Булгаков Андрей Сергеевич : другие произведения.

Кондратий Книга 1. Верность Или Честь: Глава 2 Демонтажники Прошлого

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Во второй главе, в напряжённой тишине бескрайнего космоса, Кондратий и его команда сталкиваются с неожиданными опасностями - и не все из них внешние. Вокруг, среди обломков древних судов, оживают призраки прошлого, а нынешние союзники показывают своё истинное лицо. Исполинский рудокопный корабль, случайные вспышки гнева и потаённые секреты старого "Пылкого" - всё это сводится к одной, роковой ошибке, которая может стоить жизни каждому.
  ГЛАВА ВТОРАЯ
  ДЕМОНТАЖНИКИ ПРОШЛОГО.
  
  Корабли, покинув пределы инженерного цеха, скользнули над космическими доками, где, как останки древних исполинов, парили обломки некогда могучих судов. По корпусам, истерзанным временем и битвами, блуждали вспышки света от работающих бригад. Строительные "блохи", подобно металлическим насекомым, отгрызали куски металла и уносили их на станцию для дальнейшей разборки.
  Пролетев мимо доков, корабли разделились, каждый следуя своему маршруту. Лишь один из них, не сворачивая, направился в сторону поля обломков - кладбища космических кораблей. Там, среди хаоса искорёженного металла, встречались суда всех мастей: от громадных боевых линкоров с зияющими дырами в корпусах до небольших, когда-то юрких транспортных буксиров.
  Строительно-монтажное судно, не спеша, будто осматривая владения, приблизилось к гигантскому линкору интерийцев. Его корпус, изрешечённый пробоинами, напоминал тело погибшего кита, замершего в вечном безмолвии космоса. Квантовые паруса, некогда даровавшие кораблю невероятную маневренность, были разорваны в клочья.
  Строительное судно медленно начало огибать линкор, отдавая дань уважения павшему гиганту. И вскоре из-за его массивного корпуса показался разбитый остов "Пылкого", парящего среди таких же погибших кораблей.
  Вблизи масштабы разрушений впечатляли ещё больше. Корпус не был ни взорван, ни пробит - он был разорван на части, будто стая диких зверей терзала его в предсмертной агонии. Это зрелище вызывало гнетущее чувство - как будто сама смерть оставила здесь свой след, свою мрачную печать.
  Судно, снизив скорость, стало приближаться к разбитому корпусу крейсера. Лучи прожекторов, подобные щупальцам гигантского кальмара, ощупывали искорёженный металл, выхватывая из мрака космоса глубокие пробоины и рваные раны. Судно развернулось боком, шлюз распахнулся, и в проходе возникли тени рабочих в серых скафандрах.
  Они медленно выходили, будто призраки из небытия, осматриваясь вокруг. На их шлемах вспыхивали фонари, освещая путь. Один за другим они выпархивали из шлюзовой камеры и неспешно летели в сторону корпуса.
  Частицы пыли, принесённые астероидами и рудодобывающими машинами, проносились мимо, создавая иллюзию воздушного потока. Кондратий, внимательно наблюдая за приближающимся корпусом, чувствовал, как внутри него нарастает тревога. Он давно покинул этот мир - мир космических кораблей и сражений, и вот теперь судьба снова привела его сюда.
  Когда до корпуса оставалось всего несколько метров, он выставил ноги вперёд, и нейроинтерфейс скафандра активировал магнитные захваты на его сапогах. Современные технологии не требовали ни команд, ни указаний - специальные датчики отслеживали мозговые импульсы, самостоятельно запускав нужную команду. Достаточно было лишь захотеть, и механизм срабатывал. Единственное, что требовалось, - это контроль над собственными желаниями и мыслями.
  Как только сапоги примагнитились к корпусу, Кондратий замер и оглянулся на своих товарищей. Те неспешно приземлялись, активируя магнитные захваты. Отвернувшись, он молча осмотрел корпус, задерживая взгляд на пробоинах. В его глазах читалась печаль, как если бы он снова переживал события тех далёких дней.
  Присев на одно колено, он дотронулся рукой до холодного металла и тихим шёпотом произнёс:
  - Ну, здравствуй, старый друг...
  На секунду он закрыл глаза, тихонько кивнул и вздохнул. Затем, медленно отрываясь от призраков прошлого, он перевёл взгляд на Камнешахтинск, внимательно осматривая конструкцию станции. Взор его упал на Гелио-Аккумулятор - огромное зеркало, что парило в центре всей кольцеобразной конструкции. Оно, как гигантский глаз, вглядывалось в холодную бездну космоса, собирая крохи звёздного света.
  Его поверхность, покрытая миллиардами квантовых точек, напоминала полотно, сотканное из звёздной пыли. Эти крошечные ловушки света, невидимые невооружённому глазу, захватывали даже самые слабые и далёкие фотоны, усиливая их мощь сквозь таинство квантового усиления. Каждая квантовая точка, как миниатюрный алхимик, превращала энергию поглощённого фотона в новый свет, многократно умножая исходный сигнал.
  Отражённый и усиленный свет, будто бы ручей, стекался в сложную систему оптических линз и призм. Этот шедевр оптической инженерии, созданный руками гиперборейских мастеров, преобразовывал световые потоки с невероятной точностью и эффективностью. Линзы, созданные из материалов неземной чистоты и прозрачности, фокусировали свет, увеличивая его интенсивность. Призмы, как магические кристаллы, разделяли и направляли световые лучи, изменяя их траекторию и создавая сложные узоры. Адаптивные оптические элементы, словно живые существа, неустанно корректировали искажения, вызванные турбулентностью космоса, поддерживая стабильность и точность светового потока.
  И наконец, пройдя через все препятствия, свет, собранный и усиленный, достигал фокусирующего элемента. Как волшебная палочка, он направлял мощный луч на выбранные области станции, превращая их в острова света среди космической ночи.
  Камнешахтинск, освещённый Гелио-Аккумулятором, представлял собой незабываемое зрелище. Металл и трансфлаерин, из которых была создана станция, отражали и преломляли свет, создавая игру бликов и теней. Город, словно бриллиант, огранённый рукой неизвестного мастера, сиял в окружающей его тьме.
  Но сердцем этого сияния был Гелио-Аккумулятор, созданный из уникального метаматериала. Этот материал, сочетавший в себе сверхпроводящие и сверхрефлексивные свойства, наноструктурированную поверхность и квантовые резонаторы, был поистине чудом гиперборейской науки. Он позволял зеркалу улавливать даже самые слабые фотоны из далёких звёзд и превращать их в мощный поток света, дарующий жизнь Камнешахтинску.
  Внезапно появившаяся фигура слева прервала молчаливое созерцание Кондратия. Он тяжело вздохнул и аккуратно убрал руку с корпуса. Повернувшись, чтобы лучше рассмотреть сквозь обзорный колпак своего скафандра, бывший богатырь бросил на Николая удивлённый взгляд.
  - Ну что, товарищ бригадир, - с лёгкой издёвкой спросил Николай, глядя на сидящего на одном колене Кондратия. - Давай командуй, сегодня ты у нас за старшого.
  Тот тут же усмехнулся:
  - Что там с рудокопами? - и, поднявшись на ноги, выпрямился во весь свой немаленький рост.
  Николай посмотрел на визор наручного компьютера, нажал пару кнопок и, всмотревшись в экран, ответил:
  - Да поди минут через пятнадцать-двадцать должны прибыть, если не позже. Ой даже и не знаю, успеем ли к их приходу, а то опять поди ругаться будут.
  - Успеем, конечно, чего переживать, - спокойно ответил Кондратий.
  - Да как чего, опять все частоты забьют своей руганью, - подытожил Николай и, с трудом переступая магнитными сапогами, подошёл к своему высокорослому товарищу. - Везде рудокопы как рудокопы, а у нас вон гнилые попались, арестанты бывшие, все как на подбор. Что ни слово, то по фене. Ох и темно же тут, хоть глаза выколи! Надо бы люминаторы на максимум врубать, а то ещё, гляди, напорёмся на какой-нибудь острый угол.
  Замечание оказалось верным, и Кондратий утвердительно кивнул. В тот же миг он заметил, как на правой стороне груди у каждого рабочего загорелись круглые диски. Нейроинтерфейсы, как и всегда, работали на опережение: только подумал об этом, а они уже запускали нужные механизмы. Спустя минуту всё вокруг озарилось мягким, рассеянным светом. Люминаторы, новейшая технология освещения, использовали принцип модуляции вакуумных флуктуаций, создавая свет без испускания фотонов. Казалось, они заставляли саму пустоту светиться, управляя тенями и бликами.
  Прояснившаяся картина разорванного корпуса заставила всех серьёзно нахмуриться. Больше всех, как обычно, переживал Николай. Окинув корпус пристальным взглядом, он грустно покачал головой, внимательно рассматривая вырванные куски металла.
  - Ох и досталось же ему... - пробормотал он, не скрывая своего расстройства. - А ведь ему и пятидесяти лет ещё нет. И главное, корабль-то не взорвали, а как будто целая стая зверей его терзала.
  Кондратий, молча взирая на разорванный корпус, тихонько хмыкнул:
  - Ты недалёк от истины.
  Николай тут же оглянулся на него, поворачивая весь свой корпус, чтобы внимательно рассмотреть Кондратия.
  - Ага, зверьё, значит. Дубонги? Али кто пострашнее? - спросил он с любопытством.
  - Пострашнее. Берхамеры, - подытожил Кондратий.
  Николай вздрогнул и, сложив пальцы в знамение высшего пантеона, прошептал:
  - Ой, свят-свят-свят! Защити меня, матушка Ньярланеш, от сих безумных тварей! Ох-хо-хо, беда-бедовая...
  - Да прекращай ты уже! - окликнул его кто-то из группы. - Нету их здесь и никогда не будет.
  - А ну цыц там! Не богохульствуйте! - рявкнул Николай и, полностью повернувшись к бригаде, поправил пояс на скафандре. Потом, внимательно окинув всю группу пристальным взглядом, с важным видом горделиво провозгласил:
  - Значится так, мужичьё! Прекращаем лясы точить. Давайте разбиваться на три группы: одна - на левый борт, другая - на правый, а центральная - к задней части. Устанавливайте метки и радиомаяки; скоро корабль рудокопов прилетит. Если не хотите выслушивать от них ругань, давайте по-быстрому "Пылкого" разрежем и отбуксируем его куски в док на разборку. И смотрите, не попадите на толстые балки, а то эти ироды окаянные опять ругаться будут, что, мол, энергию казённую зря переводим.
  Он повернулся к Кондратию и, подмигнув, добавил:
  - А мы, Володька, с тобой отправимся к грузовым отсекам и будем устанавливать метки там. И, думаю, первыми начнём демонтаж, ты же не против?
  Кондратий в ответ только пожал плечами.
  Рабочие, недовольно ворча, стали разбредаться, переговариваясь между собой по радиосвязи.
  - И смотрите мне, окаянные, не халтурьте! - прокряхтел Николай им вслед.
  В ответ донеслись недовольные голоса рабочих:
  - Не ты тут бригадир!
  Не дожидаясь, чем закончится перепалка, Кондратий молча двинулся в сторону складских помещений. Николай, увидев, что тот удаляется, поспешил следом, с трудом перебирая ногами в магнитных ботинках.
  - Ну чего ты снова приуныл? Володь, ты радоваться должен: бригадиром тебя назначили. И ведь правду молвил начальник, что нужно сделать шаг вперёд, и жизнь наладится. А то всё мялся, мялся, как теля на льду. Вот теперь, может, и Настасья помягче станет. А то ей же тоже нужен мужчина, а не тюфяк какой-то, - не унимался Николай.
  Кондратий тяжело вздохнул.
  - Ой, не знаю, Николай Степанович, не знаю, - ответил он. - Чует моё сердце, не к добру это всё.
  - Тю, чего это ты? Неужто провидец, что ли? Али колдун? Не, это не дело, ты давай прекращай! Тьфу ты, тьфу! Не каркай! - отмахнулся Николай. - Всё будет хорошо, вот увидишь. Главное, работу свою делай как надо, начальству угождай, и всё путём пойдёт, квартирку новую приобретёте. А там, глядишь, и деток заведёте.
  Кондратий устало застонал, но ничего не ответил, продолжая свой путь.
  Они шли по корпусу разбитого крейсера, будто два путешественника, бредущих по заброшенному городу. Их фигуры, окутанные в скафандры, казались призраками, блуждающими среди обломков прошлого, осторожно обходя дыры с торчащими кусками острого металла. Кондратий молчал, погружённый в свои мысли, а Николай, как неугомонный сверчок, продолжал щебетать, стараясь развеять мрачное настроение товарища.
  Дойдя до нужного места, Кондратий достал из кармана скафандра небольшой планшет и, сверившись с данными, начал показывать Николаю, куда именно нужно устанавливать радиометки.
  - Значит так, здесь вроде бы самое тонкое место. Это если судить по сканерам и чертежам, - сказал Кондратий. - Да и сам я помню, вроде бы тут было огромное помещение. С него и начнём демонтаж.
  Николай, внимательно слушая, пару раз кивнул, а затем, присев на одно колено, начал не спеша устанавливать магнитный радиомаяк, попутно настраивая его на нужную частоту.
  - Ну а ты не думал вернуться в богатыри? - внезапно спросил он, не отрываясь от работы.
  Кондратий, удивлённо взглянув на старого друга, отложил планшет.
  - Это ты сейчас к чему?
  Николай, продолжая настройку радиомаяка, пожал плечами.
  - Да просто смотрю я на тебя, Володя, и думаю, что страдаешь ты от этой жизни гражданской. Оно, видно, не твоё. Вот и подумал - а может, вернуться тебе на службу ратную? Того глядишь, и смысл в жизни вернётся.
  - О чём ты? Ты же знаешь, что не могу. Я - беглец. Да и как я Настасью брошу одну?
  - А что Настасья? - Николай наконец поднял глаза на Кондратия. - Она - женщина сильная, ничего, подождёт. Да и не обязательно тебе в ВКС или в орден. Я же имел в виду - в Бродники податься. Чем не работа? Зато при деле будешь.
  Владимир на мгновение задумался. Идея ему отчасти нравилась, да и сам он не раз об этом подумывал. Но без брони - куда? А новая броня, пусть и старой модификации, стоила целое состояние. Он тягостно вздохнул и отрицательно покачал головой.
  - Нет, я уже своё отвоевал. Лучше уж и правда сосредоточиться на карьере здесь, в посёлке.
  Закончив настройку, Николай повернул на радиомаяке часть корпуса, и тот вспыхнул красным светом, сигнализируя о начале работы. Затем он поднялся и, покачивая головой, произнёс:
  - Володя, вот зря ты так рассуждаешь. Как я и говорил, от каждого по способности, каждому по потребности. А у тебя, друг мой, и потребности, и способности высокие. А ты ни там, ни тут никак себя не проявляешь. Так нельзя, вот честно нельзя. Живёшь, будто тень самого себя. А ведь в каждом из нас скрыта сила, способная горы свернуть. Только надо её в себе найти и направить в нужное русло.
  Его слова зазвучали в тишине космоса, как отголосок древнего пророчества. И Кондратий, глядя на мерцающие огни Камнешахтинска, вдруг почувствовал, как в его душе просыпается что-то забытое, что-то важное. Что-то, что могло бы наполнить его жизнь новым смыслом.
  Молчание Кондратия прервал мощный толчок, сотрясший корпус "Пылкого". Инженеры, с трудом удержавшись на ногах, оглянулись и увидели, как из-за разбитого крейсера, будто из-за кулис, поднимается исполинский корабль рудокопов.
  Это чудовище из стали, порождение фантазий безумного инженера, поражало своими масштабами. Огромный, ярко-жёлтый корпус казался чужеродным пятном в этом царстве мрака и разрушения. Массивные рёбра брони, как костяные наросты на теле доисторического зверя, придавали кораблю угрожающий, почти демонический вид. Впереди чернели иллюминаторы рулевого отсека, а вокруг них громоздились сложные механизмы и конструкции, необходимые для работы в открытом космосе.
  Ноги этого чудовища были оснащены многочисленными суставами и гидравлическими приводами, позволявшими ему легко передвигаться по пересечённой местности. Каждая лапа заканчивалась мощными захватами, способными удерживать невероятные грузы или сметать препятствия на своём пути.
  - Вы чего творите, окаянные? Совсем страх потеряли! - завопил Николай, грозно потрясая кулаком.
  В ответ послышался ехидный смех.
  - Да не ссыте вы, чего буровите? Спокойней будьте, пошутили немного. Вы лучше скажите, метки подготовили? - проговорил сквозь радиосвязь один из пилотов добытчика. - В отличие от вас, мусорщиков, у нас работы - дофига!
  - Что сказал?! - взорвался Николай и хотел было высказать всё, что о них думает, но Кондратий его остановил.
  - Тихо, тихо, успокойся, - проговорил он, схватив Николая за руку. - Говорит Кондратьев, бригадир группы. Метки ещё не готовы, нам нужно ещё минут пятнадцать-двадцать. Советую пока что перекурить и выпить горячего шоколада.
  На том конце на мгновение затихли. В эфире повисла тишина, нарушаемая лишь скрежетом радиопомех от окружающих обломков.
  - Кондратий, шкаф ходячий, ты андресоль-то свою прикрой, ёптыть! У нас чёткий план работы, и меня не ебёт, чего вы там не успели. Если у вас нет меток, то мы улетаем, и ебитесь вы сами со своим мусором, - раздался грубый голос рудокопа.
  Удивлённо подняв брови, Владимир округлил глаза. Николай, слыша такую дерзость, хотел было что-то ответить, но Кондратий быстро остановил его жестом руки.
  - Ясно всё с вами. Ну послушай, а неужто не найдётся минут десять вашего времени? Тут всего ничего осталось, - спокойно сказал он. - Мы больше на разговоры тратим, чем на работу.
  В ответ послышался снова ехидный смех.
  - Нет, не найдётся! Или режем сейчас, или мы улетаем, и вы сами ебитесь, как хотите с этим куском мусора.
  Кондратий про себя выругался. Ему очень хотелось послать эту арестантскую коблу куда подальше, но тогда пришлось бы объяснять начальству причину невыполнения задачи. А слова типа "нас обидели" или "мы не успели" не пройдут. Он тяжело вздохнул и, повернувшись к Николаю, спросил:
  - Ну что?
  Николай вопросительно махнул подбородком. Кондратий, скривившись, ответил:
  - Короче, начинайте резать от метки номер один, параллельно корпусу. Только аккуратнее, чтобы нас не зацепило.
  - То-то же, знайте своё место, мусорщики! - отозвался рудокоп и отключил связь. Услышав эти слова, глаза Хрюшина ещё больше округлились от злости.
  - Да что эти мерзавцы себе позволяют! - вскипел Николай.
  - Да пусть говорят что хотят, - сказал бывший космический витязь и, махнув рукой в сторону от метки, показал, что нужно отойти подальше от траектории плазменного резака.
  Корабль рудокопов, словно гигантский жук, занял позицию над радиомаяком. Его громадные манипуляторы, похожие на клешни, раздвинулись в стороны, и под днищем корабля медленно раскрылся люк. Из него, как раскалённое добела жало, выдвинулась линза плазменного резака и начала вращаться, набирая ужасающие обороты. С каждым мгновением вокруг неё всё ярче искрились огоньки плазменной пыли - от ярко-алых до бело-голубых, а сама линза окрасилась в цвет крови.
  Инженеры ускорили шаг, временами переходя на прыжки, стараясь уйти подальше от смертоносного луча.
  - Говорю тебе, Кондратушка, разреши кому попало тебе хамить, и они окончательно на голову залезут! - продолжал нервничать Николай, семеня рядом с Кондратием. - Ы-ж-ж-ж, чего удумали супостаты бритоголовые! Коли их амнистировали, то что же теперь, можно вести себя по-собачьи? Нет, категорически нет!
  Ноздри Николая раздувались от гневного негодования, и он, аккомпанируя самому себе, в каждом прыжке жестикулировал руками. А Кондратий, не обращая внимания на ворчание друга, продолжал изучать показания на планшете. Что-то ему не давало покоя - показания плотности не сходились. Он не очень хорошо разбирался в этих вещах, но на этот раз ошибка была слишком явной. Казалось, там, где должны были быть балки и перегородки, находилось что-то иное, что-то не очень плотное, но явно не сделанное из адамантина, из которого чаще всего создавали каркасы кораблей.
  Более того, эти показания плотности казались ему знакомыми. И тут он вспомнил, что именно эти показатели ему известны и где они использовались. В момент осознания его глаза в ужасе округлились. Он резко развернулся и что было силы закричал по радиосвязи:
  - Не включайте плазменный резак!
  Но было уже поздно. Алый луч, окружённый мириадами сияющих огоньков, вырвался из чрева добывающего корабля и с грохотом, от которого закладывало уши, как если бы тысяча чертей заскрежетали зубами, пронзил корпус "Пылкого". Всё вокруг мгновенно окрасилось в ярко-красный цвет. Металл в месте попадания луча вздыбился и, разрываясь на части, испустил поток плазменного вихря. Вихрь, переливаясь от ярко-алого до бело-голубого, будто разъярённый змей, помчался по лучу резака в направлении добывающего корабля. Он пробил обшивку добытчика и, ворвавшись внутрь, начал разрывать его на части. Осколки металла, раскалённые добела, разлетались во все стороны, оставляя за собой огненные следы.
  Раздался оглушительный взрыв, от которого задрожал сам космос. Двигатели добытчика, не выдержав перегрузки, взорвались, извергая потоки плазмы и чёрного дыма. Кондратия и Николая отбросило взрывной волной. Всё произошло так быстро, что Кондратий даже не успел испугаться. Тело само знало, что делать. Он схватил Николая за шкирку и, сломя голову, помчался по корпусу "Пылкого", ища укрытия.
  - Ёдрёна вошь! - охеревая от ситуации, громко вопил по радиосвязи Николай, вцепившись в Кондратия, словно утопающий в соломинку.
  Кондратий, таща за собой Николая, нырнул в ближайшую пробоину и, сжавшись в комок, накрыл собой друга. Адское пламя, рождённое взрывом, пронеслось над ними, обдавая скафандр волной нестерпимого жара. Спустя пару секунд пламя рассеялось, оставив после себя лишь серые потоки дыма и тишину, в которой стучало сердце Кондратия.
  Кондратий и Хрюшин, будто два призрака, оттолкнувшись от переборки, медленно выплыли из пробоины. Картина, открывшаяся их взору, напоминала полотно безумного художника - дымящаяся, разорванная рана в металлическом боку "Пылкого", окружённая роем осколков, пляшущих в космической пустоте.
  - Матушка Ньярланешь... да что же это такое творится-та, Кондратушка? - прошептал Николай, бледнея под прозрачным колпаком скафандра.
  В эфире поднялся гам, напоминая хаос, как если бы разъярённые вороны всполошились от выстрела. Голоса инженеров, полные тревоги и непонимания, нахлынули волной. Они на всех порах летели к ним, выжимая из своих реактивных ранцев всё возможное.
   - Братцы-ы-ы-ы, вы там живые?! Что случилось?! Что у вас там рвануло?!
  Кондратий, оглушённый этим хором вопросов, собрал всю волю. Нейроинтерфейс, послушный его мысленному приказу, мгновенно отключил радиосвязь. Тишина обрушилась на него, словно занавес опустился в театре, отделяя от внешнего мира, оставляя лишь гулкое биение сердца в груди.
  Взгляд Кондратия устремился к кораблю рудокопов. Тот, как подстреленный зверь, неуправляемо кувыркался в чёрной бездне, направляясь прямо на станцию распределения... Кондратий сузил глаза, и на защитном колпаке его скафандра вспыхнула красная линия - траектория движения судна. Эта линия, словно роковая метка, вела прямо к центру распределения. Обратный отсчёт, неумолимый метроном судьбы, отсчитывал последние мгновения - пятнадцать минут. Пятнадцать минут до катастрофы.
  Мысли, словно стайка испуганных птиц, беспорядочно метались в голове Кондратия. Он был богатырём, не раз смотревшим смерти в лицо, но сейчас его душу сковал леденящий ужас. Он представил себе столкновение - огненный ад, крики, смерть... и бессильно сжал кулаки.
  - Это были складские зоны... там хранились фотонные торпеды... - бросил он, включая бригадную связь.
  В тот же миг воцарилась гробовая тишина. Рабочие, как в кошмарном сне, смотрели на бригадира.
  - В смысле торпеды? А как они там оказались?! Куда смотрела служба инвентаризации?! Это же оружие! - в голосе одного из рабочих слышалось отчаяние.
  - Перекупщики... клянусь Демиургом, это их рук дело! Они часто так делают - прячут неучтённый товар, - Николай потряс кулаком. - Видать, не успели забрать свою добычу...
  - А вы куда смотрели, охламоны?! - обвинил его другой рабочий. Услышав такое обвинение в свой адрес, Николай округлил глаза, и на лице появилось удивление.
  - Ах ты, сукин сын! - взорвался Хрюшин. - Попробовал бы сам пообщаться с этими зэками!
  В этот миг радиосвязь снова взорвалась обвинениями и угрозами. Но Кондратий уже не слышал их. Мир вокруг словно погас, звуки растворились в тишине. Он медленно поднял голову, как будто невидимая сила потянула его вверх. И там, в холодной бездне космоса, среди бесчисленных звёзд, он увидел "Пылкого".
  Отголоски радиопереговоров доносились до него, но они звучали как эхо далёкой грозы. Он больше не прислушивался, не реагировал - лишь глухая тяжесть сжимала его сердце. Глаза его неотрывно следили за кораблём, казалось, что он исчезает вместе с ним в бесконечности. Но этот взгляд становился всё более напряжённым, как будто Кондратий начинал видеть не только корабль, но и то, что скрыто за ним.
  "Пылкий", целый и невредимый, висел в пустоте, словно корабль-призрак, восставший из прошлого. Вокруг него кружились другие суда - фрегаты, корветы, грузовые транспорты. Всё, как тогда... до той роковой битвы.
  И тут внезапно эфир взорвался криками. Голоса его товарищей, искажённые помехами, разрывали тишину, словно отчаянные вопли на поле боя:
  - За Императора!... Держаться!... - Голоса срывались в хаотичный, полный страха крик - Это Берхамеры... их тысячи!... Они рвут нас на части!... Приготовиться к столкновению, ни шагу назад!...
  Кондратий видел всё, как наяву. Стальные тени Берхамеров, как рой обезумевших ос, вгрызались в обшивку "Пылкого" и других кораблей. Плазма вырывалась наружу, и судна, охваченные огнём, вспыхивали, превращаясь в огненные факелы, пылающие в холодной пустоте.
  "Пылкий" издал протяжный стон, словно раненый зверь, когда его корпус начал трещать под невыносимым давлением. Металлические конструкции выгибались наружу, будто бы корабль пытался сопротивляться своей неизбежной гибели. По его обшивке побежали раскалённые трещины, и в следующий миг внутренние отсеки взорвались с ужасающей силой. Огненные языки прорвались наружу, окружая судно плазменным вихрем, как гигантские лапы, разрывающие его на части. Фрагменты корабля, сверкающие и раскалённые, разлетались во все стороны, словно горящие метеоры, погружаясь в холодную пустоту космоса.
  Володя резко вдохнул, будто только что вынырнул из ледяной воды. Вкус крови наполнил его рот. Он оглянулся на своих испуганных товарищей. "Бессмысленно... всё это бессмысленно..." - мелькнуло в его голове, но тут же исчезло. Вместо этого пришло осознание что история повторяется. На этот раз вместо врагов - неуправляемый корабль, а вместо солдат - перепуганные рабочие.
  Его пальцы сжались в кулаки, а взгляд метнулся к звёздам, в поисках ответа. И тогда он увидел её - полуразрушенную тарелку тяглового луча, едва различимую среди обломков "Пылкого". Это был последний шанс.
  - Мы его остановим, - прошептал он. Его взгляд, напряжённый и холодный, не отрывался от тарелки. В его глазах была не надежда, а решимость.
  Рабочие переглянулись, словно стайка воробьев, встревоженных появлением кошки.
  - Чаво?! - Николай, эхом отражая общее недоумение, вытаращил глаза.
  - Ага, щас! Шнурки подтянем, да и помчимся вдогонку! На своих двух! - раздался из толпы ехидный голос, пропитанный горьким сарказмом.
  Кондратий отмахнулся от них, словно от назойливых мух.
  - Да очнитесь вы! - Он ткнул пальцем в направлении тарелки тяглового луча, словно указывая на спасение. - Генератор тяглового луча военного типа - недешёвый, и если уж торпеды не выгрузили, то его и подавно оставили на месте. А его излучатель может работать на сотни километров! Чувствуете, на что я вам намекаю?
  Но в этот момент кто-то из рабочих вмешался в разговор.
  - Да мы чувствуем, что ты крышей поехал. - Бывший богатырь тут же покосился на того, кто это сказал, - Петрова, трусливого балагура и пьянчугу, от которого он ничего другого и не ожидал. Кондратий хотел было ему ответить, как тот тут же продолжил, нарушив радиосвязь тихим шипением. - Володя, ты же сам прекрасно знаешь, что это просто чушь собачья! На одну только настройку системы у нас уйдёт уйма времени!
  - И генератор в другой части корпуса! - добавил инженер по фамилии Степанов, указывая на оторванный фрагмент "Пылкого", медленно уплывающего в бездну, словно оторванная конечность тела. - Его уже не догнать!
  - И что с того?! - закричал Кондратий, да так, что его рёв прокатился по эфиру, словно громовой раскат. - Вы что же теперь смирились?! Решили плыть по течению, словно куски космического мусора, наплевав на всё, что нам дорого?!
  Но в ответ он услышал лишь молчание. В глазах рабочих был лишь только ужас да безволие. Кондратий сжал кулаки, да так, что костяшки затрещали.
  - Я так и знал... жалкое стадо... трусливых собак... - прошипел он, словно проклиная их. - Что? Своя шкура дороже, чем жизни сотен людей...
  Он махнул рукой в сторону зияющего шлюза на оторванной части корпуса, словно указывая на последний шанс.
  - Видите тот шлюз, сукины дети, видите?! - его голос дрожал от сдерживаемой ярости. - Видите тарелку излучателя?! Она цела! Этот шлюз ведет к комнате управления! Огни горят, а значит, и резервное питание работает! Мы можем запустить его! Мы можем спасти станцию! Слышите?! Мы, мать вашу, можем!
  Но как только он это произнёс, один из рабочих, растолкав остальных, подался вперёд.
  - Да не сходи ты с ума! - молвил он, указывая в его сторону. - Так или иначе, мы не успеем! Туда лететь - минут десять!!
  Володя тут же развёл руками.
  - Полетим на форсаже! На полной скорости! Минута страха - и мы там!
  - Демиург всемогущий, да ты конкретно уже рехнулся?! Через весь этот мусор?! - тут же рявкнул другой рабочий. - Один осколок - и нам конец! Это даже не лихачество, а чистейшее самоубийство!
  - Вот оно как... - Кондратий медленно окинул рабочих третьей бригады ледяным взглядом. - И всё же своя шкура дороже... Какие же вы все жалкие, конченные трусы!!!
  Громогласно закричал под самый конец бывший богатырь и, забыв, что находится в скафандре, презрительно плюнул. Слюна, не найдя выхода, расплескалась по внутренней стороне колпака, словно слёзы отчаянья.
  - Можете и дальше тут отсиживаться, а я лучше рискну!
  Развернувшись, он метнулся вперёд, словно хищная птица, бросающаяся на добычу. Из сопел его ранца вырвался огненный вихрь, унося его в сторону оторванного фрагмента корпуса.
  Рабочие замерли, паря в космическом пространстве. Николай, в нерешительности оглядываясь то на удаляющегося товарища, то на остальных, махнул рукой и что есть силы закричал:
  - Ну чего встали?! Окаянные, за ни-и-и-м! Коли суждено погибнуть, так все вместе! Живота своего не пожалеем, но хотя бы попытаемся!
  Адское пламя вырвалось из сопел его ранца, и он точно так же помчался вслед за Кондратием. Остальные по началу в нерешительности молча парили в пространстве посматривая друг на друга. Но потом не сговариваясь, один за другим стали устремляться следом.
  Бывший космический витязь, мчась сквозь рой обломков, краем глаза заметил Николая, который уже ровнялся с ним по скорости.
  - Кондратушка! Не бойся, я с тобой! Прорвёмся! Авось твоя затея и сработает! А коли не сработает, то все, как один, поляжем вместе! - прокричал тот сквозь фонящую радиосвязь, но тут же ахнул, увидев прямо по курсу огромный осколок обшивки.
  Нейроинтерфейс, получив сигнал угрозы, сработал мгновенно. Из небольших сопел на ранцах вырвались потоки воздуха, и два мчавшихся космонавта разлетелись в разные стороны, чудом минуя преграду. Облетая обломок, они вновь поравнялись. Следовавшие за ними инженеры тоже едва успели увернуться, разлетаясь, словно стая испуганных птиц.
  На колпаке скафандров Кондратия и Николая высветилась новая траектория - извилистая и опасная. Пожилой инженер, внимательно изучив её, устало покачал головой.
  - Ох, бяда-бядовая... - проговорил он тихим старческим голосом. - И как же мы теперь преодолеем-то всю энту зону, с такой-то скоростью?! Чай не машины мы!
  И в этот миг бывший космический витязь, сам того не понимая, осознал свою чудовищную оплошность. Он, с его улучшенной реакцией и рефлексами сверхчеловека, может, и справится... Но остальные? Простые рабочие, не подготовленные к такому безумному риску? Как они с этим будут справляться? По сути, сам того, не понимая он только что обрёк их на погибель, увлёкшись своей отчаянной идеей...
  Тяжесть содеянного опустилась на Кондратия, будто вязкий туман, затуманивая мысли и лишая сил. Звуки вокруг померкли, отступая в гулкую, пульсирующую тишину. Дыхание сбилось, в груди жгло, словно он вновь оказался посреди космического сражения, среди горящих обломков и холодного блеска звёзд. Каждый вдох был коротким, прерывистым, точно сдерживаемая буря готовилась вырваться наружу. Пульс отдавался в висках, и сознание, подчиняясь невидимому течению, уносилось в прошлое.
  Он повернул голову. И увидел её. Она летела рядом, облачённая в изумрудно-чёрную броню космической разведчицы. Шлем, подобный голове хищной птицы, скрывал её лицо, но он знал, какой взгляд скрывается за тёмным, отражающим звёзды, визором. Взгляд ясный, решительный, бесстрашный. Таким он его и запомнил. На броне, словно древние руны, мерцали символы её Ордена - знаки доблести и чести, закалённые в пламени тысячи битв. Воспоминания нахлынули на него ледяной волной, сжимая сердце. Он хотел выкрикнуть имя, которое так долго хранил в глубине души, но горло сжалось, и лишь беззвучный шёпот сорвался с его губ.
  В этот момент, будто удар грома, его уши пронзили голоса товарищей. Панические крики по радиосвязи вырвали его из воспоминаний; звуки возвращались, наполняя окружающую тишину лязгом металла и ускользающим эхом. Он вновь оказался в реальности, но разум всё ещё метался, ища ответ где-то на грани воспоминаний и настоящего.
  И тут он заметил его - огромный обломок, похожий на вырванный кусок коридора "Пылкого". Острые края блестели в свете далёких звёзд, приближаясь к нему, как немой символ его ошибок.
  - Кондратушка, берегись! Впереди преграда! - Николай разорвал тишину криком.
  Не теряя секунды, он метнулся в сторону, как опытный боец, уклоняющийся от смертельного удара. Обломки пронеслись мимо с угрожающим свистом, почти касаясь его брони, словно острые когти, готовые вспороть его скафандр. Он уже был в безопасности, но внезапно почувствовал, как металлический осколок задел стальной сапог его скафандра, сбивая его с курса. Кондратий закувыркался в пустоте, пока его фигура не скрылась за очередной громадой металла, растворившись в её тени.
  - ВОЛОДЯ!!! - закричал Николай, и голос его оборвался. В ответ - лишь зловещая тишина космоса.
  - Сука, его сбили, его всё-таки сбили! Я же говорил, что это опасно! - завопил один из рабочих.
  - А ну, заткнулись все! - рявкнул Николай, не оборачиваясь. - Назад пути нет! Продолжаем движение! С Демиурговой помощью, да с благословением матушки Ньярланеш! Как-нибудь да справимся! Скоординируйте движение по моей траектории, того глядишь и спасёмся.
  - Или погибнем... - мрачно добавил кто-то из рабочих.
  - Или погибнем, - согласился Николай. - Третьего не дано...
  Он отбросил все лишние мысли, сосредоточившись на движении. Он уходил то влево, то вправо, отталкиваясь от металла, кувыркаясь в пустоте. Его движения были неуклюжими, будто он танцевал вальс с невидимым партнером. Вдали маячил спасательный люк - огонёк надежды в этом царстве хаоса.
  Время тянулось бесконечно. Каждый вздох отдавался в груди болью, каждый удар сердца был похож на удар молота. Страх окутывал рабочих, подобно ледяному туману. Но они продолжали двигаться, как марионетки под рукой невидимого кукловода.
  - Вот так... вот так... молодцы... ещё немного... - шептал Николай, подбадривая и себя, и своих товарищей.
  В этот момент обломок, словно снаряд, влетел ему в шлем. На прозрачном колпаке появилась вмятина, индикаторы погасли. Николай, охваченный ужасом, застонал.
  - Братцы... шлем... повреждён... интерфейс не работает...
  Мир вокруг него погрузился во тьму.
  - Николай Степанович! Не тормозите! Срочно скорректируйте движение! - крикнул один из инженеров.
  - Я... я пытаюсь... братцы... но я не вижу... визор... сдох...
  - Без визора попасть в нужную точку невозможно! Я же говорил... это самоубийство! - прозвучал в эфире чей-то полный отчаяния голос.
  Николай резко развернулся, сердце его колотилось, словно барабан.
  - Да задолбал ты окоянный уже вопить! А то я и сам не знаю!
  - Николай! Впереди! - кто-то закричал, и в этот же миг он увидел её - огромную балку, мчащуюся прямо на него со скоростью курьерского поезда.
  "Это конец..." - мелькнуло у него в голове.
  Внезапно, словно из небытия, появился Кондратий. Он летел сквозь рой обломков, с легкостью огибая преграды, как фокусник, ускользающий из оков. Схватив Николая за руку, он резким движением оттащил его в сторону. Балка пронеслась мимо на огромной скорости, едва не задев шлем.
  - Тиаматская сила! А-а-а-а!" - заорал Николай, но Кондратий лишь усмехнулся и бодро произнес:
  -Спокойно, Степаныч! Всё под контролем! Обещал же, что доведу в целости и сохранности! Синхронизируйте визоры с моим скафандром! Быстро!
  Инженеры мгновенно подчинялись. Они устремились за Кондратием, подобно косяку рыб, послушно плывущий за своим вожаком. Часть корпуса "Пылкого" была уже совсем близко, а шлюз зиял черным провалом.
  Богатырь краем глаза, заметив блеск тарелки тяглового луча тут же указал в её направлении правой рукою.
  - Внимание на тарелку! - его голос, усиленный скафандром, прогремел в эфире. - Нужно чтобы кто-нибудь отправился к излучателю, и повернул его в сторону станции! Остальные - за мной, к генераторной!
  Несколько фигур, отделившись от группы, изменили курс, устремляясь к мерцающей в темноте тарелке тяглового луча. Остальные, словно тени, следовали за Кондратием.
  Они пронеслись через шлюз, подобно метеоритному дождю, и ворвались в коридор, ведущий к генераторному отсеку. Скорость начала падать. Но в момент, когда они пересекли порог помещения, невидимая сила, точно ладонь гигантской руки, прижала их к полу. Инженеры с грохотом покатились по металлической поверхности, подобно гороху, рассыпанному по столу.
  - Что за чертовщина?! - заорали они, пытаясь встать, но их тела были как будто прикованы к полу.
  - Гравитация... - прохрипел один из рабочих. - Что с гравитацией?!
  - Твою ж... мать... - простонал Николай, вдавленный лицом в пол. - На меня, кажись, все горы Алатыря навалились...
  - Сволочи! Гравитационную сетку не демонтировали! Оставили тут нам "подарочек"!
  Кондратий, распластавшись на полу, с натугой попытался подняться. Мир вокруг вихрем закружился, стены поплыли, а пол под руками прогибался, как трясина. Он дотянулся до пояса скафандра, нащупал рычажок компенсатора. Щелчок! - и пространство, исказившись на мгновение, отпустило его. Кондратий начал подниматься на ноги.
  - Компенсаторы! Врубайте компенсаторы! Тут гравитация, как на потухшей звезде!
  Инженеры, повторяя движения Кондратия, включали компенсаторы. Пространство вокруг них снова на мгновение исказилось, будто рябь на воде. Освободившись от оков тяжести, они, пошатываясь, стали подниматься.
  Коридор, по которому они пробирались, был типичным для военных кораблей Гиперборейской Конфедерации - узкий, мрачный, металлический. Серые стены, изукрашенные техническими панелями, подобно уродливым шрамам, тянулись в глубину корабля. Мерцание красных сигнальных огней отражалось на полированном полу, будто бы капли крови на снегу.
  - Ну вот мы и на месте, Володя... Что дальше-то будем делать? План хотя бы есть, а? Али снова на авось попрёмся?
  Кондратий, молча оглядевшись, указал на дверь генераторной. Она отличалась от остальных более сложными техническими панелями и красным сигнальным огоньком, напоминающим око циклопа, наблюдающего за ними. Дверь послушно раздвинулась в стороны, и Кондратий, переступив порог, оказался в недрах генераторной.
  Это был не просто отсек, а настоящий закоулок технологического ада, окутанный вечной тьмой и холодом. Металлические плиты пола, подобно усталым грешникам, шептали о своих муках, обещая заскрипеть при каждом шаге, усеянные ржавчиной и следами неведомых субстанций. Справа тянулись массивные трубы, переплетённые в жуткие техногенные узлы. Из них, как змеиные головы, высовывались провода, жадно тянущиеся к чему-то невидимому.
  Стены, покрытые густой тенью веков, были усеяны тяжёлыми круглыми люками. Время от времени в них, точно в глазницы циклопа, впивался тусклый свет редких ламп, излучавших мутное, болезненное свечение. Тени в этом свете казались живыми, будто сама нечисть притаилась в их недрах, выжидая своего часа.
  Слева выстроились панели управления, покрытые могильной пылью забытых духов прошлого. Мигающие огоньки на них, как последние искры жизни, создавали иллюзию того, что машины всё ещё ждут своего пробуждения.
  В конце коридора виднелся круглый проём, из которого лился слабый, мерцающий свет - обманчивое обещание свободы.
  И в самом сердце этого мрачного, забытого пространства, будто свергнутый идол технологической эпохи, лежал генератор тяглового луча - огромная бочка, обмотанная тросами, отделённая от своего гнезда. Высоковольтные провода были оторваны, а инженерная панель управления, как последняя искра надежды, мерцала голубоватым светом.
  Кондратий, войдя в помещение, внимательно осмотрелся, будто оценивая поле грядущего сражения. Убедившись, что все детали на месте, он одобрительно кивнул, и в его глазах вспыхнул огонёк решимости.
  - Значит так, слушайте мою команду! - резко крикнул он, обращаясь к инженерам, молча толпившимся у входа. - Живо тащите сюда высоковольтные кабели! Подключайте к генератору! Остальные - устанавливайте его на место! Товарищи, каждая секунда на кону, а времени и так в обрез!
  - Выполним как надо! - откликнулись инженеры-демонтажники и тут же бросились исполнять приказ.
  Рабочие засуетились, как муравьи в разворошённом муравейнике. Николай, пыхтя и отдуваясь, потащил один из кабелей.
  - Стой, старый чёрт! - остановил его Кондратий. - Ты с этими... как их... консолями управишься? А то я смотрю, пальцы у тебя уже не те...
  - Ты чего, сынок, совсем блинов объелся?! Да я ещё на корпоративных работал! - Николай, обиженно подбоченившись, чуть не споткнулся о кабель. - Я ещё ого-го!
  - Ну, ого-го так ого-го... - Кондратий, схватив его за руку, потащил Николая к пульту управления, ловко обходя кабели и обломки. - Смотри сюда...
  На экране консоли мелькали беспорядочные изображения, как галлюцинации лихорадящего. Николай, увидев это, грозно прищурил свой правый глаз.
  - А ну-ка... - он грозно погрозил пульту пальцем. - Не притворяйся тут умирающим лебедем!
  Он с размаху ударил по консоли кулаком, и экран, вспыхнув, послушно выдал ряд показателей. Кондратий в ужасе выпучил глаза, но Николай, поднимая руку в успокаивающем жесте, произнёс:
  - С ними так и надо, сынок! - назидательно произнёс Николай, тыкая пальцем в мигающие кнопки. - Не разбираешься ты в тонкой душевной организации этих штуковин!
  Он внимательно изучил показания, нахмурил брови и устало выдохнул.
  - Плохи дела, Володя... притяжение всю энергию сжирает... не хватит нам её, чтобы эту дуру тормознуть...
  - Так в том-то и дело, что нам и не нужно её тормозить! - глаза Кондратия заблестели. - Достаточно немного с курса сбить! Градусов на тридцать! Импульс дать - и все дела!
  Николай прищурился, что-то прикидывая в уме.
  - Хм... ну... теоретически... такое вполне себе возможно... Но расчёты нужны точные... и угол...
  - Просто ответь: справишься или нет?
  - Ха! Да как нефиг делать!
  Пальцы Николая забегали по виртуальным клавишам экрана, он начал бормотать что-то себе под нос и, тихонько прищурившись, вводить данные.
  И в этот момент, когда надежда осветила их путь, до них донеслось:
  - Володя... беда...
  Кондратий медленно повернулся. Инженеры, как испуганные дети, с ужасом смотрели на него. Страх, точно холодная тень, наползал на Кондратия. Дрожа от страха, он медленно подошёл к рабочим.
  - Что случилось? - спросил он глухо.
  - Чёртова гравитация... - один из инженеров смущённо указал на генератор. - Тяжелый, как моя бывшая жена... компенсаторы не тянут...
  Кондратий приблизился к генератору. Пол под ним просел и треснул. Отчаяние, будто ледяная рука, сжало его сердце. Неужели всё напрасно?
  Он поднял руки, как будто прося помощи у небес.
  - Э-э-э... ты чего это задумал, Володя? - один из рабочих осторожно коснулся его рукава. - Он же неподъёмный! Тебя же раздавит!
  Но Кондратий его уже не слышал. В его глазах вспыхнул огонь - огонь решимости, огонь отчаяния, огонь последней надежды.
  - От каждого... по способности... - прошептал он и, сжав кулаки до боли, скомандовал: - Все назад! Как подниму, толкайте его на опоры! По инерции!
  - Володя, опомнись! Угробишь себя!
  - Степанов прав! Не губи себя понапрасну! Никто не в праве тебя осуждать!
  - Заткнулись! - Кондратий рявкнул так, что у рабочих зазвенело в ушах. - Я богатырь, чёрт возьми! И сам себя не прощу, если не попробую! Это мой долг! И мой выбор!
  Рабочие послушно отошли. В их глазах застыл ужас - они видели, что их товарищ решился на отчаянный шаг.
  Кондратий, напрягшись всем телом, обхватил генератор.
  На мгновение воцарилась тишина, настолько гулкая и тяжёлая, что казалось, замер сам воздух в этом богами забытом месте. Рабочие, будто заворожённые, смотрели на Кондратия, который, напрягшись всем телом, пытался оторвать генератор от пола. Металлические плиты под ним прогнулись, как тонкий лёд под тяжёлым медведем, и раздался зловещий скрежет. Лицо Кондратия покраснело от натуги, жилы на шее вздулись, точно канаты.
  - Ну же... ну... - прохрипел он, и вдруг генератор, будто подчиняясь его воле, с мерзким скрежетом оторвался от пола. Пол прогнулся под его тяжестью, как тонкий лёд под лапой медведя.
  
  - Чего же вы застыли, сукины дети?! Толкайте, чёрт вас побери! - заорал Кондратий, шатаясь, будто пьяный.
  Рабочие очнулись, словно от кошмара. Их лица побелели, как у привидений, а в глазах застыл ужас.
  "Он же себя убьёт... - мелькнуло в голове Степанова. - А мы будем виноваты..." Но приказ есть приказ. Они с трудом оторвали ноги от пола и навалились на генератор, как космические бурлаки на астероидном поле. Кондратий, превозмогая боль, шагнул вперёд...
  Ноги предательски дрожали. Время остановилось. Генератор, будто небесное тело, упал. Удар. Скрежет. Брызги крови на стекле скафандра.
  - Володя! - заорал Николай и бросился к Кондратию, но тот, захлёбываясь болью и кашлем, оттолкнул его.
  - Отойди! - прохрипел он. - Кабели... подключайте! Живо!
  Рабочие лихорадочно бросились к генератору.
  - Степаныч! Какого чёрта ты тут делаешь?! Старый ты чёрт! А ну быстро к инженерной консоли! Запустишь по команде! - рявкнул Кондратий на Николая, в глазах которого застыл ужас.
  Пожилой инженер, как зомби, поплёлся к своему рабочему месту.
  Богатырь, лёжа на полу, чувствовал, как жгучая боль пронзает всё его тело. Он превозмог её и, опираясь на руки, приподнялся.
  - Быстрее! - прошептал он, и голос его, искажённый болью, прозвучал, будто из могилы. - Времени... совсем нет...
  Рабочие метались вокруг генератора, как черти на сковородке, а Николай колдовал над пультом, его пальцы танцевали на виртуальных клавишах, вызывая беспорядочное мерцание на экране.
  - Степаныч! Ты готов?! - голос Кондратия пробился сквозь треск эфира, точно призрачный шёпот.
  - Готов! - ответил Николай, и в его голосе слышалось отчаяние. - И да поможет нам Демиург!
  *****
  
  Тревога визжала, как раненый зверь, её пронзительный вой отражался от ледяных стен командного центра, проникая в самый мозг и выворачивая его наизнанку. Пустые консоли управления, словно бездушные идолы, выстроились в идеальные ряды перед гигантским иллюминатором, безмолвно взирая на надвигающуюся катастрофу. Опрокинутые кресла, как павшие воины после великой битвы, лежали у их подножия. Мониторы пульсировали безумным светом, предвещая гибель и разрушение.
  Никодим Вениаминович Хворин, волк космоса, старый и бывалый, стоял у иллюминатора, опираясь на металлический протез. Как капитан, принимающий последний бой, он смотрел на жёлтое чудовище, разрастающееся в пространстве иллюминатора. Неуправляемый добытчик, будто пьяный циклоп, безумно вращался, изрыгая клубы дыма и пламени.
  Хворин, пошатываясь, прошёл между мёртвыми консолями, словно прощаясь с каждым из них. Его старая, иссохшая рука, дрожа, скользнула по полированной деревянной панели одного из пультов. На соседнем экране, будто насмехаясь над ситуацией, весело мигал зелёный огонёк с надписью "Уровень комфорта".
  "Вот тебе и комфорт..." - хмыкнул он про себя и тут же добавил: - "Не самый лучший комфорт, когда через пару минут от станции останется лишь кучка пепла".
  Спустившись ниже, он, как призрак, приблизился к огромному обзорному иллюминатору.
  - Значит, так и закончится мой долгий и утомительный путь... - прошептал он, глядя на неотвратимо растущую громаду корабля. - Где же ты, смерть, прячешься? В этом пламени? Или в холодной пустоте, что ждёт меня за пределами разрушенной станции?
  Он оглянулся. В командном центре было пусто. Даже призраки сбежали из этого места.
  "Но бежать было некуда, да и куда ты убежишь?" - мелькнула мысль и тут же растворилась, как дым.
  С грустной усмешкой, понимая абсурдность ситуации, он достал из кармана свою верную спутницу - старую курительную трубку, чёрную от времени и тысяч выкуренных щепоток табака. Аккуратно, как при совершении священного обряда, он вытряхнул пепел, набил трубку свежим табаком, прикурил, вдыхая знакомый горьковатый аромат.
  - Что ж... хороший денёк, чтобы попрощаться с этим миром, - сказал он вслух, выдыхая клуб табачного дыма в сторону приближающегося корабля.
  Жёлтый монстр уже заполнил собой всё пространство иллюминатора, затмив собою звёзды. Хворин, будто встречая гостя, выпрямился. С его телом начало происходить нечто невероятное, невозможное...
  Плечи его расправились с хрустом, тело пронзил последний всплеск адреналина. Жир растаял, как снег под весенним солнцем. Мышцы вздулись, кожа натянулась. Исчез живот, исчезла сутулость. Хворин, увидев своё отражение в тёмном экране консоли, не смог сдержать ироничной улыбки. На него смотрел не дряхлый старик, а богатырь, воскресший из мёртвых - сильный, могучий, как герой из древних легенд.
  Нелепое преображение, происходящее на пороге небытия, подчёркивало абсурдность ситуации. Хворин и сам дивился этой последней шутке судьбы, но решил принять её с достоинством. Он хотел встретить смерть как богатырь, каким был сто лет тому назад, а не как жалкий старик, умирающий от страха.
  Закрыв глаза, он приготовился к концу. Трубка выпала изо рта, и он вдохнул полной грудью, наслаждаясь последним глотком воздуха. Оставалось лишь дождаться удара... и ухода в небытие...
  Но в тот момент, когда он уже было приготовился раствориться во тьме, он внезапно почувствовал, как невидимая сила дёрнула его вперёд, как марионетку за нитки. Он резко открыл глаза и, чтобы не врезаться в иллюминатор, вцепился в поручни парапета. По командному центру, словно в вихре торнадо, полетели незакреплённые предметы - планшеты, бумаги, кресла...
  Хворин поднял голову. Корабль рудокопов, застывший перед самой станцией, мерцал голубоватым ореолом, окутанный магическим сиянием. Несколько секунд - и свечение исчезло. Корабль, плавно развернувшись, стал удаляться, обходя станцию стороной.
  "Чудо... или чья-то рука... спасла нас? - подумал Хворин. - Кто же это мог быть?.."
  В этот момент раздался треск связи:
  - Центр, центр! Как слышите?! Это третья бригада!
  Хворин, будто вынырнув из глубин затяжного оцепенения, рванулся к консоли. Одним движением он оказался на парапете, уверенно нажимая на кнопку приёма, словно стремясь ухватить проблеск надежды в этом эфире, полном мёртвой тишины.
  - Это Хворин! Что у вас там происходит?!
  Однако эфир оставался наполнен мёртвой тишиной. Никодим Вениаминович уже хотел было повторить запрос, как вдруг раздался ликующий крик Кондратия:
  - Да мать вашу, вы слышите, братцы, они живы! У нас получилось!
  - Какого Драгона... - пробормотал Хворин в недоумении и тут же добавил: - Третья бригада, я жду от вас объяснений!
  - А-а-а-а, ну да, ну да, так мы это того... короче, запустили тягловый луч "Пылкого", - объяснил Кондратий и, заикаясь, радостно продолжил: - Всего на пару секунд... но, кажется, этого хватило...
  Услышав объяснение, Хворин облегчённо выдохнул, и волшебство преображения постепенно начало испаряться. Пожилой богатырь снова превращался в усталого старика, как утренний туман, оставляя после себя лишь тени былой силы. По щекам Никодима Вениаминовича потекли слёзы радости.
  - Ну вы, мужики, и даёте... ну и напугали же вы нас всех... сукины вы дети, что тут ещё скажешь. С меня пузырь, клянусь Демиургом! - с трудом выговорил он дрожащим голосом, сдерживая эмоции. Выдохнув, он тут же опустился на пол, а дрожь в ногах заставила его упасть на колени.
  В этот момент в командный центр ворвались операторы, бледные и взволнованные.
  - С возвращением! - прокряхтел им Хворин, с усилием поднимаясь с пола. Он уже собирался уходить, но вдруг остановился, наклонился к инженерной консоли и, движением пальца, нажал на кнопку вызова.
  - Третья бригада... от всей души спасибо вам, мужики! Мы вам жизнями обязаны... - Он сделал паузу, собираясь с мыслями. - А тебя, Кондратий, сучий ты сын, я назначаю официально бригадиром! С завтрашнего дня вступаешь в должность! Поздравляю!
  Хворин отключил связь, поднял трубку, протёр мундштук и, вдохнув знакомый дым, посмотрел на удаляющийся в космическую даль добытчик. Улыбка тронула его уста.
  - Ну, а теперь... за работу! - скомандовал он. - И пусть буксировщики подберут этот железный хлам! Надо бы с его командой серьёзно побеседовать...
  
  *****
  
  Дым стоял в пивной "Копытом в рыло" такой густой, что можно было подумать, будто здесь недавно случился пожар. Только горели здесь не стены, а измотанные нервы посетителей, пропитанные дешёвым алкоголем и усталостью после смены. Воздух был тяжелым, как старый плащ, пропитанный запахами табака, пота, жареного мяса и кисло-сладкой медовухи, что тут подавалась чуть ли не из бочки, навеки пристроенной у стойки.
  Этот бар, скромный и древний, будто был частью старой орбитальной станции ещё до её основания. Стены его украшали древние карты звёздных систем, выцветшие постеры с портретами героев ВКС и изображениями полуобнажённых красавиц, призывно подмигивающих каждому, кто пересёк порог этого заведения. По ним, местами потрескавшимся, плыли отблески неонового света - мерцания старинных рекламных вывесок за окном, напоминая, что этот уголок галактики ещё живёт и дышит.
  На барной стойке красовались массивные кубки и стаканы причудливой формы, где-то стояли старинные детали, снятые, судя по всему, со списанных кораблей, а над стойкой висел наполовину собранный электровакуумный двигатель, замерший, как чучело легендарного зверя.
  Рабочие третьей бригады занимали два стола, сдвинутых вместе, как плоты, соединённые в бурю. На груди у Кондратия, точно орден, блестел значок новоиспечённого бригадира - скрещённые молот и гаечный ключ, увенчанные красной звездой. Николай Степанович, разливая по стаканам пенное, сверкавшее в полумраке, как жидкий металл, громогласно толкал тост.
  - За Кондратия! За нашего нового бригадира! - провозгласил он, и его голос, гремя, как удар молота по наковальне, пробился сквозь гул разговоров. - За то, что не струсил! За то, что не побоялся! За то, что спас всех нас! И Тамарочку заодно!
  Рабочие в ответ загоготали, как стадо довольных карлахов, подняли стаканы, и пиво хлынуло в их глотки.
  - Да ладно тебе, Степаныч... - смущённо отмахнулся Кондратий, потирая усталые глаза. - Случайность это и не более... Повезло нам... А вот спина... - он помотал головой, и лицо его исказилось от боли. - Чует моё сердце, ещё долго будет мне этот генератор сниться...
  - Ай, да брось ты! - Николай отмахнулся от него рукой, как от надоедливой мухи. - Ты ж богатырь! Или забыл? Что для тебя сие железяка - пушинка! А вот насчёт того, что ты тут делаешь... - тут его голос понизился до заговорщицкого шёпота, - я тебе говорю, Володь, это не дело. Глушишь ты свои таланты, ей-богу!
  Один из рабочих, усатый мужик в замасленном комбинезоне, нахмурившись, вставил свои пять копеек.
  - А я вот с Николаем Степанычем согласен, - пробасил он, склоняясь к ним поближе. - Видел я таких, как ты... в орденах... не место тебе среди нас... грех один...
  - Ну и что тебе, Петрович, не нравится? - удивился Николай, наливая усатому собеседнику пенного. - Сидит Володя, работу работает, никому не мешает. Добросовестно выполняет свой гражданский долг.
  - Эх, Степаныч... ты, видно, про нашу главную заповедь забыл, - укоризненно пробасил Петрович. - "От каждого по способности, каждому по потребности!" Разве нужны такие способности, как у Володи, чтобы железяки разбирать?! Это же всё равно что микроскопом гвозди забивать!
  Кондратий поморщился, как будто проглотил что-то кислое. Его способности... да, он не мог забыть о них, о том, кем он был, чем занимался. Но и возвращаться к прошлому ему не хотелось - слишком свежи были раны, слишком сильна была боль потерь.
  - Петрович дело говорит, - поддержал его молодой парень, сидевший рядом. - Не к месту тебе тут, Володя. Зачем тебе сила энта богатырская, если ты её не используешь? Силу такую... нужно людям отдавать... врагов громить... космос покорять... А ты её закопываешь тут, в этом мусорном раю!
  - Вот и я говорю... - торжествующе поддакнул Николай.
  Кондратий сжал зубы. Всё это он уже слышал... от Настасьи, от себя самого... Но разве легко забыть, кем ты был рождён? Легко ли отречься от судьбы, записанной в самой твоей крови?
  - Да успокойтесь вы, - он попытался оборвать начинающийся спор, - жизнь всякая бывает... И не в силе счастье, а...
  - А в чём же оно, счастье-то, Володя? - не унимался Петрович. - В том, чтобы свои таланты тратить на то, к чему душа не лежит?
  - Может, и так, - тихо ответил Кондратий, чувствуя, как безысходность сжимает его сердце. - Может... каждый сам выбирает свой путь...
  - Выбор? - рассмеялся молодой рабочий. - Какой же это выбор, когда ты прячешь себя настоящего? Не обманывай себя, Володя! Мы же видим - мучаешься ты...
  Кондратий опустил голову. Спорить не было сил, да и в чём-то он был согласен с ними... Он уже готов был признать своё поражение, капитулировать перед напором их аргументов... Как вдруг...
  Двери пивной с грохотом распахнулись, как будто некто невидимый нанёс по ним сокрушительный удар. На мгновение показалось, что в заведение ворвался сам космический вихрь, сметая всё на своём пути. Но нет, это была всего лишь группа бритоголовых мужчин, чьи лица, как кривые зеркала из луна-парка, отражали все пороки космоса. От них несло дешёвым перегаром, потом и чем-то едким, и резким, словно они принесли с собой запах тюремной параши прямо из преисподней.
  Они двигались с той специфической развязностью и наглостью, что выдавала в них не простых работяг, а тех, кто совсем недавно покинул объятия исправительной колонии. Их главарь, здоровенный детина с бритой головой и шеей, усеянной наколками, походил на татуированный глобус, олицетворяя собой все грехи и пороки вселенной. Остановившись в центре зала, он обвёл всех взглядом, как орёл, высматривающий добычу.
  - Где он, этот фраер?! - прорычал он, и голос его, хриплый и грубый, отразился от стен пивной, как раскат грома.
  Рабочие у столиков притихли, с любопытством и опаской разглядывая незваных гостей.
  - Где этот мусорщик?! - снова рявкнул главарь, и в этот момент до всех дошло, кого именно он ищет.
  Кондратий, чувствуя, как волна холода пробегает по его спине, поднялся со стула.
  - Я здесь... чего вам надобно? - спросил он спокойно, пытаясь сгладить ситуацию, но внутри его души уже начало расти предчувствие беды.
  - Ах вот ты где, падла! - рявкнул главарь, размахивая руками, на которых под кожей перекатывались мускулы, словно змеи, готовые к нападению. Подойдя к их столу, он склонился над Кондратием, сверля его взглядом, полным ненависти. - Это ты, крыса, нас подставил?! Пришел сюда праздник справлять, да? Повышение, значит, отмечаешь? После того как всех нас подставил?! Думаешь, прокатит так просто, а, герой?
  Богатырь напряжённо сузил глаза.
  - Ты о чём, братан? Какая подстава? - Кондратий прищурился, стараясь сохранить спокойствие. - Всё вышло чисто случайно, никто никого не подставлял. Давай лучше разберёмся по-мирному, без глупостей. Садись, выпьем, поговорим по-человечески...
  Он наполнил стакан с пивом и протянул его громиле.
  
  - Ты ещё и поучать меня вздумал?! - главарь, злобно оскалившись, выбил стакан из руки Кондратия. Тот разбился об пол, разлетевшись осколками и забрызгав всё вокруг пеной. - Не намерен я с таким отребьем, как ты, брататься!
  Николай испуганно дёрнул Кондратия за рукав.
  - Володя, не надо... давай уйдём... а то беды не оберёмся...
  - Ты же понимаешь, что я не мог этого сделать специально? - бывший космический витязь, стараясь сохранять спокойствие, обратился к главарю. - Подумай сам... какой мне смысл...
  - А вот не еби мне мозги, фраерок! Из-за тебя нас до выяснения всех обстоятельств с работы отстранили! Мы теперь кто? Дармоеды?! - рявкнул громила. - И в глаза мне не втирай, что ты ни при чём! Я таких, как ты, насквозь вижу! Крыса ты паршивая!
  Кондратий сжал кулаки. "Уйди... просто уйди... не связывайся с ними," - слышал он испуганный голос своего старого товарища, но слова громилы, как плевки в лицо, жгли его самолюбие.
  - Слушай... хватит... я не буду...
  - Да что ты мне сделаешь, мусорщик?! - главарь, искажая слова тюремным жаргоном, насмешливо уставился на него. - Выгнали тебя из этих... твоих... как их... богатырей... как щенка!
  Кондратий уже был готов броситься на него. Но вдруг Николай Степанович, подобно обезумевшему шуту, запрыгнул на стол и, размахнувшись, обрушил пивную бутылку на бритую голову главаря.
  Тот лишь пошатнулся.
  - Ах ты, старый хрыч... - громила схватил Николая за ворот комбинезона и, размахнувшись, швырнул его в сторону барной стойки.
  Кондратий бросился на громилу, и в тот же миг пивная, будто подчиняясь палочке невидимого дирижёра, превратилась в обитель хаоса. Столы взлетели в воздух, как оживлённые полтергейстом, бутылки взорвались дождём осколков, крики и ругань слились в единый, оглушающий оркестр разрушения.
  Кондратий, как бес, сорвавшийся с цепи, кружил в этом вихре, раздавая удары направо и налево. Его кулак, короткий и точный, будто скальпель хирурга, встретился с челюстью громилы. Ещё удар - в живот, и детина, хрипя, сложился пополам. Бывший богатырь, не теряя ни секунды, подхватил его за цепь на комбинезоне и, раскрутив, словно пращу, швырнул в сторону столика, где сидела девушка с ярко-розовым коктейлем. Девушка, взвизгнув, как перепуганная канарейка, огрела громилу пустой бутылкой по голове. И тот тут же рухнул на пол, подкошенный, а розовый коктейль, словно капля крови на снегу, расплылся по полу.
  По всему заведению, будто получив сигнал, с мест начали подниматься рудокопы. Тела их были напряжены, как пружины, а глаза горели холодным, недобрым огнём.
  - Братва! Мусорщики наших бьют! - пронзительно взвизгнул тощий парнишка, сидевший за соседним столиком. Он вскочил на стол и, размахивая тонкими ручонками, заверещал, как петух перед дракой. - Мочить их! В лепёшку растоптать!
  Но в этот момент на барную стойку, будто гном на каменную глыбу, взобрался Николай Степанович. В руке у него была палка от сломанного стула, которую он грозно поднял над головой.
  - Братцы! Честные селяне Камнешахтинска! - прогремел он своим стальным голосом, заглушая гам пивной. - Зэки честной народ обижают! Не позволим! Доколе будем это терпеть?!
  И рабочие, вдохновленные его призывом, начали подниматься из-за столов. В глазах их появился огонёк - огонёк азарта, жажды справедливости, желания наконец-то размять косточки.
  И в тот же миг пивная "Копытом в рыло", словно по волшебству, превратилась в филиал преисподней. Столы взлетели в воздух, как оживлённые нечистой силой, бутылки взорвались дождём осколков, а воздух наполнился звериным рёвом, смешанным со звоном бьющегося стекла.
  Кондратий, как вихрь среди бушующего моря, раскидывал рудокопов налево и направо. Один удар - короткий, резкий, точно плеть. Второй - и громила отлетает к стене, сбивая с ног бармена, который с проклятиями вцепился в поднос с разлитым пивом. Володя схватил ещё одного задиру за шкирку и, раскрутив, будто пращу, запустил его прямо в толпу рабочих, вопящих и машущих кулаками.
  С криком "Полундра!" рабочий Петрович, похожий на оживший сундук с инструментами, влетел прямо в группу рудокопов, разбрасывая их в стороны. Николай, вооружённый палкой от стула, как древний богатырь, сражался спина к спине с молодым парнем, которого он в последний момент успел стащить со стола, предотвратив его расплющивание о пол громилой в добрых два метра ростом.
  Женщины, спрятавшиеся за барной стойкой, превратились в фурий - они швырялись бутылками, выкрикивали проклятия, поливали дерущихся кипятком из чайника, создавая вокруг себя зону абсолютного хаоса.
  Повсюду мелькали кулаки, слышался треск ломающейся мебели и звон разбивающегося стекла. Тела, как куклы-неваляшки, падали и поднимались, снова сцепляясь в бессмысленной, дикой пляске драки. Один из рабочих, ловко взбежав на плечи громиле, огрел его по голове железной кружкой, и тот, будто подкошенный, рухнул на пол, увлекая за собой своих товарищей.
  И в этот момент, когда хаос, казалось, достиг своего предела, в дверь пивной вошёл... упитанный Фарид. Комбинезон его был наполовину расстёгнут и за рукава обмотан вокруг мощной талии, а верхнюю часть тела прикрывала грязно-серая, замызганная футболка. Он был подобен голиафу, сошедшему с картины древнего мастера - громадный, толстый, на голову выше даже Кондратия. Он медленно продвигался сквозь толпу, как ледокол сквозь ледяное поле, не участвуя в драке, но разделяя её на две части. Тела рабочих и рудокопов сами собой расступались перед ним, в страхе взирая на исполина.
  Кондратий, увидев его, замер от изумления. Сердце его, ещё секунду назад бьющееся в ритме драки, вдруг пропустило удар. Он знал эту породу, знал её несокрушимую силу и взрывной характер.
  - Ох ты ж, ёбушки-воробушки... Настасья... явно будет недовольна... - прошептал он, чувствуя, как к горлу подступает холодный комок страха.
  - Это точно, - услышал он голос гиганта над собой.
  Мир вокруг богатыря в последний раз сверкнул яркими красками. Кулак Фарида, огромный, как метеорит, обрушился ему на челюсть, и он полетел.
  Столы и стулья взрывались вокруг него, как фейерверки. Лица испуганных посетителей мелькали, будто смазанные картины. Окно, разлетевшись дождем осколков, расступилось перед ним. Он влетел в ночное небо, на мгновение затмив собою небосвод, и столкнулся с пролетающим мимо флайером. Грохот металла смешался с визгом тормозных двигателей. Кондратий смял капот своим телом, отскочил от него и рухнул на холодный асфальт. И замер.
  Он лежал на холодном асфальте, как выброшенная на берег рыба, раскинув руки. Изо рта тонкой струйкой текла слюна, смешиваясь с кровью, сочащейся из разбитого носа. Мир вокруг поплыл, превращаясь в калейдоскоп разноцветных пятен.
  Голоса... будто из глубины космоса, стали пробиваться сквозь эту пелену. Знакомые голоса... чужие голоса... слова, обвинения, смех, крики...
  "Проклятье... - пронеслось в голове у Кондратия, - опять я докатился... до самого дна..."
  Он почувствовал, как его затягивает в воронку воспоминаний. Вот он, молодой и полный надежд, вступает в ряды Багровых Уравнителей... мечтает о подвигах, о славе, о том, как будет защищать Галактику от сил тьмы... А вот он уже на поле боя, среди криков, взрывов, смерти... Чувствует вкус крови, слышит скрежет металла... видит умирающих товарищей... и близких...
  "Где я ошибся? - спросил он себя, проваливаясь всё глубже в пучину прошлого. - Когда всё пошло не так? Зачем я предал своё предназначение? Во имя чего? Зачем я сбежал от судьбы?"
  Картинки проносились перед глазами... Вот он, изгнанник, скиталец, преступник-беглец, трус и дезертир, прячущийся от прошлого в глухих уголках исследованного космоса Ирии... пытающийся забыть, кто он такой, залить свою боль дешёвым пойлом...
  И вот он здесь... на асфальте, разбитый и одинокий, как подстреленный корабль... Внезапно перед ним, словно в тумане, возник образ - космодрома... на посадочной площадке стоял небольшой звездолёт... и он сам... пятнадцатилетний юноша, полный надежд и мечтаний, сжимающий в руках билет на этот корабль... билет в будущее...
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"