Кто не мечтал в одно прекрасное утро услышать долгожданную новость - событие, что перевернет вашу жизнь. Подвести жирную черту над прошлым и открыть двери в счастливое будущее. Там все будет иначе, и ты будешь другим - столь незнакомым, что и по прошествию лет не вспомнишь, как долго и упорно стремился к цели, часто принося в жертву то, чем жертвовать не стоит, что делать запрещается. А сколько разочарований, мрачных мыслей оставишь ты в прошлом? Сколько трудов, усилий, и все ради поставленной цели.
Сергей Филиппович ни к чему особенно не стремился, если что и любил, так только вкусно и сытно покушать. Из всех удовольствий - а таких жизнь предлагает множество - Сергей Филиппович предпочтение отдавал еде. С детства, видно, пошло. В детстве, а знающие люди подтвердят - в еще незрелом организме закладываются основы многих талантов. Всех и не перечесть. Один ребенок подает недурные перспективы и хорошо рисует. Значит, быть ему художником. Другого от книжки не оторвать - вцепится в книжку и все на свете забывает - еще один повод родителям задуматься. Вдруг выйдет из него какой-нибудь Салтыков-Щедрин? Не сразу, конечно, время требуется, чтобы в один прекрасный момент воскликнуть: "О муза пламенной сатиры! Приди на мой призывный клич! Хотя, кажется, это Пушкин восклицал. (*)
А Сережа поутру проснется и первым делом спросит: кушать будем? И бегом на кухню. На стул заберется и кушать готов. Мать не нарадуется. С аппетитом никаких проблем и упрашивать ребенка не надо. Все тут и съест - минуты не пройдет. Ложку оближет и спросит: обед во сколько? Чудо, а не ребенок. Хотя внешне на упитанного малыша не похож - и росточком не вышел, и цвет лица подкачал. Серенький цвет, и чтобы румянец: смотри - не смотри, все одно не найдешь. В школу отправили, Сережа первый вопрос - а столовая имеется? А кормят как? А добавку дают? В общем, интересующийся ребенок, что само по себе неплохо. Главное, чтобы интерес имелся. А направить интерес, это уже дело воспитателей. Их в институтах прежде обучали, как разглядеть у ребенка талант и в меру сил способствовать его развитию.
Пожалуй, наиболее сложным периодом в жизни Сережи оказалось время, когда беднягу забрали в армию. Вот уж действительно испытание. Врагу не пожелаешь. В армии священный для Сережи процесс назывался "прием пищи". Крайне возмутительно. Каким может быть прием? Любым, но чтобы принимать пищу? И почему пища? Кто и почему принимает пищу? Едой наслаждаются, ради еды следует жить... а тут пища! Эфемерное и пренебрежительное слово. И удовольствия нет как прежде - все по команде. К приему пищи приступить! - рявкнет сержант. А времени отведут, и не поймешь, что именно съел. Блюда армейские все назывались довольно странно. Что бы в бачок ни налили, что бы ни положили - каша! Ох и намаялся Сережа - можно смело утверждать, полтора года из жизни выбросил. Правда, затем в некоторой степени утраченное он компенсировал - ел сначала за двоих, а уж потом за троих, благо служба позволяла.
Нынче и вспомнить смешно, а тогда и вовсе не до смеха было. Нынче Сережа - Сергей Филиппович. Талантов особенных не приобрел - кому они нужны?
Устроился Сергей Филиппович на работу в одно весьма почетное ведомство. Конкурс сумасшедший - сто человек на место. А конкурсанты кто? Олимпиаду, поди, видели или иное состязания поистине мирового значения? Так вот и здесь - шансов крайне мало, и за каждым конкурсантом этакая поддержка, что и в победу поверить страшно. Однако повезло. Сергей Филиппович нынче хранитель печати. И работа, должность и прочие обязанности - ставить печать. А он и ставил - достанет печать и со всего маха - хлоп! И документ готов. Очень ответственная работа.
В кабинете, как и полагается, стол, иные канцелярские принадлежности. Стены серо-голубого цвета, чтобы не утомляли, и шифанер деревянный, в нем - печать. С утра посыльный приходит - бумаги приносит. Сергей Филиппович сидит - завтрак переваривает. Завтрак у Сергея Филипповича серьезный, состоящий из трех последовательных блюд. Борщ вчерашний либо щи. На второе котлеты - количеством четыре штуки. А затем, чтобы взбодриться - два стакана кефира. К котлетам лучше всего у Сергея Филипповича подходил кефир. Не знаем, у кого и что к котлетам подходит, а Сергея Филипповича лучше всего подходил именно кефир - результат длительного эксперимента. Кофе Сергей Филиппович пьет уже на службе. Как придет, пальто снимет, тут же кофеварку и поставит. Из портфеля пирожки достанет, понюхает и сразу взбодрится. Какая ни есть, а все же перспектива. Ну а затем сидит и ждет, когда ему бумаги принесут. Он за них, конечно, в журнале распишется. Порядок таков - не им придуманный.
Так вот, сидит Сергей Филиппович и часа своего ждет. У него все по часам расписано. Кофе пьет и думает, как ему чертовски в жизни повезло. Работа ответственная, должность уважаемая, табличка на двери, а на табличке данные с инициалами. Кабинет можно, кстати говоря, закрыть и отправиться по коридору - хочешь, налево отправляйся, а хочешь, направо. Куда желаешь - туда и отправляйся. Сергей Филиппович обычно отправляется в туалет. Иногда в кабинете звонит телефон - он столе стоит по правую руку, чтобы удобно было. Руку протянул и трубку взял. Хотя Сергей Филиппович не спешит и горячку пороть не любит. Прежде подумает, а кто ему звонит? И чего ему от Сергея Филипповича нужно? Подумает, стало быть, с минутку и трубку возьмет - служба обязывает. Скажем, однако, что дома Сергей Филиппович, возможно, трубку и вовсе бы не взял. Если он на диване лежит и мирно дремлет, что составляет обязательную процедуру после ужина, к чему вмешиваться и нарушать не менее приятную процедуру? Глаз откроет и тут же его закроет - слушать, как трещит телефон, можно и с закрытыми глазами. А случается, и зайдет кто в кабинет - к примеру, Аммос Федорович. Видно, из туалета возвращался и решил проведать. Аммос Федорович сидит метров через сто от кабинета Сергея Филипповича и занимается другим, не менее важными вопросами, в число которых входит и культура. Поэтому можно смело утверждать, что человек Аммос Федорович культурный, бесспорно, самый культурный на этаже. Сергей Филиппович и минутки не сомневался, что так оно и есть, а потом, если отвлекаться и каждую бумагу рассматривать и вникать, что в ней написано, никакого времени не хватит. Да и некогда - размахнется и печатью - хлоп! Аккурат по Аммосу Федоровичу, то есть по подписи - куда и полагается печать ставить.
- Ну что, - говорит Аммос Федорович, - еще часик продержаться. И глядит на свои часики, а Сергей Филиппович на свои глядит. И верно - час еще переждать, а потом можно смело отправляться в буфет.
А бывает, что и поговорят между собой. Тему подходящую поднимут, и обсудят, к примеру, стоит ли обносить забором канаву или будет достаточно оградить лентой с красными флажками. К окну оба подойдут и глянут, как будет смотреться забор, а как - ленточка с красными флажками. Забор, - скажет Аммос Федорович, - зрелище малопривлекательное, однако надежно, потому как народ у нас обязательно в канаву упадет. А тут сначала нужно забор сломать, а уж только потом в канаву упасть. Прав Аммос Федорович. Забор забором, все одно кто-нибудь непременно упадет. Если канаву вырыли, значит и человек, который обязательно в канаву упадет, найдется. Можно, конечно, канаву было и не копать, а как не копать, если средства отпущены? И на забор отпущены - идешь вдоль забора и соснами пахнет. Словно ты в сосновом лесу гуляешь и лесным воздухом дышишь. Голова кругом, на душе замечательно и забора не жалко. А чего его и в самом деле жалеть?
Про голову, которая кругом идет, Сергей Филиппович говорить, конечно, не решился, как не решился он подсказать Аммосу Федоровичу, что у того из носа выросла необычных размеров волосина. И сейчас эта волосина качалась всякий раз, когда Аммос Федорович делился своими соображениями относительно забора. К культуре, впрочем, волосина не имела никакого отношения и, вероятно, выросла она утром, либо по дороге на службу, в противном случае Аммос Федорович волосину непременно заметил бы и не позволил ей портит внешний вид. Еще Сергей Филиппович подумал о том, что будь он с Аммосом Федоровичем в более близких отношениях, он обязательно ему бы подсказал, а сейчас никак невозможно. И выглядеть вульгарным он не желает. Пускай ему кто другой подскажет - заместитель либо иной чином пониже коллега.
Таким образом они и поговорили, а потом отправились в буфет. И все остальные отправились - вышли из кабинетов и дружной компанией - приятно посмотреть. Сергей Филиппович женщинам кивает, всякую приветствует и глядит, какие все они ладные. И статью упитанные, и нарядные. На одной кофточка, на другой блузка, а на третьей кружева. Идет она и дарует окружающим частицу себя - и кружева свои дарует, и то, что под кружевами. В буфете стоят, очереди своей дожидаются, чтобы затем с подносом куда-нибудь присесть и все это съесть.
Замечательное время обед. Всего-то и требуется - потерпеть пару часов. А если пирожок или ватрушку перехватить, так время и вовсе незаметно пролетит. Буфет - слово условное, если, скажем, случайный посетитель или гость какой-нибудь, либо иной достойный гражданин окажется здесь по случаю, так ему и в голову не придет назвать данное помещение буфетом. Что угодно, но только не буфет. Во-первых, архитектура. Нынче подобной архитектуры вы и в музее не увидите. Свежо и глаз радует, на потолке лепнина, люстра как в театре, а на стенах картины. Музыки не хватает - небольшого камерного оркестра, чтобы сидел оркестр тут же где-нибудь в оркестровой яме и негромко слух услаждал. Громко - не нужно, громко отвлекает и мешает пищеварению. А дирижер, что заправляет оркестром, непременно чтобы седой и в теле. И фрак на нем, и бабочка, и взгляд отрешенный - неземной взгляд. Он уже давно как погрузился в свою музыку. Полагаете, Сергей Филиппович иронизирует? Отнюдь. Мужчина он серьезный, и чтобы вздорные шутки ради баловства - к чему, спрашивается? Всему свое время и свое место. Аммос Федорович салфеткой губы влажные промокнет, испарину со лба смахнет и скажет. Ух, - скажет, - славно откушали. Мне рыбка понравилась. А вам, Сергей Филиппович, что сегодня понравилось? Видишь, как увлекся, - думает Сергей Филиппович, - напротив меня сидел и не удосужился в мою тарелку заглянуть. Рыбка, она, конечно, хороша - продукт необременительный, а случись, что каким-то необъяснимым образом лишена костей и прочей не нужной для организма требухи, так кушать одно удовольствие. Поэтому Сергей Филиппович полностью разделяет точку зрения своего коллеги и всякие диеты считает глупостью и полным вздором. К чему себя изводить? И главное, в чем смысл? Он что - лучше станет? Характер у него изменится, либо произойдет иная приятная метаморфоза? А как жить? Чем себя занять? В обед чем себя занять, а в ужин - чем? Ну, придет Сергей Филиппович домой, посидит часок, от работы отдохнет, бывает, и вздремнет - все же восьмичасовой рабочий день. Усталость накатит, либо по привычке - ноги в шлепанцах вытянет и незаметно для себя уснет - в сон погрузится. А что во сне? Ужин, конечно. Как же без ужина? Чем трудовой день закончить? Поэтому Аммос Федорович прав. Пошли, - говорит, - пройдемся. Нет лучшей гимнастики, нежели после обеда пройтись и организму своему оказать посильную помощь.
И оба они идут - выходят на проспект. Мимо канавы идут - там уже рабочие суетятся, доски из машины выгружают. А-а-а-а! - говорит Аммос Федорович, - доски какие! Вот бы мне эти доски на дачу отвезти, чтобы летом молоточком постучать. Рубаху надеть, рукава закатать и лавочку соорудить. У меня как раз возле бани лавочки не хватает. Все есть, а вот лавочки нет. Не доглядел, а тут и подумал, а почему бы мне лавочку не соорудить, чтобы лично, чтобы своими собственными руками. Замечательно! Прекрасная мысль - мне нравится.
Сергей Филиппович не возражает - каждый с ума сходит по-своему. Аммос Федорович лавочку планирует соорудить. А ему к чему лавочка? Он и в кресле с удовольствием посидит. Выйдет и сядет - к чему ему лавочка? Сергей Филиппович вместо лавочки соорудит что-нибудь другое. Сарайчик небольшой, чтобы в нем кроликов держать, либо гусей, либо иную живность,... хотя вряд ли - мороки много. Гуси, они по участку непременно будут ходить - под ногами мешаться и картину портить. Сергей Филиппович любит, чтобы у него как в Швейцарии - альпийский лужок. А он сам в панаме и бриджах в крикет играет. Молоточком деревянным примерится, а затем и стукнет. Хорошая игра - интеллектуальная и не дорогая. В кино видел, мужчина в кабинете своем играл - совещание проводил. Коллеги и прочие сотрудники рядом сидят, а он молоточком шары гоняет и совещание проводит. Еще один вздор? Как бы не так, и желания, чтобы улыбнуться или усмешку какую высказать... совещание-то идет! Самым что ни есть полным ходом.
Крикет, конечно, интересная игра, но слишком быстро утомляет - там же постоянно ходить полагается. Куда шарик укатится, вот туда и следует идти. Минут пять еще можно походить, а потом устаешь, и смысл игры теряется. Ну попал ты в лунку или в ворота, а дальше что? В другую лунку бить или в другие ворота? По правде сказать, разницы большой нет - в лунку, либо в ворота. Главное здесь и вовсе не игра. Главное - от себя уйти. А каким ты образом уйдешь, плацдарм для воображения. В прошлом году, помнится, сыграл Аммос Федорович злую шутку. Вот так же, как сейчас, шли они после обеда, в променаже упражнялись и воздухом дышали. Аммос Федорович также предавался фантазиям и говорил на отвлеченные темы - какие именно и не вспомнить. Сергей Филиппович и не прислушивался особенно. Желает человек высказаться - пускай выскажется, можно и не слушать. И вдруг между делом Аммос Федорович заявляет, мол, выходным днем придется пожертвовать. Новости-то слышал? Какие новости? Лыжный праздник. И все мы, не взирая на чины и звания, обязаны принять участие - приказ уже подписан. Как это? - растерялся Сергей Филиппович. А вот так, - говорит Аммос Федорович, - в субботу все на лыжню.
Как потом Аммос Федорович смеялся! Но смеялся он в понедельник с утра. Воскресенье Сергей Филиппович в себя приходил - лежал целый день. И если прежде он лежал и наслаждался жизнью, то в тот день едва не умер. А в субботу он на лыжню вышел - сто лет не выходил. Коллектив свой ищет - на горку поднимается, с горки спустится - нет коллектива! И так целый час - сердечко бьется, руки трясутся, пот глаза заливает - оказывается, Аммос Федорович пошутил. Хороша шутка - здоровье, черт с ним, его поправить можно. А как быть с расходами? Сергей Филиппович едва не разорился. Спортивный инвентарь - раз. Костюм лыжный знаменитой фирмы - два. Таксист полдня прождал - три. Одно утешение - сбросил Сергей Филиппович килограмм пять. В буфете народ не узнает, женщины из других отделов заглядываются, и брюки падают. Конечно, другой затаил бы на Аммоса Федоровича обиду и непременно при случае подсунул ему какую-нибудь свинью или на плохой конец мелкую неприятность. Однако Сергей Филиппович и не думал. Два раза в буфете покушал от души и уже на третий день в форму пришел. На четвертый форму превзошел - взял два вторых блюда и мороженое. Вместе с Аммосом Федоровичем они и торт съели. А на пятый день Сергею Филипповичу благодарность объявили за усердие в работе и прочие сопутствующие заслуги. А рекомендацию, как потом выяснилось, сделал никто иной, как Аммос Федорович. И дружба их окрепла, и товарищеские отношения перебрались на иной, более доверительный уровень. Вот вам и нестандартное решение вопроса. Если такими темпами дружба пойдет, - размышлял Сергей Филиппович, - так мне и повышение по службе предложат. И должность подходящую подыщут - не все время мне хранителем печати быть. Если, скажем, я еще килограммов пять живого веса прибавлю, мне и в замы пойти не стыдно к тому же Аммосу Федоровичу. У него заместитель - не на что смотреть, а уж если оба рядом окажутся, так за Аммоса Федоровича и вовсе неудобно становится. Он этакой ладненький, кругленький и упитанный, а зам у него явно из другой оперы - в юности баскетболом, видно, увлекался. А какой может быть баскетбол в культуре? Культура не в росте, культура, как любил говорить Аммос Федорович, это что-то этакое, чего нельзя руками потрогать и словом высказать. Культура либо есть, либо ее нет. Третьего не дано. А почему бы и не помечтать? В жизни всякое случается - примеров множество. А сколько Сергей Филлипович верст с Аммосом Федоровичем отмахал? В день километра два, а то и три. В неделю - пятнадцать, в год... представить страшно. А сколько они вместе, так сказать, из одного котла каши съели? Сколько они времени совместно в буфете провели? А чего только Сергей Филиппович от него не выслушал! Жена родная не выдержит - дверью хлопнет или к подруге уйдет. А он рядом всегда - говори, чего пожелаешь. Поэтому шансы неплохие. А работать Сергей Филиппович умеет - скажут на час задержаться, на час и задержится. На циферблат для верности глянет, а уж только потом шифанер откроет и пальто достанет. А что, если Аммос Федорович все это время к нему приглядывался? Перемены в обществе нужны? А он - Сергей Филиппович - и есть перемены. В кабинете своем новые шторы сразу повесит, чтобы уже с первого дня перемены в глаза бросались. И галстук новый себе купит, и все сделает иначе - мебель обязательно переставит и график новый составит. Прием по личным вопросам перенесет на пятницу - кто же в пятницу попрется на прием? Он домой скорей побежит, либо к друзьям, либо еще куда, но только не к Аммосу Федоровичу на прием. У Сергея Филипповича и другие интересные мысли имеются. За все годы, что он печать ставил, много о чем пришлось передумать. Хотя каких-либо претензий к своей судьбе Сергей Филиппович не предъявлял, и мечтать о том, что и его когда-нибудь заметят - не мечтал. И усилий особенных не предпринимал. Если что и делал, так ничего не делал - покушать любил. Видно, и Аммос Федорович любит, что подсказывает - многое обоих сближает.
Вот в таком - довольно радужном настроение Сергей Филиппович вскоре и опустился на грешную землю. Приятно бывает помечтать, не опасаясь за последствия. Куда бы мысль дерзкая ни отправилась, куда бы она плутовка ни улетала, Сергей Филиппович не возражал.
- А что, - вдруг молвил Аммос Федорович, - а не пойти ли тебе, Сергей Филиппович, ко мне в замы?
Если и случаются невероятные истории со счастливым финалом, так это, вероятно, одна из них. А еще говорят, счастье не высидишь. Еще как высидишь! Только сидеть полагается долго, не год и не два. Сидеть, сидеть и еще раз сидеть. С утра и до обеда, а затем после обеда. Сергей Филиппович приятно поразился и, конечно, согласился - кто откажется от подобного предложения? Если только законченный идиот, который себя и не любит, и не уважает. А Сергей Филиппович на идиота не похож - они другие, и встречать их Сергею Филипповичу не довелось. Мысль о том, что все славно, а главное неожиданно разрешилось, не волновала. И осознать, что мечта сбылась, Сергей Филиппович не успел. Вероятно, по той причине, что мечту свою Сергей Филиппович не выносил в своем воспаленном сознании, а высидел. Он и знать не знал, что у него, оказывается, имеется мечта.
Заместителем работать одно удовольствие. Потому как можно быть и не шибко умным, либо не шибко глупым. А если руководитель смышленый, так он как раз себе именно такого и заместителя и подыскивает. Откровенно глупый не пойдет - с делами не справится, и всякий раз ему объяснять чрезвычайно утомительно. Умный также не годится - скажут: ну и дурак у него начальник. Требуется некий баланс, где и прочих достоинств в меру. Взять внешний вид. Сергей Филиппович со стороны смотрится крайне представительно. Если не знать, что он обыкновенный хранитель печати, так его за кого угодно можно принять. Смотрится Сергей Филиппович представительно не только со стороны, он и сзади прекрасно смотрится. И речью справно владеет, и интонации правильные. А когда полагается помолчать, у Сергея Филипповича и вовсе замечательно получается. И претензий к себе Сергей Филиппович никогда не предъявлял - гармония полная. Жил с самим собой душа в душу. А когда слышал, что кто-то себя изводит и сам собой не доволен, удивлялся и не мог взять в толк - как подобное возможно? Явно небольшого ума человек, если он себя не любит. Да и кто тебя полюбит в той мере, чтобы по достоинству оценить все твои таланты? Кто иной знает, какой кладезь замечательных качеств скрывается за внешне обманчивой оболочкой? А служба порой ставит на все качества большой вопросительный знак. Если чего и требует, так совсем иных достоинств, которые прежде считались недостатками. Культурой руководить одно удовольствие - собрать в кабинете всех культурных людей и поставить перед ними задачу. Объяснить, что уже давно пора засучить рукава и обратиться наконец к истокам. Там же, в этих истоках чего только нет! И ходить никуда не нужно, всего-то и хлопот, что покопаться основательно. Сил не хватает? Интеллигенцию подключайте, симпозиум проводите, одним словом, будоражьте общественное мнение. В эфир нужно выйти? В рабочий полдник - ради бога. Дискутируйте хоть до хрипоты, но чтобы обязательно постановление и меры по преодолению тяжелого наследия прошлого. Студентов подключайте, школьников либо пенсионеров. Требуется статья в газете? Пишите статью - актуально с болью в голосе. Не желаете с болью - пишите без боли, однако с гражданской позиции. Еще раз скажем, с культурой работать одно удовольствие - только крикни, отзовутся многие. А кто не отзовется, тех в принудительном порядке - пойдут, как миленькие. С каждого в месяц по десять рублей на культуру. Что? Мало? Много? Хорошо, по пятнадцать рублей. Прежде собирали за мир во всем мире, а почему бы на культуру не собрать? Меценатов тряхнуть, подсказать, мол, как вам не ай-яй-яй, это же ваша страна! Сергей Филиппович знает, твердо уверен - требуется всего лишь желание, чтобы обыватель встрепенулся. Придти дружиной и спросить строгим голосом - все сидишь? В телевизор глядишь? А ну-ка надевай башмаки и вливайся в наши ряды. И пошли с песней - звонко, весело и в ногу, как прежде, бывало, ходили. Иначе в свой диван врастешь, мохом покроешься и отупеешь окончательно.
Много хлопот у культуры, не знаешь, за что и браться. Монументов вдоль улицы наставить и слева и справа, чтобы было, за что взглядом зацепиться. Идешь на работу и цепляешься. Домой возвращаешься и вновь цепляешься. Каждого заставить в день выучить одно стихотворение. Пришел на службу и прочитал. Тебе приятно, коллегам приятно - всем приятно. Стихотворения не желаешь - спляши от души. Танцы еще какая культура! Можно в присядку, либо хороводом - ума не требуется. Где и когда мы видели танцующего на улице гражданина? Вот и будем возрождать.
Имелись у Сергея Филипповича и другие мысли, как поднять многострадальную нашу культуру на иной уровень. Если с толком и по плану, думается, за год можно и поднять. Согласовать с другими ведомствами, бумаги соответствующего содержания направить и, конечно, поставить под контроль. Увы, но без контроля добиться результатов крайне сложно. Контроль мера вынужденная, однако дисциплинирует.
- Ну, так что, - говорит Аммос Федорович, - пойдешь ко мне в замы, или тебе время требуется. Должность и в самом деле ответственная. Как прежде не скажешь, а триста раз подумаешь, потому как являешь собой пример для подражания. И плюнуть лишний раз нельзя, а уж слово вульгарное и вовсе под запретом. Если только наедине с самим собой, либо в кругу близких тебе людей. Костюм парадный нужен, а может, и целых три костюма. В парикмахерскую придется ходить довольно часто, я каждую неделю хожу. Сначала в баню, а потом в парикмахерскую - час времени. С общественностью будешь встречаться... ты как, людей-то не боишься? Общественность, я тебе доложу, сложная публика. Часто в общественность лезут всякие проныры и скандалисты. Они своих близких извели, живьем загрызли и теперь принялись других грызть. Кого только в ней нет, в общественности этой, каких только проходимцев не встретишь. И каждому дай ответ. А если каждому ответ не желаешь, проводи раз в неделю круглый стол. Книжки в детстве читал? Вот и хорошо - пригодятся книжки. В жюри пойдешь, таланты наши местные поддерживать, конкурсы проводить, много работы предстоит. И песни, и пляски, и эта ... как ее... литература. А ты что думал! Литература и культура - близнецы - братья.
В общем, понесло Аммоса Федоровича, вроде как, курсы повышения квалификации. Говорит и говорит. А Сергей Филиппович поглядывает на старшего коллегу и тоже, вроде как, слушает. Однако на самом деле смотрит, как у Аммоса Федоровича волосина под носом раскачивается. Она у него еще длинней стала - так и хочется руку протянуть. Поэтому не удержался Сергей Филиппович - перешел к решительным действиям.
Аммос Федорович, конечно, поблагодарил - вовремя вырвали волосину. Ему на телевидение бежать и с народом общаться, а это, считай, не одна тысяча. Тепло простились и разошлись - каждый по своим делам.
Сергей Филиппович принялся составлять план - каким ему виделись первоочередные мероприятия в области культуры. День составляет, другой, третий, однако по неизвестной причине Аммос Федорович к себе не вызывает, в кабинет не приглашает и вообще делает вид, что они и вовсе не знакомы. Вы полагаете, Сергей Филиппович расстроился? Ничего подобного. Кофе поставит, на пирожки глянет - а там и до обеда рукой подать. Обедать можно и в одиночестве. В одиночестве напротив еще и лучше - никто не отвлекает, и пищеварительный процесс протекает гораздо успешней. А потом как знать - долго ли продержится в своем кресле Аммос Федорович? А печать на все времена - вот она.
Достал, подул слегка, размахнулся и хлоп! А какая разница, кто у тебя под печатью - Аммос Федорович или Федор Аммосович...