- Товарищи офицеры! - раздался призывный голос, и все встали. Вошедший - невысокий и усталый мужчина строгим взглядом обвел присутствующих и, хотя не увидел никого в форме, ответил:
- Товарищи офицеры.
Народ расслабился и опустился на стулья.
- Кто за секретаря сегодня, Сергей Петрович?
Сергей Петрович поднял голову и ткнул пальцем в самого крайнего, сидящего ближе всех к столу.
- Краснов, давай в президиум.
Молодой парень, который оказался Красновым, долго искал президиум,
но потом сообразил, что от него хотят, и сел рядом с начальником, но на почтительном расстоянии.
- Все? - прозвучал вопрос.
- Голиков отдыхает после дежурства, - заметил кто-то.
- Потом ознакомите. Вопросов - два. Пиши, Краснов. Первый - критика и
самокритика. Кто докладчики?
Сергей Петрович заглянул в тетрадку, но тут встал шатен в мятом пиджаке.
- Капитан Сулейманов, - представился он, как будто все увидели его в первый раз.
- Давай капитан, четко и по делу.
Сулейманов ослабил одну ногу, перенес всю тяжесть своего
нетяжелого тела на другую. Затем заглянул в свои записи.
- В последнем постановлении, которое актуально для текущего момента, четко и конкретно красной нитью проходит мысль о необходимости борьбы с троцкистами и присоединившимися к ним элементами из числа мелкобуржуазной среды.
- Мне это тоже записывать? - перебил Краснов.
- У тебя конспект есть? - спросил Сергей Петрович.
- Конечно.
- Тогда не надо. Только выступления товарищей.
- Давай дальше капитан.
- Может, тезисно? - спросил старший, - все читали?
- Читали, - раздались голоса.
- Своими словами, капитан.
- Понял. Значит, так. Троцкисты и элементы из буржуазной среды не
хотят, чтобы их не только не критиковали, но и сами отказываются критиковать себя.
- Правильно. А почему это вредно?
- Потому что других уже раскритиковали.
- Разберем на примере из жизни. Сулейманов, у тебя в этом месяце
сколько дежурств?
- Два, товарищ полковник.
- У Голикова?
- Четыре осталось, - подсказал кто-то.
- Вот видишь! А почему?
- Он старлей. Молодой еще.
- Правильно, мог и на собрание придти. Тут покемарил бы. Сам он до
этого не додумался?
Все молчали.
- Нет у человека самокритики.
- Это уже записывать? - спросил Краснов.
- Тебе же сказали - выводы, - подсказал полковник, - так на чем я
остановился, Сергей Петрович?
- На выводах.
- Первым пунктом так и запишем,... - он начал формировать мысль, но
она куда-то пропала. Полковник заглянул в повестку собрания. Ее там тоже не оказалось.
- ...старшему лейтенанту Голикову поднять свой уровень самокритики, -
пришел на помощь Сергей Петрович.
- "Поднять" как-то нехорошо звучит, - возразил полковник, - не чувствуется руководства старших товарищей, согласны?
- Может так... старшим товарищам повысить уровень самокритики старшего лейтенанта Голикова? - предложил Краснов.
- Уже лучше, - согласился полковник. - Но получается, старших сразу двое. Одного надо убрать!
- Лучше убрать старшего лейтенанта, - посоветовал Сулейманов.
- Как это? - Сергей Петрович был явно не согласен.
- В смысле, назвать его другим именем.
- Зачем? Как же он себя узнает?
- Это уже детали, - полковник не любил коллективных обсуждений, -
Краснов, ты подумай над слогом и куда кого заменить.
Краснов кивнул и сделал еще одну запись поверх ранее зачеркнутых.
- Сергей Петрович, что там дальше?
- Если критика и самокритика идут как один пункт, тогда по первому
вопросу все.
- Успел записать? - полковник обратился к Краснову.
- Про дежурства включить?
- На твое усмотрение, - он вынул хронограф и щелкнул крышкой. Все
с уважением посмотрели на него.
- Второй вопрос перекликается с первым. Или сказать по-другому, отражается в нем. Итак, кто, когда пойдет. Сергей Петрович, давай.
Сергей Петрович встал.
- Вас зачитывать? - он посмотрел на полковника.
- Можешь пропустить. И себя тоже.
- Сулейманов - июнь. Краснов - август. Голиков..., - он замялся, - потом
решим.
- Разрешите?
- Ну?
- Я в прошлом году в июне был, - заметил Краснов, вставая.
- Правильно, теперь пойдешь в августе. Как раз арбузы поспеют, - Сергей
Петрович поправил тюбетейку, - в библиотеку сходишь или мне крышу поможешь отремонтировать.
- Голиков в прошлом столяром работал, - тихо произнес кто-то.
- Правда? - удивился Сергей Петрович, - Краснов, ты с редакцией текста потом ко мне зайди, вместе обсудим.
- Ничего не забыли? - старший еще раз обвел всех тяжелым
взглядом, - тогда по коням.
Народ с облегчением поднялся со своих мест и потянулся к выходу.
- Да, Петрович, - полковник достал пару листов мятой бумаги, - поставь вот сюда свой автограф.
- Что это?
- У кого с самокритикой совсем плохо.
- Так тут только ваша подпись? - заметил Сергей Петрович и начал