"Власть - самый тяжелый наркотик. И эйфория несравнима, и ломка." Захария
Уже месяц как Фома Копейка состоял в чине старшего писаря в "Управлении Раздолбанных Дорог". Нога успела зажить, но он продолжал упрямо ковылять на огромных деревянных костылях с замотанными бинтами ручками. И каждый раз, когда проходил мимо кабинета Господина Начальника, не забывал при этом сморщить лицо в выражении мучительнейшей боли. Ну, во всяком случае именно так себе представлял ее Фома.
С другой стороны, Доброжир Зловидович всячески избегал встречи с новоиспеченным старшим писарем, а когда они все -таки сталкивались в узких коридорах управы, его толстая шея выворачивалась под доселе неизвестными науке углами, а глаза разбегались в разные стороны, огибая Фому по контуру. Но Фома в этот момент испускал полный немыслимой боли стон, и с покорным вздохом Господин Начальник сдавался, обнаруживая перед собой доселе невидимую фигуру. Прямо в его глаза из глубин сморщенного в невыразимую гримасу лица смотрели две печальные лужицы, переполненные страданием.
-Добрый день, Фома.
-Ммммм-м-м.
-Тебе еще не полегчало?!
-Откуда,Доброжир Зловидович, Онуфрий сказал, что кость срослась неправильно и придется ломать сызнова.
-Онуфрий-это тот, который кузнец и коновал?
-Тот самый, Господин Начальник.
-Так, а чего бы тебе не обратиться к Иннокентию Архиповичу?
-Куда мне с такой зарплатой к Иннокентию Архиповичу обращаться. С такими копейками меня и за порог не пустят к нему.
-Так тебе же подняли зарплату, Фома, месяц назад. После, мммм... инцидента.
Фома укоризненно поднял глаза и уперся в начинавшего уже краснеть Господина Начальника.
-Но я всю ее трачу на то, чтобы добираться до управления. Мне же пять миль пешком сейчас трудновато. Вот меня Онуфрий и привозит на телеге каждое утро.
Искра надежды вспыхнула в глазах начальника Управления Раздолбанных Дорог
-Дык, отпуск возьми, оплачиваемый.
Фома ощутил как земля уходит из под ног.
-А работа?
-Да подождет твоя работа, куда она денется. Перенесем регистрацию заявок на недели две-три. Ну на сколько там тебе понадобится времени для выздоровления.
-Ноооо....
Осознав близость победы, Доброжир Зловидович аж засверкал как новый рубль.
-Бугаев, где ты, мать твою? Тут нужно отвезти домой Фому. Да нет, дурак, в моей бричке. Я тебе сам сейчас дам поджопника, олух.
-Нооооо....
-Вот и решено: дома с детишками побудешь и с Анфисой. Когда ты еще получишь тут у нас в управе оплаченный отпуск.
Бричка подпрыгивала и виляла, подбрасывая Фому вплоть до потолка. Необъяснимое уныние овладело теперь уже старшим писарем Управления Раздолбанных Дорог. И вроде все хорошо, и отпуск и зарплата выше, но он почувствовал как из его рук выскользнула нить. Нить, которая давало то, до чего он никогда и не мечтал прикоснуться, а теперь, потеряв ее, из него ушла часть жизненной силы. Нет, не нить, а скорее пуповина, прилепленная к Господину Начальнику. И теперь, оставшись без нее, он осиротел.
И он был бы готов, чтобы Доброжир Зловидович вновь сломал ему ногу кочергой, да хоть половину зубов выбил- лишь бы вернуть назад эту саму пуповину. В его фантазиях он уже начинал выдумывать как его спровоцировать, на этот раз уже специально. А бричка все подбрасывала его до потолка, унося его все дальше от посветлевшего и обретшего былое могущество и силу Доброжира.