Булгари Шайда. 42 глава. Опасные связи/ Взрослые люди

Глава 42

Опасные связи

А зачем, зачем мне эта земля?

Зачем мне небо без ветра и птиц?

Я - пущеная стрела. Прости.

Пикник.

Отори-кон, Великие Степи

Возможно, дворец Отори-кона нельзя было назвать архитектурным чудом, и до дворцов великих северных государств ему было далеко, но всё же и в нём было своё, варварское очарование. Высокие стены из саманного кирпича покрыты тяжелыми тканями и шелковыми коврами, своды высокого потолка - украшены экзотическими рисунками волшебных зверей и древних, сказочных царств. Даже на полу - причудливая, разноцветная мозаика, от которой рябит и расплывается в глазах. Степняки может и были одними из самых примитивных и бедных жителей Ойкумены, но всё же ради дворца своего хана расстарались вовсю, использовав для его украшения самые лучшие и дорогие материалы со всех уголков света. Вот только гости хану восточных земель Кьяру в этот раз попались то ли невпечатлительные, то ли слишком поглощенные своими проблемами, чтобы в должной степени оценить величие и гостеприимство правителя Соргона. Впрочем, невнимательность гостей, граничащая с пренебрежением, была отнюдь не самым худшим в этих чужеземцах. А вот то, что они были могущественными магами, двое из которых могли сравнять дворец с землёй, а третья одним лишь взглядом подчинить волю правителя этих земель, было куда большей неприятностью. И ведь, не будь Кьяр лично этому свидетель, он бы ни за что не поверил, что Шаноэ, некромаг и арэнаи могут не только мирно уживаться друг с другом, да и еще и иметь общие дела. Наверное, грядущая война действительно будет особенной, раз столь разные силы объединяются под одним флагом. Вот и они, два хана, не то что слишком хорошо друг другу относящиеся, сейчас спокойно сидят рядом и обсуждают с этими чужеземцами планы выступления против Гарма и Алискана. Кьяр был уже не молод, и, пожалуй, слишком консервативен, чтобы понапрасну рисковать - а эта авантюра тайранских магов была очень, и очень рискованна. Если бы мог, он просто от них откупился - но этим чужеземцам не нужны были деньги, им нужна была помощь Степей, и что еще хуже, эту помощь не просили, а требовали Шаноэ. Но молодого и жаждущего показать себя в ратных подвигах Кагана идея чужаков полностью захватила. Еще бы! Если всё получится, то Степи впервые по настоящему объединятся ради одной, общей цели - и сделает это Хозор-ан. Это укрепит власть хана Эрдана, и может быть, даже приведёт его к полновластному владычеству над Великими Степями. То, чего так боялись оставшиеся владыки степей.... Но сможет ли он, хан Соргона, вместе с ханами юга и востока отказать в поддержке не только амбициозному Хозору-ану, но и ведьмам, обладавшими значительным влиянием на народ степей? Глядя на столь самоуверенных колдунов, Кьяр стал в этом сомневаться. И рыжеволосый тайранец, своими сладкими речами уже обаявший Хозора-ана, заметил это, и перевёл свою атаку на Кьяра:

- Мы понимаем беспокойство великого хана и нежелание вмешиваться в чужие конфликты. В конце концов, где гармские горы, а где Великие Степи и Соргон? Что вам с бед Алискана, и уж тем более, с бед Тайрани, который, мы это признаём, был для вас не самыми дружелюбным соседом? Но если подумать... Император Тайрани всегда милостиво зарывал глаза на набеги степняков на свои земли. Мы ведь могли гораздо жестче отнестись к нарушению наших границ, не ограничиваясь лишь ответными рейдами.... Я полагаю, милостивый хан помнит о том, чем закончилась та небольшая военная стычка между ханом западных земель и одним из кланов арэнаи лет тридцать назад?

И Кьяр действительно помнил. Зорот, тогдашний правитель Оссиро, умудрился случайно задеть одну из Семей боевых магов - да и не просто задеть, а убить наследника клана. И обычно вполне себе вменяемые арэнаи, почти не обращавшие внимание на своих беспокойных соседей-кочевников, занимавшихся мелким, и не слишком успешным разбоем на пограничных землях, словно с цепи сорвались. Жаждущие отмщения боевые маги устроили тогда большие неприятности, огненным смерчем пройдя по землям ханства и разрушая всё на своём пути, пока подданные хана не догадались собственноручно отправить тайранцам голову провинившегося хана со всеми полагающимися извинениями. Боевые маги могли быть действительно опасными противниками, и Кьяр никогда это не забывал. Поэтому напрямую отказывать своим опасным гостям хан Соргона не спешил - тем более в присутствии своего Кагана. Если бы Кьяр мог, то он попытался бы по-тихому избавиться от пришлых колдунов - едва ли в далёком Истике когда-либо узнают, кто виновен в исчезновении нескольких арэнаи. Но с Шаноэ, оплетших невидимой паутиной заговоров и интриг не только Степи, но и весь мир, связываться не хотелось. Да и этот некромаг.... хан Соргона искоса кинул взгляд на высокого чужака, который сейчас со скучающим видом изучал свои ногти. Не гармец, но и на салдорца не похож, и если верить его шаманам, невообразимо стар и могущественен. Таких не хочется делать врагами, но зато как союзник этот чужак может быть весьма полезен - если уж воевать с гармскими некромагами, хорошо бы иметь по свою сторону кого-то, кто разбирается в проклятой волшбе. Понять бы только, как он вообще оказался в компании с теми, кто, как казалось, никогда не пойдёт на союз с некромагами - и Шаноэ, и арэнаи считались непримиримыми противниками любой магии смерти. Но нет - сидят рядышком, как ни в чём не бывало, и пытаются его, хана Соргона, запугать. И ведь получается...

Рыжеволосый тайранец с вкрадчивым голосом тонко улыбнулся, глядя на погрузившегося в свои думы степняка, и продолжил, обращаясь уже к обоим владыкам степей:

- Но всё же, несмотря на наши мелкие разногласия, мы никогда не были большими врагами - и не посягали на земли друг друга. Другое дело, гармцы. Они не потерпят рядом с собой столь беспокойных соседей. А соседями вы, безусловно, скоро станете. Дни Алискана сочтены - гармцы почти полностью зависят от ресурсов Империи, и поэтому стремятся перейти к еще более полному контролю над страной. Но власть Императора Рейна Агата, ведущего свой род от богов Алискана, священна для его подданных - свергнув его, гармцы обратят против себя всё население Империи, и в той войне, что вспыхнет против захватчиков, победителей просто не будет. Гармцам не нужны еще одни Пустоши - но иначе маги смерти воевать не умеют. Поэтому они хотят уничтожить правящий клан Алискана руками тайранцев, ослабив страну настолько, что те добровольно примут власть некромагов как своих избавителей и защитников. Аннексировав Алискан и уничтожив Тайрани, куда, вы думаете, обратится их взгляд? Кого гармцы ненавидят гораздо больше, чем боевых магов?

Здесь не надо было даже гадать. Шаноэ. Для некромагов Гарма ведьмы Ша как кость в горле. И Каган, и Кьяр отлично понимали это. Обретя власть над едва ли не половиной всей Ойкумены, гармцы поспешать избавиться от своих старых противниц - и их союзников, к которым, безусловно, в первую очередь отнесут Великие Степи, издревле оказывающих поддержку своим земным богиням. Кьяр кинул напряженный взгляд на шаноэ, сидящую чуть поодаль, и, кажется, даже сейчас, когда Кьяр был защищен всеми возможными амулетами, читающую его мысли.

- Вам не стоит ничего опасаться, - низкий, удивительно мелодичный голос женщины, казалось, отгонял все дурные предчувствия старика. - Шаноэ не намерены уступать магам смерти. Танара приняла решение поддержать Тайрани. И она надеется, что её достопочтенный потомок Хозор-ан, и столь уважаемый моей госпожой хан Кьяр присоединиться к этой священной битве против проклятых богами магов. Наградой же нам станут не только наши победы, но и те богатства, что принесут земли алисканцев - едва ли этот народ, который заключил сделку с желтоглазыми еретиками, предавшими сами законы жизни, достоин иметь собственное государство. Награда будет столь большой, что её вдосталь хватит всем, кто решит за неё бороться.

О, боевые маги и ведьмы Ша против гармцев и алисканцев - это будет поистине великая война.... и Кагану явно хотелось оторвать от неё свой кусок. Если он сможет присоединить к степям столь обширные земли, то его правление будет столь овеяно славой, что вполне возможно, он сможет закрепить за своим родом титул властителей до скончания веков. Кьяр буквально видел, как проносятся в голове Хозор-ана картины его будущих побед. Но Хозор-ан не стал бы Каганом, если бы не умел учитывать все нюансы дела.

- Я не уверен, что мне удастся уговорить остальных ханов последовать за мной, - в задумчивости прикусив костяшки пальцев, произнёс Каган. В нём, старом Кьяре, он видимо был уже уверен. - Хан западных земель вполне может рискнуть присоединиться к алисканцам против Тайрани - то, что вы назвали "небольшой военной стычкой" тридцатилетней давности, воспринимается самими оссирцами гораздо серьезнее. Слишком много тогда было пролито крови, и пусть сражений между Тайрани и сейчас нет - достаточно одной лишь искры, чтобы старые обиды вновь вспыхнули. Да и мою власть старый хан не слишком стремится признать.

Власть Кагана была не столь велика, как он пытался это показать. Четыре ханства с трудом между собой мирились, а уж чтобы они все вместе на чём-то сошлись - событие и вовсе не бывалое. Но эти чужеземцы, кажется, не считали объединение враждующих ханств таким уж сложным делом.

- С этим проблем не будет, - оказалось, что некромаг, который только что не засыпал, слушал весь разговор вполне внимательно. - Он не доставит беспокойства для наших переговоров. Меня больше интересует ханство Лосса.

- Хм, - Каган потёр узкий, покрытый клочковатой бородой подбородок, и пожал плечами: - с ханом южных земель проблем быть не должно. Мы всегда неплохо ладили. Да и участие в этой войне для него единственный шанс поправить своё не слишком завидное финансовое положение. Я же, как правитель Эрдана, гарантирую вам полную поддержку. Мои войны давно уже жаждут славных битв. А вы, мой дорогой Кьяр, готовы ли вы дать отпор этим зарвавшимся северянам?

Кьяра покоробило это обращение Кагана - в конце концов, он, этот самоуверенный сопляк, лишь временно является повелителем Степей, и срок его подходит к концу. Хан Содора упрямо пождал губы, выражая свое недовольство поспешностью молодого Кагана:

- Такие решения нельзя принять лишь волей Кагана - должно быть согласие всех четырёх ханов. Даже если я сейчас соглашусь - кто знает, поддержит ли нас остальные властители Степей? Мы должны собрать круг, и там решить.

- Это займёт слишком много времени, - недовольно произнёс Каган, выпрямляя спину и пытаясь прожечь взглядом в Кьяре дыру. - К тому времени, когда круг будет собран, исход войны уже будет решен.

И если победят Тайрани и Пустоши, то они будут очень недовольны своими несостоявшимися союзниками. А если победят некромаги - что ж, хотя в речах чужаков было много недомолвок, в чём-то они были правы: некромаги никогда не будут считаться с Великими Степями и уничтожат их при первой же возможности, не простив им связь с Пустошами.

Маги переглянулись, и высокий чужеземец с блеклыми глазами пожал плечами, как будто отвечая на немой вопрос степняка:

- Нам всё равно придётся заехать в ставку каждого из них. Передать поручительства и удостовериться лично в их лояльности. Необходимо будет также скоординировать действия наших войск. Но этим, я полагаю, можно заняться и позже.

- Всю магическую связь контролируют гармцы, - напомнил тайранец.

- Во времена моей молодости мы вполне обходились и без магии, - презрительно фыркнул некромаг. - У смертных до сих пор сохранилась голубиная почта. Полагаю...

Слушая, как маги и слишком уж легко пошедший на сделку Каган (наверное, обошлось не без влияния ведьм) перебрасываются информацией, решая, как он будет участвовать в войне, Кьяр чувствовал лёгкую растерянность. Он смущенно откашлялся, вновь обращая на себя внимание ушедших в деловую беседу союзников:

- Это всё очень хорошо. Но едва ли я пойду на какие-либо шаги, не получив необходимые гарантии того, что Императора Майстер поддержит ваши... инициативы, - он красноречивым жестом постучал пальцем по папке с документами, - я вижу здесь верительные документы от Шаноэ, но не Императора. Или ваш правитель столь мало решает в Тайрани, что он подчинится решению одного из своих арэнаи?

- Мне были даны все необходимые полномочия для того, чтобы самостоятельно решить этот вопрос, - Бергель постарался, как можно аккуратнее уйти от прямого ответа. Конечно, полномочия были, но касались они отнюдь не политической сферы...

Грим работал непосредственно на Императора, отстаивая его интересы, и хорошо знал, насколько вспыльчив тот может быть, если решит, что за его спиной произошел сговор. Конечно, переговоры столь высокого уровня не ведутся в спешке, но Шаноэ давили, вынуждая действовать как можно быстрее, да и возможность безопасно связаться с Истиком в условии информационного контроля гармцев было маловероятно. Поэтому Гриму приходилось прыгать выше своей головы, надеясь, что выгода от новообретенных союзников окажется достаточной для того, чтобы Император "забыл", что решение принимал не он, а маги.

- Полагаю, что для Императора Майстера было бы... - продолжил было Бергель, и замолчал, нахмурившись. Затем он с недоумением обернулся к некромагу, и сказал:- у дверей стоит Эрик, и хочет немедленно тебя видеть. И кажется, он вполне настроен на то, чтобы попытаться пробиться сюда силой.

Обостренный слух арэнаи позволил Изенгриму раньше остальных услышать назревающий в коридорах дворца конфликт, но вскоре он дошел и до ушей остальных. Глухо зазвенело оружие, голоса стражников стали громче и напряженнее.

- Что там такое? - раздраженно произнёс Каган.

- Прошу прощения. Наш юный друг плохо разбирается в приличиях, - с ноткой недовольства в голосе ответил Хель. - Позвольте мне... устранить проблему.

Каган махнул рукой, позволяя некромагу выйти, и тот поспешно направился к двери. Через несколько минут он вернулся, и кажется, впервые за вечер на его лице не гостила скука.

- Великие ханы, я нижайше извиняюсь за доставленные вам неудобства, но позволите ли вы мне удалиться, для того чтобы разрешить один вопрос?

На лице Хозор-ана промелькнуло любопытство:

- Настолько срочный вопрос? Может, вам нужна помощь моих воинов?

Кьяр же только нахмурился, выражая недовольство:

- Мне бы не хотелось иметь в моей столице какие-либо проблемы.

- Боюсь, это вопрос магического плана. И нет, никакого ущерба для Отори-кона не будет. Это касается моих людей.

Конечно, подобное вызывающее поведение было немыслимым нарушением этикета, и происходи это где-нибудь в Тайрани или Ландкрахте, осмелившийся на подобное гость был бы навсегда лишен каких-либо привилегий, но в Степях нравы были хотя и суровее, но гораздо гибче, чем где бы то ни было. Каган мог казнить излишне наглого гостя, а мог и.... Правитель степей милостиво кивнул головой, и позволил некромагу удалиться. Хотя, конечно, не стоило ожидать, что люди Кьяра не оставят некромага без присмотра, но Бергель по собственному опыту знал, насколько Нидхёгг хорош в умении ходить по тайным тропам.

- Мы, я полагаю, продолжим, или у вас тоже возникли срочные дела? - обратился хан Бергелю, и в голосе его было слышно плохо скрываемая раздражение.

- Мы будем обсуждать наш договор столько, сколько нужно, Великий хан, - с почтением склонил голову Грим.

Кьяр еле слышно вздохнул. Он был уже готов согласиться на всё, лишь бы эти беспокойные чужеземцы уехали, и забрали с собой этого... Хозора-ана.

Изенгрим Бергель злился. Всё шло не так, как он планировал тогда, когда отправлялся на поиски Эйнхери. Ситуация стала совершенно неуправляемой, и скрытность некромага, явно ведущего свою игру а спиной Бергеля, не делала ситуацию проще. Недовольство арэнаи росло с каждой минутой, и когда через несколько часов он вернулся в гостевые покои и увидел сладко сопящего на софе некромага, то готов был сдернуть его с места и немедля потребовать его ответ, что же, демоны его задери, здесь происходит. Он уже занёс над Анхелем руку, когда его взгляд случайно упал на стоящее в тени кресло, из которого на него с любопытством наблюдал Эрик Эйнхери, и так и замер. Выглядел молодой арэнаи несколько потрёпано. Взъерошенные волосы, ссадина на скуле и разбитая в кровь губа. Да и держался он несколько скованно, болезненно скрючившись в странной на вид позе.

- Что случилось? - Бергель говорил почти в полный голос, но спящего некромага, кажется, ничего не могло разбудить. - Я чувствовал сильные вспышки магии в городе. Вы что, решили устроить магическую войну?!

- Эм-м-м, - Эрик неловко улыбнулся, и тут же скривился от боли в разбитой губе. - Спроси лучше об этом Нидхёгга. Или Агнессу. Я тут, как бы, вроде на подхвате...

Сдерживая клокотавшее в горле рычание, Грим в пару шагов приблизился к съежившемуся, как-будто в ожидании удара, Эрику, и склонившись над ним, прошипел в бледное и напряженное лицо молодого мага:

- Давай так. Я сейчас выйду в другую комнату, и подожду тебя, в течение, скажем, десяти минут. И я очень надеюсь, что ты всё-таки ко мне присоединишься, и расскажешь мне, что здесь происходит - как можно более подробно и без утайки. Или же ты можешь сделать вид, что ничего не было, и всё в порядке. В случае развития второго варианта наши деловые отношения с Семьей Эйнхери, возможно, перетерпят некоторые изменения и условия сотрудничества станут более жесткими.

- В чём, например? - с вызовом произнёс Эрик, пытаясь не горбиться под пронзительным взглядом Бергеля.

- По условиям Договора между нашими кланами, я имею право требовать немедленное соблюдение условий сделки. И тогда, мой дорогой друг, я стану не просто докучливым и занудным Бергелем, лезущим не в своё дело, кем ты видимо меня считаешь. Главе Семьи ты просто будешь обязан подчиниться, если не хочешь стать изгнанником.

- Рорик не позволит...

- Может быть. А может, он не захочет портить отношения с новыми родственниками из-за сопливого, глупого мальчишки, подвергающему свою сестру, а вместе с ней и будущее Семьи, опасности.

- Ей не грозит...

Грим повелительно вскинул руку, заставив Эрика замолчать.

- У тебя будет возможность мне всё объяснить. Ты знаешь, где меня найти.

Почти чеканя шаг, арэнаи вышел, и только тогда Эрик смог наконец перевести дух. От обычно спокойного и сдержанного Бергеля он такого не ожидал.

- Удивлён? Просто Бергель жуткий педант, и не любит, когда срывают его планы. А мы, стоит признаться, наделали шума, и чуть не скомпрометировали себя в глазах Кагана.

Эрик почти не удивился, когда услышал совсем не заспанный голос Анхельма. Конечно же, тот всё слышал, и теперь не преминет вызнать всё о Договоре, заключенном между двумя кланами. Затем он расскажет всё Агнессе, а та открутит ему голову. Закономерная кончина для такого неудачника, как он. Молодой арэнаи с вызовом взглянул в бесцветные глаза некромага:

- Тоже собираешься меня отчитывать? Или может быть, у тебя имеются ко мне вопросы? Тогда стоит занять очередь.

- Да нет, - вполне себе миролюбиво ответил Нидхёгг, всё так же не утруждавший себя в том, чтобы встать - вопросов нет, а вот совет имеется. Не стоит оставлять Бергеля в неведении о том, что происходит.

- Почему? - растерянно спросил Эрик. За этим "почему" скрывались сотни других вопросов, но Анхельм смог понять, что же больше всего беспокоит молодого арэнаи.

- Почему я встал на сторону Изенгрима? Потому что вполне понимаю, что он чувствует. Он глава отряда, состоящего из сумасшедших, потенциальных врагов и детей. Уж не обижайся, Эрик, но вы с Агнессой именно дети. Доверять ему, собственно, совершенно не кому - его девица, Уна, тупой солдатик, а не стратег. Если бы я был на его месте, я бы давно сорвался.

- А ты и сорвался, - обиженно потянул Эрик, потирая ушибленные рёбра.

- О нет. Это было так, лёгкое внушение, - глаза Анхельма ярко блеснули в полутьме, и Эрику отчего то хотелось слиться с обивкой кресла. - Когда маги такого уровня, как я или Грим срываются, виновные не отделываются парочкой синяков или задетым самолюбием.

Пожалуй, Эрик мог этим согласиться. Когда Рорик узнал, что Эйнар, старший брат Агнесс, стал наёмным убийцей, его спокойный дедуля превратился в дышащего яростью, мстительного демона. И что самое ужасное, он перестал в полной мере контролировать свою силу. К тому котловану, что остался после его вспышки ярости, до сих пор водят детей - показать, что не стоит злить достаточно безобидных с виду пожилых магистров.

- Но ты злишься, - Эрик не спрашивал, так как знал ответ. - За то, что мы сунулись к магу хаоса, и не предупредили тебя или Грима об этом.

- Злюсь. Но не на тебя, и тем более не на Агнессу. Мне стоило знать, что она еще слишком юна, чтобы... - некромаг скривился, и махнул рукой, - ... неважно. Иди, поговори с Бергелем. Постарайся лишнего не говорить, но и врать ему не советую, если спросит прямо.

Эрик несколько заторможено кивнул, направляясь к двери, и лишь у самого входа обернулся, привалившись к косяку, и внимательно окинул взглядом некромага.

- А ты ведь не спросил про Договор не потому, что тебе неинтересно. Просто ты знал про него. Тебе сказала Агнесса?

- Нет, Рорик.

- Ты настолько в доверии у моего деда? Прочему тогда я про тебя никогда не слышал?

Анхельм пожал плечами, и улыбнулся.

- Тебя ждут.

Эрик недовольно фыркнул и отвесив издевательский поклон некромагу, выскользнул в дверь. Он уже не видел, как с лица Хеля соскользнула улыбка, а взгляд его, столь мудрый и понимающий секунду назад, наполнились холодной, зияющей пустотой. Увидев его кто-либо сейчас, едва ли смог бы узнать в нём смешливого, немного нелепого мага, который, казалось, лишь только играл в жизнь, а не жил по-настоящему.

- Дети, - с непонятной тоской произнёс Нидхёгг. - глупые, неосторожные дети.

А где-то совсем рядом, буквально за стеной, Эрик Эйнхери сбивчиво рассказывал историю своих с Агнессой приключений Изенгриму Бергелю, который, казалось, уже забыл своей вспышке гнева, и вновь вернулся к своей сдержанной, учтивой манере держаться.

- Значит, ты говоришь, что мать Агнессы одна из этих шаноэ? Дочь Танары Рейвен и шпионка Пустошей?

- К сожалению, это так. Ведьмы оказались достаточно сильны, чтобы пробраться даже в вашу Семью, - Эрик с деланным сожалением покачал головой: - полагаю, это вас заставит отказаться от Договора?

- А разве то, что в Агнессе течёт кровь Ша, заставит Рорика отказать ей в праве на наследование?

Эрик на секунду задумался, и наконец неохотно признал:

- Едва ли. Мне кажется, на самом деле он даже об этом знал. Недаром он в своё время пытался всячески помешать Несси развивать свой ментальный дар.

- И всё же он сделал её своей наследницей, - бесстрастно сказал Бергель.

- Возможно, он счёл это даже плюсом. Всё же мой дед помешан на чистоте крови, как и многие старики, и то, что отец Агнессы женился на безродной лэрке, маге первого поколения, его не очень устраивало. А вот принадлежность Зоры к столь древнему и могущественному роду, как Рейвены, вполне может успокоить тщеславие Рорика, тем более когда он убедится, что в Агнессе кровь арэнаи гораздо сильнее.

- Если это не смущает айрина Рорика, почему это должно смущать меня? - наконец, после долгого молчания, произнёс Бергель. - Возможно, столь близкое родство моей невесты с ведьмами Пустоши может стать большим преимуществом для всех нас. Тем более в ключе последних событий.

- Когда вы собираетесь ей сказать о вашем союзе? - набравшись смелости, спросил Эрик.

- Когда придёт время.

Эрик утомленно прикрыл глаза:

- О, предупредите меня заранее, чтобы я вовремя сумел скрыться. У моей сестры, знаете ли, очень непростой характер. Едва ли она будет рада этому известию.

- Она дочь своей Семьи, и знает свой долг.

- Хотелось бы в это верить, - пробормотал молодой маг.

Говорят, боевые маги живут инстинктами, и только им могут доверять. И инстинкт Эрика Эйнхери говорил ему о том, что этот брак будет совсем не простым, не только для будущих супругов, но и для обеих Семей.

Великие Степи, Агнесса Эйнхери.

Двенадцать дней спустя.

Степь весной очень красива. Голубое небо над головой, под ногами живой ковёр из цветов - кажется, что мы не в бесплодных землях, а гуляем на небесных лугах, и вот-вот кони под нами обретут крылья. Не военный сбор - экскурсия. Да и Уна сказала, что путешествие назад в Тайрани кажется лёгкой прогулкой, по сравнению с тем, что они испытали, незаконно пробираясь сквозь Пустоши в поисках меня. Еще бы - едем в караване Кагана, пользуясь его несколько навязанным, но всё же весьма удобным гостеприимством, едва ли кто-либо осмелиться на нас напасть. Но... признаюсь, я просто не люблю путешествовать. Тряска, пыль, отсутствие нормальных условий для сна и гигиены. Никогда это не понимала. Будь моя воля, я бы не вылезала из Истика. Хотя стойте - я и не вылезала, пока мой любимый бывший начальник не предложил мне стать фрейлиной принцессы. Но теперь она мертва, а я здесь, в этих дурацких степях, отбиваю себе пятую точку в седле, борясь со скукой и усталостью, в окружении абсолютно невменяемых людей, на которых абсолютно нельзя положиться. Даже мой дорогой двоюродный братец и тот умудрился сдать меня сразу и Анхельму, и Изенгриму одновременно, недели не прошло. И теперь эти двое не сводят с меня глаз - как будто так и ждут, когда же я опять выкину что-то безумное! К примеру, сбегу в Алискан лично разбираться с Императором Агатом. Нет, я конечно думала о поездке в Алискан, но только гипотетически.... Но Анхельму было достаточно даже тени мысли, чтобы взять меня под самое пристальное внимание. И что самое ужасное, эти человекоподобные чудовища не только сошлись во мнении, но и перетащили на свою сторону моего вероломного братца. Недаром он в последние дни и взглянуть на меня боится.

Единственный, с кем можно было нормально пообщаться, это воронёнок Тари, но он не слишком то разговорчив - хотя казалось бы, после стольких лет молчания, его должно было просто прорвать потоком слов. Но то ли его компания некромага не располагала, то ли он побаивался рыжеволосой шаноэ, но к разговорам он расположен не был. В общем, совершенно ужасное путешествие.

Со стороны можно подумать, что я ною и возмущаюсь на пустом месте - ишь ты, земля недостаточно мягкая, цветы вырви-глаз, спутники недостаточно дружелюбные... Но накручивала я себя вполне сознательно, и не без некоторого чувства злорадства - в конце концов, при всём своём сложном характере, я редко позволяла себе срываться на других людей. Но в этой ситуации я могла позволить себе гораздо больше, чем обычно.

Если взглянуть непредвзято, именно сейчас у меня всё было неплохо - я сыта, нахожусь под защитой, и наконец-то именно сейчас от меня ничего не зависит: добрый дядя Анхельм давно уже всё решил за моей спиной. Можно отдыхать и пялится в безбрежное море неба.

Но именно отдыхать мне сейчас не хотелось. Сейчас мои мысли были полностью поглощены той информацией, что подкинул мне Асет Орани, и моделированием процесса полной трансформации. Когда я сказала сигилу, что поняла, в чём была его ошибка, я несколько лукавила - то есть, примерное понимание вопроса у меня было, а решения как не было, так и нет. И сейчас я бы всё отдала, чтобы в тиши своего подвала тщательно заняться непосредственно экспериментальной частью. В конце концов, это любой целитель знает - разрежь пару трупов, и всё поймешь, вместо того, чтобы долго и нудно рассуждать, что и как устроено в живом организме. Так и мне сейчас гораздо проще было бы изучать последствия незавершенной трансформации Эрика (по счастью, вполне себе живого), чем думать, что же Асет Орани сделал не так. Но в данный момент это было явно не возможно, и мне оставалось полагаться лишь на его теоретические выкладки, которые я каким-то чудом сумела сохранить во всём этом бардаке, что творился вокруг меня последние недели. И я бы наверное даже смогла извлечь из них что-нибудь полезное - если бы у меня была возможность нормально их прочитать! Но навязчивая опека Анхельма и весьма вежливое, но неукоснительное присутствие Бергеля рядом со мной ломало все мои планы. При них изучать бумаги мага хаоса было едва ли возможно - в конце концов, Грим был представителем конкурирующего клана, а Анхельм.... я знала, как он негативно относится ко всему, что касается мага хаоса. И еще его предубеждение - что мы, Бродяги, можем привнести в мир еще больше хаоса, когда стараемся улучшить его. Что я не должна лезть в законы природы - что всё должно оставаться, как было - вот не умели арэнаи превращаться в зверей, и не надо им это. Что таков закон мира, и не нам его менять.

Но мне было наплевать на законы мира - меня волновало выживание моего рода, и я знала, как его обеспечить. Оставалось только избавиться от пристального внимания моих спутников. И я решила стать настолько невыносимой, насколько это возможно: я ныла и возмущалась, я театрально хрипела, жалуясь на простывшее горло, и задавала глупые, бессмысленные вопросы Гриму. Я даже сделала вид, что обиделась на Анхельма - это было совсем не сложно. Конечно, мне пришлось значительно себя накрутить, чтобы не просто играть в зануду и плаксу, но действительно стать ею, не вызвав ни у кого подозрения, и кажется, это действительно сработало. Помогла мне, сама того, не ожидая, Уна. Я в очередной раз громогласно поцапалась с Эриком (признаюсь, ругаться с ним доставило мне поистине огромное наслаждение), и теперь ехала чуть поодаль, делая вид, что я дуюсь на весь мир. Мои спутники уже еле скрывали своё раздражение, и даже Каган, в первые дни предпочитающий ехать в нашей компании, давно уже был на другой стороне каравана. Сделать они со мной ничего не могли - в первое время Грим пытался сладить со мной, заставляя тренироваться на всех остановках, что у нас были, но после того, как я чуть не покалечила себя, запнувшись о свой же меч, тренировки прекратились полностью. Впрочем, в покое меня не оставили - просто перестали быть со мною милыми. Сложно быть милым, когда хочешь кого-то убить. И поэтому внезапное дружелюбие Уны (которая до этого пару раз порывалась меня побить) показалось мне весьма странным.

- Эй, Несс.

- Не называй меня так, - огрызнулась я.

- Хорошо. Агнесса, - покладисто ответила Уна. - Мне кажется, тебе нужна помощь. Ты помнишь, как у тебя проходило обретение силы?

Я пожала плечами.

- Нормально проходило - дом не спалила, на людей не бросалась.

Такое иногда происходило с арэнаи - становление силы всегда связано для нас с повышением уровня агрессии. Именно поэтому молодых боевых магов обучают вместе, максимально загружая их тренировками - в совместных боях, даже игровых, юные маги не только учатся сражаться вместе, защищая тылы друг друга, но и выплёскивают всю дурную энергию, которая в обратном случае бы проявлялась совсем неконтролируемо. Но я до пятнадцати лет обучалась одна, и никаких проблем со мной не было - и это притом, что уровень силы у меня с самого начала был не такой уж слабый. Возможно, причина этого кроется в моей матери - кому, как не Шаноэ, уметь приручать юных волчат.

- Это хорошо, конечно, обретение силы прошло у тебя без проблем, но не в нашем случае. Это делает тебя полностью неподготовленной для вступления в новый период.

- Какой? - без особого интереса спросила я.

- Обретение духа рода. Когда арэнаи становится боевым магом не только по магической силе, но и по духу. Ну знаешь, матереет. Так говорят.

- Так обретение духа рода наступает не раньше сорока, а то и пятидесяти - сделала вид, что удивилась я.

- Ну ты же у нас ходячая аномалия, - фыркнула Уна. - Вот и припёрло тебя.... невовремя, а внешние факторы лишь всё усугубили.

А вот тут она ошибалась, по крайней мере, частично. Во-первых, всё, что со мной происходило, относилось скорее к моим способностям Повелительницы Перекрёстков - точнее, моим становлением в роли оной. А уже мои проблемы с "духом рода", и странные скачки силы при боевой трансформации были лишь побочным эффектом. А во-вторых, это самое обретение у меня не начиналось, а как раз заканчивалось. Запустило обретение, как я полагаю, встреча с моей "второй половинкой", другим Бродягой - Анхельмом Нидхёггом, а окончательно сформироваться мне помог Интрай, самым незамысловатым способом заставив мой дух существовать в мёртвом теле - это, я полагаю, сильно подхлестнуло рост моих способностей. Недаром после Хорхейна я несколько дней ходила как пьяная, устраивая по ночам бурные истерики. Жирную точку на моих проблемах с самой собой поставила встреча с Асетом Орани и Зорой. После этого я, как ни странно, приобрела некое подобие душевного равновесия. Ну и заодно решила осложнить жизнь остальным, в особенности Анхельму. Готова поспорить, что он привык видеть меня несколько неуравновешенной девчонкой, предпочитающую перекладывать на его плечи всю ответственность. Но теперь ему предстоит познакомиться с другой мной. Той, которая училась искусству обмана у Грегори Нортона - а он, я признаюсь, был великолепным учителем, раз даже Нидхёгг сейчас, вместо того, чтобы издеваться над моими актёрскими талантами, зло хмурит брови и глядит исподлобья. Впрочем, он и сам был неплох во лжи - смог же он убедить всех окружающих, что вполне себе безопасен (как будто Хель Пустынник может быть безопасным). Даже я поверила ему - зная, кто он такой, и обладая особой связью с ним. И не то, что он специально врал мне - просто не показывал всего. И лишь тогда, после той злополучной ночи, правда мне наконец открылась, во всей своей неприглядности.

- Утром мы отправляемся.

Голос его звучит глухо и напряженно. Он недоволен мной - я ослушалась его, подвергла себя опасности, и, что наверное хуже всего для него, упустила Асета Орани. Его можно понять - Асета Орани действительно хочется убить. Только уже нельзя - пока он связан кровным заклинанием с моей матерью, он останется для меня неприкосновенным. Но не для Анхельма - он дал мне это понять. "Что бы на не связывало, - сказал он, - это касается только непосредственно нас двоих. Твоя жизнь - священна для меня, но не жизнь твоих друзей и родных". От этих слов становится немного страшно, но... я могу его понять. Потому что понимаю - что чтобы он не сделал, и какой ущерб бы мне не причинил, я не смогу отвернуться от него. Буду ненавидеть, да. Захочу сделать больно - безусловно. Но не брошу его и не подвергну его жизнь опасности. Потому что мне не позволит та вторая, страшная сущность Повелительницы Перекрёстков, заставляющая меня цепляться за этого чужого, на самом деле, человека. Которого я не понимаю, но так хочу понять. Не только его чувства - они, пусть и не на ладони у меня, но всё же нередко приоткрываются в каком-то моменте. Больше - я хочу узнать его цели, взгляды на мир. Понять его мысли, заглянуть, хоть краешком взгляда, в его прошлую жизнь. Но даже мой дар менталиста не сможет мне в этом помочь - он могущественнее меня как маг, сильнее, как личность.

- Значит, хан Соргона всё же поддался.

На лице некромага расплылась самодовольная усмешка.

- О, он просто не хотел терять лицо и отдавать слишком много власти Хозор-ану. Но стоило ему намекнуть в приватной беседе, о том, что...

Я подняла руку, останавливая его.

- Стоп, я не хочу знать, как вы еще с Гримом обманули бедного старика. Или надули Хозор-ана, который, если ты помнишь, мне какой-то там пра-пра-пра-внучатый племянник. Ничего не хочу знать о ваших махинациях.

- Это не махинации, дорогая. Это политика. И тебе, рано или поздно, нужно будет научиться в ней разбираться, - укоризненно говорит мне мой напарник.

Я демонстративно прикрываю уши руками:

- Ничего не слышу! И вообще, я иду спать.

Анхельм провожает меня насмешливым взглядом. С тех пор, как Анхельм вернулся из чертогов Смерти и спас меня в Хорхейме мы никогда не нарушали традицию проводить время перед сном вместе. Просто сидим, почти не разговариваем - стараемся вообще не касаться дел, слишком уж у нас много скопилось по отношению друг к другу обид. И если Анхельм вполне себе может справиться со своими обидами - я не столь сдержанна в характере. Но сегодня особенно тяжело. Вчера он узнал, что я скрыла от него присутствие Асета в Отори-коне, скрыла то, что Зора жива и здесь, вместе с сигилом. И еще много того, что я не хотела ему рассказывать - а подлец Эрик не постеснялся, рассказал. Поэтому наши сегодняшние посиделки прошли скомкано. Он просто проверил, всё ли у меня в порядке, и сообщил некоторые новости. Ничего больше - ни подшучиваний, ни улыбок, даже занудных наставлений не было. Кто бы мог подумать, что я буду по ним скучать.

Возвращаюсь к себе в комнату, уже привычно шмыгнув мимо служанок. Уна и Иса уже спят, и я тихо укладываюсь на свою кровать. Сплю я если честно так себе - нервно, беспокойно, да еще кошмары вновь начали меня мучать - а единственный человек, который может меня от них избавить, спит в это время в другом крыле дворца.

Засыпаю почти сразу - точнее проваливаюсь в сон, для того чтобы вынырнуть из него - с бьющимся барабанной дробью сердцем, влажной от пота спиной, мокрыми щеками и вкусом крови на губах - опять во сне кусала губы. Но разбудило меня не это - чужие руки на висках, нежно гладящие меня по покрытой испариной коже. Прохладные, с тонкими длинными пальцами, могущими принадлежать только женщине. Я отбрасываю их от себя и приподнимаюсь, вглядываясь сквозь темноту в белеющее лицо.

- Иса, - выдыхаю я разочарованно. На минутку мне показалось, что рядом сидит моя мать. - Что ты делаешь?

- Ты стонала во сне. У тебя кошмар. Я хотела тебе помочь, - голос у девушки столь мягок и обволакивающ, что меня снова начинает клонить в сон. Я мотаю головой, стряхивая оцепенение.

- Влезая в мой разум? О нет, шпионка Танары не будет лезть в моё сознание.

- Как хочешь. Я лишь хотела помочь.

Она ложится обратно, и через минуту я уже слышу мерное дыхание. Может действительно решила помочь? А-а-а, к демону. С шаноэ только связываться.

Безумно хочется спать, но засыпать уже страшно. Не помню, что снилось, но знаю, что возвращаться в свой кошмар уже не хочу. Встаю, накидываю на себе верхнюю одежду - не хочется возвращаться утром в одной ночной рубашке, и, старясь слиться с ночной тенью, прокрадываюсь в мужскую часть дворца. Я точно не знаю, где находиться покои Анхельма, но помню, что его поселили с Эриком - а уж родную кровь я всегда найду, тем более с такого близкого расстояния.

Так и есть, двигаюсь почти интуитивно, я оказываюсь у комнаты, в которой поселили моих спутников. Двери здесь не принято запирать, поэтому я приоткрываю раздвижные двери и проскальзываю внутрь. Дыхание Эрика на секунду прерывается, он беспокойно вздрагивает, но, чувствуя, даже сквозь сон, что вторгшийся не опасен, снова засыпает. А вот и Хель - как всегда, лежит скрючившись у самой стенки, оставив почти всю постель свободной. Я присаживаюсь рядом с ним, вслушиваясь в его дыхание. Надо его разбудить, сказать, что я пришла - и тогда он сможет защитить меня от кошмара. Но внезапно во мне просыпается жалость - нет, он не становиться во сне милым или беззащитным, он всё тот же, что и всегда - с упрямой складкой между бровей и лучиками морщинок у глаз, вот только сейчас он выглядит гораздо более старым, чем я привыкла его видеть. Когда он успел так осунуться?

Я аккуратно ложусь рядом. Стараясь его не разбудить - возможно, мне станет легче от одного его присутствия. И засыпаю, глядя ему в лицо.

Этого оказалось достаточно, чтобы оказаться в его сне.

Путешествие по снам... Лишь вновь оказавшись в чужом сне, я вспоминаю, что это со мной уже было. Что был другой сон, другой мужчина, и соленые брызги волн на губах, смешивающихся со вкусом крови. Но в том, чужом сне, я, как не парадоксально, была полновластной хозяйкой, и моя воля довлела над волей другого. Здесь же я была даже одной из гостей, а воришкой, пробравшейся через чёрный вход, и увидевшей то, что мне было видеть не положено.

Я оказываюсь на улице какого-то поселения. Под низким, выцветшим небом стоят домишки из глиняных кирпичей и крышами из тростника. Воздух сухой и жаркий, а проходящие мимо меня люди чем-то похожи на салдорцев, только выше и тоньше в кости, да и язык я их понять не могу. Меня никто не замечает, но при этом старательно обходят стороной, то место, где я стою. Я растерянно озираюсь, пытаясь увидеть хоть что-то знакомое. Взгляд падает на руки, и я вздрагиваю - как и в том сне с моей кожей твориться что-то не то. Запястья и ладони обвивают тонкие разноцветные струи, стекая вниз по пальцам, и исчезая где-то у кончиков ногтей. Осторожно дотрагиваюсь до них, и моя рука проходит сквозь струи, проваливаясь вглубь плоти. Испуганно отдергиваю пальцы. Сон, только сон, успокаиваю я себя.

Взгляд цепляется за знакомую фигуру - высокую и сутуловатую, со стремительной и лёгкой походкой. Я спешу её догнать, почти бегу, пытаясь пробиться сквозь потоки людей (как же их здесь много!), но не успеваю - так как окружающий меня пейзаж буквально взрывается. В воздух поднимается столб дыма, пахнущий гнилью и прахом - так, как я обычно чувствую магию смерти. И люди вокруг меня, буквально миг назад в панике метавшиеся вокруг, замирают, и один за другим падают на землю. Я опускаюсь рядом с одним из них - на лице его, почерневшем и вздувшемся, всё еще сохранилась гримаса страха. А человек, которого я пыталась догнать, безучастно смотрит на мёртвые тела. Без тени злорадства или удовольствия, разве только лёгкая брезгливость проглядывает в его линии губ. Он достаёт из кармана кусок пергамента, и что-то быстро на нём пишет. Я подхожу ближе, заглядывая через плечо. Мне не известен ни этого язык, ни письменность, но я могу понять смысл слов, небрежно начертанных на желтой бумаге:

" Я всегда возвращаю свои долги"

Подписи нет. Полагаю, тот, кому было предназначена эта записка, которую Хель прикрепил стилетом к стволу дерева, должен был и так понять, кто стоял за этим безжалостным актом убийства десятков, а то и сотен людей.

Это воспоминание совсем короткое, но мне казалось, что я застряла в этом кошмаре вечно. Странные твари, заполонившие коридоры какого-то замка. Лишь похожие на людей издалека, вблизи же они выглядят как пародии на человеческих существ - с изломанными движениями, гнущимися во все стороны конечностями, заостренными серыми лицами и пастями, полными острых белых зубов. Разрывающие плоть несчастных жертв, слизывающие кровь со стен, дерущиеся за еще шевелящиеся тела людей. Морои, бичи Ойкумены - твари, созданные Анхельмом. Я чувствую холодную, всепоглощающую ярость, не мою, чужую, и коридор заливает чёрным пламенем, оставляющим за собой лишь серый пепел.

Наконец тошнотворная картинка меняется. Комната с каменными стенами и жарко дышащим очагом обставлено просто, почти бедно. Если бы не алхимический стол, притуленный к одной из стен, можно было бы подумать, что это комната слуги, а не господина. Но даже мимолетного взгляда на оборудование, стоявшее на столе, мне хватает, чтобы понять, что местный хозяин не стеснён в средствах.

Дверь открывается, и из проёма доносятся голос, смутно знакомый.

- И всё же, айрин, вам не стоило так торопиться. Здесь нет ничего такого, что не может подождать...

- Я обещал, Аэси. И я не люблю не сдерживать своих обещаний.

Анхельм. Я вздрагиваю. Вновь его воспоминания, и судя по тому, насколько он непохож на себя сегодняшнего, довольно старые. Кожа неприятно землистого оттенка, широкие тёмные одежды лишь подчеркивают, а не скрывают болезненную худобу. Да и передвигается он с большим трудом. Судя по ожогам на открытых участках кожи и проплешинам на короткостриженной голове, не так давно он попал в большой переплёт. Зашедший вслед за некромагом собеседник тоже мне знаком. Я вздрагиваю от привычного уже наплыва ненависти. Асет Оран, одетый в традиционный для западных земель серый целительский балахон.

Анхельм окидывает взглядом алхимические инструменты, подносит к глазам один из пузатых сосудов, проверяя на свет вязкую субстанцию зеленоватого цвета.

- Вы смогли достать корень дерева элту?

- У меня хорошие друзья.

- Не боящиеся пойти на кощунство, - в голосе Анхельма я слышу лёгкую нотку презрения.

- Не думал, что вы, Пустынник, столь религиозны.

- Я - нет, но я остерегаюсь связываться с чужими богами и чужими святынями. Вы всё же уверены, что хотите отказаться от того дара, что получили от своих предков.

- Я еще в детстве понял, что хоть целительство дается мне легко, оно не приносит мне удовольствие. Меня всегда влекли... другие искусства.

- Запретные, тёмные, - в голосе Анхельма насмешка пополам с чем-то еще, может быть, горечью.

- Дарующие истинное знание и мощь. Вам ли этого не знать, человеку, сумевшему обмануть законы природы.

- Я дорого за это заплатил. Каждый на этой земле готов меня убить.

- Бросьте! - восклицает светловолосый целитель. - Лишь невежественный народ и завидующие вам маги, глотающие книжную пыль, и не видящие дальше своего носа, ненавидят вас. Остальные, такие как я, восхищаются вашим гением.

- И именно поэтому вы спасли мне жизнь, - хмыкает некромаг. - Что же, мне есть чем вам отплатить. Я покажу вам то, что позволит обратиться к силе, большей, чем вы можете себе представить. И что будет, когда вы станете ей служить, не скажу даже я. Хаос изменчив, и может попросить от вас что угодно.

- Покажите мне, - шепчет Асет, и глаза его загораются алчным огоньком, - и обещаю, что вы будете гордиться своим учеником....

Новое место и новые декорации, смутно знакомые мне. Светлая комната с огромными окнами, из которых виден яблоневый сад. Стоящий спиной мужчина - русые с проседью волосы, узкие плечи, изящная линия рук, кого-то мне сильно напоминает.

- Рорик, я не могу вам это дать, поймите.

В одном из кресел сидит Анхельм, почти такой же, как сейчас. Я узнаю это место. Кабинет моего деда. В последний раз я была в нём лет семь назад.

- Я не могу уйти. Мне некому передать власть.

Рорик начинает взволнованно ходить по комнате, но взгляд Анхельма остается столь же бесстрастен.

- Это был ваш собственный выбор. Если бы вы смягчились, возможно, ваш сын не стал бы идти против Семьи.

- Я ошибался, когда думал, что мой сын слабовольный дурак. Но откуда я мог знать, что он решит дать клятву верности Императору, поставив страну выше рода?

- Теперь ничего не изменишь. Вам следует обратиться к другим кандидатурам.

- Мои внуки слишком молоды. Поэтому мне нужно время. Чтобы понять, кто из них достоин. Я не могу сейчас умереть!

- У вас есть еще несколько месяцев, так же сказал ваш целитель? Если вы сейчас начнёте готовиться, вы успеете выбрать себя преемника. Я слышал, ваша младшая внучка сумела достигнуть больших успехов при дворе?

- Император выбрал нового боевого мага лишь для того, чтобы досадить мне, - злая гримаса искажает лицо Рорика. - Он отобрал у меня сына, а теперь и хочет лишить меня и внучки.

Вот оно как! А я думала, что это он устроил мое назначение - а оказываеться, это сделали в пику ему.

- Я думал, вы будете рады такому решению Майстера, тем более что и имперская пятёрка восприняла назначение Агнессы благосклонно. Для любого рода это должна быть большая честь, - удивленно говорит некромаг.

- Не для меня. Майстер ищет лишь способ подобраться ко мне, так как не уверен в моей преданности. Вы же знаете, остальные Семьи давно предлагают мне сместить род Майстеров. И может быть, я бы даже согласился, но я не готов развязывать гражданскую войну тогда, когда мои силы на исходе. Может быть, если вы поможете мне. Дайте мне хотя бы дюжину лет, прошу вас....

- Я никогда не поддерживал абсурдные идеи о свержении тайранской монархии, - сухо говорит Анхельм, - но даже если бы я переменил своё мнение, я бы не стал даровать вам еще одну жизнь. Ваш срок вышел, смиритесь, айрин Эйнхери.

Рорик устало закрывает глаза.

- Возможно, я мог бы помочь вам кое в чём другом, - взгляд Нидхёгга внезапно становиться очень пристальным.- Вы знаете, что при дворе у меня есть весьма влиятельный друг. Он мог бы присмотреть за Агнессой, и направить её судьбу так, как хотелось бы вам. Её или того, кого вы выберете. У вас же есть еще пара прекрасных внуков? Как насчёт них?

- Может быть, я и обязан вам жизнью, но я не настолько выжил из ума, чтобы доверить свою Семью некромагу. А вашему выродку и вовсе не стоит приближаться к моей внучке!

- Что же... жаль. Но уверен, когда вы успокоитесь, и еще раз рассмотрите все варианты, вы согласитесь со мной. Может быть, тогда бы я смогу подарит вам еще несколько лет.... Чтобы вы могли сами убедиться, что всё идёт так, как вы хотели. Ради наших общих интересов я готов пойти на риск и помочь вам.

Рорик ничего не говорит, но я вижу по его глазам, что он готов торговаться. Конечно же, не ради себя, а ради Семьи. Он всегда находил оправдание.

Декорации вновь меняются. Знакомая улочка, я могла бы описать ей с закрытыми глазами - здесь находится мой дом. И снова рядом со мной Анхельм. Будь это не сон, я бы едва его узнала - просто не смогла разглядеть сквозь маскировку толстого, неуклюжего верзилы горожанина. Но во сне всё проще - ведь я ориентируюсь не на свои глаза, а на чувства, и они не могли не узнать моего.... да кто бы он для меня не был, но теперь я не потеряю Анхельма, смени он даже пол.

Он следит за девушкой, в которой я не без некоторого удивления узнаю себя. Хм, это платье я купила менее двух лет назад, и судя по времени года воспоминание должно быть совсем свежими, как раз перед моим назначением при дворе. Но я не помню Анхельма!

Я-из прошлого заходит в дом, и спустя несколько минут Анхельм отправляется следом. Звонит в дверь, неуверенно переминаясь и испуганно оглядываясь. Даже без зрителей он не выпадает из своей роли. Дверь открывается, и я имею возможность лицезреть себя со стороны. Это так странно! Светлые волосы обрамляют бледное недовольное лицо, левая нога нетерпеливо отбивает ритм. Я-из прошлого явно не рада видеть чужака.

- Вам что-то надо, господин?

- Мне сказали, что здесь живёт айрин Эйнхери, ведьма, которая решает проблемы. У меня есть деньги, я вам заплачу, если вы мне поможете.

Я-из прошлого недовольно морщится, и всматривается вглубь дома. Не иначе как извиняюсь перед Стиком.

- Уже довольно поздно. Если вы успеете изложить свои проблемы до темноты, то я вас так и быть пущу. А иначе не обессудьте, я не принимаю гостей после заката. И не называйте магов ведьмами и колдунами. За это можно и жизнью поплатиться.

Анхельм испуганно бледнеет, и не переставая кланяться и извиняться прошмыгивает вглубь дома. Теперь я вспоминаю этого смешного молодого человек, который считал, что в него вселились демоны, и даже помню, что произошло дальше. Я провела простую диагностику, используя в основном свои способности менталиста. Конечно же, я не верила в одержимость демонами, но он вполне мог подхватить какого-либо ментального паразита, коими кишит любой крупный город. Тот парень оказался чист, что не помешало мне содрать с него кругленькую сумму - за беспокойство. Я даже ему простенький амулет дала - из тех, что любой маг может сделать за пять минут на коленке, а затем взашей вытолкала его из дома, пока Стик окончательно не рассердился на меня за нарушение нашей сделки.

И сейчас я могла взглянуть на это со стороны - и даже понять, а точнее, ощутить, что же происходило с Анхельмом тогда. Наверное, он пришел ко мне ради деда - ведь он обещал ему присмотреть за мной, а может решил проверить, насколько мной легко управлять. Вот только стоило ему меня увидеть, как что-то в нём навсегда изменилось. В отличие от глупой арэнаи, осознавшей силу нашей связи гораздо позже, лишь в Хорхейне у ворот склепа, он почувствовал всё сразу. Необычность и судьбоносность нашей встречи, столь странное доверие и желание заботится. Я могла видеть, как он следит за мной взглядом тогда, когда я-из прошлого не видела его. И то, что я увидела в его глазах, причинило мне боль.

Анхельм сожалел о нашей встрече.

Меня трясёт. А точнее, я понимаю, что меня трясут, и весьма старательно. Эрик, чтоб его.

- Ты что здесь делаешь?! Я уж думал, этот некромаг девку какую-то привёл, хотел было порадоваться за него, а это оказывается ты тут лежишь, голым задом сверкая!

- Он не голый, - бурчу я, с трудом отходя от сна. - Я же в штанах спала...

- Что вы тут развопились, - Анельм недовольно ворочается, пытаясь закутаться в одеяло с головой, - Свалил же мне боженька на голову дурную семейку арэнаи!

- Да уж, свалил, - повторяю я с той же интонацией за Анхельмом, отчего тот замирает, и удивленно пялиться на меня их вороха простыней. Судя по настороженному, и чуть удивленному лицу, он даже не представляет, сколь много показал мне во сне. Что ж, значит его способности Бродяги в отличие от моих не включают в себя искусство управления снами. Хоть в чём-то я лучше него.

- Что-то произошло? - тихо спрашивает он, ощущая отголосок моей злости.

Я отворачиваюсь, не отвечая, делая вид, что ищу носки.

- Мне нужно к себе, меня скоро хватятся.

Наверное, когда-нибудь я смогу его простить, но не сейчас.

- Эй, ты меня слышишь?

- Слышу, слышу.... Только не пойму, к чему ты мне это говоришь.

- Объясняю, что с тобой происходит, чтобы тебе легче стало, дурище, - рявкает Уна.

Нарывется. Лениво думаю, что надо бы устроить ей показательную истерику.

- Что-то мне не легче.

- А ты скажи, что мы можем для тебя сделать, - с фальшивой улыбкой говорит девица Бергель. Я чуть отодвигаюсь. Ещё врежет - видно же, что едва сдерживается.

- Ну, бить вы меня пробовали, воспитывать тоже. Может быть, оставите в покое? Честное слово, как только меня перестанут донимать, хотя бы несколько дней, как я тут де стану паинькой. Если хотите, я дам вам даже на меня маячок установить - чтобы вы не беспокоились, что я сбегу или меня похитят.

- Мы подумаем, - цедит Уна, направляя своего коня обратно.

- И найдите мне повозку! Я уже все мягкие места себе натёрла на этой лошади!

Уна делает жест рукой, который я, чуть подумав, решаю считать несколько грубым знаком согласия. Представляю, как она презирает меня - боевой маг, который предпочитает сидеть в душной повозке, вместо того, чтобы наслаждаться свободой наездника. Но я не шибко люблю лошадей, да и читать гораздо удобнее не в седле, а в чём-то более устойчивом.

К вечеру я получаю долгожданную независимость, и моя жизнь становиться вполне сносной. Раздобыв себе бумагу, и выклянчив у одного из писцов Кагана перьевые ручки, я наконец-то занялась изучением полной трансформации перевёртышей, уйдя в расчёты с головой и отрываясь только на сон и еду. Я даже не заметила, как мы проехали южное ханство Лосс, и заключив соглашение с местным царьком, отправились дальше в западные степи, всё больше и больше приближаясь к Тайрани. Так продолжалась благословенную дюжину дней, пока наше нудное путешествие внезапно перестало быть таким нудным. В один из вечеров, когда я сонно переваривала еду у костра, сидя в полном одиночестве, ко мне подошел Анхельм.

- Мы с Каганом и его свитой отправляемся на север-запад, ваш же путь будет идти прямо до самой границы Тайрани.

- Что? - я растерянно захлопала глазами.

- Мы с Гримом решили, что вам не стоит задерживаться, заезжая в столицу западного ханства, а ехать прямо в Истик. Вы доедете до пограничных земель уже через пару дней. Я со степняками присоединюсь как только смогу.

- И когда вы уезжаете?

- Завтра утром.

- Ты так поздно сказал об этом...

- Не хотел отвлекать тебя от твоих мыслей. У тебя на щеке чернила.

Я неуклюже вытерла щеку рукавом, смущенно отворачивая лицо от некромага.

- Знаешь, мне давно нужно было сжечь твои записи, - неожиданно сказал он.

- Какие записи?

- Не притворяйся. Те, которые ты взяла у Асета Орани. Или он тебе подкинул. Тебе не стоит заниматься тем, чем ты занимаешься.

- И почему ты тогда их не сжег? - с болезненным любопытством спросила я.

- Подумал, что я и так уже много чего испортил. Не знаю, где и когда, но я причинил тебе боль. Ты злишься на меня, и я не хочу, чтобы ты меня ненавидела.

Мне внезапно стало стыдно.

- Я не ненавижу тебя. Просто не понимаю, почему ты сожалеешь о том, что оказался связан со мной.

- Сожалею?

- Да. Я ведь вижу это. Ты всегда говорил, что быть одним из Бродяг, это не благословение, а проклятие, и привык видеть себя чудовищем. А теперь встретил еще одно чудовище, и не знаешь, как от него избавится....

- Глупая, я не сожалею, а жалею тебя.

Я уткнула лицо в коленки, и сдавленно спросила:

- Я такая жалкая, да? Лишь обуза.

Наверное, я ждала, что он начнёт меня утешать. Или просто рассмеётся и уйдет. Я не думала, что он согласиться со мной.

- Да, ты обуза для меня, - спокойно сказал Анхельм. - Я давно живу, полагаясь на себя, отвечая лишь за себя. А потом я встретил одну юную арэнаи, и все мои прекрасные планы рухнули. Потому что мне нужно думать не только о том, что я хотел сделать, а о том, чтобы тебя, не дай боги, где-нибудь не убили и не покалечили.

- Ты с ума сошел что ли со своей опекой?! - воскликнула я. Нет, я конечно тоже волнуюсь за Анхельма, но я же не считаю его беспомощным идиотом! - Я же арэнаи, боевой маг. Я могу за себя постоять!

- История Повелителей Перекрёстков говорит об ином. Знаешь, какая средняя продолжительность жизни твоих предшественников? Двадцать, максимум тридцать лет, а некоторые и вовсе не доживали до совершеннолетия.

- Откуда ты это знаешь?

- Порылся в библиотеки Госпожи Смерти, - Анхельм встал, сердито отряхиваясь. - Знаешь ли, сложно радоваться тому, что оказался эмоционально связан с тем, кто вот-вот покинет этот мир.

- По крайней мере, со мной ты живёшь, а не существуешь! - я вскочила на ноги, в ярости сжимая кулаки.

- Что ты знаешь о моей жизни? - надменно спросил некромаг.

Я ядовито улыбнулась:

- Возможно, больше чем ты полагаешь. Знаешь, когда-то я размышляла, что же чувствуют старые маги, которым перевалило не за одну сотню лет: скуку, усталость, а может быть, удовлетворение от осознания своей мощи.... Я могла поверить во всё что угодно, но даже я не ожидала увидеть такую пустоту. Ничего, ничего не осталось у тебя внутри - ты выеден как червивое яблоко! Даже твое сожаление о прошлых грехах - лишь фикция, попытка убедить других и себя, что ты живой!

Мы стояли, не отрывая взгляда друг от друга, и тишина была почти осязаемой, даже сверчки как-будто бы смолкли.

- Ты права, - разорвал гнетущее молчание Анхельм. - Я разучился чувствовать многие годы назад, и отдал бы всё, чтобы снова научиться - я даже готов терпеть боль и разочарование ради хотя бы нескольких мгновений радости. Но вот только я не уверен, что то, что нам дает эта странная сила дорог, это наше - это ты и я, Агнесса и Хель, а не то, что нами управляет. Тебе никогда не казалось, что в тебя что-то вселилось, что-то совершенно чуждое, страшное? Я... ты не помнишь, но когда-то я сказал тебе, что одержим. Знаешь, я действительно в это верю. Мы запятнаны этой силой, этой сущностью, и лишь она заставляет нас цепляться друг за друга. И нет ничего более - ни любви, не дружбы, лишь эта проклятая магия Бродяг.

Я обессиленно опустилась на землю.

- Уходи, прошу тебя, - в отличие от Анхельма, я умела чувствовать - и даже не сомневалась, что эта боль именно моя, Агнессы Эйнхери, а не проклятой Повелительницы Перекрёстков. Эта жадная тварь, эта паучиха не сомневалась, что никуда от неё он не денется, что приползёт как миленький, вот только мне самой было от этого еще хуже.

Я не заметила, как он ушел, оставив после себя лишь привкус разочарования и вины.

Комментарии: 13, последний от 26/11/2012. © Copyright Булгари Шайда Размещен: 23/10/2012, изменен: 23/10/2012. 64k. Статистика. Глава: Фантастика, Фэнтези взрослые люди по главам		Ваша оценка:
Аннотация: Наконец-то я дописала следующую главу. И продумала окончание книги, неожиданно для себя его изменив. Кста-а-ати, а какое у вас ожидание от конца истории, благо что книга постепено (слава богам) приходит к своему завершению?

Булгари Шайда : другие произведения.

42 глава. Опасные связи/ Взрослые люди