Представьте себе клетку. Ей не одна тысяча лет, хотя вряд ли кто-нибудь определит точный возраст. В царящей полутьме можно разглядеть переплетение грубых заржавевших прутьев, с которых иногда осыпается бурый налет. Если бы не этот медленный, но постоянный процесс, щели давно заросли и внутренность окончательно скрылась от глаза. Пока они есть и вы можете увидеть содержимое. В клетке растут нарциссы. Множество цветов на тонких бледных ножках. Их разноцветные головки с бахромой в сердцевине источают легкое сияние, пробивающееся сквозь мрак и позволяющее увидеть картину. В этом мире нет ветра, нет солнца, кажется все однообразно, нет никакой динамики: не ясно откуда изящные растения берут энергию для свечения. Тем более непонятно куда они уходят корнями, ибо резкости хватает лишь на то, чтобы увидеть монотонный узор решетки. Никто не знает, что находится снаружи. Бывает, что какой-нибудь из цветков пробивается за пределы ограниченного пространства - тогда минуты его существования сочтены - он умирает мгновенно - выцветает и желтеет стебель, скукоживается нежная материя цветка, и рассыпается в пыль. Так они растут почти в полной тьме, изысканно-утонченные, мерцающие холодным светом, напряженно-прямые, не соприкасающиеся даже друг с другом. Случается также, крайне редко, что иной цветок бесследно исчезает из клетки. Вряд ли можно дать ответ - куда. Нигде кроме этого мира подобных растений нет. Они живут в сумеречном одиночестве, на смену увянувшим появляются новые, а ржавые прутья обиталища продолжают осыпаться - все так же пропуская тусклый свет обитателей сквозь прорехи...