Как я устал! А устал я страшно - как тысяча рабов, которым ничего не остается делать в этой жизни. Только работать, работать и еще раз работать.
Я не работаю, а лежу на диване. Диван темненький в белый горошек. Одноместный, но если постараться можно и вдвоем. Но все же лучше одному. Я лежу один. А лежу я так - голова на север, а ноги - на юг. Ноги всегда нужно держать в тепле.
У меня упадок сил, и мне ничего не хочется делать. Даже думать не хочется, но хочется кофе. Однако чтобы сварить кофе, придется встать и отправиться на кухню. Кофе я обычно завариваю на кухне - открываю стеклянную банку и неполную ложку в кружку, а уж потом сверху кипятком, хотя можно и наоборот. Результат примерно одинаковый, но в первом случае картина получается более впечатляющая, а я очень впечатлительный человек.
Если бы я был рабом, меня тут же отдали бы на съедение львам - я страшно ленивый, и раб из меня получился бы никудышный. Из меня вообще никто бы не получился! У меня любимая поза - горизонтальная. Я бы и ел горизонтально, вот только в таком положении ужасно неудобно - пища в рот еще попадает, а дальше начинаются проблемы.
Еще меня постоянно все ужасно утомляет. И это никакая не выдумка! В медицинской литературе даже существует определенный термин данному заболеванию. И поэтому можно смело утверждать, что я очередная жертва.
Итак, я лежу и мечтаю выпить кофе. Чай я тоже люблю, хороший, вкусный, а если к нему найдется и булочка - тем более. Маленькая такая, сдобная булочка. А вкусная какая! И всего-то за пять рублей. Но булочки нет - я ее еще вчера съел, а хлебом давиться не желаю, хоть он в целом для организма и полезней.
Лежу и думаю: почему я такой? И вообще, почему я мужчина, а не женщина? И чтобы произошло со мной, если бы я родился женщиной? Настоящим женщинам это не понять, они вряд ли когда-нибудь задавались подобным вопросом. Ну, хорошо, продолжаю размышлять я, пусть я женщина, что из этого? Ну, во-первых, некая новизна, так сказать, свежий взгляд на мир, ощущения другие и вообще. Ноги, конечно, у меня стройные и длинные. Тут же смотрю на свои волосатые ноги и пытаюсь представить их в новом, уже женском качестве. Не получается! И черт с ними - в колготках буду ходить, в крайнем случае - в джинсах. В джинсах даже как-то лучше. Но чтобы обязательно попка колесом. Блондинка я или брюнетка - никаких проблем. Можно через неделю цвет менять, или купить парик? Нет! Ни в коем случае! Нынче в моде естественность и непосредственность - качества первостепенные. Косметики тоже никакой. Едва - едва обозначим помадой пухлый и капризный ротик, румян хватает своих, а ресницы - шелковая бахрома. А что? Мне нравится! Росточком я небольшая, вся из себя миниатюрная и подвижная. Женщина, прежде всего, должна быть ужасно подвижной - этакий сгусток энергии, маленькая ТЭЦ, чтобы не только людям дарить тепло, но при случае и молнию в обидчика запустить! А как же! Сколько этих проклятых кобелей вокруг! Им только позволь!
Теперь определимся с размером - каким, думаю, вы поняли. Так как я маленькая и миниатюрная, то и они у меня тоже миниатюрные, но выразительные! А что делать с голосом? Голос для женщины не менее важен, чем стройная фигура. Иногда (это я вам по своему опыту скажу) голос даже важней! Потому что голос, как и глаза, могут растопить любую непреступную крепость! Но пользоваться этим грозным оружием следует избирательно и обязательно раздельно! Или голос или глаза! Почему? Ответ прост - мужики не в состоянии одновременно и слушать и смотреть. Не получается.
Голос у меня волнующий и вместе с тем в себе уверенный. Уверенность, правда, уже черта характера, на котором я остановлюсь ниже.
Походка. А вот тут все далеко не просто, как видится с первого взгляда. Умение ходить от бедра и держать спинку, может быть, и хорошо, да не всегда! Так многие ходят или стремятся ходить. А быть на кого-то похожим - ни за что! Лучше я буду припадать на одну ногу, чем растворюсь в толпе себе подобных! Индивидуальность? - Именно! Только она! И в каждой эта индивидуальность присутствует. Необходимо только ее найти и позволить раскрыться. Все! Больше ничего и не нужно!
Я непременно очень чувствительная девушка, в противном случае, вообще ей быть отказываюсь. Под чувствительностью я понимаю способность понимать людей, различать фальшь и лицемерие. Про естественность разговор уже был - это черта, которая присутствует во всем, не важно, идет речь о характере, походке или внешности.
Теперь немного о колдовских чарах. Простите, но без них нам не обойтись. Прошу только не путать с иными проявлениями женской стратегии. Колдовство также имеется в каждой уважающей себя женщине, только она не знает, где именно. А когда узнает, не умеет этим колдовством пользоваться! Оружие-то грозное! И как всякое оружие, опасно не только для жертвы, а может принести кучу неприятностей и самому владельцу!
Конечно, я ведьма! И сама себя немного побаиваюсь, потенциал мой сумасшедший, и на любого мужика мне требуется от пяти до тридцати секунд. Больше времени, на них, обормотов, просто жалко. Объясняю: пять секунд, если я на него взгляну, и тридцать, если пройду мимо и не замечу. Почему тридцать? Без всяких сомнений, он будет смотреть мне вслед, пока я не сверну за угол, но именно в эти первые тридцать секунд получит от меня наиболее чувствительный удар, от которого впоследствии так и не оправится.
И все же быть женщиной хорошо, хотя бы на денек. Ох, уж тогда я этому старому козлу Станиславу Петровичу выдала бы! К информации - Станислав Петрович мой шеф, и как всякий мужик, который знает, что ему уже ничего не светит, чрезмерно уважает молоденьких девочек. Вы бы видели его рожу! Как на сковороде растекается тесто, также растекается и его физиономия всякий раз, когда перед ним оказывается юное очарование! Еще минута назад суровая маска превращается в елейно приторный блин!
Я надеваю такую юбчонку, что страшно не только носить, смотреть - страшно!
Захожу. Без стука. Стучат мои каблучки, а этот козел, не поднимая глаз, меня спрашивает:
- Голубев, ты, когда должен был подготовить отчет?
Молчу. Назло ему молчу.
- Не слышу ответа? - продолжает Станислав Петрович и поднимает, наконец, на меня свои мохнатые брови. Ужас, а не брови! Чтобы хоть как-то передать художественными средствами его брови, скажу. Привяжите две щетки для обуви - вылитый Станислав Петрович.
Итак, я молчу, а мой шеф пыжится из-за всех сил и пытается меня разглядеть.
- Голубев! Это ты, что ли?
- Да, - говорю, - Станислав Петрович это я.
У Станислава Петровича близорукость, и в тоже время дальнозоркость. Согласен, взаимоисключающие понятия, однако именно так и обстоит дело. Я жду, а шеф облизывает вмиг пересохшие губы и слегка краснеет. Я точно знаю, если он краснеет, значит, в его голове зреют картинки, которые обычно показывают по телевидению после полуночи.
- А ты, Голубев, ничего, - признается Станислав Петрович, - и цвет у твоего платья тоже ничего.
- Юбка это, - подсказываю я, - сейчас все девчонки такие носят. Вам тоже нравится?
Нравится - не то слово! Станислав Петрович уже готов! А чтобы окончательно его добить, я подхожу к столу и слегка наклоняюсь. Для чего - понятно. На мне легкая, приятного цвета и в тон блузка, две верхние пуговки расстегнуты - вроде, как спешила.
- Вот, - говорю, - посмотрите. И кладу папку.
Станислав Петрович, конечно, смотрит. Куда - тоже понятно. И я вижу, как он в них утонул, мелькнул своим шлепанцами и пропал!
Мне щекотно - я чувствую, что еще немного, и Станислав Петрович провалится еще дальше, а это совсем ни к чему. Поэтому я аккуратно - все же начальник - достаю его обратно и усаживаю в кресло.
- Голубев! - неожиданно произносит Станислав Петрович, - ты почему опять не побрился?
Точно! Я же не побрилась!
- Закрутилась, все мысли об отчете, - и смущено опускаю глазки, чтобы тотчас их поднять. Это еще один прием и действует он на мужиков достаточно эффективно. Главное - не переборщить.
Станислав Петрович тоже смущен и не знает куда смотреть - то ли в отчет, то ли на мою стройную фигурку.
- Мне можно идти? - спрашиваю я, медленно вращая локон своих каштановых волос.
- Иди, Голубев, иди, если что, я позову.
Поворачиваюсь к нему спиной и чувствую, как он ко мне приклеился. Взглядом, конечно. Подключаю бедра и, не спеша, чтобы доставить этому козлу максимум удовольствия, удаляюсь.
- Ну, что? - это Эдик, мой товарищ. У женщин он пользуется сумасшедшим успехом, и как мне однажды поведал, является тонким знатоком женской психологии.
- А ничего, - говорю я Эдику, - отчет оставила, пусть читает.
- Классно выглядишь, подруга!
- Я знаю, мне сейчас об этом Станислав Петрович только что сообщил.
- Да ты что? Так и сказал? - глаза у Эдика лезут на лоб.
- Ты действительно классно выглядишь!
- А ты, Эдик, не очень. Осунулся как-то, и грустный какой-то.
- Так это... взгрустнулось, - отвечает Эдик, пожирая меня глазами.
- А бледный? - Взб....ось?
У Эдика происходит неуправляемая реакция, и открывается рот. Я знаю, этот ловелас собрался наговорить мне кучу комплиментов, а моя грубость - удар на опережение.
- Еще у меня замечательная фигурка, сексапильная внешность, чарующий голосок, но только в театр с тобой, Эдик, я не пойду. Во-первых, мюзикл этот я уже видела, а потом ты совсем не в моем вкусе.
Эдик явно растерян и не представляет, что сказать. Он-то считает себя страшным искусителем, перед которым не может устоять ни одна женщина. Но только не я!
- Эдик, а что за одеколоном ты пользуешься? Разве так можно? Я понимаю, что мужской парфюм приветствуется, но не в таком же количестве! Больше - не означает лучше. И потом он тебе не идет.
- Как, не идет? - сбитый с толку, но еще не поверженный, пытается возразить Эдик.
- Дорогой мой Казанова, - я подхожу ближе, - купить дорогой одеколон не значит, сделать правильный выбор. А броская реклама еще не гарантирует успех!
Поворачиваю из стороны в сторону своим прелестным носиком, подсказывая этому оболтусу, что внимательно изучаю его одеколон
- Продавщица сказала, что запах очень хорош, - сопротивляется из последних сил Эдик.
- Продавщица?
- Да, продавщица, - кивает головой Эдик.
- Она скажет все что угодно, только чтобы ты купил товар. Разве ты этого не знал?
Так пахнет старый сапог, который стащил с себя трое суток не мытый ковбой. Неужели ты хочешь быть этим варваром?
Конечно, я наглым образом вру. Одеколон замечательный, однако я уверена - Эдик сегодня же бросится в магазин и поставит на уши весь отдел, чтобы найти замену.
Звонок! Вот так всегда! Стоит мне слегка пофантазировать, как обязательно кто-нибудь позвонит! И обязательно в самый интересный момент!
Медленно встаю и поднимаю трубку.
- Слушаю.
- Нет! Это ты меня послушай! - орет взволнованно этот кретин. - Ты там лежишь на своем диване и ничего не знаешь!
- Я болею.
- Да хватит! Скажи кому-нибудь другому - болеет он!
- Ну, хорошо. Не болею, а медленно иду на поправку.
- Голубев! Пока ты медленно идешь на поправку, к нам пришла так-а-а-а-я фифочка! Я тебе скажу: ты точно с ума сойдешь! Я уже сошел! Блин! Голубев, ты слышишь?
- Слышу, слышу. Ты ей предложил пойти в театр?
- Она меня тут же отбрила! По самое не хочу! Станислав Петрович лично ее представил! Голубев, ты понял? Этот старый развратник лично представил девушку. А потом она мне заявляет...
- Что у тебя неудачный одеколон, - закончил я.
Молчание.
- Голубев! А ты откуда знаешь? - не скрывая растерянности, спрашивает Эдик.
- Это был я.
- Чего?
- Это был я!
- Голубев, то, что ты придурок, я знаю. Но не до такой же степени!
- Хорошо, - говорю я, - хочешь, скажу, как она выглядит?
- Ну?
Я быстро набросал портрет незнакомки.
- Голубев, ты псих? А-а-а-а! Я, кажется, понял! Ты ее уже видел! Точно?
- Да как я мог ее видеть! Ты сам - то подумай! - пытаюсь возразить я этому идиоту, - ты что забыл? Я же болею! Уже третий день из дома не выхожу! Кстати говоря, мог бы и зайти, товарища проведать!
- А я - что делаю? А потом если ты заразный? Если в тебе микробы и бациллы?
- Зараза к заразе не пристает, - напоминаю я Эдику, - у меня радикулит.
- Радикулит?
- Ну, конечно! Прихватило позвонок, или диск зажало - в общем, на нервной почве. Ты же знаешь, все болезни происходят на нервной почве.
Ничего Эдик не знает! Он и не болел никогда. Эдик поразительный для медицины феномен, который ни разу в жизни не болел. Ничем! У него ничего не было - ни насморка, ни ангины. Что такое грипп, он, правда, знает, но только из сообщений по радио. А, вспомнил! У Эдика плоскостопие! Чтобы вы представляли, это когда ступня совершенно плоская. В остальном же, он здоров как жеребец! Однако самое интересное заключается в другом! С плоскостопием не берут в армию! Эдик, никогда в жизни не болевший, не годится для службы в наших доблестных войсках! Скажите, где после этого пребывает справедливость?
- Радикулит, - говорит Эдик, - это, по-моему, что-то со спиной?
- Прав, дружище, и по-твоему, и по-своему. Любая болезнь, прежде всего, божье наказание, а уж потом привет с того света от твоих дальних и близких родственников.
- А я честно скажу, не могу представить, как это болеть? Меня, вероятно, ждут иные испытания.
Возможно, Эдик и тут прав. И, возможно, я знаю, через какое испытание ему предстоит пройти!
Эдику предстоит чудовищное по своему злому умыслу испытание! И я прекрасно понимаю, почему господь освободил его от прочих телесных наказаний - будь то простой насморк или коварная диарея. Как перед решающим штурмом требуется мобилизация всех ресурсов, так и Эдику необходимо сохранить свой потенциал для главного и решительного сражения, которое еще впереди.
И мне даже его жалко. Совсем немного: едва- едва, но жалко. Бедный Эдик! Он не представляет, что его ждет!
Поэтому я пытаюсь достать кончиками пальцев свои ступни без всякого плоскостопия и говорю Эдику.
- Значит, понравилась?
- Кто? Светка?
Ага! Значит, новую девчонку зовут Светка!
- Ты знаешь, Голубев, я еще не понял, - говорит Эдик, - с одной стороны она мне нравится, но с другой - совсем не нравится.
- А с какой - нравится?
- Ну, во-первых, внешние данные: фигурка, носик, попка и все прочее - тут никаких возражений. Голосок неплох, походка, кстати, но вот дальше...
- А что дальше? - интересуюсь я и приступаю к приседаниям - именно то, что мне настоятельно рекомендовал врач.
- Дальше я понимаю, что ничего не понимаю, - сообщает мне Эдик.
- Значит, у тебя сомнения? И ты не знаешь, стоит ли тебе браться за это дело или не стоит?
- Какое дело?
Эдик в целом парень достаточно сообразительный, но иногда задает такие вопросы. Вот как сейчас!
- Браться тебе за Светку или нет!
- А-а-а-а! Ты о Светке!
- Браться - не в смысле распускать руки, - вновь объясняю я, - а начинать новое предприятие.
- Какое предприятие?
- Предприятие не в смысле производства, а предприятие как новый проект!
- А-а-а-а! - говорит Эдик, - понял. А при чем здесь Светка?
Идиот!
- Светка - и есть твой новый проект!
- Голубев, - вновь говорит Эдик, - а ты уверен, что у тебя радикулит?
Парень Эдик сообразительный, но я никогда не могу понять, когда он шутит, а когда нет. Это за пределами уже моей сообразительности. И почему я обязан его расспрашивать о какой-то там Светке! Светку, кстати сказать, создал я сам! Лично!
- Эдик - говорю я, - выкинь эту глупую мысль из головы! Светка - это мираж! Плод воображения, и тебе с ней не справиться!
Эдик пыхтит. Я чувствую, как он пыхтит в трубку. Ему на мои советы плевать. Он принадлежит к той породе парней, о которой еще много лет назад написал всем хорошо известный поэт. Эдик - упрямый Фома! И он все делает наоборот. Поэтому и я все делаю наоборот!
- Мне на нее плевать! - решительно заявляет он.
- Я знаю.
- И ничего в ней нет!
- Ты абсолютно прав...
- Наташка в тысячу раз лучше! - приводит Эдик еще один весомый аргумент и после некоторой паузы заявляет, - у нее почти 60 на 90!
- А у Светки сколько?
- Не знаю, не приглядывался, - врет Эдик, - для меня это не важно.
Сейчас он начнет меня грузить, что в женщине главное тонкая душа, скрытая в ней тайна и прочий бред, которым я сыт по горло.
- Женщина, чтобы ты знал, - сообщает мне Эдик, - страшно эгоистическое существо. Для женщины весь мир - это она сама!
- А разве это не так?
- Голубев! Сколько у меня было женщин? А у тебя? И ты собираешься меня учить!
Он прав. У меня вообще никого не было. Случайные знакомства - не в счет, а вот чтобы, как говориться, наповал, тут Эдик прав. Одна из причин столь холодного ко мне отношения противоположного пола - моя лень! Мне лень любить! То есть любить-то я хочу, но в то же время мне это лень делать. Другая причина - мне страшно нравятся женщины. Каждый день - новая женщина! Ужас какой-то! При всех многочисленных грехах создатель лишил меня одного - лицемерия. Я не могу лгать! Поэтому я просто молчу, хотя возникает безудержное желание сказать ...
- Она шатенка?
- Цвет волос приятный, и ей очень подходит. Удивительно, Голубев, но ей все подходит. Какая-то сумасшедшая гармония во всем! Мне кажется, она ужасно умная!
- Это еще почему?
- Невозможно все просчитать! - волнуется Эдик, - должна быть хоть какая-то мелкая деталь, оплошность или, ну ты меня понимаешь. А здесь гармония! Невероятно!
Все! Дальше можно Эдика не слушать.
Бедняга!
Для него действительно наступили ужасные времена!
Помните про испытания? - Они пришли!
Я выполняю еще пару наклонов и улыбаюсь, хотя где-то в позвонке гуляет недуг, причиняя, если не боль, то значительные неудобства.
Да, - размышляю я, - мне с радикулитом крупно повезло!
С ним я справлюсь недели за три, ну пускай, за четыре, а вот бедный Эдик...
Месяцем тут явно не ограничишься, а здоровья сколько потребуется?