Аннотация: События происходят в удалённом от проезжих мест поселении и уходят корнями к началу прошлого века.
Три золотых клубка
Дом, срубленный из потемневших от времени брёвен, был он очень старым, таким старым, что вместо завалинки над землёй виднелись наличники вросших в землю окон. Видимо когда-то, очень давно, дом был двух этажным, теперь жилой оставалась только верхняя его часть. От того, что второй этаж превратился в первый, высокое крыльцо скрывало под собой небольшую, но основательно срубленную из широких и толстых сосновых досок, дверь. Дверь эта крепилась на такие же основательные, кованые навесы и запиралась на массивный замок, лет которому, скорее всего, было, сколько же, сколько этой двери и этому дому. Однако служили они людям исправно, лишь замок изредка требовал смазки оружейным маслом.
Впервые я увидела этот дом, когда вместе с мужем приехала погостить к свекрови. Муж мой заядлый рыбак и охотник, да и мне было интересно побывать в таёжном краю. Звали мою свекровь Клавдия Васильевна. Жизнь сложилась так, что пришлось ей в одиночку поднимать четверых сыновей. А вдовья участь в далёком сибирском поселении не располагала к сантиментам.
Первое, что бросилось мне в глаза, это то, что каждый дом в этом поселении напоминал небольшую усадьбу, а все постройки были выполнены добротно, я бы даже сказала на городской манер. Дом свекрови выделялся из всех бОльшими размерами, и спрятавшимся на заднем дворе флигельком, на который я вначале не обратила внимания, а зря.
Сыновья Клавдии Васильевны повзрослели, стали на крыло и разлетелись по разным городам. Но выросшие и воспитанные на таёжной рыбалке и охоте, другого отдыха не признавали. Поэтому одиночество ей не докучало. То один, то другой приезжали в отпуск, или просто так, вырвав неделю, другую, порыбачить и поохотиться. Прежде, чем отойти в мир иной, свёкор успел привить эту страсть сыновьям, обучив их с самого детства многим необходимым в тайге премудростям.
Не успела я оглядеться, хоть немного привыкнуть к дому и свекрови, муж, собрав рюкзак и прихватив с собой собаку, уплыл вверх по реке на моторной лодке.
Свекровь произвела на меня сильное впечатление. Казалось, возраст не тронул её фигуру: прямая спина, высокая грудь и тугой узел русых волос на затылке. А ещё речь, совсем не деревенская.
Как только в доме мы остались одни, в первую же ночь произошло событие, с которого всё и началось. Или завершилась давняя история, судите сами.
Я к тому времени, окончила юридический факультет университета и успела некоторое время поработать в должности следователя, так что казалась себе умудрённой жизненным опытом человеком. Хотя, приобретенные знания, несомненно, пригодились в ходе развития дальнейших событий. Или, по крайней мере, мне так хочется думать.
С непривычки мне не спалось. Я прислушивалась к звукам незнакомого дома, к его пугающей тишине, ведь под окнами нашей городской квартиры шумел многолюдный проспект, и мчались сотни машин. Привыкнув к городским звукам, не могла уснуть под тихий шелест листвы за окном и шорохи старого дома.
Прокрутившись до половины ночи, решила выйти на крыльцо, подышать, настоянным на травах, таёжным воздухом. В окно светила полная луна, и я, чтоб не разбудить свекровь, включать свет не стала, прокравшись на цыпочках к двери, аккуратно открыла её и вышла на крыльцо.
Луна, огромная, яркая, заливала своим светом и дом, и двор, и даже приглушала свет тысяч звёзд рассыпавшихся по небу. Никогда прежде мне не доводилось видеть такой картины. Незнакомые запахи кружили голову, мне казалось, я попала в сказку. Тихонько опустилась на ступеньку и замерла. Когда ещё жизнь подарит такое волшебство? Сколько так просидела, не знаю, вдруг мне показалось, что какая-то тень мелькнула через двор. Мысль мгновенно нарисовала неведомого таёжного зверя. Но тень не спеша прокралась под крыльцо, к той самой удивительной двери. Послышались какие-то звуки, осторожное топтание, скрипнул в проушинах замок, и на мгновенье мелькнула едва уловимая светящаяся точка. Потом наступила полная тишина, и куда делся незваный гость, я определить не могла. Однако даже попытки проникнуть в жилую часть дома он не сделал, иначе заметил бы меня на крыльце. Боясь привлечь к себе внимание, ещё некоторое время сидела на ступеньке, вжавшись в толстое старое бревно, и затаив дыхание. Вернувшись, будить свекровь не решилась. Теперь уже и сама сомневаясь, точно ли это была тень человека, а не животного? И, может быть отблеск лунного света, я приняла за свет фонарика. Ведь только миг краем глаза видела это. Показаться наивной городской жительницей, мне не хотелось, поэтому разговор отложила до утра. Оставшаяся часть ночи прошла тихо. Больше ничего не произошло, хотя сон меня сморил, только когда первый солнечный луч упал через окно на моё одеяло.
Как только проснулась, первым делом спросила, не слышала ли свекровь ночью что-нибудь странное?
- Нет, да ты, Анечка, не волнуйся. Бывает, налетит порыв ветра, вот и шумит тайга.
-И во дворе ничего странного не заметили?
-Я сегодня дальше крыльца, ещё не была. Да и то, так - утро встретить. Что же тебя беспокоит? В нашей глуши давно ничего не случалось.
Внутренне даже порадовалась такому повороту дел. Ведь, если Клавдия Васильевна не спускалась с крыльца, то на чисто подметённом с вечера дворе, возможно, найду следы ночного гостя. И станет ясно - зверь это, или человек. Значит, следует прямо сейчас осмотреть двор.
-Клавдия Васильевна, пока вы накрываете завтрак, я тоже выйду во двор, посмотреть на утро.
Утро и вправду было чудесным. Минуту, другую стояла, задрав голову и всматриваясь в бесконечную синеву неба. Потом ночная тревога взяла верх, и я стала внимательно осматривать двор. Земля во дворе плотно утоптанная за многие годы, была чисто выметена так, что виднелись полоски, следы от метлы. Но вот на этих полосках четко отпечатался мужской след, который привёл меня под крыльцо, к той самой двери с тяжелыми навесами и старинным замком. Видно было, что человек здесь топтался, а вот куда делся потом, не понятно. Следы вели от калитки к двери, назад незваный гость явно не возвращался. Кроме пятачка у крыльца, вся остальная часть двора заросла сплошным ковром поветели, это такая трава, очень низкая, жесткая и стелется плотно по земле, так что, если шагать по ней, то никаких следов не останется. Осмотрев двор, я вернулась в дом. Свекровь на кухне готовила завтрак, я взяла фотоаппарат, тени для век, моток скотча, из ремонтных запасов мужа, и соорудив таким образом в полиэтиленовом пакете скромный экспертный чемоданчик, вернулась во двор.
Сфотографировала следы, обработала тенями отпечатки пальцев на замке и дверной ручке, потом зафиксировала их на скотч и упаковала в пакет.
Когда я вернулась, Клавдия Васильевна уже сидела за столом в ожидании меня. Чай у неё был особенным. Из всего букета, я определила только аромат смородинового листа, что там было ещё, не знаю, но каждый следующий мой приезд свекровь неизменно спрашивала: "Чайку?" И мы прекрасно понимали друг друга. Очень не хотелось портить замечательное утро, но и откладывать разговор было нельзя. И я рассказала свекрови о ночном происшествии и о своих утренних наблюдениях.
- Даже не могу предположить, кто бы это мог быть? Воровать у меня нечего. Деньги в доме не держу. Ценных вещей, которые могли бы заставить грабителя ехать за ними в такую глушь, у меня давно нет. Да и кроме соседей, в моём доме никого не бывает. Если бы кто заблудился в тайге, то пришёл бы днём, ночью по тайге много не походишь. Из освещения - только луна, а вместо дорог - звериные тропы, - говорила свекровь спокойно, но тревога явно звучала у неё в голосе.
-Знаете, я думаю надо поговорить с местными жителями. Вдруг к кому-нибудь приехал дальний родственник или знакомый. И мог в темноте просто заблудиться, - не хотелось волновать пожилую женщину, но в голове у меня были совсем другие мысли. Это, думала я, либо беглый заключенный, и такой человек очень опасен, либо грабитель, каких мне приходилось встречать в силу моей профессии. Такие могут за жалкие пенсионные рубли убить.
-Клавдия Васильевна, я думаю нам не безопасно сегодня оставаться ночевать дома. Если это грабитель, он обязательно вернётся. Оставлять дом без присмотра, тоже нельзя. Надо звонить в милицию.
-Анечка, что мы будем заявлять в милицию? Скажем, возле нашего порога ночью кто-то нерешительно топтался? Нам нечего сказать. Кто поедет за столько километров, только потому, что ночью кто-то прошёл по чужому двору? - и мне показалось, она чуть насмешливо опустила уголки губ. Вот вы, какие формалисты и тугодумы, ничего не понимаете. Возможно, мне это только показалась, потому что слова её отнесла на свой счёт, как упрёк.
- Тогда, для начала разрешите мне осмотреть помещение, куда так хотел проникнуть незваный гость, - попросила я. - И надо всё-таки встретиться с людьми. Причём сделать это я хотела бы засветло.
-Первый этаж давно пустует. Там нет даже мебели, - свекровь встала, вышла в свою спальню и вернулась с ключом. Таким мог быть ключ от коморки, которую отомкнул Буранино. Невероятно красивый. Не сказать, что очень большой, но основательный и весь украшен вензелями.
Осмотр я произвела тщательно. Долго выстукивала стены, разглядывала зазоры между половицами, пыталась даже принюхаться. Абсолютно пустые комнаты ничего интересного мне не рассказали. Единственное, в чём я удостоверилась, ни одна живая душа не проникала сюда очень давно, о чем говорил не тронутый слой пыли на полу. Но тогда что и кого может заинтересовать в пустом помещении? Ведь ночной гость даже не попытался проникнуть в жилую часть дома. Обе мои версии о грабителе и беглом заключенном трещали по швам.
Пока я осматривала пустое помещение, Клавдия Васильевна вернулась от соседки, куда ходила по моему поручению. Когда я стала выяснять, что за люди живут по соседству, то свекровь сказала, что живет здесь несколько семей и необходимости ходить по дворам, нет, потому что ещё вчера нас пригласила в гости Евдокия Федоровна.
- Вероятно, мы приглашены на вечер? Нам не следует откладывать разговор с соседями. Но и приглашать к нам в дом - нельзя. Мы вспугнём незваного гостя, и не будем знать, когда он вновь повторит свой визит, - Клавдия Васильевна отправилась к соседям, чтобы перенести время встречи, благо местные жители люди преклонного возраста и уже не отлучаются далеко и надолго.
-Анечка, Евдокия Федоровна человек не молодой, поэтому ей потребуется некоторое время, чтобы предупредить всех об изменении времени. Но, думаю, часа через два все соберутся у неё дома. Чтобы в наше отсутствие дом не остался без присмотра, я попросила накрыть чай на веранде, оттуда хорошо виден наш двор.
Веранда Евдокии Федоровны заканчивалась широким балконом, двери на который были распахнуты настежь. На балконе стояло кресло и небольшой столик, со стопкой литературных журналов. И, судя по виду, их читали и перечитывали. За креслом, прямо на стене, светилось старинное бра. На веранде расположился круглый стол, накрытый красивой белой скатертью. На столе покоился чайный сервиз тонкого фарфора. Нас уже ожидали четверо хорошо одетых мужчин, не молодых, но даже сказать, что преклонного возраста, язык не поворачивался. Видеть в таёжной глуши модные костюмы и галстуки, роскошный чайный сервиз, слышать правильную, пожалуй, очень правильную, или даже чуть устаревшую речь, удивительно. Я была в растерянности. И это поселение, с домами на городской манер, и эти совсем не деревенские люди, и их уклад жизни, вызывали у меня множество вопросов. Но, я решила, что вначале следует разобраться с ночным визитёром. Меня представили, и мы присели к столу. Видимо, свекровь уже сообщила суть произошедшего соседке, а та в свою очередь гостям, потому что все были в курсе случившегося. Поэтому мне ничего другого не оставалось, как поинтересоваться, не приехали ли к кому-нибудь в гости родственники или знакомые. Выяснилось, что приезжих, кроме меня и мужа, в поселении нет. Тогда я предложила план, который бы позволил задержать незнакомца. Обсудив все детали, мы тут же приступили к его исполнению.
В соответствии с планом, я и Клавдия Васильевна вернулись домой и, остановившись во дворе, стали громко рассуждать о том, что вечер проведём в гостях. Я полагала, что поскольку следов ведущих назад, к калитке, не обнаружено, то значит, незнакомец прошёл по жёсткой траве, которая разрослась возле дворовых построек и бани. Но в баню мы заходили, вначале подтопить печь и согреть воды, а потом за горячей водой. Надо было простирнуть кое-какую мелочь после дороги. Значит, незнакомец прячется где-то в дворовых постройках. Боясь спугнуть ночного гостя, искать его там не стали. Ведь неизвестно когда он вернётся, если сбежит сейчас.
А вечером, как только стало темнеть, мы вышли на крыльцо, Клавдия Васильевна положила под первую ступеньку крыльца ключ и громко проговорила:
-Ключ оставим под этой ступенькой. Вдруг Серёжа вернётся с рыбалки, а нас не будет дома, - мы нарочито громко разговаривали и не спешили уходить со двора. Я рассчитывала, что ночной гость будет внимательно наблюдать за нами из своего укрытия, а мест, где бы было можно спрятаться, в этом дворе было предостаточно. Видимо когда-то здесь вели большое хозяйство. В соответствии с моим планом, пока мы отвлекали внимание незнакомца разговором, трое мужчин, незаметно проникнув через задний двор, спрятались в заранее оговоренных местах. Потоптавшись ещё немного во дворе и решив, что прошло достаточно времени, чтобы они успели спрятаться, мы отправились в гости. Однако, даже зная, что трое мужчин должны спрятаться в надворных постройках, я ничего не заметила. И червячок сомнения закрался в мои мысли. Вдруг по неизвестным мне причинам никто не пришёл?
-Сегодня мы будем вечеровать у Евдокии Фёдоровны. Играть в карты, пить чай, разговаривать. Давным-давно, когда мы были молодыми и Серёжин отец был жив, мы устраивали настоящие, - она на мгновенье замялась, будто подбирая слово, и закончила, - вечера. Нарядно одевались, танцевали, даже ставили спектакли. Постепенно всё изменилось. Дети выросли и разъехались. Мы постарели. Многих теперь нет в живых. А раньше молодёжь никуда не уезжала. На таких вечерах присматривали себе пару.
Слушая свекровь, я чувствовала, как волнение всё больше и больше овладевает мной. А вдруг кто-то из участников моего плана сказал неправду? Ведь я совсем не знала этих людей.
-Клавдия Васильевна! Я понимаю, вы привыкли к тихой и спокойной жизни в глуши, уверены, что хорошо знаете своих соседей, а что если вы ошибаетесь и кто-нибудь совсем не тот человек, за которого себя выдаёт? Простите меня, но это действительно может быть. Среди людей не все хорошие, встречаются убийцы, грабители... - договорить она мне не дала:
-Анечка, я понимаю ваше беспокойство. Но потерпите немного, и вы убедитесь, что этим людям можно доверять, - улыбнулась Клавдия Васильевна. Собственно, я ничего весёлого не сказала. Ну и... мало ли какие бывают родственники и знакомые у соседей! Почему люди возраст путают со знанием?
В доме Евдокии Федоровны, когда мы пришли, за красиво сервированным столом сидели три женщины. Все примерно одного возраста с моей свекровью, и только сама Евдокия Федоровна была заметно старше своих приятельниц. Она что-то поправляла на столе, и было видно, что очень довольна нашим приходом. На балконе возле столика в кресле читал журнал черноволосый, кареглазый мужчина. Других представителей мужского пола в комнате не было. Меня представили всем по очереди и чаепитие началось. Общаться с этими людьми, действительно, было одно удовольствие.
Как только стало темнеть, Михаил Исаакович, а именно так звали единственного мужчину, в этой женской компании, вышел на балкон, погасил там бра и устроился в кресле. В соответствии с планом, он должен был следить, нет ли у злоумышленника соучастников. Наш двор почти полностью просматривался отсюда. И если бы он что-нибудь заметил, то дал бы знак свечой. Мне же атмосфера за столом казалась излишне беззаботной, и я всё больше волновалась за осуществление намеченного плана. А Михаил Исаакович, слегка постукивая пальцами по ручке кресла, размышлял о чём-то своём. Наконец я приняла решение подстраховаться. Обдумала параллельный план, который бы не мешал первому, но помог бы в случае необходимости. Чтобы его осуществить, мне необходимо было удалиться и я не нашла ничего лучше, как сказать, что хочу полюбоваться чудесным звёздным небом, которое в городе из-за яркого свечения улиц, совсем не такое прекрасное. Никто не возражал. Тогда я вышла на крыльцо, немного постояв и убедившись, что никто не идёт за мной следом, потихоньку спустилась вниз и, стараясь быть не замеченной, вернулась во двор свекрови. Петли на калитке были хорошо смазаны, я проскользнула во двор, чуть приоткрыв её, практически бесшумно. Спрятаться решила в бане, потому что, во-первых, точно знала, поскольку заходила днем, что грабителя там нет, во-вторых, там были два небольших оконца, которые выходили во двор. Из них двор, вход на второй и на первый этаж просматривались как на ладони. Прокравшись вдоль темной стены дома, чуть приоткрыв дверь бани, юркнула внутрь и замерла в ожидании.
Напряжение нарастало. Кроме того, я очень беспокоилась, что если вдруг меня хватятся и начнут искать? Свекровь, конечно, догадается, и пожилые женщины испортят весь мой план. План же был прост. Дождаться, когда грабитель проникнет внутрь помещения и подпереть дверь стоявшей у стены скамейкой. Если что-нибудь пойдёт не так, ну... буду действовать по обстоятельствам.
В тишине и темноте глаза слипались, и я периодически клевала носом. В какой-то момент, вздрогнув от волнения, увидела через оконце возле двери на первый этаж, темный силуэт мужчины. Сон как рукой сняло! Откуда он появился, я не заметила. Разглядеть его внешность тоже не могла, потому что луна зашла за тучу, а слабый свет лампы над входной дверью туда не проникал. Звякнул металл. Похоже, он пытался вырвать пробой. Мужчин, которые должны были его задержать, всё не было. Мне оставалось только ждать, пока вор сломает замок. Красивый старинный замок, эх! Вот, права я была, права!
И тут из-за бани, в которой я сидела, со стороны огорода и хозяйственной постройки выскочили три фигуры, они бросились к грабителю, мгновенно скрутили его и, отомкнув дверь, втолкнули в то помещение, куда он так хотел попасть. Через некоторое время дверь открылась, и наружу вышел какой-то человек. Он направился в сторону бани. Спрятаться в ней мне было негде. И единственное, что можно было предпринять, это встать за дверь в мойке.
- Анна Андреевна, не бойтесь, выходите. Мы видели, как вы прокрались через двор. Анна Андреевна? - приоткрыв дверь в баню и не заходя внутрь, проговорил мужчина. Делать было нечего, я вышла во двор.
-Я провожу вас в дом Евдокии Фёдоровны, а уж потом будем думать, как быть дальше.
Стыдно было ужасно. Я шлёпала назад в сопровождении вежливого мужчины и не знала, что скажу свекрови и её подругам, хотя повод для такого моего поступка, как я считала, был вполне весомый. Предположение о происшествии уже сложилось в моей голове, но теперь уж я хотела всё услышать в точности.
Мы вновь сидели за столом. Михаил Исаакович на прежнем месте в кресле. Мне заботливо наливали чай, подкладывали в тарелку разные вкусности и вообще вели себя так, будто хотели извиниться передо мной.
-Дело в том, Анечка, что рассказ придётся начать из далека, - свекровь немного помолчала, видимо, собираясь с мыслями:
-Сразу после революции сюда пришли три обоза. Год тогда шёл восемнадцатый? - она вопросительно посмотрела на Евдокию Фёдоровну. Та утвердительно кивнула:
-Да, в одна тысяча девятьсот восемнадцатом году три близких друга вынуждены были спасаться от революции. Но покидать родину никто из них не хотел. Вот они и снарядили каждый по обозу, решив отправиться в Сибирь, чтобы найти для жизни места тихие и спокойные, - казалось, эта пожилая женщина читает вслух давно написанную книгу, а не беседует за чаем.
- В те времена в Сибири было много глухих мест, - свекровь замолчала, а я подумала, что их и сейчас не мало. Редкий человек доберётся до тех мест, куда уплыл охотиться мой муж. А свекровь, отпив немного чая, продолжила:
- Вот наши деды, забрав своих жён и детей, а также верных дворовых людей, отправились в дальний путь, - рассказывая, она поглядывала на хозяйку дома, как бы ища подтверждения своим словам.
- Дойдя до этого места, они увидели, строевой лес в достатке, значит можно выстроить дома. Места богаты дичью, да и сенокосные поляны готовы прокормить скот. Работники, инструмент, всё было с собой. В первое же лето поднялись срубы. У нас сохранились рисунки того времени. Развели скот, засеяли поля. Увлечённые идеей построить таёжный город и всячески обиходить его, наши деды жили интересно, не забывая, однако, и про образование собственных отпрысков. Никто не собирался становиться отшельником. Всем казалось, что вот пройдет смута и всё вернётся на круги своя. С миром общались очень осторожно, боясь привлечь к себе внимание новой власти, - свекровь задумалась, глядя в чайную чашку, будто там ей что-то привиделось из прошлого.
- Но мир менялся. И молодым хотелось в этот новый бурлящий мир. Никто из старших не возражал. И молодёжь постепенно разъезжалась. Вначале учиться, потом работать, - продолжила рассказ хозяйка дома.
-М-да, тут был ещё один нюанс, чтобы общаться с миром, нужны были деньги, - вмешался в разговор Михаил Исаакович, - и не то, чтобы их не было, просто они были не такими. Новая власть напечатала новые денежные знаки, и они постоянно менялись, так что кому-нибудь приходилось периодически общаться с миром, - лукаво улыбнулся он. - Либо продавать произведенные продукты, либо, если расходы предстояли серьёзные, менять золотые монеты, украшения.
- Чем-то приходилось жертвовать, ради образования детей, - вздохнула доселе молчавшая гостья.
-И однажды такая жертва привела к тому, что во всех домах одновременно появились люди в форме. Перевернули всё вверх дном, почему-то называя нас староверами. Мы и не спорили. Зачем? - Михаил Исаакович поднялся из кресла, пересел к столу. - Ограбили нас тогда здорово!
-Ну что ты, что ты? - забеспокоилась одна из женщин, - Анна Андреевна представитель власти, так что...
-Хорошо, хорошо. Скажем по-другому, изъяли много драгоценных украшений и других вещей, посуду, и самое главное - иконы! Никаких бумаг нам не дали. Так что потом мы и не знали, то ли это была власть, то ли бандиты, нарядившиеся в форму.
-Законная власть обязательно выдала бы соответствующие тому времени документы на обыск, на изъятие ценностей, - вмешалась я в разговор, теперь уже понимания, почему столь необычно это поселение.
-Мой муж, Серёжин папа, пытался разобраться. Ездил на приём к высокому начальству, писал заявления, но добился только одного, его посадили в тюрьму как врага народа, - свекровь опять задумалась, воспоминания разбередили её душу. Разговор продолжила я:
-У меня есть только одно предположение, это были бандиты, переодетые в форму соответствующих органов. И вот почему: во-первых, не были предъявлены необходимые документы, например, ордер на обыск, во-вторых, не составлялся протокол изъятия. А тот факт, что моего свёкра отправили в места не столь отдалённые, поле того, как он попытался у властей выяснить судьбу драгоценностей, а также нежелание дать ход делу, говорят о том, что возможно он обращался как раз к организатору преступления. Если преступник сидел в кресле чиновника, который сам и руководил похищением, очевидно, ему было выгодно спрятать в места не столь отдалённые настойчивого потерпевшего. Благо время располагало. Вот и превратили моего свёкра во врага народа.
- Я пыталась защитить мужа. Ездила на приём к следователю, который вёл его дело, он мне дал понять, что и меня постигнет та же участь, если далее буду искать правду. А дома трое маленьких детей. Случилось это весной. Летом началась война. И большинство мужчин призвали в армию. Отбывая срок, мой муж добывал золото на Калыме. И домой вернулся только в пятьдесят третьем году, а на следующий год родился Серёженька.
-Стрелки и охотники все наши были отменные, в тайге выросли. Некоторые за войну дослужились до высоких чинов. Трое погибли, - все замолчали, да так и сидели довольно долго, первой нарушила молчание опять я:
- Значит, кто-то знает о богатом прошлом вашего поселения и пытается поживиться. Но я внимательно осмотрела комнаты первого этажа, они абсолютно пусты. Почему же не в жилой дом, а именно в это помещение старался проникнуть грабитель? Наверное, это случайный человек и он просто не знает, что там ничего нет.
-Я думаю, стоит побеседовать с ним. Возможно, мы что-нибудь узнаем, - отпив из тонкой фарфоровой чашки глоток чая, предложил Михаил Исаакович. Посоветовавшись, решили отложить этот разговор до утра. Мужчины, разбившись на две пары, должны были поочередно сторожить незваного гостя, а женщин проводили по домам на отдых, посетовав, что не удалось расписать преферанс. Не жалела только я, потому что кроме как в дурака, ни во что другое играть в карты не умела.
На следующий день, после завтрака, я спустилась на первый этаж. Несостоявшийся грабитель сидел привязанный бельевой верёвкой к массивному старинному креслу, которое ещё ночью спустили туда специально для этой цели. Вероятно, его можно было даже не охранять, потому что тщедушный паренёк не то, что сбежать, вряд ли мог хотя бы сдвинуть это кресло с места. Когда я пришла, Михаил Исаакович уже вёл беседу. Кроме него у входа стоял ещё один мужчина, видимо, для пущей безопасности. Все остальные были заняты своими неотложными делами.
-Так значит вы внук, того самого Егора, который был работником в доме Андрея Николаевича, хозяина этого дома? И ваш отец, со слов вашего деда, рассказал вам, как ваша бабушка, присутствовала здесь при обыске. Каким-то чудом ей удалось выкрасть из... изъятого и спрятать некоторые ценности. Никуда деть их они не успели, потому что деда забрали на фронт, и бабушке более некуда было деваться, как жить здесь. Что же случилось дальше?
- Во время войны бабушка тяжело заболела и написала деду на фронт письмо. Но письма проходили строгую цензуру, поэтому там говорилось буквально следующее, - он, немного поёрзал в кресле, но верёвки надежно держали его, - у меня в кармане листок, я переписал текст, бабушкино письмо почти истлело, достаньте и убедитесь сами.
Михаил Исаакович достал вчетверо сложенный листок и прочёл: "Тёплые шерстяные нитки, три клубка, согреют тебя и нашего сына, а при бережном расходовании нити, хватит и внуку на тёплую одежду. Если мне не судьба тебя дождаться, то ищи их над дверным косяком, за толстой дверью с тяжелыми навесами и старинным замком, в доме, где я живу теперь".
Мы не сговариваясь, оглянулись на дверь. Но над дверной притолокой не было и не могло столько лет лежать никаких клубков.
- Надо искать! Они должны быть здесь! - и парень так блеснул глазами, будто лезвием провёл.
-Но вы же видите сами, - я кивком головы указала на дверь.
-Это говорит только об одном: либо мы чего-то не понимаем в письме, либо не замечем очевидного - он был настойчив.
-Вот вызовем милицию, они найдут, - подвела я итог.
-Да вы с ума сошли! - возмутился несостоявшийся грабитель.
-Скорее следует не милицию, а санитаров вызывать, - вспыхнула я. - Если здесь что- то и было, то за столько лет, кто-нибудь да нашел. Дом жилой, значит ремонтировали.
-Если кто-нибудь уже нашёл, то хозяйка обязательно должна знать, - задумчиво проговорил стоявший у дверей мужчина. Парень мгновенно побледнел, такой поворот ему в голову не приходил. Он убедил себя, что клубки с драгоценностями до сих пор ждут, пока он придёт и найдёт их!
-Мне хочется вчитаться самой, - достала из футляра очки, и отошла к окну.
-А знаете, Анечка, Егор ведь был работником, а работники жили отдельно от хозяев. Вот и у нас есть небольшой флигель, теперь он пустует, но в те время именно там должна была жить женщина, написавшая это письмо. Так что вы не там ищите, - покачала головой свекровь.
-Но тут описание двери с редкими приметами: тяжёлые навесы и старинный замок.
-Дом и флигель строились одновременно, значит, двери, навесы к ним и замки, заказывались тоже одновременно и у одного и того же мастера.
-Но как же эта дверь, - кивнула я на вход.
-Эта дверь сделана гораздо позже. Когда первый этаж перестал быть жилым, потребовался вход сразу на второй этаж, вот тогда и прорубили эту дверь. Пойдёмте, - и направилась к выходу.
Действительно, на заднем дворе дома находился ещё крепкий флигель. Я его видела, но вот осмотреть не удосужилась. И дверь на нём была точно такая же, как та, что вела на первый этаж дома. В комнатах даже сохранилась мебель. Казалось, время остановилось, а я будто перенеслась на десятки лет назад.
Дверная притолока была изготовлена из широкой и толстой доски, так, что могла выполнять ещё и функцию полки. Там стояла старинная керосиновая лампа, и лежали покрытые толстым слоем пыли, три холщовых мешочка. Паук сплёл над всем этим паутину и, спустившись по тонкой нити почти до пола, замер: это кого тут принесло?
Холщовые мешочки были до отказа набиты сушёной лавандой, таким образом, спрятанные в них клубки шерсти сохранились невредимыми. Внутри клубков мы нашли старинные драгоценности. Клавдия Васильевна достала пожелтевшую школьную тетрадку.
-Вот, это тот самый список, с которым мой муж так неудачно пытался выяснить судьбу утраченного. Тут каждая вещь имеет подробное описание.
Только взяв в руки эту тетрадь, я поняла, сколь много потеряли эти люди. И как незначительно мала часть драгоценностей, обнаруженных в "золотых клубках", так незаметно для себя мы стали называть находку.
Эти люди? Эти люди - бабушка и дедушка ожидаемого мной ребёнка. И это часть его наследства! Выросшая в обычной семье: папа - инженер, мама - учитель, я очень спокойно относилась и к родословному древу, и к драгоценностям. Более того, они для меня были чем-то эфемерным, не реальным, исключая обручальное кольцо и цепочку на шее. Но тут дело даже не в деньгах... или не только в деньгах? Внутри меня впервые в жизни творилось что-то невероятное. Нет, стоп! Всё по порядку: мы с Серёжкой взяли кредит на покупку квартиры и теперь, когда я буду сидеть в декретном отпуске, будем выплачивать вполне приличную для нас сумму из одной на всю семью зарплаты. Да, конечно, мы знали, на что шли. Но также как женщина, чей сын пытался похитить клубки, заботилась о своём потомстве, также Корсаков Николай Андреевич заботился о будущем своих детей и внуков. И это не было грабежом. Всё перечисленное в этой тетрадке принадлежало семье Корсаковых, и значит, моему будущему ребёнку тоже.
-Аня? Аня... - видимо свекровь не первый раз окликала меня. Я смотрела и видела её совсем другими глазами, не в традиционном амплуа свекрови. Мне представлялась красивая, молодая женщина с маленькими детьми, в одночасье ставшая женой врага народа, война, сибирская тайга...
-Мама, я... я - я впервые так обратилась к свекрови, да так потом и звала её всю жизнь.
-Хочешь, я тебе наш альбом покажу?
-А это мы с ягодными торбами. Чтобы обуть и одеть мальчишек к школе, собирали малину, смородину и сдавали. А это наша корова - Малинка, а это... - свекровь замолчала, а со старой чёрно-белой фотографии на меня не смотрели четверо мальчишек и молодая женщина, они смотрели в гроб. У одного из пацанов только голова и была видна из-за края гроба. Это мой Серёжка. Он самый младший, послетюремный.
-Я обязательно найду... кто виноват.
-Да что ты, Анечка? Столько воды утекло, разве это возможно? - но я вдруг почувствовала, в её голосе такую надежду, что заднего хода у меня просто не осталось. Хотя как искать, что искать пока и сама не знала, и, чувствуя неуверенность в глоссе, спросила:
-В милицию-то звонить будем? Надо же что-то делать с узником в подвале.
-А что с ним делать? Он помог вернуть часть драгоценностей. Пусть у него были другие намерения, но судьба распорядилась иначе, послав тебя ночью подышать свежим воздухом. Наверное, мне следует выдать ему вознаграждение, и это будет справедливо.
-А если он всё-таки решиться на грабёж вторично?
-Я так не думаю. Ведь у нас есть отпечатки его пальцев на замке и дверной ручке, а также фотографии следов. Навряд ли он пожелает, чтобы мы передали всё это в милицию. Вы, Анечка, объясните ему это, хорошо?
Как только мы вернулись домой, я направила в архив требование на уголовное дело Корсакова Николая Андреевича. Но время шло, а из архива - ни ответа, ни привета. Серёжка уже несколько раз высказывал мне, что зря я всё это затеяла и разбередила у матери старую боль. Я и сама мучилась, особенно потому что нечего было сказать свекрови. Мы стали всё реже ей звонить, потому что она вежливо и осторожно спрашивала: "Ну как?" А ответить мне было нечего. До того дня, когда я уйду в декретный отпуск, оставалось совсем немного времени. И я решилась. Нужный мне архив находился в другом городе. Сергей всячески пытался отговорить меня от поездки, учитывая моё положение. Но я видела, кроме беспокойства обо мне и ребёнке, в его глазах живёт надежда... на справедливость. Мы все хотели знать правду, виновен или не виновен дед нашего сына, к этому времени, мы уже знали - будет сын. Сержа и свекровь никогда не говорили об утраченных ценностях, но я-то думала, ведь это было законное наследство моего сына. Ну и потом, какой же дед пожелает отдать принадлежащие ему ценности в чужие руки, минуя внука? Поэтому я была уверена, что если бы был Николай Андреевич жив, то поддержал бы меня.
Архив располагался в трёх этажном старинном, кирпичном здании, выкрашенном поверх многолетних слоев разной краски в жёлтый цвет, сквозь который эти слои местами и просвечивали.
Меня встретила немолодая женщина, порывшись в журнале, она подтвердила, что да такой запрос был:
-Но вот смотрите, - и широким жестом указала на расположенные с пола до потолка стеллажи, - кроме тех трёх этажей, что над землей, ещё один - в подвале. Компьютерная база данных формируется, но... сами понимаете, это не так быстро, как хотелось бы. Так что искать надо вручную, а это очень долго, займёт, возможно, не одну неделю. Самоё плохое, что из-за дефицита площадей, самые старые дела мы опускаем в подвал. Переносим вручную. Здание старинное - какая уж тут механизация и автоматизация? А это значит, что дела там хранятся по датам, - тем временем мы спускались по узкой, с выщерблинами ступенями лестнице.
-Но тут же никаких условий для хранения! - возмутилась я. Моя провожатая только руками развела. Да я и сама понимала, она тут не причём.
-Ищите. Не у всех же такие возможности, как у вас, - понятное дело, должность следователя прокуратуры давала мне доступ в этот архив. Я смотрела на битком забитые полки, на кипы дел даже на полу, на чьи-то сваленные в одну кучу судьбы, - пойду я, нас тут немного, а запросов, уйма!
К поискам я преступила только на следующий день, вооружившись в аптеке респираторной маской, потому что иначе в этом подвале дышать было невозможно, тем более в моём положении. Очень скоро я готова была поклониться в ноги работающим здесь женщинам, потому что даже в таких условиях дела распределялись по годам, а в некоторых случаях классифицировались по статьям. Подходил к концу третий день моего подвального заточения. Иногда я выходила подышать свежим воздухом, или на обед в соседнюю кафешку, но, ни разу не видела, чтобы работницы отлучались из архива. Они и обедали там же, разогрев на микроволновке принесённую из дома еду. Я как-то поинтересовалась, что уж они так безвылазно сидят:
-А куда с нашей зарплатой вылезти можно? - усмехнулась самая молодая. Сказать в ответ было нечего, и я отправилась в подвал. Архив работал в две смены, значит вечером можно задержаться. Судя по времени, заступала вторая смена. Тишина в подвале была мягкая, почти живая, звуки с улицы не долетали, а любые иные глушила бумага старых потрепанных дел. И в этой тишине я вдруг услышала шаги. По лестнице явно спускался не один человек.
-Вот, решили помочь. Одна ты тут до морковкина заговенья искать будешь, - вся первая смена в полном составе, то есть шесть немолодых женщин, стояли передо мной. Я растеряно оглянулась по сторонам. В подвале был только один деревянный, крашеный охрой стол на чётырёх ножках и единственный стул, тех же лет, что и окружавшие его дела, - ничего, тут лестницы есть. Устроимся, - и женщины без лишних слов принялись за дело.
-Отец? - я не рассмотрела из-за стеллажа, кто из женщин спросил, поэтому так в никуда и ответила:
-Дед, его, - кивнула на уже хорошо заметный животик. Прошло ещё долгих два дня и два вечера, когда, наконец:
- Анна Андреевна, - мне протянули тонкую светло коричневую картонную папку, на которой крупным типографским шрифтом было напечатано: УГОЛОВНОЕ ДЕЛО. А ниже фиолетовыми чернилами аккуратно выведен номер этого дела, потом следовала фамилия имя отчество свекра и статья 58-1 УК РСФСР. В скобочках карандашом: (подрыв основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции).
Из материалов дела было непонятно, чем мой свёкор подрывал завоевания пролетарской революции. И не было даже намёка на обнаруженные, или изъятые драгоценности. А ведь именно с этим вопросом Николай Андреевич обратился к властям, но был акт обыска, в котором ни словом ни о каких драгоценностях не упоминалось. Внизу стояла размашистая подпись, удостоверяющая, что Корсаков Николай Андреевич подписать сей акт отказался. Это означало, что акт был фиктивным и драгоценности всё-таки изъяты при участии человека составившего этот подложный документ, потому и отказался подписать его свёкор. Так мне стала известна фамилия организатора похищения - Маняшин Семён Авдеевич, это была фамилия следователя, который вёл это дело. Значит, если я выясню его дальнейшую судьбу, то возможно выйду на след драгоценностей.
Теперь мне необходимо было узнать, куда делся этот Маняшин С.А. За долгие часы совместной работы я подружилась с замечательными женщинами, работницами этого архива. От них же узнала, что кадровые архивы это не здесь и теперь даже не в этом городе... но я уже не собиралась останавливаться и сказала, что знать судьба моя такая, поеду дальше. Дело было вечером. Мы сидели возле микроволновки на импровизированной кухне, отгороженной от основного архива фанерной перегородкой. Устали все так, что ни пить, ни есть не хотелось.
-Так, давай отправляйся отдыхать. Утро вечера мудренее, - выпроваживала меня Светлана Васильевна, так звали одну из моих добровольных помощниц.
-Ну, какой сон и отдых? Только крутиться в постели, да нервничать. Ни дела, ни полдела, - вздыхала я, чувствуя какую-то недосказанность.
-Что тебе сказать? Была у меня одна знакомая, сколько лет вместе оттрубили! Когда кадровый архив переводили, она туда же следом переехала. Только теперь уж не знаю, может на пенсию ушла. Так что утром позвоню, увидим. Спи, иди, - уже сердито закончила Светлана Васильевна. Ну и, я пошла, а куда деваться?
Мне повезло. Знакомая была и на пенсию не ушла. Ждали еще три дня, зато потом пришло письмо на архивный эмейл с прикреплённым файлом. Из копий присланных документов я узнала, что судьба этого человека была не долгой. В скором времени его разоблачили как взяточника и карающий меч органов ЧК опустился на его голову, при этом у него были изъяты ценности, перечень которых прилагался. Сравнивая полученные данные со списком из тетрадки свёкра, я нашла много общего. Впоследствии изъятые драгоценности, как значилось в акте передачи, были направлены на нужды военной промышленности, судя по датам окончания следствия, это была осень тысяча девятьсот сорок первого года.
Следующее преступление в этой цепи - это хищение части изъятых драгоценностей женщиной, которая потом спрятала их в клубках шерсти. Тут всё было ясно. И последнее - попытка её внука украсть эти драгоценности. Вот таким удивительным происшествием обернулась моя первая поездка в гости к свекрови. С тех пор прошло много лет, много воды утекло в той таёжной речке, но удивительное поселение до сих пор стоит в таёжной глуши и туда на рыбалку и охоту теперь добирается на модном вне дорожнике наш с Серёжкой сын.