А спустя некоторое время, когда у меня начался менструальный цикл - Сальма и Миссис Паркинсон окружили меня такой заботой, какую ни одна сирота в приюте не получала. Мне выдавались дополнительные порции обедов, одевали лучше всех, раз в месяц меня осматривал доктор. Такое особенное отношение ко мне нашей общей мамы не могло не вызвать недовольства других детей. И не будь я способной постоять за себя, то я бы в полной мере ощутила на себе их ревность и зависть. Я и сама не понимала чем я лучше других девушек в приюте, что заслужила такое отношение. Что же нужно от меня директрисе и ее помощнице? Их чрезмерная забота и доброта только укрепила меня в подозрении, что все неспроста.
Когда мне исполнилось пятнадцать лет, я, наконец, узнала, что они задумали.
В один ничем не примечательный день меня вызвали в кабинет директрисы. Я зашла и с удивлением обнаружила, что там находились кроме нее и Сальмы еще люди. Три незнакомых мне женщины. Ни разу до этого, ни одну из них не видела на территории приюта. Одна очень пожилая, почти старуха и две молодых. Кто они?
- Раздевайся, – приказала мне Элоиза Паркинсон.
Я не шелохнулась. Настороженно смотрела на всех собравшихся.
- Зачем?
Элоиза гневно свела брови.
- Вот когда не разговаривала, ты мне больше нравилась. Молча разделась и легла сюда! – она указала на кушетку для посетителей, что стояла вдоль стены ее кабинета.
Поскольку мне самой давно хотелось знать, ради чего мне нужно постоянно раздеваться и для чего меня измеряют, что от меня хотят, в конце концов - я послушно освободилась от одежды и легла. Ясно сразу стало, что все в кабинете ради очередного осмотра моего тела собрались. Тревожно мне было от этих тайн вокруг него. Но я предчувствовала, что скоро узнаю все. Так и вышло.
Пожилая незнакомка подошла ко мне. Внимательно посмотрела на меня. Я ответила ей прямым взглядом.
- Кто вы? – спросила я.
- Позже представимся, - отмахнулась от моего вопроса старуха, скользя по моему обнаженному телу изучающим взглядом. Оттянула мне нижнее веко вниз - осмотрев слизистую глаза. Губы раздвинула - проверяя зубы. Потом она, как и Сальма обмерила меня и довольно кивнула, директрисе.
- По внешним параметрам подходит идеально.
- Для чего подхожу?! – воскликнула я, переводя взгляд с одного лица в кабинете на другое, и попыталась сесть. – Мне ответит кто нибудь, в конце концов, что происходит?!
На мой вопрос ответила только гостья директрисы, остальные проигнорировали.
- Расслабься, дурочка, - надавила мне на плечо старуха, - не паникуй напрасно. Просто осмотрим тебя, и если ты во всем устроишь нас, то твоя жизнь превратится в сказку.
О чем она?!
Я снова легла.
Пожилая женщина согнула мне ноги в коленях, развела их пошире и посмотрела на мою вагину. Потом, достала из торбы, что висела на ее плече шелестящую упаковку. Разорвала ее и надела на руку перчатку. Потом засунула в меня два пальца. Осматривала меня как врач гинеколог. Было неприятно, но я, стиснув зубы, стерпела. Уж больно хотелось, знать, чем все закончится.
- Узкая, слишком, - сообщила она женщинам, наблюдавшим за ее действиями, стягивая при этом перчатку и швыряя ее в урну, - сбежит после первого раза. Не берем. Одевайся, - небрежно махнула она мне.
Я встала и стала натягивать нижнее белье. Тихо радуясь тому, что все закончилось.
- Как, не берем?! – панически взвизгнула директриса, и подарила мне такой полный ненависти взгляд, будто я в чем - то перед ней виновата. Потом она залебезила перед старухой.
– Но ведь влагалище растягивается! Вы только посмотрите на ее лицо! – подлетела всей своей тушей ко мне и схватила за подбородок. Повернула голову к гостье. – Видите, какие глаза?! Редчайший зеленый цвет! Людей с таким цветом глаз единицы на планете осталось. А губы?! Фигура?! Здоровая девка. Она выносит и не почувствует даже. Ее у меня в обход тебя предлагали забрать, но я честный партнер. Не стала нарушать договоренности, а тут ты мне говоришь, что не берешь ее! Как так?! Это не справедливо!
Старуха, сощурившись, еще раз взглянула на меня, словно обдумывая что-то. Одна из молодых, сопровождавших ее женщин, взволнованно заговорила с ней.
- Госпожа Мойра, может, стоит рискнуть? Девчонка, ведь, правда, хороша. И на нее уже спрос есть.
- Ладно, - согласилась главная гостья, продолжая буравить меня взглядом. – Мы ее возьмем. Я дам за нее двести кредитов, но не больше. Я сильно рискую из-за ее узкого влагалища. Если она будет жаловаться, что ей слишком больно, то ее мне могут вернуть. Пожалеют. Что я потом с ней делать буду? Они после одного из них уже не хотят девушек. Договор такой между собой имеют. После человека можно, а после друг друга нельзя. И не скрыть это никак. Чувствуют как-то, что свой вперед уже побывал.
Я стояла бледная, дрожащая, преисполненная праведного гнева, с вытаращенными от ужаса глазами. Дикая, просто чудовищная догадка осенила меня.
-Вы…Вы.., - закричала я на директрису. – Вы не имеете права меня продавать!
- Заткнись! – она схватила меня за волосы. – Ты меня потом еще благодарить будешь! Одевайся дальше, пойдешь с этими женщинами.
- Нет!
Чтобы меня вывести из приюта, женщинам пришлось, повалить меня на пол и связать. Я сопротивлялась, как бешеная. Впятером не могли со мной справиться. Под испуганные провожающие взгляды детей сирот, что выбежали на мои крики из спален в общий коридор, и теперь жались к стенам по обе стороны, меня гурьбой на руках вынесли на улицу.
Около многоместного челнока, что завис у входа, стоял мужчина, он и помог сообщницам запихнуть меня в летательный аппарат.
- Горячая штучка! – потом с усмешкой сказал он, оглянувшись на меня с места водителя. – Долго же вам с ней возиться пришлось!
-Давай, заводи! – рявкнула на него старуха, усаживаясь рядом со мной. – Нам нужно успеть в Нью-Таун до захода солнца! – Потом повернулась ко мне. – Не реви! Ничего страшного с тобой не случится! Если будешь умной девочкой и во всем слушаться меня, то получишь безбедное существование до конца своих дней. А об этом каждая в наше время мечтает, но не всем как тебе повезло…