Аннотация: Знакомый автора всех удивил своей женитьбой. Невеста Виталия неожиданно выходит замуж за другого.
СВАДЬБА ВСЛЕПУЮ
Александр не любил командировки: во-первых, ему не нравилось разлучаться с семьей, а во-вторых, так уж обычно происходило, что в его отсутствие обязательно приключалось что-нибудь неожиданное. Вот и на этот раз по возвращении из командировки, едва он переступил порог родного дома, жена поразила его исключительной новостью:
- Женька Шевцов женится! Свадьба сегодня, мы приглашены.
- Серьезно? Молодец парень, слово все-таки держит! - Александр вмиг забыл про усталость и все остальное, ведь событие, действительно, было неординарным.
Выяснилось, что торжество состоится вечером в кафе возле дома культуры, времени остается совсем мало и нельзя терять ни минуты.
С Женькой они давно уже, наверно, лет восемь, работали в одной лаборатории. Он пришел к ним на должность инженера-исследователя после окончания института. Благодаря основательным знаниям, полученным в институте, и покладистому характеру он очень быстро освоился со служебными обязанностями, без проблем вписался в их небольшой коллектив. А среди мужской части коллектива лаборатории довольно скоро стал, что называется, своим парнем. Не прочь был с получки с мужиками заглянуть в бар, пропустить по "соточке" и кружке пива. Ближе всех они сошлись именно с Александром. Оба в обеденный перерыв, когда часть их коллег "забивала козла", предпочитали "сгонять" партию в шахматы, в выходные любили иногда посидеть с удочкой на берегу местной речушки. Несколько раз бывал Шевцов и у них дома. На службе он не отказывался ни от какой работы, добросовестно выполнял общественные поручения.
Родом Женька был из Конотопа, где, как он рассказывал, одиноко жила его мать, остались школьные друзья, знакомые. Внешне он был вполне нормальным парнем - не красавец, конечно, но и не урод. Правда, его немного портили чрезмерно большие очки, которые придавали его облику излишнюю серьезность. В то время, когда Шевцов появился в отделе, там работали две девушки - Галя и Аня. Кто-то из сотрудников тогда пошутил:
- Вот и жених для наших красавиц.
Женька на эту реплику никак не отреагировал, просто пропустил ее мимо ушей, а девушки несколько смутились. Все знали, что у Гали есть парень из соседнего отдела, а вот Аня была, действительно, "свободной птичкой", и можно было ожидать возникновения у них с Женькой романа. Время шло, но их отношения дальше производственных не развивались. А года через два и у Ани появился кавалер вне отдела, и вскоре она вышла замуж.
По имевшимся сведениям, Женька все это время с девушками почти не встречался и вообще редко посещал молодежные мероприятия. Зато он всегда был в курсе всех новинок кино и книжного разнообразия.
Мужики в лаборатории, да и во всем отделе, частенько подшучивали над парнем: мол, нет ли у него комплексов, все ли в порядке по мужской части, раз он не ищет общения с женским полом? Один из самых беспардонных остряков Серега Синицын однажды допек-таки Женьку шуткой по поводу его мужских достоинств, и тот громко, так, чтобы слышали все, предложил шутнику:
- Хочешь проверить меня в этом отношении, отпусти ко мне на ночь свою Тамару!
Сергей побагровел, но, как говорится, крыть было нечем, тем более что сам напросился на такую бестактность.
И вот в позапрошлом году, вернувшись из отпуска, Шевцов сообщил, что у него появилась девушка, можно даже сказать, невеста, и пустил по кругу фотографию. С фотокарточки смотрела светловолосая красотка с очень милой улыбкой. Женька рассказал, что познакомился с ней на юге. Марина - студентка Киевского университета, будущая журналистка. Случайно разговорились на пляже, оказалось, что она тоже родом из Конотопа. С этого все и началось. Марина была на море впервые, приехала одна и еще не успела к тому времени завести знакомых. Так что Женька охотно взял над ней шефство, и они прекрасно провели время. Договорились переписываться. В общем, обычный классический вариант.
С тех пор все шуточки по поводу его холостяцкой жизни прекратились. А когда предприятие стало строить общежитие для молодых семей, Женька неожиданно для всех одним из первых написал заявление на квартиру, указав в качестве причины свою предстоящую женитьбу. И в конце прошлого года, когда малосемейка сдавалась, профком и жилищная комиссия по ходатайству руководства отдела выделили ему жилье. Мужчины из лаборатории, в том числе, конечно, и Александр, помогли коллеге переехать. Хотя перевозить-то особо было нечего, так, в основном книги, одежда, телевизор, бытовые мелочи. И чтобы как-то обставить квартиру, он купил кое-что из мебели. Как полагается, отметили новоселье. За столом Женька рассказывал, что в отпуске снова встречался с Маринкой, что в будущем году она оканчивает университет, хвастал, что она большая интеллектуалка.
И стал будущий молодожен жить в новой квартире пока, правда, один. В связи с этим в отдельской стенной газете появился дружеский шарж. Местный художник Володя Королев изобразил молодого мужчину с очками на носу, в семейных трусах в цветочек развешивающим на балконе разные носки, носовые платочки, какое-то белье.
И хотя и рисунок, и подпись под ним были в целом добрыми, увидев его в газете, недавний новосел почему-то стал возмущаться, что его изобразили в оскорбительном виде. Особенно досталось Королеву, с которым он чуть не полез в драку. Бегал жаловаться к начальству, требовал снять газету. Успокоился только тогда, когда злополучный рисунок заклеили нейтральной заметкой.
Прошло более полугода, а Женька Шевцов так и жил в своей квартире один. В профком стали поступать жалобы, что вот, мол, с жильем дефицит, а одну из квартир в малосемейке занимает одинокий мужчина. Как бы там ни было, но однажды Женьку встретила председатель профкома и поинтересовалась, когда же он собирается жениться, и на полном серьезе предупредила его:
- Смотри, как бы не пришлось тебя выселять. Получается, что ты всех обманул, лишь бы получить квартиру.
Этот разговор, наверно, возымел действие, по крайней мере, значительно подхлестнул события. Оформляясь в середине августа в отпуск, Женька объявил, чтобы его ждали с женой, так как Марина в этом году закончила учебу. И вот, судя по тому, что сообщила Александру жена, Шевцов действительно сдержал слово и из отпуска возвратился не один.
К кафе они с женой подошли как раз вовремя. У входа уже стояло несколько человек из их лаборатории. Александр едва успел поздороваться с коллегами, как показалась белая "Волга" с молодыми. И тут он с удивлением заметил, что ни у кого из встречавших в руках не было традиционных букетов.
- А где же цветы? - спросил он вполголоса.
По лицам тех, кто его услышал, пробежало легкое замешательство, но ответить ему не успели, потому что автомобиль уже притормаживал у кафе. Все оживились и смотрели только в ту сторону.
Времени оставалось в обрез, и по мнению Александра, нужно было срочно спасать ситуацию. Не сказав ничего жене, он махнул рукой и бегом бросился к дому культуры, в сквере которого красовалась большая круглая клумба. Забравшись с ходу в цветник, он стал, почти не выбирая, рвать цветы, находившиеся поближе. Прохожие громко возмущались, стыдили его, а одна уже немолодая женщина грозилась вызвать милицию.
Александру было очень неуютно под осуждающими взглядами этих людей, но задуманное он решил довести до конца. Он мог представить себя со стороны: мужчина в строгом костюме, белой рубашке с красивым галстуком, с виду вполне приличный, торопливо, без особого разбору рвет на глазах у всех цветы с центральной городской клумбы. Но мысленно он оправдывался: "Что же это за свадьба без цветов?". Когда в руке образовался небольшой букет, Александр выбрался из клумбы и, делая вид, что не обращает внимания на порицающие возгласы находившихся вокруг людей, поспешил к кафе.
У входа никого не было, молодожены и гости уже поднялись на второй этаж в банкетный зал. Взбежав наверх, Александр бегло окинул взглядом зал и опять с удивлением констатировал, что на столах тоже не было цветов. Сразу забыв о неприятных минутах своего пребывания на клумбе, он направился к молодым, торжественно неся впереди букетик и глядя с улыбкой на новобрачных. Мысленно при этом он спешно формулировал поздравительную речь, планируя сначала обратиться к Марине, а затем к Женьке.
Однако по мере приближения к жениху и невесте Александр начал осознавать, что на этой свадьбе что-то не так. Женька, чуть отпрянув назад, делал квадратные глаза, как бы стараясь о чем-то предупредить приятеля. Его лицо выражало явное беспокойство, что сейчас может произойти что-то неприятное или, по крайней мере, нежелательное.
И лишь вплотную приблизившись к виновникам торжества, Александр понял, в чем дело. Рядом с женихом стояла не та светловолосая прелестница с фотокарточки, о которой рассказывал Женька, а совсем другая девушка! Из-под скромного белого веночка струились черные как смоль волосы, на тонком лице горели угольки красивых раскосых глаз, изящная фигурка поражала стройностью и легкостью. "Вот так сюрприз! Что же это за восточная красавица?"
Времени уже не оставалось совсем, но Александру все же удалось сориентироваться и подкорректировать праздничную речь. Несколько раз запнувшись и густо покраснев, он выпалил поздравление, слегка поклонился и вручил цветы загадочной новобрачной, пожал руку Женьке и облегченно выдохнул: "Горько!" Его возглас подхватили еще несколько человек, молодые поцеловались, и свадебный вечер вошел в традиционную колею.
Александра с женой посадили почти рядом с новобрачными, поэтому он даже не пытался спрашивать у соседей по столу о невесте. Но во время одного из перерывов на танцы все-таки не выдержал и подошел к молодоженам.
- Долго же ты скрывал от нас свою суженную, - шутливо пожурил он Женьку, а потом обратился к девушке:
- Мы с интересом ждали, кого же он привезет, и, надо признаться, он нас приятно удивил, - и, будучи уверен, что она по сравнению с ним еще совсем юная, представился: - Александр Анатольевич.
- Майя Батыровна, - в тон ему уверенно ответила девушка. - Большое спасибо за цветы. Ваш жест меня очень тронул.
То, с каким достоинством держалась юная жена Шевцова, несколько поразило Александра. По дороге домой он все время обсуждал с супругой столь необычный поворот в женитьбе Женьки, так как на свадьбе им никто ничего объяснить не сумел.
Три положенных в связи со свадьбой дня Женька на работу не приходил. В лаборатории строили самые разнообразные предположения о его женитьбе, вплоть до того, что он просто морочил всем голову. Когда же он, побледневший и немного осунувшийся, появился на работе, коллеги встретили молодожена шутками по поводу его малость подержанного вида и двусмысленными вопросами о том, как проходят первые дни медового месяца, не нужна ли их помощь. Но главный, прямой вопрос - как Марина превратилась в Майю? - никто не решался задать, хотя узнать это не терпелось всем.
А сам Женька, было очевидно, не очень хотел распространяться на эту тему. Так это и оставалось какое-то время загадкой. И только спустя несколько месяцев, когда они с Александром в день получки по старой привычке зашли в бар выпить пивка, Женька вдруг разговорился. Произошло же с ним вот что.
Собираясь в отпуск, он запланировал поехать к матери в Конотоп, так как знал, что после окончания университета Марина тоже приедет туда. Он был уверен, что их курортный роман, перешедший затем в длительную, хотя и не очень регулярную переписку, и постоянные встречи в отпуске или в командировке его в столицу завершатся регистрацией брака. Правда, он признавал, что конкретного разговора об этом у них не было и никаких предложений он пока ей не делал. После получения жилья в малосемейке он писал ей, что в заявлении мотивировал необходимость получения квартиры предстоящей женитьбой. Марина тогда поздравила его и пожелала ему "свить в новой квартире уютное семейное гнездышко". Потенциальный жених воспринял это, как предварительное согласие на их брак в будущем. Ведь она, как утверждал Женька, знала, что у него кроме нее нет другой подружки.
Когда же в этот приезд он пришел к Марине с цветами и шампанским и заговорил о намерении жениться, девушка смутилась. За цветы поблагодарила, но на предложение ответила вежливым отказом, объяснив, что не испытывает к нему большого чувства и замужество пока не входит в ее планы. К тому же она получила назначение в одну из столичных редакций и не хочет терять хорошую перспективу. Предложила остаться по-прежнему друзьями.
Так рухнул первоначальный план Шевцова. А ведь он уже пообещал на предприятии привезти из отпуска жену. Расставшись с Мариной, несостоявшийся жених несколько дней заглушал уязвленные чувства сорокаградусной, представляя, как будут над ним потешаться коллеги и утверждать, что с той фотографией он просто всем вешал лапшу на уши. А начальство с профкомом, чего доброго, действительно квартиру отберут. Мать, видя, как убивается сынок, старалась хоть как-то утешить его и отвлечь от невеселых мыслей, советовала встретиться со школьными товарищами, но Женька все больше отмалчивался или отделывался невнятными отговорками.
А несколько дней спустя, в субботу, в квартире заверещал телефон. Звонила давняя подруга матери Валентина Ивановна. Она знала Женьку с детства, поэтому, когда он взял трубку, после обычных приветствий сказала, что приглашает их с матерью сегодня вечером на свой день рождения.
Из рассказов матери Женька знал, что тетя Валя была замужем за каким-то нерусским, но никогда, а особенно сейчас, не придавал этому значения. После того, как и мать поговорила с подругой, они пошли вместе выбирать имениннице подарок и к вечеру отправились в гости, купив по дороге уже и цветы.
Встретила их сама хозяйка, потом появился ее муж - добродушного вида здоровяк, представившийся Батыром Адыловичем. Когда гости собрались и начали рассаживаться за столом, Женьку как младшего из мужчин и к тому холостяка посадили рядом с дочерью хозяина.
Девушку звали Майей, она, несомненно, была хороша собой, только ее восточная красота казалась Женьке непривычной: изящная тоненькая фигурка, мраморно-белый цвет лица, на котором особенно выделялись черные брови вразлет и огромные блестящие глаза. Майя то и дело бегала помогать матери с подачей закусок, и поэтому ему за весь вечер так и не удалось обстоятельно с ней поговорить. Узнал только, что два года назад девушка окончила школу, но в институт не поступила. Проучилась на курсах машинописи и теперь работает на одном из предприятий города.
Мало Шевцов участвовал и в разговорах старших, давно уже знакомых между собою гостей. Настроение его было по-прежнему паскудным, голова занята невеселыми мыслями. Зато он не пропускал ни одного тоста, добросовестно опустошая рюмку до дна. Поэтому к десерту Женька был уже в изрядном подпитии. Голова его начала падать на грудь, и по совету хозяйки его отвели в одну из комнат и уложили на кровать, где он сразу же заснул.
Проснулся Женька поздно, в окно уже били лучи яркого солнца. Каково же было его изумление, когда рядом с собой он обнаружил спавшую Майю. Из одежды на девушке была лишь ночная сорочка, да и на нем не наблюдалось ни ботинок, ни костюма. Торопливо выбравшись из-под одеяла, Женька схватил свои брюки, рубашку, пиджак, каким-то образом оказавшиеся на стуле, и принялся спешно одеваться, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Майю. Потом на цыпочках подошел к двери, надеясь незаметно улизнуть, пока хозяева спят, и открыл ее.
От увиденного он остолбенел, его едва не хватил удар: под дверью комнаты стояли родители Майи, а чуть поодаль - его мать. Батыр Адылович, широко улыбаясь, распахнул объятия:
- Дорогие дети, как мы рады, что вы полюбили друг друга! Желаем вам любви и счастья на многие годы!
Женька в растерянности посмотрел на свою мать, но ее лицо если и выражало что-то, то только то, что уже ничего поделать невозможно.
Он оглянулся назад, в комнату, где была Майя. Девушка уже проснулась и сидела на кровати, закутавшись в одеяло. "Влип я, как кур в ощип!" - пронеслась в голове запоздалая мысль. А Батыр Адылович тем временем продолжал:
- Сейчас мы это дело славно отметим, а потом обсудим, как быть дальше.
Обсуждать Женьке, конечно же, ничего не хотелось, да и отмечать, ему казалось, тоже было нечего, так как он совершенно не помнил, было ли у них с Майей прошлой ночью что-нибудь в постели или нет. Однако деваться было уже некуда.
"Раз пошла судьба наперекосяк, пусть будет, как будет", - решил Женька и, махнув рукой, отправился в ванную умываться. Когда он вернулся, мать рассказала ему, что из-за сильного опьянения оставила его ночевать здесь, а рано утром ей позвонила Валентина Ивановна и сообщила, что ее сын провел ночь с Майей.
За завтраком, который больше походил на помолвку, хозяин дома объяснил, что по обычаям его народа, если парень переспал с девушкой, он обязан на ней жениться, иначе та будет опозорена на всю жизнь. У Женьки, правда, были на сей счет иные взгляды, но он благоразумно оставил их при себе. Где-то в глубине сознания шевельнулось: "Вот и привезу домой жену, как обещал".
Благодаря энергичным действиям отца Майи их расписали до окончания его отпуска. Успели сыграть не очень шумную, но со всеми полагающимися атрибутами свадьбу. А здешнее торжество в кафе Женька организовал дополнительно, чтобы все, особенно там, в профкоме, знали, что он действительно женился.
- А знаешь, быть женатым не так уж и плохо. Майя - большая аккуратистка, великолепная хозяйка. У меня в квартире теперь идеальный порядок. И не надо думать о кухне, живу на всем готовом. Правда, она не очень разговорчивая и какая-то слишком кроткая. Зато очень внимательная и ласковая, особенно в постели. Что мужику еще надо? Я начинаю к ней привыкать. А в ту фатальную для меня ночь у нас с ней все-таки ничего не было.
КРЕПДЕШИНОВОЕ ПЛАТЬЕ
Чуть ли еще не в первом классе их с Леночкой Новиковой посадили на одной парте. По крайней мере, вспоминая школьные годы, Виталий не мог уверенно сказать, были ли у него когда-нибудь другие соседи по парте. Ему казалось, что справа от него всегда находилась эта худенькая хорошенькая девочка с аккуратно заплетенными косичками. Где-то в классе четвертом или пятом он однажды скосил глаза направо и сделал интересное открытие: оказывается, на щечке у девочки есть едва заметный пушок, а на виске возле маленького ушка вьется непослушная тонкая прядь. Такие же вьющиеся прядки выглядывают из-под косы, а на шее чуть пульсирует голубенькая жилка.
С тех пор Лена перестала быть для него прежней Ленкой, которую можно было ущипнуть, толкнуть, дернуть за ленточку бантика. Теперь он и в коридоре на переменах, и во дворе школы, и на улице стал внимательно рассматривать свою соседку по парте и сравнивать ее с другими девчонками, которые находились с ней рядом. И в его глазах она бесспорно выигрывала. Конечно, в том возрасте он не смог бы сформулировать, чем конкретно она лучше, а если бы смог, то сказал бы, что Лена была гораздо стройнее, не сутулилась, как некоторые, смотрела прямо, головку держала высоко и никогда не кривлялась.
Правда училась она средне. Особенно трудно ей давалась математика. А Виталий был одним из лучших учеников в классе. Раньше он неохотно разрешал ей иногда списывать решения задачек, а тут однажды сам перед уроками спросил, решила ли она примеры по алгебре. Лена стушевалась, и тогда он протянул ей свою тетрадь.
Позднее, уже, наверно, в шестом или седьмом классе, он предложил ей помогать в учебе. Иногда на перемене, иногда после занятий он вместе с Леной решал примеры и задачки, а потом как-то сказал, что может прийти к ней домой, и уроки по математике они сделают вместе. Жили они на разных улицах, идти надо было минут пятнадцать, но Виталий, пообедав, обычно преодолевал это расстояние значительно быстрее, и они часик-полтора вдвоем ломали голову над заданиями.
Лена жила с мамой и бабушкой. Отец ее пропал без вести во время Великой Отечественной войны. Мама Лены работала на телефонной станции и бывала дома днем, лишь когда дежурство приходилось на вечер или ночь. А так дома обычно была одна бабушка, и она старалась не мешать ребятам. Своим родителям Виталий объяснял, что помогает девочке из их класса в учебе, выполняя общественное поручение.
Конечно, вскоре все в классе знали, что Виталий ходит к Лене домой и они вместе делают уроки. Девочки стали шептаться, поглядывая в их сторону, а мальчишки пытались острить по этому поводу. Но как-то, не выдержав насмешек, Виталий стукнул одного из особо зарвавшихся, они подрались, разбили друг другу носы, и после этого остряки успокоились.
Зато в учебе Лена заметно подтянулась. На одном из уроков, поставив ей четверку в журнал, учительница по математике похвалила ее и сказала, что Виталий молодец, что помогает Лене. Значит, и учителя откуда-то узнали, что уроки они делают вместе.
Когда в седьмом-восьмом классах мальчишки стали писать нравившимся девочкам записки, предлагая дружить, Виталию такого делать не было нужды: они и так с Леной по-хорошему дружили. Он привязался к ней, узнал ее ближе, и она нравилась ему теперь еще больше. Правда, он ей об этом не говорил, − то ли не позволяла мальчишеская гордость, то ли просто не считал нужным.
Летом после восьмого класса они стали встречаться уже и просто так, не ради совместных занятий. Вместе часто ходили на пляж, вечерами гуляли в парке или бродили по улицам, о чем-нибудь болтая. Как-то на пляже, увлекшись разговором, Виталий заглянул собеседнице в лицо, чтобы оценить ее реакцию на услышанное и замер, впервые обратив внимание на глаза девушки - огромные, блестящие, с зеленым оттенком.
− Ленка, у тебя глаза зеленые и какие-то глубокие. В них же утонуть можно, − с нескрываемым восторгом произнес Виталий.
− Ты же хвастался, что хорошо плаваешь, − отшутилась девушка, но ее зардевшиеся щечки говорили, что слова Виталия ей приятны.
В старших классах знакомые мальчишки уже во всю "крутили любовь" с девчонками и рассказывали порой о своих приключениях на этом фронте, чаще просто выдуманных, о том, как "обжимались" и целовались, какие женские прелести видели. Виталий, думая о Лене, дал себе зарок, что ничего подобного он себе не позволит, не оскорбит ее пошлым словом или действием, не переступит рамки дозволенного до того, как Лена станет его женой. А в том, что они пройдут по жизни вместе, у Виталия не было ни малейших сомнений.
Но кровь уже начинала играть в юном теле. Он стал обращать внимание на появившиеся под блузкой подруги бугорки, а во время одной из совместных прогулок намеренно чуть отстал от девушки, чтобы рассмотреть ее сзади. С удовлетворением отметил, что у Лены ровные красивые ноги, очень симпатичные бедра, покатые плечи. Сделал заключение: "А Ленка моя - настоящая красавица!"
В десятом классе уроки вместе они почти не делали, так как Лена уже училась вполне прилично. Но по настоянию Виталия к контрольным по математике они готовились сообща. Зато чаще стали встречаться вечерами, и он уже не смущался, когда кто-нибудь из родителей спрашивал:
− Опять на свидание торопишься? Смотри, чтобы домой вернулся не позже одиннадцати и чтоб мама Лену не ругала.
Свидания эти были простыми прогулками вдвоем с бесконечными разговорами о школьных делах, о товарищах, о кинофильмах и книгах. Но бывали минуты, когда им обоим не хотелось ни о чем говорить, просто идти или стоять рядом, легонько касаясь друг друга плечом. Он уже давно сказал ей, что она ему нравится, что на остальных девчонок он не обращает внимания. Лена, конечно, хотела услышать настоящее признание в любви, но Виталий все не решался этого сделать.
Последний школьный год пролетел очень быстро. Потом были экзамены, выпускной вечер, встреча восхода солнца в первое утро взрослой жизни. Виталий все время почти не выпускал из своей руки руку любимой девочки.
Уже в июле он уехал поступать в высшее авиационно-инженерное военное училище в Харьков, а Лена чуть позднее успешно сдала экзамены в пединститут в другом областном центре. Так они стали учиться в разных городах. Перед отъездом они договорились, что будут переписываться, и дали друг другу слово хранить верность.
Первое письмо Виталий прислал сразу, как был зачислен в училище, а от Лены получил в сентябре, когда она уже освоилась в институте и определилась с жильем, сняв угол у хозяйки. А писать было о чем, ведь все было внове - и лекции, и семинары, и методы преподавания, и, конечно же, новые товарищи, новая обстановка.
Встретились они снова лишь на зимних каникулах после первого семестра. Ей странно было видеть Виталия в солдатской робе с курсантскими погонами, а ему Лена показалась точно такой же, как раньше, почти неизменившейся, хотя стала более уверенной в себе, более оживленной.
Она с восторгом рассказывала об институтской жизни, веселых студенческих вечерах, интересных мероприятиях. Жизнь слушателя военного училища на первом курсе была менее яркой: четкий режим занятий, регламентация всего дня, необходимость выполнять требования воинской дисциплины. Они общались ежедневно. Ходили на вечер встречи выпускников в школу, виделись с одноклассниками, бывали в кино. Виталий без церемоний заходил к Лене домой, приводил ее к себе. Естественно, присутствовала она и на прощальном ужине, который устроили его родители накануне его отъезда. Их отношения крепли, становились более зрелыми и еще более теплыми.
И почти два летних месяца после первого курса они провели вместе в родном городе, как раньше проводили школьные каникулы.
Потом был второй курс. Здесь надо сказать, что во времена, когда министром обороны был маршал Г.К.Жуков, первое офицерское звание слушателям высших военных учебных заведений присваивалось уже на втором курсе, правда, только тем, кто успешно учился и не имел замечаний по дисциплине.
Когда Виталию вручили офицерские погоны, он сразу сообщил об этом родителям и, конечно, Лене. От нее он получил очень теплое поздравление. Она писала, что ей не терпится увидеть его в офицерской форме, желала ему обязательно дослужиться до генерала. В их письмах стало больше сердечности и больше нежных слов. Они оба считали дни до новой встречи.
Во время очередных каникул они расставались лишь на ночь. Все реже ходили в компании, им вполне хватало общения друг с другом. По предложению Лены они вместе даже сфотографировались. Виталий снялся в военной форме и от этого казался немного старше своей очень милой подруги. Держа в руках фотографию, Виталий полушутя-полусерьезно заявил:
− Это наша первая семейная фотография.
В остальном же Виталий, как и раньше, был верен данному зароку и кроме нежных, робких, невинных прикосновений к девушке ничего себе не позволял. Правда, по улице они теперь часто не стеснялись ходить под ручку, но все еще даже не целовались. Он все так же обожал ее и считал, что не имеет права до свадьбы давать волю своим страстям. Она по-прежнему была для него не такой, как другие, была особенной, чистой, почти неземной.
Косы Лена обрезала, носила модную короткую прическу, превратилась в очень привлекательную девушку. Виталий ловил себя на мысли, что его манят ее губы, которые без всякой помады были розовыми и блестящими. Зеленые глаза девушки лучились молодостью и нежностью, и порой Виталию казалось, что в них проскальзывают какие-то дразнящие, призывные огоньки. О, как же ему хотелось прижать к груди эту чудесную девушку, поймать ее мягкие душистые губы и пить их чистую нежность до потери сознания! Но всякий раз он брал себя в руки и останавливал зарождавшийся порыв. Его чувство к Лене крепло, как крепла в нем и уверенность, что Лена - именно та единственная девушка, которая в будущем станет его женой.
На третьем курсе к ее дню рождения он послал на имя начальника почты города, где училась Лена, деньги и письмо с поздравительной открыткой. В письме он попросил дать из присланной суммы 10-15 рублей кому-нибудь из работниц, чтобы та купила на остальные деньги цветы и коробку конфет, и в указанный им день принесла все в институт, вручила студентке Лене Новиковой и поздравила ее с двадцатилетием.
Как потом рассказывала Лена, в тот день как раз в институте был студенческий вечер с танцами. В разгар вечера вдруг ведущий просит внимания, приглашает студентку третьего курса Лену Новикову на сцену, там ей работница почты вручает конфеты и большой букет цветов. Ведущий под общие аплодисменты поздравляет девушку с первым юбилеем. Смущенная Лена принимает подарок и из букета достает открытку, на которой читает искренние стихи и поздравления от Виталия. Она приятно поражена таким необыкновенным сюрпризом в ее день рождения и, конечно, рада этому доказательству глубоких чувств Виталия к ней.
Затем вечер продолжался, было много музыки и веселья, но самой счастливой в шумной студенческой толпе была, естественно, Лена. Подруги-сокурсницы тоже поздравляли ее и расспрашивали, от кого пришло такое оригинальное поздравление, и она с нескрываемой гордостью отвечала, что от жениха-офицера.
Признание в любви Виталий сделал только почти год спустя на очередных летних каникулах. Однажды вечером они оказались в саду, залитом призрачным лунным светом. Зыбкие тени от деревьев создавали особую романтичность и заветные слова, которые слишком долго хранились внутри, вырвались неожиданно и получились искренними и страстными:
− Я очень люблю тебя, Лена, и не представляю, как бы я жил без тебя! Я хотел бы вот так всегда быть с тобою рядом. Ты для меня самый дорогой, самый близкий человек в мире!
Он обнял ее, заглянул в ее глубокие глаза и увидел, что они светятся от счастья. А потом был первый нежный, легкий, как касание бабочки, поцелуй. Девушка сильнее прижалась к нему и неожиданно для него сама стала горячо целовать его губы, глаза, щеки. Виталий просто задохнулся от этих ласок и от волны чувств, кипевших в его груди. Он был неизмеримо счастлив переполнявшей его любовью и сознанием того, что тоже любим этой замечательной девушкой, которая постоянно была в его сердце и мечтах. И он верил, что так будет всегда.
Через несколько дней влюбленные расставались на год, поскольку зимние каникулы на четвертом курсе у них не совпадали по времени. У Леночки это был последний год учебы со школьной практикой и затем государственными экзаменами. У Виталия впереди были два полных семестра, потом войсковая стажировка, а далее еще пятый курс и дипломное проектирование. В последний перед расставанием вечер Виталий поцеловал любимую триста шестьдесят пять раз, − как он сказал ей, по одному разу на каждый день предстоящей разлуки, и уезжал с навсегда запомнившимся вкусом ее сладких губ.
Опять были письма и письма. В них меньше стало о буднях учебы, а все больше о самом прекрасном чувстве на свете, и заканчивались они всегда самым дорогим словом − "люблю".
После окончания института Лена получила назначение в одну из школ небольшого рабочего городка. Она писала, что все у нее складывается хорошо. Место ей нравится, город хоть и промышленный, но очень зеленый и благоустроенный. Школа располагается в добротном здании, а главное, ей сразу предоставили жилье − комнату с отдельным входом и небольшим коридорчиком в старинном одноэтажном доме, где жили в основном учителя.
Отчитавшись по войсковой стажировке, Виталий на несколько дней заехал к родителям и сразу заторопился к Лене. В подарок невесте он по совету матери купил отрез очень модного в те годы крепдешина. Расцветку ткани выбирал так, чтобы она подходила к цвету глаз любимой девушки. Остановился на легкой полупрозрачной светло-зеленой материи с разбросанными по полотну листьями клена, чуть более сочного оттенка.
Лена встретила его восторженно, буквально повисла у него на шее, и он кружил ее, осыпая поцелуями. Потом вручил ей свой подарок и гостинцы от родителей, а Леночка принялась с гордостью показывать ему свою квартирку, которая благодаря миленьким занавесочкам на окне и аккуратно убранной кровати выглядела уютно. Мебели, правда, было немного: кроме кровати, были еще небольшой шкаф, стол, три стула и полка с книгами.
Потом они накрывали на стол, пили шампанское, говорили, смеялись и, конечно же, целовались каждые пять минут. Молодое счастье, искрящееся любовью, било через край. Головы у обоих кружились, не столько от выпитого вина, сколько от радости встречи, новизны обстановки и от всевозрастающего волнения в связи с приближением ночи.
Само собой получилось, что, не договариваясь, а просто обменявшись несколько смущенными, но многозначительными взглядами, влюбленные легли спать в одну кровать, да и другой постели в комнате просто не было. Виталий начисто забыл о своем обете, будучи не в силах больше сдерживать себя, к тому же он чувствовал, что его любимая тоже готова на этот шаг.
Их первая физическая близость была неумелой, торопливой, не доставившей особого удовольствия. Теоретические сведения о науке любви до этого они получали из отрывочных рассказов - он приятелей, она подруг-сокурсниц, которые выходили замуж на последних курсах института. Но их первая ночь страсти только начиналась, впереди еще было целых десять дней отпуска, и эту науку теперь им надо было постигать вместе.
Виталий всю ночь не выпускал Лену из своих объятий. Так, обнявшись, они обессиленные и уснули под утро. Да и попробуй они отстраниться друг от друга, он запросто мог бы оказаться на полу: кровать-то была односпальной. В последующие ночи они приспособились одновременно по команде переворачиваться, чтобы их "единое целое", как они шутили, не разваливалось.
Время, остававшееся до начала учебного года, стало для них самым счастливым. Днем они почти не выходили из дому. Пару раз прошлись по городу, познакомились с местными достопримечательностями, несколько раз были в кино. Они не нуждались в обществе - что может сравниться с постижением вселенной любимого человека.
Почти каждый день строили планы на будущее, и все события в этих планах начинались со слов "когда мы поженимся, то...". При этом подразумевалось, что их женитьба должна была состояться летом будущего года, когда Виталий закончит училище. Он говорил Лене, что идет на диплом с отличием и его, возможно, даже оставят в училище. А если и направят в часть, то Лена там тоже найдет работу по специальности. Ведь в военных городках, как правило, много молодых семей, значит, много детей, и молодому педагогу будет где развернуться. Потом был прощальный ужин с грустинкой и чуть мокрыми глазами у Лены, была последняя ночь нежной близости. Утром Виталий уезжал.
Далее у молодой учительницы начался первый учебный год. А это − первое знакомство с учениками, первые учебные планы, методички, расписания, тетрадки, инспекторские проверки и родительские собрания. Вечная круговерть школьной жизни, а еще домашние дела, заботы о том, чтобы всегда выглядеть элегантно.
А у Виталия оставался короткий последний семестр, несколько экзаменов, преддипломная практика и дипломное проектирование. По планам оно должно было начаться в феврале, а защита диплома должна была состояться в конце мая-начале июня. Дел было много, но он по-прежнему регулярно писал Лене письма, изливал на бумаге свою тоску по ней, любовь и нежность. В каждом письме он неизменно вспоминал о тех незабываемых днях минувшего лета, которые они провели вместе.
Лена тоже писала о своих делах, об испытываемом одиночестве после его отъезда, о том, как ей хочется, чтобы быстрее пролетели месяцы разлуки. Правда, как-то, сославшись на "запарку" в школе, она ответила одним письмом на два его письма. А ближе к Новому году, видимо, по тем же причинам пришло сравнительно короткое письмо.
Виталий к Новому году написал ей полное любви письмо на нескольких страницах, вложил в конверт красочную открытку, где в ряду обычных пожеланий здоровья и успехов было и пожелание в наступающем году соединиться законным браком с любимым человеком. В конце, как всегда, он приписал: "Я очень люблю тебя, моя девочка!"
Ответное письмо пришло в конце января, Лена рассказывала, что встречала Новый год в школе с учителями. Все были семейные, и только она была одна. Поэтому ей не очень было весело, но в целом все прошло хорошо и интересно. Во время зимних каникул она ездила домой к своей маме, а теперь снова окунулась в школьные дела. В родном городе встречала маму Виталия, но спешила, и они поговорили мельком. А специально зайти к его родителям так и не собралась, все что-то мешало.
Виталий, как обычно, без промедления, написал, что в учебе вышел на финишную прямую, на днях начинается дипломное проектирование, что все у него идет по плану. В заключение напомнил, что остаются считанные месяцы до того счастливого дня, когда они снова будут вместе и уже навсегда. И стал ждать от невесты следующего письма, рассчитывая, что оно должно поспеть к 23-му февраля, ко Дню Советской Армии. Лена никогда не забывала поздравить его с самым главным праздником всех военных.
Однако наступил этот день, а письма и поздравления от любимой не было. Виталий решил, что в огромном потоке праздничных поздравлений ее письмо или открытку просто не успели доставить, а может быть, на почте что-нибудь напутали. Но и 24-го, и 25-го он так ничего и не получил. Стал волноваться, уж не болеет ли серьезно Лена? А вскоре пришла та ужасная телеграмма: "ВИТАЛИК ПРОСТИ ВЫХОЖУ ЗАМУЖ ЛЕНА".
Поначалу он просто не поверил, решил, что с ним зло пошутили товарищи. Он еще и еще раз перечитал текст, потом просмотрел все почтовые реквизиты, зачем-то посмотрел даже на обратную сторону бланка телеграммы. Все было на месте, телеграмма была оформлена правильно, а это означало, что то, о чем в ней сообщалось, написала его девушка. Мозг его работал лихорадочно, формулируя один за другим вопросы, на которые ни он сам, и никто другой не мог сейчас ответить. Как же так? Что ее заставило? Почему не предупредила? И не объяснила ничего? Как она могла все перечеркнуть? Невероятно!
Голова шла кругом, хотелось все бросить и срочно рвануть в тот город, где работала Лена. Но всего пару недель назад началось дипломное проектирование. Виталий только начал вникать в тему, подбирать литературу, изучать методические пособия. А потом - он слушатель военного вуза и без разрешения не может отлучиться куда-нибудь даже на несколько часов. Что же делать? Виталий стоял в растерянности в холле центрального корпуса училища, где находился шкафчик для почты с отделениями на каждую букву алфавита. Может быть, на его имя есть еще что-то? Увы, ничего больше не было.
В это время в холл с улицы вошел их начальник курса полковник Соловьев. Увидев своего слушателя с телеграммой в руке, бледного, с потерянным выражением лица, полковник остановился и обратился к нему:
− Ветров, на вас лица нет! Что случилось? А ну, пойдемте со мной.
Виталий как бы очнулся и хоть не уловил смысла начала фразы, однако почти приказной тон последних слов начальника заставил его пойти за полковником. В кабинете, сняв шинель, полковник попросил показать ему телеграмму. Прочитав, спросил:
− Это ваша девушка?
− Это моя невеста, − сдавленным голосом ответил Виталий.
− Успокойтесь, может, это неправда, а она просто проверяет вас.
Явно стремясь успокоить подчиненного, полковник немного расспросил об их отношениях, а потом стал убеждать молодого человека, что никогда не надо принимать важные решения сгоряча. Посоветовал послать ей телеграмму, попросить объяснений, а лучше написать родителям, чтобы они сами все разузнали. А главное, нельзя завалить дипломный проект. Ведь он идет на красный диплом и защититься должен только на "отлично". И вообще, жизнь у него вся впереди, а она у каждого богата сюрпризами и чаще всего не очень приятными, богата неожиданными поворотами судьбы. Это, возможно, не самое трудное испытание, которое встретилось на его пути. Нужно быть мужчиной. Виталий согласился, что лучше всего послать телеграмму родителям. Они знают Лену и ее мать и смогут узнать, что же произошло.
В ожидании ответа Виталий постарался с головой уйти в работу. Однако это было не так просто: мысли его то и дело уносились туда, в город, где жила Лена. Была ли у нее уже свадьба? Кто, в конце концов, ее избранник? Чем он сумел покорить ее? Вспоминает ли она в свой медовый месяц о прежнем друге?
Через три дня по его телеграмме приехал отец. Он очень переживал за сына, понимал, какой для него это удар, какое крушение идеалов и веры в них. Отец рассказал, что Лена действительно вышла замуж за старшего лейтенанта-связиста. Он служит на автономном пункте связи, который находится в окрестностях того города, где работает Лена. Вот и все, что ему удалось узнать. Прежде приветливая мать Лены встретила его холодно и фактически ничего не захотела объяснить. А может, и сама не знала всего.
Отец уехал, а Виталий всерьез занялся дипломным проектом, буквально с утра до вечера не выходя из аудитории. У него появилась какая-то злость в работе. Он, казалось, хотел доказать всем и не в последнюю очередь себе, что не сломался, не скис. Конечно, порой, глядя в книгу, он вдруг ловил себя на том, что теряет смысл читаемого, а мысли его перешли на воспоминания о Лене, об их отношениях, о планах, которые они строили. Потом он спохватывался, заново перечитывал абзац и заставлял себя снова сосредоточиться. Писем он никому не хотел писать, а ему писали только родители.
Так прошли три последних месяца учебы. Потом он блестяще защитил дипломный проект, ему вручили диплом с отличием и по ходатайству начальника курса предложили остаться в училище преподавателем на кафедре телевидения.
Свой первый отпуск Виталий решил провести у родителей. Он дал себе слово, что выбросит все переживания из головы и будет исключительно отдыхать и развлекаться. Так он и поступал: гулял, ходил на пляж, занимался рыбалкой, навещал бывших одноклассников. В одну из таких встреч ему сообщили, что Лена, оказывается, здесь, в городе - приехала навестить мать, и вроде бы, без мужа. Правда, она знает о его приезде и практически не выходит из дому. "Ну, может, это и к лучшему, − подумал Виталий. - К чему ворошить прошлое".
Виталий считал, что уже перегорел, и наверно, если бы им пришлось встретиться, разговора, скорее всего, не получилось бы. Еще перед отъездом в отпуск он мысленно проигрывал такой вариант, пытался представить, как это могло бы происходить, что скажет он, что она. Но, в конце концов, понял, что такая встреча была бы для него тяжелой, и как себя вести, случись она, он не знал.
Прошло еще несколько дней. Он все так же бывал на пляже, несколько раз ходил в кино, гулял вечерами в парке. Помимо воли везде высматривал, не покажется ли среди молоденьких женщин и девушек его бывшая подруга, хотя встречи с ней, скорее, боялся, чем хотел.
И все же ему суждено было увидеть свою бывшую невесту. Как-то утром мать Виталия, будучи занята срочными делами на кухне, попросила сына сбегать на базар за душистым перцем и заодно купить молока.
С бидончиком в руке Виталий шел по улице и внезапно увидел, что метрах в ста навстречу ему идет Лена − все такая же стройная, с той же короткой прической, такая же красивая. Она несла сумку, возвращаясь с базара, и не ожидала, видимо, в такое время и в таком месте встретить его. Внутри что-то всколыхнулось, сердце застучало учащенно, кровь прилила к лицу. Виталий замедлил шаг. Через несколько мгновений и Лена увидела своего недавнего жениха. В тот же миг она резко свернула и перешла на другую сторону улицы.
Виталий остановился и некоторое время провожал ее взглядом. Да, она почти не изменилась, только никогда еще он не видел ее такой бледной, и никогда она так низко не опускала голову. Вдруг он вздрогнул и едва не задохнулся от сковавшей сердце боли - на Лене было легкое, подчеркивающее ее талию, удивительно красивое, светло-зеленое платье, платье из крепдешина, который он ей подарил год назад. Только как давно это было! Как будто совершенно в другой жизни. Но зачем она так демонстративно носит его подарок?
Виталий не помнил, как выполнил поручение матери, как вернулся домой. Весь день он был под впечатлением от этой встречи. У него перед глазами то и дело возникал образ красивой девушки в легком крепдешиновом платье, той, которая все еще жила в его сердце. Но больше он Лену не встречал. Говорили, что она вскоре уехала к себе.
Более десяти лет Виталий оставался один, полностью сосредоточившись на интересной, перспективной работе. В город своей юности он теперь приезжал ненадолго, только чтобы проведать родителей. С другими девушками знакомиться не хотел, так как потерял веру в существование искренних чувств и в собственную способность вновь полюбить. За это время он защитил диссертацию, приобрел авторитет в научных кругах. Перед ним открывались блестящие перспективы.
А в личной его жизни с годами сработало проверенное правило: время лечит все. Рана в душе постепенно затянулась, хотя шрам, какой-то горький осадок остался, видимо, навсегда. Главным образом по настоянию родителей и друзей он стал подумывать о создании семьи.
Подругу жизни теперь выбирал не столько по зову сердца, сколько разумом, используя, если можно так выразиться, и в этом вопросе научный подход. Женой его стала милая, простая, душевная женщина, надежная подруга и заботливая хозяйка. У них выросли хорошие дети: старшая дочь окончила университет, вышла замуж; сын, как и отец в свое время, поступил в военное училище и стал офицером.
Виталий много раз пытался как-то объяснить себе такой неожиданный поступок Лены практически накануне их бракосочетания. Может быть, она с детства видела в нем просто наставника, а не избранника сердца, привыкнув к его постоянному присутствию в ее жизни? Может, ее тяготило его превосходство в знаниях и способностях? Возможно, она не хотела всегда чувствовать себя обязанной ему? Может, она усомнилась в его обещании жениться на ней после того, как он, прожив с ней почти две недели, как с женой, не предложил тогда же расписаться? Может быть, он как мужчина разочаровал ее в те ночи их первой близости, а тот, за кого она вышла замуж, был опытнее и дал ей полнее ощутить себя женщиной? А возможно, она просто влюбилась без памяти в того старшего лейтенанта и не могла ни вспоминать, ни думать ни о чем и ни о ком другом? В результате поиска ответов на эти вопросы он пришел к заключению: Лена просто никогда по-настоящему не любила его.
Вспоминая свою молодость и те давние события, Виталий никогда не пытался домысливать, как могла бы сложиться его жизнь, если бы он женился на Лене.
Как сказал кто-то из мудрых, жизнь не знает сослагательного наклонения и всегда пишется набело, без черновиков. Переписать ее заново не дано никому. С годами он пришел к убеждению, что судьбу надо благодарить уже за то, что она дала ему пережить такое светлое, самое светлое чувство - чувство настоящей первой любви.