|
|
||
12-05 по местному времени. Открывается дверь, и в комнате появляется Сэм Стадлер -- ведущий советолог ЦРУ. Он одет в серый пуловер, залатанный на локтях, драные ковбойские брюки и поношенные остроносые туфли времен великой депрессии на босу ногу. На голове у него -- полуразвалившаяся дамская соломенная шляпка, в темных глазах -- недоумение.
-- Какого черта?! К чему весь этот маскарад?! -- надо сказать, Стадлер не отличался уживчивостья и легким характером, за что и получил в Управлении прозвище Вечный Жид, однако специалистом был неплохим. Джеймс Уорбикс знал и то, и другое, а потому предоставил ему возможность выговориться, и только потом собирался перейти к делу.
-- Вас что, неверно информировали? -- продолжал пылить Стадлер. -- Я же в отпуску еще целых две недели! Ваши гориллы сняли меня прямо с пляжа во Флориде, не дали даже чемодан собрать!
Замдиректора терпеливо ждал, стряхивая сигару в пепельницу.
-- У меня жена осталась там, на пляже, а это вернейший шанс, что мне наставят рога. Да перестаньте вы идиотничать со своей сигарой!
Уорбикс вздрогнул и смущенно сунул сигару в карман.
-- Садитесь! -- предложил он. -- И не надо так кипятиться, Сэм, мы знаем друг друга не первый год. Вы здесь не по моей инициативе, да я бы сам с удовольствием сменил этот дурацкий пиджак на теннисную маечку, но... -- тут Уорбикс сделал жест руками, который мог означать все, что угодно. -- Мы с вами солдаты, Сэм, а солдаты обязаны подчиняться приказу... Слышали такую песню -- "Дан приказ ему на запад..."?
-- Да идите вы в жопу, Уорбикс! -- вскричал разъяренный советолог и, сорвав с головы шляпку, швырнул ее в замдиректора. Тот был готов к этому и ловко уклонился.
-- Идите туда, куда я вас послал, и читайте там лекции о патриотизме вашим вонючим скаутам! -- Стадлер перевел дух. -- Кстати, у меня еще не прорезались рога?
-- Не вижу, почему кстати, но пока нет, -- парировал Уорбикс. -- А вот что действительно кстати, так это то, что до вас здесь был горячо любимый нами шеф*. Он этим вашим патриотизмом проел меня до самых печенок, и я уже готов был удавиться, но, к счастью, его вызвали телефонным звонком в Даллас.
-- Он тоже был в лохмотьях? -- поинтересовался Стадлер.
-- О нет, конечно. Он был в своей пуленепробиваемой водолазке с дюжиной охранников. Официальная версия -- "ошибся домом".
-- И поэтому проторчал тут два часа, -- предположил Стадлер, -- а охранники выставили во все окна по пулемету и, притворясь глухонемыми, стреляли по всему, что движется в радиусе мили. С ума сойти можно!
-- Ну зачем же так утрировать? -- поморщился Уорбикс. -- Излишняя предосторожность еще никому не повредила. До нас дошли сведения, что Фидель Кастро обещал за голову шефа награду в десять тысяч кубинских долларов.
-- Два с половиной центнера ихних вечнозеленых апельсинов, -- мгновенно перевел Стадлер. -- Недурно, этот Фидель не привык мелочиться. Слушайте, Уорбикс, дайте в конце концов закурить, а то перед тем, как сюда войти, у меня отняли все сигареты и набили карманы окурками! Тоже необходимая предосторожность?
-- Курите, курите, мой друг. -- расцвел Уорбикс, пододвинул коробку с сигарами, услужливо щелкнул зажигалкой. Он был доволен, что удалось так быстро остудить собеседника, -- в былые годы Стадлер буйствовал сутками.
-- Ну и сигары у вас... -- скривился, затянувшись, советолог. -- Тоже Фидель прислал?
Уорбикс с радостью закивал головой. Он решил больше не перечить Стадлеру. Минуты три они молчали. Стадлер наблюдал за тем, как дым собирается у потолка, а Уорбикс наблюдал за Стадлером. "Крупный нос, черные на выкате глаза, пухлые губы -- типичный еврей, кои везде одинаковы, что в Антарктиде, что в Америке. Да, шеф, конечно, хоть и дурак, но в подборе кадров не промах", -- так размышлял замдиректора ЦРУ по проблеме Советского Союза.
О чем думал Стадлер понять было трудно, скорее всего, о своей жене, непризнающей бюстгальтеров и валяющейся сейчас где-нибудь на пляже далекой Флориды.
Молчание казалось затянувшимся. Стадлер докурил и вышиб бычок щелчком в открытое окно.
-- И вы не боитесь навлечь на себя гнев "зеленых"? -- спросил Уорбикс, чтобы хоть что-то спросить.
-- Я их... -- недружелюбно сообщил Стадлер и в подтверждение своих слов освободил тем же способом карманы от прочих окурков. -- Я надеюсь, любезный мистер Уорбикс, вы притащили меня сюда не за тем, чтобы травить кубинскими сигарами, или, по крайней мере, не только за этим?
-- О да, конечно! -- у замдиректора отлегло от сердца: Стадлер сам перешел к скользкой теме. -- Как я вас ценю, Сэм, вы даже не представляете, как я вас ценю!
С этими словами Уорбикс встал, закрыл окно и опустил жалюзи. Стадлер наблюдал за ним с кривой усмешкой на пухлых губах.
-- Я думаю, вам не нужно объяснять, что мы будем иметь дело с документами под грифом "совершенно секретно", -- доверительно начал Уорбикс.
-- Я с другими дела не имею, -- скромно заметил Стадлер.
-- Ну вот и прекрасно, -- Уорбикс достал из сейфа папку с хищно прищурившимся грифом в правом углу, раскрыл.
Советолог, покосившись на папку, презрительно хрюкнул:
-- Что же на этот раз пришло в голову нашим блестящим недоумкам*? Очередная сумасшедшая идея? Сибирская язва в каракумских песках? Или, может, новелла де Сада на месте передовицы в "Правде"?
-- О, вы их недооцениваете, Сэм, эти парни не зря едят свой хлеб, -- проговорил Уорбикс, поглаживая холеной рукой папку. -- Это гении идеологической диверсии, недаром за их головы Фидель Кастро обещал больше, чем за голову самого шефа.
-- Эка невидаль! -- фыркнул Стадлер. -- Да кому вообще нужна эта безмозглая голова! Я бы не взял ее даже в качестве подарка.
-- Да-да, конечно... -- Уорбикс незаметно проверил, исправно ли работает портативный магнитофон в ящике стола, и снова переключился на папку.
-- Итак, Сэм, дело очень тонкое и щепетильное, не зря выбор пал на вас.
-- Что-то раньше не слыхал, что я излишне щепетилен. -- смущенно пробормотал Стадлер.
-- А суть вот в чем, -- продолжал замдиректора. -- Вы, конечно, знаете, что значит для русских день 7-го ноября?
-- Что-то вроде праздника плодородия у некоторых африканских племен. -- предположил Стадлер.
-- И вы также прекрасно знаете, что такое для них Великий вождь, этот сушеный абрикос Ульянов-Ленин?
Стадлер кивнул.
-- Так вот, -- Уорбикс перешел на свистящий шепот. -- План таков: точнехенько на 7-ое ноября подкидываем большевикам вместо Ленина большущую свинью. Ну как?
-- Что-то я не совсем понял. -- Стадлер в недоумении поскреб нос. -- Что за толк менять шило на мыло, и причем здесь, собственно, я? Я, как известно, не развожу свиней.
-- Постараюсь быть более популярен. -- Уорбикс терпеливо улыбнулся. -- Все не совсем так, как вы думаете. Ну представьте себе: Москва, Красная площадь, идет празднование ихней Социалистической революции, толпы людей в валенках проходят мимо Мавзолея, на котором стоит партия большевиков, слышны русские народные песни... Я доходчиво объясняю?
-- Вполне.
-- Вот и прекрасно. Толпы людей в валенках уходят с Красной площади пить сибирскую водку, а партия большевиков в полном составе по старой сложившейся традиции спускается по потайной лестнице внутрь Мавзолея, чтобы почтить минутой молчания память своего Вождя и Учителя... Пока все понятно?
-- Пока -- да.
-- Так вот, партия большевиков, стянув с головы шапки-ушанки, стоит в скорбном молчании у этой мумии, будучи в полной уверенности, что это и есть Ленин, в то время как на самом деле там...
-- Свинья! -- не выдержал Стадлер.
-- Ну, отчего же свинья?! -- Уорбикс начал терять терпение. -- Вы, Сэм, рассуждаете слишком прямолинейно. Там будет лежать человек, наш человек, загримированный под Ленина. Можно дать ему агентурную кличку "Свинья", если вам уж так понравилось это слово.
-- Я, кажется, начинаю понимать... -- задумчиво проговорил советолог.
-- Слава Богу! -- обрадовался его собеседник.
-- Я кажеться начинаю понима-а-ть. -- Этой "свиньей", по всей видимости, намечено быть мне?!
Джеймс Уорбикс устало прикрыл глаза:
-- Знаете, Сэм, я, пожалуй, был о вас лучшего мнения и надеялся, что вы более высокого мнения обо мне. Вам поручено общее руководство операцией: вербовка агентуры, подкуп, шантаж, а на роль "Свиньи" претендент уже есть.
-- Кто же этот счастливец?
-- Теодор Фрайер, Крошка Тед. Вы слышали о нем когда-нибудь, Сэм?
-- Щеки Стадлера залил легкий румянец, но он быстро овладел собой:
-- Нет, не имел чести.
-- Странно, -- удивился Уорбикс. -- Вы первый человек, не знающий Теда... Это профессиональный актер, довольно известный, он снялся во множестве фильмов, не совсем, скажем, обычных: фильмах категории "ххх"*. Вот, взгляните... -- замдиректора подвинул Стадлеру несколько фотографий из папки.
Тот взглянул, и его щеки зарделись ярче.
-- Боже, какой кошмар!
-- Да вы не туда смотрите, -- улыбнулся Уорбикс. -- Взгляните на лицо: небольшая залысина, бородка, морщинки -- вылитый Ильич!
-- Я надеюсь, он не собирается лежать там голым? -- осторожно спросил Стадлер.
-- О, нет конечно! Там же холод собачий, а потом вот с этим, -- кивок в сторону фотографий, -- все кончено. Уже год, как он уволен за профнепригодность. Вы понимаете, о чем я говорю? -- Уорбикс заговорщицки подмигнул советологу.
Тот нервно подмигнул в ответ.
-- Бурная молодость, неумеренные возлияния, кокаинчик, между прочим, -- Уорбикс продолжал смущать собеседника. -- Мы наняли его за миллион долларов.
-- Миллион долларов?!! -- подпрыгнул Стадлер. -- Да за такие деньги я сам... -- он осекся.
-- Не стоит так переживать, мой друг, -- посоветовал Уорбикс. -- Во-первых, у нашего крошки Теда не такая уж простая роль. Ему ведь еще придется говорить речь.
-- Говорить речь? -- изумился Стадлер.
-- Да-да, в этом-то весь и фокус. Когда эти бородатые большевики облепят, как муравьи, тело своего идола, он должен встать и, сжимая в руке кепку, картаво крикнуть что-то вроде: "Ну что, батеньки, доигрались?!". Я думаю, эффект превзойдет все ожидания, и половина из них тотчас же умрет от разрыва сердца, а вторая половина начнет заикаться и не сможет больше выступать на своих партийных собраниях.
-- А во-вторых? -- поинтересовался Стадлер.
-- А во-вторых, -- Уорбикс лукаво прищурился, -- В Сибири, куда после представления сошлют нашего Жана Габена, ему, надеюсь, будет не до миллиона. Ха-ха-ха!
-- Ха-ха-ха! -- вторил ему Стадлер низким грудным смехом.
-- Но и это еще не все, -- отсмеявшись и размазывая по щекам слезы проговорил Уорбикс, -- самое главное, дорогой Сэм, -- ваш гонорар. Два миллиона, думаю, вас устроит?
-- Два миллиона?! -- выпучил глаза советолог.
-- Да, два миллиона. Один сейчас, другой -- после успешного выполнения задания. Плюс накладные расходы в Москве.
-- Откуда такие деньги? -- только и смог выговорить Стадлер.
-- Налогоплательщики раскошелились. -- пояснил Уорбикс. -- Родной Конгресс ассигновал на эту затею больше денег, чем на осуществление всей программы СОИ. Вы удовлетворены?
-- Удовлетворен ли я? Что за вопрос! -- Стадлер пребывал в страшном волнении. -- Одно только беспокоит меня в этой истории...
-- Я вас внимательно слушаю. -- Уорбикс перевел индикатор чувствительности магнитофона в максимальное положение.
-- Видете ли, я опасаюсь,-- предположил советолог, -- что не все большевики будут присутствовать 7-го ноября у тела Ленина.
-- А что такое? -- забеспокоился и Уорбикс.
-- Понимаете, насколько мне известно, Мавзолей очень мал, не больше этой комнаты, а большевиков, напротив, очень много -- порядка восемнадцати миллионов человек.
Джеймс Уорбикс так и застыл с открытым ртом. Его поразили даже не малые габариты Мавзолея, его совершенно обескуражило несметное число большевиков в той далекой и загадочной стране. Заместитель директора не знал, что бывают такие партии. Это ставило операцию под угрозу срыва.
-- Вы наверное имеете в виду Политбюро? -- продолжал Стадлер. -- Два-три десятка старперов, что действительно толкутся на трибуне во время демонстраций.
-- Да-да, -- пробормотал Уорбикс. -- Конечно... Я, видете ли не учел масштабов того зла, с которым приходится сражаться. Я буду ходатайствовать об увеличении вашего гонорара до трех миллионов.
Стадлер в почтении склонил голову, внутри его все ликовало.
-- А теперь, Сэм, -- подвел черту Уорбикс, -- я даю вам неделю на то, чтобы слетать во Флориду, уладить проблему с женой, собрать чемодан и явиться с окончательным решением.
-- Да провались она пропадом, эта жена, вместе с ее чемоданом! -- вырвалось у Стадлера. -- Я готов приступить к выполнению задания прямо сейчас.
-- Не надо торопиться, дружище. -- сморщился Уорбикс.-- Я ценю ваше рвение, но нам самим необходимо время на подготовку. Все явки тонкости и нюансы узнаете в следующий раз. До скорой втречи, Сэм, и не забудте, что вы -- бездомный, когда будете выходить отсюда. -- замдиректора встал и протянул через стол руку.
-- Минуточку, дорогой Уорбикс, -- остановил его Стадлер. -- думаю, как бездомному бродяге, мне будет простителен один неджентельменский поступок.
С этими словами советолог шагнул к столу, отодвинул ящик с портативным магнитофоном и на глазах у застывшего с протянутой рукой Уорбикса, вынув оттуда касету, положил ее к себе в карман брюк.
-- Все мы время от времени говорим глупости. -- заключил он при этом. -- Что ж, до скорого, через неделю, минута в минуту я буду у вас.
Он пожал вялую уже руку Уорбикса и не оглядываясь вышел.
"Да-а, парень не промах, -- подумал в след ему заместитель директора. -- но уж больно любит деньги. На это стоит обратить внимание."
А Сэм Стадлер тем временем спускаясь по лестнице и мурлыча что-то под нос размышлял о том, как неожиданно и счастливо вдруг разрешились все его финансовые затруднения. Еще совсем недавно он всерьез подумывал о том, чтобы продать Фиделю Кастро глупую голову своего шефа за 10 тысяч вонючих кубинских долларов, а тут -- сразу два, нет -- три миллиона! Советолог был счастлив. Добравшись до своего отеля "Хилтон" во Флориды Стадлер первым делом снял с себя все лохмотья, выкинул их на помойку, а затем с чувством глубокого удовлетворения плюхнулся в ванну.
|