обустраивать новые дороги и прочее. И водный горизонт мог исчезнуть, и почва под водоводы стать протекающей. В районах постледниковья такое есть везде.
  - Да, - согласился Крон, - в этом плане Обол на Великий Новгород непохож совершенно. Там под современным городом лежат улицы старого с сохранившейся инфраструктурой и в отдельных местах даже с остатками домашней утвари.
  - В Южной Германии, - заметила Аманда, - тоже есть участки, где мы находим следы самых неизвестных культур. Но при этом на местах, известных по другим данным, ничего найти не можем, будто и не было там ничего. Такое бывает и в горных районах и на равнине.
  - И у нас примерно такая же картина, - кивнул викинг и спросил: - О какой карте вы говорили, кто автор и что на ней такого, что вы так категоричны, опираясь на неё?
  - Это наша собственная работа в рамках проекта по изучению природных процессов. Карта охватывает несколько областей Центра России. Сделана в рамках методик, которые утверждены правительством. По времени датировок она захватывает отрезок от самых древних оледенений и до ныне, - не стал выдавать производственных секретов Крон, обойдясь общими словами.
  - Можно будет взглянуть? - обрадовался швед возможности корелляций центрально-российских и скандинавских фаз оледенений.
  - Разумеется! - И викинг благодарно кивнул, что это такое, он знал хорошо и цену подобным исследованиям представлял в полной мере.
  После этого разговор как-то неожиданно перетёк из материальной сферы в нравственно-этическую. Сравнивали античные грехи эллин и пути их искупления с нынешним положением в этой сфере. И отметили - тогда было проще. И, самое главное, эллинское государство впервые взяло на себя инициативу в этом деле, создав общий кодекс поведения для всех. В истории человечества появилась новая категория организации - общество и законы его оберегающие. Интересы общества граждан для государств Эллады стали доминирующими и в них впервые указаны пределы свободы личности в обществе и взаимные права и обязанности. Независимо от социального и имущественного положения.
  Восточные деспотии подобного не имели совершенно и центр гуманитарной науки и культуры надолго переместился в Средиземноморье. Пример Фемистокла - победителя в знаменитой битве при Марафоне, который вскоре попал в тюрьму из-за финансовых затрат, неугодных Народному собранию, был первым осуждением высшего государственного чиновника за нарушение закона, а не в результате дворцового переворота. Подобного после падения Средиземноморской цивилизации не случалось вплоть до конца второго тысячелетия. Эта ключевая деталь перевешивала многие изъяны античной демократии, в том числе и рабство.
  Эля решила градус дискуссии повысить, дав иное направление:
  - Боги всё видят и они справедливы! - Так говорили в Афинах и вы это цитируете. В чём их справедливость? - Справедливость по-олимпийски и по-земному. Ну и сегодняшняя справедливость от античной отличается или нет?
  И получила очень мотивированный ответ, который содержал всю мудрость цивилизации. По полочкам и пунктам. Учёные забыли обо всём на свете, выискивая главные связи и отличия дня сегодняшнего от прежних времён.
  - А можно как-то обобщить всё это? - сделала Эля вид, что научной логики не догоняет. - Ну, к примеру, в таком аспекте: гармония и справедливость тогда и теперь, в пять слов: лучше - хуже, выше - ниже. И учёные в недоумении замерли: задан детский вопрос - кто сильнее: слон или кит? Первым опомнился её зять.
  - Если забыть обо всём кроме гармонии в развитии цивилизации, то эллины нас превосходят. То есть: соответствие уровня развития общества и степени его организации - тут они впереди нас намного. Не метеки и рабы с их проблемами, а именно граждане и их отношения с государством. Теперь разрыв между уровнем развития и организацией общества усилился многократно и от гармонии очень далёк. Дикарей стало больше и они просто выпадают из рамок нынешней цивилизации, - пояснил Принц. Эта истина в доказательстве не нуждалась.
  - Хорошо, наука утверждает, что у них была гармония, - продолжила Эля, - а почему же только Аспазия и Неда могли своих мужей направлять и обучать уму-разуму? Остальные же афинянки дальше кухни и женской половины хода не имели. Ни одна замужняя женщина вашего гармоничного общества пикнуть не смела без риска быть проклятой с трибуны храма или другого собрания, где опять же ни единой женщины. Незамужняя гетера могла водить стратегов за нос и учить жизни, а замужняя дама - нет, будто она особа низшей касты. Хороша гармония! - Может, ваша так называемая гармония - это потаённая мечта мужского шовинизма?
  - В точку! - обрадовалась Аманда помощи извне научного и сплошь мужского и шовинистского круга. - Вот тут-то в античной гармонии заключено что-то несуразное. Мы их в этой части превосходим по всем статьям, хотя и сильно несовершенны.
  После этого монолит научной основательности рассыпался и каждый участник приводил лишь частные аргументы. Вскоре все разошлись, было уже поздно.
  Светка оценила состояние шефа и поняла, что часть груза с его сердца свалилась. Ум, занятый серьёзной проблемой, держал нервы в узде и жёстко вёл свою линию. Мужской ум вёл мужскую линию. Лёжа в постели, Светка почуяла, что Крон от пыла дискуссии ещё не отошёл и мысленно перебирает новые аргументы.
  - А справедливость, на твой взгляд, категория мужская или женская? - спросила она, уловив один из вздохов размышляющего мужчины. Он оживился, поскольку вопрос был лёгким:
  - Тут возможны варианты, но в том, что это явно не научная категория, уверен абсолютно!
  - То есть, мы столько времени спорили ни о чём?
  - Если по сути - да!
  - Чтобы поупражняться или что-то ещё?
  - Думаю, первое преобладает! - мягко отметил Крон, соображая, чем озадачена молчавшая весь вечер Светка.
  - Мне кажется, вы старательно разыгрывали "лоха". - А чтобы он не догадался, что главная тема осталась в стороне, подсунули дешёвую "раскраску", сам же шедевр упрятали подальше, собираясь смаковать в узком кругу.
  - Поясни! - внутренне подобрался Крон.
  - С тех пор, как появилась семья, женщина требовалась для продолжения рода и чистки сковородок. У современников Софокла, Фидия и прочих ей уже поклоняются и видят нечто, имеющее высшую ценность. Потом опять тысячелетний провал до уровня сковородок и вновь медленный подъём. Сейчас многим кажется, что женщина выше ещё не стояла. Но кто она? - Её хотят, чтобы затащить в постель и оказаться сверху. Если рыцари ещё что-то воображали о желанной даме сердца, то нынешнее мужичьё даже слов таких не знает. Хотя у каждого была мать, которая себя приложила в полной мере, но этого не помнят, будто нашли в капусте, а остальное воспитание происходило в инкубаторе.
  И второе, женщина сильна только в особой среде. Защитной и безопасной. Нет среды, нет и женщины, то, что имеется в наше время - это ущербный вариант мухинской "колхозницы".
  Ну и третье, сколько же издевательств и насилия "божьей избраннице" достаётся за всю жизнь! Кто такое стерпит без ущерба для личности? - Тонкое и нежное всегда беззащитно, шипы на нежных розах - воистину человеческое произведение! - Ты меня понимаешь? - Светка намеренно напомнила об этом, считая, что лучше разобраться сразу и по существу, пока не остыло и многое ещё в памяти.
  - Ты права, Неда! - ответил Крон. - Продолжай! - и она выложила остальное. Без купюр и не щадя мужского самолюбия.
  Крон долго молчал, размышляя об услышанном. Она задела больное и подспудно зудящее. Его либо в дальний угол души и завалить текучкой забот, либо вынуть на поверхность и разобраться по существу, чтобы болезнь не дала метастазы. Об особенностях собственной психики он не забывал и решил сделать это со Светкой, она уже большая девочка и с ней, имеющей индульгенцию на особую близость, получится без особой боли.
  Крон начал с Инны. Он каялся в непонимании самой близкой и любимой женщины. Ушедшая, она стала дороже и понятнее, чем та, что вела дом и делила постель. И они вдвоём со Светкой раскручивали и распутывали то, что принадлежало Инне. Даже банальная связь с Лёшиком стала выглядеть иначе и ничего постыдного в её желании поддержать униженного мужчину не просматривалось. Только теперь он осознал гибельность того воспитательного приёма. Возможно, именно тогда Инна и сделала первый шаг в пропасть. А он ни-че-го не заметил!
  Эта мысль не была единственной, которую они рассмотрели и обсудили. Но, пообщавшись с другими и сравнив их вес и влияние, они вернулись к ней - всё началось именно оттуда!
  Дальше было проще и остальное они разобрали сравнительно быстро. Логическая и чувственная цепочка от воспитательного акта мужа до её ухода в Аид была пронзительной и яркой: Инна решила сыграть сольную партию и зашла в тупик. Гордость не позволила компромиссов и она решилась на это.
  - Чёрт возьми! Какой же я идиот! - сокрушённо качнул головой Крон, когда вскрытие завершилось.
  Светка забыла обо всём, разбираясь вместе с ним в тех шагах и словах, которые прежде казались правильными и очевидными. Она легче понимала мотивы её поступков и переводила их на язык мужской логики.
  В эту ночь они почти не спали, но не жалели - подспудная боль вселенской катастрофы ушла, остались швы и рубцы от глубокой раны. А это совсем иное состояние.
  Утром Эля преображение шефа отметила первой. И увидела торжествующие глаза юной леди - она это сделала!
  - Молодчина! - похвалила Эля.
  - Без тебя я бы не сумела, - призналась Светка.
  
  Вскоре экспедиция перебралась в Грецию и продолжила работу. Когда обработка фондов и хранилищ подходила к завершению, на вечерней процедуре чая Крон обратился к женщинам:
  - Вы знаете про Неду и Аспазию уйму всего и всякого. Одни описания убранства, аксесуаров и нарядов чего стоят! Наверняка примеряли к себе и их коллизии и вполне могли бы сыграть любую роль в костюмном сериале. А теперь вопрос: знаменитые жемчуга Неды пошли по рукам, как наследные или Аспазия их припрятала? - он обращался к женщинам, понимающим толк в глубоких привязанностях.
  Дамы даже не переглянулись, каждая замкнулась в себе. Об этом настоящая женщина говорить не склонна. Оно заключено внутри и принадлежит только ей. Наедине она ещё что-то и могла выдать, а вот так, публично... Молчание было выразительным. То есть, хотя они в чём-то и породнились, имели массу общего, однако границы личного так и остались незыблемы - туда только избранных!
  - Хорошо, - сказал Крон¸- подойдём к этой заморочке с другой стороны. Если предположить, что Аспазия решила уберечь эту память от суеты ненадёжных потомков, то у неё было два пути: отдать всё это прислужникам Посейдона в его зелёно-синюю бездну или же надёжно припрятать, с тем, чтобы кто-то через века и тысячелетия увидел в них свидетельство связи двух женщин. Как, на ваш взгляд, она поступила?
  - Думаю, с Посейдоном Аспазия делиться бы не стала, - уверенно заявила Аманда, - во-первых, она из гильдии актрис и танцовщиц, то есть, под опекой Аполлона, во-вторых, Афина и Афродита ей всегда были ближе. Поскольку из свидетельств современников о жемчугах никаких упоминаний нет и это я просмотрела внимательно, значит она их надёжно спрятала.
  - Где? - уточнил Крон.
  - Это надёжное хранилище. О пирамидах Египта она была наслышана, о грабителях сокровищниц тоже: думаю, всё это Аспазия учла.
  Крон взглянул на Элю и та кивнула:
  - Конечно упрятала. Это не просто уникальные драгоценности стоимостью в целые Афины, в них таился особый смысл и значимость их связи. Такое по наследству не передаётся, а уходит вместе с обладателем в Аид.
  - Может, поискать какой-то особенный смысл в самой их связи, круге интересов или чего-то такого, что так глубоко объединяет обеих? - продолжила мысль Эли Светка.
  - В этом что-то есть, - согласилась Аманда, - символика, эксклюзивные предметы и украшения, жесты, позы, особые знаки: всё это для эллин той эпохи характерно. Высшая культура и ценности уже выстроились и стали приоритетами. Та же образованность и выписанность образа для лучших женщин стали основой личности. На них смотрели, им подражали, они сводили с ума.
  - Что ж, раз так, то высшим в их связи была чувственная Афродита, а не благоразумная и лояльная папочке Афина, - резюмировал Принц и взглянул на тёщу, та спорить не стала.
  - Если ваши доводы и в самом деле - истина, то сокровище упрятано в святилище Афродиты Ионийской, золотую статую для него Фидий выполнил с Аспазии. Ничего дороже и значимей на ту пору в Афинах не было. Или кто-то думает иначе? - обратился к собеседникам Крон. Противников не нашлось, поскольку мысль была общей. И единственной, заслуживающей внимания..
  Теперь предстояло изучить подробные планы и чертежи, чтобы решить, что делать дальше. Никаких раскопок нынешнее правительство иностранцам не позволит, поскольку хорошо знает, чем это оборачивается. Американская научная группа, уже десятилетия занятая на раскопках Коринфа, была на слуху и её поминали всякий раз, когда требовалось спустить пары в перегретом котле страстей слишком скромной и в чём-то совсем убогой жизни потомков эллинцев. Ещё одну такую группу греки вряд ли примут. Нужно знать место и не высовываться. То есть настало время Петера.
  С этой точки в дело включались связи, гарантии, чиновники, важные лица и инстанции. Приехал Петер Шнидер с тремя светилами по античности из Италии, Франции и Австрии. Они занялись высшим политесом и юридическим обеспечением последнего штриха многолетних поисков, а научная группа изучала памятник античности, от которого почти ничего не осталось. Начали с составления объёмной модели храма и провели оцифровку этой картинки. После этого каждый исполнитель в собственном ноутбуке мог виртуально бродить по закоулкам сооружения и прикидывать места возможного заложения памятных жемчугов.
  Все исследователи дружно перебрались в подземные этажи, часу не уделив верхним. А там было где развернуться. Одних комнат для ритуального облачения рядовых жриц было несколько десятков. Ну и около дюжины составляли опочивальни для жриц верховных. Плюс ко всему - масса закоулков и комнаток для хранения реквизита и храмовой утвари. Там же было и несколько комнат для священных омовений перед ритуалами. Водоводы к ним до сих пор не засорились, а стоки совершенно не пахли.
  Время шло, группа вкалывала без выходных, лишь с перерывами на сон и еду. Но впустую: ни одна из просмотренных комнат и закутков исследователям не приглянулась. Им Аспазия сокровища доверить не могла.
  К концу второй недели появился список из семи мест, наиболее перспективных для продолжения поисков. Это был второй подземный этаж, там находились опочивальни верховных жриц. Одна из них могла принадлежать Аспазии. - Какая?
  Изучение писем современников, а потом и высказываний публицистов о ритуальных зрелищах в храме круг поисков сузило - в них упоминались кривые ступени у лестницы, где без зажжённых лампионов можно и упасть. И они нашли это место. Здесь была единственная опочивальня средних размеров, изолированная от остальных служебными помещениями. То есть, имея ключи от анфилады, туда можно проникнуть втайне от лишних глаз и так же незаметно уйти. Лучшего места для устройства тайника не сыскать.
  Чтобы не устраивать циркового представления с прессой и прочими, Крон решил для начала ограничиться осмотром и тщательной съёмкой помещения. Для придания солидности миссии решили комиссионно и с собственным оператором осмотреть несколько смежных помещений и подходы к главному объекту. Дома можно всё это спокойно просмотреть и решить, что делать дальше. Они туда даже не пошли сами, чтобы не создавать толчеи, ограничившись Светкой в качестве режиссёра со своим оператором. От мировой науки по изучению античности Петера Шнидера в компании чиновников будет достаточно. Прессу решили не дразнить, поскольку кто-то из российских политиков на днях позволил себе свободно выразиться в адрес заевшейся Европы. Возникла ответная война и россиянам в составе интернациональной группы лучше не светиться.
  Материалы осмотра помещения скопировали на локальный сервер собственной сети и оттуда каждый исследователь мог изучать его вдоль и поперёк. Сразу ничего в глаза не бросилось, поэтому всю площадь поисков разбили на сектора и участки, чтобы исключить прокол. Каждый получил одну стену и оба угла, чтобы стыки и щели исследовать наиболее тщательно. Они не спали всю ночь, разглядывая на мониторах все щели и стыки каменных плит под очень большим увеличением.
  - Ни-че-го!
  Отчаяния никто не скрывал.
  - А что вы хотели? - ухмыльнулся Крон. - Она же не заначку прятала, чтоб купить радужные колготки.
  - И где теперь искать? - огорчилась Аманда, она надеялась, что будет перспективна ниша, где находилась ритуальная божница Афродиты. Однако тщательное изучение всех стыков и сочленений стен и простенков в этом месте надежд не оправдало. А раз так - требовалось тщательное прослушивание всех стен, потолков и пола на предмет обнаружения пустот. С учётом размеров строительных блоков для глубинности просвечивания достаточно одного метра. Это был максимальный размер прямоугольных мраморных блоков, из которых и сложено здание.
  Задачу тут же загрузили в Сеть и нашли нужную аппаратуру. Затем прочитали характеристики изделий конкурирующих фирм и цены на них. Стоимость наиболее приемлемого прибора была больше двадцати тысяч евро. Крон поручил Петеру техническое выполнение самого заказа от своего имени, за собой оставив оплату. Эрик должен срочно выезжать в Лион на завод "Джи метрикс", где изготавливалась аппаратура.
  - Не хочешь прокатиться с ним, чтобы он на радостях не загулял с какой-нибудь Франсуаз? - спросил Крон у Светки. И услышал отказ: самое интересное в трёхлетней эпопее сейчас находилось в Афинах и она хотела запечатлеть это со всеми подробностями. Отказалась и Аманда, занятая Кроном расшифровкой древних описей Афинского магистрата, поэтому сопровождать Эрика пришлось Эле.
  Она же стала прикрытием этой операции, чтобы не вызывать лишнего интереса у прессы, которая не сводила с них глаз и преследовала повсюду. На их загородном имении завелись кроты, Эля, по легенде Крона, решила с помощью приобретённой аппаратуры изучить систему их ходов и принять надлежащие меры.
  В своё время "зелёные" уже прошлись по её бесчеловечности, когда она решила разобраться с этими грызунам, головной боли для владельцев загородных домов. "Зелёная" общественность однако считала, что подруга Эли, сильно повредившая ногу из-за скрытой кротовьей норы, виновата сама.
  С навороченной электронным сервисом покупкой они из Лиона отправятся в Мюнхен, а затем на машине Петера приедут в Афины. По очереди за рулём с Эриком, для которого это приключение будет приятным досугом - всё же Эля и очаровательна и не опускалась до занудства. Трое суток рядом с ней - подарок для любого мужчины.
  Три дня ожидания в душных Афинах возбуждённому коллективу учёных показались чрезмерными и для разрядки все дружно отправились в Митилену. Бродить по аллеям и тропинкам, где прогуливалась и Сапфо, загорать на уютном пляже в бухте, где она вместе с девушками-ликеистками разыгрывала посейдонские игры, гораздо приятней. И у каждого участника поездки замирало сердце вблизи незаметного с берега грота, где проходил ритуал посвящения в нимфы Лазурной бухты. Сюда нужно доплыть, минуя мыс и риф с бурунами и сильными обратными течениями. Нимфой могла стать не только умная и утончённая, но сильная и смелая.
  На невысокой террасе близ устья горной речки виднелась роща, прикрывающая от солнца большую ровную площадку с поросшими травой склонами. Здесь проходили репетиции главных представлений, посвящённых Дионисиям и Панафинеям. На крутых склонах, имеющих форму амфитеатра, прямо на земле, валунах и пнях устраивались ученицы начальных семестров обучения. Они смотрели и учились, а в орхестре устраивались актрисы из числа выпускниц. В такие дни Сапфо располагалась в ложе и только вкушала. Глядя на неё, каждая актриса видела, насколько достойно выглядит игра.
  Сама школа не сохранилась, но место, где располагались её здания, угадывались по характеру растительности: аллеи и прогулочные дорожки выделялись сочной зеленью, а контуры строений обозначались кустарником и небольшими деревцами и поросшими камнями фундамента. Ни озорничать, ни умничать в таких местах не принято, да и язык не поворачивался сказать что-то слишком громко, нарушив интимную гармонию вечной поэзии.
  Ночь в Митилене прошла спокойно, русские учёные здесь были уже в третий раз за последние годы, персонал отеля их запомнил и привечал особо. Спрашивали о Мэри, Эле и Эл, будто о своих близких. Средиземноморье викинг знал хорошо и радушию хозяев не удивился, но знал он также и то, что не всякие имена запоминают. Эл здесь была лишь однажды, но про неё расспрашивать не переставали. И про развод с прежним мужем знали все. Когда Принца спрашивали, приедет ли она ещё, он улыбался:
  - А зачем? - Она молода и прекрасна, а теперь ещё и свободна, мир велик, надо увидеть побольше, чтобы всё это впитать в себя и подарить собственным детям. Греки согласно кивали и прикрывали глаза, вспоминая художества этой русской. Что-что, а произвести впечатление Эл удавалось на всех. Даже готовых подсыпать яд в её тарелку с супом.
  После вечернего чая компания немножко посидела на террасе и уже было собралась на покой, но Аманда предложила искупаться при луне. Никто не отказался.
  - Ну и как тебе Джулия? - улучив момент, спросила Светка у викинга. Эта дама ещё пару раз пересекалась с ней в самых разных местах и ей казалось, что не случайно. Её деловые интересы находились в другой части Италии, а в Греции вообще не просматривались.
  - Ты же её сама подставила! - тихонько, чтобы их не услышали, ответил викинг.
  - Вот и спрашиваю, не подавился ли? - Так бывает, когда из ложной деликатности жуют несъедобное.
  - Нет, с этим у неё в порядке. Запашиста и вкусна. Вызывает аппетит. И только.
  - Неужели?
  - К сожалению!
  - А может не то пробовал? - и викинг прыснул, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Но Светка его живым не выпустила:
  - Интересная женщина, твёрдо ставшая на ноги, знающая в этом мире всё и вдруг потянулась к прекрасному. Там оказался наукоозабоченный швед и её это не смутило. А разницу в темпераменте и вообще не заметила. Не поверю, что она глупа и неинтересна. И потом - глаза! - Ты запомнил её глаза, какие они?
  - Тёмнокарие, - выпалил викинг и смутился, получилось по-школярски.
  - Не то! - досадливо поморщилась Светка, чутко ведя роль женщины, одарённой тонким ощущением жизни. - Они вопрошающе-ожидающие! - недавно услышанный эпитет от Эли вполне подходил и для Джулии.
  - Ты это сама придумала или Джулия надоумила? - насторожился викинг.
  - Я похожа на сводню? - подняла бровь Светка и мужчина дал задний ход. Со Светкой было легко и просто и гасить её непосредственность чем-то рутинным не хотелось.
  - А если я этого не заметил из-за других глаз?
  - Конечно! У викингов другие предпочтения, в этом они очень консервативны, - сделала пробный выстрел Светка и не промахнулась.
  - Говорят, у Сапфо они были, как изумруды, - шагнул мужчина в безопасном направлении и Светка его не задержала:
  - Нам блеск дорожки лунным стражем,
   В песке затих вопрос волны
   И что ответишь ты - неважно,
   Но были чтоб глаза полны!
  - Он тебя не утомил? - нарочито задиристым тоном спросил подкравшийся Принц. Очень вовремя. И Светка тут же на него насела:
  - Нет, не успел! А где твоя Аманда? - по тому, как молчал и прятал глаза Принц, она поняла, что у них очередная размолвка и теперь по его вине. - Ты, мужлан и холодный подлец, - голос Светки звенел от волнения. - Взял и расстроил женщину, не стыдно? - явного предпочтения ему она не скрыла и викинг это почуял тут же. С ним бы так!
  - Хороша Кассиопея, но мне и Веги достаточно ! - без азарта отозвался Принц и потащил Светку в воду. Она была своей и с ней можно всё. Когда они отдышались, Светка спросила уже другим, примирительным тоном:
  - Ты Джулию давно видел?
  - А что? - как-то не так ответил Принц.
  - Викинг что-то темнит.
  - Думаю, где-то рядом. Они в Риме перед нашим отъездом говорили так, будто он ненадолго в булочную.
  - Тогда зачем эта конспирация?
  - Не тот уровень! Ему не по себе: она и мы - это по его меркам несравнимо.
  - Сноб?
  - Вроде того!
  - Но ведь мы по сравнению с ней бедны, как церковные мыши?
  - Не это важно! - Он знаком с Амандой, наслышан об Эле, на "вы" со Шнидером, а тот на равных с нами. - Мы величины одного круга и очень высокого порядка. Одно слово - интеллектуалы! Именно это для него важно и принципиально. И наши интересы распространяются на всю планету и вечность. Как всё это сопоставить с провинциальным модельным бизнесом Италии? - То есть с торговлей?
  - О чём-то подобном я задумывалась, - ответила Светка.
  - Они в этой объединённой Европе только прикидываются равными, на самом деле это не так. Мы в бывшем Советском Союзе со своими республиками это уже проходили. Сама видишь, как немцы и французы смотрят на испанцев, а те в свою очередь на португальцев. Тильда рассказывала про свой отдых в Каннах. Там по одной только концентрации елея в голосе гарсона можно определить национальность клиента. Причём, чаевые влияют лишь на продолжительность поклонов, а в остальном согласно табеля о рангах. Но и южане не промах - они язвят о тупых америкосах, малокровных англичанах и прижимистых немцах с французами, готовых удавиться за лишнюю монету.
  - Если так, то она с ним явно играет. Охотник не он, добыча не она!
  - Очень похоже. А вообще эта дамочка настоящая! Чего хочет, того и добивается. Не то, что мы. Рассуждаем о мировом и вечном, а обходимся ситчиком.
  - А она сильно рискует? Наш викинг довольно практичеен, Джулия может обжечься.
  - Ты видела, как Аманда на него посматривает, может Джулия - его ответ этой умной даме.
  - Ну и глуп же ты, Принц! - Смотрит она на тебя, а ему глазки строит из бабьих соображений.
  - Правда? - удивился Принц.
  - А то! - Её этот викинг, видно, уже достал, вот она и реагирует, вроде - не забыла, помню! Кстати, где ты её оставил?
  - Вон там! - он указал в море. Вдали от берега в призрачном свете Луны что-то виднелось.
  - Думаешь, она уже не сердится?
  - Столько времени прошло, - пожал плечами рациональный Принц, - её запала надолго не хватает.
  - Поплыли? - предложила Светка и он кивнул. Вода была так хороша, что плаванье доставляло удовольствие.
  Аманда лежала в воде, раскинув руки, и откровенно балдела. О Принце она мечтать перестала и просто покачивалась в тёплой волне.
  - Думаешь, она щекотки боится? - спросил Светку Принц.
  - Попробуй! - и он нырнул. Что он делал с ней, Светка не видела, но визг испуганной женщины разбудил всю округу. Невдалеке вынырнул удивлённый дельфин и долго таращился на людей. Увидев, что в его помощи не нуждаются, он исчез.
  - Ты чего? - спросила Светка Аманду и осмотрелась. Принц из воды ещё не появился и она забеспокоилась, как бы тот от акустического удара под водой не оглох. Визг Аманды был сравни энергетике бомбы для уничтожения атомных субмарин.
  - Думала - акула. Однажды я видела её плавник совсем рядом, с тех пор боюсь. Даже сообразить не успела, как из меня вырвалось, - сообразив, что к чему, оправдывалась Аманда. - А куда задевался Принц?
  - Только что был здесь, - начала беспокоиться по-настоящему Светка и это передалось Аманде.
  Принц заметил беспокойство женщин и решил, что пугать Светку не стоит.
  - Эй, леди! - Вы без меня не скучали? - подал он голос. Светка облегчённо вздохнула и отметила, что Аманда заметно повеселела. Значит, не сердится. Они тихонечко поплыли к берегу, наслаждаясь нирваной. Это было так сильно, что выбираться из воды не хотелось. Хотя воды уже по пояс, однако они тихонечко шевелили руками и ногами, почти не двигаясь и не касаясь дна. Принц решил замолить грехи перед Амандой и взял её на руки. Аккуратно, чтобы ничего на пухленьком теле не пережать и не устроить синяка на тончайшей коже. Он взглянул на выпавшие из-под бретелек упругие груди, но ничего поправлять не стал - зрелище исключительное! Аманда тут же обняла его за шею и замерла: всё случилось так неожиданно!
  - По лунной дорожке несут Афродиту,
   Из пены Киприда на свет родилась,
   Из ейной утробы Эллады элита,
   И всех инородцев чистейшая масть!
  - громко прозвучало из тени высокого дерева. Там в жезлонгах сидели Крон и переводчик, они выбрались из воды давно и наслаждались запахом моря, который у берега, смешанный с ночными ароматами кустарника и деревьев, казался сочнее и насыщенней.
  Услышав такое приветствие, Принц заметно приосанился и свой груз понёс с достоинством, подчёркнуто церемонно и не торопясь. Женщина его энергетику и возбуждение почуяла тут же и возбудилась сама. Близость к желанному мужчине выкупала женщину в таких эмоциях, что она потеряла дар речи.
  - Вот, шеф, на живца попалась! - он намеренно говорил по-русски, полагая, что Крон розыгрыш поймёт и поддержит. Хотя после похорон к обычному состоянию он продвинулся не так уж и значительно. Рядом с Принцем стояла всё понимающая Светка, а в другом жезлонге сидел чопорный переводчик. Он даже в купальных трусах выглядел будто на дипломатическом рауте.
  Принц сделал пару шагов, давая шефу время на ответ.
  Аманда ещё не знала, чего ждать, поскольку все вели себя как-то не так. Даже переводчик. Присутствие Светки её не очень обнадёживало, поскольку та с ними всегда заодно. И она прижалась к Принцу, ей казалось, что сейчас это самый надёжный человек на свете. Крон внимательно оценил добычу Принца, слегка коснулся её роскошных телес, втянул запах от вдруг засочившихся сосцов и одобрительно покачал головой. - Хороша Маша! - его взлетевшую потенцию Аманда уловила мгновенно и напряглась.
  - Продашь? - перешёл Крон на английский.
  - Смотря за сколько, за трёшку - нет! - по-русски ответил Принц.
  - Значит, продашь! - раздумчиво констатировал Крон. - Это хорошо! Давай решим за что: деньги или публикация в "Академике"? - Крон перешёл на английский, чтобы Аманда немножко понервничала.
  Принц ответил в том же духе:
  - Ладно, публикация, так публикация! Но сразу после приезда! - Покупку завернуть или как?
  - Спрашиваешь, мы же в Европе! Вот и делай, как надо! - Аманда начала беспокоиться, что-то внутри неё подсказывало, что нужно подать голос. Но язык отнялся - она с ужасом ощутила голосовой спазм. Её отнесли в тень деревьев заворачивать и она забилась, надеясь выбраться из объятий, не тут-то было - трое мужчин ей не дали даже мизерного шанса. Она вдохнула чего-то из душистой салфетки и уже себе не принадлежала, уплыв с кем-то чутким и сильным на барашке кудрявого облака. Где-то внизу виднелся крутой берег и та самая гряда, за которой тихая бухта с песчаным устьем небольшого ручья. Она ощутила чьё-то тело рядом и прижалась к нему, чтобы не упасть вниз. Потихонечку её тело прониклось трепетом и раскрылось соитию. Всё с ним связанное было так пронзительно, что она отключилась и уже не видела ничего, потом перестала и чувствовать.
  Пришла в себя Аманда на сухой подстилке в гроте. Тьма кромешная и ни единого звука. Она зашевелилась, разминая затёкшие руки и ноги. Её слегка прикрывала лёгкая ткань, но больше на теле ничего нет. Определить, нет ли синяков, возможности не было. Из-за длительного лежания на жёстком ощущения притупились и царапин со ссадинами она какое-то время могла не ощущать. Постепенно осознание окружающего мира и собственного тела стали полными и она отметила, что в левое бедро врезался острый камешек. Она его выковырнула и отбросила в сторону, раздался стук камня о камень.
  - А-а-а, очнулась, красотка! - раздался голос Принца. - Что-то ты ему разонравилась, я-то думал, у тебя всё в порядке, а оказывается - подстава. Даже грудь силиконовая.
  - Нет! - вскрикнула Аманда, - Настоящая!
  - Ого! - удивился Принц, - Уже и голос объявился! А то мычала, как глухонемая. Кому такое добро нужно? - Вот он и пнул тебя, по-настоящему не распробовав! А ведь уже к тому шло и вот...! - Что же ты, дорогуша, а? Теперь публикации не видать, как своих ушей! - и он вздохнул так тяжко и горько, что Иван-царевич со своей избранницей-лягушкой расплакался бы жалости к сопернику. И Аманда забыла свои страхи, получив возможность приобщиться к чужим.
  - А чего он хотел от меня?
  - Тебе с самого начала или только конец?
  - С начала! - предложила она, рассудив, что там хоть что-то было приличное и про это она ещё помнила. Если же с ней что-то делали не то, рассказчика можно и прервать.
  - Когда шеф читает стихи, ему возражать не принято. А читал он здорово и своё собственное. Он назвал тебя Кипридой. Ки-при-дой! - В тот момент ты ему была за Афродиту! Помнишь, как он тогда на тебя посмотрел? - она помнила только сам взгляд, а что это значит, спросить постеснялась.
  - Короче, ты ему поначалу пришлась по душе! А так бы досталась мне: Светка наша - она ничего не видела! Я только из-за стихов и согласился - уж больно они хороши. И точно про тебя. А статья - это так! Не в этот год, так на следующий опубликую! Ты же знаешь, у него сейчас не то время, чтобы раздражать. Мы-то понимаем, а Светка с ним и вообще деликатна без меры. Вот я и решил уважить. Принёс, распаковал, сделал всё чин-чином, выложил на салфетку, дал конфетку и началось. Ну, думаю, сладилось! Да и ты засопела по-настоящему, ну я уже было собрался отчаливать, да слышу, что-то не то. А это он оставил тебя и поднялся на ноги. И говорит, мол, где ты видел такое? - Да в ней ничего настоящего нет! И ушёл.
  Аманда слушала очень внимательно и нашла, что Принц ни в едином слове не сфальшивил. Так он говорил всегда. Но когда она вспомнила про салфетку и конфетку, то вдруг ощутила, что часть её тела покрыта какой-то мазью. Она согревала и возбуждала. Только теперь она сообразила, что это специальная мазь для секса, реклама подобных вещей была везде и она знала, как это воспринимается. Тонкая смесь собственных экстрагенов с патентованной мазью уже растеклась по телу. И не где попало, а как раз там, где надо. Ну и запах отменный! Значит... - и ей стало страшно. Она это с ним делала и уже не помнит! - Они точно из КГБ.
  Аманда наощупь подобралась к Принцу и стала что-то различать. Зрение потихонечку адаптировалось и теперь она видела лишь самую малость хуже летучей мыши. Разглядев Принца, она обрела присутствие духа. Он и в самом деле надёжный, раз не оставил одну.
  - У тебя будут проблемы? - спросила она.
  - Я бы сказал - неувязки. Но расстроила ты его основательно! Он настоящий гурман, я с ним уже давно, он знает в этом толк, вот и Светка всегда рядом, она-то девочка, сама видишь, ого-го! А вот с тобой вышла накладка. Как получилось - ума не приложу?
  - Так чем же я ему не подошла? - в отчаянии воскликнула Аманда.
  - Похоже, всем! - пожал плечами Принц. И Аманда окончательно растерялась. Что такого она успела сделать, чтобы вот так сразу и "всем"? Женское в женщине ещё не утухло и она попыталась восстановить цепочку ощущений. Она прислушалась к собственным ощущениям и с их помощью восстанавливала то, что случилось до пробуждения. И многое в ней услужливо сообщило о себе и своём настрое. Кое-что всплыло как наяву - вот так изгибаться, как только что, ей никогда не приходилось и она это запомнила. Странно, что остальное в дыму! Выходило, что она активно занималась сексом и о том свидетельствовало многое. Себя Аманда знала хорошо и иллюзий на этот счёт не питала. И за эти немногие минуты она совершенно не понравилась Крону. - Кошмар! Если об этом узнает Эля, ей не жить! И она всхлипнула.
  - Ты что? - отозвался Принц и она разрыдалась уже на всю катушку, поминая свою толстокожесть и склонность к мучному. Принц утешал и приговаривал что-то по-русски, а она, к собственному удивлению, понимала почти всё. У него на груди было так тепло и уютно, что она забыла о свалившейся тряпке, которая прикрывала собственное тело так привольно устроившееся на сильном теле мужчины. На Принце были только купальные трусы.
  Когда она успокоилась, он спросил:
  - Ну что, будем выбираться? - вот тут-то и всплыла затаённая и тщательно скрываемая страсть к этому мужчине.
  - Не знаю, - в нерешительности протянула женщина и взглянула на Принца, от него она бы приняла что угодно. Принц обрёл былое величие и ей захотелось ощутить его в полной мере. Она прислонилась к нему и поёжилась. Он не отклонился и этого оказалось достаточно, чтобы женщина осмелела.
  - А тебе я нравлюсь? - спросила она и было в этой фразе столько мольбы, что он невольно отозвался. Когда женщина чуть-чуть отошла, он сказал:
  - Ты с ним это делала при мне, а теперь хочешь повторить со мной. Я так не могу. С кем ты?
  - Конечно, с тобой, ты же видишь! Ты мне понравился давно. И на море я с тобой поссорилась из-за ревности к Светке.
  - Даже так! - искренне удивился Принц, эту часть аспирантки всерьёз не принимая.
  - Милый, я люблю тебя! - в отчаяние воскликнула Аманда.
  - Вот тут-то я бы тебе поверил, крик души чистый и искренний. Но ведь с ним ты делала это, зная, что я здесь! - не уступал он и она взорвалась:
  - Той, что была с ним, уже нет! И вообще, это была не я, а кто-то под гипнозом или таблетками или ещё чем-то! Не могла я этого сделать по-своей воле!
  - Нет, милая, - ничего, кроме любовной мази на тебе нет! - Ты извивалась и всхлипывала под ним, будто жить осталось несколько секунд, а детектив и наполовину не прочитан.
  - Ну, поверь же! Я ничего не помню, ничего абсолютно!
  - Да ладно, - вдруг подобрел Принц, - а вообще ты и в самом деле была хороша, не знаю, что ему не глянулось, может он ещё не отошёл?
  - Так всё же - хороша? - обрадовалась Аманда пусть небольшому, но улучшению. Состояние Крона отошло на второй план, хотя в другое время она бы с удовольствием его обсудила.
  - А то! Я кого попало из воды не стал бы тащить.
  - Это там, у моря. И Луна светит и вода отблескивает, а здесь же не видно ни зги! - ещё разок вернулась к себе любимой Аманда, надеясь из уст мужчины услышать до безумия желанное. Принц не стал её манежить.
  - Деталей, конечно, не разглядеть, но главное видно. Ты, Эми, и в самом деле восхитительна! - И дух, и звук, и шелест, и разорванное дыхание - этого не сыграть. Как ты старалась!
  - А ты ему не помогал? - вдруг смутилась Аманда.
  - Такую женщину не делят!
  - Конечно, как рыцарь сюзерену долю в добыче: взял и отдал! - освоилась с новым статусом Аманда и набрала в своём тембре нужной глубины. Новую себя она узнавала - это из собственных неиспользованных файлов, которые женщину окружают свитой и слоями. Что-то там, на лунной дорожке и морской глади, в ней перемкнуло и дальше с ней происходило то, что из свиты неиспользованных файлов. Вот и голос уже не тот, но она им управляла, будто прежним, знакомым с рождения. Это оказалось очень приятно, голос подчинялся малейшим желаниям и доставлял чуть не сексуальное удовольствие.
  - Если бы ты знала, как он расстроился, такого о нём не сказала бы! - остудил Принц, отметив, что она уже полностью готова к приключениям. Но на сегодня с него достаточно. Он очень устал и едва-едва успевал за воспрянувшей Амандой.
  Они ещё немножко поболтали и вскоре выбрались наружу. От света Луны Аманда зажмурилась: такой она показалась ослепительной.
  На берегу было пусто и они побрели в отель. Ночной дежурный лишь поднял голову на их странное одеяние в виде сетей и узких ленточек и опять уткнулся в книгу. Такое обслугу не удивляло, но у местных иные привычки, купальные костюмы - для пляжа, сети - для рыбной ловли, а для прогулок на пленэре есть другая одежда.
  Принц проводил Аманду и отправился к себе. Он с оператором жил в номере напротив, а викинг чуть подальше с переводчиком. Крон со Светкой жили на другом этаже.
  Аманда вошла в душевую и разделась. Прежде, чем забраться под струю, она осмотрела себя в зеркало, тщательно оценивая. Светке она, конечно, уступала по многим статьям, но не настолько же, чтобы мужчине в возрасте Крона так сразу и отказаться. Однако занимаясь собой в струях воды, она отметила свидетельства страсти длительной и очень глубокой. Внутри неё секс ещё продолжался и секреции так и выплёскивались наружу. До такого состояния она добиралась не менее, чем за час и то не со всяким. И это женщину обнадёжило и упокоило, то есть, Принц просто пощадил её репутацию и разгула женской страсти выдавать не стал. И она стала прокручивать остальное, связанное с этой ночью. Нашлось и вообще вопиющее: секретов в ней оказалось два, один чуть погуще и потемнее, а другой, посветлей и менее связанной консистенции. То есть, Принц тоже приобщился и неистовую фурию из неё они сделали вдвоём! Вот, так-то!
  Уже вытершись и просушив волосы, она ещё раз осмотрела себя с поверхности, не обнаружила ссадин и синяков, ничего серьёзного не было и на спине и сообразила, что всё с ним и с ней происходило в комфортных условиях и эта парочка любила её тело в комфортных условиях, а в гроте она оказалась потом и после всего.
  Приятно отзывались на мочало гибкие суставы рук и ног, а спина и бёдра легко несли тело, которое стало упругим и излучающим тепло. Грудь же вздымалась сама по себе, будто секс так и не завершён. - Класс!
  Принц так и сказал, что она хороша: тело упругое, кожа мягкая, она облекает особые округлости, которых у Эли и Светки даже не намечалось. Они придавали шарм и прелесть, особенно вот эта складочка в самом низу. Когда он коснулся её, Аманда чуть с ума не сошла - этой штучкой она любовалась всегда и теперь вот эта прелесть приглянулась Принцу, значит со вкусом у неё всё в порядке, раз у такого мужчины есть понимание женских прелестей. И как он сумел так быстро обуздать Тильду? Нужно знакомство с этой парочкой перевести в безопасное русло и продолжить.
  Свежую струю в течении жизни Аманда чуяла инстинктивно и следовала чутью почти всегда. Ну, а стихи Крона, ключевые ко всему ночному, нужно перевести на немецкий. Приедет Эля и поможет. Прежние женские страхи к ней уже боялись приблизиться, настолько Принц её напичкал оптимизмом и уверенностью в себе. И вообще она в нём не ошиблась - отличный мужчина, если бы не Крон, может, что-то с ним и вышло. А идиотские мысли про "штази" лучше забыть. С тем и уснула.
  
  Утром все собрались за завтраком, затем, как обычно, у Крона в номере и обсуждали ночное купание. Эпизода с пленением и прочими чудесами будто и не было. Это Аманде пришлось по душе и она тепло взглянула на Принца, а тот впервые ответил тем же.
  
  Светка относительно принадлежности Аманды к их гильдии не ошиблась. Троица отметила приобретение негласно и единодушно. Остальные были заняты воспоминаниями букета ночных ароматов и приводили массу аргументов в собственную пользу. Когда Принц процитировал Пушкина и его строки из "Бахчисарайского фонтана" , Светка не выдержала:
  - Ты же технарь с двумя высшими дипломами, а Пушкин закончил всего лишь лицей, техникум по-нашему. Да и то гуманитарный! Для него зефир и эфир одно и то же, но ты-то знаешь, что запахи в эфир не передаются.
  - Всё равно красиво! - Метафора! - отмахнулся Принц. - Вот мы с Амандой на такую поляну попали, там будто мильон зефиров на одном квадратном метре, разве нет? - кивнул он Аманде и та с удовольствием отозвалась:
  - В немецком переводе фонтан в Бахчисарае тоже впечатляет, восток у Пушкина так же экзотичен, как и у Гейне. Однако этой ночью я и в самом деле потеряла голову. Или я преувеличиваю? - Принц добродушно кивнул, как бы не мысля даже малости криминала в состоянии учёной дамы и посмотрел на переводчика, ещё не отошедшего от ночных разговоров с Кроном. Тот был исключительно интересным собеседником и уважительным слушателем. Образовалась группа, которая непродвинутых наблюдала с откровенным сожалением. - Ничего, кроме любопытства, так энтомолог разглядывает заурядную козявку. А снобизм избранных так и сквозил во всём. Вот тут-то забеспокоился проигнорированный всеми викинг, его вчера как бы и не было на Лесбосе:
  - А где в это время был я? - Море видел, луну тоже, а потом все исчезли. - И добавил: - Даже звать пробовал.
  - Я не слышал! - сказал Крон и обернулся к Принцу: - А ты? - тот покачал головой и он обратился к Светке: - А вы, леди, что-нибудь слышали?
  - Думаю, он на другую волну настроился, как считаешь, Принц? - на что он ответил язвительной иронией:
  - Я же технарь-атеист и гуманитарных тонкостей не догоняю. Но по существу скажу следующее: с тех пор, как после ужина мы ушли к морю и до самого завтрака я его не видал. Вот ей-богу!
  Переводчик лишь взглянул на соседа по номеру и того хватило, чтобы викинг впервые в их обществе покраснел.
  Так все узнали, что Джулия уже здесь.
  Следующий день прошёл творчески и продуктивно лишь до обеда, после чего Крон объявил отдых от корпоративной дисциплины и вместе со Светкой отправился по заповедным местам. Портье из новой смены подарил ему красочный абрис с указанием мест, где бывали Сапфо и Алкей в их романтический период. Принц с Амандой решили осмотреть ту самую ночную пещеру и, чтобы ни с чем ни быть связанными, прихватили с собой перекусить. А оператор просто отдыхал от придирчивой Светки, местное вино тому хорошо способствовало, оно было с горчинкой и имело необыкновенный букет. Переводчик собрался изучить антикварные лавки и был рад, что сегодня никому не нужен. В Митилене он прежде не бывал, и всё здесь было в диковину, особенно рынки. Говорили, что "Хлою и Дафнис" написали с одной из местных семей. Козий сыр тут был отличным и ни с чем не сравнимый.
   Вечером в ресторан пошла почти вся группа, за исключением "притомившихся" оператора и переводчика. Там шумную компанию "случайно" встретила Джулия.
  - Какая ты прелесть! - прилипла к ней Светка и ощутила запах викинга. - Ты по делам? - сунула она ей спасительную реплику.
  - Да вот, пришлось! - растерянно промямлила она, от неожиданной атаки молодой стервочки забыв про домашние заготовки. И остановилась в ожидании, поскольку остальные с объятиями не спешили. А Светка продолжила:
  - Ну-ка, покажись! - Да-а-а, платье классное, повернись, пожалуйста, хочется рассмотреть, как следует. Да, хороша Маша! - А грудь-то, а грудь! Так и стоит - то ли в ожидании, то ли от пережитого. - Ты случаем, не беременна? - Нет, скорее в ожидании! - от такой неприкрытой лести Джулия чуть не зашлась в восторге и едва сдержалась, чтобы не задушить эту находчивую стерву. И тут отозвался Крон. Как и положено джентльмену, он поднялся и приложился к её руке. И тоже уловил инородный букет. Принц по-свойски прижал Джулию к себе и что-то успел шепнуть, этого хватило, чтобы женщина успокоилась.
  На танцы они попали сразу же после десерта. Светка была с соперницами настолько мила, что те осмеливались любезничать с Кроном. А когда гасили почти весь свет и объявляли дамские танцы, они висели на нём вместо нижнего белья. Она в это время изучала территорию противника и прикидывала, чего стоят мужчины по сравнению с Кроном - получалось, что немного. И даже там, внизу, они его не превосходили. По этой части даже Принц ему уступал. Сознание того, что она с лучшим мужчиной, в очередной раз поддало сил и небывалой уверенности, а вместе с ними и хитрости, помноженной на изыски женской изворотливости. В одном из её женских сусеков таились экзотические вытяжки из советов Эли и ждали своего часа. - Почему бы не сейчас? - подумала Светка и сказала Джулии:
  - Поменяемся? - в этот миг погасили свет и медленный блюз растлевающим ядом потёк в души публики, смешиваясь с беспределом чувственности. Таких минут ждали с особым нетерпением и многие приходили именно за нею.
  Джулия от обмена отказаться не посмела и повисла на Кроне. До этого она сильно взбодрилась с викингом и считала, что с Кроном управится запросто, поскольку тот вёл себя со Светкой, будто папаша с дочерью. Мужчина её не отверг и не обидел, более того, умело поощрил всё. Но "косяк" из неё не свернул и из белья не вытряхнул. Хотя превосходил викинга по всем статьям. Но викинг чуть не заставил её кончить, а Крон подтолкнул к другому мужчине.
  Музыка стихла и Джулия вернулась к викингу. Тот беседовал со Светкой и её приходу не обрадовался, лишь нордически выдержанно обозначил внимание. Получив викинга из рук Светки, она отметила, что мужчина стал перебирать харчами. За один-единственный тур в темноте!
  - Что ты ему позволила? - подступилась Джулия к ней в дамской комнате, где мужчин было не меньше, чем женщин.
  - Ничего особенного! - отмахнулась Светка, приводя себя в порядок и разглядывая окружающих. Такого в Москве ещё нет. Нюхали и принимали почти в открытую.
  - Он чего-то вкусил от тебя и смотрит в ожидании на меня, - пояснила она уже мягче и, не дождавшись желаемого, попросила: - Светлана, ну, пожалуйста!
  - Я разрешила то, чего хочет он, и просто помогла мужчине попасть в нужное место. Может, ты, прижавши его к себе, чуточку перебрала? - Мужчины тесных объятий не любят! - выдала она кое-что из Элиных секретов.
  - Слушай, юная леди! - Я разбираюсь в мужских капризах отлично и знаю, когда можно позволить, а когда влепить пощёчину. Только что его эрекция мою суть сводила с ума, а теперь он холоднее эскимоса на отколовшейся льдине. Признайся, ты что-то сказала?
  - Надеюсь, драться из-за него мы не станем, - ответила Светка и, увидев обычную пещерную ревность, предложила, - давай сделаем так: ты поменяешься с Амандой и возьмёшь себе Принца, потом я останусь с Принцем, а ты возьмёшь Крона, викинг в это время будет с Амандой. Если твой избранник и после такого оборота будет кочевряжиться, значит я была права, когда предупреждала о несовместимости. Что, продолжим или поверишь на-слово? - вот тут-то возбуждённая южанка призадумалась. Полярность выражений её лица сменилось с плюса на минус и минуса на плюс несколько раз, пока она не сказала:
  - Хорошо!
  Мужчины к обмену отнеслись благосклонно и с удовольствием поиграли в прятки. На Светке отыгрывался только викинг, зато обеим взрослым дамам всего досталось с большой горкой. В итоге Джулия предложила Аманде сделку. Всего на один вечер. Надо было видеть её отчаянное лицо. Она хотела щёлкнуть викинга по носу.
  - Ладно! - согласилась Аманда. А Светка с Кроном отправилась на прогулку. Они пришли на место последнего свидания Сапфо с Алкеем и Светка прочитала её обращение к нему в новом и необычном переводе. Эту вещь она готовилась подать Крону же давно и вот достойная минута подошла, как бы воздавая молодой женщине за выдержку и терпение:
  
   УТРО ИСИДЫ
  
   От юных уст ли мне отрада
   - Внимать восторг незрелых чувств
   И быть за молодость наградой
   И видеть, что сосуд в нём пуст?
  
   Весь жар его поспешной страсти
   И кровь, что рвётся жить ко мне,
   Уже вошли и душу застят
   И сердце жгут в своём огне.
  
   Я знаю, я мудра, я вечна
   И в тайнах ночи с ним добра
   И повторяет путь он млечный,
   Терзаясь с ночи до утра.
  
   Во мне созрел хоэс отравы,
   Пускай он выпьет всё до дна,
   И нет на голод мой управы
  - Что было в нём, возьму одна!
  
   Потом, так было тьму рассветов,
   Чело с подушки я столкну
   И не смягчу себя при этом,
   И в Стикс ко дну я не пойду!
  
   Пускай горит, коль сух и хрупок,
   Грехов ещё не наросло,
   Он, овладевший, мне не жуток,
   А всё, что с ним, не воровство!
  
   Себя с другим до боли помню,
   Когда истерзанная в кровь,
   Я посыпала струпья солью,
   Чтобы уйти к другой не мог.
  
   В безмолвном крике изошлась я,
   Его лелеявши в себе:
   Ему любовница и мать я
   И всё, что с ним - несносный грех!
  
   ...Лобзанья юноши постылы:
   Ни мук, ни страха, ни огня...
   Кинжал я в грудь его вонзила
  - Кибеле жертва от меня!
  
  До сих пор Светка шефа подобным не баловала и он был сражён. Сильно и по-настоящему глубоко. Несколько минут он молчал, переваривая услышанное и раскачиваясь в ритме баллады. До Алкея и Сапфо в поэзии и жанра такого не было. Да и эта, такая узнаваемая по стилю, казалась привнесенной из поздней античности, а то и Ренессанса. Нет, однако это, несомненно, она - это Сапфо! Такое могла написать только она.
  - Где ты это откопала! - наконец-то произнёс Крон. Его голос вибрировал в унисон мелодии, написанной тьму веков назад.
  - Нравится? - улыбнулась Светка.
  - Ты же видишь! - Не томи, Светка, где? - теперь она отметила и прежний блеск глаз. Таким он был с Инной.
  - Можешь не поверить!
  - И всё же, юная леди, извольте признаться, где вы нашли такие пронзительные строки? - Буду терзать до изнеможения, пока не добьюсь правды! - до изнеможения было очень заманчиво и Крон ни за что бы не обманул, но ей достаточно и его любезности, она согревала и питала.
  - Нашла в обзоре античных авторов Милета и Эфеса. Книга сильно моложе изданного сборника Сапфо, на который ссылается автор. А перевод сделал один дедушка, он этим подрабатывает. Тебе и вправду понравилось?
  - Ну чертовка, ну негодница! - прикрыл глаза размягчённый Крон. - Подставляйся, приласкаю!
  - Какая удача, что встретился этот переводчик! - подумала Светка, возвращая мужчине собственную энергетику, тонкую и волнительную. - Ко дню рождения Крона закончат и остальные переводы. Его счастье будет безмерным!
  На следующий день они задержались до вечера и уехали с последним паромом. Джулия в упор не видела викинга и запросто была с Принцем. Аманда, понимая, для чего это придумано, слегка подыгрывала ей.
  Глава 19 ОТЪЕЗД НА РОДИНУ
  В середине осени в Афины пришёл торговый караван в сопровождении нескольких боевых судов. С ним была большая делегация из Гипербореи, приехала и сестра Неды Илия. Они не виделись с тех пор, как Илия вышла замуж и стала княжить с мужем в Лесном уделье, а Неда с братьями отправилась на учёбу к эллинцам.
  За это время на родине Неды многое изменилось, с аборигенами, населявшими округу, отношения упрочились и перешли в деловые. Начался и обычный для венетов процесс породнения, они брали в жёны лучших женщин из местных племён и первенца из нового потомства отдавали для улучшения крови материнского рода. Остальные дети воспитывались вместе с венетовскими, а их мать полностью принимала их верования, ценности и обычаи. В то же время аборигены охотно брали жён из просвещённых переселенцев и воспитывали общих детей с учётом собственных обычаев, но не дразня богов пришлого племени. Сила и житейские умения венетов были надёжными аргументами в добрососедстве и жестокость в делах восстановлении справедливости у них была недолгой. Они быстро выходили из состояния конфронтации и приглашали соседей к тому же. Так говорили их вековые традиции. С ними они и стали сильной и сплочённой народностью, которая подошла к осознанию государственности.
  Если в Европе, где корни прародителей славян переплелись очень тесно, строгое соблюдение традиций отцов было не очень актуально, поскольку соплеменники составляли чуть не третью часть центрально- и североевропейского населения, то здесь, вдали от корней, государственность была просто необходима. А строгая иерархия с подчинением князьям и конунгам хорошо работала на самосохранение. Немалую роль играла и каста ведунов-жрецов, в которой женщины были достаточно влиятельны.
  В отличие от египетских и эллинских они почти не вмешивались в текущую жизнь, а хранили национальную сокровищницу знаний о мире и обществе. В их ведении находилось и сношение с внешним миром, они отправляли ходоков и гонцов в дальние края, чтобы знать все новости, на их плечах и разуме держалось сохранение нравственного и физического здоровья нации. Всё это выделяло их из соплеменников по образу жизни и стилю мышления.
  Отбор в эту касту был тщательным и неспешным. Женщин отбирали по одним критериям, мужчин по иным. Однако во время переселения они делили все тяготы и неудобства наравне с соплеменниками. В войнах же они были вместе с сородичамим и умели сражаться не хуже других, поскольку эти умения приходили ко всем молодым венетам ещё во время учёбы.
  Женщины вполне прилично владели луком, умели делать отравленные стрелы, при необходимости хорошо сидели в седле и могли провести в нём многогонедельный переход. Заколоть противника острым ножом, подкравшись на расстояние броска телом, могла каждая венетка. Найти нужную целебную траву и вылечить простой недуг мог каждый венет, сложное делали ведуны, они всегда были готовы прервать изучение священных книг, чтобы применить знание на деле.
  Охрана же национальной сокровищницы была полностью на ведунах. И они умели всё воинское и тайное лучше других, иначе быть и не могло. Образованием нации они занимались лишь отчасти, поскольку для простой грамоты достаточно и учителей. Обмен знаниями между славянскими и иными племенами происходил по инициативе и с ведома ведунов. Часто это делали без особой огласки, чтобы не возбудить ревности соседних племён и инородцев. Не одна венетянка, выданная замуж на сторону, была их тайными глазами и ушами. Не одна поросль от этой женщины в чужом роду стала тайной опорой на непредвиденный случай и ни одна из венетянок не сомневалась в собственной избранности. И высшая из ведуний по имени Лерия была тому ярким примером: она мудра и красива, но и лук в её руках не был чужаком, поскольку неподвижную мишень она поражала с любого расстояния, а птицу в полёте минимум за 50-70 локтей. Почитание женщины у венетов было на очень высоком уровне и совершенно не имело аналогов у соседей, поскольку тайну природы и причин этого хранили ото всех.
  Кроме богов, которые имели обычное для всех народов влияние, у венетов было и собственное верование в исключительную избранность собственного рода, которую им завещали предки из давних времён, когда жёлтокожие и темнокожие племена жили на виду у белых людей. Часть этого знания была сокрыта в умах мудрейших жрецов, часть изложена в священных книгах, а главная истина и корень жизни таились в укромном месте и вынимались по редкой необходимости, когда в жизни народа нужно совершить важный принципиальный шаг. Народ хранил эти знания, понимая их значимость, поскольку неоднократно убедался в этом воочию, сравнивая собственные нравы и порядки, а также зажиточность с тем, что было у инородцев.
  Соседи им завидовали и отдавались их власти, входя в долю при освоении новых мест и земель, принимая участие в совместных делах по устройству каналов и прочего обустройства, занимаясь сбором руды для железоделательных мастерских и многого другого, что умели венеты. Ну, а жёны у них и вообще заглядение и блистание, они умели не только вести дом и защитить детей, но и читать священные руны. Написать письмо и сложить заговор так же могла каждая из их народа. И этот капитал - женщина, умеющая быть женщиной, был одним из главных обретений и ценностью венетов. Ни один из соседских народов не обладал такой мудростью и не знал, как устроить собственную жизнь вот так просто и полезно. И это удерживало их от резких шагов во время обычных с соседями разборок посредством силы.
  Управление жизнью венетов было непростым и слагалось из ряда ступеней и рангов властных полномочий. Причём, главным была всё же приверженность каждого венета истинным родовым ценностям. А далее по схеме обычного подчинения каждой семьи выборному голове селения, а те в свою очередь подчинялись окружному голове, назначаемому удельным князем, князь же назначался советом при царе. А сам царь был из рода избранных, к нему принадлежали лучшие потомки их первого отца Венета. А тот был одним из сыновей Велеса, главного бога всех праславянских народов.
  Теперь земли венетов значительно увеличились, положение в обжитом регионе упрочилось и для дальнейшего развития требовались сильные шаги. А для этого нужны новые лидеры и идеи. После исчезновения Ольвича его роль в державных планах отца перешла к Вагисфу.
  Братья за годы жизни на Элладе очень значимо способствовали процветанию соплеменников на родине, поскольку благополучие в Лесном краю перестало зависеть от капризов суровой погоды и местной конъюнктуры на собственные товары. Жемчужная колония, которую основали эллинцы, стараниями трудолюбивых венетов расширилась и теперь давала выход товаров, сопоставимый с общим товарным производством всего союза племен венетов, а это существенно меняло многое. Зависимость от стихии стала значительно меньшей, а возможности варьировать людскими ресурсами в течение года и планировать равномерную их занятость заметно улучшала и настроения народа, поскольку каждая семья всё могла планировать сама, а не уповать на провидение. Управлять землями теперь нужно иначе и от прежних привычек, сложившихся в эпоху Великого переселения и выживания, пора избавляться. Прежние правители, выполнив высшее предназначение, постепенно уходили на покой. В народе надеялись, что у руля перемен станут новые люди.
  
  Пока мужчины обсуждали возникшие на родине проблемы, Неда занялась сестрой. Илия с интересом изучала воочию то, с чем знакома из чужих уст, писем братьев и сестры, книг и картин. Ещё на пути в Афины, миновав поречье Ра и Танаиса, а потом и Меотиду, она увидела многое, города же Эллады её вообще потрясли. Светлые каменные сооружения даже отдалённо не походили на дома её родины, а величественные храмы производили неизгладимое впечатленние. Неда показала сестре библиотеки, ликеи, термы, дома простых и знатных горожан, ну и, разумеется, рынки.
  Илия, увидев невольничий рынок на пересечении Фалеронской и Пирейской дорог, заинтересовалась особенно. Для неё было дикостью вот так просто купить человека, будто репу или капусту, пробуя наощупь, хотя об этом уже знала. Вскоре она присмотрелась и стала понимать критерии, по которым цена бывала или непомерно высокой или совсем мизерной. Относительно, конечно. Рабов с ценой менее десяти мин не могло быть по определению, поскольку налог на их продажу составлял двадцать драхм, а ведь у торговцев были и другие расходы.
  - Так кого ты хотела купить? - перевела Неда в практическую плоскость глубоко упрятанные эмоции сестры. Приобрести некую безделицу и просто любоваться ею - такое может понять только женщина.
  - Не знаю, ещё не решила, - покачала головой Илия, рассматривая партию из молодых рабынь за очень приличные суммы. Рядом томилась группа недорогих мужчин из бывших воинов. Они были рослыми и сильными, но с незажившими ранами и увечьями. Излеченные полностью, они становились первосортным товаром и цены на них сразу же подскакивали.
  - Ты можешь взять парочку женщин для домашних дел и мужчину для сопровождения, чтобы никто не напал, если решишь выбраться куда-нибудь подальше. Сестра округлила глаза, женщине бывать с чужим мужчиной постоянно у них не принято. Неда понимающе улыбнулась и просветила в главном: здесь можно всё, но делая это, ты не должна раздражать окружающих.
  - Иметь трёх мужей, если двое из них не записаны в книгах или содержать невольников для собственных и чужих утех в том числе! - завершила перечень дозволенного Неда.
  Особых нужд у Илии пока не было и она взглянула на сестру.
  - Ладно, давай сделаем так: выберем раба для охраны и рабыню для домашнего услужения. Раба из воинов, рабыню из грамотных и молодых. Я буду рядом, а ты приценись и присмотрись. Торопиться не будем, не сегодня так завтра ты поймёшь, что именно тебе нужно. Илия совет сочла разумным. Через несколько дней она выбрала полненькую беотийку из купеческой семьи и прихрамывающего воина из критянских легионеров. Руки у него были в порядке, для домашней работы он вполне годился, а нрава, по отзывам торговца, был покладистого и незлобивого.
  Но Неда ему не поверила и сама разобралась с воином. Немножко пообщавшись, она увидела потаённый блеск в глазах и поняла, что он опасен. И сама выбрала нужного раба. Тэсиу, сопровождавшая их на рынке, одобрила выбор госпожи. Завершив сделку, они отправились в сопровождение рабов дальше, надеясь приодеть их получше и поставить на учёт в городской управе. Железные таблички на руках рабов поменяли на бронзовые, более удобные и не набивающие струпьев на теле. С такими табличками рабы редко пытались бежать, поскольку попадали в особый разряд государственного учёта, принадлежность к которому была губительна. Да и при поисках беглецов стражники их сразу же убивали.
  Илия вскоре освоилась с бытом афинян и стала участвовать в затеях младшей сестры. В Аспазию она влюбилась сразу, той же гостья Афин не очень приглянулась: уж очень была не похожей на Неду.
  - Просто ты во мне не всё знаешь, - объяснила Неда, - с тобой я афинянка, но с ней я другая, такая же, как и сама Илия. Да, я тут живу давно и со многим породнилась, но мои корни там. И я чую глубокое родство с Илией.
  - А как же с Ольвичем? - напомнила Аспазия.
  - Он никогда не был близок ни мне, ни ей. Да и Вагисф его просто терпел. Есть в нём что-то не наше, чуждое нашим корням, он и сам видел, что не ровня. Может, от того в его сердце ничего нашего так и не прижилось. О противостоянии ветвей, к которым принадлежали первая и вторая жена отца, она Аспазию просвещать не стала. Илия была из той же ветви, что и Ольвич, но из материнского в себе почти ничего не имела. Зато отцовское у обеих сестёр было выражено очень заметно. Именно это внутренне скрепляло общность сестёр.
  - Ты уедешь с ними? - спросила Аспазия.
  - Да! Эпоха Эллады заканчивается, у нас есть долг перед родом и предками. Мы должны укреплять свои корни. Но это не сегодня. Зимой там не проехать, дождёмся весны и в путь.
  В эту ночь Аспазия осталась с Недой и Илией. Иокаста и Софокл приобщили гиперборейку ко многому, в чём себя чувствовали комфортно. С другой же стороны, Неда и Илия показали, что у венетов есть своё, то самое сокровенное, чем они отличались от соседствующих племён. И было оно впечатляющим - если раньше в Неде этого как-то не замечали, то теперь она вместе со старшей сестрой являла удивительную картину языческих нравов и обычаев. Для Софокла это стало настоящим открытием, он и не предполагал, что жена может быть такой. Ни одна женщина из жреческого племени не обладала и толикой тех достоинств, которые так и искрились в его жене. Игра сестёр в колдуний, занятых волхвованием, была самым простым способом показать совокупный портрет венетянки. Те любовные изыски, которыми в играх с нею он так и не смог до конца насытиться, вдруг обрели чёткие контуры истинных языческих ведуний и указали, откуда всё это. Для Аспазии обнажились и иные тайны самой близкой подруги-любовницы. Ну, а гости дома просто любовались двумя прекрасными молодыми женщинами. Не захотеть такую в постель - возможно ли такое для души и сердца живого человека любого пола!?
  Прошло время и приезжие втянулись в жизнь эллинского полиса, перенимая лучшее и наслаждаясь комфортом житейской цивилизации. Для Аспазии же времена наступили очень сложные и тревожные. Приближалась такая призрачная ранее разлука с Недой. Эта гиперборейка стала слишком значимой принадлежностью её замысловатой и ревнивой сути, чтобы с ней вот так взять и расстаться.
  Аспазия попробовала отговорить, приводя весомые аргументы. Это и будущее детей, которые втянулись в эллинскую цивилизацию, и собственная значимость в афинском кругу избранных, и лютый климат Гипербореи, и дикое окружение варварских племён и отсутствие привычной бытовой цивилизации, ну и, разумеется, принадлежность к театру и миру элитной литературы. Неда тоже не очень хотела расставаться с привычным. Разлука с мужем была неминуемой, это она сознавала с самого первого дня замужества, но все страхи о предстоящем она отодвинула с глаз долой и наслаждалась удивительной общностью с выдающимся мужчиной.
  Неда отличалась завидным прагматизмом и комплексов и флюидности в своей натуре почти не имела. Однако Аспазия для неё значила очень многое и разлука с ней ранила душу больнее всего. Если выбирать между Аспазией и зовом крови, она бы выбрала Отечество с Аспазией у себя дома. Для её энергии и темперамента там было поле приложения ещё и раньше, теперь же со слов сестры она поняла, что пришло время отдать для возродившейся Отчизны всё, полученное в этом святилище цивилизации.
  И Неда сделала встречное предложение. Оно прозвучало так убедительно, что пыл Аспазии сильно поутих и она впервые осознала, что значит для Неды долг перед Родиной. У неё подобного чувства не было вообще - она, рождённая в Милете, не ощущала никаких обязанностей перед ним, равно как и перед Афинами или Эфесом, где постигала житейские истины. А у приезжих гиперборейцев оно стояло на первом месте. Что-то в них было не так и Неда, говорившая об этом и раньше, представала в ином свете. Теперь эти гиперборейские ценности из виртуальных переросли в зримые - самый любимый и дорогой человек расставался с ней, движимый долгом перед Отечеством. На Элладе о предках говорили иначе и в таком плане родина их ни к чему особому не обязывала. Дом, роща, где проводились игры и детство, река или море, как это было у неё, разумеется, притягивали, но с годами это проходило и кроме личной ностальгии ничего не вызывало.
  Очень остро воспринял предстоящий отъезд Неды и Софокл. Годы, проведенные с ней, не шли ни в какое сравнение с прошлой жизнью и эту молодую женщину он и любил и понимал, как никого другого. Её любовь к себе он видел воочию и детей, что стали итогом взаимных чувств, принимал, как дар Олимпа за верность идеалам искусства. Он лучше, чем Аспазия понимал долг, которому верна жена и иначе отнёсся к её решению. Но боли, возникшей в сердце, это не умерило.
  - Ты мой первый и единственный муж! - сказала Неда в минуту его отчаяния, - Нас соединила судьба и мы вместе выросли из былого. Мне тоже тяжко расставаться, но ты ведь понимаешь, почему всё это. Не думай о грустном, мы что-то придумаем, чтобы разлука не была такой болезненной. Ты ведь можешь всё! Сможешь и это! - такой мощный посыл отрезвил и воодушевил мужчину, Неда умела говорить с ним так, что у них не случалось размолвок. Именно в ней он топил рефлексию и неуверенность в себе и творчестве. Ни одна женщина не была так умела и ненавязчиво внимательна к мужским проблемам, в этом плане она намного превосходила Аспазию, с которой он знаком дольше и лучше, чем Перикл. Он и нашёл-то Аспазию в его доме.
  И Софокл успокоился. Время, действительно, ещё было и надо его не упустить, свалившись в пустые эмоции.
  Некоторые домашние решили уехать с Недой. В купеческой конторе венетов за старшего оставался один из помощников Вагисфа Иолк, Зэт с тайных дел вернулся к основной работе и поднялся на пару ступенек выше, теперь он ведал торговлей на Востоке, продолжая миссию Вагисфа.
  Ритуал подруг с зеркалами в последнее время обрёл особый смысл и они в нём были искренними, надеясь найти способ общения в будущем, подруги теперь чаще улавливали движения души и угадывали мысли и движения чувств. Взаимная тяга имела очень глубокую природу и понимание сложностей и неурядиц было совсем не в тягость, даже, если виртуальный контакт вдруг расстраивался.
  Софокл наблюдал за женой в последние месяцы совместной жизни особенно внимательно и запечатлевал это в чувственной памяти. Для контроля он делал заметки в рабочей книге и следил за их полнотой и достоверностью. У него открылось новое дыхание и о ней в это время написано немало, чаще всего тонко и изысканно. Многие из песен, посвящённых Неде, её друзьям и подругам, тут же разошлись в списках и стали цитироваться повсеместно. Стала предметом светского обсуждения и игра с зеркалами - Афины провожали лучшую женщину и отдавали дань её величию.
  Илия только теперь осознала всю глубину и значение слов, передаваемых соотечественниками о жизни младшей сестры в Афинах. Неда стала некоронованной царицей с собственным светом, свитой и кругом почитателей, а также змеиным сонмом недоброжелателей, неизменным реквизитом важных особ. Они тоже старались отметиться в её памяти.
  На удивление многим Эвлида, жена Кимона, прислала небольшой памятный презент и Неда в ответ пригласила её на один из семейных вечеров. Та пришла одна, оставив Елену дома.
  - Эта женщина - жена записного противника Перикла, - объяснила сестре Неда статус своей гостьи.
  - Я только его жена, - улыбнулась Эвлида и испытующе взглянула на Аспазию.
  - Наверное, плохая жена, если ты здесь, а косточки мужа перемывают в его отсутствие, - заметила Илия.
  - Это часть её свободы, - объяснила Аспазия, - ей совсем не обязательно воевать со мной, достаточно того, что она ведёт его дом и воспитывает детей.
  - Сидеть за одним столом с врагами мужа - это часть её свободы? - спросила Илия.
  - Да, она свободная женщина и это её право, - заметила Неда и окинула взглядом сестру. Та некоторое время смотрела на неё, что-то вычитывая в её глазах, а потом перевела взор на гостью. Эвлида спокойно стояла рядом и ждала реакции гиперборейки. Ей было только интересно.
  - Даже если ты пришла, чтобы досадить собственному мужу, я приветствую тебя, - через некоторое время сказала Илия и уважительно поклонилась. Эллины с удивлением отнеслись к её жесту. Чисто венетовская процедура им была неизвестна и Неда пояснила:
  - Илия - жена князя и сама на княжении, так поощряют отличившихся подданных. В ответ мужчины снимают шапки, а женщины опускают головы, чтобы видеть лишь нижний край княжеской одежды. - Чем ближе к ней, тем ниже наклон.
  Илия ждала реакции Эвлиды и та низко склонила голову. Языческая княгиня обладала несомненным врождённым достоинством и эллинка это хорошо прочувствовала.
  С другими друзьями и знакомыми Илия тоже познакомилась, однако не стала утруждаться церемониями, оставшись лишь сестрой Неды. Время ожидания весны и отъезда она хотела провести насыщенно и Неда постаралась, чтобы оно в её памяти осталось надолго.
  На симпосии, посвящённом первому месяцу грусти Деметры, Аспазия отметила в облике Эвлиды нечто особое. Она пришла, как обычно, с Еленой и та надела траурные ленты, которые носили женщины в знак почитания умершего мужчины. По мужу или брату это могла быть чёрная одежда или её часть: сестра носила чёрный пеплос, хламида же могла быть обычной, а жена облачалась во всё чёрное и носила траур одну луну. Затем следовала её жертва Аиду и Персефоне, чтобы устроить судьбу мужа в подземном царстве, после чего женщина оставляла лишь вдовью повязку у пояса.
  Поскольку законы эллинцев особых привилегий и социальных гарантий женщинам не предоставляли, то в течение года многие вдовы устраивали новую жизнь. У всех она была разной, но на прежнюю не похожей. Поскольку настоящие мужчины погибали в войнах, тяжёлых походах, трудных делах освоения колоний, то уже к 35-40 годам вдове из этой части человеческого рода мало чего оставалось. Но были молодые мужчины, ничем особым не обременённые, но полные сил и амбиций. Женщины постарше для них были тем нектаром и амброзией, от которого трудно оторваться. Не один сгорел в своём чувстве к такой женщине, которая знала и умела всё, но шла лишь до известного ей предела.
  Что траур у Елены настоящий, а не элемент факельного шествия, окружающим видно сразу. Однако и у Эвлиды было что-то такое, что выдавало её собственную грусть, а не сочувствие бедной родственнице. И тут Аспазия припомнила, что недавно стало известно о гибели сторожевой триеры. Почти никто не уцелел. Были тревожные слухи, но они странным образом утихли. Так бывало нечасто и она удивилась. Имени погибшего командира отряда она не знала и спросила у Неды, та покопалась в памяти и ответила:
  - Мегар.
  - Тот самый? - спросила она и указала на Эвлиду, её показную партию во время прощания с воином она хорошо помнила.
  - Думаю, да!
  Выглядела Эвлида удивительно красиво, её женственность и шарм, обычно мягкие и обволакивающие, стали пронизывающими и вгоняли в странное чувство грустной тоски. На ней не было даже траурной ленты, брови и ресницы не засурьмлены гуще принятого, но ощущение тяжкой потери обе подруги отметили тут же. Не пропустила этого и Илия. Что такое тоска по любимому, она знала отлично. О том, что у Эвлиды погиб не муж и не брат, она догадалась сразу.
  - Хочешь с ней поговорить? - спросила Неда Илию. Она всегда с ней считалась.
  - Я попробую, - немного поразмыслив, ответила Илия. Её смущало неглубокое знание языка, из-за которого она могла упустить тонкости возможной беседы, однако надеялась, что упущенное на слух, увидит на лице молодой эллинки. Оно было очень выразительным: тот мужчина, по которому у неё траур, задел сильные чувства.
  Неда с Аспазией взяли на себя Елену, а Илия и Иокаста устроились с Эвлидой в дальнем углу ритуального зала храма Деметры. Эвлида не стала скрытничать и выложила подробности.
  Именно к ней пришёл один из уцелевших воинов, вынужденный скрываться из-за того, что на него начали охоту в морской инспекции. Он слегка приторговывал зельями Изиды и Кибелы, изъятыми у контрабандистов и пиратов. Вообще так промышляли все морские стражи и начальство на этом не зацикливалось. Теперь же кто-то поднял старые дела, всё и выплыло. О том, что спасся ещё один воин, он промолчал. И того никто не разыскивал и ни в чём не обвиняли.
  - На них внезапно напали из засады, зная и маршрут судна и вооружение и число воинов и гребцов, - с возмущением сказала Эвлида., - они не могли его победить в открытом бою.
   А потом молодая женщина передала и остальные подробности.
  - Думаешь, это Кимон? - спросила Иокаста и Эвлида пожала плечами. Илия стала спрашивать о знакомом ей - это у женщин всех рас и времён выглядит одинаково: дети, семья, дом, душа и иллюзии о настоящей и вечной любви. Иокаста слушала обеих женщин и поразилась умению Илии обойтись скромным запасом разговорной лексики. Когда основное Эвлида вылила и чуточку отошла от режущей боли, Иокаста спросила:
  - Ты что-то, надеюсь, придумала? - Чтобы память о нём была не только с тобой и в тебе?
  - Как только представлю, что всё это устроил Кимон, ничего кроме мести в голову не идёт.
  - Такие мужчины, как Мегар, уходят в Аид очень рано. Припомни наш пантеон: все герои погибли в самом цвете лет. А эврисфеи, минасы, эгисфы и прочие остаются вместо них, - заметила Иокаста.
  - Жаль, не все герои оставили потомство, а то бы порода ваша намного улучшилась, возможно, и войн было бы меньше, - сказала Илия, подталкивая Эвлиду к откровенности. И та качнула головой - нет, не будет у Мегара потомства. Горько и с тоской.
  - Он того стоит? - протянула руку Иокаста. Эвлида внимательно осмотрела лица собеседниц из лагеря противников и задумалась. Уже само общение с ними, не говоря об откровенности, было криминалом, поскольку выходила за рамки дозволенного даже знатной афинянке. Большую свободу имели лишь единицы, в том числе Неда с Аспазией, ну и Фрина с Исменой, подруги Фидия и Элия. Эвлида в этот разряд не попадала. Её связь с Мегаром была запретной, однако подобную имела каждая вторая-третья афинянка. И только демонстрация связи для замужней дамы её положения считалась смертным грехом. Эвлида ощутила некую защищённость в обществе гиперборейки, понявшей её с полувзгляда.
  - Он достойный муж! - решительно изрекла она и расправила плечи. Её тело помнило пиетет и уважение, которыми упивалось в его обществе, а душа не хотела забывать внимания мужчины к её потаённым уголочкам.
  - Может быть ты хочешь оставить память о нём для всех? - Чтобы знали и помнили, переживали и трепетали? - подобралась к заветной теме Иокаста. Ей пришла в голову идея, которую вместе с этой гордой афинянкой можно и воплотить.
  - Разумеется! - вздохнула Эвлида.
  - Сейчас Аида на троне нет, они с Посейдоном у Геракловых столбов отмечают годовщину его визита за яблоками Гесперид. А потом у Цирцеи круглая дата. Так что его не будет долго. Видно ты боишься, что Персефона без Аида не возвысит Мегара? - спросила Иокаста.
  - Там только его тень, сам же он на дне Ионии и нереиды давно засыпали тело илом, - ответила Эвлида. Но прозвучало не очень уверенно и Иокаста всё хорошо уяснила.
  - Если на Дионисиях поставят трагедию с Персефоной и одним из новых обитателей Аида во главе сюжета, она его заметит наверняка, олимпийцы нередко и сами бывают на премьерах, - сказала Иокаста и вопросительно взглянула на Эвлиду.
  И женщина решилась на важный шаг - воздвигнуть памятник любимому.
  Канву сюжета придумали сообща, потом определили и автора, который напишет трагедию. По раскладу нынешних отношений поэтов-соперников к подобному лучше готов Еврипид. Нынешние молодые гетеры его не баловали и он манкировал обществом женщин, в пику им утешаясь юными диомедами.
  Вскоре к заговорщицам присоединились Аспазия с Недой, поручив Елену Софоклу.
  - Нужно сделать так, - внимательно выслушав всех и не спуская глаз с Эвлиды, предложила Неда, - всю канву с отдельными подробностями ты изложишь Еврипиду, будто один из снов. Он умён и лишнего не спросит. И будто бы раскрыла всё это Гера, воюющая с Персефоной и другими дамами Олимпа. Возьмёт ли он этот сюжет для тэтралогии, решится сразу, если ты произведёшь нужное впечатление. Всё дело в твоих силах и решимости: слабых и вороватых наложниц Еврипид не терпит. И Эвлида задумалась, она редко себя чувствовала умелой актрисой и бывало это в основном с Мегаром, а тот принимал её полностью и без претензий к складкам на теле.
  - Что ж, тогда сделаем так, что ему и в голову не придёт сомневаться, - сказала Иокаста, отметив неуверенность скорбящей женщины, и взглянула на Илию. И та сообразила, чего хочет молодая эллинка. - Эвлида будет в её свите и это придаст рассказу нужное значение. Свита конунгов и царей всегда особым образом подавала даже простенькие истории, облекая их в ауру таинства и великолепия. Постановку самой интриги взяла на себя Иокаста и ей подчинились.
  В течение нескольких дней всё и свершилось, попутно Эвлида узнала точно, что муж виновен: о нападении на отряд Мегара он знал. И это придало женщине особую отвагу.
  Приняв мужа на своём ложе, она заставила его использовать тот же бальзам Кибелы, что и Мегар, представила, что сейчас с ней именно он и, закрыв глаза, просто извела мужа нежной истомой и сладкой мукой. Эвлида подобное с ним проделывала не раз. В том, что муж любит, она не сомневалась. И сгубил её любовника именно поэтому - в глазах его жены никто не должен сравниться с её мужем. Если не получалось победить в равном поединке, Кимон применял любые средства. Он считал, что запретных не существует.
  - Ты, милый, - промурлыкала она, касаясь его груди, - давно не жертвовал себя музам даже частицею, и твоя менада, наверное, заждалась. Она, видно, такая же горячая и щедрая, как и твои чресла, разве нет? - муж ответил не сразу.
  Жертва, которую он принёс Посейдону, утопив Мегара, выбралась на всеобщее обозрение и грозила утопить не только репутацию мужа. Слухи об этой истории подавить удалось не сразу. Эвлида могла что-то знать, намекая вот так издали. Нужно не подать вида, что он чего-то опасается. Проще отвлечь её, уделив внимание какому-нибудь капризу. Об увлечениях молодой жены он знал всё и нынешний интерес Эвлиды к театру оказался на слуху у многих. Сыграть же роль щедрого громовержца для мужа его круга и возраста - дело несложное.
  - Хочешь это сделать со мной и парочкой гетер? - Кимон притворился ненасытным фаллосом, но жена этого как бы и не услышала. Возникла пауза, зловещая и многозначительная, Кимон впервые в обществе жены похолодел. И Эвлида, дождавшись нужного выражения в глазах мужа, очень холодно и с оттенком отчуждения сказала:
  - В Афинах поговаривают, что твоя душа опустела и кроме денег и власти там никто не живёт. Уже семь лет ты не знал бремени хорега и с твоим именем не связано ни единой тэтралогии. Твоё имя стало нарицательным для скупых олигархов. Многие из почтенных афинян нас сторонятся и никто из просвещённых мужей к нам давно не ходит, нужно звать. Даже у гиперборейцев они бывают охотней и чаще, - в её тоне было что-то от каприза, но больше обиды. Ну и, разумеется, женской зависти. Её-то муж опознал сразу. Спонсорам приверженность к музам и тяготы хорегии обходились очень дорого. Именно поэтому он старался избегать общения с ними, резонно полагая, что так будет дешевле для дома и прочих неделовых расходов, которых и так хватает. Однако признаться в заурядной скупости он не мог и ответил:
  - И верно, давно мы с тобой ничего не выбирали, но ведь и неспроста, ты была занята детьми.
  - Теперь же я занята только тобой! - прошептала Эвлида, прикрыв глаза и занявшись телом убийцы своего любимого. Оно было умелым и сильным. Когда он отошёл от её колдовства и смог придти в себя, она лишь взглянула на него и отвернулась.
  И муж сдался - сейчас Эвлида превосходила известных ему женщин. И стоило всё это лишь финансирования тэтралогии. Полгода райских удовольствий на супружеском ложе и в высшем обществе Афин с Эвлидой в спутницах того стоили. И о Мегаре она не очень грустила, приняв его уход в Аид по-обычному. То есть муж для неё - самый близкий мужчина. А теперь и единственный.
  
  Иокаста о подробностях семейных интриг Эвлиды узнавала тут же - заговорщица готова на всё. Затем пришла очередь Илии. Та очень тщательно и придирчиво формировала свиту, вписывая в неё непростую эллинку, привыкшую к ведущим ролям. Эвлида понимала значение этого шага и без лишнего пафоса отнеслась к руководству иноземки собой. Если тайная миссия гиперборейки сорвётся, не состоится и месть. А это для неё стало самым важным делом жизни. Лишь дети возвышались над океаном страстей матери и наблюдали за её прекрасными глазами, волнительным голосом и несравненным станом. Ради детей она и старалась. Ничего от отца в них быть не должно!
  Общение с гиперборейками её многому научило и то главное, чем отличалась их культура от эллинской, ей тоже нравилось. - Это поклонение женщине. И матери, и любовнице, и хранительнице очага. Только теперь она поняла, почему Неда так быстро набрала вес в афинском обществе и ни разу не вызвала отторжения ревнивых и гордых афинянок. Пиетет приёма поклонения у неё был естественным и это возвышало её надо всеми.
  Последний акт прелюдии к возмездию прошёл успешно и состоялось это в доме Вагисфа, где устроили пышный симпосий в честь Илии. Эвлида оказалась в её свите. Еврипид был одним из многих, кто впервые увидел настоящую гиперборейскую царицу в её привычном окружении. Это была настоящая свита, состоявшая из богато- и по-гиперборейски одетых мужей и жён, а также молодых людей обоего пола. По-особому выглядела и Неда. Она была в княжеском облачении и производила сильное впечатление на тех, кто знал прежнюю Неду. Это отдавало возвышенным и ещё чем-то таким, что названия не имело, но влекло к себе и велело приобщиться.
  Виноделия культура венетов не знала, но напитки из мёда, натуральных бальзамов, вытяжек из соков деревьев и трав были исключительны и сообщали особый запал, не подавляя воли. Дионису было что подсмотреть и чему поучиться.
  Естественно, многих потянуло внутрь расположения Илии, но свита была бдительной и праздно любопытные и корыстно атакующие так ничего и не достигли. Руководили обороной Неда с Иокастой, а в ближнем кругу гостей их страховала Аспазия. Самое же удивительное заключалось в том, что сама Илия не казалась отчуждённой, она была лишь очень удалённой ото всех. И всё! Она выбирала кого-то в собеседники и часто оставляла в своём круге. Собеседников становилось всё больше и больше и отторгнутых ею оказалось совсем немного. Но они были и эта дискриминация уязвляла гордыню афинян. Кое-кто покинул симпосий и остальные отметили улучшение атмосферы и общее потепление. Таким образом гиперборейка назвала вещи своими именами, эллины сие проглотили без восторга, но и не роптали: всё же Илия нисколько против истины не погрешила - отвергнутые на сердечность и глубокое интимное общение не имели ни духовных, ни интеллектуальных средств.
  Когда заинтригованный всем этим Еврипид сумел-таки пробраться в окружение Илии, то встреча там с Эвлидой стала приятной неожиданностью. Да и сама женщина не походила на себя привычную. Он попробовал уединиться с ней, чтобы рассмотреть всё получше. Получилось не сразу, поскольку Иокаста и Илия её от себя не отпускали. И тогда в их тесную, почти интимную компанию он вошёл сам, глубоко раскрывшись, как того требовали обычаи гиперборейцев. Он рассказал о ближайших замыслах и прочитал кое-что из нового.
  Эвлида смилостивилась и позволила быть с ней. На его неприкрытый пиетет и поклонение она ответила незатейливым рассказом. Про необычный сон.
  Ей приснилась Гера, которая раскрыла замысел Персефоны об интриге с мужем одной из смертных. Согласно сговору она уводит его в Аид и не отделяет тело от души, хитроумно минуя ладью Харона. Аид отсутствует часто и подолгу, особенно зимой и она остаётся одна, поскольку в это время на Олимп подниматься с ним не может. Для этого смертного во дворце придумали должность жреца, внушающего царице сны, а потом и поясняющего их истинное значение.
  Еврипид тут же отметил особый колорит фабулы. История была очень оригинальной и заинтересовала по-настоящему. Наблюдавшая за всем Иокаста увидела условный знак сообщницы и постаралась, чтобы им не мешали.
  Еврипид был рад увидеть в женщине такую открытость и щедрость, она ничего не требовала, более того, предлагала содействие. Если ему нравится её сон, что ж, она не против, пусть из этого выйдет тэтралогия. Кстати, муж давно хотел возглавить приличную театральную хорегию, а то ставят нынче заурядное - сто раз переиначенные мифы, которые порядком надоели. Тут же нечто новое.
  И они договорились. Сюжет якобы придумал Еврипид. Покопавшись в памяти, Еврипид припомнил миф о Персефоне и Эрехтее, посягнувшем на царскую жену. На неё заглядывались многие герои Эллады, но об успешных попытках история умалчивала, с Эрехтеем же всё оказалось не так просто - Персефона сама решила отомстить мужу за увлечения смертными женщинами и запросила у Аполлона оракул. Так что в данном случае Эрехтей был жертвой, принесенной ради пособничества Персефоне. И если бы она от неё отказалась, то могла лишиться благосклонности Олимпа и прежнее решение о полугодичном пребывании на Олимпе было бы изменено. Жить и царствовать в Аиде безвыездно она не хотела: тогда бы её мать вообще не выходила из состояния грусти и тоски.
  На этот раз Елена ни о чём даже не догадывалась¸ Эвлида решила, что так будет лучше. Иокаста с Недой склонялись к тому же.
  Сюжет о мужчине, спровадившем в Аид соперника, который неожиданно угодил в услужение к самой Персефоне, стал сюрпризом - ранее Еврипид редко обращался к любовным коллизиям. Теперь же рядом с ним бывала Эвлида, курировавшая от имени занятого мужа эту постановку, в их обществе периодически появлялась Иокаста. Обе стали музами очень опытного поэта и мужчина им воздал по заслугам.
  Первое время Кимон к роли хорега и постановочным работам был безразличен, но "доброжелатели" просветили о сюжете и он ужаснулся. Ставили пьесу про него и Мегара. Акценты их противостояния кем-то подсмотрены и чётко прописаны поэтом. В то, что сие случайное совпадение, он поверить не мог: мифа об Эрехтее он и сам не знал, не слышали о нём и многие из его окружения. Лишь в кругу богемы история была известна, но особым успехом не пользовалась, периодически выплывая как иллюстрация непреложной связи Олимпа со смертными.
  - С чего бы это автор трагедий на звонкие и звенящие темы вдруг обратился к забытой истории? - напряжённо размышлял Кимон, так и не решившись поделиться сомнениями с кем-то из просвещённой богемы, опасаясь очередного сюрприза. О том, что они в богемной среде неминуемы, он знал точно. Снимать тэтралогию с постановки или изменить сюжет Кимон не рискнул, догадываясь, что будет ещё хуже - огласка могла обойтись очень дорого уже вскоре. Твёрдый взгляд Эвлиды был непроницаем, она казалась прежней, но Кимон стал сомневаться. Ольвич, которого многие в Афинах опасались больше персидской армии, исчез сразу же после того случая с диомедом. Хорошо, что Кимон тогда не смог ответить Ольвичу, а если бы это случилось?
  И он одобрил все затраты по театральным делам.
  Что сделали в ответ на эту весть Аспазия с Недой и Иокастой? - Абсолютно ничего! Всё вышло по-писаному и только. А реализовывать придуманное уже давно стало почти профессией. Остальное - заботы Эвлиды. Аспазия чуяла, куда направляет свои стопы эта молодая женщина. Клитемнестра эту женщину уже не устраивала.
   Еврипида, неожиданно воспрявшего духом, Софокл давно не видел таким сильным и уверенным в себе. А ещё поговаривали, что Иокаста теперь тайная наставница и любовница Эвлиды. Насколько сильно Иокаста влияла на Софокла все уже знали и полагали, что Эвлида призвала юную гетеру в пособницы и советчицы. По зрелому размышлению Софокл понял, что здесь замешана Неда, а раз так, то в этом была высшая необходимость.
  О решении уехать с Недой Иокаста сообщила Софоклу сразу же, как поняла, в чём для неё суть жизни.
  - Ты оставляешь меня ради женщины! - с грустью сказал он и притянул к себе эту удивительную молодую особу. Она знала о нём всё и не позволила себе даже малости бабьей корысти.
  - Первая любовь остаётся с нами навсегда, - ответила она, отзываясь ласкам домашнего божества. - Я не могу ей изменить, ты ведь её тоже любишь! А что мы значим без любви?
  Да, он любил её, она была единственной женщиной, не взявшей из его существа ничего, сама же отдавалась щедро и без меры.
  
  Сыновья готовились к отъезду с особым энтузиазмом, предстоящее путешествие на край земли даже взрослым было в диковину, что говорить о них. Девочки Аспазии на время сместили круг интересов и теперь беседовали и с сыновьями Неды. Фиест был осознанно горд, а Софил просто светился детской верой и оптимизмом. Мама о своей родине, куда они обязательно вернутся, говорила постоянно и они уже любили далёкий край с тёмными лесами и рыбными реками. Их Родина была так велика, что на ней могла разместиться вся материковая Эллада с колониальными провинциями. На родном языке они изъяснялись вполне прилично и приезжавшие с визитами гиперборейцы отмечали это с удовольствием.
  
  Когда пришла весна, караван отправился в дальний путь, до Меотиды их сопровождали эллинские воины, а в устье Танаиса встретили уже свои. Впервые Софокл совершил путешествие так далеко. Теперь он хорошо представлял, как тяжко пришлось аргонавтам на пути к Понту, насколько трудно осаждать неприступную Трою и как невероятны приключения Одиссея по возвращению домой. Былые мифы представали в ином свете и он в очередной раз отметил трезвость критических замечаний Неды.
  Дети прочувствовали минуту расставания с отцом и это для Софокла было очередным катарсисом. Он осознал, что с Недой не сравнится никто и теперь он будет только с ней, пусть и виртуально. Оставшееся время до ухода в Аид для Софокла пройдёт в осмыслении жизни с этой женщиной. Аспазия будет служить напоминанием об особой общности, в которой они выросли и возмужали, утончились и обогатились.
  Он будет входить в комнаты, где играли дети, касаться вещей, которые принадлежали жене, предаваться неге в покоях, где вместе с нею детально раскручивались сюжеты будущих трагедий и драм и разворачивались самые разнузданные любовные баталии. Неда осталась в душе и он понимал, что это навсегда. Она сумела уехать, так и не разлучившись с любимым мужчиной. Оба понимали это и были горды принадлежностью к их особой общности. А ещё оба знали, о том был особый оракул из Дельф, что к осени родится их дочь и назовут её именем матери Софокла - Немея.
  Глава 20 КАК ВЫГЛЯДИТ УСПЕХ
  Эля и Эрик приехали на четвёртый день. По плану операции прикрытия она с Эриком занялась разбивкой линий и прослушиванием парковой зоны. Кротовьи высыпки были повсюду и они начали с того участка, где бывали пикники и вообще собиралось общество. Всё у них получилось достаточно быстро, они завершили последний профиль, собираясь вскоре тихонечко улизнуть. Однако обстоятельства резко переменились и пришлось срочно всё менять. Когда они, сидя в жезлонгах, с высоты второго этажа любовались результатами своей работы и смаковали обалденный кофе, к дому подъехала шумная компания "зелёных". Они будто ждали приезда хозяйки и мигом развернули транспаранты с лозунгами и хлёсткими фразами. Защитники животного мира протестовали громко и организованно. В их рядах была и знаменитая француженка, которая после шумного развода с мужем-продюсером оставила кино и посвятила себя бескомпромиссной борьбе против истребления на Земле всего живого.
  Эля оглядела громадную толпу на машинах и мотоциклах и решила, что с отъездом торопиться не стоит, поскольку армия протестующих была сплошь на собственных тачках престижных моделей и наиболее активные могли увязаться за ними. Те, что раскатывали шумными компаниями на вальяжных "харлеях", были и здесь, а они-то могли преспокойно передавать их по эстафете членам собственной ассоциации "Харлей-рокер" из одной страны Европы в другую, не утруждаясь длинными перегонами. Такие игры им нравились и печать периодически просто захлёбывалась от восторга, сообщая об их не таких уж и невинных забавах. Приводить за собой подобный хвост в Афины совсем ни к чему.
  И они задержались. А чтобы снять напряжение с толпы защитников, Эля пригласила активистов и француженку на чашку чаю. Группа из пяти телеоператоров с молодыми журналистами в карденовских костюмах ринулась в бой за популярностью, Эля в Мюнхене была известна хорошо и засветиться рядом с ней казалось большой удачей. Интернационал основной массы "защитников" немецким владел в общих чертах и выглядел хорошо оплаченной клакой в провинциальном театре.
  А знаменем у них была Женевьева Писэ. Всё на ней исключительно растительного происхождения, в том числе и хлопковое бельё. Натуральный шёлк она презирала, поскольку его производили куколки тутового шелкопряда, а это для правоверных "защитников" смертный грех. Ничего из натуральной кожи на себе, никакой фауны в пище, а зелёный "пежо" актрисы и вообще выглядел рождественской ёлкой.
  Подчёркнуто вегетарианский состав прислуги в доме потухшей звезды свидетельствовал о внутреннем кризисе этой женщины. Актриса, совсем недавно поражавшая зрителя запредельной пластикой, утончённым обаянием и изысканной игрой и гастрономическим раблезианством, повела странную роль. С одной стороны, её игра в "защитницу" достоверна и лишена даже мельчайших шероховатостей, с другой же - собственные комплексы эту незаурядную женщину одолели вконец. Быть всегда первой и искать свой шанс на капризной волне успеха она устала и что-то в себе надорвала. Она была чуть помоложе Эли и всё, что прошла Европа за последние десятилетия, они пережили вместе. В те бурные времена, когда Эля бунтовала в стенах университета против кабалы гнилого империализма, актриса активно снималась и добывала главные призы кинофестивалей, даже не подозревая, что в мире может быть что-то значимое, не связанное с кино.
  И Эля решила, что с ней можно говорить. Первые дежурные выпады гостей она великодушно не заметила и занялась сервировкой стола на десяток персон. Эрик был на подхвате и следил, чтобы любопытные гости не растекались по дому в поисках горяченького.
  Тему самодостаточности и самовыражения она сумела подсунуть незаметно и Женевьева на "автопилоте" подправила одного из активистов, перепутавшего фамилию её партнёра по одному из фильмов. Доминик Бартье, а речь шла о нём, оказался сущим варваром: всегда возил с собой принадлежности для барбекю и кроме молоденькой баранины не употреблял ничего - даже бывая у Женевьевы, он по утрам затевал возню с немыслимыми подливами и маринадами для мяса. У неё от этого появлялась раздражительность и в такие дни работать Женевьева уже не могла. А вот удивительные произведения из зелени и овощей, которыми радовал Пьер Нуваре, оператор её удачных фильмов, всегда поднимали настрой и делали чуткой на съёмочной площадке. О чуткости и взаимности взгляды женщин оказались где-то рядом и это сделало их самую малость ближе. Вскоре Женевьева увидела, что хозяйка дома вообще терпима к женским слабостям, потому что и сама не без греха. Такая доверчивость не может не вызвать ответной и агрессия в тоне Женевьевы исчезла совершенно.
  Затем хозяйка и гостья съехали к извечной женской теме - кто я в собственных глазах и как меня видят окружающие. Женевьева истосковалась по нормальному общению и с удовольствием покопалась в проблемах Эли, которые та ей любезно подсунула. И с удивлением обнаружила, что собственное от Элиного почти не отличается. После того, как хозяйка так подставилась, наезжать на неё с несчастными кротами Женевьеве показалось не в тон, тема беседы удалилась в интеллектуальные дебри и остальные гости заскучали, поскольку из умствований хозяйки и актрисы не понимали ничего.
  Вскоре привезли и заказанное Элей мороженое, которое в последнем успешном фильме Женевьевы стало удачной находкой режиссёра - розовые шарики тут же выскальзывали из ложечки соперницы Женевьевы и сводили на нет старания богатой дамы, занятой уводом мужа у романтической писательницы. Накануне героиня Женевьевы всю ночь изучала кулинарные рецепты и искала способ досадить сопернице. Оказалось, что добавка двух ложек редкого сорта розового масла делает мороженое скользким и в ложечке его не удержать. А если она ещё и неглубокая! ...Возбуждённые глаза Женевьевы, начиняющей "бомбу" для соперницы, стали главным брендом фильма.
  И гостья приняла трубку мира. Затем умиротворённые дамы осудили экстремизм необразованных политиканов, которые используют низменные инстинкты и разрушают ноосферу. Эля как бы тайком от остальных заметила, что последнего слова Женевьева не сказала, с таким чувственным багажом грех пребывать в праздности. И привела парочку примеров о классных актрисах, которые и теперь выглядят на все сто и дают фору нынешним "как бы звёздам". Искорок надежды гостья упрятать не смогла, хоть и сыграла дистанцированность от тщеты нынешнего. Однако отметила и Тину Тёрнер, и Шарлотту Рэмплинг - они и впрямь марку держат с достоинством.
  Визит затянулся, в дом периодически входили рядовые демонстранты и докладывали обстановку, изредка кто-то ездил за пивом, публика культурно использовала дорогу и площадь перед домом по назначению и дорожная полиция только косилась на развёрнутые транспаранты, надписи криминала не содержали, однако детям про своих родителей подобного лучше не знать.
  Разговоры за столом с чайным сервизом из тончайшего мейссенского фарфора иногда возвращались к бедным представителям местной фауны, но задерживались на них недолго. Эля предъявила фотографии подруги, пострадавшей от кротов: не считая затрат по страховке и испорченному костюму, сильно пострадало настроение уважаемой фрау, ко всему прочему мужу пришлось до времени покинуть уважаемое собрание у профессора Шнидера и он многого лишился. Перед научным советом в непринуждённой обстановке среди блиставших конкурентов он так и не выступил, а это сказалось на научной карьере. Эля всё это разложила по полочкам и в дополнение привела обязанности владельцев домов по части окружающей среды: кроты в них считались вредителями и охране не подлежали. Женевьева выслушала и другие доводы хозяйки, они ей показались убедительными, а когда Эля сыимитировала хруст сломанной лодыжки, попавшей в нору, охранять таких варваров ей показалось верхом лицемерия. И она обернулась к функционеру - такого выражения кинозвезды лучше не видеть.
  Вскоре гости покинули радушную хозяйку и после отъезда "пежо" Женевьевы площадка перед домом Эли опустела. Чуть позже Эрик прогулялся в магазинчик на соседней улице и тоже ничего не обнаружил. День общения с активистами "зелёных" прошёл в напряжении, оба сильно устали и решили не рисковать с ночной ездой, чтобы выехать утром.
  Когда рассказ стал историей и все переключились на предстоящую операцию по поискам, Эрик затащил Аманду в уголок и показал листок, на котором Женевьева рисовала схему того кадра из фильма, где соперница испортила не только своё платье, но и одежду всех соседей, поскольку шарики мороженого были настоящими.
  Аманда эту актрису тоже любила и к листку отнеслась с пиететом.
  - Ты это спрячешь или повесишь на видном месте? - спросила она.
  - А ты бы как поступила?
  - Даже тебе ни за что не показала!
  - Хочешь на память?
  - Нет, Эрик, спасибо, но эта вещь твоя! С тех пор, как её симпатии приникли к Принцу и Крону, она во многом переменилась и бескорыстная щедрость перестала прятаться за радушие.
  
  Первый день просвечивания помещения прошёл напряжённо, в суете и хлопотах, а поскольку опыта в подобной работе ни у кого не было, то окончательно разобрались во всех нюансах лишь к концу дня. Служители науки из афинского университета скептически поглядывали на иностранцев и не очень понимали, что те ищут. Стены и полы за два с половиной тысячелетия повидали столько, что надежды на сюрприз казались по меньшей мере детской наивностью в ожидании рождественских подарков. Первый день это подтвердил в полной мере - местные критики и всезнайки ядовито улыбались череде неудач новоявленной экспедиции.
  Весь вечер Принц с Кроном изучали инструкцию, слушали переводчика и смотрели на выстроенные графики по линиям прослушивания стен помещения. Прибор имел несколько диапазонов измерений и они пока лишь пробовали работать на первом, самом грубом, поскольку на других стрелка сразу же начинала прыгать, а цифровая шкала показывала несусветную чушь. И они решили всё это проверить на стенах отеля, помещая разные вещи в ниши и всякие закоулки. Вскоре истина стала проясняться и к утру они уже полностью разобрались, что делали не так и как получить достоверный результат. Заодно придумали способ фиксации и последующей привязки результатов прослушивания на местности. Теперь результаты работ стали воспроизводимы в полной мере и выдерживали любой контроль.
  Вся группа отправилась в ресторан и плотно позавтракала, предстояла ответственная работа и отвлекаться на европейские ланчи русаки не хотели. Да и заморские коллеги тоже. В ритм русских они втянулись и он не казался неприемлемым, а забыть на время о еде и отдыхе даже полезно. Аманда отметила, что талия у неё уменьшилась на целый дюйм. Эта сугубо интимная весточка аспирантку порадовала.
  Первая улыбка фортуны явилась при прослушивании стены, выходящей на восток, стена была несущей и полости в ней не полагались по строительной технологии. Однако именно здесь намечалась пустота размером с небольшую кладовку в хороший мужской рост. Отметив её на плане, изучение продолжили уже целенаправленно и к вечеру закончили всё. Кроме выявленной полости ничего, заслуживающего внимания, не обнаружилось, на графиках отмечались лишь отдельные каверны в осыпавшихся стыках строительных блоков. Известково-яичная связующая смесь в остальных местах была прочна и выглядела не хуже мраморных блоков. Контур полости выделялся однозначно и его нанесли на поверхность стены для наглядности. Как туда попасть, даже в голову не приходило - не долбить же стену отбойником!
  Местные участники и наблюдатели, узнав о первых просветах в поисковом деле, засуетились и к концу дня здесь собрались самые важные лица города. Шнидер и его европейские коллеги отвечали на вопросы и уверяли, что задачу решат без хирургического вмешательства. Петер карт не раскрывал и о настоящем предназначении тайной кладовки Аспазии не сказал ни слова. А викинг уже несколько дней изучал ухищрения строителей египетских пирамид, прятавших сокровища фараонов от грабителей. Аспазия должна знать об этом достаточно, раз задумала такую сложную и серьёзную операцию.
  - Ваши предложения, сэр? - спросил у него Крон, когда разглядывать контур кладовки стало невмоготу.
  - Каждая пирамида имеет собственный, сугубо индивидуальный способ завести грабителей в тупик или устроить им ловушку. Здесь же Аспазия использовала другую идею - кладовой она пользовалась постоянно, а вот как попадала туда, не соображу. Что-то должно открываться, однако мы не обнаружили ни щелей, ни тончайшего сквозняка. Нужно искать вход в другом месте.
  И опять в ход пошли отложенные до поры объёмные модели смежных помещений. Теперь их решили осмотреть на предмет сообщения с найденной кладовой. Следующий день прошёл в напряжённой работе, чиновники под ногами не путались и в объективы камер не таращились, поэтому удалось почти всё. Путь в кладовую вычислили буквально по мелким шажкам и к ночи уже знали, как Аспазия попадала в свою секретную комнатку. Всё оказалось простым до изумления. Блоки с наружной стороны служебного помещения, смежного с комнатой Аспазии, были как бы в пазах и отъезжали в сторону на глубину половины блока. По такому принципу через 25 веков венгерский инженер Рубик придумал свой знаменитый кубик. Идею открывания раздвижных конструкций блоков опробовали на детском строительном конструкторе и результат получили тут же - древние инженеры строили отлично и их конструкция не отказала и теперь.
  Все смотрели на Крона и Шнидера: открывать сейчас или ждать до утра? Было уже заполночь и охрана научную бригаду не беспокоила, уставившись в телевизор. Крон и Шнидер переглянулись, а остальные коллеги ждали решения начальства. Десять исполнителей и два шефа из разных стран Европы. Всё это случилось благодаря кропотливой и тщательной работе, а также характеру каждого из десятки. В полную силу и без колебаний они тащили этот воз, отбрасывая мысль о возможной неудаче. Неудачных вариантов и попыток в науке так много, что с ними свыкаются, находки же удаются не каждому, да и вообще они бывают не во всякой жизни. Пресса и суета официоза смажет ощущения удачи и они это хорошо знали. Оба учёных своих коллег уважали и ценили, поэтому сомневались недолго.
  По улыбке мужа Эля поняла, что право первой ночи за ними, Светка по разгладившимся морщинам на лбу Крона тоже уловила мысль шефа. А Принц его просто чувствовал - иначе Крон поступить и не мог, начальство он чтил, но никогда не ставил выше коллег. И вся команда дружно, соблюдая осторожность и не нарушая положения песчинок вечности, принялась двигать кубики.
  Помещение хранилища появилось неожиданно и как по волшебству. Первое, что отметили все - это особый запах. Он не был сравним ни с чем нынешним. От него так и веяло античностью - перед ними была законсервированная на 25 веков атмосфера и каждый мог вдохнуть частичку воздуха, которым дышала Аспазия.
  Все фонари собрали в одно место и рассмотрели таинственную комнату. Она была вроде пенала в рост высокого мужчины, то есть в четыре строительных блока по высоте и три по ширине, глубина её не превышала метра. В комнате устроено несколько полок и стоял манекен с одеждой. Она пахла чем-то особым и выглядела лишь запылённой. Это был театральный наряд актрисы из ликея времён Сапфо. На полках лежали вещи женского обихода и маска пастушки Хлои. Некоторые вещи Крон узнал по экспозициям и иллюстрациям к научным исследованиям, но и совершенно незнакомых предметов было достаточно. Он не стал размениваться на мелочи и пробежал глазами по хранилищу.
  Злополучное зеркало, о котором кроме шефа и Светки никто не догадывался, лежало на виду в прозрачном футляре и остальную публику повергло в шок. Оно было похоже на руанское, но имело слегка овальную форму и более длинную ручку. На реверсе были те же портреты, они сохранились значительно лучше и обе античные женщины выглядели, как живые картинки. Их черты были выписаны очень тонко и точно. Научная публика заворожённо смотрела на шедевр античного искусства и онемела от распирающих чувств. Светка победно взглянула на шефа и получила призовую игру.
  Плоская коробочка лежала отдельно в нише и лишь слегка выдавалась наружу. Крон и Светка тут же открыли её и увидели то, что искали так долго. Они не касались коробочки руками, приоткрывая кончиком ножа и удерживая её на месте. Туда посветили и все увидели жемчужное ожерелье. Оно не потускнело и пыль веков его не коснулась. Принц очень внимательно к ним присмотрелся, а одну жемчужину ковырнул, чтобы увидеть срез.
  - Это наши! - Крон, это наши, венетовские, жемчуга! - выдохнул он, не скрывая радости.
  Всё, круг замкнулся. Связь времён, нарушенная когда-то, восстановилась. Письмо, отправленное Аспазией, доставлено адресату.
  
  Объятия и торжество исследователей сродни самым глубоким проявлениям эмоций. Среди них нет ни одного случайного человека, все знали, что ищут и чем занимаются. Особенно приятно было Петеру. Так глубоко заниматься славянством в Германии - это вызов обществу, постоянный и на всех уровнях. Если просчёты и неудачи германофилов - это просто просчёты и их воспринимали, как неизбежные издержки, то ему доставалось по полной программе и абсолютно ото всех. Не прокатиться на вековой теме противостояния позволял себе только ленивый и то изредка. Они с Кроном занимались разными аспектами праславянской культуры, но их объединяла приверженность главным научным критериям и принципам: объективности и полноте использования полученных материалов, независимо от того, подтверждают ли они предшествующие выводы и идеи или топят их, как слепых котят. Он был и осторожным и удачливым, но шкура на нём стала уже под стать барабанной: продублённая и провареная - только на удары и отзывается. Нынешний успех стал как бы чертой, за которой он мог чувствовать себя в безопасности. Теперь его облекала новая аура, непроницаемая для прежних нападок псевдопатриотических оппонентов. Всё самое трудное и страшное позади.
  - Всё!
  И только теперь Петер почувствовал, насколько устал. Это было нервное, да и давление вдруг подскочило. Эля чутко уловила состояние мужа и оказалась рядом, этот мужчина был и любим, и желанен. Он, конечно же, сильнее и мудрее, чем пресловутые конунги и викинги из патриотических саг. Петер благодарно прикрыл ресницы и не уронил и слова, да ей это и не требовалось.
  Назад всё вернули так же дружно и аккуратно. Возбуждение у всей команды было настолько сильным, что даже у оператора дрожала рука, а слеза мешала следить за экспозицией, поэтому не все кадры вышли удачными. Переводчик же и вообще выпил чуть не бутылку виски, чтобы снять стресс. Ясное дело, что женщины не удержались от обильной слезы. До тотальных признаний в любви не доходило, но общий градус компанию сблизил настолько, что комфорт на душе достиг невиданных размеров. И каждому из иностранцев хотелось хоть что-то сказать по-русски, Эля вдохновенно материлась, а Петер молча улыбался. Он впервые видел Аманду в подобном состоянии, молодая женщина буквально расцвела и совершенно не стеснялась лишнего веса. И всего-то три с половиной кило, но теперь они ей совершенно не мешали!
  В эту ночь они так и не уснули и только к утру разбрелись по постелям. Публичную процедуру разрезания ленточки решили перенести на вечер. Светке же пришлось отдуваться за всех, обеспечение прессы и нужных лиц было в её компетенции. Лишь в обед она прилегла на часок, совместив южноевропейскую сиесту с возможностью перевести дух.
  Пресса ухватилась за приглашение тут же, чиновники, узнав о рейтинге события, стали раздувать щёки и выпячивать грудь. Светка говорила только по-английски, но записные патриоты Эллады её стали понимать быстрее переводчика. За час до церемонии открытия хранилища вечности Светка упала без сил на диванчик в служебке музея и попросила поднять ко всеобщему столпотворению. Дяденьки в форме с позументами и лампасами обещали не подвести и обеспечили покой и тишину. Эти иностранцы не были обычными и с ними не бывало проблем, хотя и хлопотно.
  Церемония вскрытия протекала, как по-писанному и материал о ней попал во многие газеты и журналы, телеоператоры медийных компаний залили светом подступы к историческому месту, полиция устроила широченные кордоны и у античных развалин образовалось такое столпотворение, что церемониймейстеру Каннского кинофорума стало дурно от зависти. Для властей города находка учёных обещала новый приток туристов и дополнительные доходы в бюджет, поэтому они разогревали интерес всех, невзирая на вероисповедание, политические убеждения и прочие пристрастия. Подобного мир не знавал давненько и изучить вещи виднейшей женщины античной Эллады предстояло самым ярким светилам мировой науки.
  Когда огни фейерверков погасли и волны восторгов схлынули, Шнидер и Крон составили подробный перечень находок, а Принц взялся за жемчуга. Микроскоп тут же выявил на внутренней стороне жемчужин штрихи. Они особым образом оконтуривали буковки греческого алфавита. На каждой жемчужине искусным гравёром начертана одна буква и все вместе они значили: "Храни и помни нас - счастливых и щедрых дочерей Афродиты. Твоя Неда."
  А вскоре появились и последние искомые вещицы: письмо Софокла сыновьям в Обол и ответ Неды на письмо Аспазии.
  
  Оглушающее впечатление от находки, которую ждали и приближали, как могли, не покидало группу долго. Собственно, главные задачи экспедиции решены: письма Неды, Аспазии и Софокла найдены, зеркало Афродиты надёжно идентифицировано, а кладовая с вещами Аспазии и вообще стала уникальным явлением и достойно венчала многолетнюю работу. Жемчуга, подаренные Недой Аспазии, оказались идентичными образцам с Круглого озера и круг поисков благополучно замкнулся. Хотелось отойти и отдышаться.
  
  - Куда поедем? - спросил Крон у Светки и Принца.
  - Вы, куда угодно, а я в Митилену! - заявил Принц.
  - А что? - отозвался Крон, - Дышалось там отлично и если бы не та ночь с Луной и купанием я бы, наверное, ни за что так не восстановился.
  - И тебя не смутит Джулия? - улыбнулся Принц.
  - Аманда же не смутила!
  - А Неду мы не возьмём! - сказал Принц. Светка взглянула на шефа и поняла, что Принц его желание угадал точно. Три дня мужского беспредела были хорошей разрядкой износившемуся организму. Она помнила его загул в своей коммуналке и решила судьбе и мужской натуре не противиться.
  
  Возвращались домой из Мюнхена, там у них теперь как бы промежуточная база: свобода и удобства для Светки или Крона мало чем отличалось от блаженства зятя в доме тестя.
  По случаю триумфального завершения международной экспедиции руководство университета устроило шикарный приём. После него, обласканная вниманием иностранцев, команда россиян спустилась с высот официоза и занялась текущим, чтобы не перепутать: что чьё и куда это грузить. Груза было так много, что таможенные формальности грозили вылиться в недельную канитель. И они оставили всё своё немецким коллегам. По окончании рутинных проверок и оформлений всё это в большом контейнере придёт в Москву. Вместе с машиной Крона. Эрик обещал, что за это время его машину хорошенечко протестируют и наладят в недрах автоконцерна. Крон не возражал совершенно: устал и готов к любому обороту.
  Ко дню выезда в Москву приехала Джулия, она решила собственными глазами посмотреть маршрут для туристов на место княжения Неды. Материалы про Китеж на неё произвели сильное впечатление и она с интересом просмотрела всё, что было в базе данных у Светки. Никто из итальянских операторов подобного материала не видел, а туры в Подмосковье не устраивал, она была первой и очень волновалась. Но расчёты показывали, что риск невелик и в любом случае затраты она окупит, если же удача её не покинет, можно и заработать. Она считала, что первые группы для итальянских любителей экстрима можно пустить уже сейчас, ведь ездят же на раскопки немцы, голландцы и скандинавы. Предварительный контакт с Эл уже состоялся и она надеялась, что эта леди так же умна и надёжна, как и Светка.
  Работу с викингом на российской базе данных передвинули на зиму, когда суета с подведением итогов и отчётов схлынет. Эля ехала к дочери с особым трепетом: за всё лето наследная леди маму так ни разу и не задела и это не могло не тревожить. Тильда была очень тонкой и замысловатой штучкой.
  В Москве их встречали Эл на своём седане и Федотов на новеньком "додже". Груз определили в багажник микроавтобуса, Светка и Крон сели к Эл, а остальные определились на пассажирские сиденья "доджа". Федотов аж светился от удовольствия: машина вместительна и сильна и могла тащить на буксире колёсный трактор. Для работ по лесным дорогам лучшего транспорта не сыскать. Вся компания заехала на новую квартиру Крона и юных леди, она впечатляла обустройством и уютом, Эл скромно промолчала об этом и вот теперь была счастлива видеть потеплевшие глаза шефа. Отчасти в этом принимала участие и Светка, но только советами и разведкой мнения шефа по отдельным бытовым деталям.
  После сытного ужина Крон спросил гостей:
  - Ночуем, надеюсь? - Федотов не возражал, Принцу хотелось домой сразу же, но он себя сдержал - так будет слаще, Эле же с юными леди нравилось даже в маленькой двушке, ну а Джулии всё было впервые и она интереса не скрывала.
  Она была рада встрече с Эл. Эта леди оказалась без изъянов и, разглядев как следует её, она многое поняла о подруге и их семье причудливой конфигурации. Увидев этот дом воочию и вдохнув его блаженную отраву, она поняла, что он затягивает посильнее наркотиков и желание узнать подробности жизни его обитателей становилось неодолимым. Что одна из них вскоре забеременеет от Крона, Джулия не сомневалась, вопрос лишь в том: кто и когда? И ей казалось, что вся история с ней после памятного приёма в Риме, где её так ловко подцепила Светка, произошла с кем-то другим, а она лишь наблюдала со стороны: и с рыбачьей сетью вместо одежды на Лесбосе была не она, и не Принц с Кроном вытворяли с ней фантастические фокусы.
  Эти солидные мужи заставляли её визжать от восторга и неметь от возбуждения, не забираясь внутрь. Она помнила, как холодела от предвкушения, пробуя на вкус вино с пальцев обоих мужчин, когда ей завязывали глаза. А что выделывали они, упиваясь сплошным мраком в той пещере, она и не догадывалась, поскольку была вообще на седьмом небе. Никогда раньше ей не приходилось слышать куплетов Апулея в оригинале, а выдержки из "Метаморфоз" Овидия, исполненные на две партии, вообще валили с ног. А началось всё с игры в Алкея и Сапфо, где ей пришлось стать поэтессой и подругой Алкея в лице Крона, Принц был за Харона, который мог перевезти только в одну сторону и один раз. За возврат плата стихами классиков, если чужие забыл, можно собственными. Щедрость и бескорыстие русских итальянку распаляли до жути и она исходила на ленты-бантики, придумывая им достойный ответ. Вином мужчины умывались сами и приучили женщину, пообещав кайф высшего ранга. Она поверила и они не обманули, облив с ног до головы и облизав её дружно и с обеих сторон. Два рослых и сильный мужа облизывают текущую женщину - такое кто видел? Были фокусы у них и похлеще, но она запомнила этот и душ принимала три раза в день.
   Трое суток в обществе русских мужиков пролетели мигом и оставили в душе женщины самое сильное и неизгладимое. Если бы не русские с их юмором, заквашенном в бочке митиленского вина, идея насчёт тура в Россию, её обежала бы десятой дорогой.
  
  Утром гости уехали, а Крон сразу же включился в работу. За лето в его московском портфеле накопилось многое и он, почти круглосуточно разбирая переполненные папки, лишь подставлялся заботам юных леди, которые о пище материальной не забывали. Через несколько дней главные итоги были подбиты и он договорился со спонсорами о встрече. Они пригласили Крона к себе и состоялся подробный разговор.
  Сезон ещё не закончился, но результаты впечатляли и президент корпорации решил сделать упреждающий шаг, чтобы опередить возможных конкурентов, итальянка была первой ласточкой с Запада. С подобными птичками мириться можно, а вот крупную дичь сюда пускать нельзя. Когда принципиальные вопросы разрешились и финансовые отчёты перекочевали к референтам для визирования и оплаты, президент спросил Крона:
  - В принципе основная научная задача выполнена. Жемчугами и Китежом вы заниматься не будете, сие не ваш профиль, да и уровень не тот. О древнем славянстве ваши тезисы получили фактическое подтверждение и из гипотез перебрались в разряд научных теорий. Вы набрали вес и форму и такому механизму...- нет, прошу прощения! - Такому совершенному организму нужна соответствующая задача. Куда теперь?
  - Если честно, я до конца так и не осознал размеров и сути полученного. Чего-то подобного мы ждали, но реалии оказались и значимее и не совсем тем, к чему мы готовились с самого начала. Предки наших предков оказались настолько состоятельными, что многое в своих планах нужно менять в корне! Так что, теперь будет пауза. Продолжительная и глубокая. Нужно подумать, мысли кое-какие были и до нынешних результатов, может что-то из них и подойдёт.
  И потом - в нашем деле никогда нельзя ставить точку на какой-то теме. Даже, если и не искать новых ходов, есть масса неосмысленных до конца фактов. Вот, к примеру, сама собой появилась тема княжения Неды и Вагисфа. Ну и переписка Софокла со своей гиперборейской женой - чем не задача? То, что мы про них узнали, говорит о многом. Он любил эту женщину и у них двое сыновей и дочь, известно, что он провожал свою семью до самого Танаиса, а такого из античной истории я что-то и не припомню. Ну и сам Софокл - расставаясь с такой женщиной, разве мог он не предусмотреть какой-то связи, весточек в ту и другую сторону? Если мы нашли следы писем Неды к Аспазии, то должен где-то быть и полноценный отпечаток её связи с мужем. Письмо, которое он читал на празднике Гестии, было одним из многих. Диалог супругов не прерывался никогда, это видно из обнаруженного письма.
  - Я читал его. Впечатляет. Однако из него не вытекает её свобода, да и сам Обол обозначен в разряде экзотики. В ней могла говорить и тоска о минувшей молодости.
  - Это не о Неде! - уверенно возразил Крон. - Она дочь своего народа, которую судьба отправила в чужой край набраться ума-разума, и она свой долг перед отечеством выполнила с честью. Она умна, красива и сильна. Другую бы не послали! Да и вообще в истории цивилизации аналогов нет. Думаю, что киевская княгиня Ольга, жившая на Руси 15 веков спустя, даже близко к ней не приближается! А раз так, то княжение брата и сестры было очень продуктивно и полезно для наших предков. Нужно эту часть нашей истории восстановить для нашего же с вами блага!
  - Идея хорошая, к сотрудничеству мы готовы. А что касается Неды, то у меня есть сомнения, они от наших традиций. Неужели она так и не вышла замуж, вернувшись домой? - В самом женском расцвете и всего-то с тремя потомками?
  - Ваши сомнения основаны на традициях не лучшей поры нашего этноса! Нынешняя нация вообще лишена пассионарности. Вот так! Потому её и трясёт. И уже давно, вероятно, с середины XIX века. Хочется верить, что кривая на графике уровня пассионарности наконец-то получит тенденцию к подъёму.
  - Вы как-то говорили о книге, так и будете брать подёнщиков? Может быть кто-то из вас сделает это лучше?
  - Это другая профессия и она требует квалификации, опыта и прочего. Мы же хоть и занимаемся писательством в известной мере, но не настолько. - Так что: нет!
  - Точнее, пока - нет? - предложил смягчить формулировку собеседник и Крон кивнул, ему эта тема близкой не казалась.
  Со своим главным финансистом он был откровенен лишь частично, наученный жизнью, он утаил и находку Цимбаларя и заверочные работы Никиты Федотова. Эта информация сразу же стала конфиденциальной и её исключили из публичных разговоров, введя простую метафору - "Старая мельница". На том шлюзе в средних веках и вправду была мельница, так что подозрений она вызвать не могла. Коммерческое использование подобных вещей было в ходу и метафора совершенно безопасна. Что делать с самим открытием, Крон ещё не решил и выжидал, надеясь, что жизнь подскажет достойный вариант. Остальные члены команды тоже обдумывали новое направление, в том, что оно будет основано на уже известной базе, никто не сомневался.
  Общий баланс доходов и расходов у фирмы Крона был положительным. Крон заключил договор с ребятами, которые занимались туристским бизнесом, чтобы те просчитали вариант прибыльного предприятия на примере пансионата на Круглом озере. Сейчас там у них временная база, вместе с исследовательской работой была и коммерческая нитка. На одном из уголков контура раскопок они выделили сектор, где каждый из пансионеров мог попробовать себя в роли археолога. Для этой цели выделили около десятка точек, они удалены один от другого, чтобы капризная фортуна одного не свела с ума другого копателя.
  Поначалу иностранцы к этому относились настороженно, затем же, увидев, как это получалось у одной бойкой шведской семьи, стали подключаться и другие. Поскольку работа была кропотливой и неспешной, то любители покопаться задерживались на пару-тройку дней дольше. Обычно таким что-то и попадалось. В солнечную погоду любителей раскопок становилось много и в такое время фирменный телеоператор собирал наиболее весомый урожай.
  Узнав об их фокусах с туристами, своих гонцов прислали из Великого Новгорода, у них раскопки проводились вообще в черте города и городское руководство решило изучить опыт фирмы Крона.
  Выполнив все процедурные дела в Москве, Крон отправился на участки работ, наиболее успешным значился тот, что на Круглом озере. Рутину он оставил на Светку и вместе с Эл отправился смотреть натурные объекты. Заодно хотелось увидеть, каким образом Эл осматривалась на месте, что брала за основу, принимая решения и как к её самодеятельности относятся другие. Своих кондовых кадров он знал хорошо и понимал, что могли подумать о его столичной протеже. От того, как сложатся отношения Эл и начальников участков, зависела дальнейшая карьера молодой леди. Либо она будет заниматься бумагами, либо продолжит контактировать с людьми. Набираться опыта в обоих случаях придётся в процессе плавания. Ну и должна же она когда-то стать мамой! Тогда в работе будет перерыв и молодая леди должна быть готова и к этому.
  Рано утром они выехали из дому и около одиннадцати утра были на Круглом. Мэри встретила Крона, как родного и долго не отрывалась от него, разглядывая со всех сторон и вкушая мужской букет. Только после этого приложилась к Эл и что-то шепнула. Эл будто и не слышала её реплики. Немножко отдыха с разговором за чаем и они отправились на полигон. Часть, которую вскрыли ещё весной, практически вся отработана и задокументирована, остальное шло на зимние работы. Подводники собрали немалую толику успеха и внимания у прессы и начальства, продуктивна оказалась и научная часть работы. Китеж стал первым за многие годы открытием на кончике пера.
  Идея, которую многие годы встречали издевательскими улыбками, перешла в разряд наглядной практики. Сейчас в самых верхах решался вопрос о дальнейшей судьбе этого объекта. Предложение, выдвинутое Мэри о создании здесь историко-этнографического музея с реконструкцией всего городища, стоило очень дорого и рассматривалось очень высоко. В случае отказа все работы придётся консервировать и ждать лучших времён, но и в таком варианте здесь нужна охранная служба, поскольку находки эллинских серебряных драхм в печати уже прогремели и "чёрные" копатели присматривались к месту уже толпами.
  На зарубежном рынке антиквариата монеты времён Перикла стоили бешеные деньги и тут же исчезали в частных коллекциях. Прогнозные оценки антикваров по поводу венетовских монет из чистого железа были вообще фантастическими. Так что вопрос из сугубо кабинетного теоретизирования плавно перетёк в деловой формат. В Интернете появилось сообщение, что группа богатеньких "буратино" сколачивает артель "чёрных" копателей для зимней разведки вероятных сокровищ венетов. Вот так обернулась эта научная тема для её автора и исполнителя.
  - Жалко будет, если проект не утвердят? - спросил Крон у Мэри.
  - Если бы это случилось лет пять-семь назад, я бы и вправду пожаловалась на судьбу и даже устроила комитет неповиновения. А теперь - вряд ли!
  - Почему? - Полжизни воевала за него, а тут, когда всё уже вот оно и такой откат? - Мэри! - Ты ли это? - женщина лукаво повела глазами, как бы давая понять, что шеф, возможно, и прав: с прежней Мэри у неё уже появились порядочные разногласия.
  - Понимаешь, Крон, "то", действительно, было моё, а вот "это" уже - нет! Посмотрела я на суету вокруг и что-то быть в их обществе совсем не хочется.
  - Ну, конечно, - развёл гнусавую нудоту Крон, - то была святая наука, а теперь вон их сколько, торговцев!
  - А сам-то, что ль из другого теста? - хмыкнула Мэри.
  - Как считаешь, - обернулся Крон к Эл, - долго можно удерживать интерес и деньги рядом с этой идеей?
  - Если на федеральных каналах появится что-то подобное в другом месте, то практически мгновенно рекламные деньги исчезнут. Чуть позже и остальные. Как сложится - стихия она и есть стихия! Особенно в нынешней России.
  - То есть, ноги нужно уносить заранее?
  - Да, пока вещь в цене и к откату нет никаких признаков. Уже нынче осенью его нужно продать со всеми потрохами и не жадничая. Способ сохранить наш бренд я тут присмотрела, так что новому владельцу с властями проблем не будет.
  Крон взглянул на Мэри, оценивая её реакцию на слова Эл - ветеран этнографии даже ухом не повела.
  - Уже сработались, - подумал Крон.
  Не менее удачно всё складывалось и на другом жемчужном объекте, который вычислили уже в нынешнем году. Этот объект, который, по их предположениям, являлся одной из важнейших ферм княжества Неды и Вагисфа, был в приличном состоянии и там можно начинать промысел хоть сейчас. Скорее всего он брошен в результате набегов кочевников, которые с периодичностью в 200-300 лет поднимались вверх по Волге и притокам и опустошали всё в округе. Когда именно это произошло, так до сих пор и не установлено.
  Эл все участки знала сама и стала приличным чичероне. Способам проехать по лесной дороге и не завязнуть её учили все, она с достоинством принимала помощь и не кичилась столичным происхождением. Но держала дистанцию, не признавая ложной скромности и исключая панибратство.
  Ездили по подробной карте, составленной Федотовым на материалах Цимбаларя. Свои рекомендации по этим объектам они представили Эл, а та попробовала подойти к ним с позиции целесообразности. Выводы Эл и Федотова совпадали не везде и Крон решил составить собственное мнение, чтобы принять решение окончательно. Осмотр затянулся, поскольку озёр было полтора десятка. На некоторых намётанный глаз специалиста тут же отметил следы вмешательства человека в естественный биоценоз. Берёзы росли кучно, образуя рощицы вокруг подобия пустошей. Такое отмечалось на пепелищах городов уже через пару сотен лет. Сколько пришествий завоевателей видела эта земля, узнать ещё предстояло. Как ни странно, но каналы, увиденные Цимбаларем на аэрофотоснимках, теперь хорошо опознавались и в натуре. Оставалось удивляться, почему никто не увидел до них.
  Всё это в комплексе сильно меняло взгляды на этот район и вообще на проблему. Теперь Крон понимал, что оставшаяся жизнь будет связана с поисками собственных корней. Его предки по отцовской линии в четвёртом колене происходили отсюда и выехали в Пермь накануне реформ Столыпина. Прадед был земским врачом, а его жена давала частные уроки музыки и французского. Их родовой дом был в самом центре Боголюбово, он даже отыскал его примерное место по нескольким панорамным снимкам прежнего монастырского городка.
  Крон остановился на холме, с которого открывался вид на предполагаемое размещение древнего города. Законы формирования таких городов ему были хорошо знакомы и он прикинул, что и где могло находиться. Место было очень удобным для жизни и защиты от нападений, городские укрепления можно соорудить из леса и камней, в обилии оставленных отступившим ледником. На высокой террасе реки невдалеке есть мощный пласт белой глины, его использовали все поколения славян: самые первые - для строительства городских стен и изготовления простой посуды, ну и, наконец, в последние 2-3 века научились обжигать тончайший фарфор.
  Озеро сообщалось с рекой каналом по едва выраженному современному болотцу и делало работу на нём удобной и рациональной. Летом к жемчужницам проезд был по каналу, а зимой туда следовала дорога по льду. Что могло быть лучше?
  Крон видел, что другие озёра проигрывают этому в масштабности и некоей гармонии интересов человека и природных ресурсов. И выбрать его могли люди, знающие толк в жизненных ценностях по самому большому счёту.
  Неда и Вагисф уехали на княжение в Обол, который уже выстроили и обжили их предки. Там сложился и так называемый бомонд, которому было от чего не полюбить новых правителей и вообще новую метлу. Выстроив же новую столицу с иным профилем интересов и производственной специализации, новые князья могли обойтись и без дворцовых революций. - Строительство молодой столицы сформировало новый бомонд и князьям нужно лишь следить за соблюдением правил игры. Как это похоже на петровские реформы в России. И новые города, и новые технологии с новыми исполнителям. Только на двадцать веков ранее.
  - Ты весь в лице изменился - что-то увидел? - спросила Эл.
  - Правда? - Старею, раз уже заметно.
  - И всё же? - не отпускала Эл, понимая, что мужчине нужен толчок для какого-то решения. Рутина мелочей могла сбить с мысли или убедить не заниматься блажью. Ей хотелось, чтобы Крон главное не разменивал на частности.
  - Знаешь, Эл, вот тут-то у них и была основная база, - озёра недалеко одно от другого, а всё вместе чуть в стороне от Обола. Мне кажется, что мы с тобой видим новую столицу, сооружённую Недой и Вагисфом, - сказал он и она поняла причину его волнения. Такая мысль многое объясняла, отсутствие даже следов материального производства в традиционно торговом Оболе говорило о том, что жемчугами занимались вот здесь, в новой столице и её слободах, расположенных недалеко от города.
  - Прости, Эл, я немножко поброжу и расслаблюсь. Может что-то из ноосферы Неды и Вагисфа и почую.
  И ушёл.
  Эл удручённо посмотрела вслед. Крон стал совсем иным и таким шефа ей видеть не приходилось. Значит, это серьёзно. Чуточку погрустив, она встрепенулась, вспомнив о заначке на всякий случай. Там был маринад с мясом и овощи. И она вернулась к машине. В лесу с дровами проблем не оказалось и к приходу мужчины в разборном мангале было вдоволь углей. А мясо ждало умелой мужской руки.
  - Чтобы я делал без тебя, - улыбнулся Крон и принялся за мужское. В свете костра его лицо казалось вырубленным из камня. Рельефным и выразительным. Печать от разлуки с ушедшей женой едва угадывалась, но в формировании портрета мужчины играла роль немалую. Эл подумала, что и грусти на его лице было бы достаточно. Инна всё своё этому мужчине отдала давно, а диалог с потусторонними силами Крону не к лицу.
  - Зачем приехала Джулия? - Неужели она надеется на успех? - спросила Эл, оформляя стол до приличного уровня и отвлекая Крона от сильных страстей. Она у этого костровища выглядела по-домашнему и вполне естественно. Выглядеть на все сто у неё получалось всегда, а в присутствие Крона и вообще преображалась. Под стать элегантности были и аксесуары, прихваченные по случаю.
  Скатёрка тут же накрыла расправленную коробку от бумаг и на ней оказалось остальное оформление. Шампуры так и остались у жаровни, а овощи перекочевали из пакетов в разовые тарелки. Дизайн интерьера не уступал картинкам из рекламных сюжетов. Крон отметил прагматизм спутницы едва заметным движением глаз и Эл этим удовлетворилась.
  Но молодая леди ждала ответа на основной вопрос.
  - Знаешь, дело вовсе не в успехе её проекта. Он может провалиться. Ты уже взрослая девочка и знаешь, что победных дней у нас один из ста-ста пятидесяти, остальные - это напряжённое ожидание, может выстрелить, а может и пронести. Как бы мы не храбрились, это напряжение всегда есть. Думаю, она каким-то особым чувством уловила наши тревоги и отозвалась на них. Впервые Джулия увидела нас в звёздный час, в сногсшибательной компании и в совершенно незнакомом для неё деле. И всё же углядела некую неуверенность и сугубо человеческую слабость. Зоркая женщина. И умная - не дала себя обмануть викингу и заставила его сыграть роль в её пьесе.
  - Про Джулию Светка всё рассказала и как она попала в наш поезд, я знаю из первоисточников, - осадила шефа Эл, - я о другом: она остановилась в доме Принца, а тот совершенно не деловой человек и никуда её не выведет. Эля тоже здесь не помощница, боюсь, как бы это не обернулось очередным приключением в доме Ионова.
  - Слушай, Эл, где ты нашла такой рецепт маринада? - спросил Крон, распробовав сочный шашлык. О Джулии ему говорить не хотелось и он восхищённо прищурился.
  - Рея подарила на Восьмое Марта, - ответила Эл, - так что же о Джулии в доме Принца? - но мужчина уже придумал ответ для женщины, которую нельзя ранить чем-то двусмысленным.
  - Тильда сама её в дом затащила, у Мэри прямо из рук вырвала, - ответил Крон и продолжил. - Важно иное - Джулия в своём журнале для обычных итальянок сообщит для них непривычное о нас. О русском мужике, который увёл красавицу-жену у немецкого бюргера, о её матери, которая ради благородной идеи способна на высокие поступки, о детях, которые в этой бандитской стране чувствуют себя вполне спокойно. Мэри и другие наши дамы с кавалерами вполне фотогеничны. И о наших проблемах тоже, но не в виде дешёвой страшилки, ты же видела, чем их там потчуют, а из первоисточников и в натуральную величину.
  Плюс ко всему, оттуда на наших чиновников иногда влиять проще. Хотя не всегда. Пусть она сама во всём разберётся, а уж потом мы найдём способ пообщаться на избранные темы.
  Эл, хватит об этом! - Такой вкусный шашлык, а ты о скучном! Ну, пожалуйста? - и она умерила напор подсознательной ревности: что-то ей вещало об опасности этой итальянки. На десерт Эл выложила несколько апельсинов и пару яблок, ягоду Крон по одной штучке скормил молодой леди и та в ритуале чествования женского начала была очень искренней. Он очень осторожно и умело сводил её с ума. Не прикасаясь и без единого слова. Такое бывало не раз, но она так и не привыкла, поскольку Крон не повторялся. Глядя на него, Эл видела, что сама уподобляется той ягоде, которую он по штучке скармливает ей. Нежность и внимание к каждой из них она чуяла на собственных губах и едва сдерживалась, чтобы не грохнуться без чувств, так это было пронзительно. Когда Эл проглотила последнюю, наступил предел и она-таки разрыдалась. А он молчал, понимая и принимая всё это по высшему разряду.
  Прошло время и они пили чай, позвонила Светка. Не Крону, а Эл.
  - Ты его не сильно утруждаешь? Мне сказали, что вы уехали отовсюду давно. Где вы и чем заняты?
  - В двух словах не сказать. Но попытаюсь. Мы на месте древнего города. Крон считает, что Неда и Вагисф устроили здесь новую столицу. Только что приговорили шашлык, пьём чай. Хочешь поговорить? - и, не дожидаясь ответа, протянула мобильник Крону. Она надеялась, что Светка её простит. В том, что она почуяла её состояние, Эл не сомневалась.
  Так в общем всё и вышло. Пары фраз мужчины достаточно, чтобы успокоить женщину. Так же в своё время беспокоилась Эл и он понимал обеих леди.
  После ужина они поставили палатку и расположились на огромном надувном диване. Разбор текущих дел и планов на будущее в обществе Крона стал ритуалом и Эл привычно включилась в него.
  Контуры идеи о возрождении столицы княжества ей понравились. В ней был шанс собственного проекта, мало зависимого от случая. До сих пор их будущее определялось другими. Она помнила, как они мучились совсем недавно, выискивая деньги у чванливых нуворишей. Второго раза она могла и не вынести. Если бы не Крон...
  Поближе к утру Эл проснулась и почуяла, что Крон тоже не спит, но не поднимается, чтобы шуршанием надувного дивана не разбудить её. И спросила о давней мелочи, которая смущала нелогичностью и несуразицей. О персонажах с пристяжными фаллосами во многих сатировских драмах.
  - После высоких страстей они как-то не в масть! - заключила Эл свой детский вопрос.
  - Тебе с самого начала или последний акт? - обернувшись к припухшему лицу юной леди, спросил Крон. Его лицо ещё хранило печать разлуки с женой. И молодой женщине это не понравилось. Что-то они делают не так, раз он с ней до сих пор не расстался. И она позволила себе резкость, чего не бывало никогда:
  - Член должен находиться либо в штанах, либо в вагине и там трудиться до полной эякуляции, а не маячить без толку. Да и вилять им не принято - это не хвост!
  - В те времена мужчины только овладевали ценностями партиархата и навязывали их во всём и везде. Если Деметра была символом плодородия и на ниве и в домашнем обиходе, а первое время и помогала женщине выносить плод, то мужчине нужно было как-то всему этому соответствовать. Иначе он кто? - Приложение к женщине для продления её рода. И появился культ сеятеля. Он возделывал ниву и управлялся с быками и лошадьми, он был силён и вполне мог обойтись без дамского огородика, ранее выведшего людей от древесно-плодовой зависимости. Осирис и Исида у египтян - это первый этапный компромисс матриархата и патриархии. Он уже сверху, но без неё ничто! Она тоже нуждается в нём. Иначе вырастет чертополох, а не злаки. У ранних эллин в то время культ женщины не был таким ярким, поскольку эту фазу они прошли чуть раньше египтян. Когда культуры обеих цивилизаций стали взаимообогащаться, выявилось, что у эллин первородная женщина - это Гея, то есть земля. Остальные божества тоже были абстрактными и на человекоподобных египетских не походили. Вот тут-то и произошло второе пришествие Геи в облике Исиды. Сама понимаешь, для эпоса антропоморфизм культов намного продуктивнее. И в мифах начались изменения облика пантеона богов. Разумеется, менялись они не сами собой. Жрецы тонко отслеживали нравственные и интеллектуальные традиции общества, об этой части народа эллин мы знаем мало, но даже косвенных штучек достаточно, чтобы понять влиятельность этой когорты. Вместо невообразимого Урана-Неба и необъятной Геи-Земли появились вполне описуемые и знакомые каждому аэду люди-боги второй волны: Зевс, Гера, Посейдон и прочие. Мир в интерпретации новых авторов мифов перешёл на новую ступень: зарождение и становление человечества. То есть, всё было создано Зевсом по его подобию от первых женщин, которым он и устроил земную благодать в обмен на верность его семени.
  - Они были тоже бессмертны? - спросила Эл, поскольку этих тонкостей не знала.
  - Они могли жить сколько угодно, сохраняя свежесть тела и духа, пока не наскучит.
  - Им всё же наскучило, - догадалась Эл.
  - Ну вот, - продолжил Крон, пропуская заметный шмат человеческой истории, - женщин и мужчин стало очень много и от богов они получили независимость. Однако по части мифических ценностей ничего нового не появилось: всё те же фаллос и вагина. Если побеждённая вагина уже смирилась, то победитель вовсю пыжился и воображал себя пупом земли. Фаллические символы хранили многие цивилизации, независимо от эпох и географии. Вряд ли это случайно.
  - И что же Аспазия и Неда любовались этими пристёгнутыми убожествами?
  - Сейчас этого не понять, но тогда особая подача этих фаллоносителей была особым способом борьбы с косностью. Свяжи этого ублюдка с отрицательным ориентиром и дело в шляпе, - он сделал паузу и выжидательно взглянул на Эл, она должна завершить его мысль. Если, разумеется, что-то поняла. А она поняла. И ответила.
  Он немножко подумал и губами легонечко коснулся её руки. Эл прислушалась к себе и решила своих чувств не выдавать. Она уже знала, что Светка именно таким образом набирает зачётные очки. Чуточка прохлады её образа не испортит. И, утомлённая немыслимой работой ума, опять уснула. А Крон поднялся и занялся мужской работой: устройством быта для женщины.
  Завтрак, тёплая вода для умывания и прочие мелочи без последствий не остались и Эл была готова на подвиги с самого утра.
  Они не стали торопиться с отъездом и вскоре Эл поняла волнение шефа. Они с высоты холмов ещё раз осмотрели окрестности и Крон указывал места, где могли находиться традиционные городские сооружения. Хорошо просматривались и пригородные посады в паре километров от него, окружая и как бы оберегая, поскольку тоже стояли на холмах. С тех пор прошло две с половиной тысячи лет.
  - По-моему, никогда в России задач такого уровня наука не решала, - заметила Эл.
  - А это уже и не совсем наука, - возразил Крон, - кто жил тут: славяне или сородичи финно-угорцев и скифов и в какой последовательности - дело второе. Мы в очередной раз обязаны сказать, что связь времён не прерывается. Даже, если потомки чего-то не знают о своих предках, это не значит, что им по барабану. Некоторым - да! Но не они двигают прогресс. А вот тем, кто двигает, это интересно по определению.
  
  Вернулись во Владимир уже после обеда и угодили на семейное торжество: третья беременность Тильды - полугодичный срок. Были все свои и Джулия. Итальянка вела себя с достоинством и выдержкой и даже отдалённо не напоминала недавнюю Диану-охотницу из Митилены.
  Побывав в нескольких фирмах города в сопровождении Эли, Джулия поняла, что полное отсутствие конкурентов усугубляется особым менталитетом местных бизнесменов. Строительные фирмы она изучала сначала по Интернету, а затем в две приглянувшиеся выбралась сама. Она своих планов не обозначила, а лишь навела справки о возможностях строителей: наличие лицензий на работу с механизмами, владение специальными технологиями и наличие квалифицированных сотрудников всех квалификаций, ну и, разумеется, парк строительной техники. Ни сами фирмы, ни их начальство впечатления не произвели, ей это стало ясно даже с двойным переводом. - Увы! Эля переводила на итальянский и комментировала кое-что в довесок к фразам строителей. Уже втянулась.
  Джулия у себя на родине выстроила несколько домов моделей в провинциальных городах и хорошо знала, чем они отличаются от столичных. Но в Риме или Милане всё давным-давно схвачено и от конкурентов не протолкнуться. Здесь же она могла вырасти быстро и успеть набрать массу до того, как транснациональные монстры её проглотят. А масштабный бизнес тут просматривался вполне отчётливо.
  Единственным русским, достойным доверия и серьёзного разговора, был Крон и она терпеливо ждала своего часа. Пока же он был в серьёзном обороте у Тильды и Эли и к нему не подступиться. Уже было поздно и она не надеялась на что-то определённое, но тут Мэри предложила Крону навестить его домик в деревне. Он всех его сослуживцев притягивал как магнит. Баня у него была редкого качества. Собственно, именно она и создала репутацию обычному дому на берегу древней Клязьмы. Летом там купались и загорали, а зимой оттягивались в эксклюзивных русских забавах.
  - Небось, снова париться будешь? - спросил Принц и взглянул на Тильду. Той эти удовольствия уже ни к чему, но блеснуть очень хотела. Тильда мужа любила по-настоящему и он её желание принял, как собственное. Принц взглянул на Элю, как бы интересуясь её мнением и она кивнула. Погреть душу в обществе внуков - стало естественным и она уже не называла русских женщин наседками.
  Вскоре тёплая компания укатила в деревню. Большая часть гостей оказалась в "додже" Федотова, а остальные у Эл. Крон в домике не был с той самой размолвки. Приехать туда в шумной компании для памяти и души было безопаснее. Ключ лежал на привычном месте и гости тут же растеклись по дому, каждый занятый собственным интересом. Вскоре все собрались в горнице и, балагуря и упиваясь привычным духом вседозволенности, уставились на хозяина, раздувавшего самовар.
  Не прошло и получаса, как самовар поспел. За Джулией никто не следил и особо не ухаживал, поскольку за гостью и чужую она не считалась. А свои обслуживают себя сами - чай не баре! Некоторое внимание от хозяина она ощутила, но оно было символическим. Впрочем, ей хватило и этого.
  Когда после чая и разговоров стали укладываться спать, все заняли свои места и тихонечко затихли. Усталость сморила всех и уже через полчаса тишина в доме наполнилась дыханием десятка гостей, скрипом матрацев и сдавленным визгом пружин на столетнем диване.
  Утром первым проснулся хозяин, за ним потянулась и Эл. Она тихонько выбралась с громадного коллективного ложа и ушла в баню. Там быстренько привела себя в порядок и пошла помогать хозяину. Он смотрел на гору продуктов и размышлял, с чего начать.
  - Завтрак должен быть калорийным и не в тягость для желудка, - сказала она и тут же скомандовала, что и как делать. Крон подчинился без колебаний, а через некоторое время и вообще ушёл растапливать баню. Она не возражала, быть хозяйкой в его доме ей нравилось и видеть Крона в роли хозяина тоже. Первой из гостей поднялась Мэри и вскоре присоединилась к Эл. Затем стали подниматься и остальные. Принц с Тильдой спали в пристрое и суеты не слышали, да их и не беспокоили, давая побыть наедине, вдали от домашних и прочих забот.
  За завтраком разгорелась дискуссия о пользе и вреде парной бани для беременных, Тильда это поняла, как признание собственной состоятельности и с достоинством поддерживала репутацию леди без предрассудков. Джулия наблюдала за ней с первого дня и за неделю порядком устала от её настойчивости. Но правила игры требовали полной лояльности и она их соблюдала очень пунктуально, несмотря на неудержимое желание ответить.
  - А она и впрямь хороша! - заметила Эл Крону и тот понимающе подмигнул Джулии, Тильда и его доконала.
  - Хоть эта дама и не Моника Белуччи , но себя подать умеет, - заметила Аннушка, жена Федотова, которая на корпоративных вечеринках бывала нечасто, однако считалась своей. Мэри видела Джулию только в доме Тильды и рассмотреть итальянку не успела, поэтому лишь кивнула, выглядела она действительно прилично и с хорошим вкусом.
  Прятать ненужное Джулия умела в совершенстве и предстоящей бани не опасалась, в Римских термах общество бывало попредставительней и она знакома с нюансами поведения в таких местах. Иностранки, как ни старались держаться и выглядеть, от коренных римлянок отличались и были видны за версту. Если в Лондоне или Париже эти дамы смотрели на южанок свысока, то в термах с них слетала и англо-саксонская спесь и франкское высокомерие. Эти же русские дамы, которые Тосканию от Ломбардии различали только по сортам вин, замшелыми провинциалками не выглядели. Пообщаться с ними было интересно и она приготовилась к сюрпризам.
  Состав парильщиков по сравнению с прошлым разом сильно изменился и Крон провёл совещание для новичков. Мыться в такой специфической бане или нет - право святое и в этом обществе все всех поймут.
  Лукавству хозяина Джулия не удивилась, справедливо полагая, что никакая хворь не удержит женщину от любопытства увидеть соперницу неглиже, а мужчину в полной его красе, ну и оставить его без собственного пригляда решится уж совсем пропащая. И не ошиблась - никто от парной не закосил.
  Первой свою дозу приняла Тильда, ей особенно задерживаться в парилке не стоило и хозяин выдал женщине своего внимания в полной мере. Джулия целительный массаж испытала на себе ещё в Митилене и с интересом наблюдала за действиями над телом беременной - увиденное её поразило: Тильда стонала и плакала, тихонечко подвывая, мешая немецкую и русскую речь и иногда вставляя непонятные обороты. По лицам улыбающихся женщин она поняла, что та матерится и, прислушавшись повнимательнее, узнала немецкие словечки и ненормативную русскую лексику. Поднялась с полка Тильда восторженной и цветущей. И тут же повисла на муже. После этого под руки Крона попала Аннушка и с ней было то же, только материться она не стала, остальное мало отличалось от эмоций Тильды. Отдышавшись, Аннушка тут же сказала Никите:
  - Если ты научишься этому, я сделаю тебя богом!
  - Только в его возрасте, милая, не раньше!
  - Ты не хочешь стать божеством? - удивилась молодая женщина, в миру учительница математики.
  - Он таким не сразу стал, ветераны давно его знают и им верить можно.
  - Завистники они - в Кроне всё это от бога и с самого рождения, уж поверь, я в этом разбираюсь! И за тебя, если бы ты не был гением, я бы ни за что не вышла! - изрекла она в азарте. С женой после кроновского массажа лучше не спорить и муж благоразумно согласился подучиться. Уже сегодня что-то и попробует. Подошла очередь и Мэри, которая вмиг перешла на ненормативную лексику, чего не употребляла даже в сильном анабиозе. Но с Кроном ей было настолько комфортно, что обычный словарь для отображения самочувствия явно не годился. Крон же её любил по-своему и был без ума от верности и надёжности, в самые глухие времена только она без раздумий и сомнений его поддерживала и привечала. И была единственной из женщин, кто не испытывал ревности к Инне.
  То, что он делал ей, исцеляло только Мэри и она это знала. Крон долго изучал своих пациентов, прежде чем определиться с комплексом и Мэри была из давних. Первой женщиной, испытавшей его волшебство, была Инна. Та вообще выпрыгивала из собственного тела и массаж у них всегда заканчивался сексом. Мэри бывала при этом неоднократно и очень зауважала Инну, поняв истинные мотивы её поведения. Секс в такие минуты был фантастической поэмой и оторваться от такого зрелища не мог никто, настолько увлекало чистотой, любовью, азартом, изысками и наворотами. Она это видела неоднократно, но супруги, как истые экстра-профессионалы, не повторялись. Никакие, даже самые разухабистые порнушки не шли в сравнение с массажом, переходившим в семейный секс, а жар мужского тела и знойный аромат женщины и вообще сводил с ума. Не для всех и не всегда супруги ублажали себя так.
  Когда подошла очередь итальянки, все с интересом ждали - согласится ли в такой компании? Она согласилась и сумела удержаться от излишеств. Изъяснялась только по-итальянски и по мелодике её фраз о содержании реплик никто не догадывался кроме Мэри. Последней из женщин была Эл, она с удовольствием подставилась рукам кумира и лишь слегка вздыхала, как бы сообщая, что ещё жива. После перерыва и отдыха свою долю получили и мужчины. Те себя вообще не сдерживали и жёны про них узнали такое, что решили обучиться этому искусству хотя бы частично - лучшего способа расколоть мужа просто не существует!
  А потом все дружно, мужчины и женщины, парили уставшего хозяина и снимали с него сто потов и сонм грехов. Женщины ушли пораньше и, пока мужчины вели царскую беседу, приготовили семейный обед.
  После обеда все разбрелись по углам, компаниям и интересам. А хозяин тут же уснул на широкой семейной постели. В этой комнате был особый дух, он умиротворял. Ему не стали мешать и дали отдохнуть. Рядышком пристроилась Аннушка, которая после такого эмоционального заряда в общении не нуждалась. Проспала она немножко и этого хватило, чтобы полностью восстановиться. Но, проснувшись, глаз не открывала. Прислушиваясь к дыханию Крона, она пролежала долго. Момент его пробуждения Аннушка почуяла тут же и открыла глаза. Он уютно потянулся и взглянул на неё:
  - Сладко? - спросил он и ей захотелось к нему под бочок. Как и многим, знающим его женщинам. Она выразительно прикрыла глаза и покачала головой.
  - Нет слов!
  - Роди Никите сына! Он будет счастлив.
  - Вы думаете?
  - Каждый мужчина этого хочет, мне вот не удалось. А он точно хочет, я знаю!
  - Хорошо, - легко согласилась Аннушка.
  
  После ужина состоялась обстоятельная беседа этнографической корпорации о собственном будущем и вообще о жизни, которая щедра на выкрутасы. Непричастные к ней Джулия и Аннушка поначалу понимали не всё, особенно Джулия, поскольку говорили по-русски. Затем дискуссия прервалась на чайную церемонию, после чего продолжилась на английском. Теперь заскучала Аннушка, но ненадолго, поскольку Никита кое-что из специфического переводил, на остальное же её познаний хватило. Как и положено на корпоративных вечеринках, говорили лишь о дозволенном, о каналах даже не заикнулись, понимая значимость этой премии за упорство и настойчивость.
  В итоге коллеги в общих чертах выработали концепцию долгосрочного проекта, которого хватит на всю жизнь и станет она вполне приличной, с отпусками на хороших курортах и полнокровными семейными радостями.
  Джулия внимательно вслушивалась и вскоре поняла, что это и есть её шанс. Для реализации проекта греческой колонии в Гиперборее средств нужно немало. Но он был гораздо надёжнее и туристического и модельно-бутикового бизнеса. Сложность его организации обуславливала привлечение дипломированных специалистов и надёжную технологию с гарантированным спросом на продукцию. Согласно концепции авторов нужно обустроить античный город со всеми коммуникациями и населить его людьми, занятыми в реальном производстве продукции того времени по всему ассортименту спроса и предложения. В том числе и жемчугами. Но в готовых изделиях и античной стилистике. Получался город в несколько тысяч жителей, одетых по моде того времени во всё натуральное.
  Эл задачу изучала с компьютером и добавила к сказанному, что спрос на античные телеги, кухонную утварь и прочее просто гарантирован. Вполне реально и товарное производство по двум ниткам: массовой сувенирной и штучной сугубо эксклюзивной эстетской для музеев и прочих специальных контор.
  - Нью-Васюки? - как бы издеваясь над собой, спросил Крон у Мэри и Принца.
  Те давно и сами подумывали над чем-то подобным и скепсиса шефа не разделили. Он в очередной раз как бы предвосхитил их задумки и отбросил сомнительные решения, заменив реальными.
  - Вся прелесть проекта в том, что он от начала и до конца наш! - возразил Принц. - Только мы сможем поддерживать его в жизнеспособном состоянии, вовремя заменяя устаревшее и вставляя новое. Заодно будем отрабатывать вероятные схемы развития древних городов и государств. Такой фактологической базы нет ни у кого и вообще её можно создать лишь таким способом. Направление в науке тоже станет нашим, поскольку мы всех и намного опередили. И не только в славистике, но и в методиках поисков истины. А это альфа и омега всех нынешних проблем науки!
  - А не проще на вырученные деньги построить отель в Адриатике, открыть казино и деньги сами потекут без интеллектуальных проблем и нервных срывов? - искушал коллег Крон.
  - Нет, не проще, - возразила Джулия, - побережье переполнено конкурентами и прибыльность бизнеса в последние годы стала снижаться, а уровень курортов падать. Там, где раньше бывала мировая элита, теперь гостят бюргеры, чиновники средней руки, а в межсезонье студенты, пенсионеры-янки и домохозяйки-японки. Люди не хотят толчеи на пляже и в ресторанах, по части удовольствий появилось разнообразие вкусов и предложение им заглядывает в рот. Шоу же, подобного вашему, в мире не существует, если его сделать как следует, успех гарантирован на много лет. Пока не появятся конкуренты. И ещё: главные конкуренты Средиземноморья находятся либо в Атлантике, либо в юго-восточной Азии, то есть - далеко. А ваша база в двух часах лёта от Парижа. Пристегнулся, выпил коктейль, перемигнулся с соседкой, обменялся карточками и уже на месте. Ужин в новом обществе и на новом месте поднимут тонус. Сюда есть дороги, ходят поезда, местные могут приехать электричкой, ну и ваше Золотое Кольцо. Лучшего варианта для бизнеса придумать трудно! И потом, это не Диснейленд с фальшивыми монстрами вдоль маршрута и гамбургерами после них - ваше шоу требует уважительности и апелирует к нормальным людям с приличным интеллектом. Таким не пресытишься!
  - Я тоже так думаю, - вмешалась в корпоративный спор Аннушка, - если Билл Гейтс держится в мировых лидерах уже второй десяток лет, то почему бы того же не попробовать и вам? Мозги у вас имеются, возможность и уникальная идея тоже - чего же вы ждёте?
  Она взглянула на мужа, затем на Крона и тот подумал, что этой ночью в жизни Никиты и Аннушки может произойти важное событие.
  Эл от Крона ждала решительного шага. Ночью после шашлыков она об этом говорила сама. Да и время помогало в особых размерах. Из требуемых для проекта средств половину могли выделить их нынешние спонсоры, четверть или треть дадут Рея с Севой, остальное тоже найти можно. Они переживали и большую нужду.
  Джулия почуяла момент и сказала:
  - Я с вами в доле с самого начала. Если примете.
   Она могла привлечь к проекту немалую сумму тех средств, которые из страны лучше не выводить. И они ударили по рукам. Все участники проекта хорошо представляли, куда ввязывались, но думали уже только о способах реализации. Женщины были счастливы, что их мужчины так находчивы, умны и мастеровиты, Джулия поминала добрым словом рыжую стерву и решила заказать здравствующий молебен у знакомого священника в Тоскане.
  Тильда в свою очередь представляла, как придёт домой и скажет маме:
  - Мы приняли важное решение, мой Принц стал одним из главных авторов и идеологов! И мама признает её превосходство. А с Кроном она станет ещё ближе и маме от него уже ничего не достанется. Пусть ищет на стороне.
  Глава 21 ПОСЛЕ ВСЕГО
  По возвращении в Москву Крон с Джулией в общих чертах разделили обязанности по разработке проекта, продумали отдельные детали и нашли надёжные каналы связи, а также линии банковских проводок.
  Надежда Иосифовна при первом же звонке бывшего шефа с удовольствием вернулась и покаялась в слабости. Её поняли и простили, она была надёжна и профессиональна и с ней проблемы правительственных новаций в денежных операциях просто не существовали. Для международных операций у неё имелась лицензия и это позволяло сохранять численность аппарата фирмы на минимальном уровне. Общение с итальянкой по существу финансовых и бухгалтерских дел у неё сложилось сразу и Надежда Иосифовна сообщила шефу, что Джулия в этом деле соображает вполне прилично. Оставалось решить, на какую долю она может претендовать и Крон встретился с финансовыми партнёрами.
  Рея и Сева подтвердили участие в новом проекте сразу же, они знали об успехах Крона достаточно и рекламная суета стала надёжной гарантией вложений. Здесь же речь шла о доле инвестиций в новый проект, где им и так принадлежала весомая часть. Но не блокирующая: Крон с Эл побеспокоились о себе и друзьях по несчастью. Ни у кого, кроме них, блокирующей части быть не могло ни при каких раскладах.
  Президент горной корпорации выслушал его наедине и гарантировал участие в проекте. Для него новый сюжет из уст Крона стал невиданной удачей и он выписал чек на восьмизначную сумму в зелёных. Он был готов выложить и больше, но Крон сказал, что для разворота сумма достаточна. И президент его понял - научный коллега не хотел разбавлять жемчужины эксклюзивных мозгов ширпотребом казначейских билетов. Ход умный и предусмотрительный. Он свой бизнес начинал значительно слабее.
  После небольшого семейного сабантуйчика молодые леди решили сводить Джулию в Большой театр на оперу. Давали "Тоску" и Джулия будто и не уезжала из дому: всё на итальянском, знакомые партии, отличный вокал, прекрасный театр и приличная публика, пусть не столь нарядная и с менее изысканными украшениями. Но главным всё же было общество: Крон и его компания вдохновляли на подвиги и смену имиджа, а это для неё было давней мечтой. Молодые леди пригласили специально для неё мужчину и тот от неё не отходил, искренне восхищаясь её вкусом в одежде и прочем. В музыке он соображал прилично, говорил по-английски и не был навязчив. Она приняла ухаживание, но вскоре сообразила, что приехала в Москву не за этим. И мужчина доставил её к Крону.
  Они ждали Джулию, играя в античную публику после очередного конкурсного спектакля. Сейчас они обсуждали римскую комедию, где Аспазия изображена в качестве содержательницы нескольких борделей. Очень хлёстко и разнузданно. По её мотивам в Европе сняли пошленькую порнушку, которая ненадолго затмила конкурентов из современных сюжетов. Гостью встретили с восторгом, сообразив, чего та лишилась, предпочтя интеллектуальный беспредел сексуальному. И первое, что услышала итальянка, был вопрос рыжей стервочки:
  - Ты смотрела "Несравненные шлюхи Аспазии"? - и Джулия кивнула, ди-ви-дишку с этим фильмом не имел разве что совсем нищий итальянец. - Ну тогда ты в курсе, - продолжила Неда, - если хочешь, присоединяйся, у нас есть вакансия: жена завсегдатая борделя Аспазии.
  Предложение было в стиле обеих леди и их босса и они выжидательно уставились на гостью. Вежливо и участливо. А рядом с ними Крон, его взгляд был испытующим и совсем не провоцирующим. Он был вечным, вроде Зевса. Если бы он хотел именно её, тогда Джулия сыграла бы совсем не ту свою часть, которую предлагали нынешние обстоятельства. Юные леди выглядели полноправными партнёршами этого мужа. Причём, виртуально они с ним прошли все круги райских кущей и адских грехов и знали о нём всё. Все его интимные и интеллектуальные умения и пороки в том числе. И предлагали ей роль прискучившей супружницы римского обывателя.
  Джулия припомнила себя в той пещере и собственные эмоции от рыбацкой сети, круто пахнувшей двумя классными мужиками и туго спеленавшей её возбуждённое тело. Те мужики умели и знали всё, в чём она вскоре и убедилась. И они не поскупились ни на что, однако ни единого каприза женщины не уважили, выдав женщине собственную версию отпадных и рисковых удовольствий. Тогда ей понравилось всё, особенно пальцы Крона на собственном теле, когда им владел Принц. Он был высшим божеством, направлявшим и поправлявшим своего протеже. И, потеряв сознание от избытка чувств, она запомнила именно его испытующий взгляд. Ей показалось, что она выдержала его требования.
  Эти юные леди ничего пристойного не обещали, собственного расположения тоже. Рядом же с ней был мужчина, который предпочитает зрелые плоды, а не их завязи. И она кивнула.
  - Раз так вышло, то знай: с её шлюхами я могу быть щедрым и изливать всю ночь, с тобой же раз в неделю и то не каждую, - приголубил её Крон, выдав реплику в рамках роли из фильма. И Джулия внутренне подобралась, прикидывая варианты ответа мнимому мужу на собственную ущербность. Та дама в фильме особым интеллектом и воспитанием не отличалась и собственные интеллектуальные ресурсы Джулия применить не могла. Нужно что-то попроще и подоходчивей. И не радикальное.
  - Бедненький, они тебя не опустошили? - сыграла она едкую бабью иронию. С учётом приличного английского смотрелось нормально. Она давала мужчине карт-бланш для самоутверждения.
  - Если ты о деньгах, то не очень, я у них на хорошем счету, постоянным дают скидку, - сделал гордую позу Крон. Его персонаж - обычный обыватель, а не продвинутый интеллектуал. Юные леди уловили издевательский пафос своего шефа и едва удержались, чтобы не прыснуть со смеху. Но Джулии было не до смеха, она выясняла отношения с этими сучками и их матроной на чужой территрории, для чего требовалась осмотрительность и бабья спесь.
  - Говорят, в её заведениях к вину добавляют зелье Кибелы, чтобы гости не оскоромились, - подбоченилась Джулия будто досужая кумушка, услышав новую сплетню. Получилось в жилу.
  - А что тебе мешает сделать так же? - не поддался Крон и взглянул на Эл, она вела партию Аспазии.
  - Ты это серьёзно? - хмыкнула Джулия. Даже в те времена жёны мужьям в вино ничего не подмешивали. Ну, а любовники без него обходились всегда, на то они и любвники.
  - Когда он бывал с моими девочками, - вкрадчиво заметила Эл-Аспазия, - тебя не вспоминали даже из вежливости. Девочки знают, что ему нужно. Только вошёл и уже весь на взводе, а глаза разбегаются от соблазнов: разные-разные, суки и невинные, сладкие и солёные, плоские и круглые, нагие и покрытые, умные и наглые, умелые и стыдливые, разверзнутые и девственные - на любой вкус и настроение. Вот достойные римляне и рвутся к моим девочкам, а у тебя стылая постель и заросшая промежность, посыпанная пеплом. Кто ж туда захочет? - Изотрётся в кровь о такую щель! - Эл взглянула на произведенное впечатление и добавила уже с каденцией в голосе: - А бальзам после всего? - Ни один римлянин от него не отказался, а после того даже самый хилый и тот осеменил ещё двоих наложниц. От нас он уходит героем, будто Геркулес после 13-го подвига.
  Пауза после отповеди Аспазии затянулась, Джулия никак не могла найти достойного ответа, а характер роли его требовал настоятельно.
  - На мне его дом, дети и остальное, а жеребецкие забавы с висячим фаллосом давно не привлекают, - выдохнула Джулия, понимая собственную слабость.
  - Однако очень волнует бабья несостоятельность, - ответила Эл-Аспазия, - твоему жеребцу нужна кобыла, чтобы он её взнуздал и почуял себя всадником. Глядь вокруг, а они, эти самые бляди и шлюхи, ради которых муж готов на всё - только у меня. Вот на твоём лице сурьма и благовония и прочее в наличии, но ты одинока. На рынок ходишь лишь с рабыней, чтобы тут же освободиться, но так ни разу на твои прелести никто и не клюнул, вот так то!
  - Но в меня не тычут пальцем, не мажут ворота, не поминают имени на стенах!
  - Зависть, - развела руки Эл-Аспазия, - все эти грамотеи и художники спят и видят себя в объятиях моих девочек!
   Муж смотрел на жену и ждал проявления сути, ему казалось обидным, что она так ничем и блеснёт. Но Джулия понимала, что в том поле, которое ей выпало, достойных ответов нет. Разве что драку затеять. От отчаяния и чтобы разрядиться. Однако у Аспазии в охране рослые нубийцы и, что с ней будет после общения с ними, никому не ведомо. И она просто пустила бабью слезу. Нейтрально и безопасно.
  - Может, сама придёшь на выучку? - протянула руку Неда, она была в роли помощницы Аспазии и вела "кадровые" вопросы. То есть подбирала служительниц для заведения и обучала всяким премудростям. Отчисляла "отработанные" ресурсы тоже она. Крон с любопытством взглянул на Джулию, в сюжете подобной ветви не было. И та подняла голову, рыжая леди спасала её в который раз.
  - Закрой уши! - велела Джулия "мужу" и ответила Неде: - Если увижу достойного мужчину, ему хватит и моих умений. Поверь, в твоё заведение его не потянет! Даже, если сама пригласишь!
  - Браво! - прервал их пикировку Крон, - Вот это отповедь!
  - Ну и как? - поинтересовалась Неда, по окончание диалогов следовало обсуждение и сюжета и мотивов автора, придумавшего эту коллизию.
  - В общем-то, тут особо и спорить не о чем, - отметил Крон.
  - У греков комедиографы Аспазию хозяйкой заурядного борделя не выставляли, - начала Эл, - как-то непривычно всё это: видная дама, шикарный гардероб, манеры, образование и вдруг - бордель! А римляне о ней вот так от зависти, да и уровень не тот, простенький и хамоватый.
  - Отчего же, не только у римлян, эллины по ней тоже прокатились и не раз! - воскликнула Неда, - Да в одних только комедиях современников её как ни обзывали. Покровительницей и содержательницей притонов в том числе, а уж прожжённой гетерой с лицензией на любые подвиги и подавно! Поменьше, чем римляне, но несколько опусов её поминали.
  - Думаю, ты забыла, что и тон и сама фабула у эллинов были совсем иного плана, - не согласилась Эл, - так отзываются в отчаяние, когда женщина недоступна, а ворота дёгтем так и тянет вымазать. Но удерживает страх получить по рукам.
  - А мне кажется, что эти вещи кто-то заказывал и хорошо проплачивал, - остудил спорщиц Крон.
  - И она это терпела? - спросила Эл. - Может и в самом деле не без греха?
  - Уж и не знаю, грех это или нет, но парочка школ гетер под началом Аспазии где-то мелькали. Одна, вроде в Коринфе, а другая при храме Афины Ионийской.
  - Зачем ей это? - Других проблем мало? - сказала Неда.
  - Думаю, она так страховалась от скупости Перикла, - ответил Крон, - школа гетер давала немалые доходы, ей для своих детей нужно было достойное содержание, да и сама она имела немалые расходы. А от ставок за натуру тем же Элию и Фидию она зачастую отказывалась в пользу начинающих гетер. Да и вообще всё это не было постоянным. Так что школа гетер - это гарантия и ей приходилось терпеть нападки.
  - Я где-то читала, что Перикл своего сына от первой жены вообще держал в чёрном теле и ни разу с ним публично так нигде и не появился, - добавила Джулия.
  Крон кивнул, соглашаясь с итальянкой и добавил немалую толику бытовой гнуси о видном демократе. Это он знал точно и из документальных источников. Об Аспазии ни единого материала, порочащего её честь и достоинство не было вообще. Художества и пасквили сатириков он в расчёт не принимал. Вся серьёзная публика Афин почитала её гораздо выше Перикла, понимая роль этой женщины в принципе. Именно она создала репутацию своему гражданскому мужу, совершенно не претендуя на взаимность. За неё обычно вступались другие мужчины и Перикл лишь следовал в общем фарватере мощного течения виднейших людей Эллады, периодически озвучивая с государственной трибуны их мысли и чувства к этой женщине.
  Затем взялись за взаимоотношения клуба Аспазии с их противниками - окружением Кимона. Юные леди почуяли момент и свои козыри использовали в полной мере. Стойку Джулии в адрес Крона они увидели отлично и не дали ей и малого шанса. Не забывая о русском гостеприимстве, гостье выдали по полному списку. У неё даже голова пошла кругом от такого наезда.
  Мужчина понимающе улыбался и выручать гостью не торопился. Ему хотелось, чтобы она сама постояла за себя: хочешь быть с нами, играй по нашим правилам. И гостья постаралась: имея такого мужчину перед глазами и юных леди в качестве разражителя, грех не выявить лучших качеств. - Троица хозяев дома могла и оценить и ответить. Ну и адреналин!
   После отъезда Джулии вся команда взялась за проект. Каждому досталась знакомая часть видов работ и вскоре все главы и разделы были свёрстаны в единую книгу. Крон ещё раз внимательно изучил их, внёс исправления и отдал на расчёт сметных расходов. На это уйдёт чуть больше пары недель и у них появилась пауза. Можно расслабиться и привести в порядок базу данных с учётом новых поступлений, которые систематически приходили отовсюду. Викинг тоже подключился и прислал немало интересного, на что они постарались ответить достойно. Шнидер и его партнёры были постоянными поставщиками. Всё это сейчас на Эл и Светке, а Крон занимался формулировкой договоров с партнёрами и концепцией новой фирмы.
  Неда вышла ненадолго проветриться и заодно посмотреть книжные новинки в уютном магазинчике в двух кварталах от офиса. Она сделала ручкой Крону, как бы украдкой от Эл и он подыграл, мигом отрешившись от рутины бумажных забот. - Боже, какая прелесть! - в очередной раз отметил он и буквально расклеился - какие параграфы, какие статьи, какие договорённости, когда рядом такое и в несметном количестве!
  Эл глаз от компьютера не отрывала, но всем своим существом отметила энергетику невинных штучек шефа и подруги. Ревности в её отношении к особому типу общения этой парочки уже не было, теперь она и сама грелась в их тепле и от этого становилась мягче и добрее. Когда дверь за Недой закрылась и атмосфера особого электричества слегка разрядилась, она оторвалась от компьютера и откинулась на спинку кресла.
  Шеф сидел напротив и ещё вкушал недавнюю миниатюру, юные леди заряжали молодостью и оптимизмом, не давая сваливаться в рефлексию. После смерти жены они поделили меж собой компоненты его души и каждая пестовала собственную долю. Это случилось без натуги и давления, женщины хорошо изучили шефа и в значительной мере могли компенсировать то, что ранее связывалось с Инной.
  Серова сразу увидела стальной блеск в глазах подруг и отступилась, да и причастность к неожиданной трагедии удерживала от настойчивости. Последние недели прошли под знаком торжества молодых леди и новая семья причудливой конфигурации уже расправила крылья, в глазах шефа загорелся огонь и он опять выдавал вводные, на которые дамы отвечали собственными делами.
  Эл дождалась пока Крон не вернётся издалека и спросила:
  - Как думаешь, Иокасту в последней редакции "Эдипа" Софокл брал из схемы Гомера? - Или уже перестроился?
  Они обсуждали вариант редакции "Эдипа", поставленный после вхождения Неды в дом Софокла. Молодая актриса Иокаста из ликея Иамелы появилась чуть позже. Всё это и Неде и Эл было известно.
  - Думаю, именно эта юная дама сыграла роль музы! Во всяком случае в этой версии его Иокаста едва ли уступает по значимости и содержательности Антигоне, хотя каноны трагедии особо развернуться не позволяли. Ну и совпадение имён! Он не мог упустить такой шанс.
  - Сколько ей было в момент появления Эдипа в качестве спасителя цивилизации?
  - Ты об Иокасте из мифа?
  - Да.
  - Чуть больше тридцати пяти-тридцати семи. Самая яркая пора женского совершенства.
  - А ему восемнадцать! - качнула головой Эл, прикидывая - могла ли другая женщина увести парня у этой царственной особы. Получалось, что шансов у бесприданницы почти нет, царский трон весил так много, что, обладая им, победить могла и серая мышка. Однако та возрастная Иокаста даже Зевсу приглянулась, вот только Гера помешала осчастливить возродившуюся из тлена царских забот чужую жену.
  - Завидуешь или не веришь, что юный мужчина мог по-настоящему увлечься такой женщиной?
  - Не знаю! - откровенно призналась Эл. - Вот с Антигоной я не могу конфликтовать ни по содержанию реплик, ни по сути поведения. Она ясна и понятна. А Иокаста тут же заводит. И в её-то душу мне так и хочется попасть и разобраться - что там? - Жила с сыном в качестве жены чуть не двадцать лет и ни одна жилочка в ней не припомнила и не узнала собственное чадо. Неужели так любила, что ослепла?
  - Учёные современности, изучавшие этот миф специально, считают, что у Иокасты произошло стрессовое отключение того самого "распознавателя" собственной крови. Она влюбилась мгновенно и "распознаватель" отключился. А потом мужчина полюбил её так же глубоко, как и она.
  - Казалось бы, банальность темы должна снимать остроту восприятия, но нет - просто звон на душе от таких страстей, - отметила Эл.
  - Как думаешь, с кого он писал Антигону? - последовал вопрос на "зачёт".
  - Неда! - Вот кто узнаётся сразу и ни с кем её не спутать, - смело ответила Эл, - у него даже ритмика её реплик выделена по-особому. Помнишь, мы читали его брачные стихи, называются они, кажется, анакалиптерион, да? - Крон кивнул, - там тот же ритм. А его же ода на брак Аспазии с Периклом выглядит совсем иначе. Даже в переводе заметно! Ну и то самое ответное письмо, оно вообще супер!
  - Да, - согласился Крон, - Аспазия, сумевшая крепко привязать к себе Фидия и многие годы удерживавшая Софокла, ничего не обещая, для него просто исчезла. Я бы сказал, она испарилась после женитьбы на Неде. Хотя они дружили домами до её развода с Периклом, да и потом ничего в их отношениях не изменилось.
  - Да, жаль, всё это в переводе и нельзя смаковать все эти буковки в её словах о супружестве.
  - Хочешь припомнить? - предложил Крон, чуя, что пункты и параграфы договора сейчас в голову не войдут.
  - С удовольствием! - отозвалась Эл, Крон открыл нужную страницу и они погрузились в эстетство.
  Даже с учётом специфики эллинской грамматики величие чувства Аспазии к супругам было потрясающим. И Неду и её мужа она любила сильно и в какой-то особой манере. Такого настроя не понять, если не знать подноготной этой троицы и жизни бомонда тогдашних Афин.
  За многие месяцы работы с Кроном обе девушки узнали об античности массу подробностей и самых интимных деталей. Многое они уже хорошо воспринимали на слух и Крон частенько испытывал чуткие женские рецепторы на фальшь, которую вносили невольные и заядлые переписчики и переводчики. Девушки в таких случаях качали прелестными головками и вертели очаровательными носиками - нет, сэр, здесь откровенная халтура! Чаще они бывали правы, Крон всегда указывал точно, где их слух становился верным эталоном качества перевода, а где дали маху. Они вносили коррективы и ошибок с каждым разом становилось всё меньше и меньше.
  Крон закончил чтение и в ожидании реакции Эл замолчал. Пауза не была напряжённой, скорее она являла продолжение письма Аспазии. Когда Эл окончательно осознала значимость этого шедевра, то не удержалась:
  - Я бы так не смогла! - Аспазия - это женский бренд Эллады. Остальных выдумали, а она есть!
  - А Алкей и Сапфо?
  - Там другое, оба выдающиеся поэты и чувствование у них - это атрибуты профессии. А она просто умная и яркая женщина.
  Раздался звонок офисного телефона, собеседники переглянулись и Крон разрешил пустить его на автоответчик. Но звонок тут же последовал на мобильник и шефу пришлось ответить. Это была Рея:
  - Твои красавицы рядышком, надеюсь? - спросила она не без налёта ревности.
  - Привет, Рея, мы с Эл читаем письма Аспазии. Хочешь цитату? - он был добр и это состояние распространял на всех друзей и знакомых, Рея была хорошей подругой, дружба у них так и не прекратилась.
  - Спасибо, по тону чую, вам хорошо. Рада. И почти не завидую. Дело вот в чём - пришли банковские документы на проект, надо представить акт выполнения, технический отчёт и получить денежки. Не затруднит подойти сейчас же?
  - Хорошо, - ответил Крон, рутина предстоящего не затрагивала его настроя.
  Работа в кабинете Реи прошла продуктивно и уже через час они отдали бумаги в печать и на регистрацию.
  - Чай или кофе? - спросила Рея, подтолкнув столик с ланчем. Широкий выбор для гостей стал для неё жестом доверительности и уважения к партнёру, а такое, как сейчас, она позволяла в исключительных случаях, Крон в этом ряду первый. У Реи была диета и свои калории она уже получила. Крон осмотрел содержимое и сказал:
  - Чай с лимоном и вон той конфеткой. Пока хозяйка наливала и накладывала, раздался звонок мобильника:
  - Слушаю! - сказал он и по напряжённой паузе собеседника уловил неладное.
  - Крон, Неду сбила машина. Только что звонили из Склифа, - раздался подавленный голос Эл.
  - Вот так! - подумал Крон, сделал пару дыхательных упражнений и только после этого ответил: - Уже выхожу!
  Рея не сводила с него глаз: так же он выглядел, когда прощался с Инной. Кто теперь? - Неда! - ответил он. - Что-то случилось, она в Склифе. Извини, мне пора!
  
  Когда они с Эл приехал в приёмный покой, их долго манежили и в конце концов отправили к дежурному врачу. Тот развёл руками и сказал, что она умерла ещё по пути в больницу. А может и раньше.
  День, который начался и продолжался так радужно, закончился настоящим кошмаром. К мысли о её смерти привыкать не хотелось, где-то в подкорке витала надежда, что возможна ошибка и они изо всех сил противились даже виртуальной разлуке с членом своей семьи. Эл не отходила от Крона ни на шаг и забыла о принадлежности к элите, ей хотелось стать маленькой девочкой, которую защищают старшие и сильные. Крон сейчас был за всех: и за папу, и за маму, и за бабушку с дедушкой.
  Подавленность юной леди отозвалась в мужчине мобилизацией всех ресурсов и он взял её под защиту.
  Они долго противились очевидному и не признавали факт гибели своей подруги. Но вскоре неопределённость закончилась и они увидели тело Неды. Не всё, а только часть, лицо девушки не пострадало, там было несколько гематом, но это была Неда.
  Иллюзии исчезли и они долго сидели на диванчике, привалившись друг к другу и привыкая к новой данности - Неды больше нет!
   Вскоре им выдали вещи и кто-то из милиции задал несколько вопросов. Тут же среди громадной толпы зевак и причастных к автокатастрофе были родственники и знакомые других пострадавших и слушая их, Крон с Эл узнали, как погибла Неда.
  Она остановилась у газетного киоска, а в эту секунду на дороге произошла авария, один из водителей, чтобы избежать столкновения с тремя уже сцепившимися машинами, свернул в сторону, врезался в киоск и снёс его, как игрушечный. Рядом с ним стояла железобетонная опора с осветительной арматурой и остальная часть удара пришлась на неё. Тяжеленный столб упал, как подкошенный и добавил бед, придавив несколько человек. Из пассажиров машин, столкнувшихся на проезжей части, никто не уцелел - там было семь трупов. А на тротуаре погибших было поменьше: три трупа и около десятка раненых, сам водитель, владелец "опеля", отделался ссадинами и ушибами, поскольку сработала подушка безопасности, его пассажир пострадал больше, но вскоре и он уехал. Киоскёрша почти не пострадала, её накрыло кипой газет с прилавка и отбросило в сторону, она в момент наезда машины давала сдачу Неде и ничего не видела. Несколько порезов от витринного стекла уже перевязали и она в сотый раз выдавала свою версию случившегося. Узнав, что Эл и Крон её близкие, женщина вздохнула и уронила:
  - Если бы не она, может, всё это досталось бы мне. Судьба!
  
  Крон в течение одного года хоронил второго близкого человека и на этот раз его подкосило окончательно. Ни предчувствия, ни ощущения непорядка в момент её ухода у него так и не появилось. А задержи он её единственным словом или взглядом, заставь оглянуться или ответить - всё могло обойтись. Ни слова он не сказал, ни на что другое не расщедрился!
  В последнем ритуале участвовали многие и Крону с Эл не пришлось обивать пороги контор и унижаться перед чиновниками, чтобы похоронить Неду в Москве. Рея и Сева приняли их беду, как собственную. Прощание с Недой прошло на их новой квартире и гроб с её телом стоял в гостиной, напротив кресла, где она уже забила местечко. Эл достался диванчик и умничали они, сидя напротив. Теперь диванчик и кресло убрали и комната стала почти пустой.
  Пришли проститься многие, в том числе однокурсники и бывший шеф. На похороны в полном составе приехала и вся бригада из Владимира.
   Крон и Эл после погребения Неды два дня не говорили, обмениваясь жестами и междометиями. Служебные заботы могли помогали удерживаться от болезненных воспоминаний. Сами же мысли вертелись вокруг главного - её нет! На этот раз Крон себя и не пытался сдерживать, когда слеза вдруг выкатывала и перебивала на полуслове. Он просто отворачивался от Эл, проглатывая слезу. Однако на её месте появлялась другая - они не думали останавливаться и по одной, а то и парочками скатывались из-под ресниц.
  Осиротевшая постель притягивала взгляд и подолгу не отпускала, там было покрывало ручной работы и несколько подушек горкой, дань деревенской моде. Она не стеснялась своего происхождения и достоинство, с которым Неда выдерживала наскоки на собственный выговор, вызывало уважение даже записных ревнителей литературной речи.
  Помаявшись около недели, Крон и Эл решили съездить в её родную деревню. Там кроме брата и старенького деда никого и не осталось. На похороны приезжал только брат, дед на такую дорогу не решился. Крон и Эл пробыли у них полдня, поговорили о ней и поняли, что родня своей лучшей дочери по сути и не знает. Все их воспоминания дальше бытовых подробностей про воду в колодце и картошку в огороде не шли и горечь, замешанная на достоинстве, которыми отличалась Неда, сразу обрела свои корни.
  Они оставили деньги, которые причитались Неде. Брат, увидев огромные деньжищи, сначала растерялся, а потом испугался. Сеструха-то всего и была студенткой, да подрабатывала на фирме, про машину и прочее из её жизни он не знал ничего.
  - Бери, она их заработала честно, - остудил его Крон, - и употреби с пользой.
  Весь путь в Москву они не обмолвились и словом, лишь смочив пересохшие от нервного напряжения уста и дав хоть чуточку смягчиться горлу.
  
  - Крон, - подступилась к нему Эл, когда они устроились в постели и привычно уставились в потолок.
  - Да, Эл!
  - Её нет с нами, нет и вообще. Она ничего так и не успела. Мы с ней хотели родить по парочке мальчиков и одну девочку на двоих - у кого получится раньше. Ты же знаешь, ей хотелось, чтобы мальчик был твой и ничей больше, она об этом мечтала, придумывала, как тебя уговорить. Теперь ни её, ни мальчиков. Из нас троих остались я и ты! - Поверь, Крон, я сумею их выносить и вырастить! Мы должны успеть! Если мы этого не сделаем, то баланс во Вселенной нарушится и наше умненькое деревце не вырастет, а другое, от слабых кровей и без божьей печати будет плодоносить. И от нашего племени останутся юродивые и ущербные, как её брат в деревне. У той Неды было два сына и дочь и они выстояли, их корень дал всходы и наша Русь в те времена была не чета другим землям. И всего-то одно достойное колено венетов! - Крон, очнись!
  Он поднял на неё глаза, тяжёлые и невидящие, золото Неды в них так и не рассеялось. Но Эл взяла его в оборот и заставила услышать и понять.
  У него одна за другой гибли любимые женщины и такое даром не проходит. Однако и Эл не чужая. Осознание этого придало юной леди особую решимость. Нужно излечить мужчину и вернуть к жизни - иначе нельзя.
  Лишь к утру он прижал её к себе и сказал:
  - Ты права, Эл, мужской долг - всё, интеллигентская рефлексия - пустая блажь! - она высвободилась и заглянула в его глаза - он возвращался.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"