В первый раз пророчество стало сбываться прошлым июнем.

Мы с Сенькой моим лучшим другом были очень недовольны поведением деда Егора. Старик отказался отдавать мяч, который по случайному стечению обстоятельств оказался у него во дворе. Остановила полет мяча голова бабки. На все наши просьбы дед лишь осыпал нас угрозами и ругательствами.

План мести был прост. Жил дед в конце переулка на пересечении двух улиц. Очень он любил свой вишневый сад. Находился он около дома и был окружен колючей проволокой. Что бы не было жертв мы решили лишь слегка его изменить.

Спали мы летом в беседках.

Встретились в два часа ночи как и договаривались. У каждого по ножовке и с Сеньки кусачки. Пилили тихо. Убегали с молодыми деревьями быстро. Ободрали, наелись и разошлись по домам.

Не спали оба. Дристали всю ночь и все утро. Вызвали скорую. Если скорая заезжает в переулок, то это как салют на девятое мая. Все соседи выбегают на улицу. Собираются в толпу и начинают обсуждать что же случилось.

Все было неясно пока в толпе не появился дед Егор и мой дед Павлик и Сенькин дед Женя вместе. Пару минут старческих дискуссий и все стало предельно ясно.

Не люблю больше вишню. А еще больше не люблю раннее лето. Зацветают деревья с молодыми прутьями.

Молодые прутья имеют свойства не ломаться. Там где заканчивается тело они чудесным образом находят его с обратной стороны. Так я узнал что при правильном ударе по заднице можно достать кончиком до кончика.

Я получил по кончику. У Сеньки появилась новая дежурная фраза: "Спасибо я постою".

Дед Егор вернул мяч. Мы вернули деревья. Он истопил баню.

Через месяц на Ивана Купала мы выжидали деда Егора весь день. Не дождались. Снова досталось его бабке. Такой мокрой и вздыхающей она не была уже давно.

Второй раз пророчество сбылось в прошлом августе.

Созрели персики. Как-то Катька Смирнова с соседней улицы и по совместительству наша одноклассница пришла к Дашке, своей подруге и по совместительству нашей знакомой. С девочками мы не дружили. Принесла нектарины. По нашему лысые персики. Если вишня, черешня и персики были у всех, то вот лысых персиков не было ни у кого. По крайней мере на нашей улице. Мы с Сенькой пошли на разведку.

Дерево росло около деревянного забора с обратной стороны. Решили не пилить. Будем брать штурмом.

Встретились в два часа ночи как и договаривались. У каждого по пакету. Тихо подошли к забору. Перелезли.

Тишина.

Ты лезь и мне скидывай. Я на стреме постою и буду в пакеты складывать. - Сенька говорил шепотом на ухо.

Я вскарабкался. На середине дерева уже кто-то обрывал. Плодов мало.

Сенька?

Скидывай.

Лезу еще выше.

Сенька?

Скидывай.

Лезу к самой вершине. Меня немного покачивает.

Сенька?

Тишина.

Оглядываюсь вниз. Подо мной стоит дядь Саша. Улыбается. Приходит к нам в переулок на выходных с мужиками в нарды поиграть. Никогда не думал что он Катькин батя.

Скидывай!

Собрал персики быстро под чутким руководством. Прутья уже ломкие, но заднице все равно больно. Дал за сбор два персика в дорогу.

Дай один. - Промямлил Сенька, который все время держался в сторонке, но в зоне наблюдения и сопереживания за другом.

Не люблю больше пророчества.

Мысли и идеи мероприятий с условием "чуть не обосрался" стали реже посещать мою двенадцатилетнюю голову.

� ****** На улице стоял теплый сентябрь. Дождей не видели еще с весны. Перун посыкал немного для затравки. Ни полива тебе, ни луж для детворы. Улицы задыхались от пыли. Началась школа. За лето я научился у старших курить. Добывать табак мы научились с Сенькой благодаря нашей смекалке и наблюдательности. Мы стали подбирать бычки. У нас было две точки. Гаражи и больница. У гаражей вечером собиралась молодежь, а по выходным и мужики. Между разбитых бутылок, потерянных трусов и прокладок мы искали бычки без следов губной помады. Девчата курили с ментолом. Нам такие не заходили. В больнице все было намного пристойнее. Там были отведены специальные места для курения. Девчата их редко посещали, потому что стеснялись, да и шанс быть оскорбленной очень велик. После трагедии с персиками на стреме теперь стоял я. Сенька ковырялся в мусорных урнах. ******* Родись красивой и счастливой желали они. Ей не выпало ни одного из этих лотерейных билетов. Родная мать назвала Ириной, а недруги Соплежуйкой. Заметил безликую девочку я совершенно случайно. Она жила в паре домов от меня и в паре домов от Сеньки. Посередине. Я знал ее и ее родителей которые крепко выпивали, но не придавал значения ее существованию до одного случая. Я вышел из дома и отправился к Сеньке. Вечерело. Трое мальчуганов на великах кружили вокруг девочки в облаке пыли. Они пробуксовывали на нее. Из под задних колес в нее летели мелкие камни и пыль. Они смеялись и издевались над ней. Она радовалась за них, что они счастливы. Увидев бегущего к ним двенадцатилетку с камнем в поднятой руке и криком "вы че твари мелкие" они быстро ретировались. Но я их запомнил. - Ира? - спросил я неуверенно. Она посмотрела на меня, я осмотрел ее. Старенькое выцветшее платьице, розовые резиновые китайские шлепки, грязная и невыносимо пахнущая мочой. Она улыбнулась. Зубки кривые, а по углам губ следы потекшей грязи. Как и под глазами. - Есть хочешь? - Да. - Улыбчиво ответила девочка. - Пойдем. Я быстро забежал домой. Взял кусок хлеба и целофановый пакет. Сбегал в сарай. Открыл мешок с сухим молоком. Рукой смахнул мышиные кизяки, набрал полный пакет и вернулся на улицу. - Знаешь как надо? - спросил я указывая на сухое молоко. Ира отрицательно покачала головой. - Бери. - Раскрыв пакет сказал я ей. - Не жуй и не глотай. Просто положи в рот. Девочка послушалась. - Держи во рту! Она с набитым ртом даже пыталась улыбаться. - Жуй теперь! - сказал я через пару минут. - Вкусно. - А теперь иди домой и там поешь. - Не хочу я домой. - Ответила Ира и погрустнела. - Тогда садись здесь. - Я указал на участок выцветшей травы. - Только ешь как я говорил. Договорились? - Договолились. - Улыбчиво ответила Ира. Я отправился к Сеньке. Постоянно оглядывался и наблюдал правильно ли ест Ира. Даже подойдя к его дому и крикнув она была в поле зрения. Сенька вышел и я все ему рассказал. Он взглянул с презрением на Иру и вскрикнул. - Да ты чего? Это ж Соплежуйка. Зачем ее кормить? Она и соплями налопается. - Сеня! - А че Сеня? Может влюбился? - Она ребенок. Ты чего несешь? По роже захотел. - Она во втором классе учиться. Ей наверное восемь, а может и девять если на второй год оставалась. А тебе двенадцать. - Не унимался Сенька. Я хотел как следует поддать Сеньке, но он этого ждал и при первом моем движении дал деру. - Да ладно ладно угомонись! Шучу я. - С расстояния выкрикивал Сенька. - Можем к теть Любке ей путь показать. Я с ней поговорю. Хлебом все же лучше чем соплями питаться. - Когда поговоришь? - Так завтра вместе зайдем и поговорим. Теть Любка была родной теткой Сеньки по отцовской линии. Работала она в детском саде поварихой. Женщина она была тучной и злой, но с предательски доброй улыбкой. Каждый день в два часа мы приходили на кухню детсада и собирали остатки хлеба, которые оставались после обеда малышей. Проблема заключалась в том, что на кухню так же приходил и дед Юрка - бездомный, воровитый и наглый старик. В прошлом муж другой поварихи имени которой я никогда и не знал. Мы с Сенькой быстро стали коммуникабельными после того как несколько раз немного опоздали. Дед Юрка сметал все под чистую и мы оставались с носом. В то же время другая кухарка когда мы были первыми всегда следила что бы мы оставили ее бывшему часть хлеба. Даже бывший хер ближе родственных связей. Так получается? - задавалось вопросом в те времена мое неокрепшее сознание.