Аннотация: Что может случиться с человеком в подъезде собственного дома? Если человека два, и им на двоих тринадцать лет? Да что угодно! (правка от 31 мая 2017 года)
Мима Бу
Лили и Даниил
Утро
День не задался с самого утра.
Лили не пустили в детский сад. Её брат-второклассник Даниил умудрился перед самыми летними каникулами подхватить простуду. Наверняка вчера после школы залез со своими дружками в лужу и пускал кораблики. Тоже мне, знаменитый капитан дальнего плавания в лужах. Во всяком случае, носки его Лили обнаружила вечером на полотенцесушителе в ванной комнате. Под них была постелена совершенно скукожившаяся от воды салфетка.
Иногда Лили казалось, что в голове у брата вместо мозгов живёт такой же бесконечный ветер, как в арке дома через дорогу. Они с мамой всегда ходили в детский сад через эту арку, и ни разу не было так, чтобы в ней не было ветра. Зимой, когда все дороги становятся скользкими, они всякий раз изображают из себя отважных покорителей Северного полюса. Хорошо ещё, что ветер, когда они идут в детский сад, всегда дует в спину. Он помогает с визгом и хохотом проехать арку насквозь, когда у мамы хорошее настроение, или молча поскорее пробежать, когда настроение у мамы не очень.
К утру у Даниила поднялась температура, он хрипел и кашлял, и, конечно же, Лили оставили с ним дома. Во избежание, как сказала мама. Понятно, когда дома два ребёнка, они почти всегда болеют вместе, а растаскивать заразу в детские учреждения – последнее дело. После того, как перед Новым годом родители привели в детский сад безостановочно чихающую Дару, в нём случился карантин. Это такое состояние детского сада, когда в него никого не пускают, и родителям приходится сидеть со своими детьми дома. Быть причиной ещё одного карантина не хотелось ни маме, ни самой Лили.
Жаль, конечно, что Даниил заболел, но должен же кто-то быть рядом с ним. Хотя бы для того, чтобы проконтролировать, что он пьёт чай с малиной и лежит в постели, а не тренируется бесконечно делать свои фокусы с картами или шариками для пинг-понга, возомнив себя величайшим фокусником. Ну и сказать маме, когда она позвонит сто раз за день, что дома всё в порядке, и брату не становится хуже.
Лили совсем большая, в марте ей исполнилось пять лет, и уже через год она сможет пойти в первый класс. Наверное, можно было бы и в этом году, но у взрослых всё должно быть по правилам, а по правилам пятилетние дети не имеют права становиться первоклассниками.
– По-хорошему, – размышляла мама, обнаружив с утра простуженного сына, – надо бы взять больничный.
Но вот только уже неделю она ожидала какой-то таинственной проверки, назначенной именно на сегодня. И без мамы на работе обойтись не могли никак. И как назло, у папы позавчера случилась командировка. Они случались раз в два-три месяца и длились от пары дней до целой недели. Вернуться папа должен был ещё вчера, но вместо этого позвонил по телефону и сказал, что задержится ещё на пару дней. Что-то там у него не получалось.
Дети несколько раз повторили маме, что она может не волноваться, они справятся со всем, и за один день с ними ничегошеньки не случится, но почему-то чем дольше они убеждали в этом маму, тем мрачнее становилось её лицо. В конце концов она уже почти решилась позвонить своему начальнику, когда он сам ей позвонил и сказал, что ждёт внизу в такси у подъезда, чтобы приехать сегодня пораньше.
Мама вздохнула, мгновенье поколебалась и сказала, что сейчас выйдет. Она поставила на столик с колёсиками заварочный чайник, термос с кипятком, банку с вареньем и целый ворох разноцветных упаковок с таблетками и порошками. Столик она придвинула к постели Даниила. Лили, наверное, могла бы и сама вскипятить чайник и развести кипятком в бокале заварку, но у неё не было никакого шанса это проверить: мама не хотела, чтобы её дочь обварилась кипятком, и её в этом можно было понять. В термосе же сверху была большая кнопка, если на неё нажать, горячая вода выливалась в подставленный стакан. С этим Даниил мог справиться самостоятельно, не выбираясь из-под одеяла.
Покачав головой, мама поцеловала детей и отправилась на работу. Её беспокойство слышалось даже в чуть суматошном перестуке каблуков по ступенькам подъезда.
Котёнок
Лили немного постояла у входной двери, прислушиваясь к тому, что за ней происходит, но вскоре до неё донёсся щелчок закрываемой подъездной двери, и в подъезде воцарилась тишина. А ещё через секунду из детской донеслись звуки стрельбы и жуткий хохот: брат дотянулся до пульта от телевизора и включил какое-то зверство. Девочка уже собиралась отойти от двери, когда услышала тихое:
– Мя-а-а-а!
– Киса? – спросила Лили. – Ты здесь?
Она любила всех зверей на свете, а уж маленькие котята – а судя по голосу, за дверью был именно маленький котёнок – были на её взгляд самыми замечательными существами на всём белом свете. Кроме, может быть, панды. Но панду Лили видела только по телевизору, а котята встречались повсеместно, а этот конкретный котёнок встретился прямо здесь, за входной дверью. Может быть, он потерялся, может быть, ему страшно, а может быть, он и вовсе умирает от голода.
Открыть дверной замок без стульчика было абсолютно невозможно. Лили не один раз пробовала это сделать. Последняя попытка была прямо вчера: в прыжке она дотягивалась кончиками пальцев до самого замка, но открыть его таким образом было нельзя, надо было подрасти ещё хотя бы на голову.
– Мя-а-а-а! – подбодрил её котёнок из-за двери.
– Ты проиграл, – донеслось из комнаты, – бросай оружие.
Она вихрем влетела в комнату, схватила маленький стульчик и, не обращая внимания на хриплый, а от того совершенно непонятный вопрос брата, бросилась обратно в прихожую.
Со стульчиком Лили смогла дотянуться до ручки замка, но дальше продвинуться не смогла: ручка поворачивалась с огромным трудом, постоянно за что-то цеплялась и почти не двигалась.
– Ты куда собралась? – раздался сзади сиплый голос брата.
– Даня! – обрадовалась девочка. – Помоги открыть дверь, там котёнок, он умирает!
– Ты дура? – спросил Даниил. – Тебе мама сколько раз говорила, чтобы ты никому не открывала дверь?
– Но там котёнок!
– А рядом с ним бандит, – Даниил раскашлялся сухим страшным кашлем.
– Пока, придурок, – жутко неприятным голосом сказал телевизор.
– Мя-а-а-а! – захныкал за дверью котёнок.
Даниил замер, услышав его жалобное мяуканье, потом пошёл в комнату и выключил телевизор.
– Ну-ка пусти, – сказал он сестре и, заняв на стульчике её место, посмотрел в дверной глазок.
– Что там, Даня, ну что? – Лили не могла найти себе места. Она поняла, что и в самом деле едва не нарушила самый главный запрет: никогда и никому не открывать дверь. Но котёнок плакал так жалобно.
– Ничего там нет, – ответил брат.
– А котёнок?
– И котёнка нет.
– Как нет? – удивилась Лили.
– Вот так: нет и всё.
– Может, он на ступеньках? – спросила девочка.
– Может и на ступеньках. Мне отсюда не видно.
– Давай откроем и посмотрим.
– Ага! А там бандит.
– Бандиты не мяукают!
– А этот бандит с котёнком пришёл.
Старуха Кыш
Разговор зашёл в тупик. Было видно, что Даниилу тоже очень хотелось посмотреть, что случилось с котёнком, но открывать дверь без взрослых он не согласится.
И в этот момент из подъезда раздался звук открываемой двери. Мальчик прильнул к глазку.
– Кто там? – спросила шёпотом Лили.
– Старуха Кыш, – так же шёпотом ответил Даниил.
Старуху Кыш наверняка звали как-то иначе, но этого имени, кажется, не знали даже мама с папой. Была соседка ужас какая вредная, ей не нравилось вообще всё. Дети слишком громко кричат, взрослые растят бандитов или сами бандиты, кошки и собаки только гадят во дворе, – старуха могла ругаться на что и кого угодно.
– А ну кыш! – закричала она на весь подъезд. Видимо, тоже услышала, как плачет котёнок. – Ах ты ж! Наверх удрал. Ну ничего, пусть там гадит этим.
«Эти» было ещё одним любимым словом старухи. Эти были у неё все: эти орут как оглашенные (кто такие оглашенные, Лили не знала, но была уверена, что ничего хорошего так не назовут); эти мусорют (старуха именно так и говорила: мусорют); эти под ноги лезут. У старухи Кыш «эти» были все.
Пошаркав по лестничной площадке ногами в огромных шлёпанцах – она ходила в них постоянно, когда не надевала огромные валенки с галошами – старуха, не найдя никого, кто мог бы послужить ей предметом воспитания, убралась в свою квартиру.
– Даня, – сказала девочка, – там нет бандитов.
– Точно, – согласился брат. – Если бы там были бандиты, они бы уже все от неё удрали.
– Даня, пойдём спасать котёнка.
– Сейчас пойдём.
И Даниил отправился одеваться. Выходить в подъезд в одних трусах и шарфе на шее было неправильно. Впрочем, особо мудрить он не стал. Натянул джинсы и ветровку, а кроссовки напялил прямо на босу ногу.
– Обуйся, – сказал он сестре, – босиком я тебя не пущу.
Лили закивала и поспешно надела туфельки. Проснувшись, она собиралась в детский сад, а потому была практически одета.
Щёлкнул дверной замок, и дети, осторожно осматриваясь, вышли на лестничную площадку. Ни бандитов, ни старухи Кыш, ни котёнка в подъезде не было видно. Ну да, котёнок же убежал наверх, испугался вредной бабки.
Даниил проверил, что ключ от квартиры лежит в кармане куртки, и решительно захлопнул дверь.
– Идём, – сказал он и взял сестру за руку.
Наверху
Они жили на третьем этаже пятиэтажного дома, поэтому котёнок не мог убежать далеко. Как это ни странно, но ни Лили, ни даже Даниил никогда не поднимались выше своего этажа. Как-то не было такой необходимости. А теперь такая необходимость появилась, и дети, чувствуя себя первооткрывателями, бесшумно двинулись вверх по лестнице.
Окно на площадке между третьим и четвёртым этажом открыло им вид на двор, где какая-то бабушка выгуливала малыша в забавном розовом комбинезоне с мышиными ушками на капюшоне. Однако долго рассматривать двор было некогда, и дети быстро поднялись на четвёртый этаж.
Котёнка не оказалось и там, но зато сверху снова послышалось тихое:
– Мя-а-а-а!
– Кис-кис-кис, - позвал Даниил, но котёнок больше не отзывался и спускаться вниз не захотел.
Всё так же стараясь не шуметь, они прошли на площадку между четвёртым и пятым этажом – малыш-мышонок вместе с бабушкой скрывались за углом дома напротив, и во дворе стало пусто – и увидели пушистый чёрный кошачий хвост, свешивавшийся с площадки пятого этажа.
Для маленького котёнка хвост был очень уж большим.
– Это не котёнок, – сказала Лили, останавливаясь, – это кот.
– Или кошка, – поддержал её Даниил. – Ну идём, чего ты?
– Даня, я туда не хочу идти, – сказала девочка, крепче сжимая ладонь брата. Ей стало очень страшно. Почему-то маленький котёнок, оказавшийся вдруг каким-то обманом взрослым котом, нагонял на девочку ужас.
– Ты чего? – удивился Даниил. – Ты кота испугалась?
Объяснить брату, что её пугает вовсе не кот, а ощущение близких неприятностей, Лили не успела. Откуда-то снизу раздался звук, похожий на хлопок и шипение одновременно, и дети, оглянувшись, увидели, что ступеньки лестницы, по которым они только что поднялись, изогнулись самым невероятным образом. Казалось, они были одновременно и сбоку, и сверху – где угодно, но только не на положенном им месте внизу. А лестничный пролёт ниже четвёртого этажа, видимый через перила, и вовсе наполовину исчез, оскалившись неровными зубами осыпавшихся ступеней. Площадки же четвёртого этажа вовсе не было видно, её место занимал не то чёрный туман, не то дым, сквозь который временами проглядывали двери квартир, тоже исказившиеся так, что назвать их уже нельзя было назвать не только прямоугольными, но даже плоскими.
– Мама, – прошептала Лили.
Ведьма
Дети отступили к лестнице, ведущей на пятый этаж. Она во всяком случае вела себя прилично и не собиралась превращаться во что-то страшное, как та, что вела вниз, домой.
А внизу между тем становилось всё непонятнее, лестница исчезла уже совсем, а на её месте был мрачный коридор, сложенный из огромных – в рост Лили – серых каменных глыб. На стенах высоко-высоко коптили факелы, в их дрожащем свете казалось, что внизу кто-то мелкий и очень-очень быстрый постоянно шмыгает по коридору, но был ли там кто-то на самом деле, Лили сказать с уверенностью не могла. Кажется, всё-таки нет, но вдруг да?
Было видно, что шагах в десяти налево и направо вели какие-то ходы поменьше, но были это именно ходы или просто ниши с дверями, с того места, где стояли дети, было не видно. А ещё из коридора тянуло каким-то неприятным запахом, словно от мусорных баков во дворе, даже ещё хуже.
Идти туда Лили не согласилась бы ни за что. Даже если в конце коридора ждёт выход в школу Алфея (Winx был самым любимым мультсериалом девочки).
– Давай поднимемся наверх и постучим в какую-нибудь дверь, – сказал Даниил. – Кто-нибудь наверняка нам поможет. Не может же быть так, что там совсем никого нет.
Лили подумала, что там точно есть кто-нибудь. Она даже знает, кто. Этот странный кот, притворявшийся маленьким котёночком. Зачем он их сюда заманил? В том, что он именно заманил, не оставалось уже никаких сомнений.
Кот к этому времени уже поднялся на лапы и смотрел на детей сквозь перила, огораживающие площадку пятого этажа. Он оказался каким-то уж очень большим, не меньше чем по колено Лили. И девочка вдруг подумала, что пойти в вонючий неизвестный коридор ей, конечно, не хочется, но подниматься туда, к этому коту, не хочется ещё больше.
Она замотала головой и попятилась назад от ступенек, к которым тянул её за руку Даниил.
– Ты куда? – удивился мальчик.
– Даня, я туда не хочу. Давай подождём здесь, кто-нибудь придёт и спасёт нас.
Кот в это время начал расти, он уже дотянулся ушами до перил, подёрнулся синеватой дымкой и на кота походил не больше, чем крокодил.
Даниил тоже перестал рваться наверх и во все глаза уставился на превращающегося во что-то кота. Вот он стал уже совсем не виден за туманом, окутывающим его, а потом из тумана стали проступать контуры женского тела.
Вскоре перед изумлёнными детьми предстала высокая женщина, закутанная во что-то вроде плаща с откинутым на спину капюшоном, у неё были длинные волнистые почти белые волосы, ярко-жёлтые глаза без зрачков сияли, словно в голове у женщины были два фонарика. А самое страшное было то, что женщина не касалась ногами пола. Она парила, колыхаясь, будто мираж в пустыне, над площадкой пятого этажа.
Наверх, в подвал
– Лилька, беги! – крикнул Даниил, не отрывая взгляда от начавшей медленно приближаться женщины.
Конечно, в сделанном из камня коридоре, который появился на месте лестницы, могло быть что-то опасное. Но там оно именно могло быть, а здесь уже было. Согласитесь, разница огромная. Да и, если честно, ни о чём таком мальчик в этот момент не думал, важнее всего на свете для него сейчас было убраться как можно дальше от этой ужасной женщины со светящимися желтым глазами. Даниил не знал, что она от них хочет, но догадывался, что ничего хорошего для него и сестры.
Изо всех сил Лили рванулась к каменному коридору и обнаружила, что не может даже сдвинуться с места: ноги её и брата оплели гибкие и длинные зелёные ростки, пробившиеся прямо из лестничной площадки. Нет! Только не это! Девочка несколько раз попыталась вырвать ноги из гадкой поросли, но ростки – что это вообще такое, лианы, что ли? – продолжали удерживать её ноги и даже вцепились сильнее.
Девочка хотела расплести их руками, но едва она коснулась поросли кончиками пальцев, та с каким-то едва слышным звоном из живой и зелёной стала ледяной и прозрачной и тут же рассыпалась в мелкую снежную крошку, едва Лили шевельнула ногой.
Не теряя времени, девочка бросилась к брату, который тоже безуспешно боролся с зелёными путами на своих ногах, и коснулась рукой ростков под его ногами.
Растения тут же превратились в лёд, чтобы рассыпаться в мелкую пыль, а дети, взявшись за руки, побежали подальше от страшной женщины, что была уже в половине лестничного пролёта от них. Она плыла по воздуху так же неспешно, как и раньше, хотя лицо её исказилось в злобной гримасе.
Коридор снова изменился, теперь он опять напоминал обычную лестницу в подъезде и вёл наверх. При этом было видно, что эта лестница, хоть и вела наверх, вовсе не соединялась с площадкой наверху. В конце лестницы была видна приоткрытая дверь, в которой дети узнали вход в подвал дома. Вход, как и в любой другой пятиэтажке, должен был находиться рядом с дверью в подъезд, но удивляться уже не осталось сил.
Не отпуская рук друг друга брат с сестрой в пару мгновений преодолели лестницу, скользнули за дверь и оказались на ступеньках, ведущих в подвал дома. Они уже бывали здесь с папой, внизу располагались небольшие кладовочки, в которых жильцы могли хранить какие-то вещи, которые жалко выбрасывать, но и держать их постоянно под рукой не было никакой нужды.
Лёд
Даниил захлопнул за собой дверь и подпёр её сломанным черенком от лопаты, валяющимся тут же у входа. Помещение тускло освещалось древней лампочкой в форме груши, светящейся на потолке над площадкой внизу. Вправо, влево и вперёд отходили проходы, в которых ничего не было видно из-за темноты, заполнявшей их.
Лили с удивлением увидела на стенах блестящие отражённым светом лампочки капли воды. Они покрывали стены сплошь, словно кто-то совсем недавно поливал всё вокруг из ведра. Девочка провела пальцами по ближней стене, и с удивлением увидела, как замерзают капли там, где их коснулись её пальцы, а во все стороны побежали морозные узоры, похожие на зимние рисунки на стёклах.
– Даня, смотри, – зачарованно сказала она, не отрывая взгляда от покрывшегося тонкой корочкой льда участка стены.
Мальчик потрогал лёд и удивлённо присвистнул. За эту привычку свистеть мама всегда на него ругалась, но отучить от неё так и не смогла.
– Это ты сделала? – спросил Даниил. – Так же, как с теми растениями?
Он вспомнил, как охватывали его ноги прочные ростки и передёрнул плечами.
– Я теперь волшебница? – удивилась Лили, с интересом разглядывая свои руки.
– Не знаю, – ответил ей брат, – но на всякий случай не прикасайся ко мне. Как-то я не очень-то хочу оледенеть. А ты только так можешь?
– Как? – Лили не поняла его вопроса.
– Ну, может, ты ещё что-нибудь умеешь? Нам бы сейчас не помешал какой-нибудь свет. Ты огонь не умеешь зажигать?
– Не знаю, – с сожалением покачала головой Лили.
Она хотела добавить что-то ещё, но в этот момент на дверь подвала обрушился мощный удар, от которого задрожал весь дом. Девочка в ужасе взвизгнула и схватила брата за руку, забыв, что тот просил не прикасаться к нему. По счастью, Даниил не превратился в глыбу льда, но посмотрел на её руку с откровенным страхом.
Впрочем, долго рассуждать не было времени, дом потряс ещё один удар в дверь, и палка, подпирающая её, чуть сдвинулась.
– Бежим! – крикнул Даниил и, не раздумывая больше, бросился в темноту левого прохода.
Дом, милый дом
В полной, казалось, темноте, глаза детей всё же могли различать дорогу. Даниилу казалось, что где-то сзади за ними несут тусклый ночник. Оглянувшись, он увидел, что руки Лили чуть светятся, и этого было достаточно для того, чтобы видеть прямоугольники грязных бетонных колонн, между которыми располагались двери из неструганных досок. На некоторых были написаны краской или мелом номера. Видимо, номера квартир.
Сзади снова и снова гремело, послышался скрежет, словно кто-то протащил по полу деревянный стул, не озаботившись его приподнять. Скорее всего, дверь в подвал больше не сможет задержать их преследовательницу.
– Только не тяни меня за собой, – предупредила брата Лили, – иначе я упаду прямо в эту грязь.
На взгляд Даниила на полу было не так уж грязно. Ну пыль, ну много. Впрочем, он и дома никак не мог понять, о каком мусоре и беспорядке ему всё время говорила мама. Почему-то сестре она ничего подобного никогда не говорила.
Все эти размышления не мешали ему резво перебирать ногами, стараясь не тащить за собой руку Лили, потому что если она обещала упасть, она обязательно упадёт, своё слово девочка старалась держать крепко.
Шум, доносившийся сзади, стих, и тишина, наступившая после него пугала ещё больше. Дети мчались вперёд со всей возможной скоростью и через несколько секунд вышли из правого прохода к такой же лестнице, по которой они спустились в подвал. Даже лампочка без плафона точно так же свисала с потолка.
– Смотри! – дёрнула брата за рукав Лили, протягивая руку к двери, которой кончалась подвальная лестница.
– Вот это да! – восхитился Даниил, проследив за направлением её руки. И было чему удивляться: лестница заканчивалась такой родной и знакомой дверью, ведущей в их квартиру.
Не сговариваясь, они помчались вверх по лестнице, пока сумасшедший мир вокруг не передумал и не спрятал вход в квартиру, заменив его ещё чем-нибудь неприятным. Ещё на ступеньках Даниил начал шарить рукой в кармане ветровки, и возле двери в его руке уже был ключ от замка. В два щелчка, нервно прислушиваясь к доносящемуся из глубины подвала шороху, мальчик открыл замок, и дети вбежали в надёжную прихожую своей квартиры.
Захлопнув за собой дверь, Даниил прильнул к дверному глазку, опасаясь, что странное существо, в которое обернулся кот, будет их преследовать и здесь, но с удивлением обнаружил за дверью привычную лестничную площадку.
Не успел он поделиться с сестрой этой новостью, как в глубине квартиры раздалась трель телефона Лили. Дети переглянулись, и Даниил едва ли не одним прыжком оказался в постели, умудрившись по дороге повесить куртку и разуться.
Лили взяла трубку и нажала кнопку ответа.
– Да, мама, – услышал Даниил её голос, совершенно спокойный и ровный, словно не она только что стояла, прижавшись к двери спиной, и дышала так, будто пробежала сто километров по пересечённой местности.
Чужой мир
– Мама сказала, что скоро придёт, – сказала Лили брату, когда положила трубку. – У них очень удачно прошла проверка, у мамы всё оказалось в порядке, и директор разрешил ей вернуться домой.
– Хорошо, что мы успели вернуться домой, – покачал головой Даниил, видимо, представив себе, как мама возвращается домой, а их там нет.
К слову сказать, у него совсем пропали хрипы в горле, и голос был звонкий и вполне здоровый.
– Да уж, – согласилась Лили, почёсывая рожки. Она совсем не хотела расстраивать маму.
– Давай родителям не будем ничего рассказывать, – продолжил мальчик, – зачем им волноваться?
– Давай, – кивнула Лили. – Но ты всё равно укладывайся в постель и пей свой лечебный чай.
Вскоре пришла мама. По дороге она успела заскочить в магазин на углу и купила свежей поросли ежовника, хоть раньше никогда его не брала и даже спорила с папой, который не очень-то верил во вред такой еды для детского
организма и частенько приносил её детям.
Мама устало опёрлась об упругую перепонку, закрывающую вход на кухню, и улыбалась, глядя, как дети вытаскивают запутавшиеся у них в маленьких ещё бородках ростки ежовника.
Лили радовалась, что всё уже закончилось. Наверное, закончилось. Вот только выходить в подъезд без взрослых она пока не будет, кто знает, что там может поджидать ещё? К тому же её немного тревожило какое-то странное чувство, словно всё закончилось не так удачно, как кажется. Иногда в её голове всплывали воспоминания о совершенно невозможных вещах. Девочке казалось, что когда-то она жила в совершенно другом месте и выглядела совсем иначе: без бородки, рожек и коготков на пальцах передних лап. Рук. Они назывались «руки», – вспомнилось ей вдруг.
– Даня, – сказала она брату, – мне почему-то кажется, что мы – это не мы.
– Тебе тоже? – спросил Даниил с явным облегчением. – А я уже начал думать, что схожу с ума после всех этих дурацких приключений.
Они посмотрели друг на друга и призадумались. Где-то далеко-далеко, но совсем рядом был их дом. Настоящий дом. Вот только как туда попасть?
Дождавшись, пока мама (мама?) уйдёт на кухню, готовить обед, дети скользнули к двери.
– Киса, – прошептала Лили, – ты уж помоги нам, пожалуйста, вернуться домой.