Последний день зимы выдался пасмурным и сонным. И грядущая весна не обещала перемен к лучшему. Мы шли из университета по слякотной, насквозь перетоптанной дороге, и Паня сказала, что ее пригласили в Сербию. Говорит, позвонил друг, такой настоящий православный серб. Сказал: 'сестра русская, давай-ка, приезжай к нам летом!'. И она согласилась, и подружки радовались, что тоже с ней поедут... А я молчал. Как-то я общался с сербами. Тогда мы сидели у друга дома и смотрели мини-футбол, до коего я в те годы был большим ценителем. Мое любимое 'Динамо' играло в полуфинале, контролировало матч, вело 2-1 и видимо собиралось побеждать, а мы пили хорошее прохладное пиво и ликовали, и волновались одновременно, что команда, расслабившись, возьмет да и упустит победу в самой концовке. У друга в это время гостили два серба. И вот один из них, тот, который не знал русского, вернулся от каких-то своих дел, открыл бутылку пива и тоже уселся с нами. 0н пил и никак не мог понять за какую из двух команд мы болеем. Я стоял почти вплотную к телевизору, вперившись в экран и сжав кулаки у самых губ. Упрашивал ребят не расслабляться. А друг мой лежал на кровати и смотрел, так как болел спокойнее, чем я. Серб же сидел тихо, посасывал краешек бутылки, причмокивал и гадал, за кого это я так эмоционально переживаю... Гол нам забили за полминуты до финального свистка. Я в отчаянии схватился за голову, будто почувствовал, что в ответном матче 'Динамо' обязательно проиграет, и несколько раз крепко матернулся. А серб было начал радоваться забитому мячу, но быстро осознал свою оплошность, и тогда стал сильно досадовать...
Потом пришел второй серб, тот, что кое-как выучил русский, и стал болтать с моим другом. Я грустил и молча доглатывал пиво. А дальше мы до ночи соревновались в 'Фифу' на стареньком компьютере. Я так и не научился нормально в нее играть, к тому же был крепко подвыпимши, и от того постоянно проигрывал. Когда часы приблизились к полуночи, я собрался и пошел домой отсыпаться. Вскоре сербы уехали. Больше я их не встречал... Где-то через два года мой друг умер от воспаления легких. И теперь, в каждую годовщину я еду на кладбище и кладу цветы на его могилу, стою там какое-то время, думаю о чем-то внеземном и неясном и даже немного с ним разговариваю. А последний день зимы выдался пасмурным и сонным. И грядущая весна не обещала перемен к лучшему.