Кузнецов Бронислав : другие произведения.

Связь Времён 2017 - судейский обзор финала

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Романы: "Революгеддон" Олега Гешпенстова, "Зайди ко мне, когда уснёшь" Эдуарда Еласова, "Эпоха Великих географических..." Ксении Томашевой, "Синяя магия" Анонима, "Увидеть море" Павла Зайцева, "Омут" Сергея Яковенко , "Замыкание" Валентины Лесуновой, "Сокровища старого портфеля" Александра Сороковика
  Связь Времён - судейский обзор финала
  
  ? 1. Гешпенстов О. Революгеддон. Сказка для младших офисных сотрудников
  
  Название.
  Намекает на катаклизм (основная часть)
  Снижает и обесценивает важность послания (вторая часть)
  
  Поверхностное (псевдо)переосмысление Армагеддона.
  Почему поверхностное? Оно чисто 'по приколу', а не исследования ради.
  Ар на иврите - 'гора', Мегидо - имя собственное. В долине горы Мегидо исторически происходило множество сражений. Никакого осмысленного 'геддона' просто нет.
  Т.е. интуитивно понятно, о чём этот Революгеддон, но глубинной точности не обеспечено.
  Надежда на массового читателя, который не будет разбираться.
  
  Соответствие теме конкурса обеспечена. Времена связаны. Наши - большевистские - шумерские.
  
  Язык. Лёгкий, читается бодро.
  Не без ошибок. Ну да большинство слов написано правильно)
  Юмор, ирония также облегчают чтение. Ирония способствует отстранению от проблем. Да, что заморачиваться-то?
  Изобилие штампов. Но штампы положены сообразно принятой эстетике (постмодернизм).
  К тому же роман пародирует штампы, вот он из них и строится. Оно и логично.
  (Впрочем, при всех этих хитростях штампы таки остаются штампами).
  
  Образы.
  Понятное дело, опять-таки штампы.
  Благодаря этому герои настолько узнаваемы, что практически не требуют описания. Есть отсыл к известному стереотипу - и его достаточно.
  Герои ведут себя предсказуемо - кроме сугубо детективных поворотов сюжета.
  В отношении образов героев, их поведения - штампы даже не литературные, а кинематографические.
  - Профессор Сокольнический (с археологическим приветом Преображенскому и Персикову) - пипичный жрец науки, до идиотизма наивный в быту (всякий проходимец обманет), зато способный с листа переводить и растолковывать слабовнятные древнеязычные тексты.
  - Николай Недашков. Закадровый студент-марксист так и пахнет закадровым же Манцевым из алексейтолстовского 'Гиперболоида' - наивный талант, подготовивший путь к обогащению ловкому проходимцу.
  - Афанасий Иванович Новиков, собственно проходимец, продавший душу.
  - Демон Бэл (Баал), временно исполняющий обязанности вождя революции.
  - Этот, как его... Ах да, Антон. Тот самый младший офисный работник, которому в числе прочих и посвящён роман. Кстати, он - по действенному признанию самого автора - ложный герой. Избранничество-то в последний момент перетолковалось. Надо же: пророческий след от пивной бутылки на лбу не подтвердился!
  - Марго. Чисто чтоб в кадре была и хорошо сложенная амазонка. Ага, 'её звали Никита'. Как и всякая женщина, превращённая в машину убийств, отягощена жуткими проблемами - в основном подростковыми, но не решёнными по сей день. Появляется в кадре чисто как здрасьте. На машине впилилась - бывает)
  - Капитан милиции Белкин. По совместительству - магистр рыцарского Ордена. Готовый выжигать скверну в своих и чужих - и всё такое.
  - Девочка Настенька с лазоревым бантом. Думаете, все девочки - это просто девочки? Нет, супротив пророчества не попрёшь!
  - князь Голодовский. Олигарх, который страдает. В общем, автор, кажется, готов критиковать и олигархов, но в сильном прогибе)
  
  Мир романа.
  Соткан из готовых штампов со своими контекстами.
  Что там главное?
  - Зомби-апокалипсис. Образ собственно катастрофы. Слизан из кинематографа. Как, впрочем, и рукотворные политтехнологические аналоги в сегодняшней реальной жизни.
  Кстати, как житель города, в котором зомби-апокалипсис реально произошёл, свидетельствую - да, в чём-то похоже.
  Но: Ленин в современных зомби-апокалипсисах - фигура битая, а не бьющая. Его памятники зомбаки нынче рушат, а не пытаются воздвигать.
  Потому-то и так нежно-безопасно (уже безопасно) вселять демона в тело узника Мавзолея, что его сторонники год от года лишь слабеют, они тебе уже ничего не сделают.
  
  И в других направлениях зомбиапокалиптических образов и логик автор крупно отстал от тех же Стругацких с их телебашнями Обитаемого острова. Вместо телефона-телеграфа и вовсе неактуальной почты - нынче в ходу телевизор. И его достаточно.
  
  Сюжет.
  Очень хорошо продуманный.
  Не в том плане, чтобы всё было логично. Этого-то как раз и не требуется.
  Постмодернизм всё терпит. Богов из машины вызывали? Рояли заказывали?
  Если возрождённые скелеты кусают живых людей, те тут же на месте перерождаются в зомбаков. Почему? Ибо гладиолус.
  
  Но! Если на сцене висит баян, он когда-нибудь выстрелит.
  Сложено из готовых штампов, но в конструкцию вполне авторскую. Сложено с мастерством.
  Роман-конструктор, выверенный в плане подогрева читательского интереса. Ни малейшего провиса. На рельсы - и вперёд, к победе коммунизма или сегодняшних его заменителей. Главное, не оглядываться. Веселей тарахтеть.
  
  Как результат, этот роман - отличный способ убить время. Пока убиваешь, оно не болит, а только просит: ещё главу прочитай! А дальше-то что?
  
  Идея...
  О позитивной идее можно фантазировать, если хоть какой-то из заявленных смыслов принимать за чистую монету.
  Но нет - все смыслы дискредитированы, не действием, так штампованным представлением.
  Стало быть, нигилизм? Пожалуй, он.
  
  По ассоциации приходит -
  Синдром Пелевина. Тонко разоблачать продажную интеллигенцию, чтобы самому вписаться в основные черты и пороки высеченного образа, воспроизводить в собственном творчестве всё дальше.
  
  
  ? 2. Еласов Э.В. Зайди ко мне, когда уснёшь
  Название.
  Предлагает ненавязчивую загадку.
  Кто зайди, к кому, в каком смьiсле - а об єтом читатель узнает под. конец романа.
  В названии=загадке - акцент на действие и предписание применительно к заданному условию.
  По ємоциональному фону - тихо-спокойное, неброское, задумчивое название.
  
  
  Язьiк - без особьiх красивостев, но довольно внятньiй.
  Хорош в описаниях действий и собьiтий, в указании на загадки, а также во введении символически значимьiї фiгур.
  Довольно зануден в рассуждениях. Герой местами туповат - допустим. А что, читатель тоже? С первого раза не вїедет?
  Частая встреча с капитаном Очевидностью напрягает. Стоит просмотреть и предложения на предмет речевой избьiточности, и воспроизводящиеся ходьi мьiсли. Повторение - мать учения, но для худ. чтения нелюбимая мачеха.
  
  Образьi героев.
  = ГГ Леня. Парень представлен тщательно. Вроде, и не картонньiй, вот разве что слишком послушен воле автора. Спонтанности маловато. Сюжет над героем нависает, супротив сюжета не попрешь. Герой, долго не рассуждая, принимается спасать людей. Молодец, конечно. А всё же авторський заказ доминирует над внутренней необходимостью.
  - Хельга. Женщина-загадка. Читатель раньше Лёни угадьiвает её суть и к концу книги дожидается подтверждения.
  - Глеб... Как-то слишком скоро становится другом Лёни (недостаточно мотивированно), а вот потом, корда в святи со сменой версий реальности Лёню не узнаёт - там как раз и мотивацiя исчерпьiвающая, и вообще єпизод сильньiй..
  - Друзья - вьiпивохи. Сливаются в одно пятно, но сие вполне целесообразно.
  - Потусторонние фигурьi. Часовщик, библиотекарь. Даньi убедительно, вьiхьiвают интерес.
  
  Мир.
  Место действия - Пермь. Для автора сие важно. И мьi не против)
  А что главное для читателя?
  Мир, в котором белая горячка служит порталом в иное, более глубокое по смьiслам и возможностям, измерение жизни.
  Оригинально? Такого, вроде, не бьiло...
  Но может, не зря не бьiло?
  
  Заклёпочничество, бьiть может, но в целительность опьiта алкогольньiх делириев и галлюцинозов - не верю.
  Не всякая галлюцинация несёт глубинньiй духовнiй опьiт.
  Она - как симптом диссоциации личности - указiвает на то, что внутренний мир человека не целостен. У алкоголика целостность личности нарушает его зависимость, а вовче не стучащаяся из глубин мирового духа новая истина.
  
  Кажется, что для целей романа неверно подобрана болячка.
  Паранойя, шизофрения - всё лучше (адекватнее) в отношении глубинньiх єкзистенциальньiх озарений.
  А если уж наркология - то не єтиловьiй же спирт.
  Его действие - пусть двигательно растормаживает, но восприимчивость-то глушит!
  В общем, єто не мескалин Кастанедовского Дона Хуана. В духовньiх практиках - контрпродуктивен.
  
  Сам алкогольньiй юмор - он нигилистически-снижающий всё и вся.
  Да и весь он вертится в сфере бьiта.
  Сказка алкоголика - бьiтовая, не волшебная. Черти там возможньi, Кощей и Змей - нет.
  Крьiсьi туда попадают, Часовщик-Библиотекарь - нет.
  А значит, попадают симптомьi, но не символика развития.
  Героя вьiлечит белочка? Сие утверждение невольно пробивает на ха-ха...
  Так обесценивающая ирония у читателя вьiзьiвается в отношении к тем темам, где у автора серьёзно.
  
  Своего рода прототипом романа вьiглядит 'Аптекарь' В.Орлова.
  Много перекличек. Местньiй патриотизм, алкоголизм, мистическое происхождение женщиньi...
  Где Пермь - там Останкино.
  И тоже питейное сообщество.
  Где водка - там пиво (но не без водки в ключевой-то момент).
  И аналог Хельги там неслабьiй, очень разнообразньiй по истории проявлений - красавица, вьiшедшая буквально из бутьiлки, познаёт разньiе сферьi момковской жизни.
  
  Чего нет у Орлова - так єто нудной обїяснительности. Он если уж пишет мистику, то не пьiтается её изложить доходчиво для материалистов на их язьiке.
  И не делирий у него, а свого рода дух из бутьiлки.
  
  Рассуждения о 'другой планете', открьiваемой делирием, очень наивно материалистичньi. Именно их, а не какую-то там работу психолога реабилитационного центра должен упрекнуть в надуманности.
  У человека и так есть внутренний мир, альтернативнiй внешнему, материальному.
  Зачем туда ещё какую-то 'другую планету' втелющивать?
  
  Сюжет.
  В целом - продуман, тонок.
  Удачное начало. Первьiе две-три главьi умело подогревают интерес.
  Но... Завязка-то автору пусть и удаётся очень хорошо, но не половину же романа уделять завязке? А там она всё вновь и вновь воспроизводится. Причём в тех же самьiх навязчиво воспроизводимьiх деталях. 'То явятся, то растворятся' (с)...
  Хочется крикнуть автору: да хватит уже! Мьi и так поняли. И привьiкли давно. Только ГГ всё не привьiкнет и удивляется по новой примерно тому же самому.
  
  Первьiе сто страниц затянувшаяся завязка, положим, напрягала ещё не сильно. Но автор всё дальше 'подогревал интерес' - и стало чуток невмоготу...
  Вторьiе сто страниц вьiзвали сильное раздражение. Не будь обязан как судья - отложил бьi роман.
  А вьi там, например, как раз Пермью любуетесь - ой не вовремя...
  (Я любитель старой архитерктурьi, и о Перми бьi рад почитать - но в другом настроении).
  И в реабилитационньiй центр герой оформляется - ой тягомотина с єтими оформлениями...
  Герой оформляется, а сюжет стоит. Заупокойненько...
  А вот начиная с завершения истории Романа, которьiй спасает-таки жену - сюжет неожиданно натягивается и вьiзьiвает интерес, которьiй не ослабевает уже до финала.
  И закончил автор за здравие. Мастерски замкнул цикл, войдя в раннюю ситуацию со впечатлениями мальчугана о расколоченньiх стёклах. Оч.яркий момент!
  Умеет ведь.
  Только не понять, зачем в первуй половине текста так долго на месте топтался. Ждал прихода нужного времени?
  
  Єх, думаю, в єтом 500-страничном романе вторьiе сто надо бьi превратить в 20. Чем-то лишним для сюжета и пожертвовать, а важньiе длиннотьi прописать в режиме синопсиса.
  
  Идея.
  Роман, пожалуй, о реабилитации, о возрождении феникса из пепла.
  Об ответственности за свою судьбу, за свои вьiборьi.
  О трансформации. О духовном опьiте, которьiй и алкаша перерождает.
  
  Правда, автор ещё настаивает на открьiтии им специфического ресурса в делириозном состоянии - вот в єто не верю(
  Ну да у каждого свои недостатки)
  
  Как бьi то ни бьiло, сей роман - произведение глубокое.
  В моём списке пойдёт где-то на балл впереди романа, рассмотренного первьiм.
  
  
  ?3. Томашева Ксения. Эпоха Великих Географических Открытий. Курсовая
  
  Название.
  По контексту.
  Стёбное, рассчитанное на интригу. Кто впервые увидит, не сразу догонит, повесть оно или курсовая. Но т.к. эта повесть лежит в начале цикла с однотипними названими, логику названия можно рассматривать как визитную карточку цикла. Внутри многообразно названных продуктов творчества автора мимо цикла не промахнёшься.
  По сути.
  Повесть попаданческая, вот название и указывает 1) на исторический адрес, по какому героиня попала (Эпоха Великих Географических Открытий); 2) на обстоятельства ситуации попадалова (Курсовая).
  По отношению к циклу в целом - да, разумно начинать со знакомства с миром, и оному посвящать первое название.
  
  Язык.
  Без претензий. Простецкий современный разговорный с младо-девочковым первокурсничным колоритом. Быстрый в чтении и, видимо, в написании.
  Позитивный эмоциональный фон читателя подкупает. Заряд оптимизма (в основном фонового, мало зависящего от событий).
  Юмор - мелкие приколюшечки, подтрунивания героини над собой и другими - сопровождают текст на всём протяжении. И всё-таки - это для своих. Там больше не юмора, а сигналов, что можно улыбнуться.
  Сигналы - для скромно себя ведущих девушек-студиозусов.
  Возможно, язык слишком узко специализирован под свою целевую аудиторию. А всё же, судя по набранным повестью баллам, её аудитория реально есть.
  Как мне кажется, это язык не для крупной прозы. Начинает читаться с великой лёгкостью, но уже к середине повествования начинает всерьёз раздражать однообразием средств.
  И особенно в случае, когда сюжет не зацепил (мой случай), его бедность обращается в минус, жирнеющий на глазах.
  
  Образы.
  В основном человеческие, только снабжённые крылышками - рудиментарными и не совсем.
  -Героиня (Сиг Мара) - собственно попаданка. Кто такова - юный синечулочный типаж, ищущий приключений и (в основном по своему же растяпству) находящий искомое. Повесть от первого лица, так что извне мы её не видим (лишь одёжки, причёска - ага, синяя короткая
  наделённый мелко-жеманным характером проявления женственности, замешанным на демонстрации девочковой слабости. (Ой, коленку зашибла!)... В общем-то истинную героиню мы и не видим, на ней всё какая-то маска из папье-маше. Сказать, что совсем картон - так нет. Это именно маска, и достаточно выпуклая. Уже поверх этой маски героиня и в мужское платье рядится. И если мужское платье под конец снимает, то исходную маску нет.
  -Герой - Дрейк (Сильфар). Пират, но очень добрый и благородный. Сводится к воплощению мечты героини. Какой ей надобен, такой и Дрейк. И великодушно ведётся на всякую её манипуляцию, и заботится, и содержит, и спасает, и помогает самореализоваться. Притом у героя проблема, которую помогает разрешить героиня (переданная шантажистом чёрная метка-чип на руке, бьющая током и грозящая убить, если герой не обеспечит успех поисковой экспедиции к некому сокровищу).
  -Френки, Салли - команда Дрейка. Множественная мелюзга, в которой, по сути, тот же Дрейк воспроизводится на низшем уровне.
  -Пират, Дымка - неантропоморфные аналоги главных героев. Они пикси - зубастые прожорливые летуны. Осн. Функция - оздоровление, гармонизация того, кто их приручил.
  -неудачливые насильники, неудачливый лидер заговорщиков старпом Морган. Оч. Плохие ребята, но что они могут? Туповаты-с...
  
  Мир.
  Главное достоинство анализируемой курсовой.
  Состоит из висящих в атмосфере островов, между которыми налажено парусниковое сообщение.
  Довольно оригинально, хотя где-то я уже встречал нечто наподобие... Ах, да, у себя самого. Небесный Ярус моего Ярусного мира тоже состоит из островов, только что за парусный флот отдуваются белокаменные летучие замки.
  Ну, и ещё мультик есть хранцузский, где тоже островочки в небе висят...
  
  Сюжет.
  Вот это, по моему разумению - слабое звено.
  Повестейка настолько оптимистична, что едва ли не беспроблемна. И всерьёз переживать о судьбе героев не побуждает.
  Героиня ушибла коленку? Ну, это проблема эмоционально зависимых от неё персонажей.
  Героиню хотят изнасиловать? Ой, ну ведь совсем несерьёзно хотят. Всё равно ведь не получится.
  Да и что иного можно ждать от попаданчества? Попаданец всегда хоть в чём-то да круче местных.
  
  Особенность здешнего попадалова, что оно происходит в рамках не земного мира. А даже надземного
  (но, понятное дело, имеющего земные параллели).
  И происходит во времени. (Курсовая же по истории).
  Это попадалово из современности (опознаваемой по студенческим курсачам, хвостам, эмансипированным девушкам и т.д.) примерно в колумбову эпоху (опознаваемую тоже по своим симптомам: парусники, пираты, карты кладов с выраженными белыми пятнами).
  Чего хотела героиня. Дык приключений. Она ж романтичная барышня, потому - не столько любовно-постельных, сколько морских. Чтоб не как в курсовой, а наяву, и в команде великого авторитета.
  Что характерно, попаданка сразу и получает желаемое. Чего ей желать дальше?
  Ах да, можно ещё потрепыхаться, сойти с нужного корабля на ненужный остров Сегунду и дать судьбе возможность продать её в бордель. Но судьба ленива. Преследователи возятся, как сонные мухи. Может, с острова ей летально шлёпнуться?
  Но нет, и тут настигло спасение. Дрейк тут как тут. Чего желать дальше?
  Правда, у дрейка обнаруживается проблема - в перебинтованной руке с предысторией. Но как нехотя она обнаруживается!
  
  Идея...
  Не сказать, чтобы она заметна, но пофантазировать можно.
  'Суха теория, мой друг, но зеленеет жизни древо' (между прочим, тоже наивному студенту было сказано - Мефистофелем).
  Типа, ну ваши курсовые, занимайтесь лучше практикой...
  (только надо заметить, что преображающая героиню сторона практики всё же непоказана; все возможные беды для попаданки были слишком легко дезактивированы целым штатом специальных богов из машины).
  
  ? 4. Аноним 'Синяя магия'
  
  Название
  Магия - способ практического действования, опирающийся на миф (на повествование о событиях, случившихся у начала времён).
  Синяя - индивидуализированная (но не чисто индивидуальная) авторская версия цветовой символики. Синяя - имеет отношение к любви. Во всей её серьёзности, спонтанности и потенциальной опасности для жизни.
  
  Надындивидуальные коннотации такого соответствия присутствуют в образе Синей Бороды - каковой в романе не только помянут, но и даже получает власть определять значение финалов одной из сюжетних линий (Адам-Ева).
  
  Индивидуальные - в создании собственной структуры значений.
  В романе действует противопоставление 'синее / розовое', которое общекультурных коннотаций не имеет.
  Синее - истинное, опасное, спонтанное, мужское, эрегированное, подлинное в авторском отношении к литературе и любви.
  Розовое - социальное, женское, подчинённое, постыдное, пошлое, итог прогиба, причина тиражей, повод отсасывать издателю.
  
  Язык.
  Весьма хорош. Лучший вариант из конкурсних текстов, покуда прочитанных. Живой, красочный, внимательный к деталям, оригинальный. Изобилует аллюзиями, подстрочными отсылами к другим язикам и контекстам. Озорной, спокiйно-расслабленный без малейшей натянутости.
  Видимо, только при таком владении язиком и стоит браться за постмодернистскую прозу. Иначе фиг кого чем зацепишь.
  
  Образы.
  Сотканы из ярких деталей, причудливо организованных в действующие фигуры. Своеобразны, но где-то и однотипны, функционально свободно перетекают один в другой.
  Образуют аналогичные пары.
  Адам и Ева
  Лу и Анна-Аннабель (+ тётка и Феликс)
  Автор и Эвридика
  
  Сюжет.
  Подобно тому как Исаак родил Иакова и т.д. - в естественном символическом ряду духовной истории, здесь происходит литературное порождение героев типа 'автор породил Адама, Адам породил Лу и Феликса, а также Анну-Аннабель и её покойную тётку'.
  В этом миро-героепорождении суть мужского синего начала. И это начало - литературное. Пусть герои и трахаются весь роман напролёт, их порождения - не дети, а тексты, литературные образы. Ведь герои - литераторы, все за рiдким исключением.
  А если литератор вдобавок порождён другим литератором - то никуда ему не деться от синей магии.
  
  Аналогично ли развивается и линия сменного женского персонажа - 'Дики - Евы - Анны-Аннабель'? А вот нет. Всё-таки здесь - эпицентр розового цвета. Женщины литературно порождаются мужчинами, но сами никого литературно не порождают. Добиваются тиражей 'по розовому принципу', т.е. ширпотребом. Исправляют на свой массовый вкус достоевскую синеву.
  
  Рорзовоженщинных персонажей синемужчины обижают.
  Адам свысока относится и к евиным творениям и к критериям её успеха, когда же её успех становится невыносим и деструктивне для его творчества - убивает её. Книга важнее женщины, не так ли?
  Автор свысока относится к поэтическим вдохновениям Дики - у неё же всё цитаты. В ключевой момент - бьёт её словом: не люблю. Подкравшийся грипп отправляет де вушку на тот свет, вот автору и приходится уподобляться Орфею, выводить Эвридику, не оглядываясь...
  
  Синева тоже плохо кончает (из себя, себя и других).
  Адам в умопомрачении творческого кризиса тупо воспроизводит историю Синей Бороды, макая уже восьмую из жён в ванну с кислотой, где растворены сем предыдущих. А что делать: над магией стоит фатум.
  Лу - самый безмятежный трахатель - ведётся на фатальные обстоятельства и сам подставляется под. три пули в желанной постели. Феликс совершпет задуманное злодейство... но, впрочем, Феликс - персонаж явно розовый.
  Адам приходит к крутой издательнице - и в прогибе выполняет её экономические фантазии.
  
  События сноподобны.
  Сквозной стройности сюжета не вижу, а лишь единая постмодернистская ризома, объединяющая ряд повествований о судьбах в вышеописанное литературно-генеалогическое древо.
  С синими и розовими участками.
  Остерегусь давать советы, как надо писать вещи, каких я сам писать не умею, но недоумевающий взгляд с читательской колокольни брошу.
  Третья из историй любви - про Дику (Эвридику) выглядит совсем как здрасьте. Будто автор, не разобравшись с прочей кучей героев, оставленных живими или мертвими в причудливых ситуацiях машет на них рукой и говорит: 'Ой, да ладно, я вам лучше другое расскажу'.
  Но, правда, история с Эвридикой ещё не закончена, и именно она позволяет завершить роман не 'за упокой'.
  
  Идеи...
  Ну вот идеи-то совсем проективны. Как из чёрного квадрата, служащего порталом в самые разные миры.
  О том, что в литературе важна искренность.
  О том, что в любовних отношениях развязка предрешена магически.
  Об опасностях мертвенной розовизны.
  Как-то так...
  
  
  ?5 Зайцев Павел. Увидеть море
  
  Название-аллюзия.
  С ходу отсьiлает не к тому тексту, какой мьi читаем.
  Да и не к тексту - к видеоряду.
  
  Правда, я не киноман, вот и вспомнил вовсе не тот одноименньiй фильм, о котором шла речь в отзьiве Стелльi, а - именно 'Достучаться до небес'. Парни-смертники по больничньiм показаниям ломятся смотреть на море, упаковьiвая в короткий промежуток времени главньiе вещи на своём жизненном пути. Анализируемьiй текст - тоже про 'смертников', только воздушньiх. Где же в самом романе образ моря?
  Ясно, что Флорида отдьiхает; хотя там и описан океанический залив, но не в обобщающем произведение ключе. Тот водоём - только про Флориду, подобно прочим пальмовьiм крокодилам.
  
  В общем, название не углубляет смьiсл, а работает на расширение. А то и служит иллюстрацией.
  В дальнейшем к видеоряду добавляется и звукоряд авторского производства.
  И вьiходит, что 'Увидеть море' - своего рода бренд, объединяющий разноплановое творчество автора.
  (Ну ладно, батончик 'Сникерс' тоже не будешь упрекать в слабом отражении
  идеи кроссовок)
  
  Текст.
  Жанр - да, мемуарьi. Исповедальньiй текст. Не роман. Впрочем, оно таки Крупная Проза. Т.е. в жанровьiе допуски конкурса укладьiвается.
  
  И укладьiвается в тему. Связь времён. Мемуарньiй жанр таков, что ради того и создан, чтобьi сию связь обеспечить.
  
  Язьiк - весьма хорош. Читается легко, непринуждённо. Полагаю, и писалось без напряга. Хорошая ритмика, яркие метафорьi, лексическое разнообразие. Оптимистичньiй юмор дарует читателю ємоциональньiй ресурс. Захватьiвает, зовёт читать дальше...
  По правде говоря, сие произведение я вижу не впрервьiе. Встречал на форуме ЄКСМО лет 5 назад, ещё с тех. пор осталось и заповнилось приятное впечатление от прочитанного фрагмента - при том что далеко не фанат мемуарной литературьi. Разумеется, спасибо язьiку.
  
  Образьi.
  Есть герой (Павел Зайцев), от чьего первого лица ведётся повествование - и другие. Герой дан с тщанием и вниманием, иногда и снаружи - с условной внешней точки зрения. Мол, полюбуйтесь на небритого и похмельного молодого человека в таком-то прикиде... Герой дан в единстве сильньiх и слабьiх сторон. Он не лишён воли к самокритике, обращает свой добрьiй юмор и на себя самого - что приятно. Впрочем, и сия критическая готовность не мешает героизации - что бьi не случилось, а наш Чапай вьiпльiвет)
  А что вьi хотели? Герой - Лев! Запомните єнтот знак зодиака))))
  
  Другие - данньiе извне. Брат Дима, Иван, Толик, Славик, Светка, Юля, Ассоль... В общем-то и описаньi, но внутренней глубиньi всё же не обретают. Парни во многом схожи, содержательно перетекают друг в друга. Они не отдельньiе парни, а тусовка. Тусовка - она такая...
  Кажется, что лучше других описаньi образьi персонажей єпизодических: напр., раз встреченного индейца-ненавистника наркоманов.
  Подчёркнутьi национальньiе чертьi - кабардинцев, балкарцев, армян, таджиков...
  
  Образьi природьi, социальньiх сфер.
  Даньi с особой тщательностью.
  Нальчик не спутаешь с Пятигорском, Флориду с Нью-Гемпширом.
  Норильск - аж по колено в мерзлоте)
  Однообразие Америки - и то дано в разнообразньiх образах.
  
  Сюжет.
  Есть рамка - ожидание авиабабаха.
  Плюс прямая сюжетная линия, совпадающая с жизненньiм путём и онтогенезом героя.
  Несложно.
  Чисто тематически и географически можно вьiделить три части:
  -Нальчицко-Пятигорская (детство-студенчество).
  -Американская (гастарбайтерство).
  -Московско-Норильско-Нижневартовская (арбайтерство, мало чем отличное от гастарбайтерства.
  
  Мне из єтих условньiх частей интереснее всего бьiло читать первую - ибо таки общая история страньi (периода её развала), обїединяет меня с автором сходньiми моментами пережитого опьiта. Так и студенчество пришлось на рядом расположенньiе годьi.
  Про Америку бьiло также интересно читать - но, напротив, именно потому, что сходного опьiта я не получил (сдалась она мне - на пиндосов пахать!), но люди-то из моего тогдашнего окружения туда рвались, ехали, закреплялись, из кожи лезли... Ясно, что мой вьiвод про 'фигня ваша Америка' - так себе вьiвод, ибо в отличие от опьiта Павла, не имеет опьiтной подкладки. Опьiт же Павла ценен - при всём том, что весь азарт завершился обломом.
  Третья часть - наименее яркая. Как в Америке, только без єкзотики. То же маниакальное стремление заработать (гармонически уравновешиваемое неосознанньiм стремлением закосячить и всё спустить), осознающееся в своей ущербности, но по-прежнему определющее образ жизни.
  
  Идеи...
  Тут буду фантазировать.
  Кой-какие идеи автор прописал открьiтьiм текстом, но не повторяться же. Тем более, его формулировки не подьiтоживают произведение в целом.
  1. Акцентирование аспектов несправедливости и ущербности отношений нац.- эгоизма, характерньiх для периода развала великих империй. Развал, он ведь всех разваливает, и даже вм особенности - тех крьiс, которьiе в неведении радостно на костях пляшут.
  Кстати, текст ведь объединяет мемуарьi с поджанром романа-катастроф. Самолёт, которьiй фиг доберётся до Москвьi из провинциального Нижневартовска, ибо особо жёсткие погодньiе условия испьiтьiвают его на прочность, а приборьi не пашут, не видать нихрена кроме уровня водьi в стакане... Не о том ли кризисном периоде сказано, которьiй миновала Россия в 1990-е - 2000-е (хронологические рамки мемуаров)?
  2. Бессмьiсленность построения жизни как погони за заработком. Ибо тебя внаглую используют. Вернее всего, морковку перевесят подальше, чтобьi повторить опьiт. Что же до вероятного результата - ну, кто-то что-нибудь себе урвать сможет (с того, что тьi на такое повёлся), не факт, что тьi.
  3. Бухло и творчество - желанньiе ниши внутренней свободьi. По частоте упоминания в тексте бухло чуток опережает, но и творчество тоже подтягивается (а зачастую они идут рука об руку). Конечно, бухло даёт ситуативнiй эффект. Творчество долговечнее. Оно - как возможность нащупать смьiсл - проявляется и в музьiке, и в самих строках анализируемого произведения...
  
  А всё же и бухло и творчество - єто таки разновидности бегства (от рабства, несвободьi, несправедливости, подлости, глупого труда). Только последнее позволяет убежать в вечность)
  
  Что ж, что бьiло критического - вьiсказал.
  А балл таки поставлю верхний. Хорошо всё же написано.
  
  
  
  
  ? 6. Сергей Яковенко. Омут.
  
  Название.
  Представляется удачньiм. Ингригует.
  Коротко, сугубо по делу, но вьiделяет главньiй момент повествования.
  
  В чём он, главньiй?
  Омут - єто ключевая загадка романа.
  Он же - точка перехода (трансценденции), портал для посещения всех тех. миров, которьiе герою по роману надо посетить.
  И сверх того на кое-что намекает. Типичная роль омута в литературе - она ведь о суициде... Очевидно, что и сия тема в сюжете романа находит свои преломления.
  
  Язьiк. Не назвать изьiсканньiм, но и не провальньiй. Местами стиль лучше, местами хуже. Хуже - кажется в тех. местах, где пространно описьiваются заранее понятньiе читателю вещи.
  Автор не боится изрекать банальности. Возможно, в єстетике романа сие плюс. Но сама єстетика тяготеет к агитплакату.
  
  С грамотностью не всё благополучно.
  Есть конструкции, систематически написанньiе неверно.
  Где прошла Стелла, там поисковьiе работьi в отношении блох уже малопродуктивньi. Но есть особо веселящие (и не к месту) грамотного читателя.
  
  Поясню на примере с потолка.
  'Ползком подкрадьiваясь к месту преступления, с моей головьi слетела шляпа' - здесь всё предложение посвящено действиям шляпьi, которая и ползла и в тот же момент слетала) Ага?
  Так вот, автор сплошь и рядом употребляет деепричастньiе оборотьi, которьiми пьiтается описьiвать активность героя, а на самом-то деле - передаёт активность посторонним предметам вроде шляп...
  
  Образьi.
  ГГерой - Николай Семёнов. К нему сперва - не так-то много сопереживания, т.к. с первуй части ведёт себя как ємо. И весь такой ємоциональньiй, и 'пiду втоплюся у рiчцi глибокiй' - всё из репертуара єтой субкультурьi.
  Он и слезливо-сентиментален, и склонен проблематизировать всякую фигню. О, в овраг спуститься - не поле перейти)))))
  Задним числом становится ясно, что 'ємо' он - чисто контраста ради. И для диагностической полнотьi симптомов СПС.
  А вот другие персонажи - в основном функции.
  
  Гена - такой себе Харон у порога сльiшимости шёпота Стикса.
  Неплохо озвучен, но слишком идеален. Слабо вертися в такого комбайнёра.
  
  Лёха-кум в двух версиях (помощник, ложн.герой) - картонноват в обеих.
  Маша в двух версиях (хорошая жена, плохая жена) во второй сильнее.
  
  Подльiе психиатрьi. Антагонистьi тяготеют к погной єквивалентности.
  Один замочил мать, другая замочила дочь, а герой-лох всё не учится. Только и остаётся ему, что черепа крушить с помощью плитки басейна (ой, и тут Аннушка пролила масло!) да набежавшего Лёхи.
  Так их, сук! Они ж садистьi, тем приятнее их мочить гольiми руками)
  
  А ещё герой успешно мочит себя же деструктивного! Повезло?
  А вот не спешить бьi. Доктор Джеккил замочил мiстера Хайда и добро восторжествувало?
  Кто как, а я не верю!
  
  Описания природьi - омута и различньiх миров, им соединяемьiх - достаточно яркие и самобьiтньiе.
  Аналог шепчцщего омута, правда, попадался у М.Муркока - но тот шептал другое)
  Но сам омут - єнигма. На него автор не жалеет красок таинственности.
  А вот потустороннее - слишком понятно. Настолько, что и понимать там типа нечего. И обїяснено (а по сути заслонено причиной): в религии что-то пошло не так. Крест замещён серебряниками. Люди - иудьi. А иуд готовят с детства специальньiми мерами.
  
  'Пластмассовьiй' мир - немного напоминает агитплакат. И, как в губаревском 'Королевстве кривьiх зеркал', полутонов нет.
   Тяготение к определённости образов здесь оборачивается лубочной стереотипизацией.
  Люди здесь сугубо плохие, подльiе, особенно плохи психиатрьi, а уж с немецкими корнями в iменах-очествах-фамилиях - чистьiе фашистьi из фадеевской 'Молодой гвардии'.
  Да єто ж ваще не люди... Так, мусор.
  
  Сюжет - довольно-таки стройньiй.
  Продуманньiй состав частей. Каждая о важной качественной стадии истории.
  Омут (весь цикл суицида) - пластмассовiй мир (в описаниях) - язьiк как помело (ГГ себя вьiдаёт) - єпицентр вреда: єкспериментальная психиатрия (+ сражение) - возвращение (+ сражение)...
  
  Но стратегия заметно доминирует над тактикой. Отсюда баянистость.
  Начало с танцами вокруг оврага вьiглядит суетливьiм. Автор знает, чего ему надо от героев. Потому несчастньiй Лёха поднимается из оврага, чтобьi открьiть кумовьям машину - и с чувством вьiполненного долга снова насаживается на древеснiй сук по самую задницу.
  И далее герои действуют не спонтанно. Каждьiй под свою нишу в сюжете.
  
  А жена и дочь под. звуки рояля успешно спаслись. Как так получилось? Ну, бьiли хорошие, вот гуманньiй автор их и спас.
  
  Идеи.
  - Чувства - єто хорошо.
  - Какая падла єнтот Иуда! Всё из-за него!
  (здесь надо отметить, что сходньiй с описанньiм стиль отношений характерен для англосаксонской культурьi - впоєне себе христианизированной. У М.Вебера в 'Протестантской єтике и духе капитализма' религиозньiе корни капиталистической воли к наживе вовсе не требуют заменьi Христа на Иуду.
  - Омут - загадка стрёмная. Правда, если терять нечего - покатит.
  
  Оценка вьiсокая, но не вьiсшая.
  
  
  Лесунова Валентина. Замыкание.
  
  Название. Односложно и загадочно, тенет на некий символ, приглашает к истолкованию.
  
  Буквальный аналог в тексте -
  Сторож (сменщик одного из героев), который заснул, проспал короткое замыкание и сгорел вместе с объектом, каковой сторожил.
  
  Но замыкание - это ещё и замыкание некоего круга. Напр., порочного.
  
  Язык.
  Вполне пристойный, правда, показался мне несколько однообразным.
  Возможно, виной тому мемуарных характер изложения событий.
  Не всегда легко отличить, от главной ли героини идёт воспоминание, или от покойной тётушки Мары. Они ведь всё об одном, и словесным запасом не отличаются.
  Эмоциональный, есть своя интонация.
  Местами - урывочен.
  
  Образы.
  В центре внимания - всякий раз какие-то малозначимые ситуативные детали. Подробно описываются восприятия героини всякого-разного, мимо чего читатель и прошёл бы с удовольствием - ан нет...
  Прям до навязчивости. Не каждая из деталей сюжетно и идеологически привязана, хотя есть и такие (портрет Декарта, зелёный цвет и др.).
  Очевидно, такая погружённость в опыт (более внешний, чес внутренний) выражает мировоззрение героини. Это материализм да эмпиризм.
  
  Фигуры героев.
  - София (по имени - Премудрость Господня, но притом атеистка - правда, не воинствующая.
  По профессии - учительница. Правда, в профессии мы её почти не видим (разве что в отношениях в педколлективе), и заметно, что работа для неё не главное. Надо ж зарабатывать на кусок хлеба - это да, а так нет...
  Где же Соня, коли не на работе. Она вся в отношениях. То спит с кем-то, то замуж выходит, то чужие отношения просекает.
  При том кобелистость мужиков и шлюшистость баб воспринимает с оттенком осуждения. Сама-то занята примерно тем же - но пассивно. Позвали - пошла (чего не пойти). Но чтобы губы себе облизывать для товарного вида - нет уж, увольте!
  София - жертва многих разноплпновых обстоятельств. Работу за других выполняет, замуж из одолжения выходит, квартиру по слабохарактерности отдаёт, будто самой не надо.
  Не назвать её и мудрой, при том, что о философии она рассуждает и с философами живёт (в разных смыслах). Да, она имеет свои суждения (более всего завязанные на здравый смысл), она бывает критична, но критику свою как максимум высказывает. А в действиях - ведётся на то самое, чего мысленно бы не позволила.
  Не то, чтобы героиня не думала, или демонстрировала слабость мысли. Но она ни разу не выступает инициатором мыслительных актов. Всякий раз - лишь реагирует на внешний тезис.
  Мыслит и живёт - в некотором сумбуре (удержать хронологию вспоминаемых ею и Марой событий не так-то просто).
  Хаос переживаний несёт с собой по жизни, не выделяя главного. Хаос - следствие пережитых травм, надо полагать.
  В череде травм - уход близких, за которых переживается вина. Сестра Нина, Василий, Яков, Любовь Дмитриевна - в большинстве скончались от удушья в в неоднозначной ситуации (несчастного случая-суицида-убийства?)
  Итог жизни - закамуфлированный, но суицид.
  Во многом разочаровалась, позитивного смысла не нашла - и море замолчало.
  
  Мужья героини.
  - Николай - тот эгоистичный бабник.
  - Яков - тот альтруистичный жертвователь своим творческим началом во имя всякого разного. Подобие самой Софии, столь же готовый ишачить на всяких халтурах. Это он ассоциируется с Декартом: он его и читал, и портрет на стену вешал.
  (А вот София - та не читала, хотя и наслышана. В своих суждениях о картезианстве допускает ляпсусы. На самом-то деле принцип условного рефлекса открыл не Декарт, а Павлов. Декарт же открыл принцип рефлекса как такового (в работе 'Страсти души').
  
  Пошлецы.
  - Марго (это она губы облизывала) - тип стервы, которая эксплуатирует свою сексуальность, чтобы лучше устроиться в жизни. Примитивна, но успешна. Ограниченно успешна - ума-то не палата, а тело не законсервируешь.
  - Григорий (Марго в штанах) Такая же проститутка, но политическая. Либеральная мелочь, поднявшаяся на перестройке. С харизмой, поставленной на цели обогащения. Типа философ, только вот философов не читал, чего и не стесняется. Ради чтоб заработать и потрахаться без обязательств сдаст всё в этом мире.
  
  Мир.
  Хаотическое нечто, которое держится официальными и неофициальными родственными связями. Сврего рода постсоветская Санта-Барбара, где все промеж собой перетрахались и не очень чётко представляют, кто кому кем приходится.
  Пессимистический мир, где не живут, а выживают.
  И даже если кто ставить цель хорошо жить, то и он не живёт тоже.
  
  Идеи.
  - Пессимизм. А кончится всё, ребята, плохо! Что хотите - карма. И трансгенерационные проблемы. Оттого в новыъ поколениях всё одно и то же.
  - Критичность. В романе героиня испытывает на прочность разные идеи. Какие-то приписаны Декарту, какие-то из религиозного обихода. Роман -нифига не философский трактат, и систематической критики идей, разумеется, не даётся - лишь некоторые яркие моменты полемики на куче семинаров, разговоров с новыми людьми и т.п.
  Особенно мне близко разоблачение героиней недалёких 'разоблачителей совка' вроде того же Григория. С их несложной аргументацией и примитивной мотивацией.
  
  Оценка... не низшая, не высшая. Не моё чтение, но кого-то порадует.
  
  
  ? 8. Александр Сороковик. Тайна кожаного портфеля
  
  Название.
  Посвящено артефакту.
  Ибо что есть портфель с тремя подтипами ништяков, как не волшебный предмет? Во всяком случае, все сюжетные ходы романа магически предопределены содержимым портфеля.
  
  Портфель - медиатор и межпоколенной логики поведения целых родов (японских, русских, немецких, американских), и сам способ поведения героев в разных временах оказывается подчинённым единому стереотипу (по причине не только родовой наследственности жизненных моделей, но портфельного предопренделяющего узла отношений).
  Отсюда в произведении:
  - долгая череда однотипных убийств;
  - однотипные находки в военное время;
  - однотипные потери в военное время;
  - типичные аналитические поиски времён поствоенных.
  
  Что характерно, все портфельные ценности имеют сугубо конвенциальную природу:
  - документы на замок Шварцштайн (родовой уровень ценности);
  - редкие арбузные банкноты (международный глобалистический уровень);
  - статуэтка Будды (духовно-исторический).
  
  По моему опыту, произведение, название которого центрируется на неких предметах, как правило, и сами отвлекается от экзистенциальных проблем героев, обращаются к операциональной стороне происходящего. Как итог, сводится к развлекательному чтению по преимуществу.
  
  Здесь это тоже, вроде бы, так. Герои - точно не в фокусе внимания. Им и жить-то недолго в поднятых-то исторических масштабах. Потому всё, что успевают герои, это как-то отнестись к той или иной части содержимого портфеля.
  И всё же свести 'Портфель' к чистой развлекаловке, видимо нельзя. Затронуты серьёзные историко-культурные пласты - пусть и поданы в попсовой упаковке.
  Портфель как фонарик, высвечивающий картинку мира и героев, с которыми встречается - всё новых, новых. Как агндерсоновские Калоши счастья)
  
  Язык.
  Хорошо подвешенный. Грамотность на высоте. Стилистика гладкая.
  Основное замечание - текст уж очень лаконичен, чем напоминает пространный синопсис. На единицу текста столько всего происходит, как нигде ни у кого)
  
  Образы героев - чисто функциональны
  (в первой части в особенности).
  Особой глубины не имеют, выведены в тех аспектах, что необходимы для сюжета.
  Возможно, это - необходимая мера. Прописать в рамках недлинной вещи события полутора столетий - та ещё задача. Если к каждому из описаний подходить со всей обстоятельностью - выйдет 'Война и Мир'! Тяжеловато для одного кожаного портфеля)
  Тем более - опишешь героя, а он на следующей странице и откинется. Спрашивается, зачем описывал?
  
  Мир - вот он прописан более обстоятельно.
  Разные эпохи, культуры чётко дифференцированы.
  Герои в своих диалогах порой себя не очень-то выражают, но зато выражают время и место, к которому принадлежат.
  Это Одесса начала ХХ века. А это Япония сейчас - не перепутаешь.
  
  Сюжет.
  То, что в произведении доминирует.
  Остросюжетно. Вариативно, но с чёткой преемственностью.
  Детектив сродни 'Алмазу раджи' из стивенсоновских приключений принца Флоризеля. Кровавый след тянется в наши дни...
  Центр сюжетной динамики - портфель. В этом сложном предмете узел из трёх нитей, каковые задают целым родам героев правила игры.
  Герои и действуют по заданному сценарию. Фаталистично.
  
  Идеи.
  Важность решения межпоколенных проблем.
  У поколения и свои-то проблемы - отзвук межпоколенных (неплохо бы об этом помнить - ага, о кармических долгах!)
  Эти проблемы - стрёмное дело, однако человек может больше, чем кажется на первый взгляд. Шифры расшифрует, супостата победит, пророчество выполнит. Как-то так.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"