Пятнадцатого числа в среду Антон Красильников поехал в мастерскую забирать машину. Она у него еще ничего - бегает. Правда, хозяев сменилось достаточно. Судя по документам, было их человек десять. Первый - Гельмут Швабке. Обстоятельный мужчина, говорят, немцы все такие. Так вот, Гельмут за машиной следил - в сервисной книжке, где полагается, отметки нужные ставил. Если, скажем, есть графа - фамилия и имя, так он, Гельмут, сам себя туда и вписал. И адрес свой, и прочие данные, и когда машина проходила техническое обслуживание. Одним словом, Гельмут он и есть Гельмут. Затем, по неизвестной причине, машину свою он продал. Купил другой гражданин. Фамилию свою в книжку не вписал, а вписал и вовсе странную фразу - "Позвонить Юзефу". Какому Юзефу и по какому номеру - не указал. И вот тот, который собирался позвонить Юзефу, продал свою машину Лоле Штейбрехер. Лола вымазала страницу сервисной книжки мелкими темными пятнышками. И только напрягая свое воображение, можно угадать их природу. Скорей всего, Лола красила глаза, и каким-то случайным образом тушь от ресниц попала на страничку. После Лолы на машине ездил какой-то студент. Он курил марихуану, и книжка, впрочем, как и салон машины, пропахла этой гадостью настолько, что следующего владельца машины однажды задержали полицейские. И он даже провел в полицейском участке три часа до приезда адвоката. Адвокат сказал Майеру, что он круглый идиот. Майер пожаловался адвокату, мол, у него хронический насморк, и он ничего не чувствует. На чем оба и расстались. После господина Майера машину никто не хотел покупать, а тот, кто купил, плевать хотел на прежнего владельца и на прошлое машины. Альфред увлекался подводным плаванием. Он приезжал на берег, доставал из багажника акваланг и уходил в море. Поэтому машины у него долго не держались - от соленого ветра, влаги и солнца рассыпались менее чем за год. Немец турецкого происхождения Хаким машину купил, не глядя. Он на них никогда не смотрел - читал объявления и отправлял своего брата. Главное, чтобы была цена, и можно было заложить маржу - сделать небольшой навар. Все пять соток у него были завалены машинами, за которыми приезжали компаньоны из Польши. Марек в тот раз не приехал - семейные проблемы. Не приехал и Гунар, пришли два типа славянской внешности, но не поляки. Сказали, что они русские. Русских Хаким никогда прежде не видел, поэтому вышел из конторки. Русским машина понравилась, но не понравилась цена.
Что было дальше, никто не знает. А Хаким забыл - сбился со счета. На границе Финляндии и России стояли шесть часов - не могли найти идентификационные номера кузова машины. Оказалось, искали не в том месте. Затем куда-то поехали. Куда - неизвестно, на федеральной трассе не было ни единого указателя.
Антон Красильников взял машину с рассрочкой платежа - заплатил смешные деньги - два пакета пятирублевок, обмотанных бечевкой. Продавец едва не сошел с ума - бросил считать на сороковой тысяче. Машина была японской, но сделана в Англии, все надписи на немецком языке. Инспектор ГАИ заставил Антона сдирать наклейку на бампере, вероятно, из вредности, а может, и позавидовал.
- Битая, - сказали Антону в мастерской. Ну и хрен и с ней, - ответил Антон, но продать отказался. Купил машину профессор биологии. Он предложил Антону цену, от которой парень едва не стал заикой. Профессор привел на смотрины жену. С какой целью - неизвестно. Тетка явно ни хрена не смыслила в машинах. Однако сиденья произвели на даму впечатление - они были из велюра, и их хотелось гладить. Кот у дамы умер в прошлом году - профессор перекрестился ногой, когда узнал скорбную новость. Короче, обстоятельства сложились благоприятно для всех заинтересованных сторон, включая племянника инспектора ГАИ - ему также причиталось небольшое вознаграждение. Профессор некоторое время не мог определиться с именем машины - супруга настоятельно требовала, чтобы авто звали почему-то мужским именем. Впрочем, история не о том.
В далеких сороковых Ибуки-сан в составе эскадрильи вылетел на самолете Митсубиши в район Перл Харбор, где хладнокровно утопил в синем море едва ли не весь флот США - великая трагедия американского народа. Внук Ибуки-сан - Ито работал на заводе Митсубиши, откуда его направили в Европу осуществлять контроль за сборкой автомобилей. Папа Гельмута - первого владельца машины - сын бригаденфюрера СС "Мертвая голова" - его танки утюжили не только Польшу, но и Белоруссию. Дедушку Марека застрелили в Кракове в сорок третьем. Застрелил дядя Гунара, которой спустя месяц подорвался на мине - осколок, как на грех, угодил в пах. В госпитале, впрочем, ободрили - у фюрера было тоже одно яичко. С Лолой сложно - она в действительности непонятно кто. Известно, что девушка красит глаза темной тушью. Не менее сложно с родней Антона. Имеется орден за боевые заслуги. Дедушка Антона подорвал гранатой себя и архив сельскохозяйственной академии, когда ему объясняли, как нужно действовать в случае угрозы появления противника.
Машина была белая.
Профессор на ней проездил два года. У него родился внук, которого назвали Сашей. Сиденья сохранились хорошо. Деньги за машину профессор заплатил смешные - гонорар за книгу, о которой он давно забыл. Антон Красильников пил два дня - после продажи машины он мог не работать шесть месяцев. Наступал новый одна тысяча девятьсот девяносто третий год.
С тех пор у машины сменилось множество хозяев. Профессор добросовестно отъездил целых два года. На третий год случилось несчастье. Зимой с крыши упал кусок льда. Никто кроме машины не пострадал. И тем не менее приговор жестянщика был более чем суровым - платить тысячу долларов профессор был не готов. В качестве обмена забрал другую, как думал - не битую машину, и остался вполне доволен. Владелец мастерской также был счастлив, впрочем, недолго. Уже через месяц к нему пришли сердитые молодые люди и забрали уже отремонтированную машину - якобы, за долги. Ездили они крайне безобразно и еще через месяц машину вернули - почему-то черную. То есть она не была темной от грязи, она вдруг стала черной. Радости от приобретения также не было. Владелец мастерской ездил на ней еще год, затем продал. К тому времени машина опять стала белой.
Три месяца - срок небольшой. Именно три месяца машина стояла без движения в каком-то сарае. Потом на ней стали возить товар - мороженую рыбу. Возили рыбу не только в багажнике. Возили много и часто, зимой и летом, днем и ночью - народ хотел кушать. Через год машина сломалась и вновь три месяца провела в сарае. Из Японии везли какую-то деталь. Кто вез и каким путем - история умалчивает. Самое печальное заключается в том, что деталь из Японии так и не привезли. Но пришли новые хозяева - затолкали машину на эвакуатор.
В тот вечер решалась ее судьба - мнения разделились. Кто-то предлагал разобрать машину на запчасти, другие - отремонтировать.
Наступал новый одна тысяча девятьсот девяносто восьмой год. Из двух решений приняли третье. Затолкали в угол ангара и прикрыли старыми одеялами. А еще через месяц вытолкали во двор - требовались дополнительные площади для производства древесины.
Машина впала в коматозное состояние, ошибочно принимая вой пилы за работу двигателя. Вновь за машиной пришли уже летом - серьезные люди в темных костюмах. К тому времени ангар приказал долго жить, как и производство, что в нем когда-то разместили. Машину забрали за долги, но не увезли. Владелец мастерской был чрезвычайно удивлен, когда состоялась встреча. Он был уверен, что прежде уже видел машину, хотя и ошибка не исключалась. Машина пахла рыбой, сырой древесиной и кошками.
Через два месяца состоялось второе рождение. Нашлись возможные покупатели - студент филологического факультета и домохозяйка Марина. Студенту понравился звук магнитолы, Марине - белый цвет. Владельцу мастерской - деньги, которые выдал на ремонт банк. Аукцион не состоялся по простой и банальной причине - деньги были только у домохозяйки. Студент пришел смотреть машину явно от скуки - объявили каникулы.
Марина купалась в счастье. Не менее счастливой была и машина - возила не только новую хозяйку, но и многочисленное зверье - плюшевых мишек, кошек и собачек. Противный запах куда-то исчез - в салоне теперь пахло словно в парикмахерской.
Наступила вторая молодость. В благодарность чего, машина неожиданно умерила свой аппетит - топливо поглощала умеренно. Хотя возраст иногда давал о себе знать - старческим артритом поскрипывала подвеска, а по утрам беспокоил кашель. Спешить было некуда - Марина водила машину бережно, всякий раз прислушиваясь к дыханию, что раздавалось из-под капота. В ответ машина напрягала дряхлые амортизаторы и без нужды не жаловалась. А какой праздник состоялся, когда ее загнали на сервис! Сверкающий огнями огромный зал заставил вспомнить дни юности - как давно это было...
Случайно услышанный разговор привел в трепет - машина не знала, как следует поступить. Говорили Марина и молодой юноша. Предмет разговора - продажа. Уже на следующий день она отказалась заводиться - просто из вредности. Стояла и слушала, как Марина вертит ключом в замке зажигания. А потом чиркнула и поехала, как никогда прежде не ездила - бодро, весело и с огоньком.
Дождь - как она его не любила. Плохое зрение и боязнь подхватить насморк. У нее даже возникло сумасшедшее желание. Скорости достаточно - дорога все одно скользкая. Не этот поворот, так следующей - не нужен ей новый хозяин!
О чем она думала, стоя ночь напролет? Какие мысли лезли под капот?
Вскоре Марина вышла замуж - увы, у людей подобное случается довольно часто. Муж Марины машине не понравился - требовал слишком много. Уважения к старости - никакого. К тому же он постоянно курил. Еще он пинал колеса и один раз на них помочился. Подобного хамства не случалось, даже когда в машине возили рыбу. Обиды не было предела, поэтому она встала - организовала затор на одной из центральных улиц и, естественно, в час пик. Хамов полагается учить их же методами. Мужчина страшно рассердился - назвал машину непристойным словом, повторить которое язык не поворачивается. Чтобы еще больше насолить, машина устроила инаурез - выпустила из себя все жидкости, включая тормозную.
Рубикон был перейден.
Два месяца полного забвения, хотя судьба уже была решена - объявление о продаже поместили во все издания.
Купил парень из провинциального городка или даже деревни - приехал на заработки и ничего лучшего, как поработать таксистом, не нашел. Деньги - банковские. А значит, предстоит работа, много работы...
Двухтысячный год она встретила в пути. И двухтысяча первый, и второй...они мелькали словно дни недели - без сна и отдыха. Она трудилась - бегала как загнанный зверь до тех пор, пока однажды ее и в самом деле не загнали - не выдержало сердце. И она умерла, хотя и не поняла, что произошло - колеса продолжали вращаться. Только на сей раз по инерции - длинная попалась горка. Вот под горку она и умерла.