Аннотация: Обновление от 19.06.2009. Оценки и комментарии просьба оставлять в основном файле.
ГЛАВА 6
Мигель на негнущихся ногах поднялся на сцену.
Он так мечтал об этом когда-то... а сейчас вдруг остро пожалел, что признался госпоже Ольге в том, что знает пьесу, и вообще - зачем разболтался?!
Юноша даже кинул мгновенный жалобный взгляд на маэстрину... но Ольга в этот момент как раз погрузилась в свои записи - и не увидела немого призыва.
"Вот я сейчас и осрамлюсь. Окончательно", - обреченно подумал юноша. "Как же не хочется при Диего... Тем более когда он вот так... До него ведь даже Родриго де Лара далеко, кто бы что ни говорил! Ну как я рядом с ним?!"
Кантор на сцене уже пристроился возле ширмы, которая в данном случае должна была изображать входную дверь, хоть была, увы, значительно ниже, чем дверь дома, - разве что сарай или амбар мог похвастаться такой низенькой дверкой.
"О чем я думаю! Вот идиот!"
Мигель вздохнул и посмотрел на Диего... а тот вдруг подмигнул ему.
Еле заметно. И слабо улыбнулся.
"Диего, ты только не сердись, пожалуйста, если я тебе тут всё испорчу..."
- Как хорошо, что ты смог придти. Я тебя ждал... - встретил Мигеля знакомый чуть хрипловатый голос. Юноша даже не сразу понял, что это - уже реплика из последнего действия.
Это Андрес. Это не Диего...
Мигель шагнул вперед, невольно отметив, как изящно отодвинулся, пропустив его вперед, Кантор. Причем это, кажется, была не просто его обычная кошачья скользящая легкость... Это были поколения, быть может, века предков-аристократов, которые просто физически не могли сделать что-то некрасиво. Топорно. Только вот так - с кажущейся небрежностью и даже немного снисходительно...
"А ведь я даже не знаю... Может Диего и вправду аристократ... Он же никогда не говорил мне о своей семье!" - вспыхнуло в мозгу юноши.
- У меня к тебе просьба...
- Да?! - радостно вскинулся Мигель и наткнулся на задумчивый и немного грустный взгляд, так непохожий на обычную веселую насмешливость друга.
"Просьба... Это ведь письма, наверное! Я же читал пьесу. А Диего... то есть Андрес... он какой-то не такой сегодня, да... Слишком спокойный, или может быть - какой-то непривычно мягкий? И смотрит задумчиво так... Да. Он принял решение! Я... Гилье не смог его переубедить".
Какую-то секунду Мигель не знал, что сказать. И Гилье... Он тоже не знал.
- Ты все-таки решил... - с какой-то безнадежностью выдохнул наконец Мигель.
Он держал листы с текстом в руке, но не заглядывал в них. Ведь это было бы полным идиотизмом!
Нельзя. Его друг уходит - уходит, быть может, на смерть, на муки - а Мигель будет подглядывать в шпаргалку?!
Сейчас юноша забыл, что ему всего-навсего велели подавать реплики. И что это не спектакль и даже не генеральная репетиция. Что он просто в первый и последний раз заменил актера, которому повезло играть на сцене с Диего...
- Ну конечно, решил, - Кантор улыбнулся. - Я давно решил. А сегодня добавил последние штрихи... к картине. Всё очень удачно сходится. Ты ведь не станешь снова терять время, пытаясь меня переубедить?
- Не буду, я же вижу, что это бесполезно, - горько согласился Мигель. - Андрес... я не стану тебя отговаривать, - юноша на миг замолчал. А потом произнес те самые слова, что несколько лет назад он не сказал своему брату: - Я пойду с тобой.
Твердо и непререкаемо.
И в то же время - умоляюще...
Потому что - и Мигель, и Гильермо - ЗНАЛИ, что им - откажут.
- Нет, Гилье. Прости, но это я должен сделать сам. Вдвоем у нас ничего не получится. Это работа для одного человека. Для меня. Никто другой до Пелигро не доберется.
- Андрес, иногда мне кажется, что ты сумасшедший! - воскликнул Мигель. - Как ты вообще собираешься в одиночку попасть в поместье? Ты же помнишь, какая там охрана! Настоящая крепость.
- Как попасть? - Диего улыбнулся, широко и почти весело. - Как все нормальные люди. Через ворота и парадную дверь. Разве ты не слышал, что их превосходительство изволит устраивать сегодня прием?
Слова "их превосходительство" Кантор произнес таким убийственно презрительным тоном, что на месте полковника Мигель бы немедленно удавился.
- Ты что, получил приглашение? Это что ж такое случилось с полковником?! - изумленно выдохнул Гилье. - Пелигро ведь терпеть не может старую аристократию.
- Ну, когда речь идет о деле, полковник может терпеть очень многое, этого у него не отнять. Попробуй не прими меня, если у меня к тому же важная информация, которую я могу сообщить только ему лично!
- Ах, вот оно что... Так ты вознамерился подобраться к Пелигро, как Сибилла Шамбре - к Тайльферу? "Я пришла сообщить вам о заговоре, господин регент!" И что ты ему скажешь?
- Я найду, что ему сказать... - медленно произнес Кантор. - Например, что Паоло вовсе не покончил с собой, а его просто убили за сотрудничество с Комитетом Порядка. А я, его брат, хочу за это отомстить!
От выражения его лица Мигелю стало не по себе.
Война учит ненавидеть... Да и только ли война? А предательство, тюрьма, пытки, между прочим?! Юноша вспомнил спину Диего и подумал, что Кантор... и Андрес... и вправду, возникни такая нужда, снова отправились бы в бой, и делали то, что должно - даже зная, что из этого боя им не вернуться.
- Может быть, - согласился Гильермо-Мигель. - Это, безусловно, подействует. Вот только... ты помнишь, что с стало с Сибиллой потом?
- Помню, - кивнул Кантор, не отводя глаз от ширмы, изображающей окно и алый закат за ним. - Ей отрубили голову на площади Лилий. Но Тайльфер от этого не воскрес...
Когда-то давно, еще в школе, история галлантской героини, убившей сто лет назад графа Тайльфера, фактически установившего свою диктатуру при малолетнем короле Анри II, была его любимой.Потом, позже, он хотел написать о Сибилле музыкальную пьесу. Даже начал. Если бы проклятый Гондрелло не пристал со своим гимном...
- Но ведь и Паоло - не воскреснет от того, что ты угробишь себя, пытаясь прикончить эту сволочь! - голос Мигеля зазвенел. - Или, может быть, ты думаешь, что Асусенне станет от этого легче? Или Лучо? Или Паките? Думаешь, я не хочу отомстить за них?
Есть ли у тебя за кого мстить, Мигель? Твоя пронзительная искренность не похожа на игру! Ах да... Конечно же. Есть.
Кантор прикрыл глаза, неожиданно отчетливо представляя лица.
- Я каждый день их вспоминаю. Всех.
И еще тех, кого ты не знаешь... - Саэту, Рамона, Матео... Ребят, павших в Кастель Агвилас...
И тех, кто был раньше. В Кастель Милагро. В лагере.
Сантьяго! Сантьяго, срывающимся голосом читавший свои стихи в бараке после отбоя! Эти стихи нужно вспомнить. Даже если для этого придется обращаться к отцу или мэтру Истрану. Вспомнить - и спеть!
- Андрес, я понимаю... Я все бы отдал... Но... То, что ты задумал - самоубийство! Допустим, ты убьешь Пелигро. А дальше что? Как ты собираешься уходить оттуда? Там же охрана... И будет столько народу...
Разумный вопрос. Андрес наверняка и сам задавал его себе, и ответ его совсем не радовал. Ну и что? Кантор тоже не рассчитывал остаться в живых после Кастель Агвилас. А Андрес... просто сделает так, чтобы его уже нельзя было допросить...
Только Гильермо он говорить об этом не будет. И всё - нечего больше обсуждать!
А ведь это - словно приговор Андреса самому себе, после убийства брата. Да, он убил предателя. Но ведь он всё-таки любил Паоло, вот что самое ужасное... Слава Вечному Воителю, что товарищу Кантору никогда не приходилось делать подобный выбор!
- Уйду. Не оглядываясь... - улыбнулся Кантор. - Это уже будет неважно - когда Пелигро отправится ко всем демонам!
Он сделал паузу и добавил мягко:
- Знаешь, я никогда, в отличие от матушки, особенно не задумывался над древностью нашего рода, всякими сословными заморочками и традициями... а сейчас понял, что есть нечто безусловное, что я просто не могу не сделать.
...Я не мог не уйти в Кастель Агвилас! Не мог уклониться, спрятаться от этого боя. Я застрелился бы от позора, появись у меня дажемысль так поступить. Не мог, что бы ни напророчил наш обкуренный вождь и идеолог. И если ты не можешь простить мне этого, Ольга... значит, так тому и быть.
- Потому что я - это я. Наверное я так устроен... Я должен идти до конца, потому что - это мой путь. Ты прости, я и сам понимаю, что, быть может, со стороны это выглядит упрямством...
- Но если тебя схватят? Андрес, ты же знаешь, что они делают с людьми! - в голосе Мигеля зазвучало самое настоящее искренне отчаянье. Кого он представил сейчас в руках палачей? Ведь кого-то же представлял! Рикардо?
В расширившихся темных глазах бились тревога и боль.
А еще в них горел Огонь.
Не тот неистовый, буйный, сияющий, как у Эль Драко... как говорили ему когда-то. Или у Руиса. Или Сантьяго.
Другой. Но сильный, яркий и ровный... И ещё Кантору показалось, что Огонь у Мигеля словно разгорается, становясь всё сильней.
- Знаю, - кивнул Кантор. По его лицу скользнула мрачная тень. Мигель вновь вспомнил мельком увиденные шрамы. Да уж, ему ли не знать!
- Поэтому - слушай. Организация должна на время затаиться. Всем, кто может сделать это, не привлекая к себе внимания, лучше на время покинуть город... Оружие при тебе?
- Смеешься? - Мигель вынул из-за пояса спрятанный там пистолет, проверил его, держа дулом вверх, как учил Кантор. Вроде бы этот жест был правильным... - Мог бы привыкнуть, что он всегда при мне.
- Вот и хорошо. Держи под рукой и береги... последний патрон.
- Сам знаю.
- Даст небо - не понадобится... - Кантор взял стоявший на столе пустой кувшин и наклонил его над воображаемым бокалом. Движение было настолько естественным, что Мигель словно воочию увидел искрящееся рубиновое вино - и тонкий хрустальный бокал.
- За удачу. За нас. И за победу! Кстати... Гилье, возьми это, пожалуйста. Эти письма я не могу доверить никому другому... Тем более, что одно из них - для тебя.
- Для меня?
"Андрес не рассчитывает вернуться... Он знает, что погибнет!" - подумал Мигель.
- А это... для доньи Леонор? - голос юноши дрогнул.
- Да. Может быть, она поймет меня... А вы на всякий случай будьте готовы спрятать ее. И скажи... Хотя, нет. Не говори ничего. Не нужно.
- Я буду молиться за твою удачу, - негромко произнес Мигель, где-то на самом краю сознания вспомнив, что шептать нельзя - даже самое тихое его слово должен слышать весь зал. (Когда-то давно сценической речи обучала мальчишку старенькая актриса... Недолго, правда.) - Только... не знаю, умею ли я молиться как следует, - горько усмехнулся юноша, вдруг с беспощадной ясностью припомнив, КАК он молился, чтобы вернулся Рикардо. - Слишком много я нагрешил, наверное - боги не слышат...
Он отвернулся, глядя теперь в зрительный зал.
Как больно от собственной беспомощности. Он даже на слезы не имеет права. Кому они нужны?!
Вот и Гилье молчит, а обуревающие его чувства зрители должны читать по лицу. По лицу Мигеля Эстрено! Господи!
Трудная роль кому-то достанется...
Он обвел зал взглядом... и увидел Лору.
Девушка, видимо, только что пришла. Она стояла у дверей, с восторгом глядя на сцену.
То есть на Диего, конечно, - разве мог заинтересовать ее парень, случайно выдернутый из толпы служащих, чтобы подавать реплики настоящему актеру?
- Ты-то нагрешил? - криво усмехнулся Андрес, и это была уже так знакомая Мигелю усмешка Диего. - Ради богов, Гилье. Не смеши мои пистолеты. Это на моих плечах столько грехов... и ошибок, за которые расплачиваться пришлось не мне, а другим...
- Что ты делаешь со своей жизнью, брат! - горько воскликнул Мигель... и осекся.
Потому что на лице Кантора... то есть Андреса... ясно читалось:
"Демон меня побери, я может и хотел бы ещё пожить... так не мучай меня хотя бы ещё и ты!"
- Это моя жизнь, и я сам решаю, что с ней делать! - бросил Кантор.
Всё... сцена закончилась.
- Замечательно! - голос Карлоса заставил Мигеля невольно вздрогнуть. - Спасибо, молодой человек... Перерыв на час!
Перерыв?
Что - уже всё?
Мигель стал спускаться со сцены и споткнулся на первой же ступеньке...
Он чувствовал невероятную опустошенность.
А ещё - ему стало грустно.
Потому что всё так быстро кончилось... Сцена, момент счастья, когда ему показалось, что он понял характер Гилье и смог бы рассказать другим, как же это горько - когда хочешь удержать дорогого тебе человека и не можешь. Как невыносимо прощаться. Ведь он же - ЗНАЕТ, что это такое.
- Хорошо... - шептал Карлос. - Действительно хорошо! Прямо хоть и не меняй ничего в этой сцене. Вот же...!
Он нерешительно поглядел на Ольгу, видимо прикидывая, услышала она или нет пару выразительных мистралийских слов.
- Молодец парень! - удовлетворенно проговорил маэстро. В его голосе отчетливо звучало удивление. Карлос одобрительно взглянул на ученицу - это можно было однозначно перевести как "ну наконец ты научилась видеть персонажа в актере..." Возможно, Карлос и высказался бы на этот счет, так же вполголоса, как похвалил игру Мигеля, но сцена кончилась.
- Ты, парень, посиди здесь, не уходи пока... - вновь услышал Мигель голос маэстро, и не сразу сообразил, что Карлос обращается к нему.
Мигель пробормотал "угу", кивнул и забился в дальний угол, напрочь забыв про неоконченную декорацию. Больше всего он жалел о том, что не может сейчас выйти на улицу, пойти куда-нибудь в парк и долго бродить там...
Почему-то он даже не оглянулся на Кантора.
Кантор радостно улыбался.
"Ты, парень"? Ну конечно!
Карлос, спасибо. Я хотел тебя просить - но ты увидел всё и сам.
* * * * *
- Зайдите ко мне, ты и Диего, - сказал Ольге Карлос, и направился к очень задумчивому Руису де Лара, сидевшему во втором ряду кресел.
Ольга послала Мигелю ободряющий взгляд - у юноши был такой вид, словно он и вправду только что узнал о гибели замученного в тюрьме друга. Но Мигель, кажется, не заметил.
Зато Ольга краем глаза увидела Артуро... И непонятно почему - но настроение у нее тут же испортилось.
Ольга с тоской подумала: если он узнает, что Мигель из рабочего, художника (а чаще всего - мальчика на подхвате) - был возведен в ранг актера, - а Карлос Мигелю это предложит, уж настолько-то своего наставника Ольга уже чувствовала, - то ей, скорее всего, предстоит весь оставшийся день выслушивать эмоциональные и полные трагизма пассажи Артуро. На тему мировой несправедливости к его всеми обиженной персоне. И бесполезно будет доказывать, что Мигель и внешне и внутренне является просто сколком с порывистого и искреннего Гилье. Словно персонаж написан с него. А вот Артуро...
"Ну конечно! Он ведь, кажется, близкий приятель твоего ненаглядного Диего?! Ещё бы его не взяли на роль!"
Ольга так явственно услышала голос своего несчастного возлюбленного, одновременно ядовитый и страдающе-обреченный, что возможность трусливо сбежать от разговора с ним (хотя бы на время!) показалась ей удивительно заманчивой.
Девушка помахала мистралийцу ручкой, кивнула, что должно было означать "да-да, люблю, сейчас освобожусь, всё в порядке" - и поскорей проскользнула в кабинет. А в голове ее билась дурацкая фраза, возникшая непонятно откуда:
"Улыбаемся и машем... Улыбаемся и машем..."
Кантор направился вслед за девушкой, Руисом и Карлосом, по дороге, также как и Ольга, попытавшись подмигнуть Мигелю - но тот ушел в себя и задумчиво глядел в пространство, словно разглядывал какие-то детали пейзажа на далеких окраинах Ортана. Артуро замечать не хотелось, и Диего усилием воли выкинул его из головы. На время. Надолго всё равно не получится, раз эта ноющая тварь опять притащилась в театр.
Зато он обрадовался Лоре, которая робко поздоровалась, когда Кантор проходил мимо, и поинтересовалась, может ли она с ним немного посоветоваться?
- Конечно, я скоро освобожусь, - заверил ее Кантор, и услышал робкое и искреннее:
- Спасибо... Ой, Диего... это так здорово... ваш спектакль, я прямо оторваться не могла!
- Мы старались, - улыбнулся мистралиец. - Мигель молодчина!
Услышав своё имя, Мигель вскинул голову, недоумевающе посмотрел кругом и совершенно явственно покраснел, когда звонкий голосок Лоры отчетливо ответил:
- Ага, Мигель так здорово играет... Диего, а ты надолго? А то вот... - девушка улыбнулась и продемонстрировала полную сумку, от которой аппетитно пахло печеным.
Артуро Сан-Барреда был недоволен.
Было очень приятно осознавать, что этот театр - уже почти его... Вот только об этом благом обстоятельстве никто не знал, и тем противнее был контраст. Сегодня все словно задались целью испортить ему настроение! Входя всего несколько минут назад в парадные двери театра, Артуро чувствовал себя хозяином... Вот только очень трудно сохранить это ощущение, когда те, кто уже без пяти минут твои служащие, либо не обращают на тебя внимания, либо смотрят, словно на какую-то... вошь!
Занятые репетицией актеры вообще не заметили его появления, а Ольга! Даже не потрудилась поздороваться! Помахала рукой и убежала куда-то следом за своим маэстро... и этим отставным убийцей, кровник ему навстречу!
Такое пренебрежение раздражало! Если б Ольга еще хоть что-то представляла собой! Как Лора... которая тоже промелькнула и куда-то исчезла, не обратив на Артуро никакого внимания, что было уже полным и окончательным свинством, если вспомнить, что он этой неблагодарной предлагал. Или, например, как эта восходящая звездочка из Королевского Театра.
Артуро мечтательно поглядел на задумчиво сидящую в первом ряду молодую актрису. Потрясающая фигура, пышные темно-каштановые волосы, огромные ланьи глаза... Роскошная женщина!
Кстати, а почему бы и нет?
Конечно, ради своего благополучия приходится спать хоть со стиральной доской, но ведь можно временами и удовольствие себе позволить? Как же ее? Кажется - Орнелла... Орнелла... А дальше как? Проклятье, забыл! Да какая разница?
Артуро улыбнулся и направился к девушке.
- Сеньорита, вы блистательны, как всегда, - галантно произнес он, со всем возможным изяществом поднося к губам руку Орнеллы, пахнущую сладковатыми духами. Стараясь не оцарапаться об острые наманикюренные коготки, он продолжал:
- Я счастлив, что в моем... что в нашем театре наконец появилась настоящая звезда! И я имею в виду отнюдь не Родриго де Лара. Он, конечно, довольно известен, но что стоит за всей этой его известностью? Возможно, ничего особенного. Тогда как ваша красота и яркий талант...
- Ах, ну что вы, дон Артуро... Я не заслуживаю ваших комплиментов, - чуть жеманным голоском юной наивной девочки ответила артистка. - Моя слава еще впереди, если будет благосклонен Бессмертный Бард.
- Впереди? Громкая слава у вас ещё будет, - Артуро пылко смотрел на Орнеллу и попытался припомнить - а слышал ли он о ней вообще раньше? - Но разве в этом дело? Да и не всё ли равно, знает ли об артисте каждый пьяный ремесленник! Не ему же судить о таланте барда...
- Вы правы, - наклонила головку Орнелла. - Немногие могут оценить талант барда по-настоящему... Сколько бардов пребывают в забвении, невзирая на то, что обладают истинным талантом! - она на миг замолчала и добавила: - Взять хотя бы вас...
- О, не будем обо мне, - великодушно разрешил Артуро, подумав, что у этой красотки, по-видимому, есть вкус. - Многие прозябают - слишком долго в нашей несчастной стране творилось бог знает что... Как вам пьеса?
Артуро поспешно ушел с опасной темы, гадая, слышала ли Орнелла его настоящую фамилию. И насколько девушка сильна в политике.
- Пьеса? О, это нечто настолько новое! Ее премьера станет новой вехой в истории театрального искусства. Если все удастся. Вот только... это, конечно, между нами, дон Артуро... Вы случайно не знаете этого загадочного Кантора? Что он за человек? Откуда он?
- Откуда? - презрительно фыркнул Артуро. - Обыкновенный убийца, возведенный в герои теперь, после войны.
Он замолчал. Не следовало показывать свои личные счеты - но хвалить Кантора было выше его сил.
- Да, кстати... - Артуро всё-таки не утерпел. - А почему этот... как его? Мигель, кажется... что он вообще на сцене делал?!
Почему-то вид этого мальчишки на сцене вызвал у Сан-Барреды особенное раздражение - даже больше, чем скупое приветствие Ольги или исчезнувшая Лора.
- Ну должен же кто-то реплики подавать, раз Этьен заболел, - бросила Орнелла с легким оттенком презрения.
- Этьен Ретель? - насторожился Артуро. - А что с ним случилось? Надеюсь, ничего серьезного?
- Не знаю... - пожала плечиками Орнелла.
Трудно сказать почему, но несмотря ни на что, Орнелле не хотелось рассказывать Артуро подноготную раздолбая Этьена... который, кстати, всегда был с ней галантен и предупредителен.
- Не хотелось бы, чтобы его болезнь повредила премьере!
- Я думаю, не повредит, - машинально ответила Орнелла, внимательно следя за дверью в кабинет Карлоса. (Тоже мне - какой-то Ретель! Он что - главный герой? Ну будет вместо него кто-то другой, подумаешь... Вот если бы вдруг ОНА отказалась играть - была бы катастрофа для спектакля, ясное дело! А тут...)
- Я мешаю вам сосредоточиться? - покаянно выдохнул Артуро. - Конечно, вы же наверняка продумываете роль... И свой образ... Сеньорита, а вам есть кому помочь репетировать? Да просто вовремя, действительно... реплику подать. Чтобы не бежать за этим в театр...
- Я редко репетирую дома, - застенчиво улыбнулась Орнелла. (Ну и ну... Он же ухлестывает за ней почти на глазах у своей теперешней возлюбленной! Понятное дело - у помощницы режиссера ни красоты, ни стиля... но раз ты уж живешь за ее счет, хоть какие-то правила игры должны выполняться?!) - Потому что ТАК устаю после театра, что прихожу и просто падаю... в постель.
Орнелла еле уловимо поменяла позу, которая стала более расслабленной, но не менее изящной.
(Смотри, смотри... можешь даже представить себе, КАК я падаю в постель... не с тобой!)
- Я не могу играть вполсилы, - с подкупающей искренностью, увлеченно продолжала девушка. - Лучше не играть вообще. Поэтому и устаю так... Нервы...
В это время дверь кабинета Карлоса отворилась, и оттуда показались Руис де Лара и Кантор, увлеченно что-то обсуждающие.
- Я прошу прощения, дон Артуро, - Орнелла быстро поднялась с места и наградила неудавшегося "помощника" наивной улыбкой. - Мне нужно срочно обсудить детали одной сцены...
В следующее мгновение не успевший даже ответить Артуро остался один, а Орнелла быстрыми легкими шагами догоняла Руиса.
Невезучий бард, настроившийся на долгий и приятный разговор с продолжением, растерянно оглянулся. Оживленно болтая с Руисом де Лара, Орнелла ухватила знаменитость пальчиками за локоть и явно увлекала куда-то в сторону... Артуро злобно подумал, что нечего было приглашать такого известного артиста в только что открывшийся театр. Ему потом ещё и платить соответственно надо!
Пойти, что ли, поискать Лору?
Только что была здесь, разговаривала с подругами. А теперь нет.
Артуро с недовольной миной вышел и зала и направился на поиски.
* * * * *
- Лора, иди сюда!
Кантор пропустил ее и прикрыл дверь гримерки. Что все-таки за суматошное место - театр! Нет, он и раньше, и сейчас любил этот творческий хаос, но спокойно поговорить - совершенно негде! Везде кто-нибудь бегает! А кроме того, Кантору совершенно не хотелось, чтобы кто-то пристал и начал высказываться по поводу "полковника Пелигро". Нет уж! Хватит одной Ольги!
Внутренний голос мрачно и вполне резонно заметил, что если не хочешь - нечего было выставляться на сцене, и, к удивлению Кантора, замолчал. Видимо, ему в кои-то веки тоже не хотелось обсуждать случившееся.
- Я хотел спросить - как Тим?
- Все хорошо, - заверила девушка, - Спал спокойно, утром даже не кашлянул ни разу... Спасибо тебе! Я так испугалась вчера...
- Значит, ты замечала, что с Тимом что-то не так?
- Ну еще бы... Он всегда был слабеньким. Вечно простужался, кашлял... - Лора подняла на Кантора отчаянный взгляд, - Я уже и думать боюсь... Диего, вдруг у него чахотка? Я даже хотела... То есть, была мысль. Когда маэстро Артуро...
- Так, - жестко проговорил Кантор, представив, чем скорее всего обернулась бы попытка добиться помощи подобным способом. - Лора, вот этого не нужно. Неужели ты надеялась, что если ты согласишься с ним спать, этот жмот поможет твоему брату? Да он отродясь ничего для других не делал. Ничего хорошего из этого не вышло бы, он только испортил бы жизнь всем вам.
- Да я знаю. - Лора тяжело вздохнула. - Потому и отказалась. А Тими...
- Тихо-тихо, - Кантор ласково приобнял девушку, гладя пушистые рыжие локоны. - Ты только не плачь. Что-нибудь придумаем. Хочешь, я поговорю с мэтром Истраном?
- С придворным магом?
- Да. Он великолепный специалист в Пятой Стихии, и он не откажет... я надеюсь.
- Диего, что б мы без тебя делали!.. - всхлипнула Лора, обнимая его и прижимаясь лицом к его плечу.
Боги, прямо как Саэта! Тогда, давно, он унес ее на руках из дома того галлантского мерзавца, как же его звали, гада... Непримиримая Саэта, которую боялись лихие парни из отряда Гаэтано, дрожа, прижималась к нему, ища защиты...
Кантор тряхнул головой, отгоняя непрошенное воспоминание - глупость, конечно, но сравнивать Лору с Саэтой показалось ему дурным знаком.
- Успокойся, - прошептал он, - Все будет хорошо...
Больше ничего Кантор сказать не успел, потому что дверь внезапно распахнулась, и на пороге с самым хозяйским видом предстал никто иной, как некстати помянутый маэстро Артуро Сан-Барреда.
Секунду он молчал, оторопело созерцая открывшуюся сцену, но - увы! - лишь секунду.
- Это что здесь происходит! - возопил клятый суслик с возмущением настоятеля монастыря, заловившего нерадивого послушника за нарушением обета целомудрия.
- Не твое дело! - огрызнулся Кантор, крепче обнимая вздрогнувшую от неожиданности Лору. - Убирайся!
- А вот и мое! - все тем же тоном праведного негодования заявил Артуро, переводя злобный взгляд то на девушку, то на своего врага. - Это Ольгин театр! Интересно, она знает, чем ты тут занимаешься? Развели бордель на рабочем месте...
Вот этого ему не стоило говорить.
Особенно после того, что сам Артуро так недавно предлагал Лоре.
Наверное, следовало признать, что товарищ Кантор вновь постыдно потерял контроль над собой. Дикая ярость взорвалась где-то в груди, перекрывая дыхание.
- Ах ты падла... - зарычал он, зверея, словно упившийся мухоморной настойкой варвар с Ледяных Островов.
Взгляд застелила алая пелена.
Еще хуже, чем тогда, на прослушивании.
От неминуемой и страшной смерти Артуро избавила все та же Лора, повисшая на шее бывшего убийцы с отчаянным воплем:
- Диего, не надо!!!
Остановить, конечно, вряд ли смогла бы, но лишний груз сделал свое дело, лишив Кантора необходимой подвижности и дав Артуро столь же необходимую фору в несколько драгоценных секунд.
Позеленевший суслик, наконец-то сообразивший, что рискнул жизнью ни за что, панически шарахнулся назад, с грохотом захлопнув за собой дверь.
* * * * *
В зрительном зале было пусто. Только несколько молодых артистов сидело по углам - кто-то учил роль, а один паренек из оркестра переписывал ноты своей партии. Мигель наконец вернулся к недоделанной работе и старательно орудовал кистью. Эта ширма обязательно будет использована в постановке "Под маской". Может быть, как раз в доме Андреса... А значит, частичка его труда тоже будет в постановке! И он не будет совсем уж чужим всем тем, кто на сцене.
Мигелю хотелось побыть одному, и он совершенно не обрадовался, когда к нему подсел Артуро Сан-Барреда. Влетел в зал, оглушительно хлопнув дверью, словно за ним кто-то гнался, огляделся по сторонам, уселся рядом, будто Мигель его приглашал, и с подчеркнутым, но каким-то неестественным интересом уставился на недоделанную декорацию.
Вот ведь!
Юноше не нравилось, когда во время работы кто-то стоит - или сидит, - над душой, но не гнать же! Сан-Барреда Мигелю не нравился, однако грубить человеку, который ничего тебе не сделал, не годилось.
Артуро был недоволен пустотой зала. Пожалуй, он предпочел бы уйти, но Ольга его уже заметила, да и нельзя вроде вот так удирать... мистралиец он или нет! И раз не вышло с Орнеллой, совсем недурно было бы все-таки пообщаться с Лорой. А при свидетелях Кантор не осмелится на него наброситься. Вот только народу-то мало совсем...
- Добрый день, юноша, - покровительственно обратился он к Мигелю, - а где... все?
- Все? - Мигель непонимающе воззрился на Артуро. Мысли его блуждали далеко. - В кафе, наверное... Диего с Лорой... ну словом они там собирались отметить ее переход на новую работу.
- На новую? Это какую ещё?! - усмехнулся Артуро.
Мигель поднял голову. Он мог бы рассказать, на какую именно работу теперь пришла Лора - если не всё в точности, то по крайней мере частично. Но ему не хотелось. Он сам не знал почему.
- Я не знаю, - сказал он. - Знаю только, что из театра она ушла. Совсем.
Совсем? Этого Артуро не ожидал! Куда ушла? Он ее что - на содержание взял, этот... Ну конечно, деньги у него водятся! И побольше, чем у самого Артуро! И где набрал только? Хотя понятно где! Мародер...
- Понятно... - желчно процедил он. - Теперь это называется "работа"... Кордебалет на дому.
- Вы неправы, - ровным голосом произнес Мигель. - И ничего не знаете.
Он отвернулся.
- Вот скажи, - не выдержал Артуро, - за что женщины любят всяких сволочей?
Юный художник продолжал рисовать декорацию. Из последних сил.
- И ведь все знают, - не унимался Сан-Барреда, взбодренный молчанием Мигеля, - что этот пресловутый "артист" на самом деле просто убийца с весьма темным прошлым. Впрочем, как и многие из его друзей. Зеленые Горы! Партизаны! Война всё спишет.
Мигель бросил кисть об пол, как будто она была в чем-то виновата.
- Как вы можете так говорить! Вас-то там - не было!
- Конечно, не было, - брезгливо ответил возлюбленный Ольги. - Потому что я не бандит и не убийца. И ничуть об этом не жалею! А они там все...
"Они все..."
Перед Мигелем встало лицо Рикардо. "До свидания, малыш... Береги маму..."
Рикардо - бандит?!
Люди, не жалевшие жизни ради своей страны - бандиты?!
- Да как вы... как ты смеешь?! - воскликнул Мигель. Эти слова были последним, что он помнил ясно. Когда юноша опомнился, костяшки пальцев саднили, а где-то у ног, размазывая по лицу кровь, текущую из расквашенного носа, охал и жаловался Артуро Сан-Барреда. Кажется, Мигель ухватил обидчика за ворот и саданул кулаком в лицо несколько раз подряд. Кажется. Уверен Мигель не был.
- Ну-ну, молодой человек... Только я хотел предложить вам участие в первом составе, как вы устраиваете безобразный мордобой... Не ожидал от вас...
Мигель замер, оторопело переводя взгляд с внезапно появившегося перед ними маэстро Карлоса на поднимающееся с пола побитое недоразумение.
Что же это выходит?
Маэстро Карлос хотел предложить ему роль? Ему, Мигелю? И что же теперь? Выходит, он все испортил?
- Карлос, может я тоже отведу душу, и ты накажешь нас обоих? - прозвучал за спиной красивый, хорошо поставленный голос Руиса де Лары.
- Стало быть, - Руис сделал несколько плавных шагов навстречу едва успевшему подняться Артуро, инстинктивно попятившемуся назад, - партизаны Зеленых Гор - все, поголовно, бандиты? - тихий голос барда напоминал мурлыканье тигра. - Включая Его Величество?
- Руис, я прошу тебя... - поднял руку маэстро Карлос.
- Карлос, я - подданный его величества Орландо Второго. - жестко ответил молодой бард. - И мне очень не нравится, когда моего короля оскорбляют. И вообще, когда оскорбляют порядочных людей...
- Я... меня не так поняли! - горестно воззвал Артуро, - Я... никоим образом не имел в виду Его Величество!
- Что случилось? - оборвал его причитания звонкий голос маэстрины: - Артуро...
Пару секунд Ольга созерцала открывшееся ее глазам зрелище.
- Так... - произнесла она наконец самым многообещающим тоном, оглядываясь по сторонам: - Где он?
- Кто, маэстрина Ольга? - удивленно спросил Руис.
- Кантор, кто же еще? - раздраженно произнесла девушка. - Ни в чем человеку верить нельзя! Он ведь обещал мне!
- Маэстрина, не обвиняйте напрасно. - возразил бард. - Если вы ищете виновника драки, то это никак не может быть дон Диего. Его тут не было.
- Это я, маэстрина... - тихонько сознался пунцовый и глубоко несчастный Мигель. Ему было безумно стыдно, и страшно, что выгонят из театра, но позволить, чтобы маэстрина думала на Диего, который ни в чем не виноват?