Как страшно. Темно и страшно. Стою перед зеркалом, всматриваюсь в свое отражение и вижу всего лишь бесформенную тень, чей-то безобразный силуэт, словно на меня смотрят глаза незнакомца, может даже призрака, убийцы. Да, я убийца! Теперь я стал немного приходить в себя, но комната все равно никак не остановится. Чья-то кровь на моих руках. Моя? Нет... Я вроде цел.... Но это только физически. В душе творится нечто непонятное, все крутится, ломаетизнутри, похоже на ощущение, словно я только что с американских горок. Как страшно. Темно и страшно. Что со мной? Почему я ничего не помню?
В памяти осколки каких-то встреч, бестолковых разговоров, неискренних улыбок, лестных слов. И только один человек, кто действительно меня всегда поддерживал, уважал и любил так, как никто на всем белом свете. Моя жена. Моя ненаглядная Эллис. Где она? Откуда такой пробел в памяти, когда я думаю о ней?
Вот вижу полицию, меня уводят куда-то, затем суд. Что все это значит? Моя душа пуста. Я сижу на скамье подсудимых, ищу глазами ее среди присутствующих. Но ее нет. Нет моей Эллис. Все как в тумане... Судья выносит приговор: виновен. Слышу только отдельные фразы. В голове стоит какой-то странный гул. Меня снова куда-то уводят, словно под конвоем. Страшно. Темно и страшно.... И камера.... Такая пустая, такая холодная, такая одинокая. Сижу как в могиле. Память начинает возвращаться, вернее это похоже на просветление. Ранее отдельные бесформенные кусочки воспоминаний стали склеиваться воедино, словно мозаика в руках маленького невинного ребенка. Убил? Снова этот страх. Откуда? Помню, возвращался домой, у нас с Эллисбылагодовщина. Семь лет вместе. Боже, моя Эллис, моя любимая Эллис. Где она теперь? Помню, заехал, чтобы купить ей букет цветов. Она обожает георгины. Парень в магазине долго возился с пожилой парой, которая все никак не могла определиться с цветом лилий. Я не стал дожидаться, когда они закончат, это могло продолжаться целую вечность. Поехал в следующий цветочный магазин. Машин хоть пруд пруди, не прорваться сквозь плотное движение на дороге. Я не знаю, сколько простоял там, но дома был уже почти к полуночи. Представлял, как Эллис выйдет в своем любимом халатике мне навстречу, обнимет меня, нежно поцелует.... Но, к моему удивлению, дом погрузился в такую странную тишину, что скрип входной двери показался мне настоящим криком в ночи.
А дальше словно пробел. Помню, что мне было очень страшно. Этот страх был сырой, и я мог прочувствовать его всеми клетками своего организма. Что-то было не так. Я положил букет на круглый столик возле лестницы, где мы обычно оставляем ключи, тихо поднялся наверх. Так страшно мне еще никогда не было.
Она лежала на кровати, а он склонился над ней как вампир, готовый нанести смертельный укус. Любовник? Нет! Он сжимал ей рот, помню, на ней была одна сорочка, такая в зеленую полоску. Господи, за что? За что, Боже, достаетсяименно невинным созданиям твоим? Непорочным.... Почти что святым... Эллис, моя любимая Эллис, никогда не делала ничего плохого... Она чиста. Она невинна.
Что потом? Я ворвался в комнату, освирепев от ужаса и злости, кинулся на этого насильника и повалил его на пол. Мои руки тряслись и практически отказывались меня слушать. Я хотел задушить этого зверя и одновременно сделать так, чтоб он долго и мучительно страдал. Подсознательно, я просто боялся, что больше ничем не смогу помочь Эллис. Я боялся даже голову повернуть в ее сторону, посмотреть на кровать, где она лежала... такая тихая, неподвижная.... Такая... мертвая?
Эта мысль заставила меня прогнать прочь всю злость и ужас. В груди что-то неожиданно дернуло, я почувствовал, что теряю контроль, равновесие, ощущение реальности. Я теряю все.... Крепче, еще крепче сжать горло этого вампира так, чтобы лопнули его глаза, чтоб застыло на его итак безликом лице выражение стыда и страха... Я почувствовал, что медленно схожу с ума. И некому теперь мне помочь. Нет моей Эллис. Но может быть не все еще потеряно, врачи и прочее, прочее? Мужчина в маске перевернул меня с такой силой, что перед моими глазами мир словно резко встал с ног на голову. Боже. Теперь я увидел в его руке нож. Мы продолжали борьбу до тех пор, пока волей судьбы или еще какими-то силами свыше я не повернул голову в сторону кровати, там, где лежала моя ненаглядная принцесса. Простыня была покрыта алыми пятнами крови, а Эллис не шевелилась, и на какое-то мгновение мне показалось (может игра воображения?), что ее душа взлетает к небесам. За что? Всю грудь мне обожгла такая сильная и едкая боль, что на этот раз я не вытерпел и выплеснул всю свою силу против этого гнусного животного. Затем как провал. Ничего не помню. Видимо, мной овладел страх и какая-то ядовитая ненависть, что они соединились в нечто непонятное вроде тумана, который пеленою закрыл мне глаза. Помню потом, словно я очнулся, мою в ванной комнате окровавленные руки.
Убил? А где Эллис? Где все? Помню, как приехала полиция. Я ее вызвал или эти назойливые соседи? Ничего сделать правильно не могут. Может они слышали шум или возню в нашем доме. Может, видели, как кто-то странный заходил.... Все бывает. Но почему они так поздно заметили? Все слишком поздно! Эллис больше нет в живых. Моего счастья больше нет. Моей жизни больше нет. Все кончено!
Прошло уже месяца три, а я как только что проснулся. Все произошло слишком быстро: допрос, суд и все остальное. Я практически ничего не понимал. Позже от охранника узнал, что посадили меня за убийство собственной жены. Бред! Я не мог ее убить. Это же Эллис! Моя любимая, ненаглядная, моя единственная Эллис, без которой я никто. И теперь этот никто сидит в холодной, сырой камере, где абсолютно все напоминает мне о ней. Каждый мой шаг, каждый вздох, каждое движение моей руки напоминает мне о моей Эллис, ведь это просто понять человеку, который когда-либо любил. Это все равно, что отдать, нет, не просто отдать, а подарить свою жизнь другому! Вложить в чьи-то руки свою собственную судьбу. Так элементарно для человека, который полностью доверялся любви. И теперь я один. Но мне плевать, что думает обо мне весь этот пустой и одинокий мир, пусть он будет проклят. Мне плевать, пекутся ли обо мне родные или близкие. Самое главное в моей жизни, самое ценное исчезло. Моя Эллис. Ее не стало, как и не стало меня. Мне никогда больше не найти будет своего счастья, своего места под солнцем, поскольку нет рядом со мной моей второй половинки.
Через год я уже стал сживаться с мыслью, что мне никогда не увидеть Эллис, хотя в глубине души мне очень хотелось хоть глазком взглянуть на ее могилу, посмотреть на местечко, где она покоится. Порой во сне передо мной появляются различные картины ее душевного приюта: тихие, спокойные, райские места где-то далеко отсюда, подальше от людских глаз. Как же так?! Что же могло случиться с тем, кто так жестоко обошелся с ней, что случилось с этим кровопийцей? Тот же самый охранник, Люк, приятный молодой паренек, которому не повезло в жизни, и его перераспределили в городскую тюрьму, поведал мне, что никаких посторонних следов в доме полиция не нашла. Но я то уж знаю, они состряпали липовые улики, только чтобы побыстрее закрыть это дело. Мало ли еще какие маньяки водятся на белом свете, одного поймали, сразу надо посадить и не спрашивать. Как несправедливо все это! Преступник остался безнаказанным, а за него расплачиваются невинные люди, можно сказать жертвы. Ах, бедная моя Эллис!
Через два года я постепенно смирился с мыслью, что мне никогда не вернуть прежней жизни, что придется гнить в этой тюрьме, которая со временем превращалась в мой дом, хотя эти серые стены никогда не станут для меня оплотом уюта и спокойствия. Как одиноко.... Пытаюсь воссоздать в памяти те бесценные мгновения, проведенные с Эллис, но внутри что-то словно съеживается, не дает выхода воспоминаниям. Как же так?! Ведь это единственное, что осталось у меня от нее. Это единственное, что помогает мне существовать. Ведь я больше не живу, я оторвался от дерева жизни, как сухой осенний лист и тихо жду своей участи, когда смогу медленно коснуться земли....
Стал много читать. Поначалу Люк тайком мне носил книги. Режим в городской тюрьме был строг под начальством старого, почти что гнилого Гарри Маклиффа, по прозвищу "Больная Почка". Он был тот еще старикашка: весь в бородавках, как страшная колдунья из детских сказок, хромой, да один глаз у него был больше, чем другой, курил как паровоз, хотя здоровье уже не позволяло. Среди здешних ходили слухи, что во время войны он попал в плен, где ему вырезали одну почку и заставили ее съесть. Другую сохранили ему(на черный день, наверное), вот и прозвали так недобро "Больная Почка". Парнишка Люк держался молодцом, пошел на второе высшее после окончания полицейской академии, носил мне всякую литературу, не Бог весть что, но я не имею права жаловаться. Да я вообще никаких прав не имею здесь.
После ухода на пенсию Маклиффа "Больной Почки" зверства уменьшились, и нам разрешили, наконец, пользоваться тюремной библиотекой. Там я познал истинный оптимизм Коэльо, отчужденный мир Сэлинджеровских героев, мистику и замысловатость Борхеса. И все мне было ново, все завораживающе, но давно я потерял вкус к жизни и мой интерес к литературе, к какому-то духовному началу был всего лишь ширмой, за которой пряталась моя обиженная на весь мир душа. Так одиноко.... Ведь нет жизни, нет свободы, нет моей любви!
Через четыре года мне было абсолютно неинтересна жизнь за пределами тюрьмы. Это был иной мир, который однажды отвернулся от меня и не захотел встать на мою защиту, когда я в ней так нуждался. Это был чужой мир жестоких людей, где Бог держал все под своим контролем, играя всем человечеством как в кукольном театре. Люк утверждал, что здесь многие разуверились в силах божьих, что половина заключенных, попавших в эти стены, превратилась в атеистов. Он не корил их, скорее питал к ним непонятную для меня теплую жалость. Странно, но есть еще на этой грешной земле чистые и невинные люди. Я думал, что все они умерли, когда я потерял Эллис.
Поскольку меня не интересовал больше мир вокруг, я перестал проявлять к нему всяческие чувства. Каждый раз, когда у нас проводились опросы, выдавались анкеты, по которым врачи могли составить наш психологический портрет, я ничего не писал. Глупое занятие! Откровенно говоря, я не думал, что эти ответы вообще кому-либо нужны. Нам выдавались листы, на которых обычно было около 200 вопросов. Ничего особенного. Как вы относитесь к тому-то, как вы относитесь к сему-то. Как бы вы отреагировали, если.... И все в подобной манере. Бред, да и только. Я писал свою фамилию на листе, отмечал из какого я отряда и сдавал пустой лист. Я слышал, что якобы эти анкеты позже рассматриваются здешними врачами в целях решить, кто из нас может идти на досрочное освобождение. Мол, по каким-то ответам они способны определить (что они боги, что ли?), насколько мы (жалкие преступники) готовы ко встрече с окружающим миром.
Каждый год все заключенные должны проходить психиатрическое обследование. Это не значило, что каждому проверяли, как функционирует кора головного мозга и прочие медицинские явления. Нам назначали специалиста, который проводил с нами беседы (так сказать,с целью помочь нам, "бедным" преступникам, но все мы, взрослые люди, и понимали, что эта помощь- просто блеф. Руководство тюрьмы заботилось о том, чтобы никто из заключенных не вскрыл себе вены или не повесился в камере без их ведома. Неужто они боялись за нашу безопасность? За нашу жизнь? Нет! Это означало, что все должно быть под контролем! Иными словами, они пытались поддерживать репутацию "чистоплотного общественного места с ограниченной свободой"). У меня шел пятый год затворнической жизни, когда в мою камеру пришла молодая девушка, на вид лет 28. "Кларисса Старк"- пронеслось у меня в голове, и я улыбнулся собственной мысли. - "Неужели я стал превращаться в Ганнибала Лектора?".
Первая наша беседа проходила через решетку. Странно, но впервые за все время, проведенное в этой клетке, мне повстречался психиатр, который не скрывал своего страха и волнения. Обычно они прикрываются словами, мол, все в порядке, я пришел вам помочь. Но это лично меня наводило на мысль, что все они лжецы и самодуры! Никакого дела им нет до моего состояния. Они исполняют свой долг. Вот и все! Но этот случай стал исключением. Юная особа дрожала как осенний лист на ветру, шариковая ручка постоянно щелкала в ее руках, а глаза не могли найти места. Странно, но мне это даже нравилось, и манера, в которой она задавала вопросы, вызывала у меня порой улыбку. Какая она молодая! И что же ее привело сюда, в это застойное болото, где гниют моральные устои и нравственность, где нет любви к жизни, а есть только разочарование, страх и ненависть. Как же так получилось, что столь беззащитное существо попало в эту бездну преступности?
При первой встрече с психиатром рядом с камерой всегда стоит надзиратель, который наблюдает за тем, чтобы все проходило гладко, без эксцессов. Заключенные попадаются разные, могут нагрубить, плюнуть, накричать. Поэтому при знакомстве, как полушутя называли первое "пришествие" психиатра, мне не позволено было задавать вопросы. Только отвечать. Трудно было сдержаться! Но таковы правила!
Девушка стояла возле черты, ее большой палец щелкал наконечник ручки, и она то и дело нервно поправляла рыжие коротенькие волосы, убирая прядочки за уши. Прической она еще больше походила на Джоди Фостер, когда та снималась в "Молчании ягнят". Снова это нелепое сравнение, что мне стало как-то не по себе. Я вдруг представил себя на месте маньяка-убийцы, снимающего кожу со своих жертв. Картинка не из приятных. Понятное дело, почему это юное создание так нервничает. Если эта милая дамочка подумала о том же, волнение и страх здесь вполне объяснимы.
Я взглянул на ее блузку. Она явно была сшита из хлопка, а выстирана не меньше ста раз. Белый цвет уже давно был разъеден порошком и перестал быть белым. Я обратил внимание на ее туфли, такие бежевые в небольшую редкую дырочку. Наверняка, на улице жарко. Я впервые за эти годы поймал себя на мысли, что интересуюсь о мире снаружи. Он давно перестал быть моим миром. Ведь где-то на свободе, по тем людным улицам ходит безнаказанный преступник. Убийца! И вновь печаль в моей душе! И вновь эти переживания. Еще один лишний вопрос со стороны "Клариссы Старк" и я запросто могу наговорить такого ужаса, что молодая девушка ночью не заснет спокойно. Мне стало почему-то ее жаль. И зачем она выбрала себе такую неблагодарную профессию. На жизнь особо не заработаешь, да и нервы будут подкачивать.
- Мистер Блейк, меня зовут Рита Старски! Вы не против, если я вам задам ряд стандартных вопросов. - ее голос звучал неровно, но взгляд наконец сфокусировался на мне.
Подмышкой она держала небольшую синюю папку. Я сразу ее узнал, поскольку видел подобные папки у всех предыдущих психиатров. Там была обычная анкета со "стандартными вопросами": как я сплю, не мучают ли меня кошмары, жалуюсь ли я на головные боли, бывают ли у меня провалы памяти. Вот на этом месте Рита вдруг остановилась. Я ответил ей чистую правду. Я НИЧЕГО НЕ ПОМНЮ.
Тут она достала из кармана серого вельветового пиджака маленький блокнотик (я так понял, принадлежащий лично ей, а не нашему мед кабинету) и что-то быстро туда записала.
Вопросник из синей папки обычно имеется у каждого здешнего врача.... Как мед карта. Он подклеивается к делу каждого преступника, тем самым увеличивая историю его пребывания здесь. Рита Старски была явно новенькой. Наверняка, она многого еще не знала или не умела разбираться. И я понял, что она не только сюда попала по ошибке, в наше гнилое болото, но и по ошибке судьбы или еще какого-то провидения выбрала себе эту профессию. По ходу дела у нее самой могли возникнуть какие-то вопросы, которые она вправе была занести в свой миниатюрный блокнотик, а за ответами обратиться к специалистам более высокого звена. А может она была гораздо умнее, чем казалось на первый взгляд? Может она сделала пометку "Псих" в своей книжечке? Ведь все эти анкеты достаточно ограничены при выборе ответов. На любой вопрос там имеется ряд стандартных вариантов "Да/Нет", "Редко/Часто/Не знаю". Сделав определенный вывод и записав его себе в блокнот, она тем самым имела при себе свидетельство. Да, была у него. Да, общалась. Вот записи. На этом моя работа выполнена. Гоните деньги. Именно так могло и быть. Ненавижу таких людей! Они чаще всего бывают безответственными, делают свое дело, закрыв глаза, как бы наугад, но зато быстро. Грех жаловаться! Они берут не качеством, а своей немыслимой скоростью.
Но глядя на невзрачную внешность этой девушки. На ее коротенькие рыжие волосы, с которыми она явно каждое утро мучается, укладывая то так, то сяк, на ее веснушки, на выстиранную миллион раз блузку, на эту безвкусную обувь, я вдруг задумался.... Она не из тех людей, что работают тяп-ляп только ради того, чтобы получить заветную зарплату и сразу смыться. По ее виду можно сделать несколько выводов. Она не очень уверенный в себе человек (как не странно это звучит по отношению к психиатру), слегка скованна, не слишком общительна, одинока, много работает, не успевает следить за своей внешностью. Мало получает. Вероятнее всего копит на что-то деньги. И это все - глядя впервые на эту юную особу. Я могу собой гордиться! Не знаю, попал ли я на самом деле в самую точку или в каких-то моментах мог промахнуться, но все же. Проведя семь лет в браке, бок о бок с женщиной, начинаешь в них лучше разбираться. Это даже можно отнести к сноровке. Когда часто играешь в карты, появляется какой-то особый вкус что ли.... Во многом начинаешь разбираться самостоятельно. Дай только начать!
Как же так получилось, что Рита попала сюда? Надо как-нибудь поинтересоваться у нее. Завтра как раз выпадет такая возможность. Первая нормальная беседа вне камеры.
Всю ночь я представлял, как мы разговариваем. Как она задает мне вопросы совсем не в той манере, что предыдущие психиатры. Ну и забавная же эта девчонка! Только теперь, когда я увидел, как ведут себя молодые люди (странно, что понял я это, сидя в тюрьме?!), я стал убеждаться в том, как мне хотелось бы при жизни Эллис завести детей. Ведь чего мне так не хватало в этом мире? Чтобы кто-то подбегал ко мне каждый вечер, когда я возвращаюсь домой с работы, садился мне на колени и рассказывал немыслимые истории.... В той же нелепой манере, слегка неровным голосочком, с волнением, как делают все маленькие детишки, когда делятся чем-то своим! О, Эллис, жаль, что все это всего лишь неосуществимые мечты!!!! Ведь тебя больше нет со мной!
Мне как-то сперва было не по себе в помещении, специально отведенном для бесед с психиатром. Свет ртутных ламп резал мне глаза. Слишком светло! Мое зрение уже давно привыкло к слегка приглушенному освещению моей камеры, моей настоящей берлоги. А тут? Словно сотни глаз смотрят на меня со всех сторон, обследуют, наблюдают с презрением. Рита уже сидела за столом, погрузив обе руки в свою сумочку в поисках неизвестно чего. Она выглядела явно невыспавшейся (встреча была назначена на 7.30 утра), слегка растрепанной. Я поздоровался и сел за стол напротив нее. Люк, дежуривший уже вторые сутки, вышел дверь.
Я вновь окинул взглядом необычную на вид особу. Было сразу видно, что собиралась Рита впопыхах. И для этого не обязательно быть идеальным психоаналитиком, чтобы определить, в какой манере человек начинал свое утро.
- Итак мистер Блейк, - она повесила сумку на спинку стула и положила обе руки перед собой на стол. - Начнем?
- Похоже вы уже начали? Правда, не очень удачно, на мой взгляд!
Ее явно озадачили мои слова. Она не ожидала от меня такого смелого высказывания про ее суматошное утро.
- Как вы спали, мистер Блейк? - Рита пыталась казаться невозмутимой.
- Явно получше вас.... Извините за столь нескромное сравнение.
Меня забавляла эта особа. Не то чтобы я хотел обидеть или задеть ее самолюбие. Нет. Просто мне хотелось как-то снять напряжение. И ее и мое!
- Значит сон у вас хороший, крепкий. А вас не мучают кошмары? Не просыпаетесь ли вы по ночам? - она пропускала мимо ушей мои слова, но мне было видно, что она слегка обескуражена моим поведением.
- Я просыпаюсь, только не от будильника, а от криков наших охранников. Они оповещают нас, что наступило время новой встречи с врачом, с очередным психиатром! Это получше всякого будильника, поверьте мне!
Мне надо было любым способом заставить ее сменить тактику. Уж больно не идет ей быть психиатром. Она еще чересчур мала для этой трудной работы. Да и мне тошно было слышать одни и те же вопросы на протяжении нескольких лет. Сколько можно?!
- Мистер Блейк, - Рита приготовила бумагу и ручку, чтобы записывать какие-то определенные вещи.
И тут меня осенило. Диктофон! На столе не было диктофона! Значит, она точно собиралась впопыхах! Эврика!!!!!
- Неудачное утро? - настаивал я.
- С чего вы взяли?
Ура! Наконец. Она сошла со своего пути "Вопрос-Ответ". Теперь я хоть на какое-то мгновение могу взять в свои руки бразды правления беседой.
- Вы рано встали. Не выспались. У вас усталый вид.
- Мистер Блейк, я здесь, чтобы...
Нет! Только не эта наиглупейшая фраза! "Я здесь, чтобы помочь вам!". Нет. Это как проклятье какое-то.
- Я могу объяснить! - перебил я, окидывая ее зорким взглядом в поисках улик - У вас воротник блузки криво лежит на воротнике пиджака.
Рита опустила глаза и поправила одежду.
- Это еще ничего не доказывает! - спокойно произнесла она.
Начало было положено. Я оглядел ее еще раз, более внимательно.
- Вы явно собирались впопыхах. Вы забыли одеть сережки!
Сказать по правде, при нашей первой встрече я не обратил внимания на то, были ли у нее серьги. Но дырочки явно виднелись. Теперь я посмотрел на ее руки, которые она вытянула перед собой на столе. Часы!
- Вы неправильно одели часы. Вы явно спешили и даже не заметили, что одеваете их циферблатом кверху. Поэтому я вижу ваше время, а для вас оно верх ногами.
Рита резко бросила взгляд на свою руку. Я не ошибся!
- И последнее! Вы искали что-то в сумке, когда меня привели. Бьюсь об заклад, вы забыли дома диктофон!
Я ликовал!!!! А Рита, слегка покраснев, должна была признать свое поражение!
- Ладно, Шерлок, вы правы. Будильник не сработал. Но давайте теперь все-таки отвлечемся от моего неопрятного вида и поговорим о вас.
И это все? Я только что открыл в себе чудеснейшим образом невероятные возможности сыщика и внимательного наблюдателя, а она хочет все испортить?! О, Женщины?! Главное, не сдаваться!
- Зачем? - возмутился я - О себе я все знаю!
- Мистер Блейк, тогда я готова предложить вам уговор. Я буду вам рассказывать что-нибудь про себя, а вы взамен будите делиться со мной чем-нибудь о вашей жизни. Как вам?
Сразу было видно, что Рита увлекалась книгами типа "сам себе психолог". А может ходила на какие-нибудь бесплатные семинары по психиатрии. Там таких уловок дают направо и налево. Моя жена тоже одно время покупала подобную литературу, чтобы научиться лучше контачить с людьми. Именно оттуда она и вычитала как-то про "любительскую уловку"quiproquo. Я - вам, а вы - мне. То же самое мне только что предложила эта юная девица. Ну и психиатры у нас пошли!
- Так как вам?
- Плохо!
- Что? -она явно не ожидала такого поворота событий.
- Вы мне нового ничего не можете рассказать. О вас я тоже знаю многое. - я вновь оглядел ее - Вы одинокая девушка, много работаете, мало получаете, достаточно замкнутая, не успеваете следить за внешностью, парня у вас нет, живете скорее всего одна, общаетесь только в узком кругу друзей. Я ведь прав?
Рита качала головой. Она не была изумлена, словно каждый второй говорил ей то же самое, что протараторил только что я.
- Парень недавно меня бросил.... - лишь добавила она.
- У меня другая идея, - я решил как-то сменить обстановку - Только это не для записи....
Рита демонстративно подняла ладонь с шариковой ручкой в воздух и отложила пишущий предмет в сторону.
- Помогите мне сохранить то, что осталось! - я произнес это как молитву. Чуть ли сам не прослезился. - я про воспоминания....
- О ком? - это была еще одна уловка, выпутать все через МОИ слова. Не тут то было.
- Обо всем!
- Пойдет! - она протянула мне руку для скрепления нашего уговора.
- Отлично! - я вновь ликовал, мне давно уже не удавалось ощущать такой душевный подъем.
С ее помощью или без, но я сумею вспомнить, воссоздать в своей памяти то, что произошло в нашем доме. Может хоть что-нибудь наведет меня на мысль об убийце. Ведь это не я виноват в смерти своей Эллис. Тот, кто так жестоко с ней поступил, должен быть наказан. Но каким образом? Для начала я должен докопаться до этого в своей голове, а потом уж перейти на более реальные предметы.
- Мисс Старски, что вы сейчас читаете?
- А зачем это вам?
Не знаю почему, но этот вопрос поверг Риту в какое-то недоумение. Что-то промелькнуло в ее глазах за долю секунды и я не успел понять, что это было. Стыд? Стеснение? Что именно? Страх, что я лезу в ее личную жизнь, в ее интересы, вкусы?
- Хочу, чтобы вы мне принесли что-нибудь из вашей личной библиотеки! Вы не беспокойтесь. Я с книгами умею обращаться. Тюрьма научила. Если откровенно, раньше я мало читал. Только сидя на работе, когда особо дел не было. А здесь время и дела оцениваются с другой стороны. Вот и привязался я здесь к литературе. Хотелось как-то пополнять свои закрома.... Может вы будете так любезны и принесете. Обещаю вернуть книгу!
- Но у меня нет библиотеки! - Рита выглядела озадаченной.
- Тогда то, что вы недавно прочитали.
- Я не помню, что это было!
- Вот и принесите мне это!
Хоть что-то я мог контролировать в этом ужасном болоте безнравственности и несправедливости. В нашей с ней беседе я ощущал, что доминирую, что многое от меня зависит. И это мне безумно нравилось. Упиваться хоть такой властью! Рита поддавалась. Я замечал, что время от времени она сама передает мне власть в руки. Почему? Такой человек! Она боязлива, нерешительна, молода, неопытна, наивна и суетлива. Хотя годы учебы на психиатра не прошли совсем уж даром для нее. В чем-то, в каких-то определенных моментах она знала, что нужно выждать. Не действовать, а помучить слегка. Совсем слегка, не до крайней стадии, когда уже теряешь терпение, а именно слегка. Я заметил,что многие вещи она делает "слегка". Говорит слегка, волнуется слегка, успокаивает меня слегка.
Вот с книгой она именно так и поступила. Выждала какое-то время, сделала вид, что позабыла про мою просьбу. И через пару наших встреч все-таки принесла мне ее.
- Что это? - спросил я, когда Рита вытащила из сумки нечто помятое и потрепанное.
- Книга!
- Я вижу. Я про жанр.
- Роман.... - с неуверенностью произнесла она, передавая книгу мне в руки.
Было у меня такое предчувствие, что девушка этой книги не читала.
Это был Скотт Фицджеральд "Ночь нежна". Книга была куплена явно не самой Ритой. А досталась ей от кого-то из родственников. Некоторые страницы были склеены скотчем, чтобы держаться вместе. Обложка сильно выгорела, словно ее много лет держали на солнце. А сама книга в целом давно потеряла форму. Название потускнело и мне стало как-то обидно за Фицджеральда. Видел бы он, как люди обходятся с его творениями, он бы точно прослезился! Я пролистал (если можно было так назвать мои движения пальцев по пожелтевшим страницам) книгу и наткнулся в середине на фотографию пожилой женщины. Она сидела под деревом в старом грязном платье и фартуке. Снимок был сделан много лет назад, он был еще черно-белый.
- Это кто? - я достал фото и передал его Рите.
- Это моя бабушка.
- Вы ее хорошо знали? - я наблюдал, как девушка смотрит на снимок.
- Да. Я ее очень люблю. - но я видел, что глаза ее врут.
Рита несколько раз поправила воротник блузки и убрала прядь волос за ухо.
- Я не верю вам! - мои слова прозвучали как вердикт.
- ?
- Если бы ваши воспоминания о бабушке, и тем более любимой, были настолько святы для вас, вы бы их не осквернили, не принесли как бы чисто случайно в книжке сюда... в тюрьму. Не дали бы в руки чужому человеку, тем более преступнику. То, что для людей сакрально, они обычно прячут, держат ближе к своему сердцу. А это очередная ваша уловка! Был бы я вашим преподавателем, я поставил бы вам пять по данному предмету....
Рита недовольно на меня смотрела. Она сжимала и разжимала пальцы. Фото лежало в центре стола. Тут ее выражение лица немного изменилось. Ее лицо слегка (ну вот, опять слегка!) скривило от чувства вины.
- Вам бы в психологи податься! Да, я ее едва знала. Суровая была женщина, как мне мать рассказывала. Они очень сильно и долго не ладили друг с другом. А как у вас складывались отношения с родственниками?
- Какая вы все-таки хитрая лиса! Забросили невод, а кто ж теперь вытаскивать-то будет?! Рассказывайте, раз уж начали! - я был в приподнятом расположении духа.
Ну и забавная же мне девица попалась! Немного наивная, но покрутить ею можно! А общения мне так недостает, что хоть волком вой. Приходится идти на всякие способы, чтобы развязать язык даже собственному психиатру! Дожили!
- Да что там рассказывать? Когда отец с матерью поженились, им приходилось жить с его родителями. Все были всюду недовольны. Постоянные скандалы, головомойки и ссоры. Даже до рукоприкладства доходило. Мать готова была собрать вещи. Все бросить и уйти. Но.... - тут Рита замолчала и опустила глаза. - Она любит моего отца, вот и осталась. А через пару лет родилась и я.
- А где сейчас ваши родители?
- Живут в Бостоне. У них там земельный участок, садик с цветами.
- У нас тоже был садик перед домом. - теперь я почувствовал, что вправе внести свою лепту - Правда жили мы очень бедно в маленьком городишке. Где все друг о друге все знают. Мой отец работал помощником строителей морских кораблей. Однажды я вернулся вечером домой и слышал, как мои родители ссорились на кухне. Я прошел еле дыша. В дверной проем было видно, что отец зол, а у матери настоящая истерика. Он часто устраивал скандалы по поводу того, что много вкалывает, но мало получает. Его это гложило очень сильно! Я замер в коридоре и наблюдал, чем все закончится. А когда отец ударил мать, я не выдержал. Не то, чтобы на меня что-то нашло и я взбесился. Нет. Просто пошел в комнату. Тихо собрал свои вещи, прихватил отцовский бумажник и ушел. Вот и конец моему семейному счастью.
Рита сидела молча, почти не двигаясь, и ничего не записывала, ни единого моего слова!
- К тому моменту я только закончил школу. Немного подрабатывал сам. Так, то у отца на работе, то где попало. Пришлось затихориться на какое-то время. Но деньги все равно были мне нужны. Я стал воровать. Так, понемногу. На бензоколонках, в отелях, где оставляли чаевые. Времена были тогда для меня трудные. Я не собирался возвращаться домой. Да и сейчас не жалею о том, что ушел. Вам не понять. Вы всю жизнь жили бок о бок со своими предками, в окружении ласки и тепла. А у меня этого не было. Я требовал независимости, самостоятельного труда! Ночевал я на скамейках, в остановках. Так я мог сэкономить деньги на другие нужды!
- На какие, например? - Рита оживилась, хотя в ее тоне прослеживались нотки укора.
- На учебу. Хотелось все-таки несмотря ни на что получить нормальное образование. Не всю же жизнь мне скитаться! Заработав достаточно, чтобы поступить куда-нибудь, я еще долгое время не мог решиться.... Возникало много перспектив, но мне хотелось чего-то эдакого. Попытал свое счастье на юриста и все провалил. Затемпоступал в театральный...
- Правда? - Рита улыбнулась.
- Шучу, конечно!
Она скорчила разочарованную рожицу.
- И наконец пошел учиться на циркача. Мне казалось, что там я смогу получить достаточно свободы в действиях. Представляете, какая картина открывалась моему взору? Гастроли, новые номера, творение собственной жизни и собственного труда, именно так как я хотел. Но все пошло не по-моему. Как-то быстро все мне наскучило. Нет. Я не бросил все это. Я довел все до конца.... А дальше? Дальше я встретил Тобиаса.
- Тобиаса? Кто он?
- Разгильдяй вроде меня. Мы любили тусоваться, ходить по барам, снимать себе девочек. И все это продолжалось до тех пор, пока я чуть не умер!
- Как это? - Рита не сводила с меня удивленных глаз.
- Да! Пьяный шел по улице, упал на дорогу и меня чуть не переехал автомобиль. После этого случая я как-то утих. Вечеринки стали уменьшаться по количеству, с выпивкой я тоже завязал. Ну,не сразу, конечно! Взялся, так сказать, за ум.
- Да вы что? - она язвила слегка.
- Да. Мы с Тобиасом даже пытались открыть собственное дело. Так, ничего особенного. Делали красивую ограду для каминов, огородиков, грядок и тому подобного. Могли намастерить кучу всякой красоты! Но выплыть на этом нам не удалось, мы разорились. Сами понимаете, аренда за помещение, материалы. Инструменты - все это требовало больших затрат. А потом Тобиас умер.
- Умер?
Я перевел дух, чтобы дать Рите время переварить всю информацию.
- Сердечный приступ! Был человек и нет! Это был первый раз, когда я столкнулся со смертью близкого мне человека.
Тут я замолчал. Перед глазами всплыл образ Эллис. Моей любимой. Моей единственной! Как бы мне хотелось сейчас ее обнять. Мне ее очень не хватает! Прямо душа раздирается на части! И зачем я заговорил о своей жизни? Все равно рано или поздно мне пришлось бы вернуться к мысли о моей жене. И о том, как с ней обошелся этот негодяй! Этот мерзавец! Боже, как я люблю тебя, Эллис! Я бы все на свете сейчас отдал за твое возвращение сюда, на эту землю! Я готов был бы умереть ради нескольких минут общения с тобой!
- Мистер Блейк! Мистер Блейк! - Рита наклонилась над столом, чтобы поближе разглядеть мой взгляд. Я словно спал. - Я думаю, на сегодня достаточно!
Я очнулся от своих мыслей. Люк уже стоял подле меня и ждал, когда я поднимусь со стула. Я даже не слышал, как он вошел. Беседа была окончена, а вот все переживания только начинались. Вот теперь я не был уверен, что поступаю правильно. Я ввязывался в мучительную историю. И надо ли мне сохранять все те воспоминания, которые были в моей голове? И зачем мне этот чертов уговор?