Не мог подождать! Еще пару минут назад небо чистое, и тут снегопад. Не любит он его, всем своим нутром не переваривает. А тот знает, все наровит в лицо дунуть. Он и воротник поднял и шапку опустил. Не помогает. Чуть не задохнулся от порыва, и нога соскочила. Совсем ходить разучился! Пакет, главное, сберечь.
- Так, если тридцать седьмой здесь, значит двадцать второй на другой стороне. Спросить? Так нет никого, как вымерла улица.
Он подождал, когда проедут машины. Кого-кого, а его учить не надо.
Сколько лет за баранкой? - Всю жизнь. Может, и в прошлой - водилой был.
Пентюхи, не понимают, что остановиться сразу невозможно, а теперь дорогу, словно мылом навозили. Лезут под колеса!
Шапку встрянуть, сугроб образовался на голове. Ботинки постукаем, вот грязи будет! Он вытер подошвы о половичок и поднялся на второй этаж. Кажется, здесь. Лампочка не горит. А у кого она горит? Щелкнул замок, и открылась дверь.
- Здравствуйте, Головановы тут живут?
- Тут, а вам кого?
- Мне Никиту, то есть Никиту Андреевича, я, вроде, как товарищ с работы буду.
- А так проходите, - женщина шире открыла дверь, и на него пахнуло чужой жизнью, в которой на первом месте был борщ. Это он сразу почувствовал.
- Предупредить не мешало бы сначала, - пришла в голову мысль, и появился Никита. Совсем не узнать мужика, рубашка незнакомая, тапочки.
- Ты чего? - он протянул руку, - я звонил, говорил, у меня еще два дня больничного.
- Я... это вроде, как от коллектива, - соврал он и протянул пакет.
Никита опешил от такого поворота и даже растерялся. По лицу видно, не ожидал. Может, у него такое в первый раз? Опешишь тут!
- Давай тогда с нами поужинай, - Никита снял куртку с вешалки и освободил место.
- Я не надолго, без меня, уже перехватил.
- Гриша, будь проще, - ему помогли раздеться, - но не забывай, что ты в гостях.
Вот это уже знакомый Никита, за словом в карман не полезет.
- Это, вы кушайте, а я посижу пока.
Пришлось согласиться и стать на время частицей чужой семьи. Жена, почувствовав, что мужики хотят посидеть вдвоем, не задержалась, только заметила, что посуду помоет потом.
- А чо ты там принес? - вдруг вспомнил Никита и полез в пакет. - Так Новый год уже прошел, - заметил он, вынимая огромные апельсины и банку шпрот.
Затем молча подошел к шкафчику и достал две рюмки.
Гриша также молча сделал какой-то цирковой жест, и на столе возникла бутылка.
- Не против? - Гриша мотнул головой в сторону.
- Надя?
Гриша еще раз мотнул головой.
- А мне не в рейс, - улыбнулся Никита, - это тебе решать.
Первая легла хорошо - на борщ пошла, завертелась и пропала.
- Между первой и второй промежуток не большой, - подтвердил истину Никита и налил еще.
- Ну, а теперь говори, - он крякнул и закусил крохотной рыбешкой, которая отправилась в свое последнее плавание.
Гриша поставил рюмку на стол и задумался. Вроде, подготовился, а тут и не знаешь, с чего начать.
- Начни с конца, - подсказал Никита.
- Ты мне скажи, на рыбалку когда ездил, ничего особенного не заметил?
- Я же провалился, все уже знают.
- Нет, я о другом...
- Каком другом? - не понял Никита.
- У тебя после кашель был? - вдруг вспомнил он.
- Был.
Гриша сам взял бутылку и разлил в рюмки.
- А что произошло? - серьезно спросил Никита.
- Да ничего не произошло.
- Ты давай, не темни.
- Пришел Михалыч, и говорит: вперед. Никита болеет, поедешь ты.
- Ну, и что? - не понял Никита, - я тоже ездил, когда ты просил.
- Я не об этом...короче, баба по дороге села ко мне. Взял ее, пожалел, замерзнет. Едем, шутим, разговоры ни о чем. Она мне говорит... - Гриша замолчал, - ты только не волнуйся.
- А что мне волноваться? - насторожился Никита.
- Говорит, значит, кашель прошел?
- Ну и что?
- Я забыл тебе сказать, - вдруг вспомнил Гриша, - она дважды голосовала, прежде чем я ее взял.
- Как это дважды?
- Первый раз заметил, но уже поздно было. Проехал пару километров, опять стоит! А потом машина юзом пошла. Не в первый раз, справимся.
- Улетел? - не выдержал Никита.
- Как тебе сказать... пень там, на обочине оказался, он и спас.
- А баба?
Гриша налил еще по одной и тут же выпил.
- А баба?
- Никита, ты меня, сколько лет знаешь?
- Не считал, много.
- Я тебе врал когда?
- И не врал и долги возвращал. Причем здесь это?
- Вылез я из машины, кругом темень, снег идет, как сейчас, - Гриша подошел к окну и ткнул пальцем в никуда. - Я и говорю. Это я потом вспомнил. Тогда, как в горячке, метнулся. Там обрыв, знаешь какой? Говорю: приехали, блин, твою мать.
- А баба? - не выдержал Никита.
- Пропала баба, пропала. Я туда, сюда. Мысль сразу - убил! Посадят на хрен. Все обежал. Думал, может, спрыгнула. Руки дрожат, башка не работает. Кошмар!
- На, - Никита протянул свою рюмку, - выпей!
- Ты не понял! - вздрогнул Гриша, - ты не понял!
- Я что - дурак? Я похож на дурака?!
Они замолчали оба, боясь взглянуть друг другу в глаза.
- Я никому не говорил, - Никита тоже встал. - Когда я там один провалился... все, думаю...конец! Пальцами еложу по льду, а меня за ноги кто-то тянет. Представляешь! Тянет! Ты мне веришь? - он взял за грудки Гришу. - Я тебе врал когда-нибудь? Врал?
Гриша отпрянул так, что чуть не свалился со стула - столько было в этом сдавленном шепоте боли и отчаяния.
- Все! Кранты! - Никита в мыслях вновь барахтался в ледяной купели крохотной лесной ламбушки. - Господи, думаю, неужели вот тут и сдохну?
Сейчас и сдохну!
Гриша замер, боясь, что-либо сказать или пошевелиться, лишь продолжал пристально смотреть на своего товарища.
- Навалился на лед, сил кричать уже нет. Куда делись? Вот сейчас уйду из этого сраного мира. Так и подумал. А потом так заскулил тихо: мама, мама...
Не знаю, почему. Я же мать не помню! Мысль одна - дай секундочку, еще секундочку...- Никита сглотнул невидимый комок и продолжал сам с собой, -
заплакал я... и полегчало. Вижу: на льду лежу - босой! Кто-то с меня боты снял!
- Как снял? - осмелился Гриша.
- А мне, откуда знать! Там такие зацепы, я десять минут их снаряжаю, а тут такое...
- А кто снял? - вновь спросил Гриша.
- А баба куда делась? - ответил Никита, постепенно возвращаясь в
обычного и знакомого парня с хитринкой во взгляде.
- Так я думаю, - Гриша замялся, - это она тебя за ноги тащила.
- Я тоже так думал, а потом понял. Это он с меня сапоги снял.
- Кто он?
Никита спокойно расстегнул рубашку и показал обычный металлический крестик.