Не успела мама выйти за порог, как пиратские корабли заполонили воды зальной комнаты, и раскладному линкору пришлось в одиночку отражать их атаки. К счастью, линкором управляла храбрейшая в мире игрушечная команда под предводительством Героического Капитана, так же известного как Масик, но никто не смел его так называть вслух, кроме старшего Помощника Капитана.
Время было раннее, воскресное, и, насколько Капитан мог помнить, старший Помощник обещала помочь бороться с пиратами "хоть целый день", но внезапным донесением была вызвана на Большую землю. Капитан упрямо сидел за штурвалом корабля и молча смотрел в бескрайний горизонт, пока мама спешно сушила волосы, красила ногти и надевала свой выходной костюм. Он не посмотрел в её сторону даже когда она пообещала "вернуться как только сможет". А на: "Ты уже взрослый, Масик, не заигрывайся и покушай. Обед на столе, и, на всякий случай, ужин в холодильнике" - Капитан лишь демонстративно стал рассматривать содержимое сундука с сокровищами, по большей части чтобы скрыть подкатившие слёзы.
Капитан знал, что Помощник нарушила морской кодекс, чего никогда не делала раньше, и наказание за это самое суровое, но фактически она была незаменима на корабле. Поэтому вместо неё он отправил на корм акулам Второго Помощника Зайку, сбросив его за борт, от чего получил некое подобие злого удовлетворения. Дальше была битва с пиратами, втройне отчаянней и тяжелее от того факта, что оба помощника отсутствовали. Но в ходе неё Капитан хотя бы на время забыл о том, что был сегодня в первый раз тяжело предан. Или это был первый раз когда он понял, что его предали?
Время перевалило за полдень, и Капитан вдруг осознал, что ужасно голоден -- битва была "воистину" изматывающей. Мама всегда улыбалась, когда он использовал такие взрослые слова, как "воистину", "отнюдь" и "парламентёры", хоть чаще и не к месту. Но сейчас некому было улыбнуться его кажущейся взрослости, как некому было позвать его коронным "Капитан Мася, кушать!" Обычно оставшегося одного Капитана к трапезе сопровождал Второй Помощник. Не потому что путь до кухни долог и полон опасностей, но просто... просто... ну а вдруг Капитану нужно будет срочно надиктовать послание на линкор или запись в судовой журнал, а писать умеет пока только Помощник. Так что заткнитесь, ему вовсе не страшно!
Конечно, он отправил Второго Помощника прогуляться по доске ещё до боя, но кажется, что он всё ещё может слышать слабые крики о помощи за бортом. Хвала богам, Зайка не утонул, и его можно великодушно простить! Но когда Капитан глянул за борт в том месте, куда он со злости швырнул игрушку, то ничего не нашел. Та же ситуация с других бортов и вокруг корабля насколько хватает глаз. Но ведь голос откуда-то доносится, а, значит, остаётся лишь одно место -- под самим линкором.
Но что Зайка может там делать, если только... Нет, этого не может быть! Пираты, осознав своё бессилие перед непобедимым Героическим Капитаном, пошли на самый низкий поступок в своём арсенале. Они выпустили Кракена! Именно так поступили пираты в том старом фильме, который Капитан случайно посмотрел в долгие часы ожидания матери с работы.
Кракен -- это что-то состоящее из щупалец, жадно отбирающих у тебя всё, что ты ценишь больше всего, оно огромное, но всегда невидимое целиком, предпочитающее подкрадываться незаметно среди тёмных вод. И сейчас оно прячется под днищем линкора, держа в заложниках одного из самых ценных членов экипажа! Всё ради того, чтобы добраться до самого Капитана. Воистину, коварству пиратов нет предела, но надо что-то предпринимать. Трюмы с провизией пусты, команде и, что самое ужасное, Капитану грозит голодная смерть.
Стали тянуть жребий чтобы выбрать парламентёра, который отплывёт подальше от корабля и отвлечёт на себя Кракена. Именно в этом задача парламентёров, раз они всегда погибают в фильмах, ведь так? Жребий пал на плюшевую черепаху, ведь из-за медлительности от неё всегда было мало проку на корабле. Капитан закинул игрушку в дальний угол комнаты и стал ждать, не отрывая от неё взгляда, готовясь чуть что прыгнуть в шлюпку. Черепаха изо всех сил пыталась привлечь к себе внимание Кракена, но ничего не происходило. План не сработал.
Капитан стал разрабатывать новый план, а попутно поискал в сундуке что-нибудь хотя бы отдалённо напоминающее еду, ведь он не ел со вчерашнего дня. О завтраке он матери соврал. Когда же он разочарованный снова посмотрел в угол, где плавала Черепаха, той не оказалось на месте. Но ведь прошло так мало времени, неужели Кракен успел схватить и её? Или она обиделась и уплыла, ведь в жеребьёвке не участвовал только сам Капитан. Но разве он может участвовать? А что если жребий падёт на него, он тоже должен будет добровольно отправиться в пасть монстра? Капитан вопросительно посмотрел в пустые глаза оставшейся команды, и никто не отвёл взора.
Но так нечестно! Он здесь Капитан, и он всё решает! Без него они всего лишь игрушки, а линкор -- всего лишь разложенный диван, на котором они с мамой спят. И океан просто зальная комната, вон окно, за которым уже слегка начало темнеть, вон там висит телевизор. И коридор всего лишь коридор, а не полный рифов залив, между которыми не проходит линкор. Но темнота под диваном всё ещё темнота, и с каждым часом она становится гуще, заражая собой углы комнаты и почти весь коридор. И в этой темноте всё ещё прячется Кракен, сколько не говори ему, что ты больше не играешь.
Посмотреть бы телевизор, но как назло пульт лежит слишком далеко, а все книжки с картинками в шкафу в коридоре. Где его экстренный сотовый телефон одному шкафу с игрушками известно. Поэтому до прихода мамы Капитану остаётся лишь сидеть наедине со своими мыслями, каждая из которых хуже предыдущей. А что, если это Кракен позвонил маме и выманил её из квартиры? Что если она никогда не вернётся за ним, или вернётся, но будет уже слишком поздно, и его заберёт бабушка, которая не умеет играть и совершенно очевидно не любит его? Что если монстр схватил маму и теперь мучает её? Или она всегда была его заложницей, работала на него, и потому допоздна оставалась на работе?
Прошло много часов и в квартире почти совсем стемнело, прежде чем до смерти напуганный ребёнок, боящийся показать спину собственным игрушкам или слишком близко подползти к краю дивана, услышал как открывается входная дверь. Несмотря на облегчение, он не бросился навстречу матери, даже когда в коридоре зажегся свет, вдруг Кракен только того и ждёт? Героический Капитан должен быть умнее. Вскоре слегка растрёпанная и рассеянная мать вошла в зал и со словами "Чего в темноте сидишь?", бросила свою сумку на журнальный столик. Затем она пошла в кухню, забыв включить свет в зале. Оттуда донеслось: "Масик, ты почему совсем ничего не ел?" -- таким усталым и раздраженным тоном, который едва ли может предвещать что-то хорошее. Мать вернулась в комнату и вопросительно уставилась на сына, сидящего на диване. В темноте макияж на её лице казался слегка смазанным.
Мгновение мать с укором смотрела на сына ожидая, видимо напрасно, каких-то объяснений. Но из её сумки донёсся звонок сотового телефона, и она решила сперва узнать кто звонит. Достав телефон, она глянула на дисплей и лукаво улыбнулась, шутливо закатив глаза, словно говоря "И пяти минут не прошло". Капитан тоже разглядел дисплей, и даже если большие тексты он осилить не мог, но слово "Крамцов" он разобрать мог. Мгновенное озарение настигло Капитана, страшная догадка о том, что должно произойти. Вернулись линкор, океан, пираты и страшная судьба, постигшая Второго Помощника Зайку. Какой уважающий себя монстр будет называться своим настоящим именем? Он придумает что-то достаточно похожее, но достаточно "завуалированное". Как во фразе "завуалированная угроза".
Капитан уже начал свой предупреждающий вопль, когда Старший Помощник ответила на звонок, и в этот момент из-под дивана выстрелило огромное серое-чёрное щупальце, обвившись вокруг её ноги. На лице матери появилось умоляющее выражение, а глаза уставшие и печальные встретились со взглядом сына.
А потом мама рухнула на пол и почти мгновенно исчезла под днищем линкора. Капитан с ужасом глядел, как аккуратно наманикюренные пальцы одной руки из последних сил, неестественно скрючиваясь, держатся за поверхность дивана. А потом и они безвольно расслабились и пропали в темноте. Ребёнок ладонями зажал себе уши, чтобы не слушать доносящиеся из-под дивана влажные звуки и стоны, переходящие в крики, которые, казалось, не закончатся. А когда всё, наконец, стихло, Героический Капитан снова остался один на один с мёртвыми глазами команды, которой больше не доверяет, посреди океана, полного опасностей.