Сидоров был анархист. Он читал "Анархию в эпоху динозавров", Боба Блэка и говорил, что читал Кропоткина. Государство Сидоров не любил и организации тоже не любил, потому что организация - это не по анархии. Даже над анархистскими организациями Сидоров посмеивался. Сидоров был за аффинити-группы и повстанчество. Сидоров очень котировал РАФ и думал, что они были анархистами, хотя бы в душе. Приморских партизан Сидоров котировал еще больше.
Когда Сидоров узнал, что где-то в лесу пройдет трехдневний семинар и тренинг, который устроили какие-то организационники, то очень обрадовался. Сидоров любил, когда лес. Там можно представить, будто уже анархия, цивилизация рухнула и все живут собирательством, работая два часа в день, как у Боба Блэка. Еще можно было думать, будто ты приморский партизан и тревожно вглядываться между сучьями. В конце-концов, можно было не слушать никакие семинары. А просто здорово потусоваться со знакомыми хардкорщиками под сенью берез. Сидоров свистнул хардкорщиков, взял палатку и поехал в лес.
Людей собралось немало, организаторы постарались, и съехалась анархисты со всей страны и еще чуть-чуть из соседних. Сидоров, правда, скептически покривил губы. По самоорганизации, наверняка, приехало бы больше. И хотя хардкорщики с самого начала звали его дико тусоваться в палатку, Сидоров решил хотя бы из вежливости послушать вступительное слово.
Слово взял анархист из родного города Сидорова. Сидоров знал его не очень хорошо, потому что тот был организационник, а с ними Сидоров общался лишь постольку-поскольку.
- Товарищи! - начал тот, - Наше время пришло! Все мы тут за революцию и прямое действие. И нам удалось разагитировать солдат ближайшей воинской части. Они подарили нам несколько ящиков оружия, а сами выступят, как только мы начнем действовать. Рабочие ближайшего завода (при слове "рабочие" скривился не только Сидоров, но половина собравшихся) тоже с нами. Стоит нам начать боевые действия, как они начнут вооруженную стачку. У нас уже распланировано, сейчас нужно разобрать оружие, разбиться по отрядам и...
Сидоров понял, что настал его звездный час. Он встал и сказал:
- Не по анархии!
До вечера собравшиеся обсуждали насколько вообще допустимо, чтобы кто-то планировал восстание, критиковали игнорирование принципов самоорганизации и заигрывание с рабочими, которые скурвились еще в шестьдесят восьмом. Потусить с хардкорщиками Сидорову так и не удалось, но все равно было интересно.
На следующий день обсуждения продолжились. Решение приняли только одно - пока не будет консенсуса, никаких действий не принимать. Поиски консенсуса заняли почти весь день. Ребята, которые принесли оружие, в обсуждении не участвовали, а лишь грустно курили на ящиках. Зато к вечеру консенсус был найден!
Правда, на третий день все, кто активно искал консенсус, принялись разъезжаться. У кого-то сессия, у кого-то работа. Поехал и Сидоров - планировался прыжок на боновский гиг и упустить такое дело было никак нельзя. К вечеру в лесу никого не осталось, кроме нескольких ящиков со смертельными, но никому не нужными железками.
Еще через день Сидоров освобождал с хардорщиками товары из ближайшего "Ашана". Революция приближалась.