Аннотация: Обойдемся в заглавии без недомолвок и эвфемизмов. Назовем лопату лопатой, как говорят англичане. Имеются небольшие сокращения. Полный текст и картинки на соседней полянке. Там Амстердам и Венеция выложены двумя текстами, здесь они вместе
Возле памятника проститутке...
Да, возле него, вы не ослышались. Девушки собрали деньги, власти дозволили, скульптор Эльс Риерсе отлила из бронзы. Мои фотки не передают характерную амстердамскую фактуру здания, на фоне которого подбоченивается наша Красавица, утащил из Вики. На бронзовой табличке читаем: "Труженицам секса во всём мире".
Без этого фасада проститутка выглядит грубовато. Здание оживляет её и, не побоюсь, облагораживает. Это старейшая в Амстердаме церковь - Оуде Керк
К церкви примыкают также:
- бордельные помещения с реальными белковыми прототипами в окнах;
- обычное дошкольное детское учреждение, некогда патронируемое королевой Юлианой, о чем напоминает ее портрет;
- уринуар - туалет для малой нужды, исключительно мужской, закрывающий от прохожих только среднюю часть тела.
Если пройти немного к каналу, можно одним беглым взглядом охватить всё это невероятное где угодно, кроме Амстердама, многообразие, а заодно фасадную доску на церкви с сюжетом, целомудреннее которого, наверное, не бывает - Благая весть.
Это Амстердам, да.
Рядом с памятником проститутке, но с другой стороны Оуде Керк, обнаруживаем у себя под ногами такую картину:
Подобные сюрпризы преподносит городу некий скульптор-энтузиаст. То у него бронзовый дядечка на дереве пилит бронзовой пилой сук, на котором сидит. То скрипач ни с того ни с сего прорывает головой пол городского театра. Имя бескорыстного дарителя держится в тайне, все гадают и никто не знает, грешили даже на королеву Беaтрикс.
В данном случае отображена история, случившаяся лет 100 назад с неким Клоосом. Клоос был молодой шкипер, из уважаемой в городе династии мореходов. У него была невеста, девушка красивая, работящая и тоже из хорошей семьи. Все умилялись. Молодые люди бурно любили друг друга. День свадьбы был назначен на Троицу.
В экипаже вернувшегося к Троице судна Клооса не оказалось.
Прошел год, другой, девушка ждала, ждала и не дождалась. А тут родителей уносит инфлуэнца, на ее попечении братишки и сестренки мал-мала меньше...в общем, пошла она по этой дорожке.
Я опускаю подробности пребывания Клооса на другом краю земли. Были наемничество, лихие деньги, плен, многое другое. Скажу только, что после своего исчезновения где-то на Цейлоне он через тридцать лет возвращается в родной город сломленным человеком - нищим, страшно одиноким и совершенно слепым.
Сегодня пособие на сексуальные услуги входит в корзину социальной помощи голландским пенсионерам. Это 40 евро в месяц - однократное посещение злачного места, 15 минут, лучше, чем ничего. Правда, сейчас, когда я это пишу, правительство грозится данную бенефицию отменить. Идет борьба, а чем закончится, скоро узнаем.
Но в начале XX века о таких льготах и не слыхивали.
И вот плетется наш герой по кварталу красных фонарей, поддав самой дешевой можжевеловки, какая только была, и кое-как закусив, не разглядывает эти улочки-переулочки, а слушает их.
Он слышит хриплый, пропитый и прокуренный голос. Таким голосом зазывают прохожих давно потерявшие свежесть проститутки. Какой-то одинокий страдалец и поведется на призыв женщины зрелой, всё понимающей, с которой и словом перемолвиться можно, не то что с безмозглыми малолетками.
Ему кажется, что он этот голос где-то слышал. Подходит ближе. Дама пытается увлечь его в помещение. У Клооса нет денег, он упирается. Она думает, что это он колеблется ввиду сомнительного соотношения цены и качества, и, обнаружив, что имеет дело с незрячим, подставляет ему свои прелести, чтобы он мог их ощупать. Его рука скользит по лицу, безошибочно находит рыхлость и морщины, узнает и не узнает свою суженую под толстым слоем грима. Столько лет прошло...
Но тут рука скользнула ниже, а пуговки-то уже были услужливо расстегнуты. Это дело как раз неплохо сохранилось. Говорят, так бывает. И он узнал.
Они жили долго и счастливо и умерли в один день.
Недавно одна экскурсантка спросила меня: а на что они жили? Не знаю, надо быть слепым иногда, главное - нашли друг друга.
То была первая байка, а вот и вторая.
Что-то неохота мистифицировать читателя, поэтому сразу четко обозначим: мы просим у историков снисхождения по поводу некоторых деталей, но в основу рассказа положены реальные, исторически достоверные события.
Сюжет грандиозный, однако. Ждет своего экранного воплощения. Режиссер рангом не ниже Спилберга чтоб.
Венецианская аномалия
Женщина на портрете красавица, а мы дураки и ничего не понимаем.
Тинторетто кого попало не запечатлевал.
Умна, иронична. Грациозна, со вкусом и по моде одета. Легко очаровывала. Складно рифмовала и отменно музицировала. Держала салон, прикармливала талантливых художников и поэтов.
Почти девочкой ее выдали за плешивое недоразумение, с которым она поспешила расстаться. Она не стала клушей , не спряталась от жизни в обители.
Однажды её на блюде преподнесли обнаженной важному гостю - королю Франции Генриху III
Эта необычная во всех отношениях женщина - честная куртизанка Вероника Франко. Самая дорогая проститутка Венеции в XVI в.
***
500 лет назад в Венеции было не меньше 10 тысяч проституток, и все они были зарегистрированы.
Живой товар имел хождение везде и всегда, в христианской Европе тоже. Например, вы идете в баню. Удовольствие не из дешевых. Можно удовлетвориться водой, в которой до вас кто-то уже мылся, но она была еще теплой. Не воды было жалко, а дров на растопку. Обладатель кошелька потолще мог рассчитывать на воду первой свежести.
Вас высаживали в довольно просторную деревянную бадью. Пивка не желаете? Пивко ставили на доску, положенную поперек бадьи. Варили тогда крепкое. Одному пить неохота, нужна компания. К пиву можно было заказать собеседницу. Дама занимала свое место в бадье напротив и тоже пила пиво. В туалет особенно не бегали, всё на месте. В видах приличия этот уголок любви обносился ширмочкой.
Все знали и все молчали. Официально такого не могло быть, потому что такого не могло быть никогда.
А в Венеции было официально. Тарифная сетка, уполномоченная метресса, подоходное обложение. Кроме прямого дохода, имел место и косвенный: деловой человек, допустим, из Нюрнберга приезжал и тратил здесь свои талеры в ресторанах и казино, а главной приманкой была какая-нибудь местная рыженькая с мушкой над верхней губой.
Рим не раз указывал венецианцам на то, что все эти непотребства идут вразрез с 7 Божьих заповедей и грозил отлучением. Нарушать заповеди надо по-тихому. Республика на эти папские увещевания плевала с высокой колокольни на Сан-Марко. По-тихому никак, а великой средиземноморской державе нужны были и эти деньги.
Опрометчивое решение
Но тут выбирают очередного дожа, cтаренького совсем, как было заведено. На первом же заседании он вносит предложение: а давайте мы это дело отменим, все ж нехорошо, не по-христиански, тем более вот и папа требует, а нам по таким-то и таким-то соображениям лучше бы сейчас с понтификом не ссориться.
Члены госсовета переглянулись: э, кажется, спятил наш старичок. Однако же ладно, сделаем, как он говорит. Скоро, может, сам уразумеет, как был не прав.
Отменили.
Девушки, все 10 тысяч, набрали еды, вина и отравились на остров Лидо. Там накрыли себе поляну. Они уже давно хотели девичник устроить, нормально пообщаться, но все недосуг, знаете ли. Работа, работа, работа. Станки, станки, станки. А тут: гуляем, подруги!
И подруги гуляли. Город с грустью слушал, как на подпитии выводят они свои песнопения. В городской казне наметился платежный дефицит. Купец из Нюрнберга ехал якобы по делам не в Венецию, а в Париж. Участились жалобы отцов семейств на непозволительные приставания к их женам и дочерям . По городу слонялись угрюмые люди, которым негде было спустить пар. Пахло гражданским неповиновением.
Уже и дож понял, что дал маху. По прошествии двух недель со дня введения запрета на профессию он этот свой прежний указ отменяет.
Триумф
И вот тут-то наши девчата сказали: "Ага!"
Значит, так. Вынужденный простой, будьте любезны, по среднему тарифу. Моральный ущерб - а как же, и тоже себя не обидели. Мало того, они потребовали, чтобы им для возвращения в город предоставили лучшие гондолы, какие только были тогда в Венеции. Гондол было тогда примерно столько же, сколько девчат - 10 тысяч.
Был оговорен и маршрут возвращения.
Остров Изола (по-итальянски получается "остров Остров") когда-то стали называть Венецией, хотя на самом деле Венеция - это весь архипелаг и материковая территория со своими поселениями и даже небольшими городами. Но эта ошибка давно закрепилась, так обозначено на картах. Уже, выходит, и не ошибка. Так что и мы здесь называем Венецией один-единственный, хотя и самый большой остров архипелага.
Сверху и на карте он похож на рыбу, справа хвост, слева голова. Неумелая хозяйка разрезала рыбу кое-как, получилось неровно, зато красиво: Canal Grande, Большой канал.
...Ясный майский день. Гондолы не могут держать строй в лагуне, но вот они скапливаются у кромки "хвоста", там, где сегодня остановка городского водоплавающего автобуса "вапоретто" Sant"Elena, и одна за другой проскальзывают в канал Св.Петра. Вереница гондол все увереннее, не спеша, продвигается к Арсеналу. Тогда не было вертолетов, но, если бы они были и кто-то мог наблюдать все сверху, это походило бы на захват города инопланетными малявками в компьютерной игре. Cлегка извиваясь, кавалькада направляется в сторону "головы" , по возможности не пропуская ни одной протоки и неумолимо заполняя все чрево Левиафана.
Да, падшие женщины, но сегодня на их улице праздник. С утра и да самого вечера реабилитированных возят, как каких-нибудь догаресс. Вообразите, как это несметное кодло одето, как оно раздето, как, обливаясь и хохоча, победно прикладывается прямо к оплетенным бутылям и как с мостов и набережных их приветствует стар и млад мужескаго пола, а из гондол радостно машут в ответ: привет, Антонелла! привет, Фабио!
Они выгружаются там, где позднее упрется в набережную Большого канала мост Риальто. Вы легко найдете это место: оно сразу справа от моста, если стоять спиной к Сан-Марко. Канал именуется Rio del Fontego (еще надо добавить dei Tedeschi, чтобы не очутиться на одноименном канале совсем в другом районе; венецианская топонимика - отдельная песня), но все говорят просто Buso - "дырка".
Гондолы проплывают этой "дыркой" в Большой канал и в наши дни. Дамы в узких черных лодках не подозревают, что повторяют давно проложенный маршрут.
Нетрезвые дружеские объятья и поцелуи - а дальше кто куда и кто на что учился. Одни, их было много, пешком поближе к предписанному ареалу обитания в районе набережной Молочных желез (так мы мягко переводим тогдашнее название Fondamente dei Tette), а кто-то уже этим вечером рискнет нарушить черту оседлости и отправится ловить забулдыг под Арсеналом; другие, это были честные куртизанки и их было мало, уже на собственном транспорте к своим дворцам.
__________________________________
Венеция встретила новый день хорошим настроением и трудовым подъемом. Жизнь налаживалась.
Законы, как и прежде, издавались и нарушались помаленьку. Живи и давай жить другим. Единственное, что не сходило с рук - критика существующего режима. Большие Прокурации без ненужных проволочек отправляли на тот свет по малейшему подозрению в нелояльности, за одно неосторожное слово. В этой республике инакомыслящих не терпели. А так что же, власть могла когда делать послабления, а когда и гайки закрутить.
Был закон, запрещавший проституткам носить маски - не только в церкви и на Великий пост, это всем запрещалось, а просто никогда нельзя. Нарушали, конечно. Но изредка нарушительниц хватали и наказывали по закону. Наказанным в таком случае только и оставалось, что носить маску, и приходилось менять профессию - им отрезали нос и уши.