Когда прошлое наступает раньше настоящего, стоит задуматься о будущем. Оно страдает больше остальных в играх со временем. Оно лишается своей сути - быть будущим.
Стук за стеной прекратился,
- Но как это могло произойти, - задавал себе вопрос Том Раскос, всматриваясь сквозь дверное стекло грузового отсека в мирно стоящий зонд. Аппарат был обработан дезинфекторами и перемещен из шлюзового помещения транспортными манипуляторами. Теперь от человека его отделяла лишь тонкая перегородка, и иногда мысль о прочности внутренней конструкции корабля была доминирующей.
Снова и снова полученные данные проверялись, изучались, ранжировались по всевозможным параметрам - результат оставался прежним. Составные части зонда не подверглись, каким либо изменениям, структура материала осталась первоначальной. И все же перед глазами находилось совершенно другое тело, это чувствовалось на подсознательном уровне. Разложенный, сложенный и заново искромсанный на мельчайшие частицы, он снова стоял невредимый и внешне обычный, но так ли это?
Том, за годы долгих путешествий и миллиарды пройденных миль, понял, что в космосе именно в обыденном кроется больше тайн и неожиданностей чем в самых жутких и несуразных объектах. Наиболее опасно то, что смотрит на тебя добрым и всё понимающим взглядом. Теперь восприятие было намного сложнее. Космолетчик видел собственными глазами трансформацию зонда, его удивительные метаморфозы, и принимать его прежним не мог. Не бывает, что бы строганина снова превратилась в рыбу. Не происходит так в реале.
Размышляя, что делать дальше Том Раскос вспомнил свое обучение в летной Школе Пирей, которая занимала целую экзопланету Тессу, и слова эфора - наставника о том, что всегда необходимо углубляться в суть обычных вещей. Именно в них сокрыты глобальные тайны, просто нужно их вовремя увидеть и определить степень важности сделанных открытий. Как пример он наводил легенду о "черном рыцаре" или "черном принце" - околоземном спутнике, объекте который будоражил умы ученых и обыкновенных обывателей в конце ХХ и в начале ХХI века.
Этот спутник, или космическое тело, в дальнейшем так и не смогли его отнести к конкретной категории, был открыт случайно, и обладал необычно странными характеристиками, которые повлекли за собой лавину теорий, домыслов и откровенной ерунды. Чем только его не считали, но никто ничего не смог доказать или объяснить. Большинство исследователей указывали на его искусственное происхождение, некоторые даже уверяли, что это внеземной объект или его часть. Доскональное изучение орбитального тела, ставшее технически возможным в середине ХХI века, вместо того чтобы поставить все точки над i, собственно уничтожило саму i. Искусственный спутник, каковым он являлся на момент поимки, был захвачен, пришвартован к транспортному кораблю и доставлен на Землю. До этого времени было определено, что Black, так он теперь назывался, утратив всевозможные приставки и добавления, являлся чем-то вроде передающего устройства. Он захватывал и поглощал всевозможные волны, в том числе световые, излучения, поступавшие с Земли. Именно всепоглощающая способность превратила его в Black, намекая на схожесть с черными дырами космоса. Аппарат, безусловно, внеземной, трансформировал полученную информацию, и время от времени отправлял закодированный сигнал в космическое пространство. Ни распознать код, ни определить точку назначение не смогли. Более того структура исходящего излучения не поддавалась изучению, ни один датчик не смог определить его природу. Единственное что удалось установить, это молекулярную структуру спутника. Его вещество частично напоминало сплавы и искусственные материалы, но совершенно отличные от земных образцов. В них чувствовалась своеобразная условность, не доскональность, словно процессы начавшие происходить в веществе не завершились до конца.
Ученые приступили к изучению спутника через два дня, строго соблюдая меморандум безопасности исследований внеземных объектов. Первые пробы повергли физиков и химиков в шок. Вещество на поверхности тела изменилось, оно стало обыкновенным, земным. Пробы, взятые с метровой глубины, подтвердили наличие обычных силикатов, минералов которых на Земле в избытке. Глубже ученые успели обнаружить внеземные минералы и остатки сплавов, но еще через два дня посреди лаборатории валялась каменная глыба, тысячи которых лежат у подножия земных гор. Каким образом существовала изначальная структура, и что с ней произошло на Земле, навсегда осталось тайной.
Рассказывая эту историю, эфор акцентировал внимание именно на парадоксальности произошедшего. Простой булыжник теперь хранил больше тайн, чем большинство далеких и удивительных космических тел. Эта тайна лежала перед человечеством и насмехалась над ним. В нем хранился секрет намного важнее, чем те, которыми он обладал, вращаясь на орбите Земли. На орбите - таинственный внеземной пришелец, на Земле устрашающая простота. Именно в обычных предметах и процессах кроются настоящие тайны.
Внеземной, или теперь уже земной камень был возвращен на прежнюю орбиту, ученые надеялись, что произойдет обратная метаморфоза, но все осталось по-прежнему. Некогда спутник, теперь обыкновенная болванка кружилась вокруг Земли, как и сотни тысяч ему подобных. Однако через несколько месяцев был обнаружен объект со знакомыми свойствами передатчика, но вращался он уже в привычном направлении. Когда к нему приблизились, все его странные свойства исчезли, и появились у другого объекта, за сотни тысяч миль. Игра в космические прятки продолжалась до тех пор, пока не выяснилось, что практически любое космическое тело способно под воздействием таинственных сил приобретать уникальные свойства и изменять свою структуру, что время от времени и происходило.
Позже, через сотни лет, когда человечество по- настоящему вышло в космос, и встретило десятки других цивилизаций, оказалось что подобные чужеродные исследователи встречаются у многих, очень многих планет. Некоторые из них по величине сами планеты и собирают информацию с огромных секторов, и даже принимают закодированный сигнал от небольших спутников подобных земному. Это была целая сеть, таинственная, управляемая, но не поддающаяся изучению. Ни одна из известных космических культур не взяла ответственность за ее работу, ни одна не смогла объяснить, для чего все это существует.
На одной из давних галактических конференций, было решено, что сеть принадлежит неизвестной далекой сеперцивилизации, которая таким способом изучает вселенную. Как ей удается управлять материей на таком огромном расстоянии, оставаясь невидимой, было неясно. Ее условно назвали цивилизация информеров, питаясь хоть немного объяснить странный интерес к окружающему миру. Назвали и забыли. Ко всему можно привыкнуть, даже к лупе, висящей у тебя над головой. Никто и никогда не видел и не встречал информеров. Их цивилизация считалась настолько чужеродной, что даже мифы и легенды на эту тему возникали крайне редко, а если и возникали, то были пресными и серыми. Большинство воспринимали информеров как фата-моргану, возможность видеть то, чего нет. Некоторые расы уверяли, что так вселенная изучает сама себя, отбрасывая теорию существования суперрасс, такая позиция унижала их технологическое достоинства. Проще верить в несуществующего бога, чем в подлинного сильного врага. Тем более, что бог безобиднее. И все же, томительными, долгими перелетами, когда беседа становилась единственным средством борьбы со скукой, в кают-компаниях звездолетов возникал разговор о них, об информерах. Собеседники высказывали свои догадки и теории, и часто, в молчаливых промежутках возникал один и тот же вопрос: " Если кто-то так долго наблюдает, когда же у них возникнет идея более глубокого изучения, и чем это может закончиться для разумных рас".
- Информеры, информеры, - повторял слово Том Раскос, - может вы не так далеко как хочется. Вдруг вся эта наблюдаемая движущаяся конструкция и есть проявление их деятельности. Еще одно свидетельство существования таинственной цивилизации.
- Что там с данными? - спросил у бортового компьютера Том.
- После полного исследования все оказалось в пределах нормы.
- Какова причина молчания зонда во время возвращения?
- Причина не выяснена. Системы слежения и датчики работали и работают в штатном режиме, но информации нет, она словно поглощается непонятным источником. Но зонд не поврежден, он в рабочем состоянии.
- Если все так просто и в норме, может нам стоит самим изучить этот объект, войти в торовы туннели. Так хочется попасть туда, увидеть необыкновенное своими глазами. Если моя мысль хоть на одну промилле правильная, впереди уникальное открытие, может быть самое важное за последние годы. Хотя нет. Все это не научно и опасно. Зонд не живое существо, и то, что он возвратился таким, каким был, не доказывает безопасность полета для меня. Я могу и не выжить. Если произошедшее с аппаратом не иллюзия, живым организмам такое расчленение не пережить.
- Данные об угрозе органической жизни внутри системы отсутствуют, но некоторые организмы могут пережить такое путешествие.
- Как же они переживут, нет фактов подтверждающих это.
- Факт есть и он неоспорим. При составлении карты исследований планет, предусмотрены изучения влияния характеристик среды на живые организмы. Для этого в зонд помещаются боксы с насекомыми, растениями или просто биологические ткани. Перед нами планеты отсутствовали, но непривычная противоречивая структура объекта позволила мне расширить спектр исследований, добавив к ним биологический. В зонд была помещена микро экосистема. Ее дальнейшая проверка показала, после полета ни один живой организм не пострадал. Да, есть некоторые изменения, но они скорее со знаком плюс, чем минус.
- Как это со знаком плюс? - Том удивился.
- В субстрат контейнера были запущены дождевые черви. Они не только не погибли, но и дали потомство. При этом скорость размножения увеличилась в несколько раз. Посмотрите на экран.
Том Раскос взглянул на монитор и увидел прозрачный бокс из литиевой шпинели наполненный субстратом. Вместе с взрослыми червями в грунте копошилось множество тонких как нитки маленьких червят, посредине многих из них ещё просматривался спинальный кровеносный сосуд.
- Они прекрасно себя чувствуют, - подытожил Том и странно пошутил, - смерть мне не грозит, в крайнем случае, меня станет два или три. Это лучше чем ноль.
- Нет данных о влиянии на работу высшей нервной системы и умственную деятельность. Человеку может грозить опасность. В частности его интеллекту.
- Вот и увидим, узнаем, почувствуем. Ты останешься, и полученная информация станет намного важней, чем сохранность моего ума. Решение принято, готовь корабль, ми летим туда, не зная куда, но зная зачем, а это немало.
Через несколько часов, когда все системы были переведены в режим S - высшей технической готовности, космический корабль устремился к "Чертовым колесам", как с иронией прозвал их Том.
Космические жернова затянули корабль внутрь, и кода он оказался в тоннеле первого тора, бешено застрекотали мембраны, запрыгали изображения мониторов, заскользили тысячи знаков по экранам. Зонд, до этого спокойно стоявший в грузовом отсеке, бешено выдавал накопленную за период молчания информацию. Он ее изрыгал, словно водопад или поток прорвавшей плотины, но времени обратить на них внимания, понять, уже не было. Корабль замерцал, попал в следующий туннель и завертелся. На экраны внешних датчиков хлынул ослепительно жёлтый свет. "Это огонь", подумал Том, и растворился в нем.