О'Брайн Бригита : другие произведения.

Спойлер. Сага об утрате земель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    К роману "Волк Агмарена". Повесть о том, как поссорились агмы с варитами.

  - Некогда жил человек по имени Гисл Корабельщик, сын Гунтера Тощего, сына Эльге Славного, сына Тори Сильного и Ингибьерг Ясноглазой, дочери Эйлими Красивого, сына Альвальди Два Весла...
   - О, Боги! - выдохнула Ариана почти с ужасом, - Как ты их всех помнишь?
  - Как мне не помнить, - удивился Атли, - это же мои предки. Скажи спасибо, что я начал не с Эйни дочери Хьялля, в честь которой наш род называют Эйнингами. Она была храбрейшая женщина...
  - А она давно жила? - поинтересовалась Ариана с некоторой опаской.
  - Наш род древний. Говорят, что Эйни жила еще при Богах... Ладно... Одним словом, этот Гисл Корабельщик похитил в Седых Землях деву по имени Алоара, как о том говорится в Саге о людях с Тюленьего Острова. От их брака родился Торкел, прозванный Кремнем, и он жил в те времена, когда с севера пошли льды. Он был великим ригсом. Торкел был женат на женщине, которую звали Ильдигунна, она тоже была древнего и славного рода, но я не стану перечислять. Ильдигунна была женщина очень храбрая и лютая нравом, как воин, и говорили, будто она наделена даром прорицания.
   Когда стало ясно, что скоро на островах нельзя будет жить, Торкел Кремень решил, что надо искать себе другое место, и где его было искать, если не в Седых Землях. И все, кто тогда жил на острове, согласились с ним. Они погрузили все добро, которое можно увезти на кораблях, на лодьи, и покинули Агмарен, и говорят, что перед тем, как корабль отплыл, Торкел порезал себе левую руку боевым ножом, и метнул окровавленный нож обратно на берег, так что тот вонзился в землю. Он сделал это, чтобы если не сам он, то кровь его - потомки, смогли бы когда-нибудь вернуться обратно.
   Они шли несколько дней, пока не добрались до мест, где было много небольших островков недалеко от берега. Там могли пристать корабли. А на берегу стоял богатый бург. Это место называлось Оленьей Долиной, и хозяин бурга был там главным вождем. Там жили люди из племени беорнов, и весь тот берег был их. Корабли пристали у островков, и только Торкел со всем своим родом пошел открыто к бургу, и на бортах его корабля не висели щиты, потому что он шел с миром. Вариты сначала встревожились, но потом увидели, что агмы идут без щитов...
   Бальдреком звали того, кто был ригсом в том бурге... будь проклято его имя... Сами вариты говорили о нем, что трудно было бы найти вождя лучше него, не будь он так жаден, и меньше слушай свою жену. Ту женщину звали Хладгуда, и люди говорили, что немногие могли бы состязаться с ней в злонравии. Из-за нее, наверное, все и вышло...
   К югу от Оленьей долины лежали пустоши и два фьорда, земли там были неплодородные, но агмам годились и такие, потому что они привыкли рыбачить, а не заниматься земледелием, на Агмарене земля была суровей, и Торкел спросил Бальдрека, не согласятся ли местные жители уступить их. Всем агмам, что ушли с Торкелом, и тем, кто еще оставался на островах, там бы места, конечно, не хватило, но Торкел сказал, что когда его род устроится, он поедет по побережью договариваться с другими варитскими вождями, и никто не сомневался, что Торкел получит то, что ему нужно, потому что его считали умнейшим и красноречивейшим человеком Севера. За земли он обещал Бальдреку поддержку оружием против нордов. Норды тогда жили на самом севере Седых Земель, севернее беорнов, и часто делали на них набеги. Они были хорошие мореходы, на море с агмами только они равнялись. Беорны дрались с ними только на берегу, потому что на море всегда им проигрывали. А с помощью Торкела они могли бы отваживать нордов, не давая им высадиться.
  Бальдреку была бы кстати помощь Торкела, и они договорились, хотя Бальдрек мог опасаться, что если он не согласится, агмы и так заберут пустоши и фьорды, только уже без всякой платы. Торкель преподнес богатые дары варитскому ригсу и его жене, и тот тоже оказал ему почести. Среди даров был золотой кубок невиданно искусной работы. Никто в бурге Бальдрека не был настолько умудрен опытом, чтобы видеть подобное чудо, и ни один ригс Седых Земель не был настолько богат, чтобы владеть таким сокровищем. Думаю, кубок был гальтарской работы. Отец Гисла Корабельщика взял его в набеге на кадарнов, как говорится в Саге о Походе на юг. Торкел подарил этот кубок Бальдреку, и они говорили полдня в его покоях. О чем - знают лишь стены залы, где они беседовали. Тому, кто сложил сагу, было неведомо, что там произошло. Но Торкел вернулся к своим обрадованный, он сказал, что договорился вождем варитов. И действительно, Бальдрек проводил его, как положено гостеприимному хозяину, и тоже вручил дары, хотя они и не шли в сравнение с драгоценностью, которой был подаренный кубок.
   - И что было дальше?
   - Дальше? Агмы ушли к своим кораблям, радуясь, что все устроилось... А ночью вариты напали на них внезапно. Не знаю, что там померещилось Бальдреку. Может передумал и решил, что агмы будут опасными соседями, и лучше от них избавиться заранее. А может просто подумал, что где нашелся гальтарский кубок, могут обнаружиться и другие сокровища, и незачем ждать, когда их поднесут в дар, когда можно взять все и сразу... Сначала началась суматоха, никто ничего не мог понять, но агмы опомнились быстро, схватились за оружие, пошла драка. Шум разбудил Торкела и его жену, спавших в шатре на лодье. Ригс накинул плащ и выбежал вон. Говорят, он пытался остановить побоище. Дело еще можно было уладить миром, потому что выкуп за обиду с сильного противника и у агмов, и у варитов считался почетнее кровной мести. Он хотел знать, почему Бальдрек нарушил договор. И тут кто-то из воинов Бальдрека ударил его копьем в сердце, а на Торкеле не было доспехов. Иногда я думаю, что, не погибни он, мы бы сейчас не дрались с варитами... во всяком случае не больше, чем марэги с лиутхардами. Торкел был мудрым человеком. Он сумел бы сдержать своих, смог бы попытаться договориться с другими варитскими вождями.
  Но Торкел пал, а агмы так пылали жаждой мести, теперь уже не только за предательство, но и за своего ригса, что совсем обезумели, словно вутэны. Им нужен был только новый вождь, чтобы сказал, кого рубить. Вождь нашелся, и им стала Ильдигунна. Ее и раньше чтили, потому что она была недюжинная женщина славного рода и пророчица. Она стояла на носу лодьи, держа одной рукой знамя Торкела, а другой - его сына, и взывала о мести. В конце концов агмы отбросили варитов назад, те попытались укрыться в бурге, и наши ворвались в бург на их плечах. Агмы вырезали всех, кто попался им под руку, не разбирая и не щадя, а когда Бальдрек с уцелевшими укрылся в большом доме, Ильдигунна велела поджечь его, и хотя у агмов всегда было в обычае позволять выйти женщинам и детям, она приказала не выпускать никого.
   Потом воины нашли еще трех женщин, укрывавшихся в каком-то подполе под сараем. Они думали пощадить их и взять себе в возмещение, чтобы те родили им детей взамен погибших родичей, но Ильдигунна сказала, что в этом проклятом месте не должно остаться живых, и напомнила им про Торкела и всех, кто погиб во время ночного нападения. Однако сердца воинов были уже сыты кровью и местью, и никто не захотел убивать этих женщин. Тогда Ильдигунна сказала: "Дайте мне боевой топор Торкела". И, когда ей подали оружие мужа, взяла его и сама умертвила пленниц своей рукой, и никто не отважился ей перечить. Потом, когда прошли хмель битвы и жажда мести, немало было таких, кто подумал, что злое дело она совершила. Но Ильдигунна отвечала, что ей безразлично, доброе или злое это было дело, если ее муж отомщен.
   - О Боги! - прошептала Ариана. - Что за ужасная женщина...
   - Я тоже так думаю. - кивнул Атли, - Всякая месть имеет предел, за которым она сама начинает взывать об отмщении. И не приходится удивляться тому, что было потом.
   - А что было потом?
  - Видимо, кому-то из рода Бальдрека удалось убежать, или вернувшиеся охотники... В варитских сагах говорится, что это были двое юношей из того бурга. Их послали оповестить людей в долине о том, что Бальдрек заключил союз с агмами, но они увидели столб дыма над бургом и бросились обратно. Агмы уже ушли. Те люди нашли пепелище на месте бурга, а потом отыскали старика и девушку. Старик сказал им, что проснулся ночью от звона оружия и криков, когда агмы ворвались в бург. А женщина... она ничего не могла сказать, потому что утратила рассудок. Она только кричала от ужаса и самым видом своим взывала о мести.
  Те парни бросились в соседние бурги и весть разнеслась по побережью, они не сомневались, что наши предали и напали первыми. Никто больше не пытался договориться с агмами, их встречали мечами и топорами, словно злейших врагов, или какую-то нечисть, которую нельзя выпускать из моря, убивали всех, даже женщин и детей, словно считали, что агмов не должно остаться на свете. Слабые бросали усадьбы и бежали в леса при виде агмарских кораблей, кто посильнее - дрались насмерть. Агмам приходилось браться за оружие даже чтобы просто набрать воды для дальнейшего пути. От этого их сердца наполнялись ненавистью, и наконец многие стали говорить, что отважная Ильдигунна была права, и с варитами и впрямь нельзя обходиться, как с людьми, потому что это звери в людском обличье, зло, родившееся и размножившееся по недосмотру Отцов Блага.
  Ариана подняла на мужа темно-голубые глаза.
  - Атли, ты только не сердись...
  Прокуратор грустно улыбнулся.
  - Ты хочешь сказать, что люди из бурга Бальдрека могли сказать то же об агмах? Я-то не стану сердиться, Риа, но, добрый тебе совет - не говори этого никому из агмов, когда мы приедем.
  - Ненависть рождает ненависть, - повторила Ариана слова Иссэрциала.
  Атли кивнул.
  - В варитских сагах до сих пор говорится, что это агмы тогда предали Бальдрека. Я так не думаю. Не потому, что агмы - мое родное племя, а потому, что Торкела Кремня даже злейшие враги ни со зла, ни спьяну, никогда не называли дураком. Договориться с Бальдреком, получить земли для своего рода, да и не только своего, а потом напасть на него - это было бы не только несказанно подло, но и безмерно глупо. Однако теперь нам все равно уже не узнать, что случилось на самом деле.
  - Тогда вы и пошли на юг?
   - Да. Когда агмы пришли к побережью Золотых Земель, они увидели красивую благодатную страну, и удивились, что там никто не живет. Но им это было на руку, и они решили поселиться там.
   - А что было дальше?
  - Когда пересчитали уцелевших, оказалось, что до конца пути добралась хорошо если треть ушедших с Агмарена, и от этого ярость против варитов стала еще сильнее, потому что каждый потерял кого-то из близких. Надо сказать об Ильдигунне. Сын Ильдигунны Кари был еще юн, и она не была уже женой великого ригса, но ее чтили за силу характера, храбрость и вещий дар. Ее выбрали верховной жрицей, чтобы говорить с Богами, потому что прежняя жрица погибла. Первое, что она решила сделать - отомстить варитам, и люди согласились с ней, потому что люто ненавидели их за все, что пришлось вынести за время этого похода. Ильдигунна взяла длинный шест, насадила на него конский череп, и, выйдя на берег, произнесла две висы - это стихотворения по восемь строк, - и прокляла варитов. Она пожелала им вынести то же, что выпало агмам, и, произнеся слова, отдала шест тому, кто оказался рядом. Так люди по очереди брали шест мести, и проклинали врагов хулительными стихами, все кому хватало способностей их сочинить•, а таких было много. Агмы и сейчас часто забавляются стихосложением. Когда не осталось никого, кто еще желал бы хоть так отплатить врагам, шест вкопали в землю так, чтобы конский череп смотрел в сторону Седых Земель. Это называется "столб проклятья". Потом Ильдигунн бросила в воду боевой щит, где было написано пожелание варитам тоже потерять свою землю, но волна не унесла щит в море, а выбросила его обратно на берег, и люди стали говорить, что это дурное предзнаменование. Ильдигунн согласилась с этим и сказала, что когда-нибудь вариты придут сюда, и агмы должны быть готовы встретить их храбро, чтобы не был истреблен род людей с Островов.
   Атли помолчал немного, глядя на сверкающие вершины.
   - Впрочем, не надо было быть ясновидящей, чтобы это предсказать. Думаю, многие потом вспоминали этот обряд недобрыми словами. Я не знаю, добрались ли льды до варитов потому, что Ильдигунн им это накликала, или они... просто до них добрались, но не прошло и века, как ледники спихнули варитов с насиженных мест и те двинулись на юг. Агмы не успели их позабыть, да и вариты, видимо, не забыли агмов, потому что на этот раз договариваться никто уже и не пробовал. Это угасшую любовь трудно разжечь снова, а старая ненависть, о которой вовремя вспомнили, очень быстро превращается в пожар. Варитов было больше, и они, видимо, решили, что легко управятся с давним врагом, а агмы взбесились оттого, что их попытались вытеснить с земель, которые они уже считали своими.
  Иногда я думаю, как мало бывает нужно... Один дурак, которому стукнул в голову то ли страх, то ли жадность, и одна неукротимая в ярости женщина! Но к чему печалиться о том, что не сбылось? Случись тогда все иначе, мир был бы другим. Но он стал таким, какой он есть, и нам в нем жить.
  - Но ты - агмар, а ты...
  - Риа, я четырнадцать лет смотрел на эту вековую драку со стороны. Я агм... и гальтарец. Но если желать блага Анаксии, лучше будет, чтобы все осталось как есть. Сейчас агмы - щит Анаксии. Примирившись с варитами они стали бы острием их меча.
  - И все равно... - Ариана улыбнулась, - А я еще не верила, когда мне говорили, что северяне злопамятны, как кошки!
  - Мы не злопамятные, у нас просто хорошая память, - усмехнулся Атли. - А двести с чем-то лет - не так уж и много... А кроме того, нынешняя ненависть агмов к варитам держится не на воспоминаниях о пути с Синего Агмарена к Черному. Нынешние агмы не могут простить того, что их выбили с взятых ими земель, что гнали до самых гор, что осадили в этих горах, как в крепости. Те же лофарры, лиутхарды, марэги не полезли на занятые земли и высадились в стороне - так против них мы ничего и не имеем. Как и против эобуров. А вот дриксенны и беорны - это просто чума какая-то.
  - Это те, которые у вас в ближайших соседях?
  - Верно угадала, - кивнул Атли, - Неужели ты думаешь, что мы враги сами себе, и нам не хочется жить спокойно? Но они хотят наши горы, потому что там перевалы, ведущие на земли Анаксии. У них даже присловье появилось: "сидит, как агмы на перевале"...
  Ариана прыснула. В Гальтарах в таких случаях говорили про кошку, охраняющую сыр, а в Урте - собаку, лежащую на сене.
  - Догадалась, что это значит? - снова улыбнулся Атли, - Да. Один беорнский вождь, приезжавший на переговоры к моему отцу, прямо обвинял нас в том, что мы сами не ходим грабить Анаксию, и людям не даем... Он предлагал половину добычи, если мы просто пропустим их.
  - И что ответил твой отец?
  - Отказал, разумеется. Это было еще до нашего союза с Адаларди, но мы же не дураки! Можно подумать, Анаксия стала бы разбираться, кто именно ее укусил...
  - Значит, там, у вас, все время война?
  - Не все время, но часто. Особенно скверно было на Изломе, мы тогда едва отбились. Варитам почти удалось занять горы. Тогда у нас и появился обычай объявлять мальчиков совершеннолетними в двенадцать лет, и это наши люди помнят куда лучше, чем сагу о пути из Синего Агмарена. Если агмы когда-нибудь и помирятся с варитами, это будет через тысячи лет, когда мир изменится вновь. Пока в костер подбрасывают дрова с двух сторон, он не погаснет, сколько бы ни прошло веков, а пока прошло не так уж много. Дриксенны с беорнами должны нам достаточно. За Черный Агмарен в том числе.
  Атли резким движением выдернул из ножен подаренный анаксом меч, и поймал клинком солнце.
  - Мы не хотели оставлять Черный Агмарен не только потому, что прижились на этой земле. Она оказалась более щедрой, чем мы могли подумать поначалу. - Он взмахнул мечом, любуясь оружием. - Наши оружейники всегда делали хорошую сталь, выдерживающую и сражения, и северные холода. Но первый же меч, откованный из местного железа, оказался просто чудом. Самые опытные кузнецы не видели такого, и не слышали, чтобы еще у кого-то подобное получалось, даже у легендарных мастеров. Боги сделали нам подарок. По крайней мере, из железа, добытого в других местах, такая сталь не получается. Это перековано из трофейного варитского оружия. Железо добыто в болотах Черного Агмарена. Раньше у меня был такой нож. Очень старый. Откованный еще при жизни неистовой Ильдигунны. Отец отдал мне его на прощанье, а я... я использовал его для одного обряда.
  Бывший гимнетарх бросил оружие обратно в ножны.
  - Ты использовал для обряда семейную реликвию? Должно быть, ты очень любишь своего названого брата, - улыбнулась Ариана, не успев схватить себя за язык. Молодая женщина испытующе взглянула на мужа, не зная, как он отнесется к подобной осведомленности. - Да, я знаю как совершается обряд побратимства у воинов. Феано рассказывала мне.
  - Следовало ожидать. У моего государя Аодани поистине многомудрая супруга, знающая столько, сколько не знают мужи Литериона, кичащиеся ученостью, - улыбнулся Атли, и добавил: - А она случайно не сказала, ради кого я пожертвовал реликвией?
  Несколько мгновений Ариана молчала, не отрывая взгляда от сверкающей в рукояти алой ройи.
  - Я должна была догадаться раньше, - проговорила она наконец, тряхнув растрепавшимися рыжими кудрями, - Только брат может подарить брату оружие, не боясь дурного предзнаменования. Знать бы, что выхожу замуж за эпиарха!
  - И что бы от этого изменилось? - полюбопытствовал Атли, обхватывая ладонями тонкую талию юной эории.
  - Ничего, - отозвалась Ариана, вскидывая руки ему на плечи, и приподнимаясь на цыпочки, чтобы достать до его губ...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"