Буров Владимир Борисович. Пятое Евангелие

Буров Владимир Борисович : другие произведения.

Пятое Евангелие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Оставить комментарий © Copyright Буров Владимир Борисович (kovrov17@yandex.ru) Размещен: 09/05/2006, изменен: 17/02/2009. 269k. Статистика. Статья: Критика		Ваша оценка:
Аннотация: Я случайно узнал из радиопередачи, что существует проблема последовательности событий, происходивших после воскресения Иисуса Христа. В этом ЭССЕ последовательности событий всех четырех Евангелий гармонизированы. Гармония достигается тем, что находится реально происходившее событие, описываемое четырьмя Евангелиями от Матфея, Марка, Луки, Иоанна. Сами эти Евангелия не настоящее событие, а рассказ, кодировка этого события. Я предлагаю вам реально существующее событие Пятое Евангелие, или Код Иисуса Христа. В Первой части всего три страницы. Это письмо, сразу посланное на форум. Дальше идет Вторая часть, это Воскресение Иисуса Христа в прямом эфире, рассказ о том, как гармонизируются, объединяются, становятся непротиворечивыми события четырех Евангелий и это шесть авторских листов, сто страниц. Этот рассказ имеет вид поиска решения в прямом, так сказать, эфире, вместе с читателем.

ПЯТОЕ ЕВАНГЕЛИЕ

Я случайно узнал из радиопередачи, что существует проблема последовательности событий, происходивших после воскресения Иисуса Христа. В этом ЭССЕ последовательности событий всех четырех Евангелий гармонизированы. Гармония достигается тем, что находится реальное происходившее событие, описываемое четырьмя Евангелиями от Матфея, Марка, Луки, Иоанна. Сами эти Евангелия не настоящее событие, а рассказ, кодировка этого события. Я предлагаю вам реально существующее событие Пятое Евангелие, или Код Иисуса Христа.
В Первой части всего три страницы. Это письмо, сразу посланное на форум. Дальше идет Вторая часть, это Воскресение Иисуса Христа в прямом эфире, рассказ о том, как гармонизируются, объединяются, становятся непротиворечивыми события четырех Евангелий и это шесть авторских листов, сто страниц. Этот рассказ имеет вид поиска решения в прямом, так сказать, эфире, вместе с читателем.

Противоречия в Евангелии

Передача Якова Кротова по Радио Свобода 23.03.06
Здравствуйте. Я не знаю, сколько текста может уместиться в комментариях на Форуме, поэтому сразу начну с противоречий в Евангелии указанных в передаче. Слово бог я пишу с маленькой буквы, как это делал Пушкин. Первое, указанное Яковом Кротовым противоречие о том, что учеников Христа будут убивать, а одновременно говорится Иисусом, чтобы они не боялись, что все волосы у них на голове сочтены, т.е. бог с ними. А бог все может, почему же тогда их будут предавать и ненавидеть? Здесь можно предъявить претензии к богу, что он допустил на Земле бой. То есть дал Адаму обмануться: поверить не богу, а своему помощнику, Еве. Адам съел яблоко, бог не велел, но велел помощник, посланный богом же. Что же это за помощник, если он обманывает, подумал Адам и пошел по пути исследования ошибочных явлений. Мол, что ее исследовать, правду, и так ясно, что это правда. Понятно, что бог прав. А вот что такое там в неправде? Вроде бы оба слова были от бога - и есть, и не ешь яблоко. Но Адам по слову помощника выбрал бой, атаку.
Но это отдельное разбирательство, почему Адам так сделал. Важно, что эта Земля место битвы. Она уже идет.
Противоречие разрешается пояснением самого Иисуса. Он говорит, что эта Земля не его царство. Не может он призвать своих ангелов сюда. Местный князь с мечом, а он безоружен. Дьявол это мозг Земли, а Иисус только палец. Противостоять невозможно. По определению.
И тем не менее, Иисус посылает Апостолов в бой. Казалось бы, обрекая на заведомое поражение. Но слова, о том, что у них на голове волосы сосчитаны, говорят:
- Вы победите. - Ибо Иисусу нужны только победители.
- Победитель получает все, - говорит он.
Смерть учеников это не фанатичная смерть людей, не покорившихся князю этого мира. Мол, вот на тебе, не покоримся, а лучше умрем.
Дальнейшее пояснение этого противоречия связано с пояснением второго противоречия о карающем мече и непротивлении злу. Лев Толстой задел только по краю утверждения Иисуса. Не затем пришел на Землю Иисус, чтобы проиграть дьяволу. Он пришел показать, как надо побеждать. Он показал способ победы. Все голливудские боевики с участием Чака Норриса, Брюса Ли и многих других основаны на этом указании Иисуса о том, что надо подставить вторую щеку. Зачем? ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ! Ведь основной принцип всех единоборств это использование силы противника для победы.
Подставить вторую щеку значит не затемнять зла. Дать ему полностью проявиться. Сила Апостолов должна быть только в одном: выдержать позор. И вот здесь им может помочь бог. Он и говорит по этому поводу, что волосы у них на голове сосчитаны.
Здесь мы сразу разрешаем и третье противоречие о том, что Иисус пришел не нарушить закон, а наоборот - исполнить его. Закон Моисея зуб за зуб, око за око, смерть за смерть - им не отменяется, а усиливается. Ибо зуб за зуб это разборка, т.е. еще дается время злу существовать. Теперь то время разборок просто кончилось и ответ будет только один - смерть. Удар во второй щеке это смерть для ударившего. И Иисус говорит, что так и будет.
- Вот, - говорит он, - идет князь этого мира, но он ничего не найдет во мне. - Т.е. дьявол не найдет в Иисусе того любопытства Адама. Не будет Иисус исследовать поражение. Ему нужна ТОЛЬКО ПОБЕДА.
Вообще по поводу нарушения Иисусом любых законов Ветхого Завета надо сказать, что существует способ изменения утверждения, не меняя его. Но об этом потом. Сейчас я скажу только, что все нарушения Иисусом закона не будут нарушениями, если бог есть. Он это каждый раз и показывает. Демонстрирует фейерверк логики. То есть все доказательства Иисуса именно НАУЧНЫ. Он неоднократно повторяет, что если кого-то не убеждает великолепная логика, то не убедят и чудеса. Не в них дело.
Подведем итог. Противоречия в Новом Завете разрешаются новым знанием о боге. Или попросту: противоречия не будет, если бог есть. Волосы сосчитаны, а будут убивать - бог дает силу не применять проигрышные методы дьявола против него же, а использовать для победы силу самого князя тьмы.
То же самое и второе противоречие. Меч и подставить вторую щеку. Эта щека и есть смертельный меч. Замечание Иннокентия Павлова о том, что удар по щеке это не очень-то и большое преступление, я не могу считать существенным, потому что имеется в виду не щека, а сердце, мораль, истина, бог. Он им фейерверк логики о своем существовании, а его на позорный крест. Вот что значит этот удар по второй щеке. Зло несет смерть. Иисус сделал возможным эквивалентный ответ Моисея - смерть за смерть. Следовательно, выполнил его закон.
К тому же все относительно, и напрямую удар по щеке часто оказывался причиной для постановки вопроса о жизни и смерти. Нельзя использовать исторические данные о нравах и обычаях того времени, когда жил Иисус для интерпретации высказываний Иисуса, ибо он дает не простые рекомендации о том, как надо вести себя за обедом, а из конкретной ситуации ВЫВОДИТ ЗАКОН. Это не пожелание, что, мол, подставь вторую щеку и примись за следующее блюдо, а констатация факта, что обед для кого-то уже закончен. Не надо стремиться выполнять закон. Никто ведь не стремиться выполнять закон тяготения. Если только в том смысле, что нарочно с крыши не прыгает.
Возлюбить врага значит, что этот враг уже никогда больше не будет другом. Временное перемирие закончено. Враг это уже окончательно враг. Нельзя сделать из него друга за зуб или глаз. Всеми своими указаниями Иисус не просто предлагает объявить князю тьмы смертельный бой, не только говорит, что теперь победа возможна, он объявляет эту победу. Смертельный бой, какое уж тут непротивление насилию.
Еще одно замечание Иннокентия Павлова о том, что все люди живут с верой на будущее воскресение и царство небесное и это значит, что их волосы сосчитаны, также с моей точки зрения этот смысл не может быть главным, в данном случае не о том речь. Не в том дело, что будет исполняться воля бога в царстве небесном, когда Иисус говорит, что с них будут кожу сейчас сдирать. Не за царство небесное в данном случае ученики должны терпеть ненависть окружающих, а потому что уже сегодня они вступают в бой с дьяволом ЗА ПОБЕДУ. Так сказать, за нашу победу.
Несколько слов о замечании слушателя, что Иисус, когда дошло до дела, не подставил вторую щеку, а ответил достойно:
- Если я что-то сказал неправильно, исправь, а если нет, за что же ты меня бьешь". - Так сказал Иисус.
Во-первых, подставить вторую щеку это и значит поступить достойно. А во-вторых, он ее и подставил. Ведь это ответ не просто человека, а Царя Вселенной какому-то барану в синедрионе.
Иисус нарушает только один закон. Он уничтожает зло, которое, сказано в Ветхом Завете, должно существовать, ибо связано с добром в человеке. То есть зло связано с конструкцией мира. Покажу это на конкретном примере. Чтобы совершить добро человек крестится. Он призывает на помощь бога, хочет поблагодарить бога, хочет изобразить крест, но из-за своей материальной природы делает еще три лишних действия, которые призывают дьявола, благодарят дьявола. Вот смотрите, как это происходит:
Действие первое - человек поднимает руку ко лбу. А этой линии в кресте нет. Человек просто не замечает, что делает эту косую линию от правого бедра ко лбу.
Действие второе - человек опускает руку на живот. Это вертикальная линия бога, то есть креста.
Действие третье - от живота рука идет на правое плечо. Этой линии в кресте тоже нет.
Действие четвертое - рука перемещается на левое плечо. Это горизонтальная линия креста.
Действие пятое - рука возвращается в исходное положение к правому бедру. Этой линии в кресте нет.
Изображая крест, человек нарисовал пятиконечную звезду. И как мы только что видели в этой фигуре только две линии бога, а три это материальный мир Земли. Это князь тьмы. Это его три шестерки.
Распятый человек, человек, подставивший вторую щеку, перекреститься рукой не имеет возможности. Он должен преобразиться.
Вопрос о противоречиях это вопрос о воскресении, о существовании Иисуса, о существовании бога, в конце концов.
Поэтому в следующий раз расскажу о логических ошибках еще одного участника передачи профессора Юрия Муравьева, и заодно будет ясно, почему четыре евангелиста по-разному описывают последовательность событий после воскресения Спасителя.

Владимир

ПЯТОЕ ЕВАНГЕЛИЕ

Часть вторая

Цель этого эссе ответить на вопрос Якова Кротова, почему четыре евангелиста по-разному описывают последовательность событий после воскресения Спасителя. Попробую заработать тысячу долларов, обещанную тому, кто гармонизирует эти последовательности. Не знаю, удастся ли мне с первого захода добраться до последней конкретной точки, но принципиальный ответ я уже знаю. Последовательности это наша специализация. Скажу сразу, они будут разными в зависимости от того, что вокруг чего вращается. Земля вокруг Солнца, или Солнце вокруг Земли. Вы увидите, что не зря люди ломали копья по этому поводу. Вообще, если начать разбирать какой-нибудь старинный спор, то постепенно становится ясно, что спор этот был не зря. Думаю, даже и дискуссия по поводу длины крыльев у ангелов была не просто схоластикой. Поэтому сразу исправляем эту единственную ошибку Якова Кротова в передаче. То есть для Библии далеко не все равно, что вокруг чего вращается. Настолько не все равно, что это будет решать, есть бог или нет. Добавлю также, что в этом эссе будет видно, что физик может много сказать о любви и ненависти между людьми. Вплоть до того, что будет показано, как любовь меняется на ненависть. Научно показано.
Но начнем с конца. С заключительной речи профессора атеизма Юрия Муравьева. Будет показано, как он отречется от науки только для того, чтобы не признать существование бога.

Товарищи, своей неумолимой логикой, которую я сам так долго призывал, вы прижали меня к стенке. Но не думайте, что я просто так сдамся. У меня есть последний окоп, который вам не взять.
Да, бог есть, НО НЕ ПРО НАШУ ЧЕСТЬ. Бог, сказал Борис Парамонов, он ведь маленький. Но как видно, он не просто маленький, даже не очень маленький, он СЛИШКОМ маленький. Л.Д. Ландау говорит, что человек добрался до таких вершин в науке, что может понять то, чего не может уже вообразить. Так вот, вы сами утверждаете, что бог это настолько маленькая величина, что ее нельзя даже себе представить. Так, значит, кто же может принять этот очень, очень маленький сигнал? Кто, то есть может в него верить? Гоголь? Так у вас, что, Гоголи, как грибы растут? Лев Давидович Ландау? Альберт Эйнштейн? Серафим Саровский? Вильям Шекспир? Александр Сергеевич Пушкин? Нет, друзья мои, я повторял и повторять буду:
- Ты не Пушкин!
Мы масса и подчиняемся другим законам. Законам революционных масс. Мы приемники третьего класса. Не Грюндики!
Может не только бог, может и инопланетяне есть! Я не против. Но можем ли мы жить, принимая во внимание их существование где-то тридесятом царстве? Очевидно, что нет. Может быть, когда-нибудь, через пять тысяч лет инопланетяне подлетят поближе, тогда может и будет человечество учитывать их влияние на нашу жизнь. Так же и бог, пусть подрастет до того, чтобы мы могли его увидеть. А так он слишком далек от народа. Вот приблизится, тогда может, я и сам скажу:
- Верьте.
А так мы каждый раз будем попадать впросак, принимая во внимание бесконечно малые величины.
И если способность понимать НЕПРЕДСТАВИМОЕ это неотъемлемая обязанность ученого - ВНИМАНИЕ! - я отрекаюсь от науки.
Да! Но, зато я могу не верить в бога. Бога нет. Обратного вы мне все равно не докажете. Я буду читать и писать учебники, это мой дом и я буду здесь жить без необходимости верить в бога. Так сказать, учиться, учиться и учиться!
За сим...
P.S. Да так все живут.

Итак, вы только что видели сеанс черной магии. Теперь попросим показать ее разоблачение. Пожалуйста.
Мог ли сказать эту заключительную речь в защиту атеизма Юрий Муравьев? Маловероятно. Смотрите почему. Привожу высказывания профессора МГУ, доктора философских наук Юрия Алексеевича Муравьева в передаче Якова Кротова по Радио Свобода 24.03.06.
- Религия - это опиум народа.
- Для меня не существует большей части тех проблем, которые составляют предмет спора по поводу противоречий в Библии, в Писании, в Евангелиях и вообще в канонических текстах.
- Аргументация представителей религии сводится к одному - верь и все тут. Вот тут аргументация, вот тут логично, вот тут логично, а вот тут мы приходим, а вот в это нужно верить и все. Это находится в глубочайшем противоречии с наукой, которая никоим образом никогда с религией не найдет общих мест.
Далее полностью приводится центровое высказывание Юрия Муравьева. По аналогии с Библией это высказывание означает заключение Моисея в Нижний Мир. Почти то же самое, что лишение человека разума. Читайте:
- Для меня конечно наличие противоречий во всех этих текстах типичный показатель того, что перед нами полухудожественное, полумифическое произведение, просто элементарно религиозное произведение, произведение религиозной литературы, где доказывать никому ничего не надо и поэтому никто особенно о противоречиях и не заботится. Я точно также на эти противоречия не обращаю внимания по простой причине: ну кто будет допытываться, что у Льва Толстого в одном месте дама вошла в бальном платье, а потом вдруг она оказывается в амазонке? И то, и другое - это мифотворчество, в котором нет ни малейшего признака хоть какой-нибудь действительной, содержательной мысли. Мысль эта чисто образная, то есть перед нами художественное произведение. Никому не придет в голову у Гомера отыскивать противоречия в действиях того или другого героя. Отыскивают и бывают, но никто из этого вообще проблемы не делает.

Отлично, великолепно, лучше не скажешь. Просто крючья и цепи ада, откуда он думает, мы не выберемся.
Читаем дальше, (я просто распечатал текст передачи):

- Найдите мне хоть одну вещь, которая была открыта откровением?

Ответ:
- Закон тяготения. Яблоко ударило по голове Ньютона, и он сразу понял, что надо ходить по земле, а не прыгать с крыши второго этажа. Многие этого до сих пор не понимают.
Далее профессор говорит, что наука дает нам возможность разобраться в том, как строится художественное сознание. Каким образом наука, которую имеет в виду Юрий Муравьев, может узнать, как строится художественное сознание, если только что, говоря о Толстом и Гомере, отрицалась его логичность.
Далее профессор говорит, что религиозные мыслители не сильны в доводах, что они больше на риторику упирают. Что, мол, не потому что почему, а потому что так господу угодно. Юрий Муравьев допускает в этом высказывании двойную ошибку. Во-первых, не всегда говорится, что так господу угодно, а только тогда, когда речь заходит о непредставимом. Во-вторых, речь идет не о религии, не о религиозных деятелях, а о Евангелиях. А там сплошная логика, фейерверк доводов. Можно сказать, что там только полемикой и доводами занимаются.
Здесь я должен просто заметить по поводу дальнейшего текста передачи, что факт без интерпретации не существует. Любой факт, это наполовину факт, а наполовину его интерпретация. При случае это будет видно. Просто так это не объяснишь, потому что не любая вещь может быть названа фактом, это должно быть что-то конкретное.
- А вот Вы попробуйте согласовать хоть одну мысль, хоть одно представление о чуде, хоть какие-нибудь факты о соленом и пресном, о чем угодно, попробуйте их согласовать с объяснением с позиции наличия сверхъестественного. - Ю.М.
Это будет сделано через несколько минут в рассказе о "Воображаемом Разговоре с Александром 1" Пушкина. Некоторые вещи я поясняю сразу, о других будет сказано после перечисления ошибок профессора Муравьева. То есть будут показаны логические ошибки в этих высказываниях. По ходу передачи Яков Кротов говорит, что другой профессор, профессор Еськов, заранее в своей книге критикуя Евангелие, пишет: мы будем, конечно, исходить из того, что воскресение невозможно и все.
Вот сейчас как раз и будет показано, что такая посылка неразрывно связана с отречением от науки. Тогда каким инструментом будет доказываться, что воскресения не было? Только одним, вот этой самой догмой, в пристрастии к которой профессора обвиняют религиозных деятелей. Догмой о неспособности человека к ТОЧНОМУ знанию. Поясню сейчас это двумя примерами. Например, надо поставить яйцо на столе, чтобы оно не каталось. Профессор Еськов заранее исходит из посылки, что сделать этого нельзя. Но кто-то это яйцо ставит, ударив яйцом по столу и разбив скорлупу. Э, батенька, это не доказательство, так и дурак может сделать, так бы и мы могли.
Другой пример. Учитель рассказывает ученикам притчу о яблоках, которые будто бы когда-то росли на Земле и их будто бы ели. Он спрашивает Вовочку:
- Владимир, как узнать, можно ли их есть?
- Практика критерий истины, учитель, - отвечает ученик. - Надо попробовать.
- Так в чем же дело, попробуй.
Вовочка ест, но прожевать никак не может. Почему? Потому что эти яблоки из ваты. Из воска, из камня, из чего угодно, но только из несъедобного.
- Может попробовать другие яблоки, вон те за окном? - говорит Вовочка.
- Нельзя, - вздыхает профессор, - ведь они не будут научными.
И железной логикой сломанных зубов будет показано ученикам, что яблоки не едят. То есть не может мертвый воскреснуть.
А почему так произошло? Потому что учитель перед уроком заменил настоящие яблоки каменными. Почему он это сделал? Вы не поверите, натуральная фантастика, он посчитал каменные более реальными, чем живые с дерева. Скоро это будет показано на конкретном примере, что именно так и было сделано. Только я заранее должен сообщить читателям печальное известие:
- Без Эйнштейна, Шекспира и Пушкина там, в настоящем доказательстве делать нечего. Еще я бы добавил тут Черный Квадрат Малевича, да боюсь, и так все разбегутся.
В общем-то, это почти не шутка. Но не надо ничего особенного знать. Ведь для того чтобы пользоваться микроскопом или биноклем большого напряжения ума не надо делать.
Зачем, вы спросите, разбираются ошибки профессора Еськова и Муравьева, если цель эссе показать гармонию четырех последовательностей событий после воскресения Христа? Затем, что прежде чем приступить к бою, надо выйти из темницы. Как Моисей прежде чем начать пророчить об урожайных и неурожайных годах должен был сначала выйти из темницы. То есть он должен сначала отстоять свое право на оружие, которым будет вести бой с неверием. В том смысле, что тот человек на дуэли должен согласиться с моим выбором оружия.

Пока что еще посмотрите, как запрещается оружие против атеизма. Какие доводы применяются для отрицания. Один и тот же довод, в котором профессор именно и обвиняет религиозных деятелей. А потому что потому оканчивается на у. То есть не было ничего и все тут. А почему не было? А потому, что ничего не бывает. Нет, че-то все-таки бывает, товарищ профессор.
Ведущий спрашивает Юрия Муравьева, согласен ли он с какой-то там цитатой из пророка Осии.
- Не только не убедила. Дело в том, что такая же убедительная вещь, как если бы я начал ссылаться как на любую неоспоримую истину на роман того же Льва Толстого или на любой другой художественный текст. Да не было всего этого. С чего вы взяли, что вообще все это было, что это вообще происходило? Это все художественное произведение, к нему так только и можно относиться. Попробуйте меня в этом опровергнуть. А мне говорят так, как будто это все давным-давно известно. Ничего это не доказано, никого в этом нельзя убедить научными доводами, а вот риторическими сколько угодно. - Вот сколько я уже привел высказываний Юрия Муравьева на эту тему? Четыре или пять. И это еще не все. Дальше еще есть. И все то же самое, именно сплошная риторика. И, разумеется, не зря он это делает. Как только он проиграет одно это предложение, так все, картина Репина приплыли. Это будет смерть науки Юрия Муравьева.
Дальше опять по тексту передачи идет все та же фраза, что нужны доводы и доводы, которые исходят не из отдельных фактов, а из системы. Профессор просто не замечает, что запрещает любую систему.
Юрий Муравьев постоянно пытается сбить нас с Евангелий на религию. Приводит бездоказательные доводы деятелей церкви, которые все много раз слышали. Повторяю, мы обсуждаем Евангелие.
Далее простая логическая ошибка. Сейчас точно скажу, во сколько раз ошибся профессор. Включаем статистику... впрочем, ладно так, в уме посчитаю. В тексте передачи двадцать тысяч знаков, а в слове микрофон только восемь. Делим двадцать тысяч на восемь будет две с половиной тысячи. Значит, в следующем высказывании профессор ошибся в две с половиной тысячи раз. Ибо он сказал:
- То простое обстоятельство, что мы с Вами о вере говорим по микрофонам, это обыкновенное, простое обстоятельство, по-моему, повергнет в прах все соображения насчет того, где там кого родил, и много ли у него ступенек, и достаточно ли для этого, что были современники и прочее. - Не повергнет, профессор, нет, ибо для того чтобы слово МИКРОФОН обрело ту чудесную силу, о которой вы говорите нужно соединить его с одним очень и очень сложным механизмом под названием ЧЕЛОВЕК. А вы человека в систему анализа не допускаете, так как не признаете научности художественного текста. Человек это четвертое измерение в тексте. И то есть, это не Ваш человек. А в слове микрофон всего восемь букв. Это совсем немного.
Говорится, что вера нужна только слабым людям, а сильные пусть занимаются наукой. В своей прощальной речи профессор уже отрекся от науки, признал, что он слишком слабый человек, чтобы только не верить.
Так мог ли профессор все-таки сказать эту речь об отречении от науки ради отречения от веры? А я мог бы это сказать за него? Так сказать, сыграть роль профессора Муравьева? Нет. Не стал бы он слушать мои доводы. Ибо все его много раз повторяющиеся в течение передачи аргументы это буквально один единственный аргумент: я не буду вас слушать. Но слушать все-таки придется, потому что сейчас мы применим закон о роли личности в истории. То есть, если бы товарищ Сталин мягко попросил товарища Муравьева прекратить дурачиться и защищаться действительными доводами. Тогда бы та вступительная речь могла существовать. Так, для секретного пользования. Как речь товарища Сталина в роли товарища Муравьева.

Далее о сотворении человека.
- Так вот, если наука все это может объяснить, то пусть попробует это сделать религия, не обращаясь к вере. - Можно подумать, что здесь профессор уже заговорился. А ведь он уже не первый раз пытается противопоставить науку религии без веры. Так нельзя. Это шулерство.
В конце Юрий Муравьев говорит:
- Дайте доказательства. - Он говорит, что великий процесс шествия научного познания сбросит веру, но не при помощи лагерей, как это делалось в советское время, а при помощи доводов, только разумом. Но довод самого профессора об отсутствии подлинного факта, который можно бы было использовать для доказательства существования бога, это разве не концлагерь? Это хуже, это ад. Покажу этот довод в подлиннике еще раз:
- Я все-таки хочу вернуть нашу беседу к этим злосчастным противоречиям. С моей точки зрения, наличие противоречий - это очень серьезная вещь, которая показывает, что, если люди только и делают, что в этих самых, с позволения сказать священных текстах ищут противоречия, все время их находят, и все время пытаются разрешить и, между прочим, с блеском это делают всякий раз, и тогда у нас получается, что никаких противоречий и нет. Это все истолкованиями достигается, то есть герменевтическими методами. - Фу! Ну хватит. Начинаем вторую артподготовку. Да надо еще кое-что сказать, прежде чем мы окунемся в мир последовательности событий начавшихся после воскресения Иисуса Христа. Но сначала до конца разберемся с профессором. Приведем доводы.
Как все успели заметить, Юрий Муравьев на протяжение всей передачи, всего текста старался сделать только одну вещь: дискредитировать текст. Сначала объявлен не правдивым текст Евангелия, мол, это просто художественный текст. Потом несколько раз наносился удар и по художественному тексту в лице Льва Толстого и Гомера, потом и вообще по тексту в веселом рассказе о микрофоне. В результате этих разгромных мероприятий нам просто не на чем строить замок истины. Все песок. И хоть профессор ни разу не сказал толком, что он считает подлинником, на который можно опереться в доказательствах, это и так ясно. Это просто исторический факт типа: Анна Керн любила Пушкина. И вот находится документ, что она, оказывается, еще кого-то любила. Вот это наука, это и есть новое знание. А по сути это рассмотрение обложек книг, как это делалось в советское время с литературой, купленной на макулатуру. Ну а как же? Уж не разум же человека считать достойным внимания науки.
Профессор говорит о несчастных людях только и ищущих противоречия в текстах. Он спрашивает: ну кому это надо? Допустим, что никому не надо, точнее, почти никому. Пусть. Но существует один, кому это очень надо, просто надо до зарезу, как жизнь. И кто это, вы спросите? А это этот, как его?.. ЧИТАТЕЛЬ!
Ибо ЧТЕНИЕ ЭТО И ЕСТЬ НАХОЖДЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ В ТЕКСТЕ. Сознательное или автоматическое. Допустим, читатель этот читает: джип упал на бок, а четверо парней взяли его и подняли.
А так как джип был инкассаторский, то думает читатель, четверо парней не могли его поднять. Значит, в голове читателя возникает картинка, что инкассаторский джип не совсем упал в кювет, а только наклонился градусов на тридцать. То есть, находя это противоречие сознательно или автоматически, человек создает образ. Художественный образ. Так надо было так и написать, что джип упал не совсем, а только немного. Уж не знаю, почему люди разговаривают именно художественными образами, но одна причина очевидна: иначе пришлось по каждому поводу делать оговорки, что никаких бухгалтерских книг не хватило было. Книга в пятьсот страниц превратилась бы в книгу с миллионом очень скучных страниц. А главное все-таки образность механизма сознания сделана у человека не просто для развлечения, а наоборот, для получения точных знаний. Образность, художественность это телескоп, который нужен для того, чтобы увидеть мир ТОЧНО. Точнее орла. Не наоборот, как некоторые думают. Не для развлекательного изложения истины пишется роман. А наоборот, для точного ее изложения. Это вам скажет каждый художник. Он скажет:
- Что вы меня спрашиваете, как на самом деле? Вот как я написал, точнее не скажешь.
Отклонением от какой истины кажется художественное изложение? Я вам скажу от какой. Художественное произведение отклоняется от ПРЕДСТАВЛЕНИЯ. Ведь некоторые люди думают, что пещерный человек начал рисовать или писать на стенах для того, чтобы запомнить какие-то вещи, которые он не мог удержать в памяти. Нет! Не в этом дело. И древний человек, и Ван Гог писали свои картины потому, что не могли себе представить той картины, которая возникала в их сознании. В себе всего не увидишь, потому почти сразу был изобретен вооруженный глаз, то есть придумали поставить образ ПЕРЕД СОБОЙ. Значит важно не просто, кто кого любил, а кто кого убил, а РАСПОЛОЖЕНИЕ ЧАСТЕЙ НА ХОЛСТЕ. То есть ФОРМА. Следовательно, факт определяется, как художественный образ, как то, что имеет указатель места, времени, и он должен иметь контекст, то есть должно быть единство действия. Все остальное это не факты, а кладбище. Один священник недавно говорил по поводу Иешуа Булгакова, что это не положительный, а отстраненный образ. Ну, там говорилось, кому нужен сопливый Иисус. Кому он нужен это особый вопрос, собственно вопрос истинной веры, а не идолопоклонского восхищения. В данном случае я хочу сказать, что отстранение это и есть художественность. Это и есть, повторяю, точность. А не шутейное изложение истины. Нет ничего точнее художественного текста. Почему? Ведь даже с точки зрения Юрия Муравьева в художественном тексте что-то есть. Так вот даже если в художественности осталось всего одно зерно от целого мешка истины, что художественный текст истинен. Ибо ничего кроме художественного текста и не существует, потому что не существует ничего вообще кроме текста. Вот поэтому я имею право рассматривать художественный текст, как факт, изучив который можно доказать существование бога. Почему всё текст? Потому что ВСЁ ПРОШЛОЕ. Как сказал Екклезиаст, это уже было. Ну, а что не прошлое? Покажите мне. Поэтому всё может быть представлено в виде записи о прошлом. Запись это и есть текст. А нехудожественный текст, это даже не бухгалтерия, это всего один случай, который Юрий Муравьев и выдает за науку. Но это не совсем наука, точнее, совсем не наука, ибо это мертвая наука. Потому что это УЧЕБНИК! Учебник хорош до тех пор, пока как, мертвая истина поддерживается живой наукой. А вот когда он выдается за саму науку... Тогда, тогда и возникает атеизм.
Вот сейчас я покажу, почему художественный образ точнее той науки, которую имеет в виду профессор Муравьев. Я приступаю к анализу текстов. Думаю попытки дискредитировать текст как истинный, более того, единственно истинный факт для анализа, отбиты. Нельзя говорить, что можно написать, что хочешь. Потому что человек, читатель постоянно СМОТРИТ НА ДОРОГУ, то есть написанное контролируется врожденным чувством реальности. Если у Толстого написано, что женщина вошла в зал в платье, а вышла в амазонке, то это значит, что она имело возможность переодеться. Где это написано? А вот этим противоречием и написано. Если человеку сказали:
- Выйди в дверь, поднимись по лестнице на второй этаж, а потом иди прямо и выйдешь как раз к хлебному магазину, значит, так оно и есть. Либо это фантастика, когда человек может летать со второго этажа, либо из-за ремонта придуман спуск со второго этажа вниз по временной лестнице, либо ничего там нет, и над вами решили посмеяться, посмотреть выйдет ли из вас Чарли Чаплин, Олег Попов. Всегда, я повторяю, всегда сознание объясняет причину отклонения события от реального. Художественный текст всегда реален. В Робинзоне Крузо Даниэля Дефо критики нашли пятьсот ошибок. И предложили ему их исправить в следующем издании. Он не исправил. Потому что противоречия, замеченные ими, создают образ. У Шекспира часы бьют там, где еще и часов не существовало. Это непредставимый образ. Не от фонаря ищутся и разрешаются противоречия в Библии. Противоречия не будет тогда, когда читатель поймет что-то новое в структуре мироздания. Например, он должен открыть Теорию Относительности, для того, чтобы найти место, где живет бог. Открыть новое пространство. Тогда противоречия не будет. Это и есть герменевтика. Герменевтика это не метод, а единственный метод. А Вы хотите, чтобы для доказательства воскресения в гробу нашли инопланетянина из тридевятого царства? Чудо ничего не докажет. Специально в Евангелиях дискредитируется воскресение рассказом о похищении тела Иисуса Христа, ибо восхищение значит, он может, это великолепно, но мы-то нет. Вот если бы мы могли это дело попробовать. Пушкин говорит: он же гений, как ты да я. Мы должны быть равны.
Действительно, где же Пушкин. Так вот Пушкин написал текст "Воображаемого разговора с Александром 1". Движемся прямо.
- Когда б я был царь, - так начинается этот черновик. Больше ничего мы рассматривать и не будем почти. Профессор литературы Сергей Михайлович Бонди написал статью в десять страниц по поводу того, что Пушкин поставил частицу "не" по ошибке, то есть просто на просто описался. Он привел много научных доказательств того, что Пушкин мог допустить эту описку, привел в статье фотографии других черновиков. Ему, к счастью, даже не пришло в голову, что это просто мифотворчество. Ведь миф это и есть миф, то есть имеет видимое отличие от реальности. Всегда может быть сделана эта поправка. И то есть мы всегда рассматриваем именно реальность. Вот, например, сколько мне приходится возиться с попытками дискредитации текста Юрием Муравьевым, почему бы просто не сказать:
- Это только текст профессора МГУ, написал, наверное, с похмелья. Не важно, от похмелья можно сделать поправку, реальность она видна. Все правильно делается, потому что это единственная возможность не пропустить человека к богу.
Но профессор смотрит невооруженным глазом. Он думает, что реальность вот она, Петька обнимается с Анкой, а вот эти звездочки на экране, это он думает, а вот этот туман, это Василий Иванович мечтает о сладкой жизни. То есть рассказ, текст это просто ерунда по сравнению с мировой революцией, с поступками реальных людей, ведущих раскопки исторических ценностей.
Вот точно так же подумал и профессор Бонди. Не мог Пушкин написать, что Пушкин "не уважил" царя. Ибо неуважение простого человека ведет к дуэли, а тут царь. Литературовед ошибся, потому что сделал хоть и автоматически, но ту же посылку, что и профессор Еськов: он исходил из того, что бога, конечно же, нет. Тогда это было естественно. Какой там еще может быть бог в науке, если налицо такой прогресс. Вообще наука с богом очень тяжела. Ведь просто наука это сделал дело и гуляй смело. Сделал открытие и развлекайся. Если в тюрьму, конечно, не посадят на некоторое время. А если есть бог, то Теории Относительности мало, надо еще самому измениться. Кому охота? Правда, здесь я допускаю неточность. Разработать Теорию Относительности без изменения самого себя вряд ли возможно. Ландау не мог долго найти место, где проходит плоскость симметрии, не помню чего, между протоном и электроном кажется. Трудно было додуматься, что она идет по самому протону. Ведь это значит, разделиться в самом себе, как будто кто-то через тебя смотрит на этот мир. Трудно увидеть предмет, находящийся слишком близко. А если он находится в самом человеке, то это уже просто невидимо. То есть непредставимо.
Вот и С.М. Бонди рассматривал разговор царя и Пушкина, как реальность. Вот царь и Пушкин разговаривают. Представьте себе. Не мог Пушкин "не уважить" царя в прямом разговоре. Но если посмотреть в ужасной силы телескоп типа Теории Относительности Эйнштейна или Черного Квадрата Малевича, можно заметить допущенную исследователем ошибку. Не Пушкин описался, а исследователь, похоже, искренне считал, что наука и бог - две вещи не совместные. Почти все думали, что религия опиум для народа. Но религия не вера и не бог. Доказательства Иисуса основаны на способности определить, ЧТО БОЛЬШЕ. Вот Бонди посчитал, что живые люди царь и Пушкин больше, чем ТЕКСТ об этом событии. Я уже говорил, что больше текста ничего нет, и вот сейчас это очевидно. Если смотреть не предвзято, то очевидно, никаких таких живых царя и Пушкина давно нет, они давно уже прах. Но жива кодировка их духа художественным, то есть конкретным текстом. То что текст это кодировка духа профессор понимал, не зря он написал большую статью по поводу двух частиц "не", одной лишней, другой, наоборот, не написанной. Он НЕ ПОВЕРИЛ В ЧУДО. Это был великолепный анализатор текста, не считал его мифологизацией, но допустил ту же ошибку, что и профессора Еськов и Муравьев, который недавно просил чуда. Вот, пожалуйста, оно здесь есть. Кислое с пресным соединяется с помощью бога. У Пушкина не будет ошибки, если бог есть. А зачем нам допускать присутствие бога? спросит кто-то, с какой стати?
А и не надо допускать. Не надо допускать научной ошибки на старте анализа. Не надо рассматривать ситуацию, как будто вот если бы царь и Пушкин были живы. Не "бы", а царь и Пушкин оживают. Воскресают. Бог вдыхает жизнь в текстовую кодировку. С помощью Теории Относительности становится очевидно, что текст разговора больше самого разговора. Вот перед нами лежит книга и в ней содержание разговора. Не наоборот. Разницу между этими двумя взглядами понимают художники, поэтому часто пишут с натуры. Иначе представление покажет ложную ситуацию, и вы будете думать, что книга в жизни, а не жизнь в книге.
Ну как же, скажет кто-то, вот книга, а вот я в жизни. И здесь мы подходим к самому главному. К пониманию того, как происходит воскресение, что это такое.
Анализируя текст Пушкина, литературовед рассматривает два Я. Это Я Пушкина и Я царя.
- Когда б я был царь, то позвал бы Пушкина и сказал ему...
Они разговаривают и Я это то Пушкин, то царь. Но очевидно, что есть ТРЕТЬЕ Я. Это Я автора текста.
- Когда б я... - Здесь я это Пушкин-автор. Или что тоже самое если текст уже написан и читается, это Я читателя.
Вот Теория Относительности и отличается от прежней физики именно наличием этого третьего Я. В анализируемую систему (а не отдельный факт) Эйнштейн ВКЛЮЧИЛ НАБЛЮДАТЕЛЯ. Только если в системе есть этот наблюдатель в ней будет бог.
Яков Кротов говорит, что это все равно, что вокруг чего вращается, это зависит только от точки зрения. Это верно, но просто так не получится. В примерной, не точной системе будет всегда казаться, что Земля вращается вокруг Солнца. Это точка зрения будет принята, как объективная, а вторая позиция земного наблюдателя будет субъективной, то есть не равной другой точке зрения. Они сравняются только при определенной посылке. Должно быть введено четвертое измерение. То есть у трехмерного, привычного мира должен быть наблюдатель. У текста должен быть читатель, который не просто так читает и затылок чешет, а принимает участие в событиях рассказа. Вот это как раз и есть чудо. Ведь читатель находится совсем в другом измерении по отношению к событиям текста. Как он может туда проникнуть, в мир, которого уж нет. Фактически он входит в давно утекшую реку. То есть должно быть не просто четвертое измерение, где может жить бог, но должна существовать связь между нашим трехмерным миром и четвертым измерением. И не просто связь, а связь по содержанию. Вот как раз эту связь и доказывает Великая Теорема Ферма. Значит, бог существует и существует связь с ним.
По поводу "Воображаемого разговора" скажу еще только кратко, как работает этот механизм ТРЕХ Я. Два Я, напоминаю, это царь и Пушкин, то есть они находятся в обычном трехмерном мире, а третье Я это автор, или читатель, или зритель, или бог. Да, бог. А здесь просто некуда деваться. Весь мир театр, сказал Шекспир, и люди в нем актеры. Многие признают, эти слова Шекспира, как правду. Но это констатация конструкции мира, в котором живет бог. Царь и Пушкин разговаривают, а зритель, третье Я, вроде бы ничего не делает, так сидит в девятом ряду и репу чешет. Ему, конечно, скучно, всем ведь хочется лично принять участие в разборках, хочется самому покататься на мерседесе, а не смотреть, как это другие делают. И вдруг слышит:
- Ты меня уважаешь? - спрашивает царь.
- Нет, - отвечает Пушкин. Если, конечно, вы читаете текст еще не отредактированный профессором Бонди, то есть текст "Воображаемого разговора с Александром 1" , печатавшийся в книгах до 1948 года. Так как это было у Пушкина, не смотря на неразрешимые противоречия. А у Бонди Пушкин ответил:
- Да, уважаю. - Просто профессор исправил "нет" на "да". И ненависть превращается в любовь, вера в атеизм. То есть научно мы можем понять, кто кого любит, а кто ненавидит. Ну, почему?! А потому что бог это описка Пушкина, ведь иначе текст будет не логичным. Бог убирается, текст становится нелогичным, значит бога нет. Ну продолжим по подлиннику.
Зрители раскрыли рты, а тот, в девятом ряду думает:
- Это че, в натуре, мифологизация, что ли? - Датчик, специально поставленный при сотворении мира в голове у этих, как их? читателей и зрителей, однако срабатывает и зритель в девятом ряду резюмирует: - Да нет, все в натуре. Смешного-то ведь ничего нет. Трагедия, практически начинается. Кого-то точно в Сибирь сошлют писать Ермака или Кочума. - А просто так, от фонаря никто не пишет, ибо зрители давно бы встали и ушли в буфет пиво пить с креветками. Не допускает душа человека несправедливости, не любят они ошибок. - Значит, это не ошибка, - зритель в девятом ряду принимает позу мыслителя Микеланджело. Подпирает тяжелую голову рукой. - Ну че делать-то? - Он поднимается и тихонько пробирается к сцене. Уже готов был разразиться скандал, уже многие подняли ноги, чтобы затопать, другие засунули пальцы в рты, чтобы пронзительно засвистеть, третьи приготовились улюлюкать.
- Спокойно, господа! - встает на сцене и поднимает руку зритель из девятого ряда. Он похож на матроса перед опешившим Учредительным Собранием. - Прошу внимания, - продолжает он и тут же добавляет: - Это Я сказал.
- Ты?! - слышны недоумевающие голоса. - А кто ты такой?
- Я этот, как его? автор.
- Автор, - констатирует зал. - Вот ты-то нам и нужен.
- Бить будете? Не получится.
- Почему это?
- Потому что автор "сам третей сидит", его не видно невооруженным глазом. Он на той стороне Луны. Оттуда даже письма идут девять дней.
- Ну это мы сейчас проверим.
И спрятался автор в Пушкина. Ведь он же Пушкин. Как ты да я. А куда же тогда делся тот, другой Пушкин, который разговаривал с царем? А он перешел в царя, и увидели зрители, что это царь сказал слово:
- Нет.
Как же это так? думают сначала вроде бы разочарованные зрители. Как мог Пушкин перейти в царя.
- Это я его перетащил, - говорит опять автор. - Ведь Пушкину легко перейти в автора, он же и есть сам автор. Но и царь может стать автором, ведь:
- Когда бы я был царь. - Так написано автором.
С помощью третьего Я Пушкин и царь могут меняться местами. Или, то есть перед нами не царь и Пушкин, как со старта предположил Бонди, а царь в роли Пушкина и Пушкин в роли царя. Ибо: весь мир театр и люди в нем актеры. А актеров без Шекспира, как известно не бывает. Они появляются только при наличии третьего Я, при наличии автора, только он может протянуть им руку помощи из четвертого измерения в затруднительных ситуациях.
В итоге получится, что царь и Пушкин по очереди сначала "не уважают" друг друга, потом мирятся. И, следовательно, в тексте нет никакой ошибки. Это не текст о взаимном уважении ИЛИ не уважении, а И ТО, И ДРУГОЕ. Подробно об этом можно прочитать на моей странице в библиотеке Мошкова. www.lib.ru. В этом произведении Пушкин описывает размолвку и примирение, как это возможно. Как это может быть, чтобы люди на Земле, которую создал бог, подвергались смертельным унижениям, а потом они и бог помирились. А самое большое унижение человека это смерть. Смертный может примириться с бессмертным только если он воскреснет. И тогда получится, смертным был не только царь и Пушкин, не только два Я трехмерного мира, но и третье Я из четвертого измерения было смертным. Униженным и оскорбленным. То есть бог не просто наблюдатель, а участник событий.

В качестве последнего вправления мозгов, последней артподготовки к анализу Евангелий приведу здесь уже раньше написанный анализ текста Метели Пушкина. Это рассказ о воскресении, заканчивающийся прекрасными словами:
- Боже мой, боже мой! Так это были вы!
Или буквально:
- Боже мой, боже мой! - сказала Марья Гавриловна, схватив его руку, - так это были вы! И вы не узнаете меня?
Бурмин побледнел... и бросился к ее ногам...

Рука Марьи Гавриловны протянута из другого измерения. Просто так это невозможно, ибо тот, кому она ее протянула покойник. Также не могут иметь равного значения два представления о вращениях Земли, пока не будет видно четвертого измерения, то есть пока и плоская Земля древних, и круглая земля Коперника не лягут на плоскую Вселенную, или попросту на новую плоскую Землю. Или в прямом научном исследовании на лист бумаги. То есть случиться это может только в романе. А Марья Гавриловна, чтобы встретиться со своим погибшим возлюбленным, и предстала, как написал Пушкин "настоящею героинею романа".

Метель
Прежде чем написать этот небольшой рассказ о Метели Пушкина, напомню первую ошибку Альфреда Хичкока. Собственно, для пояснения этой ошибки он и приводится. Там рука сжимает стакан, он раздавливается, и тут же этот человек играет на рояле. Противоречие здесь, у Хичкока, разрешается легко. Если это невозможно, то этого, следовательно, и не было. То есть между раздавленным стаканом и игрой на рояле, значит, были еще события. Какие? Не важно. Но после этих событий рука была вылечена. Здесь можно сделать два вывода. Противоречие показывает, что были еще события, кроме показанных, это раз. И два - это, что не все события нам показаны. Не всю последовательность событий мы видим в жизни.
В Метели всё, в общем-то, также. Только противоречие может показаться не таким очевидным. Находим это противоречие в Метели. Чего хочется человеку? Чего бы хотелось Марье Гавриловне? Первое, ей бы хотелось быть верной своей первой любви, любви к Владимиру. Это очевидно. Это стандартный хеппи-энд. Почему должен быть хеппи-энд? А кто себе несчастия желает? А счастье не осуществилось. Это основное противоречие. Как в сказке.
Но дальше, больше. Человеку мало такого счастья. Он хочет и верным быть, и изменить. Хочет быть самим собой, но также он хочет быть и другим. А Марья Гавриловна хочет быть и с другим. И вот А.С. Пушкин предоставляет человек эту возможность быть счастливым. Даёт ему стопроцентный хеппи-энд. Он дает человеку возможность изменить, оставаясь верным. Изменить это ведь не так уж плохо. Ведь это значит, поступить по-своему, в общем-то. И вот, как поступить по-своему, не изменяя богу, Пушкин здесь рассказывает.
Значит, в Метели должно быть следующее:
- Владимир и Марья Гавриловна любят друг друга в начале повести, значит, в конце они должны пожениться. Раз.
- Марья Гавриловна не прочь изменить Владимиру с Бурминым. Это два.
Из повести следует, что она готова изменить, лишь бы это было законно. Но это только так кажется на первый взгляд. На самом деле, она хочет изменить при условии, что измены вообще не будет.
И вот представление начинается. Владимир поехал в церковь. Но получился ли бы стопроцентный хеппи-энд, если бы они поженились. Нет, родители Марьи Гавриловны не были бы рады такому событию, хотя, возможно, и простили бы потом влюблённых. Владимир решает сделать по-другому. О чём Владимир договорился с отставным корнетом Дравиным, землемером Шмидтом, и молодым уланом? Чтобы они были свидетелями на свадьбе? Нет, проказа была придумана по круче. Они разыграли перед Марьей Гавриловной спектакль. Где? В церкви. Да, именно, в церкви был разыгран спектакль. Это и был план Владимира. Он не был достойным женихом для Марьи Гавриловны. Недаром ей снились кошмары перед венчанием. Отец не пускал ее. Какой уж тут хеппи-энд. У Владимира был только один вариант. Он решил "забить" свою невесту. Сделать так, чтобы она не вышла замуж ни за кого, пока он будет становиться человеком достойным ее руки. Куда её запереть? Есть такая клетка. Надо её выдать замуж. Но так, чтобы ей потом не пришлось разводиться. И с мужем не жить. Только, чтобы ждала его. И Владимир придумал "проказу". Эта "проказа" может быть не видна другим, но сама жертва связана на веки. Она думает: "Но я другому отдана; Я буду век ему верна". Весь вопрос, кому только?
Владимир не мог никого попросить жениться вместо себя. Ни усатого землемера, ни отставного корнета, ни молодого улана. Вероятно, они бы не отказались. Только Владимиру это ничего бы не дало. И он попросил Петрова. Если у него была фамилия Иванов, то вполне возможно, у его дублёра была фамилия Петров. Ведь у каждого артиста есть замена. Значит, Владимир женится сам, но роль в этот раз исполняет другой актер. Марья Гавриловна, естественно, не узнаёт его в церкви. Она вскрикнула:
- Ай, не он! не он! - и упала без памяти.
А потом появляется раненый гусарский полковник Бурмин. Через сколько лет он появляется? Через три. Так написано. Сколько лет надо для превращения бедного армейского прапорщика в гусарского полковника "с Георгием в петлице и с интересной бледностию"? Оставим эту проблему. В принципе, это возможно. Из уборщиц императрицами становились.
Бурмин это Владимир. Но Марья Гавриловна не узнает его. Конечно, здесь сильная маскировка. В роли Владимир не Иванов, который хорошо знаком Марье Гавриловне, а Петров. Ибо это Бурмин. А Бурмин появляется в повести, когда меняется актер. К тому же это не бедный армейский прапорщик, а гусарский полковник, который приехал в отпуск в свои поместья. На первый взгляд кажется, что Бурмина она могла бы узнать. И кажется, что узнает. Но, каким образом? Вряд ли по актеру Петрову, с которым она должна была целоваться в церкви. Она его практически не видела. Даже Бурмин не узнает Марью Гавриловну, а он был в нормальном состоянии. Она же только что находилась в обмороке. Значит, только по ситуации. А ситуация пятьдесят на пятьдесят. Бурмин, рассказывает ситуацию, в которой будто бы был он. По званию его не узнаешь. В каком звании тогда был полковник Бурмин неизвестно. По крайней мере, ни отставной корнет, ни землемер, ни молодой улан тогда у церкви не смогли отличить Бурмина от Владимира по внешним признакам.
Но в этой же ситуации мог быть и Владимир. Ведь его ждала в церкви Марья Гавриловна. Если бы появился Владимир и сказал, что это он был в церкви, просто загримировался. Приклеил усы там, бороду, надел парик, сменил одежду. И ведь он тоже должен был ехать в полк. Владимир находился в отпуске. В повести Метель написано, что развязка будет самой неожиданной. "Она приуготовляла развязку самую неожиданную и с нетерпением ожидала минуты романтического объяснения". Для читателя не будет ничего неожиданного в том, что в церкви тогда был Бурмин. А вот если это был Владимир, тогда да, это действительно неожиданно. Но Владимир узнал бы сразу свою жену. Если Марья Гавриловна его не может узнать, то он-то ее знает.
Вообще, это приличная проблема. Проблема узнавания. Даже апостолы не узнают Христа после воскресения.
- Боже мой, боже мой! - сказала Марья Гавриловна, схватив его за руку, - так это были вы! И вы не узнаете меня?
Владимир не узнаёт свою Марью Гавриловну. Да. Потому что, в роли Владимира был актер Иванов, а он, как говорят, умер в Москве. Далее, Бурмин это актер Петров в роли Владимира. Если предположить, что и Марья Гавриловна уже не та, то получается, никто никого не знает в лицо.
Задача для Отелло, какая тут Дездемона? Как бы не задушить кого-нибудь другого. Думаю, Шекспир, потому и назвал эту пьесу трагедией, что Отелло задушил не ту Дездемону, которую надо бы задушить. И сделать ничего нельзя было.
Чтобы получился хеппи-энд, актер Иванов должен был передать актеру Петрову информацию о Марье Гавриловне. Это можно сделать только посредством роли. Никто ничего не помнит точно. Они просто разыгрывают любовь. Не только "Повести Белкина" рассказаны разными людьми, но и каждая повесть пишется не от одного лица.
Марья Гавриловна и Владимир Николаевич должны узнать друг друга. Каким образом? Нужны приметы, знаки. Отелло у Шекспира ходит кругами, руки чешутся, надо кого душить. А кого? Как узнать изменщицу? Входит девушка. Это она? Как узнать? И Шекспир предлагает примету. Платок. Изменщица узнается по платку. А здесь как любовникам узнать друг друга? Если бы Марья Гавриловна и Владимир обменялись раньше какими-нибудь медальонами с портретами, или "сверх того носил он черное кольцо с изображением мертвой головы", как это написал Пушкин в "Барышне-Крестьянке". Нет, ни о чем таком в Метели не говорится. Что же было? А были письма. Письма. Письма Владимира передал актер Иванов, игравший роль Владимира, актеру Петрову, который должен был сыграть Бурмина в роли Владимира.
Марья Гавриловна узнает Владимира Николаевича, когда Бурмин начинает читать (говорить) ЕЁ письмо!
"Я вас люблю, - сказал Бурмин, - я вас люблю страстно..." (Марья Гавриловна покраснела и наклонила голову еще ниже.)" Потом идет ответ Владимира: "Я поступил неосторожно, предаваясь милой привычке, привычке видеть и слышать вас ежедневно..." (Марья Гавриловна вспомнила первое письмо St.-Preux.)"
В самом начале повести сказано:
"Наши любовники были в переписке, и всякий день видались наедине в сосновой роще или у старой часовни. Там они клялись друг другу в вечной любви..."
Значит, Марья Гавриловна узнает своего любовника по письму. А он ее? Можно подумать, что Бурмин узнает Марью Гавриловну по образу: "Бурмин нашел Марью Гавриловну у пруда, под ивою, с книгою в руках и в белом платье, настоящей героинею романа". Он узнает ее не только по этому романтическому образу, но по КНИГЕ! Это был роман Ж.-Ж. Руссо "Юлия, или Новая Элоиза". Именно письмами из этого романа и переписывались любовники. Именно первое письмо Сен-Прё из этого романа Жан-Жака Руссо и узнала Марья Гавриловна. Узнала в исполнении Бурмина. Знак, пароль, так сказать, у них был НОВАЯ ЭЛОИЗА.
"Приуготовлять развязку самую неожиданную", значит придти на свидание "героинею романа", с письмами из "романа".
Таким образом, Марья Гавриловна выходит замуж за Владимира, и основное противоречие снимается. Она не может не думать иногда, что изменила Владимиру с Бурминым. Как только она это понимает, она вспоминает - сразу или немного погодя - что Бурмин это Владимир, Владимир в роли Бурмина. И наоборот, Владимир это Бурмин в роли Владимира. Ей удалось и верной быть, и изменить. Быть и собой, и другим человеком. Хеппи-энд.
Отелло у Шекспира, похоже, не понял естественности этого раздвоения и придушил одну Дездемону. Не захотел хеппи-энда почему-то.
Сами герои могут думать, что у них ничего хорошего не получилось, они могут считать, что между ними положена непреодолимая преграда, но кто-то за них всё устраивает, как надо.
Потому что:
ВЕСЬ МИР ТЕАТР, А ЛЮДИ В НЁМ АКТЁРЫ

Небольшой рассказик о последовательностях
Надо пояснить еще одну вещь. Последовательности событий могут на первый взгляд казаться разными, но будут отличаться друг от друга только как правая и левая рука. То есть быть симметричными. А симметрия не обязательно будет такой, как мы обычно видим, то есть как отражение в зеркале. Здесь важно, что является зеркалом, что из себя представляет плоскость симметрии. Где она проходит эта плоскость.
Собственно изображение это создание симметричной последовательности. И в результате перевода будет не то же самое, что было, а симметричная картина. Как делается так называемый литературный перевод? А вот именно так же, как начинается анализ текста. Например, читает переводчик по-немецки:
- Мерседес. - Ну и как это перевести? Мерседесов тут сроду не видывали. Нужно что-то похожее, что у нас есть. Если бы это был цветок какой-нибудь из семейства крестоцветных, и у нас он не рос, можно бы втюрить другой цветок, но только чтобы он тоже был из семейства крестоцветных. Ну и здесь мы можем поискать что-нибудь похожее. - Что бы это такое могло быть? - задумывается литературный переводчик. - Так, так, так. - И он с легким покалыванием в сердце, но вынужден написать такой перевод:
- За-по-ро-жец. - Окей. Или, если перевести и это нерусское слово: лучше не скажешь. Но и Вавилонскую башню конечно с такими механизмами не построишь. Запорожцы в качестве кирпичей для нее не годятся.
Вы думаете, почему у переводчика сердце покалывало? Потому что Запорожец это не Мерседес? Именно! В одном восемь букв, а в другом девять. И это не комедия, а реальность. Просто переводчик заранее считает точный перевод невозможным. А ведь именно из-за такого мышления, из-за такого перевода в одном месте делают Мерседесы, а в другом Запорожцы. Он может потом сделать уточнения. Переводчику скажет редактор, что, мол, почти все правильно, два конца, два кольца, а в середине гвоздик. То есть колес-то у обоих по четыре, не считая запаски, руль есть, салон есть, мотор. Но ведь Мерседес-то больше. И если здесь уже начали выпускать Волгу, будет переведено: Волга. Но и Волга это не Мерседес. Но даже если поставить рядом Мерседес и Запорожец переводчик в здравом уме может сказать, что это одно и то же. Ведь как Никита Сергеевич собирался догнать и перегнать Америку? Если вы сделаете два Форда, а мы два Запорожца, то мы равны. Ему показали дом, как уровень достижений народного хозяйства Америки. В этом доме был холодильник, стиральная машина телевизор, СВЧ. Он ответил просто и ясно:
- Нашим людям это не нужно.
Он считал, что мы будем равны с Америкой, если народ будет есть не только картошку, не только картошку с салом, но вот если у каждого к картошке будет жареная свинина, то мы равны. И следовательно Запорожец равен Мерседесу.
Это бог во всем виноват. Он перепутал языки, и теперь никто ничего не понимает. Пусть сам и расхлебывает эти Запорожцы. А мы будет исходить из посылки, что его нет. Ну не возможен точный перевод и все. Поэтому научным, литературным будем считать перевод: Запорожец это и есть Мерседес.
Но с девяносто первого года люди начали отличать Запорожцы, Жигули, Волги от Ауди, Тайот и Мерседесов. Они каким-то образом смогли увидеть между ними разницу, которой не увидели научные переводчики. Это произошло потому, что был изобретен или открыт настоящий, точный перевод. Никто бы этот перевод не пропустил в науку, где нет бога. И он стал ПИРАТСКИМ. Ведь для чего бог перепутал языки? Очевидно, что это было сделано для того, чтобы люди общались между собой ЧЕРЕЗ НЕГО! Он канал общения. Информация, переданная по этому каналу, будет точной. Или, как говорится, Мерседес, он и в Африке Мерседес.
Но ученые литературные переводчики, рассмотрев внимательно пиратские переводы американских боевиков, пришли к закономерному заключению, что эти божественные переводы не точны.
- Это не перевод, а пересказ. - Таков был приговор. И приплыли, больше этих переводов нет. Ведь можно было из Мерседесов Мерседесы делать, а не Запорожцы. Не надо. Пусть будет Запорожец, зато перевод точный. То есть образованный, научный, литературный, духовный. А тот неверный. Можно это так еще представить: бог говорит.
- Но как же он не точный? - мог спросить пиратский переводчик, если можно из Мерседеса Мерседес сделать. Как говорил Владимир Ильич - практика критерий истины. Нам же, в конце концов, не переводы нужны, а Мерседесы. А ему бы ответили:
- Это бездуховным людям нужны Мерседесы, а нашим людям нужен духовный потенциал. Ну, или не важно, что нашим людям надо, а сам ученый не может переломить себя, он ведь специалист по переводам, они для него не средство, а цель, они конечная инстанция.
Почему так получается? Если мы говорим о последовательностях, то ясно, что ученый видит в пиратском переводе другую последовательность. И не просто оторваться от подлинника и пропустить его через себя, чтобы получить тот же Мерседес. Пушкин только на самой последней стадии работы над Капитанской дочкой смог сделать точный перевод прототипа в художественный текст. Вид прототипа на картине сильно изменился. Был один исторический М. Шванвич, а в переводе получился положительный Гринев и отрицательный Швабрин. Это произошло только на самой последней стадии работы, а все планы говорят об одном герое.
То есть переводчик это специалист по последовательностям. Они для него конечная цель. А ведь последовательность это же не цель. Нас интересуют последовательности событий в Евангелии после воскресения Иисуса Христа только потому, что они не совпадают. Ведь никто не знает, чтобы было, если бы первой к гробу пришла не Мария Магдалина, а Петр или Иоанн. Содержательного значения изменения последовательности событий нет. Содержание только одно: последовательности разные у всех четырех евангелистов. Почему? И то есть сразу ясно, что последовательности событий это не само кино, а его перевод.
Как делает свой божественный перевод пиратский переводчик? Он сравнивает не две последовательности, а впечатление от фильма. Фильм надо перевести, а не просто научный, литературный перевод сделать. То есть он смотрит не на механизм, который делает машину, а смотрит: получается ли Мерседес. Потом оказывается, что Мерседес получился, но метод, который он применил, признается не научным. Пиратский переводчик смотрит на дорогу, а не на руль и не на колеса, как они крутятся, далеко ли они находятся от бордюра.
Следовательно, чтобы гармонизировать последовательности в Евангелии надо увидеть ту дорогу, которую они описывают. Не они сами настоящее событие. Это однозначно.
У пиратского переводчика, как у Пушкина исходный текст делится на два. Мы слышим и то, что говорит Чак Норрис, и то, что говорит Володарский или Петров. И не только они одни, больше их было настоящих переводчиков.
При попытке объединить все четыре Евангелия в одну линую возникают явные натяжки. Пришла Мария Магдалина, потом позвала Петра и Иоанна, они пришла, потом она опять пришла и увидела Иисуса. Но в двух Евангелиях Петра вообще там нет, а в трех нет Иоанна. С какой стали его включать в основную линию. Ну вроде бы по той причине, что одно Евангелие дополняет другое. То есть, что же имеется в виду? Четыре Евангелия между собой согласованы, или наоборот, не согласованы и каждое из них писалось в своем лесу? Ясно, что выбирается позиция, что Евангелия не согласованы между собой. То есть это не Повести Белкина. Одного автора у них нет.
Один автор видел одно и записал это. Другой - другое, и он записал это. Ну, имеется в виду, не сам автор все видел, а почти все ему рассказали. Одному одни люди, другому другие. Как и Повести Белкина были рассказаны, как пишет Пушкин, Белкину то девицей К.И.Т., то подполковником И.Л.П., то... и т.д. Евангелия, как и повести Белкина тоже помещены в одну книгу, только автора вроде бы одного нет. Но и доказать, что сами Повести описывают одно событие сложновато. Хотя четыре повести ВЫСТРЕЛ, МЕТЕЛЬ, СТАНЦИОННЫЙ СМОТРИТЕЛЬ и БАРЫШНЯ-КРЕСТЬЯНКА явно описывают процессы около ЖЕНИТЬБЫ. Трудно разобраться, что имел в виду Пушкин, какой у него в этом случае был прототип. С Евангелия он писал, или анализировал процессы Химической Женитьбы Христиана Розенкреца. Но сейчас нам это и не надо. Всегда отмечается, что Пушкин поместил повести в книге не в той последовательности, в какой они были написаны. И переставлены они не просто так, и не по смыслу. По крайней мере, не видно, как бы изменился смысл повестей, если бы Пушкин поместил их в книге в той последовательности, в какой написал. Перестановка показывает главный принцип перевода, главный принцип изображения: передается не то, что было, не та последовательность, которая была на самом деле, а симметричная последовательность. Законом симметрии, который выбрал Пушкин для перестановки Повестей, является КРЕСТ. Уж не знаю, что это КРЕЩЕНИЕ или ВОСКРЕСЕНИЕ. Или ЖЕНИТЬБА.
Я приведу здесь эту перестановку для тренировки мозгов. Кто не хочет, может не читать сразу. Потом как-нибудь. И я сейчас не буду переписывать этот, уже давно написанный текст. Потом вставлю. Или уж не надо? Просто скажу, что предполагается, что повестей пять, а не шесть, то есть "От издателя" это не повесть. Последними были написаны повести Выстрел и Метель. Пушкин в книге просто ставит эти две повести впереди Гробовщика, Станционного смотрителя и Барышни-крестьянки. Не меняет в книге последовательности написания трех последних. Просто они становятся третьей, четвертой и пятой. Но таким способом не перетащишь Мерседес через границу. Нужен специальный механизм. Специальный перевод. Или перевоз. Если все пять повестей расположить по кругу в последовательности написания их Пушкиным, а потом соединить линиями пятиконечной звезды, то есть вставить в середину круга человека, растянувшего руки в стороны, как распятого на кресте, но не совсем, потому что и ноги у этого человека тоже расставлены в стороны. Как пятиконечная звезда, повторяю. То возникнет новая последовательность, которая не будет, повторяю, не будет являться последовательностью расположения повестей в книге, но укажет, в как надо расположить повести в книге. То есть не человек новая последовательность, а он закон симметрии. ЧЕЛОВЕК это ЗЕРКАЛО. Машина для перетаскивания Мерседеса на язык родных осин.
Когда из последовательности 1,2,3,4,5 образуется последовательность 1,3,5,2,4 это еще не воскресение, это сброс кода, как надо восстановить тело. А оно уже будет иметь вид: 4,5,1,2,3. Для этого надо расположить последовательность, образующую зеркало 1,3,5,2,4 по кругу и нарисовать человека, то есть звезду, в обратном направлении. Или зеркало сразу перевернуть. То есть расположить последовательность по кругу не по часовой стрелке, а против. Переставить повести так, как это сделал Пушкин, значит перекреститься. Думаю, что и воскресение происходит по тому же закону.
Исходя из конкретной ситуации, не получается, что каждое из четырех Евангелий писалось в своем лесу. Во-первых, в тот момент все апостолы были вместе, во-вторых, кроме Матфея все евангелисты были так или иначе связаны друг с другом. Евангелист Марк был другом апостола Петра, и следовательно получил от него информацию о событиях воскресения, также Марк сотрудничал с апостолом Павлов, а Павел был другом евангелиста Луки. Евангелист и апостол Иоанн был другом Петра и, следовательно, общался с Марком. Получается, что тот как бы прямой эфир, который изображается в Евангелиях, и будет КАК БЫ прямым эфиром. Прямой эфир это репортаж сразу идущий в показ с места события. Что уже написано пером, то уже нельзя вырезать. Здесь, как и в Повестях Белкина, все явный ПЕРЕСКАЗ СОБЫТИЙ. Но пересказ в виде прямого репортажа с места события. Это означает, что все четыре Евангелия УЖЕ СОГЛАСОВАНЫ между собой. Поэтому они не могут дополнять друг друга. Не могут в том смысле, что нельзя считать, что Матфей и Марк не упоминают Петра, находящимся у гроба утром воскресения, потому что думают, что его упомянут другие евангелисты. Тогда почему все четверо Магдалину упоминают? Да и вообще, это бессмыслица согласовывать в одну линию то, что уже согласовано. Это все равно, что втаскивать четвертое измерение в трехмерный мир для лучшего осмысления. Не получится. Точнее, опять из Мерседеса получится Запорожец. Не для того, как говорится, мы смешивали языки, чтобы такой ерундой заниматься. К нам идет НОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ, а мы переводим ее аналогией с уже имеющейся информацией. Смысл-то какой? У нас проблемы, идет информация о том, как их решить, а мы переводим эту новую информацию старыми проблемами. Люди сидят и буквально думают, как сделать Мерседес. Думают, думают, делают, делают, а все равно получается Запорожец. Вдруг идет кодировка информации именно о том, как его надо делать. А мы не можем эту информацию расшифровать!
Почему так происходит? Потому что переводчик подходит к этой реке информации и сходу говорит, что не может сделать точного перевода.
- Потому что, - говорит он, - это уже не та река, информация, поступающая к нам о Мерседесе далеко не свежая. Кто знает, как оно там на самом деле было. А может, и вообще ничего не было? А? Или яснее сказать, эта вода слишком свежая, а та, о которой идет речь была здесь давно. Анализ состава этой не может соответствовать составу воду двухтысячелетней давности. Ведь сказано же, что в одну реку дважды не войдешь.
Это верно, ибо очевидно. То есть это аксиома. Из которой и исходят со старта некоторые профессора. Можно назвать тождественными утверждения, что в одну реку нельзя войти дважды, и что, как говорит профессор, будем исходить из того, что бога нет.

Нет, ибо нельзя доказать, что поступающая сегодня информация, будет соответствовать той, которая была две тыщи лет назад. Как перевести, что Мерседес это Мерседес, если мы не знаем что это такое? Но с помощью бога этот перевод можно сделать. Если бог есть, то и наша жизнь это не прямой эфир, а рассказ, пересказ, только пересказ того, что уже было. Ведь именно об этом говорит Екклезиаст. Не о том, что происходящее сегодня, было вчера, а что ВСЕ УЖЕ БЫЛО. И вчерашнее и позавчерашнее. И воскресение уже было. Это только пересказ. Впрочем, это очевидно. Поэтому анализировать сегодня вчерашний день - в природе вещей.
Не для того повторяется, что все уже было, чтобы вдолбить эту информацию в головы людей. Вот смотри, это было, вот смотри еще раз, это было, вот смотри еще раз. Не для этого, а для того, чтобы было ясно, что сегодняшнее событие, сегодняшнее было, находится во вчерашнем было, а вчерашнее в позавчерашнем. То есть это рассказ в рассказе. Поэтому и старая река это тоже не подлинник, а рассказ о подлиннике. Поэтому, анализируя сегодня не подлинник, мы анализируем тоже, что анализировали раньше. Следовательно, ВХОДИМ В ТУ ЖЕ РЕКУ! Как видите, существует такая возможность. Которая не отрицает утверждения, что в одну реку нельзя войти дважды, а наоборот, на нем основана. Поэтому кажущиеся голословными утверждения в Евангелии, что самому человеку нельзя, а богу все можно, здесь распечатываются научно, что логическими доводами.
Человек может войти дважды в одну реку только вместе с богом. Я не буду сейчас сводить это утверждение в одну прямую линию, а пусть это будет ясно постепенно. Тем более, что я это уже доказал при анализе текста "Воображаемого разговора с Александром 1".

Ну, значит, раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять - начинаем с первого очевидного противоречия.
- А при чем здесь зайцы? - спросит кто-нибудь.
Потому что доказательство будут проведено именно с помощью этих зайцев. Эти зайцы, то есть вмешательство в событие воскресения сегодняшним инструментом ничего не испортит, а наоборот, докажет истинность происшедшего тогда события. Ведь и тогда рассказ о воскресении был проведен с помощью зайцев. Почему? Потому что очевидно, в Библии находится РАССКАЗ о воскресении, а не само воскресение. Поэтому когда говорят, что это только рассказ, то и правильно говорят. А вот когда делают вывод, значит, ничего этого не было, делают не верный вывод. Ибо, как мы уже несколько раз видели, ничего кроме рассказа и не существует. Все уже было. Все прошлое. Все наши знания опосредованные, а делать из этого очевидного факта вывод, что значит, никогда ничего и не было, значит, хотя бы, очевидное отрицание науки.
Итак, Иоанн говорит, что прибежал к гробу почти одновременно с Петром. А сам Петр говорит, что его там не было. Как это возможно? Ведь у Марка, который записывал свое Евангелие со слов своего друга Петра, нет упоминания о Петре у гроба в то утро воскресения.
Нужно иметь в виду очень важный факт: переписчики Евангелий часто делали одну интересную вещь: они вносили замечания, сделанные на полях Евангелий в сам текст. Они думали, что это просто места не хватило у кого-то на пергаменте. Точь-в-точь как это сделано в Великой теореме Ферма. Все считали, что Ферма сделал на полях книги Диофанта дополнительную запись, а на самом деле его запись имеет с текстом книги причинно следственную связь.
Это не важно, что эти записи на полях действительно дополняли уже записанную информацию. Важно, что были записи на полях настоящие. То есть учитывающие расположение частей в целом. События уже записанные это разговор Пушкина с царем, а запись на полях это явление автора, то есть третьего. Он не может быть просто так виден в событии уже записанном. Только одним способом: если он Пушкин.
- Не зря, не зря говорят скептики:
- Ты - не Пушкин. - Кто только их этому научил.
Автор-Пушкин может попасть в видимую область, то есть в событие рассказа, только став одним из героев этого рассказа. Или царем, или Пушкиным.
В общем, Евангелия должны быть написаны так, чтобы переписчики не могли их испортить при переписывании, вставив причинно-следственный текст с полей в сам уже имеющий текст. И только по этой причине Евангелия должны быть так написаны. Просто потому, что в принципе всё так написано. Или как сказал Александр Сергеевич Пушкин:
- НЕ ВСЯКО СЛОВО В СТРОКУ ПИШЕТСЯ!
Мы будем читать правильно, а не так как это хотел сделать Гришка Отрепьев.
Это значит, каждый факт содержит и факт, и свою оценку на полях. То есть каждый факт это Черный Квадрат Малевича. Текст не однороден. Это, как сказал Макферсон Джонсону, и ответ, и привет.
Вы видите, сколько надо решить задач, чтобы гармонизировать эти четыре последовательности. Расчет сделан на то, что тот, кто верит, интуитивно сможет гармонизировать четыре разных утверждения. Но человек нет, нет, да и хватается за голову, как мыслитель Микеладжело. Одни мой знакомый, пишущий боевики в советском стиле, собирая там каую-то информацию, тоже схватился за голову. Он спросил меня:
- Как это может быть: чемпион мира по боксу по версии такой-то? Значит, есть еще как минимум один чемпион по другой версии. Чемпион мира ведь должен быть один. Если мир, естественно, один.

Или иногда спрашивали:
- Кто чемпион мира по футболу?
Естественно:
- Англия.
А потом как обухом по голове:
- Чемпион такого-то года. - То есть этих чемпионов, оказывается не мало. И дело здесь, похоже, не в необразованности. И значение имеет и первое незнание, и второе знание.
Повторяю не для доказательства, ибо это уже доказано показом очевидных вещей, а просто как напоминание для логического понимаю воскресения:
- Это рассказ в рассказе, то есть кто-то руководит всем этим процессом. Это автор, режиссер. А в конкретном событии воскресения этим событие руководит бог. Он здесь. А иначе ничего не выйдет. В одну реку два раза не войдешь. Повторяю: бог не предполагается, он тут. Нет бога - нет рассказа. А рассказ есть, значит и бог есть.
Попросту говоря, достоверность рассказа о воскресении в том, что ЕГО МОГ РАССКАЗАТЬ ТОЛЬКО ВОСКРЕСШИЙ ИИСУС ХРИСТОС.

Да, чистый детектив по Агате Кристи. Или, как сказал Высоцкий: единственный и неповторимый свидетель для всех времен и народов.
Иоанн подробно говорит, как они бежали. Он обогнал Петра, но в гроб не вошел, а наклонившись сверху, увидел одни лежащие пелены. Потом прибежал Петр и сразу вошел в гроб. Он увидел одни пелены и отдельно лежащий плат, который был на голове Его. Потом вошел Иоанн и увидел, и уверовал. Да! шифровка. Почему же он сверху не уверовал? Чего не увидел Иоанн сверху, а увидел, войдя вслед за Петром в гроб? Может, не все знают, что это был такой гроб типа землянки без крыши. Можно посмотреть сверху, а можно зайти через дверь сбоку. В "привычную" могилу сбоку входа нет.
Я должен опять напомнить, что рассказ в рассказе это не просто один рассказ находится в другом. Тогда это будет одно и то же, что и два рассказа подряд. Это значит, что события первого, вчерашнего рассказа могут проникать в события рассказа, который в нем. И уже не важно, в нем, в первом рассказе помещен второй рассказ или они расположены отдельно, как четыре Евангелия. Важно, что все Евангелия это рассказ в рассказе. Одно Евангелие основное, а три других находятся в нем, как пометки на полях. Не просто пометки, а причинно-следственные пометки. Мы рассматриваем события после воскресения и здесь одно Евангелие является основным, в других описаниях, например в описании Пасхи, другое Евангелие будет основным, а остальные войдут в него.
И даже здесь, в последовательности событий воскресения, может то одно Евангелие быть основным, то другое. Основное Евангелие это Черный Квадрат. Но не полностью. Черный Квадрат Малевича это Черный Квадрат С БЕЛЫМИ ПОЛЯМИ. Почему Малевич не написал вместо черного квадрата какого-нибудь Ваську, который пьет пиво с креветками? Потому что не о том речь, он изображал структуру факта, конструкцию мира. Что мир состоит из трехмерного события и оценки этого события, сделанной из четверного измерения. Пугаться четвертого измерения не надо. На протяжение этого рассказа мы видели его уже сто раз.
По сути дела, чтобы гармонизировать четыре эти последовательности, чтобы заработать обещанную тысячу долларов, чтобы показать одну линию, надо показать одно основное Евангелие, а все остальные Евангелия будут в этот момент пометками на полях. Одно Евангелие это текст Диофанта, а другие - утверждение на полях этой книги, сделанное Ферма. Никак не может быть основным Евангелие от Иоанна в этой сцене у гроба, когда туда прибежали Петр и Иоанн. Потому что про Иоанна больше нигде нет речи. Только здесь. Возможно, конструкция будет выглядеть так: первое евангелие это основной текст, второе это текст этого первого с пометками на полях из второго, третье это текст второго с пометками из третьего, четвертое это будет текст третьего с указанием событий четвертого. Здесь всегда важно помнить, что пометки на полях это не простое дополнение, a дополнение, способное проникнуть из вчера в сегодня. Или наоборот.

Надо разобраться еще с одним утверждением, которое есть только у Матфея. Будто бы тело Иисуса Христа было украдено учениками. Зачем, спрашивается, тащить эту мысль через века? Кажется, что было бы меньше сомневающихся, если бы люди не повторяли эту ложную идею. Ведь текст Евангелия написан не первосвященниками, а учениками Христа.
Получается, что это сделано и тащится, и тащится через века специально. Конечно, одним только этим утверждением можно разрушить любое доказательство. Его там не было, не потому что Иисус воскрес, а потому, что тело Его украли. Отсюда логический вывод: надо исходить из того, что тело было действительно украдено. Или еще точнее: ученики и украли его специально, чтобы доказать воскресение.
Легче бы, конечно, думать, что тело украли сами первосвященники, то есть это было сделано по их указанию, или по указанию Пилата. Тогда бы не надо разбираться, кто из учеников участвовал в похищении тела. Все или только некоторые. Все знали об этом, а прятали тело не все, а может быть один Левий Матфей, как это написано у Булгакова.
Значит, как получается? Если Иисус не воскрес, а тело было украдено Синедрионом, то оно было бы представлено, как доказательство того, что воскресения не было. А если бы воскрес? Что тогда им делать? Они должны были бы свидетельствовать о воскресении. Хорошего в этом бы ничего не было. Им пришлось бы повеситься, как Иуде. Они же его послали на смерть. Они могли опасаться такого поворота событий. Информация о похищении тела первосвященниками могла стать известной, ведь среди людей Синедриона были такие, кто любил Иисуса. (Двое по дороге в Еммаус были из Синедриона? Один Клеопа.)
Самый лучший для Синедриона поворот событий, что сами ученики украли тело Иисуса. Распустить дым без огня довольно сложно, поэтому они должны были дать ученикам возможность украсть тело. Даже предложить сделать это. А ученики пошли бы на это дело, потому что везде говорится, что они не были готовы к настоящему воскресению Христа. Были, можно сказать, ошарашены, что это произошло на самом деле. А оставлять тело в гробу плохо потому, что в случае воскресения пришлось бы подкупать стражников. Уж лучше подкупить их сразу. Точнее, дать возможность ученикам подкупить стражников.
В такую ночь, извините, не спят. Поэтому рассказ про стражников это ключ к старту ракеты. У Булгакова, между прочим, так и написано, что в эту ночь событий произошло много. И Левий Матфей тело хоронил с представителем Пилата, можно сказать, с Пилатом, и Иду убили. В общем, не спал никто. Кроме учеников, получается. Нет, я думаю, не спал никто. Предположим сначала, что все ученики знали о краже тела Иисуса, но кто непосредственно это делал?
Они не верили, написано, но так же однозначно, что очень хотели верить в воскресенье. Дальнейшая их жизнь была бы бессмысленной, если бы Иисус не воскрес. Вдруг что-нибудь не так пойдет.
Значит, идет прямой эфир, и никакое сообщение уже не может быть добавлено просто так, без объяснения причин. Что, мол, вот это еще забыли сказать. Ничего забыть нельзя, передается только то, что происходит. Новые факты обязательно должны быть согласованы с первым текстом. Они могут быть, и не согласованы в том смысле, что просто это новые факты и никак не противоречат уже сказанному. То есть, не возникает никаких почему.
В Евангелии от Марка говорится, что Мария Магдалина ничего не сообщала ученикам, пока Иисус не явился ей и не изгнал из нее семь бесом. Только потом она пошла и сообщила им, что тела в гробе нет. А Иоанн пишет, что она сразу побежала, а Иисус явился ей потом, когда уже и Петр, и Иоанн побывали у гроба. Правда, у Марка про Петра и Иоанна вообще нет речи. Ничего себе, противоречия. И кто-то еще хочет их выстроить в одну линию просто так. Нет, ребята, только с доказательством Великой теоремы Ферма! Доказывать ее не надо, она давно уже доказана, Но каждый раз придется показывать, что она уже доказана. Евангелие это сплошная Великая теорема Ферма.
Круто написано, очень круто. Надо подумать немного. Как будто сделано по какой-то компьютерной программе. Чем дальше, тем больше начинает казаться, что хоть лоб расшиби - ничего не сделаешь. Петр и Иоанн делают настоящий забег на среднюю дистанцию, как будто хотят опередить не только друг друга, но и еще кого-то. Почему на остальных учеников известие Марии Магдалины совершенно не подействовало? Они были больше, чем уверены, что тела в гробе нет. Если бы Мария сказала, что Иисуса нет, а пелены на месте, то тогда бы это можно было объяснить. Прятали тело Иисуса Петр и Иоанн, а остальным только сообщили об этом. Че им, остальным беспокоиться, что тела нет в гробе, его и не должно там быть. Получается, что только Петр и Иоанн услышали слова Марии о пеленах. Ну если они прятали тело, то только они знали, что украли тело вместе пеленами. Мария говорит, что пелены на месте, то забег, конечно, будет. Только она ничего не говорит о пеленах. Точнее, это Иоанн не говорит, ведь это его Евангелие. Потом очень подробно говорит, как они бежали, кто первым посмотрел в гроб, а другой первым вошел в него. Пишет, как лежали пелены, что головной плат лежал отдельно, как будто тело не вышло из пелен при воскресении, а Иисуса просто раздели. Ангелы, мол, аккуратно сложили его одежду и вывели голого, получается, Иисуса из гроба. Или Петр и Иоанн точно знали, что в гробе кто-то должен быть. Это ведь был двойной гроб. Ну, а кто там мог быть? И зачем? Конечно, если вспомнить современных папараци, то кто-то мог, конечно, подкупить стражников, в надежде, сделать репортаж прямо с места воскресения. А вдруг воскреснет?! Тут уже тысячей долларов не отделаешься. Такой прямой эфир. Быть там могли Петр и Иоанн.
Это только Иоанн говорит, что они побежали с Петром наперегонки к гробу. Другие-то Евангелисты, кроме Луки, говорят, что ученики даже не почесались. Но нигде не говорится, какому количеству учеников она сообщила весь о том, что тела нет. (В Евангелии от Луки говорится, что ММ сообщила 11-ти). Только говорится, что никто не пошел. Никто не пошел даже, когда она сообщила им в другом Евангелии, что Иисус явился ей, что она видела ангела. Они могли не поверить Марии Магдалине только в одном случае: они знали, что она им это скажет, а это был просто задуманный спектакль. Все, слово это произнесено. Теперь, наверное, будет легче. Идти ученикам было всего три-четыре километра, могли бы просто прогуляться, но никто не пошел. Только сознательно такое можно сделать.
Одно согласование все-таки сделано. Все говорят, что никто не пошел, а Иоанн говорит, что они с Петром пошли. Когда-то они, естественно пошли, побежали к гробу, но в момент сообщения их не было с учениками.
Вообще, я смотрю, здесь надо чуть ли не через слово, применять Черный Квадрат Малевича. Получается, как у Пушкина, в произведении "Когда Макферсон издал "Стихотворения Оссиана". С первого взгляда кажется, что это письмо, которое там приводится, это письмо Макферсона Джонсону. Его ответ, на упреки Джонсона в подделке древней рукописи. Вроде бы читателю неизвестно, о чем писал Джонсон. То есть, а где его письмо? И по контексту ответа Макферсона постепенно становится ясно, какие это были упреки, Макферсон сам их называет. Дело доходит до того, что видно, как фразу начинает Макферсон, а продолжает ее Джонсон. Их предложения не разделены ни точкой, ни абзацем, Оба они в одном предложении. Кто-то находится то в роли одного, то в роли другого. Третье Я. Искать долго, кто это не надо, достаточно посмотреть на обложку книги. Там, как всегда, написано: Пушкин.
Марк говорит, что и сообщения сразу-то не было, все в ужасе разбежались, увидев внутри гроба юношу в белой одежде. Хотя этот юноша прямо просит Марию Магдалену сообщить о воскресении Петру. И ученикам тоже, но Петр выделен отдельно. Ученикам и Петру. Это в Евангелии от друга Петра, Марка. То есть об этом знает сам Петр. И Петру было сказано, только в другом Евангелии от Луки.
Я попытался сравнить только два Евангелия от Марка и от Иоанна, два Евангелия от двух друзей Петра и Иоанна, но продвигаться вперед, я вижу, не возможно. Надо рассматривать сразу все четыре.
Для того, чтобы все хорошо видели картину происходящего, будем решать сначала фрагментарные задачи, не проводя до конца согласования. Потом согласуем. Речь, как правильно сказал Яков Кротов, идет именно о последовательности событий. Мария сообщает, Петр и Иоанн бегут, но надо, чтобы они уже были там. А как они были там, если Мария их не видела. Но она видела в гробе юношу. Допустим роль его исполняет Иоанн.
Мария приходит второй раз после Петра и Иоанна и плачет, видит двух ангелов и садовника. Но ведь она уже встретила Иисуса по дороге, раньше, чем сообщила о теле ученикам. Ну просто великолепные противоречия. Как говорится, почти все ясно, но как об этом рассказывать?

Лессинг говорил, что бога увидеть нельзя, только по действию. В данном случае действие это разрешение противоречий, упорядочение последовательности, в которой происходили события. То есть герои не могут непосредственно увидеть автора, Они не видят четвертого измерения. Видимый спектр это трехмерный мир. Получается, что папараци как только переводит свою камеру на поля, то есть на четвертое, по сравнению с предыдущим текстом измерение, так это четвертое измерение становится трехмерным пространством. Ведь зритель видит только одну картинку - поля. Как только возникает противоречие, камера сразу прыгает на поля. Точнее, они уже снимает поля. Какова же здесь частота мелькания кадров?
Выпишем Марию Магдалину из всех четырех Евангелий.
Матфей.
Один ангел сидит на камне, и говорит женщинам и Марии Магдалине, чтобы шли сообщить ученикам о воскресении Иисуса, а здесь его нет. Назначает встречу в Галилее. По дороге встречают Иисуса, он повторят то, что сказал Ангел. Подкуп стражи.
Марк.
Женщины и Мария Магдалина увидели юношу в гробе, сидящим на правой стороне в белой одежде. Он говорит то же, что и первый Ангел, только упоминает отдельно Петра. Но женщины в ужасе и не идут сообщить ученикам о воскресении. Потом говорится о явлении Иисуса Марии Магдалине и изгнании из нее семи бесов. Когда это было? Сказано, что после этого она пошла сообщить ученикам не просто о воскресении, но и что она сама видела его. Ученики не верят. Верят ли ученики в первом случае неизвестно, ибо неизвестно дошла ли тогда Мария до них. Но в Галилею они пошли в первом случае. Кто-то сообщение передал. Но то, что это сделала Мария Магдалина точно не сказано.
В этом Евангелии Иисус является еще двум по дороге в селение. Но в другом образе. И сам одиннадцати.
Лука.
Женщины сходят в гроб и только потом увидели двух мужей в блистающих одеждах. Возвращение женщин и Марии Магдалены от гроба к ученикам с сообщением о воскресении одиннадцати. В двух других Евангелиях не говорится, что сообщено было именно одиннадцати. Здесь Петр встал и побежал к гробу, увидел только пелены, дивясь сам в себе происшедшему. Явление двум. Со слов Иисуса они сообщают ученикам, что Иисус являлся Симону. Дальше явление одиннадцати, но сейчас лучше остановиться на Марии Магдалине.
Иоанн.
Мария Магдалина видит только камень отваленный от входа и что нет Господа в гробе. Бежит и сообщает Симону Петру и другому ученику, предположительно автору Евангелия. Первым прибегает Иоанн, но Петр первым входит в гроб. Пелены и отдельно плат. Вошедший в гроб вторым Иоанн сразу уверовал. Ученики опять возвратились к себе.
Далее Мария стоит у гроба и плачет. Получается, что она вернулась к гробу вслед за Петром и другим учеником. Она видит двух Ангелов в белом одеянии, сидящих, одного у головы, а другого у ног, где лежало Тело Иисуса. Она плачет, оборачивается назад и видит Иисуса, но принимает его за садовника. Потом узнает. Но он говорит, чтобы она к нему не прикасалась. Посылает ее к братьям Моим с известием, что восходит к богу. Она идет и возвещает, что видела Иисуса, и что он сказал ей.
Фома проверяет раны при втором явлении Иисуса ученикам. После восьми дней. Первый раз его не было.

Выписываем еще более коротко про Магдалину.
Матфей.
Землетрясение. Ангел, как молния. Сидит на камне. Стражники замирают. Ангел говорит:
- Пойдите, посмотрите место, где лежал Господь.
- И пойдите скорее, скажите ученикам Его, что Он воскрес из мертвых.
Далее. Они поспешно вышли из гроба и побежали возвестить ученикам.
По дороге им встретился Иисус. Он сказал: радуйтесь, а они схватили Его за ноги и поклонились Ему.
Подкуп стражи.

Марк.
Она видит юношу в гробе справа в белой одежде, в ужасе. Юноша говорит:
- Не ужасайтесь. Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где он был похоронен.
Не идет к ученикам, а в ужасе убегает.
Далее написано, что Иисус утром рано явился Марии, изгнал из нее семь бесов, тогда она пошла и сообщила ученикам, но они не поверили.
Явление двум, когда они шли в селение.

Лука.
ММ видит уже два мужа в гробе, в одеждах блистающих. Его нет здесь. Возвещение одиннадцати и прочим. Не верят. Но Петр бежит, видит пелены и удивляется.
Явление двоим на пути в Еммаус.
Явление одиннадцати.

Иоанн.
ММ никого не видит утром у гроба, только камень отвален. Неизвестно, была ли она в самом гробе. Если и была, то это не показано. Петр и Иоанн бегут наперегонки. Иоанн прибегает первым, но смотрит в гроб сверху, Петр сразу входит в гроб и видит одни пелены лежащие. И плат отдельно. Тогда вошел и другой ученик, пришедший прежде к гробу, и увидел, и уверовал.

Предполагается, что этот ученик Иоанн, но при такой степени подробности, этого не будет. Не только так будет. Противоречия ведь именно и работают, как большая степень точности. Именно для этого они и нужны. Начались комментарии раньше времени. Но вот так же и в Евангелии происходит. То картинка, то комментарий. А принимается все за одну сцену. А потом оказывается, в сцене есть противоречие. Просто она состоит из разных времен. У Хичкока секретный агент рассказывает какому-то лифтеру, там кажется, о своих планах. Конспирируется, конспирируется, он профессионал, и вдруг рассказывает первому встречному о своих секретных планах. А он делает это потому, что этот лифтер никому ничего не расскажет. Абсолютно точно. Происходит это так: сцена, где действовал секретный агент снята и начался перекур и по время этого перекура актер, не помню, какая у него была фамилия, рассказывает рабочему съемочной площадки о том, что будет дальше в кино. Он рассказывает, а камера-то продолжает снимать! А Хичкок потом показывает все подряд, как прямой эфир. Критики хватаются за голову. Не может этого быть. Это только кино. Может, потому что и настоящий прямой эфир смонтирован. Реальность это тоже монтаж. То есть это тоже рассказ. Ведь все уже было. Итак, что там было дальше?

Ученики опять возвратились к себе. На сто процентов нельзя говорить, что это возвратись Петр и другой ученик. Возможно, приходил еще кто-то. Где это написано? А вот здесь и написано.
Магдалина наклоняется во гроб и видит двух Ангелов. Когда это было? Сходу это неизвестно. И показывается, как сцена почти не имеющая связи с контекстом. Она видим двух Ангелов, но не просто стоящих в гробе, а они уже расположены у головы и у ног, не того места, где лежало тело Иисуса, а именно:
- Где лежало Тело Иисуса. - Просто если Иисус еще лежал там, то почему она его не видела, а видела только их? Но это не значит, что тела там уже не было. Да, вот так оно происходит. Мы автоматически выстраиваем логическую цепочку, предполагаем существующим то, чего буквально не видели, а потом говорим, что тут противоречие. Но мы сами его и придумали. Не просто от фонаря придумали, а таково сознание человека, таково устройство мира. Почему и говорится, что сам человек не способен найти правильную дорогу. Вот этими противоречиями Иисус и показывает направление.
Собственно, записывая события этого Евангелия, мы уже начали сравнение видений Марии Магдалины и начала этого утра. Сложность в том, что момент вставки в утро, может быть находится намного дальше. Тогда придется идти в Галилею. Вот так, вставка в утро может быть сделана оттуда. Ведь это рассказ, а откуда он начался? По отношению к предыдущему времени это безразлично.
А какое время предыдущее? Это время воскресения. Иисус ведет этот рассказ после своего воскресения. Только тогда не будет противоречий. Как и написано у Пушкина.
Можно, конечно, говорить, что Смотритель рассказан титулярным советником, Выстрел подполковником, Гробовщик приказчиком, Метель и Барышня девицею. И рассказаны они не Пушкину непосредственно, а Белкину, да еще покойному. А потом дошли до Пушкина, и он их издал. Наоборот! Сначала был Пушкин, потом появились эти повести. Он может перемещаться по событиям этих повестей взад, вперед и как угодно. С помощью своих героев.
Это значит, что все события воскресения уже произошли! Проспали ребята! Потому они и начинают бегать, как угорелые. Поэтому и до лампочки некоторым, что происходит в гробе. А че там делать? Кино-то уже закончилось!

Потом Магдалина видит Иисуса в виде садовника. Ведь гроб был в саду. Потом она узнает Иисуса. Но, видимо, это самый первый момент после воскресения и Он говорит, чтобы Мария не прикасалась к Нему. Он говорит о восхождении к Отцу. Отцу Моему и Отцу вашему. Она идет и возвещает ученикам. Поверили они, или нет - неизвестно. Здесь это неизвестно.

Что значит, сказать, что видел Иисуса? Тут сразу видны два варианта: можно словами рассказать, а можно показать. То есть второй рассказ ведется в образе. А куда деваться? Весь мир театр. По аналогии с анализом произведений Пушкина, я бы сразу сказал, как Мария рассказала, что:
- Видела Господа и что Он это сказал ей. - Вот что именно? Что он восходит к Отцу? Но очевидно, что это не единственная мысль. Дальше по тексту Евангелия идет показ того, что, именно что, потому что это что в тексте выделено, Он сказал ей:
- Мир вам! - Мария передает слова Иисуса. Показывает им руки и ноги и ребра свои. Говорит, что:
- Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. - Дует, но написано, что передает, а:
- Примите Духа Святого.
Она могла легко сыграть эту роль. Ведь Фомы здесь не было, никто ей пальцев в тело не вставлял. Она могла и не играть эту роль, а просто рассказать подробно, а образ этот Христа просто возник в головах учеников, ведь она говорила от имени Христа, так, как Он говорил. А что же тогда говорил ученикам Иисус, когда пришел в этот же день к ним в дом с запертыми дверями. А от Он это и сказал. Это одно и тоже событие. В дом с запертыми дверями Иисус прошел вместе с Марией. Ее-то пустили.
Можно сравнить эту сцену с другими Евангелиями. Это было Евангелие от Иоанна.
Матфей говорит, что Иисуса она тоже встретила, правда не в саду, а:
Когда же шли они возвестить ученикам его. Как она возвещала ничего не сказано.
Марк.
ММ тоже идет к ученикам после встречи с Иисусом. Но когда она Его встретила не сказано. Только, чти в первый день.
Лука.
ММ сообщает ученикам о воскресении просто со слов двух мужей. Иисус ей не являлся. Ну и Тела не было.
Судить о воскресении по отсутствию Тела, это все равно, что судить по Его присутствию в событиях.
События, описываемые в разных Евангелиях очень похожи, но при внимательном рассмотрении оказывается, что совместить их невозможно. Это как разные дубли. И как съемка с разных сторон. Еще яснее это видно в самом начале. Магдалина то видит одного ангела у входа, то одного юношу в гробе, то двух мужей в гробе, то двух мужей у ног и головы, того места, где лежал Иисус.
Камера снимает дубли, но ситуация почему-то успевает измениться. Снимается одно и тоже, но получается почему-то разная картинка. Тут можно считать, что это не разные дубли, а разные ракурсы, все равно ничего не получается. Хоть четыре камеры снимают, хоть одна четыре раза. С моей точки зрения события меняются потому, что оно просто переписывается или пересказывается. Ошибка возникает при пересказе. Ошибка возникает не из-за не внимательности, а просто потому, что нельзя войти в одну реку дважды. Ситуация успевает измениться. А нам-то как раз и надо показать, что с божьей помощью можно. Как это конкретно сделать пока не могу понять.
Думаю, надо заняться гробом. Это не просто ящик три на четыре и два метра высотой. Это домашний кинотеатр древнего производства. Если смотреть в него снаружи, то получится одно из двух: либо можно увидеть двухмерный мир, как трехмерный, либо трехмерный, как двухмерный. Здесь нет ничего необычного. Мы смотрим телевизор и совершенно спокойно двухмерный мир экрана принимаем за трехмерный. Мы в это время находимся в четвертом измерении по отношению к событиям кино. А кино это, по сути дела, бывшее до нас событие. Поэтому когда Петр входит в гроб первым, а Иоанн смотрит сверху, он видит Петра в кино. Как говорит Пушкин, два тела не могут занимать одно место в физическом мире. Поэтому Петр выбивает тело Христа из гроба. Автор, наблюдающий сверху, получает это тело. И поэтому должен войти в кино. В событие. Он и входит вслед за Петром. Этот любимый ученик Иисуса. Вошел, увидел, и уверовал. Потому что, когда он смотрел сверху тело было, а войдя, обнаружил одни пелены. Почти все так, но имеются кое-какие неувязки. Гроб этот, говорят, был двойной, поэтому туда вроде бы можно было войти второму человеку. Значит, там кто-то уже был до Петра. Кто-то, значит, был. Как говорится, свято место пусто не бывает. Но допустим это не важно сейчас, какой был гроб, двойной или одинарный. Но ученик-то как туда вошел, вслед за Петром?
Возможно, происходило немного по-другому. Тело Иисуса выбивает из гроба не Петр, а тот любимый ученик, предположительно сам автор этого Евангелия, апостол Иоанн, когда вторым входит в гроб. Тогда почему Петр, войдя, никого не увидел, только пелены и отдельно плат? Что-то здесь не то. Проблема в том, что объект сверху и внутри не независимы. Собственно, в этом все дело. И поэтому же проблем не должно быть. Все-таки, я думаю, этот гроб не зря на два места. Двое всегда внутри, один снаружи. Два героя и автор. И один из героев автор. Как у Пушкина в "Воображаемом разговоре". Получается, что Петр и Иоанн принимают самое активное участие в воскресении. Точнее, в рассказе Христа о воскресении.
Тут еще Мария Магдалина постоянно вертится. То убежит, то прибежит. Официально, правда она возвращается только один раз, в Евангелии от Иоанна. И видит сверху двоих, одного у головы, другого у ног того места, где лежало Тело Иисуса. Что эти двое могли делать у ног и головы, не того места, написано, а, где лежало Тело Иисуса. Значит, оно там лежало еще. А Ангелы хотели его поднять или вынести. Так сказать, за руки и за ноги. А иначе, зачем они там сидели у ног и головы.
Что же это все-таки такое воскресение Тела? Получается вроде, что кто-то тогда должен умереть на это время, пока Иисус не вознесется. Кто-то, мне кажется, и умер. Не зря часто подчеркивается, что Иисус является не двенадцати, а одиннадцати.
Кто?
Вот судя по последней сцене это Иоанн и Петр. По очереди. Они двое были в могиле, когда туда пришла Магдалина и увидела двух ангелов у головы и ног, где лежало Тело Иисуса. Они ей показались Ангелами, потому что находились в двухмерном пространстве, по отношению к пространству Марии Магдалины. Научно, а не просто так мистически это должно быть обозначено, как нахождение Иоанна и Петра в рассказе Магдалины. Это два разных времени.
Петр и Иоанн выталкивают Тело Иисуса из двухмерного пространства могилы в трехмерный мир живых. По какому же все-таки образному каналу это происходит? Канал, по которому Марья Гавриловна протянула руку Владимиру.
Это то же самое, как сделать равными две позиции о вращения Земли и Солнца. Что вокруг чего. Логика такова:
- Земля вращается вокруг Солнца, потому только, что Солнце вращается вокруг Земли. - Вот это и есть причинно-следственный канал связи между двухмерным и трехмерным пространством. Или между трехмерным и четырехмерным.
Иисус как бы вылетает из телевизора. Как? Должно быть что-то однородное, находящееся и там, и здесь. Получается, что это тело Марии Магдалины. Она, когда плакала, наклонилась во гроб. Двое выталкивают Тело Иисуса снизу, а Мария Магдалина протягивает руку сверху. Но как часть тела может быть в сегодня, а часть во вчера? Получается, что тело, по крайней мере, Марии Магдалины состояло из двух тел, находящихся в разных временах.
В произведении "Когда Макферсон издал "Стихотворения Оссиана" Пушкин состоит из двух тел. Из тела Джонсона и тела Макферсона. А из каких тел состояла Магдалина в тот момент? Скорее всего, она состояла из двух Магдалин. Магдалина в рассказе Магдалины. Их две даже в этом Евангелии от Иоанна. Одна побежала сказать Петру и Иоанну о пропаже Тела Иисуса, другая плачет у гроба. Ведь в Евангелии даже не написано, что она вернулась. Это так, предположение, иначе откуда она там взялась.
Что же получается? Какой рассказ, в каком рассказе? Казалось бы, дело техники, разобраться в этих рассказах, но не получается. Не вся информация у нас в руках.

Что же такое воскресение? Получается, что это обретение человеком второго тела, что ли? Нужен же однородный канал перехода из мертвых в живые.

Где находится второй рассказ? Ведь мы считаем, что был всего один рассказ, а четыре Евангелия это просто взгляды с разных сторон на одно, именно одно, событие. Понятно, что этот второй рассказ рассказывает об этом одном событии, является инструментом осуществления этого события. Каков же механизм? Никак толком не пойму, как это делается.
Второй рассказ означает, что никто здесь не ходит и не бегает просто так, все исполняют чьи-то роли. Оно, конечно, сходу видно, что Мария Магдалина идет утром к гробу не одна. Ее сопровождает Иоанн, в Евангелии от Иоанна, он ведь рассказывает о событии. Но тогда возникает противоречие: написано, что Мария бежит и сообщает об отсутствии Тела Иоанну и Петру. Значит, здесь она больше, она это рассказывает, а Иоанн только потом записывает это событие. Но дальше, когда Петр и Иоанн побежали к гробу, Мария уже не может быть рассказчиком, она не может так быстро бегать, как они. Она сзади. Значит, рассказ уже ведет либо Иоанн у Иоанна, либо Петр у Марка. Каким образом передается эта эстафета?
Так как время непрерывно, обязательно, если все показывать по-настоящему, будет снята сцена рассказа секретным агентом своих планов первому встречному, за кадром.
Я смотрю, начинает получаться, что Иисус будет действовать после воскресения в роли Марии Магдалины. Или она в Его роли. Интересно. Неужели это так и было? Во всех четырех Евангелиях Магдалина идет к гробу первая. Начать событие без нее можно, только уже находясь там. Или событие начинается в другом месте. Так как же Мария передает эстафету? Как они могут бежать дальше в ее рассказе? Вроде бы вариантов нет, кроме одного: она сама была в рассказе Иоанна. Это очевидно, Евангелие от Иоанна. Но тогда непонятно, как Мария туда попадает? Ее рассказ раньше его идет. Собственно, в этом вся проблема: начинается одна последовательность, тогда другая будет ей противоречить, начинаем раскручивать вторую, первая не выпадает. Вот конкретно, мы это уже увидели.
Только через Иисуса может быть передана эта эстафета продолжения рассказа.
Событие начинается раньше. Иисус воскресает сам, а потом рассказывает, как это было с участием Марии Магдалины, Петра и Иоанна. А зачем так делать? Ему помогали Ангелы, а Он потом рассказывает, что это были люди, втягивает в процесс воскресения Апостолов. Что-то здесь не так.
Возвращаемся к первоначальному спектаклю. Ученики подкупают стражу и начинают разыгрывать воскресение ночью. И на спектакль накладывается реальное событие. Я уже говорил, что Тело должно быть обязательно украдено, иначе этот один аргумент разрушит все доказательство.
Поэтому Иисус после воскресения и говорит, что все они принимали участие в воскресении. Ученики не верят, как везде сказано, в реальное воскресение, поэтому и разыгрывают этот спектакль. Хотя, возможно, они не верят не воскресение, а в то, что они принимали в нем участие.
Что это был за спектакль? Вот все то, что описано, то и было. Пронесся, как написано в Евангелии, до сего дня слух о похищении Тела Иисуса. Слух этот и есть Евангелие. Точнее там написано, слово это. СЛОВО ЭТО - ЕВАНГЕЛИЕ.

Теперь должно получиться. Тут можно подумать, что и первосвященники были только наполовину против, а наполовину за воскресение. Все за. Ну, это и естественно. Первосвященники посылают Иисуса на крест. Но ведь и воля Божья такова. Когда Иисус говорит, прости им Господи, ибо не ведают, что творят, то Он и имеет виду, чтобы Бог простил первосвященников за то, что они не понимают того, что делают правильно.
Итак, происходит похищение Тела из мертвых в живые.
Если думать, что Петр, Иоанн и Мария Магдалина думали, что разыгрывают воскресение ДО воскресения, то это, значит, думать, что автор этой пьесы был слабее Шекспира. А это вряд ли. То есть они могли иметь в виду два варианта. Первый, они разыгрывают воскресенье до воскресенья, тогда они разыгрывают опоздание. Пришли, а Тела уже нет. А второй вариант, наоборот, разыгрывают опоздание, тогда разыгрывают воскресенье до воскресенья. В общем-то, получается, что никакой разницы. Пришли, подкупили стражу, обговорили еще раз все и начали бегать, как угорелые, то есть, мол, мы опоздали, Он уже воскрес. А во втором случае, они вроде бы сразу начинают бегать, хотя знают, что спешить им некуда, до утра время еще есть. По сути дела никакой разницы. Одно делается, другое имеется в виду. По этому в разных Евангелия и говорится, что пришли они к гробу:
- На рассвете, у Матфея.
- Весьма рано, у Марка.
- Очень рано, у Луки.
- Рано, когда еще было темно, у Иоанна.

Стартовать событие начинает все равно от гроба. Хороший вывод. Значит, жизнь началась не с нуля, а от смерти.
Значит, понятно, рассказ о воровстве Тела это рассказ о воскресении. Не просто так ученики хотят украсть Тело, а в форме спектакля о воскресении. Поэтому и будет два рассказа, связанных между собой, как рассказ в рассказе. Надо провести кастинг. Точнее, надо бы. Но лучше сделаем это после репетиции. Все дело в том, что завести этот механизм без реального воскресения не получится. А как они думали это сделать? Нет, нет, не как они, мы знаем уже, как они хотели это сделать. Как бы мы это сделали сейчас? Ну, если бы захотели обойтись без Шекспира. Их всех должно быть по два человека. Мария Магдалина, которая идет вместе с Апостолами воровать Тело Иисуса, и Мария Магдалина, которая пришла, когда Иисус уже воскрес. Одна подает Иисусу руку сверху, когда Тело поднимают Петр и Иоанн, другая только еще идет к гробу. Петр и Иоанн в гробе у Тела, и Иоанн и Петр, которые только еще бегут к гробу узнав о воскресении. Надо тогда, чтобы роль вторых Петров, Иоаннов, Магдалин и других учеников, играли другие ученики. Или эти бегали то туда, то сюда. А зрители, что подумают, глядя на это? Правда, зрителей можно обмануть, можно показать им сначала одних, потом других. Но тогда и не будет двух рассказов, все останется, как было. И будут те же противоречия. Одни Петр, Иоанн и Магдалина должны чем-то отличаться от других. Понятно, конечно, чем они отличаются.
Один это Петр, а другой это Иисус в роли Петра. Один это Иоанн, а другой это Иисус в роли Иоанна, одна это Магдалина, а другая это Иисус в роли Магдалины. Но два Петра, или две Магдалины, или два Иоанна это как раз Иисус в их роли. Иисус в роли Петра это и есть два Петра. Нам ведь в принципе второй Петр не нужен, а нужен кто-то воскресающий. Один Петр ворует тело, но не просто ворует его, а ворует, изображая воскресение. То есть изображая Христа. Теперь понятно. Хотя это понятно было с самого начала. Как бы опять не пролететь.
Теперь надо рассмотреть способ воровства. Да, песня еще не кончена. В какой манере описать его? В манере раннего или позднего импрессионизма? Или современного классицизма? Боюсь, некоторые не разберутся в импрессионизме. Не вообще, конечно, а сразу. Так-то импрессионизм все любят. Но лучше возьмем классицизм, ибо классицизм он и в Африке классицизм. И современный, и тот, который был раньше. А это означает, что охранники, то есть стражники, в такой ситуации должны ободрать всех и учеников, и первосвященников. Что далее означает, не могли они разрешить ученикам украсть тело, без разрешения Синедриона. Поэтому, если бы стражников стали пытать потом детектором лжи древнего производства, или ввели им сыворотку правды тоже в виде курары, они бы все равно подтвердили:
- Тело было украдено учениками. Они сами это видели.
Но стражники, чтобы взять деньги и с учеников, не будут им говорить, что первосвященники дали им указание отдать Тело ученикам. Что означает:
- Вы украдите, но чтобы это было незаметно. Чтобы потом мы могли оправдаться, что, мол, все было на месте.
Здесь могут быть небольшие логические варианты, но сути они не изменят: кто-то должен был лечь в гроб вместо Иисуса. А Тело спрятали в саду. Не зря потом Магдалина думает, что Тело взял садовник. Впрочем, это не окончательно, что тело было в саду.
Оно могло быть там, где были все ученики. Ну, сейчас посмотрим. Я просто не верю, что все остальные ученики просто спали этой ночью, что они никакого участия не принимают в воскресении.
Заметьте, я ничего не выдумываю, наоборот нельзя принимать противоречивые последовательности событий за реальное кино. Ведь совершенно не очевидно, что Иоанн и Петр бежали из того же места, где находились другие ученики. Можно бы предположить, что было два гроба, ибо написано, что Магдалина приходит к гробу. Но нет никакого смысла даже в спектакле переносить воскресшего в другой гроб. То есть она приходит к гробу, где лежат либо Иоанн и Петр, либо один Иоанн. Скорее всего, сначала остался один Иоанн, потом что потом в Евангелии Марка юноша в гробе говорит Марии, чтобы она сообщила:
- Ученикам Его и Петру.
Все-таки непонятно, куда они хотели спрятать Тело Иисуса, разыгрывая воскресение? Куда?
Не вижу этого места.
Скорее всего, разыгрывается обратная ситуация. Ученики разыгрывают не воскресение для того, чтобы украсть Тело, а разыгрывают воровство. Им разрешили взять Тело и они берут его, разыгрывая воскресенье. Так вот, они не так делают. Им разрешили взять Тело, и они разыгрывают спектакль, как будто берут Его. То есть и первосвященники, и стражники думают, что Тело уносится, а Оно остается. Сразу два спектакля: под видом воскресения Тело не воруется. Спектакль и есть спектакль. Но зачем?! Зачем, если так можно сказать, ничего не делать? А между тем играть сразу два спектакля. Спектакль воскресения и спектакль воровства Тела?
Вот здесь возникает очень интересный ответ. Событие существует не само по себе, а всегда лежит на предыдущем событии. Вроде бы, а что здесь нового? А вот как раз мы думаем не так. Мы думаем, чтобы получить картину сегодняшнего дня, нужно что-то добавить, или убавить из вчерашнего. Например, вчера у вас была машина, вы ее продали, поэтому надо просто из картины вчерашнего дня ее исключить, а купил добавить. А оказывается, для мира выгоднее весь новый день создать заново. Все долго не могли понять, как это можно делать одноразовые зажигалки. Заправил старую газом и имеешь опять новую, заправил и опять новая. И так далее. А тут надо каждый раз старую выбрасывать. Но как раз история будет существовать только во втором случае. Картинка с вчерашней машиной остается, а для получения сегодняшнего дня первым способом, когда машина стирается, ничего, кроме сегодня не будет. Всегда мы будем иметь только одну картину. Вроде бы оно так и есть, кроме сегодня, мы ничего не видим. И мы не просто не видим, мы думаем, что вчерашний день не оказывает на сегодняшний никакого влияния. А как он окажет, если его нет?
Нет, мы видим и вчерашний день. Придется привести историю. Рассмотрим, как говорит Пушкин, картинки, украшавшие смиренную, но опрятную обитель. Они изображали историю блудного сына: в первой почтенный старик в колпаке и шлафорке отпускает беспокойного юношу, который поспешно принимает его благословение и мешок с деньгами. В другой яркими чертами изображено развратное поведение молодого человека: он сидит за столом, окруженный ложными друзьями и бесстыдными женщинами. Далее, промотавшийся юноша, в рубище и треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу; в его лице изображены глубокая печаль и раскаяние. Наконец, представлено возвращение его к отцу; добрый старик в том же колпаке и шлафорке выбегает к нему навстречу: блудный сын стоит на коленях; в перспективе повар убивает упитанного тельца, и старший брат вопрошает слуг о причине таковой радости.
Под каждой картинкой прочел я, пишет Пушкин, приличные немецкие стихи. Все это доныне сохранилось в моей памяти...

Это не сама история. То есть это не история, а только сегодняшний день. Только приличные стихи под картинками, перевод, идущего кино. Почему сама история не раскрывается в этих картинках? Потому что она находится в третьем Я, в самом человеке. Это не четыре картины, а одна, как одно Евангелие. Это история не сына, а отца, ибо не только сын в отце, но и отец в сыне. Сам себя отправляет этот старик в шлафорке в путешествие. В ВОЗВРАЩЕНИЕ. Юноша тратит деньги на выкуп отца, вместо денег он приносит ЕГО ВОЗВРАЩЕНИЕ. Поэтому таков будет ответ на вопрос старшего сына о причине радости:
- Он уже близко, уже при дверях, он уже здесь, ОН ВЕРНУЛСЯ! Вернулся отец, и теперь конец несправедливости, теперь будет новая Земля, вокруг которой будет вращаться Солнце. Сын купил на деньги отца НОВУЮ ЗЕМЛЮ. И он готов был ради этого сидеть за одним столом с ложными друзьями и бесстыдными женщинами, спать и есть вместе со свиньями. Где отец ваш, почему на Земле такая несправедливость? Почему нет радости? Отец ушел за Новой Землей. Но он уже вернулся. Он уже при дверях. Вот причина радости.
Возвращение это и есть воскресение.

Воскресение это процесс возвращения.
Значит, происходит, как будто похищение и как будто воскресение. А что же ученики делают в реальности? Почему они оставляют Тело, если не уверены, что произойдет воскресение? Казалось бы, делают все против себя. На самом деле, конечно, они все делают за себя. Ибо вместо того, чтобы попадаться на уловки, они им поддаются, как бы подставляют вторую щеку. То есть, что вы не придумаете против воскресения, оно все равно произойдет.
Каждое Евангелие должно, например, нарисовать крест. Если один видит горизонтальную черту, то он рисует вертикальную. Если видит вертикальную, то рисует горизонтальную. Но рисует потом, то есть, чтобы все было правильно, то и реальное событие, которое второй евангелист фиксирует должно произойти, хоть на одну миллисекунду потом. Замечание на полях, вносимое вторым евангелистом, это не плюс еще что-то, а ТАК КАК! Вертикальная черта, так как была уже горизонтальная. Поэтому после включения пометок на полях в основной текст, мы видим в одном Евангелии вертикальную черту, а в другом горизонтальную. Если нельзя одновременно показать все событие, а только последовательно, то чтобы не было ошибки реальность должна тоже существовать последовательно. Только так можно войти в одну реку дважды. То есть можно сделать пометку на полях. Иначе, какие могут быть пометки: мы будем пытаться, показать, как было вчера, разбавляя сегодняшнюю воду. Что толку. Ту, что была вчера, уже продали. А вот здесь показано, что мир существует так, что из будущего можно исправить прошлое. Прошлое существует и имеет связь с настоящим. Сегодняшняя вода это рассказ о воде вчерашней.
Например, я пишу адрес: www.
Это сегодняшний день. Вчерашний день, то есть сам адрес: www. можно в нем отыскать. Можно его выделить. Но просто так это не получится. Вот как сейчас не пиши, www, без комментариев не появится. Все время к этому вчерашнему дню будет прицеплен сегодняшний.
С какой же частотой делались эти отметки на полях? Скорее всего, адрес вместе с рассказом о нем, находится прямо в мышцах, даже прямо в костях. Вытащить его можно только если сегодняшний день умрет. Вот он и умирает. И в том же теле встает Отец в роли Сына. Не зря говорится, что если видел Меня, то и видел Отца моего.
Именно поэтому и надо было оставить Тело в гробе, чтобы Оно умерло. Точнее сказать, надо было дождаться возвращения Отца.

Никто не может просто так войти в гроб, нужен посредник. Это значит, там кто-то все-таки остался. То есть ученики не украли тело, а наоборот добавили еще одно тело. Там ведь было еще одно место. Скорее всего, это был Иоанн, он ведет свой репортаж из гроба.
Противоречия двух Евангелий должно разрешать третье. Одно из них по отношению ко второму находится в прошлом. Это двухмерный и трехмерный мир. По отношению к будущему они оба будут прошлым. То есть, чтобы машина завелась нам надо иметь три пространства. Два есть. Это гроб и мир, где бегают ученики. Где третье?
Третье это Тело Иисуса. После воскресения весь мир оказывается в нем. Каким образом? Воскресенье это последнее событие, которое произошло после воскресения. А что еще было?
Была последовательность событий после воскресения, которую надо гармонизировать. Как это может быть, что последовательность событий после воскресения, которую надо гармонизировать для доказательства воскресения, оказывается, уже произошла? ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ.
По определению слова воскресение. ВОСКРЕСЕНИЕ ЭТО И ЕСТЬ ИЗМЕНЕНИЕ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ СОБЫТИЙ.
Один раз мы нарушаем эту последовательность, и все будет в норме. Воскресший Иисус рассказывает о событиях после воскресения. Как это может быть? Не только, как это может, а только это и является доказательством воскресения.
Говорят, что люди возложили свое упование не только на пустой гроб, но и на тот факт, что они лично видели Иисуса живым после погребения. Это было не один раз и не два, а, по крайней мере, десять записанных явлений, и то не одному, но двум, семи, десяти, одиннадцати, пятистам человекам.
Далее спрашивается:
- Галлюцинация?
Вот сейчас будет ясно, что это не может быть ни сном, ни экстазом, ни обмороком и так далее. Рассказ Иисуса о событиях после воскресения, означает, что этот рассказ и есть Его явление после воскресения. И уже не важно, кому Он являлся, важно, что Он перед нами. Единственный и неповторимый свидетель для всех времен и народов.

Ну а технически, все понятно. Иисус не может рассказать о событиях после воскресения, так как для него это последнее событие, но Отец его может. А ведь Он и воскрес. Отец результат воскресения. Вот она последовательность событий и меняется. Не Сын идет после Отца, а наоборот, Отец после сына. А уж больше Отца точно никого нет. Ведь никто не говорил, что это будет буквально то же самое Тело, в том смысле, что Иисус состоял из одного Тела, и это одно Тело опять ожило. Нет! Написано, что Иисус оживает, СМЕРТИЮ СМЕРТЬ ПОПРАВ. То есть, чтобы ожить, Он должен умереть. И он умирает. Не зря все плачут. А не только радуются.
Рассказ Иисуса о воскресении это Его явление после воскресения.
Этот рассказ есть кодировка явления Иисуса. Стоит только взять книгу третьему Я, произойдет взаимодействие кода с этим Я и доказывать уже больше ничего будет не надо.

В Евангелии написано, что это именно последовательность событий ПОСЛЕ воскресения. Ну это и значит, что воскресение уже произошло. То есть Иисус уже может рассказать о том, как это было. Вот он и рассказывает в этой последовательности событий после воскресения.
Кажется, достаточно коротко и ясно.
Но еще не вечер. Последовательности надо гармонизировать когда-нибудь. Так как сама цель Евангелия, как мы выяснили не в гармонизации последовательностей, а наоборот, цель изменить существующий ход вещей, событий, то надо показать не гармонию этого негармоничного мира, а как достигается эта, Евангельская дисгармония. Великолепный вывод. Как я сразу не додумался. Ведь воскресенье это атака ворот ада. И видимо, они сделаны очень гармонично, если никто не может оттуда вырваться. Оружие нам известно. Первосвященники распускают слух, что Тело украли ученики. И они не просто это делают, они подставляют вторую щеку, изображают похищение, но Тело не трогают, Им предлагают взять Тело, а они добавляют еще одно.
Умирая, Иисус освобождает Своего Отца. Ведь ад это смертное тело.
Есть! Машина фыркнула. Сейчас заведется. ОНИ ХОДИЛИ НЕСКОЛЬКО РАЗ! Так просто.
Но я опасаюсь думать, что всё - дело техники. Всё ли кино нам известно? Значит, получается, что картина мира в виде одноразовых зажигалок это не просто правильная картина, а это картина мира, которая возникает только после воскресения. Воскресение превращает Историю Блудного Сына в Историю Возвращения Отца. Процесс воскресения это разрывание одних связей и создание других.
Сколько раз Пушкин написал об этом! Письмо, письмо, письмо.
- Почтеннейшее письмо ваше от 15-го сего месяца получить имел я честь 23-го сего же месяца. - И так далее. Это в Повестях Белкина.
Или в Истории села Горюхина:
- Змей составлен из летописи.
В этой же истории села Горюхина Пушкин описывает свое волнение и радость при виде старых календарей. Его внимание было сильно привлечено ПОМЕТКАМИ НА ПОЛЯХ.
Раскрывая письмо, углы его уходят в стороны, и написанное в этом письме, одна картина, превращается в четыре. Прием этот в прямом смысле Пушкин применил в шифровке текста десятой главы Евгения Онегина. Сначала выписал все первые строки строф, потом вторые, третьи, четвертые и так далее.
Как уже с самого начала было показано на последовательности создания и расположения в тексте Повестей Белкина, эти последовательности отличаются друг от друга, как правая и левая рука. Вроде бы одно и тоже. Но нет, они сильно отличаются друг от друга. Правое и левое это не одно и то же. Чтобы повторить ту же перестановку, которую сделал Пушкин с Повестями Белкина, нужна пятая точка. Нужен Гробовщик. Совершенно не ясно было, зачем Пушкин поместил его среди этих повестей на тему женитьбы. К тому же Гробовщик был написан первым. А потом помещен крещением, точнее воскресением, в середину. Как говорит Пушкин, Шекспир и Вальтер Скотт представляли своих гробокопателей людьми веселыми и шутливыми, дабы сей противоположностию сильнее поразить наше воображение. Пушкин пишет, что не может следовать их примеру ИЗ УВАЖЕНИЯ К ИСТИНЕ. А истина в том, что Адриян Прохоров занимался не закапыванием мертвецов, а их откапыванием. Не даром в конце он так обрадовался, что покойница купчиха Трюхина оказалась жива. Вместо похорон произошло воскресение. И это воскресение, проснувшийся Гробовщик вспоминает, как ужасное. "С ужасом вспомнил Адриян все вчерашние происшествия". Происшествия это четыре повести. Выстрел, Метель, Смотритель, Барышня.
В общем, ясно, нужно ПЯТОЕ ЕВАНГЕЛИЕ. Только с помощью него можно провести симметричную перестановку последовательностей. Превратить левое в правое. Где же оно? Где эта пятая точка, этот пятый элемент? Понятно. Пятый элемент это человек.
ЧЕЛОВЕК ЭТО ПЯТОЕ ЕВАНГЕЛИЕ.
Хотел назвать это произведение Евангелие Два. Оно само так назвалось. Но очевидно, название должно быть:
ПЯТОЕ ЕВАНГЕЛИЕ
Именно оно объединяет и гармонизирует последовательности событий после воскресения. Но вообще интересно, даже в голову ни разу не пришло в начале, что Мария Магдалина ходит в гробу пять раз.
Кстати, разрыв, раскрывание письма, этот разрыв ворот ада приводит к тому, что трехмерная Земля, закрытое письмо, глобус, превращается в плоскость. И получается, что плоскость это более высокое измерение, чем куб. Что и показывается в Великой теореме Ферма.

Одна последовательность событий была 1,2,3,4,5. 1 - это Гробовщик, то есть человек. После воскресения, как показал Пушкин, будет: 4,5,1,2,3. Человек оказывается в середине. Он собой разрывает несправедливую цель событий. Человек был создан для того, чтобы освободить Отца. Человек это Гробовщик гроба.
Вот ученики и положили в гроб еще одного человека. Лишнее тело должно было переменить ход истории. Тело человека. События становятся письмом, рассказом, прошлым только в случае воскресения. Углы листа загибаются, плоскость становится трехмерным миром, открывая при этом другой лист бумаги. Что это за новый лист? Лист Книги Жизни. Письмо это о воскресении Отец получает через восемь дней, на девятый. Как и написал Пушкин в Повестях Белкина, почтеннейшее письмо ваше от 15-го сего месяца получить имел я честь 23-го сего месяца, в коем вы изъявляете мне свое желание иметь подробное известие о времени рождения и смерти... Явное противоречие. Письмо отослано 15-го, получено 23-го, а мы уже читаем ответ. Он ведь тоже должен идти восемь дней. Это может быть только в одном случае. Это и письмо, и ответ на него. Это письмо Сына к Отцу, которое идет... которое идет... Сколько же оно идет? Я вообще-то думал, что письмо приходит на девятый день оттуда. А получается, что Он успевает вознестись к Отцу и вернуться. То есть четыре Евангелия туда и четыре обратно. Две последовательности. Письмо приходит, как ответ. Как ответ Джонсона Макферсону. Или наоборот.
Мария Магдалина идет, видит отваленный камень, Ангела на нем, и идет сообщить о воскресении, встречает по дороге Иисуса. Ученики или заранее знали, что в гробе никого нет, или сходили посмотрели, что там, действительно, никого нет.
Мария возвращается и видит юношу в белой одежде, сидящего на правой стороне. Он ей говорит то же самое, встреча будет в Галилее, но Мария в ужасе убегает. Она никому ничего не сказала, потому что боялась. Чего она так испугалась? Почему побоялась сообщить ученикам ту же самую информацию, что и первый раз? Ну, с первого взгляда именно потому, что побоялась насмешек. Только что говорила одно, а теперь говорит другое: в гробе кто-то есть. Это могло быть принято за невоскресение. Ведь одним из доказательств воскресения является отсутствие тела. А тут тело появилось, да еще живое. После того, как она ОПЯТЬ встречает Иисуса, Мария идет к ученикам и возвещает им плачущим и рыдающим, что видела Его, что Он жив - ученики не поверили. Ученики плакали по умершему, хоть и воскресшему Иисусу, а Магдалина говорит, что уже второй раз видела Его, да еще видела живого. Это Евангелие от Марка, там, в общем-то, говорится не совсем так:
- Она пошла и возвестила бывшим с Ним, плачущим и рыдающим;
- Но они, услышавши, что Он жив, и она видела Его, - не поверили.
Кажется, что они не поверили не тому, что Магдалина уже два раза видела Иисуса, а тому, что Иисус жив. Как будто Тело Иисуса лежало перед ними, и они Его оплакивали.
Мария возвращается к гробу, рассказывает уже Лука, сотрудник Марка и видит, что в гробе опять никого нет, она недоумевает, но тут вместо одного появляются двое в блестящих одеждах. Магдалина и бывшие с ней женщины в страхе. Им опять говорят, упоминая какую-то Галилею, что Он воскрес. Какая-то Галилея, том смысле, что эта не только та Галилея, которая была еще до распятия, а та, где они уже встречались после воскресения. Хотя как бы не оказалось, что и все Евангелие написано после воскресения. Думаю, что так это и есть. Ведь весь записанный материал Галилейского служения невозможно точно классифицировать согласно хронологическому порядку. Автор всего Евангелия Иисус. Впрочем, в этом как бы и нет ничего нового. Да, конечно, Иисус назначает ученикам встречу в той, до распятья существовавшей Галилее. Ведь события после воскресения переставляются.
Повторяю, переставить события, это, значит, рассказать о них. Вот только, чтобы рассказать о воскресении, надо воскреснуть.
В общем, Магдалина возвещает все это одиннадцати и всем прочим. Апостолы не поверили. Чему? Тому, что Марии эту информацию о воскресении получает уже не от одного юноши, а от двух мужей? Может быть и поэтому. Только все это кажется натяжкой. Что-то еще должно быть.
Ученики не поверили, но Петр побежал к гробу. Он удивился происшедшему. То есть там не было ни юноши, ни двух мужей, одни пелены. И тоже этого недостаточно. Петр пошел назад.
Четвертый раз приходит Мария Магдалина к гробу. Теперь там вообще никого нет, нет даже Ангела на камне. Но Петр и Иоанн бегут наперегонки посмотреть на это чудо. А что там Петр видел до этого? Написано, только пелены. Тем не менее, кажется, что мало этого, чтобы бежать наперегонки. Да, древняя машина, по фырчит, по фырчит и глохнет. Где же этот подлинник?
Че-то не то в расположении частей. Кажется, что гроб в саду, Иисус в гробе, ученики где-то недалеко в 3-х или 4-х километрах. Что-то здесь не так. Явление двум не зря два раз повторяется. Кто тут откуда куда бегает?
Ну, ладно. Петр и Иоанн уходят и опять появляются в гробе двое. Они уже не просто там стоят, а находятся у головы и ног, где лежало Тело. Это не юноши, не мужчины, а Ангелы. Чем-то, значит, они отличаются. Степенью белизны, блеска? Юноша был в белом, потом мужчины были в в блестящем, Ангел, был вообще, как молния. Эти тоже Ангелы. Мария оборачивается и видит Иисуса в образе садовника. Такие слова, как:
- Оборачивается, - здесь имеют большое значение. Если здесь стоит только отсучиться ненадолго, как вся картина меняется и совершенно непонятно, откуда, что берется. Куда бегает Мария? Всегда ли это одно и тоже место? Получается, что она как бы, или без как бы, приносит эту информацию, эту историю с собой. Три раза ей является Иисус. А это не просто так. Просто так явление его не бывает. Явление это как раз и есть разрыв события. Он встает между событиями. Точнее встает в событие и разделяет его на два. Воскресая, Иисус рвет цепи ада. Человек идет, встреча с Иисусом, скорее всего, означает возвращение. Мы думаем, что люди дальше идут после встречи с Ним, но идут они в обратную сторону. Или, лучше, стороны меняются местами.
Магдалина спрашивает садовника, где Тело. Как будто ни разу не видела еще Иисуса. Она не знает, где положили Его. А нам надо узнать. Узнать от нее, которая сама, кажется, что ничего не понимает. Мария идет к ученикам, и теперь они верят, говорят Фоме, что сами видели его. Фома не видел. Как сказал Виктор Гюго:
- Это единственное место, чтобы ее не видеть. - Он ходил в ресторан в Эйфелевой башне, потому что откуда не было видно Эйфелевой башни.
Неужели в роли Иисуса Христа был Фома? Блаженны, которые поверили, но не видели. Это те, получается, кто играл его роль.
Могли несколько человек одновременно играть эту роль? Так сказать: я Спартак, я Спартак, я Спартак. Все-таки, что такое явление. Как его изобразить?
Вот первое явление. Это Ангел на камне у Матфея. Говорят, иногда Ангелы изображали силы природы. Этот первый Ангел был похож на молнию и явился после землетрясения. Что он сделал? Он разорвал картину пополам. Пересоединил части. Получается, отваливав камень, Ангел разделил гроб. Магдалина приходит и видит только половину, часть картины. Вторая половина не видна, потому что на ней сидит Ангел.
Понятие ГРОБ постоянно меняется. Ведь гроб это двухмерное измерение по сравнению с трехмерным, где идет Мария. Что такое разорвать картину? Это значит, крест встает между событиями. Точнее, крест может вклиниться в событие. Как он вклинивается мы уже видели. Последовательность частей меняется на симметричную.
Так... Теперь придется, точнее, надо показать, что Мария ходила к гробу не пять раз, а как и написано в Евангелии один, может быть, два раза. Ведь изменения, это не последовательные события, а ТАК КАК, то есть пометки на полях. То есть событие, предшествующее появлению Ангела, оказывается двухмерным. То есть становится гробом. Оно в рассказе Магдалины.
Значит, слова Ангела о том, чтобы Магдалина и женщины шли посмотреть место, где лежал Господь и их путь к ученикам это одно и то же. Женщины идут по гробу. Ибо по отношению к гробу, куда положили Иисуса, мир с учениками стал гробом. Они идут по гробу и встречают Иисуса. Логично. А встреча с Иисусом просто так не проходит. Он рвет это движение. Куда же они попадают? Какое событие было прошлым по отношению к гробу? Невероятно! Неужели они дальше идут в Теле Иисуса? Как это возможно? Оно и сразу было видно, что все Евангелие это не Теория Относительно, не Великая Теорема Ферма, это всегда ответ на вопрос: ЧТО БОЛЬШЕ? Это основной прием, главный аргумент Иисуса. И это Что Больше сложнее, оказывается, Великой теоремы Ферма, которая доказывает, что пометка на полях, то есть трехмерный мир, имеет связь с основным текстом, с двухмерным миром. Очевидно, что больше рассказа Иисуса нет никакого рассказа. Евангелие Его последний рассказ. Я пишу Его уже давно с большой буквы, потому что приходится постоянно в косвенной форме цитировать Библию.
Что же они видят в Теле? Подкуп надробной стражи? Встречу в Галилее? Оттуда придется далеко идти назад. В этом Евангелии не говорится о реакции учеников, увидеть их можно только у Марка. Если пока оставить последовательность Евангелий, как они идут друг за другом в Библии.
В какое пространство они переходят сразу не очень ясно. Вроде бы от Тела ближе до гроба, но ведь и реальность уже в гробу. Пока не будем уточнять.
Марк делает на полях пометку, что Мария Магдалина идет по гробу и видит юношу в гробе. Какой это был гроб? Реальный мир, гроб или Тело Иисуса? Точнее, она должна была видеть юношу внутри гроба, если на самом деле была в гробу. И то есть для Марка гроб это реальность. И Ангел у гроба это и есть юноша сидящий с права.
Никак толком не могу понять, почему женщины в ужасе разбегаются. Видимо, потому, что женщины идут к ученикам после встречи с Иисусом. И опять видят гроб. Они заблудились. Тут пожалуй заблудишься.
И опять Марии встречается Иисус, изгоняет из нее семь бесов, она успокаивается и продолжает путь к ученикам. Они не поверили, что Магдалина видела Иисуса, потому, что ученики, как написано, были с Ним, плакали и рыдали. То есть, когда Мария Магдалина бежит из гроба, ей опять встречается Иисус и опять меняется направление, она опять идет в гроб. Все ученики в гробе. Сильно. Я так и думал. Смешного ничего нет, конечно.
Далее, пометку на полях делает Лука. Со слов Апостола Павла. Он говорит, что тогда там должно быть два мужчины в блестящих одеждах. Чтобы так было, и реальность и гроб должны быть в Теле Иисуса. В этом случае ученики не верят потому, что... Как определить, где в это время находятся ученики? Они были У ТЕЛА. А после пометки Луки, что если они у тела, то это время, когда там в гробе было два мужа, а два мужа видны только ИЗ ТЕЛА. Следовательно, когда Мария Магдалина говорит ученикам, что Иисус сказал, что будет распят и воскреснет, они не поверили, показались слова эти пустыми. Но Петр встав побежал к гробу и увидел только пелены. Если в это время ученики были в Галилее, то уже тогда можно было узнать, что Он воскрес. По пеленам. Но что это был за гроб? Как можно было из Галилеи добежать до гроба? Можно, конечно, если уж они туда попали после воскресения. Как делается конкретный переход? Следовательно, в Галилее они уже с Отцом. Петр бежит в Теле Иисуса и попадает в реальность, где видит только пелены. Отец воскресает в Теле Сына.
Получается, что Петр бежит это замечание Апостола Павла, записанное Лукой на полях своего же Евангелия. То есть это опять разрыв картины. Петр оторван от одиннадцати. Именно у Луки Иисус является одиннадцати. Там нет Петра. Он ведет эту часть рассказа и может проверить правдивость слов Марии Магдалины. Вот это картинка. Мария Магдалина идет к ученикам в Галилею, а Петр находится здесь в трех километрах от гроба.
Вот как это может быть? Он там они здесь? Или наоборот? Как это можно представить? Ладно бы если и ученики были здесь. Где здесь? Ну вот в этой самой реальности? То есть не может Пушкин послать царя в Сибирь. Может, конечно, но только в рассказе. А воскресенье это и есть рассказ. А в реальности это невозможно. Нет, было невозможно, а после воскресения молниеносный Ангел удерживает гроб открытым, он сел на него капитально, и той реальности больше нет. Она существует только в рассказе Иисуса Христа. А в рассказе Петр мог, как мы только что видели, быть оторван от других Апостолов. Пока они были в Нем, Петр посмотрел на Тело снаружи. Его не было, только пелены. Значит, он действительно воскрес и находится вместе с учениками в Галилее. Я не перестаю удивляться.
Если это было так, делает пометку на полях Иоанн, значит, она ничего не видела, а это так и есть, все были в Теле. Но он пишет, что бежал вместе с Петром. То есть, если бежал Петр, то бежал и он. Почему? Петр бежит в рассказе Иоанна. Что это за рассказ? Рассказ о Евангелии Луки. Ну, это-то понятно. Надо показать, как соревнуются времена. Где был Иоанн? Почему он бежит быстрее Петра? Бежит быстрее, но заглянуть в гроб может только сверху сначала. Петр входит первый.
Магдалина сообщает Петру в Тело, а Иоанну в реальность. Из каких точек они бегут, определить из части Евангелия, которая обозначена, как события дня после воскресения, вряд ли возможно. Если Петр бежит из Галилеи, то Иоанн, возможно, прямо от креста, после распятия. Должно быть не так, скорее всего, что место Иоанна находится ближе к гробу, а так, что Иоанн быстрее проходит времена, быстрее переходит из рассказа в рассказ. Но появиться в тех событиях Петр и Иоанн должны из этого дня, из событий после воскресения. Петр и Иоанн в момент сообщения Магдалины должны быть и вместе, и отдельно.

Видимо, придется идти до Адама. Чтобы объяснить эти последовательности, нужно объяснить очень серьезные вещи. Надо, объяснить, как Адам мог отказаться от яблока Евы. Как это можно сделать, если он уже съел его? Не хотелось касаться Иуды в этом исследовании, но, похоже, не удастся. Ведь по сути дела, говоря по- современному, Иисуса должны были грохнуть еще на Тайной Вечере. Нельзя было дать ему дойти до креста.
И изменить написанное можно было только страшным поступком. Подставится должен Иуда. Это почти на сто процентов. Иуда и спрашивает, не я ли умру за тебя Господи. Я думаю, что это вообще однозначно. Иуда принял пулю, предназначавшуюся Христу. Эта пуля и есть предательство. После воскресения он должен бы быть героем, но пуля слишком тяжела. Иисус говорит ведь, что будет ему очень больно. Настолько больно, что лучше бы тому человеку не родиться. Это был первый, кто лег под пули киллера. Может оказаться, что к воскресению они все, все Апостолы лягут за Иисуса Христа. Может не все. Надо посмотреть. Я в принципе, говорю это просто так. Я в этом уверен, я это говорю. Я просто хочу пояснить, как вынуть яд из желудка Адама. Ведь историю не изменишь. Что было, то уже навсегда. А тем не менее, Иисус должен остановить этот процесс отравления. Кто-то должен подставить свой желудок. И это происходит в процессе воскресения.
Сложность этой ситуации поясняется у Пушкина в Пиковой Даме. Графиня проигралась в карты, и просит денег на отыгрыш у своего мужа. А муж этот род бабушкина дворецкого, то есть это привратник. Как он может ослушаться свою повелительницу? Вот Адам не смог противостоять напору Евы. А дедушка смог. Как? Как может ученик отказать учителю? Как может Петр отказать Иисусу? Трижды отрекшись от Него прежде, чем прокричит петух?
А если наоборот, то окажется, что человек считает себя барином , а Бога работником. Ну, смотрите, господин просит денег, а человек говорит, что у нас здесь нет своей деревни, денег взять негде. И другие аргументы. Господин настаивает, надо отыграться в карты. Тогда ученик говорит:
- Ну, как хочешь, поступай, как знаешь, ты господин, я свои рекомендации сказал.
Получается, ученик заставляет учителя делать всю работу. Ибо работа это взять на себя ответственность за достояние. В данном случае за жизнь. Человек должен сам принять решение. Не случайно в Евангелии написано, что Иуда говорит: не я ли Равви? Иисус говорит ему: ты сказал.
То есть ты пошел под эту тяжелую пулю, отравленную смертельным ядом добровольно. Ибо ты ученик уже обученный учителем, как надо побеждать.
Тут должен быть ответ и на второй вопрос. Первый, это ясно, что все хотят. Ученики один за другим говорят: не я ли? не я ли? Но как могут? Как мог дворецкий-дедушка отказать графине-бабушке?
Например, Адам сказал бы Еве:
- Не буду есть яблоко.
- Что значит, не буду? Меня бог послал.
Куда деваться? Он взял и съел. Тем более она сама проверила, яблоко очень вкусное и совершенно не отравлено.
Если яблоко съедено, значит, это закон, оно и должно быть съедено. Кто-то должен умереть. И бегут за этой смертью два ученика. Иоанн и Петр. Кто быстрее? Иоанн первый прибегает к гробу и смотрит сверху, а Петр первый входит внутрь. Кстати, почему Петр выделяется в двух Евангелиях? Нет, в трех. Во втором он упоминается, в третьем бежит к гробу один и в Евангелии от Иоанна бежит вместе с любимым учеником Иисуса. То с учеником, которого Иисус очень любил.
Петр второй Апостол, который подставил свою грудь под пули киллера. Когда? Вот как раз перед петухом. При расставании с Иисусом Петр клялся, что готов даже умереть вместе с Ним. Сразу после ареста Иисуса киллер, посланный с самого верха стреляет три раза, но три эти пули принимает на себя Петр. Он не зря только что сказал:
- Если и все соблазнятся, но не я. - А Иисус ему ответил, что сегодня же, в эту ночь такая возможность будет Петру предоставлена.
Три пули, Петр отрекается три раза. Вместо Иисуса. Как говорится, записано, что кто-то должен это сделать. Или Иисус отречется под пытками. Ну или... И это делает Апостол Петр. Еще точнее, если по написанному сверху отречься должен Иисус, то Он это и делает. Но сделать Он это не может, иначе, кто дойдет до креста. И отрекается Иисус в образе Петра. Иисус в роли Петра принимает эти три пули. Но до воскресения нам кажется, что и Петр предал Иисуса. Возвращение Петру Апостольского служения и означает разъяснение этого момента. Картинка как бы сдвигается на полфазы после воскресения. И мы видим уже совсем другое. Совсем, совсем другое, но прошлое при этом остается неизменным. То есть, вы хотите, чтобы было так? Получите. Как хотите. То есть всегда для победы подставляется вторая щека.
Если Иуду тронули, придется теперь идти до конца. Я все думал, кого же они добавили в гроб? Я думал, что все-таки Иоанна. Но думаю на девяносто девять процентов, что это был Иуда. Он, а не Иоанн, ученик, которого любил Иисус. Почему и сказал Иоанн в конце, что слова Иисуса про любимого ученика были, что этот ученик пребудет. Пребудет, он же не сказал, что не умрет. А Иуда умер. Вроде бы это была слишком ядовитая пуля, чтобы можно было подняться раньше второго пришествия, но получается тогда, что в Евангелии от Иоанна Магдалина сообщает о камне и пропаже Тела Петру и Иуде. Да, это точнее. Но какой-то древний компьютер здесь точно не применялся. Даже семьдесят книжников Синедриона не смогли бы распределить все так логично. Просто тот, кто это писал, писал правду, то, что видел, не задумываясь о противоречиях, находясь в разных временах.
Когда Петр и ученик, которого любил Иисус бегут наперегонки к гробу, они, получается, спешат на помощь Адаму. Как бы не опоздать. Они спешат сыграть его роль. Когда Ева будет предлагать яблоко, они откажутся.
- То есть, как? - спросит Ева, - я от бога, а вы его ученики, вы его любили. Почему же вы отказываетесь купить у меня это яблоко. Я же отдам деньги богу, и он сможет отыграться.
- Нет, - ответит Петр, - я с ним не имею ничего общего.
- Точно?
- Точно.
- Нет, точно?
- Да, точно, точно, можете проверить, я отрекся от него еще ночью.
Ева даст Адаму пощечину, ляжет спать одна и история пойдет другим путем. Правда, только после конца света. Но не будем пока о веселом.
Иуда мог бы сказать, что вообще предал бога, поэтому имеет все основания не покупать у него никаких яблок. И вообще, он не Адам. Тоже получил бы пощечину. И так далее.
Неужели так далеко надо ходить, чтобы упорядочить эти последовательности? Далеко. Даже Иуду пришлось поднять. Ничего себе.
А вообще, конечно, они должны умереть вместо Адама. Гроб этот работает, как машина времени. Точнее, он становится машиной времени, после того, как Ангел отваливает от него камень.
Да... Иуда, конечно, поставил меня в тупик. Я думал, это Иоанн. Ну, так все думали. Что же получается? Ученики положили в гроб на второе место тело Иуды и оба она воскресли? Поднимать Адама, конечно, надо, но Петр здесь при чем? Он ведь живой, а не мертвый.
В общем, сложность ситуации здесь в том, как я сказал, что ученик оказывается больше учителя.
Иисус говорит:
- Все вы соблазнитесь обо Мне в эту ночь; ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы.
До воскресения это означает, что все Апостолы потеряют веру, что Иисус это Христос, мессия. То есть противник поражает пастыря и овцы, ученики теряют веру. После воскресения это фраза Иисуса уже понимается наоборот. Ведь пастырь не был поражен. А не поражен он был именно потому, что ученики Его приняли на себя все соблазны Его. Ну, а чему же иначе Он их учил?
И эти два понимания друг другу не противоречат. Второе происходит именно потому, что такое первое. Если существует закон о поражении пастыря, и тогда разбегаются все овцы, то чтобы этого не случилось, ученики, эти овцы должны принять на себя уже не одну и не три пули и всю пулеметную очередь. Сомнения Иисуса в вере взяли на себя Его ученики.
Они же отвечали Ему, что не соблазнятся, не потеряют веру, а лучше умрут вместе с Ним. Они и не потеряли, и не соблазнились, потому что приняли на себя Его неверие, что он Мессия.
Ведь Иисус он все-таки Сын Человеческий. А в определении человека записаны некоторые недостатки. То, что преодолеть нельзя по определению. Никак не пойму, что же происходит? Всех, что ли, распинают? Двенадцать это в принципе три. Можно и по другому сказать. Это рассказ Иисуса, следовательно, все ученики в Нем, а значит, и распинаются вместе с Ним.
Все эти рассказы пишу, потому что никак не могу пройти передачу Магдалиной вести Петру и другому ученику.
Как Петр с ним связан, с этим другим учеником? Петра упоминают, он бежит, он бежит наперегонки с другим учеником. И тишина, никого нет. Все эти события существуют одно в другом. Это одно и то же событие.
Добавляется в гроб, скорее всего не тело Иуды, а Тело Иисуса. Его кладут на второе место в гроб, где уже лежит или похоронен Иуда. Ведь для фарисеев Иисус был предателем веры. Предателем Ветхого Завета. Они не понимали, что есть возможность отрицать старое, не отрицая его. Не верили в возможность перемещения событий.
Как тяжело вытащить из гроба Иуду. Как только начал о нем говорить, так блок. Не знаю, что было дальше. Но не могу же я писать неправду? Давай зайдем вообще в тупик. Вот, пожалуйста. Братья, точнее сыновья Заведеевы просят у Иисуса перед распятием сесть одному по правую руку, а другому по левую в славе Твоей.
Он им отвечает, что, мол, не знаете, чего просите.
- Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь? - Иисус так их спрашивает.
И сыновья Заведеевы отвечали:
- Можем.
Тогда Иисус ответил:
- Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься.
Это и сбылось. А никто не видел этого, потому, что Иисус предупредил:
- Не знаете, чего просите.
Вариант у Заведеевых был только один: участвовать в крещении вместе бандитов. Иисус был распят вместо разбойника Вараввы, а эти ученики вместо двух других разбойников. А чем они лучше своего учителя? Вот и вышло, как они просили. Выходит, что этих учеников тоже не было уже после смерти Иисуса. Хотите быть распяты? Пожалуйста. Но только не как борцы за веру, а как разбойники. И они, видимо, решили, что если Он так, то и они так. Троих не было точно, тогда как же Он являлся одиннадцати? Не удивительно, что эти последовательности никто не может расшифровать. Хотя, в общем-то, это интересный момент. Эти одиннадцать не были в одном времени. Конечно. Надо внимательно посмотреть, может быть, еще кого-то не было. Не зря Иисус является после воскресения то семи, то одиннадцати. Скорее всего их и оставалось только девять. Остаток в 144 тысячи, который должен потом участвовать в Армагеддоне.
Попробуем все-таки пройти дальше. Как происходит передача информации? Герой в книге, что-то там говорит, бегает, и все это записывается буквами, потом читатель воспроизводит эту беготню и разговоры. Машина для передачи информации - книга - меньше читателя, но больше героев, которые передают информацию читателю. Значит, Мария Магдалина выступает здесь в роли книги. Как это понимать?
Например, во втором Евангелии от Марка, Мария Магдалина видит юношу в гробе, в ужасе убегает, встречает Иисуса, идет к ученикам. Они не верят. Чему? Книга это рассказ, пьеса. Это одинаково. Только в рассказе роли исполняет сам автор или читатель. Он в роли всех своих героев. Здесь автор Марк, друг Петра. То есть это рассказ Петра. Магдалина видит в гробе одного человека, а ученики уже видят двух, ибо рассказ Марии это она и человек в гробе. Если бы художником была Магдалина, она бы изобразила одного человека в гробе и столько же купила бы красок для его изображения. Если художником был бы один из учеников, например, Марк, если он мог быть там, или Петр, то он бы должен был купить красок в два раза больше. Ведь ему надо изобразить то, что он видит: Марию и юношу в гробе. Потом Магдалина показывает еще одну сцену: она встречает Иисуса и он изгоняет из нее семь бесов. И опять она видит одного, а ученики видят двоих и говорят:
- Не верим. - Они, что, Станиславские? Не верят, и не верят. Чему? Или, почему?
Превращение одного в двоих немного понятно. Читатель будет видеть еще больше народу. Он, как художник должен изобразить юношу в робе, Марию и учеников, которые смотрят спектакль с участием юношу и Марии, и Марии и Иисуса. Никак не могу уловить противоречия, которое видят ученики. Ведь не верить во что-то можно только по тому, что есть. Сколько же тут времен?
Ошибка есть. Ситуация не художественна. Следовательно, она не точна. Третье Я не включено в действие. Читатель в этой ситуации всезнающий наблюдатель. А знать больше героев он никак не может.
Войти в гроб это все равно, что с режиссерской площадки попасть на войну. Не может Магдалина сходу туда пройти. Она должна переодеться в какого-то героя этого гроба. Гроб это рассказ, она должна написать рассказ о гробе со своим участием. Событие, которое сейчас совершится, это будущее, но рассказать его, значит рассказать о прошлом. Точно так же Лиза в Пиковой Даме Пушкина сидит у себя в каморке и начинает вспоминать, как началось ее знакомство с Германом. Но Герман УЖЕ доме, и Лиза сидит в прошлом, а воспоминания ее, то есть ее рассказ о знакомстве с Германом это еще большее прошлое. Это рассказ в ее рассказе. И мы видим, как естественный ход событий прошлое в будущем и будущее в прошлом. Пушкин везде так делает не только автоматически, потому что так мир устроен, но он делает это очевидно сознательно, можно сказать, что Пушкин об этом взаимопроникновении времен и рассказывает. Интересно получается в Гробовщике. Во сне к Адрияну Прохорову прибегают от купчихи Трюхиной, что она умерла. Он начинает все делать так, как если бы она умерла на самом деле. Объявляет, что гроб, свечи, покров и другие похоронные принадлежности тотчас будут доставлены во всей исправности. А потом оказывается, что это был только сон, чему Адриян очень обрадовался и попросил скорее чаю Вопрос:
- Не рано ли обрадовался Адриян?
Ведь может оказаться, что все было наоборот. То есть переезд Гробовщика с Басманной на Никитскую это не что иное, как переезд его в другой мир. Там находится его новый дом. И там, в гробу он уже занимается похоронами. И сон это реальность. Ведь реальное тело, в котором мы находимся это не высшая реальность. По отношению к реальной реальности тело это гроб.
Когда временной переход не обозначен прямо, что вот, мол:
- А в это время. - Или после события говорится о том, что было вчера, тогда, значит, этот переход обозначен противоречием, которое получится, если не расставить времена по порядку.
Скорее всего ученики не верят рассказу Магдалины потому, что она к ним и не приходила. Она говорит, что не только была в гробу, видела там юношу, потом встретила Иисуса, но ведь на картине мы видим, что она уже рассказала им об этом. Они ей не верят, поэтому говорят:
- Ну что вы, Магдалина, этот рассказ мы первый раз слышим.
Значит, она им рассказывает рассказ от Матфея. Правда я об этом уже начинал говорить. Ничего страшного, как в Евангелии, не с одного раза все происходит. В том ведь рассказе все так же. Как говорят, что некоторые даже говорят, что Матфей списал все у Марка, то есть в обоих Евангелиях это рассказ Петра. А разница именно в реакции учеников. У Матфея об этом просто ничего не сказано. А у Марка ученики не верят. Получается, что противоречие именно в этом, что они все это уже слышали.
Это происходит потому, что два рассказа накладываются один на другой. Картина, в которой ученики слушают рассказ Магдалины о том, как она ходила в гроб и видела там Ангела сидящего у гроба, находится в другой картине. То есть слушающие Магдалину ученики это не конечная реальность. И это очевидно, ведь Магдалина шла к гробу, как оказывается не просто так, а в рассказе. А так как в гробе тоже был рассказ, что этот уже будет третий. Для этого, третьего рассказа, предыдущая ситуация, следовательно. происходит в гробу. Никто ничего не поймет. Зато я все понял. Сейчас всем будет понятно. События после воскресения это рассказ Иисуса о воскресении. Значит, и рассказ Марии Магдалины о том, как она ходила к гробу, как встретила Иисуса, как рассказала об этом ученикам это рассказ. И не просто рассказ, а рассказ другим ученикам. Магдалина ошибается так же, как Адриян Прохоров. Он принимает рассказ за само событие. Это происходит потому, что человек не может заметить перехода из трехмерного пространства в двухмерное. В двухмерном-то он тоже видит себя трехмерным. Магдалина входит в гроб и думает, что дальше идет по гробу. Так оно и есть, но рассказ в гробе начинается с того, что Магдалина идет к гробу. Сдвиг на полфазы, который происходит в процессе воскресения, можно изобразить так. Магдалина идет к гробу, потом встречает Иисуса и рассказывает об этом событии ученикам это ее первый рассказ ученикам. Они потому ей и не верят, что в первый раз ее видят.
Почему ученики не верят в воскресение? Потому что у них нет этой веры. Ученики отдали ее ради того, что Иисус пробился к кресту. Отдали свою веру для того, чтобы Он мог ее сохранить. Можно сказать, отдали свою жизнь ради Него. Ведь если Иисус не воскреснет, им делать будет вообще нечего. Ведь они отдали все, что у них было: веру в то, Иисус это Христос. И процесс этот был очень тяжелый и глубокий. Именно поэтому ученики говорят после воскресения, что они не верят. Иисус им возвращает веру через Магдалину, а они отвечают:
- Нет, не вышло.
Иисус опять посылает Магдалину, и опять нет. Тогда Иисус посылает за Петром, но и этого мало. Тогда Магдалина сообщает о возврате веры, то есть о воскресении и Петру, и Иуде. И они бегут наперегонки на этот зов. Тогда ученики верят, что Иисус Воскрес. И их отречение от веры, и отречение Петра от Иисуса, и предательство Иуды после воскресения становится поступками ЗА ГОСПОДА. Они сделали это, ибо возлюбили Его всем сердцем, всем разумением своим. Да, вот это ученики.
Это примерное описание воскресения. Надо кое-что конкретизировать. Как Пушкин писал стихи? Сначала проходит всю строфу, а во многих стихах слов не хватает. Потом они появляются. Но общая картина понятна. Евангелия связаны так:
Первое Евангелие это не Евангелие от Матфея, а второе от Марка, а третье от Луки, а четвертое от Иоанна. А Евангелие от Матфея это рассказ о воскресении Матфея ученикам Марка. А Евангелие от Марка это рассказ о воскресении ученикам Луки. А Евангелие от Луки это рассказ о воскресении ученикам Иоанна. А Евангелие от Иоанна это рассказ о воскресении ученикам Матфея.
С одной стороны мы видим, как рвется занавесь в храме, как рвутся события, а с другой стороны видно, как события раньше существовавшие, как самостоятельные, соединяются. Гармония последовательностей достигается тем, что они становятся частями одного события: процесса возвращения веры, то есть возвращением Отца, то есть ВОСКРЕСЕНИЕМ.
Здесь нельзя сваливаться в прежнее понимание. Новый день, который возникает вместо старого, устроен совсем другому. Например, Евангелие от Луки, это не рассказ о Евангелии Марка, а рассказ о двух Евангелиях, и Матфея, и Марка. То есть вчерашнее не находится в сегодняшнем не полностью, а только половиной накладывается на него. Это значит, что не просто возник новый день, а существуют и все остальные дни, вплоть до Адама. И можно из сегодня туда войти и изменить ход событий. Ничего не меняя в прошлом. Вот этот момент, он очень не обычный, но это и есть воскресение. Изменение невидимо, как не видит Адриян, что отдает распоряжения о похоронах, сам находясь на том свете. А потом просыпается. Но это еще неизвестно, где он проснулся. Надо смотреть по указателям, то есть по противоречиям. Скорее всего, он и проснулся там же, где был.

Что такое пелены, в которые был завернут Иисус? И которые первый видит Петр? На первый, а точнее, уже на двадцать первый взгляд это кожа, на которой написано Евангелие. Петр видит информацию, но умеет ли он читать. Или умеет ли он читать на том языке? Но то, что бежит Петр это не все событие, а только оторванная половинка. На самом деле Петр бежит наперегонки с учеником, которого любил Иисус. Если это Иоанн, автор четвертого Евангелия, то понятно, почему он уверовал. Он читать умел, и смог прочесть, что Иисус воскрес. Но это мог быть и Иуда, первым пошедший на амбразуру. Сверху он увидел пелены, а когда вошел внутрь гроба, увидел, что они разделены на две части. Пергамент разорван. Значит, воскресение произошло. События перекрещены. И он уверовал. А Петр сомневался, сомневался, что этот ученик, и есть воскресший Иуда. Как бы верю, но не до такой же степени. А степень эта очень высока. Ибо даже если черным по белому написать, что Иуда воскрес - не поверят.
Их бег можно изобразить так. Петр бежит, а Иуда смотрит телевизор, как Петр бежит. Или случает об этом рассказ. Это все равно. А точнее сказать, Иуда побежал вместе с Петром. Только Петр бежит в кино, а Иуда по сцене рядом с экраном. И бегут они к одному и тому же месту: к гробу. Петр в кино смотрит в свой гроб и видит пелены. А Иуда смотрит тоже сверху и видит совсем другое. Он видит плат с головы Иисуса. Потом тоже входит в гроб. Что значит, войти в гроб? Это значит, что появляется третий зритель. Тот, кто смотрит кино, где бегут двое. Для этого третьего Иуда находится уже в двухмерном пространстве, то есть в гробу. И видит вместе то, что было в разных измерениях. Ведь плат раньше лежал перед телевизором, а пелены были в телевизоре вместе Петром. То есть вчерашний день, предыдущий момент, не исчез, а наложился на сегодняшний.
Надо было этот предыдущий абзац зачеркнуть. Это ошибка. Я его оставил, чтобы было понятно, как легко запутаться, кто из них в чьей роли. Петр в роли ученика, которого любил Иисус, или наоборот любимый ученик в роли Петра. Плат и пелены увидел Петр, а не любимый ученик. Они в ролях один другого это есть бег наперегонки. Петр бежит, потом понимает, что бежит он в роли любимого ученика. Или по-другому, Петр бежит, потом становится ясно, что это бежит любимый ученик в роли Петра. И роль любимого ученика в роли Петра исполняет сам Петр. Исполнять чью-то роль, значит, рассказать об этом человеке, чью роль исполняешь. То же самое означает и вера. Если кто-то исполняет роль Иисуса Христа, значит, он в него поверил. Или если в вашей роли Иисус. Думаю, что это одно и то же Увидеть Иисуса это все равно, что поверить в воскресение. Значит ученик, которого любил Иисус, поверил, когда вошел в гроб потому, что увидел Иисуса.
А в гробе был Петр. Значит, в роли Петра был Иисус. Дело в том, что если есть роли, если люди поняли, что весь аир театр, то Иисус всегда будет там, где будут двое. Как у Пушкина в произведении "Когда бы я был царь". Иначе просто некому будет устраивать эти переходы. Всегда должен быть наблюдатель, то есть Третий. Как у Пушкина в роли автора выступает Белкин, так и здесь в роли Иисуса может быть Магдалина. Она и появляется, но Иисуса не видит. Почему?
Потому что он в ней. Скорее всего, именно поэтому. Как Гюго пользовался рестораном в Эйфелевой башне, чтобы ее не видеть.

Надо попытаться объяснить, что такое плат, которым была повязана голова Иисуса, наверное, еще перед распятием. Все-таки это не просто часть Евангелия, часть пергамента. В Евангелии от Луки Петр увидел только пелены. От Иоанна он видит пелены и отдельно плат. Можно считать, что он увидел отделение души от тела. А лучше, Петр увидел отдельно бумагу, а отдельно буквы. Что вообще говоря, будет просто означать появление букв на коже.
На чистом холсте рождается Черный Квадрат. Это текст Евангелия. Можно так же считать, что плат это текст "От Издателя."
Первый раз Петр не видел букв потому, что буквы и бумага находятся в разных временах, в разных Евангелиях. Ведь разрыв мира после воскресения происходит именно по целому, по неделимому. Человек делится пополам. Голова Иисуса и ноги его находятся в разных измерениях Ноги еще в гробу, а голова в трехмерном мире. Или голова уже в четвертом измерении, а ноги еще здесь, на Земле. Ноги Иисуса Христа на земле и означает, что Он в роли земного человека. Каждый человек делиться на два, а где два, там будет и третий.
Кто-то может сказать, что это просто интерпретация. Символизм какой-то. Но дело в том, что сами последовательности событий это символы. Мы и рассматриваем символы. И символы это реальность. Ибо Жизнь это и есть Символ Мира.
Вот Фома говорит, что поверит, если вложит руки в раны Его. Он хочет проверить, как это будет существовать крест без трех дополнительных линий пятиконечной звезды. Ведь эти раны на Теле Христа означают разрывы реальности. Может ли быть живо Тело, не имеющее жесткой конструкции пятиконечной звезды. Ведь если зажигалку разрезать на четыре зажигалки, разве она будет работать? Совершенно непонятно было, как это из одной зажигалки возникает четыре, имеющие вид целой. Фома, по сути дела, видит сразу все четыре Евангелия и понимает, что это одно Евангелие. Мир остался жив, получив три, или даже четыре ранения. Здесь не говорится про ноги. Четвертый разрыв между четырьмя Евангелиями возникает, если их расположить в круг.
Говорят, что Петр был сомневающимся даже еще у Тивериадского озера. Там, где они рыбу ловили. Но это событие происходит в гробу еще, когда в Евангелии от Иоанна уверовал в воскресение ученик, которого любил Иисус. Именно тогда ученик и увидел Иисуса, тогда когда Иисус спрашивал три раза Петра, любит ли он Его. Не знаю в чьих еще ролях был Петр, но Иисус спрашивает его три раза, чтобы добраться до самого Петра. И ученик этот идет рядом, когда они беседуют с Иисусом. Он рядом, но чтобы увидеть его, надо обернуться. То есть посмотреть в зал. Ибо ученик этот в роли автора в данный момент. И как сказал Иоанн, записал все это и истинно свидетельство его. Почему? Потому что истину о воскресении может знать только покойник, который сам все записал прямо в гробу. Как и Повести Белкина это повести Покойного Ивана Петровича Белкина. И хотя на обложке стоит Пушкин, как на этой обложке стоит Иоанн. Но и не Иоанн автор.
Ученики не верили в воскресение, пока Петр не пошел поднимать Иуду и не поднял его. Петр пошел за ним и вернулся в роли Иуды. То есть вернулся с Иисусом. Почему? Потому что, где двое там будет третий. Вместо Иуды в гробе, Петр увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему. Скорее всего получается, что Петр пошел к гробу в роли Иуды, а назад пошел Иудой в роли Петра. Получается, что у Луки был только Петр, а у Иоанна появляется еще и ученик, которого любил Иисус. Откуда он взялся? А Петр его из могилы вытащил. А другой любимы ученик Иоанн об этом свидетельствует.
Нужно пояснить про переход из одного времени в другое. Ноги были в одном времени, а голова в другом. Здесь имеют значение только две фигуры. Квадрат и куб. Ноги в одном времени, а голова в другом. Значит, ноги в телевизоре, а голова перед ним, пьет чай и смотрит этот телевизор. Но и голова, и ноги имеют вид целого, а не части. По части легко понять, что это часть. Важно определить это по тому, что имеет вид целого. До воскресения мир имел вид целого. В представлении можно было увидеть все. Вот картина и на ней все. Но это только кажется, что все. Человек не замечал, что в той картине нет Я. Нет самого человека. Именно по этой причине Моисей забраковал Золотого Тельца, которого сделали люди, пока ждали Моисея с новыми заповедями. Та же ошибка совершается, когда стараются найти одну, общую для всех четырех Евангелий последовательность событий после воскресения.
ПОСЛЕДОВАЕТЛЬНОСТИ ЭТО ТОЛЬКО ПЕЛЕНЫ. Не само событие.

Уличный боец это ноги, а Жан Клод Ван Дамм это голова. Боец даже может не знать, что он Ван Дамм. Но существует возможность увидеть обе эти части вместе. Трудно перейти с дивана в телевизор потому, что это разные времена. Ведь то, что показывают по телевизору это всегда прошлое. Пусть даже это будет прямой эфир. Какие миллисекунды проходят прежде, чем событие можно увидеть. Именно здесь кроется ответ на вопрос: почему ученики ни разу, ни в одном Евангелии не пошли посмотреть, на самом ли деле Тело Иисуса исчезло. Просто очевидное противоречие. Надо пройти три километра, а они преспокойно отвечают:
- Мы не верим, - и продолжают чистить зубы. Им опять:
- Там человек в гробе, а Иисуса нет! - А ученики продолжают спокойно пить кофе, курить сигары и играть на бильярде.
Ну явно не то что-то.
А все дело в переделке слова рассказ.
ВОСКРЕСЕНЬЕ ЭТО ПЕРЕДЕЛКА СЛОВА РАССКАЗ. Если раньше рассказ означал: один с трибуны говорит, а все слушают, то теперь послушать рассказ значит ПРИНЯТЬ В НЕМ УЧАСТИЕ!
Значит, когда Мария Магдалина рассказывает ученикам о воскресении, о том, как она встретила Иисуса, а они не верят, значит, они участвуют в ее рассказе. Участвовать в рассказе, значит поставить пьесу. А как еще? Значит, ПОВТОРИТЬ все события рассказа. Повтор событий - на этом основано Евангелие. На самом деле Евангелий два, а не одно. Они идут одно за другим. Две, немного отстающие друг от друга последовательности событий. Одну последовательность считают пророчеством, а другую реально происходящими событиями. Где они находятся эти пророчества? Да здесь же, записаны этой же последовательностью событий. Слова одни, а события разные. Например, написано, поражу пастыря и разбегутся овцы. Это пророчество, это первая последовательность событий. В ней пастырь поражен и овцы разбежались. Отреклись от веры. Хотя до этого Иисус говорил, что лучше умереть, чем отречься от веры. Ибо что толку жить, повредив своей душе. И Он спрашивает учеников, готовы ли они жизнь свою отдать за Него. И они отвечали, что готовы. И вот вторая последовательность событий это пометка на полях закона, что овцы разбежались. То есть, так как они разбегутся и сделать с этим ничего нельзя, ибо это как закон, то надо подставить вторую щеку. Это и значит, как я уже говорил, что стрелы с надписью НЕВЕРУЮЩИЙ, ученики принимают на себя добровольно. Это и значит, подставить вторую щеку.
Эту ситуацию можно еще представить следующим образом. Иисус и его ученики идут по сцене, по раскаленному пространству, где может пройти только верующий. И то есть самое сильное испытание здесь, в этой пустыне, вдруг получить пакет с надписью неверующий. И в запасе таких стрел у дьявола много. Штук девять. И летят они в Иисуса одна за другой. Как говорится, умри неверующий. А ученики, зная первую последовательность событий, где будет поражен пастырь, подставляют свою грудь под эти стрелы. Они выбегают вперед с криком:
- Это я неверующий! - И Иисус идет дальше. Первый пример показал Петр. Он принял на себя сразу три стрелы. И заплакал. Если кто-то сам заплачет в этом месте Евангелия, то поймет, почему он плачет. И все так легли. Летит стрела и ученик идет вперед под нее. Все соблазнятся обо Мне - так сказано. В первой последовательности. А во втором Евангелии ученики это победители, они подставляют вторую щеку: добровольно принимают смерть, чтобы не повредилась их душа, Иисус Христос. И Иисус проходит там, где нельзя пройти. Зачем? А затем, чтобы принять потом на себя все остальные стрелы неверия.
Когда он говорит, что Бог оставил Его, значит он неверующий. Неверующий за всех остальных неверующих. Чтобы все стали не неверующими, но верующими в Бога. Все стрелы неверия полетели в Него на кресте.
И первую, самую ядовитую стрелу, принял на себя ученик, которого любил Иисус. Это Иуда.
Еще до предательства Иуды сказал Иисус, что не повредит ни одному ученику, которых дал ему Бог. И еще Он сказал: кто хочет идти за Мною отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мной.
Ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее.
А отдать душу это и значит отдать веру.
Для анализа последовательности событий после воскресения важно, что существует интервал времени между событием и рассказом о нем. И рассказ это не просто ошибка, это вторая последовательность. Второе Евангелие. Да. лучше бы, наверное, назвать это ЭССЕ Второе Евангелие.

Значит, в Евангелии от Матфея Магдалина видит Ангела на камне, встречает Иисуса и идет и сообщает ученикам о воскресении.
Во втором Евангелии от Марка рассказывается о том, что это был за рассказ. Слушатели бросаются на сцену, то есть бегут к гробу и смотрят, что будет делать Магдалина. Ведь послушать рассказ и проверить его правдивость это одно и тоже, если больше никакого участия в этом событии слушатели не принимают.
Ангела у гроба нет, зато в гробу Магдалина видит юношу и ужасе убегает. Почему она в ужасе? Ведь если они пошли проверять рассказ Магдалины, то ведь за то время, пока они шли, мало ли кто мог зайти в гроб и сесть там справа. Кроме учеников у Иисуса были и другие верующие. Конечно, испугаться можно, но написано, что все разбежались в ужасе. Ангела у гроба меньше испугались.
Дело в том, что ученики никуда не пошли. Рассказ проверяется на месте. Видимо, они знали, что бежать до того места, где была Магдалина не три километра, а гораздо дальше, дальше, чем до Голливуда. Они в гробу, где никого нет. Никого нет до тех пор, кока Магдалина не поворачивается в зал, где никого нет. Ведь все ученики на сцене, они проверяют, было ли воскресение. В зрительном зале, с правой стороны сидит юноша в белом и говорит, что они напрасно ищут здесь Иисуса. Его здесь нет. Он воскрес.

Приходится несколько раз пройти по кругу, чтобы добраться до... до могилы, где все и происходит. На этом круге становится уже почти все ясно. Сейчас мы увидим чудесный бой Апостолов в преисподней. А мы говорим, что они не верили в воскресение по-настоящему.
Давайте доводы, доводы, но только анализ текста запрещен, ибо не приведет к реальному доказательству. Это так только игра. Т.е. давайте доводы, но только доводы запрещены. Или зачем нам доводы, покажите Тело воскресшего Иисуса Христа.
Тело после воскресения находится в другом пространстве. Но это пространство доступно и человеку. И путь туда Евангелие. Т.е. по пеленам можно воссоздать Тело. Это то же самое, как включить телевизор. Ну так это будет только кино. Так мы и сами находимся в кино. Любой уже сделанный нами поступок это прошлое, т.е. кино. То, о чем можно рассказать. Все наши знания опосредованы.
- А я хочу видеть прямо, без всяких кино! Скажет, может быть, кто-то.
Ответ:
- Чуть позже. Дождитесь только конца света.

Ведь что значит прямо? Это значит увидеть бактерию без микроскопа. Вот если она на самом деле есть, то я должен видеть ее своими глазами. Или: если бы была жизнь на Марсе, то я бы это видел.
То же самое и про воскресение. Если бы оно было, то я бы это видел. Не через телескоп или микроскоп, т.е. через Евангелие, а непосредственно.
Такая возможность была, видимо, предоставлена Фоме. Что значит увидеть непосредственно? Вроде бы это может означать только одно: быть в Нем, в Иисусе Христе. Но разве другие в Нем не были, когда Он явился им? Значит, там Он был в них. Получается, что Фома засовывает свои руки в раны Христа не снаружи, а из Тела Христа. Фома видел Христа, находясь в Нем.
Евангелие это рассказ об изменениях произошедших в мире после воскресения. Поэтому каждое событие здесь надо понимать по-другому. То есть если было, то как будет теперь? Или, точнее: если было так, то теперь будет иначе. То же самое, если делится квадрат, то больше никакая степень не разделится.
Утверждение написано в одну строку, но на самом деле следствие стоит на полях, т.е. находится в другом времени. И надо читать так: если в двухмерном мире был квадрат, то в трехмерном это будет куб. Все степени включены в квадрат. Все последующие события, следовательно, находятся в прошлом. Прошлое всегда снаружи.
Т.е. чем дальше развиваются события, тем глубже мы погружаемся в гроб. Пробиваясь и пробиваясь к первому Евангелию от Матфея.
В общем, получается, что явление Христа Апостолам это тоже рассказ. Что значит, они должны принимать участие в этом явлении. Раньше человек смотрел на другого человека, а после воскресения явление это вроде бы быть в Нем, а Он в тебе. Но тогда чем Фома отличался?
Явление Иисуса Христа это возврат в прошлое, чтобы вместе подойти к моменту явления. А написано это путешествие в прошлое в следующем Евангелии. Или последующими событиями. Напр., Иисус встречается ММ, а потом Апостолы не поверили. А на самом деле они раньше не поверили, и следовательно, "не поверили" Апостолов было еще раньше, и раньше Он повстречался ММ. Воскресение это событие с пос... (потом дописать). Мы не можем видеть его сразу, ибо воскресение это и есть слом демаркационной линии. И слом этот может быть обозначен только начинающимся сначала событием. Иначе это просто нельзя сделать. Иначе всегда можно будет опять построить демаркационную линию. Любые части можно отремонтировать, опять соединить в целое. Но четыре целых в одно не объединишь. Полностью не объединишь. Всегда останется четыре дыры. Дыры дают возможность Евангелиям быть целыми. Но они и одно. И объединены крестом. А точнее, рассказом о кресте, т.е. воскресением.
Находя связь Евангелий, мы видим само воскресение.
Трудно увидеть дыры в демаркационной стене. Наука даже считает, что этих дыр нет. Но не любая наука. Эйнштейн доказал, например, именно, что эти дыры есть. И конечно, не только он один. Это доказано и многими другими открытиями в науке, доказано кино, и приличным количеством книг. Правда, для некоторых людей, занимающихся именно книгами, книги не доказательство. Почему так? Каждое мгновение ВСЁ становится книгой. Точнее, все уже давно книга.
Вера это не рассказ о каком-то событии, а значит БЫТЬ ТАМ. Верить в воскресение, значит быть там в бою за это воскресение.
Поэтому Апостолы не только были в бою на пути к кресту, они были и в следующем бою, в бою за воскресение.

С первого взгляда может показаться, что Апостолы сидят на лужке, пьют чай и случают рассказы Марии Магдалины о воскресении. Такая печальная, но идиллия.
На самом деле 12 Апостолов это такой же отряд бойцов, как в кино "Спасая рядового Райана". Великолепная дюжина.
Да, вот так. Не после, а до воскресения и в процессе воскресения они ведут бой. Ломают эту демаркационную линию, отделяющую Бога от человека. Они прорывают оборону ада.
А Иисус что же тогда делает? Он становится как бы таким маленьким. А Он То, ради чего Апостолы ведут этот смертельный бой. Т.е. Он в них. Это и значит явление, например, 11-ти Апостолам. Все одиннадцать пошли в ... атаку. Штурм ворот ада они делали все вместе. Явления Апостолам Иисуса это призыв к очередной атаке.
Иисус приходит и уходит, потому что воскресение еще не закончено, Он еще там за демаркационной линией. Поэтому вперед, опять на штурм.
И Райан так же призывает бойцов отряда Тома Хэнкса идти в последний бой. Он не имеет вида самого главного, но именно его спасают. Не впереди на белом коне, а в душе каждого. Командир в том бою не должен получать награды большей, чем та, что бойцы пошли ради него на смерть. Куда уж больше? Это намного больше, чем вид: впереди на белом коне.
И также когда-нибудь пойдут в последний бой воины Армагеддона. Большой станет маленьким, а маленький большим. Самым большим после воскресения оказывается рядовой Райан. Потому, что он был самым большим в бою за это воскресение. Не зря люди первый раз смотрят это кино с открытым ртом. В принципе они только и удивлялись тому, что Апостолы, оказывается, не спали в ту ночь, а спасали Иисуса Христа.
А иначе, зачем они нужны? Иисус и сам все может. Ведь вся суть воскресения, что Он это делает не для себя, а для людей. А для людей можно сделать только с их участием.
А что он сделал для людей? А Он сделал так, чтобы они участвовали в воскресении. Чтобы пошли спасать рядового Райана.
В этом суть поломки ворот ада, что их ломают Апостолы, освобождая Иисуса Христа.
Если бы Иисус все сделал сам, ничего бы не произошло.
Так же и пастырь ищет одну овцу, оставив остальных. Зачем? Затем, что в поиске этой овцы пастырь находит своего отца. Он узнает, что собственно пастырь-то не он, а его отец.
И здесь этот отряд под предводительством Иисуса освобождает Отца. Для этого они делают четыре дыры в демаркационной линии.
Здесь также, как по дороге на крест Апостолы принимают на себя неверие Иисуса.
Ибо они Его. Они в Нем. А Он в них.
В этом и есть их бой. В нужный момент подставить под пулю с надписью "неверующий" свою грудь. Свое сердце. Петр вытаскивает из огня павшего Иуду и только удивляется, что это у него получилось.
Получилось потому что воскресение идет.
Петр бежит к гробу в ответ на просьбу сказать ему, что воскресение произошло. На первый взгляд это воспринимается, как дезинформация. Ведь воскресение еще идет. И Петру сообщают, что в обороне образовалась брешь. В какой обороне? В обороне Апостолов. Ведь бой, это значит атакуют и с другой стороны. А чтобы закрыть ее надо изменить прошлое. Да, вот так закрываются ворота ада: что воскресение не произошло, т.к. прошлое еще не наступило.
Поэтому чтобы воскресение полностью произошло, чтобы и голова, и ноги Иисуса воскресли, надо продолжать идти в прошлое! Там последний рубеж.
В этой логике нет, в общем-то, ничего особенного. Чтобы все было нормально надо освободить Адама, а он в прошлом. Сделать это можно только в будущем. Если Адам не будет жив, то и дети его, то есть мы, живы не можем быть.
ММ каждый раз заново начинает свой рассказ, потому что она мост из одного времени в другое. По нему Апостолы опускаются в преисподнюю, опять и опять вступают в бой, опять и опять идут на штурм демаркационной линии, отделяющей человека от Бога.

Значит, какова же картина? Апостолы слушают рассказ Магдалины, т.е. участвуют в нем и участвуют второй раз. Ведь это рассказ о них. Например, они участвуют в рассказе ММ, разыгрывая неверие. Но если это спектакль, то это уже было. Как говорится, очевидно, что Отелло душит Дездемону уже далеко не первый раз. И этот спектакль Апостолов и ММ не будет закулисным развлечением Апостолов после реально происшедшего события. Это тоже событие! Ибо, повторяем уже в двадцать пятый раз: ВЕСЬ мир театр. Т.е. и закулисный капустник тоже. И это очень важный момент. Ведь никто не запрещал Апостолам слушать рассказ ММ. А по первой последовательности событий, т.е. по пророчеству, они должны не поверить в воскресение. Так написано в Евангелии. А победы Апостолы достигают, подставляя вторую щеку, т.е. надо "не поверить" два раза.
Получается, дали им по одной щеке, а они:
- А ну-ка, ну-ка, по подробнее! - И подставляют вторую щеку.
А вторая оплеуха, это не то же самое, что первая, и снять вторую рубашку не то, что первую. Вторая рубашка уже является рассказом о снятии первой, т.е. раскодировкой события. И вот эта конкретизация события начинает работать против того, кто давал вторую пощечину.
Изобразим теперь все события после воскресения не как изменения, происходящие в процессе рассказа о событии, а как конкретизацию последующим событием предыдущего. То есть сначала нам известно, что Иисус воскрес, а потом мы узнаем, как это было. Мы будем узнавать все подробнее и подробнее, что он воскрес. Т.е. получается вроде бы парадокс: Он воскрес, какие еще могут быть проблемы? А вот так устроен мир, чем глубже мы будем погружаться в прошлое, тем дальше будем находиться в будущем. Мы это можем увидеть в любой книге. Какое-то событие описывается в первой главе, а во второй, как оно началось, а в третьей, что вообще было до этого. Главы 1,2,3 уходят в будущее, а события уходят в прошлое.
Мария Магдалина видит Ангела, потом Иисуса, сообщает ученикам о воскресении. Все. Это Евангелие от Матфея. Сообщение ММ означает, что ее слушали, а слушали, значит, попросили второй удар по щеке, т.е. конкретизацию, а первая конкретизация означает, что обычный разговор превращается в показ. Шахеризада превращается в Стивена Спилберга, а героями фильма будут те, о ком и шел рассказ.
Т.е. слушатели задают первый вопрос:
- А как это было?
И получают в ответ второе Евангелие от Марка. И не зря замечено, что оно очень похоже на Евангелие от Матфея, как будто Марк его переписал. Точнее, некоторые считают, что переписал как раз Матфей Марка. Ничего страшного, ибо все его переписали.
Отличие только в том, что Ангел переместился в гроб. И есть упоминание Петра. Т.е. первое же противоречие показывает, что время изменилось, и по отношению к первому Евангелию они уже в гробу, а не около него, хотя думают, что еще не вошли туда. Поэтому все в ужасе и разбегаются. Встречается Иисус. Такие встречи означают, что Апостолы должны продолжать бой. Он воскрес, но в прошлом бой еще идет. Т.е. Апостолы опять должны не верить. Как это было?
И опять рассказ начинается сначала. И идет Евангелие от Луки. ММ идет в гроб и видит, что уже произошло изменение. В гробе уже не один юноша, а двое. Откуда они взялись?
Дальше в этом же Евангелии от Луки ответ: Петр встал и побежал к гробу, но увидел только пелены. И дальше: и пошел назад. Куда назад? Назад в будущее? В прошлое. И значит, в гробе их стало двое. А точнее: БЫЛО.
Было двое, которые увидели пелены. А как это было конкретно? И начинается Евангелие от Иоанна.
Бежал, оказывается, не один Петр, а Петр вместе с учеником, которого любил Иисус. Как это возможно? Эти события разновременные. То, что бежал вместе с Петром любимый ученик это пометка на полях Евангелия от Луки. Был Петр - значит л.у. был вместе с ним. Можно, конечно, считать, что сам Петр и выполняет роль л.у. И это утверждение где-то обязательно сработает, но здесь лучше считать, что это Иуда. Ибо пока Иуда не будет вытащен из гроба, т.е. пока он не уверует, воскресение не будет закончено.
Можно, если кому хочется, считать, что л.у. это Иоанн. Но легче не будет. От Иуды не уйти все равно, это уже не имя, а имя нарицательное. Это роль предателя.
И конечно, могло случиться на Тайной Вечере, что Иоанн сунул свою руку в блюдо вместе с Иисусом. Нарочно опередил Иуду, чтобы быть вместе с Иисусом. Он мог подумать, что если их руки в блюде, то вместе и они. Больше вместе, чем если этого не сделать. А т.к. Иоанн со слов Иисуса уже знал, что кто-то сейчас будет вместе с Иисусом в одном блюде, то имел возможность обыграть пророчество. Мог взять роль Иуды себе. Из любви к Господу. И к ближнему своему. Ибо:
- Возлюби его, как самого себя.
Любимый ученик на такую вещь мог пойти. В Ветхом Завете, чтобы достичь цели вообще баранами прикидывались.
Но это ничего не меняет. Если не считать того, что вы стали знать, кто такой Иуда. И это еще не финиш.
Только я считаю, что этот Иоанн, л.у. и есть один из сыновей Заведеевых. А он был распят вместе и Иисусом.
В общем-то, я и раньше думал, что эти двое в серебристых одеждах у Луки и есть сыновья Заведеевы. Не может же ученик, которого любил Иисус, и роль Иуды сыграть и распятым быть?
А если все-таки Иоанн влез в шкуру Иуды, опередив его на Тайное Вечере с блюдом, то Иуда, следовательно, должен пойти за него на крест вместе со вторым братом. И чтобы переиграть Иоанна, он должен взять роль неверующего разбойника, у которого ворон выклевал глаза.
Если все это так, то кто-то должен был попытаться и пойти на крест вместо Иисуса. Просто так это вроде бы может быть, но вряд ли.
Никто, кроме самого Иисуса не смог бы дойти до креста. Ни за кого больше ученики бы не отдали свою веру.
Все равно, я могу сказать, что слова Иисуса о том, что кто постыдится Меня здесь на Земле, того постыжусь и Я в Царстве Небесном, относятся именно к Иуде.
Кто его постыдится реабилитировать, того и постыдится Иисус в ЦН.
Братья Заведеевы мне тут все карты перепутают.
Как бы должно было быть. Написано бежит Петр. И бежит он в роли Иуды, ученика, которого любил Иисус. Или наоборот. Ученик бежит в роли Петра. Или это все равно, что бегут оба, но один в рассказе другого. Петр видел пелены, и ученик теперь видит пелены. Следовательно, это он и был. Тогда получается, что это ученик, которого любил Иисус, в роли Петра. И это видно по их положению около гроба. Петр в гробе, а ученик сверху. Петр, следовательно, в рассказе ученика, в прошлом. По отношению к ученику в кино. Они в разных измерениях, как Ангел у Матфея и юноша в гробе у Марка. Предполагается, что это все тот же Ангел. Я думаю, что сейчас будет видно ясно почему.
Смотрим дальше. Возвращается Магдалина (наконец-то!) к гробу и видит в гробе двоих. Одного у ног, а другого у головы Христа. Она наклонилась в гроб, но не видит ни пелен, ни Тела Иисуса. А ведь это уже конец боя в гробе.
Пелены появляются в гробу раньше Тела! Вот этого нам как раз и не хватало. Т.е. сначала Евангелие, а потом воскресение. А что тут такого? Ведь всегда же в Библии говорится, что сначала написано, а потом идет само событие. Благая весь уже пошла, а бой за Тело еще продолжается. Иисус еще является Апостолам и призывает их то семерых, то одиннадцать спуститься вниз, в преисподнюю, в прошлое и идти в последнюю атаку на демаркационную стену.
Все явления Иисуса Апостолам в событиях после воскресения это действия Крика в "Великолепной Семерке" - явление семи, и действия Тома Хэнкса в "Спасая рядового Райана". Опять и опять необходимо отряду идти на штурм демаркационной линии.
Скорее всего бой идет в нескольких временах. Там, в аду ведь всё не просто. Начнешь кого-то тянуть за ноги, а вытянешь только ноги - тела нет. Оно в другом времени. Т.е. голова в другом времени.
Сколько же их было, этих Апостолов? Ладно, не будем усложнять.
Надо иметь в виду, что пелены появляются раньше плата, а Тело еще позже, потому что движение в рассказе идет в обратном направлении.
Тем не менее, именно так Апостолы выпрашивают вторую пощечину. Им говорят, что Тела нет, т.к. вы его украли. А они делают так, что Тела не будет для доказательства, даже если они его не брали. Пелены есть, а воскресение еще не до конца произошло. Это как взрыв далекой звезды, он уже был, только до нас еще не докатился. А то, что был, это уже 100%. Информация об этом событии доходит до нас постепенно, т.е. существует во времени.
Тела еще нет, оно скрыто прошлым, пока над гробом не склоняется Мария Магдалина.
Почему она не видит пелен? Как только ученик любимый уверовал, он тоже перестал видеть пелены. Ибо уверовать и значит раскодировать текст, а раскодировать текст, значит, найти событие, которое кодирует рассказ, а найти событие, значит, войти в него.
Т.е. ММ УЖЕ ЧИТАЕТ пелены и плат, т.е. Евангелие и видит не бумагу и буквы, а само событие. Она и видит Иисуса Христа, но еще не понимает, что это Он. Ибо в роли головы Иисуса здесь один Его ученик, а в роли ног другой. И находятся голова Его и ноги Его в разных временах, как Ангел у гроба и юноша в гробу.
Предполагается, что Ангел, сидящий на крышке гроба это ноги Христа, и они как молнии ударили в Землю и отодвинули крышку гроба.
Первым вошел в событие ученик, которого любил Иисус, следовательно, он взял Иисуса за ноги, точнее он стал Его ногами, а головой Петр.
Странно только Иисуса выносят из гроба вперед ногами. Обычно в гроб несут вперед ногами. Но и у Данте описывается похожая история, когда он спускался по Телу Люцифера. Спускался вперед

ногами, а вышел вперед головой с другой стороны Земли. Здесь, в общем-то, получается наоборот.
Тем не менее, я думаю, что сначала появляются ноги, потом голова. Хоть Петр и первый увидел Евангелие, прочитал его первым ученик, которого любил Иисус.
Петр это арьергард. Он отбивает самые последние атаки противника у демаркационной стены. Хотя самым последним был Апостол Павел. Кажется, он сказал, что Иисус явился к нему последнему, как к извергу какому-то. Это я так помню. Через час проверим. Но если в Библии на самом деле написано, что именно "как к извергу", то значит, Иисус обратился к Апостолу Павлу, как к киллеру. Посылает его в прошлое, в ад сделать контрольные выстрелы. Проверить, не остался ли кто из слуг дьявола в живых у демаркационной стены и не начал ли ее уже опять заделывать.
Если сказано по-другому, то получил Апостол Павел большой рашпиль и должен был хорошенько зачистить пробоины демаркационной стене. Может быть, как лекарь, чтобы раны не болели, чтобы все было, как будто так и было ВСЕГДА.
А может быть, Он послал его как человека с компьютером. Не знаю уж зачем. Надо прочитать это слово в Библии. Но голова у Апостола Павла, по-моему, работала, как компьютер. Скорее всего, Иисус послал его туда все проверить, как ученого. Чтобы потом ученые не говорили:
- Наука это религия без Бога.
Чтобы они знали, что:
- Наука без Бога это учебник.

Итак, Мария Магдаина поднимает наверх Тело Иисуса, как Евангелие. Ибо она не видит пергамента, потому сама им является. Буквы, точнее СЛОВО поднимает Иисуса из гроба. И слово это Евангелие или Мария Магдалина. Интересный вывод. Не зря она тут бегала все время.
И все эти события уже были в первом Евангелии от Матфея:
- Он воскрес, я его видела.
А дальше, как это было. Как пробивались Апостолы вместе с Телом Иисуса к воскресению, как вели бой у демаркационной линии, отделяющей человека от Бога. Как снова и снова с перекура они уходили вниз в бой за воскресение Иисуса Христа.
Значит Петр и ученик, которого любил Иисус, вошли в текст, стали текстом, Марией Магдалиной.
И она оборачивается и видит...
Кого увидеть можно вместо Джонсона и Макферсона? Если обернуться, посмотреть вокруг себя, то увидишь крайнего. А крайний, как всегда:
- Пушкин!
Переворачиваем обложку и там действительно напечатано, что произведение "Когда Макферсон издал "Стихотворения Оссиана" написал Пушкин.
И здесь, и в Евангелии важны все слова, нужен человек, чтобы видеть ситуацию за последовательностью событий.
А прежде чем появляется Пушкин, мы видим что? То есть кого? Сейчас будет ясно видно кого.
Раньше Мария Магдалина видит садовника. Оборачивается, то есть смотрит в зрительный зал. Это садовник на кладбище, где лежат павшие в бою за воскресение Апостолы. Печальная история. Не зря ММ плачет.
Но вдруг она понимает, что садовник на кладбище это ЧИТАТЕЛЬ ЕВАНГЕЛИЯ.
И перед ним кладбище, т.е. только рассказ, только кодировка, только текст, Но тот, кто видит Марию, уже видит раскодировку, событие воскресения. Значит, в нем Иисус Христос. Почему в нем Иисус Христос? Потому что читатель видит не текст, не кладбище, а воскресение. Ему не надо думать, что Тело Иисуса исчезло, он сам был там, в бою у демаркационной линии. Ибо читать, значит, участвовать в событии. Иначе, зачем Иисус с Апостолами пробивал эту стену. Читатель Евангелия является участником событий воскресения. Поэтому единственный и неповторимый свидетель для всех времен и народов, что Иисус воскрес:
ТЫ САМ

Финита ля комедия. А это значит, что текст, а точнее, текст и расположение текста, т.е. последовательности событий это кладбище. Для воскресения необходим сложный механизм под названием Читатель.
Повторяю, кладбище, как бы интересно в нем не были расположены могилы, и кто бы в них не лежал, это не само событие. Иисус воскрес! И Он воскреснет в том, кто прочитает Евангелие.

Иисус кажется маленьким, ведь он умещается в человеке. А разве это неправильно? Ведь большой в человеке и не уместится.
ММ в Читателе увидела Иисуса Христа, ибо если есть читатель, то был и автор.
А кто автор? Кто писал это Евангелие? А писали его Апостолы своей кровью в бою у демаркационной стены и, выходя на перекур на Землю, передавали эти записи ММ. Апостолы герои Евангелия, бойцы отряда Иисуса Христа, который в Евангелии от Матфея их пригашает в Галилею вспомнить, как это было.
Когда я говорил, что единственный и неповторимый свидетель воскресения сам Иисус Христос, то я имел, значит, в виду, что Иисус, которого ты видел, т.е. Иисус в тебе.
А ты в Нем.

Про Павла в Библии так и написано со слов самого Павла.
- А после всех явился и мне, как некоему извергу.
Значит точно, как киллеру. Послан был Иисусом делать контрольные выстрелы в преисподнюю.
Остались ли, живы Апостолы? Думаю, нет. Они все или почти все погибли в том бою.
А если вы думаете, что нет, считайте, что они воскресли.

Что получится, если двое в гробе были сыновья Заведеевы? Или все-таки они воскресли раньше Иисуса Христа и он рассказал им о их воскресении, когда явился двоим по дороге в селение в Евангелии от Марка. В Евангелии от Луки Иисус является, скорее всего, другим двоим. Один из которых был Клеопа.
С одной стороны это логично, что в могиле вместе с Иисусом были Иоанн и Иаков, сыновья Заведеевы, но... Да нет, там было всего два места. Хотя Иисус и сказал одному из них, когда тот был распят вместе с Иисусом в роли разбойника, что сегодня же будешь рядом. Но только одному. Ибо, как сказал Иисус, не Он решает, где кому быть. Но обоим обещал, что будут, если хотят, креститься тем крещением, каким Он крестится. Т.е. будут распяты, как Он.
Здесь, конечно, чтобы точно разобраться, кто, где был похоронен, надо и с распятием разобраться так же, как с воскресением. Я уже попробовал это сделать сходу, не получается. Вроде бы надо применить тот же самый прием, а к самому событию пробиться пока не удается.
Я думаю, они были похоронены отдельно, Иисус явился им двоим, Иоанн и Иаков сообщили ученикам о своем воскресении, но им этого было мало.
Существует проблема с числами. Каким образом Иисус являлся 11-ти без Фомы? Иуду Петр вроде бы еще не вытащил из могилы. Но с другой стороны, последовательность событий обратна последовательности Евангелий. Иуда вытаскивается у Иоанна, а явление 11-ти у Луки. Но событие у Иоанна происходит реально! раньше.
Получается, что первое Евангелие это Евангелие от Иоанна. И написано оно Иоанном или со слов Иуды, или самим Иоанном в роли Иуды. Хотя нет, от Марка, наверное, первое Евангелие, ибо первым увидел пелены и плат именно Петр, друг евангелиста Марка. Потом его прочел ученик, которого любил Иисус, и сделал свои пометки на полях. Что, мол, он был вместе с Петром. Не один Петр бежал к гробу, а они вместе, а также Иоанн успел первый добавить пометки и, что то же самое, успел первым прочитать про Тивериадское озеро, про то, что Петр будет обладать такими же способностями, как Мария Магдалина. Т.е. может быть в двух измерениях. Будет иметь возможность передавать информацию с того света, т.е. из двухмерного пространства, из 4-го измерения и быть в третьем, здесь на Земле. Представитель во всех сферах. Эти три роли Петра и обозначены в Евангелии у Иоанна, как три вопроса Иисуса о любви Петра к Нему. Любишь ли ты Меня? Любишь ли ты Меня? Любишь ли ты Меня? Там, Тут и Выше. И даны три мандата: паси овец моих. Это повторено три раза.
Три роли Петра могут означать и что он был не только в роли Иуды, вытаскивая его из могилы, но и еще в чьих-то.
Чтобы с этим разобраться, надо нарисовать картину до распятия немного подробнее.

Получается так. Задача князя тьмы не допустить Иисуса до креста. И конечно, ему мало скомпрометировать Иисуса тем, что его ученики предатели. Даже хотя один из них. Поэтому должна существовать более мощная комбинация предательства. И, как обычно, комбинация эта должна строиться на благих намерениях. Которые, говорят, и приводят в ад.
Тогда получается так. Иоанн, любимый ученик Иисуса, узнает, что Иисус должен быть распят. Точнее, это знают все. Но Иоанн узнает первым, что быстрый путь к кресту начнется сейчас, на Тайной Вечере. Поэтому по замыслу князи тьмы Иоанн должен захотеть спасти своего учителя и подставиться сам. Как? Он договаривается с Иудой или со своим братом Иаковом и один идет и договаривается с первосвященником о предательстве Иисуса. И Иуда, или кто мог быть в роли его, в Гефсиманском саду показывает на того, с кем заранее договорился.
Предположим, Иуда показывает на Иоанна. Тогда голый человек, который убегает в одном из Евангелий, вывернувшись из покрывала будет Иисус. Чтобы быть в Его роли надо переодеться в Его одежду.
Распинать другого, а не Иисуса выгодно и старейшинам. Ведь они были не совсем слабоумные, и моги просто побояться Бога, чтобы распять Иисуса. А вдруг и правда он Мессия? К тому же им выгодно распять другого, чтобы потом не поклонялись настоящему Иисусу. При подмене все будут поклоняться кому-то другому.
При таком множестве секретов, которые забиты в Евангелия, закон о подмене Иисуса должен был существовать на 100%. Т.е. это надо рассматривать как пророчество. Пророчество о предательстве оно пророчит именно об этом, о подмене человека еще на подходе к кресту.
Ну, и следовательно, должен существовать план противодействия этой подмене. Как осуществился план первосвященников о слухах, будто бы Тело Иисуса из гроба украли ученики, мы УЖЕ знаем. Воскресение это и есть воровство Тела из гроба. Подставляем вторую щеку, т.е. конкретизируем это событие и добавляем: из преисподней.
Ибо преисподняя и есть настоящий гроб. Как говорится, вы хотите, мы сделаем. Они воровали Его четыре Евангелия.
И в бою на подступах к... чуть не написал к радару, к кресту конечно, должно быть то же самое.
Во-первых, сразу видна подстраховка. Это три креста, а не один. Т.е. сыновья Заведеевы в роли разбойников заранее забивают два креста. Именно за тем, чтобы в случае подмены уступить место Иисусу. А если Иоанн, а он один из этих братьев, уже был взят в Гефсиманском саду как Иисус, то именно он должен сделать это по второй последовательности событий для того, чтобы занять место Иисуса. Не место Иисуса, а Ему.
Каким же образом это произошло? Ну, во-первых, первосвященники не могли не видеть, что взяли не того человека. Но они не подают вида, ибо это их план, распять В ЦЕНТРЕ НЕ Иисуса. Но распять его тоже надо, думали они. Но только не в качестве политического, а, как уголовника. Тогда ясно, на крест он все равно попадет, ведь там все места заняты его учениками.
По первой последовательности, т.е. по пророчеству ученики могут и не пустить Его на крест, думая, что таким образом спасают своего Учителя. Тогда как?
Тогда вроде бы остается только один вариант. Иисус должен обмануть учеников. Вроде бы существует только один железный способ обмана: это быть распятым раньше их.
Может быть, слова, что воскреснет через три дня, имеют прямое значение. Не просто в пятницу был распят, а на третий день воскрес. Т.е. здесь это через полтора дня.
Но где на это указания? Через три дня, могло иметься в виду, что Иисус воскрес через полтора дня, а еще полтора дня Апостолы бились в прошлом за это воскресение. Как это и описано.
Да, из этого тупика надо выходить. Как Иисусу пробиться к кресту, если ученики с благими намерениями сами перекрывают Ему дорогу. В пророчестве этот ход, ЭТО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ Иисусу должно быть.
Вы делайте, что хотите, а он идет своей дорогой. Вообще конечно, что Он был распят НЕ в ЦЕНТРЕ имеет очень положительный смысл. Ведь некоторые говорят, что Иисусу было хорошо, так бы и мы хотели. Быть таким умным и распятым над всем миром. Т.е. это был бы удар по формальности веры. Ведь в Победителя хотят верить все. А не зря говорится, что постыдитесь Меня, то и Я постыжусь. Победителя стыдиться никто не будет. А вот понимание, что это мог быть другой человек, заставит задуматься. Иисус-то был, да только, кто Он из них? Ведь в Евангелии ясно сказано, Он сам говорит, неужели вы не узнаете Меня, ведь это Я говорил вам в храме.
То есть ЕГО МОЖНО НЕ УЗНАТЬ!
И, следовательно, можно не узнать Его по месту распятия. Он мог быть и не в центре. Ибо: а где центр?
Последовательность написания Повестей Белкина не соответствует последовательности их расположения в книге. А что уж говорить о последовательностях событий в Евангелиях. Здесь пока не увидишь реальное событие, не поймешь, что было сзади, а что спереди, а что в центре.
Поэтому расположение крестов, т.е. кто на них распят, которое мы видим в Евангелиях, это УЖЕ текст. Уже пелены и плат. Но не событие еще. Или уже не событие.
И Евангелия стоят не в той последовательности. Если обозначить по последовательности написания, то первым будет второе, вторым четвертое, а дальше пока не знаю. Если исходить прямо из самой системы перестановки, то логично: 2413. Перестановку из пяти я уже давно изучил, а из четырех пока наверняка затрудняюсь сказать.
Чтобы понять, на каком кресте точно был распят Иисус надо разбираться с числами. Семь никак не получается из одиннадцати. Как минимум четверо должны чем-то отличаться от остальных. Если думать, что четверо это те, кто погиб еще до креста и на кресте, то значит, их должно быть не четверо, а пятеро. Всего-то было двенадцать. Явление Иисуса одиннадцати это не только потому, что там еще не было Иуды, но и потому что не полностью воскресший Иисус является всегда в чьем-то образе. Т.е. в образе не только ММ, но и одного из Апостолов.
Явление 11-ти означает, что воскресение еще не закончено. Ибо: тройка, семерка, туз это 21. А должно быть 22. Такой предстоит Апокалипсис изменившемуся миру. Тройка, семерка, туз, тройка, семерка, дама это слова Германа из Пиковой Дамы Пушкина означают, быть или не быть, как у Шекспира. Как только произойдет явление двенадцати, значит воскресение закончено. Он сам явится. И Апокалипсис 22-я глава Откровения Иоанна.
Значит, считаем павших до креста бойцов. Иуда, братья Заведеевы и все. Трое и Иисус. Почему тогда Апостолов семь, а не девять?

Нет имен. 2,1,3 - это видимое расположение крестов. 1 - это Иисус. Т.е. записанное. Должно быть реальное расположение, когда Иисус будет в центре. В последовательности 1.2,3 - он может быть любым. А вот в последовательности из пяти Он был бы в центре. 1,2,3,4.5 - Первый это Гробовщик демаркационной линии. Смотрим у Пушкина 4,5,1,2,3 - т.е. единица будет в центре.
Иисус должен быть всегда в центре, как ни переставляй кресты. Это однозначно. В Евангелиях это видно, их четыре и Я - пятое Евангелие, т.е. Христос, или Автор, или Читатель.
Читатель должен быть и на кресте. Или он останется за демаркационной линией, т.к. воскресение еще не произошло?
Как бы ни запутывал ситуацию князь мира, Иисус в реальном событии должен всегда быть в центре. Об этом и рассказано в Евангелиях. Но как это распечатать?
Скорее всего, последовательности событий перед распятием тоже не совпадают. Тогда, как процесс воскресения состоял из четырех этапов, так и распятие будет состоять из четырех крестов. Т.е. это больше шести часов. Сколько времени займет этот процесс?
Вот ведь, куда ни сунься, одни проблемы. Неужели все Апостолы участвовали в распятии?
В этом Эссе не буду разбираться с этой проблемой. Проясню еще раз, как достигается гармония последовательностей событий после воскресения во всех четырех Евангелиях и всё.
Могут остаться некоторые противоречия, связанные именно с реальной ситуацией до креста и во время распятия. Но противоречия останутся и другие, связанные с текстом всего Евангелия. Конкретизация какого-нибудь события может находиться совсем в другом месте. А если в другом, значит, то событие было раньше реального. Ну, как и написал Иоанн, даже мир не вместит всех книг, если рассказать Евангелия подробно.
Но попытаться можно.

Вот напишу только, что Иисус распятый с краю, обязательно всегда будет в центре. Потому что симметрией к последовательности 123 будет 312, т.к. последовательность 132, три в середине, будет самим зеркалом. Получается, что Он либо в центре при воспроизведении, либо Он плоскость симметрии, т.е. сам крест.
Скорее всего, Иисуса надо считать самим крестом. На Нем и распинают либо Иоанна, либо Иуду, либо Иакова.
Приведу простой вариант, как это было. Иуда и Иоанн договариваются, Иуда приводит старейшин, первосвященников и слуг с кольями и показывает на Иоанна. Первосвященникам нужен был именно не Иисус. Тогда бы суд их был праведным. Ибо на слова первосвященника:
- Ты Христос, Сын Божий? - Ученик должен был ответить:
- Я. - И это было бы богохульством. И суд старейшин был бы справедливым.
У Иисуса только один выход. Он должен выступить в роли Иоанна. Не знаю пока как, но Он надевает одежду Иоанна. Вероятно, пока Петр и оба сына Заведеевы спали в Гефсиманском саду. Иисус молился, а они спали. Тогда Иуда, указывая на Иоанна, указывает на самом деле на Иисуса, а когда понимает это - вешается. Тогда более понятно, что Иисус периодически теряет веру на пути к кресту. Ведь он в роли ученика.
Это переодевание нельзя считать реальным событием. Все правильно, но слишком абстрактно. Хотя бы потому, что быть в роли, значит быть в рассказе, быть в прошлом. Думаю, что тут начнутся очень интересные события.

Но об этом я напишу в продолжении. А сейчас еще раз пройдем по последовательностям событий после воскресения. Повторим еще раз, как достигается гармония.

Некоторые вещи я оставляю в тумане. Даже в самих Евангелиях не все события. Так прямо и говорится у Иоанна, что написано не все. Иоанн говорит, что нельзя все написать, потому что мир просто не вместит всех книг, которые надо написать, чтобы рассказать о воскресении. Т.е. объяснение это правило, есть еще мир исключений.
Напр., я не буду пока прояснять, кто был похоронен на втором месте в гробе, и был ли там вообще похоронен кто-нибудь. Это мог быть Иуда, Иоанн, его брат Иаков. И даже Петр. Чтобы ответить на этот вопрос надо точно расписать не только воскресение, но и распятие.
Итак, начнем с распятия. Но только в общих чертах.
Хитрость первосвященников заключается в том, чтобы уговорить учеников спасти Христа и самим пойти на распятие вместо него.
Бой начался на Тайной Вечере и первым принял ядовитую пулю за Иисуса Иуда. Сейчас я не буду рассматривать варианты, что это мог быть Иоанн. Считаем, Иуда пошел к первосвященникам, согласился на их предложение показать на Иоанна, что он Иисус, но, как и при воскресении, здесь в спектакле происходит сбой. Спектакль превращается в реальное событие. Иисус надевает на себя одежду спящего Иоанна и именно Иисуса в роли ученика, исполняющего Его роль, забирают старейшины и первосвященники. Иоанн опомнился, увидел, что его раздели, набросил на себя покрывало, и побежал вслед за процессией, уводящей Иисуса в его одежде. Хотели, как написано в Евангелии от Марка, забрать и этого, но он увернулся и, оставив в их руках одеяло, убежал голый. Т.е. без роли. Голый человек это человек, находящий в другом времени. Он не одет в костюм этого времени. А покрывало это пелены, в лучшем случае они вместе с буквами. Человек этот через текст ушел в другое время, в рассказ. А возможно даже, событие стало происходить в его рассказе.
Эту ситуацию можно конкретизировать. Расписать по-другому. Но результат будет тот же самый.
Иуда вешается, поняв, что пророчество обмануло его. Т.е. Иуду обманула Книга, в которой написано, что ни делай, а Иисус все равно будет распят.
Иуда понимает, что они с Иоанном своим спектаклем, согласованным с первосвященниками, запустили механизм РЕАЛЬНОГО распятия.
Они запустили сам рассказ. Как говорится, если кто-то начал играть роль Отелло, то, в конце концов, очередь обязательно дойдет и до самого Отелло.
Так и здесь Ученик идет на крест вместо Иисуса, значит, идет в Его роли. Ученик думает, что заменил Учителя, спас Его, но если он, Иоанн, например, исполняет Его роль на кресте, то это значит не что иное, что Иисус УЖЕ БЫЛ РАСПЯТ! А был, это, как пророчество, то обязательно и будет. Спаситель запустил реальное событие.
И здесь можно себе представить целую очередь учеников, которые страхуют друг друга, чтобы первосвященники насытились и не добрались до Иисуса. Бесполезно. Вот смотрите, что происходит.
Иоанн идет на распятие, страхует, например, его брат Иаков. Он в это время сидит в партере и смотрит исполнение Иоанном роли распятого Иисуса. Затем, т.е. в следующем времени, в следующем Евангелии, эта ситуация становится сама ролью, т.е. и партер, где сидел наблюдающий за распятием своего брата Иаков, становится сценой. И значит, в этом рассказе распинается уже Иаков Заведеев в роли своего брата Иоанна. Пошла целая цепь смертей.
Поэтому Шекспир и написал: нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте. Т.е. умер один, умрет и второй. Тот, кто любил распятого. Или кого любил, тоже умрет. Вот мы сейчас смотрим, как запускается этот процесс. Все умирают, потому что процесс распятия это одна картина. Как и процесс воскресения.
Происходит все это потому, что зрители постепенно сами становятся участниками события. Поднимается один из зала Иаков Заведеев, его распинают, а в зале, возможно, сидит уже Петр, и в следующем рассказе, в котором находятся рассказы о распятиях обоих братьев, будет рассказ о распятии Петра, ибо зал, где сидит и смотрит за распятием братьев Петр, тоже будет сценой. И так будет продолжаться до тех пор, пока дело не дойдет до Пушкина, до обложки. И девица, и подполковник, и титулярный советник, и приказчик будут уже в рассказе Покойного Белкина, все будут покойниками, пока не сцену не выйдет Автор, т.е. Пушкин, или Шекспир.
А в данном случае, пока очередь не дойдет до Того, чья роль исполняется на сцене. На сцену выйдет Тот, в чьем рассказе все находятся. И именно эту чашу Иисус просит Бога пронести мимо Него в молитве перед арестом. Чаша это в том, что он должен будет увидеть распятие своих учеников. Учеников, которые будут умирать за Него всерьез. Сцена требует от актера гибели всерьез. Именно для этого Он и пришел на Землю, чтобы спасти всех своих героев, учеников, то есть. Всех, кто Его любит. Иисус идет на сцену и зритель тогда - Читатель Евангелия.
Ромео умирает потому, что Джульетта, умирая первой, исполняла его, Ромео, роль, она ведь думала, что он умер. Умирает роль, умирает, в конце концов, и ее исполнитель. А главное, что наоборот: умирает исполнитель - умирает и роль.
Отелло, как говорится, просто некуда деваться, он должен задушить Дездемону.
Иногда думают, где те, чьи роли исполняются, где прототипы. Сами ищите, но вариантов только три. Ибо сказано, что мир состоит из сцены, кулис и зрительного зала. Так что в одном из трех мест. Других мест просто нет. Кулисы и зал, это по сути дела одно и то же. Так что, кого нет здесь, значит, он там, в зрительном зале.
Сцена, где происходит все действие, представляет собой гроб и пространство около него зрительный зал, который в следующем времени, в следующем рассказе, тоже будет сценой, т.е. гробом.
В реальном распятии должен принять участие и Пилат. Ибо ему было рассказано об этом. Конкретизация рассказа - участие. Пилат просил рассказать ему о распятии. Он получит участие.

Пока я не буду точно разъяснять, кто еще был распят вместе с Иисусом, но так получается, что Иисус это все-таки крест, на котором распинаются другие и Он сам. Он сам та демаркационная стена и сам идет на то, чтобы в себе сделать дыры. И так и написано, получается, что Он та дверь, через которую можно пройти к Богу.
Дело в том, что связь в Богом, видимо, была сначала, но это не заметили, даже сами выстроили эту стену под названием Вавилонская Башня. И даже И даже попытки Бога войти в контакт с людьми, смешав языки, ни к чему не привели. Они так и продолжали с легким сердцем переводить Мерседес как Запорожец.
Вроде бы после воскресения сделать это совсем нельзя, но люди все равно находят способы объяснить,. что Запорожец это и есть Мерседес. Вплоть до того, что нам вообще ничего не надо, поэтому, что Мерседес, что Запорожец нам все равно, а следовательно, это одно и то же. А зачем нам Мерседес, если он меньше микрофона?
Конечно не зачем. О каком прогрессе может идти речь, если текст неправильно читается. С какого чертежа мы будем его делать? Нужно сместиться на полшага в сторону предложенного Богом варианта прогресса.
Фома настоящий ученый, настоящий экспериментатор, он попросил Иисуса Христа поучаствовать в распятии уже после воскресения. И такая возможность была ему предоставлена. Фома увидел самого себя в роли Иисуса. Или Иисуса в роли Фомы. Точнее, Иисус исполняет роль Фомы в роли Иисуса. В общем, раны эти Фома проверяет на самом себе. И этот другой раз был именно тогда, когда Иисус явился одиннадцати без Фомы. Он был в роли Иисуса. Быть в роли, значит, быть в рассказе, т.е. в другом времени.
Когда мы говорим "в другом времени" это не час назад и не два вперед, это отношения куба и квадрата. Реальной жизни и гроба. Зрителя и сцены. И рассказ после воскресения о многочисленных явлениях Иисуса это демонстрация доказательства В.т.Ф., что, мол, я в другом времени, но могу являться вам, т.е. существует дыра в демаркационной линии.
Петр так и лезет в распятые. Получается, что ММ сразу после явления ей Иисуса у гроба в Евангелии от Иоанна, идет и сообщает ученикам о воскресении. Но эти двое, Петр и Иуда, или Петр и Иоанн в роли Иуды, или Петр и Иоанн, еще здесь в гробе или в лучшем случае, они в Магдалине. Она в этот момент СООБЩЕНИЕ, т.е. ТЕКСТ Евангелия. Вроде бы получается, что Иоанн и Петр в числе сообщающих, а не слушающих. А группа. которая отсекается от других, как видевшая воскресение в другом времени, т.е. реально, это те, кто был распят в роли Иисуса. На Нем, как на кресте. А Петр тут как тут. Он присоединен к сыновьям Заведеевым только во время ТРЕХ молитв Иисуса, перед арестом в Гефсимансокм саду. Возможно, Он и молился пронести эту чашу мимо них, т.е. мимо Него в их роли. Чтобы он был распят только один, но не сначала в ролях своих учеников. Сыновья Заведеевы высказали свою просьбу сесть рядом, прямо, но и Петр тоже неоднократно напрашивался на то, чтобы идти вместе с Иисусом до конца.
Можно и по другому считать. Евангелие от Иоанна это самое начало, самое прошлое, а оно является концом, последним Евангелием, если первым считать Евангелие от Матфея, где ММ абстрактно сообщает ученикам о воскресении. Т.е. у Иоанна и у Петра есть время занять свое место среди учеников в Евангелии от Луки и Иоанна. По сути дела это не очень важно сейчас. Ибо все зависит от точки отсчета, которая в Евангелиях меняется не менее четырех раз. Как сказано уже было, четыре Евангелия находятся одно в рассказе другого. Т.е. это разные времена одного события.
В Евангелии от Матфея женщины хватают Иисуса ЗА НОГИ И КЛАНЯЮТСЯ. Это то же самое событие, что и только рассказанное у Иоанна, когда ММ увидела Иисуса и Он сказал ей, чтобы ММ его не трогала, т.к. Он еще не поднялся к Отцу.
Этим у Матфея можно, а ей у Иоанна нельзя. Потому что Магдалина и женщины, которые почти всегда упоминаются вместе с ней, находятся в разных временах. Они вместе с ММ, потому что они находятся в ее рассказе. И поэтому ММ видит верхнюю часть Иисуса, а женщины, как и написано, только ноги.
Ноги Иисуса это Земля, т.е. находятся на Земле уже в трехмерном пространстве и их видят женщины. Это то же самое, что заметить пометки Ферма на полях книги. А чтобы понять, что это доказательство, надо поклониться Ему. Т.е. посмотреть на вторую половину фразы, которая находится в голове, т.е. в начале. А начало это слова Диофанта а книге, т.е. ВНИЗУ. Это пол куба, которым являются ноги Иисуса и утверждение Ферма на полях.
Как это может быть?
А это просто очевидно. Стоит открыть книгу Диофанта. Его утверждение, т.е. начало, т.е. голова существует раньше на полторы тысячи лет, чем сделал свое утверждение на полях Ферма. Прошлое явилось началом, находящимся ниже, ибо находятся в рассказе. Это квадрат по отношению к кубу, к настоящему.
Евклид бы так писать не стал. Бац три строчки и разбирайтесь потом три тысячи лет. А тут приходится доказывать одно и тоже 77 раз. Но не больше 77-ми. Это все попытки перетащить непредставимое в область представимого. Попытки соединить Тело Христа в одном времени, тогда как Он по определению то, что является дверью к Богу, т.е. по определению находится в двух временах. Как минимум. А то и в трех. Он мост, Евангелие, состоящее из трех частей: событие, текст, читатель.
Иисус это текст, соединяющий событие, ноги Христа и умную голову читателя.
Поэтому текст, СЛОВО, дискредитируется не зря. Свести значение текста к нулю и не будет воскресения. А как оно будет? Все же уничтожено. Чтобы уничтожить мир, надо уничтожить слово.
Теперь ясно, как можно хватать за ноги и поклониться.
Где находится Магдалина, когда Иисус изгоняет из нее 7 бесов не ясно. А почему не ясно? Потому что нет противоречия и нельзя определить место. Это было, когда ММ ужаснувшись виду юноши в гробе, и когда ученики не поверили ее сообщению о воскресении.
Вполне возможно, что в этом Евангелии от Марка ММ ужаснулась виду юноши БЕЗ НОГ. Т.е. увидела утверждение Ферма на полях книги Диофанта и ужаснулась. А никто че-то не ужасается. Это происходит потому, что утверждение Ферма не принимается за часть юноши. Думают, что он весь здесь. А как же ММ поняла, что это часть ТЕЛА? Почему она увидела целое, как часть? Слова юноши именно так и звучат:

- Его здесь нет!
Нет Диофанта, нет второй половины. Но ведь и во всех остальных случаях ММ слышит тоже самое.
- Его здесь нет. - Это говорит Ангел у гроба. К нему вряд ли можно прикасаться. Все в страхе, но не в ужасе.
Получается, что голова без ног вызывает страх, а ноги без головы ужас.
Скорее всего так происходит потому, что еще не осознается при виде Ангела у гроба, что это часть. А уже при виде юноши в гробе ММ поняла, что это голова этого юноши находится на улице. А скорее всего наоборот, как я уже говорил, Ангел это ноги.
И от вида ног все столбенеют, а при виде отдельно головы в ужасе разбегаются. Вся переделка здесь в том, что часть имеет вид целого. Но именно в этом и воскресение. Именно это и является его доказательством. Что целое расположено в двух временах, а части этого целого в каждом времени имеют вид целого. Все ведь это видели. Это автор и его герой в рассказе. Они имеют вид целого, но одно является частью другого. Только до воскресения они частями не были, ибо между автором и героем проходила знаменитая Демаркационная Линия.
Т.е. ММ и увидела результат воскресения. Связь между автором и героем. И ужаснулась. А не ужасаются те, кто не верит, точнее, не видит этой связи.
Я не думал, что ММ играет такую большую роль в воскресении. Без нее бы ничего не вышло.
Сначала видение или явление двух целых, как частей, вызывает ужас, но после изгнания 7-ми бесов целые, являющиеся частями одного уже не вызывает у учеников страха. Правда, они стабильно не узнают Его. Четыре целых являются частями целого. У всех частей, у всех Евангелий разные измерения. И они изображают дыры в ТЕЛЕ Иисуса. С помощью этих дыр распятия можно увидеть само ТЕЛО.
А гармонизировать эти дыры сами в себе, значит опять заделать эти дыры распятия, сделать опять Золотого Тельца. Хорошего тогда ничего не жди.
Лучше считать Великую теорему Ферма доказанной.
Эти священные дыры имеют смысл только на Теле Иисуса, а не сами по себе. И следовательно, гармонизировать последовательности в 4-х Евангелиях значит:
УВИДЕТЬ ТЕЛО РАСПЯТОГО И ВОСКРЕСШЕГО
ИИСУСА ХРИСТА

Вы Его увидели?
Точнее, вы его увидели.

Двое на пути в Еммаус

Такое впечатление, что это событие происходит не тут. Не здесь, а на пути. А в пути находится послание. Благая Весть. И эта Благая Весть в этом событии Иисус Христос.
В Евангелии от Марка Иисус является Марии Магдалине. Ее рассказу у Марка ученики не поверили. Потому что верят рассказу про Иисуса распятого и Иисуса воскресшего. Мария Магдалина рассказала у Марка только про Иисуса воскресшего. У Иоанна тоже ММ видела Иисуса воскресшего. У Матфея рассказ про Иисуса распятого. Может и не распятого, но они могут рассказать только про одну часть Иисуса, его ноги. Иисуса воскресшего ММ и женщины не видят, они только ему поклоняются.
У Марка и у Луки Иисус является двум. Одна часть воскресшая является одному, а другая часть это еще даже не распятый Иисус. Об этом свидетельствует рассказ двоих по дороге в Еммаус самому Иисусу. Там говорится и том, что Иисус был сильный пророк, и том, что он был распят, и о том, что никто пока его не видел, хотя Ангел сообщил женщинам, кто Иисус жив.
Эти двое у Луки Клеопа и еще один неизвестный. А у Марка это два ученика, т.е. Апостола. Иисус у Марка является братьям Заведеевым, и они в Его роли идут к ученикам. Идут, как они и просили Иисуса, один по правую сторону, другой по левую. Один это Читатель, а другой герой романа. Иисус автор, а точнее, как я уже сказал, текст, СЛОВО. А Клеопа и незнакомец идут по дороге вместе, потому что это тоже Читатель и Герой. Клеопа идет по дороге в Еммаус ПОСЛЕ воскресения... точнее обо они идут после воскресения, но одни из них ДО распятия, а другой ПОСЛЕ. Можно считать с определенной точки зрения, что одни до распятия, а другой после воскресения. И Иисус в роли Иоанна и Иакова, сыновей Заведеевых встречает сразу обоих. Почему одиннадцать учеников у Луки и испугались, когда Иисус явился среди них. Подумали, что видят духа. Ведь эти одиннадцать учеников были тоже не вместе, а находились в разных временах. И сыновья Заведеевы явились им в образе Клеопы и другого человека, как автор и герой. Т.е. один в рассказе другого. Клеопа и незнакомец при конкретизации становятся сыновьями Заведеевыми, а при еще большей конкретизации, при дальнейшем рассказе Иисусом видимым сразу и до распятия, и после воскресения. Чтобы ученики поняли, что распят и воскрес один и тот же человек. А чтобы ученикам это увидеть, им надо попросту увидеть друг друга.
Как царь должен увидеть на сцене Пушкина в произведении Пушкина "Когда б я был царь". Они видят друг друга только при появлении читателя. Он для них, как дух.
Я не вижу никакого другого деления учеников на две части, кроме того, что одни умерли до воскресения и воскресли вместе с Иисусом, а другие были в этом времени.
Двое по дороге в Еммаус это Читатель Евангелия и Иисус. Благая Весть, сам текст позволяет им увидеть друг друга.
В Евангелии от Марка Иисус упрекает учеников за то, что они не поверили тем, кто видел Его воскресшим. Он имел в виду, что одни ученики не узнают других. Хотелось бы, конечно, разобраться с числами, но что-то пока не очень получается. Кто первая цифра, кто ТРОЙКА? Один это Иуда, еще двое сыновья Заведеевы. Есть указание в Евангелии от Матфея, что на распятии присутствовала Мария Магдалина, Мария, мать сыновей Заведеевых и мать Иакова и Иосии. Возможно, это не случайно. Да здесь вообще нет случайных указаний! Иаков и Иосия могли быть распяты на тех же крестах, что и сыновья Заведеевы. По два человека на одном кресте. С той и с другой стороны. Все равно мало! Надо предположить, что вместе с Иисусом все-таки был распят на одном кресте Петр. Все-таки допросился. Или было шесть крестов. Иисус был распят с Иоанном и его братом Иаковом, а Петр с другим Иаковом и Осией.
Нет, нет! Это уже слишком. Плюс Иуда это будешь шесть. А может быть, так и было: шесть там, шесть тут? Тогда почему существует явление семи? Одиннадцать это одного нет, а семь это один лишний. Пока не ясно, почему так.
Эти мистические цифры Тройка, Семерка, Туз здесь должны быть обоснованы.
Вот это явление семи в Галилее у Тивериадского озера, когда они ловят рыбу и им является Иисус и помогает поймать сто пятьдесят три рыбы, и встречает их на берегу и подает им хлеб и рыбу, похожа на ситуацию перед боем. Как будто они все воскресли, но в бой у демаркационной линии еще не вступили. Ведь по любому эта ситуация является ситуацией процесса воскресения. После этого уже ничего не было.

---------------
P.S.-1
Двое это Петр и ученик, которого любил Иисус, когда они наперегонки бегут к гробу в Евангелии от Иоанна. Двое это Клеопа и еще один на пути в Еммаус у Луки встречают Иисуса. Двое Апостолов у Марка встречают Иисуса на пути в селение. Двое в гробе, когда их видит сверху Магдалина у Иоанна. Это два сына Заведеевы. Двое это Петр и еще один ученик, который идет сзади, когда Иисус три раза поручает Петру пасти Его овец. Двое на кресте рядом с Иисусом. Двое это две матери четырех сыновей. Одна мать сыновей Заведеевых, другая это Мария, мать Иакова и Иосии. Они смотрели, как происходило распятие. Двое это Ангел на камне у гробе и юноша в белой одежде в гробе.
Два здесь очень важная цифра. Ибо преломление хлеба на две части означает образование двух времен, в каждом из которых каждая часть становится целым. Плоскость симметрии после воскресения делит каждый объект, каждое событие на две части.
На две части делятся и ученики. Четверо распяты на Теле Иисуса. Они прожигают на Нем четыре раны. И следовательно, Иисус состоял из четырех Апостолов, как дыр и семи Апостолов, как остальное тело. Ведь явление это рассказ, а конкретный рассказ это спектакль, значит участие в рассказе, а участие в явление это быть тем, кто является. Вопрос только в том, как всем одиннадцати явиться? Чтобы увидеть утверждение Диофанта в книге и утверждение Ферма вне книги вместе оба эти утверждения должны лечь на общее основание. Ведь бумага, на которой написаны утверждения не является материальной, она воспринимается, как только случайный носитель, как символ. Должна быть материальная плоскость, НОВАЯ ЗЕМЛЯ, на которую ляжет новое, состоящее из двух измерений тело. И плоскость эта Тело Иуды. Одиннадцать должны поднять его из могилы. Только на нем они будут видны все вместе. Одиннадцать на двенадцатом. Или двое на третьем.

Еще раз переход одного Евангелия в другое, т.е. связь последовательностей событий после воскресения.

Смотрите, в чем заключен главный логический момент. Первое Евангелие конкретизируется Вторым, а Второе Третьим. Но Третье уже ВИДИТ не только Второе, но и Первое. Вопрос: если Третье сделает пометку на полях не только Второго, но и Первого Евангелия, то запись Второго на полях Первого может оказаться неправильной. Ведь Второе Евангелие делает свою конкретизацию, видя, что в это время находится в Первом. А Третье меняет содержание Первого уже ПОСЛЕ внесенных Вторым Евангелием замечаний.
Ответ:
Не могут замечания Второго Евангелия быть неправильными, даже если после того, как они сделаны, Первое Евангелие будет изменено Третьим. Во-первых, все изменения вносятся в прошлое на основе настоящего. Если сегодня так, значит, вчера это было так-то.
Во-вторых, каждое Евангелие отвечает за свою предметную область. Например, если в Первом Евангелии сказано, что там был комната, то во Втором, говорится, что в ней спали. А почему в ней именно спали? - спросит кто-то. А потому, что это не просто написано, а написано о прошлом. Будущее конкретизируется прошлым из будущего. Так было, а уж только потом идет комната. В Третье Евангелии вдруг указывается, что таких комнат было две. А Второе Евангелие уже разместило всех одиннадцать человек в одну. Вроде бы ошибка: неправильное заселение. Надо было в две комнаты их заселять. В одну четверых, и в другую семерых. Одиннадцать разделены в Третьем Евангелии, а раньше они были вместе. Мы видим это как противоречие в последовательности событий. Но в Четвертом мы видим сообщение о двери между комнатами. И тогда получается, что одиннадцать и вместе и отдельно. Если они вместе, то две это как одна комната, если отдельно, то отдельно. И таким образом решается главное из числовых противоречий. Иисус является то семи, то одиннадцати. Конструкция воскресения такова, что там, где одиннадцать всегда есть семь. И там, где семь, все одиннадцать. Если был Петр, значит, был и Иоанн. Но самый интересный вывод из этого виден на берегу Тивериадского озера. В семь входят сыновья Заведеевы и Петр. И еще четверо. Если Петр под вопросом, то сыновья Заведеевы точно должны находится в другой комнате. Они в числе четверых распятых. А они гуляют здесь в семерке. В части, в остатке без дыр. Преспокойно выходят на берег этого озера. Вроде бы, а что тут особенного, если комнаты соединены дверью. Особенность в том, что это за дверь. Ясно, что это дверь между временами, что с помощью третьего можно перейти из одного пространства в другое. То есть не только Я в Твоем рассказе, не только я исполняю твою роль, но ты мою. Обычно дверь это Иисус. Через этого третьего идет вся связь. Но если они являются при явлении Иисуса Иисусом, то третий это двенадцатый Апостол Иуда. И именно в Иуде ученики по совету Иисуса вылавливают ОСТАТОК: 153 рыбы. Сумма этих цифр равна 9. Это число человека. Он все еще, оказывается, остался тут, на Земле. Плавает в Тивериадском озере. Воскресли в пятиконечной звезде, в последовательности 45123 только цифры 2 и 4, то есть крест. Три линии, оставшиеся от пятиконечной звезды 1,3,5 - так и остались пока на Земле. Правда, в сети у Петра. Как написано в Евангелии Луки:
- Думаете ли вы, что Я пришел
дать мир земле? Нет, говорю вам,
но разделение;
- Ибо отныне пятеро в одном
доме станут разделяться: трое про-
тив двух, и двое против трех;

Когда Иисус изгоняет из Марии Магдалины 7-мь бесов, он освобождает место для семерых. А семь это все оставшееся без дыр тело. Ученики не верят в воскресение даже после этого, потому что доказанной теорема Ферма будет только при существовании общего основания для утверждения Диофанта и Ферма. Нужна дверь, соединяющая две части Иисуса. Дверь эта - двенадцатый Апостол.
Ну а не хотите Иуду, считайте Читателя двенадцатым Апостолом. То есть самого себя. Мне кажется правильным считать дверью, объединяющей Апостолов могилу Иуды.

Итак, все события в четырех Евангелиях.

Последний круг. И сразу чуть не запнулся. Мария Магдалина идет к гробу и Ангел ей сразу говорит:
- Его здесь нет.
Возникает некоторое недоумение. Почему часть Его говорит, что Его здесь нет. Ангел мог бы сказать:
- Здесь только ноги Его и те еще не остыли после продолжительного полета на Землю. А второй половины Тела здесь нет. - Почему Ангел себя не причисляет к Нему?
Потому что воскресенье еще не закончено. И части не видят содержания друг друга. Знают только о существовании. Одни часть видит только текст второй части, но еще не может его прочитать. Потому можно перефразировать так.
- Вы ищите Диофанта? Его здесь нет, - говорит Ферма. А в другом Евангелии наоборот, юноша в гробе, в данном случает Диофант, говорит:
- Вы ищите Ферма? - его здесь нет.
Каждый знает только про другого, что тот в другом времени, следовательно воскрес.
Но в третьем Евангелии части Ангел и юноша уже вместе. Мария они все равно говорят:
- Его здесь нет. Он воскрес.
Становится понятно, что части сами по себе объединиться не могут. Должен быть третий, кто их объединит. А вот его-то как раз здесь нет. Он воскрес. И в четвертом Евангелии от Иоанна уже тишина. Нужен читатель, чтобы голоса опять зазвучали. И читатель появляется в виде садовника на кладбище. Как только Он обращается к Марии Магдалине, так сразу становится ясно, что теперь, наконец-то, Он здесь.
- Мария, - говорит Он. А она отвечает:
- Учитель.
Вот момент появления жизни на Земле.

Сравнение четырех описаний воскресения
Матфей
ММ и женщины приходят к гробу, Ангел сидит на крышке гроба
и говорит, что Его здесь нет. Он воскрес. Ангел говорит, чтобы женщины сообщили ученикам о воскресении Иисуса из мертвых и о встрече в Галилее. Что они там увидят Его.
Явление Иисуса женщинам, они обнимают Его ноги и кланяются.
Подкупленные стражники
Христос является Одиннадцати в Галилее

Марк
ММ и женщины приходят к гробу. Камень отвален от гроба, но Ангела на нем нет. Видят юношу в белом с правой стороны внутри гроба. Он упоминает Петра. Все в ужасе разбегаются.
Явление Иисуса, изгоняет из ММ 7-мь бесов. ММ сообщает рыдающим ученикам о воскресении. Ученики не верят, что Он жив.
Явление двум по дороге в селение. Ученики не верят и двум.
Явление 11-ти. (В Иерусалиме в первый вечер?)
Вознесение

Лука
Они (женщины) приходят к гробу. Внутри Тела нет. Двое в одеждах блестящих. Женщины наклонили лица к земле. Вспомнили Галилею. Ученики не верят.
Петр бежит к гробу и смотрит сверху. Видит только пелены. Дивится сам в себе.
Явление двум по дороге в Еммаус. Рассказ о событиях до распятия. Узнан по преломлению хлеба. (Явление Петру?)
Явление 11-ти (в Иерусалиме в первый вечер). Ученики думают, что Он дух.
Последнее повеление. Иисус вспоминает распятие и воскресение
Вознесение

Иоанн
ММ приходит к гробу и на этот раз не видит никого, только камень отвален. Сообщает Петру и Иоанну.
Петр и Иоанн бегут к гробу наперегонки. Ученик видит пелены сверху. Петр входит внутрь гроба и видит пелены и отдельно плат. Вошел другой ученик и увидел, и уверовал. До этого они Писаний о воскресении Его не читали.
ММ наклонилась во гроб и видит двух Ангелов в белом, одного у головы и другого у ног, где лежало Тело Иисуса. И на этот раз ей не говорят, как уже было сказано в трех Евангелия, что Его здесь нет.
Иисус является ММ, но пока его нельзя трогать. И сначала Он показа43 лся ММ садовником.
Явление (11-ти?) в первый вечер; Фома отсутствует
Явление (11-ти?) через восемь дней; Фома проверяет раны
Явление 7-ми на берегу Галилейского моря.
Иисус, Петр и, если обернуться, ученик, который на вечери, приклонившись к груди Его, сказал:
- Господи! кто предаст Тебя?

Подкупленные стражники указаны только в Первом Евангелии от Матфея. Но на самом деле этот договор о подкупе действует и во всех остальных Евангелиях, потому что все действие происходит в гробе. Без подкупа стражи учеников в гроб не пустили бы просто.
Значит ММ идет, видит Ангела у гроба, встречает Иисуса и сообщает ученикам о воскресении, и чтобы шли в Галилею. Этот рассказ конкретизируется следующим Евангелием от Марка. То есть, а как это было? Это попросту значит надо рассказать этот рассказ не "своим" ученикам, которые упоминаются в Евангелии от Матфея, а "чужим", ученикам у Марка. Тогда ученикам Матфея зевать не придется при рассказе ММ. А что собственно они должны делать? Ведь их в рассказе ММ почти нет. Есть, есть. Там много всего есть, но как минимум зрители, т.е. ученики у Марка должны видеть, как ученики Матфея будут слушать рассказ ММ о воскресении и явлении Иисуса, об Ангеле у гроба. В общем, ученики Матфея должны выйти на сцену. А в роли зрителей теперь будут ученики Марка. Так у гроба образуется еще один рад зрителей, то Ангел у гроба для учеников Матфея, оказывается юношей в белой одежде уже в гробе. Зрители в зале, т.е. ММ и ученики Марка видят отдельно ноги и отдельно голову. В ужасе они разбегаются при виде расчлененного тела. Иисус встречается ММ и изгоняет из нее 7-мь бесов. Т.е Он готовит посадочные места для семи человек, ведь в Евангелии от Матфея Иисус пригласил учеников в Галилею. Ученики не верят рассказу ММ уже хотя бы потому, что она рассказывает об Ангеле у гроба, а они видят юношу в гробе. Под впечатлением рассказа ММ, что это У гроба происходит, ученики видят расчлененку.
Дальнейшее "а как это было, покажите, пожалуйста" связано с показом тех же самых событий ученикам Луки. Здесь ММ и ученики уже видят двоих вместе. Для третьего рассказа вчерашний и позавчерашний день это одно прошлое. Это двое на одной сцене.
Иисус является и Марка и у Луки и двум, и одиннадцати.
Дальнейшая конкретизация связана с тем, что Петр у Луки бежит к гробу. У Марка он только упоминается юношей в гробе. Петр смотрит сверху и не видит никого. Только пелены. Что и значит, что хоть еще не дошла до конкретизации Иоанна, все-таки предыдущая ситуация становится для Петра сценой. Точнее, не сценой, а так как не было перехода к следующему Евангелию - ПОЛУСЦЕНОЙ. Т.е. текстом для актера еще не выступающего, а только разучивающего роль. Точнее, он видит двух серебристых мужчин, как шкуру для письма. Книга еще не открыта.
В Евангелии от Ионна этот рассказ уже имеет другой вид. Появляется ученик, которого любил Иисус. Петр на сцене, а Иоанн зритель. Им Магдалина сообщает о пропаже Тела Иисуса. Вроде бы: а куда делись остальные ученики? Но это последнее сообщение Марии Магдалины было раньше. Ведь мы идем вниз, в прошлое, в преисподнюю. Все ученики находятся в двух группах. Одни в рассказе и времени Петра, а другие другого ученика. Сообщение другим ученикам можно передать только внутри них. Вроде бы получается, что ученик и Петр внутри блестящие. Почему? Пока не будем усложнять.
Они бегут наперегонки к гробу. Ученик сверху видит только пелены, как и Петр во внутреннему рассказе видел. Так происходит потому, что один из них бежит в роли другого. Ученик в роли Петра видел пелены, он их и видит, а Петр в гробе видит ситуацию более прошлую, а для внешнего мира, следовательно, более позднюю. Плат глубже в земле. Идти до него в прошлое дольше. Петр видит пергамент и СЛОВО отдельно. Вошел другой ученик и увидел, и уверовал.
Ну, то что этот ученик соединил пелены и плат это понятно, понятно, что он уверовал прочитав слово Евангелие или Воскресение. Петр мог сомневаться, потому что из его времени объединения не видно. Для него пелены и плат, как Ангел у гроба и юноша в гробе. Он видит обоих, но отдельно. Ученик, которого любил Иисус, исполняя роль Петра, видит и то, что видит Петр, и то, что видит в своем времени исполнитель роли. Для него это части одного целого. Далее написано, что это было первое прочтение Писания о воскресении из мертвых. После приобретения этих знаний ученики вернулись к себе. Куда? В гроб. На ту сторону этого Писания, чтобы уже более конкретно, в спектакле, на сцене узнать, а откуда берутся такие Писания о воскресении. Там, на дне гроба их и видит вернувшаяся Магдалина. И она вытаскивает их оттуда, как уверовавших, т.е. вместе с Иисусом Христом. ,А точнее, в этот момент они им и являлись. Петр и этот ученик составляли его тело. Одни был головой, а другой ногами. Текст, в этот момент это Мария Магдалина не замечает, как герои рассказа, Джонсон и Макфесон, становятся автором. Пушкиным. А из Петра и другого ученика возникает автор Евангелия. Не возникает, то есть, а ВОСКРЕСАЕТ.
Вот и все.

Вроде бы у Марка и у Луки есть явления Иисуса двум, а у Матфея и у Иоанна нет. Но вот мы только что видели явление Иисуса Петру и другому ученику. Это у Иоанна. А у Матфея двое разделены по двум Евангелиям. Одно и тоже явление видит ММ в Евангелии от Иоанна, и вторая часть это женщины у Матфея. ММ видит голову, а они вторую часть ноги. Это и есть явление двум. Явление ДВУМ ВРЕМЕНАМ.
Это явление двум важная вещь, ибо это и есть перестановка времен, перестановка событий, изменение последовательности.
У Пушкина в повести Выстрел Сильвио НЕ стреляет в Графа в ключевой сцене. Это НЕ очень важно. Ибо в повести и сцены такой нет! Читатель ее ждет, эту кульминационную сцену, знает даже, что она где-то существует, но в итоге не находит. Тем не менее сцена эта существует в повести, но она переставлена так, в такое место, что обнаружить ее не просто. Сцена эта занимает одно место со сценой встречи Автора, Графини и Графа. Он зашел просто к ним познакомиться. Сцена вводится, как абстрактный рассказ, но получается именно сцена со всеми криками, охами и вздохами. И получается, что никакой другой сцены просто и не было. Просто здесь сцена наложенная на сцену означает настоящее, прошедшее и будущее. Не только на этом заканчивается повесть, но она здесь и начинается.
То же самое можно увидеть и в Евангелии. В этом наложении, в перестановке суть воскресения. Точнее, это и есть само воскресение.
В Евангелии от Матфея Ангел говорит Марии Магдалине, что Иисус встретит "вас", т.е. и ММ тоже, а не только учеников в Галилее, а тут же почему-то сразу и встречает ее. Она вроде и до учеников-то еще не успела дойти, а уж встретились. Ведь это явное противоречие. Как это возможно. Если бы не было написано, что именно, когда они только еще шли возвестить ученикам Его, Иисус им встретился, тогда бы можно было сказать, что вот идущее дальше явление Иисуса 11-ти в Галилее и есть конкретизация этого упоминания о встрече в Галилее. Здесь все сделано так же, как сделана связь Евангелий между собой. То, что Мария Магдалина идет сообщать ученикам о воскресении это и есть само письмо, с которым она идет. Сообщение это рассказ о сообщении. То есть рассказ о сообщении о встрече в Галилее это и есть сама встреча. Уже неоднократно было показано, как это делается, а все равно сходу это кажется не очень понятным. Ведь в чем должен был состоять рассказ Магдалины ученикам? О том, что будет встреча в Галилее. Конкретизация этого рассказа это постановка на сцене. А что будет на сцене? Будет рассказано о том, что будет встреча в Галилее? Вот как она будет в конце рассказа о воскресении у Матфея и написано. Очень технично сцена встречи в Галилее наложена на сцену сообщения об этой встрече. С этим даже нет смысла спорить. Ведь даже все события ПОСЛЕ воскресения наложены на события самого воскресения. И это наложение и есть настоящее воскресение. Перестановка событий. Не зря Иисус говорил, что эта перестановка произойдет: больший станет меньший, а меньший большим. Что было раньше будет позже, а что позже, то раньше и самый коронный здесь прием, как и у Пушкина это наложение событий. Как и наложение людей. Т.е. один человек исполняет роль другого, а одно событие находится в рассказе другого. Суть же в толь, что линия, делящая эти этих людей, эти события идет по самой середине. Как рвется занавесь в храме. Как буквы отделяются от бумаги. А другое деление не будет делением на части, а будут просто два целых разделены на два целых. Делится неделимое. Ибо деление идет по самому миру.
Для простоты можно считать, что текст под названием:
Иисус в Галилее. Великая миссия
Это письмо, эта видеокассета в кармане ММ уже лежит, когда она встречает Иисуса и он говорит ей, чтобы она шла и сообщила. Т.е. в этой кассете и эта встреча с Иисусом. Рассказ делится на два по неделимому месту. Магдалина идет с письмом, с сообщением. В котором это ее движение и написано. Хотя особенного ничего нет. Она и автор и герой. И может переходить туда сюда в любое время. Это то же самое, как в произведении Пушкина: "Когда Макферсон издал "Стихотворения Оссиана" фразу начинает один, а продолжает другой. Предложение делится на два по неделимому месту, без точки. ММ и автор и герой, т.к. она будет рассказывать это известие. А оно не только о том, что надо делать, но и о том, как она его получила. Ангел говорит, что Иисуса воскресшего здесь нет. Здесь нет, потому что он в Галилее, а не здесь, а в сообщении, переданном Марии Магдалине. Она несет ученикам сценарий встречи в Галилее. При передаче этой информации возникает встреча в Галилее у Тивериадского озера. Ибо чтение сценария, сообщения это его постановка, участие в этом сообщении. Рассказ о покупке машины это показ этой машины. Поэтому ММ по содержанию несет в себе сообщение о встрече, по форме сама являясь этой встречей. Ее встреча с Иисусом это и есть форма по отношению к предыдущему рассказу Ангела, что Иисус будет ждать учеников у Тивериадского озера. ММ это само письмо. Открываешь и переносишься в другое время. Ибо при открывании письма куб превращается в четыре квадрата, информация уходит на четыре угла. И в четыре Евангелия, следовательно, уходит это сообщение. Сообщение по содержанию это будущее, а по форме это настоящее. Как и Благая Весть. ЧЕТЫРЕ здесь В РОЛИ СЕМИ. Мария Магдалина это письмо с четырьмя углами это форма. Но в Евангелии от Марка Иисус определил количество посадочных мест в этой форме числом изгнанных из ММ бесов. Четыре здесь несут семерых на Тивериадское море. Четыре это лодка, в которой семеро плывут к Иисусу, стоящему на берегу. Написано, что Петр и был голый. То есть без роли. Он просто так не мог перейти в другое время. Автора и его героев отделяет текст. Петр оделся, т.е. ОБЕРНУЛСЯ ТЕКСТОМ. Опоясался им, как спасательным кругом. А уже на берегу его встретил, т.е. прочитал и тем перетащил в другое время, Иисус. А остальных перевезла лодка, состоящая из четырех других Апостолов. Семеро прибыли на море в их рассказе. А все вместе они это Мария Магдалина. Они в ней, как в космическом корабле, состоящем из куба и квадрата. Потом Иисус идет вместе с Петром и говорит ему, чтобы Петр пас овец Его. А ученик, которого любил Иисус здесь же. Чтобы увидеть его надо только ОБЕРНУТЬСЯ. Оборачиваются здесь обычно в зрительный зал. Т.е. видят не только содержание пьесы, но и внешний мир. А внешний мир, который идет здесь вместе с Иисусом и Петром ЭТО ЗЕМЛЯ. Берег, по которому они идут. Это двенадцатый Апостол Иуда. Который и пребудет. Он не сказал, что не умрет, как написано, а сказал, что пребудет. Пребудет, ПОКА ПРИДУ.
Космический корабль для сообщений и переходов в другое время под названием Мария Магдалина может забрать не одиннадцать человек, и даже не двенадцать, а четырнадцать. Т.е. там могут уместиться еще двое не Апостолов. Например, Клеопа и шедший с ним рядом в смежном времени неизвестный.
Все объяснено, пожалуй, кроме того, что в Евангелиях от Матфея и Иоанна нет рассказа о вознесении, а у Марка и Луки есть. Почему?
Вознесение есть и у Иоанна. Иисус говорит Марии, что его не надо трогать, потому что Он еще не взошел к Богу. Здесь начинается вознесение. А у Матфея видна вторая часть этого вознесения. Женщины хватают Иисуса за ноги , потому что вторая часть Его возносится. Они возносящейся части только могут поклониться. И здесь более конкретно видно, что Иисус уходит не вверх, а вниз. Пока еще событие не переставлено, женщины видят голову, начало внизу. Потом они сами начинают удаляться и видят возносящего Иисуса вверху. Как это и рассказано у Луки. Иисус выводит учеников для наблюдения за воскресением ЗА ГОРОД. То есть не они, а он возвращается назад. Иисус выводит учеников из текста книги, из утверждения Диофанта в утверждение Ферма, на поля этой книги, из черного квадрата на белые поля и оттуда ученики видят вознесение, т.е. возвращение Иисуса в Черный Квадрат. И то есть в содержание, во время, которое существовало тысячи лет назад.

P.S.-2
Замечания, не вошедшие в основной текст.
ММ видит двух Ангелов и садовника. - Если Петр и Иоанн Ангелы, значит они умерли? Скорее наоборот, они близки в к воскресению.

Написано, что ММ видит Иисуса в Евангелии от Иоанна, но она Его УЖЕ видела перед тем, как сообщить о воскресении Петру и Иоанну. Какое явление более реально? Какое т.е. из них было первым? Думаю, это одно и то же явление. Здесь у Иоанна оно более реально потому , что более конкретно. Но ведь и это тоже рассказ. Абстрактное описание явления у Марка имеет свою реальность, свой смысл. Полостью оно не снимается конкретным. Одно конкретизирует другое, но первое остается тоже как реальность.
Вот здесь у гроба ММ и передает Петру и Иоанну информацию о воскресении. Но и тот абстрактный образ, когда ММ пошла и сказала Петру и Иоанну и они побежали, тоже остается существовать.
Сколько ни повторяй, что предшествующие события имеют значение - бесполезно, человек все равно за реальное событие примет окончательную картину, все предшествовавшие события будут только лесами при строительстве дома. Их можно и убрать в чистовом варианте.
Так вот, чтобы прошлое ожило, чтобы закон существовал всегда, чтобы сохранить все предыдущие события, Иисус делает рассказ в виде 4-х событий, имеющих законченный ЦЕЛЫЙ ВИД. Казалось бы прошлое отрывается от настоящего, уходит навсегда в небытие, но именно в такой структуре происходит обратное. Прошлое оживает. Ибо небытие для прошлого было как раз раньше, когда прошлое существовало не самостоятельно, а в настоящем.
Как же это происходит? Как возможно, чтобы и умер, и жив остался? Ведь прошлое вошло в настоящее. Там-то, в прошлом, что тогда осталось?!
Нужно опять анализировать состав события. Оно должно состоять из таких частей, чтобы одна могла остаться в прошлом, а другая войти в будущее.

Что вошло в сегодняшний день, а что осталось во вчерашнем?

Чего нет в явлении Иисуса ММ в Евангелии от Иоанна, по сравнению с Евангелием от Матфея? Вроде бы сначала кажется, что у Иоанна написано подробно, как это было. Как ММ вытащила Иисуса из гроба, как ей помогли Петр и Иоанн в роли Ангелов, как сначала Иисус показался ей садовником. Потом ММ узнает Иисуса, но Он говори, что прикасаться к нему нельзя пока нельзя. Когда пока? Пока Он восшел к Отцу.
У Матфея вроде бы ничего нет, чего бы не было у Иоанна. Но есть: Здесь его обнимают за ноги, а у Иоанна к Нему нельзя прикасаться. В абстрактном осталась какая-то конкретность, которая просто не может существовать в конкретном. Все ясно: ведь конкретизация идет не от прошлого к будущему, а из будущего в прошлое. Мы доходим до самого конкретного последнего Евангелия от Иоанна и думаем, что же там еще могло остаться во вчерашнем дне? И вот указание, что Иисуса хватали за ноги, поясняет, что рассказ идущий в будущее не просто что-то такое техническое, мол, иначе не расскажешь, а это и есть реальное будущее. Спускались все ниже и ниже в преисподнюю, в гроб, а оказались в мире, где ноги Иисуса уже можно трогать. Иисус уже частью своего Тела встал на Земле. Значит: СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ НЕ ВЗЯЛ У ВЧЕРАНЕГО БУДУЩЕЕ. Это тот остаток вчерашнего дня, который не снимается сегодняшним. Не может сегодняшний день отобрать у вчерашнего то, чего еще нет, оно только будет. Как же это будущее может существовать во вчерашнем? Как будущее там зацеплено? За что?
Вчерашнее входит в сегодняшнее, будущее это Третье Я, оно общее для обоих времен. Две части объекта или события не пристегиваются друг к другу, они соединены будущим, третьим.
То есть, от события под названием ЯВЛЕНИЕ Иисуса Христа в каждом Евангелии описан ТОЛЬКО ОСТАТОК. То, что не мог забрать себе сегодняшний день, т.е. то, что не могли забрать себе другие Евангелия. А общее-то, правило-то осталось. Это явление Иисуса Марии Магдалине.

Что такое часть.
Человек идет по улице. Видит одно здание, оно трехэтажное, желтое, другое девятиэтажное, серое, вот магазин двухэтажный, здесь высотка с пристройкой под кафетерий. Чтобы пройти мимо всего этого человеку не надо исследовать подробно, что продают в магазине, какое меню в кафе, кто строил, есть ли у организации, где они заказывали проект на это строительство, лицензия. Вся эта информация здесь есть и она действует на прохожего, но он идет себе дальше. И конкретизирует только то, что ему надо.
Как писатель Иванов, который написал Глобус, Сердце Пармы и Золото Бунта. Его спрашивают:
- Зачем у тебя столько непонятного текста?
- Так вы можете это и не читать, - отвечает он.
- А зачем тогда писать?
Ответим здесь вместо Иванова. Затем, чтобы показать, что мы ВИДИМ НЕ ВСЕ. Если этот не очень понятный текст выбросить, то выбрасывается информация. Какая? Как минимум, что здесь что-то было. Это не пустое место. Например, кто-то куда-то ходил, возвращался, пытался определить степень запутанности последовательностей. Показывается то, что надо гармонизировать. Это полстрофы, где написаны только по два первых слова в каждой строке, еще по две будут написаны потом. Если не сделать так, то и вообще ничего не будет написано. То, что уже сделано, то есть фундамент-то каждый раз будет ломаться.
А самое главное, та часть текста, которая кажется не очень понятной, говорит, что и ясно видимые предметы, имеют на самом деле такие же ухабы. Целое тоже часть. И если это ясно видимое событие представить, как часть, то текст уже будет не очень представимым.
Ухабы показывают, что такое часть, чтобы потом целое не считать законченным событием, ведь оно тоже часть. Надо уметь скользнуть по ухабам и взять, заключенную в них информацию. И не обязательно это делать сразу. Можно и потом, в свободное от работы с хорошо видимыми образами время покататься на этой горке. Это весело и приятно, но нужен некоторый навык, а главное понимание, что и развлечение это тоже приличная работа. Будет очень весело, когда вам удастся прочесть строфу с половиной слов. Весело потому, что будет, наконец, понятно, что и любой хорошо видимый приятный образ это строфа с половиной слов. Ухабы это предупреждение о плохой дорогое, имеющей гладкий, целый классический вид. Можно сказать, что это предупреждение о заминированной дороге. И такой гадкой заминированной дорогой является, например, по сравнению с Черным Квадратом Малевича, классический образ.

Кажется, я все-таки нашел 12-го Апостола. Информация всегда передается кем-то. В первом Евангелии это делает Апостол Матфей, во втором Марк со слов Апостола Петра, в третьем Лука со слов Апостола Павла, в четвертом сам Апостол Иоанн. Они присутствуют в каждом событии, как авторы. Значит, мы видим ТРИ времени: ДО распятия, время ПОСЛЕ распятия и БУДУЩЕЕ. Это ВРЕМЯ, когда ведется рассказ, время ПОСЛЕ ВОСКРЕСЕНИЯ.
Во время после воскресения послом, представителем, 12-м Апостолом сегодня является
ЧИТАТЕЛЬ
ЕВАНГЕЛИЯ
Читатель сегодня посредник между павшими за воскресение Апостолами и Иисусом Христом.
Где есть разговор Апостолов, там всегда будет читатель.
Он третий.
-----------
21.04.06
Буров Владимир Борисович

P.S. Опять послесловие. Видимо, послесловие это форма продолжения.
Легко ли было Иисусу
Легко ли было Иисусу идти на крест? Ведь он был сын
Бога. Когда знаешь, что твой отец Бог, какие проблемы? Хоть на крест. За что же здесь упрекают Иисуса? Именно за веру. Тебе хорошо так делать, потому что ты верующий, а мы-то нет, если нас все пытаются просветить.
И это верно. Ему легко, потому что Бог Его Отец. Эту свою легкость, это своё право на веру Иисус и использовал, чтобы добраться до креста, где Он берет на себя неверие всех остальных. Действительно обычным, т.е. неверующим людям НЕВОЗМОЖНО САМИМ ПОВЕРИТЬ, что Бог есть. Т.е. люди не могут сами поверить, что Бог это Бог не только Иисуса, но и наш Бог, наш Отец. Поэтому это делает за нас Иисус. Мы сами не можем поверить и Он тащит нам эту веру Сам. Не сами люди, а Иисус перестраивает человека, делает его таким, чтобы вера могла войти в него. Припаивает человеку контакт, которым он может зацепиться за Бога.
Как сказал Иисус у Иоанна, что восходит к Богу своему, и Богу нашему, к Отцу своему, и Отцу нашему. Он и пошел на крест, чтобы мы не завидовали. Чтобы всем было легко. Бог думал, что люди, которых он создал, будут верить в него, но не вышло. А что сделано, то сделано, не вырубишь топором. Создан человек неверующий. Как оказалось. То есть такой человек, который сам себя считает богом. Ведь бог, думает он, ни в чьей помощи не нуждается. Зачем ему помощь, если он Бог? А вот, значит, надо, поэтому Он и создал человека. И человек, чтобы быть подобным Богу, должен позвать себе помощника, должен принять это дополнительное приспособление необходимое для контакта с богом. Человеку придется осознать, что он состоит после воскресения не только из самого себя, но и из этого второго, из этой двери к Богу, что он это он плюс Иисус Христос.
У Иисуса Христа были связи, когда он шел на крест, он думал, что эти связи с Богом ему помогут. Теперь эти связи есть и у других. Связи эти им тоже помогут. И неверующий может справедливо сказать про верующего:
- Ему легко, у него связи. С Богом.
А вот нам, что делать?
Да, действительно, это неравенство.
-----------

Фотография у Тивериадского моря
Петр же, обратившись, видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус и который на вечери, приклонившись к груди Его, сказал: Господи! кто предаст Тебя?

Его увидев, Петр говорит Иисусу: Господи! а он что?

Иисус говорит ему: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока прииду, что тебе ДО ТОГО? Ты иди за Мной.

Вот нужно рассмотреть эту фотографию. Я утверждают, что на этой фотографии есть и Иуда. Следовательно, он тоже был на берегу Тивериадского моря. Более того, его и увидел Петр и удивился, что Иуда тоже тут. А Иисус ответил Петру, что это не должно волновать Петра, Иуда ему не конкурент, ибо находится в другом времени.
Иуда не ЭТОТ, он ТОТ, на ВТОРОМ ПЛАНЕ.
Иисус так и говорит: Что тебе ДО ТОГО?
Почему Петр видит Того, а не Этого? Почему, то есть, они видят Иуду, а не ученика, который на вечери, приклонившись к груди Его, спросил: Господи! кто предаст Тебя?
Они видят и Этого и Того. То есть можно увидеть на фотографии их обоих. И ученика, который приклонился к груди Его, и спросил о предательстве.
Для пояснения рассмотрим аналогичную фотографию. Например, мы видим: Графа, Графиню, Сильвио, Выстрел, подполковника И.Л.П. , Покойного Ивана Петровича Белкина и... - Кого еще не видно? Кажется, что не видно Пушкина. Но ведь все эти люди и есть он. Это одна последовательность событий, то есть одна фотография. Но в принципе правильно, что Пушкина здесь не видно. Ибо Пушкин это обложка книги. Только на обложке написано, что все это, все это Пушкин. Но не конкретизированный Пушкин, то есть вот просто Пушкин и все это самостоятельная фотография, конкретность, которой не будет видно в другом времени. Например, во времени подполковника. Поэтому ошибается и читатель. Он видит обложку и думает: это Пушкин. Если этому читателю возразить, что это не Пушкин, а Сильвио, то тот может и не согласиться.
- Ну где Сильвио? - спросит он, если написано Пушкин.
А надо ситуацию конкретизировать, то есть перевернуть страницу. А перевернуть страницу это значит увидеть ТОГО, КОГО ВИДЕЛ Пушкин. Если на первом плане мы увидим Сильвио, то конкретизировав ситуацию мы увидим то, что видел Сильвио. То есть Графа и Графиню.
На фотографии есть они все. Вопрос в том, КОГО МЫ ИЩЕМ? Все эти люди находятся в разных временах. Фотография эта сделана по теореме Ферма. Каждое следующее имя это пометка на полях текста, где написано первое. Когда мы рассматриваем холст, картину художника, мы думаем, что все изображенные на холсте люди расположены в одном времени. Да, в одном по отношении к холсту, к Пушкину, но по отношению друг к другу они в разных временах. Например, Белкина не может не быть на фотографии, он, как какой-нибудь евангелист, является на этой фотографии автором этой фотографии. Но в событиях повести Выстрел непосредственного участия не принимает. Он находится на другом плане.
Детектив, Пуаро Агаты Кристи должен из всех лиц на фотографии выбрать одного. Читатель Евангелия от Иоанна на фотографии на берегу Тивериадского моря выбирает Иоанна. Именно он, по мнению многих, идет за Иисусом и Петром, именно он ученик, которого любил Иисус.
Это никак не получается. Иоанн это один из сыновей Заведеевых. И на этой фотографии они оба изображены вместе. Именно, как там был тот-то и тот-то и сыновья Заведеевы. Они все были в лодке. В том бумажном кораблике, который сделала из времени Мария Магдалина. Формой, письмом здесь являются четверо, а содержанием, которое они несут семеро. Зачем в этой ситуации говорить об Иоанне, который уже был упомянут, как один из сыновей Заведеевых, как о ТОМ, КОТОРЫЙ.. и так далее. Иоанн здесь вообще ни при чем. На первом плане здесь другой. Иоанн здесь может быть упомянут только, как фотоаппарат. Говорится о человеке, который изображен на фотографии, сделанной учеником, который приклонился к груди Иисуса на вечери. И на фотографии предавший обозначен, как:
- Кто предаст Тебя?
Вот этого "Кто" и нашел бы на фотографии Пуаро. Он есть на этой фотографии, а чтобы увидеть его, надо, как Петр ОБЕРНУТЬСЯ. То есть, перевернуть страницу. Там за образами, за изображениями Пушкина, Белкина, подполковника, Сильвио можно увидеть Графа. А если упомянуть Сильвио, как фотографа, то на фотографии будет одни Граф, тот, "кто предаст Тебя?"
Знак вопроса я здесь продолжаю оставлять для того, что если дальше конкретизировать, то и тот, кто приклонился к груди Господа не однозначно Иоанн. Ибо во всех Евангелиях написано, что все спрашивали, кто предаст. А это значит и все видели предающего, и боялись, что это он сам, и ХОТЕЛИ быть этим первым защитившим Иисуса от киллера князя тьмы. Я хочу сказать, что приклонившимся к груди Господа мог быть не только тот, кто видел предателя, но и сам предатель. Скорее всего, все они приклонялись по очереди, когда задавали свой вопрос:
- Не я ли, Господи? - И обмакивали хлеб в блюдо. Они опускали руку в блюдо, а Иисус ВЫБИРАЛ.
- Не я ли? - И с кем-то из двенадцати Иисус опустил свою руку вместе.
Иуда погиб первым и увидеть его можно только посредством формулы: ученик, который приклонившись к груди Господа, спросил:
- Господи! кто предаст Тебя?
Даже не "спросил", а именно: "сказал". Ибо не в вопросе дело, не в содержании, а в форме: КТО-ТО ДОЛЖЕН ПРЕДАТЬ.
Кто-то должен был взять на себя это. И тот, кто взял - пребудет. И никого это не касается, потому что ученик этот пребудет, как Земля пребудет до Второго Пришествия.
Главное приключение, о котором здесь рассказано, это Этот, которого мы видим, состоит Того, кого Этот видит. При увеличении предмета, который мы видим, мы увидим предмет, который видел первый предмет.
Петр сразу видит второй предмет, но называет его по первому. Почему так? Потому что этим вторым мог быть любой. И в принципе даже неизвестно, кто точно это был. Неизвестно точно, кто сыграл роль Иуды, зато известно, что в принципе все предали Иисуса. Он же сказал:
- Все вы соблазнитесь обо мне.
Это пророчество.
А как решили эту задачу УЧЕНИКИ ИИСУСА, я уже говорил. У них был меч Иисуса и после того, как Иисуса арестовали, они взяли этот меч. Меч, против которого оказалась бессильна даже преисподняя.
Петр видит сразу второго ученика, потому что первый ЭТО САМА ФОТОГРАФИЯ. Только второй на ней изображен. Точно также, как лодка, сделана из четырех загнутых углов фотографии, на которой изображены семь учеников. Четверо это носитель. Его не видно. Как не видно Пушкина в Повестях покойного Ивана Петровича Белкина. Но при желании увидеть можно. Можно увидеть всех, если знать, сколько всего человек было. Если знать, что Апостолов было двенадцать, то можно найти всех.
----------------

Кто больше
И сев призвал двенадцать и сказал им: кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою.
И взяв дитя, поставил его посреди них и, обняв его, сказал им:
Кто примет одно из таких детей во имя Моё, тот принимает Меня; а кто Меня примет, тот не Меня принимает, но пославшего Меня.

Говоря про детей здесь и в другом месте, когда их к Нему не пускали, что таковых есть Царство Божие, он имеет в виду, что и Отец был ребенком. Более того, что Отец и сейчас ребенок. Он может и капризничать, быть ревнивым, опоздать на урок или придти поздно с гулянья и так далее. А почему нет? Почему людям это можно, а Ему нельзя? Разве люди больше Бога? Разве они могут запрещать ему проспать, например, на первую пару? Очевидно, что нет. Принимаете Меня, значит, не Меня принимаете, а принимаете пославшего Меня. И хоть Он проспал на первую пару, Царство Божие Его. Поэтому, чтобы понять, какой Он, примите детей, и сами будете, как дети. А дети не видят ничего особенно в том, чтобы выбросить кашу на пол или опоздать на уроки.
Поэтому не им, детям, разрешили молиться, а Он, еще будучи ребенком, послал Сына Своего, чтобы Он научил людей молиться.
----------------
Пасха, 23.04.06

Оставить комментарий
Размещен: 09/05/2006, изменен: 17/02/2009. 269k. Статистика.
Статья: Критика

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"